Перейти к публикации
Форум - Замок

Холокост


Рекомендованные сообщения

Я надену звезду Давида

В день всемирной еврейской скорби.

Мне ни капли не будет стыдно

Этой жёлтой звезды позорной.

 

Я надену её как Память

О шести миллионах евреев.

То же самое было б с нами,

Если б мы родились в то время.

 

Нас бы так же сгноили в гетто,

Расстреляли во рвах и ярах...

Разве можно забыть об этом?

Эту память время не старит.

 

Знаем точно, что нас сожгли бы

В бухенвальдской, в освенцимской топке...

Разве мир придёт под оливы,

Если будем беспечны и робки?

 

Разве станет обычным шрамом

Эта кровоточащая рана,

Если нам продолженьем драмы

Угрожают из Тегерана?

 

Если в мире большом и малом

Всё плодятся тёмные силы

И со свастиками вандалы

Оскверняют наши могилы?

 

Да, у Памяти груз тяжёлый,

Но его сохранить должны мы,

Чтоб с нагрудной звездою жёлтой

Вновь не стать крематорским дымом.

 

Новый век и те же обиды?

Чем их вырвать навеки с корнем?

Я надену звезду Давида

В день всемирной еврейской скорби.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

  • Ответы 110
  • Создано
  • Последний ответ

Лучшие авторы в этой теме

Лучшие авторы в этой теме

Опубликованные изображения

Опубликованное фото

 

29.04 09:31 MIGnews.com

 

Палестинцы в Освенциме: Накба – не Холокост

Группа из 27 студентов университета аль-Кудс посетила в марте этого года мемориальный комплекс Освенцим-Биркенау.

 

Группу возглавил профессор Мухаммед Дажани Дауди. Поездку организовали университеты аль-Кудс в Иерусалиме , Тель-Авива, Йены и Бен-Гуриона в Негеве.

 

По возвращении студенты и Дажани были встречены валом оглушающей критики со стороны палестинских националистов и исламистов. Профессора обвинили в том, что он "продался евреям". Лишь двое участников поездки решились выступить в его защиту. Одна – Зена Баракат, опубликовала статью об этой инициативе в американском журнале The Atlantic.

 

Баракат пишет: "Профессор Дажани подчеркивает важность взгляда на мир с точки зрения другого человека, как будто вы являетесь другим человеком. Мне трудно поверить в то, что не было гигантской по масштабу человеческой трагедии, безумных преступлений против евреев и неевреев во время второй мировой войны. Холокост – факт, и на нас лежит священная обязанность – создать гарантии того, что ничего подобного не произойдет в отношении евреев или других групп. Я верю в то, что нам удалось пробить большую брешь в палестинском невежестве и равнодушии в отношении Холокоста. Недавнее заявление Махмуда Аббаса о том, что Холокост – наиболее гнусное преступление в истории – еще одна такая брешь. Возможно, скоро эта стена невежества рухнет".

 

Далее Баракат продолжает: "Многие палестинцы связывают то, что случилось с евреями во время второй мировой войны с Накбой. Но те, кто утверждает, что палестинцы должны закрыть глаза на реальность Холокоста, потому что он является причиной нашей национальной трагедии ошибаются. Они ничего не знают об истории сионизма, о конференции в Базеле, о декларации Бальфура, о том, что происходило здесь в 20-е, 30-е и 40-е. И те, кто на страницах социальных сетей утверждают, что несправедливость, с которой сегодня сталкиваются палестинцы сравнима с тем, что пережили евреи в контролируемой нацистами Европе, также ошибаются. Как бы плоха, унизительна и несправедлива ни была палестинская ситуация сегодня – она блекнет в сравнении с тем злом, которое сотворили нацисты и их помощники. Несмотря на то, что публичное осуждение заставило молчать большинство моих товарищей по поездке в Освенцим, они поехали туда потому, что верят в то, что углубление их знаний о Холокосте проложит дорогу к миру. Они не только сознательно отвергли невежество, но они продемонстрировали немалую моральную силу, и оказали уважение прошлым страданиям "другого".

 

http://www.mignews.com/news/society/world/...3124_82209.html

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Одна из тех фотографий, которые, увидев, уже не забудешь. Жутко, без пафоса.

Януш Корчак с детьми перед отправкой в Треблинку. Они все улыбаются...

 

Свидетельство польского композитора Владислава Шпильмана: «Я случайно стал свидетелем марша Януша Корчака и его сирот из гетто. Он провёл с ними долгие годы своей жизни и теперь, в последнем пути, не желал оставлять их одних. Он хотел облегчить им этот путь. Януш Корчак сказал сиротам, что у них есть повод радоваться, потому что едут в деревню. Когда я их встретил, дети шли сияли от радости и пели хором… А Корчак нёс на руках двух самых маленьких, тоже улыбающихся, и рассказывал им что-то забавное…»

post-33909-1398790352.jpg

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

19 апреля - годовщина восстания Варшавского гетто. Диалог с Мареком Эдельманом.

 

http://spiritova.livejournal.com/8416.html?view=10464#t10464

 

Опубликованное фото

 

Александра Свиридова.

 

"ИГРАЛА МУЗЫКА, КОГДА НАС УБИВАЛИ"

 

Что вы знаете о Варшавском гетто? И вообще – с чего вы взяли, что вы что-то о нем знаете? Большой режиссер Михаил Ромм, приступая в шестидесятые к работе над фильмом «Обыкновенный фашизм», думал, что все о нем не знал. Он послал в командировку в Польшу авторов сценария Юрия Ханютина и Майю Туровскую и велел им привезти рисунки детей Варшавского гетто. Они явились в Варшаве в «Музей истории жидовской» и попросили женщину-смотрительницу с мертвыми матовыми глазами показать им рисунки детей гетто.

Женщина посмотрела на них с легким недоумением и на всякий случай переспросила: «Какие рисунки? Вы разве не знаете, что от Варшавского гетто остался только пепел?»

Они не знали. Им стало неловко, они потупили глаза и... увидели вытатуированный номер у женщины на руке. С тем и вернулись к Ромму – чтобы сообщить ему, что он ничего не знает о Варшавскком гетто. И не было в фильме «Обыкновенный фашизм» ни одного детского рисунка, нарисованного в гетто...

На излете двадцатого века о Варшавском гетто неожиданно удалось узнать побольше: была найдена в архивах неизвестная кинопленка... Какой-то фашист, то ли по собственной инициативе, то ли по приказу командования – теперь уже как узнаешь? – не поленился включить кинокамеру и отснял многие десятки метров пленки. Спасибо ему за то, что мы смогли увидеть… себя.

Спасибо молодой польке по имени Иоланта Дулевска, которая родилась в 1962 году, чтобы снять в 1993-м, к пятидесятилетию уничтожения Варшавского гетто, фильм «Хроника восстания Варшавского гетто глазами Марека Эдельмана».

Спасибо устроителям Правозащитного кинофестиваля, которые привезли ленту в Нью-Йорк.

Это великий фильм, который войдет в антологию Холокоста и останется непревзойденным, потому что никогда уже не удастся так трепетно и нервно – потому что впервые! - соединить два свидетельства: кинохроники и живого человека - очевидца.

Марек Эдельман – единственный герой этого фильма. Родился в двадцатых годах в Польше в интеллигентной семье, увлеченной идеями Бунда больше, чем пятикнижием Моисеевым. В годы войны работал в госпитале. Помог избежать депортации в лагеря смерти сотням людей. Во время подготовки восстания Варшавского гетто был одним из заместителей командира Мордехая Анилевича (М.Анилевич покончил с собой в ночь перед восстанием). Сегодня Эдельман – известный польский врач-кардиолог, почетный доктор Йельского университета, участник движения «Солидарность», друг и соратник многих свободно мыслящих людей Польши и мира. Живет и работаепт в городе Лодзи. Женат. Имеет дочь.

Он-то и знает, как что было в Варшавском гетто. И рассказывает об этом.

 

Фильм условно делится на три части: в первой – немые кадры хроники. Самые ранние датированы 40-м годом, когда евреи только начинают переселяться в гетто.

...По-хозяйски везут они свой скарб на тележках – матрасы, подушки, шкафчики. Несут кровати. До слез резанул глаз кадр, в котором дети несут стулья: строем, как пионерский отряд, идут они по брусчатой мостовой безрадостной серой улочки гетто, и у каждого на голове стул. Сиденьем - прижатый к макушке, а ножки стульев задраны вверх и плывут на фоне серого лоскутка неба...

А ты смотришь и знаешь, что не сидеть им на этих стульях, а быть развеянными пеплом. А они… Несут себе стульчики, так как собираются жить.Ты впиваешься глазами в лица людей в гетто – в каждую морщинку стариков, в распахнутые глаза молодых и понимаешь, что магия хроники в том и состоит, что ты уже знаешь, что им всем предстоит, а они - еще нет. Они только чуют каждой клеточкой беду, которая обступила со всех сторон, как вода в половодье, и вот-вот будет по горло.

Хроника идет, как поезд в Треблинку – монотонно и беспощадно. И сердце стучит в ритме колес под оглушительное молчание экрана.

...Молчат люди в кадре на улицах древней Варшавы. Только скупые надписи титров: год и краткий перевод мелькающих приказов немецкого коменданта Варшавы, из которых явствует, как смыкалось кольцо вокруг евреев: нельзя входить туда-то и туда-то, нельзя ездить в трамваях, потом - в автобусах, потом – сидеть на скамейках в городском саду. А вот уже расклеен на афишных тумбах приказ – нашить желтые звезды на одежду. А вот уже и велено собраться в определенном месте…

Так скурпулезно воссоздается контекст, в котором формировалось гетто, и остается только дождаться приказа, который запрещает евреям жить. Но и это известно только тебе, но не им – этим несчастным людям на экране… Они еще надеются на что-то. А ты – нет. И в этой страшной тишине возникает тихий голос Марека Эдельмана. Без патетических интонаций Эдельман подхватывает дату и уточняет детали…

19 апреля 1943 года. Первая ночь Пасхи в Варшаве была не похожа на все другие: ангел смерти не прошел мимо евреев, а пришел к ним. Теплым солнечным утром немецкие оккупационные войска Варшавы на машинах и с автоматами наперевес двинулись вдоль кирпичной стены, окружавшей еврейское гетто в центре города и остановились у ворот. А когда ворота открылись, стрелки еврейских отрядов сопротивления встретили нацистов градом гранат и пуль. Так началось восстание Варшавского гетто.

Немецкие солдаты в шоке отступили и вернулись только три часа спустя.

А когда солнце село и первый седер состоялся в гетто, то «красное вино в стаканах напоминало о крови евреев, которые исчезли навсегда с лица земли к концу праздничного вечера», – как записал в своем дневнике один из уцелевших жителей гетто...

 

Гитлеровская военная машина месяц буксовала в еврейской крови и не могла победить почти безоружных защитников гетто. Сегодня – более полувека спустя, - кровавое пятно на берегу Вислы осталось несмываемым только в памяти человечества. И всего у 5-6-ти человек на всей планете оно стоит перед глазами таким, каким было на самом деле. Марек Эдельман – один из них. Человек, который взял в руки оружие и готов был пасть жертвой нацистов, но не был готов жить, а уж тем более жить героем. Но о нем пишут книги и снимают фильмы.

Всю вторую часть фильма мы проводим вдвоем с Мареком: в кадре только он, его глаза, руки, голос – ровный, отмеривающий слова через равные паузы. И ясно видно, как время от времени он «берет дыхание» – как опытный ловец жемчуга – ныряльщик на глубину. Из глубин памяти и боли Марек приносит имена и обстоятельства тех лет и дней. И нет в его рассказе погибших: все живы и разрабатывают план восстания! Кого можно – выводят за стены, объясняют, куда увозят людей по ночам поезда, пытаются спасти.

 

Марек ведет рассказ от имени живого среди живых, приговоренного – среди приговоренных, с той только разницей, что он решил не сдаваться без боя. Он рассказывает, как вынашивали с товарищами идею сопротивления. Как собирали оружие, как прятали его. Ни тени героики нет в его монологе: он сам не герой и те, о ком он говорит, – не герои. Обыкновенные парни, которые решили дать немцам отпор и дали. Не герои и девчонки, которым удалось уйти из гетто, но они вернулись, когда началась битва, и перевязывали раненых. И для Марека это норма.

Он говорит о девочках гетто с особой нежностью и состраданием, и Иоланта Дулевска совершает невероятное: находит одну из них! Ни слова не произносит в кадре седая женщина, только задумчиво смотрит мимо камеры. Смотрит в себя. А голос Эдельмана звучит и мы узнаем, как работала она – Адина Влади-Швайгер – детским врачем в гетто и как спасала детей.

...Адина умерла через неделю после съемки. Но старую еврейскую колыбельную, которая пела она детям в госпитале гетто, споет для Дулевской дочь Адины – Алла – актриса Еврейского театра Варшавы. Так замкнется круг времен и не будет в фильме ни одного чужого, непричастного горю человека.

 

В третьей части фильм станет смешанным: в кадре то Марек, то горящие дома гетто. Два документа – аудио и видео – удостоверяют друг друга, повышая «коэффициент достоверности» каждого и поднимая документ до уровня художественного образа. И хоть сама Дулевска отмечала, что ее метафора – это трагедия еврейской нации в период Второй мировой войны, я полагаю, что ей удалось охватить пространство проблемы шире и создать образ Времени и Человека.

Так как трагедия Варшавского гетто выходит за рамки локальной по географии (Польша) и национальности (евреи) трагедии и становится трагедией общечеловеческой, не имеющей срока давности, по определению Нюрнбергского процесса, – ни для Марека Эдельмана, ни для нас. Фильм о еврейском гетто в Варшаве оказывается фильмом не только о евреях. А еще и о немцах, создавших это гетто. О поляках, которые жили в этом городе, и об их соучастии в преступлении. И о нас – безмолвных статистах.

В кадрах хроники неожиданно много просто прохожих и эти прохожие – мы.

«Играла музыка, когда нас убивали», – говорит Эдельман.

Играла за стенами гетто... Там – сразу за стеной – был парк, гуляли отдыхающие, вертелась карусель...

Не случайно Дулевска дает крупным планом статичный кадр шарманки. Эта шарманка – укор нам: фильм кричит, а мы не слышим. Торопимся по своим делам, не вдаваясь в подробности того, что происходит за стеной гетто, покуда нам лично не велят нашить желтую, красную или любую другую звезду, кружок или квадратик на одежду, чтобы мы очнулись и перестали приплясывать у своих шарманок, покуда нас не назначили к ликвидации.

Так что не думайте, что вы что-нибудь знаете о Варшавском гетто, покуда вы не посмотрели этот фильм и не увидели глаза этих людей, и не представили, что это вы идете со своим матрасом или со своим стульчиком, на котором собираетесь еще посидеть, так как намереваетесь жить.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

И приходят на память пронзительные строки московского поэта Александра Аронова:

 

Когда горело гетто, когда горело гетто,

Варшава изумлялась четыре дня подряд.

И было столько треска, и было столько света,

И люди говорили: – Клопы горят.

А через четверть века два мудрых человека

Сидели за бутылкой хорошего вина.

И говорил мне Януш, мыслитель и коллега:

– У русских перед Польшей есть своя вина.

Зачем вы в сорок пятом стояли перед Вислой?

Варшава погибает! Кто даст ей жить?

А я ему: – Сначала силенок было мало,

И выходило, с помощью нельзя спешить.

– Варшавское восстание подавлено и смято,

Варшавское восстание потоплено в крови.

Пусть лучше я погибну, чем дам погибнуть брату, –

С отличной дрожью в голосе сказал мой визави.

А я ему на это: – Когда горело гетто,

Когда горело гетто, четыре дня подряд,

И было столько треска, и было столько света,

И все вы говорили: «Клопы горят».

 

Но эта ассоциация неточна, так как в ней еще есть противостояние, которого уже нет ни в Марке, ни в фильме.

 

х х х

 

Прошло совсем немного времени, и судьба даровала встречу: Марек Эдельман приехал в Нью-Йорк. Остановился в доме моей новой знакомой – профессора Ирэны Грудзиньской-Гросс. Я была звана... Ирэна предупредила, что Марек интервью не дает. Последний раз говорил с корреспондентом в 1975 году. Он устал от того, что все норовят переврать его слова – приукрасить, преувеличить. Потребность в легенде о героях-отцах у новых поколений настолько велика, что им плевать на истину, которой верен все эти годы Марек.

Весь долгий вечер я была подле Марека в шумной теплой компании его друзей и знакомых и, как учил Маленький Принц, постепенно садилась к нему чуть ближе, ближе... Глубокой ночью, прощаясь, я попросила Ирэну сказать Мареку, что я была бы счастлива, если бы он согласился дать интервью русской прессе Америки.

Марек прищурился, посмотрел на нее, на меня и ответил, смешивая все языки: - Той дивчине – дам! – и кивнул на меня.

Он велел мне просмотреть книгу той самой журналистки, с которой – последней – беседовал в середине семидесятых. Книга Ханны Крал «Заслоняющий пламя» переведена на десятки языков. Потому на все вопросы, Марек отвечает: - Читайте книгу. Для меня – через двадцать лет – он сделал исключение. Я сказала ему, что на мои вопросы ответов в той книге нет...

 

- Такого ли мира ты ждал в сорок пятом, когда боролся за победу над фашизмом? – спросила я его при новой встрече.

- Это серьезный вопрос... Когда война закончилась, мы полагали, что ценность человеческой жизни будет большей, чем до войны, а сейчас посмотри, что стало?! Холокост оставил след во всем мире. И не только в отношении к человеческой жизни. Эти люди, которые сделали Холокост... Эти бандиты...

 

- Ты имеешь в виду немцев? - на всякий случай уточнила я.

- Я имею в виду всех, кто смотрел на это и пальцем о палец не ударил... А отношение к человеческой жизни действительно изменилось. Если можно безнаказанно убить шесть миллионов людей - человеческая жизнь теряет всякую ценность. В результате сегодня мы имеем тот же самый Холокост в Руанде, Югославии, Чечне. И весь мир снова делает то же самое: СМОТРИТ!.. Повсюду дестабилизация. И не только экономическая. Германия - это очень богатая страна, а вот литературы нет. Вообще нет большой европейской литературы. А возьми американскую литературу пост-Холокоста. Она же вся под знаком смерти. Возьми живопись: она когда-то была прекрасной, а сейчас - абстрактна и ни о чем не говорит. Послушай музыку: она диссонирующая, а была мелодичной. Это тревога поколения, которое оказалось лицом к лицу с великими переменами: с одной стороны - утрата ценности жизни, с другой - отсутствие перспектив. И гигантское развитие техники, которое невозможно остановить. Люди говорят, что это экономический кризис, но на самом деле - структурный. 50 лет после войны - именно они принесли дестабилизацию. А когда есть дестабилизация и страх, фашизм снова может прийти к власти.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

- Марек, прости, но когда горело гетто, мир мог вмешаться, но не вмешался. Ты тогда знал об этом?

- Все все знали и видели, но никто ничего не сделал. Англичане говорили, что до Освенцима им слишком далеко лететь. Америка заявила, что когда война закончится, евреев больше не будут убивать. О том, что вообще никого не будут убивать, речи не было. В те дни все отвернулись от нас. И это было поощрением убийц...

 

- Марек, у меня дед расстрелян в гетто. Я сама сделала первый фильм о лагерях на Колыме. И меня всегда мучил вопрос: почему эти люди не восставали? Когда я говорю с тобой - человеком, который сделал то, чего мне недоставало в других - восстал и победил - то хочу знать, на что ты надеялся?

- Не было никаких надежд! Была просто форма протеста. Во время войны меняются представления о морали. Когда ты убиваешь на войне - ты герой, тебе дают орден, а когда убиваешь человека в мирное время - ты преступник и тебя сажают в тюрьму. Так и с протестом. В Варшаве думали: если в гетто не слышны выстрелы, значит, там нет людей, то есть нас. Хотя бы для того, чтобы сообщить о себе, надо было начать стрелять! Восстание - это еще и выбор способа УМЕРЕТЬ. Не так легко, знаешь, раздетым догола стоять над ямой и ждать, пока тебя кто-то убьет. Но если ты борешься, и гибнешь в битве - тогда все проще. А надежды на спасение не было. Тогда говорили: если народ погиб, то и армия его погибла. Восстание в Варшавском гетто оказалось самым первым и самым большим очагом сопротивления в Европе, и оно дало толчок к сопротивлению нашей армии! И все последующие восстания были связаны с той же идеей: народ НЕ погиб, значит и армия должна показать себя! Чем больше террор - тем слабее сопротивление, это естественно. Посмотри на Россию: во времена Сталина восстания были невозможны, а когда Горбачев отпустил немного - все и началось.

 

- Ты сравниваешь перестройку с восстанием в концлагере? - улыбаюсь я, а Марек согласно кивает.

- Конечно. Я ездил в Москву в 67-68-м на международную конференцию физиков. И один западный физик взял меня за руку и спросил: "Скажи, они могут убить нас всех?". Это был большой ученый, и он сказал: "Здесь же лагерь!".

 

- Скажи: сейчас, когда ты знаешь, какой крови стоило ваше восстание, ты бы пошел на это снова?

- Пойми, кровь была бы в любом случае - можешь не сомневаться. А "снова" не бывает: ничто не повторяется.

Я молчу. Я знаю о том, что были обвинения в адрес восставших: что гетто, якобы, вообще было уничтожено только потому, что евреи начали стрелять первыми. Это - абсурд... И Марек вдруг повторяет тихо и ровно:

 

- Они убили бы нас в любом случае.

Он прочел мои мысли. Это нормально для человека с опытом гетто и кардиолога, который первым провел в Польше операцию на открытом сердце. Это его работа: слушать, дышишь ты или нет. И если дышишь, то чем...

- Бог был на стороне палачей, - сказал он двадцать лет назад польской журналистке Ханне Крал. Злой Бог. Поэтому каждый раз, когда пациент лежит перед ним на операционном столе, Марек вступает в противоборство с этим злым Богом: "Бог пытается задуть свечу, а я - заслонить от ветра пламя, используя момент, когда Бог отвернулся".

 

- А что ты делал сразу после войны?

- Много ходил, ездил. Меня гнало какое-то беспокойство. Но я помню, как в самом конце войны, когда все армии уходили из городов, я стоял с одним другом из гетто... Красивые девушки проходили мимо нас... В вышитых рубашках... И я понял: война выиграна! Но чувствовал себя проигравшим...

Он замолкает, и я жду, пока девушки в вышитых рубашках пройдут мимо.

И только увидев, что он возвращается, спрашиваю: - Марек, когда ты впервые улыбнулся после войны?

- Я и в войну улыбался! Нельзя жить в тоске. Тогда ты ни на что не годен.

 

- Твоя жизнь после гетто отличается от предшествовавшей, довоенной?

- Жизнь одна. И каждую минуту вся она стоит у тебя за спиной, даже когда ты просто обедаешь... Потому что ты видел, как у людей отнимают еду. И если боишься что-то оставить на тарелке - это психоз человека, который голодал в гетто. Так что нет никакой второй жизни.

 

- У тебя есть объяснение, почему в Польше после такой трагедии сохранился антисемитизм?

- А в России? А во Франции? Антисемитизм - это потребность иметь врага. В Польше уже и евреев-то почти нет, но антисемитизм есть. Это политика: каждого человека, которому есть что сказать, каждого демократа, каждого просто просвещенного человека назовут жидом, если хотят его скомпрометировать. Возьми хоть Ярузельского, хоть Валенсу: чуть что - "жид", "жидовская мафия". Это и человеческий недостаток, и национальная трагедия. Вражда - это то, в чем очень легко принять участие. Любить - сложнее. Плохие качества в человеке сильнее, а хорошие слабее. Все крупные лидеры далеко не ангелы... Это дает им возможность дольше оставаться у власти. Они боятся, что могут потерять двадцать своих солдат в бывшей Югославии, а то, что там гибнут тысячи людей - для них не важно. Потому что, если они допустят гибель двадцати своих солдат, то рискуют потерять власть. Вот что для них главное.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

- А что может положить конец этой бойне, как ты считаешь?

- Только народное восстание, - пылко и убежденно отвечает Марек. - Правительства ни на что не способны. В последние десятилетия молодежь не раз меняла мир. Она перевернула сознание в Европе и в Америке. Она закончила войну во Вьетнаме. Только молодое поколение может что-то изменить.

 

- Еще скажи мне... Я с детства не могу слышать немецкую речь, а ты?

- А я очень хорошо знаю немецкий! Как же я могу ненавидеть язык Гете и Гейне?

Он начинает читать по-немецки наизусть из "Фауста", и я смотрю на него с восхищением. Он не укладывается в систему моих представлений о том, каким должен быть человек, имеющий такой страшный опыт...

Марек снова закуривает и неожиданно заканчивает: - Правда, когда я на границе слышу в спину: "Стой!" - не могу... Хоть и знаю, что это не ко мне. Но с ненавистью вообще жить нельзя...

И он рассказывает, что когда книга Х.Крал вышла на немецком, первое письмо он получил от солдата Вермахта, который писал, что так же, как Марек, помнит залитые кровью улочки Варшавского гетто. "Мы с тобой жертвы одной войны. Если сможешь, ответь мне"- попросил враг.

- Ты ответил?! – потрясенно спрашиваю я.

- Конечно, - спокойно отвечает Марек.

 

- Тогда скажи: если бы тебя пригласили участвовать в параде Победы на Красной площади, ты бы поехал?

- Наверное, да. Знаешь, сколько миллионов русских людей погибло в этой войне... И не только русских - кавказцев, украинцев...

- Но они же сначала завоевали половину твоей родины! Дали погибнуть твоему гетто!

- Это на их совести. Но они же положили конец войне. Неизвестно, сколько бы еще было пролито крови.

 

Тогда я шепотом спрашиваю его: - В тебе что - вообще нет ненависти?

Марек честно думает, словно проверяя все внутренние карманы, и почти виновато говорит: - Думаю, что нет.

- Научи, как перестать ненавидеть! - прошу я его.

- Прежде всего пойми, что это не помогает. Да и кого ненавидеть? Человечество? Но это все равно, что ненавидеть самого себя.

 

- А почему ты так и не уехал из Польши?

- А почему я должен покидать ее навсегда? Польша - моя родина, понимаешь?

- Понимаю... – вру я.

Потому что на самом деле не понимаю, как можно жить в стране, откуда уже в мирное время выгнали евреев. Хоть и знаю, что Марек ухаживает там за могилами своих товарищей, которые снова и снова оскверняют антисемиты...

- А что такое для меня родина, знаешь? – тихо спрашивает Марек. - Это когда сидишь у окна, видишь дерево - и узнаешь его!

И он кивнул головой в сторону балкона, перила которого облапило огромное дерево...

 

В памяти всплывает строка Януша Корчака: "Я никому не желаю зла. Не умею. Просто не знаю, как это делается."

А следом – Александр Галич.

...Из года семидесятого я вам кричу: "Пан Корчак!

Не возвращайтесь! Вам страшно будет в этой Варшаве.

Землю отмыли добела, нету ни рвов, ни кочек,

Гранитные обелиски твердят о бессмертной славе.

Не возвращайтесь в Варшаву, я очень прошу вас, пан Корчак

Вы будете чужеземцем в вашей родной Варшаве".

 

Я слушаю кассету Галича с его страшной вещью - "Кадиш". И не могу подарить ее Мареку, потому что ему есть что делать в его родной Польше...

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Прошло еще несколько лет.

За это время американский президент Билл Клинтон успел пригласить Марека в Америку на День поминовения жертв Холокоста. Читатели - успели прочесть мое интервью с Мареком Эдельманом. Режиссер Стивен Спилберг успел снять фильм «Список Шиндлера» и начать сбор документальных видеоинтервью с людьми, пережившими Холокост. И настал день, когда меня попросили подготовить интервью с Марэком.

Марек снова прилетел в Нью-Йорк. Снова в доме профессора Ирэны Грудзиньской-Гросс мы собрались вместе... Для того, чтобы попробовать снять интервью заново. Из всех языков выбрали польский, партнером в диалоге стала Ирэна, а я – тихонько подсказывала ей на ухо, что следующее, когда она теряла нить разговора, потрясенная услышанным.

- Ты знаешь, что было не так в первом интервью? – спросила я Марека.

- Конечно! – с возмущением вспомнил Марек. – Они светили мне в лицо, как на допросе в КГБ и не разрешали курить!

Я знала все эти бездарные правила.

- Кури, - сказала я и поставила Мареку пепельницу. – Пей, делай что хочешь. Свет мы уберем. И в любой момент, когда ты поймешь, что ты не хочешь, чтоб тебя снимали, - скомандуй и мы выключим камеру...

В этом месте я соврала. Для потомков. Для его и моих внуков.

Оператор был со мной в сговоре: он должен был изображать,что все выключил и даже отворачиваться от камеры... На самом деле, оставляя ее включенной. Он пошел на нарушение предписанных ему правил и поставил свет так, чтоб он не бил Мареку в лицо. Великий человек Марек поудобнее откинулся на мягком диване, выпил свое любимое виски, закурил и решительно начал: - Я, старый жид, Марек Эдельман, родился...

 

Мы снимали весь день. Марек пил, вспоминал, плакал и командовал прекратить снимать...

Мы отворачивали лица к стене, чтоб он знал, что его никто не видит. Давали ему возможность собраться с духом, и снова – по его команде – возвращались к камере и снимали, снимали... Я давилась его слезами, понимая, какой страшной была боль, если из него – сильного и мужественного – извергались рыдания. Он пил из горлышка и тихо крыл матом по-польски только ему известных врагов.

Ирена теряла дар речи: даже для нее, знающей, как она думала, все, - многое оказалось новым и невероятным. Она немела от ужаса и не могла задавать вопросы... Плакала... Терпеливо переживал все это любимый мой оператор Рамин –полушвед-полуиранец, который не владел ни русским, ни польским. Но был тонким человеком: он слушал нерв и тихо вовремя менял пленку, понимая, что то, что вершится сейчас на его глазах и есть то, ради чего имело смысл затевать Спилбергу грандиозный проект.

- Пусть меня уволят, - сказал он так же спокойно, как я, после съемки. – Мне плевать. Я знаю, что мы сделали ДЕЛО.

Мы сняли это. Сняли все слова, но главное – каждую минуту молчания Марека... И никто из нас не видел этой пленки – ни я, ни Ирена, ни Марек. Ему Фонд Спилберга прислал копию в подарок.

 

- Ты посмотрел? – спросила я.

- Нет, - махнул он рукой и пожаловался, что кто-то из домашних не дал посмотреть, куда-то упрятал.Чтоб не волновать его.

О восстании Варшавского гетто по-прежнему ходят легенды. Я уже не волнуюсь и не спорю, потому что главное сделано: голос Марека сохранен для Истории и его правда восторжествует.

 

...О том, что звучала музыка, когда евреев убивали, кроме Марека вспомнил еще один человек, который в ту пору катался на той самой карусели по другую сторону стены, отделявшей гетто от города и мира, - большой польский режиссер Анжей Вайда. Он хотел пройти с Марэком по улочкам гетто, но не смог найти денег на свой проект. И снял другой свой фильм об этом... Без Марека.

 

...А музыка – она и сейчас звучит, когда я дописываю этот текст. И в этот самый момент в другом уголке земного шара другие люди убивают других людей.

 

http://spiritova.livejournal.com/8416.html?view=10464#t10464

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

  • 2 недели спустя...

Литература в Освенциме и после Освенцима

 

Анна Шмаина-Великанова о книге записок и свидетельств членов зондеркоманды лагеря Аушвиц-Биркенау

 

 

http://www.colta.ru/articles/literature/3114

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Казимеж-Дольный, Польша: стелла из могильных плит еврейского кладбища.

 

http://liorasun55.livejournal.com/493222.html

 

В Польше есть небольшой городок Казимеж-Дольный, недалеко от Люблина. Рядом с городком есть памятник, глядя на который, ты чувствуешь, как в твоем сердце что-то леденеет...

 

Опубликованное фото

 

Всем известно, что немцы поставили своей целью истребить евреев как нацию. Но им мало было уничтожить всех живых евреев....Даже мертвые евреи не давали им покоя! Они хотели, чтобы от нас не осталось следа на земле, совершенно... И поэтому многие еврейские кладбища были уничтожены. В том числе и еврейское кладбище городка Казимеж-Дольный. И, со свойственой фашистам практичностью демонтированные могильные плиты были использованы для укладки дорог. Просто и не затратно: дармовой рабочей силы полно, и материал, прочный, которому не будет износу, вот он...

 

Опубликованное фото

 

Мы знаем, что в Польше процветал антисемитизм, были жестокие погромы и многие евреи погибли от рук своих соседей-поляков.

Но этот мемориал, подняв с дороги могильные плиты с разоренных еврейских могил, сделали тоже поляки...

 

Опубликованное фото

 

Опубликованное фото

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Но многие из них все же пострадали: верхняя часть памятника собрана из осколков и остатков...

 

Опубликованное фото

 

Стена состоит из около 600 фрагментов могильных плит. Памятник возвели в 1984 году. Вот фотография, на которой поляки Станислав Краевский и Ян Ягельский размечают плиты под будущую стеллу:

 

Опубликованное фото

 

Рваный разрыв в стене символизирует то, что произошло с еврейским народом. Такой рубец есть почти в каждой семье европейских евреев. Эта рваная рана болит в душах тех, кто выжил, и в душах их потомков. Это - и моя боль, мои многочисленные дяди и тети вместе с их семьями сгинули в этой огромной рваной дыре....

 

Но.... сквозь эту рваную рану можно шагнуть в лес. А там - жизнь...Зелень...Надежда... Весна..... Возрождение.

 

Опубликованное фото

 

Цветочки на лесной полянке цветут...

 

Опубликованное фото

 

Деревья в сережках....

 

Опубликованное фото

 

Справка: население Казимеж-Дольного до войны на 64% было еврейским (это был маленький населенный пункт, в котором проживало всего 4640 человек ). В марте 1942 года всех евреев городка фашисты депортировали в лагель смерти Белжиц.

 

Сайты, материалы которых использованы:

http://www.infocenters.co.il/gfh/notebook_...eb&site=gfh

http://archive.is/RdK8

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Что следует иметь в виду, просматривая этот невероятный фильм

 

http://newswe.com/index.php?go=Pages&in=view&id=6542

 

Александра Свиридова, Нью-Йорк

 

Такое случается редко, когда я говорю сыну и близким: брось всё и посмотри этот фильм. Поляки сняли невероятный фильм, польское название которого – Poklosie, английское - Aftermath - все будут переводить, кто во что горазд. «Последствие» - напрашивается первым, но я перевожу «Стерня». Имею право: авторы оставили мне много намеков на то, что это может быть так.

 

Я помню, как это больно – идти по стерне. Это гвозди, сделанные из соломы – плотной и прочной, у основания стебля. Они неизбежно остаются после любой жатвы – серпом ли жал, махал косой или прошелся по полю комбайном. Грубая золотая щетина покрывает лицо земли, если смотреть издали, а если ступать босиком – идешь по гвоздям. До крови. И если душа у тебя от чего-то уходит в пятки, то стерня – через пятку – втыкается прямо в душу. Но чтобы получить стерню, следует что-то посеять, а потом сжать урожай. В этом месте название отсылает к вечному - «Что посеешь – то и пожнешь». С одной разницей: сеяли отцы, а пойдут по стерне их дети.

 

Сюжет прост до неприличия. Целиком почерпнут из жизни, но упрощен.

В жизни было так: 10 июля 1941 года половина жителей польского городка Едвабне, что в 85 милях от Варшавы, уничтожила вторую половину. Убийцы, во главе с мэром, были католиками. Их жертвы – одна тысяча шестьсот душ – евреями. Поляки убивали их несколько часов в короткой июльской ночи. Руками. Вооружившись чем попало – ножами, топорами, молотками. У кого были ружья - стреляли. Те, кто уцелел в мясорубке, спрятались в амбаре неподалеку, но ненадолго: амбар подожгли и недобитые евреи сгорели заживо.

 

После победы погибшим поставили памятник – как павшим от рук нацистов. И полвека жители Едвабне ходили мимо памятной таблички, прекрасно зная правду, но никто и словом не обмолвился.

 

Страшный секрет Едвабне предал огласке в книге «Соседи» мой добрый знакомый поляк - историк Принстона Ян Гросс. Книга вышла в начале нового века и вызвала шквал протестов. Не было поляка-патриота, кто не плюнул в автора. Но нашлись и другие поляки, - те, кто задумались над историей Едвабне. В 2004 известный режиссер Владислав Пасиковский принес сценарий независимому продюсеру Дариушу Яблонскому, некогда бывшему режиссером...

 

Описывать, как никто не давал деньги на «антипольский» фильм, не буду, но семь лет спустя деньги все же собрали и фильм сняли. И теперь Польша бурлит – после выхода фильма осенью 2012-го в ряде городов фильм запрещен к показу, как антипольская пропаганда, и нет кинотеатра, который бы согласился дать хоть один просмотр. Режиссеру поступают угрозы, а исполнителя главной роли – Матея Штура - поляка, сыгравшего поляка, - атакуют антисемиты в прессе, а по телефону и в интернете обещают убить. Говорят, что он занесен в черный список национальной киноакадемии – чтоб не снимал его больше никто. Такое вот кино.

 

Опубликованное фото

В главной роли - Матей Штур

 

Премьера в Америке – 1 ноября в Нью-Йорке, а чуть погодя – в Лос-Анджелесе. Бросьте всё – идите и смотрите. Это не про Польшу, не про поляков и не про Едвабне, хотя в кадре Польша. Это про убийство людей людьми. Соседей – соседями.

 

«Я знаю такие деревни, я знаю таких людей», - во множественном числе ответил Дариуш Яблонский на обвинения в поклепе на поляков.

 

В фильме всё много проще. Массовое убийство уведено за кадр, а в кадре всего два человека, два брата. Один прилетел из Америки повидать другого, живущего в отцовском доме на хуторе. Подтянутый, чисто выбритый мужчина лет сорока с небольшим, с легкой кожаной сумкой прибывает в некий город в Польше. Его никто не встречает. Он садится в такси и только таксисту скажет, что 20 лет, как уехал, живет в Чикаго. Уточнит, что уехал в первую стычку властей с «Солидарностью». Так устанавливается время: уехал в 1981-м, приехал – в 2001-м.

 

Машина в сумерках тормозит у тропинки в поле – дальше пешком до дому. Меж сжатых полей, покрытых той самой колючей щеткой стерни. Хрустнет ветка в жидком кустарнике, разделяющем луг на «твое-мое» и Франтишек – так зовут мужчину – поставит сумку на свою стерню и бесстрашно ринется по своей земле в кусты:

- Эй, кто там?

Нет никого. Только сумка исчезла. Значит, был кто-то... Кто?

Он войдет в старый дом налегке – без сумки. Встретит его хмурый младший брат Юзеф, грязный после рабочего дня в поле. И только погаснет свет, как со звоном разлетится оконное стекло от брошенного с улицы камня...

Такое начало.

 

Из скудных реплик выяснится, что младший старшему многого не прощает, хоть и помнит его не очень хорошо. Был брат – и не стало, сбежал, оставил семью и даже на похороны отца и матери не приехал. Жалкие оправдания эмигранта, что паспорта не было, для Юзека - пустое.

- Ты им это расскажи.

- Они уже не живые.

- Для тебя, - отрежет брат с укором.

 

Так авторы обозначат, что для младшего ушедшие – живы. Это важная точка противостояния.

Дальше – больше: из незначительных реплик откроется, что от Юзека ушла жена, уехала с ребенком в Америку и там рассказала старшему, что младший сошел с ума и она не может жить с ним в аду, который он устроил.

 

И медленно приоткрывается ад.

Франтишек пойдет по центру села, а ему со всех сторон станут нашептывать, чтоб забрал брата с собой в Америку.

Его узнают, а он – никого. Все помнят отца, укоряют, что хоронить не приехал... И объясняют, что младший – мерзавец: сломал единственную хорошую дорогу в селе. Зачем – непонятно. Подтянутый строгий старший решительно идет в банк – просить ссуду на то, чтоб починить полуразрушенный дом, а ему скажут, что дом вовсе не его... Что его отец землей завладел незаконно. И старший почувствует, что все тут сошли с ума.

 

 

А младший поведет его в чисто поле – на отцову землю и покажет свое богатство: стоят на стерне рядами надгробные плиты евреев... Со старинными надписями, с магендовидами... Именно этими камнями была выстлана в селе единственная хорошая дорога. Нынче ее решено асфальтировать. И не останется следа от людей, что когда-то лежали под этими камнями...

 

И это только пол-дела, так как из ничейной дороги Юзек камни просто выворотил и увез, а много камней разбросано по частным подворьям. И он их выкупает у односельчан...

 

Франтишек подсчитывает убыток: 700 тысяч злотых за триста надгробий.

- Да это ж жиды! – взрывается старший.

- Люди, - поправляет его младший.

И говорит: «Знаю, что деревня считает меня свихнувшимся. Но это пустяк. Обидно, что жена была на их стороне». - Особенно когда я начал камни эти покупать... Что ж – лучше красть? – недоуменно спрашивает Юзек. И перечисляет, где еще остались камни, которые нужно перетащить сюда - на свою землю...

 

Он склоняется к камню, любовно погладив его, и читает на иврите надпись.

- Откуда? – дивится старший.

- Выучил, - пожимает младший плечом. – Узнать хотел, что написано...

И объясняет, что он не безумец, а просто...

- Немцы сожгли синагогу и уничтожили кладбище. Это я не могу поправить – я даже не родился тогда еще. Выстелили дорогу надгробьями, и я об этом не знал. Но когда сказали, что дорогу покроют асфальтом, я понял, что этого не должно быть.

- Но почему? У нас с жидками ничего общего! – взрывается старший.

- Не знаю, - честно отвечает Юзек. – Я плохо себя чувствую, когда думаю о том, что это неправильно и я ничего не делаю. А если кто возьмет надгробье наших родителей и положит у своего порога, чтоб вытирали ноги?..

- Но эти люди нам - никто! Они не наши! И вообще умерли сто лет назад, а твоя семья жива, и почему она должна страдать от того, что ты заботишься о мертвых жидах?! – кричит Франтишек.

- Я знаю, что это неправильно, но я должен делать это. Я не могу иначе...

Невероятная сцена.

 

Опубликованное фото

 

Прекрасный молодой актер Матей Штур играет сомнамбулу – героя, который ведом неведомой силой. И старший брат – актер Ирениуш Чоп – отшатнется. От протеста, непонимания, отчаяния, невозможности что-либо изменить. Единственный правильный выбор для него теперь – встать на сторону брата и помочь ему дособирать оставшиеся камни...

- Почему из всех людей ты выбрал заботиться о мертвецах? – только и спросит он.

- Не знаю. У них не осталось живых, кто бы заботился об их могилах...

 

Братья пойдут за очередным камнем. Село выйдет против них. И спасет их старый ксендз, который встанет между братьями и разгневанными селянами. Отдаст камень, что подле костела, а потом замертво упадет в своей светелке. Успев сказать старшему, что он полагает, что Юзек исполняет Божью волю.

- Я думаю сказать об этом на службе... – будут его последние слова.

 

Старший роется в архиве, чтобы найти документы на усадьбу отца, а находит имена настоящих владельцев – и все они совпадают с именами на надгробьях.

- Значит, они взяли себе землю убитых евреев, - потрясен Франтишек.

- А что вы хотели? Немцы не могли забрать землю с собой, - парирует архивист.

 

А в доме тем часом все перевернуто, изрисовано магендовидами, исписано вечным словом «жид» по стенам.

- И собаку убили, - добавляет растерзанный младший.

- Застрелили? – неизвестно зачем, уточняет Франтишек.

- Тут тебе не Америка, - язвит Юзек. – ОТРУБИЛИ голову.

 

Процесс накопления деталей и подробностей противостояния достигает апогея. Мир фильма окончательно обретает полюса добра и зла. Братья становятся страдальцами, остальные – чудовища, не пощадившие невинную добрую псину. Тут-то и выплывает неожиданный вопрос, куда делись сами евреи?

Ветер и шепоты приносят ответ, что тут они и остались... И старики знают, где. Роняют слова, намеки. И, наконец, советуют братьям поискать... у себя в старом доме. Страшный момент.

 

Братья идут в старый отцовский дом где-то на отшибе, куда выбирались в детстве, как на дачу. Берут лопаты и начинают копать... В черную грозовую ночь в плотной стене библейского дождя они стоят по пояс в яме, похожей на могилу, и натыкаются на черепа...

Великая сцена. Младший бьется в истерике и блюет, а старший упорно продолжает копать и истово выкрикивать слова молитвы...

 

На утро братья выбирают самого злобного и отвратного деда Малиновского, два сына которого с лицами убийц противостоят им в каждой стычке, и идут к нему – требовать объяснений.

- Я не убивал, - говорит дед. – Закопай их обратно. Им все равно, где лежать.

- Но их детям... – возражает Юзек.

- Нет у них детей – они вместе с ними лежат.

- Это ты их поджег!

- Я? Сто двадцать человек убил я один? Нет! – кричит старик. – Правды хочешь? Это ваш отец зажег свой дом с двух сторон.

- Врешь! – орет Юзек, как раненый зверь. – Сдохни! – и бросается на старика.

- Ну, убей. И кто тогда убийца – я или ты?! – не дрогнув, орет старик в ответ. – Твой отец их убил. А Хаське голову раскроил на дороге. Она до войны ему нравилась, но к себе не подпускала. Он схватил ее за волосы и бил головой об землю, а она кричала «Мама, мама»... Эту правду ты хотел узнать, выблядок?..

 

Дышать в этом месте нечем.

 

Братья приходят в свой разоренный дом, моются после страшной ночи.

- Что будем делать? – спрашивает Юзек.

- А что тут поделаешь? Похороним их на кладбище, - кивает Франтишек на поле, уставленное надгробьями.

- Нет, - твердо и решительно возражает Юзек. – Если мы начнем перетаскивать кости, тут-то все и откроется.

 

Он больше не сомнамбула. Он очнулся, он трезв и решителен: тайну нужно хранить.

- Мы зароем их там, где нашли. Никто не узнает.

- Но мы знаем! – потрясенно возражает Франтишек. – Наш мир – говно, и мы не можем сделать его лучше, но мы можем не делать хуже. Наша семья уже натворила дьявольщины...

- Хватит, - обрывает брат брата. - Вали в свою Америку! Ты мне не брат!..

 

Словесная перепалка перерастает в драку, где мирный холодный Франтишек хватается за топор. Тот самый, которым уже отрубили голову любимой собаке. Он замирает, бросает топор, хватает пиджак и бежит прочь со двора.

Младший умывает в шайке лицо.

Слышит сзади шаги... Улыбается виновато и успевает сказать:

- Я знал...

«... что ты вернешься» - хочется добавить.

Но – увы – никто не вернулся...

 

Франтишек стоит на автобусной остановке. Подходит автобус, он прыгает в него и едва успевает отъехать, как легковушка соседей загораживает ему дорогу... Его выводят из автобуса и везут назад.

Юзек мертв – прибит гвоздями в позе Христа на дверях амбара.

- Он повесился, как Иуда, - говорит молодой ксендз-антисемит, отводя тему убийства в сторону – по традиции этой деревни.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Фильм невероятный.

При том, что нет в нем прорыва в собственно кинематографическом поле. Нет ни одного незабываемого плана, ни одного новаторского режиссерского решения, ни одной захватывающей операторской точки, откуда открывались бы бескрайние поля и луга. Ни одного ОБРАЗА, в который бы выкристализовалась реальность. Напротив – есть расщепление всех стандартных ходов и приемов, свойственных послевоенному кино, работающему с темой войны.

Каждый кадр претендует только на реалистичность – даже когда в полной темноте в черной жиже братья копают подпол собственного дома, стоя по грудь в яме, словно в могиле, покуда не натыкаются на черепа, и яма действительно становится могилой.

Могилой, в которой погребены евреи. Могилой, в которой покоится общая грязная тайна всего села. Могилой, которую своими руками вырыл их отец-убийца.

 

Юзек с черепом в руке неожиданно рифмуется с принцем датским, но рифма ломается, поскольку Гамлет с нежностью обращается к пустым глазницам:

- Мой бедный Йорик!

А Юзек кричит от ужаса и отвращения.

 

Опубликованное фото

 

Первая реакция – после ужаса – пугает: впервые в жизни, перекрикивая всё свое сиротство, я внятно произношу: какое счастье, что у меня в семье всех убили! Какое счастье, что я из семьи убитых, а не убийц! Третьего, оказывается, не дано в этом «танго смерти», где кружатся - неразрывны и неслиянны - прижатые друг к другу жертва и палач, еврей и антисемит.

 

Вторая – чуть погодя, - особая. Рациональная: зависть к полякам, которым удалось прорваться на другой уровень сознания, о-сознания, о-сознавания собственной истории – государственной, личной.

 

Объясню, почему.

 

Двадцатый век ознаменован на самом деле одним по-настоящему важным для всех живущих на шаре событием: на Запад пришел Восток. И Восток принес много новых слов и понятий, с которыми мы за сто лет уже обжились, не очень проникаясь их недюжинным смыслом.

Восток научил нас знать, что смерти нет, а есть бесконечная цепь рождений, воплощений в другом теле, с другим именем , но со все той же СВОЕЙ судьбой. Со своей КАРМОЙ. Кармой, которая работает по единственному закону: «Что посеял – то и пожнешь». И если искровянил ноги, ступая по своей земле, то так и должно быть: идешь по своей стерне. И пока не искупишь то, что сотворил, не будет тебе другой стерни, другой земли и другой судьбы. Сколько ни рождайся – даже смерть не даст избавления.

 

Завидую полякам, дожившим до этого дня – когда ТАКОЕ довелось им снять. Это грандиозный прорыв на другой уровень сознания. И то, что страна от фильма встает на дыбы – свидетельство того, что авторы попали в точку.

И польского поляка актера Штура угрожают убить за роль польского поляка! Это оно и есть – о чем в фильме кричит дед Малиновский: «Убей. И будешь ТЫ убийца».

 

Опубликованное фото

 

Тяжкий труд предстоит полякам – принять эту картину, принять правду о том, что отцы и деды – убийцы. Перебили «жидков», поселились в их домах, на их земле, присыпав их обгорелые кости землей, вымостив дороги плитами их кладбищ, и вырастили своих детей на этих костях и плитах. А тонкокожие дети услышали... К ним достучался пепел «жидков».

 

Принять, что отцы – убийцы – это только начало. Главное - отмолить грех отцов, покаяться, выпросить прощения и сделать следующий шаг - следить за тем, чтобы не повторить то, что сделали отцы. И история сдвинется с мертвого круга, по которому идет веками и, глядишь, пойдет другим путем.

 

Тяжкий труд души – взять вину на себя, а не открещиваться: «Это сделал не я». Именно эта особенность поднимает польскую драму на уровень древнегреческой трагедии. Туда, где царь Эдип на собственный строгий вопрос «Кто убил царя?» отвечает: «Я» - и выкалывает себе глаза в отчаянии, карая себя и вбивая в мировую культуру фундаментальный символ внутреннего прозрения. Ибо нечего видеть и искать вовне. Всё – внутри тебя.

 

Дожить до того дня, когда Россия развернется на себя – не с моим счастьем.

 

Обсуждать символику убийства Юзека через распинание его на деревянной створе амбара не берусь. Не очень понимаю, почему так поступили ненавидящие его соседи-католики. Почему убили – понятно. Не понимаю, почему ТАК. Он не становится от этого ни Христом, взявшим на себя грехи всех, ни искупительной жертвой. Остается еще одним трупом на совести земляков-убийц. Только уже поляком, а не евреем. И убивает его не представитель отцов, а кто-то из поколения детей.

Кончили убивать чужих – перешли на своих. Хотя какой он им СВОЙ, если раскопал тайну, которую они взялись хранить?

 

Сколько фильм продержится в прокате – зависит только от нас: пойдем смотреть – будут сборы – будет он на афише. Не пойдем – исчезнет через три-четыре дня. Как было не раз с прекрасными фильмами, которые американцам не по зубам.

 

Как поведут себя польские националисты, живущие в Америке, увы, предсказуемо.

 

Фильм удостен первых наград:

приза президента «Яд ва-Шем» на Иерусалимском международном кинофестивале 2013 года и приза критиков на международном фестивале в Гдыне (2013).

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

  • 2 недели спустя...

27.05 16:37 MIGnews.com

 

Гендиректор ЮНЕСКО о нападении на Еврейский музей в Брюсселе

 

Генеральный директор ЮНЕСКО Ирина Бокова выразила своё крайнее огорчение и решительно осудила нападение, произошедшее в субботу, 24 мая, в Еврейском музее в Брюсселе.

 

"Я решительно осуждаю это омерзительное нападение на Еврейский музей в Брюсселе, которое унесло жизни как минимум трех человек", – заявила Генеральный директор ЮНЕСКО в ответ на произошедшее в эти выходные нападение, назвав его проявлением антисемитизма.

 

"Я хотела бы выразить свои искренние соболезнования и сочувствие семьям погибших. Это нападение на людей является нападением на символический институт, посвященный культуре и истории иудаизма в Бельгии и Европе. ЮНЕСКО вновь решительно выражает свою поддержку учреждениям, посвящающим свою деятельность обмену, терпимости и борьбе с антисемитизмом", - добавила Бокова.

 

ЮНЕСКО взяла на себя обязательство бороться со всеми формами расизма и дискриминации путем образования и межкультурного диалога. Организация является единственным учреждением ООН, возглавляющим программу, направленную на включение истории Холокоста в школьные учебные программы.

 

ЮНЕСКО сотрудничает со всеми государствами-членами с целью содействия обучению истории Холокоста, в качестве инструмента в борьбе с антисемитизмом и любыми существующими формами отрицания Холокоста.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

  • 2 месяца спустя...

http://tarnegolet.livejournal.com/387327.html

 

Польша

 

Четыре дня, в составе израильской делегации, я участвовала в посещении мест, связанных с Холокостом: Варшавское гетто, Треблинка, Майданек, Тыкоцин, Краковское гетто, Аушвиц... И в завершающем этот визит "марше жизни".

 

Но этот "марш жизни" был в конце поездки, а сначала мы посетили Варшаву.

 

Перед войной в Польше жило около трех с половиной миллионов евреев. И варшавские евреи – были, в основном, богатые, образованные, успешные – и большие патриоты Польши. Там, на главном проспекте Варшавы, Маршалковской улице стояли особняки родных братьев моего прадеда, Макса Шпиро, Маркуса и Лео. Там же были и принадлежащие им банки.

 

Самое благополучное время для польских евреев было между двумя мировыми войнами. Судить это сегодня можно только по еврейскому кладбищу. Живых евреев сегодня в Польше нет.

 

Опубликованное фото

 

В этот период можно на богатых памятниках прочитать по-польски и по-еврейски: Дорогим родителям от любящих детей.

 

После образования варшавского гетто это кладбище оказалось на его территории. И чтобы не допустить инфекций от трупов, разлагающихся на улицах, юденрат ( еврейское самоуправление гетто) распорядился их хоронить на этом кладбище в общей яме.

 

Захоронение трупов в Варшавском гетто.

Опубликованное фото

 

Вот это место, огороженное камнями.

Опубликованное фото

 

А это символическая плита на месте массового захоронения.

Опубликованное фото

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Могила Адама Чернякова, главы юденрата, и его семьи.

Опубликованное фото

Когда он понял, что все обещания и посулы немцев о прекращении акций лживы, и что ему не дано сохранить даже самой малой части народа (а он долго в это верил), он покончил собой.

 

Этот дом – всё, что сегодня сохранилось от огромного района Варшавы, выделенного под гетто, он украшен довоенными фотографиями.

Опубликованное фото

 

В гетто загнали всех столичных евреев и множество из ближайших пригородов и городков – всего 450 тысяч человек, гетто обнесли кирпичной стеной.

 

Фотографии из гетто.

Опубликованное фотоОпубликованное фото

 

продолжение здесь:

 

http://tarnegolet.livejournal.com/387327.html

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

  • 1 месяц спустя...

Археологи обнаружили газовые камеры Собибора

 

Опубликованное фото

Спустя 75 лет после начала Второй мировой войны археологи, ведущие раскопки на месте, где находился нацистский лагерь смерти Собибор, обнаружили точное местоположение газовых камер.

 

Рядом с газовыми камерами была сделана еще одна важная находка – обручальное кольцо с выгравированной на внутренней стороне надписью на иврите.

 

Известно, что газовые камеры Собибора действовали вплоть до 1943 года, и в общей сложности там были убиты 250 тысяч евреев. "Это очень важная находка для исследования Холокоста", - заявил представитель музея Яд ва-Шем в Иерусалиме.

 

Археологические раскопки в Собиборе на юго-востоке Польши начались в 2007 году. Их инициировали израильский специалист Йорам Хаими и его польский коллега Витек Мазурек. За время исследования им удалось обнаружить множество личных вещей, принадлежавших жертвам нацистов: кольца, медальоны, серьги, флаконы духов, бутылочки с лекарствами, посуду и многое другое.

 

На этой неделе был также обнаружен источник, из которого брали воду заключенные первого "подлагеря" – рабочего, того самого, где в октябре 1943 года произошло восстание. Во втором лагере, согласно имеющимся данным, находились парикмахерский барак и склады, где хранили и сортировали вещи убитых. А в третьем газовые камеры, где умерщвляли людей. Для этой цели в пристройке у газовой камеры было установлено несколько старых танковых моторов, при работе которых выделялся угарный газ, подаваемый по трубам в газовую камеру.

 

Большинство заключенных, привозимых в лагерь, умерщвляли в тот же день в газовых камерах. Лишь незначительную часть оставляли в живых и использовали на различных работах в лагере.

 

Как уже было сказано, именно в Собиборе 14 октября 1943 года произошло единственное успешное из крупных восстаний в нацистских лагерях смерти, возглавленное советским офицером Александром Печерским.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

  • 4 месяца спустя...

Путин: Таким преступлениям, как Холокост, нет и не может быть срока давности

 

На мероприятиях по случаю 70-й годовщины освобождения узников «Освенцима» и памяти жертв холокоста президент России напомнил, к каким трагедиям может привести фашистская идеология

 

«История показывает, к какой страшной черте могут подвести человечество претензии на мировое господство, какими трагедиями чреваты попытки силового давления на суверенные государства и неуважение к их народам. И, конечно, все мы хорошо знаем, как опасны и разрушительны двойные стандарты», — сказал Путин на мероприятиях в Еврейском музее и центре толерантности.

 

В качестве примера он привел трагедию на Юго-Востоке Украины, где в течение месяцев расстреливали мирное население и вели обстрел городов и населенных пунктов. По словам Владимира Путина, двойные стандарты, претензии на мировое господство и попытки силового давления могут подвести человечество к страшной черте.

 

Как отметил президент, необходимо помнить все исторические факты. За попытками переписать историю зачастую стоит желание скрыть позор.

 

«Таким преступлениям нет и не может быть срока давности. Им нет ни прощения, ни забвения. Любые попытки замолчать эти события, исказить, переписать историю недопустимы и безнравственны. Зачастую за такими попытками стоит желание скрыть свой собственный позор, позор малодушия, лицемерия и предательства, оправдать прямое или косвенное молчаливое пособничество нацистам», — сказал Путин, говоря о жертвах холокоста.

 

Между тем, в Восточной Европе и на Украине набирают силы тенденции приуменьшить масштабы Холокоста, реабилитировать местных коллаборационистов и навязать миру так называемую теорию «двойного геноцида», отметил российский президент. Он добавил, что преступления, подобные холокосту, не должны повториться.

 

«Отдавая дань нашей памяти, мы должны смотреть в будущее. Преступления, подобные холокосту, не должны повториться. Это наш общий долг и, без преувеличения, самая важная и актуальная задача для всего мирового сообщества», — подвел итог глава российского государства.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Между тем, в Восточной Европе и на Украине набирают силы тенденции приуменьшить масштабы Холокоста, реабилитировать местных коллаборационистов и навязать миру так называемую теорию «двойного геноцида», отметил российский президент.

Именно так. Я уже слышала вариант, что оказывается есть те, кто считает, что рассматривать "бедных" немецких солдат можно также как и советских, что и тех и других гнали на войну не спрашивая. Ну а там уж как получится - война жеж (это про зверства).

Можно продолжать считать что русские с манией преследования, что у России мания видеть заговоры против неё, но картина по всему миру именно такой и выглядит. Окно Овертона передаёт всем привет.

 

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

http://marina-pavlova.livejournal.com/119187.html

 

Если моя Теория относительности подтвердится, то немцы скажут, что я немец,

но если мою Теорию относительности опровергнут, то немцы объявят меня евреем.

Альберт Эйнштейн


(в 2003 году общественным мнением Германии Альберт Эйнштейн

был признан одним из десяти самых великих немцев всех времён)

 

Тема еврейского Берлина неисчерпаема. Даже на самое поверхностное знакомство со всеми памятными еврейскими местами в немецкой столице надо не день и не два. Когда идёшь по центру Берлина, складывается впечатление, что кусочек еврейской истории есть буквально на каждой улице: где-то стоит/стояла синагога, где-то была/есть еврейская школа, по городу разбросаны памятные таблички об известных еврейских жителях города, то здесь, то там встречаются памятники погибшим в концлагерях, названия улиц, еврейские кладбища, фонды, библиотеки, музеи, больницы, кошерные магазины и кафе... Как столица страны, осудившей своё прошлое, Берлин сейчас просто кричит о том, что Германия очень хочет протянуть руку дружбы и помощи всем евреям, что здесь они могут обрести свой новый дом.

IMG_5177.jpg

Начать, наверное, стоило бы с самого известного еврейского мемориала в Берлине - с Мемориала памяти погибших евреев Европы, который стоит в нескольких шагах от Рейхстага и Бранденбургских ворот. Но мне почему-то хочется им закончить. А начну я, пожалуй, с другого района, того, что находится в двух шагах от моего корпуса университета, и с которого, собственно, и начиналось моё знакомство с еврейскими местами в Берлине. Это район Oranienburger Straße, тот самый, где концентрация еврейских памятных мест, пожалуй, самая высокая во всём городе. Самое известное и самое яркое место в этом районе - это Новая Синагога, считающаяся самой красивой синагогой во всей Европе.

IMG_5131.jpg

Именно в районе Oranienburger Straße в своё время в городе было больше всего еврейских поселений. Недалеко от этих мест, чуть ближе к Александерплатц, в начале 18-го века была построена первая синагога во всём Берлине (об этом в следующий раз). На середину 19-го века пришёлся период расцвета и самоутверждения богатой еврейской общины Берлина. Именно в это время на Oranienburger Straße и решено было построить самую большую и самую богатую синагогу во всей Германии. На открытии синагоги присутствовал сам Отто фон Бисмарк. Синагога практически сразу стала главным центром еврейской общины Берлина.

IMG_5114.jpg

Во времена Гитлера синагога, как несложно догадаться, была захвачена нацистами. Её использовали как архив полной картотеки евреев Германии. Во время войны в синагогу попала бомба. Восстановительные работы начались только в конце 80-х годов, их приурочили к 50-летию со времён "Хрустальной ночи". В своём новом варианте синагога существует только последние 15 лет. Впрочем, это, скорее, музей, чем синагога.

IMG_5129.jpg

Отличительная черта всех важных еврейских мест в Берлине - наличие около них специальной охраны:

IMG_5130.jpg
Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Сейчас внутри здания Новой синагоги, окромя самой синагоги, размещён ещё и центр иудаики, рассказывающий о жизни евреев в довоенной Германии и об истории самой синагоги.

IMG_5126.jpg

На фото ниже - собственно, сама Ораниенбургер Штрасе. Вдалеке виднеется Александерплатц, слева - Новая синагога, где-то в районе высотки, что видна вдалеке, ранее находилась самая первая синагога Берлина. Если пройти до самого конца улицы и взять чуть правее, то там будет корпус моего факультета, а дальше, совсем направо, начнётся Унтер-ден-Линден.

IMG_5137.jpg

Раз уж показала Новую Синагогу, то покажу сразу и самую большую синагогу во всей Германии - синагогу на Rykestraße. Находится она совсем в другой части города и, на мой взгляд, эта синагога даже интереснее, чем Новая синагога. Строили эту синагогу в начале 20-го века как дополнение к Новой Синагоге. В отличие от последней, эта синагога практически не пострадала во время нацистских погромов и во Второй мировой войне. Если музейная часть Новой синагоги открыта всегда и для всех, то попасть в синагогу на Rykestraße несколько сложнее, ибо она действующая. Вход внутрь разрешён только несколько часов в день, и только по четвергам и воскресеньям. Меж тем, повторюсь, изнутри эта синагога впечатлила меня гораздо больше, чем Новая синагога. Ещё раз обращу ваше внимание на наличие специальной охраны около синагоги.

IMG_5235.jpg

Я в Берлине знаю по меньшей мере пять синагог, разбросанных в самых разных точках города. И это только действующие синагоги. Впрочем, берлинская еврейская община - самая большая во всей Германии, поэтому неудивительно. Пожалуй, не очень удивляет и тот факт, что внутри синагоги русскую речь слышишь куда чаще, чем какую-либо другую: выходцы из бывшего Советского Союза составляют в общине большинство.

Вернёмся снова в район Oranienburger Straße:

IMG_5106.jpg

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Недалеко от Новой синагоги расположено несколько кошерных магазинов и кошерных кафе:

IMG_5108.jpg

В районе Oranienburger Straße, как я уже сказала, исторически селилось очень много евреев. Не знаю, случайно это или просто совпадение, но ближайший к Берлину концлагерь - Заксенхаузен - построили как раз около города Ораниенбург. Когда идёшь по улицам этого района Берлина, буквально около каждого дома под своими ногами видишь мемориальные таблички, так называемые "камни преткновения":

IMG_5157.jpg

Тут жил такой-то, здесь работал такой-то, а дальше - Аушвитц, Заксенхаузен и др. концлагеря, заботливо построенные нацистами. Такими табличками испещрены буквально все улицы вокруг Oranienburger Straße. И, сдаётся мне, вбитые в мостовую таблички увековечили лишь самую малую долю берлинских евреев. Таблички эти можно увидеть не только в этом районе, они встречаются по всему Берлину. Буквально на прошлой неделе видела ещё пару таких табличек уже в районе Schönhauser Allee. За пределами Берлина мне удалось их увидеть только один раз: во время своей второй поездки в Зальцбург абсолютно случайно вдруг наткнулась на три рядом вмонтированные в мостовую таблички. Наверное, и не обратила бы внимание, если бы уже не видела десятки и десятки таких же в Берлине.

В районе Oranienburger Straße концентрация этих табличек настолько высока, что в какой-то момент возникает ощущение, что идёшь по кладбищу.

IMG_5160.jpg

Здесь вот жила целая семья: родители и трое детей. Все пятеро погибли в Аушвитце/Освенциме. Старшему из детей на момент смерти было одиннадцать, младшему - год.

IMG_5161.jpg

Их тут просто много-много-много, очень много. Камни преткновения, камни, о которые "спотыкается" память. Когда я фотографировала серию табличек, что на фотографии ниже, рядом стояли двое разговаривавших между собой немца. Они учтиво подвинулись, чтобы дать мне сфотографировать, и один спросил другого: "Кто отвечает за установку этих табличек? Их тут действительно много!" Другой ответил, что отвечают за это городские власти. Он живёт в этом районе, и в последнее время таких табличек стало действительно намного больше. Берлинская идея приняла массовый характер, и теперь в некоторых других городах Германии стали появляться такие же таблички. Только там они пока носят единичный характер по сравнению с Берлином, и поэтому он подозревает, что делали их по подобию берлинских, но на частные деньги.

На самом деле, эти таблички изначально были частной инициативой. Их автор - художник и скульптор Гюнтер Демниг из Кёльна. Первую такую табличку он установил нелегально на свои деньги в Берлине. Сейчас таких табличек уже более 17 тысяч в 250-ти городах Германии, Австрии, Голландии и других странах Европы. Чаще всего установку оплачивают друзья и родственники погибших, иногда, как в случае с Берлином, платит город.

IMG_5171.jpg

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Среди многочисленных еврейских социальных заведений этого района (центр иудаки, еврейская школа, центр Анны Франк, галереи еврейских художников и пр.) есть одна довольно интересная инсталляция под названием "пропавший дом" (missing house). По улице, где один за другим тянется серия домов, вдруг появляется зияющая пустота. Здесь некогда стоял дом, в котором, в том числе, жили и евреи.

Соседний дом:

IMG_5162.jpg

На стенах двух соседних домов на всех этажах размещены таблички с именами последних жильцов "пропавшего дома", их профессий, годов проживания в доме. Последний год - год их смерти.

IMG_5163.jpg

Вот здесь видна табличка с фамилией Budzislawski:

IMG_5164.jpg

А внизу под ногами снова видны памятные таблички, в том числе и Budzislawski:

IMG_5165.jpg

В этом же районе, на площади Koppenplatz, находится памятник об изгнании евреев из Берлина. Эта инсталляция называется "покинутая комната": стол и два стула, один из которых опрокинут, как если бы хозяева комнаты убегали из дома в спешке. Это памятник всем 55 тысячам евреев Берлина, вынужденным покинуть некогда родной им город после событий 1933 года: кто-то из них успел бежать из Германии, но бОльшая часть встретила свою смерть в концлагерях или по пути в них.

IMG_5175.jpg

По всему периметру инсталляции идут слова о погибших евреях, некогда избравших Берлин своим домом. В моём вольном переводе с немецкого: "О, гостеприимная квартира смерти, твой хозяин, оказывается, здесь был всего лишь гостем! О, руки, выложившие порог этого дома, знали ли вы, что порог этот станет ножом между жизнью и смертью? О, дымовые трубы печей, вы своим дымом развеяли прах детей Израиля по воздуху!" Это слова немецкой писательницы Нелли Закс из её сборника произведений о Берлине "В жилищах смерти". Обладательница Нобелевской премии по литературе сама родилась в еврейской семье в Берлине, но была одной из тех редких, кому, после прихода Гитлера к власти, удалось оттуда сбежать. Она эмигрировала в Швецию.

IMG_5174.jpg

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Присоединяйтесь к обсуждению

Вы можете опубликовать сообщение сейчас, а зарегистрироваться позже. Если у вас есть аккаунт, войдите в него для написания от своего имени.

Гость
Ответить в тему...

×   Вставлено в виде отформатированного текста.   Вставить в виде обычного текста

  Разрешено не более 75 эмодзи.

×   Ваша ссылка была автоматически встроена.   Отобразить как ссылку

×   Ваш предыдущий контент был восстановлен.   Очистить редактор

×   Вы не можете вставить изображения напрямую. Загрузите или вставьте изображения по ссылке.

Загрузка...

×
×
  • Создать...