Перейти к публикации
Форум - Замок

Вся радуга красок Зеленого Острова


dani

Рекомендованные сообщения

Пуйл

 

Пуйл, в валлийской мифологии владыка Диведа, чей авторитет был признан даже в Анноне, потустороннем мире валлийцев. Однажды на охоте Пуйл увидел свору снежно-белых красноглазых собак, преследовавших оленя. Пуйл отогнал их и пустил по следу свою свору, но тут появился всадник в сером. Это был Аравн, правитель Аннона, возможно, являющийся символом Владыки зимы. Он рассказал Пуйлу, что ему докучает Хавган ("песнь лета"), сразить которого можно одним ударом, так как второй удар возвращает его к жизни. Пуйл согласился поменяться с Аравном обликом на один год и убить Хавгана. При этом было условлено, что Пуйл ни при каких обстоятельствах не коснется жены Аравна, даже если ему придется спать с ней в одной постели. Пуйл убил Хавгана и, выполнив данное Аравну обещание, вернулся на родину, где повстречался с Рианнон. Она предстала перед ним словно видение — красавица в белых и золотистых шелках, верхом на жемчужно-белом коне. Казалось, они созданы друг для друга. Но девушка уже была невестой Гвавла. Когда Пуйл, переодевшись нищим, с сотней всадников поджидал в засаде соперника и застиг его врасплох, испуганный Гвавл обещал оставить влюбленных в покое. Однако слова своего не сдержал, и жестокое проклятие омрачило судьбу Рианнон и Пуйла: долгое время у них не было детей. Разочарованный бесплодием Рианнон, Пуйл обращался с ней довольно сурово. Его отношение к жене после рождения ребенка только ухудшилось, так как младенец был украден, а няньки свалили вину на Рианнон. Они разложили возле спящей хозяйки обглоданные кости, вымазали ее кровью и поведали Пуйлу лживую историю о том, как во сне она съела свое дитя. Пуйл подверг жену унизительному наказанию. Каждый день она должна была сидеть у ворот и рассказывать о своем "преступлении", после чего на собственной спине нести гостей в парадные залы замка. Лишь после счастливого возвращения сына, которого она назвала Придери ("забота"), Рианнон была освобождена от наказания.

 

Опубликованное фото

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

  • Ответы 142
  • Создано
  • Последний ответ

Лучшие авторы в этой теме

Лучшие авторы в этой теме

  • dani

    dani 96 публикаций

  • Driver

    Driver 24 публикации

  • Leo

    Leo 23 публикации

Придери

 

Придери, в валлийской мифологии сын Пуйла, властелина Аннона, потустороннего мира, и несчастной красавицы Рианнон. Придери был похищен из колыбели отвергнутыми претендентами на руку Рианнон и воспитан вождем Теирнонам, который обнаружил младенца в своей конюшне. Жена вождя назвала ребенка Гври, "золотые волосы", но когда через семь лет мальчик вернулся в родной дом, Рианнон дала ему имя Придери ("забота"), потому что в его отсутствие жизнь ее была полна забот и тревог. Ложно обвиненная в убийстве сына, она должна была сидеть у ворот замка Пуйла и рассказывать прохожим о своем мнимом преступлении, а затем переносить их в покои мужа на собственной спине. Казалось, супруги были созданы друг для друга, но злые чары, часть проклятия, насланного на Пуйла, чтобы помочь его сопернику Гвавлу заполучить руку Рианнон, омрачили этот союз. Обладая таким же терпением, как и красотой, Рианнон безропотно сносила все невзгоды.

После смерти Пуйла Придери унаследовал его титул и не противился свадьбе матери и Манавидана, сына Ллира, валлийского бога моря. Во время свадебного пира грянул гром, и все окуталось туманом. "Ни один человек не видел другого, хотя зала была ярко освещена". Когда волшебный туман рассеялся, в замке не оказалось ни души, а вокруг него простиралась пустынная земля. Люди, скот и поля исчезли.

Остались только Придери с женой Кигфой, Манавидан и Рианнон. Два года они питались лишь диким медом, рыбой и дичью. В разрушенном замке Придери обнаружил золотую чашу, прикованную четырьмя цепями к мраморной плите. Юноша хотел поднять ее, но неожиданно его руки прилипли к чаше, и он вдруг онемел. Рианнон попыталась выручить сына, но внезапно они вместе исчезли в поглотившем их волшебном тумане.

Впоследствии выяснилось, что все эти события также были связаны с заклятием, наложенным на их род смертельным врагом Пуйла, отца Придери. Тайну раскрыл Манавидан, когда собирался повесить одну из мышей, уничтоживших его урожай пшеницы. Тварь оказалась женой Ллвида, чародея, заклятого врага Пуйла. Уничтожать посевы ей помогали воины колдуна, превращенные в мышей.

Придери, владыка Диведа, вторгся в Гвинед, чтобы отомстить Гвидиону, укравшему у него свинью. Спор, как было в обычае у кельтов, должен был решиться на поединке, но силы противников оказались неравны, так как Гвидион насылал на Придери волшебные иллюзии.

Опубликованное фото

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Финн Маккул

 

Финн Маккул, Финн Мак Кумайль, Фионн Маккумал, в ирландской мифологии герой, мудрец и провидец. Финн был рожден от брака сиды Блаи и Кумалла. Его отец Кумалл, предводитель фиана - дружины воинов-фениев, похитил девушку по имени Хурна, и отец девушки поручил фению Голлу убить похитителя. Рожденный после смерти отца, Финн воспитывался втайне. Одним из его наставников был друид Финегас, благодаря которому юноша обрел мудрость, заключенную в чудесном Лососе Мудрости. Согласно мифам, свой дар он получил будучи юношей, когда капля чудотворной жидкости Лосося попала на большой палец руки. С тех пор, чтобы постичь скрытые тайны мироздания, Финну было достаточно положить палец в рот.

Центральным эпизодом мифов о Финне является его победа над одноглазым чудовищем. Мудрец смог противостоять действию волшебных песен гоблина Аиллена мак Мидна, ежегодно сжигавшего Тиарский королевский двор, усыпляя пением и музыкой своей колдовской арфы его жителей. Используя волшебное копье, которое защищало его от действия чарующей музыки, Финн убил гоблина.

Финн был настолько уважаем и отважен, что вскоре после вступления в фиан его поставили наследственным предводителем дружины отборных воинов-охотников - телохранителей Верховного короля Ирландии.

Финн не стал никому мстить за смерть отца. Однако убийца Кумалла Голл впоследствии женился на одной из дочерей Финна и убил сына предводителя, за что фении стали преследовать его. Голл предпочел умереть с голоду, нежели сдаться. Финн Маккул часто повторял его слова: "Мужчина живет после смерти, но не после бесчестья".

Под командованием Финна Маккула дружина фениев достигла вершины своей славы. История сватовства Финна к дочери ирландского короля навеяла мотивы средневековой легенды о любви между Тристаном и Изольдой. Принцесса Ирландии Граинне, обрученная с Финном Маккулом, не желала выходить замуж за уже немолодого Финна, отдав предпочтение молодому и красивому воину Диармаиту, с которым она и сбежала. Шестнадцать лет дружина фениев преследовала Диармаита Любовное Пятнышко, сына бога любви Аонгуса.

В конце концов фении прекратили погоню и согласились на формальный мир.

Однако Финн так и не простил Диармаиту похищение невесты и устроил пир, когда соперник получил на охоте смертельную рану, — он был растерзан свирепым вепрем.

Обстоятельства смерти Финна Маккула неясны. Одни саги говорят, будто он погиб, подавляя бунт фениев, другие склоняются к варианту бессмертия: герой, подобно благородному королю Артуру, должен пребывать в глубоком сне, пока Ирландия не призовет его.

Мифы о Финне и его армии относят к III веку н. э. Но окончательное формирование их закончилось к XII веку, благодаря чему образ Финна сильно видоизменился, хотя немало древних представлений все же сохранилось в нем. Ученые считают, что образ Финна не имеет исторического прототипа. Видимо, герой является трансформацией древнего мифического образа, который своеобразно воплотился в народном творчестве.

Опубликованное фото

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Кухулин ("пес Куланна"), в ирландской мифологии непобедимый воин, герой, центральный персонаж многих саг, чья вспыльчивость часто причиняла горе ему самому и окружающим. Матерью Кухулина была Дехтире, внучка бога любви Аонгуса. На свадебном пиру в ее кубок залетела муха, и Дехтире нечаянно проглотила ее. На девушку напал глубокий сон; ей приснился бог солнца Луг, который потребовал, чтобы она вместе с пятьюдесятью родственницами обернулась птицами и следовала за ним в потусторонний мир. Три года спустя стая птиц с ярким оперением вернулась в Эмайн Маху, столицу Ольстера. Жители принялись стрелять по ним из пращей, но не смогли попасть ни в одну. Было решено изловить птиц ночью, когда они заснут. Неожиданно вместо птиц воины обнаружили пятьдесят женщин, и среди них Дехтире, спящих в чудесной хижине. Дехтире принесла с собой дар потустороннего мира — сына по имени Сетанта. Суалтам Мак Рот, ее супруг, был так счастлив снова обрести жену, что усыновил мальчика, будущего героя Кухулина, которому отец Дехтире, друид Катбад, некогда предсказал славу великого воина. С детства Сетанта охотно учился военному искусству, но мало кто замечал, насколько парнишка силен и храбр. Опоздав на вечеринку, которую ольстерский кузнец Куланн устроил в честь короля Конхобара Мак Несса, юный герой у самых ворот был атакован свирепым псом и смог избежать смерти, размозжив ему голову. Хозяин горевал, потеряв верного стража, и Сетанта вызвался служить вместо собаки, пока не будет найдена замена. Куланн отклонил предложение, однако с тех пор Сетанта получил новое имя — Кухулин, "пес Куланна". Несмотря на предупреждение Катбада, что тому, кто в определенный день пойдет в первый бой, суждена короткая жизнь, Кухулин вскоре поднял оружие против врагов Ольстера, полубогов Фойла, Фаннела и Туахелла, а также против их многочисленных приспешников. В этой битве Кухулин впервые вошел в свой ужасающий боевой раж. Возвращаясь в Эмайн Маху на колеснице, увешанный окровавленными головами врагов, Кухулин, все еще находясь в состоянии боевого бешенства, принялся кружить вокруг крепости и вызывать на бой всех подряд. К счастью, героя остановила королева Ольстера, Мугайн. Она отправила ему навстречу сто пятьдесят женщин, которые несли три огромные кадки с водой. Кухулин позволил им усадить себя в воду. Первая кадка просто-напросто взорвалась, во второй вода закипела, а в третьей только сильно нагрелась. Так успокаивали юного героя, впервые познавшего вкус крови. Кухулину приглянулась Эмер, дочь коварного владыки Фогалла, который посоветовал ему поучиться боевой доблести и мудрости у чудесных наставниц Скатах, Уатах и Айфе из земли теней. Скатах научила героя его знаменитому боевому прыжку но, опасаясь за жизнь Кухулина, просила его не вызывать на поединок ее сестру Айфе. Однако Кухулину хитростью удалось победить деву-воительницу и провести с ней ночь. Уходя, герой оставил Айфе кольцо. Спустя годы, когда их сын Конлайх вырос, то отправился в Ольстер померяться силой с тамошними героями. Горячий и ловкий, он легко справился с Коналлом, молочным братом Кухулина, который, не вняв совету своей жены, также принял вызов смелого юноши. Судьба, однако, распорядилась, чтобы сын пал от руки отца. Кухулин сразился с могучим юным незнакомцем. Золотое кольцо на пальце Конлайха, подаренное Кухулином его матери, слишком поздно открыло герою имя собственного сына. Кухулин обрел славу непобедимого воина, когда защищал Ольстер от королевы Медб. Лишившись поддержки богини смерти Морриган, после того как отверг ее любовь, Кухулин получил ужасную рану в живот, которую даже Луг, его отец, не мог залечить. Он умирал стоя, привязав себя к священному камню. И тотчас Морриган, богиня войны и смерти, в обличье вороны уселась на его плечо, а враги отрубили Кухулину голову и правую руку, оставив тело стервятникам. Потерю защитника оплакивал весь Ольстер.

Опубликованное фото

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Лаэг

В мифологии валлийских кельтов Лаэг — колесничий Кухулина. Колесничие играли заметную роль в культуре кельтов. По легенде, Лаэг сражался рядом с Кухулином в его последней битве и подставил собственную грудь под копье, пущенное в его господина. Но это не помогло, и Кухулин нашел в этой битве свою смерть

Лаэг, в ирландской мифологии колесничий Кухулина. Кельты славились искусством вести бой на колесницах, и мастерство Лаэга сыграло неоценимую роль во многих победах Кухулина. Помимо прочего, он был его верным другом. Во время последней смертельной битвы Лаэг бросился грудью на копье, нацеленное в его господина. Брат Лаэга, Ид, был колесничим у Коналла, по прозвищу Победоносный.

Опубликованное фото

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Фоморы

 

Фоморы ("нижние демоны"), в ирландской мифологии демонические существа, противники Племен богини Дану во второй битве при Мойтуре. Остров Блаженных, расположенный в западной части океана, нередко назывался владениями фоморов, которых также именовали "героями из сидов". По-видимому, первоначально фоморы, божества вроде скандинавских ванов, были связаны с плодородием и магией. Ирландцы представляли себе этих демонов в виде одноруких, одноглазых или одноногих существ, уродливых и злобных.

Фоморы, демонические существа, уродливые и злобные, обитали в подземном мире, но иногда выходили на поверхность и участвовали в кровопролитных битвах с Племенами богини Дану.

В мифологии ирландских кельтов фоморы, название которых сохранилось в нескольких фонетических вариантах, считались расой демонических существ, бывших полулюдьми, получудовищами.

Это название переводится как «морские чудища» или «подводные демоны», ибо их родина, по преданию, находилась на дне морском. Они сражались против Парталона, когда его войско вторглось в Ирландию, и были разбиты им, после чего Парталон отправил их в изгнание, предположительно — на Гебридские острова и остров Мэн. Однако после высадки в Ирландии Немхеда они возвратились на остров. Они покорили немедян (немедийцев) и обложили их громадной данью. Немедяне подняли восстание, но были разбиты, и немногие оставшиеся в живых бежали, вероятнее всего, в Грецию или Фракию. Таким образом, представители клана Фир Болг вполне могли быть потомками этих изгнанников.

Следующим соперником фоморов в Ирландии стали боги Туатха Де Данаан. Первоначально клан Туатха Де Данаан и фоморы мирно уживались в Ирландии, причем фоморы занимали совсем небольшую часть острова. Однако затем между Туатха Де Данаан и фоморами вспыхнула вражда, и между ними произошла вторая битва при Мойтуре (Маг Туиред). Обе стороны понесли тяжелые потери, но клан Туатха Де Данаан в конце концов одержал победу, и остатки фоморов были изгнаны из Ирландии.

Опубликованное фото

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Домну

 

Домну, в мифологии кельтов — фоморская богиня, мать Индеха, царя фоморов. Обычно изображалась увенчанной оленьими или козлиными рогами, и в шкурах жертвенных животных. Её сын Индех был убит во второй битве при Мойтуре (Маг Туиред), а войско фоморов разгромлено. Считается, что большинство демонов-фоморов было изгнано из Ирландии, а часть демонических существ, в том числе и богиня Домну безвозвратно стали жителями подземного и подводного мира.

Известно, что кельты, вторгшиеся на территорию Ирландии, очень боялись тех магических ритуалов, которые практиковали иберийцы-туземцы в своих хорошо укрепленных святилищах на холмах или труднодоступных островках посреди болотистых трясин. Племена и кланы иберийцев считались каким то образом связанными с пресловутыми фоморами. Подобно тому, как наиболее крупное иберийское племя именовало себя «люди Домну», фоморы назывались «богами Домну», а один из их царей, Индех, — «сыном богини Домну».

Кельты и гэлы, почитавшие себя детьми света, сторонились этих мрачных иберийцев, «детей тьмы». Да и сами названия их племен нередко давали для этого все основания. Так, существовали племена Корка Оидки («Люди тьмы») и Корка Дуибхни («Люди ночи»). Земли одного из племен западной Ирландии, так называемых Хи Дорхаиди («Сыны мрака»), именовались «страной ночи».

Кельты, принесшие с собой в Ирландию своих собственных богов, отказывались верить, что даже клан богов, Туатха Де Данаан, мог без боя отобрать земли у столь искушенных колдунов и волхвов, как иберийцы.

Таким образом, совершаемая в вечности битва между богами — детьми Дану и гигантами, сынами Домну, служит своего рода перенесенным в потусторонний мир отражением памяти о реальных столкновениях и битвах между интервентами кельтами и аборигенами иберийцами

 

Опубликованное фото

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Морриган

 

Морриган, в ирландской мифологии богиня войны и смерти на поле боя, которая помогала Племенам богини Дану в обеих битвах при Мойтуре. Ее имя переводит как "Великая Королева " или "Королева Призраков", что полностью соответствует ее природе. Морриган можно воспринимать и как отдельное божество, и как своего рода триипостасную богиню, отождествляемую с другими богинями войны: Махой, Бадб и Немаин. Сама богиня Морриган участия в битвах не принимала, но непременно присутствовала на поле боя и использовала все свое могущество, чтобы помочь той или иной стороне. Кроме того, Морриган в легендах приписывается дар пророчества и способность изрекать всевозможные заклинания.

Роль Морриган в ирландской мифологии очень похожа на роль валькирий в скандинаво-германской космологии. И Морриган , и валькирии используют магию для того, чтобы наложить оковы на воинов и выбрать того, кто из них погибнет.

Морриган также ассоциировалась с сексуальным началом и плодовитостью; последний аспект позволяет отождествлять ее с матерью богиней. Ее сексуальность подчеркнута в легенде о Кухулине, когда она пыталась соблазнить героя, но была отвергнута им, отчего в ее сердце вспыхнула ревнивая ненависть к Кухулину. Любимым обличьем Морриган в магических превращениях была ворона; именно в таком виде она уселась на плечо героя Кухулина, после чего тот пал в бою, сражаясь против армии королевы Медб, ведь в свое время Кухулин не только отказал Морриган в любви, но в гневе даже нанес ей рану. Это и решило его судьбу

Опубликованное фото

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Немного не по порядку.... Но вот попалась небольшая, но интересная статья о кельтских праздниках....

 

Священный год кельтов

 

В Галлии и Ирландии год делился на две половины: зиму и лето. Зима, начинавшаяся с Самайном (1 ноября), открывала год. Самайн был самым главным праздником в году. Этот факт демонстрирует, что кельтский календарь имел, скорее, скотоводческое, нежели земледельческое происхождение. Самайн знаменовал конец пастбищного сезона, когда стада овец и рогатого скота собраны вместе. Животных забивали, оставляя только молодняк. Именно в это время все племя собиралось в ритуальном центре для совершения церемонии смерти и возрождения, посвящавшейся союзу бога племени (в Ирландии - Дагда) с богиней верховной власти Морриган, или, в более локальном масштабе, с Боанны, богиней реки Бойны.

 

Вторым по значимости праздником был Бельтайн, или Кетшамайн (1 мая), тоже пастушеский. С этого дня отсчитывалась летняя половина года. Важным его элементом, как и на празднике Самайн, считался ритуал разжигания костров. Животных проводили через клубы дыма с тем, чтобы защитить их в предстоящем полугодии. Праздник Бельтайн может быть связан с австрийским богом Беленом, который прежде всего ассоциируется с пастушеством (264; 148). А возможно, его название происходит от слова "ярких", bel, (огней), которые были неотъемлемой составляющей праздника. Бельтайн (единственный праздник, зафиксированный в уэльских сказаниях девятого века) - это время, когда потусторонний мир вступает в контакт с миром человеческим, через знамения, такие, как битва драконов в легенде о Ллуде и Ллевелис, или же через волшебные видения, как, например, явление герою Пуйлу богини Рианнон. В церкви в Белсене, построенной в романском стиле на старом священном холме кельтов, что около Тюбингена в Германии, можно видеть современные изображения Бела, с головой буйвола и овцы.

 

В Ирландии каждое полугодие, в свою очередь, делилось на две части. (Празднеств в честь дней равноденствия и солнцестояния у кельтов не было) В легенде о сватовстве к Эмер ирландского героя Кухлин, девушка в качестве условия выдвигает требование: чтобы жених не смыкал глаз от "Самайна, когда лето уходит на покой, до Имболка, когда с началом весны начинают доить овец; от Имболка до Бельтайна в начале лета, а от Бельтайна до Брон Трограйна, когда па земле наступает печальная осень". Имболк (1 февраля) был, как и Самайн и Бельтайн, скотоводческим праздником, знаменующим появление ягнят и начало лактации у овец. Он посвящался Бригите, богине исцеления, поэзии и покровительнице кузнечного ремесла. В христианской традиции праздник отмечается в тот же самый день, как день Св. Бригиты. Возможно, что изначально Имболк праздновали в каком-то одном племени или этнической группе, а всеобщее признание он завоевал лишь позднее.

 

Лугназад (другое название - Брон Трограйн, 1 августа), появившийся позднее, принесли в Ирландию переселенцы с материка, возможно, исповедовавшие культ Луга, получившего в ирландском пантеоне имя idlanach, "пришедший после". Сам Луг считался мастером всех искусств и, по сравнению с остальными богами и богинями, обладал более "современными" чертами. Соответственно, и Лугназад отличался по своему характеру от трех остальных праздников, являясь по преимуществу сельскохозяйственным. Он знаменовал начало жатвы и выпекание первого каравая хлеба из зерна нового урожая. Праздник Лугназад посвящался богу Лугу, по преданию, устроившему игры в честь своей приемной матери, Таильтиу. "Таильтиу" (Телтаун) - на самом деле название места проведения праздника в Таре. Оно представляет собой древнюю погребальную площадку, а название его, как считали исследователи, означает "чистый" или "прекрасный", так что если оно действительно было связано с богиней Таильтиу, то последняя воспринималась кельтами одновременно и как владычица потустороннего мира, и как дарующая плоды земли, подобно греческой Деметре.

 

Самый сложный из известных нам кельтских календарей происходит из римской Галлии; увековечен на бронзовой табличке, найденной в Колиньи, Эн (Франция). Датируемый первым столетием до новой эры, он, к сожалению, сохранился лишь фрагментарно. Тем не менее известно, что он делился на шестнадцать столбцов, показывавших шестьдесят два последовательных лунных месяца, каждый из которых делился, в свою очередь, на светлую и темную половины, а поворотная точка обозначалась как ATENOVX. Кроме того, в календаре было два дополнительных месяца, использовавшихся для согласования лунного года с солнечным. Все месяцы имели свои названия; благоприятные обозначались как МАТ, а неблагоприятные - как ANM. Дни пронумерованы от 1 до 15 в светлой половине каждого месяца, и от 1 до 14 (или 15) в темной. Некоторые важные дни отмечены аббревиатурой, однако праздничные дни в календаре не указаны (170; 116-119).

 

Найнджел Пенник, Пруденс Джонс. История языческой Европы/ Пер. с англ. Р.В. Котенко – СПб.: Издательская группа «Евразия», 2000. С. 168-171.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

А эта статья спорная, как, впрочем, практически все по данной теме, но довольно любоптытная...

 

Грааль, Грааль, страна моя, ты вся...

 

 

 

…des grâles, der sô swaere wigt daz in diu valschlîch menscheit nimmer von der stat getreit. Wolfram von Eschenback, Parcifal. IX, 477

«Грааль до того тяжеловесен, что никому из грешных человек не поднять его вовек».

Вольфрам фон Эшенбах, Парцифаль.

 

 

Чаша? Блюдо? Камень? Кровь?

 

Среди святынь христианства таинственная чаша Тайной Вечери – Священный Грааль занимает особенное место, не дается в руки, не встает в музеи, не умещается в голове. Грааль венчает величественный ряд обретенных или вызывающих диспуты реликвий, к которым относятся мощи святых, Гроб Господень, Кровь Христова, фрагменты креста, на котором претерпел последнюю муку Спаситель, терновый венец, копье римского сотника Лонгина и Туринская плащаница. Чаша, постижение ее смысла, ее поиск и обретение, – таинственный образ, преследующий европейского человека, выходящий за границы реальности, и в течение, как минимум, восьми веков служащий универсальным идеалом западной культуры. И, тем не менее, в Библии о Чаше почти ничего не сказано. Этот прекрасный и таинственный символ вечного духовного поиска, романтизированный Западом, произрастает из боковых, апокрифических сказаний, а не из Нового Завета, хотя легенда о Граале рассказывает о Христе, вернее, Его крови, об одном из приближенных к Нему людей (Иосифе из Ариматеи), о Тайной Вечере и об апофеозе короткой жизни и служения Спасителя – о Распятии и Воскресении.

 

Споры по поводу того, был Грааль чашей или блюдом, не утихают, но чаще всего он изображается как кубок значительных размеров и несказанной красоты. По легенде, Иосиф Аримафейский принес Чашу на место распятия и собрал в нее кровь из ран умирающего Назареянина, а потом, став стражем обоих артефактов – Священного Грааля и Копья Лонгина, унес их в некую отдаленную страну. Согласно одной версии, его потомки поместили реликвии в аббатство Гластонбери в Англии, согласно другой, местом хранения святынь стал волшебный замок на горе Монсальват в Пиренеях, между Францией и Испанией, построенный ангелами за одну ночь. Уже оттуда полет фантазии рассказчиков уносит Священную Чашу в Индию руками последнего из королей Грааля – Парсифаля, скрывшегося за вымышленным именем, и она навсегда исчезает из западного мира. Поиски Грааля стали мотивом бесконечных рыцарских приключений в Артуровских легендах и церемониях Круглого Стола.

 

Мистическая традиция

 

А вот сокровенное знание говорит о происхождении Грааля совсем другие вещи. Когда Камень Безупречный (Lapis Exilis) с короны Архангела Люцифера упал с неба, Михаил, архангел солнца, во главе ангельского войска напал на отступника и сопровождавшие его легионы восставших духов. В битве архангел выбил огненным мечом сверкающий зеленый камень из короны своего врага, и смарагд упал через все небесные кольца в мрак неизмеримой бездны. Вот из этого лучистого камня Люцифера и была сделана чаша, из которой, по поверью, пил Христос на Тайной Вечере.

 

Святая Чаша символизирует иррациональный мир и телесную природу человека, потому что они являются вместилищем сущности высших миров. Такова мистерия искупительной крови, которая, нисходя в условия смерти, одолевает последнего врага, одушевляя все сущности своим собственным бессмертием, – считают эзотерики. Для христиан, чья вера делает особый упор на элемент любви, Грааль олицетворяет сердце, в котором постоянно происходит водоворот вечной жизни. Поиск символической Чаши есть также и поиск собственного «Я», обретение которого знаменует завершение Великой Работы алхимиков, сопровождающееся созданием философского камня.

 

Грааль может быть открыт только теми, кто поднял себя над чувственным существованием. Некоторые писатели усматривали сходство между легендой о Граале и историями о мученичестве Солнечных Богов, чья кровь, стекая с неба на землю, была собрана в чашу материи и освобождалась оттуда ритуалами посвящения.

 

Квест

 

И тут мы вплотную сталкиваемся с таким чисто европейским понятием, как «квест» (quest). По-русски квест – это поиск. Но не просто поиск как разыскание, а поиск возвышенный, поиск, которому посвящается вся жизнь, поиск-предназначение. Артуровские рыцари, из мира которых к нам пришли сказания о Граале, жили ради этого поиска, хотя справедливости ради надо заметить, что целью квеста могло быть что угодно – от служения даме сердца и борьбы с врагом или соперником до погони за «зверем квеста» – полукрокодилом-полудраконом. Освобождение заколдованного города от чар, извлечение меча из камня и наковальни, победа над злобным великаном, – все это достойные рыцарские квесты, отражения которых мы так хорошо знаем по приключениям Дон-Кихота, Рыцаря Печального образа, кидавшегося, за неимением реальных драконов и соперников, на мельницы и мирные стада. Но это все так – разминка. Все колодцы сластолюбия, все турниры, злобные чары феи Морганы, даже войны, – детские игрушки перед лицом квеста за Священным Граалем. И все же, если это была простая вещественная реликвия, чего было бы париться? Все-таки, Чаша – это не Гроб Господень, во имя освобождения которого затевались крестовые походы. Тогда что же? В чем твой квест, рыцарь?

 

Слово

 

Даже происхождение слова «грааль» смутно. По одной из версий оно идет от латинского gradale, зафиксированного в IX в., когда некий Бернгард фон Верден (Bernhard von Werden) писал германскому императору Лотару II (Lothar) о «великолепном gradale из Александрии» как о блюде или чаше. Латинское слово могло происходить от греческого krater, обозначавшего плоскую чашу с двумя ручками, хотя, существовал и другой похожий предмет сервировки, уже у римлян, называвшийся garalis – сосуд для хранения garum, рыбного соуса, изготавливавшегося из анчоусов, одного из основных ингредиентов, необходимых в кухне римлян. Гарум был дорог, а гаралисы делали из стекла, у этих сосудов были ножки и ручки. Другая традиция выводит слово grail из слова cratis, обозначавшего плетеную корзину, которая с течением времени стала обозначать блюдо. В любом случае, слово вошло в европейские языки из Каталонии, язык которой близок к наречию юга Франции, к району Труа, из которого происходил автор первого романа о Чаше, Кретьен де Труа (Chrétien de Troyes; 1180-1230 гг.). Именно в каталонских завещаниях и счетах фигурировали gradals – блюда или чаши. Есть еще французское слово gradale – сборник церковных гимнов и псалмов, то есть, словом graal могли называть книгу, использующуюся в церковной службе, и вот в одном наборе звуков мы получаем схождение пищи телесной и духовной. Рыбные коннотации в связи с этим предметом сервировки тоже кажутся неслучайными – рыба была символом Христа и христианства, ибо апостолы были рыбаками как фактически, так и иносказательно – улавливали души, как рыбаки рыбу.

 

Дэн Браун, автор нашумевшего бестселлера «Код Да Винчи» распропагандировал прочтение слова Грааль как «Sang real», почерпнув это толкование у троицы авторов книги «Святой крови, Священного Грааля». По их версии Грааль означает «королевскую кровь», со всеми вытекающими из этой лингвистической причуды фантазиями о линии наследования от Христа по крови, якобы, воплотившейся в европейской королевской династии Меровингов, но это не более чем безграмотное допущение очередных энтузиастов как от истории, так и от литературоведения; оно не имеет ничего общего ни с существующими чашами, сколь бы поздними они ни были, ни с грамотной артурианской мифологией.

 

Опубликованное фото

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Легенды

 

 

«...чтобы рыцарям Грааля вопросов не задавали»

Вольфрам фон Эшенбах, «Парцифаль».

 

 

Тамплиеры, рыцари Храма, попали в историю Грааля с легкой руки французского автора Рене Генона (René Guénon), в 1925 г. написавшего книгу с нескромным названием «Царь мира» (Le Roi du Monde). Генон определил тамплиеров в хранителей Чаши, что с исторической точки зрения выглядит слегка притянутым за уши. Храмовники были практичным милитаристским орденом, спиритуальность их упиралась в кодекс, который более пристал рыцарской организации, а не мистической секте, да и не интересовались они высоколобыми теологическими вопросами. Средневековые источники не подтверждают их связей с Граалем, зато в этот квест их успешно тащат шотландские масоны. В речи к братьям-масонам, произнесенной в Париже в 1737 г., Эндрю Майкл Рэмсей (Andrew Michael Ramsay) впервые, но раз и навсегда, поставил знак равенства между рыцарскими орденами, связанные с крестовыми походами, и масонами. Он объяснил, почему тамплиерам была необходима навороченная символика, составленная из элементов античной эмблематики: по особым знакам члены ордена должны были отличать друг друга в среде еретиков, язычников и сарацин. Рэмсей же привязал масонство к наследию Рыцарей Св. Иоанна (госпитальеров). Где госпитальеры, там и храмовники, и вот уже немецкий критик Готфрид Лессинг (Gottfried Ephraim Lessing, 1729-1781) приписывает тамплиерам обладание секретным знанием, его идеи подхватывает стоявший у истоков европейского романтизма немецкий писатель Фридрих Шлегель (1772-1829), тамплиеров плотно опутывают подозрениями в заговорах, пышным цветом расцветает конспирология.

 

Получается, что тамплиеров разогнали в 1307 г. за дело, и гроссмейстер ордена Жак де Молэ взошел на костер, успев проклясть французских королей до четырнадцатого колена, не потому, что светским правителям были интересны денежки богатых рыцарей, а потому что тамплиеры, в частности, поклонялись Бафомету – темному божеству, изображавшемуся в форме козла. И вот, эта самая козлиная голова с рогами обнаруживается в сокровищницах тамплиеров в форме... плоской вазы на ножке, с двумя круглыми рогообразными ручками. В форме кратера. В форме Грааля. А тамплиеры молчат, или смеются над нами со страниц книги «Маятник Фуко», написанной Умберто Эко.

 

Опубликованное фото

 

Катары, или альбигойцы, адепты гностического учения, широко распространенного в Западной Европе с середины Х в., домом своим считали Лангедок на юге Франции. Имя их происходит от греческого catharos – чистые, или от Альби (Albi) – древнего города Альбига (Albiga), там же, на юге Франции. Вообще, ассоциировать катаров с Граалем так же странно, как и тамплиеров, ибо Чаша символизирует именно те аспекты христианства, которые катары отвергали – а именно, христоцентрические ритуалы церкви. Для катаров Христос не был центральной фигурой культа, он был всего лишь посланником, передаточным звеном, они не верили ни в распятие, ни в воскресение. Но ведь священная сущность Грааля без распятия и воскресения – ничто! И все же, если учесть, что артуровский цикл возник на юге Франции, что замок, в котором содержался Грааль Кретьена де Труа, Мунсальвеш (Монсальват [Munsalvaesch, Monsalvat]) находился в Пиренеях, как и основная твердыня альбигойцев – Монсегюр (Montségur), мыслей о катарах не избежать. Якобы, альбигойцы-то и придумали рыцарскую литературу как жанр, чтобы под маской рассказов о подвигах во имя куртуазной любви спокойно распространять свои доктрины. Ведь куртуазная любовь была формой любви платонической, то есть отражала убеждение катаров в первичности чистой любви как таковой, в отличие от обременяющих ее религиозных формальностей. И тут мы неожиданно находим много совпадений: Круглый стол состоял из идеальных, перфектных рыцарей, что отлично соотносится с perfecti – авторитетами альбигойцев. Рыцарь допускался к служению королю только после серии испытаний, которые наводят на мысль о поступательных масонских ритуалах, но и они, в свою очередь, являются продолжением практик таинственного общества, связанного с идеологией катаров, носящего название «La Massenie du Saint-Graal». Это общество задалось целью обрести сосуд истины, которых вобрал в себя драгоценную кровь Спасителя, другими словами – вернуть христианскую церковь обратно к временам апостолов, к тщательному соблюдению предписаний Евангелий. Вот и получается, что для катаров объектом преклонения является прекрасная дама – церковь, а ревнивый муж, частая тема в поэзии трубадуров, – это церковнослужители, авторитету которых альбигойцы как раз и противились. Так что, по этой теории все рыцарство с его куртуазией выдумали альбигойцы – с чистыми символическими целями.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Катарам с их представлениями о христианстве долго было не продержаться, и в 1244 г. Монсегюр пал под напором специального альбигойского крестового похода, организованного после убийства в 1208 г. папского легата Пьера де Кастельно, известного гонителя прокатарски настроенных аристократов, в том числе графа Раймонда VI Тулузского (Raymond VI de Toulouse). И вот, во время истребления жителей Безье(ра) (Béziers), настоятель монастыря в Сито (Citeaux) аббат Арнольд, якобы, произносит историческую фразу: «Убивайте всех; Бог отличит своих от чужих». Как любым инакомыслящим, хранящим особую устную и письменную эзотерическую традицию, катарам было что прятать. Сдавая одну твердыню за другой, поднимаясь все выше в горы Лангедока, редея рядами и спасая то женщин и детей, то старцев, они что-то унесли с собой. Что же это было? Знание? Тексты? Грааль? Если поставить знак равенства между любым тайным знанием и Граалем, если соотнести некоторые топонимы юга Франции и названия замков из классического Персеваля Кретьена де Труа, если поверить авторам «Святой крови...», вскормившим лихой и завиральный, как диснеевский мультфильм, «Код Да Винчи», если поверить немецким мистикам... Стоп.

Опубликованное фото

 

В 1933 г. мы встречаемся с книгой немецкого ученого Отто Рана (Otto Rahn; 1904-1939), который путешествует в Пиренеи, посещает Монсегюр, убеждает себя в том, что катары – наследники индуистских традиций, «буддисты Запада» и, таким образом, истинные арии (арийцы), а настоящим сокровищем их и был Священный Грааль. Ран пишет книгу «Крестовый поход против Грааля» ("Kreuzzug gegen den Gral - Die Geschichte der Albigenser"), а затем «Придворных Люцифера», где убеждает читателя в том, что альбигойцы поклонялись Утренней звезде, Сатане, из упавшего камня с короны которого, как мы помним, Грааль и был изготовлен. Ран был упертым нацистом, поэтому и версия его стала популярна в нацистской Германии: утверждалось, что свои разыскания он переслал Генриху Гиммлеру... в дело вступает Альфред Розенберг, пишет книгу «Миф двадцатого века» – один из ключевых трудов по нацистским доктринам, для него даже изготавливают золотую чашу с толстым намеком на Грааль... Розенберг создает что-то типа языческого ордена, в который входит Гиммлер... Гиммлер читает «Парцифаля» Эшенбаха на ночь, как любимую сказку... И апофеоз: когда в 1944 г. местное население собирается возле Монсегюра, чтобы отметить семисотлетие падения твердыни альбигойцев, в небе над старинным замком появляется немецкий самолет, рисующий в воздухе кельтский крест. Так измышленный катарский Грааль привел к вымышленному нацистскому квесту за ним, еще раньше подпитанному героическими Вагнеровскими операми – «Лоэнгрином» и «Парцифалем». Даже Гитлеру приписывают размышления о «братстве тамплиеров, организованном вокруг Грааля с чистой кровью». Чистая кровь Спасителя убийственно смешивается в этой истории с идеей о чистокровных арийцах, чистая любовь оборачивается уничтожением во имя чистоты расы.

 

Опубликованное фото

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Гластонбери, Корбеник, Авалон

 

А может, Грааль находится и вовсе на Британских островах. По крайней мере, сэр Томас Мэлори (ок. 1405-1471 гг.), солдат времен войны Алой и Белой Розы, рыцарь и узник, написал самый известный роман-компиляцию о Круглом Столе – «Le Morte d’Arthur» – «Смерть Артура». И хотя из всех приключений, которые встречаются на пути героев Артурова двора в Камелоте, Грааль интересует полнокровного вояку-Мэлори чуть ли не меньше всего, читая книгу, мы узнаем, что Чаша была принесена на Остров самим Св. Иосифом Аримафейским, собравшим в нее кровь Христа во время распятия. Последним представителем рода Иосифа был непорочный Галахад (незаконный сын Ланселота), которому одному только и суждено обрести Чашу, хранящуюся в замке-твердыне Грааля – Корбенике (или Карбонеке; Corbenic, Carbonek). Грааль у Мэлори способен одновременно исцелить больного или раненого, он не дается в руки и не показывается грешному и недостойному. Истоки британского Грааля лежат в кельтских мифах, которые рассматривали идею Чаши и образ Короля-Рыбака даже раньше европейских рыцарских романов. Слух человека, тонко настроенного на то, чтобы услышать звон рыцарских мечей даже сквозь бормотание телевизора, услаждается такими словами, как Гластонбери, Камелот и Авалон.

 

Сохранившиеся до нашего времени руины аббатства в Гластонбери (Glastonbury) – предположительное место успокоения короля Артура и его возлюбленной королевы Гвиневеры, столь куртуазно изменившей ему с величайшим рыцарем артуровских легенд – Ланселотом, – еще одно возможное по легенде место, где находится Грааль. К XII в. монахи в Гластонбери решили, что тело Иосифа тоже похоронено в монастыре, а английские короли неоднократно призывали искать святые мощи именно там. Как бы то ни было, имя Артура значится на одном из надгробных крестов в аббатстве, а сами монахи обозначили свою обитель как «остров Авалон» (insula Avallonia), выбив эти слова на кресте, предположительно венчающем останки короля Артура, обнаруженные в 1191 г. Легенды Круглого стола спутаны, как стебли травы над британскими озерами, полными дев, вручающим правителям мечи, и островов, дарующих рыцарям посмертное успокоение. Так, мудрый волшебник Мерлин, который покинул своего воспитанника-Артура задолго до гибели последнего, по одной из версий, отправил его, мертвого, в последний путь к острову яблок Авалон на лодке, в сопровождении двух фей – Морганы и Нимюэ. И видится мне, что рядом с королем лежал его священный меч Экскалибур, а в руках его была Чаша.

 

Опубликованное фото

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

До наших дней: Генуя и Валенсия

 

 

«Братина – это такая деревянная плошка. Нищая, простая, как Господь. Она, может, на виду у всех, а ее не видят, потому что всю жизнь ищут что-то там с позументом».

Умберто Эко, «Баудолино»

 

 

Говорят, что в 1204 г., во времена четвертого Крестового похода, при разграблении Константинополя, блюдо с Тайной Вечери было похищено из храма при императорском дворце Буколеон (Bucoleon) и прислано из Византии в Труа тогдашним его епископом Гарнье де Тренелем (Garnier de Trainel). В 1610 г. оно еще было там, но после Французской революции, называемой Великой и Буржуазной, исчезло. Однако два сосуда, украшавшие, по поверью, Вечерю, считаются дожившими до наших дней. Один находится в церкви Св. Лоренцо в Генуе, а второй – в храме в Валенсии. Генуэзская чаша известна под именем Il sacro catino – это емкость, традиционно высеченная из «изумруда», которая, на самом деле, являет собой шестиугольное египетское блюдо изумрудного стекла, около сорока сантиметров в длину. Этот Грааль прислали в Париж, после того как Наполеон завоевал Италию; когда же после поражения императора сосуд вернули на место, он сломался, что и подтвердило, что был он из стекла, а не из изумруда. Происхождение вещи точно не документировано, Вильям Тирский (William of Tyre) писал ок. 1170 г., что он был трофеем Первого крестового похода, и изъяли его из мечети в Кейсарии (Цезарее, Caesarea) в Палестине. По версии испанской хроники, сосуд обнаружили в Альмерии (Almería) в Андалусии, когда король Альфонсо VII с помощью генуэзцев отбил город у мавров в 1147 г., и среди трофеев находилась «ваза, высеченная из изумруда, формой напоминавшая большую чашу» (un uaso de piedra esmeralda que era tamanno como una escudiella). В конце XIII в. Жакопо да Ворагине (Jacopo da Voragine), автор «Золотой легенды», составляет хронику Генуи и упоминает в ней описываемый сосуд, ссылаясь на то, что Христос и его ученики ели во время Тайной Вечери из золотого или изумрудного блюда. В соответствии же с некоторыми английскими преданиями, во время погребения Христа, Никодим (Nicodemus) собрал кровь Спасителя в некий изумрудный сосуд, и этот сосуд называется в этой английской книге Sangraal. Культовая ценность, приписываемая Sacro Catino, скорее всего, идет от его материальной ценности, которую приписывали изумруду.

 

Гораздо больше известна широкой публике священая чаша в Валенсийском кафедральном соборе – El Santo Caliz. Эта чаша вполне может быть настоящим ближневосточным артефактом греко-римского периода, хотя точно датировать простую агатовую чашу, какой является santo caliz, весьма трудно. Оклад ее был выполнен в Средние века, в стиле испанского ювелирного искусства XIV в., а ножкой служит перевернутая чаша из халцедона. На чаше есть арабская гравировка, об истинном значении которой ведутся споры. Проследить историю этой чаши тоже довольно сложно. До Валенсии она хранилась в монастыре Сан Жуан де ла Пенья (San Juan de la Peňa) в Каталонии, когда ее подарили королю Мартину I (Martín I) Арагонскому в ответ на подаренный им золотой сосуд. К концу столетия чаше уже придумали легенду, в соответствии с которой Св. Петр привез ее в Рим, а около 256 г. Папа Сикст II, предположительно, подарил ее Св. Лаврентию, который отвез ее в свой родной городок Хуэска (Huesca). В этой истории нет ни слова об Иосифе Аримафейском, ни ассоциаций со Святой кровью, – это совершенно иная традиция. Несмотря на то, что в испано- и каталоноговорящих областях существует слово grail, именно эту чашу называют caliz.

 

С чем мы остаемся

 

 

«Если только можно, Aвва Oтче, Чашу эту мимо пронеси».

Борис Пастернак

 

 

ХХ век окончательно машет рукой на поиск Грааля-вещи и вносит в этот квест свою, слегка упрощенную, умрачненную и безысходную философичность. Клод Дебюсси выносит страшный приговор искателям Чаши: «На пути к Граалю рыцари мертвы». Поиск перестает быть возвышенным, он становится отражением темных сторон человеческой натуры. Даже Жан Кокто, довольно оптимистично переделывавший античную мифологию в своих кинотрактовках, сникает, когда берется за тему Грааля в пьесе «Рыцари Круглого Стола», (1937 г.), погружая рыцарей (и самого короля Артура) в нездоровый морок, в результате которого они не живы и не мертвы, а всего лишь снятся спящему замку.

 

Опубликованное фото

 

Галахад: Артур, видишь ли ты его?

Король (в экстазе): Я вижу его.

Галахад: Какую он имеет форму?

Король: У него нет формы... я не могу описать ее.

Бландин (в экстазе): Я вижу его.

Галахад: Какого он цвета?

Бландин: Всех цветов... Его невозможно нарисовать!.. О!

Галахад: Сеграмор, Гавейн, вы видите его?

Гавейн и Сеграмор (вместе): Я вижу его.

Галахад: Чем он пахнет? Где он?

Гавейн: Он пахнет елеем.

Сеграмор: Он сияет... он нигде... он везде... он движется, как пожелает...

 

Кокто очень четко передал в этой сцене непередаваемость и необретаемость Грааля. Даже когда, казалось бы, его можно увидеть и обонять, его нельзя вместить и осознать.

 

***

 

Самый первый автор, который упоминает Чашу в рыцарском романе, Кретьен да Труа, поселивший идею квеста в воображении европейцев, вешает весь свой сюжет на один-единственный вопрос: «Для чего существует Грааль?» И не дает ответа.

 

Да полноте, так ли важно, что такое Грааль в материальном выражении? Так ли важно, где он? Важно ли то, что многие нехудшие из рыцарей и мыслителей погибли в попытках понять его, достичь его, очиститься по пути к нему, сохранить разум, находясь в его присутствии, вместить его? Нет. Если бы Грааля не было, его стоило бы выдумать. И бесконечно – искать.

 

Опубликованное фото

 

взято: http://distan.livejournal.com/94327.html

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Дань, спасибо, интересная статья. Наверное, любая статья по этой теме спорная, но все мнения имеют право на существование)

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Мерлин

Мерлин, в кельтской мифологии знаменитый маг и волшебник, наставник короля Артура и талантливый ученый, которому приписывают создание Круглого стола, возведение города-крепости Камелота и Стоунхенджа, загадочного строения из огромных каменных глыб.

Маг, чародей, обладатель тайного знания, Мерлин мог принимать любое обличье. Однако доверенный советник короля Артура не устоял перед красотой то ли Вивиан, Владычицы озера, то ли Нимуе, дочери сицилийской сирены (существуют разные версии мифа). После того как Мерлин опрометчиво раскрыл своей возлюбленной все тайны магии, она, до поры скрывая злой и хитрый умысел, заточила его в заколдованное дерево (или камень).

Мудрец и чародей, доверчивый Мерлин и представить себе не мог, что прекрасная возлюбленная коварно выведает его секреты, чтобы самой стать волшебницей, причем более могущественной, чем он.

Опубликованное фото

Вот читаю про Мерлина, а в уме все крутится глупый вопрос: откуда он взялся? как смог получить тайные знания?

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Лео, ты меня поражаешь)) Я ведь уже писал об этом в своей книге о кельтах.... Которую еще в старом Замке публиковал. Ладно, повторение - мать учения, держи про Мерлина, а заодно и про героев Артуровского цикла... Постараюсь покороче)))

 

*

 

В своем литературно-историческом труде Жоффруа де Монмут превращает Артура в могучего короля и властелина не только одной Британии, но и Скандинавии и Галлии. Надо сказать, что в позднейших литературных обработках героическому защитнику кельтов отводится подчас лишь скромная, но благородная роль гостеприимного и радушного хозяина Камелота. У Жоффруа Артур не только мудро правит собственной вотчиной и народом, служит гарантом процветания королевства, но и расширяет границы страны, ведет дружины на завоевание других государств и племен. Интересен литературный стиль автора. Ясно чувствуется его приверженность традициям классической античной литературы: полководцы короля перед битвой произносят речи, напоминающие тирады персонажей греческих трагедий, настолько они цветисты и возвышенны. Впрочем, заметно и влияние восточной литературной традиции, и образа Карла Великого.

 

В «Истории королей Британии» характеры не всех героев обрисованы в полной мере, но названы все персонажи, которые в дальнейшем получат развитие, динамику и каждый – свою легенду. Это и прекрасная изменница Гвиневра, племянники короля Гавейн и Мордред и многие другие. Чрезвычайно торжественно, по Жоффруа, проходит коронация короля Артура. Это событие он превращает в кульминацию развития страны, а роскошь и размах, присущий торжествам, может сравниться разве что с описанными в кельтских сагах пирах бога Дагда. Коронование происходит при небывалом стечении народа в праздник Святой Троицы и в дальнейшем именно этот день считается первым, когда собрались вместе рыцари Круглого Стола.

 

Жоффруа принадлежит заслуга введения в литературу романтической фигуры последнего друида – Мерлина. Сначала автор издал отдельное небольшое произведение «Пророчество Мерлина», которое затем сделал частью «Истории королей Британии».

 

В «Пророчестве Мерлина» повествуется о том, как еще в молодости волшебник, наделенный даром предвидеть будущее, символически предсказал судьбы страны в единоборстве красного и белого драконов. Много столетий спустя пророчества Мерлина сбылись с буквальной точностью. В частности, волшебником было предвещено нашествие из-за моря диких племен англов и саксов. С грустью сообщается о том, что не смогла Британия сдержать напор язычников и по названию их племени получила наименование – Англия. Однако этот же волшебник сказал, что долгое время будут с тех пор жить в соседстве англы и бритты, и не всегда во враждебном, хотя иногда и станут иметь место межплеменные разборки и столкновения. Причины же упадка некогда великого королевства Британии Мерлин видит в том, что бритты слишком разленились и безрассудно предавались роскоши и наслаждениям. Оттого Господь и допустил нашествие варваров. Не следовало отдавать столько душевных сил распутству и пьянству, и вот как наказание за неправедный образ жизни последовали мор, голод, болезни и, наконец, порабощение иноплеменниками. Бриттам пришлось сильно потесниться и перебраться с некогда обширных территорий в Уэльс и Корнуолл, где островки кельтской культуры сохранились по сей день.

 

В «Истории королей Британии» Жоффруа рассказывает историю появления величественного древнего архитектурного памятника – каменного кольца великанов – Стоунхенджа. Автор утверждает: камни перенес Мерлин из Англии в Ирландию, пользуясь своей магической силой. На этом месте покоятся останки великих кельтских воинов. Жизни Мерлина в одиночестве и тайном созерцании будущего посреди непроходимых лесов посвящена также поэма Жоффруа «Жизнь Мерлина».

 

Произведение Жоффруа де Монмута «История королей Британии» в 1155 году нормандец Роберт Вайс перевел на старофранцузский язык и дал наименование «Роман де Брют». В этом сочинении можно найти великое множество легенд, даже о короле Лире. Жоффруа де Монмут много внимания уделяет и периоду царствования отца Артура, Утеру Педрагону, чье имя в переводе означает «голова дракона». Именно Утер Педрагон сумел создать мощное королевство кельтов в те времена, когда на Земле повсюду жили драконы и феи, а государство создавалось во мраке почти доисторических лесов, мрачных и кишащих чудовищами среди грозных и мощных противников. Утер стал победителем великанов; он возник впервые посреди поля боя, разгоряченный и торжествующий, и призвал к себе Мерлина со словами: «Мерлин, где ты? Я – сильнейший! Я – первый! Теперь мне нужен волшебный меч!» В то же мгновение меч появился из темной воды, протянутый прозрачной тонкой рукой Леди Озера (характерное для кельтских легенд сочетание – женщина и меч). «Этот меч – оружие могущества. Ты получил его для того, чтобы лечить, а не убивать», - произнес Мерлин, утверждая такими словами прежде всего духовное могущество обладателя сакрального меча. Но, конечно же, основное место в «Истории королей Британии» занимает история короля Артура. Обратимся же к ней.

 

Вечер выдался бурный. Ветер швырял о скалистый берег бушующие пенные волны. Дождь хлестал корнуольские скалы. В непроглядной темноте можно было различить крошечное пятно света - это в

неприступном замке, возвышавшемся на скалистом мысе ждала своего мужа, герцога Горлуа Корнуольского, прекрасная Игрейна. И вот, наконец, долгожданный супруг появился в ее спальне. С радостью

встретила его герцогиня. Она даже не догадывалась, что видит перед собой и обнимает не любимого мужа, а короля Британии Утера Педрагона, которому чародей Мерлин придал облик Горлуа, чтобы мог

Педрагон утолить свою безумную страсть к Игрейне. Утер Педрагон являлся сувереном, олицетворяющим законную власть, и Мерлин не только помог ему в преступной страсти, настолько же обоюдоострой, как и боевое оружие, но и вручил ему волшебный меч Эскалибур. И меч, и страсть способны навсегда разрушить мировую гармонию, но без них не будет движения, жизнь остановится и ни у кого уже не будет возможности выжить. В ту бурную ночь Утер и Игрейна зачали мальчика, который и стал впоследствии королем Артуром, предания о котором много раз вдохновляли писателей и художников.

 

Что же касается Утера Педрагона, то он дорого заплатил за свою страсть. Вассалы герцога Корнуэльского увидели, как он принял свой обычный облик и начали охотиться за сюзереном как за диким зверем. Они настигли его во дворе королевского замка и убили, оставив труп под проливным дождем, в грязном месиве. Однако перед тем как испустить дух Утер успел всадить символ королевской власти – Эскалибур в церковный алтарь по самую рукоять. Никто не сможет вытащить его – только король от Бога, – таково было пророчество Мерлина.

 

Что касается образа друида Мерлина, то ему следует уделить особое внимание: ведь именно ему мы обязаны появлением короля Артура. Мерлин был сыном благочестивой женщины и демона инкуба, в одну из ночей принявшего облик прекрасного юноши. Когда Мерлин родился, по обычаю его сразу окунули в крестильную купель, и демонические свойства отцовской натуры несколько поблекли в результате

священного действия. Однако сверхъестественные способности у Мерлина остались. Он знал прошлое и мог прорицать будущее. По своему желанию великий волшебник мог в любой момент превратиться

в любое существо, какое только мог пожелать: в карлика, борзую или оленя.

 

Гальфрид Монмутский в «Истории Королей Британии» пишет:

 

«По смерти императора Максена правил в Британии некто Константин, в коем текла кровь знатнейших римлян и королей Арморики. И он был последним правителем, при коем Британия была под властью Рима.

 

От Константина, умершего неожиданно, осталось три сына: Констант, старший, и еще двое, совсем мальчики: Аврелий Амброзиус и Утер. И Констант стал королем бриттов, но вскоре был убит стараниями одного из князей по имени Гвортигирн. И тогда Гвортигирн занял самозванно трон Британии, а малолетние сыновья Константина бежали вместе со своими воспитателями в Арморику, и там приютил их король Будэк, двоюродный брат Аврелия Амброзиуса и Утэра.

 

И после того правил Гвортигирн, ненавидимый бриттами за убийство Константа и изгнание его братьев, и теснимый воинственными племенами пиктов. Трон его шатался, и корона с трудом держалась на его голове; и тогда, чтобы не потерять власть, призвал Гвортигирн дружину саксов во главе с неким Хенгистом, и те пришли на остров и принялись чинить раздор и погибель бриттам. И сначала служили они призвавшему их Гвортигирну, а после отказались подчиняться ему, и Хенгист объявил себя королем собственного королевства. И стал он призывать все больше саксов с материка, и одну за другой отвоевывать у Гвортигирна британские земли.

 

Тем временем Гвортигирн ко всем своим мерзким делам добавил еще и то, что взял себе в жены свою дочь и родил с нею сына. И тогда последние знатные бритты отвернулись от него, и остался он один перед лицом страшных опасностей, грозивших королевству бриттов.

 

Тогда призвал к себе Гвортигирн множество колдунов, древних седых старцев, и спросил у них, как ему поступить. И те сказали:

 

«Направься в крайние пределы твоего королевства и построй мощную крепость, в которой сможешь ты защитить себя; ведь саксы, коих поселил ты в своем королевстве, люто ненавидят тебя и коварно с тобой расправятся, а после твоей смерти захватят любимые тобой земли вместе со всем народом твоим».

 

И Гвортигирн ушел с колдунами на поиски места для такой крепости. И обойдя многие земли, пришли они в Гвинедд, и там, в горах Эрыри, нашли подходящее место на вершине скалы. Там собрал король множество работников и свез туда все потребное для постройки. Но чудесным образом каждую ночь разрушалось все, что успевали построить за день, и исчезало все подвезенное на место будущей крепости.

 

Тогда Гвортигирн вновь призвал к себе колдунов и спросил у них, в чем тут дело. И колдуны, посовещавшись меж собою, ответили ему так:

 

«Не будет построена эта крепость, пока не отыщешь ты ребенка, который никогда не имел отца, и не приведешь его на эту гору, и не убьешь здесь, и не окропишь его кровью фундамент.

 

И вняв их совету, разослал Гвортигирн гонцов по всей Британии, чтобы нашли они такого ребенка. Обойдя множество земель, добрались гонцы до одного местечка в нижнем течении реки Иск и там услышали, как дети, играя, говорили об одном мальчике, что нет у него отца. И гонцы нашли этого мальчика и поговорили с его матерью. И та поклялась им, что никогда в жизни не знала она мужчины. Тогда гонцы Гвортигирна взяли с собою мальчика и доставили его пред лицо короля.

 

И вот, когда привели мальчика на гору, где должна была появиться крепость, и собралась уже толпа, чтобы наблюдать его умерщвление, спросил мальчик у короля Гвортигирна, зачем привели его сюда. И король поведал ему о происходящих здесь чудесах и о пророчестве его колдунов.

 

Тогда засмеялся мальчик и спросил, повернувшись к колдунам:

 

«Знаете ли вы, почему происходят эти чудесные вещи?»

 

И колдуны промолчали в ответ, ибо не знали они причины этих чудес.

 

«Знаете ли вы, что сокрыто в недрах этой горы?» – спросил мальчик.

 

И снова промолчали колдуны Гвортигирна, ибо и это не было им ведомо.

...............

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Тогда обратился мальчик к самому королю.

 

«Государь, - сказал он. – Молчат твои колдуны, но я открою тебе эту тайну. На вершине горы зарыты два чана, а в них – свернутые златотканные холсты, и два дракона – красный и белый – спят в тех холстах. Прикажи, о король, разрыть землю на том месте, где хочешь ты построить крепость, и увидишь, что я прав».

 

И Гвортигирн сделал так, как сказал мальчик; и разрыв землю на вершине горы, нашли там два чана, и в них – свернутые златотканные холсты. И когда развернули их, оказались там два дракона – красный и белый. И поднялись драконы в воздух; и сойдясь вплотную друг с другом, вступили в ожесточенную схватку, бия друг друга страшными когтями и извергая из ноздрей языки пламени. И белый дракон явно был сильнее красного, и уже одолевал его, когда красный вдруг воспрянул, и бросился с неожиданной силой на белого, и победил его.

 

Тогда попросил Гвортигирн, чтобы мальчик объяснил увиденное ими. И тот сказал:

 

«Горе дракону красному, ибо близится его унижение. Пещеру его хочет занять дракон белый, олицетворяющий призванных тобой саксов, тогда как красный дракон – исконное племя бриттов, утесняемое белым драконом. Горы Британии сравняются с ее долами, и реки в долах ее потекут кровью.

 

Но придет на подмогу вепрь из Корнубии, и копытами своими растопчет выи иноземцев. Властью своей охранит он лежащие на океане острова, и овладеет галльскими лесами. Деяния его доставят пищу певцам и бардам, и уста народа прославят его доблесть».

 

И когда стояли все, потрясенные услышанным, спросил король у мальчика, кто он таков.

 

«Имя мое на языке римлян Мерлин, - отвечал мальчик. – Для бриттов же я – Мирддин».

 

И так сказал мальчик королю:

 

«Не построить тебе крепости на этом священном месте, и потому ступай отсюда, и обойди многие земли, дабы обрести надежное обиталище. Ибо близок час сынов Константина!»

 

И с тем ушел мальчик прочь, никто не мог задержать его. Король же последовал его совету, и ушел прочь с той горы, и в другом месте построил крепость, названную Каэр Гвортигирн по его имени.

 

И по прошествии нескольких лет возмужавшие сыновья Константина высадились у берегов Британии с собранным в Арморике войском. И стремителен был путь их по землям бриттов, и везде с радостью принимали их как законных властителей острова. Придя к стенам Каэр Гвортигирн, взяли они город и сожгли его вместе с нечестивым королем.

 

И тогда был коронован Аврелий Амброзиус, который мудро и справедливо правил Британией до своей смерти; и при нем бритты сдерживали пиктов на севере и отогнали саксов на восток, к берегам Армориканского моря».

 

Так впервые было упомянуто имя Мерлина. Но мы немного отвлеклись, и теперь пора вернуться к королю Артуру. Мерлин забрал ребенка, которого родила Игрейна, и отдал на воспитание бездетному доброму королю Эктору. Тот воспитывал и любил Артура как собственного сына.

 

В то же время у Игрейны и Горлуа родились три дочери. Двое из них

вышли замуж за королей, а третью, носившую имя Фея Моргана,

отдали в монастырь. Фея Моргана в совершенстве познала искусство

магии и сыграла роковую роль в судьбе Артура - своего сводного

брата.

 

Когда король Эктор умер, Артуру исполнилось 16 лет. Тогда Мерлин

решил, что настала пора сообщить юноше о тайне его рождения.

Волшебник знал, что Артур по рождению - истинный король всей

Британии. Это подтвердилось чудесным случаем, когда молодой

человек сумел вытащить волшебный меч Эскалибур, когда-то

принадлежавший великому герою Фергусу, впечатанный в мраморный

алтарь, стоявший в церковном дворе. По другой версии Артур добыл

талисман Племен богини Дану - меч владычицы озера, над водами

которого его держала таинственная рука. Это волшебное оружие не

могло покориться ни одному смертному, а только прирожденному

королю. После этого Мерлин рассказал Артуру, что при его рождении

феи волшебного острова Аваллон наделили ребенка великими силами.

Ему выпала судьба стать лучшим из воинов и величайшим из королей,

жить же он будет «дольше, чем когда-либо может представить себе

человек». Мерлину казалось, он сумел осуществить свою великую мечту: «Одна Земля, один Король».

 

Царствование короля Артура продолжалось 12 лет. Это было

благодатное время для Британии. Никогда еще не расцветал так

пышно и благородно дух рыцарства. Резиденцией короля Артура был

великолепный неприступный замок Камелот. Там государь собрал

храбрейших и самых верных рыцарей со всего королевства -

Ланселота, Гавейна, Персифаля и других. Рыцари держали советы

вокруг огромного Круглого стола, а на сиденьи каждого было

золотом написано его имя.

 

Благородный король Артур внушал своим вассалам не совершать

бессмысленных убийств, уничтожать в своем сердце жестокость, не

увеличивать царящего на земле зла, предпочитать смерть

предательству, бесчестью и лжи, быть милосердными и снисходить к

просьбам нуждающихся в помощи, но самое главное -- оказывать

покровительство женщинам. Рыцари совершали множество подвигов. Из

Камелота они уходили на битвы с драконами, коварными

волшебниками-карликами и чудовищными гигантами. Сражения между

рыцарями и представителями темных сил происходили в заколдованных

замках, непроходимых лесах или волшебных садах.

 

Однажды королю Артуру было видение во время путешествия. Во сне он увидел медведя, летящего по небу и рычащего так грозно, что голос его сотрясал землю до самого основания. Навстречу ему летел чудовищный дракон, освещающий ночной мрак светом, струящимся из страшных глаз. И вот животные бросились друг на друга. Закипела страшная битва. Дракон изрыгал пламя, обжигавшее медведя, но и медведь не сдавался. Оба они, наконец, рухнули на землю. Медведь победил чудовищное существо. Проснулся Артур и поведал спутникам свой странный сон. Путешественники заключили, что Артуру предстоит сразиться с великаном и выйти из боя победителем. Так оно и произошло.

 

Вскоре дошел до великого короля слух, что из пределов Испании явился чудовищный великан, который похитил молодую и прекрасную племянницу Хоэля Елену. Он уволок несчастную девушку на высокую гору в Бретани, которая в настоящее время носит название горы Святого Михаила. Много отважных бретонских рыцарей погибло, пытаясь вызволить Елену. Их корабли чудовище забрасывало гигантскими камнями и топило. Если же человек вступал в сражение с великаном, то его ждала неминуемая гибель. Великан придавливал их скалами и съедал живыми.

 

Зная все это, Артур решил не подвергать бесславной гибели свою армию. На рассвете, тайно, он покинул лагерь и отправился на бой с великаном. Король решил, что сразится с чудовищем один на один. Гор, где мог обитать великан, рыцарь достиг только к вечеру следующего дня. Их было две, причем на одной горел жертвенник, освещавший огнем ночной сумрак. Сюда и решил король подняться прежде всего. Обнажив меч, он поднялся на вершину, где горел костер и освещал только что насыпанный курган. Возле этого кургана сидела в глубоком горе пожилая женщина и горько плакала. Увидела старуха Артура и произнесла, роняя слезы: «Несчастный человек, зачем ты пришел сюда? Скоро уже явится жуткий великан и съест тебя, как уже поступил он со многими воинами, принявшими бесславную смерть. Только вчера по его вине погибла племянница бретонского короля Хоэля, которая была моей душой и жизнью: ведь это я вскормила Елену с младенческих лет. И вот она погибла, и моя жизнь потеряла всякий смысл. Ужасное чудовище, распаленное плотской страстью, сжало ее в своих объятиях, и она тут же умерла от ужаса и отвращения. Увидел великан, что не сможет овладеть красавицей, ибо она была мертва, и страшно рассвирепел. Он был до крайности возбужден, а потому накинулся на меня, желая насытить свою похоть. Как я ни сопротивлялась ему, все было бесполезно. Не посмотрел мерзкий великан на мои седые волосы и жестоко меня изнасиловал. Так что беги отсюда без оглядки, храбрый воин. Больше тебе некого спасать, несчастная Елена заснула навеки под этим курганом, я только что похоронила ее, а мне, старой, смерть уже не страшна.

 

Опечалился Артур, услышав о смерти Елены, но не ушел с горы и стал дожидаться великана. Вот вскоре он и явился, весь перепачканный кровью только что съеденных свиней. Еще целое множество свиней чудовище нанизало на вертел и стало жарить над костром. Артур бросился на страшного врага с обнаженным мечом, но великан успел обернуться и отразить нападение. Он с такой силой ударил славного короля, что на мгновение оглушил его. Однако это не заставило героя отступить, а только разгневало. Артур размахнулся и со всей силы ударил великана прямо в лоб. Кровь залила лицо чудовища, оно озверело и стало опасным как раненый зверь, который бросается на охотника и нет тогда от него спасения. Ничего не видя вокруг от крови, застилающей глаза, великан, шаря в темноте когтистыми лапами, сумел схватить Артура и поставить его на колени. Но рыцарь увернулся, поднялся на ноги и принялся наносить удары со всех сторон. Вот, наконец, нанес он великану смертельный удар, вогнав меч по самую рукоять в череп страшилища. Дико закричал великан, рухнул на землю так, что окрестность вокруг сотряслась, и умер. Артур отрезал голову великана и отнес ее в свой лагерь в качестве трофея. Там он сказал, смеясь, что эта победа была легкой по сравнению с предыдущей, когда довелось рыцарю сражаться на Аравийской горе с великаном Ритоном. Последний прославился тем, что шил плащ из отрезанных бород побежденных им королей. Ритон самодовольно заявил, что бороду Артура повесит выше прочих, так как никто на земле не сравнится со славой и могуществом короля Артура. Только зря говорил хвастливые слова уверенный в своих силах Ритон. Артур победил его и забрал с собой его бороду.

......................

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Радовались рыцари победе короля Артура. У всех вызывала восхищение его несравненная отвага. Ликовали окрестные жители, избавленные от великой напасти. Один Хоэль безутешно предавался горю. Никто не смог бы заменить ему любимую племянницу. Король бретонцев приказал возвести храм на том месте, где похоронили Елену. Саму же гору до сегодняшнего дня называют горой Елены.

 

Центральным местом в повествованиях о короле Артуре является история поисков Святого Грааля - чаши, из которой Иисус Христос пил во время своей последней Пасхи - Тайной вечери. Люди верили,

что чаша обладает чудодейственными свойствами: может исцелять неизлечимо больных и воскрешать мертвых. Чаша вместе с копьем, которым Лонгин пронзил бок распятого Господа, была отдана Иосифу

Аримафейскому, а его потомки привезли с собой бесценное сокровище в Британию. Однако случилось так, что человек, которому поручили хранить святыни, загляделся с нечистыми помыслами на красивую

паломницу и забыл на минуту о своей миссии. Нечестивец тут же понес наказание: копье Лонгина упало на него и причинило незаживающую рану. Что же касается Святого Грааля, то он бесследно исчез.

 

Мерлин сообщил об этом королю Артуру в замке Камелот и приказал срочно начать поиски потерянной Чаши и объявил, что вскоре появится рыцарь, которому выпала судьба этот подвиг совершить.

 

В канун праздника Пятидесятницы Артур вместе со своими верными рыцарями собрались за Круглым столом. Внезапно ударил гром, блеснула молния и перед взорами собравшихся предстал Святой

Грааль. Скрытая под белым прозрачным покрывалом Чаша проплыла по залу и пропала из виду. После этого произошло явление таинственного старца, назвавшего имя последнего рыцаря Круглого

стола, который должен занять пустующее место. Этим рыцарем оказался молодой сэр Галаад, сын Ланселота.

 

Множество испытаний выпало на долю рыцарей, отправившихся на поиски Святого Грааля. Им не раз приходилось идти на неслыханные жертвы, и немногие дошли до конца. Случилось так, что король Артур привез в Камелот прекрасную Гвиневру, чтобы сделать ее своей королевой. Но Ланселот полюбил Гвиневру всей душой; она ответила ему взаимностью, и больше рыцарь не мог участвовать в поисках Святой Чаши. Очередная утопия золотого царства рассыпалась в прах. Но надо думать, что уж чересчур благородным и практически стерильным стало царствование великого короля. Кровь больше не проливалась на землю, но и в жилах не текла, а словно загустевала. Без движения сама жизнь останавливала свое течение. Как-то Артур спросил Мерлина: «Мы победили зло?» Ответ провидца звучал для короля неожиданно, не то он хотел бы услышать. Мерлин печально ответил: «Добро и зло не могут существовать одно без другого». Оправившись от изумления король снова спросил: «Тогда где же зло?» «Там, где ты меньше всего его ожидаешь», - последовал ответ. Вот и выросло зло из любви двух самых преданных людей – лучшего и храбрейшего рыцаря Ланселота и прекраснейшей и добродетельнейшей из женщин – Гвиневры. Сын Феи Морганы, племянник Артура, коварный Мордред публично разоблачил влюбленных и внушил Артуру осудить супругу на страшную смерть - сожжение на костре. Сэр Ланселот не мог допустить этого и спас королеву. Вместе они бежали во Францию.

 

Артур передал управление королевством Мордреду, а сам с войском отправился в погоню за беглецами. Это стало роковой ошибкой короля. Сакральный Эскалибур – символ власти духовной он превратил в слепое орудие личной мести. Если взять во внимание мораль того далекого времени, супружество не влекло за собой обязательства верности. Браки заключались не по любви, главной целью подобных союзов всегда являлось продолжение рода и так называемого линьяжа, или наследственности. Любовь же всегда считалась понятием, существующим независимо от брака, тем более что измена Гвиневры, оставшись в секрете, никоим образом не смогла бы нарушить мира в королевстве. Горе золотому веку благородного королевства! Гармония безвозвратно разрушилась. Король остался без мистической поддержки меча, земля осталась без короля. Мордред воспользовался отсутствием короля и совершил переворот, захватив власть в

Камелоте.

 

Вернувшись в Британию, король Артур встретился с коварным племянником в смертельной схватке при Камлане и прямо сквозь щит пронзил его своим копьем. Однако перед смертью Мордред успел нанести Артуру смертельную рану. Эту сцену впервые описал Томас Мэлори в «Смерти Артура» (1450). Умирающий король приказал рыцарю Персевалю бросить Эскалибур в озеро. Не сразу решился рыцарь исполнить приказ своего господина. «Что ты видел?» - спросил его Артур. Смущенный Персеваль ответил: «Я видел рябь на поверхности воды». Артур догадался, что его приказ не исполнен и повторил: «Я повелеваю тебе бросить Эскалибур в озеро». На этот раз Персеваль поступил так, как сказал владыка, не посмел во второй раз пренебречь его предсмертным желанием. И в тот момент, когда Эскалибур падал в озеро, вновь из воды поднялась тонкая женская рука и подхватила меч. Леди Озера приняла оружие духовной власти обратно.

 

Безутешные рыцари положили своего умирающего короля в огромную ладью, которая сквозь призрачный белый туман понесла его к зачарованной земле - Аваллону. Когда рыцари прощались с мудрым и

бесстрашным правителем, он произнес: "Утешьтесь и знайте, что я снова приду, когда понадоблюсь Британской земле".

 

Сэр Мэлори сумел объединить в этой легенде две традиции – кельтскую, в которой Аваллон считается Стеклянным замком в далеких морях, и современную ему, склонную рассматривать местом упокоения великого владыки обыкновенный холм посреди сомерсетских болот.

 

Томас Мэлори пишет: «Однако многие люди во всех краях земли английской полагают, что король Артур не умер, но был по воле Господа нашего Иисуса перенесен отсюда в другие места; и говорят, что он еще вернется и завоюет святой Крест. Я, однако, не стану утверждать, что так будет, вернее скажу: в этом мире он расстался с жизнью».

 

Образ короля Артура встречается также в известной валийской легенде, которая рассказывает о Спящем Владыке.

 

В графстве Чешир, вблизи от границ Уэльса находится таинственная гора под названием Олдерли Эдж. Народ с давних пор связывает эту гору с именами короля Артура и волшебника Мерлина.

 

Бритты Уэльса всегда свято верили в то, что король Артур, смертельно раненный в битве при Камлане, был увезен на Аваллон, где его раны исцелились. Как гибко сказал Мэлори, Артур в этом мире расстался с жизнью, он был перенесен отсюда в другие места.

....................

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Как-то раз крестьянин встретил около Олдерли Эдж необычного старика с молодым лицом и белой как снег бородою. Старик указал крестьянину на его посох и произнес:

 

«Под тем деревом, из которого ты вырезал этот посох, находится пещера, где спрятаны несметные сокровища. Здесь спит сам великий король Артур вместе со своим войском. Ты можешь зайти в пещеру и унести столько золота, сколько сможешь. Остерегайся только задеть большой колокол, что висит при входе: если заденешь его, то проснутся рыцари до срока».

 

Крестьянин вернулся к дереву, из ветви которого сделал посох, и действительно, у самых корней обнаружил вход в пещеру. Он с величайшей осторожностью протиснулся в узкий лаз, не задев колокола, и оказался в огромном дивном зале.

 

Крестьянин увидел множество рыцарей в доспехах, спящих в зале. На троне сидел спящий король в золотой короне, и на его коленях лежал сверкающий острый меч. Все кругом сверкало и искрилось от бликов, отбрасываемых драгоценными камнями. У ног короля лежали груды золота и серебра.

 

Крестьянин набил карманы золотыми монетами, и больше ни к чему притронуться не решился. Когда же он выбирался обратно, то случайно задел колокол, и долгий низкий звук поплыл по пещере. Тотчас же спящий король открыл глаза.

 

«Настал ли день?» – спросил он.

 

«Нет еще! Нет! Спите дальше!» – поспешно крикнул перепуганный насмерть крестьянин.

 

«Хорошо, что ты сказал так, - произнес король. – Теперь же ступай скорее отсюда, чтобы не проснулись мои воины раньше срока».

 

Валлийцы считают, что стариком, указавшим крестьянину путь, был сам великий Мерлин. Он сделал это, чтобы народ не забывал легендарного короля и верил в его защиту.

 

Один из исследователей легенд о короле Артуре, Юлиус Эвола, пишет:

 

«Легенда о короле Артуре является одной из многих форм общего мифа о невидимом вселенском императоре, а также о его проявлениях. Эта тема возникает, начиная с самой глубокой древности, и она тесно связана с доктриной «циклических проявлений», аватар.

 

В индуистской традиции мы сталкиваемся с темой Махакришны, который спит в горе, но должен проснуться, когда задуют в раковины в момент нового проявления принципа, уже ранее себя обнаружившего в форме Будды.

 

Аналогичная иранская традиция повествует о герое Керсаспа, который, будучи раненным, пережил в летаргическом состоянии века в окружении ухаживающих за ним женщин-фарварти (подобно тому, как раненый король Артур продолжает жить на острове женщин, владеющих врачебным искусством).

 

Но самой важной формулировкой этого мотива является доктрина Калки-аватары, связанная с историей Парашу-Рамы. Парашу-Рама не умер; он удалился в аскетическую обитель на вершине горы Махендра, где он и живет вечно. Когда наступят последние времена, в соответствии с циклическими законами проявление в форме сакрального короля, который победит «темный век» и который будет носить имя Калки-аватара. Калки символически рождается в Шамбале, чье имя в индуистской и тибетской традициях обозначает сакральный гиперборейский центр».

 

А что же Святой Грааль? Отыскать его и причаститься смог сэр Галаад. Когда молодой рыцарь опустился на колени перед великой святыней, он вдруг ясно осознал, что его миссия на этой земле

исполнена до конца. Он умер перед алтарем. Здесь и нашли остальные рыцари бездыханное тело сэра Галаада.

 

Есть и другая версия. Священную Чашу обнаружил сэр Персифаль в испанских Пиренеях, в замке Монсальват, где Граалем владел король Амфортас. Страшный волшебник ударил Амфортаса копьем Лонгина.

Король умирал, но отказывался принять святое причастие из-за бесчисленных своих грехов. Сэр Персифаль коснулся раны короля тем же копьем, которым был пронзен Спаситель, и в тот же миг Амфортас

исцелился, а на алтаре из воздуха возник Святой Грааль.

 

В 1155 году англо-норманнский священник Уэйс перевел "Историю королей Британии" на французский язык и превратил повествование Джеффри из Монмута в рыцарский роман. Вскоре англосаксонский

монах Лайамон описал короля Артура в своем произведении как отважного воина и беспощадного правителя. Оба автора писали и о Круглом Столе как непременном атрибуте Камелота.

 

Следующая метаморфоза произошла с королем Артуром между 1160 и 1180 годами. Французский поэт Кретьен де Труа сделал Артура в своем стихотворном романе законодателем прекрасных манер и

придворного этикета, образцом рыцаря без страха и упрека. Это, конечно, естественно, если учесть, что Кретьен де Труа творил свои произведения при дворе Марии Шампаньской, дочери Элеоноры Аквитанской, а позже при дворе Филиппа Фландрского. Кстати, к литературе типично куртуазной относится и переданная в его изложении легенда о Ланселоте Озерном, бретонце по рождению. Королевская династия Плантагенетов поддерживала существование этих легенд, столь популярных среди трубадуров и бардов, труверов и певцов Лангедока. Переведенные на многие европейские языки – испанский, итальянский, немецкий, истории о короле Артуре и рыцарях Круглого Стола в XII веке завоевали всю Европу.

 

Самые известные романы Кретьена де Труа о короле Артуре и рыцарях Круглого Стола, дошедшие до наших дней – «Эрек и Энида», «Клижесе», «Ланселот, или Рыцарь телеги», «Ивейн, или Рыцарь со львом» и оставшийся неоконченным роман «Персеваль».

 

Кретьен де Труа – один из самых образованных труверов своего времени и мастер, обладающий замечательным литературным талантом. Занимательный сюжет не увлекает его за собой полностью, этого мало для него как для писателя, задумывающегося о жизни и нравственных ценностях. Например, как можно совместить рыцарский долг и любовь? Именно этот вопрос ставится автором в первом романе «Эрек и Энида».

 

Эрек был сыном одного их королей кельтского племени Лака и рыцарем Круглого Стола при дворе короля Артура. Как-то раз он встретил дочь бедного рыцаря Эниду, девушку, наделенную редкой красотой. Эрек в тот же миг влюбился в нее безоглядно. Сразу же он попросил ее руки. Отец Эниды дал согласие на брак. У Эниды была богатая двоюродная сестра. Она захотела сделать свадебный подарок и отдать Эниде одно из своих роскошных платьев, в котором не стыдно показаться при королевском дворе. Но Эрек не согласился на это и дара не принял. Рыцарь заявил, что его невеста получит свадебный наряд только из рук самой королевы Гвиневры, и привез возлюбленную к королю Артуру в платье, настолько бедном и изношенном до дыр, что оно напоминало скорее рыболовную сеть, а сквозь дыры просвечивала нижняя рубашка.

 

Всех придворных поразила красота бедной девушки. Она сумела очаровать и короля, и королеву. Свадьбу сыграли с необычайной пышностью. Энида была просто блистательна в белом изысканном наряде. Но вот прошло некоторое время, отец Эрека Лак умер. Пришлось юным супругам возвратиться в свою вотчину. Они жили в полном счастье и согласии, и только одно обстоятельство омрачало идиллию: рыцарь настолько упивался своей любовью, настолько боготворил супругу, что напрочь забыл и о военных подвигах, и о славе. Вскоре вассалы начали роптать, их недовольство вызывала полная бездеятельность Эрека. Начались разговоры о том, что рыцарь навеки утратил силу, честь и доблесть, а виной всему красавица Энида. Слыша подобные пересуды, Энида горько плакала. Она старалась, чтобы муж не застал ее в таком состоянии, но все же не смогла скрыть безутешного горя. Эрек потребовал, чтобы жена рассказала о причине своих слез. Энида поведала мужу об оскорбительных словах вассалов.

 

Страшно разгневался Эрек. Он объявил во всеуслышание, что немедленно отправляется в поисках подвигов. Но эти походы станут совершенно необычными: во всех скитаниях впереди на лошади должна ехать Энида и при виде опасности ни в коем случае не предупреждать об этом Эрека.

 

Много опасностей и трудностей пришлось супругам перенести вместе. В скольких сражениях победил Эрек грозных разбойников и странствующих рыцарей, также ищущих подвигов! Не могло любящее сердце Эниды сдержать данного обещания. Не один раз она предупреждала мужа о нависшей угрозе. Эрек ссорился из-за этого с Энидой, гневался на нее, но всякий раз красавица смягчала нрав супруга бесконечной любовью и ласковыми словами. Однажды она спасла ему жизнь в то время как израненный в битве Эрек лежал в одном из замков, владелец которого не на шутку увлекся прекрасной женщиной и задумал сделать ее своей любовницей, а рыцаря убить. Узнав о замысле хозяина замка, Энида ночью заставила супруга подняться с постели и сесть на коня. Она же помогла ему выехать из ворот замка и продолжать путь.

 

Так в сражениях и трудностях проверял Эрек свою любовь на прочность. Наконец, пройдя множество смертельно опасных испытаний и оценив в полной мере верность супруги, храбрый рыцарь вернулся домой. Уже никто из вассалов не смог бы упрекнуть его в недостаточной доблести и отваге. Теперь он мог до конца жизни наслаждаться любовью прекрасной Эниды и в этом видеть свое предназначение.

..................................

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Следующий роман – «Ланселот, или Рыцарь телеги» Кретьен де Труа создавал по личному заказу Марии Шампаньской, которая хотела бы увидеть в произведении образец идеальной любви, способной на любые подвиги. Задачей автора стало показать рыцаря, сумевшего пронести светлое чувство через все невзгоды, преграды и невероятные опасности.

 

Приключения и ситуации в романе совершенно причудливы и многообразны. История начинается с того, что неизвестный рыцарь похитил возлюбленную Ланселота – королеву Гвиневру, которую не сумел защитить трусливый сенешаль Кей. Немедленно храбрый рыцарь бросается в погоню. В пути он повстречал карлика, видевшего, куда повезли похищенную королеву. Однако карлик отказывался назвать направление поисков до тех пор, пока Ланселот не выполнит поставленное им унизительное условие – проехать в телеге. Ни минуты не задумался влюбленный Ланселот, сел в грязную повозку и проехал в ней к удовольствию карлика.

 

Много трудностей выпало на долю Ланселота, пока он достиг замка короля Бадемагю, где томилась похищенная Гвиневра. Узнал рыцарь, что похитителем стал его собственный сын Мелеаган. Пришлось Ланселоту вызвать сына на смертельный поединок. За сражением наблюдал король Бадемагю и плененная королева. Ланселот был опытнее и отважнее, и вот стало понятно, что еще немного - и Мелеаган получит смертельный удар. Встревоженный Бадемагю стал умолять Гвиневру помешать такому исходу поединка, и королева велела своему паладину поддаться противнику. Ланселот повиновался. Он подвергал свою жизнь страшной опасности, но шел на смерть и позор ради любви. Однако справедливость восторжествовала: честный Бадемагю объявил Ланселота победителем в этом поединке. Он подвел его к королеве, и вдруг Гвиневра отвратила взгляд от влюбленного: она гневалась, ибо знала: рыцарь секунду колебался прежде чем сесть в телегу.

 

Неописуемое отчаяние охватило Ланселота. Ему казалось, что нет на свете силы, способной вернуть любовь обожаемой королевы. Наконец, он решился покончить жизнь самоубийством. Только тут смягчилось сердце прекрасной Гвиневры. Она простила Ланселота и назначила ему любовное свидание.

 

Приключения, однако, на этом не заканчиваются. Гвиневру отпускают ко двору короля Артура, а Ланселота захватывают люди предателя Мелеагана и бросают в темницу, где и проводит он много долгих и мучительных дней и ночей вдали от возлюбленной.

 

Но вот и в его тюрьму доходит слух, что король Артур намерен устроить рыцарский турнир. Очень хотелось Ланселоту принять в нем участие. Он сумел упросить жену тюремщика отпустить его, дав честное слово вернуться по окончании турнира. Рыцарь явился на турнир, скрыв свое лицо и имя, но проявил такую доблесть и героизм, что королева поняла: есть только один человек на всем свете, способный на такие подвиги. Все же она решила проверить лишний раз, так ли это. Гвиневра знала, что Ланселот выполнит любой ее приказ, и велела ему сражаться как можно хуже. Влюбленный как обычно подчинился, и весь двор короля Артура смеялся над ним как величайшим трусом.

 

Вполне убедившись в том, что Ланселот ей полностью покорен, Гвиневра отменила приказ, и разом насмешки стихли, ибо всех своих противников поверг отважный рыцарь. Затем он тайно скрылся и вернулся в свою тюрьму. Кретьен де Труа сделал счастливую развязку романа. В конце концов, Ланселота освободила сестра Мелеагана. Узнав, что рыцарь томится в плену, девушка помогла ему в бегстве.

 

В следующем романе «Ивейн, или Рыцарь льва» Кретьен де Труа снова размышляет на тему совместимости рыцарского долга и любви. История начинается с того, что при дворе короля Артура стало известно, будто в густом лесу находится волшебный источник. Если кто-то осмеливается зачерпнуть из него воду, а после вылить на землю, тут же поднимается страшная буря, а затем появляется грозный черный рыцарь, который убивает дерзнувшего совершить такой поступок. И не было еще победителей в сражении с черным рыцарем.

 

Ивейн решил испытать свои силы и отправился к волшебному источнику на поединок с опасным противником. В бою Ивейну удалось победить черного рыцаря. Он преследовал смертельно раненого противника до самых ворот его замка и даже проник во двор, но ворота тотчас же захлопнулись за ним. Так Ивейн попал в западню. Служанка хозяев Люнета пожалела попавшего в беду рыцаря и дала ему кольцо, обладающее чудесным свойством: если надеть его на палец, сделаешься невидимым. И вот уже Ивейн стал свободен, но вдруг увидел прекрасную вдову черного рыцаря, Лодину, и влюбился без памяти. Но он опасался, что хозяйка замка не станет слушать его, когда узнает, кто явился причиной смерти ее супруга. Рыцарь просит служанку поговорить со своей госпожой. Люнета соглашается помочь в такой, казалось бы безвыходной, ситуации.

 

В первом разговоре именно так и произошло: Лодина прогнала Люнету, не желая ничего слышать о возможности нового брака, но постепенно в ней взяло верх естественное женское любопытство и желание нравиться. В следующий раз хозяйка сама завела разговор со служанкой и стала узнавать, кто так настойчиво претендует на ее руку. Узнав, что сделать ее своей супругой хочет убийца черного рыцаря, Лодина испытывает неописуемую ярость, но все же прислушивается к неопровержимым доводам Люнеты: у замка и источника должен быть новый хозяин и защитник, а кто лучше и сильнее победителя прежнего хозяина замка?

 

Лодину автор изображает как милую кокетливую женщину. Ей хочется нравиться, она просто убеждена в неотразимости своей красоты. Кончается тем, что Лодина соглашается принять у себя Ивейна. Ожидая рыцаря, она распаляет воображение, как отважный рыцарь станет умолять ее на коленях о прощении, как долго она станет отказываться, но, в конце концов, конечно же, простит его…

.....................

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Однако до свадьбы было еще далеко. Король Артур начал беспокоиться о том, что одного из лучших рыцарей так долго нет при дворе. В сопровождении войска он отправился на поиски Ивейна и обнаружил его в замке прекрасной Лодины. Долго упрашивал Артур отпустить своего вассала погостить при дворе, снова порадовать всех обитателей участием в рыцарских турнирах, пирах и забавах, достойных смелого воина. Лодина все же согласилась, но потребовала, чтобы соискатель ее руки вернулся через строго определенное время, иначе их отношения будут прекращены.

 

Ивейн со всей страстью окунулся в мир рыцарских забав, охот и развлечений – ведь он так долго был лишен всего этого! Время прошло, а он забыл о сроке, назначенном Лодиной. Когда рыцарь опомнился и вернулся к замку возлюбленной, то нашел ворота крепко запертыми. Теперь для него все было кончено.

 

В отчаянии Ивейн поехал прочь, ничего не видя от горя и не разбирая дороги. Даже свои подвиги он совершал как бы механически, не вкладывая в них ни сил, ни души. Его рассудок на время помутился от невыразимой душевной боли, но через какое-то время Ивейн исцелился. Однажды он встретил огромного льва, страдавшего от огромной занозы, застрявшей в лапе и причинявшей зверю сильную боль. Рыцарь помог льву избавиться от занозы, и с тех пор животное следовало за ним повсюду в знак глубокой благодарности. Так еще долгое время скитался по свету безутешный Ивейн в сопровождении верного льва, пока вновь дорога не привела его к замку Лодины. И вновь служанка просила госпожу простить несчастного рыцаря, и вновь получил Ивейн прощение.

 

***Рисунок 22. Культ прекрасной дамы.

 

В начале следующего столетия истории о героях кельтских легенд легли в основу эпических сочинений германских писателей Волфрама фон Эшенбаха ("Персифаль") и Готтфрида фон Штрассбурга "Тристана").

 

Волфрам фон Эшенбах, поэт и рыцарь, лучше других разработал тему святого Грааля, только намеченную Кретьеном де Труа. Правда, в его романе Грааль является не сосудом, а волшебным камнем, дарующим вечную молодость и небесную благодать, ибо принесен был на грешную землю самими ангелами. Хранился Грааль в замке, охраняемом рыцарями ордена тамплиеров. Тамплиерам запрещалось любить женщин, они служили одному Богу, и когда вдруг где-то начиналась война, рыцари посылались на помощь пострадавшей стороне, но подобное служение происходило тайно. Тамплиеры не могли открыть никому ни своего имени, ни происхождения, ни тайны небесного камня, которому они служили.

 

В «Персифале» сын рыцаря Персифаля Лоэнгрин отправился на помощь к прекрасной герцогине Эльзе Брабантской, которая терпела оскорбления и притеснения от непокорных вассалов. Лоэнгрин победил недругов герцогине, и та, естественно, пожелала узнать имя своего освободителя. Сама не зная того, она нарушила запрет святого Грааля, и Лоэнгрин навсегда покинул ее и безвозвратно удалился в свою страну.

 

Но «Персифаль» Волфрама фон Эшенбаха – скорее исключение из традиции рыцарских романов, в которых принято связывать святой Грааль с именем Иисуса Христа. Какие только рыцари по мановению пера авторов ни устремлялись на поиски священной чаши – Ланселот, Галаад, Борс… Но об этом уже упоминалось выше.

 

В XIII веке подобные романы объединились в так называемый «бретонский цикл». Изложение темы происходило уже не в стихах, а в прозе. Подвиги героев обрастали все новыми и новыми подробностями, часто рыцарский быт получал самое детальное описание. Сочинения приобрели назидательный и нравоучительный характер. В результате все сюжеты и версии, существовавшие в Средневековье, обработали и собрали в едином сборнике, получившем название «Вульгата» и состоявшем в окончательном варианте из пяти романов. В то время подобные сочинения приобрели необычайную популярность и стали общедоступными.

 

Произошло и некоторое изменение. Романы, вышедшие под названием «История Святого Грааля», «История Мерлина», «Книга о Ланселоте Озерном», «Поиск Святого Грааля» и «Смерть короля Артура», объединялись другим центральным персонажем – рыцарем Ланселотом, а не королем Артуром, хотя все давно знакомые действующие лица, конечно же, присутствовали. Однако веяние времени оказывало свое воздействие, и основной темой стало обретение духовных богатств, то есть поиски Святого Грааля – символа всего неземного и высокого.

 

В 1200 году цикл артуровских легенд разрабатывал Роберт де Барон. Ему принадлежит заслуга обогащения древнего сказания сценой, волнующей читателей во все времена, описывающей, как молодой Артур, вытащив из камня Эскалибур, становится королем. Здесь же высказывается предположение, что организатором первого рыцарского ордена – Круглого Стола – явился последний волшебник-друид Мерлин.

 

В XV веке англичанин Томас Мэлори написал роман "Смерть Артура",

закрепив тем самым популярность легендарного короля. Мэлори – рыцарь, участвовавший в войнах Алой и Белой Розы, пользовался ранними источниками. Он сумел из разрозненных сведений сделать единое повествование и обрисовать всех главных персонажей и все события, которые в настоящее время связываются с именем короля Артура. Эпоха, в которую жил Томас Мэлори, уже дышала переменами нового времени. Рыцарская культура и идеалы все дальше уходили в прошлое и становились уже достоянием истории. Не следует забывать, что роман «Смерть Артура» создавался в период кровопролитных междоусобиц между Ланкастерами и Йорками. Наверное, не раз на полях сражений Томасу Мэлори приходилось задумываться о рыцарской доблести, чести, о рыцарском отношении к побежденному противнику. Тоскующий по возвышенным идеалам человек воплотил свои представления о рыцарском достоинстве в романе, воскресившем благородные образы короля Артура и рыцарей Круглого Стола. Сочетание силы и великодушия, присущих настоящему рыцарю, Мэлори называл особым словом – «вежество». Не забыл автор и о прекрасных дамах, к которым истинный герой должен относиться с трепетным уважением и почитанием, доходящим до культа и поклонения.

 

Видимо, процесс создания произведения вызывал у сэра Мэлори чувство истинного наслаждения. Действительно, автор писал от души и искренне любовался созданными его фантазией идеальными героями. Чаще всего Томас Мэлори применительно к своим персонажам употребляет слово «дивный». Например, «дивно разрубил он рыцаря», «дивно много народу полегло в схватке» и т. д.

 

В «Смерть Артура» автор включил еще один литературный сюжет, ставший вечным на все оставшиеся времена – легенду о любви Тристана и Изольды. Надо сказать, что данная тема разрабатывалась несколько в стороне от легенд «артуровского цикла». Но как бы там ни было, а имена Тристана и Изольды стали синонимами величайшей истинной любви, не признающей никаких преград, любви вопреки всему, ценой которой является сама жизнь.

 

Языческие имена влюбленных стали невероятно популярными в Европе, их стали часто давать детям. Сцены их романа неоднократно украшали стены замков, парадные галереи королевских дворцов, изображались на фресках, ткались на коврах, украшали драгоценные чаши и ларцы.

.......................

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Самый первый вариант романа о Тристане и Изольде безвозвратно погиб. Долгое время в Европе существовало невероятное множество обработок и различных вариантов сюжета на французском, немецком, английском, итальянском, чешском, норвежском, польском и греческом языках. Только в начале XX века французский филолог Жозеф Бедье провел поистине титаническую кропотливую работу, собрав все существующие на сегодняшний день отрывки и создал полный вариант древнего романа, ювелирный и тонкий, многие сцены которого воспроизводились лишь по намекам…

 

Если верить древнему преданию, Тристан был королевским сыном, но в детстве потерял родителей. Норвежские купцы похитили его и долгое время держали в плену. Тристану удалось бежать от них. После странствий и скитаний по свету он попал в Корнуолл, ко двору своего дяди, бездетного короля Марка, который полюбил юношу и собирался сделать его своим единственным наследником.

 

Тристан вырос и стал одним из лучших рыцарей короля. Никто не мог сравниться с ним в доблести и силе. Он сумел освободить Корнуолл от тяжкой ежегодной уплаты позорной дани ирландцам – трехсот юношей и трехсот девушек, отдаваемых в рабство. Тристан сразился на поединке с величайшим ирландским богатырем Морольтом и сумел убить его. Однако перед смертью Морольт нанес Тристану страшную рану отравленным оружием. Рана не заживала и совершенно истощила рыцаря.

 

Не зная, где искать исцеления, Тристан сел в ладью, и она понесла его по воле волн. Случилось так, что рыцарь оказался в Ирландии. Королева, знающая множество целебных трав, не подозревая, что Тристан недавно убил в сражении ее брата, сумела вылечить его. Здоровым и вновь полным сил рыцарь вернулся в Корнуолл. Только не обрадовались его возвращению местные королевские вассалы, ожидавшие смерти героя, так как черная зависть поселилась в их сердцах. Стали бароны требовать от короля Марка, чтобы тот женился и подарил стране наследника. Очень Марку не хотелось исполнять их желание: так велика была его привязанность к Тристану, которого он полюбил как родного сына. Чтобы оградить себя от притязаний вассалов, Марк объявил, что женится на той девушке, золотой волосок которой принесла в клюве ласточка и обронила на пороге королевского замка.

 

И вновь Тристану выпало отправиться на поиски неизвестной красавицы. И снова он плыл наугад, и снова достиг берегов Ирландии, где в дочке королевы, что вылечила его, Изольде, узнал ту самую золотоволосую красавицу. Король объявил, что отдаст руку дочери тому, кто справится с огнедышащим драконом, опустошающим просторы его королевства. Тристан выполнил поставленное условие и победил дракона. Когда же ирландский король объявил, что готов отдать ему в жены свою дочь, Тристан отказался от женитьбы, объяснив: он завоевал Изольду не для себя, а для своего дяди.

 

В качестве приданого королева дала дочери приготовленный ею любовный напиток, способный навеки связать Изольду с будущим супругом, королем Марком. Но случилось так, что во время путешествия на корабле в Корнуолл Тристан и Изольда выпили этот напиток по ошибке. И непобедимая любовная страсть охватила их. Больше они не смогут бороться с этим всепобеждающим чувством и до конца жизни будут принадлежать только друг другу.

 

Конечно, данное слово следует выполнять. В Корнуолле Изольда вышла замуж за короля Марка. Только любовная страсть постоянно заставляла ее искать встреч с Тристаном. Помощницей в тайных свиданиях стала служанка Изольды Златовласой, а король Марк старался сознательно ничего не замечать. Только завистливые вассалы вновь делали все возможное для того, чтобы погубить Тристана и выслеживали влюбленных.

 

Им удалось изобличить неверность Изольды, а королю Марку ничего не оставалось делать, как приговорить к смерти двух самых любимых им людей. Все же влюбленным удалось бежать. Долго они скитались по лесам, терпя лишения и бедствия, но безмерно счастливые от всеохватывающей любви. Но приходит конец и королевскому гневу. Марк объявил, что простит неверность супруги и не станет преследовать Тристана при условии, что тот удалится в другую страну, станет изгнанником.

 

Он прибыл в Бретань и там из-за сходства имен взял в жены Изольду, прозванную Белорукой. Правда, сразу после свадьбы он в этом раскаялся, ибо его сердце не находило утешения и смертельно тосковало по возлюбленной, оставленной так далеко. Несколько раз, переодевшись до неузнаваемости, Тристан посещал Корнуолл, где предавался тайной страсти со своей Изольдой.

 

Однажды в Бретани произошла стычка между враждующими племенами. В битве Тристан получил смертельное ранение. Он свято верил в то, что его может исцелить только Изольда Златовласая, и послал за ней в Корнуолл своего верного друга, попросив в случае удачи поднять на корабле белый парус. Однако Изольда Белорукая сгорала от ревности. Она случайно услышала разговор Тристана с другом и велела прислуге объявить Тристану, что парус на подплывающем корабле – черный. В отчаянии от страшного известия, Тристан тут же умер, а рядом с ним умерла и Изольда от горя и сознания непоправимости этой беды. Похоронили влюбленных рядом, в один и тот же день. Вскоре на их могилах выросли молодые тоненькие деревца и сплелись ветвями, словно в любовном объятии. С этого времени и стали имена Тристана и Изольды символами бесконечной всепоглощающей любви. Эта история легла в основу такого знаменитого на весь мир музыкального произведения, как «Любовный напиток» Доницетти.

 

Именно "Смерть Артура" сэра Томаса Мэлори вдохновила Эдмунда Спенсера на создание аллегорической поэмы "Королева фей" (1590-1596), поэта Теннисона - на цикл поэм "Королевские идиллии" (1859-1885), Уильяма Морриса - на "Защиту Гиневры". Рихард Вагнер написал великие оперы, связанные с "артуровским циклом" - "Лоэнгрин", "Тристан и Изольда" и "Парсифаль". Марк Твен дал сатирическое преломление легенд о короле Артуре в романе "Янки при дворе короля Артура". В XX веке американский поэт Э. А. Робинсон сочинил стихотворную трилогию, французский писатель Жан Кокто - "Рыцари Круглого стола", английский писатель Т. Уайт - "Король в прошлом и король в грядущем". По мотивам этих кельтских сказаний созданы мозаика собора в Отранто и рельефный декор дверей собора в Модене в Италии, многочисленные скульптурные изображения, средневековые миниатюры. В архитектуре мотивы, связанные с королем Артуром, представлены такими сооружениями как "двор Артуса" в Гданьске (XIV в.) и Дом черноголовых ("двор короля Артура") в Риге (XIV в.).

 

Столь несомненная популярность не могла не повлиять на решение исследователей попытаться отыскать следы истинного короля Артура. В 1965 году была организована Исследовательская комиссия

"Камелот". Организаторы и участники комиссии были совершенно уверены в том, что смогут обнаружить в процессе поисков не только Круглый стол, но даже Святой Грааль. В течение пяти лет шли

непрерывные археологические работы в графстве Сомерсет. В результате ученые сделали вывод: руины замка Кэдбери и есть волшебный замок короля Артура Камелот.

 

Замок Кэдбери находится на вершине огромного холма. Он был прекрасно укреплен еще в доримские времена. Положение Камелота можно оценить как очень выгодное в стратегическом отношении: он

возвышался над гладкой равниной, простирающейся до самого Бристольского залива. Археологи исследовали стены выше уровня первоначального сооружения и выяснили, что замком пользовались на

протяжении нескольких веков римской оккупации.

 

Своей самой большой удачей исследователи считают находку фрагментов гончарных изделий, которые свидетельствуют о том, что примерно в 500 году замок принадлежал одному из предводителей

бриттов, после ухода римлян, но до захвата Британии англосаксами. Резиденция правителя располагалась в деревянном доме, площадь которого составляла 20 на 10 метров. Вероятно, этим предводителем

бриттов и был король Артур, который пытался сохранить государство от нашествия варваров. Однако не все согласились с выводами комиссии. Американка Норма Лорр Гудрич полагает, что король Артур

не мог править в Англии, а его резиденция должна находиться гораздо севернее - в Шотландии, в районе города Стерлинг, что расположен на северо-западе Эдинбурга.

 

Однако в пользу первой версии говорит и то обстоятельство, что строительство фортификационных сооружений в районе Кэдбери достоверно началось именно в те времена, когда исторический король Артур пришел к власти. Самые мощные крепости – Бат Кастл, Галлокс Хилл, Брент Холл, Граббист – выстроены словно по единому проекту и замыслу. Таким образом, можно сделать вывод о реальности власти одного могущественного короля, под предводительством которого шло мощное сопротивление натиску саксов. Таким королем мог быть только Артур, а его цитаделью – Камелот, расположенный на вершине Кэдберийского холма.

 

Западнее Кэдбери находится Камланн, место последней битвы Артура. Что же касается острова блаженных, Аваллона, куда отправился в последний путь великий король, то некоторые исследователи считают: Аваллоном в давние времена мог служить холм Гластонебери, возвышающийся над болотистой равниной. К тому же в VI столетии уровень воды в сомерсетских болотах был значительно выше, и Гластонбери казался островом, особенно в периоды весеннего разлива воды. Кстати, и название «Гластонбери» в переводе с саксонского языка означает «Стеклянная крепость».

 

В гластонберийской хронике 1191 года, составленной Маргэмом, указывается, что в это время в аббатстве Гластонбери скончался монах и незадолго до смерти указал место, где хотел бы быть погребен. Как и всякая последняя просьба, эта была удовлетворена с неукоснительной точностью. Когда могильщики начали рыть яму, они наткнулись на древнее захоронение. Сначала обнаружили гроб с останками женщины, затем – мужчины, а еще ниже находился третий гроб, огромный, со свинцовым крестом и надписью: «Здесь лежит прославленный король Артур, погребенный на острове Аваллон». Когда гроб вскрыли, то обнаружили останки мужчины богатырского телосложения. Маргэм пишет: «Первый гроб содержал тело Гвиневры, жены Артура, во втором находились останки Мордреда, в третьем – останки вышеуказанного короля».

 

Немедленно после такой необыкновенной находки Гластонбери посетил Гиральд Камбрийский. Под впечатлением увиденного он написал:

 

«Сейчас все еще вспоминают о знаменитом короле бриттов Артуре, память о котором не угасла. О короле Артуре рассказывают всякие сказки, будто тело его было унесено некими духами в какую-то фантастическую страну, хотя смерть его не коснулась. Так вот, тело короля, после появления совершенно чудесных знамений, было в наши дни обнаружено в Гластонбери меж двух каменных пирамид, с незапамятных времен воздвигнутых на кладбище. Найдено тело было глубоко в земле в выдолбленном стволе дуба. Оно было с почестями перенесено в церковь и благоговейно помещено в каменный саркофаг. Найден был и оловянный крест, положенный по обычаю надписью вниз под камень. Я видел его и даже потрогал выбитую на нем надпись: «Здесь покоится прославленный король Артур вместе с Гвиневрой, его второй женой, на острове Аваллон».

 

В гробнице тела положены отдельно: две трети гробницы были предназначены для останков короля, а одна треть, у его ног, - для останков жены. Нашли также сохранившиеся светлые волосы, заплетенные в косу; они, несомненно, принадлежали женщине большой красоты. Один нетерпеливый монах схватил рукой эту косу, и она рассыпалась в прах. Кости Артура, когда их обнаружили, были столь велики, будто сбывались слова поэта: «И богатырским костям подивится в могиле разрытой». Берцовая кость, поставленная на землю рядом с самым высоким из монахов (аббат показал его мне), оказалась на три пальца больше всей его ноги. Череп был столь велик, что между глазницами легко помещалась ладонь. На черепе были заметны следы десяти или даже большего числа ранений. Все они зарубцевались, за исключением одной раны, большей, чем все остальные, оставившей глубокую открытую трещину. Вероятно, эта рана и стала смертельной».

 

К сожалению, погребение в Гластонбери существовало только до конца XV столетия. Оно было уничтожено в ходе англиканской реформации. В наше время археологи также исследовали территорию гластонберийского аббатства. В 1931 году обнаружили предположительно гробницу Артура и Гвиневры, естественно, пустую. В 1971 году была найдена та самая могильная яма, вскрытая в 1191 году, - место захоронения Верховного короля Прошлого и Грядущего, рыцаря без страха и упрека…

................................

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Конечно, пресловутое рыцарство короля Артура - преувеличение писателей, живших в другие, гораздо более спокойные и миролюбивые времена. Благородство представляется сомнительным достоинством в

эпоху жестоких войн во имя территориальной целостности страны. Скорее всего, и Джеффри Монмутский, и Томас Мэлори, как и все остальные просто приписали собственные нравственные ценности

воображаемому прекрасному прошлому. Однако надо сказать им спасибо - их благородный рыцарь без страха и упрека - король Артур - продолжает будить лучшие чувства в читателях. Это

образец для подражания, а не безвестный жестокий воин смутного времени. Никогда нам не забыть золотого века правления короля Артура, которое, как сказал один из комментаторов кельтской

легенды, было "кратким периодом света, блеснувшим, подобно божественной звезде, во мраке Средневековья".

 

Говоря о легендах, посвященных королю Артуру и рыцарям без страха и упрека, хочется вспомнить рассказ датского писателя Хильмара Вульфа «Пока книги не пришли в Норланн», посвященный бродячим северным сказителям. Старый рассказчик перед смертью напутствует начинающего такими словами: «Можешь даже кое-что выдумать, но всегда помни, Йонсон, что в твоих рассказах должна быть сама жизнь. И выдумка сойдет, если только такое может случиться на самом деле. Мне уже восемьдесят, я больше тридцати лет живу только тем, что хожу по людям и рассказываю. Часто я рассказываю истории, которые сочинил сам, но никто еще не назвал старого Халвора лжецом».

.....................

На этом, пожалуй, остановлюсь.....

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах


×
×
  • Создать...