Перейти к публикации
Форум - Замок

Политолог Евгений Сатановский...о войне и о мире/Мире...


Рекомендованные сообщения

Подземные бункеры - новая неприятная тактика ХАМАС

 

Шафран: Евгений Янович, вы к нам приходите не просто так, у вас даже прозвище есть специальное - Евгений Армагеддонович, поэтому все ждут про Израиль и как там себя чувствует ХАМАС.

 

Сатановский: Ой, господи. Это нашел в свое время обращение некоторого читателя, слушателя, зрителя, не знаю, Владимир Рудольфович и вцепился прямо за него. Какой Армагеддон? Жизнь такая. Армагеддон будет, когда если вы начинаете слушать рекомендации Госдепа, там, говорят, помимо Дженнифер Псаки появился еще кто-то, там теперь несколько спикеров примерно одного порядка интеллекта. И ничего.

 

А вот тогда у вас будет Армагеддон, как сейчас на Украине. И мог бы быть и в Израиле. Но так получилось, что госсекретарь Керри, надев грустную улыбку на свое чрезвычайно интеллектуальное, кто его видел, лицо и, холодно попрощавшись с премьер-министром Нетаньяху, уехал несолоно хлебавши. Что говорит о величии нашего примера по планете, потому что не только Россия все-таки может посылать подальше Соединенные Штаты, израильтянам это тоже пришлось сделать.

 

Операция в Газе застряла на очень неприятной фазе. Выяснилось, что под Газой выстроен за довольно короткий период, буквально за пару последних лет, настоящий подземный город. Там же международная общественность боролась на тему того, что жители никак не могут строить без цемента и достаточного количества арматуры, надо прорывать блокаду. Жители, как выяснилось, не совсем строят, а строит ХАМАС подземные бункера, тоннели, многокилометровой сетью покрывшие все пространство Газы, с выходами к самой границе.

 

В принципе, технология простая: вы за день-два быстро прорывается на достаточно большой глубине, армированные, цементированные, снабженные светом, поступающим от израильской электростанций в Ашдоде, под границу. Приборы, как выяснилось, не ловят на определенной глубине пустоты, а потом бурите штрек, выскакиваете на поверхность, захватываете заложников или убиваете кого смогли убить, и обратно. Очень неприятная новая тактика ХАМАС. Более того, израильская разведка это пропустила.

 

Теперь непонятно, что с этим делать. Бункерные бомбы пускать? Ну, хорошо. Погибнет масса народу на поверхности, потому что ХАМАС же прикрывается населением, а не прикрывает его, как делают израильтяне своей системой "Железный купол". Посылать по подземельям в пешую атаку десантников? Огромные жертвы среди личного состава. Да, они их потом вычистят, но, вообще-то говоря, тяжелый случай. Но израильтяне же не немцы, которые в катакомбы в Крыму отравляющий газ пускали. Отравляющие вещества в подземные тоннели Израиль запустить никак не может. Евреи. Ковровую бомбардировку, которая под асфальт сравняет Газу вместе с тоннелями, с бункерами с ракетными комплексами? Американский метод. Я думаю, что и наши точно так же поступили и правильно бы сделали, но опять - не могут.

 

Израильтяне в этой ситуации, когда они должны развалить какой-нибудь дом, где есть схрон, ракетная установка, сначала посылают жителям СМС и звонят на мобильный, я совершенно не шучу, предлагая очень быстро уйти, у них там есть некоторое количество времени. Потом, если это не возымеет результатов, по дому скидывается болванка, то есть запускается снаряд без взрывчатых веществ, дом встряхивает и тогда - ну такой простой намек: идите ребята, вас сейчас все-таки грохнут.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

  • Ответы 299
  • Создано
  • Последний ответ

Лучшие авторы в этой теме

Лучшие авторы в этой теме

Опубликованные изображения

Война без тыла и фронта

 

Газа и Южный Ливан сегодня более опасны для Иерусалима, чем государства исламского мира

 

Евгений Сатановский

 

Противостояние Израиля и его противников, не являющихся государствами (исламистских военно-политических террористических структур, контролирующих обширные территории у границ еврейского государства), дает возможность проанализировать войны нового типа. Они представляются этапом развития рассмотренных в свое время Евгением Месснером «мятежей-войн», в рамках которых нет тыла и фронта. Население анклавов, контролируемых исламистами, в этих войнах не только выступает активным участником боевых действий, как в Гражданскую войну в России, но и овладевает военными технологиями и вооружениями, позволяющими наносить противнику значительный, а иногда и неприемлемый ущерб.

 

Патриархальная кланово-племенная структура общества, распространенная на Ближнем и Среднем Востоке (БСВ) и в Африке, идеально подходит для ведения войн такого типа. Любая деревня в горах, городской квартал или пустынный оазис могут быть за сравнительно короткое время превращены в укрепрайон (что в настоящее время сделано в Газе и Южном Ливане). Сформированная на базе племени или большой семьи – хумулы военизированная группировка становится угрозой для любого противника, включая профессиональные спецподразделения. Помимо Израиля с военными действиями такого типа западное сообщество столкнулось в Афганистане и Ираке, Сомали и Судане, Ливии и Йемене, странах Сахары и Сахеля.

 

Бенефициары далеко от линии огня

 

Нельзя не отметить, что адекватной стратегии ведения войн с противником такого типа у современного западного мира нет. Армия в современных условиях, как правило, скована и в методах ведения войны, и в числе жертв гражданского населения – как собственного, так и противостоящей стороны. Она не может себе позволить физически уничтожить ни противника, ни тем более поддерживающих его местных жителей, без опоры на которых диверсионно-партизанская война, не имеющая внешней поддержки (хотя военные действия исламистов против Израиля такую поддержку как раз имеют), неизбежно выдыхается. У ее противников таких ограничений нет.

 

“ Тактика ведения боевых действий из-под земли может быть использована в террористических атаках на американские или европейские города ”

Именно поэтому ХАМАС и «Хезболла» прикрывают склады ракет, пусковые установки, подземные бункеры и коммуникации гражданскими объектами, включая мечети, больницы, школы и жилые дома. Чем больше в ходе войны будет гражданских жертв, тем большее давление окажет на Израиль «мировое сообщество» – логика столь же резонная, сколь эффективная. Причем давление это идет со стороны не только традиционно антиизраильски настроенной Организации Объединенных Наций, стран исламского мира или заигрывающих с ними государств ЕС (по сравнению с которыми позиция России куда более взвешенна и объективна), но и из Белого дома и Госдепартамента США.

 

Израиль со своей стороны вынужден, во-первых, защищать собственное население, не считаясь с затратами, что ему пока дает возможность делать система ПРО «Железный купол» (на иврите называемая также «Свинцовым куполом»), во-вторых, значительно ограничивает себя в арсенале применяемых в Газе средств. То есть ковровые бомбардировки, как Америка в иракской Фаллудже, Израиль не применяет и бункерных бомб для вскрытия многоэтажной эшелонированной подземной системы обороны, построенной под сектором за последние несколько лет, не использует.

 

Тем более для еврейского государства исключено применение таких средств, как ОВ и огнеметы, которые во Второй мировой войне вермахт без колебания использовал в подземных боях. Это оставляет взятие палестинских бункеров и тоннелей на усмотрение израильского спецназа с опасностью высокого уровня потерь личного состава. Что само по себе является выигрышной ситуацией для противников Израиля, которые учитывают и с успехом используют эти особенности его тактики.

 

Отсутствие у современных западных армий, включая израильскую, вооружений и военной техники (ВВТ), необходимых для щадящего, но эффективного ведения боя в условиях городской застройки и подземных укреплений, со смешанным гражданским и военным компонентом живой силы, находящейся на противостоящей стороне, требует производства новых типов нелетального оружия. Те его виды, которые приняты на вооружение в настоящее время, включая светошумовые гранаты и другие типы, рассчитаны на полицейские акции, а не на использование в боевых условиях против хорошо вооруженного и подготовленного противника с высоким уровнем мотивации, прикрывающегося гражданским населением. Как это всегда бывает, для нового типа войны необходимы новые вооружения и тактика ведения боя.

 

Война без тыла и фронта

 

Следует учитывать, что асимметрия в расходах на ракетные обстрелы и на порядок более дорогую израильскую защиту населения от этих обстрелов является дополнительным преимуществом ХАМАСа, «Хезболлы», «Исламского джихада» и других группировок, специализирующихся на противостоянии с Израилем. Обстреливая его территорию, они существенно истощают оборонный бюджет этой страны. Cтоимость одной противоракеты – до 50 тысяч долларов, что объясняет, почему установки «Железный купол» рассчитаны на использование только для защиты застроенных пространств.

 

По оценкам экспертов, если Израиль в конечном счете все же будет вынужден израсходовать на Газу часть имеющихся в арсеналах бункерных бомб, это снизит угрозу для Исламской Республики Иран (ИРИ), поскольку ее подземные ядерные объекты могут быть уничтожены только ими. Таким образом, Тегеран остается бенефициаром столкновений Израиля с ХАМАСом, напрямую не участвуя в военных действиях. Хотя превращение Газы и Южного Ливана в плацдармы для ракетных обстрелов Израиля – несомненная заслуга и тактически верный ход Ирана.

 

Любопытным является внешнеполитический фон операции «Нерушимая скала», который подробно рассмотрен на русскоязычном телеканале «Итон-ТВ» бывшим главой израильского «Натив» Яковом Кедми. В защиту ХАМАСа в исламском мире, помимо арабской улицы, чьи симпатии в любой ситуации находятся на стороне противников Израиля, выступают Турция и Катар. В Анкаре правит исламистская Партия справедливости и развития, а премьер-министр Эрдоган – активный сторонник политического ислама и негативно относится к Израилю. Официальная Доха не просто поддерживает, но патронирует «Братьев-мусульман», к которым относится ХАМАС, используя их как инструмент распространения своего военно-политического влияния в арабском и в целом в исламском мире.

 

Роль Ирана, на который в качестве главного вдохновителя и организатора конфликтов «Хезболлы» и ХАМАСа с Израилем, как правило, ссылаются мировые СМИ, в данном случае вторична. Иран поставлял и продолжает поставлять ХАМАСу ракеты, используемые для обстрела израильской территории. Технологии производства в самой Газе ракет средней дальности, а также строительства подземных укреплений и тоннелей для захвата заложников иранские. Однако с того момента, как ХАМАС предал Башара Асада и выступил против него в ходе гражданской войны в Сирии, отношения этой организации с Тегераном значительно охладились. В частности, Иран перестал снабжать ХАМАС деньгами.

 

В соответствии с точкой зрения г-на Кедми (к которой, зная его на протяжении четверти века, автор склонен прислушиваться самым внимательным образом) конфликт вокруг Газы – отражение противостояния в арабском мире. Катар находится на одной стороне, а альянс Саудовской Аравии и Египта – на другой. При этом поскольку огонь ведут друг по другу Израиль и ХАМАС, ни Доха, ни Эр-Рияд с Каиром ничего не теряют и ничем не рискуют. Войны с исламистами, которые ведет Израиль по периметру своих границ, – это «войны по доверенности». Реальные их вдохновители и спонсоры находятся далеко от линии огня.

 

Чем больше боевиков ХАМАСа в ходе военных действий уничтожит израильская армия, тем лучше для египетского президента Абдул-Фаттаха ас-Сиси, который ведет с исламистами войну не на жизнь, а на смерть на Синае, после того как армия АРЕ свергла президента Мухаммеда Мурси, представлявшего «Братьев-мусульман», в настоящее время запрещенных в этой стране. То же самое верно и для арабских монархий Персидского залива, борющихся с политическим исламом на своей территории: Бахрейна, ОАЭ и Саудовской Аравии. Их ультиматум Катару с одновременным отзывом своих послов из-за той поддержки, которую Доха оказывала и оказывает «Братьям-мусульманам», используя пропагандистский потенциал телеканала «Аль-Джазира», одной из главных «звезд» которого является духовный лидер «Братьев» шейх Юсеф Кардауи, говорит сам за себя.

 

Каир ведет собственную дипломатическую игру. Его требования к ХАМАСу включают, помимо прочего, ограничение присутствия боевиков на пограничных КПП и замену их на людей Абу-Мазена, частичный контроль сил ПНА за ситуацией в самой Газе, в том числе в пограничной полосе рядом с израильской стеной безопасности, ликвидацию тоннелей из Газы в Египет, используемых в целях контрабанды. И прочее, что интересует Египет, не имея отношения к декларируемым на текущий момент целям Израиля. Однако неприемлемо для ХАМАСа, выдвигающего в качестве альтернативы собственные требования, лежащие далеко за пределами того, на что даже в самых критических условиях мог бы согласиться Израиль.

 

Последний в принципе готов ограничиться ликвидацией ракетного потенциала ХАМАСа и тоннелей, используемых для террористических атак на израильскую территорию, вернуть статус-кво, существовавший после операции «Литой свинец». Возвращать к власти в Газе ПНА Иерусалим в настоящее время не готов, не веря в будущее этого образования и его лидеров. В случае фактического объединения территорий, контролируемых ПНА и ХАМАСом, Израиль прогнозирует не нормализацию отношений с палестинцами, а радикальную исламизацию Западного берега. Как следствие при таком развитии событий неизбежно превращение уже всех палестинских территорий в очаг ракетной и террористической угрозы, на что еврейское государство пойти не может.

 

Израильский полигон

 

Однако в переговорах, которые ведутся в Каире, Израиль играет весьма опосредованную роль. Не его предложения, а условия, выдвигаемые Египтом, лежат в основе требований к ХАМАСу. Не израильский, а египетский график переговоров стоит в основе этого диалога. Причем АРЕ торопиться некуда – ракеты падают на израильские, а не на его города. Пока он уничтожает ХАМАС руками Израиля, все имиджевые потери несет еврейское государство, все международное давление оказывается на него, а на долю египетского руководства остаются одни преимущества.

 

Война без тыла и фронта

 

Саудовская Аравия при таком раскладе выигрывает вдвойне. Она остается за кадром, предоставляя Израилю воевать с ХАМАСом, а Египту действовать на дипломатическом фронте. Как это ни парадоксально, выигрывает и ХАМАС. Сам факт проведения с ним переговоров, в рамках которых лидеры арабского мира и международные посредники пытаются чего-то добиться, поднимает его акции на политической арене. Одним из следствий принятого им на вооружение курса является примирение с «Хезболлой», что вполне может оказаться промежуточным этапом для восстановления отношений ХАМАСа с Ираном.

 

Руководство США, государств Евросоюза, а также ООН пытается заставить Израиль пойти на очередное гуманитарное перемирие или добиться от него одностороннего прекращения огня. Вашингтон и Брюссель оказывают нарастающее давление на Иерусалим, которое, увенчайся оно успехом, фактически законсервирует текущую ситуацию, сохранив потенциал, который накоплен ХАМАСом. Как следствие в любой момент ХАМАС сможет атаковать Израиль с тех позиций, которые у него есть в настоящее время, включая подземные укрепления, мощности по производству ракет средней дальности и остающийся ракетный арсенал. И это без учета укрепления имиджа в исламском мире как силы, способной атаковать Израиль на протяжении длительного времени без фатального для себя результата.

 

Роль ООН в этом еще более сомнительна, чем западных посредников. Де-факто структуры этой организации в Газе работают на ХАМАС. Автомобили «скорой помощи» используются боевиками как транспортное средство, позволяющее им скрытно перемещаться по сектору. Здания, построенные ООН, превращены в военные объекты, причем ракеты, которые в них складированы, в случае обнаружения возвращаются боевикам, а разрушение любого из этих зданий израильтянами провоцирует международный скандал. Не стоит и говорить о многочисленных случаях перевозки в обход таможни высокопоставленными функционерами ООН в багаже крупных денежных сумм, предназначенных для руководства ХАМАСа.

 

Впрочем, не менее сомнительно выглядят предложения западных стран о передаче этой организации десятков миллионов долларов «для восстановления гражданской инфраструктуры Газы» при понимании того, что эти деньги (по крайней мере та их часть, которая не будет расхищена) пойдут исключительно на строительство новых тоннелей для террористической деятельности и контрабанды. Каждый тоннель, разрушаемый ЦАХАЛ, в зависимости от протяженности и уровня обустройства стоит от одного до полутора миллионов долларов. Соответственно одних только американских 47 миллионов, предложенных государственным секретарем Джоном Керри, хватит на восстановление 31 обнаруженного и 11 уничтоженных Израилем тоннелей.

 

Не случайно Израиль отверг практически все предложения, выдвинутые США, посчитав их опасными и не имеющими отношения к его интересам, которые теоретически Америка должна бы защищать. Характерно, что обсуждая эти предложения, узкий кабинет израильского правительства («кабинет безопасности»), включая религиозных министров, не прервал заседание после наступления субботы. Это первый случай со времен Войны в Заливе 1991 года, когда Соединенные Штаты подставили Израиль под обстрел иракскими ракетами для того, чтобы сохранить в коалиции против Саддама Хусейна арабские страны.

 

Нужно понимать, что в контексте противостояния с ХАМАСом Израиль играет роль полигона, на котором негосударственные военно-политические структуры опробуют новые методы ведения эффективной войны, в том числе террористической, против современного высокотехнологичного государства. Некоторые из этих методов уже использованы в гражданской войне в Сирии. В частности, через систему подземных тоннелей, построенных под лагерем палестинских беженцев Ярмук, боевики проникли в центр сирийской столицы.

 

В настоящий момент быстровозводимые подземные укрепления противники президента Асада используют в большинстве захваченных ими городов для противостояния правительственной авиации и бронетехнике. Точно так же они используются против Израиля. Если боевики «Исламского государства» в Ираке поведут масштабное наступление на Багдад или начнется междоусобная война между суннитскими и шиитскими районами города, то подобная тактика ведения боевых действий может быть использована с высокой вероятностью. Это же касается подземных городских коммуникаций, из которых возможны террористические атаки на европейские или американские города.

 

Отсутствие у политического руководства Израиля планов по возвращению контроля над Газой и Южным Ливаном – основная причина превращения контролирующих эти регионы организаций в главных противников Иерусалима, значительно более опасных, чем государства исламского мира. Одностороннее размежевание, которое, как полагали авторы этой концепции из числа израильских политтехнологов и реализовавшие ее на практике Эхуд Барак и Ариэль Шарон, должно было обеспечить мир приграничным районам, поставило под удар всю страну.

 

Аргументы о сохранении жизней военнослужащих оказались несостоятельными. В операциях против ХАМАСа в Газе и во Второй ливанской войне погибли больше военных, чем в стычках с террористами, когда ЦАХАЛ контролировал упомянутую выше территорию. Так же, впрочем, как и мирных граждан. За сорок пять лет непрерывных войн до эпохи «мирного процесса» в Израиле от рук террористов погибли около тысячи человек. За двадцать лет после начала «процесса Осло» – полторы тысячи. О человеческих жертвах на палестинской стороне после «прекращения оккупации», в том числе вследствие гражданской войны, начавшейся в 2007 году между ФАТХом и ХАМАСом, излишне говорить – они на порядок больше.

 

То же оказалось верным в отношении доводов финансистов о сохранении затрат на армию и поддержание обороноспособности страны. Вместо экономии значительных средств, которой обосновывалась целесообразность отступления армии из зон безопасности, Израиль вынужден наращивать расходы: система ПРО съела полученную страной на первом этапе выгоду. Ожидаемые политические дивиденды также равны нулю. Израиль не перестал быть оккупантом в глазах мирового сообщества, которое наращивает требования исключительно к нему, так как требовать чего-либо от противостоящей стороны практически бесполезно.

 

Никаких механизмов воздействия на ХАМАС, помимо блокады и военных действий, не существует. Несостоятельна по определению израильская идея о том, что разочарованное властью ХАМАСа население Газы свергнет ее. Готовый стрелять в своих противников режим не может пасть под давлением изнутри, только извне. Как следствие неготовность Израиля брать на себя ответственность за Газу консервирует власть ХАМАСа над сектором. Даже в разгар военных действий Иерусалим воздерживается от уничтожения политических лидеров палестинских исламистов. Точечные персональные ликвидации применяются только к военному крылу руководства ХАМАСа, точнее, его членам, прямо ответственным за теракты и ракетные обстрелы.

 

Отметим в этой связи: Израиль ведет против ХАМАСа не войну на уничтожение, которую, как и всякую войну такого рода, можно выиграть, а полувойну, напоминающую ленинское «шаг вперед, два шага назад». В итоге максимум через два-три года его столкновение с ХАМАСом вновь будет неизбежным.

 

Евгений Сатановский,

президент Института Ближнего Востока

Подробнее: http://vpk-news.ru/articles/21312

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Достаточно старое интервью с Сатановским...

но весьма полезное, на мой взгляд, для тех

- кто не глубоко осознал - что сегодня

происходит в Мире воообще...и на Украине

и Израиле - в частности...

 

27 января 2010 года 12:27 | Андрей Полунин

 

Евгений Сатановский: Европа стыдится, что спасала евреев от нацистов

 

 

В Старом Свете не любят вспоминать, как участвовали в погромах и грабили тех, кто попал под жернова фашистского террора

 

 

Один из уважаемых религиозных представителей Польши – епископ Тадеуш Перонек – в интервью итальянскому сайту Pontifex.Roma заявил о том, что Холокост был не более, чем «еврейской выдумкой». По его мнению, память о Холокосте часто используется Израилем как «орудие пропаганды».

«Безусловно, большинство погибших в концентрационных лагерях были евреями, но в списке также присутствуют поляки, цыгане, итальянцы и католики. Поэтому не надо присваивать эту трагедию во имя пропаганды», – отметил Перонек.

 

После скандальной публикации священник заявил, что его слова были вырваны из контекста, так как он имел в виду то, что многочисленные упоминания о Холокосте преувеличивают его значение. Между тем, по результатам отчета, подготовленного Еврейским агентством «Сохнут» и министерством по делам диаспоры Израиля, позицию отрицания Холокоста разделяют 42% европейцев. Кроме того, по данным «Сохнут», в 2009 году зафиксировано самое большое количество антисемитских инцидентов со времен окончания Второй Мировой войны.

Почему европейцы не признают Холокоста, рассуждает президент Института Ближнего Востока Евгений Сатановский.

 

 

«СП»: – Евгений Янович, почему в Европе мы видим такие странные цифры по отношению к Холокосту?

 

– Они не странные, они совершенно нормальные. Более того, они значительно лучше, чем то, что было после Второй мировой. Потому что Европа населена не высокоморальными, порядочными, интеллигентными людьми, которые заботятся друг о друге. Несмотря на то, что европейцы носят галстуки, хорошо чистят ботинки и иногда читают Шекспира, они являются точно такими же людьми, как папуасы Новой Гвинеи, для которых на первом месте стоит мясо, а потом – все остальное. Европейцы ничуть не меньшие дикари, чем американцы, латиноамериканцы, африканцы. Они просто покрыты тонкой лакированной оболочкой цивилизации, и умеют красиво о себе говорить.

 

 

«СП»: – И Холокост об этом напоминает?

 

– Холокост и не только – резня на Балканах, все то, что происходило в Первую мировую войну, жуткие события Второй мировой, не связанные с евреями, например, уничтожение нескольких миллионов немцев, которых изгнали после Второй мировой из Восточной Европы (вообще перемещалось около 11,5 – 12 млн немцев, и по самым приблизительным данным 2,5 млн этих немцев было убито, причем это было гражданское население – женщины, старики, дети) – все это и есть Европа. Как себя должны чувствовать люди, которым показывают зеркало?

В этом зеркале они видят либо убийц, либо жестоких, холодных, циничных и достаточно кровожадных людей. Людей, которые грабили тех, кто попал под жернова немецкого террора – неважно, против евреев, или цыган, или других этнических или социальных групп. Людей, которых если не сдерживает полиция или армия – неважно, оккупационная или собственная – начинают грабить и резать соседей, как это ярко проявилось на Балканах. Вот этим людям обидно, что им говорят, кто они такие.

 

 

«СП»: – Но часто говорят, что евреев в Европе преследовали только немцы, разве нет?

 

– Смотрите, сколько людей живет в Европе из тех, кто разжился еврейским имуществом, кто живет в бывших еврейских домах. И в Восточной Европе – тоже. Это же Вильнюс был «Ерушалаим де Лите», это в Польше евреи составляли – вместе с немцами – 10% населения, и их там сегодня нет. Сколько людей в польской Едвабне устраивало погром, когда туда вернулись выжившие после войны евреи, и попытались вернуть свои дома. Был нормальный еврейский погром – с убитыми, с сожженными заживо. А что происходило на Украине, в Прибалтике, когда евреи возвращались, и пытались вернуть не то, что собственность – какой-нибудь уголок? Что происходило в партизанских отрядах армии Крайовой, армии Людовой, которые героически боролись, конечно, с немцами – как они охотились за евреями по всем лесам? Что происходило на нашей территории с теми же самыми бандеровцами и оуновцами? Да, они тоже сражались с немцами, но до этого дорезали всех, кого могли – евреев, поляков, заодно цыган.

 

Вот это – Европа. Это Европа, где голландские полицейские сгоняли евреев в будущие концлагеря, или французские полицейские, которые депортировали евреев в концлагерь в Дранси. Ведь не немцы ловили евреев по всей Франции, это делали французы. Сколько из них было осуждено и посажено в тюрьму? Единицы. Большинство окончили жизнь почтенными буржуа и бюргерами на пенсии. Сколько в Европе коллаборационистов, сколько тех, кому просто стыдно вспоминать, как они закрывали двери перед детьми, которых можно было спасти.

 

 

«СП»: – Но есть и другие европейцы…

 

– Конечно, есть праведники, причем в Польше и Германии их удивительным образом на порядок больше, чем в остальной Европе. Если вы сравните, сколько людей спасали евреев в разных странах, часто рискуя жизнью, – у вас появляется нехорошее ощущение относительно значительных групп европейского населения. При этом существует совершенно исключительная ситуация в Финляндии. Там одного из евреев заподозрили в уголовном преступлении, в воровстве на оккупированной территории, и выдали его в Таллин вместе с родственниками. Из 11 человек выданных 7 было уничтожено в концлагере. Разгорелся скандал и правительство Финляндии, союзницы Гитлера, ушло в отставку. После этого ни одного еврея там больше пальцeм не тронули и немцам не дали. А в близкородственной Эстонии – уничтожили всех евреев, их там сжигали заживо.

Поэтому, ну не нравится европейцам, которые привыкли думать о себе чрезвычайно хорошо, когда им показывают их настоящее лицо. Это очень некрасивое лицо, лицо либо коллаборационистов, либо убийц, либо пособников убийц.

 

 

«СП»: – Как-то очень мрачный получается портрет, вы не находите?

 

– Известно, что Шарлотта Кноблох, нынешняя глава Центрального совета евреев в Германии, была спасена маленькой девочкой. Она была очень симпатичной маленькой девочкой. И известно, что она очень удивлялась, что ее спасители никогда об этом не говорили. Потом она поехала к ним – сравнительно недавно. Она уже заняла серьезное положение в обществе, у нее была федеральная охрана. Она поехала, чтобы поблагодарить этих людей. Но они отказались с ней встречаться. Они не хотели, чтобы их соседи знали, что они спасли маленькую еврейскую девочку.

 

 

«СП»: – Почему, интересно?

 

– Потому что они поступили – с точки зрения своей и всех соседей – очень нехорошо. Спасая эту девочку, они нарушили закон. Да, это был закон фашистской Германии – но нехорошо нарушать законы. Вот вам и ответ, почему в Европе так происходит.

В Европе вообще Холокоста, до недавнего времени, как некого понятия не существовало. Холокост пробили с огромным трудом – в европейское информационное и политическое пространство. Много для этого сделал международный форум «Жизнь народу моему!», который организовал бывший президент Европейского еврейского конгресса Вячеслав Кантор – сначала в Освенциме, потом в Бабьем Яре, несмотря на бешенное сопротивление администрации Виктора Ющенко.

В 2009 году форум задумали провести в Германии, в годовщину «Кристалл нахт» – 70-летия «Хрустальной ночи» (первая массовая акция прямого физического насилия по отношению к евреям на территории Третьего рейха, произошедшая в ночь с 9 на 10 ноября 1938 года; в основном в ней участвовала гитлеровская молодёжь (гитлерюгенд). Был убит 91 еврей, сотни ранены и покалечены, около 3,5 тыс. арестованы и отправлены в концентрационные лагеря Заксенхаузен, Бухенвальд и Дахау, – прим. авт.). Этого не удалось сделать. Та же Шарлотта Кноблох честно сказала, что если провести форум, будут серьезные последствия – неонацисты, ультра-левые поднимут настолько серьезную волну, что лучше не вспоминать «Кристалл нахт» публично. И форум перенесли – в Страсбург, где не было вот такого.

Европа не хочет вспоминать, как она вела себя в годы Второй мировой. Она хочет сказать: все осталось в прошлом, в XX веке – а мы живет в XXI-м. Ну да, убивали, да, пытали. Но, может, евреи все это сами придумали?

 

 

«СП»: – А католическая церковь зачем лезет в этот спор?

 

– Польский епископ Тадеуш Перонек отражает оборотную сторону католической церкви, которая была ответственна за погромы евреев, преследование евреев на протяжении столетий. А другую сторону католической церкви представляет ныне покойный папа Иоанн Павел II – бывший епископ Польский, спасавший евреев в годы Второй мировой, включая нынешнего раввина Тель-Авива Исраиля Меира Лау. Понимаете? Кто здесь католическая церковь – покойный папа Римский или ныне живущий епископ Перонек?

Есть книга «Другие немцы» – о людях, спасавших евреев в Германии. Там удивительные спасители – от офицеров СС до уличных девок, спасавших своих любовников. Я знал семьи в Германии, где люди, помогавшие евреям, были членами нацистской партии, активистами, истово верившими в Третий Рейх. Но они не считали, что должны быть подлецами. Знал людей, которые спасали своих евреев-однополчан, с которыми они вместе воевали в годы Первой мировой, и которые считали, что Гитлер – сукин сын, что он убивает ветеранов, настоящих солдат. Разведем руками и поймем, что такое настоящая сегодняшняя Европа.

 

 

«СП»: – Куда в итоге движется Европа?

 

– Можно вспомнить о сотнях миллионов долларов, переходящих уже в миллиарды, на антиизраильскую деятельность, на отрицание Холокоста, которые вброшены в мировое политическое поле арабскими странами, включая ту же Саудовскую Аравию. Можно вспомнить и о миллионах европейцев, которые живут во Франции, Германии, Бельгии точно так же, как они жили в Алжире, или Марокко, или в Аравийской пустыне. Они живут в Европе, но остаются консервативными, а иногда и радикальными мусульманами, приехавшими из большой глубинки и обитающими в неком исламском гетто, которое выстроили для них их духовные лидеры. Это волна второй исламской иммиграции, которая началась, когда европейцы – левые, социалистические правительства – начали платить большие социальные пособия ни за что, вне зависимости от результатов иммиграции, чтобы пробивать новые голоса новых иммигрантов. И эта вторая волна сегодня просто сносит старую Европу.

Читайте далее: http://svpressa.ru/society/article/20274/

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

  • 2 месяца спустя...

Террористические угрозы, исходящие с Ближнего Востока.

 

Гость - Евгений Сатановский, президент Института Ближнего Востока.

 

Ведущие "Вестей ФМ" - Владимир Соловьёв и Анна Шафран.

 

Сатановский: Наш будущий вероятный партнёр, как теперь можно называть НАТО, - ну, ты помнишь, у нас был "наш вероятный противник", вот, может быть, он будет партнёр - принял вполне чёткое направление деятельности. Поскольку президент Обама полностью провалил всё на Ближнем Востоке, он сейчас занимается двумя вещами: он сворачивает всё, что у него есть на Ближнем Востоке с исламистами, опять же у него хорошее лобби - катарцы, которые уже и саудовцев обогнали. Саудовцы фактически признались, что "Исламское государство" куда круче, чем "Аль-Каида" или "Джабхат ан-Нусра", то есть крошечный эмират продолжает финансировать "Исламское государство" и "Братьев-мусульман".

 

Именно Катар стоит за сегодняшней вспышкой безобразий в Ливии, которую уже совсем похоронили. Её хоронили много раз после свержения Каддафи, а теперь уж совсем всё: правительственные комплексы захвачены, американское посольство захвачено террористами, аэропорт Триполи в руинах... молодцы! Хорошая демократия пошла! Просто идеальная! И вот Украина идёт туда же. Потому что, к огромному сожалению, Обама переместил свои ближневосточные развлекушки на европейский плацдарм.

 

Зачем это ему надо, почему он решил вдруг придушить российские поставки нефти и газа на Европу? Почему у него произошло такое резкое изменение в политике на Ближнем Востоке? Он с Ираном хочет договариваться, Израиль он окончательно продал в розницу. Это отдельная тема. У меня ощущение, что у президента чего-то случилось с его личным составом. Поскольку он явно проваливался на Ближнем Востоке, он же такой хороший популист, он решил отыграть крутизну под ноябрьские выборы в конгресс на другом направлении. И другим направлением оказалась как раз Россия: вот здесь не получается, давай здесь попробуем. И явно он получил по Украине самые тёплые рекомендации.

 

Вчера было сказано, что они должны помогать Грузии, они должны помогать со страшной силой Молдавии и помочь Украине найти дорогу в НАТО. То есть это - холодная война, которая уже будет переходить в не холодную войну.

 

Соловьёв: Но, по большому счёту, холодная война вчера была объявлена совершенно однозначно.

 

Сатановский: А мы давно говорим о том, что это холодная война. Тут есть какие-то сомнения? Все эти реверансы полковника Роберта Пшеля, представляющего НАТО в Москве, на тему, что НАТО не есть противник...

 

Соловьёв: А кто ещё?

 

Сатановский: Видимо, друг.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Страхи Америки

Стратегическая сделка по поставкам российского газа в Китай сводит к минимуму его уязвимость при конфликте с США

Понимая, что времена холодной войны вернулись – по инициативе президента Барака Обамы при некотором сопротивлении его европейских партнеров, – представим «поле боя», на котором приходится действовать России, и возможные шаги заинтересованных сторон.

Пытаясь проследить причинно-следственные связи происходящего в мировой политике, то и дело наталкиваешься на экономические интересы, альянсы конкурирующих между собой корпораций и олигархов, зависящих от правительств, и правительств, зависящих от олигархов и корпораций, групповые и личные интересы политиков и чиновников. Дополнительной неразберихи во все это добавляют международные организации и объединения – от ООН и ЕС до НАТО. Свою роль, подчас весьма активную, играют объединения верующих – от церквей до суфийских орденов, военно-политических квазирелигиозных структур типа «Хезболлы», «Исламского государства», «Джабхат ан-Нусра» или религиозных сект.

Экономический потенциал сегодняшней России на порядок превышает тот, которым она располагала в предшествующую холодную войну

 

Весь этот политический ландшафт меняется с калейдоскопической быстротой. Отдельные конфликты существуют веками, но союзы почти всегда краткосрочны, а интересы преходящи. В связи с чем тиражируемые СМИ попытки политологов и политтехнологов использовать для описания и тем более преобразования современного мира схемы, насчитывающие десятилетия, вызывают в лучшем случае смех. Говорить о «противостоянии Рокфеллеров и Ротшильдов» или «славян и англосаксов», описывая ситуацию на Украине или Ближнем Востоке, то же самое, что пытаться выиграть войну, в которой противник применяет высокоточное оружие, спутники и авианесущие группы морского базирования, с помощью кавалерии и штыка-багинета.

 

При этом любое описание текущей ситуации достаточно быстро устаревает и нуждается в регулярной корректировке. Причем анализировать происходящее имеет смысл с учетом всех факторов, которые влияют или могут повлиять на ту или иную систему. Что предполагает не только поступление в режиме текущего времени огромного массива как «полевой», так и аналитической информации, но и ее беспристрастное рассмотрение, что само по себе достаточно сложно. Отсюда постоянные провалы в выводах и доктринах – от возможности построения вокруг России «славянского мира» (что особенно примечательно на примере Болгарии, Польши и Украины) до катастрофического упрощения процессов, идущих в исламском мире, включая гипертрофированное преувеличение роли арабо-израильских отношений.

Слон и Псаки

 

Отметим, что помимо объективных причин, которые мешают реальной оценке, свою роль играют информационные войны. Современные технологии позволяют подделывать «телевизионную картинку», не говоря уже о «свидетельствах очевидцев». Как следствие даже самые уважаемые и влиятельные СМИ зачастую используют игровой или изначально откорректированный в пользу той или иной стороны материал. Объективность же мировых средств массовой информации попросту отсутствует. Первоначально это стало ясно тем, кто пытался разобраться в хитросплетениях отношений палестинцев и израильтян, а с начала «арабской весны» и украинского кризиса фальсификации в западной прессе и на телевидении стали массовыми.

Фото: ИТАР-ТАСС

 

Автор не предполагает, что вся отечественная журналистика лишена пропагандистского начала, однако грубые и откровенные отклонения от истины и информационные провалы такого масштаба, как те, символом которых с начала 2014 года стала Дж. Псаки, еще недавно считались реликтом холодной войны. Понимая, что времена холодной войны вернулись – по инициативе президента Барака Обамы при некотором сопротивлении его европейских партнеров, степень которого, впрочем, не стоит преувеличивать, – попытаемся в очередной раз представить «поле боя», на котором приходится действовать России, и возможные шаги заинтересованных сторон.

 

При этом бесполезно апеллировать к морали, международному праву или логике. Мораль в политике – категория, отсутствующая по определению. Международное право, как ясно из военной кампании США в Ираке, гражданских войн в Ливии и Сирии – в первом случае фатальной для режима и страны, а во втором – забуксовавшей, а также свержения президента Януковича и последующих событий на Украине, интерпретируется и используется теми, кто его интерпретирует и использует исключительно во имя собственных интересов. Что до логики, то, что опасно для страны и противоречит интересам государства, не обязательно вредит той или иной политической группировке или бизнес-корпорации. Конкретным же чиновникам или политикам оно может быть жизненно необходимо.

 

Корыстные у них при этом интересы или люди просто далеки от понимания реальности, когда пытаются втиснуть окружающий мир в прокрустово ложе собственного узкого и искаженного видения, не столь важно. Говоря попросту, «заговор», в котором многие обвиняют лидеров США, не менее разрушителен, чем их доброжелательный идиотизм. Консервативны они при этом, как президент Буш-младший, или ультралиберальны, как президент Обама, также не имеет значения. Современная политика США равно опасна для самих Соединенных Штатов, их противников, союзников и нейтрально относящихся к Америке государств, потому что это политика слона в посудной лавке.

 

Куда бы он ни повернулся, окружающим не уцелеть вне зависимости от того, насколько добрые у него изначально намерения. Да и у него самого в итоге возникают проблемы. Единственный выход в такой ситуации – не вмешиваться в чужие дела, ограничившись защитой своей страны от реальной агрессии. Однако интересы США глобальны. То есть они вмешиваются и будут вмешиваться во все происходящее в мире с неизменно печальными результатами для себя и всего мира. Отчасти эта политика – продолжение исконного американского миссионерства. Его, строго говоря, никто не отменял, однако в современном мире внедрение демократии западного типа по американской модели имеет куда большие шансы на успех, чем обращение очередных язычников в ту или иную версию американского протестантизма.

 

Текущее противостояние Москвы и Вашингтона, начавшееся по инициативе последнего, в любом случае должно было начаться рано или поздно. Альтернатива этому – не превращение России в одного из сателлитов США или, если сказать вежливее, «следование в фарватере американской политики», как принято полагать в отечественных политологических кругах, а исчезновение Российского государства как центра силы, независимого от Соединенных Штатов. В рамках распада страны на отдельные анклавы, ее технологической деградации или иного сценария – неважно.

Именем Джексона – Вэника

 

Россия представляет собой проблему для США отнюдь не потому, что, используя статус постоянного члена Совета Безопасности ООН, препятствует реализации американской политики, точнее, действий Вашингтона на международной арене без каких-либо ограничений. Это не причина, а следствие главного фактора: наличия у РФ доставшегося ей по наследству от СССР ядерного потенциала, который исключает возможность не только агрессии, но даже успешного силового давления в ее отношении. Что оставляет в качестве инструментов такого воздействия три метода.

 

 

Это санкции, которые и введены против России в одностороннем порядке президентом Обамой, пытающимся заставить страны ЕС присоединиться к США. Во-вторых, терроризм – в первую очередь исламистский, что применимо в России в ограниченных масштабах и опасно для его инициаторов и организаторов ничуть не меньше, чем для страны, в отношении которой он используется (о чем свидетельствует Бостонский теракт). Наконец, в-третьих, внутриполитическое давление на режим. Которое эффективно при повторении властями ошибок, совершенных украинской верхушкой и куда менее применимо в российских условиях.

 

Сама по себе Россия, возможно, не представлялась бы американскому руководству столь опасной, чтобы привести к достаточно неадекватной реакции, если бы не наличие протяженной сухопутной российско-китайской границы, поставка через которую углеводородов по системе трубопроводов (к ВСТО может быть добавлен как минимум Алтайский газопровод) позволит обеспечить энергетическую безопасность КНР в случае морской блокады со стороны США. Последнее сводит к минимуму уязвимость Китая при попытке реализации американской «Стратегии национальной безопасности» с использованием подавляющего преимущества ВМФ США для отсечения КНР от поставок энергоносителей.

 

Альянс Москвы и Пекина, который был разрушен в годы идеологического противостояния (по представлению официального Вашингтона, навсегда), явился неприятным сюрпризом для действующей американской администрации. Спекуляции насчет ценообразования контракта по поставкам газа из России в Китай сами по себе демонстрируют стратегическое значение и этой сделки, и перспектив взаимной интеграции экономик России и КНР, фундаментом для которой она является.

 

Отметим, что Россия в данной системе экономических отношений, с точки зрения Китая, играет ту же роль, что и страны Центральной Азии – Туркменистан, Узбекистан и Казахстан, по территории которых идут газопроводы в КНР, а также Киргизия, стратегически важная для обеспечения их безопасности от угрозы радикального ислама с южного направления. Таким образом, РФ и КНР сформировали естественный альянс для предотвращения реализации в регионе сценария «центральноазиатской весны», о которой автор писал на страницах «ВПК» (№ 6, 2014). С учетом приближения времени ее начала, возможного уже в этом году, разрешение главных вопросов российско-китайских отношений в сфере поставок углеводородов, которые не поддавались разблокированию на протяжении десяти лет, подало ясный и очень неприятный сигнал США.

 

Еще более неприятной новостью для Вашингтона и Брюсселя стал срыв подписания договоренности между Ашхабадом и Баку о строительстве Транскаспийского трубопровода. Вопреки лоббистским усилиям еврокомиссара Баррозу и госсекретаря Керри этот проект к чрезвычайному разочарованию руководства Туркменистана остался теоретическим построением. Попытки жесткого давления на азербайджанского президента не повлияли и не могли повлиять на его позицию: Баку организует транзит через Грузию и Турцию на европейские рынки собственных нефти и газа, но не готов ослаблять свои позиции, предоставляя Туркменистану построенную им инфраструктуру.

 

В какой мере проблема целесообразности конфликта с Россией ради реализации проектов, к которым Баку не имел отношения и не планировал извлечь из них какую-либо выгоду, легла в основу решения президента Алиева – вопрос. Не исключено, что оно базировалось на понимании опасности для его собственного правительства попыток повторения «майдана» в Азербайджане – сценарий более чем реальный. Наконец, свою роль могла сыграть история его личных отношений с президентом Туркменистана Бердымухаммедовым, неоднократно провоцировавшим конфликты между Ашхабадом и Баку.

 

Как бы то ни было, текущая ситуация в «войне трубопроводов» скорее благоприятна для успешного завершения переговоров по строительству российского «Южного потока». О чем более чем что бы то ни было свидетельствует позиция по его поводу Австрии. Давлению, призванному сорвать проект, из числа стран, по территории которых может пройти маршрут «Южного потока», пока в наибольшей мере подвержена Болгария. Однако опыт российско-болгарских отношений, включающий не только само появление этого государства вследствие действий русской армии на Балканах, но и историю его военного противостояния с Россией и в Первую, и во Вторую мировую войну, позволяет спокойно относиться к ее позиции, которая всегда меняется в соответствии с политической конъюнктурой. Более того, сам факт, что единственная страна, которая в проведении направленного против России курса Вашингтона и Брюсселя готова следовать их указаниям – Болгария, говорит о реальном потенциале этой политики.

 

Это отнюдь не значит, что вводимые США против России санкции можно игнорировать, с присоединением к ним в перспективе ЕС или без оного. При этом ущерб от санкций, который понесет Европа, куда более значителен, чем для США, а угроза Евросоюзу со стороны России отсутствует, несмотря на непрерывные провокации, связанные с кризисом на Украине. Скорее можно говорить о последовательных попытках наступления ЕС на интересы России. Секторальные и финансовые ограничения, запрет на экспорт в Россию западных технологий и оборудования призваны закрепить технологическую отсталость Москвы.

 

Речь идет в первую очередь об оборонных отраслях, а также о перспективах освоения РФ ресурсов Восточной Сибири, арктического и тихоокеанского шельфа. Рассматривая вопрос в исторической ретроспективе, следует признать, что санкции такого рода были применены к СССР в соответствии с поправкой Джексона – Вэника, ради отмены которой российское руководство предприняло колоссальные усилия – лишь для того, чтобы она была заменена «актом Магницкого» и сегодняшними санкциями.

 

Показательно, что проблемы, в связи с которыми вводились в прошлом или вводятся в настоящем санкции относительно Москвы, не имели и не имеют особого отношения к самим этим санкциям. Именно поэтому поправка Джексона – Вэника действовала, несмотря на то, что формально она была введена ради отмены запрета на иммиграцию советских евреев, на протяжении двух с лишним десятилетий после того, как этот запрет исчез. Точно так же ситуация с запретом на усыновление российских детей и проблемами Украины – повод, а не причина для введения санкций. Они были бы введены в любом случае, как бы Россия ни действовала.

Санкции в помощь

 

Резонно предположить, что фокусирование США в их потенциальном противостоянии с Китаем именно на России происходит по стандартному в мировой политике принципу. Удар, направленный против любого альянса – военного, экономического или политического, должен быть направлен на наиболее уязвимое звено. Именно этим звеном в связке КНР – РФ является Россия. Во Вторую мировую войну в странах «Оси» им была Италия, и Второй фронт де-факто был открыт американцами не в Тюрингии, Баварии или Саксонии, а на Сицилии. Да и в наше время в «шиитском полумесяце» БСВ слабым звеном считается Сирия, а не Иран, что и спровоцировало гражданскую войну в этой стране, которая по представлению ее арабских спонсоров и их западных союзников должна была обрушить режим в Дамаске, коль скоро Тегеран оказался устойчив к «Зеленой революции».

 

Соответственно Китай слишком велик и слишком завязан на американскую экономику, ущерб которой смертелен для карьеры любого американского президента. Он нечувствителен к внешнему давлению, основанному на будировании вопроса соблюдения прав человека, что доказали события на площади Тяньаньмэнь. Наконец, уровень потребления населения КНР не идет ни в какое сравнение с российским – Китай может без социальных потрясений пережить давление, которое в России теоретически окажется опасно для властей.

 

Теоретически – поскольку и советология в США давала весьма искаженную картину того, что представлял собой СССР на самом деле, а понимание современной России и государств постсоветского пространства в Вашингтоне на порядок слабее, чем в прошлые времена. Хотя понимание Москвой мотиваций американского и европейского истеблишмента не лучше. В противном случае отечественная элита не прилагала бы таких усилий в попытке добиться недостижимого: полноправной интеграции России в западное сообщество. Обещания насчет возможностей такого рода были не более чем словами и воспринимать их следовало именно как слова. Что, впрочем, на сегодня представляет собой вопрос исключительно исторический – эти иллюзии российского политического истеблишмента остались в прошлом.

 

Любопытно, что должно произойти, чтобы в прошлое отошли такие мифы отечественной политики, как возможность получения грандиозных инвестиций из арабских стран, перспективы политического и экономического союза с исламским миром, включая открытых противников России Катар и Саудовскую Аравию, или нормализация отношений с исламистами, задачей которых было, есть и будет ослабление и расчленение Российской Федерации, а не укрепление ее национального единства. Отдельные темы – продвижение отечественных интересов в Африке, возможность осуществления не только за российский счет интеграционных проектов, потенциал разумного реформирования ООН и много что еще.

 

Многие мудрости дают многие печали, однако кто предупрежден – тот вооружен. Война России объявлена – и хорошо, что это пока холодная война. При этом уровень интеграции в окружающий мир, понимание того, как он устроен, система международных связей и экономический потенциал сегодняшней Москвы на порядок превышает тот, которым она располагала в предшествующую холодную войну. Ни от кого, кроме российского руководства, не зависит, будут ли использованы возможности, которые предоставляют промышленности, в том числе ОПК, санкции, которые заставляют развивать собственный технологический потенциал, а не растрачивать его в рамках бесконечного «распила» бюджета.

 

В свое время британская и французская технологическая блокада заставили государство Израиль создать танковую и авиационную промышленность, притом что потенциал России и Израиля несопоставим в части материально-технологической, сырьевой и интеллектуальной базы, а уровень военных угроз для Иерусалима со стороны его противников не идет ни в какое сравнение с тем, который вынуждена учитывать Москва. При этом ссылки на свободу действий, идеологическую незашоренность и исконную еврейскую предприимчивость могут впечатлить только человека, который совершенно не представляет себе, что такое реальная израильская бюрократия и насколько она может уничтожить любое, даже самое необходимое начинание.

 

История создания в Израиле танка «Меркава», истребителя-бомбардировщика «Лави», БЛА, «умных бомб», противоракетной системы «Железный купол» и других ВВТ, часть которых стоит только на вооружении этого государства, а другие разрешены к поставкам на рынок, демонстрирует, к чему могут привести санкции при правильном их использовании. В России есть все необходимое для того, чтобы пройти тот же путь с меньшими издержками и с куда более впечатляющим результатом. При наличии не только ресурсов – они как раз есть, но и воплощения деклараций в реальность.

 

Евгений Сатановский,

президент Института Ближнего Востока

Подробнее: http://vpk-news.ru/articles/21226

 

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Как-то я раньше не встречал на этом сайте статей Сатановского...

А оказалось - много очень интересных и важных статей...

например - как эта...от 09.06.14 про Крым...

 

 

Принуждение к Крыму
Брюсселю и Киеву придется считаться с тем, что Украина – сфера интересов России

Законы мира и войны отличаются друг от друга. Это знает любой практик, которому хотя бы раз в жизни приходилось воевать или иметь дело с террористическими группировками. Ни одна теоретически совершенная конвенция в военной обстановке не работает. Пытаться выполнять заложенные в них правила игры полезно и правильно, однако критерий успеха на войне один – победа или поражение. Что соответствует и современным конфликтам, в том числе украинскому, спровоцировавшему в Европе новую холодную войну как минимум.

 

Автор, которому приходится участвовать в многочисленных дискуссиях о том, что должна или, напротив, категорически не имела права делать Россия в связи с событиями на Украине, хотел бы позволить себе суммировать высказанные в ходе их точки зрения вне зависимости от того, были это мнения про- или антироссийские. Из критики можно извлечь больше информации и пользы, чем из комплиментов. Особенно, если похвалы прозорливости руководства преследуют ярко выраженные карьерные цели.

Говорить о морали бессмысленно

 

Дискуссия, которую ведут отечественные политологи о том, могло ли российское руководство в текущей ситуации вести себя иначе, чем повело в ситуации с Крымом, не имеет особого смысла. По крайней мере если говорить о такой стране, как Россия. Правила поведения страны третьего мира значительно отличаются от тех, которыми руководствуются великие державы. Уникальный исторический шанс интеграции в состав государства стратегически важной территории политическое руководство не имеет права упустить ни при каких обстоятельствах. Будь то президент Владимир Путин (крымский референдум) или канцлер Гельмут Коль (воссоединение Западного Берлина и ГДР с ФРГ).

Для поддержки сил сопротивления хунте стоит вспомнить опыт вьетнамской войны

Обсуждать моральность действий такого рода по отношению к коллапсирующему соседу, а также несомненное наличие в российской бюрократии коррупционных схем, которые будут применены в Крыму, бессмысленно. На Украине начинается гражданская война. В течение полугода-года после выборов украинского президента – оставим в стороне вопрос их легитимности – эта страна может перестать существовать как единое государство, что в свое время произошло в Югославии. Крым, войдя в состав России, во всех последующих украинских событиях участвовать будет минимально. И это для него спасение.

 

По мнению украинского руководства, жители полуострова проявили нелояльность к Киеву, дезертировали с линии фронта, предали идеалы майдана и продались влиятельному соседу, лишив Порошенко, Яценюка, Турчинова etc. ценного актива. Актив этот они могли бы использовать для давления на Россию (фактор Севастополя), налаживания отношений с КНР (глубоководный порт в западном Крыму, который теперь может быть построен Пекином вместе с Москвой, и аренда Китаем сельскохозяйственных земель) и главное – с США и ЕС (смена ВМФ РФ на НАТО в качестве арендатора военно-морской базы в Севастополе).

01-02.jpg

 

С точки зрения большинства населения Крыма, проголосовавшего за его вхождение в состав России, отношения полуострова с Киевом давно были на грани развода. Обострение конфликта политических и криминальных группировок за власть и собственность Украины сделало бессмысленным пребывание в ее составе. Идеология вечного майдана как революционного процесса, имеющего самостоятельную ценность, тем более не сулила ничего хорошего. Интересы нового олигарха-президента и киевского руководства, пришедшего к власти после бегства из страны Януковича и его окружения, являлись для Крыма исключительно предметом личных спекуляций всех этих людей, а воссоединение с Россией стало естественной реакцией пассажиров, спасающихся с тонущего корабля.

 

В ситуации такого рода присоединение региона к любому стабильному государству, хотя бы к США или Турции, предпочтительнее участия в гражданской войне, тем более что ни одна из конфликтующих сторон не выражает интересов Крыма. Единственным реальным вариантом являлся уход полуострова именно в Россию – не только с исторической, но и с военно-политической точки зрения. Севастопольская база ВМФ РФ была и остается гарантом безопасности его населения в отличие от базы НАТО, которая неизбежно сменила бы ее в кратчайшие сроки в случае отсутствия российской реакции на происходящее в Киеве после свержения режима Януковича.

 

Доверие к возможностям и желанию ВС стран Североатлантического альянса выступать защитниками гражданского населения на территориях, не входящих в его состав, есть миф, о чем свидетельствует история действий НАТО за последние два десятилетия, будь то в Югославии или на Ближнем и Среднем Востоке. Опыт Югославии, Ирака, Афганистана и Ливии перечеркнул репутацию блока как нейтральной миротворческой силы, по крайней мере в профессиональной среде, далеко не только отечественной. Однако этот опыт мало что означает для широкой публики, в том числе украинской. Публика полагается на стереотипы, наподобие того, что государственная система западного типа – благо, автоматически приводящее к процветанию страны, НАТО – гарант безопасности от любой внешней угрозы и т. д.

Порочная практика уступок

 

В этой связи выступления представителей высшего руководства НАТО, периодически объявляющих действия России в отношении Украины новой угрозой для альянса, которая заставляет Брюссель считать Москву потенциальным противником, ничего в сложившемся балансе сил не меняют. Де-факто блок демонстрировал и продолжает демонстрировать в отношении РФ агрессивную наступательную политику, направленную на ослабление ее позиций и вытеснение с постсоветского пространства. В какой-то момент эта деятельность должна была пересечь пределы допустимого – так называемые красные линии. Что едва не произошло в Грузии в 2008-м и произошло на Украине в 2014 году.

02-01.jpg Коллаж Андрея Седых

 

Искреннее возмущение западных политиков по этому поводу выглядит наигранным. Разве только Россия была окончательно списана со счетов в реализуемых ими доктринах и причина сегодняшней вспышки возмущения по поводу ее действий – следствие растерянности перед лицом явного несоответствия этих доктрин реальности. Отметим, что блок ограничивается и скорее всего будет ограничиваться впредь словами, которые призваны воздействовать не на Россию, а на западных законодателей, обеспечив их поддержку увеличения бюджетирования военных программ.

 

Это делает актуальным публичную демонстрацию позиции РФ по упомянутым красным линиям, которые Москва не позволит пересечь без соответствующих последствий. Теория бесконечных уступок России западному сообществу, исходя из которых оно должно в какой-то момент поверить в ее добрые намерения, проявить себя как реальный партнер и выстроить режим наибольшего благоприятствования, в том числе в топливно-энергетической сфере, не оправдала себя.

 

Россия делала в сфере безопасности многочисленные безрезультатные шаги навстречу Западу при всех президентах, которые ее возглавляли. Итог этих действий пока сомнителен – не из-за того, что уступок было мало, а как представляется, именно из-за того, что их было слишком много. Во всяком случае политика Ирана в отношениях с западным миром демонстрирует несомненную результативность гибкой, хотя и целенаправленной жесткости. Это же можно сказать о внешнеполитическом курсе Израиля – до торжества в начале 90-х годов в этой стране идеи мирного процесса.

 

Практика уступок давлению Запада и вовлечения союзников и мирового сообщества в решение вопросов безопасности ослабила Израиль и чрезвычайно затруднила его борьбу с внешней агрессией. Зависимость израильского ВПК от сотрудничества с США, несмотря на высокий технологический уровень американских разработок, ограничила его возможности по разработке собственных высокотехнологичных оборонных систем, не зависящих от решений Вашингтона по их поставке. Последние, как и в случае с Россией, конкурируют или могут конкурировать с американскими ВВТ на мировых рынках. Что, в частности, ставит вопрос о том, в какой мере события, происходящие на Украине, имеют в качестве одной из целей ее разрыв с РФ в военно-технической области и ликвидацию остатков украинского ВПК.

Евроинтеграция и деиндустриализация

 

Имеющиеся военно-технические связи России с Украиной по ряду критически важных позиций, включая производство баллистических ракет, вертолетных двигателей, гидротурбин для ВМФ и прочего наследия межреспубликанской кооперации советских времен, делают ее уязвимой в свете фактического прекращения Киевом поставок оборонной продукции, в том числе оплаченной Москвой. Это ставит на повестку дня вопрос о максимально быстрой замене украинских партнеров отечественного ВПК либо о его прямом контроле над ними вне зависимости от реакции США и ЕС. Касается это и возможности утечки с территории Украины технологий производства ВВТ, в том числе критических – ракетных и ядерных.

 

Украинско-российские отношения традиционно рассматриваются прессой с точки зрения газового транзита или давления, которое оказывают на население радикальные националисты. Периодически высказываемые отечественным военно-политическим истеблишментом опасения по поводу расширения присутствия НАТО на постсоветском пространстве, как правило, воспринимаются людьми, далекими от военной сферы, как милитаристские фобии. В то же время преобладание в украинском правительстве сторонников антироссийской линии, вплоть до интеграции в Североатлантический альянс, означает для нашей страны как минимум существенное ослабление национальной системы ПРО. И это опасность сугубо практическая.

 

Нарастающий экономический и политический шантаж России по теме Украины со стороны ЕС, примером которого является требование признать легитимность президента Порошенко в обмен на согласие продолжить обсуждение газопровода «Южный поток», дает все основания предположить, какие формы могла бы принять интеграция РФ в Европу, о которой так много говорилось западными и либеральными отечественными политиками. Пример таких высокоразвитых стран, как Венгрия и Чехия, а также прибалтийских республик, которые за время присутствия в ЕС практически потеряли национальную промышленность, показывает, какой именно интеграция быть не должна.

 

В то же время деиндустриализация России идет вне всякой связи с евроинтеграцией и без получения каких бы то ни было преимуществ от ликвидации технологической базы страны в пользу заимствования узлов и комплектующих из-за рубежа даже для космической и оборонной сфер. Показателем того, к чему это приводит на практике, является увеличение числа срывов запусков космических ракет, по крайней мере серии «Протон». В какой мере украинский кризис позволит вывести отечественный ВПК из кризиса, в котором он де-факто находится около четверти века, – вопрос, на который пока нет ответа.

 

Разворачивающаяся на юго-востоке Украины гражданская война с опасностью массовой гибели гражданского населения – серьезный вызов для России. С одной стороны, военные действия разворачиваются вблизи нашей границы, что является прямой угрозой национальной безопасности. С другой – значительную проблему для Москвы представляет комплекс гуманитарных вопросов. Атаки украинских ВВС и бронетехники, а также артиллерийские обстрелы городов Донбасса по аналогии с событиями, происходившими в Ливии и происходящими в Сирии, теоретически напрашивались на объявление бесполетной зоны, которая должна быть введена ООН. Однако ни о чем подобном речь не идет и скорее всего идти не будет.

 

Вопрос о том, в какой мере украинские события являются асимметричным ответом Запада на позицию России по Сирии, который часто задают отечественные СМИ, в данном случае не главный. Главное – понимание того, что именно должна делать или, напротив, не делать в сложившейся ситуации Россия. В том числе ее политики, дипломаты и Вооруженные Силы – на фоне национального консенсуса в отношении того, что Новороссия – не Крым и стратегия здесь должна быть другая.

Задачи Москвы

 

Потерю Крыма Украина смогла пережить – в конце концов она существовала без него на протяжении доброй половины своей истории в советские времена, когда возникла в современных границах благодаря Ленину и Сталину. Потеря одной или многих областей юго-востока означает окончательный распад страны с предсказуемым концом ее правительства, которое, исходя из этого, готово на самые жесткие меры.

 

Провал украинского проекта означает резкое усиление позиции евроскептиков, которые набирают аппаратный вес, влияние на истеблишмент и поддержку со стороны избирателей Старого Света, и это вполне может оказаться соломинкой, которая сломает спину европейского верблюда. Допустить такого исхода лидеры ЕС не могут. Да и Соединенные Штаты, несмотря на то, что они всегда готовы ослабить Европу, совершенно не рассчитывают на провал европейского проекта. Из этого мы можем сделать выводы о том, что Брюссель и Вашингтон поддержат все решения Киева, связанные с эскалацией силового сценария.

 

Москву в этой связи ждет решение нескольких разнонаправленных задач. Во-первых, это организация гуманитарной помощи в районы так называемой АТО, а также вывод из наиболее угрожаемых зон гражданского населения, в первую очередь из числа наиболее уязвимых категорий. Открытие коридоров на российско-украинской границе для эвакуации из зоны военных действий детей – первая и главная цель в этой сфере деятельности, которая вполне может быть поддержана международным сообществом, несмотря на его предвзятость к России.

 

Второе – поддержка местного сопротивления киевским властям, которых отечественное экспертное сообщество все чаще характеризует как хунту. Речь идет не о прямом военном вмешательстве, которое возможно только в случае массовой гибели мирного населения, но об использовании опыта, восходящего к вьетнамской войне. Так, поскольку главной проблемой для обороняющихся является наличие у атакующей стороны авиации и тяжелой техники, она должна быть выбита вместе с личным составом, осуществляющим ее эксплуатацию. Что предполагает наличие в регионе необходимых ВВТ в достаточном количестве, а также личного состава, способного максимально эффективно применять ее по прямому назначению на практике.

 

Третье – фактор политического и экономического давления на действующее руководство Киева и лидеров радикальных партий и экстремистских формирований. Имущество и активы этих людей и аффилированных с ними лиц и организаций может быть по прямой аналогии с американскими и европейскими санкциями в отношении России выведено из-под их контроля. Имеются в виду активы не только на территории РФ. Те, кто имеет непосредственное отношение к происходящему на юго-востоке, включая события в Одессе и Киеве, должны быть охарактеризованы как военные преступники со всеми вытекающими из этого последствиями, в том числе на международной арене.

 

И последнее – по порядку, но не по значению. В отношении лидеров и активистов партий и движений, представляющих прямую военно-террористическую угрозу для России, должен быть применен весь комплекс мер по их превентивной нейтрализации. Опыт Израиля и США по борьбе с терроризмом за пределами их собственных границ, а также отечественный на Северном Кавказе позволяет в этом вопросе опереться на большую практику. Возможность вооруженных вылазок украинских националистов, поддерживаемых властями Киева, на российскую территорию и организации ими терактов на объектах инфраструктуры имеет вполне практическое наполнение. Действия такого рода могут быть предотвращены только активной наступательной политикой за пределами страны.

 

В этой связи существенное значение приобретает сбор сведений о реальном состоянии дел в вооруженных формированиях, действующих на территории Украины, на чьей бы стороне они ни воевали, включая армию, национальную гвардию, «сотни майдана», вооруженные отряды «Правого сектора», «Удара», «Свободы» и криминальные группировки. Последние в ходе украинского кризиса получили практически неограниченный доступ к вооружениям, в том числе армейского образца. С учетом того, что до сорока тысяч выходцев из уголовного мира пополнили ряды националистических отрядов, исходное число боевиков которых можно на сегодня оценивать примерно в двадцать тысяч человек, параметры проблемы более или менее ясны.

 

Отдельный вопрос – иностранные наемники из частных военных компаний, включая нанятые в качестве личной охраны местными олигархами 300–400 человек из бывшей «Блэкуотерс» Эрика Принса. Присутствие их на Украине подтверждено многочисленными свидетельствами, которые позволяют рассчитывать на захват и предъявление международной прессе кого-либо из лиц этой категории. При этом речь идет именно о профессиональных наемниках, а не о мотивированных добровольцах из числа украинской диаспоры, в первую очередь американской и канадской, которых можно найти среди боевиков «Правого сектора».

 

Характерной особенностью обсуждения украинской проблемы является диспут о том, до каких пределов в случае, если это окажется неизбежным, может быть доведена операция по принуждению действующего украинского руководства к миру. Приглашение президентом Порошенко в качестве консультанта экс-президента Грузии Михаила Саакашвили, ближайшее окружение которого имеет практический опыт организации успешных террористических атак в России, включая теракт в аэропорту «Домодедово», делает этот сценарий весьма вероятным.

 

Отметим, что значительное число экспертов в этой связи говорят о потенциальной зоне безопасности на уровне границы 1939 года. Что ставит вопрос о контроле над территориями, когда-то принадлежавшими Польше, Чехии, Венгрии или Румынии, перед правительствами этих стран, вовлекая их в умиротворение Украины для защиты проживающих там этнических меньшинств.

 

Евгений Сатановский,
президент Института Ближнего Востока
Подробнее: http://vpk-news.ru/articles/20636
Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

А это очень статья, которая хорошо объясняет суть

проблем сегодняшних арабо-израильскиех отношений...

 

 


Эскалация мирного процесса
Для большинства палестинского населения принцип «два государства для двух народов» всего лишь военная хитрость

07.07.2014

Визит в Москву раиса Палестинской национальной администрации Махмуда Аббаса (Абу-Мазена) на фоне происходящего на Ближнем и Среднем Востоке остался малозаметным событием. Внимание экспертов приковано к противостоянию армии и военизированных группировок в Сирии и распаду Ирака под ударами исламистов ИГИЛ («Исламское государство Ирака и Леванта»), что чревато началом большой шиито-суннитской войны по всему региону.

 

Приближение очередной активной фазы гражданской войны в Ливии, наступление террористических группировок на пространстве от афгано-пакистанского узла до Сахеля, события на Африканском Роге и распространение сомалийской проблемы на Кению для современного мира важнее явно неразрешимого конфликта палестинцев и израильтян. Тем более интенсивность его настолько мала, что он явно не стоит того непропорционально большого внимания, которое ему в настоящее время уделяют.

02-02_01.jpg

 

На этом фоне рутинным событием стал уход в отставку спецпредставителя президента США по ближневосточному урегулированию Мартина Индика, назначенного на этот пост менее года назад – 30 июля 2013-го. Эта отставка де-факто подвела черту под попытками американской администрации оживить замороженный палестино-израильский «мирный процесс». Объявление о создании палестинского правительства национального единства в результате примирения ХАМАСа и ФАТХ (Движение за национальное освобождение Палестины) не оказало никакого воздействия на террор в отношении израильтян, усиление которого вызвало предсказуемо жесткий ответ силовых ведомств.

 

В этой связи попытка лидера ПНА (Палестинская национальная администрация) добиться от Иерусалима освобождения очередной группы палестинских заключенных, в обмен на что выражается готовность вернуться за стол переговоров с Израилем, обречена на провал.

 

Тем более что все предшествующие случаи, самый известный из которых – обмен капрала Гилада Шалита, захваченного в плен боевиками, на одну тысячу двадцать семь палестинцев (400 из которых отбывали тюремное заключение за убийство 600 израильтян), приводили только к подъему террористической деятельности, в том числе с участием освобожденных.

 

Действующее руководство ПНА доживает свой срок и неспособно ни контролировать ситуацию, ни завершить противостояние с палестинской стороны. Впрочем, сомнительно, что это вообще возможно: подавляющее большинство палестинского населения готово признать принцип «два государства для двух народов» только на определенном этапе, переходном к полному уничтожению Израиля. О чем палестинцы говорят открыто, не отказываясь при этом от финансирования Израилем экономики ПНА, которое приносит до 40 процентов доходов официальной Рамаллы.

 

То же самое касается поставок электроэнергии, а также перечисления в бюджет ПНА налогов от работы палестинцев в Израиле и таможенных сборов. Израильские шекели остаются единственным средством финансовых расчетов не только в Иудее и Самарии, но и в контролируемой не признающим Израиль ХАМАСом Газе – что само по себе говорит об отсутствии намерений по строительству палестинцами независимого государства.

 

Декларативные требования признать его таковым «здесь и сейчас» в ООН, что в ряде агентств, комитетов и комиссий этой организации встречает поддержку (резонансным стало принятие Палестины в ЮНЕСКО), расцениваются Израилем как доказательство того, что нынешнее руководство ПНА не является партнером по каким-либо переговорам, поскольку нарушает базовые принципы их проведения. Хотя в качестве инструмента давления на Израиль, с палестинской точки зрения, такой подход является эффективным. Нарушение же подписанных ими обязательств расценивается палестинской стороной как легитимная военная хитрость.

Раздувание проблемы

 

Противостояние израильтян и палестинцев лишь усилиями прессы, политиков и экспертов превратилось в «главную проблему Ближнего Востока». У стороннего наблюдателя может сложиться впечатление, что стоит добиться успеха в примирении враждующих сторон, как будут развязаны все узлы международной политики, по крайней мере в этом регионе.

 

Наблюдение автора за происходящим на протяжении 25 лет в контакте с инициаторами и участниками «ближневосточного мирного процесса» в Иерусалиме и Рамалле, Газе и Аммане, Вашингтоне и Брюсселе, не говоря уже о Москве, дает ему основание усомниться в этом.

 

Каково истинное место палестино-израильского противостояния на современном этапе в длинном перечне мировых проблем? Конфликт этот сам по себе не уникален ни в одной из своих ипостасей. Его не отличают от множества подобных (в ХХ веке) ни политическая ситуация, ни регион, ни эпоха, которые его породили. Если данная ситуация чем-то и примечательна, то единственным в своем роде информационным сопровождением и беспримерной политической активностью вокруг самого конфликта и попыток его урегулирования.

 

Проблемы палестинцев ничем не выделяются на фоне последствий изменения климата планеты и дефицита пресной воды, проблем урбанизации и расширения пустынь, перехода демографического кризиса в ряде стран третьего мира в необратимую фазу, пандемии СПИДа в Африке, распада государственности во многих странах Ближнего Востока, захвата террористическими структурами исламистского толка обширных территорий и ставшего реальностью конфликта цивилизаций.

 

Скажем больше: вопреки тем, кто десятилетиями строит на них свою карьеру в международных организациях и дипломатических ведомствах, сторонним наблюдателям они представляются не особенно актуальными. При этом заслуживает внимания как объем средств, которые вкладывались мировым сообществом на протяжении десятилетий в инфраструктуру палестинской военно-террористической организации, обустройство беженцев и создание государственности, так и чрезвычайно низкая результативность этих вложений.

 

В 1950 году число палестинских беженцев первой волны, зарегистрированных ООН, составило немногим более 914 тысяч, а в 1955-м сократилось до 906 тысяч. Прирост их числа вследствие Шестидневной войны 1967 года – менее 145 тысяч человек. Сегодня лишь около 300 тысяч палестинских беженцев старше 60 лет являются свидетелями израильской Войны за независимость (или палестинской «Накбы» – «Катастрофы»). Даже вместе с беженцами 1967 года, принимая для простоты подсчетов, что все они дожили до нынешнего дня и никто из них не входит в возрастную категорию «60+», мы получим цифру менее чем 450 тысяч человек.

 

Согласно критериям Верховного комиссариата ООН по делам беженцев ими признаются люди, покинувшие страну постоянного проживания, но не их дети и более отдаленные потомки. Если бы эти критерии распространялись на палестинцев, как были распространены на десятки миллионов людей, принадлежавших к другим этническим группам, сегодня в мире насчитывалось бы от трети до половины миллиона палестинских беженцев – не больше.

 

Палестинцами, однако, занимается особое агентство ООН – UNRWA, применяющее по отношению к ним единственный в своем роде критерий: беженцами считаются все потомки палестинских беженцев вне зависимости от поколения и места рождения. Как следствие – если в 1970 году число палестинских беженцев, зарегистрированных UNRWA, составило один миллион 425 тысяч, то в 2000-м на пике «мирного процесса» – три миллиона 737 тысяч. В 2007 году, после того как израильтяне оставили Южный Ливан, сектор Газа и Северную Самарию, не говоря уже о возвращенном за четверть века до того Египту Синайском полуострове, – четыре миллиона 504 тысячи человек. В 2013-м – пять миллионов 272 тысячи человек.

 

В качестве палестинских беженцев агентством в 2014 году были зарегистрированы один миллион 240 тысяч 82 человека в секторе Газа (8 лагерей беженцев), 754 тысячи 411 человек в Иудее и Самарии – на Западном берегу реки Иордан (19 лагерей). Два миллиона 70 тысяч 973 человека в Иордании (10 лагерей), 447 тысяч 328 человек в Ливане (12 лагерей) и 517 тысяч 255 человек в Сирии (9 лагерей беженцев). Прочие палестинские беженцы проживали в других странах.

 

Непосредственное знакомство автора с условиями жизни в лагерях беженцев в Газе, Иудее и Самарии, Иордании позволяет говорить о том, что они ничем не отличаются от обычных арабских населенных пунктов. Жилой фонд лагерей включает многоквартирные дома для основной массы населения и виллы местной элиты, занимающейся бизнесом или допущенной к распределению средств доноров, в том числе ООН. Отметим, что лагеря палестинских беженцев по уровню инфраструктуры выгодно отличаются не только от сельских населенных пунктов таких стран арабского мира, как Йемен, Эритрея, Сомали, Судан или Джибути, но и от кварталов Каира вроде Фустата.

Неудобные гости

 

По сути единственной страной, в которой палестинцы живут в условиях сегрегации со стороны местного населения, является Ливан. При этом ответственность структур, которые контролируют расположенные здесь лагеря палестинских беженцев, за рост местного криминала и межобщинного противостояния чрезвычайно высока. В то же время проблемы иракских и сирийских палестинцев ничем не отличаются от проблем прочего населения этих стран.

 

При этом курс палестинских организаций, в первую очередь ХАМАСа, в отношении военных действий, развязанных Катаром и Саудовской Аравией против руководства Сирии, дает основания вспомнить традиционную для палестинцев нелояльность к любым странам, их приютившим. Следствием их противостояния с окружающим населением и правящими режимами стал целый ряд конфликтов, в том числе вооруженных, с арабскими странами. Это веский аргумент в пользу утверждения, что палестино-израильский конфликт по сути ничем не отличается от отношений палестинцев со всеми прочими их соседями.

 

В 1970 году Организация освобождения Палестины (ООП) была изгнана из Иордании в итоге «Черного сентября», после провала попытки Ясира Арафата свергнуть Хашимитскую монархию. В 1975 году в Ливане палестинцы сыграли решающую роль в начале гражданской войны, а позднее спровоцировали оккупацию Южного Ливана Израилем. Почти миллион их был изгнан из стран Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) после того, как ООП и палестинская община Кувейта поддержали Ирак, оккупировавший эмират в 1990 году. Из самого Ирака местное население изгнало их после падения режима Саддама Хусейна. Наконец, значительная часть палестинцев, живших в Сирии, оказалась жертвой упомянутой выше политики ХАМАСа, руководство которого в 2011–2012 годах предало Башара Асада, не только выступив на стороне его врагов, но и открыв им дорогу в центр Дамаска.

 

В то же время стремительный распад в ходе гражданской войны и американской оккупации Ирака, а сегодня и Сирии сопровождается исходом из этих стран миллионов беженцев. Большая их часть официально даже не регистрируется ООН. Отметим также, что число палестинцев, вынужденных сменить место жительства из-за конфликтов с населением и правительствами арабского мира, много больше числа тех, кто стал беженцем в ходе арабо-израильских войн.

 

В столкновениях в арабском мире были убиты десятки тысяч палестинцев.

 

В двух самых противоречивых эпизодах, связанных с Израилем, погибли от 100 до 250 палестинцев в деревне Дейр-Ясин в 1948 году и 43 – в Кафр Касем в 1956-м. При всем желании обвинить Израиль в военных преступлениях палестинская пропаганда не случайно год за годом предъявляет ему обвинения по поводу именно этих инцидентов. Хотя реакция властей и общественности Израиля на них была однозначно негативной и чрезвычайно жесткой по отношению к виновным.

Чиновники и беженцы

 

Статистика агентства ООН, занимающегося палестинскими беженцами, убедительна. Она не позволяет говорить не только о возможности решения проблемы этой группы беженцев в обозримой перспективе, но и о самой возможности ее решения в любом формате без кардинального изменения принципов работы UNRWA – Ближневосточного агентства ООН для помощи палестинским беженцам и организации работ (БАПОР). Однако приведение правил его работы к тем же критериям, которыми руководствуется Верховный комиссариат ООН по делам беженцев, – табу, не обсуждаемое в генеральном секретариате этой организации.

 

С 1975 года бюджет агентства (в 2014–2015 налоговых годах – один миллион 961 тысяча 180 долларов) – отдельная строка в бюджете ООН, не зависящая от размера добровольных дотаций доноров, которые зачисляются сверх выделяемой агентству из регулярного бюджета суммы. Особо отметим, что ежегодный объем участия в финансировании бюджета агентства стран арабского мира согласно официальной статистике ООН составляет шесть миллионов 600 тысяч долларов, а вместе с Турцией – семь миллионов 850 тысяч долларов.

 

Число его сотрудников, оплачиваемых из бюджета ООН, только в 1997–2013 годах возросло с 20 тысяч 500 человек до 29 тысяч 138 человек. Согласно планам агентства к 2015-му их численность составит 30 тысяч 314 человек. Законы Паркинсона действуют для ООН в той же мере, что и для британского адмиралтейства: число ставок UNRWA, объем работы его сотрудников, необходимый для этой работы бюджет и, следовательно, число опекаемых ими палестинских беженцев могут только расти и будут расти вне зависимости от хода и итогов «мирного процесса».

 

Как уже сказано выше, большинство лагерей палестинских беженцев превратилось в обычные ближневосточные города и деревни с развитой инфраструктурой, включающей систему образования, здравоохранения и социальные службы. В 2014 году агентство контролировало обучение более полумиллиона школьников в 666 школах UNRWA и средних школах в Ливане, осуществляло профессионально-техническую подготовку до десяти тысяч учащихся, строило и ремонтировало более 800 объектов системы образования, готовило около четырех тысяч преподавателей.

 

Медицинские программы агентства в сотнях больниц и клиник охватывали миллионы палестинцев. Только в сфере стоматологии на плановой основе проводилось лечение 700 тысяч беженцев в год. UNRWA создало единственную в своем роде систему, превратив палестинских беженцев, живущих в лагерях на территории Иордании, Сирии, Ливана, Газы и Западного берега реки Иордан, в постоянных клиентов мирового сообщества. Они и их потомки имеют возможность гарантированного существования за счет этого сообщества на протяжении десятилетий. При этом уровень их благосостояния, образования, медицинского обслуживания и социальной инфраструктуры по местным меркам более чем достаточен, а для ряда стран Ближнего и Среднего Востока – высок.

 

В палестинских кругах проблема беженцев рассматривается исключительно с точки зрения обязательств мирового сообщества перед ними при молчаливом согласии с этой точкой зрения международных чиновников и представителей стран-доноров и лоббистов палестинских интересов. Благодаря этой позиции Палестина стала не столько символом заботы ООН о беженцах, сколько мировым Гарлемом. Причем не благодарным за помощь и стремящимся встать на собственные ноги, а требующим ее во все возрастающих размерах, перемежая предложения Израилю перемирия – «худны» периодами террористической активности.

Без права на ПМЖ

 

Специфика палестинского социума в том, что расселение осложнено и на самих палестинских территориях: в Газе, на Западном и иорданском – Восточном берегах реки Иордан. Не случайно лагеря беженцев в этих анклавах существовали 19 лет под египетским и иорданским административным контролем, хотя окружающее население было исключительно палестинским.

 

Главное в проблеме даже не непрерывный рост численности беженцев, провоцируемый палестинскими чиновниками UNRWA из ведомственных соображений, а вопрос их расселения. Племенная и кланово-родовая система, характерная для традиционного арабского общества, не признает за представителями даже соседнего палестинского города или деревни права на постоянное жительство в пределах другого палестинского населенного пункта.

условиях отсутствия военного подавления попыток сведения счетов между местными жителями со стороны внешней власти, будь то Стамбул, Лондон, Каир, Амман или Иерусалим, шансы на изменение этого положения равны нулю.

 

При сохранении такой модели отношений в палестинском социуме претензии беженцев могут быть удовлетворены только при получении ими права на возвращение именно в те населенные пункты, которые покинули они сами или их предки, то есть на всю территорию Израиля. Современная международная юридическая практика не имеет значения для беженцев, прекрасно отдающих себе отчет, что добиться чего-то они могут только от Израиля. Это касается и ссылок Иерусалима на то, что Израиль уже принял на своей территории миллионы евреев со всего мира, в том числе сотни тысяч из арабских стран, где их собственность была конфискована местными властями и при желании может быть ими использована для «взаимозачета» при обустройстве палестинцев.

 

Не имеет значения и то, насколько большая территория будет выделена палестинскому государству. Уступка даже одного процента спорной территории для палестинцев невозможна – кто-то из них так и останется лишенным родины. Палестинский лидер, который пойдет на подписание окончательного соглашения с Израилем, будет убит, а соглашение разорвано его наследниками. Арафат помнил о судьбе прадеда короля Иордании – эмира Абдаллы, погибшего от руки палестинского террориста в Иерусалиме более полувека назад. Абу-Мазен понимает ситуацию не хуже него и именно поэтому отказывается от признания Израиля еврейским государством.

 

Палестинский президент демонстрирует тем самым, что речь об окончательном урегулировании не идет в принципе. Вряд ли эта позиция палестинского руководства изменится в будущем вне зависимости от того, кто сменит нынешнего палестинского раиса на посту – «сильный человек» Иерихона Джибриль Раджуб или бывший любимец Арафата из Газы Мухаммед Дахлан.

 

Напомним при этом, что в конце 40-х годов в Европе насчитывалось более 21 миллиона беженцев. Раскол Британской Индии и последующий распад Пакистана прибавил к ним еще 14–15 миллионов. Никто из них в настоящее время не живет в лагерях. После Второй мировой войны в мире было свыше 200 миллионов беженцев. Не более чем 50 миллионам из них помогли структуры ООН. Сегодня, по официальным данным, помощи ждут минимум 20 миллионов беженцев и около 25 миллионов перемещенных лиц. Все они не могут рассчитывать на ничтожную долю того, что получают, требуя все больше, палестинцы, и положение дел вряд ли надолго останется таковым. Похоже, политика палестинских властей, проводимая ими в отношении Израиля, в очередной раз продемонстрировала, что палестинцы никогда не упускают шанс упустить шанс…


президент Института Ближнего Востока

Подробнее: http://vpk-news.ru/articles/20963

 

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Страхи Америки

Стратегическая сделка по поставкам российского газа в Китай сводит к минимуму его уязвимость при конфликте с США

Понимая, что времена холодной войны вернулись – по инициативе президента Барака Обамы при некотором сопротивлении его европейских партнеров, – представим «поле боя», на котором приходится действовать России, и возможные шаги заинтересованных сторон.

 

Пытаясь проследить причинно-следственные связи происходящего в мировой политике, то и дело наталкиваешься на экономические интересы, альянсы конкурирующих между собой корпораций и олигархов, зависящих от правительств, и правительств, зависящих от олигархов и корпораций, групповые и личные интересы политиков и чиновников. Дополнительной неразберихи во все это добавляют международные организации и объединения – от ООН и ЕС до НАТО. Свою роль, подчас весьма активную, играют объединения верующих – от церквей до суфийских орденов, военно-политических квазирелигиозных структур типа «Хезболлы», «Исламского государства», «Джабхат ан-Нусра» или религиозных сект.

Экономический потенциал сегодняшней России на порядок превышает тот, которым она располагала в предшествующую холодную войну

 

Весь этот политический ландшафт меняется с калейдоскопической быстротой. Отдельные конфликты существуют веками, но союзы почти всегда краткосрочны, а интересы преходящи. В связи с чем тиражируемые СМИ попытки политологов и политтехнологов использовать для описания и тем более преобразования современного мира схемы, насчитывающие десятилетия, вызывают в лучшем случае смех. Говорить о «противостоянии Рокфеллеров и Ротшильдов» или «славян и англосаксов», описывая ситуацию на Украине или Ближнем Востоке, то же самое, что пытаться выиграть войну, в которой противник применяет высокоточное оружие, спутники и авианесущие группы морского базирования, с помощью кавалерии и штыка-багинета.

 

При этом любое описание текущей ситуации достаточно быстро устаревает и нуждается в регулярной корректировке. Причем анализировать происходящее имеет смысл с учетом всех факторов, которые влияют или могут повлиять на ту или иную систему. Что предполагает не только поступление в режиме текущего времени огромного массива как «полевой», так и аналитической информации, но и ее беспристрастное рассмотрение, что само по себе достаточно сложно. Отсюда постоянные провалы в выводах и доктринах – от возможности построения вокруг России «славянского мира» (что особенно примечательно на примере Болгарии, Польши и Украины) до катастрофического упрощения процессов, идущих в исламском мире, включая гипертрофированное преувеличение роли арабо-израильских отношений.

Слон и Псаки

 

Отметим, что помимо объективных причин, которые мешают реальной оценке, свою роль играют информационные войны. Современные технологии позволяют подделывать «телевизионную картинку», не говоря уже о «свидетельствах очевидцев». Как следствие даже самые уважаемые и влиятельные СМИ зачастую используют игровой или изначально откорректированный в пользу той или иной стороны материал. Объективность же мировых средств массовой информации попросту отсутствует. Первоначально это стало ясно тем, кто пытался разобраться в хитросплетениях отношений палестинцев и израильтян, а с начала «арабской весны» и украинского кризиса фальсификации в западной прессе и на телевидении стали массовыми.

 

Автор не предполагает, что вся отечественная журналистика лишена пропагандистского начала, однако грубые и откровенные отклонения от истины и информационные провалы такого масштаба, как те, символом которых с начала 2014 года стала Дж. Псаки, еще недавно считались реликтом холодной войны. Понимая, что времена холодной войны вернулись – по инициативе президента Барака Обамы при некотором сопротивлении его европейских партнеров, степень которого, впрочем, не стоит преувеличивать, – попытаемся в очередной раз представить «поле боя», на котором приходится действовать России, и возможные шаги заинтересованных сторон.

 

При этом бесполезно апеллировать к морали, международному праву или логике. Мораль в политике – категория, отсутствующая по определению. Международное право, как ясно из военной кампании США в Ираке, гражданских войн в Ливии и Сирии – в первом случае фатальной для режима и страны, а во втором – забуксовавшей, а также свержения президента Януковича и последующих событий на Украине, интерпретируется и используется теми, кто его интерпретирует и использует исключительно во имя собственных интересов. Что до логики, то, что опасно для страны и противоречит интересам государства, не обязательно вредит той или иной политической группировке или бизнес-корпорации. Конкретным же чиновникам или политикам оно может быть жизненно необходимо.

Корыстные у них при этом интересы или люди просто далеки от понимания реальности, когда пытаются втиснуть окружающий мир в прокрустово ложе собственного узкого и искаженного видения, не столь важно. Говоря попросту, «заговор», в котором многие обвиняют лидеров США, не менее разрушителен, чем их доброжелательный идиотизм. Консервативны они при этом, как президент Буш-младший, или ультралиберальны, как президент Обама, также не имеет значения. Современная политика США равно опасна для самих Соединенных Штатов, их противников, союзников и нейтрально относящихся к Америке государств, потому что это политика слона в посудной лавке.

 

Куда бы он ни повернулся, окружающим не уцелеть вне зависимости от того, насколько добрые у него изначально намерения. Да и у него самого в итоге возникают проблемы. Единственный выход в такой ситуации – не вмешиваться в чужие дела, ограничившись защитой своей страны от реальной агрессии. Однако интересы США глобальны. То есть они вмешиваются и будут вмешиваться во все происходящее в мире с неизменно печальными результатами для себя и всего мира. Отчасти эта политика – продолжение исконного американского миссионерства. Его, строго говоря, никто не отменял, однако в современном мире внедрение демократии западного типа по американской модели имеет куда большие шансы на успех, чем обращение очередных язычников в ту или иную версию американского протестантизма.

 

Текущее противостояние Москвы и Вашингтона, начавшееся по инициативе последнего, в любом случае должно было начаться рано или поздно. Альтернатива этому – не превращение России в одного из сателлитов США или, если сказать вежливее, «следование в фарватере американской политики», как принято полагать в отечественных политологических кругах, а исчезновение Российского государства как центра силы, независимого от Соединенных Штатов. В рамках распада страны на отдельные анклавы, ее технологической деградации или иного сценария – неважно.

Именем Джексона – Вэника

 

Россия представляет собой проблему для США отнюдь не потому, что, используя статус постоянного члена Совета Безопасности ООН, препятствует реализации американской политики, точнее, действий Вашингтона на международной арене без каких-либо ограничений.

 

Это не причина, а следствие главного фактора: наличия у РФ доставшегося ей по наследству от СССР ядерного потенциала, который исключает возможность не только агрессии, но даже успешного силового давления в ее отношении. Что оставляет в качестве инструментов такого воздействия три метода.

 

Это санкции, которые и введены против России в одностороннем порядке президентом Обамой, пытающимся заставить страны ЕС присоединиться к США. Во-вторых, терроризм – в первую очередь исламистский, что применимо в России в ограниченных масштабах и опасно для его инициаторов и организаторов ничуть не меньше, чем для страны, в отношении которой он используется (о чем свидетельствует Бостонский теракт). Наконец, в-третьих, внутриполитическое давление на режим. Которое эффективно при повторении властями ошибок, совершенных украинской верхушкой и куда менее применимо в российских условиях.

 

Сама по себе Россия, возможно, не представлялась бы американскому руководству столь опасной, чтобы привести к достаточно неадекватной реакции, если бы не наличие протяженной сухопутной российско-китайской границы, поставка через которую углеводородов по системе трубопроводов (к ВСТО может быть добавлен как минимум Алтайский газопровод) позволит обеспечить энергетическую безопасность КНР в случае морской блокады со стороны США. Последнее сводит к минимуму уязвимость Китая при попытке реализации американской «Стратегии национальной безопасности» с использованием подавляющего преимущества ВМФ США для отсечения КНР от поставок энергоносителей.

 

Альянс Москвы и Пекина, который был разрушен в годы идеологического противостояния (по представлению официального Вашингтона, навсегда), явился неприятным сюрпризом для действующей американской администрации. Спекуляции насчет ценообразования контракта по поставкам газа из России в Китай сами по себе демонстрируют стратегическое значение и этой сделки, и перспектив взаимной интеграции экономик России и КНР, фундаментом для которой она является.

 

Отметим, что Россия в данной системе экономических отношений, с точки зрения Китая, играет ту же роль, что и страны Центральной Азии – Туркменистан, Узбекистан и Казахстан, по территории которых идут газопроводы в КНР, а также Киргизия, стратегически важная для обеспечения их безопасности от угрозы радикального ислама с южного направления. Таким образом, РФ и КНР сформировали естественный альянс для предотвращения реализации в регионе сценария «центральноазиатской весны», о которой автор писал на страницах «ВПК» (№ 6, 2014). С учетом приближения времени ее начала, возможного уже в этом году, разрешение главных вопросов российско-китайских отношений в сфере поставок углеводородов, которые не поддавались разблокированию на протяжении десяти лет, подало ясный и очень неприятный сигнал США.

 

Еще более неприятной новостью для Вашингтона и Брюсселя стал срыв подписания договоренности между Ашхабадом и Баку о строительстве Транскаспийского трубопровода. Вопреки лоббистским усилиям еврокомиссара Баррозу и госсекретаря Керри этот проект к чрезвычайному разочарованию руководства Туркменистана остался теоретическим построением. Попытки жесткого давления на азербайджанского президента не повлияли и не могли повлиять на его позицию: Баку организует транзит через Грузию и Турцию на европейские рынки собственных нефти и газа, но не готов ослаблять свои позиции, предоставляя Туркменистану построенную им инфраструктуру.

 

В какой мере проблема целесообразности конфликта с Россией ради реализации проектов, к которым Баку не имел отношения и не планировал извлечь из них какую-либо выгоду, легла в основу решения президента Алиева – вопрос. Не исключено, что оно базировалось на понимании опасности для его собственного правительства попыток повторения «майдана» в Азербайджане – сценарий более чем реальный. Наконец, свою роль могла сыграть история его личных отношений с президентом Туркменистана Бердымухаммедовым, неоднократно провоцировавшим конфликты между Ашхабадом и Баку.

 

Как бы то ни было, текущая ситуация в «войне трубопроводов» скорее благоприятна для успешного завершения переговоров по строительству российского «Южного потока». О чем более чем что бы то ни было свидетельствует позиция по его поводу Австрии.

 

Давлению, призванному сорвать проект, из числа стран, по территории которых может пройти маршрут «Южного потока», пока в наибольшей мере подвержена Болгария. Однако опыт российско-болгарских отношений, включающий не только само появление этого государства вследствие действий русской армии на Балканах, но и историю его военного противостояния с Россией и в Первую, и во

 

Вторую мировую войну, позволяет спокойно относиться к ее позиции, которая всегда меняется в соответствии с политической конъюнктурой. Более того, сам факт, что единственная страна, которая в проведении направленного против России курса Вашингтона и Брюсселя готова следовать их указаниям – Болгария, говорит о реальном потенциале этой политики.

 

Это отнюдь не значит, что вводимые США против России санкции можно игнорировать, с присоединением к ним в перспективе ЕС или без оного. При этом ущерб от санкций, который понесет Европа, куда более значителен, чем для США, а угроза Евросоюзу со стороны России отсутствует, несмотря на непрерывные провокации, связанные с кризисом на Украине. Скорее можно говорить о последовательных попытках наступления ЕС на интересы России. Секторальные и финансовые ограничения, запрет на экспорт в Россию западных технологий и оборудования призваны закрепить технологическую отсталость Москвы.

 

Речь идет в первую очередь об оборонных отраслях, а также о перспективах освоения РФ ресурсов Восточной Сибири, арктического и тихоокеанского шельфа. Рассматривая вопрос в исторической ретроспективе, следует признать, что санкции такого рода были применены к СССР в соответствии с поправкой Джексона – Вэника, ради отмены которой российское руководство предприняло колоссальные усилия – лишь для того, чтобы она была заменена «актом Магницкого» и сегодняшними санкциями.

 

Показательно, что проблемы, в связи с которыми вводились в прошлом или вводятся в настоящем санкции относительно Москвы, не имели и не имеют особого отношения к самим этим санкциям. Именно поэтому поправка Джексона – Вэника действовала, несмотря на то, что формально она была введена ради отмены запрета на иммиграцию советских евреев, на протяжении двух с лишним десятилетий после того, как этот запрет исчез. Точно так же ситуация с запретом на усыновление российских детей и проблемами Украины – повод, а не причина для введения санкций. Они были бы введены в любом случае, как бы Россия ни действовала.

Санкции в помощь

 

Резонно предположить, что фокусирование США в их потенциальном противостоянии с Китаем именно на России происходит по стандартному в мировой политике принципу. Удар, направленный против любого альянса – военного, экономического или политического, должен быть направлен на наиболее уязвимое звено. Именно этим звеном в связке КНР – РФ является Россия. Во Вторую мировую войну в странах «Оси» им была Италия, и Второй фронт де-факто был открыт американцами не в Тюрингии, Баварии или Саксонии, а на Сицилии. Да и в наше время в «шиитском полумесяце» БСВ слабым звеном считается Сирия, а не Иран, что и спровоцировало гражданскую войну в этой стране, которая по представлению ее арабских спонсоров и их западных союзников должна была обрушить режим в Дамаске, коль скоро Тегеран оказался устойчив к «Зеленой революции».

 

Соответственно Китай слишком велик и слишком завязан на американскую экономику, ущерб которой смертелен для карьеры любого американского президента. Он нечувствителен к внешнему давлению, основанному на будировании вопроса соблюдения прав человека, что доказали события на площади Тяньаньмэнь. Наконец, уровень потребления населения КНР не идет ни в какое сравнение с российским – Китай может без социальных потрясений пережить давление, которое в России теоретически окажется опасно для властей.

 

Теоретически – поскольку и советология в США давала весьма искаженную картину того, что представлял собой СССР на самом деле, а понимание современной России и государств постсоветского пространства в Вашингтоне на порядок слабее, чем в прошлые времена.

 

Хотя понимание Москвой мотиваций американского и европейского истеблишмента не лучше. В противном случае отечественная элита не прилагала бы таких усилий в попытке добиться недостижимого: полноправной интеграции России в западное сообщество. Обещания насчет возможностей такого рода были не более чем словами и воспринимать их следовало именно как слова. Что, впрочем, на сегодня представляет собой вопрос исключительно исторический – эти иллюзии российского политического истеблишмента остались в прошлом.

 

Любопытно, что должно произойти, чтобы в прошлое отошли такие мифы отечественной политики, как возможность получения грандиозных инвестиций из арабских стран, перспективы политического и экономического союза с исламским миром, включая открытых противников России Катар и Саудовскую Аравию, или нормализация отношений с исламистами, задачей которых было, есть и будет ослабление и расчленение Российской Федерации, а не укрепление ее национального единства. Отдельные темы – продвижение отечественных интересов в Африке, возможность осуществления не только за российский счет интеграционных проектов, потенциал разумного реформирования ООН и много что еще.

 

Многие мудрости дают многие печали, однако кто предупрежден – тот вооружен. Война России объявлена – и хорошо, что это пока холодная война. При этом уровень интеграции в окружающий мир, понимание того, как он устроен, система международных связей и экономический потенциал сегодняшней Москвы на порядок превышает тот, которым она располагала в предшествующую холодную войну. Ни от кого, кроме российского руководства, не зависит, будут ли использованы возможности, которые предоставляют промышленности, в том числе ОПК, санкции, которые заставляют развивать собственный технологический потенциал, а не растрачивать его в рамках бесконечного «распила» бюджета.

 

В свое время британская и французская технологическая блокада заставили государство Израиль создать танковую и авиационную промышленность, притом что потенциал России и Израиля несопоставим в части материально-технологической, сырьевой и интеллектуальной базы, а уровень военных угроз для Иерусалима со стороны его противников не идет ни в какое сравнение с тем, который вынуждена учитывать Москва. При этом ссылки на свободу действий, идеологическую незашоренность и исконную еврейскую предприимчивость могут впечатлить только человека, который совершенно не представляет себе, что такое реальная израильская бюрократия и насколько она может уничтожить любое, даже самое необходимое начинание.

 

История создания в Израиле танка «Меркава», истребителя-бомбардировщика «Лави», БЛА, «умных бомб», противоракетной системы «Железный купол» и других ВВТ, часть которых стоит только на вооружении этого государства, а другие разрешены к поставкам на рынок, демонстрирует, к чему могут привести санкции при правильном их использовании. В России есть все необходимое для того, чтобы пройти тот же путь с меньшими издержками и с куда более впечатляющим результатом. При наличии не только ресурсов – они как раз есть, но и воплощения деклараций в реальность.

 

президент Института Ближнего Востока

Подробнее: http://vpk-news.ru/articles/21226

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

11.08.2014
Давление на Россию будет нарастать по всем возможным направлениям до того момента, пока эта тактика окончательно не провалится

Существование в условиях технологических и финансовых санкций подчинено определенным правилам, среди которых экономия ресурсов, минимизация коррупции, повышение эффективности работы по всем направлениям, снижение уровня забюрократизированности страны. Но в первую очередь необходимы оптимизация кадровой политики, привлечение к руководству страной и ее оборонной промышленностью людей с наиболее высоким интеллектуальным потенциалом.

 

Как хорошо известно, ни одно государство в мире не существует вечно. Страна может быть империей или демократией, теократией или военной диктатурой – неважно. Большое государство сталкивается с сепаратизмом провинций и региональных лидеров, который, как водится, поддерживают конкуренты. Как правило, оно распадается – на время или навсегда, с большими или меньшими экономическими и территориальными потерями. Большой или малой кровью обойдется очередной кризис, зависит от конкретной ситуации, которая связана с тем, что представляют собой лидеры этих государств и регионов – национальная элита.

На каком языке будет говорить армия страны, если ее система школьного образования рухнет, не объяснил ни один министр-реформатор

 

Государство маленькое выживает в качестве нейтральной зоны, балансирующей между соседями, поглощается ими или попадает в сферу их влияния, сохраняя все прерогативы независимости и видимость того, что его политика от этого влияния не зависит. Все процессы, о которых сказано выше, могут длиться долго, иногда на протяжении десятилетий, после чего наступает взрыв наподобие Февральской или Октябрьской революций, распада СССР, грузинского или украинского кризиса.

 

Так было, есть и, похоже, будет еще долго. Поскольку никакого всемирного государства, о котором писал Карл Маркс, нет и так называемое мировое сообщество, о котором много говорят в западных столицах, противопоставляя ему то Иран, то Израиль, то Россию, крайне мало его напоминает. Скорее речь пока идет об ослаблении западного клуба, собравшегося вокруг США, которое его члены пытаются, как могут, компенсировать за счет реальных или потенциальных конкурентов.

 

В отношении России, которая, сохраняя значительную часть советского технологического потенциала, таким конкурентом является, начавшаяся с подачи администрации президента Обамы кампания по ее отсечению от западного финансирования и технологий, к которой вопреки экономическим интересам собственных стран присоединились лидеры ЕС, означает новую холодную войну. В случае развития ситуации на Украине по югославскому сценарию это в перспективе может спровоцировать ограниченное вооруженное противостояние на ее территории, в котором примут участие ВС соседних государств.

 

Намеренно ли США втягивают Россию в гражданскую войну на Украине, провоцируя там интенсификацию военного противостояния, которое сопровождается обстрелами нашей территории и нарастающим потоком беженцев, или демонстрируют обычную для них в таких ситуациях некомпетентность, не столь важно. Главное, что адекватного ответа они не боятся: любая реакция Москвы скажется на Киеве или Брюсселе, но не на Вашингтоне, который в любом случае останется в стороне от войны и ее результатов.

 

Отдают себе европейские политики отчет в том, какие последствия для будущего наших отношений влечет присоединение к антироссийским санкциям или нет, после принятия ими соответствующего решения также неважно. Ясно, что Россия рассматривается ими не как член единого цивилизационного сообщества и не как партнер, а как страна, интересы которой учитываться не должны и на которую не только можно, но и нужно оказывать давление. Соответственно соглашения, обещания и гарантии, касающиеся РФ, де-факто не имеют той силы, как в отношениях государств «Семерки», отчего формат G8 и исчерпал себя.

Поиск сторонников

 

Судя по беспрецедентному вердикту Арбитражного суда в Гааге по иску ЮКОСа, который похоронил международное право как систему не хуже, чем нарушение соглашения о передаче власти на Украине оппозиции, подписанного Януковичем под гарантии Польши, Франции и Великобритании, любая возможность давления на Россию будет использована западным сообществом без оглядки на последствия. Что следует учитывать, поскольку любую войну можно выиграть, желательно с минимальными потерями. В том числе объявленную России войну на экономическое истощение.

 

Вопросов здесь пока больше, чем ответов. С кем и по каким направлениям Россия сможет сотрудничать? С кем и по каким проектам противостояние неизбежно? Какой ответ адекватен в отношении Соединенных Штатов, какой – присоединившихся к антироссийской кампании стран Евросоюза, какой – государств, последовательно враждебных России, типа Катара или Саудовской Аравии, не являющихся членами западного сообщества? Наличие упомянутого ответа не предполагает необходимости давать его немедленно: война на несколько фронтов малоосмысленна. Однако сама по себе демонстрация возможности такого ответа неизбежно становится фактором сдерживания.

 

Информационная война, которая была развернута в ходе «арабской весны» с присущими ей фальсификациями, продемонстрировала, что даже самые авторитетные мировые СМИ более не являются объективным источником информации. В ситуации с событиями на Украине, особенно после гибели над ее территорией малайзийского самолета, двойные стандарты были продемонстрированы ими в полной мере. В то же время кадровый голод в Государственном департаменте США, характерным «лицом» которого является в настоящее время Дж. Псаки, косвенно работает на Россию: прямые подтасовки и некомпетентность официальных лиц в современном информационном обществе проявляются мгновенно.

 

Проблема в поиске адекватного ответа России, который мог бы продемонстрировать США рискованность конфронтации с ней, состоит в первую очередь в том, что враги Вашингтона не являются автоматическими союзниками или партнерами Москвы. Радикальные исламисты занимают наиболее активную антиамериканскую позицию в современном мире, однако они не могут быть использованы Россией без опасности усиления на ее собственной территории. Причем к представителям «умеренного ислама», включая «Братьев-мусульман», исключение которых из отечественного списка экстремистских организаций активно лоббировалось еще недавно, это относится в той же мере, что и к салафитам, сторонникам Исламского движения Узбекистана, Движения за освобождение Восточного Туркестана или «Хизб-ут-Тахрир».

 

Проникновение радикальных суннитских исламистов в западноевропейское сообщество и лоббистский потенциал их покровителей и спонсоров в американском истеблишменте сформировали антироссийский альянс «Зеленого интернационала» со спецслужбами США, Великобритании и Франции. Саудовская Аравия и Катар при их внутренней конкуренции и разногласиях с Западом по частным вопросам в отношении к России настроены одинаково негативно. Использовать их противостояние в российских интересах нереально. Так, поддержав в Каире правительство Ас-Сиси, Эр-Рияд лоббирует поставки в АРЕ французских ВВТ. В какой мере ВПК Франции окажется на египетском рынке конкурентом российского, неизвестно.

 

В то же время входящая в НАТО Турция прямо против России не выступает, несмотря на разногласия с Москвой по ситуации в Сирии, а в отношении украинско-российского кризиса заняла ту же позицию позитивного нейтралитета, что и в отношении российско-грузинской войны 2008 года. Авианосцы США через черноморские проливы не пропускаются Анкарой, ссылающейся на ограничения по тоннажу.

 

Инвестировать в экономику Крыма турецкие компании готовы. Принципиальная позиция России по ситуации на Украине имеет в Турции больше сторонников, чем противников. Что никак не сказывается на отношениях премьер-министра Реджепа Тайипа Эрдогана с президентом Бараком Обамой – они и без того плохие.

 

Протестные настроения в России в настоящий момент находятся на низком уровне – урок киевского майдана, состоящий в том, что революционные потрясения, поддержанные извне, могут обрушить государство, но неспособны исправить его недостатков, большинство граждан страны учли. Руководство явно не намерено втягиваться в украинскую гражданскую войну, в том числе из-за непредсказуемости возможных путей развития ситуации. Проблемы оборонной промышленности РФ из-за выпадения поставок с Украины могут быть разрешены в сравнительно сжатые сроки. В то же время украинский кризис только разворачивается. Он чреват какими угодно сюрпризами – и далеко не только на украинской территории.

Задачи мобилизации

 

Пока что в рамках противостояния с Западом и киевскими властями Россия действует на опережение (в ситуации с крымским референдумом) и с разумной осторожностью (по юго-востоку). Однако адекватность реакции на происходящее государственных чиновников на уровне, следующем после высшего руководства страны, вызывает вопросы. Это относится в том числе к таким госкорпорациям, как Росатом, Роскосмос, и ряду других.

01-02.jpg

 

Появившаяся в отечественных СМИ информация о лоббировании руководством Росатома участия в важнейшем для будущих перспектив отечественной атомной промышленности за рубежом проекте турецкой АЭС «Аккую» французских производителей оборудования с их американскими инвесторами вместо российских «Силовых машин» в случае отказа ими в поставке запчастей грозит не только срывом самого проекта, выполняемого на российские деньги, но и критическим обострением отношений с Турцией. При этом стоимость операции такого рода составит для США и Франции не миллионы, а всего лишь сотни тысяч долларов.

 

То же самое касается Роскосмоса, теряющего спутники из-за аварий ракет-носителей. От состояния дел в этой организации прямо зависит уровень обороноспособности России. Аварийность отечественной космической отрасли пока растет, и это вдобавок к идеям развития дорогостоящих мегапроектов типа полетов на Марс и Луну может оставить страну без реального космического потенциала, наработанного десятилетиями.

 

Отсутствие у отечественных структур ключей к программному оборудованию зарубежных высокоточных станков – «скриптов» превращает их в заложников западных производителей. Точнее, политического руководства государств, готовых ввести санкции против России. Это много более реальная угроза, чем прямое столкновение отечественных ВС с войсками НАТО. Что в ситуации такого рода может сделать страна, собственное станкостроение которой более не существует? Ответ на этот вопрос необходимо найти до того, как антироссийские санкции заработают в полном объеме.

 

Россия пока находится только на пороге санкций. Бойкоты и запреты разного рода не новость в мировой практике. Они вводились в отношении ЮАР и Израиля, Кубы и Вьетнама, Китая и СССР, Ирана и Ирака. Существование в условиях технологических и финансовых санкций подчинено определенным правилам, среди которых экономия ресурсов и кадров, минимизация коррупции, привлечение к руководству страной и ее оборонной промышленностью людей с наиболее высоким интеллектуальным потенциалом, повышение эффективности работы по всем направлениям, снижение уровня забюрократизированности страны.

 

В какой мере это, в первую очередь оптимизацию кадровой политики, от коей на самом деле зависит все вышеперечисленное, удастся реализовать в отечественных условиях – вопрос, ответ на который даст только практика. В огромной мере ситуация, сложившаяся в настоящее время в отношениях России с конкурентами, спровоцирована массовым выводом из страны на протяжении четверти века капиталов представителями ее «истеблишмента» и открытой коррупцией, дошедшей до высших властных эшелонов.

 

Особый вопрос, от которого зависит не только обороноспособность, но и будущее страны, – судьба ее науки и образования. Российские институты (притом что их реальная модернизация действительно необходима) почти добиты реформой в рамках идей приватизации, превращения школ и университетов в высокодоходный бизнес бюрократического руководства, упования на ЕГЭ, «болонскую систему» и прочие новации, слепо скопированные с англосаксонской модели.

 

Канцлер Отто фон Бисмарк не случайно полагал главным организатором германской армии школьного учителя. Фразу эту легко применить к российской действительности, если попытаться понять, каким образом повальное закрытие педагогических вузов, проводивших в советское время русификацию страны, может сочетаться с притоком на ее территорию миллионов мигрантов из Центральной Азии и дерусификацией Северного Кавказа и ряда национальных автономий в других регионах. На каком языке будет говорить армия России, если ее школьная система рухнет, не объяснил еще ни один министр, проводивший реформу образования.

Точно так же никто еще не объяснил, каким образом поддерживать ядерный потенциал страны без фундаментальной науки. Менеджеры ФАНО, возможно, креативнее академиков, несравнимо более «эффективны» и лучше распорядятся имуществом и зданиями Российской академии наук. Однако даже высокооплачиваемый бухгалтер ученых не заменит. Как и финансист не заменит инженеров и техников, а политик – квалифицированных рабочих.

 

Повторим: вероятно, этого кто-то не заметил, но России объявлена война. Пока – холодная. Причины этого обсуждать бесполезно.

 

Хороша страна или кругом виновата, войну эту необходимо выигрывать. Повернуть ситуацию вспять, сменив руководство и выполнив все условия Запада, на что надеются лидеры отечественной оппозиции, невозможно. Точнее, в этом случае Россия просто перестанет существовать. Что вряд ли обрадует большинство ее населения.

Вызов Америке

 

Тем, кто способен экстраполировать на российские условия ситуацию на Украине, ясно, что нас в этом случае ожидает катастрофа, по сравнению с которой распад СССР – мелкие неприятности. Тем более она является второй после Соединенных Штатов ядерной державой. Не говоря уже о насыщенности российской территории объектами повышенной опасности – химическими, биологическими и прочими производствами с высокой степенью риска крупных производственных аварий.

 

Замечание президента Обамы насчет того, что Владимир Путин «не является рационально мыслящим лидером», означает, помимо прочего, что он и его окружение убедились: работать с высшим российским начальством простыми, привычными им по постсоветскому пространству методами подкупа, шантажа или ни к чему не обязывающих предложений, вроде «перезагрузки», бесполезно. Это означает наращивание давления на Россию по всем возможным направлениям до того момента, пока эта тактика окончательно не провалится. Как она проваливалась везде и всегда.

 

Это отнюдь не означает, что все страны, являющиеся объектами американского давления в настоящее время или в будущем, будь то Иран, Китай, Израиль, Пакистан или Вьетнам, автоматически становятся союзниками России. Любое государство руководствуется только собственными интересами, в число которых у большинства стран входит минимизация конфликта с таким сильным противником, как США.

 

Даже наиболее откровенные из тех, кто был бы рад бросить Америке вызов, если бы она ослабла до такого состояния, что это пройдет безнаказанно, предпочитают не выступать против нее открыто, а как в ходе голосования на Генассамблее ООН по Украине, не поддерживать позицию США – воздерживаясь или не участвуя в голосовании. И этот тест показывает, в какой мере Россия может рассчитывать на страны, которые ей в противостоянии с Соединенными Штатами действительно важны.

 

Последовательная поддержка российским руководством многих мировых лидеров из числа тех, кто пытается действовать на международной арене самостоятельно, заинтересовала и значительно укрепила авторитет страны и ее президента. Мало кто в мире из желающих игнорировать американскую точку зрения мог решиться на это в такой степени, как это сделал Владимир Путин. Однако выражать симпатии к России, поддерживать ее и с ней взаимодействовать большая часть «американоскептиков» будет не за счет отношений с США.

 

Более того, развивать свои отношения с Россией, как это делают Иран и Китай, они будут с учетом того, что в текущий исторический момент сотрудничество с ними для Москвы более важно, чем в прошлом, именно из-за охлаждения отношений с Западом, из чего постараются извлечь для себя максимально возможную прибыль. Бессмысленно рассчитывать на то, что они автоматически встанут на сторону России в любой ситуации из тех, какие возникнут в будущем, как это делают сторонники немедленного вовлечения Ирана в ШОС.

 

В любом случае ШОС – это именно Шанхайская организация сотрудничества. В случае распада действующей системы сдержек и противовесов в Центральной Азии она может стать заслоном на пути превращения постсоветских республик, расположенных на этой территории, в форпост радикального исламизма, одинаково опасного для России и Китая. Но полноценным военно-политическим альянсом она не будет. Если такое все же случится, альянс этот станет ориентироваться не на Россию, а на Китай, что вряд ли устроит Москву.

 

Впрочем, с тактической точки зрения давление, оказанное администрацией Барака Обамы на Израиль в ходе военной операции в Газе, охлаждение отношений Америки с Саудовской Аравией и Египтом за счет укрепления их с Катаром, провал американской политики в Сирии и Ираке, проблемы с выборами президента в Афганистане, «холодный мир» США с Пакистаном и все то, что наращивает конфликтный потенциал между ними и Китаем, ослабляя позиции Штатов в Азии и на БСВ, может быть так или иначе использовано Россией. Напрямую или косвенно, но если Вашингтон доказал, что не готов быть союзником или партнером Москвы, нужно понимать, что он делает ее своим противником.

 

Пока отечественное руководство воздерживается от неосторожных шагов наподобие тех, которые привели к вводу Советской армии в Афганистан на рубеже 80-х, внешние риски для России ограничены попыткой использовать для ее ослабления внесистемную оппозицию (с минимальными шансами на какой-либо успех), исламистских террористов (в обеих столицах, на Северном Кавказе или в Поволжье) или развить сепаратистские настроения в автономиях.

 

Последнее с точки зрения планирования организации в стране «цветной революции» наиболее вероятно после ухода с политической арены действующего президента, поддержка которого в электорате чрезвычайно высока. Однако ставка на конфликт соперничающих групп российской элиты может быть реализована США не ранее 30-х годов текущего столетия, когда активная фаза кризиса на Украине будет давно пройдена, что дает России повод для оптимизма.

 

Евгений Сатановский,
президент Института Ближнего Востока
Подробнее: http://vpk-news.ru/articles/21393
Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

18.08.2014

 

Соединенным Штатам перестают доверять даже их сателлиты

Условия, в которые поставлена Россия после начала новой холодной войны, значительно лучше, чем в 50-е годы. Другой экономический и технологический уровень, гибкая и развитая финансовая система, степень интеграции в окружающий мир позволяют с успехом оказывать сопротивление внешнему давлению, преодолевать и обходить любые санкции. Единственное, что может помешать, не позиция руководства США и ЕС, а ошибки, которые способна допустить отечественная бюрократия. Причем речь тут далеко не только о кадровой и промышленной политике или ее отсутствии, но и о предметах куда менее материальных.

 

Условия, в которые поставлена Россия после начала новой холодной войны, значительно лучше, чем в 50-е годы. Другой экономический и технологический уровень, гибкая и развитая финансовая система, степень интеграции в окружающий мир позволяют с успехом оказывать сопротивление внешнему давлению, преодолевать и обходить любые санкции. Единственное, что может помешать, не позиция руководства США и ЕС, а ошибки, которые способна допустить отечественная бюрократия. Причем речь тут далеко не только о кадровой и промышленной политике или ее отсутствии, но и о предметах куда менее материальных.

 

Ключевой вопрос внешнеполитических отношений – доверие. Причем не только к неформальным обещаниям, а и к письменным гарантиям, которые, как правило, неизбежно нарушаются. Вопрос о том, идет ли речь о нераспространении НАТО на восток, договоре по РВСН или соглашении о передаче властных полномочий от президента Украины оппозиции, особой роли не имеет. Сама возможность для России рассматривать страны Западного блока как партнеров, а не как конкурентов и потенциальных военно-политических противников после всего произошедшего между ними за последнюю четверть века крайне сомнительна.

Печали Обамы

 

Ссылки на XXI век, в начале которого недопустимо вести себя так же, как в ХХ столетии, в чем после проведения крымского референдума президент Обама обвинил президента Путина, не говорят ни о чем, кроме того, что руководство США было крайне удивлено, столкнувшись с тем, что Россия повела себя в критических обстоятельствах с той же степенью готовности к защите собственных национальных интересов, как и Америка, хотя и значительно более профессионально. Что и заставило Белый дом начать на Кремль санкционное давление, столь контрастирующее с объявленной ранее «перезагрузкой».

В западной цивилизации война – норма международных отношений. Так что мирные договоры бесполезны, а могут быть и вредны

 

Сама по себе скорость, с которой Соединенные Штаты пошли на введение против России санкций, и те усилия, которые были предприняты Вашингтоном для того, чтобы к ним присоединилось максимальное количество стран вне зависимости от их национальных интересов, говорят о том, что обамовская «перезагрузка» была не более чем отвлекающим маневром. За ним не стояло ничего, кроме попытки усыпить бдительность Москвы и выиграть время. Подготовка к осложнению отношений РФ с мировым сообществом и ее непосредственными соседями, в данном случае с Украиной, требовала имитации диалога, не предполагавшего подлинного партнерства – как диалог по проблеме сирийского химического оружия.

 

Характерно высказанное Обамой сожаление о его «успешном сотрудничестве» с экс-президентом Медведевым в контрасте с отношениями, которые сложились с действующим российским руководством. Напомним, что «успех» этого сотрудничества заключался в том, что Россия присоединилась к антиливийской резолюции ООН, продвинутой Соединенными Штатами, что позже вопреки духу и букве этой резолюции легитимировало интервенцию НАТО в Ливии. Следствием этого стали свержение и гибель Муамара Каддафи, фактический распад Ливии как государства, гибель американского посла и резидентуры ЦРУ в Бенгази и утечка со складов Каддафи современного вооружения, попавшего в руки исламистских радикалов. О беспрецедентном обострении обстановки во внутренних районах Сахары и Сахеле нечего и говорить.

 

То есть «хорошая Россия» – это Россия, которая как минимум не препятствует США и их союзникам совершать ошибки любого масштаба, обрушивая систему безопасности в целых регионах. Частные и корпоративные интересы, будь то личная заинтересованность кого-то из западных политиков, ведомств или финансово-промышленных групп, смешаны с интересами заказчиков свержения того или иного режима (в случае Каддафи – Саудовской Аравии и Катара), а также вытеснения конкурентов (из Ливии – в первую очередь России и Китая).

01-02.jpg Коллаж Андрея Седых

 

В Сирии прискорбный ливийский опыт был российским руководством учтен. При этом массированная информационная война против Москвы не смогла изменить ее позиции, а на ход сирийской гражданской войны, спровоцированной Дохой и Эр-Риядом при поддержке Анкары, повлияла поддержка Ирана и шиитских военизированных подразделений из Ливана и Ирака. Твердая позиция в ООН России и Китая осложнила возможность интервенции. Что до сирийских «повстанцев», лидирующая роль среди них радикальных исламистов поставила США, Францию и Великобританию в чрезвычайно сложное положение, фактически сделав их союзниками «Аль-Каиды», к которой относятся и просаудовская «Джабхат ан-Нусра», и прокатарское «Исламское государство Ирака и Леванта».

 

Поддерживаемая турецкой спецслужбой MIT «Сирийская свободная армия» распалась и ее наиболее боеспособные подразделения влились в ряды исламистов. Планируемая атака на Дамаск из Иордании, на территории которой американцами готовился ударный корпус, была если не сорвана, то надолго отложена после беспрецедентного прорыва боевиков ИГИЛ в Ирак, где они вместе с частью местных суннитских шейхов и необаасистами сформировали «Исламский халифат». Геноцид христиан и курдов-йезидов, формирование в Ираке военного альянса багдадского правительства и Ирана поставили администрацию США в сложное положение – в первую очередь перед избирателями и конгрессом, поскольку стали прямым следствием вывода оттуда Бараком Обамой американского оккупационного корпуса.

 

Точечные бомбардировки позиций исламистов американской авиацией, как и попытки доставить воздушным путем беженцам гуманитарную помощь, подчеркивают неспособность администрации Барака Обамы поддержать Ирак, который является союзником Соединенных Штатов. Что опять-таки резко контрастирует с позицией России, которая поставила Багдаду современные системы ВВТ в условиях, когда иракское правительство нуждалось именно в поддержке такого рода. То же самое можно сказать о российской гуманитарной поддержке населения юго-востока Украины, несмотря на выходящие за любые рамки заявления США о том, что российские гуманитарные конвои будут рассматриваться ими как вторжение.

 

Похоже, что именно провалы США на Ближнем Востоке и Украине, где противостояние олигархов переросло в гражданскую войну, спровоцировали обострение отношений с Россией, отказавшейся играть по предложенным ей правилам. Тем более что правила эти давно изжили себя, с точки зрения многих стран, являющихся партнерами Америки, в том числе Израиля и Турции. Последняя, несмотря на диаметрально противоположную позицию по Сирии и возможность осложнить позиции России в Черноморском регионе, поддерживает ровные и прочные отношения с Москвой. Что является тревожным сигналом для Штатов, состоятельность курса которых и готовность следования в его фарватере подвергается все более открытым сомнениям.

Заклятый друг Израиля

 

Особая тема – отношения американского государства с еврейским. Этой теме посвящен двухтомник профессора Алека Д. Эпштейна «Ближайшие союзники? Подлинная история американо-израильских отношений», который будет издан осенью сего года. Однако и до того момента, как этот фундаментальный труд выйдет в свет, русскоязычный читатель на примере истории этих отношений может оценить, насколько имеет смысл полагаться на такого партнера, как Соединенные Штаты.

03-01.jpg Коллаж Андрея Седых

 

Одна из наиболее ярких работ такого рода относится к 1993 году. Вышла она в преддверии подписания «Соглашения о принципах» между лидером ООП Ясиром Арафатом и премьер-министром Израиля Ицхаком Рабином при участии президента США Клинтона. Известный общественный деятель Ирвин Москович вместе с Элен Фридман, исполнительным директором организации «Американцы за безопасный Израиль», подготовил материал, который был опубликован под заголовком «Должна ли Америка гарантировать безопасность Израиля?». Ниже приведены цитаты из этой показательной работы.

 

Москович и Фридман напоминают, как в декабре 1957 года при президенте Эйзенхауэре посол Израиля Аба Эбан получил из рук госсекретаря Джона Фостера Даллеса меморандум о помощи, в котором говорилось: «Америка приложит все усилия для обеспечения предотвращения размещенными в Газе войсками ООН продолжающейся вооруженной инфильтрации в Израиль». Кроме того, США гарантировали Израилю право свободного прохода по Тиранскому проливу.

 

В 1963-м президент США Дж. Ф. Кеннеди подтвердил это обещание. Однако когда 17 мая 1967 года президент Египта Гамаль Абдель Насер приказал чрезвычайным силам ООН покинуть Газу и Синай, они ушли без малейшего сопротивления, а Соединенные Штаты не предприняли ровно ничего. Войска Египта без помех заняли Синайский полуостров. Итогом стала Шестидневная война.

 

7 августа 1970 года в результате дипломатических усилий администрации Никсона было подписано прекращение огня в Войне на истощение, которую Египет вел против Израиля. Это соглашение включало обещание США поддерживать прекращение огня.

 

Однако когда Египет нарушил договоренности, США не вмешались. Израиль вынужден был принять участие еще в одном раунде переговоров. Египет тем временем передвинул свои ракеты к Суэцкому каналу и в 1973-м использовал их против Израиля в Войне Судного дня.

 

В 1975 году США подписали Совместный меморандум о соглашении, гарантируя, что Америка «не признает ООП до тех пор, пока ООП не признает право Израиля на существование и не примет резолюции СБ ООН 242 и 338». Немедленно после этого руководство США начало «искать подходы» к Организации освобождения Палестины.

 

В марте 1988 года госсекретарь Джордж Шульц в нарушение американских законов встретился с Эдвардом Саидом и Ибрагимом Абу-Лугардом, членами ПНС и ООП. 14 декабря 1988-го Арафат объявил о своем согласии на признание Израиля, после чего президент Рональд Рейган аннулировал обещание 1975 года, объявив его недействительным.

 

Государственный департамент США десятилетиями игнорировал, оправдывал и не замечал террор ООП против Израиля. Так, когда 6 июля 1989 года в итоге теракта был сброшен в ущелье израильский автобус, администрация президента Дж. Буша-старшего этого «не заметила». Замалчивание террора ООП продолжалось и при администрации Клинтона.

 

Когда в марте 1978 года Израиль провел рейд против террористов в южном Ливане и занял приграничную территорию, президент США

Дж. Картер вынудил израильские силы уйти и заменил их ооновскими силами в Ливане – ЮНИФИЛ. Их задачей в теории было защищать Израиль от террористов. Однако в июне 1978-го триста террористов ООП вновь заняли юг Ливана. ЮНИФИЛ помогал им разведывательной информацией и демонстрировал открытое сотрудничество с ООП. Израиль не мог отвечать из опасений поставить под удар войска ООН. Хотя голландские, ирландские, норвежские, французские, шведские и непальские войска, входившие в их состав, сотрудничали с ООП.

 

Казалось, ситуация изменится при президенте Рейгане, более дружественном Израилю, чем Картер. Тем более что бездействие и прямое попустительство ООП со стороны войск ООН привело к войне в Ливане, в результате которой Ясир Арафат и основные силы ООП вынуждены были эвакуироваться в Тунис. Однако после того как в октябре 1983 года двести сорок два американских морских пехотинца были убиты в казарме в результате подрыва террориста-самоубийцы, армия США покинула Ливан. Страна была предоставлена самой себе – как в настоящее время Ирак.

 

13 сентября 1993 года Израиль под патронатом США подписал соглашение «Осло». 24 сентября 1995-го – соглашение «Осло-2». В январе 1997 года – соглашение по Хеврону с гарантиями госсекретаря Уоррена Кристофера. В 1998-м – меморандум Y (в русскоязычной прессе – соглашение «Уай-плантейшн»). В 1999-м – соглашение в Шарм а-Шейхе. Нарушены были все.

 

США поддержали создание палестинского государства. Раздел Иерусалима – «вечной и неделимой столицы Израиля» и отказ еврейского государства от его восточной части. Сдачу Голанских высот Сирии (входившей на момент проведения переговоров в составленный Госдепартаментом список стран, спонсировавших терроризм). Уход Израиля из Иудеи и Самарии с выселением оттуда двухсот тысяч евреев (к октябрю 2012-го число их составило более семисот тысяч с учетом оспариваемых арабами районов Восточного Иерусалима).

 

Было ясно: то, что эти люди, чье переселение не решит палестинских проблем, превратятся в новых перемещенных лиц, которых на Ближнем Востоке и без того более чем достаточно, – не американская забота. Как и то, что это ставит под угрозу существование Израиля. Впрочем, не стала же такой проблемой судьба восьми с половиной тысяч жителей еврейских поселений, насильственно изгнанных израильским ЦАХАЛ из сектора Газа.

 

При этом уход из Газы не завершил конфликт Израиля с палестинцами, как объясняли инициировавшие это переселение – «итнаткут» израильские левые во главе с Шимоном Пересом, а дал шанс на захват там власти ХАМАСу. Предоставленным израильтянами шансом эта организация воспользовалась, превратив Газу в насыщенный ракетами плацдарм для непрерывных атак на Израиль, а гражданское население этой территории – в заложников такой политики, провоцирующей одну военную операцию Израиля за другой.

 

Нежелание израильского руководства возвращаться в Газу и брать ее территорию под контроль в очередной раз понятно. Признавать ошибки никто из государственных деятелей не любит. Исправлять их политики любят еще меньше. Откуда идея демилитаризации Газы под контролем и под гарантии то ли «мирового сообщества», то ли ООН. Авторы ее, правда, не привели ни одного примера, когда такого рода демилитаризация была бы успешно реализована и такие гарантии выполнены.

 

Процитируем в этой связи трех человек, слова которых точно характеризуют, чего все эти гарантии, в том числе американские, стоят. Аба Эбан, министр иностранных дел Израиля, в 1956 году: «Гарантии безопасности не годятся в качестве замены оборонной мощи». Министр обороны США Роберт Макнамара в 1967 году: «Израиль должен сохранить за собой командные высоты к востоку от границы 1967 года.

 

Для обеспечения оборонительной глубины Израиль нуждается в полосе шириной порядка пятнадцати миль на Голанах» (что превышает находящуюся в настоящее время под контролем Израиля территорию, отвоеванную у Сирии). Сенатор Генри Джексон в 1973 году: «Значительная часть истории международных гарантий – это история стран, которые потеряли свою территорию, свою свободу и даже своих сыновей и дочерей».

 

Руководство Соединенных Штатов борется за дело мира на Ближнем Востоке (преимущественно за чужой, в том числе израильский счет) с такой же интенсивностью и такими же разрушительными последствиями, как во времена противостояния сверхдержав. Что, с точки зрения местных игроков, которых Америка не раз подставляла, противоречит мировой практике, которую воплощает римское «Хочешь мира – готовься к войне». Хотя с точки зрения политических временщиков типа президента Обамы, они, требуя, чтобы «здесь и сейчас» были реализованы их теории, не несут вины за последствия своих действий.

Гарант напряженности

 

Интересно, что было бы с Европой, если бы во Вторую мировую войну союзники воевали с Гитлером по тем правилам, которые Соединенные Штаты и следующее в их фарватере «мировое сообщество» предписывают Израилю, а также пытаются реализовать на Украине? В последнем случае – с опасностью развязывания новой европейской войны, по масштабам сравнимой с югославской начала 90-х годов. Возможно, Третий рейх и в XXI веке оставался бы европейской реальностью… Впрочем, задавать соответствующие вопросы американским дипломатам и политикам «новой школы» абсолютно бесполезно.

 

Известный политолог Пол Эйдельберг подсчитал, что за последние две тысячи пятьсот лет Западная Европа (включая античную Грецию и Римскую империю, территория которых Европой не ограничивалась) пережила около тысячи войн. То есть в колыбели европейской и в целом западной цивилизации война шла каждые два с половиной года. Откуда легко понять, что война – норма международных отношений, а мир не более чем подготовка к войне. Так что мирные договоры вполне могут быть бесполезны. А могут быть и вредны. Зависит это от содержания договоров и условий их выполнения или невыполнения.

 

В 1969 году Лоуренс Бейленсон написал «Ловушку договора», в которой проанализировал мирные договоры вплоть до римских времен.

Вывод неутешителен: договоры заключают только для того, чтобы их нарушить. Более того, договоры, гарантирующие той или иной стране территориальную неприкосновенность, бесполезны для страны, получившей такие гарантии. Точнее, хуже, чем бесполезны, так как создают ложное ощущение безопасности. Впрочем, эти договоры полезны для стран или, в палестинском случае, организаций, лидеры которых намерены их нарушить в удобный момент.

 

Все вышесказанное верно не только для Израиля. Американская политика была, есть и будет такой, какая она есть, не специально в израильском случае. Примеров более чем достаточно. И самые показательные – из истории Юго-Восточной Азии. Кто помнит, еще в 1954 году по инициативе США был создан Коллективный оборонный договор Юго-Восточной Азии – СЕАТО. Этот регион был объявлен образцово-показательной зоной «сдерживания коммунизма». Результаты впечатляют…

 

Так, в разгар завершающей фазы вьетнамской войны 14 ноября 1972 года президент Ричард Никсон подписал договор по защите Южного Вьетнама от Северного, коим гарантировал американские карательные акции в случае необходимости, если соглашение будет нарушено Ханоем. Эти гарантии провалились с треском, а в 1973-м американские войска были полностью выведены из Вьетнама. Кто победил в войне, можно не спрашивать.

 

В 1954 году президентом Дуайтом Эйзенхауэром был подписан Договор о взаимной обороне между США и Республикой Китай (на Тайване). В 1976-м президент Джимми Картер заявлял: «Мы обязаны по договору гарантировать свободу Формозы, Тайваня, Республики Китай». Однако 15 декабря 1978 года договор был аннулирован тем же Картером, который объявил о прекращении поставок оружия Тайваню и полном признании Китайской Народной Республики.

 

Что называется, бизнес. Ничего личного. Реалистичная политика реальных политиков. Как это всегда и было принято в США.

Евгений Сатановский,
президент Института Ближнего Востока
Подробнее: http://vpk-news.ru/articles/21479
Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

01.09.2014

 

Джинн джихада

 

Западные спонсоры исламистов теряют контроль над ситуацией

Эпоха полумесяца, начавшаяся в 90-е на Балканах, где при поддержке стран НАТО с успехом прошла исламская экспансия, продолжается. И наступление на христианский мир идет по всему фронту. Как, впрочем, и на страны умеренного ислама.

 

Мусульмане в диаспоре – люди как люди. Если, конечно, они не живут в замкнутых общинах, вся жизнь которых сосредоточена вокруг мечети с радикальным имамом. Который, во-первых, как положено нормальному менеджеру от религии, должен удержать паству и потенциальных спонсоров под собственным контролем. И во-вторых, стремится обеспечить широкие контакты с внешним миром, что означает страну или исламистскую группировку, на которую он ориентируется – еще один источник постоянного дохода для религиозного чиновника.

Для противостояния с США Латинская Америка представляет идеальный плацдарм. С 90-х за него идет активная борьба между арабскими монархиями, Турцией и Ираном

 

В Латинской Америке, Соединенных Штатах и Канаде, Австралии и Новой Зеландии интеграция мусульман в принявшее их общество идет быстрее и глубже, чем в Европе. Хотя огромное большинство их в Западном мире – выходцы с Ближнего и Среднего Востока или из Африки, и этим Старый Свет не отличается от Нового. Государства, о которых идет речь, не отличаются сантиментами к приезжим: открытое для эмиграции общество подразумевает необходимость ассимилироваться и уважать законы и обычаи не только собственной общины, но в первую очередь страны пребывания.

 

В Европе, где пособия выплачивают автоматически, страны исхода мусульманского населения много ближе и поток эмигрантов оттуда значительно больше, этот процесс замедлен. Мультикультурализм вообще противоречит стремлению к интеграции, лишая стимулов для того, чтобы приезжие ассимилировались со старожилами. Неизбежное следствие – резкая реакция коренного населения на появление и стремительный рост абсолютно чуждых данной стране общин. То есть пресловутая исламофобия.

 

Борьба с ней – занятие, почитаемое европейскими либералами за святую обязанность, пока не взглянешь на статистику, как правило, не слишком известную широким массам местного населения, поскольку она очень уж неполиткорректна. В частности, за запрет на ношение паранджи в общественных местах выступают 82 процента французов, 71 процент немцев, 62 процента англичан, 59 процентов испанцев.

 

Если отношения европейцев с иноверцами так замечательны, как утверждают левые политики, то почему это происходит?

 

Понять это достаточно легко, если проследить динамику роста мусульманского населения Европы, в первую очередь Западной, и попытаться представить, что происходит в европейских странах с религией вообще и исламским прозелитизмом в частности. Картина получается устрашающая. Сравнить ее можно только с очередным Великим переселением народов. И европейцы это не только чувствуют, но и соответственно реагируют.

Лондонистан и окрестности

По переписи 2001 года в Англии и Уэльсе жили 91,3 процента представителей исконного населения, а в 2011-м – уже 86 процентов.

 

Мусульман в Англии в 2001-м были 1,5 миллиона, в 2011-м – 2,7 миллиона, а с Уэльсом и Северной Ирландией – свыше 3 миллионов (более 5% населения). На 2013 год в Великобритании 2 миллиона человек были выходцами из Пакистана, 2,5 миллиона – из Индии (700 тысяч из них мусульмане), около 70 тысяч – из Сомали. Прогноз на 2021 год: мусульмане составят 10 процентов населения Британских островов.

01-02.jpg Коллаж Андрея Седых

 

В Лондоне впервые за его историю живут менее 50 процентов европейцев, но более миллиона мусульман из Азии и Африки. В Тауэр-Хэмлетс (Ист-Энд) их 34,5 процента. В Бредфорде пакистанцы начали селиться только после Второй мировой войны. В 1991-м их было 13 процентов, в 2001-м – 20 процентов, в 2011-м – 30 процентов населения (среди студентов университета – более 50%). Отметим: это тот самый город, в котором нынешним летом, после операции Израиля «Нерушимая скала» в Газе, местные муниципальные депутаты объявили о «запрете на посещение города израильскими туристами».

 

Университеты Европы – «кузница кадров» местных исламистов. В частности, одни только радикалы из «Хизб-ут-Тахрир» контролируют около 60 исламских студенческих обществ. К вопросу о «европейских ценностях» и их влиянии на мигрантов: 35 процентов осужденных за терроризм в Британии исламистов имеют высшее образование. Более того, 34 процента здешних студентов-мусульман считают убийство вполне легитимным способом достижения политических целей.

 

Растет число переходящих в ислам коренных англичан. Всего их более 100 тысяч – около 5000 обращаемых в год, две трети из которых женщины. До 1963 года в стране было только 13 мечетей. Сегодня – более 1500. На 30 местных имамов в Великобритании приходится более 1000 иностранцев. И эти иностранные имамы откровенно презирают страну, в которой живут, и практически открыто нарушают все ее законы.

 

Собор Святого Павла – символ Англии, вмещает только 2500 верующих. В лондонском Ньюхэме «Таблиги Джамаат» планирует построить крупнейшую в Европе мечеть на 10 тысяч человек. Правда, местный муниципалитет пока не дает на это разрешение, но он находится под растущим давлением не только мусульманского лобби, но и либеральной общественности.

 

Расширяются патронируемые радикалами так называемые зоны под контролем шариата. Там оказывается давление на хозяев «нечистых животных» – свиней и собак. Запрещается использование изображений собак в социальной рекламе, даже в рекламе полиции. Таксисты отказываются перевозить слепых с собаками-поводырями. Из школ силой изгоняются христианские символы: рождественские елки и Санта-Клаусы, а из школьных библиотек «нечистые» книги: сказки про трех поросят, поросенка Бэйба и прочая такого же рода «нечестивая литература».

 

Естественный ответ на это населения – рост числа антимусульманских организаций типа «Лиги защиты Англии», привлекающих не только сторонников расистских взглядов, но и уставших от насилия и давления со стороны новых соседей обывателей, переставших надеяться на защиту полиции. Тем более что исламские радикалы интерпретируют британское право в свою пользу.

 

Так, они активно используют Закон о богохульстве. В частности, бросание в человека ботинком признано в Британии исламской традицией, а не хулиганством. Если закон игнорировать не удается, его можно обойти. Так, после запрета по суду радикальные исламские организации просто меняют название. В итоге джихадистская «Аль-Мухаджирун» стала «Аль-Гурабаа», позже «Ислам4ЮК», а затем «Мусульмане против крестоносцев».

 

Салафиты контролируют мечети, где ведутся проповеди джихада. Наиболее известна «Масджид ат-Таухид» в Лейтоне, где проповедовал Абу-Катада, осужденный, но на протяжении ряда лет так и не депортированный в Иорданию, где его могли казнить за организацию терроризма. Среди самых известных джихадистов-проповедников Британии были Анвар аль-Аулаки из «Аль-Каиды», Анжем Чоудари, Абу-Хамза аль-Масри, Омар Бакри Мухаммед и другие всемирно известные лидеры мирового джихада.

 

Впрочем, мусульмане укоренились не только в Великобритании, чью столицу давно называют Лондонистаном, но и в провинциальной католической Ирландии. Даже там их около 30 тысяч.

 

Чрезвычайно быстро увеличивается криминогенность исламской среды. В 2010 году в Британии 13 процентов заключенных составляли мусульмане, в 2011-м – 16 процентов, в 2013-м – уже 21 процент. При этом в тюрьмах Великобритании идет активная вербовка джихадистов. Тенденция эта распространяется на всю Европу. Во Франции 50–80 процентов заключенных – мусульмане (из 7–8% в населении, не считая нелегалов). В Испании – более 10 процентов. В Италии – 14 процентов (из 1% населения, без учета нелегалов).

02-01.jpg Коллаж Андрея Седых

В начале ХХ века во Франции жили 5000 алжирцев и тысяча марокканцев. В ходе

 

Первой мировой войны в страну ввезли 130 тысяч человек из Магриба для работы на заводах. В 60-е годы во Франции жили 500 тысяч мусульман. В 70-е после ухода из Алжира и переселения в метрополию сотрудников местной администрации, воевавших на стороне Франции, – миллион. Сейчас в стране более 5 миллионов мусульман, в том числе 3 миллиона из Магриба. В Марселе более 25 процентов населения – магрибинцы.

 

В современной Франции – 2 миллиона практикующих католиков (4,5% французов) и 2,5 миллиона практикующих мусульман (более 41% соответствующих этнических групп). Как и в Британии, там растет прозелитизм: более 70 тысяч коренных французов перешли в ислам.

 

Во Франции – более 2000 мечетей. Крупнейшая из них, в Марселе, на 7000 человек. За последние десять лет в стране построено 150 мечетей и только 20 церквей. Причем за то же время 60 церквей закрылись.

 

Поддержка, оказанная французскими избирателями Марин Ле Пен и возглавляемому ею «Национальному фронту», – серьезное предупреждение традиционным партиям, которые до последнего времени считали ее политическим маргиналом. Отказ значительной части французских мусульман от самой идеи становиться такими же французами, как их соседи, грозит серьезными осложнениями во внутриполитической жизни страны.

 

В Германии – 4,3 миллиона мусульман (5,2% населения), из них турок – 2,5 миллиона. При этом лишь 45 процентов мусульман страны имеют немецкое гражданство.

 

До 5000 коренных немцев в год принимают ислам – многие из них участвуют в международном джихаде. Всего в ФРГ – около 40 тысяч исламистов. В том числе 30 тысяч входят в турецкие организации, 4000 – салафиты, 1300 – «Братья-мусульмане», 900 человек – члены «Хезболлы».

 

С 2000 года в Германии более 400 католических и 100 протестантских храмов были закрыты. Более 200 мечетей и 2500 мусульманских молельных домов построено, 128 мечетей возводится.

 

Мусульманская община Австрии составляет около 400 тысяч человек. В Норвегии, стране правого террориста Брейвика, – более 100 тысяч, в том числе 30 тысяч из Сомали. В Финляндии, единственном государстве Евросоюза, объявившем о продолжении политики мультикультурализма, живут около 35 тысяч мусульман, в том числе до 20 тысяч из Сомали.

 

В Дании – более полумиллиона мусульман, в том числе масса нелегалов. Они составляют около 10 процентов датского населения. Эта страна не случайно стала жертвой «карикатурного скандала». Серия погромов посольств королевства и бойкотов датских товаров прокатилась по всему исламскому миру из-за карикатур, напечатанных в сентябре 2005 года в газете «Юлланд Пост».

 

В Швеции в 2010 году свыше 20 процентов населения составляли эмигранты (1,6 млн), в числе которых мусульман было более 400 тысяч. Четверть из них – выходцы из Сомали, Афганистана, Пакистана и Индии. Прочие – 142 тысячи иракцев, 75 тысяч иранцев, 44 тысячи ливанцев, 36 тысяч сирийцев. В таком крупном шведском городе, как Мальме, где более 25 процентов населения мусульмане, постоянны жесткие конфликты с исконным населением.

 

Более чем из 300 тысяч мусульман Бельгии 65 процентов составляют выходцы из Марокко, 25 процентов – из Турции, около 10 процентов – из Пакистана, Албании и Египта. В стране 77 мечетей и более 200 мусульманских организаций. Мусульмане составляют 40 процентов детей в начальных школах Антверпена и четверть населения Брюсселя – столицы ЕС.

 

В Нидерландах – свыше 1,5 миллиона человек (6% населения) – мусульмане (более 30 тысяч из них сомалийцы). Давление на принявшее общество они оказывают чрезвычайно серьезное: ни о какой толерантности с их стороны речь не идет. Причем только убийство местным исламистом известного кинорежиссера Тео ван-Гога спровоцировало в стране дискуссию об исламских радикалах. Как следствие в стране растет поддержка антиисламской партии Герта Вилдерса.

 

В Швейцарии мусульман – около 400 тысяч – из Турции, Боснии, Албании, Косова. Около 90 процентов из них не имеют швейцарского гражданства. В стране 200 мечетей, но только четыре с минаретами – строить их запрещено по решению референдума. Хотя в ЕС это расценили крайне негативно, швейцарцы не готовы поступиться правами ради теоретических европейских ценностей. Однако даже в крошечном соседнем Люксембурге живут около 15 тысяч мусульман.

 

В Южной Европе, в Испании, мусульман – до 1,5 миллиона (3% населения), среди которых много нелегалов (850 тысяч из Марокко, по 60–80 тысяч из Алжира, Пакистана и Сенегала). И, как и в Северной Европе, растет прозелитизм: ислам приняли 25 тысяч испанцев. В Португалии – около 35 тысяч мусульман, преимущественно из Африки. Обе эти страны с точки зрения международного джихадистского движения должны вернуться в исламский мир, частью которого были на протяжении нескольких столетий, до самого завершения Реконкисты.

 

Италия – главная жертва нелегальной иммиграции из Африки через остров Лампедузу. Общее число нелегалов-мусульман в Италии приближается к миллиону человек, притом что в стране и без того 1,2 миллиона мусульман, имеющих гражданство (албанцы, турки, выходцы из Африки). Более 20 тысяч коренных итальянцев приняли ислам.

 

В Греции – около 500 тысяч мусульман. В основном нелегалы, перешедшие турецкую границу, и это создает в стране, так и не вышедшей из экономического кризиса, высокий уровень напряженности. Население Афин активно протестует против попыток построить первую мечеть в греческой столице.

 

Мусульмане Восточной Европы – преимущественно исконное население, с тех времен, когда Балканы и соседние европейские регионы входили в состав Оттоманской Порты. В Венгрии их – около 15 тысяч. В Румынии – свыше 50, а в Словении – до 60 тысяч человек. В Сербии – 400 тысяч. В Болгарии – около миллиона (12% населения). Большинство – болгарские турки.

Далее везде

 

Статистика США, Канады и Австралии не так подробна. Американских мусульман как минимум 6 миллионов. Считается, что в этих странах опасность джихадизма, наподобие европейского, не столь велика. Хотя попытка взрыва нью-йоркского «Твинса» 90-х годов, мегатеракт 11 сентября, только случайно сорванная попытка взрыва заминированного автомобиля на Таймс-сквер, организованная сыном экс-вице-маршала авиации Пакистана, не говоря уже о братьях Царнаевых и Бостонском теракте, показывают, что Америка продолжает оставаться главной целью джихадистов всего мира.

 

Впрочем, конфликт местной мусульманской молодежи с жителями Сиднея, как и взрыв в дискотеке на острове Бали, где погибли австралийцы и новозеландцы, демонстрируют, что жить спокойно, не обращая внимания на распространение джихада и глобализацию исламистского терроризма, нельзя даже в самых удаленных уголках планеты. Самым экзотическим инцидентом с радикальными исламистами стала их недавняя попытка укорениться на островах Французской Полинезии – в центральной части Тихого океана, пресеченная местными жителями.

 

В Латинской Америке мусульман миллионы – эмиграция на этот континент из всех без исключения стран Ближнего и Среднего Востока насчитывает не одно десятилетие. Так что министры и премьеры, президенты и главнокомандующие из Сирии и Ирана, Ливана и Турции, Египта и Марокко – не исключение, а правило для латиноамериканских стран. Хотя говорят местные мусульмане по-испански или, в Бразилии, по-португальски. И в местную жизнь они адаптированы куда глубже, чем в ближневосточные реалии.

 

Однако борьба за влияние на латиноамериканские мусульманские общины между арабскими монархиями, Турцией и Ираном, начиная с 90-х годов, идет активная. И чем она закончится, с учетом того, что Латинская Америка представляет идеальный плацдарм для противостояния с США, неизвестно. Благо, оружием и наркотиками континент насыщен до предела, а традиции террористической деятельности и силового захвата власти на нем имеют историю, насчитывающую не одно столетие.

 

То же самое, с поправкой на местную специфику, можно сказать об Африке. Черный континент в недавние времена колониального господства представлял собой территорию сплошного язычества, разбавленного христианством, которое внедряли миссионеры. Речь, разумеется, об Африке южнее Сахары – север на протяжении веков был и остается почти исключительно исламским. Эфиопия как единое централизованное государство была христианской на протяжении всей своей истории, то есть почти два тысячелетия. Кое-какие осколки исконного христианства сохранились в Судане и Египте – у коптов, но это было исключением из общеафриканского правила.

 

Сегодня Африка демонстрирует взрывное распространение ислама, вплоть до ЮАР. О чем подробно написано в книге автора, посвященной национальной идее. Не повторяя то, что там изложено, скажем лишь, что ислам этот весьма специфический, замешанный на местном трайбализме и в ортодоксальном мире вряд ли сошел бы за единобожие. Однако в этом он – именуемый в современной академической среде «южным исламом» – не отличается от столь же экзотического и такого же жестокого «южного христианства».

Турция, Катар и Саудовская Аравия, занимающиеся исламским миссионерством на африканских просторах, старательно закрывают на это глаза. Исламизация дает всем трем странам плацдармы для экономической экспансии, а опора на принявшие ислам племена – базу для экспансии политической. Благо, зверства, вплоть до войны на уничтожение, для Африки – стандартная норма поведения. Геноцид там – правило, а не исключение. И сделать с этим немногочисленные европейские или американские военные контингенты ничего не могут. Да по большому счету, как правило, и не хотят.

 

В конце концов кого волнует, что на африканских просторах какие-то черные люди убивают друг друга в огромных количествах? Разве что речь идет об операциях в районах сосредоточения стратегического сырья: нефти, природного газа или урана, особенно важного для Франции с ее атомной энергетикой. Или коммуникаций мирового значения, вроде прибрежной акватории Африканского Рога, где орудуют сомалийские пираты, и Гвинейского залива, где пираты местные…

 

Суммируя, повторим: эпоха полумесяца, начавшаяся в 90-е на Балканах, где в Боснии и Герцеговине, Македонии и Албании, не говоря уже о Косове, при поддержке стран НАТО с успехом прошла исламская экспансия, продолжается. И наступление на христианский мир идет по всему фронту. Как, впрочем, идет оно и на страны умеренного ислама. Будь то арабские авторитарные режимы или государства Центральной Азии.

 

Так что не только у Израиля с радикальными исламистами все еще впереди. Хотя, похоже, именно возникновение на стыке Сирии и Ирака исламистского квазигосударства, которое летом 2014 года возглавил самопровозглашенный халиф Абу-Бакр аль-Багдади, заставило западных спонсоров и партнеров радикалов начать переоценку ситуации. Вопрос – не поздно ли. Джинна легко выпустить из бутылки. Проблема в том, как загнать его обратно…

 

Евгений Сатановский,
президент Института Ближнего Востока
Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Евроинтеграция на костях

Немного истории, немного статистики

Продвижение НАТО на восток – свершившийся факт. Порыв альянса помочь Украине, Молдавии и Грузии, так же как до того он «помог» Прибалтике, означает, судя по кровопролитию на юго-востоке Украины, организованному властями Киева, что все в Европе возвращается к ее исходному состоянию. Тому, в котором она пребывала в 40-х. Не без поправок на присутствие Соединенных Штатов в качестве главного арбитра, но это частности. Стоит вспомнить, как все происходило тогда и чем закончилось для местного населения. Без эмоций, по фактам. Все-таки до настоящего времени это самый успешный эксперимент с евроинтеграцией, который был проведен в отношении будущих партнеров и членов Североатлантического альянса.

 

Гражданскому населению в войну приходится плохо всегда и везде. Оттого в России в настоящий момент и находится почти миллион выходцев с Украины – далеко не только из Донбасса, которые спасают своих детей от повторения того, что там за последние сто лет происходит не в первый раз. Гражданская и Великая Отечественная войны, погромы и голод, репрессии и холокост полностью изменили состав населения бывших западных губерний Российской империи и присоединенных к ним перед войной осколков Австро-Венгрии и Румынии.

В Литве, Латвии, Эстонии, на Украине тысячи евреев были убиты местными жителями до вступления в эти районы немцев

Отдельная тема – что происходило с поляками, немцами и чехами, жившими на этой земле. Куда делось исконное население ее городов и откуда родом те, кто сегодня живет во Львове и Киеве, Днепропетровске и Одессе, Вильнюсе и Риге. Русские там пока живут. Как жили до войны миллионы людей, о которых сегодня в этих местах никто даже не вспоминает. Современные украинские, молдавские, белорусские и прибалтийские города мало похожи на довоенные. В том числе из-за практически полной смены этнического состава их жителей.

 

Кто вспоминает, что во Львове жили 7,6 процента украинцев, а более трех четвертей населения были поляками и евреями? Что в крупных городах бывшей черты оседлости евреев было 30–40 процентов, а в маленьких, бывших местечках, – 70–80 процентов? Сегодня, когда на Украину пришло ее прошлое – не лучший фундамент для того, чтобы на нем строить будущее какой угодно страны, имеет смысл напомнить, каким оно было. Немного истории. Немного статистики. По крайней мере в отношении того, чем окончился приход в эти места цивилизованных европейцев (в вермахте и СС служили далеко не только немцы) для евреев. Благо, в отличие от поляков, стесняющихся вспоминать общее с украинцами прошлое, чтобы не стоять на пути евроинтеграции, евреям есть что вспомнить.

До и после катастрофы

 

В СССР в довоенных границах согласно переписи 1939 года проживали более трех миллионов евреев, в том числе около 2,1 миллиона на территориях, позднее оккупированных немцами. В присоединенных к СССР в 1939–1940 годах Литве, Латвии, Эстонии, Западной Украине, Западной Белоруссии, Бессарабии и Северной Буковине вместе с беженцами из захваченных немцами районов Польши насчитывалось 2,15 миллиона евреев. Стремительность наступления, отсутствие мероприятий со стороны властей по эвакуации евреев, а в присоединенных районах препятствия к эвакуации со стороны заградотрядов, отсутствие информации о преследовании евреев нацистами привели к тому, что большинство еврейского населения не успело эвакуироваться и около трех миллионов остались на оккупированной территории. Из регионов, присоединенных к СССР в 1939–1940 годах, эвакуировались около 320 тысяч. Лишь из районов РСФСР, захваченных немцами в конце 1941 – начале 1942-го, успело эвакуироваться более половины еврейского населения, но те из них, кто попал на Кубань и Северный Кавказ, были уничтожены там.

02-02.jpg

 

Немцы активно привлекали к участию в административном управлении местных жителей. Из них создавалась полиция порядка под руководством немецких офицеров. В Литве, Латвии, Эстонии, Белоруссии и на Украине было организовано 170 полицейских батальонов, в которых наряду с местными уроженцами служили военнопленные. В октябре 1942 года в созданном на части захваченной территории СССР рейхскомиссариате «Остланд» в полиции порядка служили 4428 немцев и 55 562 местных жителя, на Украине и юге России в ноябре 1942-го – 10 794 немца и 70 759 местных жителей. В эйнзацгруппах СС также были местные жители. Полиция порядка участвовала в антиеврейских акциях.

 

Огромную роль в уничтожении евреев Украины сыграли украинские полицейские подразделения, в большинстве состоявшие из жителей западных районов. В декабре 1941 года в местных полицейских формированиях Украины и Белоруссии насчитывалось 35 тысяч человек, в декабре 1942-го – около 300 тысяч. 19 августа 1941 года украинская полиция в Белой Церкви расстреливала еврейских детей, родители которых были уже уничтожены столь жестоко, что командование 295-й немецкой дивизии пыталось остановить ликвидацию. 6 сентября 1941-го после расстрела в Радомышле более 1100 взрослых украинской полиции было поручено уничтожить 561 ребенка. 16 октября 1941 года 500 евреев Чудного были расстреляны украинской полицией по распоряжению немецкого коменданта Бердичева. Во Львове украинские полицейские участвовали в депортации евреев в Яновский концлагерь и их уничтожении.

 

Осуществлять геноцид евреев помогала Организация украинских националистов (ОУН). Накануне войны ОУН сформулировала позицию в еврейском вопросе: «Долгим будет обвинительный акт. Коротким будет приговор». Не было никакой разницы в отношении к евреям между группировками под руководством С. Бандеры и А. Мельника. В июле 1941 года во Львове состоялось заседание руководства бандеровской группировки, участники которого согласились с профессором С. Ленкавским: «Относительно жидов принимаем все методы, которые ведут к их уничтожению». Мельниковцы также считали, что евреи несут коллективную вину перед украинским народом и должны быть уничтожены. Члены ОУН убили тысячи евреев во время резни, устроенной 25 июля 1941-го (в день Петлюры) во Львове, Тернополе, Станиславе и других населенных пунктах.

 

Когда сегодня бывший президент Ющенко, администрация которого канонизировала Петлюру, Бандеру и Шухевича как отцов украинской независимости, утверждает, что украинские националисты не участвовали в уничтожении евреев, он вполне может сослаться на то, что в 1942-м лидеры бандеровского крыла ОУН изменили позицию в еврейском вопросе. На это повлияли роспуск немцами самопровозглашенного во Львове 30 июня 1941 года правительства Украинского государства во главе с Я. Стецько, арест его, Бандеры и других руководителей ОУН, а также то, что большинство проживавших на Украине евреев были к тому моменту уже уничтожены. В апреле 1942 года Вторая конференция ОУН, констатируя «негативное отношение к евреям, признала нецелесообразным в данный момент международной ситуации принимать участие в антиеврейских акциях, чтобы не стать слепым орудием в чужих руках». В августе 1943-го Третий чрезвычайный съезд ОУН признал равноправие всех национальностей, проживавших на Украине, отказавшись от принципа этнического превосходства украинцев. Во временных инструкциях ОУН членов организации призывали «не проводить никаких акций против евреев», поскольку: «Еврейское дело перестало быть проблемой (их осталось мало), – но с оговоркой, – это не относится к тем, кто выступает против нас активно». Отряды вооруженных организаций, созданных украинскими националистами, включая те, что воевали с немцами, как ОУН и Украинская повстанческая армия (УПА), убивали евреев, бежавших в леса, а члены ОУН, служившие в украинской полиции, как и раньше, активно участвовали в антиеврейских акциях. По данным А. Вайса, отряды оуновцев на Западной Украине уничтожили 28 тысяч евреев.

 

По данным И. Альтмана, на территории Украины было создано 442 гетто и в 1941–1943 годах уничтожены 150 тысяч евреев. В рейхскомиссариате «Украина» почти 40 процентов жертв были уничтожены до Ванзейской конференции. На его территории погибли 514,8 тысячи евреев. Судьба евреев, оказавшихся на территориях, вошедших в румынскую оккупационную зону, отличалась от судеб евреев других оккупированных территорий СССР. Хотя за время оккупации в Транснистрии погибли около 263 тысяч евреев, в том числе не менее 157 тысяч местных и более 88 тысяч депортированных, там уцелело большинство оставшихся в живых евреев СССР. Лишь треть евреев Молдавии осталась в живых к моменту освобождения. С 22 июня 1941 года до начала 1942-го было уничтожено большинство евреев в Литве, Латвии, Эстонии, почти все в Восточной Белоруссии, на Восточной Украине и в оккупированных районах РСФСР. В Литве, Латвии, Эстонии, на Украине тысячи евреев были убиты местными жителями до вступления в эти районы немцев.

02-01.jpg

 

По свидетельству немецкого офицера – очевидца казни, украинские полицейские, расстреливавшие евреев в Умани в сентябре 1941-го, «делали это с таким удовольствием, словно занимались главным и любимым делом своей жизни». В Городке Витебской области Белоруссии при ликвидации гетто 14 октября 1941 года «полицаи были хуже немцев». В Слуцке 27–28 октября 1941-го полицейский батальон, две роты которого состояли из немцев, а две из литовцев, расстрелял местных евреев настолько жестоко, что это возмутило даже гебитскомиссара города. Литовский врач В. Куторга в дневнике писал: «Литовские фашисты требовали, чтобы до конца сентября все евреи во всех провинциальных городах были уничтожены». Дневник литовского врача Е. Будвидайте-Куторгене свидетельствует: «Все литовцы, за малым исключением, единодушны в чувстве ненависти к евреям». К концу января 1942 года в Литве погибли 180–185 тысяч евреев (80 процентов жертв Катастрофы в Литве).

 

В Латвии происходило то же самое. 4 июля члены организации «Перконкрустс» сожгли синагогу «Гогол-шул», в которой находились около 500 евреев. В Риге было сожжено около 20 синагог – 2000 человек. В первые дни оккупации было создано латышское вспомогательное подразделение германской полиции безопасности и СД под командованием бывшего офицера латвийской армии В. Арайса. Команда Арайса уничтожила еврейское население летом-осенью 1941 года без участия немцев в Абрене, Кудиге, Крустпилсе, Валке, Елгаве, Балви, Бауске, Тукумсе, Талси, Екабпилсе, Виляни, Резекне. В других населенных пунктах евреев расстреливали местные жители, члены организации айзсаргов и отрядов самозащиты. В 1941-м во время двух акций, осуществленных СС и латышской полицией, в лесу около железнодорожной станции Румбула были убиты около 27 тысяч евреев.

 

На территории СССР было уничтожено значительное число евреев из стран Европы. В октябре-ноябре 1941 года в Риге расстреляли сотни евреев – подданных нейтральных стран: из Ирана, Южной и Северной Америки, в том числе США. С декабря 1941-го в Ригу были депортированы 25 тысяч европейских евреев. Многие из них уничтожены в Бикерниекском лесу, часть отправлена в Саласпилсский концлагерь, остальные размещены в гетто.

 

В Эстонии акции по уничтожению еврейского населения проводила зондеркоманда 1А при участии формирований эстонских националистов «Омакайтсе». В декабре 1941 года ими уничтожены 936 человек – все евреи, оставшиеся в Эстонии. На немецких картах Эстония была отмечена как «юденрайн». Из эстонцев, добровольцев или призванных, сформировали 20-ю дивизию СС. К осени 1942-го в Эстонии были созданы около 20 концлагерей, куда доставили евреев из Терезина, Вены, Каунаса и концлагеря Кайзервальд (Латвия).

 

Активное участие в истреблении белорусских евреев приняли литовский батальон СД, латышский и украинский батальоны и белорусские националисты. В первые недели после нападения Германии на СССР в Западной Белоруссии были истреблены не менее 50 тысяч евреев. За годы войны в Белоруссии создано 111 гетто, куда были доставлены десятки тысяч евреев Германии, Польши, Чехословакии, Австрии, Венгрии, Нидерландов. 45 гетто в Восточной Белоруссии просуществовали всего несколько месяцев. Во второй половине 1942-го нацисты уничтожили почти все гетто в Западной Белоруссии. Последними 17 декабря 1943 года погибли узники гетто в Барановичах.

 

В начале войны власть на оккупированных территориях принадлежала военному командованию, которое часто требовало от командиров СС ускорить ликвидацию евреев. В Симферополе, Джанкое и других местах Крыма военное командование направляло армейские части для сопровождения евреев до мест уничтожения. В приказе командующего 6-й армией В. фон Рейхенау говорилось: «...Солдат должен глубоко сознавать необходимость сурового, но справедливого наказания евреев». В приказе от 20 ноября 1941 года командующего 11-й армией Ф. Манштейна: «Солдат должен понимать необходимость наказания еврейства – носителя самого духа большевистского террора». В Крыму при активном содействии местного населения были убиты около пяти тысяч евреев-крымчаков и около 18 тысяч представителей других общин. Спаслись лишь крымские караимы, которым удалось доказать, что они не являются евреями. Лидер уцелевших крымчаков Лев Кая вспоминал, как караимы отказывались спасать их детей, хотя могли это сделать. Некоторых спасли крымские татары.

 

За первый период оккупации немцы и их пособники уничтожили более 80 процентов из 300 тысяч евреев Литвы, Латвии и Эстонии. В то же время в Западной Белоруссии и на Западной Украине погибли около 15–20 процентов. В этих районах массовое истребление евреев началось весной 1942 года. В оккупированных районах РСФСР, включая Смоленск, Себеж, Ростов, Кисловодск, поголовное уничтожение евреев шло летом 1942-го при участии полиции из местных жителей.

 

По решению, принятому руководством Германии, осенью 1941 года евреев из Румынии, Австрии, протектората Богемия и Моравия (Чехия) депортировали в Каунас, Минск и Ригу, где их уничтожали вместе с местными. С ноября 1941 по октябрь 1942 года в Минск были депортированы более 35 тысяч евреев из Германии, Австрии и Чехословакии. В Ригу с конца декабря 1941-го до весны 1942 года были доставлены около 25 тысяч евреев из тех же стран. Доставленные в Каунас несколькими эшелонами евреи из Германии по прибытии были расстреляны в Девятом форте. Летом 1942 года четыре тысячи евреев из Варшавского гетто были привезены в Лесной лагерь под Бобруйском, где их уничтожили в 1943-м.

 

В лагерях для военнопленных погибли около 80 тысяч евреев-военнослужащих. Во время Катастрофы погибли около 70 тысяч латвийских евреев, а из тысячи латвийских евреев, оставшихся в живых после ликвидации концлагерей, большинство отказались возвращаться в Латвию, где после войны оставались лишь 150 евреев. В холокосте погибли 215–220 тысяч евреев Литвы (95–96 процентов довоенного еврейского населения). По приблизительным оценкам, в гетто Белоруссии были уничтожены более 500 тысяч евреев, в том числе около 50 тысяч из других стран. Украина потеряла 60 процентов своего довоенного еврейского населения. Число уничтоженных евреев, живших на ее территории, превышает 1 400 000 человек (более половины советских евреев, погибших во время Катастрофы), в том числе в Восточной Галиции – около 490 тысяч.

Ложь об «особой роли»

 

Официальная версия, почему уничтожение евреев на территориях, присоединенных к СССР в 1939–1940 годах, было столь безжалостным при массовом участии местного населения, состоит в том, что евреи сыграли особую роль в установлении там советской власти и последующих репрессиях. Версия эта не выдерживает критики. Л. Труска в работе «Евреи и литовцы накануне холокоста» свидетельствует, что евреи не участвовали в проведении земельной реформы 1940 года: ни одного еврея нет не только среди восьми членов госкомиссии, но и в числе 201 700 семей претендентов на землю раскулаченных, 2900 членов землемерных бригад, 1500 членов уездных и волостных комиссий. Из 78 депутатов народного сейма, провозгласившего Литву советской республикой с просьбой принять ее в СССР, евреев было четыре человека. В органах власти в Литве в 1941 году насчитывалось три еврея из 56 секретарей комитетов КПЛ, пять из 119 волостных парторгов, один из 44 руководителей уездных и городских отделов НКВД и ни одного из 54 руководителей уездных и городских исполкомов. В то же время из 986 национализированных промышленных предприятий евреям принадлежало 560 (57 процентов), из 1600 торговых – 1320 (83 процента), а из 14 000 домов – большинство. При этом репрессированы были 2600 евреев (8,9 процента), в том числе в июне 1941 года – 13,5 процента всех арестованных при общем числе евреев в Литве около семи процентов населения.

 

Из Латвии в ходе депортации в отдаленные районы СССР, осуществленной 14 июня 1941 года органами, выселили 1771 еврея. Это 12,4 процента депортируемых при пяти процентах в составе населения. Из Эстонии, где еврейская община была малочисленна, выслали 500 (около пяти процентов депортированных).

 

На Украине после присоединения западных областей евреи составили лишь два процента делегатов законодательного органа на 10 процентов населения. Когда 24 марта 1940 года состоялись выборы в Верховный Совет СССР от Западной Украины и Западной Белоруссии, среди 55 избранных депутатов не было ни одного еврея. Зато среди депортированных жителей Западной Украины евреи составляли около 30 процентов. Ситуация в Белоруссии и Молдавии не отличалась от положения в Прибалтике и на Украине.

 

Около 25–30 тысяч евреев сражались в партизанских отрядах, и многие выжили. Что до спасения местными жителями, случаев этих на территориях, присоединенных к СССР в 1939 году, было больше, чем в других районах. Евреев укрывала настоятельница бенедиктинского монастыря под Вильнюсом. Глава греко-католической (униатской) церкви митрополит Андрей Шептицкий осуждал массовые убийства, предоставил убежище евреям в своей резиденции, а несколько сот их были спасены по его распоряжению в греко-католических церквах. Бургомистр города Кременчуга Синица, выдававший евреям фальшивые «арийские» документы, был за это расстрелян. Руководство украинской православной автокефальной церкви было настроено антисемитски, ее глава Поликарп, епископ луцкий, 19 июля 1941 года приветствовал германскую армию. Но многие православные священники спасали евреев.

 

Звания праведника удостоены 2213 украинцев. Число праведников составляет 723 в Литве, 587 в Белоруссии, 124 в России, 111 в Латвии, 73 в Молдавии. Статистика...

Евгений Сатановский,

президент Института Ближнего Востока

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

  • 2 недели спустя...
Волеизъявление марионетки

 

Распад Украины в среднесрочной перспективе не просто вероятен, а, скорее всего, неизбежен, считает Евгений Сатановский

 

Состоявшиеся на Украине и в Новороссии выборы во многом определяют перспективы ближайшего будущего отношений России с Евросоюзом и западным сообществом в целом.

 

Реальностью стали не только двоевластие на Украине и срыв выборов в Раду на юго-востоке, контрастировавший с высокой активностью жителей региона при голосовании за руководство Новороссии.

 

Неоднозначны результаты, которые были получены в регионах Южной и Восточной Украины, контролируемых Киевом. Низкая явка – на грани бойкота выборов в Раду – в одних областях этой части страны и победа «Оппозиционного блока» в других означают, что раскол усугубился.

 

В результате выборов Петру Порошенко не удалось закрепить за собой монополию на власть. На Украине двоевластие. Как Порошенко и главный бенефициар выборов Арсений Яценюк поделят полномочия, предсказать невозможно. Будет ли Украина парламентской или президентской республикой, какой именно вид примет ее конституция, пока не ясно никому.

 

Не следует сбрасывать со счетов и радикалов, отвергнутых большинством избирателей в качестве парламентской силы, но сохранивших сотни тысяч приверженцев.

 

С учетом фактора Игоря Коломойского и его ставленников, а также полевых командиров, внедренных в разные фракции Рады, продолжающейся выдачи паспортов Евросоюза компактно живущим представителям национальных меньшинств (венграм, чехам, словакам, полякам, румынам, грекам и болгарам), проблемы Закарпатья и других западных регионов, отторгнутых в свое время Сталиным у стран Восточной Европы, будущее Украины как единого государства остается под вопросом.

 

Впереди коллапс экономики и социальной инфраструктуры этой страны. Ни ЕС, ни США содержать Украину вопреки надеждам майдана не будут, военная помощь не имеет к проблемам ее населения ни малейшего отношения, а финансовые дотации призваны обеспечить бесперебойный транзит российского газа в Европу – не более того.

 

Отметим, что все происходящее полностью укладывается в типичную для чиновников Государственного департамента США линию по продвижению своих ставленников во власть в опекаемых им странах любой ценой. При этом, напомним, изначальная ставка Вашингтоном была сделана именно на Яценюка, а не на Порошенко. Соответственно в ближайшее время Украину ожидает борьба за власть в высших эшелонах, в первую очередь между двумя этими людьми.

 

Впрочем, в какой мере персонажи, выбранные американской бюрократией как проводники политики Соединенных Штатов в той или иной стране, способны управлять государством в случае Украины не имеет значения. Так же, как это ничего не значило в Ираке, Афганистане или Ливии.

 

Кадровая политика в странах-сателлитах вообще никогда не являлась сильной стороной американцев.

 

 

Без газа, без будущего

 

Катастрофические провалы ставок США на протяжении всей современной истории этой страны на тех или иных президентов и премьер-министров, как правило, приводят в конечном итоге к распаду государств, которые вынуждены подчиняться давлению со стороны Америки (роль Европы в этом не стоит преувеличивать – она более чем вспомогательная).

 

Вряд ли процессы на Украине будут отличаться от тех, которые мы наблюдаем на Ближнем Востоке. Это значит, что ее распад в среднесрочной перспективе не просто вероятен, но скорее всего неизбежен, вне зависимости от позиции в отношении него России.

 

Ставка на полный разрыв экономических отношений Киева и Москвы, в том числе по линии военно-технического сотрудничества, демонстративно-показательное уничтожение промышленного потенциала юго-востока в ходе инициированной Киевом АТО, а также заявление западных лидеров о новых антироссийских санкциях в случае признания Москвой результатов выборов в Новороссии подтверждают версию о том, что все происходящее на Украине является результатом целенаправленной кампании американского руководства по «ограничению» и «возвращению в естественные пределы» России.

 

Возникновение на месте Украины «бывшего государства», охваченного гражданской войной, представляет опасность как для Европы, так и для России, но по интересам последней бьет значительно сильнее. Москва, в отличие от Брюсселя, не может себе позволить дистанцироваться от событий, происходящих по соседству, или игнорировать их последствия.

 

Сохранит ли Украина единство остающихся в ее составе территорий на антироссийской основе, расколется на части, превратится в зону войны всех против всех наподобие той, которую представляла в начале ХХ века, или просто в общевропейский источник криминала, беженцев и мигрантов – легальных и нелегальных, не столь важно.

 

Процветающим дружественным соседом РФ она в любом случае не будет как минимум на протяжении длительного периода.

 

Откалывающиеся от нее территории вне зависимости от того, проявит их руководство стремление к объединению с Россией или нет, дополнительно нагрузят отечественную экономику и ухудшат отношения Москвы с соседями, позволив разыграть антироссийскую карту в Центральной Азии, Закавказье и Молдавии так же, как она разыграна в Европе и Прибалтике.

 

Америке при этом непосредственно ничего не угрожает, а интересами Евросоюза она может и будет жертвовать, как и делает это всегда.

 

Последнее в очередной раз поднимает вопрос о том, что значительная часть государств в современном мире более не обладает реальным суверенитетом. Точнее говоря, страны, в том числе развитые западные государства, присоединившиеся к кампании США против России из-за ситуации на Украине зачастую вопреки собственным жизненно важным интересам, ярко продемонстрировали, что таким суверенитетом не обладают и могут рассматриваться если не как оккупированные Америкой территории (что, впрочем, если вспомнить географию размещения баз США за пределами их собственных границ, верно и в прямом смысле слова), то как политические колонии Вашингтона. Что, разумеется, будет опровергаться Японией, Кореей, Канадой, Австралией или странами ЕС, но по сути точно соответствует реальной ситуации.

 

В то же время, коль скоро никакие шаги навстречу Западу в украинском конфликте все равно не будут Москве зачтены в качестве жеста доброй воли и ответные действия со стороны ее антагонистов не последуют, это полностью развязывает российскому руководству руки.

 

Что бы оно ни делало, давление будет нарастать, санкции ужесточаться, а риторика не смягчится.

 

Как следствие, напрашивается дальнейшая деятельность Москвы по всем направлениям реализуемой ею в настоящее время внешней политики исключительно в собственных национальных интересах наподобие того, как это делают американцы.

 

Арабы не случайно говорят: «Не слушай, что советует тебе Америка, делай то, что делает Америка». Не исключено, что для России это лучшая рекомендация – и не только в отношении Украины.

 

Характерно, что немедленно после проведения парламентских выборов на юго-востоке Украины по инициативе Киева возобновились военные действия. В то, что украинская армия по завершении сравнительно короткого перемирия сможет вести их с лучшим результатом, чем до него, эксперты-профессионалы не верят.

 

Напомним, что «Минские договоренности», по которым в зоне «антитеррористической операции» должны были прекратиться бои, достигнуты в момент, когда ополчение Новороссии вело наступление по нескольким направлениям, а украинская армия и национальная гвардия отступали, оставив на произвол судьбы Мариуполь и сосредоточившись на прорыве из «котлов», куда попали крупные воинские формирования, подконтрольные центральному правительству.

 

В преддверии наступления зимы официальный Киев явно демонстрирует не стремление к достижению договоренностей с Москвой, а показательно недружественные жесты.

 

Рациональной эта деятельность не является, но полностью соответствует роли марионетки США, сделавших ставку на максимальное ухудшение российско-украинских отношений, разрыв двусторонних связей и жесткую конфронтацию бывших «братских советских республик».

 

После выборов даже те сравнительно скромные шаги навстречу Москве, которые позволял себе президент Порошенко, будут блокироваться Яценюком, известным своими эпатажными заявлениями в адрес России. Тем более что любой компромисс с «Газпромом» будет расцениваться им и его фракцией в Раде как предательство национальных интересов – со всеми из этого вытекающими в воюющей стране последствиями.

 

Соответственно, проблема обеспечения страны энергоресурсами решается украинскими лидерами каким угодно путем за исключением самого простого: оплаты России долгов за газ и восстановления сотрудничества с Москвой. Помимо попыток организовать реверс из Европы, которые пресекаются и впредь будут пресекаться «Газпромом» в соответствии с теми контрактами, которые заключены им с потребителями на Западе, это возможные поставки катарского СПГ через Польшу, Прибалтику и Белоруссию. Снабжение частных украинских потребителей, с точки зрения официального Киева, может и должно быть обеспечено путем перевода местных котельных с природного газа на альтернативные виды топлива.

 

Что до общенационального масштаба, украинское руководство пытается с недавнего времени договориться о поставках в страну центральноазиатского газа в обход России. 4 ноября туркменские СМИ сообщили о встрече главы украинского МИДа Павла Климкина с президентом Гурбангулы Бердымухаммедовым. На ней, помимо прочего, обсуждались лоббистские возможности Украины в Евросоюзе (!) по продвижению строительства Транскаспийского газопровода (ТКГ).

 

По информации источников, Климкин утверждал, что Киев обладает достаточным политическим весом, чтобы продвинуть в Брюсселе упомянутый проект в случае, если он будет включать ответвление на Украину, позволяющее снабжать ее туркменским топливом, не задействуя газотранспортную систему России.

 

Отдавая должное самой авантюрности постановки вопроса, которая в полной мере характеризует стиль внешней политики украинского руководства, напомним о действующих со времен президентов Кучмы и Ниязова контактах Киева и Ашхабада в экономической, финансовой и военно-политической сферах, включая масштабные поставки Туркменистану танков, которые затем «всплывали» на территории Афганистана.

 

Отношения высшего руководства двух стран, в том числе неформальные, имеют более чем солидную базу. В условиях текущего обострения внутриполитического украинского кризиса, имеющего тенденции перерастания в полномасштабную гражданскую войну и распад страны, параллельно с нарастанием угроз Туркменистану на афганском направлении и его напряженными отношениями с Россией по газовому вопросу попытка сотрудничества в формате «дружбы против Москвы» вполне логична.

 

Последнее многое объясняет в курсе отечественного «Газпрома» на достижение полной автономии поставок природного газа на юг России. В 2013 году Ставрополье на 40 процентов зависело от стабильности отношений Москвы с центральноазиатскими республиками.

 

При этом в Россию газ поставлялся по экспортным ценам – до 380 долларов за тысячу кубометров, а использовался по внутренним.

 

К настоящему моменту действовавшая со времен СССР схема газоснабжения перестроена. К концу октября 2014-го завершено строительство линейной части газопровода КС «Изобильный» – Невиномысск, ведется осушка узлов подключения к КС «Рождественский», КС 6 и КС 7. Сразу же после этого в ходе визита в Туркменистан заместитель председателя правления ОАО «Газпром» Александр Медведев сообщил о прекращении закупок туркменского газа на ближайшие годы: отказ Ашхабада от предоставления России ценовых скидок привел к закономерному результату.

 

Неизбежным следствием этого – с учетом одновременного резкого сокращения или полного прекращения закупок туркменского газа Ираном по внутренним причинам – будут демарши официального Ашхабада против Москвы и остатков русскоязычного населения республики (что в независимом Туркменистане происходило не раз), а также попытки активизировать строительство ТКГ, что невозможно без полного содействия этому проекту Азербайджана.

 

Сохранит ли Центральная Азия свой экспортный потенциал в случае удара из Афганистана по территории постсоветских республик вооруженных исламистов, будь этот удар направлен на долину Мургаба, Сурхандарьинскую область или Ферганскую долину – вопрос, не имеющий ответа.

 

Однако можно с уверенностью предполагать, что любой энергетический проект, включающий антироссийскую составляющую, экономическую или политическую, будет поддержан Евросоюзом и Соединенными Штатами. Что президент Бердымухаммедов, несомненно, учитывает.

 

 

Содружество враждующих государств

 

Политика стран западного блока и их ближневосточных союзников не менее причудлива, чем украинская. Никакой стратегии там, за исключением желания доминирования любой ценой за счет конкурентов, противников, а при случае и партнеров, не просматривается.

 

Все соглашения временные. Альянсы возникают только против кого-то, причем все члены союзов такого рода одновременно с борьбой с противником или конкурентом пытаются наладить с ним за счет партнеров систему неформальных контактов. Сильные государства пренебрегают интересами более слабых союзников, а Соединенные Штаты – интересами их всех вместе взятых, формируя по сути дела «террариум единомышленников».

 

Открыто выступая против той или иной страны, Вашингтон не стесняется просить ее о присоединении к очередной коалиции либо о поддержке дипломатической инициативы в случае, если возникает такая необходимость. Пример – отношения Соединенных Штатов с Россией и Ираном.

 

В настоящий момент США намереваются провести в Совете Безопасности ООН резолюции об ограниченных бесполетных зонах в Сирии и Йемене и пытаются втянуть Россию в эту игру.

 

В первом случае под предлогом борьбы с Исламским государством (ИГ), на самом же деле рассчитывая реализовать в Сирии ливийский сценарий и свергнуть Башара Асада руками так называемой умеренной оппозиции, которую Саудовская Аравия и Турция формируют из тех же исламистов, с которыми формально воюет действующая против ИГ коалиция.

 

Во втором – чтобы сохранить в Йемене статус-кво в интересах Саудовской Аравии, нарушенный после того, как северяне-хоуситы, сторонники шиитского ислама зейдитского типа, не только разгромили племенные суннитские формирования Хашед и ликвидировали на севере страны центры подготовки боевиков «Аль-Каиды», но и взяли под полный контроль столицу – Сану и крупный порт на Красном море – Ходейду, через который проходили логистические каналы поставок оружия на Африканский Рог и Аравийский полуостров.

 

С Ираном американцы, не отменяя санкций, введенных Штатами в отношении Тегерана из-за его ядерной программы, де-факто сотрудничают в обмене информацией по ИГ и переброске вооружений курдам, воюющим с исламистами на сирийской территории, и это вызывает серьезные трения в отношениях США с Турцией и Саудовской Аравией.

 

Кроме того, Вашингтон пытается найти региональную опору на период после вывода основного воинского контингента, дислоцированного в Афганистане: Исламской Республике Иран по каналам соответствующего агентства Пентагона предложено принять участие в проектах в Афганистане.

 

Однако Вашингтон категорически возражает против укрепления позиций ИРИ в Ливане, требуя от Бейрута не принимать военную помощь, предлагаемую ему Ираном, а также в Сирии и Ираке. Тегеран, в свою очередь, продолжает поддерживать шиитские общины и организации региона, включая йеменских хоуситов, ливанскую «Хезболлу» и иракских садристов, а также правительство Асада, шиитов Восточной провинции Саудовской Аравии и Бахрейна.

 

Саудовская Аравия и Катар борются между собой, используя террористические группы: салафитов – с одной стороны и сторонников политического ислама типа «Братьев-мусульман» – с другой. Баланс сил, который они формируют вокруг себя, меняется с калейдоскопической скоростью. Так, Эр-Рияд вытеснил Тегеран из Судана: Хартум закрыл на территории страны все иранские культурные центры, считавшиеся в этой стране прикрытием резидентуры Корпуса стражей исламской революции. Однако выгоду из этого извлекла Доха: опередив саудовцев, Катар в буквальном смысле перекупил у них Судан, в том числе гарантировав поставки в эту страну сжиженного газа, что дало президенту страны остро необходимый ему резерв углеводородов, не зависящий от ситуации в Южном Судане и отношений Джубы с Хартумом.

 

Таким образом, Судан выпал из антиэфиопского альянса, формируемого Саудовской Аравией, в нем остались Египет и Эритрея. Эфиопия с ее курсом на сотрудничество с США и смертельно опасным для АРЕ гидропроектом на Голубом Ниле – исконный враг Эритреи. Салафитские проповедники, поддерживаемые Эр-Риядом, были в свое время изгнаны Аддис-Абебой из населенного мусульманами сомалийского этнического происхождения Огадена, их заменили поддерживаемые Катаром «умеренные исламисты». Как следствие Саудовская Аравия потеряла позиции в Эфиопии в пользу Катара – в противоположность Египту. Там, напротив, поддержанная саудовцами армия сместила президента Мохаммеда Мурси с его прокатарским правительством «Братьев-мусульман».

 

В качестве специфической детали текущего состояния отношений между Соединенными Штатами и Саудовской Аравией отметим, что перевооружение египетской армии за саудовские деньги будет в пику Вашингтону проведено не американским ВПК, а Францией, которую лоббирует королевство, и Россией, чье вооружение по ряду позиций предпочитает Каир. Формально АРЕ состоит в коалиции против ИГ, но президент Ас-Сиси ограничивается тем, что проводит военные операции против исламистов на Синайском полуострове, включая создание буферной зоны на границе с сектором Газа, поддерживает статус-кво на саудовско-иракской границе и борется с террористами внутри страны.

 

Говоря проще, Украина в качестве американского сателлита попала не совсем в ту компанию, куда стремилась. Но это на сегодняшний момент исключительно ее собственная проблема.

 

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

  • 3 недели спустя...

Террариум единомышленников

 

Ближний Восток: по виду – Махновщина, по сути – Обамовщина

Активизация гражданской войны на юго-востоке Украины по инициативе Киева после парламентских выборов демонстрирует стабильность ставки Вашингтона на силовое решение основных проблем в американской внешней политике по всем направлениям, включая российское.

 

Заявление президента Порошенко о том, что его страна готова к полномасштабной войне с Россией, как и реплика американского президента, что США отнесутся с пониманием к решениям Киева в части «защиты» тем самым своих интересов, не оставляют поводов для оптимизма. При этом Москва Новороссию не присоединяет и ее собственное руководство в отличие от крымского на воссоединении с Россией не настаивает. Однако украинские власти, сохраняя неизменной риторику о европейском выборе возглавляемой ими страны, превращающейся все в большей мере в государство третьего мира, следуют в фарватере указаний руководства США и в этом качестве являются хорошей «лакмусовой бумажкой» для определения текущих векторов американской политики.

 

Она не только остается агрессивно-наступательной и конфронтационной, но и ужесточается, что соответствует американской внутренней ситуации, которая, как правило, и определяет внешнюю политику Штатов.

Либо «ястреб», либо политический труп

 

Республиканцы захватили обе палаты конгресса, пользуясь провалами президента Барака Обамы на всех основных направлениях. Его обвиняют в нерешительности, следствием которой, по мнению его оппонентов, и стали эти провалы. Соответственно вне зависимости от того, чего хочет или не хочет американский избиратель (выборы в конгресс уже прошли, а президентская гонка только начинается), и сам глава Белого дома, отражая эти обвинения, и законодатели, стремящиеся подтвердить их, и претенденты на высший пост, выстраивающие имидж по принципу «антиОбама», вынуждены выглядеть и вести себя как «ястребы». Здесь нет и не может быть места реализму, у политического шоу свои законы.

02-02.jpg

 

При этом Киев в качестве союзника Соединенных Штатов не имеет и по определению не может иметь собственного влияния в Вашингтоне, что подчеркивает неофитское рвение украинских властей в неуклонном выполнении рекомендаций Госдепартамента и прочих заокеанских ведомств. В этом качестве Украина представляет собой идеальный объект для манипулирования извне (при определенной конкуренции в Киеве Вашингтона и Брюсселя, непосредственные интересы которых не совпадают по ряду существенных параметров). Совершенно другая ситуация в отношениях с Америкой у старых партнеров этой страны – Саудовской Аравии, Катара, Турции и Пакистана, которые имеют не только давний опыт манипулирования американскими интересами в собственных целях, но и инструменты давления на США в виде контролируемых ими радикальных группировок «в поле».

Все против всех

 

Если на украинском направлении параметры происходящего достаточно стабильны и не сулят сюрпризов (коллапс Украины остановить практически невозможно), на Ближнем и Среднем Востоке (БСВ) ситуация намного более неопределенная. В том числе вследствие конфликта интересов американских союзников и партнеров, а также близких к ним радикалов. Благо, все союзы там временные, так что самые близкие с религиозной или идеологической точки зрения движения могут воевать друг с другом, а непримиримые на первый взгляд враги заключать альянсы против общих противников. Хотя, надо отдать им должное, подставить «союзника» под удар или нарушить соглашение о сотрудничестве они готовы в любой момент.

 

Государства, военно-политические и религиозные движения и течения БСВ, а также их альянсы составляют «террариум единомышленников». Это сообщество в непрерывной борьбе друг с другом использует все возможности для усиления собственных позиций, в том числе за счет патронов и союзников. При этом расстановка сил в нем непрерывно меняется. Как следствие любые долгосрочные прогнозы на Ближнем Востоке не работают из-за фактора неопределенности. Примером служит борьба военного авторитаризма и монархий с радикальным исламизмом и национализмом БСВ, которую дополнительно осложняет племенное устройство ближневосточных обществ, на протяжении последней трети столетия.

Вопросы на засыпку

 

Что было бы с регионом, если бы шах подавил исламскую революцию, а аятолла Хомейни не добрался до Тегерана?

Советские войска не вошли бы в Афганистан? Или СССР не позволил международной коалиции разгромить Ирак ради освобождения Кувейта? Если бы США и другие страны НАТО в ходе распада Югославии не сделали ставку на исламистов на Балканах как на союзников, повторив это через полтора десятилетия в ходе «арабской весны» 2010-х годов? И не начали из соображений конкуренции «ограничивать», в том числе в Африке и на БСВ, Китай и Россию?

 

Что было бы на Ближнем Востоке, если бы лидер израильских левых Перес не спас в начале 90-х годов Арафата, начав «ближневосточный мирный процесс», не имеющий шансов на благополучное завершение? Или если бы Штаты не требовали от своих арабских и пакистанских союзников демократизации, открывшей дорогу к власти в арабском мире не западникам и либералам, но исламистам, включая «Братьев-мусульман» и ХАМАС, а в Пакистане – коррумпированным правительствам, сотрудничающим с радикальными исламистами? Если бы Вашингтон не сверг Саддама Хусейна и не оккупировал Ирак? Не сдал такого союзника, как президент Египта Мубарак? И не поддержал усилия Катара и Саудовской Аравии по свержению не трогавших никого за пределами ближней периферии своих стран авторитарных лидеров вроде Каддафи в Ливии и Асада в Сирии (во втором случае неудачно)?

 

Что произошло бы, если бы в Египте армия во главе с генералом ас-Сиси не свергла правительство «Братьев-мусульман» и не была поддержана при этом Эр-Риядом, конкурирующим с покровительствующей «Братьям» Дохой? Если бы правительство аль-Малики в Багдаде не довело религиозный кризис до состояния, при котором боевики «Исламского государства Ирака и Леванта» были поддержаны в их борьбе с шиитами и курдами не только шейхами суннитских племен, но и баасистами во главе с ад-Дури, что и создало феномен ИГ? Или Москва, как от нее требовали салафитские монархи и Запад, сдала бы Асада? И не поставила вовремя вооружения и военную технику Ирану и иракскому правительству, что дало им возможность остановить наступление ИГ на столицу Ирака? Наконец, что было бы с сирийской гражданской войной, если бы в Турции Эрдоган не смог конвертировать премьерскую власть в президентскую и вынужден был бы оставить пост некоронованного султана Новой Оттоманской Порты?

 

Факторов, которые необходимо учитывать в ближневосточном пасьянсе, множество, и они постоянно меняются самым непредсказуемым образом. Шииты против суннитов и все они против Израиля – только одна грань реальности. Катар и Турция с международным движением «Братьев-мусульман» против альянса Саудовской Аравии с близкими к ней салафитскими группировками с Египтом – другая. Отношения Пакистана, который контролирует афганских исламистов, с Саудовской Аравией – третья. Скрытая и открытая конкуренция Франции с англо-американским альянсом в сфере поставок вооружений и военной техники – четвертая. И так далее, и тому подобное.

Мыльные пузыри альянсов

 

При этом союзники на Ближнем Востоке легко превращаются в противников, а враги – в партнеров. Как это произошло в отношениях между Израилем и Турцией, стратегический союз которых смог выдержать десятилетия, но распался со сменой кемалистского режима (со свойственной этой стране ключевой ролью армии и спецслужб) правлением Партии справедливости и развития, взявшей курс на ползучую исламизацию Турции. Или того же Израиля и Саудовской Аравии, готовой неофициально поддержать еврейское государство в его противостоянии с шиитским Ираном. Не говоря об отношениях США с Саудовской Аравией и Израилем, руководство которых справедливо полагает, что пытаясь завязать диалог с Ираном, президент Обама предает их, отказываясь от обязательств Америки по защите их интересов. Или о намечающихся контактах Вашингтона и Тегерана.

 

Пока что наиболее существенные сдвиги происходят в горячих зонах БСВ, которые во многом именно вследствие американской политики охватили большую часть региона. Так, сирийская гражданская война в настоящее время представляет собой не только и не столько выступления радикальных суннитов против остальных общин страны, сколько войну всех против всех. Группировки вооруженной оппозиции, поддерживаемые Катаром, Саудовской Аравией, Турцией и США, сражаются за власть и контроль над экономикой в различных провинциях, периодически пытаясь атаковать Дамаск.

Следует отметить, что в настоящее время армия Асада при поддержке ополчения и афганских шиитов-хазарейцев, переброшенных в Сирию иранцами, готовит наступление на Алеппо, которое может стать фатальным для местных «Братьев-мусульман». Возможно, именно с намечающимся переломом в текущей фазе сирийской гражданской войны связано заявление президента Обамы о том, что без свержения режима Асада США не смогут одержать победу над Исламским государством (с которым Асад не без успеха воюет), а также демонстративно-показательное примирение при посредничестве Кувейта враждующих лагерей в Совете сотрудничества арабских стран Персидского залива (ССАГПЗ): Саудовской Аравии, ОАЭ и Бахрейна – с одной стороны и Катара – с другой.

При этом спонсоры гражданской войны в Сирии отстаивают разные политические проекты. Катар и Турция готовы привести к власти в Дамаске умеренных исламистов. Скорее всего они согласятся и на присутствие в правительстве алавитов (без Башара Асада), то есть пойдут на компромисс с Ираном. Саудовская Аравия ни на какие сделки с Ираном не пойдет и пойти не может. Она склоняется к созданию на севере Сирии и Ирака суннитского квазигосударственного образования (при условии, что оно выйдет из-под контроля ИГ, по-прежнему, хотя и в скрытом режиме, сотрудничающего с Катаром). Это, по мнению Эр-Рияда, сможет блокировать шиитскую ось Иран – Ирак – Сирия – Ливан (говоря точнее, ИРИ – Багдад – Дамаск – «Хезболла») и снизит возможности Тегерана влиять на ситуацию в регионе.

 

США со своей стороны заинтересованы в затягивании сирийского конфликта не только для того, чтобы ослабить таких геополитических противников, как Иран и Россия, но и чтобы держать на коротком поводке Турцию – демонстрирующего излишнюю, с точки зрения Вашингтона, самостоятельность союзника по НАТО. В свою очередь иранское руководство готовится к любому исходу ситуации в Сирии, включая потерю Асадом власти и распад государства. Для Тегерана важно зафиксировать текущую ситуацию, при которой Дамаск контролирует районы в западной, приморской части страны – с такими военными базами, как портовый Баниас. Эти регионы населены алавитами и другими этноконфессиональными общинами, которые готовы воевать с суннитскими радикалами при любых условиях.

 

Речь идет о создании в Сирии по аналогии с Ливаном полноценной «Хезболлы» как зарубежного филиала Корпуса стражей исламской революции. Этим на базе иранского штаба, расположенного в южной части Дамаска, в настоящее время занимается, опираясь преимущественно на алавитов, командующий КСИР и его элитным спецназом «Аль-Кудс» генерал Кассем Сулеймани вместе с братом президента Асада – командующим Республиканской гвардией Сирии Махером Асадом. Помимо прочего подчиненные ему подразделения КСИР охраняют сирийские шиитские святыни, включая мавзолей внучки пророка Сайиды Зейнаб.

 

Если практика опоры Ирана на ливанские и йеменские шиитские военно-политические формирования сработает и в Сирии, она неизбежно будет тиражирована Тегераном на другие страны региона с крупными шиитскими общинами, находящимися в сложных отношениях с государствами, в которых они живут. Это в первую очередь Бахрейн и Саудовская Аравия. В меньшей степени речь идет о Кувейте и ОАЭ, на территории которых местные спецслужбы раскрывали военизированные террористические шиитские организации с названием «Партия Аллаха» («Хезболла»).

Сирийские перспективы, но без Сирии

Единственный шанс для монархий Залива в такой ситуации устоять перед давлением Ирана – полностью перейти в сферу влияния США.

 

С учетом опыта «арабской весны» и отношения Соединенных Штатов к демократизации БСВ и к своим союзникам эта перспектива не внушает странам Залива оптимизма.

 

В настоящее время прогнозировать развитие ситуации в Сирии в случае падения Асада трудно. Возможны три сценария. По первому мирное соглашение включает в качестве исходного условия отставку Асада, создание переходного правительства и проведение более или менее демократических выборов. Что маловероятно, так как на них с гарантией победит суннитская оппозиция, которая будет мстить алавитам и светским суннитам. Во втором случае Сирия распадется на две части (возможно, в формате превращения страны в некую конфедерацию). На юге власть останется в руках у сторонников Асада, которые могут поделиться (или не поделиться) ею с умеренной оппозицией. На севере править будут радикальные исламисты. По третьему варианту конфликт «замораживается», Сирия превращается в конгломерат этноконфессиональных территорий, исламских эмиратов и политических образований разного толка под руководством враждующих вооруженных группировок и де-факто прекращает существование как государство, идя по пути Ливии и Сомали.

 

При этом все описанные сценарии не учитывают возможности «резких движений» со стороны Ирана, Турции, Саудовской Аравии и Катара, которые практически неизбежны. Хорошей новостью для Асада является то, что Израиль, несмотря на все обвинения Ирана в его адрес, вмешиваться в происходящее в Сирии пока не намерен. Он ограничивается мониторингом ситуации в приграничных районах, хотя ситуация может измениться, если друзы решат на территориях своего исконного проживания воссоздать государство, которое там существовало до объединения под давлением Франции в первой трети ХХ века анклавов, возникших на месте бывших турецких вилайетов, в Сирию. Лоббирование израильских друзов может заставить Иерусалим поддержать этот сценарий, тем более что независимые друзские территории прикроют север Израиля и от суннитских арабских террористических организаций, и от возможных атак со стороны проиранских шиитских формирований.

 

Что касается таких союзников Вашингтона, как Анкара, Эр-Рияд и Доха, они вряд ли в описанной ситуации будут вести себя иначе, чем Исламабад.

Пакистанский вариант

 

Пример стратегии Пакистана в Афганистане крайне показателен с точки зрения не только противоречий этой страны со Штатами, но и демонстрации намерений руководителем Межведомственной разведки (ISI) Пакистана генералом Ризваном Акхтаром, посетившим 10 ноября 2014 года Кабул с официальным визитом. Комментируя этот визит, эксперты из Соединенных Штатов и Великобритании предположили, что Исламабад готов открыть новую страницу в отношениях и с Кабулом, и с Западом. Теоретически предполагается, что Пакистан согласен на компромисс по военному присутствию США в Афганистане (около 10 тысяч военных) и оставит в покое президента Ашрафа Гани Ахмадзая и его правительство.

 

Оценивая происходящее на восточном фланге «дуги нестабильности» от Средиземного моря до границы с Индией, отметим, что подконтрольные пакистанскому руководству и поддерживаемые Эр-Риядом талибы контролируют порядка 60 процентов территории Афганистана – районы компактного проживания пуштунских племен. Помимо инкорпорирования их во власть, Исламабад настаивает на резком снижении влияния Нью-Дели в Афганистане. Бывший президент Хамид Карзай рассматривал отношения с Индией как противовес влиянию в Афганистане Пакистана и был поддержан в этом Госдепартаментом. Пентагон же интересует в преддверии вывода из Афганистана войск западной коалиции именно Пакистан, который в случае отсутствия учета его интересов способен значительно осложнить американцам жизнь.

 

В первую очередь это связано с планами американских военных усилить присутствие в северных районах Афганистана для разворачивания там к «центральноазиатской весне» системы радиоразведки, в том числе стационарных постов. Если договоренности будут достигнуты, активность пакистанской «Аль-Каиды» и талибов снизится: стратегический союз между патроном этой структуры в лице Саудовской Аравии и Пакистаном позволит перенести центр напряженности, создаваемой суннитскими радикалами, на границу с ИРИ.

 

Если американцы будут настаивать на сохранении Афганистаном баланса между Индией и Пакистаном, талибы могут легко организовать наступление на Кабул. «Группа Хаккани» находится на тыловых базах в зоне племен на Северо-Западе Пакистана и ждет только приказа.

Рассматривая происходящее в Афганистане, мы обращаем внимание в первую очередь на пакистано-саудовскую ось, однако Иран, Турция и Катар также имеют в этой стране свои интересы. Причем интересы эти включают соперничество в постсоветской Средней Азии.

 

Туркменистан с его ресурсами, как разменная карта в Большой Газовой Игре, имеет такое же отношение к соперничеству России и Китая с США и Евросоюзом, как к борьбе Дохи с Эр-Риядом и интересам Анкары по формированию транзитных маршрутов из Центральной Азии в страны ЕС через свою территорию. Что возвращает нас к одной из главных первопричин сирийской гражданской войны и не исключает возникновения на афганском севере и в Средней Азии такой же зоны военных действий прокатарских и просаудовских исламистских формирований друг против друга, как в Сирии и Ираке. Притом что проиранские силы в регионе тоже есть – это шииты Афганистана. Не стоит забывать и о персоязычном Таджикистане.

 

В этом плане стоит критически отнестись к распространяемым средствами массовой информации заявлениям об объединении организаций, аффилированных с «Аль-Каидой», и Исламского государства против общего врага, в роли которого выступает Запад. Ориентация на Эр-Рияд и Катар различных группировок никуда не делась и формальное примирение этих двух стран в формате ССАГПЗ ничего в данном факте не меняет. «Террариум единомышленников» остается тем же, чем был всегда.

 

Евгений Сатановский,

президент Института Ближнего Востока

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

«Понаехавший» радикализм

Источник террористических угроз для страны не Кавказ, а Средняя Азия

Анализ тактики действий радикальных исламистских группировок в разных странах заставляет сделать вывод: «исламская война» не есть нечто, происходящее далеко. Она может вспыхнуть в любой момент во многих российских городах – как только поступит команда.

 

Средства массовой информации, как правило, не грешат профессионализмом, описывая террористические организации и анализируя процессы, происходящие в среде, которая порождает терроризм, в том числе исламистский. Его с тем же успехом можно было бы называть исламским, однако политкорректность заставляет комментаторов разделять два упомянутых понятия. Хотя далеко не все террористические организации исламского мира вне зависимости от того, борются они за доминирование в его пределах или сражаются с немусульманами, являются сторонниками политизации своей веры.

Война в одни ворота

 

Многие из современных исламских радикалов относятся к обычной для любой религии на определенном этапе ее развития категории фанатиков, ничем не отличаясь от альморавидов и альмохадов Магриба или махдистов Судана.

Теракт, который готовила «ореховская» группировка, был интерпретирован как попытка Управления общей разведки Саудовской Аравии оказать давление на российское руководство, чтобы изменить его позицию по Сирии

 

Неполиткорректная идея Хантингтона о борьбе цивилизаций объясняет не только то, что происходит в мире радикального ислама, включая внутреннюю борьбу группировок и течений между собой, но и причины, вследствие которых западное сообщество не может нанести ему поражение. Методы, пригодные для войны с государством, не годятся для конфликта, в котором участвуют религиозные фанатики. Их можно уничтожить, но без ликвидации социума, который их породил, или его полной ценностной переориентации (вне зависимости от того, какими методами она проводится и сколько времени и жертв потребует) говорить о возможности решения проблем такого рода не приходится. Современные правила ведения войн исключают соответствующие способы воздействия, хотя исламисты, не ограниченные ни ими, ни кораническими запретами, которые они нарушают, несмотря на то, что теоретически борются за чистоту ислама, постоянно и с успехом их применяют.

 

Если говорить попросту, то несмотря на всю риторику (не столько западных лидеров, сколько их критиков из числа правозащитных структур, адвокатирующих террористов) относительно подавляющего преимущества Запада над миром традиционного ислама, ограничения, которыми скована любая современная западная армия, обнуляют ее технические успехи в войне с терроризмом. Даже поверхностный анализ происходящего на Ближнем и Среднем Востоке, в Африке и в исламских общинах Запада на протяжении всего периода после вывода советских войск из Афганистана и распада СССР говорит об этом. Превращение исламского радикализма из маргинальной угрозы (успешно используемой, как считали его изначальные спонсоры, против СССР и Израиля) в один из главных факторов мировой политики говорит именно об этом.

02-02.jpg

 

Несложно отметить количественный рост рядов исламистов, качественное усиление их группировок с точки зрения вооружения и подготовки, а также превращение сетевых структур типа «Аль-Каиды» и ее ячеек в радикальные протогосударства, контролирующие значительные территории с многомиллионным населением и миллиардными доходами. Исламское государство – первый по-настоящему успешный проект этого типа, однако он уже был отработан ранее в «исламских эмиратах» (ливийской Дерне, сирийской Ракке и других населенных пунктах, контролируемых исламистами). Эту стратегию с успехом использовали в Сомали Союз исламских судов и его преемник «Аш-Шабаб», а также «Боко-Харам» в Нигерии. Она наверняка и в будущем будет не раз тиражирована разными исламистскими группировками и движениями.

 

В лице этих структур мы имеем дело с исламским средневековьем, вооруженным современной техникой, средствами связи и всеми возможностями, которые предоставляют глобализация современного мира и торжество на Западе либеральных идей религиозному фанатику, ничем не стесненному в методах и средствах действия.

 

При этом традиционный ислам, как правило, тесно связанный с народными культами и традициями (которые часто хранят суфийские ордена и религиозные братства), а также правящими кругами стран и регионов, население которых его практикует, уступает радикальному салафизму и исламистским популистам. Последние всегда апеллируют к массам, недолюбливающим правящую элиту в любой стране, напоминая о существовании в прошлом золотого века (легенда столь же обычная, сколь распространенная), для возвращения в который нужно только поддержать их в борьбе с властями.

 

Призыв населения к возврату к «исконной чистоте веры» и борьбе с «отклонениями и неверием» отнюдь не изобретение современных исламистов, использующих его в борьбе за власть и контроль над ресурсами, в том числе водными артериями. Наиболее близкая аналогия тому, что происходит в мире ислама сегодня, – история возникновения протестантизма. Последовавшие вслед за этим войны, яростная религиозная пропаганда и контрпропаганда, агрессивная миссионерская деятельность, вспышки фанатизма и уничтожение «борцами за новый мир» символов мира старого, включая созданные в нем архитектурные и художественные шедевры, точно отражают ситуацию в сегодняшнем исламском мире и происходящие в нем (включая исламскую диаспору Запада) процессы.

 

Это, в частности, означает: с учетом скорости общественно-политических процессов, происходящих в современном мире, несколько десятилетий спустя баланс между старым и новым – неосалафитским – исламом установится. Произойдет это скорее всего ценой больших разрушений и жертв, подобно сопутствовавшим установлению баланса между католичеством, православием и протестантизмом.

 

То есть территории, которые салафиты захватят теми методами, которые они в настоящий момент применяют, они удержат под своим контролем на определенный период – не исключено, достаточно длительный. Те же, кто сможет от них отбиться, будут существовать вне их контроля, как Чечня, с территории которой «Имарат Кавказ» был в начале 2000-х годов полностью вытеснен.

Пограничное состояние

 

Для России главную проблему экспансии на ее территорию исламистов на современном этапе представляют рост числа общин, контролируемых салафитами, как это происходит в Дагестане и Поволжье, вытеснение их религиозными лидерами традиционных имамов и захват мечетей в таких крупных городах, как Казань. Это формирует базу не только для их проникновения в местные органы власти, включая силовые структуры, но и для давления на центральную власть – как «с мест», так и напрямую. Последствия игнорирования этой отнюдь не новой для современной России реальности могут привести к тем более печальным результатам, что салафитские лидеры напрямую заинтересованы в обострении отношений своих последователей с властями и соседями – в изолированных от внешнего мира общинах осуществлять манипулирование их членами легче.

01-02.jpg

 

Массовые коллективные уличные молебны (до 140 тысяч участников в одной только Москве), организуемые на протяжении последних лет открыто и демонстративно, – пример перехода исламистов к активным действиям по захвату собственной политической ниши в стране. Фактически это не столько религиозные акты, сколько репетиции, на которых отрабатываются мобилизационные технологии в центре российской столицы. В случае необходимости они по команде организаторов могут быть в короткие сроки переведены в конфликтный формат. Волнения такого рода, когда они начинаются, подавляются только ценой больших жертв и колоссальных репутационных и экономических издержек. В случае же, если массовые волнения в столице власть неспособна взять под контроль, они приводят к смене режима, как было в Тунисе, Египте или на Украине.

 

Несмотря на выдвигавшиеся в течение длительного периода проекты формирования на базе лояльных к властным структурам и соседям мусульманских лидеров новой генерации исламского духовенства, которое могло бы составить реальную конкуренцию салафитам, эту задачу на настоящем этапе можно считать проваленной. Что само по себе не отменяет необходимости появления таких духовных лидеров российского ислама с одной стороны, с другой – ставя задачу конструктивного взаимодействия с теми общинами салафитов, которые готовы придерживаться законов государства.

 

Если члены той или иной общины не участвуют в террористической и джихадистской деятельности в России и других странах, не нарушают законы и не конфликтуют с соседями, будь то иноверцы, мусульмане других толков или светское население страны, властям и силовым структурам целесообразно не воспринимать их как противника. Проблема в том, как отделить вышеописанный тип салафитов от радикалов, тем более что переход из одной категории в другую очень легок, технологии вербовки джихадистами отработаны до совершенства и процесс радикализации происходит постепенно.

Радикальная технология

 

Обработка человека, который по своему психотипу соответствует целям и задачам террористов, будь то исполнитель теракта, будущий джихадист или его «временная жена» (их в России вербуют не менее успешно, чем в Европе), ведется по этапам, без спешки. Начинается она, как правило, с привлечения в группу по интересам с невинным названием и такой же сутью. Это может быть кружок изучения истории, культуры, каллиграфии, арабского языка, исламских традиций, кулинарии или брачное агентство, связь которых с радикалами можно проследить только после того, как вовлеченный в них человек обычно внезапно для окружающих совершает что-либо противоправное. То есть оказывается участником незаконного вооруженного формирования (уходит «в лес»), совершает теракт или исчезает из поля зрения семьи, всплывая в горячих точках в качестве члена международного «Зеленого интернационала». Вне зависимости от того, происходит это в Сирии, Ираке, Йемене, Ливии, Афганистане или Пакистане.

02-01.jpg

 

Вопрос, что делать с ним после того, как это выявлено, не имеет однозначного ответа.

 

Если руководствоваться элементарной логикой, простейшим решением проблемы являются лишение российского гражданства и депортация из страны до или после отбытия наказания, предусмотренного законом. Однако это противоречит законодательству, хотя имеет явное преимущество с точки зрения превентивности решения проблемы. Кроме того, в отличие от дореволюционных времен депортация за пределы РФ людей, не имеющих гражданства другого государства, практически нереальна. Надеяться на «исправление» в местах лишения свободы религиозных радикалов бессмысленно – они превращают в таких же радикалов других заключенных. Причем далеко не только в России: тюремная практика Франции и Великобритании также свидетельствует об этом.

 

Существенно упрощает ситуацию наличие у радикалов второго гражданства, в том числе в недавнем прошлом. Особенно это касается выходцев из республик бывшего СССР, в том числе стран Средней Азии, которые на протяжении длительного времени рассматривались отечественными правоохранительными органами с точки зрения террористической угрозы в последнюю очередь. Считалось (став де-факто аксиомой), что члены Исламского движения Узбекистана, Движения за освобождение Восточного Туркестана, «Хизб ут-Тахрир» и других радикальных центральноазиатских группировок и исламистских движений, приезжающие в Россию и живущие на ее территории, не будут предпринимать никаких действий против страны, поскольку она для них – место работы и отдыха. Что до их политических амбиций, в том числе прямо или косвенно связанных с экстремистской деятельностью, они реализуются ими только в странах, откуда эти люди приехали, и не угрожают России.

Там растут не только дыни

 

Теория эта была поколеблена арестом «ореховской» группировки, готовившей резонансный теракт в Москве. Она прибыла через Центральную Азию, что указывало на пакистано-саудовский след и было интерпретировано профессионалами как попытка реализовать обычными для Управления общей разведки Саудовской Аравии методами давление на российское руководство, чтобы изменить его позицию по Сирии. Технология грубая и примитивная, но весьма характерная для экс-главы УОР КСА принца Бандара бин-Султана.

 

Однако поскольку на протяжении длительного времени этот инцидент был исключением из общего правила (организация терактов через Северный Кавказ), притом что выходцев из среднеазиатских республик отмечала только криминальная статистика (опять-таки в связи с менее тяжелыми преступлениями, чем представителей Северного Кавказа), считалось, что угроза с юга для России сравнительно невелика.

 

Не исключено, что до определенного момента это соответствовало действительности. Но судя по «делу дорожных убийц» Подмосковья, соответствовать перестало. Что важно с учетом того, что ключевые члены этой группировки в свое время не только получили гражданство России, но и работали в домах высокопоставленных чиновников, даже из силовых ведомств, минимизируя риск поимки (в данном случае сработал фактор случайности). Это вместе с информацией о пребывании как минимум одного из них в Пакистане возвращает нас к вопросу о том, какое число «кротов» из Центральной Азии внедрено на российскую территорию с начала 90-х годов пакистано-саудовским разведывательным сообществом и где именно.

 

Последнее подтверждается фактами задержания на Северном Кавказе в ходе чеченских войн российскими силовыми ведомствами представителей пакистанских исламистских структур, осуществлявших не столько поддержку единоверцев (официальная версия посольства Пакистана в Москве, которое в беспрецедентно короткие сроки вывезло их с российской территории после обнаружения), сколько разведывательную деятельность (сбор и обработка закрытой информации, включая данные оборонного характера) в ее классическом варианте. С учетом нарастания напряженности на афгано-туркменской, афгано-узбекской и афгано-таджикской границе (не говоря уже о Киргизии, находящейся в состоянии постоянной внутренней нестабильности) и присутствия в России миллионов выходцев из Средней Азии на постоянной основе возможность формирования на их базе широкой разведывательно-диверсионной сети более чем реальна.

 

В конце концов не следует забывать, что Пакистан и Саудовская Аравия участвовали в войне моджахедов против СССР в Афганистане, в свержении правительства Наджибуллы и в приходе к власти движения «Талибан». Именно эти страны (хотя и в разной степени) контролировали и контролируют «Аль-Каиду» во главе с преемником Усамы бен Ладена – Айманом аз-Завахири (который в свое время тоже посетил Северный Кавказ и даже отсидел некоторое время в российской тюрьме, но убедил следователей, что не является террористом). То же самое относится к талибам (включая «группировку Хаккани») и значительному числу исламистских группировок из Центральной Азии, базирующихся в афгано-пакистанском пограничье. В какой мере поддерживаемые ими исламисты в России действуют под диктовку Эр-Рияда и тем более Исламабада (пакистанцы в отличие от саудовцев не выступали как непосредственные заказчики терактов в России и их эмиссары на Северном Кавказе не воевали), сказать трудно. Однако угроза более чем серьезна.

Биографию на стол!

 

В этой связи особенно актуальна проблема контроля миграционных потоков в Россию из стран, представляющих потенциальную угрозу инфильтрации радикального ислама во всех его проявлениях, включая различные ответвления «Братьев-мусульман», которые до настоящего времени находятся в списке экстремистских организаций прокуратуры РФ – как показали события «арабской весны», вполне оправданно. Вопрос здесь, что делать с трудовой миграцией из безвизовых республик Центральной Азии, поставляющих основную массу гастарбайтеров, которые граничат с Афганистаном, то есть являются прифронтовыми государствами. До настоящего времени «регулирование миграционного потока» сводится к повышению стоимости оплаты рабочих патентов – мера понятная с точки зрения интересов фискальных ведомств, но совершенно бесполезная в плане безопасности.

 

Не исключено, что ответ на вопрос, как предотвратить массовый приезд в Россию радикалов из Средней Азии, частично может дать ввод в действие правил приема трудовых мигрантов по схемам, принятым в государствах Персидского залива. Все эти страны с учетом состава населения, до 80 процентов которого в ОАЭ и Катаре составляют мигранты, ввели жесткий учет и контроль трудовой миграции, включающий выдачу разрешений на въезд по предварительным запросам потенциальных работодателей. При этом принимается во внимание не только квалификация мигранта, но и его биография – обязан письменно подтвердить, что не является членом организации, запрещенной в стране, куда он направляется. В случае отправки приглашения конкретному мигранту ответственность за него лежит на принимающей стороне (лице).

 

Отметим при этом, что в современном мире четыре государства Ближнего и Среднего Востока, точнее, их спецслужбы поддерживают тесные «рабочие контакты» с исламскими радикалами, представляющими опасность для России. Это Саудовская Аравия, Катар, Пакистан и Турция (в меньшей степени). Последняя – единственная из четверки, кто заинтересован в поддержании конструктивного сотрудничества с нами. Хотя ее роль транзитного перекрестка для джихадистов, направляющихся в Сирию и Ирак, с учетом безвизового режима с Россией не позволяет исключить ее из списка государств, угрожающих национальной безопасности страны. Тем более что турецкие маршруты на протяжении ряда лет с успехом используются террористическими группировками из Центральной Азии, с Ближнего и Среднего Востока (включая Северную Африку и страны Африканского Рога), из России и Закавказья, а также исламистами Европы.

 

Автор не упоминает в данном контексте Иран, так как шиитские военно-политические организации в Ираке, Сирии, Ливане и государствах Залива контролируются Тегераном так же, как СССР в свое время контролировал радикалов, которые опирались на его поддержку, – в меру имевшихся сил и возможностей. Финансирование радикального исламизма ведется не только из всех стран Залива, но и по каналам исламской диаспоры. Однако непосредственное отношение к формированию и курированию деятельности террористических структур имеют в настоящее время именно Эр-Рияд, Доха, Исламабад и Анкара. Увы, степень влияния на них Москвы практически нулевая…

 

Евгений Сатановский,

президент Института Ближнего Востока

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

«Не исключено, что дело идет к большой войне в Заливе»
10 декабря 2014

«Если прорвутся боевики «халифа Исламского государства» Абу Бакра аль-Багдади, пойдет такая перекройка карты, что происходящее с Украиной покажется детским лепетом», – заявил газете ВЗГЛЯД президент Института Ближнего Востока Евгений Сатановский. Целый ряд факторов заставляет аравийских монархов забыть о распрях и заговорить о создании единой армии.

Страны – участницы Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) на саммите в столице эмирата Катар, Дохе, договорились о создании объединенных сухопутных и военно-морских сил, а также общей полиции.

«Предстоит первая за всю историю Королевства Саудовской Аравии передача власти не от брата к брату»
Поясним: в объединение входят шесть монархий Аравийского полуострова: Бахрейн, Катар, Кувейт, Оман, ОАЭ, Саудовская Аравия. На эти страны приходится около 20 процентов мировой добычи нефти, здесь находится свыше 50 процентов мировых разведанных нефтяных запасов (а Саудовская Аравия по этому показателю находится на первом месте в мире). К началу нынешнего десятилетия суммарный ВВП этих королевств и эмиратов превысил 1 трлн долларов.

План в отношении создания единых ВМС был обозначен в итоговой декларации, сообщил ТАСС. «Единая полиция будет похожа на Интерпол», – сообщил глава МИД Катара Халед бен Мухаммед аль-Атыйя. Он пояснил, что штаб-квартира этого правоохранительного органа будет располагаться в Абу-Даби – столице ОАЭ. Помимо борьбы с терроризмом в ее задачи будет входить противодействие наркотрафику, отмыванию денег и киберпреступности. Кроме того, аравийские монархи одобрили предложение создать единое военное командование со штабом в саудовской столице Эр-Рияде. Китайское информагентство «Синьхуа» сообщает о том, что ведется подготовительная работа по созданию таможенного союза стран Залива.

Зашла речь и о «внешних вызовах». Эмир Катара шейх Тамим бен Хамад Аль Тани обратил внимание на ситуацию в Палестине, где израильские войска провели масштабную операцию. «Молчание мирового сообщества по отношению к действиям со стороны Израиля – это преступление», – сказал он.

Говоря о кризисе в Сирии, шейх заявил, что ССАГПЗ продолжит оказывать поддержку народу этой страны. При этом глава Катара напомнил, что схожая кризисная ситуация также складывается в Ираке, Йемене и Ливии. Итогом встречи стало объявление Катаром о присоединении к остальным странам ССАГПЗ, объявившим о поддержке нынешнего египетского лидера Абдель Фаттаха ас-Сиси.

Впрочем, о полном единодушии аравийских монархий говорить рано. На саммите так и не пришли к единому мнению о создании совместного военного штаба. Заметим, что саммит проходил лишь около двух часов, хотя по плану должен был продлиться два дня. По мнению местных аналитиков, досрочное завершение было вызвано разногласиями между участниками ССАГПЗ – в том числе по отношению к режиму ас-Сиси.

Чтобы перестать быть изгоем в региональном объединении и не упустить возможность принять у себя саммит, Катар в ноябре пообещал в течение месяца изменить свой курс, перестать поддерживать египетских «Братьев-мусульман», а также пересмотреть свою «информационную политику» в отношении нынешних властей Каира (имелось в виду в первую очередь освещение событий в Египте катарским телеканалом «Аль-Джазира»). В марте СМИ сообщили, что Саудовская Аравия, Бахрейн и ОАЭ отзывают послов из Катара. Впрочем, катарский эмир продемонстрировал готовность не идти вразрез с «коллегами» – аравийскими монархами.

О том, может ли созданный еще в 1981 году ССАГПЗ превратиться в реальную политическую силу, как появление такого объединения скажется на ситуации на Ближнем Востоке и на отношениях с мировыми державами (в том числе Россией), газета ВЗГЛЯД поговорила с президентом Института Ближнего Востока Евгением Сатановским.

ВЗГЛЯД: Евгений Янович, насколько реальными представляются те проекты, о которых шла речь на встрече аравийских монархов?

Евгений Сатановский: Красивые слова говорить не вредно. Сколько ни говори «халва, халва», во рту от этого сладко не становится. Единая полиция, работающая против гастарбайтеров – не исключено.

Но я с трудом вижу единую полицию, работающую в отношении местных граждан, например в ибадитском султанате Оман (ибадиты – исламское течение, отличающееся как от суннизма, так и от шиизма, господствующее вероучение в Омане; сунниты абсолютно преобладают в других аравийских государствах, за исключением шиитского Бахрейна – прим. ВЗГЛЯД). Оман достаточно близок к Ирану. При этом ибадиты считаются у ваххабитов еретиками, а ваххабизм преобладает, в частности, в Саудовской Аравии.

Саудовская Аравия и Катар – это два салафитских государства (салафия – направление в суннизме, к салафитам относят и последователей Мухаммада ибн Абд аль-Ваххаба, сыгравшего важную роль в создании государства саудитов – прим. ВЗГЛЯД), жестоко враждующих и предпринимающих друг против друга самые жесткие меры.

Другой пример. В Объединенных Арабских Эмиратах, в Саудовской Аравии и ряде других малых монархий (в султанате Оман или в Кувейте) «Братья-мусульмане» – это группировка, членов которой надо арестовывать. А Катар является главным покровителем «Братьев-мусульман», здесь живет их духовный лидер, шейх Юсуф Кардауи. От Катара долго требовали его изгнания. И что? Единая полиция его арестует и вывезет в Саудовскую Аравию или выдаст в Египет? Каир после произошедшего год назад переворота требует выдачи Кардауи, он лишен египетского гражданства и должен быть как минимум посажен в египетскую тюрьму, а может, и казнен. А ведь Египет – ближайший союзник Саудовской Аравии.

Я не очень понимаю, как это будет работать. Система общей передачи данных – да, база данных по преступникам – да, но «единая система» – это вряд ли.

ВЗГЛЯД: Что в таком случае остается объединяющим фактором для монархий Залива?

Е. С.: Все это делается исходя из общей ситуации, в которой можно выделить два направления – Иран и «Исламское государство». Это означает, что мы приближаемся к очень любопытным событиям. Не исключено, что дело идет к большой войне в Заливе, в первую очередь с Ираном. Теоретически это объединение и сейчас направлено против шиитского Ирана.

А если на территорию государств ССАГПЗ прорвутся боевики «халифа Исламского государства» Абу Бакра аль-Багдади, там пойдет такая перекройка карты, что то, что происходит в Европе с Украиной, покажется детским лепетом.

Кроме того, стремительно ухудшается и внутренняя ситуация в некоторых странах региона.

ВЗГЛЯД: В каких именно?

Е. С.: В султанате Оман султан Кабус тяжело болен, у него нет детей, мы не знаем, кто возглавит султанат. В Саудовской Аравии назревает смена лидеров. Королю Абдалле 90 лет. Предстоит первая за всю историю Королевства Саудовской Аравии передача власти не от брата к брату (ведь в стране до сих пор правят дети первого короля Абдул-Азиза), и мы не знаем, как это пройдет. Кто возглавит объединение армий? И кто будет это делать, когда король и султан оба при смерти?

ВЗГЛЯД: Если объединение армий аравийских монархий состоится, будет ли это выгодно, например, России как поставщику вооружений?

Е. С.: Это зависит от того, в какой мере российские оружейники будут там кому-то нужны. С некоторыми государствами, например ОАЭ, у нас могут быть переговоры. По отдельно взятым направлениям со странами, которые не имеют к нам претензий и не поддерживают террористов – может быть. Может быть, оплатит какие-то контракты Египет – если говорить о странах за пределами описываемого региона.

Но в том, что касается ключевых стран, в первую очередь Саудовской Аравии – здесь говорить не о чем. Здесь все разделено между Соединенными Штатами и Францией, отчасти Великобританией, не будут они у нас ничего покупать по определению.

Для того, чтоб закупали оружие, надо в том числе, чтобы лидеры договаривающихся сторон имели дружеские отношения. Покажите мне хоть одного арабского саудовского принца, который в этом заинтересован и завязан на наших оружейниках. Который учился, например, в МГУ или Бауманке.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Нелюбовный треугольник

Причины обострения отношений США и России нужно искать в Китае

Существуют ли перспективы урегулирования противоречий между Россией и США по Украине? А по ситуации в Сирии и прочим позициям, взгляд на которые у Москвы и Вашингтона диаметрально противоположен? Дипломаты и политики излагают содержание этих противоречий в достаточно корректных формулировках, но суть проблемы это не меняет: Штаты ведут агрессивное наступление на российские интересы, Россия уже не готова этого не замечать и тем более с этим смиряться. Что обещает долгую и жесткую конфронтацию по всем направлениям.

 

То, что конфронтация инициируется одной стороной, не означает возможности выхода из новой холодной войны, если вторая ей в чем-либо уступит. Скорее наоборот. Односторонние шаги, направленные на умиротворение противника, означают в его глазах капитуляцию и заставляют усиливать давление. Напротив, быстрый, адекватный по результатам ответ сдерживает агрессию, в то время как его отсутствие ее поощряет. Ситуация с Украиной подтверждает это так же, как история Европы конца 30-х годов.

Зря не слушали Черчилля

 

Можно спорить о том, стоило ли ждать развития протестного движения в России по сценарию киевского майдана, но публичные обращения американских политиков к президенту России после свержения президента Украины со словами: «Ты следующий» внушают уверенность в существовании у них таких планов. Тем более когда произносит их не столь давний кандидат в президенты США.

 

Последующие действия главы Белого дома и его администрации против Москвы, включая оказанное ими беспрецедентное давление на европейских союзников по присоединению к санкциям, продемонстрировали, что охлаждение российско-американских отношений – стратегический выбор Вашингтона.

02-02.jpg

 

Причины лежат вне пределов рационально объяснимого. Скорее всего речь идет о характерном для США в их внешней политике стремлении действовать не по конкретной причине или в соответствии со стратегией, призванной минимизировать риски, но исходя из иррациональной смеси миссионерской активности, авантюризма и самоуверенной некомпетентности. Именно об этой особенности их системы Уинстон Черчилль с иронией говорил, что американцы всегда найдут верный выход из ситуации, в которой находятся, предварительно перебрав все ошибочные варианты.

 

Судя по личному опыту автора, на протяжении четверти века на практике знакомого с процессом принятия решений политическим руководством Соединенных Штатов, ходом реализации этих решений и теми последствиями, которые затем приходится преодолевать объектам американской заботы (как правило, в одиночку), Черчилль был прав. И это означает, что минимизация вмешательства Америки в любые процессы, касающиеся любой страны (в том числе союзников) – благо для этой страны. Что демонстрирует не только политика США на Балканах или на Ближнем и Среднем Востоке, но и сегодняшняя ситуация в Европе в целом и на Украине в частности.

 

Однако поскольку интересы Америки глобальны, вмешиваться в происходящее она будет где угодно. В том числе для того, чтобы продемонстрировать, что осталась тем же лидером мирового сообщества, в которого ее превратил самороспуск СССР. В рамках чего, к примеру, терпя явное поражение в борьбе с радикальными исламистами, США продолжают сотрудничать с их спонсорами – Катаром и Саудовской Аравией. Продолжают, даже когда поддерживаемые ими в Ливии, Сирии и Ираке группировки открыто выступают против Соединенных Штатов, убивая американских дипломатов и журналистов.

Карзай, теперь сам дерзай!

 

О ситуации в Афганистане, где силы оккупационного корпуса на протяжении 13 лет делали все возможное, чтобы избежать непосредственных столкновений с талибами, ограничиваясь точечными операциями, и практически ничего не делая для пресечения производства наркотиков, не приходится и говорить. Эта страна – классический пример того, насколько неэффективны и затратны действия США на внешней арене и к каким печальным результатам они приводят. Притом что бороться с исламистами в Афганистане американцам никто не мешал. Напротив, Россия и все ее соседи им активно помогали. Так как без Северного альянса ни о какой победе над талибами и взятии Кабула в начале войны не пришлось бы и говорить.

02-01.jpg Коллаж Андрея Седых

 

Пентагон и Министерство обороны Великобритании официально объявили 26 октября о завершении военной операции в Афганистане. До конца декабря большая часть западного контингента покинет страну. Две последние военные базы – Camp Letherneck и Camp Bastion в Гильменде на юге Афганистана – переданы местным силам. Британцы потеряли за время войны 453 человека убитыми, американцы на момент объявления о ее завершении – 2349. Штаты оставляют в Афганистане около 12 тысяч военных, которые должны заняться обучением национальных кадров. Там останутся подразделения спецназа, базы беспилотников с силовым прикрытием и техническим сопровождением, а также станции электронной разведки для мониторинга ситуации в Центральной Азии.

 

Итог войны неутешителен. Американцам удалось в результате первого вооруженного натиска разрушить основные опорные пункты талибов, в том числе укрепрайон «Тора-Бора», выбить их из крупных городов, включая столицу – Кабул. Однако талибы и не собирались вступать в противостояние с превосходящими силами. Они использовали давнюю тактику сопротивления: минно-партизанскую войну. Как следствие около 80 процентов потерь воинского контингента НАТО в Афганистане вызваны минно-взрывными травмами.

 

Американцы и их союзники за время своего пребывания отметились лишь несколькими наступательными операциями. Первой была «Тора-Бора». В марте 2002-го коалиция провела в Афганистане операцию «Анаконда». 27 января 2003 года войсками США, усиленными канадским, голландским и другими контингентами, проведена операция «Мангуст». В мае – июле 2006-го в провинциях Гильменд, Забуль, Кандагар, Пактика и Урузган – операция «Горный прорыв», в которой участвовали более 11 000 военнослужащих. В 2007 году в ответ на действия талибов войска НАТО провели операции «Ахиллес» (март – май) и «Ластай Куланг» (май-июнь). В феврале 2010-го в провинции Гильменд прошла операция «Моштарак», участие в которой принимали американские, британские и афганские военные. В результате из-под контроля исламистов был выведен город Марджа.

 

Крупными из всех перечисленных операций были только первая и последняя, проводившиеся по единой схеме. Включая тактику талибов, уклонявшихся от боя, но блокировавших после отхода основных контингентов наступавших оставленные ими гарнизоны в городах. Прочие операции были тактическими – по организации новых гарнизонов. Американцы и их союзники избегали потерь кадрового состава. Именно поэтому они не проводили наступательных операций, не блокировали пакистанскую границу, через которую шло снабжение боевиков, практически не зачищали территорию страны от их крупных формирований.

 

Пентагон с начала афганской войны выступал за ограниченные сроки ее проведения. Отсюда пассивность американских военных. Они выбрали тактику «стояния гарнизонами» в крупных городах, минимизируя потери и сохраняя видимость контроля над ситуацией. Упор делался на операции с использованием беспилотников, курировшиеся ЦРУ. Белый дом получал отчеты о подготовке афганских кадров, которые теоретически должны были с какого-то момента самостоятельно справиться с талибами.

 

Этот проект полностью провалился. За последние два года афганскими военными расстреляны десятки западных, из-за чего были организованы спецмероприятия по тайной охране военнослужащих Соединенных Штатов (операция «Ангел»). Провалились и дипломатические усилия Вашингтона на тайных переговорах с талибами при посредничестве Катара (притом что состоялось минимум три раунда встреч). Переговоры закончились ничем во многом из-за утечки секретной информации, организованной людьми из ближайшего окружения президента Афганистана Хамида Карзая.

 

Белый дом фактически признал провал планов по централизации страны во главе с Кабулом и подготовил отход с наименьшими репутационными потерями. С учетом нежелания талибов идти на компромисс по созданию видимости сохранения центральной власти в Кабуле США вынужденно приняли тактику действий, напоминающую политику СССР по поддержке режима Наджибуллы. Ее суть в том, чтобы при отсутствии собственного воинского контингента сохранять контроль над ситуацией центрального правительства за счет массированного материально-технического снабжения. При этом стартовые позиции режима Наджибуллы были на порядок лучше, чем нынешнего афганского правительства.

Иран не страшен, даже ядерный

 

Характерно, что 18 ноября 2014 года генеральный инспектор правительства США по вопросам реконструкции в Афганистане (SIGAR) Дж. Сопко заявил, что Афганистан неспособен обеспечивать функционирование экономики и системы органов власти, созданных Соединенными Штатами. Сославшись на данные Всемирного банка, он сказал, что добывающая отрасль Афганистана, на которую в своих прогнозах постоянно ссылаются американские «афганооптимисты», может стать двигателем экономического роста только через 20–30 лет – и то при благоприятных условиях.

01-02.jpg Коллаж Андрея Седых

 

Подчеркнув, что в Афганистане катастрофические размеры приняла коррупция и США способствовали этому, генеральный инспектор признал, что никакой стратегии борьбы с коррупцией местной власти у администрации Барака Обамы нет и никогда не было.

 

Помимо этого аудитор обвинил правительство Соединенных Штатов в том, что на протяжении всех лет оккупации страны западной коалицией адекватный план восстановления экономики Афганистана не был ни выработан, ни реализован.

 

Одна из самых серьезных ошибок, с его точки зрения, – слепое копирование в средневосточном государстве американских и европейских стандартов, из-за чего без какого-либо эффекта были израсходованы минимум 120 миллиардов долларов, причем никто из чиновников США не привлечен за это к ответственности. Пример растраты – закупка Пентагоном для ВВС Афганистана партии итальянских военно-транспортных самолетов «Джи-222», за которые было заплачено от 600 до 800 миллионов долларов.

 

Эти самолеты никогда не использовались и были проданы на металлолом за 46 тысяч долларов.

 

Отметим: готовясь к уходу из Афганистана, Министерство обороны США пытается привлечь иранские деньги в его экономику. Поиском заинтересованных в такой сделке инвесторов занимается оперативная группа Пентагона по обеспечению стабильности и проведению бизнес-операций (руководитель Джозеф Каталино). Прорабатываются возможности исключения в этом случае иранских компаний из-под действия американских санкций. Что характеризует практику двойных стандартов, применяемых Вашингтоном «в поле» в случае необходимости, и несогласованность деятельности ведомств США.

 

Точнее, именно этот разнобой является стандартной формулой американской внешней политики. В случае Ирана, помимо упомянутых попыток опереться на эту страну в Афганистане, одновременно ведутся практически бесперспективные переговоры о его ядерной программе, из-за которой на Тегеран и были наложены санкции (под давлением Саудовской Аравии и Израиля). Кроме того, с Ираном США сотрудничают в Ираке против Исламского государства. Оцениваются перспективы привлечения на европейский рынок иранских углеводородов взамен российских – поток европейских компаний, стремящихся занять в отрасли ведущие позиции после снятия санкций, говорит о том, что как минимум в сфере экспорта нефти и газа они будут отменены в краткосрочной перспективе.

 

Пример Ирана мог бы свидетельствовать о том, что Россия тоже, если западное сообщество будет в ней остро нуждаться, получит «индульгенцию» от США и Евросоюза (поскольку ЕС самостоятельной роли в эскалации конфликта не имеет) вне зависимости от того, пойдет ли Москва на какие-либо уступки (Тегеран на них не идет). Дело, однако, в российской ситуации обстоит иначе. Тегеран американцы могут «простить» из-за того, что он им не опасен: ни ракетные, ни ядерные технологии Исламской республики не идут ни в какое сравнение с западными. Даже теоретически в будущем Иран не может претендовать ни на что большее, чем статус региональной державы, и будет этим статусом удовлетворен. С Россией ситуация в принципе иная.

 

Она является носителем военных технологий, которые по некоторым направлениям опережают, а по ряду других сопоставимы с американскими. В гражданской сфере это не так, но с точки зрения оборонных интересов Америки Россия может считаться безопасной, только если ее как страны и ее военно-промышленного комплекса в их современном состоянии не будет. Как ныне де-факто нет Украины и ее ВПК. Причем современная американская атака на Россию подчиняется безупречной формальной логике, она полностью укладывается в принятую США концепцию национальной безопасности и в долгосрочном плане направлена против КНР.

Мишень – Москва, цель – тандем

 

Становление Китая в качестве полноценной сверхдержавы, что по всем параметрам будет означать конец американской монополии на глобальный контроль над ситуацией на международной арене, не может произойти исключительно за счет экономического роста. КНР необходимы технологии, которые выведут страну в отношениях с США на уровень взаимного сдерживания. Оставим в стороне вопрос о том, в какой мере Америка способна осуществлять упомянутый контроль на самом деле – ее политическая элита полагает, что может это делать и сбои в американской политике объясняются не ее неадекватностью, а чьим-то противодействием. Получить же соответствующие военные технологии Пекин, по мнению американских экспертов, может исключительно от Москвы – просто потому, что они у нее есть. Это первая причина обострения российско-американских отношений.

 

Второй причиной являлись и являются энергоносители. С точки зрения американской стратегии национальной безопасности «ограничение» Китая в случае обострения с ним отношений (из-за Тайваня или по какой-либо иной причине) без вооруженного конфликта должно быть произведено перекрытием океанских путей, по которым подвозятся в КНР углеводороды. Получение нефти и природного газа из России и стран Центральной Азии обнуляет эту стратегию. Сухопутные маршруты транспортировки углеводородов в КНР оказались согласованными Россией именно из-за американского давления, однако на это в Вашингтоне не рассчитывали, полагаясь на традиционную осторожность Москвы в отношении усиления Пекина.

 

В то же время сама возможность формирования российско-китайской экономической и военно-политической оси означает, что не позднее 2030 года тандем КНР и РФ, без сомнения, будет иметь с США и западным блоком в целом паритет не только по ядерным, но и по обычным вооружениям. Разумеется, если в 2020-м программа перевооружения российских Вооруженных Сил будет завершена, как намечено, и тандем не покинет кто-то из его членов. Это означает, с точки зрения Вашингтона, необходимость давления на Москву. В том числе потому, что российско-американские отношения по масштабам несопоставимы с американо-китайскими. Ослабление или крах России экономике Штатов практически ничем не грозит. Другое дело – Китай, крупнейший торговый партнер США и держатель самого большого за пределами Америки пакета ее ценных бумаг.

 

Говоря попросту, Россия не без основания полагается американцами слабым звеном в вышеуказанной оси – по ней и должен быть нанесен удар вне зависимости от того, какие намерения она демонстрировала в отношении западного сообщества, в которое (в «Восьмерку») в 90-е формально была введена как равноправный партнер. Хотя, судя по легкости, с которой ее вывели за пределы этого клуба, присутствие там изначально предполагает полное подчинение интересов членов сообщества американским, что и было продемонстрировано украинским кризисом. Претензии Москвы на равноправие и защиту как собственных интересов, так и своего видения мироустройства, которое в «Восьмерке» не предусматривалось, были расценены как опасный сигнал для сообщества и его лидера с соответствующими результатами.

 

Поскольку текущий кризис в российско-американских отношениях, который западные СМИ упорно именуют отношениями России с мировым сообществом, вызван не каким-то конкретным действием Москвы, а объективно сложившейся ситуацией, в основе которой лежат оценки американского руководства, разрешить его может только смена этих оценок – уже при новом руководстве Соединенных Штатов. Причем скорее всего через каденцию или две, во всяком случае если Обаму на президентском посту сменит Хиллари Клинтон, о чем эксперты говорят достаточно уверенно.

 

Риторика республиканцев и демократов в отношении России полностью совпадает. Москва избрана мишенью для атаки и таковой должна остаться. По крайней мере если Вашингтон не столкнется с чрезвычайной ситуацией наподобие теракта «9/11», в которой именно помощь России будет жизненно необходима. Представить себе такую ситуацию сложно и полагаться на такое развитие событий не стоит.

 

Нынешнее поколение американских политиков и военачальников не помнит времен противостояния с СССР и не может адекватно оценить угрозы, которые возникают перед США вследствие выбранного ими курса. В борьбе с надуманными опасностями они полностью разрушили доверие Москвы к Вашингтону, однако пока что это не слишком их беспокоит.

 

Напряженность российско-американских отношений надолго. Хорошая новость во всем этом – отсутствие единства в рядах союзников США. Значительная часть стран, поддержавших Вашингтон в украинском кризисе, не присоединилась к санкциям против России, как Турция, или сделала это формально, как Япония и Южная Корея. Израиль же вообще отказался выбирать между Киевом и Москвой, воздержавшись от голосования на Генеральной Ассамблее ООН. Да и позицию стран Евросоюза вряд ли можно назвать единой.

 

Особенно после отказа России от «Южного потока». Как говорят в Соединенных Штатах, не бывает бесплатных завтраков…

 

 

Евгений Сатановский,

президент Института Ближнего Востока

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

  • 2 недели спустя...

Волеизъявление марионетки

Распад Украины в среднесрочной перспективе не просто вероятен, а скорее всего неизбежен
Состоявшиеся на Украине и в Новороссии выборы во многом определяют перспективы ближайшего будущего отношений России с Евросоюзом и западным сообществом в целом. Реальностью стали не только двоевластие на Украине и срыв выборов в Раду на юго-востоке, контрастировавший с высокой активностью жителей региона при голосовании за руководство Новороссии. Неоднозначны результаты, которые были получены в регионах Южной и Восточной Украины, контролируемых Киевом. Низкая явка – на грани бойкота выборов в Раду – в одних областях этой части страны и победа «Оппозиционного блока» в других означают, что раскол усугубился.

В результате выборов Петру Порошенко не удалось закрепить за собой монополию на власть. На Украине двоевластие. Как Порошенко и главный бенефициар выборов Арсений Яценюк поделят полномочия, предсказать невозможно. Будет ли Украина парламентской или президентской республикой, какой именно вид примет ее конституция, пока не ясно никому. Не следует сбрасывать со счетов и радикалов, отвергнутых большинством избирателей в качестве парламентской силы, но сохранивших сотни тысяч приверженцев.

02-02.jpg

С учетом фактора Игоря Коломойского и его ставленников, а также полевых командиров, внедренных в разные фракции Рады, продолжающейся выдачи паспортов Евросоюза компактно живущим представителям национальных меньшинств (венграм, чехам, словакам, полякам, румынам, грекам и болгарам), проблемы Закарпатья и других западных регионов, отторгнутых в свое время Сталиным у стран Восточной Европы, будущее Украины как единого государства остается под вопросом. Впереди коллапс экономики и социальной инфраструктуры этой страны. Ни ЕС, ни США содержать Украину вопреки надеждам майдана не будут, военная помощь не имеет к проблемам ее населения ни малейшего отношения, а финансовые дотации призваны обеспечить бесперебойный транзит российского газа в Европу – не более того.

Отметим, что все происходящее полностью укладывается в типичную для чиновников Государственного департамента США линию по продвижению своих ставленников во власть в опекаемых им странах любой ценой. При этом, напомним, изначальная ставка Вашингтоном была сделана именно на Яценюка, а не на Порошенко. Соответственно в ближайшее время Украину ожидает борьба за власть в высших эшелонах, в первую очередь между двумя этими людьми. Впрочем, в какой мере персонажи, выбранные американской бюрократией как проводники политики Соединенных Штатов в той или иной стране, способны управлять государством в случае Украины не имеет значения. Так же, как это ничего не значило в Ираке, Афганистане или Ливии. Кадровая политика в странах-сателлитах вообще никогда не являлась сильной стороной американцев.

Без газа, без будущего

Катастрофические провалы ставок США на протяжении всей современной истории этой страны на тех или иных президентов и премьер-министров, как правило, приводят в конечном итоге к распаду государств, которые вынуждены подчиняться давлению со стороны Америки (роль Европы в этом не стоит преувеличивать – она более чем вспомогательная). Вряд ли процессы на Украине будут отличаться от тех, которые мы наблюдаем на Ближнем Востоке. Это значит, что ее распад в среднесрочной перспективе не просто вероятен, но скорее всего неизбежен, вне зависимости от позиции в отношении него России.

01-02.jpg

Ставка на полный разрыв экономических отношений Киева и Москвы, в том числе по линии военно-технического сотрудничества, демонстративно-показательное уничтожение промышленного потенциала юго-востока в ходе инициированной Киевом АТО, а также заявление западных лидеров о новых антироссийских санкциях в случае признания Москвой результатов выборов в Новороссии подтверждают версию о том, что все происходящее на Украине является результатом целенаправленной кампании американского руководства по «ограничению» и «возвращению в естественные пределы» России. Возникновение на месте Украины «бывшего государства», охваченного гражданской войной, представляет опасность как для Европы, так и для России, но по интересам последней бьет значительно сильнее. Москва в отличие от Брюсселя не может себе позволить дистанцироваться от событий, происходящих по соседству, или игнорировать их последствия.

Сохранит ли Украина единство остающихся в ее составе территорий на антироссийской основе, расколется на части, превратится в зону войны всех против всех наподобие той, которую представляла в начале ХХ века, или просто в общевропейский источник криминала, беженцев и мигрантов – легальных и нелегальных, не столь важно. Процветающим дружественным соседом РФ она в любом случае не будет как минимум на протяжении длительного периода. Откалывающиеся от нее территории вне зависимости от того, проявит их руководство стремление к объединению с Россией или нет, дополнительно нагрузят отечественную экономику и ухудшат отношения Москвы с соседями, позволив разыграть антироссийскую карту в Центральной Азии, Закавказье и Молдавии так же, как она разыграна в Европе и Прибалтике. Америке при этом непосредственно ничего не угрожает, а интересами Евросоюза она может и будет жертвовать, как и делает это всегда.

Последнее в очередной раз поднимает вопрос о том, что значительная часть государств в современном мире более не обладает реальным суверенитетом. Точнее говоря, страны, в том числе развитые западные государства, присоединившиеся к кампании США против России из-за ситуации на Украине зачастую вопреки собственным жизненно важным интересам, ярко продемонстрировали, что таким суверенитетом не обладают и могут рассматриваться если не как оккупированные Америкой территории (что, впрочем, если вспомнить географию размещения баз США за пределами их собственных границ, верно и в прямом смысле слова), то как политические колонии Вашингтона. Что, разумеется, будет опровергаться Японией, Кореей, Канадой, Австралией или странами ЕС, но по сути точно соответствует реальной ситуации.

В то же время, коль скоро никакие шаги навстречу Западу в украинском конфликте все равно не будут Москве зачтены в качестве жеста доброй воли и ответные действия со стороны ее антагонистов не последуют, это полностью развязывает российскому руководству руки. Что бы оно ни делало, давление будет нарастать, санкции ужесточаться, а риторика не смягчится. Как следствие напрашивается дальнейшая деятельность Москвы по всем направлениям реализуемой ею в настоящее время внешней политики исключительно в собственных национальных интересах наподобие того, как это делают американцы. Арабы не случайно говорят: «Не слушай, что советует тебе Америка, делай то, что делает Америка». Не исключено, что для России это лучшая рекомендация – и не только в отношении Украины.

Характерно, что немедленно после проведения парламентских выборов на юго-востоке Украины по инициативе Киева возобновились военные действия. В то, что украинская армия по завершении сравнительно короткого перемирия сможет вести их с лучшим результатом, чем до него, эксперты-профессионалы не верят. Напомним, что «Минские договоренности», по которым в зоне «антитеррористической операции» должны были прекратиться бои, достигнуты в момент, когда ополчение Новороссии вело наступление по нескольким направлениям, а украинская армия и национальная гвардия отступали, оставив на произвол судьбы Мариуполь и сосредоточившись на прорыве из «котлов», куда попали крупные воинские формирования, подконтрольные центральному правительству.

02-01.jpg Фото: ИТАР-ТАСС

В преддверии наступления зимы официальный Киев явно демонстрирует не стремление к достижению договоренностей с Москвой, а показательно недружественные жесты. Рациональной эта деятельность не является, но полностью соответствует роли марионетки США, сделавших ставку на максимальное ухудшение российско-украинских отношений, разрыв двусторонних связей и жесткую конфронтацию бывших «братских советских республик». После выборов даже те сравнительно скромные шаги навстречу Москве, которые позволял себе президент Порошенко, будут блокироваться Яценюком, известным своими эпатажными заявлениями в адрес России. Тем более что любой компромисс с «Газпромом» будет расцениваться им и его фракцией в Раде как предательство национальных интересов – со всеми из этого вытекающими в воюющей стране последствиями.

Соответственно проблема обеспечения страны энергоресурсами решается украинскими лидерами каким угодно путем за исключением самого простого: оплаты России долгов за газ и восстановления сотрудничества с Москвой. Помимо попыток организовать реверс из Европы, которые пресекаются и впредь будут пресекаться «Газпромом» в соответствии с теми контрактами, которые заключены им с потребителями на Западе, это возможные поставки катарского СПГ через Польшу, Прибалтику и Белоруссию. Снабжение частных украинских потребителей, с точки зрения официального Киева, может и должно быть обеспечено путем перевода местных котельных с природного газа на альтернативные виды топлива. Что до общенационального масштаба, украинское руководство пытается с недавнего времени договориться о поставках в страну центральноазиатского газа в обход России.

4 ноября туркменские СМИ сообщили о встрече главы украинского МИДа Павла Климкина с президентом Гурбангулы Бердымухаммедовым. На ней, помимо прочего, обсуждались лоббистские возможности Украины в Евросоюзе (!) по продвижению строительства Транскаспийского газопровода (ТКГ). По информации источников, Климкин утверждал, что Киев обладает достаточным политическим весом, чтобы продвинуть в Брюсселе упомянутый проект в случае, если он будет включать ответвление на Украину, позволяющее снабжать ее туркменским топливом, не задействуя газотранспортную систему России.

Отдавая должное самой авантюрности постановки вопроса, которая в полной мере характеризует стиль внешней политики украинского руководства, напомним о действующих со времен президентов Кучмы и Ниязова контактах Киева и Ашхабада в экономической, финансовой и военно-политической сферах, включая масштабные поставки Туркменистану танков, которые затем «всплывали» на территории Афганистана. Отношения высшего руководства двух стран, в том числе неформальные, имеют более чем солидную базу. В условиях текущего обострения внутриполитического украинского кризиса, имеющего тенденции перерастания в полномасштабную гражданскую войну и распад страны, параллельно с нарастанием угроз Туркменистану на афганском направлении и его напряженными отношениями с Россией по газовому вопросу попытка сотрудничества в формате «дружбы против Москвы» вполне логична.

Последнее многое объясняет в курсе отечественного «Газпрома» на достижение полной автономии поставок природного газа на юг России. В 2013 году Ставрополье на 40 процентов зависело от стабильности отношений Москвы с центральноазиатскими республиками. При этом в Россию газ поставлялся по экспортным ценам – до 380 долларов за тысячу кубометров, а использовался по внутренним. К настоящему моменту действовавшая со времен СССР схема газоснабжения перестроена. К концу октября 2014-го завершено строительство линейной части газопровода КС «Изобильный» – Невиномысск, ведется осушка узлов подключения к КС «Рождественский», КС 6 и КС 7. Сразу же после этого в ходе визита в Туркменистан заместитель председателя правления ОАО «Газпром» Александр Медведев сообщил о прекращении закупок туркменского газа на ближайшие годы: отказ Ашхабада от предоставления России ценовых скидок привел к закономерному результату.

Неизбежным следствием этого – с учетом одновременного резкого сокращения или полного прекращения закупок туркменского газа Ираном по внутренним причинам – будут демарши официального Ашхабада против Москвы и остатков русскоязычного населения республики (что в независимом Туркменистане происходило не раз), а также попытки активизировать строительство ТКГ, что невозможно без полного содействия этому проекту Азербайджана. Сохранит ли Центральная Азия свой экспортный потенциал в случае удара из Афганистана по территории постсоветских республик вооруженных исламистов, будь этот удар направлен на долину Мургаба, Сурхандарьинскую область или Ферганскую долину – вопрос, не имеющий ответа. Однако можно с уверенностью предполагать, что любой энергетический проект, включающий антироссийскую составляющую, экономическую или политическую, будет поддержан Евросоюзом и Соединенными Штатами. Что президент Бердымухаммедов, несомненно, учитывает.

Содружество враждующих государств

Политика стран западного блока и их ближневосточных союзников не менее причудлива, чем украинская. Никакой стратегии там, за исключением желания доминирования любой ценой за счет конкурентов, противников, а при случае и партнеров, не просматривается. Все соглашения временные. Альянсы возникают только против кого-то, причем все члены союзов такого рода одновременно с борьбой с противником или конкурентом пытаются наладить с ним за счет партнеров систему неформальных контактов. Сильные государства пренебрегают интересами более слабых союзников, а Соединенные Штаты – интересами их всех вместе взятых, формируя по сути дела «террариум единомышленников». Открыто выступая против той или иной страны, Вашингтон не стесняется просить ее о присоединении к очередной коалиции либо о поддержке дипломатической инициативы в случае, если возникает такая необходимость. Пример – отношения Соединенных Штатов с Россией и Ираном.

В настоящий момент США намереваются провести в Совете Безопасности ООН резолюции об ограниченных бесполетных зонах в Сирии и Йемене и пытаются втянуть Россию в эту игру. В первом случае под предлогом борьбы с Исламским государством (ИГ), на самом же деле рассчитывая реализовать в Сирии ливийский сценарий и свергнуть Башара Асада руками так называемой умеренной оппозиции, которую Саудовская Аравия и Турция формируют из тех же исламистов, с которыми формально воюет действующая против ИГ коалиция. Во втором – чтобы сохранить в Йемене статус-кво в интересах Саудовской Аравии, нарушенный после того, как северяне-хоуситы, сторонники шиитского ислама зейдитского типа, не только разгромили племенные суннитские формирования Хашед и ликвидировали на севере страны центры подготовки боевиков «Аль-Каиды», но и взяли под полный контроль столицу – Сану и крупный порт на Красном море – Ходейду, через который проходили логистические каналы поставок оружия на Африканский Рог и Аравийский полуостров.

С Ираном американцы, не отменяя санкций, введенных Штатами в отношении Тегерана из-за его ядерной программы, де-факто сотрудничают в обмене информацией по ИГ и переброске вооружений курдам, воюющим с исламистами на сирийской территории, и это вызывает серьезные трения в отношениях США с Турцией и Саудовской Аравией. Кроме того, Вашингтон пытается найти региональную опору на период после вывода основного воинского контингента, дислоцированного в Афганистане: Исламской Республике Иран по каналам соответствующего агентства Пентагона предложено принять участие в проектах в Афганистане. Однако Вашингтон категорически возражает против укрепления позиций ИРИ в Ливане, требуя от Бейрута не принимать военную помощь, предлагаемую ему Ираном, а также в Сирии и Ираке. Тегеран в свою очередь продолжает поддерживать шиитские общины и организации региона, включая йеменских хоуситов, ливанскую «Хезболлу» и иракских садристов, а также правительство Асада, шиитов Восточной провинции Саудовской Аравии и Бахрейна.

Саудовская Аравия и Катар борются между собой, используя террористические группы: салафитов – с одной стороны и сторонников политического ислама типа «Братьев-мусульман» – с другой. Баланс сил, который они формируют вокруг себя, меняется с калейдоскопической скоростью. Так, Эр-Рияд вытеснил Тегеран из Судана: Хартум закрыл на территории страны все иранские культурные центры, считавшиеся в этой стране прикрытием резидентуры Корпуса стражей исламской революции. Однако выгоду из этого извлекла Доха: опередив саудовцев, Катар в буквальном смысле перекупил у них Судан, в том числе гарантировав поставки в эту страну сжиженного газа, что дало президенту страны остро необходимый ему резерв углеводородов, не зависящий от ситуации в Южном Судане и отношений Джубы с Хартумом.

Таким образом, Судан выпал из антиэфиопского альянса, формируемого Саудовской Аравией, в нем остались Египет и Эритрея. Эфиопия с ее курсом на сотрудничество с США и смертельно опасным для АРЕ гидропроектом на Голубом Ниле – исконный враг Эритреи. Салафитские проповедники, поддерживаемые Эр-Риядом, были в свое время изгнаны Аддис-Абебой из населенного мусульманами сомалийского этнического происхождения Огадена, их заменили поддерживаемые Катаром «умеренные исламисты». Как следствие Саудовская Аравия потеряла позиции в Эфиопии в пользу Катара – в противоположность Египту. Там, напротив, поддержанная саудовцами армия сместила президента Мохаммеда Мурси с его прокатарским правительством «Братьев-мусульман».

В качестве специфической детали текущего состояния отношений между Соединенными Штатами и Саудовской Аравией отметим, что перевооружение египетской армии за саудовские деньги будет в пику Вашингтону проведено не американским ВПК, а Францией, которую лоббирует королевство, и Россией, чье вооружение по ряду позиций предпочитает Каир. Формально АРЕ состоит в коалиции против ИГ, но президент Ас-Сиси ограничивается тем, что проводит военные операции против исламистов на Синайском полуострове, включая создание буферной зоны на границе с сектором Газа, поддерживает статус-кво на саудовско-иракской границе и борется с террористами внутри страны.

Говоря проще, Украина в качестве американского сателлита попала не совсем в ту компанию, куда стремилась. Но это на сегодняшний момент исключительно ее собственная проблема.

Евгений Сатановский,
президент Института Ближнего Востока

Опубликовано в выпуске № 43 (561) за 19 ноября 2014 года
Подробнее: http://vpk-news.ru/articles/22724

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Распад Украины в среднесрочной перспективе не просто вероятен, а скорее всего неизбежен

Одна из любимых поговорок моего директора - лучше ужасный конец, чем ужас без конца. Только скорее всего Украину еще долго будут тянуть в разные стороны.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

  • 2 недели спустя...
  • 2 недели спустя...

2014–2015: итоги и перспективы

Будущее нашей страны неразрывно связано с ее соседями – как ближними, так и дальними

Главным итогом завершившегося 2014 года для России является значительное обострение ситуации на ее западных и южных рубежах и переход Вашингтона с Брюсселем в режим открытой конфронтации с Москвой.

 

Отказ Украины от внеблокового статуса продемонстрировал, какую задачу ставили перед собой организаторы майдана, протолкнув к власти в Киеве контролируемые ими группы местной элиты.

Шаги на восток

 

Гражданская война на юго-востоке Украины – «война по доверенности» США против РФ – сформировала очаг напряженности на границах России.

 

Поток беженцев и временно перемещенных лиц, на пике угрожавший превысить миллион человек, осложнил ситуацию в приграничных областях страны. Нарастает угроза диверсионно-террористических вылазок украинских радикалов, имеющих опыт участия в боевых действиях против России в обеих чеченских и августовской войне с Грузией.

02-02.jpg

 

В то же время воссоединение с Россией Крыма и его интеграция в состав страны, переломив позднесоветскую и постсоветскую тенденцию одностороннего отказа Москвы от своих национальных интересов, ликвидировали угрозу вытеснения российского ВМФ из Черного моря, равно как и России из Причерноморья. Опасность превращения Севастополя и других крымских портов в базы НАТО ликвидирована. Последствия этого для будущего Североатлантического альянса, в том числе за счет переоценки его союзниками и рядом членов (в первую очередь Турцией) своих отношений с Вашингтоном, чрезвычайно значительны.

 

Попытки компенсировать геополитическое поражение США в Крыму введением санкций, антироссийской пропагандой и превращением Украины в страну, управляемую из Вашингтона, означают открытое возвращение западного сообщества к холодной войне. Это ставит под вопрос само будущее отношений Евросоюза и России, завершив дискуссии о возможности интеграции нашей страны в Европу. С другой стороны, именно эта ситуация дала старт оформлению стратегического альянса РФ с КНР в сфере поставок энергоносителей и создала возможность формирования военно-политического альянса Москвы и Пекина.

 

То же самое относится к отношениям России и Турции. Несмотря на диаметрально противоположные позиции по сирийской гражданской войне и роль Турции в транзите в Сирию боевиков-джихадистов со всего мира, включая постсоветское пространство, Москва и Анкара избегают конфронтации, в том числе по поводу Крыма. Турция, член НАТО и страна, ассоциированная с ЕС, получила историческую для нее возможность закрепить за собой после остановки «Южного потока» транзит в Европу российских углеводородов на балканском направлении. Попытка Евросоюза торпедировать этот проект в пользу Украины стала для Брюсселя пирровой победой.

 

Последнее отнюдь не означает, что Турция и Китай при случае не воспользуются новой геополитической ситуацией для того, чтобы получить во взаимоотношениях с Россией односторонние выгоды. Однако они не будут делать это исходя из идеологических догм, исторических фобий и тем более в ущерб собственным экономическим интересам. Что выгодно отличает их от стран ЕС и США и оправдывает для России смену односторонней политики последней четверти века, направленной исключительно на укрепление связей с евро-атлантическим сообществом.

Вразнос или в расход?

 

Политическая и гуманитарная поддержка Москвой неконтролируемых властями Киева регионов юго-востока Украины сорвала запланированный ее руководством блицкриг и заставила США втянуться в длительное противостояние с неясным исходом в попытке поддержать патронируемый ими коррумпированный олигархический режим в стране со значительным населением и рушащейся экономикой. Эксперты в этой связи вспоминают об американской политике периода, предшествовавшего началу вьетнамской войны.

02-01.jpg Коллаж Андрея Седых

 

Как следствие перспективы сохранения Украины на протяжении длительного периода в границах, существующих на момент написания настоящей статьи, спорны. В случае дальнейшего развития событий по наблюдаемому сценарию, включая криминализацию этой страны, создание частных армий и усиление независимости губернаторов при слабом центре, продолжение ее распада на составные части в краткосрочной перспективе весьма вероятно. При этом Россия к внутренним процессам, способствующим распаду Украины, вопреки утверждениям западных политиков и СМИ отношения не имеет и повлиять на них не может.

 

Альтернатива федерализации или мирному «разводу» украинских регионов – переход к гражданской войне на всей или большей части территории страны. 2015 год в этом плане может стать критическим. Экономика Украины коллапсирует, и поддерживать ее США и Евросоюз не намерены. Энергоснабжение страны за счет разработок на ее территории сланцевого газа оказалось фикцией: к концу 2014 года работы по этому направлению, проводимые крупными американскими корпорациями, были свернуты в том числе из-за невозможности работы на территории государства, где отсутствует правовое поле. Россия поддерживать функционирование энергосистемы Украины за собственный счет, как это происходило на протяжении всего постсоветского периода, более не будет.

 

При этом консервация противостояния на украинском юго-востоке на существующем уровне возможна только в случае выполнения Киевом Минских договоренностей. Это же касается попыток организации правительством Украины или неконтролируемыми им силовыми группировками губернаторов и полевых командиров вооруженных провокаций, направленных против России. Эскалация конфликта Киева с ЛНР и ДНР чревата его распространением на всю территорию юга и востока страны с непредсказуемыми для нее результатами.

 

Состояние украинской армии не внушает аналитикам оптимизма: ее переподготовка и оснащение при поддержке НАТО в случае серьезного военного противостояния приведут только к утере предоставленной ей техники и вооружения в пользу противников – как это было в Грузии и происходит в настоящее время в Ираке и Афганистане. Превращение ВСУ в современную эффективную армию возможно лишь в условиях искоренения в руководстве страны коррупции и формирования эффективной системы государственного управления. Ни то ни другое не представляется реалистичным.

 

Планы введения всеобщей воинской повинности в условиях продолжения властями Киева гражданской войны при отсутствии реальных угроз со стороны атакуемых им регионов ослабляют позиции центральных властей в глазах населения. «Патриотический подъем», в основе которого лежит антироссийская пропаганда украинских СМИ, не означает готовности идти на войну: массовое уклонение от призыва может стать единственным его результатом.

Опиум атакует

 

На южном направлении основную угрозу для России составляет дестабилизация после вывода американских войск из Афганистана с перспективой нарастания давления на страны Центральной Азии. Государственные институты Афганистана практически не работают.

 

Страна остается одним из главных производителей и основным поставщиком опиатов в мире. Боестолкновения исламистов с местными территориальными силами самообороны и афганскими силовиками зимой 2014–2015 годов впервые не прерывались – вероятность того, что весной 2015-го начнется широкомасштабное наступление радикалов на Туркменистан, Киргизию, Таджикистан и Узбекистан, чрезвычайно высока.

01-02.jpg

 

Вопрос в том, в какой мере власти упомянутых стран смогут отразить исламистскую угрозу с учетом широкого распространения в них салафитского подполья, которое, если ослабление или опасность обрушения местных режимов станет реальностью, поддержат спонсоры «арабской весны» Саудовская Аравия и Катар, конкурирующие между собой за Центрально-Азиатский регион. Борьба за контроль над маршрутами газопроводов и водные ресурсы (верхнего течения Амударьи) может полностью дестабилизировать регион.

 

Существенно, что исламисты из движения Ф. Гюлена, которые до последнего времени, когда он вступил в открытое противостояние с действующим президентом Р. Т. Эрдоганом, считались инструментом турецкого влияния, заняли ключевые позиции в рядах «туркменских талибов», контролирующих афгано-туркменское пограничье с юга.

 

Ограничения, наложенные на сеть образовательных учреждений Гюлена в Туркменистане (в августе 2014 года) и ряде других стран Центральной Азии, стали следствием того, что их выпускники, с точки зрения местных силовиков, составляют «пятую колонну», которая может поддержать атаку Исламского движения Узбекистана и других радикалов в случае начала вооруженного конфликта с ними.

 

Отношения местных лидеров сложные, координация их действий даже перед лицом внешней угрозы сомнительна. Их подозрения в отношении намерений России вернуться к временам СССР велики и подогреваются извне. Традиционный для Туркменистана изоляционизм, дистанцирование от ОДКБ Узбекистана, клановая криминализированность и высокий уровень влияния наркомафии в Таджикистане и Киргизии, а также свобода действий на территории последнего многочисленных радикальных группировок облегчают задачу исламистов и значительно повышают риск успеха «центральноазиатской весны».

На границе с Индией или Пакистаном

 

В то же время речь идет именно о джихадистах из стран Центральной Азии: пуштуны, поддерживаемые Пакистаном, после ухода основного воинского контингента США будут бороться за установление контроля над Афганистаном. Группировки талибов имеют разные интересы, как продемонстрировал декабрьский теракт в Пешаваре, организованный ТТП. Он был воспринят руководством пакистанских ВС как прямой вызов, притом что группа Хаккани поддерживает прочные отношения с пакистанской межведомственной разведкой ISI, курирующей ситуацию в Афганистане в интересах Исламабада.

 

Эксперты отмечают, что популяризируемый СМИ тезис о возможности объединения сил «Аль-Каиды», руководство которой базируется в афгано-пакистанском пограничье, и Исламского государства, основные операции которого проводятся на территории Ирака и Сирии, с практической точки зрения не имеют шансов на реализацию. Конкуренция этих джихадистских структур отражает соперничество Саудовской Аравии и Катара. При этом Исламское государство на современном этапе получило перед «Аль-Каидой» значительное преимущество.

 

В результате летнего наступления объединение суннитских племен Ирака, баасистов и исламистов Исламского государства Ирака и Леванта, получившее название ИГ, взяло под контроль до 40 процентов территории Ирака и 30 процентов Сирии с населением более шести миллионов человек. ИГ контролирует среднее течение Тигра и Евфрата, многомиллиардные золотовалютные резервы и запасы нефти, экспорт которой дает этой группировке до трех миллионов долларов США в день.

 

Присоединение к ИГ исламистских структур по всему миру, в том числе в Магрибе и Сахеле, приток в Ирак и Сирию джихадистов из стран Запада, постсоветских республик и КНР превратили эту структуру в главную опасность для мирового сообщества. В странах, откуда прибыли «исламисты-интернационалисты», неизбежен подъем террористической активности после их возвращения. Последнее на рубеже 2014–2015 годов уже началось, но основные проблемы, в первую очередь в Европе, откуда происходит наибольшая часть примкнувших к ИГ боевиков, ожидаются после раскола его структуры из-за объективно разных интересов иракских суннитов и иностранных джихадистов.

Киберджихад и европейские исламисты

 

Дополнительные проблемы в сфере безопасности для западного сообщества возникли из-за интенсификации киберджихада – пропаганды террористической активности через Интернет в виде индивидуальных силовых актов, как в Австралии, Канаде и Франции. События такого рода практически невозможно предупредить. При этом как «Аль-Каида», так и ИГ уделяют «интернет-университетам» джихада растущее внимание и опираются в этой работе на профессионалов. То же самое касается работы над получением ИГ оружия массового поражения: биологического и химического на базе лабораторий мосульского университета.

 

Среди источников финансирования джихадистской деятельности, помимо контрабанды нефти и захвата активов (светских суннитов, шиитов, христиан, йезидов и пр.), следует отметить масштабную торговлю археологическими артефактами, эксплуатацию местного населения, превращенного в крепостных, продажу рабов и получение выкупа за пленных европейцев и американцев, поставленные на поток. Захват западных заложников ведется не только на территории, контролируемой ИГ, но и в Магрибе, Сахеле и на Аравийском полуострове, в первую очередь в Йемене.

 

Характерно, что декларируя необходимость борьбы с ИГ, беспрецедентные успехи которого в Ираке стали прямым следствием вывода из этой страны американской армии, Вашингтон не столько воюет с исламистами так, как это необходимо для победы (которая без проведения масштабной сухопутной операции невозможна), сколько демонстрирует присутствие на поле боя в виде точечных авиаударов.

 

Отказ президента Обамы от войны за границами США в тех масштабах, которые вела предшествующая администрация, стал одной из причин негласного сотрудничества Соединенных Штатов с Ираном и отказа от немедленного свержения режима Асада в Сирии. Декларации о необходимости этого не означают согласия с требованиями об интервенции Турции, Саудовской Аравии и Катара.

Для США этот восток уже не ближний

 

С учетом значительного охлаждения отношений с Израилем, дистанцирования от США Пакистана и длительной паузы в военно-техническом сотрудничестве с Египтом на фоне поддержки Обамой «Братьев-мусульман», опекаемых Катаром, можно говорить, что с военно-политической точки зрения Соединенные Штаты на БСВ значительно ослабли. Это в большой мере вызвано политикой действующей администрации и лично президента Обамы. В условиях, когда переговоры «Шестерки» по ядерной проблеме Ирана зашли в тупик, Вашингтон готов негласно ослабить санкции, наложенные на ИРИ, с тем, чтобы на европейском рынке энергоносителей столкнуть Иран и Россию.

 

Можно предполагать, что в 2015 году поставки на мировой рынок иранской нефти будут расти. То же самое касается арабских нефтепроизводителей, а также Алжира и Катара в сфере газового экспорта. Сотрудничая с Россией в сфере поставок вооружений и военной техники, Тегеран и Алжир не пойдут на координацию экспорта углеводородов с Москвой или членами ОПЕК: в этом вопросе каждая страна будет руководствоваться собственными интересами.

 

При этом целый ряд государств БСВ, включая Израиль, не присоединился к западному блоку на Генеральной Ассамблее ООН при голосовании по резолюции, осуждавшей Россию из-за ситуации на Украине, а Турция и Иордания поддержали его формально, сохранив экономические и политические отношения с Россией или расширив их. Притом что ситуация в Сирии может быть охарактеризована как стабильная нестабильность, РФ в регионе скорее упрочила свои позиции по сравнению со странами НАТО при сохранении ими абсолютного доминирования в экономической сфере.

Внутриисламская борьба

 

Существенным в 2015 году будет являться вопрос преемственности высшей власти в Алжире, Саудовской Аравии и Омане. Обострение противостояния шиитов и суннитов, патронируемых Ираном и Саудовской Аравией, проявилось в Ливане и Йемене, где Иран добился руками хоуситских племен полного контроля над столицей и наиболее важными районами страны. Сохраняется опасность шиитского восстания в Восточной провинции Саудовской Аравии и на Бахрейне. В этих условиях КСА и его союзники, ОАЭ и Бахрейн, вынуждены были пойти на временное примирение с Катаром в ССАГПЗ, обусловив снятие претензий к Дохе прекращением ею поддержки в АРЕ террористической деятельности.

 

В то же время египетская армия вынуждена проводить на Синае масштабные операции против исламистов, неся значительные потери.

 

Теракты организуются исламистами АРЕ в крупнейших городах страны, включая столицу – Каир. В Ливии ведутся непрерывные бои подразделений, возглавляемых генералом Х. Хафтаром, поддерживаемым Алжиром, ОАЭ и Египтом, с исламистами, финансируемыми Катаром. Сохраняется жесткая конкуренция Саудовской Аравии, Катара и Турции в Африке и Центральной Азии. Катар и Саудовская Аравия с переменным успехом борются за влияние на руководство США и Евросоюза.

 

В Тунисе парламентские и президентские выборы закрепили возвращение к власти сил, оппозиционных исламистам «Ан-Нахды», монополизировавшей власть после свержения в результате «арабской весны» авторитарного светского режима. При этом Тунис – первая страна в регионе, где исламисты потеряли власть не в результате реализации силового сценария. В то же время ситуация в Магрибе и Сахеле в текущем году может быстро измениться: радикальные группировки, вооруженные современным оружием с разграбленных складов бывшей ливийской армии, наращивают ресурсы и пополняются свежими кадрами.

 

Операции, которые на территории Мали проводила Франция и армии стран Сахеля против исламистов, не привели к их разгрому или ослаблению. В перспективе это позволяет им в короткие сроки нанести значительный ущерб интересам Евросоюза, перекрыв поставки в Европу газа и нефти из Северной Африки, а также урана, являющегося основным сырьем для французских АЭС. В значительной мере именно зависимость от исламистов и неспособность справиться с ними военным путем спровоцировали решение Евросоюза об исключении палестинского ХАМАС из списка террористических группировок, которое лоббировал Катар, патронирующий эту структуру в настоящее время.

 

В 2015 году высока вероятность очередного военного конфликта с ХАМАС Израиля. На фоне стремительного распада отношений Иерусалима с ПНА из-за односторонних шагов палестинского руководства в ООН, нарушающих «соглашения Осло», можно говорить об окончательном завершении эпохи палестино-израильского «мирного процесса». Проект создания палестинского государства оказался неработоспособным.

 

Евгений Сатановский,

президент Института Ближнего Востока

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Присоединяйтесь к обсуждению

Вы можете опубликовать сообщение сейчас, а зарегистрироваться позже. Если у вас есть аккаунт, войдите в него для написания от своего имени.

Гость
Ответить в тему...

×   Вставлено в виде отформатированного текста.   Вставить в виде обычного текста

  Разрешено не более 75 эмодзи.

×   Ваша ссылка была автоматически встроена.   Отобразить как ссылку

×   Ваш предыдущий контент был восстановлен.   Очистить редактор

×   Вы не можете вставить изображения напрямую. Загрузите или вставьте изображения по ссылке.

Загрузка...

×
×
  • Создать...