Перейти к публикации
Форум - Замок

Знаменитые еврейки


Рекомендованные сообщения

Скарлетт Йоханссон родилась 22 ноября 1984 года в Нью-Йорке. Ее отец, Карстен Йоханссон – выходец из Дании, был сыном сценариста и режиссера Эйнера Йоханнсона. Ее мать, Мелани Слоан происходит из семьи американских евреев. Так как ее родители развелись, Скарлетт жила на два города – Нью-Йорк и Лос-Анджелес. В Нью-Йорке она с самого детства посещала актерскую школу Ли Страсберга, однако актерскую карьеру Скарлетт начала в Лос-Анджелесе: в 1992 году она приняла участие во внебродвейской постановке под названием "Софистика", где играла вместе с Итаном Хоуком.

 

Старшая сестра Скарлетт, Ванесса, также актриса. У Скарлетт есть старший брат Эдриан, брат-близнец Хантер и сводный брат Кристиан. В 2002 году Йоханссон закончила школу в нью-йоркском районе Манхэттен. В 2004 году она участвовала в избирательной кампании кандидата в президенты США от Демократической партии Джона Керри. Недавно она заявила, что поддерживает сенатора из штата Иллинойс Барака Обаму, претендующего на президентское кресло. Скарлетт Йоханссон была лицом рекламной кампании духов Eternity Moment фирмы Calvin Klein, а в 2006 году подписала контракт с фирмой L’Oreal.

 

Опубликованное фото

Вчера, 6 мая, представитель Скарлетт Йоханссон Марсель Паризео официально подтвердил: 23-летняя голливудская звезда обручилась с 31-летним актером из Ванкувера Райаном Родни Рейнолдсом, снимавшимся в фильмах "Козырные тузы" (Smokin' Aces), "Теория хаоса" (The Nines Chaos Theory), "Только друзья" (Just Friends), "Король вечеринок" (National Lampoon's Van Wilder) и др.

Никакие детали относительно этой помолвки, в том числе и дата свадьбы, пока не сообщаются. Неизвестно и то, намерена ли галахическая еврейка Скарлетт Йоханссон настаивать на свадьбе по еврейскому обряду. Источник в окружении Йоханссон сообщил изданию E! News, что Скарлетт и Райан не намерены посвящать журналистов в подробности своих отношений.

 

В настоящее время Рейнолдс находится в Бостоне на съемках фильма "Предложение" (The Proposal), где он снимается в паре с Сандрой Буллок.

Накануне вечером Скарлетт Йоханссон продемонстрировала свое обручальное кольцо с бриллиантом в музее Metropolitan на открытии новой выставки под названием Superheroes: Fashion and Fantasy.

Скарлетт и Райан познакомились и стали встречаться в апреле 2007-го – спустя два месяца после того, как Рейнолдс расстался со своей невестой, известной канадской певицей Аланис Мориссетт.

 

Слухи о предстоящей свадьбе начали курсировать в прессе в начале этого года, когда Скарлетт вместе с матерью была замечена в одном из свадебных салонов Лос-Анджелеса. Однако на вопрос журналистов о том, стоит ли помолвка на повестке дня, Йоханссон отшутилась, заявив, что уже помолвлена с Бараком Обамой.

Ряд таблоидов отмечает, что молодые люди выглядят очень ребячливыми и влюбленными, они постоянно держатся за руки и называют друг друга смешными прозвищами. Впрочем, по мнению светских экспертов, Скарлетт и Райану предстоит пережить нелегкий период, поскольку Рейнолдс мечтает о семье, в то время как Йоханссон целиком и полностью сосредоточена на своей карьере.

 

Сегодня Скарлетт работает над дебютным музыкальным альбомом "Anywhere I Lay My Head", который появится на прилавках магазинов уже 20 мая. Она подчеркивает, что для нее музыка – это еще один способ самореализации: "Я поняла, что могу выражать свою сексуальность через песни Дэвида Боуи. У меня появилось немного свободного времени, и это помогло мне реализовать свои музыкальные способности".

 

Источник: http://www.newsru.co.il/rest/07may2008/sc_br_444.html

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

  • Ответы 774
  • Создано
  • Последний ответ

Лучшие авторы в этой теме

Лучшие авторы в этой теме

Опубликованные изображения

Ирина Апексимова родилась 13 января 1966 года в Волгограде, в семье музыкантов. Папа работал в музыкальной школе, мама Светлана Яковлевна - главным хормейстером в театре музкомедии. Ирина была вторым ребенком в семье. Ее старший брат Валерий Свет (сын мамы Ирины от первого брака) в 70-е годы организовал в Волгограде один из первых ВИА.

 

Родители в дочке души не чаяли. "У нее были необыкновенно красивые платья, Светлана Яковлевна одевала Иру лучше всех. Шила ей наряды, где-то доставала модные вещи, баловала дочку как могла", - рассказывала подруга Апексимовой.

В Ирину были влюблены многие мальчишки. Черненькая, стройная девчушка с удивительно красивыми глазами, она привлекала к себе внимание. Выделялась она и своим характером - заводная, смелая, веселая, компанейская. Любила мальчишечьи игры и поступки. Сама Апексимова как-то призналась в интервью, что была в детстве ужасной хулиганкой, ходила вместе с мальчишками драться школа на школу и считала позором получать "пятерки".

 

Так как Ирина была театральным ребенком, то ее с детства окружали талантливые люди - друзья родителей. Часто свободное время ей приходилось проводить за кулисами музкомедии. За кулисами она с другими детьми артистов делала уроки, играла. Естественно, что с детства она впитала в себя творческую атмосферу театра. Помимо этого, Ирина училась в музыкальной школе, играла на пианино, очень любила танцевать.

Когда Ирина училась в 8 классе, ее родители развелись. Светлана Яковлевна решила переехать вместе с дочкой в Одессу, где жили ее родственники. Там она отдала Ирину в специализированный театральный класс.

 

Опубликованное фото

После окончания школы Ирина поехала в Москву поступать в школу-студию МХАТ. Однако ее постигла неудача - ее не приняли из-за одесского говора, который успел "прицепиться" к ней за два года. Ирина вернулась в Одессу и поступила местный театр оперетты, где протанцевала год в кордебалете.

 

На следующий год Ирина Апексимова вновь поехала в Москву. И опять - неудача по той же самой причине, что и в первый раз. Тогда мама решила отправить Ирину в Волгоград. Она позвонила друзьям в музкомедию, и Ирину приняли танцевать в кордебалет. "Она смотрелась на фоне профессиональных танцовщиц очень достойно, - заверяет одна из солисток Волгоградской музкомедии Зинаида Сергеевна Силкина. - Высокий шаг, выворотность, умение моментально схватывать задумки режиссера".

 

Прожив в Волгограде год, Апексимова избавилась от одесского говора и в третий раз отправилась покорять столицу. В 1989 году она, наконец, поступила в Школу-студию МХАТ (мастерская О.П.Табакова). В одной группе с Ириной учился Валерий Николаев, который впоследствии стал ее мужем. Также вместе с Ириной учились Владимир Машков и Евгений Миронов. Втроем они позже снялись в фильме Дениса Евстигнеева "Лимита" (1994).

 

Окончив школу-студию в 1990 году, Ирина Апексимова десять лет работала во МХАТе им. А. П. Чехова, в январе 2000 года уволилась оттуда. Самыми любимыми ролями в театре у нее были Елена Андреевна в "Дяде Ване" и баронесса Штраль в "Маскараде". Во МХАТе она выходила на сцену с такими замечательными артистами, как Мягков, Невинный, Саввина, Пилявская, Брусникин. Но, по ее собственным словам, хотя в театре ей интереснее, но в кино - денежнее.

 

Ее первой работой в кино был фильм "Башня" Виктора Трегубовича, в котором она снялась в 1986 году. Но по-настоящему известна она стала после грымовских "Мужских откровений" и "Му-му". В 1997 г, благодаря посредничеству компании "Три Т" Никиты Михалкова, Ирина снялась вместе со своим мужем в фильме культового голливудского режиссера Филиппа Нойса "Святой". В фильме также играли звезды Голливуда Вэл Килмер и Элизабет Шу.

 

Затем Ирина снялась в фильме классика французского кино Жан-Люка Годара, где сыграла Анну Каренину. Но, по словам Ирины, сам фильм она так и не видела и не знает, как он называется. Рабочее название фильма - "Эти смешные русские".

Однако ее внешность стильной роковой женщины стала и ее "крестом". Режиссеры, похоже, в последнее время видят ее исключительно в образе бизнес-вумен и леди-вамп, и пока кино не балует ее разнообразием предложений. "Все началось с Дениса Евстигнеева,- говорит она.- Это он впервые меня снял стервой в своей "Лимите"". Имидж закрепился.

 

В 2000 г вместе со своим мужем Валерием Николаевым Апексимова снялась в сериале "День рождения буржуя", благодаря которому только укрепила свою известность. "Я играю "новую русскую", богатую, крутую. Как всегда. Посмотрела рабочий материал и сама себе надоела. Ну исчерпала я уже этот образ!"

 

В первой части сериала чудесная пара Николаев - Апексимова играли искренне любящих друг друга людей. Тогда они были вместе не только на экране, и, казалось, ничто не предвещало разрыва. Но после съемок первого сезона "Буржуя" эта актерская семья распалась. Официально они не развелись, однако вместе уже не живут. В "Буржуе-2" остался только Николаев. Героиню Апексимовой, Амину, любимую женщину Буржуя, сценаристы "убили".

 

По словам Ирины, она не имеет ничего общего с героиней "Буржуя" Аминой. "Я видела по телевизору несколько по-настоящему деловых женщин - президентов крупных фирм. Мне до них далеко, как до звезд. Я только внешне иногда на этот образ вытягиваю, потому что ношу черную одежду и сама по себе человек внешне резкий. Я пыталась более-менее органично произносить текст, основываясь на своем опыте и на системе Станиславского. Все эти бумажки, факсы - для меня темный лес".

 

Всего за 15 кинематографических лет она сыграла более 20 героинь, но лучшая роль в кино, считает она, - еще впереди. Как о режиссерах Ирина Апексимова мечтает о Михалкове, Соловьеве. В 2001 году Апексимова снялась в психологической драме "Клетка". "Клетку" я прочитала в три секунды, впервые в жизни мне было по-настоящему интересно читать сценарий. Я впервые в кино пыталась что-то сделать - для меня это была очень серьезная работа..."

 

После съемок в сериале "День рождения буржуя", Апексимова вернулась на сцену. Она сыграла в спектакле Р. Виктюка "Наш Декамерон ХХI" по пьесе Радзинского. Скольких сил, рыданий, безумных нервов стоила ей эта работа, знает лишь она сама. По собственному признанию, она чуть не сошла с ума. Фактически у нее здесь сплошной монолог, и в конце спектакля она почти теряет голос. "Это потрясающая роль, - говорит Апексимова. - Радзинский единственный из ныне существующих драматургов умеет писать для женщин; в этой роли есть все, у нее невероятная амплитуда - от трагедии до фарса. А роль давалась не так уж и просто. Когда я начала репетировать, в моей жизни стали происходить катастрофические ситуации, в частности, уход из МХАТа, развод... Я стала ловить себя на том, что произношу этот текст в жизни".

 

Героиня пьесы "Наш Декамерон ХХI" - провинциальная девушка, которая в 13 лет была изнасилована, приехала в Москву и стала валютной проституткой. Умная и расчетливая стерва, она свой острый ум и изворотливость направляет на циничное использование в своих целях всех встречающихся ей мужчин. Двенадцать лет назад пьеса была поставлена на Татьяну Догилеву. С Ириной Апексимовой режиссер получил актрису нового поколения, нового склада (поэтому многое в "Декамероне" переделано именно под нее), и... продюсера спектакля.

 

То, что Апексимова стала звездой, ее совершенно не испортило. Актриса по-прежнему радуется встрече со старыми друзьями. У Ирины полное несовпадение собственного ощущения себя с внешним обликом. В зеркале или на экране она острая, холодная, нервная, близкие же люди знают ее истинной - теплой и нежной. Впрочем, эта маска, которую она приняла, ее когда-то вполне устраивала. А сейчас не получается что-либо изменить, и ее западная внешняя строгость, подтянутость многими воспринимаются как холодность. Друзья считают, что она ранимый, трогательный и добродушный человек, который не предаст никогда и ни при каких обстоятельствах.

 

Ирина Апексимова не боится рисковать, правда, если это разумный риск. А иногда ее даже тянет на аферы. Например, была идея открыть клуб-ресторан, где артисты время от времени работали бы официантами. Ее тогда затюкали: "Ты с ума сошла! И ты что же, выйдешь официанткой?" - "Да! - отвечала она. - Выйду. И не нахожу в этом ничего страшного". Она даже, был такой эпизод в ее биографии, рыбой торговала. Потому что ей это было интересно. И с мужем она выступала в ночных клубах, и никакого унижения они не испытывали. Одной из первых российских актрис Ирина Апексимова снялась обнаженной (в проекте Анастасии Соловьевой на ТВ-6), правда, заручилась обещанием, что все будет сделано очень достойно. А все потому, что считает себя антюристкой.

 

Ирина фаталистка. Убеждена, что судьба ее не бросает, а ведет. Водит автомобиль БМВ, за рулем любит рисковать. По городу носится, по ее собственному выражению, "на сумасшедшей скорости. Никакого кайфа не чувствую, когда можно разогнаться по пустой трассе. Это мне неинтересно". Любит джинсовую одежду. Очень много курит, и хотела бы избавиться от этого пристрастия. Хобби для нее - это работа и только работа. Ирина - трудоголик, способный работать по двадцать семь часов в сутки. Боится, что когда-нибудь замолчит ее домашний телефон, и ее перестанут приглашать, потому что актерская профессия очень зависима.

 

Апексимова не любит ни от кого зависеть, предпочитая самой зарабатывать деньги. Считает, что их должно хватать на машину, няню (для дочки Даши), домработницу и одежду. Не хочет, чтобы ее ребенок был плохо одет, не был бы самым лучшим и самым избалованным. Боится старости. А больше всего - одиночества в старости. Подвержена депрессиям. В такие минуты срывается на близких, плохо себя чувствует и плохо выглядит.

Развод с мужем дался Ирине непросто, но сейчас, как она говорит, ей хорошо и комфортно. Бывшие супруги сохранили дружеские отношения.

 

Валерий по-прежнему работает в Голливуде, но когда бывает в России, с удовольствием занимается дочерью. Дочку Дашу Ирина Апексимова родила в Америке. Хотя ничего специально не подгадывала. Просто Валерий снимался тогда в Чили и ставил спектакль в Принстонском университете, а Ирина была одна в Москве. И они решили, что ей лучше приехать к нему. Теперь Даша, согласно законам США - американская гражданка. Ирина считает, что она ужасная мать, потому что с ребенком постоянно сидит няня. В настоящее время десятилетняя Даша танцует в имперском балете Гедиминаса Таранды, и объездила с гастролями уже полмира. Так дочка осуществила мечту мамы, которая в детстве сама хотела стать балериной.

 

Источник: http://www.maybe.ru/celebs/index.php?id=36

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Ронит Шахар, израильская певица, известный в нашей стране бард, начала сольную карьеру (после работы с Шломо Арци) в середине 90-х с очень успешного дебютного альбома, в котором она написала большинство песен, самая известная из которых - "Прощай, наивность". Ронит балансирует на грани между качественной поп-музыкой и легким роком. После первого альбома, к сожалению, последовали менее сильные вещи, но все равно она остается одной из самых интересных (но малоизвестных) израильских певиц.

Вот одна из её песен:

 

Прощай, наивность.

Я тоже научилась врать в ответ,

Что ничего не случится

После смерти.

Ведь другого мира нет.

Назначила я встречу с одним мудрецом,

А он сказал, что я злая

Не все я там поняла,

Он не ответил, деньги забирая.

И я подумала:

Вероятно, он тоже ищет покой,

Оступившись нечаянно.

Может быть ему на пользу

Мое отчаяние.

Прощай, наивность.

Я тоже научилась врать в ответ,

Что ничего не случится

После смерти.

Ведь другого мира нет.

Когда-то мои друзья

Хотели, чтобы я познала бога.

Свои грехи я не отдам,

От них ведь к песням прямая дорога

И я подумала,

Что пожалуй они сами не верят,

Что это правда,

Что все это верно,

Но мне придаст силы наверно.

Прощай, наивность...

Я не верю больше, нет!

О-о не верю больше, нет!

Я тоже научилась врать в ответ,

Что ничего не случится.

И я подумала...

После смерти...

И я подумала...

Я не верю больше, нет!

О-о не верю больше, нет!

Прощай, наивность...

 

Опубликованное фото

 

перевод: icemon

Источник: http://icemon.livejournal.com/101997.html

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Ливни Ципи - Первый вице-премьер и министр иностранных дел Израиля с 2006 года, осенью 2006 - зимой 2007 года исполняла обязанности министра юстиции. Ранее – депутат Кнессета (с 1999 года – от партии "Ликуд", а с 2005 – от созданной Ариэлем Шароном партии "Кадима"). В правительстве Ариэля Шарона занимала ряд министерских постов, в том числе министра абсорбции иммигрантов и министра юстиции.

Ципора (Ципи) Ливни родилась в Израиле 5 июля 1958 года в семье будущего депутата Кнессета Эйтана Ливни, одного из лидеров террористической сионистской группировки "Иргун". Проходила военную службу в Армии обороны Израиля, вышла в запас в звании лейтенанта. Затем окончила юридический факультет университета Бар-Илан. С 1980 по 1984 год служила в израильской разведке "Моссад". Затем занималась частной адвокатской практикой.

 

Опубликованное фото

 

В 1996 году Ливни была назначена генеральным директором Управления государственных компаний. На этой должности отвечала за приватизацию правительственных корпораций и монополий. В 1999 году Ливни была избрана депутатом Кнессета от партии "Ликуд". Была членом комитета по конституции, праву и юстиции, комитета по проблемам статуса женщин. Была главой подкомитета по подготовке закона о предотвращении отмывания денег. В 2001 году, в первом правительстве Ариэля Шарона, получила пост министра регионального сотрудничества, министра без портфеля, затем министра сельского хозяйства. Во втором правительстве Шарона в 2003 году была назначена министром абсорбции иммигрантов, в 2004 году - министром строительства и 2005 году - министром юстиции.

 

В конце 2005 года покинула партию "Ликуд" и примкнула к созданной Шароном партии "Кадима". После того как премьер-министр Шарон в начале 2006 года впал в кому и его обязанности стал исполнять Эхуд Ольмерт, правительство на своем заседании 18 января назначило Ливни министром иностранных дел. Ее предшественник Сильван Шалом, представлявший партию "Ликуд", вместе с тремя другими министрами-однопартийцами по призыву лидера партии Биньямина Нетаниягу подал в отставку.

 

Одно из первых заявлений нового министра иностранных дел был посвящено отношениям с Палестинской автономией. Ливни заявила, что необходимо добиваться от палестинских властей разоружения террористов. Успех на выборах движения ХАМАС она охарактеризовала как недемократическое явление, сравнив его с приходом к власти в Германии национал-социалистов. В марте Израиль выступил с критикой решения российского руководства о приглашении представителей ХАМАС в Москву. Ливни заявила: "Речь идет о неуместной и несвоевременной инициативе, которая способствует легитимизации террористической организации, пришедшей к власти в автономии".

 

В апреле 2006 года израильское радио транслировало интервью, которое в предыдущем месяце Ливни дала американскому телеканалу ABC. Недовольство многих израильтян вызвали слова министра по поводу понимания термина "терроризм": "Тот, кто сражается против израильских солдат, является нашим врагом, и мы нанесем ему ответный удар, но я убеждена, что такие действия, если целью нападения является солдат, не подпадают под определение терроризма". 1 мая 2006 года Ольмерт обнародовал состав нового правительства. Ливни была назначена на посты первого вице-премьера и министра иностранных дел, которые она официально заняла после принесения новым правительством присяги 4 мая. Своими главными целями Ливни провозгласила развитие мирного процесса и противостояние движению ХАМАС.

 

По словам наблюдателей, назначая Ливни, Ольмерт "подвинул" человека номер два в "Кадиме" – бывшего лидера лейбористов Шимона Переса. Тому досталось менее влиятельное место в правительстве: он стал министром развития провинций Негев и Галилея, а также заместителем премьер-министра. В настоящее время Шимон Перес является президентом государства Израиль. В начале июля 2006 года Ливни посетила Москву. Главной темой ее переговоров с российским руководством стала ситуация, сложившаяся после похищения палестинскими боевиками израильского капрала Гилада Шалита: "Ситуация критическая. Необходимо, чтобы международное сообщество действовало и оказывало давление на тех, кто похитил нашего солдата. Террористы должны понять, что такие действия незаконны. А тот, кто позволяет террористам так действовать, должен понимать, что мир не потерпит этого. Я имею в виду прежде всего Сирию". Целью поездки была попытка заручиться поддержкой Москвы в борьбе против терроризма и антисемитизма.

 

В июле 2006 года началось военное противостояние между Израилем и базирующейся в Ливане группировкой "Хизбалла".

Комментируя причины ливанского кризиса, Ливни заявила, что ответственность за начало конфликта ложится на правительство Ливана, в состав которого входят представители движения "Хизбалла" и которое не предприняло должных усилий для контроля над ситуацией в пограничном регионе. Министр иностранных дел также указала, что Иран, Сирия, "Хизбалла" и ХАМАС составляют "ось зла" на Ближнем Востоке и "хотят уничтожить любую надежду в регионе".

 

18 июля, после переговоров с представителями специальной делегации ООН, Ливни сообщила, что Израиль параллельно с военной операцией начинает дипломатический процесс по урегулированию кризиса. Она отметила, что у Израиля и международного сообщества "в целом, схожие подходы и взгляды на сложившуюся ситуацию", поэтому Израиль будет сотрудничать с международными организациями и прежде всего с ООН. Позднее в том же месяце министр иностранных дел потребовала от властей Ливана установить контроль над всей территорией страны и призвала международное сообщество оказать ливанским властям помощь в противостоянии с "Хизбаллой".

 

В преддверии проходившей в Риме международной конференции по урегулированию ливанского конфликта Ливни заявила: "…мы ни на кого не нападали, мы долго терпели, и ни одна европейская страна не стала бы сидеть сложа руки, если бы ее города без всяких причин подвергались обстрелам. Мы хотим, чтобы ливанское правительство взяло на себя ответственность, и мы пытаемся заставить его действовать. Саммит в Риме может действовать в этом же направлении. Это тест для международного сообщества".

 

8 августа Ливни выступила перед Кнессетом с достаточно жестким заявлением, в котором утверждала, что израильское вторжение в Ливан было обусловлено слабостью правительства Фуада Синиоры. Глава МИД Израиля порекомендовала ливанскому премьеру "вытереть слезы и начать работать для создания лучшего будущего, более нормального будущего для тех мирных жителей, о которых он плачет". Ливни отказалась изложить официальную позицию Израиля по поводу предложенного США и Францией проекта резолюции Совбеза ООН, но подчеркнула, что Израиль настаивает на том, чтобы в тексте резолюции силой, виновной в начале конфликта, была названа "Хизбалла", а заключенные в израильских тюрьмах арабы не упоминались наравне с захваченными в плен израильскими военными.

 

Ливни не одобряла ход военной операции в Ливане, которая, по ее мнению, исчерпала себя уже в первые дни. Министр иностранных дел голосовала против бомбардировок штаб-квартиры "Хизбаллы" в Бейруте и была наиболее активным сторонником политического урегулирования кризиса - именно Ливни выступила с идеей размещения в зоне конфликта международных миротворческих сил. Хотя формально министр иностранных дел одобряла решения, принимаемые политическим руководством страны, наблюдатели отмечали, что обычно активная Ливни зачастую предпочитала оставаться в тени, тогда как большинство официальных заявлений с израильской стороны в период кризиса исходили от военного руководства.

 

По мнению наблюдателей, Ольмерт был недоволен излишне "левой" и "либеральной" позицией министра, а также ее излишней независимостью. 11 августа премьер запретил Ливни, не известившей его вовремя о своих планах, выехать в Нью-Йорк для участия в обсуждении проекта резолюции ООН по Ливану; вместо Ливни в США был отправлен Перес. После этого наблюдатели заговорили о серьезном охлаждении отношений Ольмерта и Ливни и о том, что премьер исключил Ливни из числа наиболее приближенных государственных деятелей.

 

13 августа на чрезвычайном заседании правительства Израиля была единогласно принята резолюция Совета безопасности ООН о перемирии в Ливане. Выступая перед журналистами сразу после окончания заседания, Ливни сообщила, что резолюция будет полезна Израилю в случае ее полного выполнения. По словам Ливни, освобождения захваченных боевиками "Хизбаллы" израильских солдат невозможно было добиться только военными методами, и поэтому было необходимо прибегнуть к политическим средствам. Ливни призвала власти Ливана немедленно направить регулярные войска на юг страны и подчеркнула необходимость освобождения похищенных военных без каких-либо условий, призвав мировое сообщество поддержать позицию Иерусалима.

 

29 октября 2006 года Ливни в последний момент отменила визит в Катар, отказавшись от участия в Международном форуме по проблемам развития молодых демократических режимов. Свой отказ глава израильского МИДа объяснила тем, что на данное мероприятие, проходившее под эгидой ООН, были приглашены члены движения ХАМАС. Несостоявшийся визит Ливни мог стать историческим: Катар и Израиль не поддерживают дипломатических отношений, а после того, как в 1996 году в стране побывал премьер-министр Перец, Катар не посетил ни один высокопоставленный чиновник из Иерусалима. По некоторым сведениям, в августе 2006 года глава внешнеполитического ведомства Катара Хамад бин Яссим бин Джабер аль-Тани (Hamad bin Jassim bin Jaber Al-Thani) провел тайные переговоры с Ольмертом, а в сентябре 2006 года официально встретился с Ливни на Генеральной ассамблее ООН.

 

29 ноября 2007 года Ливни стала временно исполняющим обязанности министра юстиции Израиля. На этот пост она была назначена премьер-министром и утверждена Кнессетом. Предыдущий и. о. министра юстиции Меир Шитрит рассчитывал, что будет утвержден в этой должности на постоянной основе, и расценил поступок Ольмерта как обман и предательство. Пост министра юстиции Израиля освободился после того, как в августе 2006 года с началом уголовного расследования в отставку вышел глава этого ведомства Хаим Рамон, уличенный в развратных действиях. 31 января 2007 года Рамон был признан виновным, а 29 марта 2007 года мировой суд Тель-Авива приговорил его к 120 часам общественных работ и штрафу в 15 тысяч шекелей. 7 февраля 2007 года, вскоре после того как был вынесен вердикт суда, Ливни лишилась поста исполняющей обязанности министра юстиции, а новым главой этого ведомства на постоянной основе стал профессор Даниэль Фридман.

 

Весной 2007 года Ливни рассчитывала сменить Ольмерта на посту лидера "Кадимы" и премьер-министра Израиля. Она стала добиваться его ухода в отставку после того, как 30 апреля 2007 года был обнародован промежуточный отчет комиссии Элиягу Винограда, в котором Ольмерт и ряд военачальников были обвинены в провале Второй ливанской войны. 2 мая 2007 года Ливни посоветовала премьер-министру уйти в отставку, однако при этом решила не покидать своего министерского поста. В случае своего ухода в отставку Ольмерт мог передать свои полномочия одному из вице-премьеров - первому заместителю премьер-министра Ливни или заместителю главы правительства Пересу.

 

Ольмерт отказался уходить в отставку и даже собирался уволить Ливни с поста главы МИДа, но передумал. 3 мая 2007 года израильские СМИ обрушились с критикой на Ливни, которая из-за своей нерешительности якобы упустила шанс стать следующим премьер-министром страны. Правда, в тот же день стало известно, что Ливни вошла в список ста самых влиятельных людей мира, составленного американским журналом Time. В этом престижном списке она оказалась единственной израильтянкой. Статью о Ливни написала ее коллега - государственный секретарь США Кондолиза Райс, которая тоже попала в этот список в той же категории "Лидеры и революционеры".

 

Несмотря на твёрдый характер Ципи Ливни – очаровательная женщина. Она замужем, у нее двое сыновей. В настоящее время, в случае, если правящая партия «Кадима» не потеряет своих позиций, а премьер-министр Эхуд Ольмерт по результатам многочисленных ведущихся против него расследований будет отстранён от своей должности, у Ципи Ливни не будет конкурентов в борьбе за премьерское кресло. Станет ли она второй Голдой Меир, - покажет время.

 

Источник: http://www.lenta.ru/lib/14162618/full.htm

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

"Израиль — это миф"

 

— На нашем сайте как-то был опрос: «Когда вы чувствуете себя евреем?» И одним из топовых ответов стал следующий: «Когда читаю Дину Рубину». Как Вы можете это прокомментировать?

 

— Я понимаю это чувство. Дело в том, что ведь «национальное самочувствие» включает в себя огромный спектр разных чувств. Это может быть и чувство причастности к народу, и чувство гордости, и чувство отталкивания, омерзения... — в зависимости от того, какой «стороной лица» к тебе твой народ поворачивается. Я пишу о разных сторонах характера моего народа, пишу без умиления, часто с горечью (писатель обязан говорить правду) но, тем не менее, пишу с любовью — и было бы странно, если б писала без любви, я ведь здоровый человек. После романа «Синдикат», довольно острого, критичного, многие мои читатели были оскорблены, отшатнулись. Ну, что ж, я показала иную «сторону лица» народа. И ничего, как говорят в судебной присяге, кроме правды.

 

— Я никогда не была в Израиле, и эта страна для меня существует именно благодаря Вашим книгам. Вы уже сталкивались с таким восприятием Израиля?

 

— Да, мне говорили не раз об этом. Это очень забавно в хорошем и точном смысле слова. Ведь Израиль — забавная страна. Она увлекает, завлекает, ужасает. Очень отчаянная, очень острая страна. И домашняя в чем-то. В общем, я рада, когда мне говорят, что Израиль заинтересовал и увлек именно со страниц моих книг. В этом я готова послужить путеводителем. Вполне.

 

— Вы можете сказать, что без Израиля Ваше творчество не сложилось бы? Или оно просто было бы другим?

 

— Оно просто было бы другим. Я уехала автором четырех книг, довольно известным писателем. Но, конечно же, эта совершенно новая грань бытия, видения жизни, судьбы, осознание своего существования — это было мне послано с неба. Понимаете, с писателем по жизни могут произойти самые разные вещи. Он может уехать куда-то, приехать куда-то. Он может оказаться совершенно чужим в какой-то стране. Вот, например, у Бунина нет эмигрантских вещей. Ну, разве что «Господин из Сан-Франциско». И все-таки, герой — русский господин. И собственно эмигрантских вещей, чтобы можно было почувствовать влияние французской жизни на бунинскую прозу, — этого нет. У меня же переезд стал совершенно новой главой творчества, жизни. Конечно, без этого я была бы другим писателем.

 

Опубликованное фото

 

— Смогли бы Вы жить в другой стране?

 

— Я пытаюсь удержаться от возгласа: нет! я бы никогда ни в какой другой стране... По своей природной гибкости и по своей природной жизненности характера я смогла бы жить, где угодно. Другое дело, как бы мне работалось. А в Израиле, в Иерусалиме, так хорошо работается, там интересно, тревожно, трагично, смешно.

 

— А Вам не мешает то, что Израиль окружен большим количеством самых разнообразных мифов?

 

— Есть две страны, действительно окруженные мифами, — Израиль и Россия. Причем как романтическими, так и зловещими. Я где-то слышала замечательную фразу: «Россия — это судьба». И Израиль — это судьба. Остальные страны — это места проживания.

 

— Вы в своем творчестве скорее создаете мифы об Израиле или развенчиваете их?

 

— Любой писатель — это, конечно же, производитель мифов. Грош цена писателю, который мифа не создал. Все творчество должно стать мифом. Вспомните Искандера. Вспомните его горный Чегем. Вспомните Макондо Маркеса. И мой Израиль — это миф. Я уверяю, что в произведениях другого писателя вы встретите другой Израиль, совершенно другую страну.

 

— Какой же это миф?

 

— Израиль — очень романтичная страна. Она создалась из ничего. Из горстки энтузиастов. Из ошметков, истощенного послелагерного отребья — в смысле физическом. Это была такая непарная обувь. У кого-то погибла жена, у кого-то погиб муж, у кого-то сын, у кого-то вообще вся семья! И они создали государство, и отвоевывали его ежеминутно. И сейчас отвоевывают. Молодые люди добровольно идут отдать два-три года жизни, зная, чтo в любой момент с ними может произойти. Отслужили мои дети, служат дети друзей, племянники, соседские пацаны и девочки. Такой вот вечный «дан приказ ему на запад, ей в другую сторону»...

 

Вот, моя дочь на днях вышла замуж. Он — рожден в Израиле. И его родители уже родились в Израиле. Но его бабушки и дедушки с обеих сторон (по счастью все живы!) — они все прошли через концлагеря. Один дедушка через Освенцим, бабушка через Терезин. И у каждого погибли там семьи: родители, братья, сестры. Все ушли в дым. Один дед сейчас лауреат премии Израиля, известный изобретатель, химик, профессор института Вайцмана. Другой — профессор ботаники. Вышел на пенсию и поступил в Иерусалимский университет на факультет археологии. Недоучился человек в жизни, понимаете... Вот так и получается: у всех — романтические, мифические (в высоком смысле слова) судьбы. И все прошли армию здесь, все воевали.

 

В последнюю ливанскую войну у наших друзей погиб сын. Такой мальчик немного неуклюжий, полный. Он был фельдшером на поле боя. И он погиб. И когда к нему домой явились «оповестители», — а у нас, у единственной армии в мире, есть такая часть, которая лично сообщает родителям о смерти сына или дочери (у нас ведь и девочки тоже воюют), — так вот, когда пришли к его родителям (мама психолог по образованию), первое, что она сказала: «Я горжусь, что мой сын погиб за эту страну».

Ну разве это не романтика? Звучит, возможно, и ужасно — но я говорю не о песнях у лесного костра, я говорю о высокой романтике государственного мифа. У Израиля такой миф есть.

 

— У нашей страны мифа нет...

 

— Неправда. У России есть миф. Он, правда, претерпевает колоссальные изменения. И уверяю вас, что сейчас, если бы кто-то посмел напасть на Россию (правда, я плохо себе представляю, кому это нужно), то, уверяю вас, точно так же на защиту России поднялась бы вся молодая страна. Уверяю Вас. Но это должна быть настоящая война. Война — защита родины.

 

— Что Вы думаете по поводу недавней истории с израильскими неонацистами?

 

— Я боюсь прозвучать кощунственно, но это неудивительно. Подобная ситуация, увы, сейчас очень распространена в России, и странно было бы думать, что с теми молодыми людьми, которые едут целыми группами в Израиль, в страну не импортируются и антисемитские настроения. Не думаю, что это многочисленные группы. Мы видели в новостях этих 3-4 парней. И знаете, я почти убеждена, что если бы они успели к тому времени пройти через армию, они бы стали другими людьми. Там как-то человек преображается, становится другим. Не знаю, в какие ситуации в Израиле они попадали каждый по жизни, с кем сталкивались. Думаю, что этих ребят просто не стоит удерживать в стране. Зачем жить там, где все ненавидишь? Их просто нужно отправить по российскому месту жительства. Тем более что никто у них российского гражданства не отнимал. Это мы в свое время теряли все. И гражданство, и квартиру. А сейчас все гораздо проще.

 

— Что для Вас чтение?

 

— Это точно такой же рефлекс, как писание. Невозможно без этого жить. Глаза должны бегать по строчкам, это нервный тик. Другое дело, что с возрастом начинаешь уже выбирать и очень отбирать то, что читаешь. Как правило, это книги, посвященные периоду работы. Вот сейчас, например, на моем столе очень много книг по психологии, по истории, по изготовлению зеркал. Потому что в моем новом романе героиней будет зеркальная женщина. Такая женщина, очарованная зеркалами.

Ну и есть, конечно, ряд писателей, которых я перечитываю постоянно. В качестве утренней гимнастики.

 

— Если читаешь, легче справляться с жизнью. Вы согласны с этим утверждением?

 

— Конечно, ведь чтение — это наркотик. И если человек с детства на него «подсажен», то, как любой наркотик, он помогает преодолевать жизнь. Особенно в стрессовых ситуациях. Так что ни малейшего нет возражения по поводу этого утверждения. Так оно и есть.

 

— Вы читаете произведения современных израильских писателей?

 

— Тут надо провести границу. Есть израильские писатели, пишущие на русском языке, а есть пишущие на иврите, исконно израильские писатели. Потому что есть еще писатели, пишущие на идише, на арабском, на грузинском, на чешском, на румынском. В Израиле существует целая конфедерация израильских писателей, пишущих на разных языках. Поэтому мы сейчас говорим о литературе на иврите. Я очень люблю нескольких писателей. Во-первых, это Меир Шалев. Это уровень Борхеса, Маркеса. Его романы «Русский роман», «В доме своем в пустыне», «Эсав», «Как несколько дней...» уже переведены на русский язык. Причем, очень хорошими переводчиками. Рафаилом Нудельманом и Аллой Фурман.

 

— А на каком языке Вы их читаете?

 

— Я читаю, конечно же, по-русски. Но как опытный литератор могу — по пластике фразы, по тому, как перемежаются один за другим абзацы, и в то же время, держа в памяти звучание иврита, — могу оценить, как это переведено. Просто понимаю это литературным чутьем.

 

— А Этгар Керет?

 

— Ну, это такой молодежный вариант. И к тому же, перевод не может сравниться с переводом Меира Шалева. Ну и вообще. Керет пока что молодой писатель с короткими рассказами. Он такой, как говорят мои дети, «прикольный». Я же говорю о настоящей, очень серьезной литературе, которая может конкурировать с самыми высокими мировыми образцами. Это Меир Шалев, это Давид Шахар. А.Б. Йегошуа. Натан Шахам — роман «Квартет Розендорфа». Амоса Оза я пропускаю. Это не самое мое любимое. Очень хорошая книга Давида Шахара, называется «Лето на улице пророков». Удивительно тягучая, изысканная, источающая ароматы медленная проза. Немножко похоже на Лоренса Даррелла.

 

— У нас недавно был опрос: «кого из современных женщин-писательниц вы больше любите читать?» И читателям было предложено выбрать между Вами, Л. Улицкой, Л. Петрушевской, Н. Палей, В. Нарбиковой, Н. Горлановой, В. Токаревой, Г. Щербаковой, А. Марининой и Д. Донцовой. Вы с Людмилой Улицкой разделили первое место. А кого бы Вы выбрали?

 

— За исключением последних двух дам, к которым у меня нет никаких претензий (это настоящие профессиональные изготовители детективов, но все же не писатели, а бизнесмены) — ко всем, перечисленным Вами именам, отношусь с уважением. Вы еще не назвали Марину Вишневецкую, Марину Москвину. Все мои коллеги, профессиональные и талантливые люди. Кое-кого читаю.

 

— Нет ли у Вас ощущения, что все Ваши книги — это главы одной книги?

 

— Творчество любого писателя — это всегда одна большая книга. Однако, с разными главами. И эти главы могут весьма отличаться одна от другой. Например, «На Верхней Масловке» невозможно сравнить по стилю с романом «Последний кабан из лесов Понтеведра». Или повесть «Высокая вода венецианцев» поставить рядом с романом «Вот идет Мессия!». Это совершенно разные в стилистическом отношении вещи. Или мой последний роман «На солнечной стороне улицы»: он, хотя интонационно и похож, и связан с повестью «На Верхней Масловке», но во многом это другое, другая жизнь.

 

Что читателей привлекает в том или другом писателе? Исключительная авторская интонация. Это как сочетание биоритмов. На одну картину вы можете смотреть долго, и даже хотели бы, чтобы она у вас висела дома, а на другую категорически не можете. Она, возможно, написана знаменитым художником, и прекрасна, но это сочетание желтого с травянисто-зеленым... не можете вы на это смотреть! Это все совпадение или несовпадение биоритмов.

 

— Я сталкивалась с тем, что мне говорили: «А я не могу читать книги Дины Рубиной». И если не могу, то все.

 

— Да-да, это зависит от биоритмов.

 

— Какое из Ваших произведений для Вас — самое любимое?

 

— Это сложный вопрос. Я отношусь к писателям, которые не бог весть как жалуют свои прошлые вещи. Самые любимые — те, над которыми я сейчас работаю. Сейчас это роман, который будет называться «Почерк Леонарда».

 

— Ваши книги экранизируют. Для Вас это испытание — вдруг Ваше произведение испортят, исказят, или написанная книга — «отрезанный ломоть»?

 

— Я в молодости трепетала, сама пыталась писать сценарии, написала однажды сценарий по собственной повести... и по нему сняли кошмарный фильм. Потом я все-таки еще предприняла попытку...и опять изображение на экране в корне отличалось от того, какой я себе представляла картину. Ну а сейчас пришла к однозначному выводу: что бы ни сделали с твоим текстом, книга остается существовать. Книга — это достояние читателя. А все остальное — не так важно. Как говорит один мой приятель: «Не думай слишком над этим делом. Просят разрешение на экранизацию — давай разрешение. Быстро продала товар, быстро схватила деньги, быстро повернулась и, не оглядываясь, убежала».

 

— Как Вы относитесь к сексуальным сценам в Ваших романах? Вы пишете их, потому что произведение этого требует, или руководствуетесь другими причинами?

 

— Сексуальная сцена — это сильная и сокровенная составляющая текста. Я очень бережно и уважительно отношусь к воображению своего читателя. И умею описывать пространство. Когда вы начинаете читать ту или иную мою книгу, вы представляете этих героев и ярко представляете пространство и обcтоятельства. Поэтому если уж я описываю сексуальную сцену, надо полагать, она будет весьма жизненной и «убедительной». Но этим нельзя долго и часто играть. В романе «На солнечной стороне улицы» такая сцена была необходима.

 

Героиня не должна была быть бесполой. Она была юная, она любила. И в повести «Высокая вода венецианцев», когда героиня умирает, и знает, что умирает, эта сцена была необходима. Такие вещи у меня диктуются только художественными соображениями. Меня часто упрекают в том, что у меня «нет секса». Но в русской литературе не так уж много откровенных сцен. Вспомните Анну Каренину. Вспомните, как долго Анна и Вронский к этому стремились и — что? Читателя вводят в сцену уже после свершившегося факта. Толстой не дал подглядеть нам в замочную скважину.

 

— Ваш муж и дочь очень религиозны. Расскажите, пожалуйста, о Вашем отношении к вере и религии.

 

— Недавно я познакомилась в поезде с одним ученым — я ехала в Питер, а ученый возвращался из Москвы, — и он сказал: «Вы знаете, сейчас сделали открытие. Оказывается, в мозгу человека существует некая зона, отвечающая за религиозность». Человеку, по-видимому, необходимо во что-то верить. Когда в душе и в голове нет Бога, то девушка влюбляется в Киркорова. Или в Элвиса Пресли. Или попадает в какую-нибудь секту.

А у евреев, по-видимому, изначально была очень сильная тяга к какому-либо верованию. Не зря они первыми изобрели единого Бога. Зато когда они теряли веру в Бога, то так начинали верить в марксизм, мировую революцию и победу пролетариата, что тошно становилось всем вокруг.

 

Я видела этих людей. Я знаю всех этих новообращенных, которые в Израиле живут в очень опасных местах. Это идейные, пылкие люди. Это все страсть к вере. Я тоже верю в Бога, в высшую духовную субординацию, но основную часть моего мозга занимает исключительно писательство.

Прототип старухи из романа «На Верхней Масловке» — Нина Ильинична Нисс-Гольдман. Когда ее пытались обратить, то ли крестить, то ли еще что-то, она говорила: «А знаете, я молюсь. Когда я беру в руки кисть и кладу на холст краску, для меня это — настоящая молитва». Моя молитва — мои книги.

 

— Представьте, пожалуйста, нашим читателям Вашу новую книгу «Цыганка».

 

— Это одна из тех книг, которые случаются на повороте судьбы. Необязательно, что этот поворот должен быть как-то внешне проявлен: переезд или какое-то серьезное событие в жизни. Нет. В жизни каждого человека, каждого писателя случаются такие повороты, когда ты вдруг оборачиваешься и ощущаешь себя на пересечении осей координат. Недаром эта книга поделена на две части. Одна называется «Между времен», а другая «Между земель». «Между времен» — это, условно говоря, вертикальная ось координат, ось «между времен», когда вниз под нами уходят поколения родни, рода, племени — родители, деды, прадеды, прапрадеды, которых мы едва различаем в глубине времени. А ось «Между земель» — это уже горизонталь, те пространства, которые вращаются вокруг каждого человека, места, где мы так или иначе бываем.

 

А если не бываем, то принадлежим в какой-то мере — книгой, когда-то прочитанной, мыслями, мечтами. А на пересечении этих осей оказывается человек, его судьба, его душа, его страсти, его боль, его любовь — это ведь самое интересное, что может быть для писателя. Сборник рассказов «Цыганка» включает в себя все перечисленное. И человека, между времен и между земель, и творчество, и род и древность, и странную кровь, которая приплетается к моей крови. Это все очень глубинные, интимные вещи, поэтому книга эта негромкая, неигровая, она глубинная, интимная, домашняя. Мне кажется, что понравится она именно тем читателям, которые ищут в книгах доверительной интонации, глубины в тексте, причем глубины именно домашней, семейной, сокровенной.

 

Беседовала Анна Кваша,

интернет-портал booknik.ru,

октябрь 2007 г.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Поэт и Ольга

 

…ШЕЛ сорок шестой год. Год знакомства Бориса Пастернака и Ольги Ивинской, женщины, которой предстояло стать прототипом Лары из «Доктора Живаго», потерять ребенка, провести годы в тюрьме и испытать безмерное счастье оттого, что она любит Великого и любима Великим…

Ей было 34, ему — 56, она — младший редактор «Нового мира», он — известнейший поэт. Она — дважды вдова и мать двоих детей: семилетней Иры и совсем еще малыша Мити, он — женат вторым браком на Зинаиде Николаевне Нейгауз, бывшей жене своего друга Генриха Нейгауза. Никто и не говорил, что им будет легко.

 

Не сразу и не все, но окружение Пастернака приняло ее. Они относились к ней по-разному. Одни утверждали, что она неприятна и бесцеремонна, другие восхищались ею, но все сходились в одном — Ольга была необычайно мягкой и женственной. Невысокая — около 160, с золотистыми волосами, огромными глазами, нежным голосом и ножкой Золушки (она носила 35-й размер), Ивинская не могла не привлекать мужчин. А для Пастернака намного важней было другое — она любила его не только как поэта, но и просто за то, что он был.

«4 апреля 1947 года…»

 

Они встречались. Свидания были то долгими и наполненными разговорами, то короткими, в которых едва успевали уместиться нежный взгляд и пара слов. Но одно свидание Ивинская запомнила на всю жизнь. Борис Леонидович позвонил ей в редакцию и просил «срочно прийти» к памятнику Пушкину. Там он, не глядя ей в глаза, произнес: «Я выражу вам свою просьбу: я хочу, чтобы вы мне говорили «ты», потому что «вы» — уже ложь». Она отказывалась, он уговаривал, но до конца свидания так и не смог заставить ее произнести это «ты»…

 

Опубликованное фото

А вечером Пастернак позвонил и сказал, что любит ее и что в этом теперь вся его жизнь.

Ивинская никогда не была недотрогой, но Пастернаку и не была нужна недотрога, ему нужна была женщина, в которой решительно все было так не похоже на его жену — Зинаиду Николаевну. Когда он впервые остался ночевать у Ольги (оба они запомнили эту дату — 4 апреля 1947 года), жена ничего не сказала ему. Позже она молчаливо приняла и его решение: отныне, заявил Борис Леонидович, он будет жить там, где ему нравится, захочет — дома, захочет — у Ольги. А Ивинской он тем же утром написал на своем сборнике: «Жизнь моя, ангел мой, я крепко люблю тебя. 4 апр. 1947 г.» Когда Ивинскую арестовали, ему пришлось вырвать эту запись, но она была так возмущена, что Пастернак повторил ее слово в слово и прибавил: «Надпись вечная и бессрочная. И только возрастающая».

 

Роман на двоих

 

И полусонным стрелкам лень

Ворочаться на циферблате,

И дольше века длится день,

И не кончается объятье.

 

Параллельно с романом Ольги и Бориса Леонидовича развивался еще один роман — «Доктор Живаго». Конечно, в главных героях — Юрии Живаго и Ларе Пастернак вывел себя и свою возлюбленную. Хотя роман задумывался еще до встречи с Ольгой, писатель словно предвидел, что в его жизни произойдет нечто такое, что перевернет ее…

 

В пятьдесят восьмом году за «Доктора Живаго» Пастернаку была присуждена Нобелевская премия, и тут же его начали травить в советской печати, угрожая «выгнать «в капиталистический рай». Всю антипастернаковскую пропаганду Ивинская в мемуарах позже назовет одной хлесткой фразой, взятой из газеты того времени: «Я Пастернака не читал, но…» И перечислит, как «знатные трактористы» и «начальники цехов» признавались в собственной безграмотности, но не забывали клеймить Пастернака.

 

В разгар травли Борис Леонидович пришел к ней с упаковкой намбутала. «Давай покончим с собой! Я знаю, что смертельная доза — одиннадцать таблеток. У меня двадцать две. Представляешь, какой поднимется крик?» Ольга же не разделила его желания уйти из жизни и сообщила секретарю ЦК Поликарпову, что Пастернак задумал самоубийство и ее склоняет к нему. Только после этого давление в прессе стало ослабевать.

Единственной возможностью полностью прекратить эту травлю для Бориса Леонидовича было покаянное письмо Хрущеву, в котором он должен был сообщить, что отказался от премии и считает выезд за пределы Родины для себя равносильным смерти. Это письмо написала Ольга и поехала к Пастернаку в Переделкино за подписью. Он подписал — ему хотелось, чтобы «все это» поскорее закончилось. Перед ним стоял жесткий выбор — или премия, или Россия. Он выбрал второе.

 

Цена любви

 

Осенью сорок девятого Ольгу Ивинскую арестовали. Причиной была ее связь с Пастернаком, «английским шпионом». Ее все спрашивали — какие отношения у нее с Пастернаком? И получали в ответ: «Я люблю его». Больше ничего не могли добиться. Она в то время была беременна, но потеряла ребенка после того, как однажды после пыток очнулась и обнаружила, что находится в морге… Потом говорили, что ошиблись — не туда привезли. Но какое это теперь имело значение?

Пастернака тоже вызывали на Лубянку, и в один из таких визитов он потребовал выдать ему ребенка Ольги, которого, как он считал, она родила. Борис Леонидович готов был даже вырастить его вместе с женой, пока Ольга будет в тюрьме. «Должен же и я как-то страдать, пока она страдает за меня», — говорил он.

 

Ребенка ему, конечно, не выдали, зато вернули пачку его писем к Ольге и книги с дарственными надписями. Он не хотел брать, говорил: «Я ей это писал, вот ей и отдайте!» Но потом все же забрал, уничтожив большинство автографов.

Ивинская вспоминала: «Наступил день, когда какой-то прыщавый лейтенант объявил мне заочный приговор «тройки»: пять лет общих лагерей «за близость к лицам, подозреваемым в шпионаже». Ее отправили в Потьму, где она пробыла три с половиной года, изредка получая письма от Пастернака. После она говорила, что только ожидание этих писем помогло ей выжить там, среди унижений, в сорокаградусную жару. Однажды ночью ее вызвали к начальнику и дали читать двенадцатистраничное письмо и сборник стихов — на руки их выдать не разрешалось. И женщина сидела всю ночь и читала:

 

Засыплет снег дороги,

Завалит скаты крыш…

Пойду размять я ноги, —

За дверью ты стоишь…

 

…А наутро опять шла на развод, и уже не так тяжело было ждать…

Когда в пятьдесят третьем она вернулась, Пастернак сначала не решался к ней идти — боялся, что она слишком изменилась. Но увидел ее почти прежнюю, она только похудела, но осталась его прежней Лелюшей…

 

Последняя строка

 

В мая шестидесятого года, когда Пастернак уже тяжело болел и понимал, что дни его сочтены, он просил не пускать Ивинскую к дому — не хотел ссор между ней и Зинаидой Николаевной, только писал записки своей Лелюше. А она сидела на скамеечке неподалеку и тихо плакала. Но не попрощаться с ним она не могла… «…У этой женщины были какие-то свои, совсем особые права на скончавшегося…» — описание последнего свидания Лары и Юрия Живаго было так похоже на прощание Поэта со своей Ольгой!

 

Автор: Евгения Гордиенко

Сайт: http://www.peoples.ru/love/pasternak-ivinskaya/

Дата публикации на сайте: 11.02.2005

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Элина Быстрицкая родилась в Киеве. Ее отец - Авраам Быстрицкий - был военным медиком, инфекционистом, мать работала в больнице. В 1937 году в семье Быстрицких родился второй ребенок, и вновь - девочка.

Элина росла в основном с мальчишками. Играла в мальчишеские игры, дралась, стреляла из рогатки. Когда в их доме появился бильярд, она уговорила отца научить играть и ее. Тот удивился, но просьбу дочери выполнил.

Еще одним детским развлечением Элины был домашний театр. Причем театрализованные представления устраивались для всего дома. В день "премьеры" на лестничной площадке устанавливались стулья для зрителей, сценой служила площадка между этажами, а закулисьем - балкон. Бабушкина широкая юбка (в свое время модная на Украине) служила занавесом.

 

Опубликованное фото

 

Вместе с подружкой и двоюродным братом Элина разыгрывала театрализованные представления с песнями, стихами, танцами. В 1934 году, после выхода на широкий экран фильма "Чапаев", в репертуаре их домашнего театра появился точно такой же спектакль. В нем роль легендарного комдива играл двоюродный брат Элины, а она сама перевоплощалась в его верного ординарца Петьку. Спектакль заканчивался коронным номером - Элина-Петька выходила на сцену и, грозно поводя бровями, говорила: "Тихо! Чапай думать будет!" Публика была в восторге.

 

Перед самой войной капитан медицинской службы Авраам Быстрицкий получил новое назначение - на Черниговщину, в город Нежин. Там Быстрицких и застала весть о начале войны. Уже через несколько дней Нежин попал во фронтовую полосу, и его окрестности превратились в арену ожесточенных боев. Какое-то время Элина помогала матери - ухаживала за ранеными в госпитале, но затем, когда враг прорвал нашу оборону, им пришлось срочно эвакуироваться. Отступали через Сумы, Харьков до самой Астрахани. Там они задержались надолго, и Элина продолжила учебу в школе. А все свободное время проводила на курсах медицинских сестер. Причем устраиваться на эти курсы ей пришлось чуть ли не с боем. Дело в том, что в свои тринадцать лет роста она была небольшого, и врач, который записывал девушек на эти курсы, увидев ее, решил, что к нему на прием пришла чуть ли не первоклашка.

 

Но Элина проявила такую настойчивость, так горячо требовала допустить ее до экзаменов, что врач дрогнул. Видимо, решил отдать судьбу этой девчушки на откуп экзаменационной комиссии. И страшно удивился, когда она этот экзамен блестяще сдала. После этого Элину взяли санитаркой в госпиталь, а чуть позже она стала лаборанткой в клинической лаборатории.

Вспоминает Э. Быстрицкая: "Мне никогда в детстве не говорили о моей внешности. Впервые я услышала об этом в 13 лет, в госпитале. Двое раненых разговаривают: "Посмотри, какая хорошенькая девушка!" Оглянулась- никого... Потом долго смотрела в зеркало - ничего интересного не нашла. Мама воспитывала меня очень строго..."

 

В ноябре 1944 года Быстрицкие вернулись в Нежин (киевский дом был разрушен при бомбежке), и Элина поступила в медицинский техникум. Все ее ближайшее окружение, включая родителей, их друзей, состояло из дипломированных медиков и настоятельно советовало девушке не мучиться выбором профессии. Ее приняли как участницу войны и медсестру, окончившую рокковские (краснокрестные) курсы. Учиться она начала сразу со второго семестра. Однако на первом же практическом занятии ей стало плохо. Их преподаватель-хирург должен был сделать челюстно-лицевую операцию, но во время ее проведения больной внезапно скончался от наркоза. После этого Быстрицкая поняла, что никогда не сможет стать врачом. Однако бросить техникум она не решилась. Доучилась до конца, прошла всю практику (приняла 15 родов) и получила диплом акушера-гинеколога. Но в душе уже мечтала о другой профессии.

 

В те годы всеми помыслами Быстрицкой завладел театр. В медицинском техникуме существовал драмкружок, в который Быстрицкая записалась с первых же дней обучения. Первым спектаклем, в котором она сыграла небольшую роль, стал водевиль "Лейтенант фон Пляшке". И хотя роль была бессловесная, однако Быстрицкой легко удавалось завести публику одним своим выходом на сцену. Кто-то из коллег тогда отметил ее прирожденный талант актрисы и посоветовал не останавливаться на достигнутом. Вскоре Быстрицкая поступила в музыкальную школу, при которой существовал балетный класс. Она хотела научиться профессионально двигаться по сцене, овладеть искусством пластического танца. И ей это удалось. В спектакле "Маруся Богуславка" она так зажигательно исполняла "танец живота" в сцене "гарем султана", что зрители буквально засыпали ее аплодисментами. Правда, ее строгая мама, присутствовавшая на спектакле, испытывала иные чувства, считая, что дочь исполняет что-то непотребное.

 

В 1947 году Быстрицкая окончила медицинский техникум с твердой уверенностью, что никогда не сможет работать в медицине. Всеми ее помыслами теперь завладел театр, о чем немедленно были поставлены в известность родители. Мать восприняла эту новость спокойно, а вот отец был категорически против. "Что это за профессия такая - актер? - возмущался он. - И кто тебе сказал, что у тебя есть актерский талант?" Однако дочь была непреклонна и, утирая слезы, упорно твердила о своем желании поступать в театральный. В конце концов, видя, что его словесные доводы не доходят до дочери, отец принял решение доказать свою правоту на деле, "В институт мы поедем вместе!" - заявил он, тем самым как бы подводя итог первой части дискуссии.

 

В Киев отец и дочь приехали погожим летним днем. В ректорате театрального института высокий, стройный Авраам Быстрицкий в новенькой майорской форме произвел легкий фурор среди присутствовавших женщин, но еще большее впечатление он произвел на ректора Семена Михайловича Ткаченко, когда, войдя в его кабинет, с порога заявил: "Объясните, пожалуйста, моей глупой дочери, что в вашем институте ей делать нечего!" За свою долгую карьеру в звании ректора Ткаченко повидал множество ходоков-родителей, миссия которых обычно заключалась в том, чтобы проталкивать своих чад в его заведение. А здесь все было наоборот.

 

В конце концов разговор с ректором завершился победой Авраама Быстрицкого - Элина отказалась от поступления в театральный и, вернувшись в Нежин, подала документы на филологический факультет местного педагогического института. Во время учебы в этом вузе в нее влюбился молодой аспирант, отношения с которым со временем вполне могли бы перерасти в нечто большее. Однако аспирант оказался слишком идейным. Рассказывает Э. Быстрицкая: "Аспирант все поглядывал на меня большими темными глазами, а в конце концов пригласил не то в кино, не то просто прогуляться. И вот поздно вечером проводил он меня до калитки и совсем уже собрался поцеловать... Но едва он протянул ко мне руки, как с соседнего столба грянул репродуктор. И не "Калинку-малинку", а Гимн Советского Союза! Вы бы видели, что сделалось с моим воздыхателем: он расправил плечи и встал "смирно"..."

 

Учась в педагогическом, Быстрицкая в душе ни на минуту не расставалась с мечтой стать актрисой. Поэтому она продолжала заниматься балетом в музыкальной школе, а параллельно организовала там же свой танцевальный кружок, который уже через несколько месяцев победил на олимпиаде. За эту победу Быстрицкая была награждена путевкой в дом отдыха профсоюза "Рабис" - работников искусств, где отдыхали настоящие артисты. Там-то выдающаяся актриса Наталья Александровна Гебдовская, увидев Быстрицкую на сцене, посоветовала ей бросать филологию и идти в театр. Этот разговор и стал той последней каплей, которая переполнила чашу терпения Быстрицкой. Вернувшись в Нежин, она забрала документы из педагогического и вновь отправилась в Киев - в институт театрального искусства. И ее приняли.

 

В том же году Быстрицкая впервые вышла на съемочную площадку. Дело было так. До начала занятий в институте оставалось несколько недель, а двухмесячная стипендия, выданная Быстрицкой в педагогическом, растаяла на глазах. Пришлось искать возможность где-нибудь подработать. Кто-то из таких же, как и она, абитуриентов театрального посоветовал сходить на Киевскую киностудию, где за участие в массовках платили пусть малые, но деньги. Быстрицкая отправилась на студию и вскоре действительно получила крошечную роль - в фильме Игоря Савченко "Тарас Шевченко" она должна была сыграть горничную графини Потоцкой. Однако во время съемок эпизода с ее участием Быстрицкой элементарно не повезло. В том эпизоде героиня Быстрицкой танцевала зажигательный танец в хороводе с другими девушками. Но если у всех танцевавших оказались сапожки красного цвета, то Быстрицкой по вине реквизиторов достались черного. В итоге режиссер попросил вывести ее из числа танцующих, и эпизод доснимали без ее участия.

 

Съемки в Киеве продлились до августа, после чего Быстрицкая уехала в Нежин, к родителям. 31 августа она вернулась в Киев, чтобы утром следующего дня начать занятия в институте. Но тут ее ждало неожиданное известие-оказывается, в документах, поданных ею в институт, не хватает справки, разрешающей ей продолжать учебу в новом учебном заведении. Из-за отсутствия этой справки мандатная комиссия приняла решение отчислить ее из института. Думается, не стоит объяснять, каким ударом стало для двадцатилетней девушки это известие. Так мечтать о карьере актрисы, взбаламутить родителей и друзей своим отъездом, и вот вам результат - отчисление.

 

Быстрицкую охватило такое отчаяние, что, выйдя из ректората, она впала в прострацию. И кто знает, сколь долго она пробыла бы в таком состоянии, если бы не преподаватель Яков Иванович Токаренко. Узнав о постигшем девушку несчастье, он посоветовал ей не сидеть сложа руки, а действовать. И Быстрицкая последовала этому совету. В тот же день она добилась встречи с министерским чиновником, отвечающим за работу с абитуриентами, и получила от него гарантии своего зачисления в институт без нужной справки. "Ее вы сможете привезти чуть позже", - пообещал он ей. Так оно и вышло. Быстрицкую вновь внесли в списки студентов, а справку она привезла из Нежина несколько дней спустя.

Став студенткой, Быстрицкая буквально с первых же дней учебы принялась доказывать преподавателям, что в институт ее приняли не зря. Уже на первом курсе она числилась в круглых отличницах и за свое усердие была награждена поездкой в Москву.

 

В стенах родного института Быстрицкая считалась не только лучшей ученицей, но и одной из первых красавиц. За ней пытались ухаживать многие студенты, но найти отклик в ее сердце практически никому не удавалось. Дело в том, что, получив довольно строгое воспитание в семье, Быстрицкая в общении с юношами не позволяла себе тех вольностей, на которые были способны ее более раскрепощенные подруги. Стоит отметить, что в отличие от большинства сверстников, которые воспитывались в тепличных условиях, Быстрицкая в 20 лет уже многое успела повидать и пережить - суровые будни в прифронтовом госпитале способствовали ее раннему взрослению. Но не все ее сверстники это понимали. Потому и недолюбливали ее, называли "синим чулком", Тех же из них, кто не понимал слов, Быстрицкая осаживала довольно резко - с помощью пощечин. Так, на последнем курсе института она "наградила" ими сразу троих студентов. Причем последний случай получил широкую огласку и привел к довольно драматическим событиям. Что же произошло?

 

21 января 1953 года вся страна отмечала траурную дату - 29-ю годовщину со дня смерти Ленина. Как и во многих учебных заведениях страны, в Киевском институте театрального искусства в тот день студенты выступали перед преподавателями с поэтическими виршами, посвященными траурной дате. Не стала исключением и Быстрицкая, которая выучила "Сказку о Ленине" Натальи Забилы. И вот, когда до ее выступления оставались считанные минуты, некий второкурсник незаметно подкрался к ней и, желая подшутить, свистнул ей из пищалки в ухо. Вполне вероятно, что сделал он это не со зла, однако, учитывая реалии момента (траурная дата, общая нервозность и т. д.), он получил вполне адекватный ответ - увесистую оплеуху, от которой отлетел метров на пять. Свидетелями этой сцены стали не только студенты, но и преподаватели, которые и дали этому делу ход.

 

Быстрицкую обвинили в хулиганстве, припомнив ей, что только за последний месяц она умудрилась подобным образом поступить еще с двумя студентами. Короче, в тот же день один из педагогов вызвал к себе Быстрицкую и потребовал от нее, чтобы она немедленно написала заявление о переводе ее в Харьковский институт. В противном случае он пообещал отчислить ее из вуза, Но Быстрицкая ответила ему довольно резко: "Если завтра вывесят приказ о моем отчислении, то послезавтра вы найдете меня в Днепре". Если бы подобное сказала любая другая студентка, вполне вероятно, ее слова сочли бы дешевой бравадой. Но за Быстрицкой еще с первого курса утвердилось мнение как о человеке, который не бросает слов на ветер, поэтому реакция на ее заявление оказалась иной. Руководство института побоялось брать грех на душу и переложило это дело на плечи комсомольской организации.

 

Собрание по "делу Быстрицкой" откладывалось несколько раз - сначала из-за каникул, затем из-за смерти Сталина. Наконец его дата была назначена на середину марта. Обстановка в стране была тревожная, всем мерещились происки врагов народа и заговоры империалистов. Отсюда и атмосфера на собрании была соответствующей. Вспоминает Э. Быстрицкая: "Выступали мои товарищи, которые инкриминировали мне черт знает что. Одни говорили: "Враг не дремлет, мы должны быть бдительными, товарищи!" Другие: "А помните, она отказалась танцевать со студентом X.? От него, видите ли, деревней пахнет?! А деревня пахнет хлебом, товарищи!!!" Я слушала и ужасалась этой демагогии: с кем я учусь? Кто эти люди? Ведь они лгут! Я никогда не утверждала, что от X. пахнет деревней: от него пахло потом, и я не хотела танцевать в паре с неопрятным человеком; прежде чем подойти ко мне в танце, мог бы и помыться..."

 

Собрание длилось до трех часов ночи, В конце концов подавляющим числом голосов было принято решение - студентку Быстрицкую исключить из комсомола и просить дирекцию исключить ее из института. Когда она вернулась к себе домой, ее душа была опустошена, не хотелось жить. Весь остаток ночи она пролежала на кровати, не смыкая глаз. Из института ее так и не исключили, видимо посчитав, что одного наказания вполне достаточно. Однако большинство ее однокурсников считали это несправедливым и практически прекратили с ней всякое общение. Слава богу, что среди преподавателей нашлись люди, которые встали на ее сторону. Один из них - Иван Иванович Чабаненко - даже предупредил студентов, что если кто-нибудь при нем напомнит Быстрицкой о происшедшем - тут же вылетит из института. Именно эта поддержка удержала Быстрицкую от рокового шага - самоубийства.

 

Через несколько месяцев Быстрицкая сдала выпускные экзамены и стала ждать распределения. При ином развитии ситуации ее могло ожидать хорошее будущее - например, труппа самого популярного в республике Киевского театра имени И. Франко. Однако после всего случившегося ожидать такого исхода не приходилось. И действительно- Быстрицкую распределили в Херсонский драматический театр. Забирать студентов приехал лично главный режиссер театра Павел Морозенко. При этом повел он себя так, как будто был султаном, набирающим девушек для своего гарема. Увидев красавицу Быстрицкую, он ткнул в нее пальцем и с ходу назначил ей свидание у ресторана "Спорт" в семь часов вечера. Будь он помоложе, наверняка не избежал бы участи тех трех студентов, которые испытали на себе силу оплеух Быстрицкой. Ему же она ответила коротко, как отрезала: "Я никуда не приду!" - "Ну смотри, тебе у меня работать", - пригрозил он ей. Утром следующего дня Быстрицкая отправилась в Министерство образования и потребовала отправить ее куда угодно, но только не в Херсон. "Почему?" - удивились тамошние чиновники. Сказать правду Быстрицкая не решилась, поэтому в просьбе ей отказали. И тогда она приняла решение всеобще уехать из республики. Но куда? Решение пришло с неожиданной стороны.

 

В те дни в Киеве гастролировал Театр имени Моссовета, и Быстрицкая напросилась на прием к его главному режиссеру - Юрию Александровичу Завадскому. Во время этой аудиенции столичный гость спросил Быстрицкую, кто был ее учителем в институте. "Иван Иванович Чабаненко", - ответила она. "Вот пусть он мне позвонит и отрекомендует вас", - подвел итог разговора Завадский.

О том, как Быстрицкая бегала по Киеву и его окрестностям в поисках своего педагога, можно написать отдельную главу. Чабаненко пошел навстречу Быстрицкой и написал Завадскому рекомендательное письмо, в котором в самых лучших словах охарактеризовал свою ученицу. С этим письмом Быстрицкая вновь пришла к режиссеру, и тот устроил для нее специальный просмотр. Он прошел прекрасно, и Быстрицкую зачислили в труппу столичного театра. Однако поиграть в нем ей так и не довелось.

 

Вспоминает Э. Быстрицкая: "Приглашение выдающегося режиссера Юрия Александровича Завадского обещало заманчивые перспективы. Однажды на берегу Днепра мы отмечали свадьбу моей подруги и встретили выпускников предыдущего курса. Надо сказать, я не скрывала своего ликования по поводу того, что окажусь в столице, но кто-то из них меня "пожалел": "Що ж ты, несчастна, будешь там робыть?" - "Що буду робыть? Роли буду грать", - сказала я гордо. И поехала отдыхать к родителям в Вильнюс (ее отца направили туда для дальнейшего прохождения службы.). Но из Москвы вместо вызова получила... отказ.

 

О том, что произошло, я узнала только в 56-м во время съемок "Тихого Дона". Борис Новиков, который был артистом этого театра, на мой вопрос, не знает ли он, что тогда случилось, ответил: "Знаю. Весь худсовет знает". Оказалось, что в театр пришло около двадцати анонимок. Это как раз поработали те самые старшекурсники, которые так язвительно мне сочувствовали. И ведь знали, что кому написать! Сообщили, будто я хвастала, что стану любовницей главного режиссера..."

 

Получив отказ из Москвы, Быстрицкая стала искать возможность устроить свою творческую карьеру в Литве. В итоге ее приняли в Вильнюсский драматический театр. Ее первой ролью на сцене этого театра стала Таня в одноименной пьесе А. Арбузова. Затем были и другие роли: Варя Белая в "Порт-Артуре" И. Попова и А. Степанова, Аленушка в "Аленьком цветочке" П. Бажова, Ольга в "Годах странствий".

В 1954 году судьба Быстрицкой совершила крутой поворот - в ее жизнь всерьез вошел кинематограф. События развивались следующим образом.

С тех пор как Быстрицкая в последний раз выходила на съемочную площадку, прошло уже без малого четыре года. Это была картина Киевской киностудии "Тарас Шевченко", в которой Быстрицкой так и не нашлось места.

 

После постигшей ее неудачи актриса зареклась сниматься на этой киностудии. Однако со временем обида зарубцевалась, и когда в том же 1950 году режиссер этой же киностудии Владимир Браун пригласил Элину на роль Лены Алексеенко в картину "В мирные дни", она без промедления согласилась. Дебют Быстрицкой в кино оказался успешным. Несмотря на то что роль ей досталась весьма одноплановая и маловыразительная, зритель ее все-таки запомнил. Фильм, в котором собралась целая плеяда молодых звезд советского кино, включая Сергея Гурзо, Вячеслава Тихонова, Георгия Юматова, Виктора Авдюшко, Веру Васильеву, хорошо приняла публика.

 

В середине 1954 года Вильнюсский театр был на гастролях в Ленинграде, и во время одного из спектаклей на Быстрицкую обратил внимание кинорежиссер Ян Фрид. Он тогда приступал к съемкам фильма "Двенадцатая ночь" по В. Шекспиру и искал исполнительницу на роль Виолы-Себастьяна. Пробы прошли великолепно, однако во время того посещения "Ленфильма" на Быстрицкую обратил внимание еще один режиссер - Фридрих Эрмлер. Он искал исполнительницу на главную роль в картине "Неоконченная повесть" и очень хотел, чтобы в ней снялась никому не известная актриса из Вильнюса. Так Быстрицкая была поставлена перед сложной дилеммой - в каком из двух фильмов ей сниматься? В конце концов она сделала выбор в пользу "Неоконченной повести" (в "Двенадцатой ночи" снялась Клара Лучко).

 

Сюжет "Неоконченной повести" был достаточно непритязателен. Талантливого кораблестроителя Ершова (Сергей Бондарчук) паралич ног приковал к постели. Навещать его каждое утро приходит участковый врач Елизавета Максимовна (Элина Быстрицкая). Постепенно между ними возникает любовь. Работа над этой ролью вызывала у Быстрицкой противоречивые чувства. С одной стороны, ей доставляло огромное удовольствие работать под началом такого режиссера, как Эрмлер, а с другой стороны, она испытывала откровенную неприязнь к человеку, который играл ее любимого, - Сергею Бондарчуку. Причем эта неприязнь имела давние корни.

 

Оказывается, еще в 1950 году, когда Быстрицкая снималась в крошечной роли в картине "Тарас Шевченко", Бондарчук (он играл главную роль) повел себя бестактно по отношению к ней, унизил ее в присутствии членов съемочного коллектива. Быстрицкая ему этого не простила. И теперь, когда они вновь встретились на съемочной площадке, их неприязнь друг к другу вспыхнула с новой силой. Дело дошло до того, что Бондарчук опять не сдержался и незадолго до начала съемок очередной сцены вновь оскорбил свою партнершу. Она расплакалась и заявила, что отказывается от дальнейших съемок. Эрмлер бросился ее успокаивать, но все было бесполезно. Тогда режиссер пошел на последнюю меру. Он пообещал Быстрицкой, что будет снимать ее крупные планы отдельно, без присутствия партнера.

 

На том и порешили. Фильм "Неоконченная повесть" вышел на широкий экран в 1955 году. Судя по его рейтингу, любовная история, показанная в картине, взяла людей за душу. Но мало кто из зрителей догадывался, что исполнители главных ролей, так вдохновенно играющие влюбленных на экране, на самом деле испытывали друг к другу совершенно противоположные чувства. По опросу читателей газеты "Советская культура" Быстрицкая была названа лучшей актрисой 1955 года. А в декабре того же года ее включили в официальную делегацию, отправившуюся на первую Неделю советского фильма в Париж. В состав делегации, кроме Быстрицкой, были включены: Алла Ларионова, Людмила Целиковская, Николай Черкасов, Юлий Райзман, Сергей Юткевич, Сергей Бондарчук, Валентина Калинина и др.

 

В отличие от советских зрителей, французская публика довольно сдержанно приняла "Неоконченную повесть". Гораздо большим успехом у них пользовались экранизации классических произведений, в частности "Анна на шее" с А. Ларионовой в главной роли. Именно этой актрисе Быстрицкая во многом обязана тем, что ее дальнейшая кинематографическая судьба совершила еще один счастливый поворот. Во время той поездки Ларионова поведала Элине о том, что Сергей Герасимов приступает к съемкам "Тихого Дона" и ищет исполнителей главных ролей. А у Быстрицкой еще со времени работы в госпитале, где она читала раненым бойцам страницы этого бессмертного романа, зародилась мечта сыграть Аксинью. Поэтому, едва она прилетела из Парижа в Москву, прямо из аэропорта позвонила Сергею Аполлинариевичу домой и попросила допустить ее к пробам. Ответ Герасимова ее ошеломил: "Приезжайте прямо сейчас - тут один Григорий Мелехов уже сидит".

 

Далее послушаем воспоминания самой Э. Быстрицкой: "У меня был опыт участия в отрывке из "Тихого Дона" еще в институте. Но, по мнению моего тогдашнего педагога, Аксинья - роль не для меня. Дескать, мои роли - это романтические героини Шиллера... Но я очень хотела ее сыграть... Ответ Герасимова поверг меня в легкий шок. Но я высчитала, сколько осталось времени до моего вильнюсского поезда, и приехала к Герасимову на квартиру. Он протягивает мне отрывок из "Тихого Дона". Глянула, а это тот же самый, мой студенческий, провальный. Чувствую, я не могу открыть рот. К тому же сидит рядом какой-то горбоносый актер из Орла с кучерявыми темными волосами и синими глазами. Какой же это Гришка? Он же сын турчанки! Он мне сразу не понравился. Но дело было не в нем, а в моем страхе повторения студенческого провала. И я сказала Герасимову, что не могу сейчас читать, что сначала подготовлюсь, а пока переполнена парижскими впечатлениями. Попрощалась я с ним, вышла за дверь - и в слезы. Я очень горевала тогда, предполагая отказ. То, что мне не понравился партнер, меня не смутило - опыт работы с Эрмлером меня убедил: ведь в "Неоконченной повести" мне нужно было играть огромную любовь к герою в исполнении Бондарчука..."

 

Убежденная в том, что пробу она провалила, Быстрицкая уехала в Вильнюс. Однако уже в первой декаде января следующего года из Москвы пришло приглашение участвовать в пробах в "Тихом Доне". Пробы длились вплоть до августа, и все это время Быстрицкой пришлось курсировать между Вильнюсом и Москвой. Причем до самого последнего момента было неизвестно, утвердят ли ее на роль. Дело в том, что, помимо нее, на Аксинью претендовали еще несколько актрис, среди которых были уже довольно маститые. Известен даже такой факт. Сыграть Аксинью захотела исполнительница этой роли в первой по счету экранизации романа в 1931 году - Эмма Цесарская. Но Герасимов поступил с ней довольно жестко: подвел к зеркалу, и все вопросы отпали.

 

С не меньшим энтузиазмом мечтала сыграть Аксинью и другая известная актриса - Нонна Мордюкова. Причем ее притязания имели под собой более реальную почву, чем у Цесарской. Мордюкова была выпускницей курса, который вел Герасимов, и ее дипломной ролью была именно Аксинья. Более того, Герасимов оценил игру Мордюковой на "отлично". Поэтому, когда та узнала, что ее учитель собирается снимать "Тихий Дон", у нее не было и тени сомнений, что именно ее он пригласит на роль Аксиньи. Но роль досталась мало кому известной Быстрицкой. По словам самой Мордюковой, для нее это был столь тяжелый удар, что она едва не наложила на себя руки.

Чашу весов в пользу Быстрицкой перевесил сам автор романа - Михаил Шолохов. Однажды ему показали все отснятые пробы, и он, выбрав из них ту, в которой пробовалась Быстрицкая, воскликнул: "Так вот же Аксинья!"

 

Первые две серии фильма "Тихий Дон" вышли на широкий экран в 1957 году и имели грандиозный успех у публики. Его посмотрели 47 млн. зрителей. По опросу читателей журнала "Советский экран" фильм был назван лучшим фильмом года. В 1958 году картина собрала богатый урожай призов на различных кинофестивалях, в том числе в Брюсселе, Москве, Карловых Варах, Мехико. В 1957 году Быстрицкая продолжала разрываться между театром и кино - играла в Вильнюсском театре и снималась в третьей серии "Тихого Дона". Ее мечтой было перебраться в Москву, в Мекку театральной и кинематографической жизни страны, однако все ее попытки осуществить это долгое время ни к чему не приводили. Например, осенью 1955 года в Доме кино ей посчастливилось познакомиться с Фаиной Георгиевной Раневской, и та порекомендовала режиссеру Театра имени Пушкина, в котором сама играла, взять молодую звезду в труппу. В Пушкинском тогда собирались ставить "Белый лотос", и Быстрицкой была обещана одна из ролей. Однако этим планам так и не суждено было осуществиться.

 

И все же в столицу Быстрицкая перебралась. Произошло это в 1958 году, сразу после выхода на широкий экран еще одного фильма с участием актрисы. Речь идет о фильме Юрия Егорова "Добровольцы", в котором Быстрицкая сыграла одну из главных ролей - Лелю. После этого актриса получила приглашение перейти в труппу Малого театра - сначала по договору, а затем (в марте 1959 г.) с зачислением в штат. Первой ролью Быстрицкой на сцене Малого стала леди Уиндермиер в спектакле по О. Уайльду "Веер леди Уиндермиер". Стоит отметить, что несмотря на то, что Быстрицкая была уже достаточно известной и популярной киноактрисой, карт-бланшем для легкого вхождения в коллектив прославленного театра это не стало.

 

Наоборот, это обстоятельство даже в какой-то мере усложнило ей жизнь, потому что корифеи театра относились к кино с некоторым пренебрежением, как к чему-то несерьезному. Кроме этого, Быстрицкой пришлось доказывать свое право играть в труппе театра в жесткой конкуренции с другой киноактрисой, принятой в штат одновременно с ней, - Руфиной Нифонтовой (слава пришла к ней в 1957 году, после трилогии "Хождение по мукам", где она сыграла Катю). По словам самой Быстрицкой, первое время работы в Малом она никак не могла войти в стиль этого театра и почти после каждой репетиции мчалась в медчасть принимать успокоительные таблетки. И все же шаг за шагом Быстрицкой в конце концов удалось доказать, что ее зачисление в штат Малого оказалось не случайным.

 

В итоге за два последующих сезона (1960-1961) она сыграла сразу шесть ролей. Однако затем в течение полутора лет она сидела без новых ролей. Почему? Причину этого следует искать в излишне прямолинейном характере актрисы. Однажды она позволила себе выпад в сторону Игоря Ильинского. Он ставил спектакль "Мадам Бовари" и взял на роль Эммы свою жену - актрису этого же театра Еремееву. Быстрицкую это возмутило, и она бросила в сторону Ильинского такую реплику: "Как вы можете дать роль Эммы Бовари Еремеевой, с ее фигурой?" Эта фраза до глубины души оскорбила Ильинского. И он превратился в ярого врага молодой актрисы. Ильинский был не последним человеком, с кем Быстрицкая испортила свои отношения в начале 60-х. Нечто подобное произошло у нее и с Михаилом Шолоховым. Дело было так.

 

В 1962 году Быстрицкая снималась у режиссера Георгия Натансона в фильме "Все остается людям". Съемки проходили в Ленинграде, где в те же дни был и Шолохов (он участвовал в симпозиуме писателей). Узнав об этом, Быстрицкая захотела с ним встретиться. Знай актриса, что накануне у писателя всю ночь продолжалась шумная попойка, она, может быть, остереглась приезжать в "Асторию". Но она этого не знала. В итоге, когда она пришла в апартаменты Шолохова и увидела, что гулянка по-прежнему в разгаре, ее охватило возмущение. И вот, пытаясь образумить собравшихся, она прокричала им в лицо одну-единственную фразу: "Вам, может быть, наплевать на Михаила Александровича Шолохова, но что вы делаете с русским писателем Шолоховым?!" И что же? В притихшем было зале внезапно раздался пьяный голос самого писателя. Возмущенный тем, что его гульбище прервала какая-то молодая актриса, он принародно попросил ее убраться вон. Причем сказал это в весьма грубой форме. С тех пор они больше не виделись.

 

Вообще стоит отметить, что Быстрицкая могла и может поставить на место кого угодно - табели о рангах для нее не существует. К примеру, однажды она отказала во взаимности одному высокопоставленному чиновнику. Было это в 1967 году. Быстрицкая тогда отправилась по профсоюзной линии в Англию, и этот чиновник, будучи руководителем делегации, попытался склонить ее к определенного рода отношениям. Но нарвался на такое сопротивление, которого не ожидал (видимо, в случаях с другими коллегами Быстрицкой у него осечек не было). И тогда чиновник пообещал Быстрицкой, что она навсегда забудет дорогу за рубеж. И действительно - в течение нескольких лет актриса была невыездной.

 

Еще об одном похожем случае рассказывает сама Э. Быстрицкая: "Как-то пришла к большому начальнику: что-то просить для одного из коллег. А начальник этак зашел сзади, положил мне руку на плечо, и ладонь как бы невзначай заскользила вниз - ну понятно, в каком направлении. Отрезвляющих физических действий я не применяла, просто отскочила в сторону и произнесла выразительный монолог. Жаль, вопрос, по которому я приходила, решен, разумеется, не был..." В силу своего характера Быстрицкая никогда не афишировала отношения с мужчинами. Известно, что у нее была масса поклонников в самой актерской среде, но ни одному из мужчин-актеров так и не удалось растопить сердце этой сильной женщины. Поэтому и замуж она вышла за человека другой профессии, старше ее на несколько лет.

 

Э. Быстрицкая вспоминает: "В молодости мне очень нравился чисто внешне Жан Марэ. Романтичный герой. Но я понимала: влюбляться в артиста-то же, что читать романы Дюма. А в жизни... Мой муж был интересный человек. С ним мне было интересно общаться, разговаривать, ходить по театрам и галереям, потом обсуждать увиденное, спорить. Своим формированием я во многом обязана ему. Сколько он помнил, сколько знал! Он любил историю... Но женщин он любил больше всего. Слишком. Хорошо, если бы я была у него одна. Это невозможно было перенести. Некоторые переносят-я не смогла..." Быстрицкая снялась еще в нескольких фильмах. А потом в ее кинематографической карьере произошел перерыв. Причем надолго - на 27 (!) лет. Почему? Причин здесь несколько. Но главная заключена в характере самой Быстрицкой. Наученная горьким опытом предыдущих неудач, она стала так дотошно подходить к выбору ролей в кино, что большинство режиссеров в конце концов перестали приглашать ее на съемки. Какой толк, рассуждали они, приглашать Быстрицкую, если она все равно откажется. Именно поэтому в последующие два десятилетия Быстрицкая играла только в театре.

 

В 1997 году после длительного перерыва Быстрицкая вновь вернулась на съемочную площадку. В фильме Булата Мансурова "Теплые ветры древних булгар" ей предстояло перевоплотиться в реальный исторический персонаж - княгиню Ольгу.

В апреле 1998 года, в дни юбилея актрисы, на сцене Кремлевского Дворца состоялся ее бенефис. В спектакле по пьесе Фердинанда Брукнера Быстрицкая сыграла Елизавету Английскую. Из интервью Э. Быстрицкой: "Так сложилась моя жизнь, что я одна... Выбор заключается в том, что можно было бы с кем-то быть, но для этого, с моей точки зрения, должны наличествовать определенные качества во взаимоотношениях. Мне ближе мудрость Омара Хайяма: "Уж лучше будь один, чем вместе с кем попало". При чем тут гордая независимость? Мне необходимо сердечное увлечение. А все радости общения - это совсем другое. Брак ведь предполагает что-то еще... Конечно, я нахожу для себя дело каждый день и каждый час, но когда женщина говорит, что только в деле находит для себя самое главное, я... не поверю, что она счастлива. Женское счастье - это все-таки радости патриархального быта: семья, дети...

 

У меня есть друзья, с которыми я общаюсь ежедневно, даже несколько раз в день, с ними я советуюсь. Мой круг - это мой круг, и я никого чужого не хочу туда пускать. Это тайна. Друзьями я не обделена. У меня есть все остальное, чтобы чувствовать себя комфортно. Мои учителя, мои партнеры по сцене, по фильмам драгоценны для меня. Но, к сожалению, некоторых уже нет в живых...

У каждого человека есть свои потребности. У меня это гантели. По полкило каждая. Для женщины больше не нужной Есть у меня гимнастическая палка, обруч. Пока все это мне доступно. Форма еще не ушла. Конечно, я сегодня не та, какой была 25 лет назад. Я это понимаю. И не притязаю на исключительность в сохранении вечной молодости.

 

Я люблю играть в бильярд. Это увлечение идет от тех лет, когда для нас с двоюродным братом родители купили маленький бильярд, чтобы мы никуда не шастали, а забивали металлические шарики. За войну бильярдик пропал. Уже актрисой, отдыхая в санатории, я увидела большой бильярдный стол. Навыки точно бить по шару не пропали. А увлечения и азарта у меня было достаточно, и я начала играть с мужем. Поначалу проигрывала, а потом победила и воспряла. В санатории устраивали турниры. И когда мы с мужем в паре выходили в финал, вот тут азарт брал верх. Мне хотелось выиграть. И я выигрывала. Потом ездила одна в Архангельское, в санаторий, и выигрывала уже по-настоящему. И маршал Виктор Георгиевич Куликов подарил мне настоящий кий. До сих пор его берегу... Но на деньги я никогда не играла. Я презираю это. Меня не деньги интересуют - меня влечет победа... Я очень люблю своих учеников. Они бывают у меня, или мы ездим на природу. Когда я с ними общаюсь, мне хорошо, но частые встречи не удаются... Родители мои уже ушли. Практически близких у меня никого нет. Но в Москве мой причал..."

 

Автор: Федор Реззаков

Сайт: People's History

Дата публикации на сайте: 12.12.2000

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Галина Борисовна Волчек родилась 19 октября 1933 года. Отец - Волчек Борис Израилевич, известный кинорежиссер и оператор, педагог, профессор, лауреат четырех Государственных премий, был режиссером фильмов "Пышка", "Тринадцать", "Ленин в Октябре", "Мечта", "Убийство на улице Данте" и многих других. Мать - Маймина Вера Исааковна, окончила сценарный факультет ВГИКа, в последние годы работала кассиром в Московском театре "Современник".

 

Детство Галина с родителями провела в Москве. У них дома часто бывали многие талантливые и яркие люди, представители удивительного мира кино, а соседями по дому были Юлий Райзман и Михаил Роом, который оказал особенно большое влияние на будущую актрису и режиссера. Таким образом, уже с юных лет кино вошло в ее жизнь, она знала о нем все или почти все. Тайной же оставался театр... Во время Великой Отечественной войны семья жила в Свердловске и Алма-Ате, куда была эвакуирована студия "Мосфильм". Когда Галине исполнилось 13 лет, ее родители расстались и девочка осталась жить с отцом. Вскоре из общеобразовательной школы она уходит в экстернат. Потом вопреки пессимистическим прогнозам родных и друзей 16-летняя Галина поступает в Школу-студию МХАТ. Вместе с ней на курсе учились Игорь Кваша, Людмила Иванова... Одним из преподавателей был Олег Ефремов.

 

Опубликованное фото

 

В 1956 году Ефремов и молодые выпускники Школы-студии - Галина Волчек, Лилия Толмачева, Евгений Евстигнеев, Игорь Кваша и Олег Табаков - организуют сначала Студию молодых актеров, которая спустя некоторое время получает название "Современник". Это был первый театр, созданный не по велению сверху, а по инициативе молодых актеров, которые готовы были на любые подвиги во имя дела, в необходимость которого верили свято. В первые годы работы в театре Волчек сыграла Нюрку в пьесе "Вечно живые" (именно этим спектаклем по пьесе Виктора Розова и начал свою жизнь будущий "Современник"), Мать - "В поисках радости" В.Розова, а также Грачиху - "Без креста", мисс Амелию - "Баллада о невеселом кабачке" - роли, которые вошли в историю русского театра второй половины XX века.

 

С 1961 года Галина Волчек начинает работать в театре в качестве режиссера. В 1962 году она выпускает свой первый спектакль по пьесе У.Гибсона "Двое на качелях". Спектакль, который со всей ясностью выразил главную особенность нового театра: в "Современнике" пытались понять и осмыслить время и человека, понять его гражданское и личное предназначение. Психологический театр, развитие метода великого Станиславского стали во главу угла художественных поисков. Спектакль "Двое на качелях" поставил своеобразный рекорд: почти 30 лет он был в репертуаре театра и пользовался неизменной любовью публики.

 

После постановки пьесы Гибсона Галина Волчек несколько лет работает как режиссер вместе с Олегом Ефремовым ("Без креста" В. Тендрякова, "В поисках радости" В.Розова, "Большевики" М.Шатрова). В 1966 году она выпускает один из лучших спектаклей - "Обыкновенную историю" по роману А.И.Гончарова. За этот спектакль 33-летний режиссер получила Государственную премию СССР. "Обыкновенная история" положила начало целому ряду блестящих постановок русской классики: в 1968 году Г.Б.Волчек ставит "На дне" М. Горького, позднее - спектакли по пьесам Чехова, Андреева и т.д.

 

В 1970 году О. Ефремов уходит во МХАТ. Исторический факт: в течение двух ночей он уговаривает "Современник" уйти вместе с ним. Театр на предложение Ефремова ответил отказом. Среди тех, кто тогда не ушел с Ефремовым во МХАТ была Галина Волчек. Позже Ефремов скажет: "Она не ушла со мной, потому что была верна идее "Современника". Больше всего меня в ней всегда привлекала ее верность. Верность той идее, с которой родился "Современник". Она еще лишь зарождалась, еще не оформилась, а Галя уже была верна ей. Для Гали это нечто генетическое, как бы ее код".

 

Два года в "Современнике" не было главного режиссера (театром управляла коллегия). В 1972 году труппа театра на общем собрании буквально принуждает Галину Волчек возглавить коллектив - абсолютным большинством голосов ее выбирают главным режиссером. Она начала собирать новую труппу. Стремление найти молодых, талантливых режиссеров и актеров всегда было важно для Волчек. В одной из статей она пишет: "В наш театр приходят молодые актеры и режиссеры, и мы стараемся дать им возможность работать. Молодые актеры должны ощутить себя равноправными строителями нашего общего дела наравне с опытными мастерами, а не чувствовать себя вечно экзаменуемыми учениками. А молодые режиссеры могут иногда ошибаться, пробовать, идти не туда, выбирать не прямые пути, но если поиск идет на территории нашего искусства, театр в любом случае от этого выигрывает". И дальше Волчек формулирует одну из самых важных составляющих ее режиссерского метода: "Недоверие к актеру приносит вред не только ему самому, но и театру".

 

В начале 1970-х годов в "Современник" пришли Валерий Фокин, Иосиф Рахельгауз, Михаил Али-Хусейн, молодые актеры Юрий Богатырев, Константин Райкин, Марина Неелова, Валентин Гафт - эти имена стали создавать лицо нового театра. Формируется новый репертуар: Михаил Рощин "Валентин и Валентина", Александр Володин "С любимыми не расставайтесь", Александр Вампилов "Провинциальные анекдоты", инсценируется Чингиз Айтматов, Борис Васильев, Василий Шукшин, позднее, на рубеже 1980-1990-х годов, "Современник" открывает новых драматургов - Александра Галина и Николая Коляду. В театр вместе с молодыми режиссерами приходят и известные мастера - Георгий Товстоногов и Анджей Вайда. Сама Галина Волчек ставит "Восхождение на Фудзияму" Ч. Айтматова и К. Мухамеджанова (1973), "Эшелон" М.Рощина (1975), "Вишневый сад" А. Чехова (1976), "Обратную связь" А. Гельмана (1977), "НЛО" В. Малягина (1978), "Спешите делать добро" М.Рощина (1980).

 

В 1978 году, в разгар "холодной войны", Галина Волчек становится первым советским режиссером, прорвавшим культурную блокаду между США и СССР. Ее приглашают в Хьюстон в театр "Аллей" поставить "Эшелон" М.Рощина. Этот, по тем временам абсолютно беспрецедентный опыт, принес огромный успех не только режиссеру, но и всему русскому психологическому театру, одним из проводников которого на Запад стала Галина Волчек.

 

В 1990 году "Современник" в Сиэтле в рамках культурной программы Игр доброй воли показывает два спектакля Галины Волчек "Три сестры" и "Крутой маршрут". В течение полутора месяцев театр с огромным успехом играл спектакли для иностранного зрителя. Так долго в мировой истории гастроли не продолжались никогда. И эта победа Г.Б.Волчек и ее театра имела продолжение через несколько лет, теперь уже на Бродвее. "Современник" стал первым российским театром, приехавшим с гастролями на Бродвей после легендарного МХАТа. Гастроли театра прошли с оглушительным успехом.

 

И спустя год "Современник" приезжает на Бродвей вновь и привозит новый спектакль Галины Волчек - "Вишневый сад". Это событие осталось уникальным в истории Бродвея - своеобразной театральной Мекки. В течение двух недель с постоянными аншлагами для американского зрителя игрался драматический спектакль иностранного (в данном случае московского) театра. Бродвейские гастроли "Современника" были отмечены одной из самых престижных общенациональных наград США в области драматического театра - "Drama desk award", которая впервые за многолетнюю историю существования этой премии была присуждена неамериканскому театру, к тому же абсолютным большинством голосов.

В 1999 году Галина Волчек после девятимесячных репетиций выпускает спектакль "Три товарища", ставший настоящим хитом современной российской сцены.

 

Режиссер очень тонко уловила время, в которое роман Э.М. Ремарка вновь стал как никогда актуален и необходим. На первой репетиции Волчек сказала: "Благостное, голубо-розовое ощущение от этого романа, сохранившееся с конца 50-х, исчезло без следа, когда я перечитала "Трех товарищей" вновь, сегодняшними глазами. Глазами человека, живущего на исходе XX века, ежесекундно осознающего драматизм происходящего и отдающего себе отчет в невозможности подчас лично что-либо изменить в окружающем мире. Этот роман, как бы открытый заново, удивительно совпал со мной сегодняшней, с моим мироощущением, с моим настроением". Волчек не побоялась ввести на главные роли молодых актеров (некоторые из них только закончили театральное училище). Она продолжает следовать своему мудрому принципу и в 2001 году возобновляет "Три сестры" Чехова, где также играет молодое поколение "Современника".

 

Помимо упомянутых, Г.Б.Волчек поставила на сцене Московского театра "Современник" спектакли: "Принцесса и Дровосек" М. Микаэляна (1969, совместно с О.Далем), "Свой остров" Р. Каугвера (1971), "Погода на завтра" М.Шатрова (1973, совместно с И.Райхельгаузом и В. Фокиным), "Поиск-891" Ю.Семенова (1981, совместно с В. Фокиным и М. Али-Хусейном), "Три сестры" А.П.Чехова (1982), "Современник" рассказывает в себе" (1983, совместно с Г. Соколовой), "Риск" О. Куваева (1984, совместно с В. Фокиным), "Близнец" М. Рощина (1986), "Плаха" Ч. Айтматова (1988), "Звезды на утреннем небе" А. Галина (1989), "Крутой маршрут" Е. Гинзбург (инсценировка Александра Гетмана, 1989), "Мурлин Мурло" Н. Коляды (1990), "Анфиса" Л. Андреева (1991), "Трудные люди" Й. Бар-Йосефа (1992), "Смерть и дева" А. Дорфмана (1992), "Титул" А. Галина (1993), "Пигмалион" Б. Шоу (1994), "Мы едем, едем, едем..." Н. Коляды (1996), "Вишневый сад" А.П.Чехова (1997).

 

Параллельно с творческой деятельностью Галины Волчек на театральных подмостках небезуспешно развивалась и ее кинокарьера. Она снялась в фильмах: "Дон Кихот" (1957), "Грешный ангел" (1962), "Строится мост" (1965), "Первый курьер" (1967), "Свой" (1969), "Король Лир" (1970), "Моя судьба" (1974), "Маяковский смеется" (1975), "Русалочка" (1976), "Про Красную шапочку. Продолжение старой сказки" (1977), "Осенний марафон" (1979), "Уникум" (1983).

 

Ныне Галина Борисовна не снимается в кино и практически не играет в театре. В сегодняшнем актерском репертуаре Галины Волчек - лишь Анна Андреевна из "Ревизора" Н.В.Гоголя. Несколько лет назад Галина Борисовна перестала играть одну из самых блестящих своих ролей - Марту в спектакле "Кто боится Вирджинии Вульф?". Она всецело посвятила себя режиссерской профессии: "Все! Победила до конца, нет во мне актерского сознания! И никакой борьбы не было, я ничего для этого не делала. Так сложилось. Когда мне сейчас говорят: "Сыграйте эту роль, она прямо для вас!" - я удивляюсь: да я этих ролей играю в год по сто штук. Каждую роль, которую играют артисты в моих спектаклях, я играю с ними. Так я работаю, в этом моя природа режиссерская".

 

Галина Волчек избиралась депутатом Государственной Думы Федерального Собрания от фракции НДР, но в 1999 году она покинула стены парламента: "Я отказалась от всех предложений многих партий играть в эти игры. Мой опыт вхождения в политику и человеческий, и режиссерский показал, что серьезное существование в политике ведет к потере главного - человеческих отношений. А это для меня самое ценное".

 

Галина Волчек дважды была замужем. От первого брака с Евгением Евстигнеевым у нее родился сын. Сегодня он - известный режиссер кино Денис Евстигнеев ("Лимита", "Мама"): "Сын для меня - тема особая. Так сложились наши отношения, что он мой главный советчик, самый строгий зритель и судья. Не могу выпустить спектакль, пока его не посмотрит Денис".

Г.Б. Волчек - Народная артистка СССР (1988), лауреат Государственной премии СССР (1967), кавалер орденов Трудового Красного Знамени (1976) и "За заслуги перед Отечеством" IV степени (1996).

Живет и работает в Москве.

 

Сайт: Международный Объединенный Биографический Центр

Дата публикации на сайте: 24.03.2006

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Ясмин Леви: возрождение ладино

 

В Израиле проживает сейчас около 200 тысяч людей, владеющих или понимающих ладино. Многим из них уже под 70. Большинство из тех, для кого родным языком был ладино, погибли во время Катастрофы.

 

Сказать о Ясмин Леви – певица – значит сказать очень мало. Ясмин Леви – молодая красивая женщина, поэт, композитор, певица, музыкант, делающая едва ли не больше всех в Израиле для возрождения языка ладино. Благодаря ее таланту, вокалу и энтузиазму песни на ладино и язык, бывшие в Израиле на грани исчезновения, вновь возродились. 15 января Ясмин Леви дала концерт песен на ладино в Тель-Авивской опере. Концерт, как и ее нынешнее турне по Израилю, приурочены к выпуску полтора месяця назад ее нового – третьего - альбома "Mano Suave" («Яд Ануга»), альбома песен на ладино, традиционных и авторских. "Mano Suave" сначала вышел в продажу в Австралии и Европе, и только после этого в Израиле, в связи с чем Ясмин и дает концерты по всей стране. Этот диск - уже третий ее альбом песен на ладино и испанском, часть композиций она написала сама, часть – традиционные песни на ладино. Ясмин - единственная израильтянка, заключившая договор с французской компанией звукозаписи «Гармония Мунди», специализирующейся на этнической музыке.

 

Опубликованное фото

 

Диск "Яд Ануга" записывался в Лондоне, один из треков на нем - дуэт, где Ясмин поет с Наташей Атлас (Египет-Англия) - дуэт на ладино и арабском из репертуара израильской классики. А сама песня «Яд Ануга» сложена на слова поэта Залмана Шнеура и на бедуинские мелодии. Ясмин отказалась от типичных для современных исполнителей песен на ладино испанских гитар в пользу более традиционных для этой музыки арабского уда, сантуры, флейты, скрипки (которую иногда заменяет контрабас) и виолончели. Свой предыдущий альбом 2004 года "La Juderia" (так назывались кварталы, в которых евреи жили в Испании), в музыкальном отношении представляющий фолк-фьюжн – ладино и фламенко, она представляла во всем мире, в том числе и в Москве, где несколько лет назад давала концерты зимой в клубе "Дом" рядом Кремлем. И, судя по отзывам, тягучие знойные песни в ее исполнении, вызвали в заснеженной России восхищение. Первый альбом певицы – "Romance & Yasmin" вышел в 2000-м году: 11 песен на ладино, все аранжированы Ясмин.

 

Только за последний год Ясмин Леви выступила на фестивалях музыки мира в Марселе, в Нью-Йорке в Карнеги-Холл, в Англии на престижнейшем фестивале WOMAD, в честь 25-летия которого был выпущен сборный диск лучших песен музыки мира многих стран, на который вошли и композиции в исполнении Ясмин, в Австралии, Новой Зеландии, Сингапуре. Турне в связи с новым диском "Mano Suave" Леви начала в Лондоне, затем была в Париже, Вене, Сиднее. Ясмин три раза подряд за последние годы выдвигалась на приз "World Music Awards", получив в финальном туре "Приз слушательских симпатий".

 

Отец Ясмин - Ицхак Леви - был заметной личностью в Иерусалиме, одним из духовных учителей города, крупнейший исследователь и специалист по музыке и традиционным песням сефардских евреев, исполнявшихся на языке ладино, смеси кастильского староиспанского и иврита. В свое время он опубликовал антологию сефардских песен, которые собирал, путешествуя по Балканам, Турции и Северной Африке – тем странам, куда переместились евреи, изгнанные в 1492 году из Испании. Рассеявшись по Европе и Ближнему Востоку, они уцелели как этническая группа благодаря общему языку - средневековому диалекту, за которым закрепилось название "ладино" или "иудео-испанский". Ладино - это диалект испанского языка 15-го века, вобравший в себя элементы португальского, каталонского, кастильского и еврейского. Ицхак Леви собрал 10 томов религиозных песнопений на ладино, объездил десятки стран Южной Европы и Северной Африки в поисках музыкальных и языковых следов древней культуры. Просьба в его завещании уничтожить всю коллекцию записей музыки сефардов абсолютна таинственна, но, тем не менее, была выполнена в 1976 году его вдовой, сразу после его смерти, когда Ясмин был всего один год.

 

В детстве Ясмин, чья семья жила в Иерусалиме хотела стать ветеринаром. Петь ее убедила мать, также певица Кохава Леви, которая и обучила дочь песням на ладино, большинство из которых она помнила наизусть. Ясмин, 12 лет изучавшая игру на фортепьяно, начала серьезно заниматься вокалом в 17 лет, после того, как побывала в Испании у певицы Хулии Леон. Выступать начала в 20 лет, исполняя песни ладино и фламенко. В 2002 году она получила стипендию на изучение музыку фламенко в Севилье в Испании.

 

В Израиле проживает сейчас около 200 тысяч людей, владеющих или понимающих ладино. Многим из них уже под 70. Большинство из тех, для кого родным языком был ладино, погибли во время Катастрофы. Сознавая, что старшее поколение говорящих на ладино уходит, молодые израильтяне пытаются вдохнуть новую жизнь в старый язык: разыскивают тексты, написанные на ладино, организуют курсы ладино. Путь популяризации языка Ясмин Леви оказался самым эффективным. Несколько лет назад в Израиле было создано Национальное управление культуры ладино, пытающееся привлечь интерес к языку и культуре ладино, организующее лекции, фестивали и финансирующее языковые курсы.

 

Немало мероприятий на ладино, в том числе и литературные вечера, постоянно проводятся в этническом центре "Инбаль" в Тель-Авиве. Ладино преподается сейчас в двух университетах страны, где также созданы исследовательские центры культуры ладино. На ладино издается журнал "Aki Yerushalayim" - "Здесь Иерусалим" (http://www.aki-yerushalayim.co.il/). Один из центров документации культуры ладино расположен рядом с Иерусалимом – в Маале-Адумим. Нашелся даже энтузиаст, который занялся переводом "Илиады" Гомера с древнегреческого на ладино, другие разыскивают в сундуках забытые книги. И при этом поразительно, что до сих пор в Европе спрос на музыку ладино более высок, чем в Израиле, одно из доказательств чему - выпуск дисков Ясмин Леви сначала в Европе, а потом у нас в стране.

 

Сайты Ясмин Леви: www.yasminlevy.net, www.myspace.com/yasminlevy.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Ее звали Белла Розенфельд. Еще в юности Шагал «...Имел успех у женщин. Но не умел им воспользоваться». Каждая новая любовь казалась ему единственной и последней. Ему шел 22-й год, когда он, увлекшись дочерью витебского врача Теей, решил, что «якорь брошен». Но, как нередко это случается, «в один прекрасный день» к Тее пришла ее подруга. «Эта некстати явившаяся подруга, ее мелодичный, как будто из другого мира голос отчего-то волнует меня. Кто она? Право, мне страшно... С ней, не с Теей, а с ней должен я быть – вдруг озаряет меня! Она молчит, я тоже. Она смотрит – о, ее глаза! Я тоже. Как будто мы давным-давно знакомы и она знает обо мне все... Я видел ее в первый раз. И я понял: это моя жена». Марк Шагал и Белла Розенфельд поженились через семь лет после их первой встречи в 1909 году.

 

Ее звали Белла Розенфельд. Еще в юности Шагал «...Имел успех у женщин. Но не умел им воспользоваться». Каждая новая любовь казалась ему единственной и последней. Ему шел 22-й год, когда он, увлекшись дочерью витебского врача Теей, решил, что «якорь брошен». Но, как нередко это случается, «в один прекрасный день» к Тее пришла ее подруга. «Эта некстати явившаяся подруга, ее мелодичный, как будто из другого мира голос отчего-то волнует меня. Кто она? Право, мне страшно... С ней, не с Теей, а с ней должен я быть – вдруг озаряет меня! Она молчит, я тоже. Она смотрит – о, ее глаза! Я тоже. Как будто мы давным-давно знакомы и она знает обо мне все... Я видел ее в первый раз. И я понял: это моя жена». Марк Шагал и Белла Розенфельд поженились через семь лет после их первой встречи в 1909 году.

 

Опубликованное фото

 

Внешне она была очень похожа на самого Шагала. Хотя была красавицей, а он красавцем отнюдь не был. А еще Белла была одухотворенной и воздушной. Занималась в студии Станиславского, пробовала себя в литературе, интересовалась философией... В ее присутствии Марк испытывал невиданное чувство невесомости, парения и покоя. Часто он так ее и рисовал – безмятежно парящей в небе, и себя, летящим рядом с ней - над заборами, над свиньями, над столбами, над обыденным и милым Витебском. Через год после знакомства Белла и Марк были женихом и невестой. Свадьба казалась делом решенным, и вдруг все изменилось - влюбленного юношу стала мучить какая-то смутная тревога, какая-то тоска...

 

Словом, в один прекрасный день он вдруг взял да и удрал от своей невесты в Париж. Те, кто знал их с Беллой, пришли в изумление. А она сама хранила спокойствие. Будучи женщиной необыкновенно умной и также одаренной необыкновенной интуицией, Белла понимала, что происходит с ее любимым мужчиной лучше, чем он сам. “Его позвал в дорогу какой-то таинственный инстинкт. Как грача или журавля осенью! Но он вернется”, - объясняла она. И все четыре года разлуки писала жениху письма – прекрасные, поэтичные, нежные…

 

Как бы там ни было, но Белла дождалась своего Марка. “И погасили мы Луну, И свечек пламя заструилось, И лишь к тебе моя стремилась Любовь, избрав тебя одну…” - написал Шагал вскоре после свадьбы. И снова он рисовал себя и свою Беллу летящими в небе, свободными и влюбленными. А, когда в 1916 году родилась дочь Ида, стал рисовать и ее. В 1914г. Шагал возвращается в Витебск на свадьбу сестры. Рассчитывал на три месяца, но остался на 10 лет: война, революция… 25 июля 1915 г., неожиданно для самого себя, состоялась свадьба художника с Беллой. Она, дочь богатого ювелира, все эти четыре года ждала «…какого-то художника».

 

В своем дневнике Шагал запишет: «Ни одной работы не заканчиваю, пока не услышу её „да“ или „нет“.» Это было в нетопленной, промозглой Малаховке, в восьмую годовщину их свадьбы. Брак этот оказался на редкость счастливым. Белла стала его великой любовью, ангелом-хранителем, женой и музой

Источник: http://fotki.yandex.ru/users/antonina7777/view/30826/

 

Марк Захарович Шагал (урождённый Мойше Шагал, или в русской транскрипции Мовшa Хацкелевич Шагалов) родился 24 июня (6 июля) 1887 г. в еврейской семье в местечке Лиозново (Лиозно) близ Витебска. И отец будущего художника, Хацкл-Мордхэ (по-русски Хацкель-Мордух) и его мать, Фейгэ-Итэ, происходили из местечка Лиозно, и значительную часть детства Марк Шагал провёл в доме своего деда в этом местечке. «Отец мой с детских лет был приказчиком в складе сельдей», — писал сам художник в официальных документах. Красоту деревянно-резного Витебска тех времён великий живописец Репин сравнивал с Киевом и Нижним Новгородом. С 1900 по 1905 г. Шагал учился в Витебском четырехклассном училище. В Витебске же художник знакомится со своей будущей женой, своей единственной музой — Беллой Розенфельд. Белла происходила из семьи состоятельных витебских ювелиров, посещала в Москве «Высшие женские курсы» профессора Герье (тема её диплома — Достоевский, Фёдор Михайлович).

 

В 1906 г. учился изобразительному искусству в художественной школе витебского живописца Ю. М. Пэна, затем переехал в Петербург (его отец «швырнул под стол 27 рублей») и в течение двух сезонов занимался в Рисовальной школе Общества поощрения художеств, которую возглавлял Н. К. Рерих. В 1909—1911 г. Шагал продолжает занятия у Л. С. Бакста в частной художественной школе Е. Н. Званцевой. Учение у Бакста «не пошло»: Лев Самойлович выразился, что «…талантлив, но небрежен и идёт не той дорогой». Жил очень бедно, работал ретушёром. Но рисовал очень много, дни и ночи напролёт. В Петербурге написал свои знаменитые «Похороны» (с покойником, лежащим на тёмной улочке города) и «Рождение». Там же, в Петербурге, он нашёл своего первого настоящего почитателя, известного адвоката, депутата Думы Максима Моисеевича Винавера. Он приобрёл у Шагала две картины и дал ему небольшую стипендию для обучения в Париже. Шагал потом всю жизнь называл Винавера своим вторым отцом.

 

В 1911 г. на полученную стипендию едет в Париж, где продолжает учиться и знакомится с жившими во французской столице художниками и поэтами-авангардистами. Париж Шагал полюбил сразу и безотвратно, называя его «второй Витебск». Поселился в «общежитии» нищей богемы Монпарнаса — знаменитом двенадцатиугольном «Улье». Познакомился со всеми — Максом Жакобом, Гийомом Аполлинером, критиком Канудо, Блезом Сандраром. В работах этого периода уже чувствуется влияние Пикассо, Матисса и др., хотя уже тогда творчество Шагала носит печать яркой и неповторимой индивидуальности. Его работы начинают выставляться в Париже. В 1914 Шагалу устраивают песональную выставку в Берлине, но перед ней он решает съездить домой, в Витебск, на свадьбу сестры.

 

В 1914 г. Шагал возвращается в Витебск. Рассчитывал на три месяца, но остался на 10 лет.

В сентябре 1915 Шагал уезжает в Петербург (к тому времени переименованный в Петроград), поступает на службу в Военно-промышленный комитет. В 1916 Шагал вступает в Еврейское общество поощрения художеств, в 1917 г. с семьей возвращается в Витебск. После революции художника назначают уполномоченным комиссаром по делам искусств Витебской губернии.

В 1920 Шагал уезжает в Москву и по рекомендации А. М. Эфроса устраивается работать в Еврейский камерный театр. В 1921 художник работает преподавателем в подмосковной еврейской трудовой школе-колонии «III Интернационал» для беспризорников в Малаховке. И всё время рисует, день и ночь, и день и ночь напролёт. В 1922 г. вместе с семьей уезжает сначала в Литву (в Каунасе проходит его выставка), а затем в Германию. Осенью 1923 по приглашению Амбруаза Воллара семья Шагала уезжает в Париж.

 

В 1937 Шагал получает французское гражданство. В 1941 руководство Музея современного искусства в Нью-Йорке приглашает художника переселиться из контролируемой фашистами Франции в США, и летом 1941 г. семья Шагала приезжает в Нью-Йорк. В 1944 умирает жена художника, Белла. Роман с Вирджинией Макнилл-Хаггард, дочерью бывшего британского консула в США, начался, когда Шагалу было 58 лет, Вирджинии — 30 с небольшим. У них родился сын Дэвид Макнилл. В 1947 Шагал возвращается во Францию. В 1952 г. женится на «Ваве» — Валентине Бродской. Второй брак был счастливым, но музой оставалась только Белла, он до самой смерти отказывался говорить о ней, как об умершей. Шагал так и не нарисовал ни одного портрета Валентины, которая умерла в 1997 г.

 

В 1973 художник приезжает в СССР по приглашению советского министерства культуры. Посещает Москву и Ленинград, проводит выставку в Третьяковской галерее, дарит Третьяковке и Музею изобразительных искусств им. А. С. Пушкина свои работы, но в Витебск не едет, боится прошлого… Шагал скончался 28 марта 1985 г. в прованском городе Сен-Поль-де-Ванс. Похоронен на местном кладбище. До конца жизни в его творчестве прослеживались «витебские» мотивы.

Помимо художественного творчества, Шагал на протяжении всей жизни публиковал стихотворения, публицистические эссе и мемуаристику на идише. Часть из них переводились на иврит, русский, английский и французский языки.

 

Сайт: Википедия (сокращено)

Дата публикации на сайте: 21.12.2007

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Израильский русскоязычный телеканал "Израиль-плюс", передачи которого благодаря интернету теперь можно смотреть в любой стране мира, часто приглашает участвовать в своих программах множество интересных деятелей культуры и искусства. В одной из недавних передач гостьей телеканала была известная израильская актриса и певица Эти Кари, обладающая яркой внешностью и блестящими вокальными данными. С самого раннего детства эта блистательная вундер-девочка привлекала всеобщее внимание необычайно впечатляющими внешними данными и удивительной для её возраста харизмой.

 

Опубликованное фото

 

Спектакли с её участием "Главный вопрос" в "Габиме" (режиссёр Ханох Левин), "Вечер мюзикла" и "Коль Нидрей" в "Кемри", сольный концерт "Всё ради любви" в "Бейт Лисин" неизменно привлекают в зрительные залы множество посетителей, ибо у циклов песен "Мой роман с любовью" немало почитателей не только среди фанатов сцены, но и радиослушателей. Совсем недавно певица обновила популярную песню "Слаще сладкого", придав своему исполнению ещё более впечатляющие нюансы, чем это было в первоначальном варианте: изменён ритм, и мелодия теперь стала танцевальной...

 

Опубликованное фото Опубликованное фото

Первый несомненный успех пришёл к Эти Кари в теперь уже далёком 1993 году, когда на Евровидении молодая израильтянка за яркое исполнение песни "Прямо в глубь глаз моих" была удостоена диплома. Шквал хвалебных откликов по поводу этой победы, успех выступлений на родине и за её пределами привели к тому, что молодой певице было доверено представлять Израиль на международном фестивале в Болгарии. Вслед за этим с неизменным успехом на концертных эстрадах в исполнении Эти Кари прозвучал цикл песен "Мои испаноязычные друзья" (репродукцию диска вы видите на снимке), весь мир со слезами на глазах слушал и смотрел её пронзительный видеоклип, посвящённый памяти безвременно ушедшего от нас израильского космонавта Илана Рамона.

 

Яркие и незабываемые выступления молодой певицы не могли пройти незамеченными мимо известного деятеля израильской музыкальной культуры Дана Альмагора, результатом сотрудничества с которым стали песенные циклы "Поэты о любви" и "Дорога к Бродвею". Наряду с популярными песнями Эти Кари успешно исполняет баллады, оперные партии, сотрудничает с занимающимся вопросами культуры тель-авивским университетом.

 

В завершение осталось добавить, что выступление замечательной певицы и одной из самых красивых актрис израильской сцены Эти Кари режиссёры развлекательной передачи 9-го канала израильского ТВ "Семь сорок" не случайно поставили в самый конец программы: лирическая песня "Дождь" в её исполнении, сопровождённая титрами на русском языке, стала венцом, завершающим труд всей постановочной бригады. Лично я полночи не мог уснуть...

 

Источник: http://www.index.co.il./aviva/siteFiles/1/3253/15983.asp (авторизованный и дополненный перевод с иврита вашего покорного слуги).

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Родители Вайноны Лоры Горовиц были представителями культурного андеграунда. Они назвали свою дочь в честь маленького городка в Миннесоте, где она родилась. В семье, кроме нее, было еще трое детей, включая сводных брата и сестру от первого брака ее матери. На вопросы о своем нетрадиционном воспитании, Вайнона всегда отвечает, что ее родители были "политически активными интеллектуалами", которые не принимали наркотики, пытаясь подражать музыкантам Grateful Dead. Их друзья также относились к этой среде: поэт-битник Алан Гинзберг, хиппи-гуру Тимоти Лири, ставший крестным отцом Вайноны, и многие другие.

Вайнона выросла в доме, где превыше всего почиталась книга, а ее первой библией стало произведение Сэлинджера "Над пропастью во ржи". Неудивительно, что имея таких родителей и впитав их мировоззрение, Вайнона в дальнейшем успешно воплощала героев, которые были вне времени и вне моды.

 

Когда будущей актрисе исполнилось 7 лет, родители переехали в коммуну хиппи, где кроме них жило еще 7 семей. Они пасли лошадей и никогда не смотрели телевизор, потому что в их жилье не было даже электричества. Правда в старом сарае ее мать время от времени устраивала кинотеатр, где Вайнона посмотрела классику мирового кинематографа.

Через год семья Горовиц переехала в Калифорнию. После неприятного инцидента со сверстниками родители решили, что Вайнона будет обучаться дома. А вместо школы Вайнона посещала занятия в престижном Театре Американской консерватории (Сан-Франциско). Там ее и заметили агенты киностудии, пригласив Вайнону на кинопробы для фильма "Цветение в пустыне". Она не получила эту роль, но пленка с этих кинопроб произвела прекрасное впечатление на представителей Triad Artists, которые предложили Вайноне роль в фильме "Lucas" (1986). Тогда и возник ее творческий псевдоним "Райдер". Ее вдохновил альбом Митча Райдера, который она услышала как-то дома у отца.

 

Опубликованное фото

 

Расцвет ее карьеры принято связывать с появлением в картине "Beetlejuice" (1988) . И в этом, и в следующем своем фильме "Верески" (1989) она играла подростков, которых ведут по жизни их неосознанные импульсы. Фильм "Edward Scissorhands" ("Эдвард Руки Ножницы"), в котором она сыграла довольно милую девочку, был прекрасно встречен критиками, и Вайнона была бы вполне довольна, если бы не тот факт, что ей уже надоело играть подростков.

 

Из "детского" кино ей помог выраваться Джим Джармуш, который написал для нее специальную роль в фильме "Night on Earth". Затем она была приглашена для участия в фильме Копполы "Крестный отец III", но по причине болезни была заменена дочерью режиссера. Это официальная версия, по другим версиям Коппола просто выгнал ее с площадки из-за того, что ее больше занимали проблемы в отношениях с приятелем, а не съемки.

 

Последующие работы "Дракула" и "Возраст невинности" укрепили ее позиции в мире кино. В 1994 Вайнона добилась действительно звездной популярности, сыграв в картине "Реальность кусается". Среди ее более поздних работ необходимо выделить фильм "Маленькие женщины", которую Райдер посвятила Полли Клаас (девушке из родного городка Вайноны, которая была похищена и зверски убита). В 1996 году она появилась в фильме Аль Пачино "В поисках Ричарда" в роли леди Анны. Одна из ее последних работ - "Чужой: Возрождение", где она снялась в паре с Сигурни Уивер.

 

В августовском номере журнала Vogue Вайнона Райдер рассказала об одном из странных случившимся с ней происшествий: "За два месяца до ареста, я сломала руку в двух местах - за это время я пережила многое, в том числе и нестерпимую боль. Мой доктор прописал мне сильное обезболивающее, которым, по-видимому, я немного увлеклась. Именно под действием этого препарата я совершала кражи в магазинах. Это и было моей основной ошибкой. Знаете, под воздействием этого лекарства у меня было ощущение, как будто мое "я" выходило из головы. Я была отдельно, а голова моя жила отдельной жизнью. Одно сплошное помешательство. Именно в этом состоянии я воровала вещи в магазинах Беверли Хиллс. Это был декабрь, как раз, через несколько месяцев, после 11 сентября, разрушившего очень многое в судьбах американцев. Тогда все мы были здорово напуганы.

 

Если раньше мы думали, что мы непобедимы, то после атаки этих самолетов - нас как будто сломали. Я думала, что в свете случившегося никто не заметит, пары украденных мною вещей, но это не так. Наряду с важными новостями про будущее Штатов, достаточно детально рассматривался и мой случай, описывалось судебное разбирательство. Столько всего было рассказано за эти дни. Но мне почему-то тогда абсолютно не хотелось говорить каких-либо опровергающих мою вину слов. Тогда я не сказала ни слова. Я всего лишь дождалась приговора, не пытаясь что-либо изменить. Но, хоть я и признаю свою вину, я должна сказать Вам, что это чувство какое-то незаконченное. С одной стороны я совершила преступление, с другой стороны, я, как мне кажется, не причинила никому вреда. Если бы я причинила кому-то боль или нанесла непоправимый ущерб всему человечеству, думаю испытала бы другого вида вину. А так... я просто сделала выводы, но сокрушаться о том, что я сожалею, пожалуй, не буду".

 

Вайнона однажды помогла сохранить жизнь режиссеру Ричарду Аттенборо. Ей приснился сон, что самолет, на котором летел Ричард, упал и разбился в горах. Проснувшись посреди ночи в холодном поту, актриса позвонила режиссеру и стала уговаривать его не лететь никуда в ближайшее время. Истерика Вайноны оказалась чересчур убедительной, и Аттенборо сдал свой авиабилет. А на следующий день в теленовостях объявили, что "его" самолет действительно рухнул.

 

Вайнона страдает гидрофобией, т.е. боится воды. Для этого у нее есть веская причина: в двенадцать лет она чуть не утонула. "Я попала в волну отлива и довольно долго пробыла под водой, - вспоминает девушка. - Когда спасатель вытащил меня, у меня уже не было пульса. Мне сделали искусственное дыхание, и я пришла в сознание". Поэтому можно представить, как ей трудно было сниматься в одной из серий фильма "Чужой": там ее героине пришлось нырять и плыть под водой. Во время съемок этого эпизода рядом с Вайноной находились для страховки несколько спасателей.

НАГРАДЫ

Выиграла:

2000 - Peter J. Olsen Award

San Francisco Internacional Film Festival

1998 - Blockbuster Entertainment Award

Лучшая актриса второго плана в жанре научной фантастики

Фильм: Чужой: Воскрешение - Alien: Resurrection (1997)

1994 - Golden Globes

Лучшая актриса второго плана

Фильм: Эпоха невинности - Age of Innocence, The (1993)

1994 - SEFCA Award

Лучшая актриса второго плана

Фильм: Эпоха невинности - Age of Innocence, The (1993)

1993 - NBR Award

Лучшая актриса второго плана

Фильм: Эпоха невинности - Age of Innocence, The (1993)

1992 - Sant Jordi Awards

Лучшая иностранная актриса (Mejor Actriz Extranjera)

Фильмы: Эдвард руки-ножницы - Edward Scissorhands (1990) и Русалки - Mermaids (1990)

1990 - NBR Award

Лучшая актриса второго плана

Фильм: Русалки - Mermaids (1990)

1990 - Young Artist Award

Лучший женский дебют

Фильм: Большие огненные шары - Great Balls of Fire! (1989)

Номинировалась:

2003 - Razzie Awards

Худшая актриса

Фильм: Миллионер поневоле - Mr. Deeds (2002)

2001 - Razzie Awards

Худшая экранная пара

Фильм: Осень в Нью-Йорке - Autumn in New York (2000)

Партнер: Ричард Гир

2000 - Blockbuster Entertainment Award

Лучшая актриса в жанре драмы

Фильм: Прерванная жизнь - Girl, Interrupted (1999)

1998 - Saturn Awards

Лучшая актриса второго плана в жанре научной фантастики

Фильм: Чужой: Воскрешение - Alien: Resurrection (1997)

1996 - MTV Movie Awards

Лучший поцелуй

Фильм: Лоскутное одеяло - How to Make an American Quilt (1995)

Партнер: Дермот Малруни

1995 - Academy Awards (Oscars)

Лучшая актриса

Фильм: Маленькие женщины - Little Women (1994)

1994 - MTV Movie Awards

Лучший поцелуй

фильм: Реальность кусается - Reality Bites (1994)

Партнер: Этан Хоук

1994 - BAFTA Film Award

Лучшая актриса второго плана

Фильм: Эпоха невинности - Age of Innocence, The (1993)

1994 - Academy Awards (Oscars)

Лучшая актриса второго плана

Фильм: Эпоха невинности - Age of Innocence, The (1993)

1993 - MTV Movie Awards

Лучший поцелуй

Фильм: Дракула - Bram Stoker's Dracula (1992)

Партер: Гэри Олдмен

1991 - Golden Globes

Лучшая актриса второго плана

Фильм: Русалки - Mermaids (1990)

1990 - Independent Spirit Award

Лучшая актриса

Фильм: Смертельное влечение - Heathers (1989)

Другие награды

2000 - Walk of Fame

Motion Picture - Star on the Walk of Fame

On 6 October 2000 at 7018 Hollywood Blvd

1997 - ShoWest Award

Female Star of Year

1990 - ShoWest Award

Female Star of Tomorrow

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Талант в наследство

 

- Видимо, это моя судьба, постоянно кипеть в котле страстей, все время стараться занять важное место в жизни, заполнить собой все пространство, чтобы другим было некуда втиснуться. Мне важно чтобы я была единственной женщиной - за каждого своего мужчину я мечтала выйти замуж, чтобы чувствовать себя лучшей мамой, чтобы все вокруг зависело только от меня, и чтобы везде быть ну совершенно незаменимой. Может быть, я и профессию такую публичную выбрала, чтобы заткнуть рот моему вечно кричащему эго.

 

- В каком возрасте вы решили стать актрисой?

 

- Актрисой я хотела стать с тех пор, как себя помню, лет с пяти-шести. Но я не могу сказать, что это Бог плюнул мне на лобик, растер и сказал: "Будь талантлива!". Дело в том, что в нашей семье много несостоявшихся талантов - актеров и художников. Жизнь так распорядилась, что надо было думать о хлебе насущном, а не о творчестве, поэтому, копившиеся поколениями и не находившие воплощения таланты вырвались в мир через меня и моего старшего брата Сашку, который стал художником-реставратором, иконописцем. Я росла жутким ребенком, я на всех орала, ревновала родителей к брату, все-время искала свою нишу в жизни. Да еще с немыслимым врожденным эгоцентризмом, все-время требовала к себе внимания, мне было необходимо, чтобы меня хвалили, восхищались мною.

 

Опубликованное фото

Это, кстати, осталось и по сей день: комплименты и похвала - ключик к моему сердцу. Я созывала всех соседей, навешивала простыни-декорации и устраивала представления. А папашу моего это злило, ему было стыдно, что я, как клоун развлекаю бабок. Это мое лицедейство, собственно, и был единственный способ самоутвердиться, и среди родни, да и в школе тоже. Дело в том, что училась я плохонько, хорошие отметки только по русскому, литературе и истории были, остальное едва на тройки тянула. А в девятом классе я вообще ушла из школы - пошла работать художником на фабрику ВТО, это при том, что рисовать вообще не умела.

 

Я помню, классе в четвертом мне по ботанике задали нарисовать кленовый лист. Четыре часа мы с мамой мучили этот несчастный лист, так и не нарисовали. Когда брат пришел и увидел меня зареванную, он одним росчерком карандаша в мгновение ока вывел идеальную форму листа и сказал: "Раскрашивай!". И вот с таким "талантом" я пошла работать художником - назло всем. Наша семья была очень простой, к творческим профессиям никакого отношения не имела, и такой поступок был вызовом. Спасибо мамочке, она была очень мудрым человеком, Царство ей небесное, и ко всем моим "закидонам" относилась демократично, с огромной степенью доверия. Я же в 14 лет чуть не выскочила замуж!..

 

Уж замуж невтерпеж...

 

- Как же это возможно?

 

- Мальчик был нерусским, из Узбекистана. Его звали Улугбек, а я называла его Лулу. Мы встретились, когда я поехала в трудовой лагерь, а он в это время учился в Тимирязевской академии и там же проходил практику - выращивал цветы. Мне еще не было и четырнадцати лет, а Лулу был старше вдвое. И такая с нами любовь приключилась, что мы решили пожениться. Уже его родители с братьями ко мне приезжали и вели вполне конкретные разговоры о нашем будущем, уже для нас в Узбекистане дом строили - мы с Лулу должны были уехать к нему на родину, ждали только, когда мне 16 лет исполнится.

 

У меня была знакомая женщина, которая работала в программе "Мир и молодежь". Мы очень дружили, я ей доверяла все свои тайны, именно под ее руководством я делала свои первые актерские шажочки в детской театральной студии. Для программы понадобился сюжет про любовь, и моя наставница предложила мне: "Хочешь со своим Лулушечкой сняться?". Я согласилась. И вот я пришла на съемки в мамином длинном пальто, потому что по бедности своего пальто я не имела, а зимой ходила в этаком полперденчике до колена, с большим бантом на голове и с развивающимся шелковым шарфом - одним словом, дура полная! Я бежала по заснеженному лесу, а Лулу кидал в меня снежки. Потом на каких-то пнях у нас брали интервью. И эту белиберду увидела вся страна! Поэтому весь город моего жениха знал, что у Лулу невеста Маша из Москвы и ждали меня с нетерпением.

 

И каким ужасом явилось для них всех, что через два с половиной года я поехала в комсомольский лагерь "Ювента", увидела там совершенно отмороженных мальчишек, моих ровесников, таких родных, клевых, безбашенных и подумала: "А на фига мне это замужество?". Мы с Лулу были уже в таких отношениях, когда надо было жениться и рожать детей - период романтики давно прошел, началась взрослая жизнь. А я к этому еще не была готова. Как он плакал, когда я ему отказала… Самое интересное, что Улугбек до сих пор мне звонит и присылает открытки на 8 марта и на День рождения - он женился, у него трое детей, но он до сих пор помнит меня. Как то раз он приехал ко мне в Москву - и вот что странно: когда встречаются бывшие любовники обычно возникает какая-то эротическая аура между ними, знакомый запах, голос, движения вытаскивают из памяти чувственные воспоминания. В данном случае этого не произошло - видимо мое восприятие этого мужчины было настолько детским.

 

- Как родители не сошли с ума от дочкиных страстей?

 

- Мама понимала, что если на меня "надеть ошейник" я все равно вырвусь на свободу, ее женская мудрость подсказывала ей, что все это несерьезно, что рано или поздно я пойму, что этот человек мне чужой. Конечно, она переживала за меня, но доверяла, и когда мне в очередной раз "сносило крышу" от любви, она не упрекала меня за легкомыслие, ни критиковала моего избранника. Хотя было за что покритиковать. Я помню, мне было лет тринадцать, меня бросил мальчик - это единственный раз, когда бросили меня. Я вся в слезах пришла домой и срывающимся голосом прорыдала: "Я не хочу жить". Мама в это время готовила обед - посмотрела на меня из-под руки, удивленно отодвинула прядь волос и небрежно и тихо, с легким разочарованием произнесла: "Из-за мужика?..". Вроде бы ничего такого она не сказала, но я действительно поняла, что ни один мужчина не стоит того, чтобы из-за него уходить из жизни.

 

Единственный, кто может решить исход твоей жизни - это ребенок, рабой которого я являюсь. Мой сын может меня топтать, хамить мне, а я все ему буду прощать, потому что я сама была в детстве несносной. Я часто вспоминаю слова мамы: "Твой ребенок будет хуже тебя в три раза", - она ошиблась, он хуже в четыре раза. Сейчас ему десять лет, и с ним хотя бы можно разговаривать, он уступает место, подает женщинам руку, а когда был маленький, был чудовищем - рычал, кусался, дрался со всеми. Мы три детских сада сменили. У меня так в жизни бывает: если я чего-то очень-очень хочу, то я это обязательно получу. Вот только в каком виде - это вопрос. Я очень хотела ребенка, я просто молила Бога об этом. Хотела? Получи. Мало того, что я его родила без мужа, чуть не "вылетела" с первого курса института, да еще характерец достался жуткий. "Ты же хотела ребенка? Возьми, какой есть, а то вообще не получишь".

 

Лимонадный Влад

 

- Рождение ребенка предполагает участие в этом мужчины.

 

- Владик - плод большой любви, я любила так, что могла за этим человеком босиком по снегу бежать, я в рот ему смотрела, молилась на него, как на икону… Когда я поступила в Щукинское училище, я захотела самостоятельности и заявила, что буду жить в студенческом общежитии, как все. Конечно, мама без конца переправляла мне кастрюльки с домашней пищей, а на эти кастрюльки слетался весь наш голодный курс, и не только наш. Так получилось, что очень скоро я сдружилась с третьекурсниками - это великая честь, потому что весь первый семестр к старшекурсникам мы обращались уважительно на "ВЫ". В нашей тусовке всё время все говорили о каком то Владе - некая темная лошадка и фантастическая личность, которым все восхищаются, которого все ждут, который душа любой компании и вообще центр вселенной.

 

И вот однажды, когда я мыла пол в своей комнате, я выползаю в коридор с этим грязным тазом, растрепанная, с подобранным подолом и вижу, стоит один мой друг-третьекурсник, а рядом с ним страшный, странный человек - с громадным носом, с огромными зелеными глазами, длиннющими ресницами и зловещим взглядом куда-то вверх, под веки. Не человек, а инопланетянин: страшный и при этом жутко-интересный. Мой друг с хитрой ухмылкой и говорит: "Знакомься, это Влад!". Потом этот загадочный Влад стал ко мне заходить - очень быстро вспыхнул роман по силе сравнимый лишь с атомной войной. Этот человек был гением, супер-талантливым, но он совершенно не состоявшийся, слабый и безвольный, он учился в ГИТИСе и школе-студии МХАТа, но не закончил ни то, ни другое.

 

Теперь я понимаю, что он был мне послан кармой, только для того, чтобы в этот миг и в этой точке планеты на свет появился человечек. Мой избранник мог быть умным, красивым, богатым, щедрым, надежным - каким угодно, а здесь не было ничего этого, просто в голове произошло затмение… Я даже не сразу поняла, что беременна. Девочка-дурочка из строгой семьи, где не принято было говорить на интимные темы не обратила внимание ни на то, что месячных давно нет, ни на то, что в такси стало тошнить. Подруги хором твердили: "Машка, иди ко врачу, ты беременная", - а я только отмахивалась. И лишь когда почувствовала какое-то неудобство в животе - словно газированный лимонад булькает, пошла в поликлинику. Оказалось, что я беременна уже четыре с половиной месяца, а буйство лимонадных пузырей - первое шевеление малыша.

 

Боже, ведь через неделю я должна была ехать от института кататься на лошадях, это же наверняка случился бы выкидыш, как вовремя я пошла ко врачу. Я вышла из поликлиники… Вообще по натуре я жуткий паникер, из-за мелочи могу покрыться нервной сыпью, но в судьбоносных вопросах я становлюсь Железным Феликсом, паника приходит позже. Иду я по Арбату и думаю: "Меня могут выгнать из дома, - это я так фантазировала, конечно, этого никогда бы не случилось, - меня однозначно отчислят из института, я там никому не нужна - первокурсница. Но мне все это до лампочки пропади все пропадом, но я буду его рожать". Я уже тогда точно знала, что это будет именно мальчик, и чуть позже он мне приснился, похожий на лосенка, такой, каким мне его первый раз принесли…

 

- Ваш друг за вас порадовался?

 

- Что вы, мне тут же рассказали, что он бесплоден, и ни при каких обстоятельствах у него не может быть детей - это при том, что после родов я сразу забеременела снова. Как я жалею, что не родила и второго ребенка. Но тогда бы я точно потеряла все. Мне чудом удалось удержаться в институте, на восьмом месяце я сдавала экзамены сразу за два курса, чтобы после родов вернуться в свою группу. Чего я не могу понять - это легкого отношения к абортам, мои девочки-однокурсницы по 4-5 раз в год бегали на операцию, и, кажется, ничуть не переживали… Но это ужас! Я приехала из больницы домой, села возле кроватки Влада и подумала: "Только что я убила вот такого же…" Если бы в этот момент я могла на некоторое время стать мужчиной - я бы точно знала, как сыграть Раскольникова.

 

Колба обид

 

- И все-таки вы жили одной семьей?

 

- Это была странная семья. Он вернулся ко мне и даже фамилию свою дал сыну и настоял, чтобы я назвала его Владом - Владислав Владиславович, я-то хотела сына Сашкой назвать. Все обиды ушли на задний план, даже чувства возобновились снова - я была настолько поглощена материнством, что ощущала себя счастливой. Но, видимо, во мне есть такая "колба", куда капают все обиды, укоры, грубости, оскорбления - пока "колба" не заполнена, я продолжаю относиться к человеку хорошо, хоть и вижу все его недостатки. Помню, Влад стал хвалиться перед моей мамой своими околофилософскими знаниями, пытался снисходительно ее поучать. Мама терпеливо все это выслушала, не сказала ни слова. А потом я заметила, как изменился в лице Влад, когда увидел в детской комнате огромный стеллаж, уставленный трудами философов - мама была очень эрудированным человеком и легко могла вывести его на чистую воду.

 

Она любила говорить: "Не строй умное лицо, если ты чего-то не знаешь. Если можешь промолчать - смолчи, если не можешь - признайся в своей необразованности". И этот обман, от которого меня отучали с детства, происходил на моих глазах постоянно и складывался не в его пользу. Последней каплей стало то, что Влад привел друга, они выпили, мы поругались, и он ударил меня по лицу. Мы прожили вместе меньше двух лет, все могло закончиться и раньше. Но для меня семья - это мама, папа, хорошо бы еще бабушка, которая балует… Решиться на то, чтобы лишить своего сына отца - для меня был серьезный шаг. Но я поняла, что наши взрослые проблемы в конечном итоге отразятся на ребенке. Мы расстались. Первое время он ходил, плакал, просился назад, потом ему, наверное, все это надоело, и он исчез. Сейчас он о нас вообще ничего не знает, чему я несказанно рада. Сын очень на него похож, он так же ест, так же говорит, у него та же осанка, он спит в тех же позах. Я смотрю на сына, а сердце не ёкает, я себя поймала на мысли, что я даже не помню, как этот человек занимался любовью…

 

- После развода женщина либо очень быстро спасается в новом браке, либо долго относится с недоверием к мужчинам. Что происходило в вашей жизни?

 

- Эти правила были нарушены трагическим событием. У меня умерла мама. Мы были готовы к этому - она болела семь лет, но все же это очень подломило нашу семью. Все произошло очень странно, словно под влиянием провидения. Наша семья - сплошные нехристи, мы с братом покрестились уже будучи взрослыми и уговаривали маму решиться на этот шаг. Она верила в Бога, но не любила попов и обряды, поэтому все время отказывалась. Буквально за три дня до смерти она дала согласие, брат привел домой батюшку и тот окрестил маму - она уже не вставала с постели. В день ее смерти я работала в доме актера, папа отвез меня в театр и поехал домой. Только он влетел домой, мама на него взглянула, вздохнула и ушла - она ждала отца. В растерянности папа хватает записную книжку и набирает первый попавшийся телефон - телефон комнаты, где вообще редко кто-нибудь бывает. Каким чудом я оказалась рядом - мне до сих пор неведомо, без вмешательства Бога здесь не обошлось. Когда маму похоронили, в доме наступила тишина, не звонили больше мамины подруги, и куда-то ушло тепло домашнего очага.

 

Вот когда я четко поняла смысл банального определения "домашний очаг", когда увидела, что папа сидит в одном углу, какой-то постаревший, "сдувшийся", это мой грозный папаня, которого я боялась до пятнадцати лет, брат уехал к своей семье, Владик тихо играет в детской комнате, и в доме холодно-холодно. Я совершенно не была готова к жизни без мамы, я даже не знала, как заполняются обыкновенные бланки кварплаты…Я приходила с работы уставшая и понимала что дома мне плохо, хуже, чем в театре, чем на улице, в машине - где угодно. И вот тогда возник второй супруг. Это человек совсем из "другого профсоюза", он компьютерщик. Мы прожили вместе какое-то странное время, у нас не было чувств, не было общих интересов, нам не о чем было разговаривать. Но он прекрасный человек и замечательный парень, он очень хорошо относился к Владику, и я благодарна ему за то, что он помог пережить мне этот трудный период. Сейчас я уже не чувствую себя потерянной, я - старшая женщина семьи.

 

Получила по заслугам

 

- Наверняка на вас обращали внимание коллеги по цеху. Не пытались устроить жизнь с представителем "своего профсоюза"?

 

- У меня был очень странный роман с актером, который был значительно старше, у которого была семья. Он ушел от жены, от семьи, его жена чуть ли не кончала жизнь самоубийством, не раз приезжала в театр… У меня с самых юных лет два незыблемых принципа: никогда не изменять, и никогда не отбивать женатого мужчину. Потрясающая вещь: как только ты зарекаешься, сразу появляется соблазн. И я пошла на предательство собственных принципов. Если ты идешь на соблазн, любя так, что становишься полной дурой - всем ясно, что любовь лишает последнего разума, если тебе говорят все вокруг: "Он тебе не пара", - а ты даже слушать не в состоянии, если ты так любишь, что хоть режь себя, но удержаться от желания лечь с любимым в постель не можешь, если ты подчиняешься только слепой страсти, взлетаешь и не живешь уже здесь, тогда можно оправдать любой грех.

 

Но если ты в состоянии понимать, что совершаешь подлость, но все равно ее совершаешь - тогда будет возмездие непременно. Я понимала, я точно понимала, что не права, и получила: меня обокрали подчистую, причем обокрали бывшие одноклассники, которым я доверяла и не раз помогала, у меня разбили машину, и под занавес я еще заболела чудовищным гепатитом, чуть не умерла. Это были уроки сверху. Меня "били по башке" по крупному, и я четко понимала за что. Исход этого романа решили без меня. Когда ты пытаешься влезть в семью, которая создавалась 15-20 лет назад, ничего хорошего ждать не следует. Эти люди общаются на уровне подсознания, у них связь космическая, они одно целое. Да, в их отношениях произошла трещина, да, тебя любили, но ты чужая.

 

Может быть этот роман был нужен для того, чтоб они отдохнули друг от друга, а я просто вовремя подвернулась… Мой друг просто позвонил мне и сказал, что остается в семье и завтра заедет за вещами. Я рычала, как львица, в бешенстве засовывая его вещи в сумку: трусы, ботинки, рубашки - все вперемешку, всмятку… Прошло два часа. Я все снова вытряхнула и стала укладывать аккуратненько, как будто собираю самого любимого человека в дорогу - мне хотелось, чтобы он почувствовал, что я поняла и приняла его решение… Но по-моему он так ничего и не понял. Я больше не злилась на него, потому что я знала ЗА ЧТО страдаю. Человек бесится, когда чего-то не понимает, если от женщины уходит мужчина, она начинает винить сначала его, потом себя: и фигура у меня плохая, и волос маловато. А когда точно знаешь, почему это произошло - чувствуешь только усталость.

 

- Подружки не уводили у вас кавалеров?

 

- Мне стало известно, что моя институтская подруга была с моим мужчиной. И все вроде бы в наших отношениях оставалось по-прежнему, только спустя пять лет возникла ситуация, когда надо было быть предельно откровенной, и я вдруг поняла, что доверять ей не могу. Мои бывшие мужчины меня мало интересуют, это как прочитанная книжка, которую я сдала в библиотеку - кто ее потом читает, меня не волнует. А вот мужчину нынешнего не тронь. Так уж получилось, что из всех подруг я могу доверять только одной, мы с ней, как сестры - между нами никогда не встанет мужчина. Однажды ее бывший кавалер стал ухлестывать за мной, в какой-то момент это меня увлекло, но я попыталась мысленно поставить их на одни весы: сравнение было не в его пользу - терять ЭТО ради этого я бы никогда не стала.

 

Нечаянное счастье

 

- Сейчас вы снова замужем. Кто ваш избранник?

 

- На самом деле, я ни разу не была замужем, в привычном понятии этого выражения - я не ходила в ЗАГС и не одевала фату. Но, я впервые за всю мою жизнь поняла, что такое настоящая семья, я точно знаю, что я должна чувствовать к мужу, как должна выражаться привязанность, как он должен проявлять себя по отношению ко мне - впервые это происходит с Женей, с человеком, с которым мы вместе нереально долго - четыре года. Для меня это невозможный срок! Мы познакомились в театре, он работал у нас начальником транспортного цеха. Если бы кто-то сказал, что этот человек станет моим мужем, я бы рассмеялась ему в лицо. Я на него никогда не смотрела, это же транспортный цех, это человек "не моего профсоюза"… Однажды мы выступали в Кремле, я живу в Долгопрудном, и ночные поездки в поезде частенько оборачивались для меня неприятными приключениями. Женя сам лично привозил Ульянова в Кремль, и Михаил Александрович попросил его после концерта отвезти меня домой. По дороге мы разговорились.

 

Раз подвез - два подвез, чтобы ему поздно не возвращаться в Москву, я предложила заночевать у меня - в детской комнате был свободен большой диван. Так он и ночевал у меня месяца три: мы болтали на кухне допоздна, утром вместе завтракали и ехали не выспавшиеся в театр - при том, что между нами ничего не было. А потом он собрался уезжать и прощаясь меня поцеловал… И в ту ночь, когда его не было рядом, я поняла, что не могу без него жить - вроде бы я не испытывала к нему никаких чувств, просто не могла без него существовать, места не находила - и это в тысячу раз круче, чем самая жгучая страсть. Он настоящий мужчина, он меня жутко ревнует, но никогда не показывает своего раздражения, он делает все, чтобы я чувствовала себя королевой, но при этом понимала, что это именно он и делает меня этой королевой, он бесконечно повторяет, какая я талантливая и замечательная - безошибочно подобрал ключик ко мне.

 

Он мудрый мужчина, прекрасно владеет постелью, независимо от того, приезжаю ли я с работы в 3-4-5 часов утра, он всегда ждет меня с горячим чайником, в халате, заспанный, со следами от подушки на щеке… Когда Влад пошел в школу, Женя добровольно взял на себя заботы домохозяйки, няньки и кухарки, предоставив мне возможность заниматься творчеством. Так что в семье главный добытчик - это я, но главой семьи все-таки остается муж. У нас нормальная, правильная схема: есть мужик, за ним стоит баба, а за бабой - ребенок. И когда мы выходим в свет, меня представляют, как его жену, а не его, как мужа Марии Ароновой. Наконец-то я поняла очень простую вещь: для меня в семье важно, чтобы мой любимый существовал для меня, а я для него - и не надо никаких доказательств.

 

- Поклонники на улице часто домогаются?

 

- Меня узнают, причем, узнают по-простому: хватают за руку, лезут целоваться, называют родственницей. Однажды мы с сыном зашли в Макдональдс. Я стою в очереди и вижу из соседнего "хвоста" на меня в упор пялится мужик. Я от ощущения собственной значимости начинаю раздуваться, как лягушка: плечики расправила, носик задрала, и так меня распирает от желания кивнуть головой и с видом человека, уставшего давать автографы томно произнести: "Я это, я!". На что мужик бросается ко мне с возгласом: "Галина!". Он меня с какой-то знакомой перепутал. Вот такая у меня популярность!

 

Автор: Катерина Романенкова

Сайт: Записки журналистов

Дата публикации на сайте: 12.12.2000

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

КРИСТАЛИНСКАЯ

Майя

Владимировна

(24 февраля 1932, Москва — 19 июня 1985, Москва)

Российская эстрадная певица. Заслуженная артистка РСФСР (1974)

 

В 1955 окончила Московский авиационный институт. В 1957 стала лауреатом 6-го Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Москве, на котором выступала с самодеятельным ансамблем «Первые шаги» под руководством Ю. Саульского. С начала 1960-х годов выступала самостоятельно. Широкое признание получила после выхода кинофильма «Жажда», в котором исполнила песню А. Эшпая на стихи Г. Поженяна «Мы с тобой два берега...». Пластинка с записью этой песни разошлась тиражом 7 миллионов экземпляров. Сотрудничала со многими известными композиторами — А. Пахмутовой, А. Бабаджаняном, Л. Лядовой, М. Таривердиевым. Вершиной певческого искусства Кристалинской считается песня «Нежность» (А. Пахмутова, Н. Добронравов). Певица отличалась очень лиричной, проникновенной манерой исполнения.

 

Опубликованное фото

"Эхом нашей юности" назвал Майю Кристалинскую поэт Роберт Рождественский. Майя Владимировна родилась 24 февраля 1932 года в интеллигентной московской семье. Окончив среднюю школу, она поступила в Московский авиационный институт. Через пять лет молодой инженер была распределена на работу в конструкторское бюро к генеральному конструктору Яковлеву, создателю знаменитых "ЯКов".

 

Но вскоре Майя Кристалинская уволилась из КБ "в связи с переходом на другую работу" - на эстраду. В 1960 году на экраны страны выходит фильм "Жажда". Кристалинская записывает на пластинку песню Маши из этого фильма. И... на нее обрушивается мгновенная популярность. В один миг семи миллионов (!) пластинок с песней Маши "Мы с тобой два берега" на прилавках магазинов как не бывало. Это при том, что запись чуть ли не каждый день звучала по радио. Голос певицы стал душевным камертоном народа на целое десятилетие. Что ни песня - сгусток сердечного тепла и нежности. Она пела ставшие шлягерами "А снег идет", "Неужели это мне одной", "Текстильный городок", "Я тебя подожду", которые до сих пор не ушли из памяти слушателей.

 

Личная жизнь певицы складывалась непросто, еще в 1958 году она вышла замуж за писателя-сатирика Аркадия Арканова, но вместе они прожили всего три года. И расставшись с ним, долгое время Майя была целиком погружена в работу, строила и создавала свой театр песни. Майю Кристалинскую отличала потрясающая суперпрофессиональная музыкальность певицы, никогда не учившейся ни музыке, ни пению, не знавшей даже нотной грамоты, но никогда "мимо нот" не певшей. Кристалинская была человеком трагичной судьбы. В самом расцвете своего таланта, в 29 лет, она тяжело заболела. Диагноз поставили быстро, у опытных специалистов он сомнения не вызывал.

 

Лимфогранулематоз - злокачественная опухоль лимфатических желез. Скрывать от Майи диагноз врачи не стали. Появление косынки на шее, как ни грустно, повысилo интерес к восходящей звезде советской эстрады. Особая страница в творчестве певицы связана с песнями Александры Пахмутовой, многим из которых она дала путевку в жизнь. В 1966 году по опросу телезрителей Майя Кристалинская становится лучшей эстрадной певицей года, а песню «Нежность» — лирический лейтмотив фильма «Три тополя на Плющихе» — поют всей огромной, кипучей, никем непобедимой страной.

 

В 1974 году Майя стала заслуженной артисткой РСФСР. Бывший инженер была вполне официально признана талантливой артисткой. В 1970 году новым председателем Гостелерадио стал С. Лапин, личный друг Брежнева. Все программы на ТВ стали готовить, ориентируясь на личный вкус Леонида Ильича. Попав в черный список и практически оставшись без работы, из страны были вынуждены уехать многие известные певцы: Лариса Мондрус, Вадим Мулерман, Эмиль Горовец, Аида Ведищева, Нина Бродская. Путь на телеэкран и в радиоэфир был закрыт и для Майи Кристалинской.

 

Последние десять лет жизни звезда советской эстрады выступала в сельских клубах, в райцентрах Тульской, Рязанской, Орловской областей. Добиться разрешения на концерты в областных центрах, не говоря о Москве, оказалось очень сложно. Майя Кристалинская была человеком большой эрудиции, безгранично любила театр, разбиралась в живописи, ее интересовали проблемы психологии, она знала литературу так, как ее знают только специалисты. Любила она и кино. Ее любимой актрисой была Марлен Дитрих. В последние годы она взялась за перевод книги Дитрих "Размышления" с немецкого на русский язык. Связалась с самой Дитрих в Париже и получила ее одобрение. Сама, без посторонней помощи, перевела 220 страниц.

 

Эта книга стала раритетом. Напечатали ее уже после смерти Майи. Когда Марлен Дитрих узнала о выходе книги, то откликнулась благодарственной телеграммой. Но благодарить она могла теперь только издательство. Полная невостребованность и некоторая изоляция ухудшили течение болезни. За год до смерти Кристалинская записала свою последнюю пластинку. Ей становилось все хуже. Дома ее навещали друзья и поклонники, она дарила каждому недавно вышедшую пластинку, с трудом делая на ней дарственную надпись. Когда в больнице ее навестил Иосиф Кобзон, она очень хотела надписать ему свою пластинку, но ей это было трудно. Он сказал: "Майечка, ну что ты мучаешься, вот поправишься, встанешь и надпишешь. Я в тебя верю, вся страна тебя ждет". Она заплакала и только сказала: "Нет, Иосиф". 19 июня 1985 года Майи Кристалинской не стало. Ее мать, Валентина Яковлевна, пережила свою единственную дочь на 12 лет. Каждый год 24 февраля друзья Майи Кристалинской собирались на квартире ее матери, ставили на стол ее фотографию и слушали ее голос.

 

Могила Майи на Донском кладбище. Недалеко от нее похоронены Изабелла Юрьева и Фаина Раневская. Через два года после ее смерти на Центральном телевидении появилась передача, посвященная памяти Майи Кристалинской. В ней собрали все, что можно было найти в телеархиве. Этой передачей советское телевидение попросило у Кристалинской прощение за столь долгое молчание. Майя снова улыбалась и грустила на экране...

 

Источник: http://kristalinskaya.ru/

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Юная спортсменка

 

Анна Снаткина родилась в Москве в семье потомственных авиастроителей. Мама и папа Ани окончили Московский авиационный институт, как когда-то ее дедушка и бабушка. Папа является одним из главных конструкторов летательного аппарата «Буран», а мама в настоящее время преподает все в том же МАИ. В четыре года родители отдали Аню в секцию спортивной гимнастики, затем она перешла в секцию спортивной аэробики. В общей сложности спорту было отдано 13 лет. За эти годы Анна Снаткина добилась высоких результатов – она обладатель первого взрослого разряд по гимнастике. Родители были уверены, что дочь после окончания школы поступит в физкультурный институт на тренера (у нее к этому времени был уже документ, подтверждающий право вести занятия по аэробике). Однако Анна решила иначе…

 

Осуществление детской мечты

 

Увлечение гимнастикой не мешало Анне Снаткиной задумываться и о других профессиях. Мечта стать актрисой впервые появилась у девочки еще во 2-м классе, когда она посмотрела фильм «Телохранитель» с Уитни Хьюстон. Как признается Анна, тогда картина произвела на нее огромное впечатление. А окончательно связать свою жизнь с актерским ремеслом Анна решилась в 8-м классе. У родителей выбор дочери вызвал шок, однако препятствовать они не стали. Анна вспоминает: «Я начала усиленно готовиться к поступлению в театральный ВУЗ. Я сидела в библиотеке и читала, кто такой Станиславский и Немирович-Данченко, что такое система Станиславского, изучала историю театра…» В 10 классе девушка поступила на курсы при Щукинском училище, а затем на курсы при ВГИКе. По окончании школы, в 2001 году, Анна Снаткина подала документы сразу в несколько ВУЗов: МХАТ, ГИТИС и ВГИК. Удача ей улыбнулась во МХАТе и во ВГИКе. Она выбрала последний, поскольку, по ее признанию, кино ей ближе, чем театр.

 

ВГИК. Дебют в кино

 

Как известно, на студенческую стипендию особо не разживешься, вот и приходилось Анне Снаткиной первое время изыскивать способы пополнения своего скромного бюджета. Первый свой гонорар (300 рублей) она получила, сфотографировавшись для обложек дамских романов. Довелось ей также торговать на «Горбушке» кассетами. К счастью в скором времени положение изменилось. В отличие от многих театральных ВУЗов, во ВГИКе студентам не запрещали сниматься в кино. Один из преподавателей, выдающийся актер Виталий Соломин как-то даже заметил, что настоящее образование можно получить только на съемочной площадке. Вот и Анну Снаткину уже на втором курсе пригласили на роль Елки Градовой в сериал «Московская сага». Работа над сериалом затянулась почти на три года. Параллельно в 2003 году она снялась в роли Нины Стасовой в популярном сериале «Участок».

 

Опубликованное фото

Звезда сериалов

 

Широкая популярность к Анне Снаткиной пришла в 2005 году. Тогда на экраны вышло сразу несколько сериалов, где она исполняла главные роли. Наибольший успех пришелся на сериал «Обреченная стать звездой», где актриса сыграла Женьку Азарину. Для того чтобы ее утвердили, Анне пришлось пройти жесткий кастинг - на эту роль претендовало около 200 девушек. Анна признается, что очень хотела сыграть именно эту роль, хотя у создателей сериала были сомнения по этому поводу. К примеру, ее пробовали на роль Наташи. Однако Анна стояло крепко на своем, – только Женьку! В итоге актрису утвердили, и скоро эта роль прославила ее на всю страну.

 

В том же 2005 году Анна Снаткина сыграла главные роли в сериалах: «Вызов» (Катя), «Аэропорт» (Маша Снегирева), «Боец» (Виктория Варшавская), «Я не вернусь» (сестры-близняшки Катя и Маша). Роль Маши в сериале «Я не вернусь» Анна считает одной из самых сложных из тех, что ей доводилось играть. По сюжету ее героиня страдает тяжелой формой эпилепсии. Для придания реализма героине Анна специально дежурила в больнице, наблюдая за больными этим недугом. Съемки, съемки, съемки… Анне одновременно приходилось сниматься сразу в нескольких сериалах! Два дня в столице, затем самолет в Ростов. В семь заканчивалась съемка, а в девять у нее уже был самолет, а ведь еще нужно было по пробкам доехать до аэропорта! Анна Снаткина вспоминает, что Маша, ее младшая сестра, видя ее чудовищную загруженность, даже раздумала поступать в театральный: «Я же не идиотка, работать целыми сутками!», и в итоге поступила в милицейский колледж. Со многими актерами, снимавшимися вместе с ней в сериалах, у Анны Снаткиной сложились теплые, дружеские отношения. А Сергей Безруков даже поспособствовал тому, чтобы Анну взяли на небольшую роль княжны Татьяны в нашумевший сериал «Есенин», где он сам сыграл главную роль.

 

Наталья Гончарова

 

Анна Снаткина не боится ярлыка мыльной актрисы. «Участие в сериале - определенный опыт. Если в сериале есть некое развитие роли, можно что-то вынести из своего персонажа, а если это еще и хорошо получается, мне кажется, здесь нет ничего зазорного», - утверждает она. К тому же в ее багаже есть роли и в «большом» кино. Одна из таких - Наталья Гончарова в картине режиссера Натальи Сергеевны Бондарчук «Дуэль и смерть Пушкина». Так уж случилось, что о Наталье Гончаровой Анна Снаткина знала немало. Как уже говорилось, мама Анны работала в МАИ, а институту принадлежала усадьба Гончаровых в селе Ярополец. Вместе с мамой Анна бывала там неоднократно по путевкам, с раннего детства впитывая в себя воздух русской истории. Позже она прочитала массу книг об этой удивительной женщине, была во многих музеях и мечтала, что когда-нибудь сыграет Наталью Гончарову.

 

Ее мечта осуществилась, когда Анна училась на третьем курсе ВГИКа. А пригласили молодую актрису через актерское агентство, где она тогда состояла на учете. По мнению Натальи Бондарчук, Анна очень похожа на Гончарову. Правда, для этой роли актрисе пришлось все же несколько подкорректировать свою внешность - отрастить волосы, похудеть на 10 килограммов и затянуть талию. Первоначально этот проект планировался как сериал. Однако затем Наталья Сергеевна задумалась над тем, чтобы снять большое кино, полнометражную картину на пленку. Работа над картиной затянулась на несколько лет и была закончена уже в 2006 году.

 

В настоящее время Анна Снаткина широко востребованная актриса, у нее большие творческие планы. Насчет личной жизни она распространяться не любит.

 

Источник: Сайт Актеры советского кино

Дата публикации на сайте: 26.12.2006

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Любая женщина мечтает быть красивой, и не только накануне 8 марта, а в любой день. Но что значит – быть красивой? Существуют ли некие правила, по которым можно отличить красивое лицо от просто симпатичного? Культуролог Ольга Вайнштейн изучила типы женской красоты и пришла к неожиданным выводам, о чем и рассказала обозревателю Наталье Гридневой.

Если буржуа хорошо зарабатывает, у него должна быть красивая жена

 

- Что такое женская красота? Почему женщины с совершенно разными типами внешности могут считаться красавицами? И есть ли какие-то общие правила для определения красоты?

 

- На этот вопрос пытаются ответить и биологи, и психологи, и экономисты. Самый тривиальный подход – биологический: чтобы привлечь мужчину для продолжения рода. В этом случае красивая женщина должна обладать высокой грудью, хорошо развитыми бедрами, розовыми щеками. Но тогда совершенно непонятно, почему очень часто в истории человечества берет верх совершенно другой эталон красоты: бледная, худая, прямо-таки болезненная женщина? Биологи, увы, на этот вопрос ответить не могут.

 

Конечно, есть еще экономический подход к красоте. Если ты выглядишь, что называется, «кондиционно» - у тебя хороший цвет лица, здоровые волосы, стройная фигура, – ты добьешься успеха в карьере и в жизни. Еще в 1899 году норвежец Торстайн Веблен придумал знаменитую «Теорию праздного класса». В ней говорится, что признаком финансовой состоятельности мужчины является ухоженная женщина. Если буржуа успешен, хорошо зарабатывает, то у него должна быть красивая жена. И тогда жена будет вкладывать деньги мужа в уход за собой. Она будет следить за собственным здоровьем, покупать себе красивые наряды и украшения. Красота, согласно Веблену, - это эквивалент экономического успеха, финансовой состоятельности. Этот аргумент безотказно срабатывает и сегодня.

 

Опубликованное фото

- А какая женщина могла считаться красавицей по этой теории?

 

- В период викторианства - вторая половина ХIХ века - идеал телесной красоты был связан с модой на корсеты, кринолины: утянутая талия, широкие бедра, открытое декольте, покатые плечи. Идеалом красоты считались плечи, сравнимые с бутылкой из-под шампанского. Фигура благодаря утянутому силуэту напоминала форму песочных часов. Женщина с такой фигурой уже могла слыть красавицей, правда, при условии, что она не была рыжеволосой. Тогда во всех рыжих женщинах подозревали неблагонадежных авантюристок. Это шло от старинных суеверий: считалось, что у ведьм рыжие волосы.

 

Для того чтобы рыжий цвет волос у женщин получил право на существование, понадобилась сила искусства. Художники-прерафаэлиты начали упорно рисовать рыжеволосых красавиц. На многих картинах прерафаэлитов изображена Лиззи Сиддал - любимая модель Росетти и Берн-Джонса - с роскошной гривой рыжих волос. По типу лица Сиддал, кстати, весьма напоминала Мэрил Стрип.

Вообще рыжие и особенно светлые волосы не случайно всегда были в центре внимания. За этим стоит очень древний миф о женщине со светоносными волосами, которая наделена магическими способностями. Ведь современные рекламные слоганы про сияние кожи и блеск волос возникли не на пустом месте. Это восходит к волшебным сказкам о красавицах-златовласках – красивых женщинах, излучающих сияние.

В лице красивого мужчины должна быть толика женственности

 

- Известно, что в средние века итальянки, чтобы добиться золотистого цвета волос, вымачивали их в кошачьей моче и часами сидели под палящим солнцем, японки выбеливали лицо свинцовыми белилами... Получается, красота действительно требует жертв?

 

- Часто синонимом красоты становится искусственность. Красота – своего рода знак, что человек проделал над своей внешностью определенную работу и добился таких результатов, которые не могли возникнуть от природы. В этом смысле самая простая форма красоты – татуировка: «Я сделал себе больно, я пострадал и получил некую отметку, прошел инициацию». Это очень важный символический смысл красоты.

 

- Какие типы красоты преобладали в ХХ веке?

 

- Обычно выделяют два типа красоты: первый ориентирован на здоровье, второй – на болезнь. Здоровая красота – это атлетизм, демонстрация женского тела (скажем, короткий подол у юбок).

В качестве классического примера такого типа красоты можно привести 20-е годы ХХ века. Тогда Коко Шанель впервые ввела в моду укороченные юбки и трикотажные комплекты, которые оставляют свободу движения. Она же ввела моду на загар, что связано с пребыванием на свежем воздухе, на пляже. Не случайно это произошло в то время, когда завершилась Первая мировая война и начался индустриальный подъем. Женщины стали кататься в автомобилях, больше бывать на свежем воздухе, танцевать быстрые танцы. Поэтому тип красоты 20-х годов - круглое румяное лицо, юбки немного ниже колена. Женщины стали показывать в танце ножки. И, кстати, яркие тона в макияже появились в это же время. Вспомним знаменитую Елену Рубинштейн, которая именно тогда ввела в моду свою знаменитую ярко-алую помаду.

 

В 30-е годы происходит некое отступление от этого идеала. Сохраняется спортивность, но весьма специфического типа – как у Марлен Дитрих. Лицо теряет свою округлость, становится более треугольным. Штернберг, снимавший Марлен Дитрих в главных ролях своих фильмов, научил ее, как правильно ставить свет при съемке, чтобы лицо приобрело изысканную структурность.

В ее красоте, безусловно, срабатывает некая закономерность, одна из немногих, действующих в разные эпохи. Это та красота, которая кажется загадочной, невысказанной, возбуждает желание вновь и вновь посмотреть на это лицо. Она содержит в себе примесь красоты противоположного пола. Дитрих – это тип прекрасного андрогина. И неслучайно наиболее эффектно она выглядит в мужских костюмах. В ее лице есть тень красоты прекрасного юноши. Это верно и для обратных случаев. Очень часто в лицах красивых мужчин есть толика женственности. Вспомним, к примеру, Жерара Филипа или Рудольфа Валентино.

 

Другой пример неявной закономерности – Грета Гарбо. Великая соперница Марлен Дитрих, она тоже всегда приковывала к себе взгляды. У Ролана Барта есть очень интересное эссе, которое посвящено лицу Греты Гарбо. Он подметил, что лицо Гарбо очень статично. Это фактически выбеленная маска. Но на фоне этой маски есть одна читаемая, уловимая симметрия, которую образует линия ноздрей и изгиб бровей. Как в музыке, один аккорд, который потом развивается дальше. И эта скрытая гармония в лице Гарбо, возможно, является тайным шифром ее красоты.

Сейчас все еще популярен тип «болезненной» красоты, который дошел до нас из средних веков. В то время дамы, чтобы соответствовать готическому типу красоты, шли на невероятные ухищрения, буквально умерщвляя свою плоть. Чтобы достичь необходимой бледности лица, молоденькие девушки сосали свинцовые карандаши, пили уксус. Или капали в глаза белладонну, чтобы добиться эффекта расширенных зрачков и иметь взгляд «не от мира сего». Кроме того, они почти ничего не ели – считалось, женщине неприлично много есть.

 

В наше время этот тип красоты расцвел в 90-е годы – в период экономической депрессии. Тогда появилось поколение невероятно худых моделей во главе с Кейт Мосс, благодаря которым заговорили о «героиновом шике». Конечно, такие модели, со впалыми щеками, с гладко зачесанными назад волосами, отличающиеся патологической худобой, кому-то кажутся странными. Но тем не менее очень многие дамы стремятся соответствовать этому типу красоты, изводя себя невероятными диетами.

 

Есть такая известная феминистская книга - «Миф о красоте» Наоми Вулф, посвященная тому, как женщинам с помощью рекламы навязывается определенный стереотип красоты, часто противоречащий всем законам здравого смысла. Правда, не все так просто. Многие фирмы разоряются, если делают ставку только на рекламные каноны красоты в ущерб здравому смыслу. У Вулф это показано на примере фирм, производящих женское белье явно неудобных фасонов, но зато эротически привлекательное. Как выяснилось в результате исследования, большинство клиентов таких магазинов белья - мужчины, покупающие сексапильное, но неудобное белье в подарок своим любовницам. Те принимают его в подарок, но в обыденной жизни предпочитают более удобные фасоны.

'Выщипанные брови «домиком» подчеркивают напряженное ожидание'

 

- Женская красота так же программируется, как мода?

 

- Конечно, красота строится в расчете на типовые ситуации. Допустим, дама желает быть неотразимой для мужчин. Тогда на первый план выходит эротическая функция грима. С помощью косметики лицу придается маска сексуального возбуждения. Акцентируются губы и пунцовые щеки, имитирующие прилив крови к лицу, макияж глаз создает иллюзию, что они расширены, а выщипанные брови «домиком» подчеркивают напряженное ожидание. Это одна из исконных функций грима - функция соблазна. Она выявляет эротический, искусительный компонент в красоте. Но есть и другая, защитная функция грима: это маска, которую женщина надевает на лицо не для того, чтобы привлечь, а скорее чтобы отразить чужие взгляды, особенно если женщина задействована в какой-то социальной профессии - секретарша, продавщица. Ей необходимо надеть эту маску условной красоты, как броню.

 

Причем неважно, какая реакция будет на нее, важно, что внутри она чувствует себя комфортно.

Грамотный человек всегда варьирует свою одежду в зависимости от того, куда ему надо пойти. Точно так же женщина всегда рассчитывает, какую степень своей красоты ей нужно предъявить окружающим – в зависимости от обстоятельств. Приведу пример из другой области. Британский антрополог Мэри Дуглас в своей книге «Чистота и опасность» дает замечательное определение, что такое грязь: «Грязь – это вещь не на месте». То есть это синоним беспорядка, анархии. Грубо говоря, если грязные носки валяются в спальне в уголке – еще ладно, муж бросил, жена возьмет и постирает. А если эти грязные носки лежат на белой скатерти в гостиной – это уже грязь, уже непорядок. Так же и с красотой: она всегда должна быть уместна.

 

- Сейчас существует эталон красоты?

 

- Сегодня это все размыто, все зависит от культурных ожиданий того, кто настроен увидеть красивую даму. Если, например, это человек, который ориентирован на американский кинематограф, у него в сознании будут голливудские параметры красоты: загорелая скуластая блондинка. Это очень авторитетная модель красоты, но далеко не единственная. И даже сами голливудские режиссеры стараются разбавлять этот доминирующий типаж альтернативными типами.

 

По моему убеждению, не существует всеобщей красоты. Это позиция культуролога – нет красоты как некой абстрактной сущности. Как нет приятных и неприятных запахов, за исключением очень небольшого количества.

Сейчас для нас красота, если уж пытаться искать определение, это в большей степени не красота лица, а ухоженная здоровая кожа и атлетическая фигура. Это знак, что человек инвестирует в свое здоровье. Может быть, в этом и состоит акцент нашего времени: «Я могу себе позволить хороший уход за собственным телом, я уважаю себя».

 

Источник: http://www.gzt.ru/health/2004/03/05/061650.html

05.03.2004 /

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Русская писательница, поэтесса Ольга Федоровна Берггольц родилась 16 мая (по старому стилю - 3 мая) 1910 в Петербурге, в семье заводского врача, жившего на рабочей окраине Петербурга в районе Невской заставы. Мать - Мария Тимофеевна Берггольц, младшая сестра - Мария. В 1924 в заводской стенгазете были опубликованы первые стихи Ольги Берггольц. В 1925 Ольга Берггольц вступила в литературную молодежную группу "Смена", а в начале 1926 познакомилась там с Борисом Петровичем Корниловым* (1907-1938) - молодым поэтом, незадолго до этого приехавшим из приволжского городка и принятым в группу. Через некоторое время они поженились, родилась дочка Ирочка.

 

В 1926 Ольга и Борис стали студентами Высших государственных курсов искусствоведения при Институте истории искусств. Борис на курсах не задержался, а Ольга несколько лет спустя была переведена в Ленинградский университет. В 1930 Ольга Берггольц окончила филологический факультет Ленинградского университета и по распределению уехала в Казахстан, где стала работать разъездным корреспондентом газеты "Советская степь". В это же время Берггольц и Корнилов развелись ("не сошлись характерами") и Ольга вышла замуж за Николая Молчанова, с которым училась вместе в университете. (Сборник статей "Вспоминая Ольгу Берггольц").

 

Вернувшись из Алма-Аты в Ленинград, Ольга Берггольц поселилась вместе с Николаем Молчановым на улице Рубинштейна, 7 - в доме, называвшемся "слезой социализма". Тогда же была принята на должность редактора "Комсомольской страницы" газеты завода "Электросила", с которой сотрудничала в течении трех лет. Позднее работала в газете "Литературный Ленинград". Через несколько лет умерла младшая дочь Ольги Берггольц - Майя, а спустя два года - Ира. В декабре 1938 Ольгу Берггольц по ложному обвинению заключили в тюрьму, но в июне 1939 выпустили на свободу. Беременная, она полгода провела в тюрьме, где после пыток родила мертвого ребенка.

 

В декабре 1939 года она писала в своем тщательно скрываемом дневнике: "Ощущение тюрьмы сейчас, после пяти месяцев воли, возникает во мне острее, чем в первое время после освобождения. Не только реально чувствую, обоняю этот тяжелый запах коридора из тюрьмы в Большой Дом, запах рыбы, сырости, лука, стук шагов по лестнице, но и то смешанное состояние... обреченности, безвыходности, с которыми шла на допросы... Вынули душу, копались в ней вонючими пальцами, плевали в нее, гадили, потом сунули ее обратно и говорят: "живи". (С. Шульц, "Главная улица Санкт-Петербурга"; "Наука и жизнь", 2001)

 

В годы блокады 1941-1943 Ольга Берггольц находилась в осажденном фашистами Ленинграде. В ноябре 1941 ее с тяжело больным мужем должны были эвакуировать из Ленинграда, но Николай Степанович Молчанов умер и Ольга Федоровна осталась в городе. "В.К.Кетлинская, руководившая в 1941 Ленинградским отделением Союза писателей, вспоминала, как в первые дни войны к ней пришла Ольга Берггольц, Оленька, как ее все тогда называли, видом - еще очень юное, чистое, доверчивое существо, с сияющими глазами, "обаятельный сплав женственности и размашистости, острого ума и ребячьей наивности", но теперь - взволнованная, собранная. Спросила, где и чем она может быть полезна. Кетлинская направила Ольгу Берггольц в распоряжение литературно-драматической редакции ленинградского радио.

 

Опубликованное фото

 

Спустя самое недолгое время тихий голос Ольги Берггольц стал голосом долгожданного друга в застывших и темных блокадных ленинградских домах, стал голосом самого Ленинграда. Это превращение показалось едва ли не чудом: из автора мало кому известных детских книжек и стихов, про которые говорилось "это мило, славно, приятно - не больше", Ольга Берггольц в одночасье вдруг стала поэтом, олицетворяющим стойкость Ленинграда." (Сборник "Вспоминая Ольгу Берггольц"). В Доме Радио она работала все дни блокады, почти ежедневно ведя радиопередачи, позднее вошедшие в ее книгу "Говорит Ленинград". Ольга Берггольц была награждена орденом Ленина, орденом Трудового Красного Знамени и медалями.

 

Умерла Ольга Федоровна Берггольц 13 ноября 1975 в Ленинграде. Похоронена на Литераторских мостках. Несмотря на прижизненную просьбу писательницы похоронить ее на Пискаревском мемориальном кладбище, где высечены в камне ее слова "Никто не забыт и ничто не забыто", "глава" Ленинграда г.Романов отказал писательнице.

 

Среди произведений Ольги Федоровны Берггольц - поэмы, стихотворения, рассказы, повести, пьесы, публицистика: "Углич" (1932; повесть), "Глубинка" (1932; сборник очерков, написанных в Казахстане), "Стихотворения" (1934; сборник лирики), "Журналисты" (1934; повесть), "Ночь в "Новом мире" (1935; сборник рассказов), "Зерна" (1935; повесть), "Книга песен" (1936; сборник), "Февральский дневник" (1942; поэма), "Ленинградская поэма" (1942), "Ленинградская тетрадь" (1942; сборник), "Памяти защитников" (1944), "Они жили в Ленинграде" (1944; пьеса; написана совместно с Г.Макогоненко), "Твой путь" (1945), "Ленинградская симфония" (1945; киносценарий; совместно с Г.Макогоненко), "Говорит Ленинград" (1946; сборник выступлений Ольги Берггольц по радио в годы блокады Ленинграда; первое издание книги было изъято в связи с "ленинградским делом"), "У нас на земле" (1947; пьеса), "Первороссийск" (1950; героико-романтическая поэма о петроградских рабочих, строивших в 1918 на Алтае город-коммуну; в 1951 - Государственная премия СССР), цикл стихов о Сталинграде (1952), "Верность" (1954; поэма о Севастопольской обороне 1941-1942 годов), "Дневные звезды" (1959; автобиографическая книга лирической прозы; в 1968 был снят одноименный фильм), "Узел" (1965; сборник стихов 1937-1964 годов).

 

Сайт: People's History

Дата публикации на сайте: 03.05.2005

 

P.S. Один из моих читателей заметил неточность в размещении этого материала - он не соответствует названию темы. Я проверил его замечание и вынужден извиниться и перед ним, и перед другими читателями: Ольга Фёдоровна Берггольц была дочерью не еврея, а обрусевшего немца Фёдора Христофоровича Берггольца (источник: http://litera.ru/stixiya/articles/218.html). Благодарю читателя по имени Эдуард Коркотьян за внимательное прочтение. Надеюсь, что замечательный поэт О.Берггольц не упадёт в ваших глазах из-за этой неточности - ведь мы любили и любим наших замечательных женщин не за их национальность!

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Нежный, грустный голос наполняет холодную комнату, в разных углах которой замерли, прислушиваясь, две женщины - взрослая и совсем юная. У взрослой - воспоминания, у юной - пока лишь мечты, но голос все поет и поет им о лучшем на свете - о любви. Каждая песня - о любви, а еще - о детстве, о Сретенке, о расставании и падающем снеге: Когда пластинку заедает, осторожная рука - в синих прожилках или в пятнах цветных фломастеров - аккуратно переставляет иголку, и чудо продолжается. Мы с мамой слушаем Веронику Долину. А еще она однажды взяла да и приехала к нам в школу. Помню, в зале не хватило мест, и весь концерт пришлось стоять. Зато видно было прекрасно. Хрупкая фигурка с большой гитарой.

"Эта маленькая женщина поет, эта маленькая женщина - поэт". Поэзия во всем, в каждой житейской подробности преображает будничный мир - и принц влюбляется в лесничиху, и дом летает, вместе со всеми своими обитателями, медленно проплывая над Таллином и Нью-Йорком, Парижем и Клином и тихонько приземляется на одной из московских улочек, недалеко от Патриарших прудов.

 

- Вероника, как чувствует себя ваша героиня в нынешней Москве, такой изменившейся, непохожей на город вашего детства?

 

- Конечно, той Москвы уже нет, и мне здесь не так уютно, как прежде. Я даже написала об этом, хотя не очень-то хотелось. Но то, что говоришь, а тем более пропеваешь на публике, может отозваться самым волшебным образом, и пространство иногда откликается, делаясь снисходительней к тебе и твоим ближним. Да и благодаря детям все кажется не таким уж грустным - с их точки зрения все в порядке, а для матери это очень важно.

 

Опубликованное фото

- Вы поете о старой Москве, о своей няне, о детстве:Что за песни окружали вас тогда? Не с них ли все и началось - ведь писать стихи вы начали очень рано?

 

- С четырех лет меня начали учить музыке, но нельзя сказать, что песнями был полон дом. Дом был суровый, медицинский, бабушка была директором Института педиатрии, мама - врач, папа - инженер. Родители очень рано уходили на работу и поздно возвращались, и никто мне, кроме советской эстрады, песен не пел. Просто чувственное начало рвалось наружу, и я стала писать стихи - хотя могла бы заняться чем угодно, языками, например, как мой брат, знавший и английский, и французский. Но отыскивались какие-то "козьи тропы", где другой не пройдет. Брат увлекся японской поэзией, а я - сочинением не самых тривиальных стихов. И был еще некий природный нонкомформизм, призывавший уйти от общей дороги. Он так во мне и живет до сих пор, и покоя это не прибавляет.

 

- Ваши кассеты разлетаются по всему свету. Люди увозят с собой ваши песни, как частицу дома, частицу самих себя. Вам доводилось не раз выступать за пределами России - в Канаде, Соединенных Штатах, Израиле, Западной Европе. Чем зарубежный русскоязычный слушатель отличается от нас здешних?

 

- Отличия есть, но они чисто человеческие. Что касается отношения ко мне, то люди все те же. У них хватает сил преодолевать разные расстояния, космические или крохотные, от своих домов до зальчика, где я выступаю, и хватает немножко денег для моего пропитания. Эта трогательная, тесная связь с публикой невероятно поддерживает в повседневной жизни. Хотя, конечно, они немного другие - спокойнее, благополучнее, гораздо живучее, чем мы здесь. Ностальгические ноты исчезают почти полностью - через пять лет их уже не различить. Тех же, кто очень свеж и пока еще нервничает, я давно не встречала - все уже пообжились. Кроме того, цивилизация еще никому не вредила - это как чистый воздух, как набор первостепенных книжек в доме. Я объезжаю гнездовья моей публики и вижу, что многим эмиграция на пользу. А в основном, это те же милые наши люди, чувствующие, тонкие. Мне вообще как-то не приходится сталкиваться с пошлостью, хамством - так получилось, что человечество повернуто ко мне своей лучшей стороной, и о другой стороне я знаю очень мало - и, признаться, не жалею.

 

- Слушая ваши песни, никак не удается подыскать им подходящую полочку. Русской, еврейской, советской ли культуре они принадлежат? Да и нужны ли эти полочки?

 

- Знаете, полочки - это все-таки атавизм. Наше общество очень сословно. Хотя, может быть, мне и нашлась бы подходящая ниша - где-нибудь в Европе. Здесь мы, похоже, ни к селу ни к городу, предоставлены сами себе. Но, боюсь, что мы всюду - ни к селу ни к городу. Беспокойная творческая натура всегда неудобна! Государство предоставило еврейству какие-то совершенно немыслимые роли. Конечно, можно найти утешительные примеры во всех областях, но это все, скорее, исключения. Слишком выпирает фактор еврейства, и это худо. Я очень люблю все здешнее, но подлинного уровня культуры, при котором мне было бы уютно здесь и сейчас, нет.

 

- Вы не раз бывали в Америке. У нас много говорят об этой стране, много пишут. В последнее время все чаще сталкиваешься с образом агрессивного гиганта, насаждающего свою культуру. Неужели это так?

 

- Неблагодарное дело - спрашивать меня об Америке. Я страшный американофил. Можно, наверно, представить себе этакую хитрую сверхдержаву, которая старательно приспосабливает своих рабов к тому, чтобы им хорошо жилось, всласть работалось, со вкусом отдыхалось, и каждый был бы в порядке во всем, что касается человеческого достоинства. Слепили где-то в Филадельфии совершенно немыслимую конституцию, и все получилось почему-то удачно: Впервые я приехала в Америку десять лет назад. За эти годы что-то, наверно, стало хуже: например, попортились задвижки в дверях туалетов, кое-какие квитанции стали невнятными, в кое-каких магазинах не хотят обменять купленную тобой вещь. Это очень не по-американски! Но зато сделаны невероятные шаги в области музыки, кинематографа, книжного дела. Такого еще не было, чтобы за новым романом Полуостера приходилось охотиться, надеясь прочитать его если не на английском, то хотя бы на французском! Или чтобы свежий фильм не просто понравился, а стал событием для тебя и твоих близких! Америка с ее космизмом сделала колоссальные шаги навстречу России и "старушке Европе". Многие из нас ей жизнью обязаны. Это место моей работы, где бываю дважды в год, и я очень привязана к ней - огромной частью сердца.

 

- Авторская песня - жанр некоммерческий. Ей нужен подготовленный зритель, способный не просто потреблять готовые формы, а вслушиваться и сопереживать. В этом есть некое сходство с театром. Наше время - не самое благоприятное для глубоких поисков, но мне приходилось наблюдать, как современные подростки - мои воспитанники в летнем лагере, поклонники рейва и техно, - замирали, когда я пела им, как умела, ваши песни, и просили: еще, еще! Что их притягивало? И чего не хватает громкой музыке в их наушниках?

 

- Мне кажется, человеку просто свойственно увлекаться хорошей музыкой. Вдруг на полуслове оказаться пронзенным свежей, крепкой стихотворной строкой: И стоять в очереди на хорошую выставку, не толкаясь, а перемигиваясь. Вкус, слух - это же естественно! А все другое - черствость, тупость - наносное, я в этом глубоко уверена. А что касается эстрады: Она никогда не была так назойлива, но теперь попса у нас заменяет столько всего! Конечно, она вредна и ядовита. Российская эстрада действует с позиции силы, в космическом масштабе ее влияние ничтожно, но для данного кусочка времени, отрывка карты - ужасающе. Кстати, нигде на Западе вы не найдете такого, чтобы эстрадный исполнитель был уравнен по заработку и рангу с классическим. А то, что человечество в состоянии отличить черное от белого, имеет вкус - для меня несомненно.

 

- А чем можно объяснить такое явление, как израильская авторская песня? В пустыне проходят слеты, вырастают палатки, люди приносят с собой привычную, любимую форму творческого общения и оставляют ее практически неизменной - в абсолютно других условиях. Почему?

 

- Когда в Россию из местечек пришло еврейство, мы очень много перенесли сюда из Европы - привычку учиться, лечиться, такие простые заветы предков. А ведь еврейская музыка - это скрипка, ее тоже легко переносить, взяв под мышку, с места на место. И песенки, которые наши привезли в Израиль, - та же скрипка, протяженная во времени и ставшая гитарой. Хотя, мне кажется, время этого жанра пройдет - Израиль овосточится, Россия обособится: Конечно, каждый берет с собой, что ему нравится, но, уверяю вас, никто там Пушкина с Мандельштамом под подушкой не держит.

 

- Однажды после концерта вам задали вопрос, почему вы не бываете на слетах КСП. Вы ответили, что посиделки у костра вам неинтересны. Таково отношение ко всем формам "клубного общения"?

 

- Это совершено безразличная для меня сфера жизни. Она меня не подпитывает, ничего не дает. Понимаете, все это очень непрофессионально. А мне интересны только профессиональные вещи. Если концерт - то настоящий, подлинно авторский, если выставка, то с очень сильным зарядом индивидуальности, если книга, то с особенной биографией, со своим художественным языком. Я чуждаюсь тусовки - песенной ли, литературной: Меня очень сложно куда-то вытащить. Ну, а если уж изо всех сил зазывают, то я могу, конечно, сломав гордыню, прийти. Потопчусь немного у порога и домой.

 

- А как домашние относятся к вашему творчеству?

 

- По-разному... Есть поклонники, есть те, кому это менее важно. Мой младший, пятилетний сын недавно сказал: "Мама, дай твою кассету послушать". Я считаю, что, во-первых, рановато, во-вторых, Москва - город, где моим детям, к счастью, есть что послушать и посмотреть, кроме меня. Но, наверно, когда-нибудь время придет и для маминых песен.

 

- У вас "женские " стихи, с совершенно особой интонацией. Мужчине трудно их понять, они словно из другого мира. Но для вашей героини и сам мужчина - существо непонятное, обитающее где-то на втором плане: На первом же - образ любви, придуманный женщиной:

 

- Конечно, лучше любить образ. Он всегда выручит, а реальный человек может ведь и подвести. Надо учиться романтизировать. Наша житуха такая - в любой момент тебя - раз, лопатой по голове: тут обидели, там не заметили: Да и с мужчиной то же самое. Поэтому область фантомов самая надежная.

 

- Что дает "маленькой женщине" силы оставаться такой открытой, искренней и смелой в нашем жестком и не очень-то уютном мире?

 

- Откровенно говоря, это что-то вроде слуха. Если у тебя есть такая волшебная штука, то вслушиваясь, можно попытаться сотрудничать: с миром, со страной, с ребенком, с мужчиной, с незнакомым человеком: А закрытым быть неудобно.

 

- Вероника, вы поете удивительные песни о вещах обыденных и узнаваемых. Как вам удается превращать человеческий быт в сказку?

 

- Есть некоторые правила, существующие и в музыке, и в живописи, и в стихосложении, хотя, конечно, у каждого художника свой инструментарий. Но рассказывать, как все замешивается и что в каких пропорциях добавляется: Об этом - когда-нибудь потом, на излете.

 

Сайт: Алеф

Дата публикации на сайте: 09.03.2005

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Марина и Соня. Марина Цветаева и София Парнок. Одна поэтесса (поэтом она тогда еще не была, поэтом она сделалась потом, после Сони и с ее помощью), другая литературный критик и тоже поэтесса. Значит, обе странницы, обе беспутные, т. е. идущие своими путями, по выражению самой Марины. Одной только-только исполнилось 22, второй — уже 29. Кто еще не пережил этот возраст: 29 с половиной — тому трудно это понять. Это именно тот возраст, когда вдруг, неожиданно, у человека заканчивается детство, и он, став в один миг взрослым, получает или по шапке, или, в редких случаях, награду. Это Проверка, подведение итогов, вступление в новый этап. Так что, для Сони это была поистине роковая встреча.

 

С этой точки зрения я и попытаюсь объяснить это явление. Надеюсь, уже никто уже не сомневается, что это было явление, оставившее глобальный след не только в душах двух неординарных женщин, но и в душах всех тех, у кого хотя бы однажды защемило сердце при звуках: «Мне нравится, что Вы больны не мной...»

 

И это явление называется Любовь. Такая Любовь, которая еще не была описана в литературе. По крайней мере, я не знаю, чтобы было написано даже нечто подобное... Если взять цикл Цветаевой «Подруга», другие ее стихи, написанные в это время, «Письмо к Амазонке» и первый сборник стихотворений Софии Парнок, то вырисовывается такая! картина... Мы можем увидеть и оценить только самую верхушку этой глыбы (ой, как не хочется называть ее айсбергом — слишком уж горяча), а что было спрятано, утаено, потеряно в череде дней смутного времени: война, революция, советская власть — не дано уже постичь и восстановить никому. Это и накал «треклятых страстей», и высшее единение, и «горечь разлуки», и ...

 

Начнем с самого начала.

Об их первой встрече спорят многие исследователи и биографы М. Цветаевой. Но если дата неизвестна... Если даже место не определено... Но не в этом суть. Насколько я понимаю, подобные литературные вечера проходили в то время в Москве чуть ли не каждый день. Тем более, началась осень, все возвратились на зимовку. Ходили друг к другу в гости... И первое стихотворение цикла «Подруга». Можно ли, только познакомившись, в первый же день написать такое? Все стихотворение — гимн любви, ведь почти каждая фраза заканчивается восклицательным знаком. Да, Марина нашла то, о чем мечтала. Именно такую, абсолютно невозможную любовь она и искала всю жизнь. И нашла.

 

Они многое прошли до этого 16 октября. Марина уже слышала, как Соня устало повторяла «любовный речитатив». Они уже о стольком переговорили, что по внешнему виду такого и не определишь: она едва ли счастлива, «язвительна и жгуча и лучше всех», «наши жизни разны» и все героини шекспировских трагедий слились в одну... Да мало ли? Что значит хотя бы одна фраза: «За Ваши вдохновенные соблазны И темный рок...»! Похоже, Марина уже знает эти «соблазны». Итак, известно только, что где-то до середины октября 1914 года, может, чуть раньше — точную дату даже наши героини так и не вспомнили... они встретились. Но не позже 16-го числа, то есть, 29 октября по новому русскому календарю. 16-го уже была Любовь... Не просто Любовь, а ЛЮБОВЬ...

 

Но сначала небольшое отступление, так сказать экскурс в историю.

Что же искала Марина? Какую любовь? Заглянем в эссе 1937 года «Мой Пушкин» — там много написано о том, какую любовь выбрала для себя Марина. Во-первых, не такую как у всех. «Эта первая моя любовная сцена предопределила все мои последующие, всю страсть во мне несчастной, невзаимной, невозможной любви. Обделенная любовью девочка сама попыталась проявить себя матерью в отношениях с Сережей Эфроном, таким же, как и она, обделенным и потерявшим мать при трагических обстоятельствах.

 

Сначала получалось, потом надоело... Потом появилась дочь — Аля. И новая возможность проявить себя, проявить матерью. Тоже не смогла: мать, все-таки — роль второго плана, мать такого-то или такой-то. А она всегда должна была быть первой, и одна, потому что только одинокий — велик, только одинокий есть КТО. Только одиночка может дорасти до Памятник-Пушкина.

Начался 1914 год, Сергей сдает экзамены, Марина потерялась. 14 февраля она пишет в стихотворении «Над Феодосией угас...»:

 

Захлебываясь от тоски,

Иду одна, без всякой мысли,

И опустились и повисли

Две тоненьких моих руки.

. . . . .

И скромен ободок кольца,

. . . . .

И безнадежность ищет слов.

«Над Феодосией угас...»

Опубликованное фото

 

А когда Сергей приезжает в июне в Коктебель, он чувствует себя там не в своей тарелке, его уже раздражает, что там живут слишком «сыто» и «смеются животом». И Марина вся соткана из противоречий. Очень показательно в этом плане ее письмо Вере Эфрон от 6 июня 1914 года. В нем два стихотворения: первое — один из вариантов «Я с вызовом ношу его кольцо...», написанного 3 июня 1914 г. Приведу три опущенные впоследствии строфы:

 

Нет, я пожалуй странный человек,

Другим на диво! —

Быть несмотря на наш ХХ век,

Такой счастливой!

 

Не слушая речей о тайном сходстве душ,

Ни всех тому подобных басен,

Всем объявлять, что у меня есть муж,

И он прекрасен.

 

Так хвастаться фамилией Эфрон,

Отмеченной в древнейшей книге Божьей,

Всем объявлять: «Мне 20 лет, а он —

Еще моложе!»

(А далее по тексту).

 

А во втором стихотворении Але, написанном через два дня после этого: 5 июня 1914 г., звучит совсем другое настроение:

 

Но будешь ли ты — кто знает —

Смертельно виски сжимать,

Как их вот сейчас сжимает

Твоя молодая мать.

(«Ты будешь невинной, тонкой...» )

 

Кто были кумиры Марины в детстве и юности? Наполеон I на Св. Елене, Гете в Веймаре и... черти. «...они никогда другими не будут и быть не могут. (Шепотом: потому что Бог их проклял!) Любовь к проклятому». Вот это, всеми проклятое, и искала она. Искала всегда и везде...

И вот на ее горизонте появляется Соня:

 

«Вас, юная трагическая леди,

Никто не спас!

........

За то, что Вам, мой демон крутолобый,

Скажу прости,

За то, что Вас — хоть разорвись над гробом!

Уж не спасти!»

 

Многие исследователи считают, что Марина поддалась Соне, ее знакам внимания и ее предложению. Но так ли это?

Опять вернемся к эссе 1937 года «Мой Пушкин»: «Да, да, девушки, признавайтесь — первые, и потом слушайте отповеди, и потом выходите замуж за почетных раненых, и потом слушайте признания и не снисходите до них — и вы будете в тысячу раз счастливее нашей другой героини, той, у которой от исполнения всех желаний ничего другого не осталось, как лечь на рельсы». После этих слов я не знаю, из чьих уст слетело предложение: «О будьте моим Орестом!» Вполне возможно, для придуманной Мариной роли Татьяны, оно вполне подходило.

И кроме того, девушки всегда привлекали Марину, с детства: прочтите ее стихи из раннего: «Rouge et Bleue», «Марилэ», «Детский юг», «В зеркале книги М.Д.В.» и много-много других, где девочки любимые... Если у Аси друг, то у Марины всегда — подруга. Или та повесть о подруге Вале Генерозовой, написанная в четвертом классе гимназии...

 

А влюбленности через всю жизнь — Мария Башкирцева, Беттина фон Арним, Сара Бернар, Соня... А если вам доводилось видеть фотографию 1913 года Майи Кювилье с М. Цветаевой в Коктебеле... Их влюбленные взгляды... И предложение Марины в письме к Майе из Ялты от 14 сентября 1913 г., звучащее даже недвусмысленно: «Майя, у меня план: когда уедет Лиля, приезжайте ко мне недели на две, или на месяц, — на сколько времени Вас отпустит мама. Мы будем жить в одной комнате. Вам нужны только деньги на билеты и на еду, квартира у меня уже есть». Или еще из одного письма Марины Максу Волошину 7 октября 1921 г.: «С Майей вижусь редко, ... Меня почему-то боится. А я вся так в Сереже, что духу нет подымать отношения. Все, что не необходимо, — лишнее. Так я к вещам и к людям». Похоже намечалось у них что-то, но сначала мама Майю не пустила, потом Майя сама испугалась, будучи наслышанной о подвигах старшей подруги. Так что, кто первый предложил? Я не знаю.

Но строчки из первого стихотворения цикла «Подруга» полны трепетного счастья на грани страха:

 

За эту дрожь, за то — что — неужели

Мне снится сон? —

За эту ироническую прелесть,

Что Вы — не он.

 

Исходя из них я допускаю, что подобных отношений у Марины не было, хотя ей очень хотелось, но как и с кем начать? Как предложить?.. Но в мечтах... А мечты так мало отличаются от реальности, особенно у Марины. А слово «неужели» может относиться и к встрече с девушкой, но и не исключено, что так Марина пишет, о том, что она встретила такую любовь, о которой даже намечтать не могла... Которая не вписывалась в рамки...

Значит, первая встреча описана не в 1-ом стихотворении цикла, а в 9 и 10-м. Которые датированы январем 1915-го: 9-ое - 14-м, 10-ое - 28-м. Почему они были написаны именно тогда, и что происходило в это время? Вернемся к этому вопросу ниже. А при воссоздании картины их любви будем иметь в виду, что уже не меньше трех месяцев прошло после их встречи, и на первые впечатления уже наложен не только опыт этих трех месяцев, с расставаниями и новыми встречами, но и смена иллюзий, причем с обеих сторон. Поэтому сначала выберем то, что в действительности относится к этой встрече:

 

Сердце сразу сказало: «Милая!»

Всё тебе — наугад — простила я,

Ничего не знав, — даже имени! —

О, люби меня, о, люби меня!

 

Все остальные детали первой встречи можно прочитать в 9-м и 10-м стихотворении, только учитывая, что отношения уже скорректированы достаточным опытом... Таким громадным, что его обеим хватило на всю оставшуюся жизнь. Почитайте стихи одной и другой. Так явно слышится перекличка... И это все было заложено именно тогда, когда они долгие часы беседовали между поцелуями...

Но если посмотреть на ту же встречу (или следующую, когда Марина оказалась в доме Сони) другими глазами — глазами самой Сони, то... Что же мы видим? «Девочкой маленькой ты мне предстала неловкою» — это стихотворение написано почти в то же время — февраль 1915, а может, и раньше — в январе. Здесь главная мысль:

 

Вспомнилось, как поцелуй отстранила уловкою,

Вспомнились эти глаза с невероятным зрачком...

В дом мой вступила ты, счастлива мной, как обновкою:

Поясом, пригоршней бус или цветным башмачком...

(«Девочкой маленькой ты мне предстала неловкою...»)

 

Именно таким ребенком, вошла в жизнь Сони Марина. Таким, как представляет его сама Марина, в письме к Максу Волошину 27 декабря 1910 г..

 

Вы дитя, а дети так жестоки:

С бедной куклы рвут, шутя, парик,

Вечно лгут и дразнят в каждый миг,

В детях рай, но в детях все пороки,—

Потому надменны эти строки.

(«Безнадежно-взрослый Вы? О, нет!»)

 

Что же произошло на самом деле? Встретились двое: и каждая, увидев, сказала себе в душе своей: «ОНА!» И только потом каждая стала придумывать, переводить в слова свои ощущения. Они были равны. Они видели в другой именно то, что каждой в тот миг не хватало... Они это заметили, поняли, договорились... Вот и вся первая встреча.

А после знакомства? Конечно же, первая встреча, первая ночь (или вечер) наедине. Все начиналось с разговоров, у обеих надрыв, несовместимость с миром, у каждой «излом дороги». Как они похожи, как похожи их судьбы, их страдания, чаяния, мечты и даже неудачи. Обе несчастны. Марина пишет в 1 стихотворении из цикла «Подруга»: «Вы счастливы? — Не скажете! Едва ли! И лучше — пусть!» Конечно жестоко, но именно этим они и схожи. Соня в стихотворении «Снова на профиль гляжу я твой крутолобый» пишет «мы двойника друг в друге нашли».

Но кроме этих разговоров, кроме молчаливого выяснения, кто кого совратил: суть вопроса могут разъяснить две последних строфы 10 стихотворения цикла «Подруга»:

 

Я помню — над синей вазой —

Как звякнули наши рюмки.

«О, будьте моим Орестом!»,

И я Вам дала цветок.

 

С зарницею сероглазой

Из замшевой черной сумки

Вы вынули длинным жестом

И выронили — платок.

 

Похоже, что сначала Марина предложила активную (ведущую) роль Соне. Причем не как женщина женщине, а как мальчик мальчику!!! Но Соня в свою очередь предложила ведущую роль Марине, так как самой Соне эта роль была не свойственна, по крайней мере до этой встречи. Но кто теперь должен сделать следующий шаг? Марина «поцелуй отстранила уловкою» и стала ждать действий подруги. Она была маленькой и капризной, играла роль неопытной, и это ей удавалось, особенно в первые дни. Сама Марина не решилась вынести на суд читателей свои ощущения и переживания в этот период, но вот как писала об этом Соня:

 

Скажу ли вам: я вас люблю?

Нет, ваше сердце слишком зорко.

Ужель его я утолю

Любовною скороговоркой?

 

Не слово — то, что перед ним:

Молчание минуты каждой,

Томи томленьем нас одним,

Единой нас измучай жаждой.

 

Увы, как сладостные «да»,

Как все «люблю вас» будут слабы,

Мой несравненный друг, когда

Скажу я, что сказать могла бы.

(«Скажу ли вам: я вас люблю?»)

 

Здесь предвкушение, трепет, само приближение к близости... Слова? Словами не выскажешь, а если выскажешь, то как бледно это прозвучит... Порой молчание говорит гораздо больше чем все известные про любовь слова, тем более, их так мало, и так сложно ими передать, что творится с тобой... Но, Рубикон перейден, Марина уже не может отказываться или попросту увиливать... Она сама уже этого нестерпимо хочет, но не менее этого и боится... Кровь стынет в жилах. Марина вся в напряжении. Но под ласковыми жаркими устами и руками Сони тает лед, в котором давным-давно замерзло сердечко маленького Кая:

 

Но под ударом любви ты — что золото ковкое!

Я наклонилась к лицу, бледному в страстной тени,

Где словно смерть провела снеговою пуховкою...

Благодарю и за то, сладостная, что в те дни

«Девочкой маленькой ты мне предстала неловкою».

(«Девочкой маленькой ты мне предстала неловкою...»)

 

Усилия Сони не прошли даром: неведомые, неизвестные ощущения захватывают Марину, отчего она еще больше теряется и пугается. Греховность и преступность, страсть и порок, страх и желание... сколько всего намешано. Вот он накал страстей, вот оно чувство, неиспытанное доселе!

И где-то до 22 октября 1914 года у них было все нормально. Все было так замечательно, необыкновенно, неописуемо... Теперь можно прочитать 1 стихотворение цикла «Подруга» снова, и все станет на свои места.

 

Но, не все коту масленица. Очнувшись от этого взрыва эмоций, Марина совсем запуталась. Она не такой представляла любовь! Не такой! Где Татьяна, с ее неразделенной любовью? Они обе любят. И протест против общества какой-то несерьезный получился... (Обратная сторона любви Татьяны Лариной — любовь Анны Карениной). Все приняли этот роман с Соней почти как должное. Даже муж, даже родственники, только изредка косо поглядывали... И это все?.. Но кто ей что мог сказать? Да и кого бы она послушалась. Она же — КТО! И если она сама себе это разрешила, то тут уже никто ей не указ. Тем более в то время, когда вокруг сплошь и рядом... особенно в кругах творческой элиты...

 

Да, испугалась Марина. Испугалась такой лавины чувств и эмоций и неопределенности, невозможности выбора. Просто появился страх... И Марина, возможно, вспомнила о дочери, о «любимом» муже... Страшно, ведь очень страшно, когда не знаешь, что тебе несет следующий шаг — как по канату над пропастью в полной темноте... Полная неизвестность и неопределенность, когда после очередного шага ты можешь упасть в пропасть, натолкнуться лбом на стену или... или там начнется обычная ровная-ровная дорога и зажжется свет. Так что, страх не за будущее — нет, за настоящее испугалась Марина.

 

С другой стороны — то же самое, те же страхи... Я не уверен, что такой сильной любовь у Сони была раньше (возможно, подобное чувство или даже сильнее было у нее потом — с Веденеевой — очень похоже по стихам). Но тогда, в первый раз. Такая новизна даже для Сони... Комплексы, они так быстро не преодолеваются, то есть преодолеваются, но не сразу, надо было столько раз ошибиться, чтобы потом выйти на нужную дорогу. Как мне кажется, Соня решила дать все возможное своей любимой, а та приняла... Все приняла, как ни странно... И что делать дальше? Неизвестно. Дорогу, предназначенную двоим, трудно идти одной.

 

И в сердцах Соня сказала какую-то глупость, что вот она — Марина, получив все, — уйдет...

Дальше — глобальный скандал, истерика... Марина убегает... Как она думает, навсегда. В четвертом стихотворении цикла «Подруга» написано, что они поругались. Соня сказала, что сейчас Марина уйдет в ночь к мужу, дочке, семье, а потом, и вообще, пройдет мимо... Для Марины это было как ковш холодной воды на голову на морозе. Это была жестокая правда. Марина взорвалась и умчалась, хлопнув дверью. Умчалась навсегда, чтобы никогда не возвращаться в этот дом, и обходить ее, Соню, десятой дорогой...

 

Наступило утро 23 октября. Марина осмысливала, что произошло вчера? Что это было вообще? «Была ль любовь?» Вся лишняя энергия, связанная с разрывом, да и с предыдущими перенасыщенными днями выплеснулась в гениальное стихотворение: «Под лаской плюшевого пледа». Марина в замешательстве. Она не понимает что произошло. Это все — «для чего не знаю слова» — закончилось. Это не укладывалось в ее понятие любви. Такой любви она еще не знала, она даже намечтать себе такую не могла. Как намечтать вкус экзотического плода о котором знаешь только его название, и то на неизвестном языке? Поэтому она и восклицает: «Что же это было?»

 

Она перемучивается снова, все передумывает вновь... И не может понять, правильно ли она поступила, победила ли она? Ведь она не может быть побежденной... Не может... Но «чего так хочется и жаль?» Хочется ли? Да. Но если этим она станет побежденной? Этого нельзя допустить ни в коем случае. И спросить не у кого. У Сони нельзя. А сибирский кот все равно не скажет... Все приходится решить самой. И она решает забыть, раз все так закончилось... Закончилось...

Но снова в третьем стихотворении все мысли там, в тех днях: «Какое то большое чувство Сегодня таяло в душе». Но искусство забвения усвоено. Стоя у окна и барабаня по нему пальцами, Марина уже не жалеет себя, она просто констатирует факты:

 

Взгляд отрезвленной, грудь свободней,

Опять умиротворена.

Не знаю, почему. Должно быть,

Устала попросту душа

И несмотря на то, что Марина одна, ей приходят новые мысли, что ни она, ни Соня душой не лучше и не хуже, чем первый встречный, чем Вселенная (в виде перламутровых луж с расплескавшимся в них небосводом), и ей даже не жалко нищую певицу... Странно, раньше всегда было жалко... Это, наверное от того, что она правильно решила: расстаться... и забыть. Значит, 25 октября 1914 года Марина твердо решает: этот вид любви испытан. Хорошего понемножку. Слишком все неразборчиво, нелинейно, не «так ясно, просто и грубо-грубо!», запредельно. Повторить еще раз такое, опасно. Но она 22-го прошла мимо. И теперь уже точно — навсегда.

На следующий день, как бы подводя итог всей своей встрече с Соней, она пишет стих-прощание, в котором пытается оправдать перед собой свой же поступок... Получилось ли? Скорее нет. Но ей та-а-ак хотелось...

А в это время на другом конце Москвы мучается Соня. И проблемы почти те же, и жизни их до того похожи...

 

Где будешь ты в ту полночь? Приди, приди,

Ты, отдыхавшая на моей груди!

(«Который час?» — Безумный. Смотри, смотри...»)

 

Но как, тоскуя, не спросить хоть раз:

 

Ужель конец?

(«Ужель конец? Глаза ненасытимы...»)

 

И где она ошиблась, возможна ли эта любовь на краю бездны? Может, она не ту нашла, но почему тогда так болит душа? Зачем она так сказала? И почему Марина убежала и не приходит? Столько почему? «Сердце это не твое ли?» (Газелы,) — все, все хотела отдать ей, подарить... Она отказалась? Она ушла к нелюбимому, но который ее любит, поэтому все и прощает... Да и как ее можно не простить? Она же такая!!!

Проходит день, другой, третий... Сплошное одиночество, ожидание чего-то. Узнав от кого-то, что Соня поругалась с Мариной, пришла та, бывшая, — Раечка (Ираида Альбрехт). «Надо будет ей все сегодня рассказать... Я больше не хочу с ней встречаться. Я больше не смогу с ней быть...» — думала Соня. Но вместо того, чтобы сразу все сказать, она решила ей на прощание сначала устроить праздник, а скорее всего, Раечка и заставила его устроить... Но, оказывается, их видела Марина...

 

Многие исследователи утверждают, что Соня была не только роковой женщиной, но и Дон-Жуаном в юбке, ссылаясь на 5-е, 13-е, 14-е стихотворения цикла «Подруга» М. Цветаевой. Но сохранившиеся сведения о Соне приходят в противоречие с этим. Сколько женщин было у Сони за 32 года, начиная с 16-летнего возраста? По пальцам пересчитать можно: Полякова, Альбрехт, Цветаева, Эрарская, Цубербиллер, Веденеева... И все? С каждой долгий роман, если не годы, то десятилетия. Постоянство — основная черта Софии Парнок в отношениях со своими подругами. А у Марины за любой год, начиная с 1916-го, несоизмеримо больше, правда, это касалось мужчин, женщин было гораздо меньше.

Да, Судьбе было угодно, чтобы они еще раз встретились. Как раз на следующий день: 26 октября. По Большой Лубянке в санках промчалась Соня с высокой девушкой, с прежней, недавно отвергнутой. В пятом стихотворении цикла «Подруга» написано «с другой», но если она совсем недавно не знала саму Соню, могла ли она знать ее подругу, предыдущую? Вряд ли... Или ей просто показалось, что это именно она — новая — желанная и дорогая. «Сильнее, чем я — желанной». Снова все вернулось на круги своя:

 

И был жесточайший бунт,

И снег осыпался бело.

Я около двух секунд —

Не более — вслед глядела.

 

И гладила длинный ворс

На шубке своей — без гнева.

Ваш маленький Кай замерз,

О Снежная Королева.

 

Марина взорвалась, но сразу, через две секунды... успокоилась... И подписала себе приговор. И Снежная Королева — сама Марина, и Кай — она же. Только слово «вечность» — вечно, а все остальное проходит. И зря Соня пыталась растопить сердце маленького Кая... Когда оно хоть немного оттаивает — становится очень больно. Кажется, принимаешь на себя всю боль мира, особенно после такой долгой анестезии... Значит, так тому и быть. Все — конец. Этого больше быть не должно! Но, познав нечто такое, к чему больше ни с кем не прикоснешься, все равно хочется повторить... Хоть раз, хоть в последний раз... Ведь и не пишется, а если пишется, то такая ерунда, что и внимания не заслуживает, но стоит только помечтать, стоит только вспомнить... Как сразу такое вдохновение нахлынет...

 

А стихотворение Марины «Уж часы — который час?..», написанное 1 ноября 1914 г. Это не сегодняшняя встреча описана, а те, предыдущие... И по времени, и по здравому смыслу похоже так... Но такие строки, как «Вы сдались? — звучит вопрос. — Не боролась. <...> Расставание для двух Юных женщин» — не совсем понятно про что. Возможно, здесь звучит ответ на вопрос поставленный во 2 стихотворении цикла «Подруга»: победа или поражение в поединке своеволий? Что больше нужно Марине? Что больше нужно Соне? Пиррова победа или добровольный плен, что более выгодно? И как потом решить вопрос со своей совестью? Похоже, здесь, в этом стихотворении, Марина решила не бороться, то есть поддаться снова чарам своей любимой при первой возможности. Она решилась, возможно в первый раз в жизни, уступить, возможно даже попросить прощения за свои действия. Она ведь может быть иногда не права. Хоть чуть-чуть. А для собственного оправдания она пишет, что нашла способ, к которому будет очень часто прибегать в последствии: не бороться. То есть, когда будет получаться не по ее, она решит, что подчинилась обстоятельствам или не вмешивалась в них. (Например, запись из дневниковых записей 1924 года: «Жизнь я прожила в случайных местах, с случайными людьми, без всякой попытки корректива. (— Ой ли. — ) Все события моей жизни настолько меньше моей силы и моей жажды, что я в них просто не вмешиваюсь: чего тут исправлять!»)

 

Не сохранилось описания их впечатлений о том, как они снова примирились, ведь почти не было разницы с той, недавней, первой встречей. Но как не встретиться, когда обеим хочется? Когда тянет в объятия другой, когда желанно все: и ласки, и общение... И они встретились и потянулись друг к другу: «Прости меня!» чуть ли не одновременно. Они каялись, они хотели продолжения — обе. Потому что другая — ОНА, именно та, которую всю жизнь каждая искала. Наступил новый этап их взаимоотношений, сначала — примирение, потом —новый взлет, к новым вершинам любви. Где-то в то же время, возможно уже в ноябре, описан еще один случай: поход в кинотеатр «Унион» «Этот вечер был тускло палевый...» Вкратце:

Марина, настоящая киноманка, предложила сходить в кинотеатр, но она еще боялась показать свою связь с Соней. «...руки, от счастья слабые» в перчатках, чтобы случайно не коснуться руки подруги.

 

Ах, опять подошли так близко Вы,

И опять свернули с пути!

Стало ясно мне: как ни подыскивай,

Слова верного не найти.

. . . . . . .

Я сказала: «Во мраке карие

И чужие Ваши глаза...»

. . . . . . .

Улыбнулась, — Вы не ответили...

Человек не во всем ли прав!

И тихонько, чтоб Вы не заметили,

Я погладила Ваш рукав.

(«Этот вечер был тускло палевый...»)

 

Если рассматривать любовь между Соней и Мариной только через призму цикла «Подруга», то как можно утверждать, что так все и было в действительности? Нужно привлекать нечто другое...

Но теперь вернемся к первой встрече. Марину в Соне привлекло нечто, чего нельзя было заметить в первый день: сердце, берущееся приступом; форма «каждого злого пальчика», «нежность женщины, дерзость мальчика»...

 

Не цветок — стебелек из стали ты,

Злее злого, острее острого...

 

Да, это пришло потом, через страдания души и полеты тела, после многих вечеров и ночей, проведенных вместе и проведенных отдельно... Но самое главное уже сформулировано, то чего Марине хотелось получить:

 

Не женщина и не мальчик, —

Но что-то сильней меня!

 

Да, в этом-то и дело. Марина искала сильную подругу, друга, человека: кого-то, кто сможет повести за собой, на кого можно будет положиться и переложить ответственность, от которой она так устала. Ведь с самого раннего возраста она была всегда предоставлена сама себе, сама все решала. Более чем правильно следующее, что она написала в 1923 году:

«Я всегда хотела служить, всегда исступленно мечтала слушаться, ввериться, быть вне своей воли (своеволия), быть младше <фраза не окончена>. Быть в надежных старших руках. Слабо держали — о т т о г о уходила. Как поэту — мне не нужен никто. Как женщине, т.е. существу смутному — мне нужна воля: воля другого к лучшей мне».

 

Но почему Марина захотела власти над собой? Только из-за страха ответственности и из-за полного анархизма в жизни, чувствах, отношениях... Это она только через 9 лет поняла, смогла перевести в слова. Как выглядела она в глазах современников? «...Очень красивая особа, с решительными, дерзкими до нахальства манерами... богатая и жадная, вообще, несмотря на стихи, — баба кулак! Муж ее — красивый, несчастный мальчик Сережа — туберкулезный чахоточный». Так отозвалась о ней в своем дневнике 12 июля 1914 года Р.М. Хин-Гольдовская, в чьем доме жили некоторое время семья Цветаевой и сестры мужа». А Позоева Е.В. так вспоминала: «Марина была очень умна. Наверное, очень талантлива. Но человек она была холодный, жесткий; она никого не любила.

 

И при этом ей хотелось быть слабой женщиной?!! Но это была только иллюзия, которой никогда не суждено воплотиться в жизнь... Да, Марину ни переспорить, ни убедить было невозможно. Она одна права — Весы... И ей для компенсации своей самости действительно нужны были страдания. Таков закон Вселенной, как ты к ней относишься, так и она к тебе. И чем больше идешь против ее воли, тем сильнее наказания.

Не желание власти над собой влекло Марину к Соне, жажда новых ощущений, жажда порока, эпатаж. Если не Татьяна, то Анна Каренина, а другой модели отношений она на тот миг и не знала. Или неразделенная любовь, или протест против общества, как доказательство своего «я — кто».

 

Не существует любви госпожи к рабыне, как и рабыня не может любить госпожу. Это конечно крайний случай, но по-моему, любое неравенство рождает сначала страх, потом неудовлетворенность, потом скандалы и разрыв. Боящийся не совершенен в любви. Любить неравного себе невозможно. Как невозможно было Марине любить Сережу, как невозможна материнская и дочерняя любовь... Неравенство. Даже если между ними и было что-то хорошее, то все равно это было не то... Может, жалость, может, сострадание, может, долг... Но скорее всего — игра... Особенно для Марины.

 

Марина, пользуясь своей молодостью, своим положением, своей правотой и силой, доказывает Соне, что она должна быть единственной в душе своей избранницы. Она уговаривает Соню снять новую квартиру, чтобы они всегда могли встречаться... Наступает новый этап их взаимоотношений. Вот тут и появляется этот пресловутый вопрос старшинства и ответственности. Да, Марина нашла способ, как она сможет командовать своей Соней... Марина потворствует своим капризам и заставляет делать Соню все, что только пожелает. Марина сама может быть девочкой, она может быть мальчиком, мамой, дочкой, подругой, даже... любимой.

 

Почему так? Да потому, что вся жизнь ее игра. И ей понравилась эта роль. Быть маленькой, капризной Младшей, которая имеет право на все. А Соне приходится только ждать ее, беречь себя, выполнять все приказы... То есть, принимать решения, на какой сегодня каприз Марины ей согласиться. А Марина делает вид, что она добропорядочная мать, любит мужа, любит дочь, но она еще любит Соню... А это так пикантно... То, что не она бросила все, как раз и доказывает, что она ведущая в этой паре. А Соня оказывается подчиненной... «Все дьявольски наоборот».

Если посмотреть правде в глаза, Марина предложила Соне роль любовницы, и та была вынуждена согласиться. Марина имеет семью, мужа, дочь, но бросить она их не может, ни одного, ни другую, поэтому она запирает Соню дома, чтобы та ждала ее, чтобы всегда была под рукой. Все, в принципе, знают, какова она доля любовницы... Но еще дедушка Крылов как-то сказал: «у сильного всегда бессильный виноват». А Соне расставаться на самой вершине, за какого-то пустяка — не хотелось.

 

Раздвоенность и разорванность в жизни и любви. Муж, дочь, Соня. Всех она любит, всех по-своему, но ей всего мало... И верность у нее интересная: она верна только себе, только своим прихотям.

Но теперь в отношениях с Соней все чаще мелькает грустный вздох, то с одной стороны, то с другой. И вдруг происходит совершенно неожиданное, но такое естественное: Марина вдруг решает играть по-другому. Она сама захотела дать все любимой. Ведь она все может! Она может не только принимать теперь ухаживания и ласки без зазрения совести. Но и сама давать: «Сколько я тебе гребенок И колечек подарю!» И т.д.

 

А у Сони есть такое стихотворение:

 

Причуды мыслей вероломных

Не смог дух алчный превозмочь, —

И вот, из тысячи наемных,

Тобой дарована мне ночь.

 

Тебя учило безразличье

Лихому мастерству любви.

Но вдруг, привычные к добыче,

Объятья дрогнули твои.

 

Безумен взгляд, тоской задетый,

Угрюм ревниво сжатый рот, —

Меня терзая, мстишь судьбе ты

За опоздалый мой приход.

(«Причуды мыслей вероломных...»)

 

И Марине понравилось: это было нечто новое в их любви. Масса новых впечатлений, лавина счастья. «Все слишком есть» — это из тех времен запись. Семья, которая должна была быть, теперь мешает. Так хочется остаться наедине с Соней, надолго. И на Рождество они едут в Ростов Великий. Стихотворение 7 из цикла «Подруга» посвящено именно этой поездке. Чудные московские барышни резвились в Ростове, они были счастливы, они были одни... А чернь — «глупое бабье» — что на них обращать внимание? Если только для фона к их немереному счастью, то вполне годилось их удивление, не более того. А в монастырскую гостиницу две хрупкие молоденькие женщины «грянули, как полк солдат»...

Это самое эротическое стихотворение цикла... Последние три четверостишья пропитаны духом эротики. Влияние, оказываемое Соней, чувствуется и здесь: Марина себе это, наконец, разрешила. О чем писала Соня с легкостью, теперь может писать и Марина:

 

Как я Вам — хорошеть до старости —

Клялась — и просыпала соль,

Как трижды мне — Вы были в ярости!

Червонный выходил король.

 

Как голову мою сжимали Вы,

Лаская каждый завиток,

Как Вашей брошечки эмалевой

Мне губы холодил цветок.

 

Как я по Вашим узким пальчикам

Водила сонною щекой,

Как Вы меня дразнили мальчиком,

Как я Вам нравилась такой...

А Соня снова стала ставить даты под стихотворениями. Взаимовлияние, перекличка в стихах, это надолго, на всю жизнь.

Именно там, в Ростове Великом, в монастырской гостинице и произошел перебор. У Марины — стихотворение от 3.01.15 г.:

 

Безумье — и благоразумье,

Позор — и честь,

Все, что наводит на раздумье,

Все слишком есть —

 

Во мне. — Все каторжные страсти

Свились в одну! —

. . . . . . . . .

— Что ни скажи! —

Я виртуоз из виртуозов

В искусстве лжи.

(«Безумье — и благоразумье...»)

У Сони — более глубоко, она чувствует ту проблему, которую они скорее всего не смогут преодолеть:

 

И есть ли тайна скучнее нашей и проще:

Неслиянность души с душою, возлюбленной ей.

(«Люблю в романе все пышное и роковое...»)

 

 

Вместо этого — любовь на грани смерти. Все примеры — один неудачнее другого: Ромео и Джульетта, Тристан и Изольда, Амазонка и Ахиллес, Зигфрид и Брунгильда — хоть эти, так называемые любовники до сих пор являются признанными символами любви, но к любви не имеют никакого отношения. В первом случае — обыкновенная юношеская похоть, отягощенная враждой родителей, во втором — магия, черная, поэтому к любви не имеет отношения, т.е. наносное: в третьем — некрофилия, так скажем мягко девиация, замешанная на той же похоти, в четвертом — снова магия... Да, чуть не забыл, Дафнис и Хлоя... Так там вообще никакой любви не было... Ему подсунули женщину, а он ею пренебрег, за что и был наказан богами... О чем разговор? А Цветаева пытается доказать нам, что «нельзя жить любовью». Да, именно к этому, воспроизводству детей сводит всю любовь Марина, как тринадцатилетняя девочка, у которой уже все готово для воспроизводства, и ее инстинкт — «молодость, дление, чрево» — требует...

 

Жалко нигде не учат любви. Была в нашей литературе одна попытка показать такую любовь, не удалось — ее никто и не заметил. Никогда не догадаетесь... Роман «Анна Каренина» графа Л.Н. Толстого. Любовь Левина и Кити. Там же пол романа про них написано... Но так скучно, так неинтересно, что приходится переворачивать по двадцать-тридцать страниц, чтобы пропустить эту тягомотину. Ведь там нет страстей, нет протеста против общества Анны Карениной (читай — Ромео и Джульетты и всех других). У Кити и Левина почти всегда тишь да гладь.

В других произведениях: если главный герой, после всех испытаний и переживаний, после нормального happy end’а отправляется в свадебное путешествие, то обязательно на «Титанике»... Вот как сильно вбит в нашу психику этот рудимент скотского происхождения — нормальная, человеческая любовь — невозможна. Любящие друг друга люди должны быть уничтожены, потому что счастливым жить на этой Земле грешно. Надо мучить себя и мучить других. А любовь низведена до тридцатисекундного пыхтения под простынкой в темной комнате...

Но вернемся к Марине с Соней. У них была именно такая Любовь...

 

«Здесь врага нет». Подруга не может олицетворять собой, противоположный пол, как инопланетный, враждебный агрессивный и т.д. И сразу же, далее, наряду с заблуждением и основой для их дальнейшей размолвки, появляется мысль созидательная: есть я новая, полюбленная. Человек, который находится рядом с тобой, признается моим «Я», таким же, равным моему, «Я». Мое Эго, не только признает другое Эго, но и любит его. В том смысле, что «не надо было отрекаться от себя, чтобы стать женщиной, ей достаточно было лишь дать себе полную волю (спуститься до самых глубоких своих глубин) — лишь позволить себе быть. Ни ломки, ни дробления, ни бесчестья». То есть, если себе можно позволить все, то как же не позволить это же другой? Тем более, что не надо хитрить, притворяться, прятаться, только позволить себе быть — быть Женщиной, быть той, кто ты есть.

 

Но вернемся в начало 1915 года, где мы оставили наших героинь.

Так как во всем уже наступил перебор, то соответственно, сразу же по приезду домой, начинаются новые заботы, опять необходимость делить себя между кем-то и кем-то... И здесь единственный раз во всем цикле Марина утверждает, что она до такой степени обнаглела и натворила таких ошибок, что единственное, чего она заслуживает — наказания... Очень строгого: «Рука, к которой шел бы хлыст». Восхищение подругой и требование наказания за все свои перегибы, за маленькую капризную девочку. Но подруга не может ее наказать. Не может, потому что любит. Соответственно, новый этап, снова охлаждение отношений, снова одинокие вечера Сони, и личные заботы Марины.

 

Вот здесь наступает время собирать камни. Когда они встречаются, то начинают вспоминать, восстанавливать, что же произошло с ними за эти три с половиной месяца, и как дальше жить... Именно в этот период написаны 9-е и 10-е стихотворения цикла «Подруга», именно в этот период Соня пишет стихотворение «Девочкой маленькой ты мне предстала неловкою...» Соня ничего решить не может, она не властна над Мариной, как бы та не играла роль Младшей. Марина снова приходит к мысли, что надо совсем заканчивать, хотя страшно... Жалко... Невозможно... Это мучение продолжается довольно долго... До самого марта. Раздвоенность между долгом и любовью. Невозможность движения вперед в любви с Соней — нерешаемость проблемы, терзания и метания Сергея. Марина снова на распутье. И у нее уже готово решение — сбежать. Сделать проблему несуществующей, не имеющейся в наличии. Она уже готовится к этому, уговаривает себя, сначала легонько, чтобы не травмировать:

И если в 11 стихотворении она предполагает только одну небольшую измену Соне (написано 22 февраля 1915 г.), после которой возможен новый всплеск любви между ними, то в 12-м, написанном 13 марта:

 

Чьи-то взгляды слишком уж нежны

В нежном воздухе едва нагретом...

Я уже заболеваю летом,

Еле выздоровев от зимы.

 

Марину уже тянет в другие ждущие ее объятия, или нереализованная любовь Татьяны Лариной снова дает о себе знать... Чтобы можно было полностью на одну себя взять всю любовь... И так хочется забыть всю эту непонятную зимнюю любовь с Соней, которая ни в какие рамки не лезла. Тем более, что кроме всех этих разорванных дней, стихи сами собой так и льются из-под пера Марины. Она пишет целыми циклами: Ахматовой, Блоку, о Москве... Однажды она сказала, что пишутся стихи хорошо, когда болит душа... Когда невозможно просто жить, и только стихи, которые и есть душа. У Сони то же самое... Стихи, стихи, стихи... У обеих надрыв, у обеих страх перед будущим расставанием... Они уже его чувствуют... Но как предотвратить? И много-много боли... Возможно кому-то надо будет уйти...

Но жизнь идет своим чередом. Все готовятся 20 мая уезжать в Коктебель. И тут происходит одно интересное событие, о котором нельзя не упомянуть.

 

Однажды, числа пятого-шестого мая, происходит такое событие: Марина решила порвать свои отношения с Соней. Она 3 мая написала еще два стихотворения: 15-е «Хочу у зеркала, где муть...» и «Мне нравится, что Вы больны не мной...», кроме того были 13-е и 14-е, которые она еще никому не показывала. И вот в небольшом семейном кругу, где были не только Марина с Соней, но и Ася со своим кавалером — будущим мужем — «очередным кандидатом в самоубийцы» — М.А. Минцем, Марина решает поставить все точки над i. Она читает в свое оправдание 13 и 14, воцаряется тишина... Звучит прощальное: «Благословляю Вас На все четыре стороны»... Тишина гробовая, у Сони в глазах потерянность... «Мне нравится, что Вы больны не мной...» Это конец, это приговор, это разрыв... Соня чуть чувств не лишилась... Тут Марина заметила это и испугалась. Перебор. Не так. Не так надо было заканчивать...

«Это все про меня?»— чуть слышно произнесла Соня.

Марина лихорадочно думала, «да» или «нет»?

 

—Нет! не все... последнее посвящено... Маврикию Александровичу...— сказала Марина первое, что взбрело на ум.

Она снова испугалась брать ответственность на себя. Дальше, были новые стихи 6-9 мая: у Марины 17-е цикла, написанное 6 мая, в котором она призывает вспомнить, что для нее, Марины, всех голов дороже один волосок ее головы, а ото всех требует: «И идите себе... — Вы тоже, И Вы тоже, и Вы. Разлюбите меня, все разлюбите!». Достали ее все, она себя сама достала, невозможность решить и нежелание решать. Пресловутая проблема выбора. Да, Марина решила, что главное для нее, это ее интересы, а она сама не знает, чего она хочет...

9 мая 1915 года снова стихи:

 

Бессрочно кораблю не плыть

И соловью не петь.

Я столько раз хотела жить

И столько умереть!

 

Устав, как в детстве от лото,

Я встану от игры,

Счастливая не верить в то,

Что есть еще миры.

(«Бессрочно кораблю не плыть...»

 

 

Да, надоела эта игра. Да и игра ли это? Когда все так сложно и серьезно. И она решает всю любовь Сони, если та ее не обманывает, всю ее заполучить себе. Теперь не играя, теперь ей хочется получить все от нее. Именно, чтобы весь мир Сони замкнуть на свой собственный. Получится ли? Надо пробовать. А Соня? Она как? Что у нее в душе? Если в марте она просто устала от такой жизни, от ожиданий и тревог, от желаний и капризов: «С пустынь доносятся Колокола...» Она бы хотела так тихо пройти по этой Земле. Ей многого не надо... Только чуть-чуть, чтобы можно было прислониться к кому-то, чтобы кто-то ее выслушал... То в мае — совсем другое настроение, только одно стихотворение точно датировано этим периодом — «Сонет» — 9 мая 1915 года.

 

Следила ты за играми мальчишек,

Улыбчивую куклу отклоня.

Из колыбели прямо на коня

Неистовства тебя стремил излишек.

 

Года прошли, властолюбивых вспышек

Своею тенью злой не затемня

В душе твоей,—как мало ей меня,

Беттина Арним и Марина Мнишек!

 

Гляжу на пепел и огонь кудрей,

На руки, королевских рук щедрей, —

И красок нету на моей палитре!

 

Ты, проходящая к своей судьбе!

Где всходит солнце, равное тебе?

Где Гёте твой и где твой Лже-Димитрий?

(Сонет)

Да, она до сих пор любит Марину, и поэтому прощает все, почти, как и Сергей. И все вспышки ярости и злые стихи, списывая на маленького забияку-мальчика, который живет в этой любимой девушке. Хотя она еще признает превосходство Марины над собой (было такое заблуждение). И в силе, и в красоте, и в желании треклятых страстей... А 27 мая Марина и Ася, Соня и Лиза (сестра Сони), Аля и Андрей с двумя няньками уезжают на юг к Волошиным. И снова, получив необходимую встряску, Марина может любить свою Соню, тем более, что она ее еще сломала. Месяц они живут в Коктебеле, потом на три недели уезжают в Малороссию, в Харьковскую губернию, на дачу Лазуренко, Святые горы... Там Марина получает все, что ей было необходимо. Она счастлива, она за это время написала несколько стихотворений, за которые даже А. Саакянц стыдно. После тех шедевров, которые были написаны в первую половину года — эти никуда не идут. Она могла бы написать так три года назад...

В письме, адресованном Вере Эфрон, от 30 июля 1915 г. Марина пишет:

 

«Сережу я люблю на всю жизнь, он мне родной, никогда и никуда от него не уйду. Пишу ему то каждый, то — через день, он знает всю мою жизнь, только о самом грустном я стараюсь писать реже. На сердце — вечная тяжесть. С ней засыпаю и просыпаюсь.

— Соня меня очень любит и я ее люблю — и это вечно, и от нее я не смогу уйти. Разорванность от дней, которые надо делить, сердце все совмещает. Веселья — простого — у меня, кажется, не будет никогда и, вообще, это не мое свойство. И радости у меня до глубины — нет. Не могу делать больно и не могу не делать».

 

Да, она любит... Как же! Когда она его любила?

Ничего добавлять уже не стоит, но вернемся в далекий август 1915 года. Марина Сергея просто на расстоянии жалеет и издевается, как всегда. А тут в Святых горах, она делает больно Соне, доламывает, пытаясь взять у нее всю ее любовь, весь ее мир... И она даже счастлива, потому что душа не терзается, стихи не пишутся. Зато, у Сони стихотворение за стихотворением. Она всегда много пишет, особенно, когда душа болит.

В этом они почти одинаковы, что Марина, что Соня.

Соня уже сама желает бежать. Эта «роковая госпожа», Старшая — Марина уже довела ее до полного истощения сил и нервов. Уже иногда просыпается сожаление, что все не было закончено еще тогда... так давно — в начале мая... И пусть новая «роковая госпожа» будет кто угодно, но не такой дикой и страшной...

В стихотворении «Смотрят снова глазами незрячими...» Соня обращается к своей любимой мучительнице, возвращаясь в мыслях к первой их размолвке.

 

Ах, от смерти моей уведи меня,

Ты, чьи руки загорелы и свежи,

Ты, что мимо прошла, раззадоря!

(«Смотрят снова глазами незрячими...»)

 

Целых три недели они выдерживают такое «счастье» совместного отдыха в Святых Горах, а 20 августа 1915 года — возвращаются в Москву.

Думаю, что осень 15-го года была очень тяжелой для Сони. Это была, как она однажды давным-давно написала, «осень дважды». Осень по календарю и осень в душе. Порою ею овладевало безразлично-спокойное состояние, она покорно констатировала, что роман с Мариной подходит к своему завершающему этапу:

 

У Марины своя, как всегда бурная жизнь... В сентябре-октябре почти каждый день по стихотворению. В Москве она снова живет с мужем. У Сони она бывает редко, наскоком, принося в ее дом «ветры всех дорог». Думаю, что Марина, вообще, отделила себя ото всех и вся — лишь изредка слышится в ее произведениях отголосок внешних событий. И это чаще всего очень мрачный отголосок...

Ей было только 23 года, но она чувствовала себя такой умудренной и так много повидавшей и испытавшей на своем веку. Уйти, уснуть, раствориться...О смерти она говорила постоянно и с пафосом. Но ей хотелось не просто уйти, а уйти красиво: должна быть последняя рифма как последняя точка и последняя ночь, всем ночам ночь — бесценный дар.

 

О чем еще были их беседы? Где любовались закатом — Марина в синей шали с багряными букетами? Вместе ли были в Яре? Спросить не у кого...

Вот «Искусство любви» Овидия, думаю они обсуждали вместе: «Ах, далеко до неба! Губы — близки во мгле...» («В гибельном фолианте...» от 29.09.15) Страсть еще жива... Марина закрывала глаза и смеялась. Но сама уже заглядывалась на других на тех, кого «полюбить не довелось, А может быть — и не доведется!». («Мне полюбить Вас не довелось», сентябрь 1915)

Уже той осенью Соня пишет, они не смогут идти дальше, им стало тесно на одном пути, но раскаяния у Марины нет. И если она решила порвать с ней (Соней) отношения, то сделает это обязательно. Потому что из-за невозможности реализовать любовь, из взаимного чувства выросла взаимная вражда.

 

Снова на профиль гляжу я твой крутолобый

И печально дивлюсь странно-близким чертам твоим.

Свершилося то, чего не быть не могло бы:

На пути на одном нам не было места двоим.

 

О, этих пальцев тупых и коротких сила,

И под бровью прямой этот дико-недвижный глаз!

Раскаяния,—скажи,—слеза оросила,

Оросила ль его, затуманила ли хоть раз?

 

Не оттого ли вражда была в нас взаимной

И страстнее любви и правдивей любви стократ,

Что мы двойника друг в друге нашли? Скажи мне,

Не себя ли казня, казнила тебя я, мой брат?

(«Снова на профиль гляжу я твой крутолобый...»

 

Марина же пытается оправдать себя, что она-де не виновата, что все вокруг:

 

Сердце — любовных зелий

Зелье — вернее всех.

Женщина с колыбели

Чей-нибудь смертный грех.

 

Ах, далеко до неба!

Губы — близки во мгле...

— Бог, не суди! — Ты не был

Женщиной на земле!

(«В гибельном фолианте...»)

 

Марина готова кого угодно обвинить в содеянном, даже Бог у нее виноват. Слабой женщине может же быть, хоть что-нибудь позволено, хоть какое послабление... И что может Господь судить, если он даже не понимает, что значит быть женщиной на этой грешной Земле. Поэтому и насылает на нее бедную такие муки, такие испытания...

 

В октябре 1915 года и у Марины и Сони наметилась вроде бы тенденция к перемирию, к налаживанию отношений. У Марины 3 октября датировано стихотворение «Я знаю правду! Все прочие правды — прочь!..», в котором звучит как призыв «Не надо людям с людьми на земле бороться». Все суета сует, и нынешние разногласия, страсти, войны, все бессмысленно под вечным небом, под вечной гармонией, да «И под землею скоро уснем мы все, Кто на земле не давали уснуть друг другу».

А у Сони 26-м октября 1915 года датировано стихотворение «Как встарь, смешение наречий» с эпиграфом из Евангелия от Матфея: «И дам тебе ключи от Царства Небесного: и что свяжешь на Земле, то будет связано на небесах...»

 

Как встарь, смешение наречий,—

Библейский возвратился век,

И поднял взгляд нечеловечий

На человека человек.

 

Гонимы роковою ложью,

Друг в друге разъяряют злость,

И, поминая имя Божье,

В Христову плоть вонзают гвоздь.

Люди на Земле до такой степени разучились слушать и слышать друг друга, что даже смотреть по-человечески не могут друг на друга. И Соня уже не верит, она бы и хотела верить Марине, но уже не может, сил нет. Да, неплохо было бы здесь все решить, чтобы и на небесах поняли и приняли их любовь. Но как там могут это сделать, когда они сами уже боятся происходящего с ними.

Марина уже может все: когда хочет может помириться с человеком, когда хочет может и поссориться. Теперь ей никто не указ. И она может спорить с самим Творцом. Тем периодом датировано такое стихотворение:

 

Два солнца стынут — о Господи, пощади!

Одно—на небе, другое — в моей груди.

 

Как эти солнца — прощу ли себе сама? —

Как эти солнца сводили меня с ума!

 

И оба стынут — не больно от их лучей!

И то остынет первым, что горячей.

(«Два солнца стынут — о Господи, пощади!..»)

 

А своим двоим любимым: Сереже и Соне, посвящено другое стихотворение, написанное 20 декабря 1915 года

 

Лежат они, написанные наспех,

Тяжелые от горечи и нег.

Между любовью и любовью распят

Мой миг, мой час, мой день, мой год, мой век

 

И слышу я, что где-то в мире — грозы,

Что амазонок копья блещут вновь.

— А я пера не удержу! — Две розы

Сердечную мне высосали кровь.

(«Лежат они, написанные наспех...»)

 

Марина пыталась успеть везде, читала свои стихи, искала новых поклонников, новую подпитку... К Соне стала ходить реже. Я думаю, что к этому периоду их отношений можно отнести стихотворение Сони «Узорами заволокло...» в котором полное одиночество, последние дни перед разлукой. И лед на окне стекает слезами, и тоска страшная от одиночества, и «Никто не едет, не идет, И телефон молчит жестоко». И следом другое стихотворение, такое же полное горечи и безысходности:

 

В этот вечер нам было лет по сто.

Темно и не видно, что плачу.

Нас везли по Кузнецкому мосту,

И чмокал извозчик на клячу.

 

Было все так убийственно просто:

Истерика автомобилей;

Вдоль домов непомерного роста

На вывесках глупость фамилий;

 

В вашем сердце пустынность погоста;

Рука на моей, но чужая,

И извозчик, кричащий на остов,

Уныло кнутом угрожая.

(«В этот вечер нам было лет по сто...»)

 

Марина все хотела бросить... Но не было достойной замены, а как только она нашлась — Мандельштам, с ее платоническим им увлечением, с их гулянием по Москве — Марина дарила свою Москву своему новому другу... Что было по возвращении к Соне?

Утверждение, что она ежедневно была у Сони, звучит как-то неправдоподобно. И Семен Карлинский в своей книге «Марина Цветаева личность, историческое окружение и поэзия» пишет, что «весну и лето того года Цветаева и Парнок жили вместе как пара». Это ближе к истине. И не того, что она не осталась на том вечере, не простит она своей любимой Соне, а того, что не она бросила. Ее бросили, предпочли какой-то другой. Жесточайший удар по самолюбию и гордыне. Ее великую, умную, красивую... кому-то предпочли.

 

А Соне ничего другого не оставалось, как когда-то в далеком январе 1909 года она бросила сама мужа и Петербург, так и в феврале 1916 она нашла в себе силы одним махом, хирургическим вмешательством, разорвать эту непрестанную боль, бывшую когда-то такой любовью.

Хороший урок получила на свой цикл Сатурна С. Парнок. Как награда за прожитые годы ей была дана настоящая Любовь. Но все же Соня не выдержала испытания этой Любовью. Не смогла любить. Но ей многое дала эта встреча, эти отношения. В конце концов мы, будущие поколения, получили прекрасного, еще далеко не оцененного поэта — Софию Парнок.

 

Дальнейшие их отношения после разрыва нигде больше не описаны. Я согласен с мнением С. Поляковой, что нижеприведенное стихотворение С. Парнок посвящено Цветаевой. Оно включено в сборник «Лоза» 1922 года. Когда написано — неизвестно. Но события в нем описанные происходили в феврале-апреле 1916 года. В нем звучит и благородство, и прощение, как все той же капризной девочке, которая сама не знает, что творит:

 

Краснеть за посвященный стих

И требовать возврата писем, —

Священен дар и независим

От рук кощунственных твоих!

 

Что возвращать мне? На, лови

Тетрадь исписанной бумаги,

Но не вернуть огня, и влаги,

И ветра ропотов любви!

 

Не ими ль ночь моя черна,

Пустынен взгляд и нежен голос,

Но знаю ли, который колос

Из твоего взошел зерна?

(«Краснеть за посвященный стих...»)

 

А Марина 26 апреля 1916 пишет стихотворение-покаяние:

 

В оны дни ты мне была, как мать,

Я в ночи тебя могла позвать,

Свет горячечный, свет бессонный,

Свет очей моих в ночи оны.

 

Благодатная, вспомяни,

Незакатные оны дни,

Материнские и дочерние,

Незакатные, невечерние.

 

Не смущать тебя пришла, прощай,

Только платья поцелую край,

Да взгляну тебе очами в очи,

Зацелованные в оны ночи.

 

Будет день — умру — и день — умрешь,

Будет день — пойму — и день — поймешь.

И вернется нам в день прощеный

Невозвратное время оно.

(«В оны дни ты мне была, как мать...»)

 

Возможно, она даже хотела помириться с Соней, но та осталась как всегда неумолима. Через много-много лет, осенью 1929 года, Соня в своем стихотворении, посвященном Марине Баранович, дает прекрасный портрет Марины, многогранный и художественный, гораздо более близкий к истине, чем лирическая героиня Цветаевой из цикла «Подруга»

 

Я помню мрак таких же светлых глаз.

Как при тебе, все голоса стихали,

Когда она, безумствуя стихами,

Своим беспамятством воспламеняла нас.

 

Как странно мне ее напоминаешь ты!

Такая ж розоватость, золотистость

И перламутровость лица, и шелковистость,

Такое же биенье теплоты...

 

И тот же холод хитрости змеиной

И скользкости... Но я простила ей!

И я люблю тебя, и сквозь тебя, Марина,

Виденье соименницы твоей!

(«Ты, молодая, длинноногая! С таким...»)

 

Соня простила, но не Марина. Ей, как в больном зубе ковыряться, доставляло удовольствие мучить себя памятью о предательстве подруги. Сначала она свой цикл озаглавила «Кара», переименовала его в «Ошибку», и потом, все-таки переименовала его в «Подругу»...

Я даже могу предположить, что несмотря ни на что она все же простила Соню, в глубине души, но двойственность ее натуры и желание быть не как все, требовало от нее громогласного заявления на весь мир, что она ее не помнит, что она давно вычеркнула ее из памяти. И даже в декабре 1940 года она пишет, что видела во сне Соню, «с глупой подругой и очень наивными стихами». Это все обида...

 

Но, самое главное, что необходимо сказать, что подчеркивают все исследователи творчества Цветаевой, что Марина стала поэтом, только с 1916 года, после разрыва с Соней. И я совсем не согласен с А. Саакянц, что отношения М. Цветаевой и С. Парнок были в жизни Марины какой-то неопределенной ошибкой молодости. Нет, это была Любовь. Которая сотворила и дала нам: России и миру, двух поэтов. У С. Парнок в том же 1916 году вышла первая книга стихов. И если сказать по-честному, то неимение архивов или других источников, касающихся творчества Сони, или ее более безответственное отношение к плодам своего творчества, никак не умаляет ее таланта. А увлечение новым или хорошо забытым старым, типа эолийской строфы или акростиха, так это дань времени, в котором они жили и творили. Но Соня жила в большей независимости от признания или непризнания ее как поэта, поэтому с человеческой точки зрения мне ближе Софья Парнок, чем Цветаева.

 

В этой редакции впервые опубликовано здесь: http://forum.exler.ru/t/128587/p/15540146

Автор: © Н. Доля 2000,

Н. Доля."Марина Цветаева и София Парнок. Любовная любовь" (сокращено)

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Что такое слияние противоположностей? Когда задаешься этим вопросом, на ум приходят разные ассоциации: от китайского символа «инь-янь» до образов «ангелоподобной» девушки и мохнатого демонического мужчины из знаменитой рекламы пива (помните слоган «Они такие разные, но все-таки они вместе?»). Так вот музыкальный дуэт «Непара» – это тоже творческое слияние двух антиподов: хрупкой Виктории, напоминающей юную Одри Хепберн, и брутального, немного сурового, бескомпромиссного Александра. Насколько они оправдывают название своей группы? Связывают ли их романтические отношения? Читайте об этом в интервью.

 

Опубликованное фото

В эфире «Русского радио» недавно зазвучала ваша новая песня «Беги, беги». Кто является автором этой композиции?

 

Александр: Эту песню для нас написали те же авторы, с которыми мы работали и раньше. Имена их известны – Алексей Романоф и Артур Папазян. Мы рады, что сотрудничаем с такими талантливыми людьми.

 

Виктория: Честно говоря, когда я впервые услышала эту песню, мне она не очень понравилась. Ну, наверное, мне нужно время, чтобы привыкнуть к новому репертуару. После того, как мы ее несколько раз исполнили, я прикипела к ней душой. По-моему, очень красивая лирическая композиция о любви, о том, как люди расстаются, разбегаются. Мне нравится, что все наши песни «жизненные» – каждый может их послушать и сказать про себя: «Со мной тоже такое было». И у меня случались расставания с любимыми людьми, я все эмоционально переживала. В такие моменты ищешь утешения в музыке. Песни должны затрагивать за живое, иначе нет смысла в творчестве музыканта. Да и вообще – в любом творчестве. Нужно, чтобы был диалог со слушателем.

 

Ваш последний альбом «Все сначала» отличается от альбома «Другая семья» по своей концепции?

 

Александр: Да, пожалуй, они разные по звучанию. Время идет, мы меняемся, наши песни меняются вместе с нами. Но если честно, то я считаю, что наш первый альбом на порядок лучше второго. Может, потому, что это мое первое детище, оно мне особенно дорого.

 

Виктория: Я бы сказала, что альбом «Все сначала» даже более оригинальный. Например, там есть не очень характерная для нашего стиля композиция, которая называется «Танго». У нее такое страстное, интересное звучание... вообще, мне нравится этот танец. Но, как мне кажется, темы песен обоих альбомов похожи. Мы, как и раньше, поем о любви, о взаимоотношениях полов, о том, что происходит в нашей жизни, которая не очень – то напоминает голливудские фильмы со счастливым «хеппиэндом». Ну, вы понимаете, что жизнь – сложная штука с черно - белыми полосами. Я считаю себя оптимистом, человеком, который верит только в лучшее и во всем ищет позитивные стороны, но признаюсь, что трудные ситуации в жизни иногда возникают. Хотя счастливых и веселых моментов больше.

 

А были «веселые моменты» во время съемок клипа на песню «Беги, беги»?

 

Александр: Основным источником веселья была, как и следовало ожидать, Вика. А в остальном, слава богу, обошлось без эксцессов. Как-то легко, всего за пару часов, сняли клип. Сюжет соответствует тексту песни, чем я доволен. Бывает, что видеоряд совершенно не вяжется с композицией. Я считаю это непрофессионализмом режиссеров. Влад Разгулин, который снимал «Беги, беги», – настоящий знаток своего дела. Мне понравилось с ним работать. В клипе есть любопытные кадры, можно увидеть фотографии Вики с ее молодым человеком. Так что включайте Муз-тв и смотрите наш новый видеоряд.

 

Виктория: Не слушайте Сашу! Актер, с которым мы участвовали в фотосессии для клипа, – вовсе не мой молодой человек! Просто по задумке режиссера во время видео показывают фотографии моей героини с ее возлюбленным. Чтобы отснять нужные кадры, нам пришлось за день до начала съемок вместе с этим юношей изображать влюбленную парочку – мы вместе катались на яхте, сидели в кафе и обменивались томными взглядами, при этом за нами неусыпно следил «паппараци» – мы не должны были обращать на него внимания, чтобы фотографии получились естественными.

 

Съемки клипа «Плачь и смотри», наверное, тоже запомнились вашему дуэту. Каково было сниматься вдвоем в эротической сцене?

 

Виктория: Честно говоря, я испытывала неловкость перед съемочной группой, особенно вначале съемок. Справиться с волнением помогло, конечно, мое театральное образование (я закончила ГИТИС) и то, что мы с Сашей очень давно друг друга знаем.

 

Александр: Это была всего лишь актерская игра, имитация любви. Да и то, что вы увидели по телевизору, это версия «лайт», потому что самые горячие сцены вырезали, чтобы не смущать общественность. У нас такие законы, что в дневное время эротику нельзя показывать – дети смотрят. А сниматься с Викой в пикантной сцене мне понравилось. Это был хороший актерский опыт. Вообще, даже если на съемках не происходит никаких форс-мажорных ситуаций, их создает Вика. Она сама по себе – стихийное бедствие, ходячий курьез. Ее энергетике можно позавидовать. Откуда в ней столько драйва – я не знаю!

 

Глядя на вас, люди думают, что вы романтическая пара. Неужели ваш союз чисто творческий и название соответствует истине?

 

Александр: Это большой секрет для маленькой компании. Мы хотим сохранить эту интригу. У Вики могут быть в разное время разные молодые люди. Она всегда окружена кавалерами, которых не пересчитать. У меня тоже могут быть женщины. Но... мы все равно же вместе выступаем? Значит, нас определенно что-то связывает.

 

Виктория: Да, мы вместе выступаем, но мой нынешний молодой человек – это не Саша. Тот, к кому я сейчас испытываю романтические чувства, вообще не имеет отношения к шоу-бизнесу. Он предприниматель. Я рада, что мой мужчина человек не из творческой среды. Творческие люди – они очень сложные.

 

Вас можно назвать слиянием противоположностей?

 

Александр: Мы абсолютные противоположности, как инь и янь, как лето и зима, холодное и горячее, ну и так далее. Я более темпераментный, на все реагирую эмоционально, особенно когда Вика позволяет себе ужасные выходки. Могу накричать в пылу гнева, сотовыми телефонами швыряюсь. Бывает, что нам нужно выступать, а у Вики депрессия из-за неудавшейся личной жизни, она не готова выйти на сцену. Моя реакция? Конечно, начинаю кричать. Вика в аналогичной ситуации бы тактично промолчала, но я не могу.

 

Виктория: То, что мы противоположности, – это абсолютная правда. Мы разные во всем: в привычках, вкусах, жизненных принципах. Только музыкальные пристрастия у нас совпадают. В плане творчества мы хорошо друг другу подходим.

 

А каким вам представляется идеальный союз между мужчиной и женщиной?

 

Виктория: Нет идеальных союзов, как нет идеальных людей. Даже в самых лучших отношениях можно найти какие-то недостатки, шероховатости. А хороший союз – это когда двое понимают друг друга, как бы находятся на одной волне, когда при общении не возникают неловкие паузы, и ты чувствуешь, что человек подхватывает твои мысли. Еще очень важно чувствовать, что ты можешь во всем положиться на своего возлюбленного.

 

Александр: А я считаю, что идеальный союз между мужчиной и женщиной, – это когда не нужно говорить «извини». Чем реже люди выясняют отношения, тем лучше союз. Нужно искать компромиссы и находить их. Но идеального ничего не бывает. Можно только стремиться к идеальному. Я сам перфекционист, хочу, чтобы все было лучшим образом, но это далеко не всегда удается. К тому же идеальный союз – это не союз идеальных людей. А просто – когда двое находят общий язык. Женщина должна быть умной и тонкой. Считаю ли я умной Вику? Оставим это без комментариев.

 

Один русский классик сказал: «Мужчина занимается женщиной, как химик своей лабораторией: он наблюдает в ней непонятные ему процессы, которые сам же и производит». Вы с этим согласны?

 

Александр: Это мужская самонадеянность – считать, что все процессы внутри женщины, связаны с нами! Это не так. Процессы внутри женщины могут быть вызваны чем угодно: плохой погодой, песней, которую она услышала по радио, даже тем, что у нее ноготь сломался. А мужчина может вызывать в женщине определенные процессы, когда он находится с ней наедине в темной комнате. И то не всегда (смеется – прим. автора). Женщина – настолько противоречивое создание! Никогда не знаешь, что у нее в голове. Да и она сама иногда не может объяснить, что с ней происходит.

 

Виктория: Процессы не только мужчина в женщине вызывает, но и женщина в мужчине!

 

Если бы могли охарактеризовать своего партнера по сцене одним словом, то каким оно было бы?

 

Александр: Неконтролируемая.

 

Виктория: Я буду деликатнее и добрее – скажу, что Саше больше всего подходит определение - «талантливый».

 

Тема композиции «Другая семья» актуальна для многих людей. Вам самим приходилось сталкиваться с той жизненной ситуацией, о которой вы поете?

 

Александр: Мы, как и все люди, совершаем ошибки. Был неприятный эпизод в моей жизни, я тяжело переживал, поэтому песня «Другая семья» для меня много значит. Нас слушают именно потому, что мы поем о реальных вещах. Правда, иногда люди думают, что мы можем решить их проблемы. Однажды после концерта к нам подошла одна женщина и начала рассказывать о своем разводе с мужем. Мы не могли ей ничем помочь. Мы не психологи, а артисты.

 

Виктория: Да, я уже говорила, что в моей жизни были эпизоды, которые описаны в наших песнях.

 

Для вас выступление на сцене – это работа или отдых?

 

Александр: Ни то, ни другое. Это творчество, его нельзя назвать работой. Но это и не отдых, ведь во время выступлений мы затрачиваем массу энергии.

 

Виктория: Я тоже не могу назвать работу отдыхом, потому что, например, во время гастролей я очень устаю. Бесконечные перелеты, переезды так утомляют, что иногда выходишь на сцену и чувствуешь, что сейчас упадешь (смеется – прим. автора). Правда, потом получаешь столько энергии от зрительного зала, что усталость проходит. Для меня выступление – всегда большое удовольствие. Я рада, что занимаюсь любимым делом и этим зарабатываю.

 

Кто слушает «Не пару»?

 

Александр: Аудитория у нашей группы самая разная. На наши концерты приходят и взрослые люди, и развеселая молодежь, и девочки по одиннадцать лет.

 

Виктория: Один критик сказал как-то про нас, что мы якобы «группа для тех, кому за тридцать». Если бы этот человек пришел на наш концерт, то увидел бы, что наша публика состоит из очень разных людей. Когда группа «Не пара» только образовалась, мы с Сашей думали, что моими поклонниками будут солидные мужчины. А потом поняли, что ошиблись с прогнозами. Мои обожатели – это тинэйджеры, мальчики и девочки по тринадцать лет, которые всегда хотят получить автограф.

 

Вас нельзя назвать завсегдатаями светских тусовок. По крайней мере, фотографии «Не пары» редко мелькают на страницах глянцевых изданий. Вам не нравятся светские мероприятия?

 

Александр: Я терпеть не могу такие мероприятия, где собираются «целлофановые люди», говорят о пустых вещах и пытаются всех ошарашить своим внешним видом. Не понимаю, когда люди наряжаются в новомодные бренды, приходят в ночное заведение, чтобы потрясти некоторыми частями тела. Я не отношу себя к тусовщикам. Никогда им не был и не собираюсь быть.

 

Виктория: Меня тоже нельзя назвать «тусовщицей» или светской львицей. Предпочитаю свободное от гастролей время проводить со своей компанией друзей. Но время от времени делаю исключение и посещаю какое-нибудь светское мероприятие. Мне нравится общаться с ребятами из группы «А-студио» и проекта "Наша Russia". Еще у меня очень нежные отношения с Борисом Моисеевым.

 

Чем вы занимаетесь вне рамок музыкального творчества?

 

Александр: Я увлекаюсь мотоциклами. В моей коллекции четыре мотоцикла. Конечно, это не много, но я доволен. Люблю возиться с ними, ремонтировать. Но профессиональным байкингом не занимаюсь. Считаю, что это опасно.

 

Виктория: Когда есть время, бегу в спортзал. Стараюсь держать себя в форме. Или выбираюсь куда-нибудь с друзьями.

 

Последний вопрос имеет отношение к специфике нашего сайта: увлекаетесь ли вы цифровой техникой?

 

Александр: Я люблю разные «железки», но не всегда делаю удачный выбор. Купил Nokia N95 и очень недоволен: такое ощущение, что этот телефон сделан из соломы! Раньше у меня был SonyEricsson K 790i, проблем с ним не знал. Скорее всего, куплю опять себе такой телефон, а этот кому-нибудь подарю.

 

Виктория: А я собираюсь себе купить новый мобильник. Выбрала модель в черном корпусе Nokia 8800 – мне понравился ее дизайн. Телефоны со стразами привлекательны, но кристаллы могут отлететь. У меня они оторвутся обязательно, учитывая, что я все время роняю телефоны! Хотя у меня была соблазнительная мысль завести себе черный мобильник с буквой "V", выложенной сверкающими стразами, но я пока ее обдумываю. Еще я совершенно не представляю, что бы я делала без своего ноутбука! Мой «Sony Vaio», которому уже полтора года, меня пока устраивает. Правда, на гастроли его с собой не часто таскаю, особенно если мне предстоит долгое путешествие. Дело в том, что чемодан с моими вещами таскаю не я, а музыканты нашей группы. Они и так все время жалуются, что я всегда везу с собой огромную поклажу вещей весом в десять тонн! (смеется – прим. автора). Зато когда я дома, то могу открыть свой ноутбук и начать лазить в Интернете или играть в мою любимую игру "Sims". Еще мне нравятся «Герои меча и магии». Так что я самый настоящий геймер!

 

Автор: Аревик Чахоян,

Источник: http://www.nepara.ru

03 октября 2007

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Эмилия Спивак: «Влюбиться в меня — сумасшедший поступок»

 

Эмилия — типичная петербурженка: молчаливая, скромная и незаметная. Хотя сама признается, что нрав имеет буйный и вполне способна на битье посуды. К счастью, такие сцены лишь удел близких. Еще актриса утверждает, что любит давать интервью, потому что во время этих бесед начинает что-то понимать про себя. Будем надеяться, что после встречи с “МК-Бульваром” познания г-жи Спивак о самой себе существенно расширились.

 

НЕСЕКРЕТНЫЕ МАТЕРИАЛЫ

 

Спивак Эмилия Семеновна, актриса, родилась 18 ноября 1981 года. Окончила Санкт-Петербургскую театральную академию. Играет в Молодежном театре на Фонтанке и в МХТ в Москве. Снималась в фильме “Статский советник”, в сериалах: “Повторение пройденного”, “Тайны следствия”. Не замужем.

 

Опубликованное фото

— Эмилия, вы девушка из интеллигентной семьи, получившая очень хорошее образование, с языками, музыкой, спортивными секциями. Что в итоге вам пригодилось во взрослой жизни?

 

— К сожалению, я была крайне неусидчивым ребенком. Да, посещала все возможные кружки, но весьма недолго. Больше двух месяцев не задерживалась ни в одном — бросала все на полпути, поэтому сейчас не умею ни рисовать, ни играть ни на одном музыкальном инструменте, и языка толком не знаю никакого. Конечно, я жалею, что бросила бальные танцы, курс игры на гитаре, фигурное катание… Так что родители пытались обучить меня всесторонне, но из-за моего характера это не очень получилось. (Улыбается.) Хотя в школе я успевала, но при этом скучала. Не очень понимала, зачем мне нужна половина предметов. В точных науках никак не могла разобраться.

 

— У учителей вы были любимицей?

 

— Нет, зато меня любили одноклассники. Я всегда была таким ярым борцом за справедливость, выступала, если считала нужным, поэтому вечно получала за всех… Друзья это ценили.

 

— А как сегодня к вам относятся в театре, в котором вы служите, где художественный руководитель — ваш отец?

 

— Естественно, работать под началом папы непросто. А что касается других артистов… У меня с ними нейтральные отношения. Стараюсь вести себя со всеми вежливо, с уважением, у нас работают очень талантливые люди, но я против дружбы в театре. Это ни к чему, я в этом убеждена.

 

— Вы рано ощутили интерес к себе противоположного пола?

 

— Скажу так: во-первых, я никогда не чувствовала себя несмышленой девчонкой. Откровенно говоря, буквально с малолетства я ощущала себя взрослой женщиной. И окружающие люди, между прочим, это подтверждали, называя меня “старушкой”. Я с пониманием смотрела на все, что происходило вокруг, и кризис переходного возраста меня миновал. Азарт влезть в какую-то сомнительную историю, набедокурить, был мне абсолютно чужд. Наверное, это плохо, детство должно быть спонтанным, насыщенным событиями, но я, видимо, рано начала “глубоко копать”. Я все принимала близко к сердцу. Отношения с родителями меня волновали, какие-то перипетии с подругами страшно переживала, не говоря уже о собственных влюбленностях.

 

— Читала, что в юности вы были жутко влюбчивой и ваше сердце никогда не оставалось свободным…

 

— Все верно, именно так и было. Но теперь все эти страсти позади.

 

— Подозреваю, что вы всегда были неравнодушны к мужчинам старше себя, а вот какого рода мужчины в вас влюблялись?

 

— Не смелые. Поэтому я всегда мечтала о смелом, порядочном, веселом молодом человеке.

 

— Почему вы не сказали “умном”?

 

— Ум может быть опасным… Порой с человеком, который действует правильно, руководствуясь исключительно разумом, невозможно общаться.

 

— Какие безумства ради вас совершали мужчины?

 

— Думаю, что влюбиться в меня — уже сумасшедший поступок. Меня надо терпеть, понимать, помолчать, когда надо… То есть мне кажется, что со мной надо общаться как с мужчиной, немного сдерживая себя, не обращая внимания на какие-то мелочи… Вот многие женщины любят разбивать сердца, а я нет. Потому что знаю, что такое безответная любовь и как это больно.

 

— Вы явно папина дочка. Родители вас баловали?

 

— Нет. Но они давали мне полную свободу, вследствие чего у меня не рождалось безумного желания втихаря выпить водки, покурить траву в подворотне или уехать на ночь с каким-то парнем за город.

 

— Вы любите заниматься домашними делами?

 

— Нет. Хотя, если иногда, по вдохновению, что-то готовлю, получается довольно неплохо. Гладить, стирать, убираться тоже терпеть не могу. Правда, иной раз у меня бывает порыв энтузиазма, когда я могу сутки наводить порядок в доме, но потом опять два месяца ни к чему не прикасаюсь, накапливая кучу грязи. А по-другому не умею.

 

— Сейчас вы живете с родителями или отдельно?

 

— Три года назад папа подарил мне квартиру на Сенной площади. Из моих окон виден канал Грибоедова… Безусловно, одной дома бывает иногда одиноко… С другой стороны, жить с кем-то тоже нелегко порой. Ведь надо соблюдать правила этого человека, как-то подстраиваться…

 

— И вы внутренне к этому готовы?

 

— Не знаю. Вот сейчас проверяю.

 

— Общественности известно, что ваш избранник — известный актер Даниил Спиваковский. Скажите, как долго вы вместе и как познакомились?

 

— Вместе мы уже год. А познакомились на кинофестивале в Калининграде, где оба оказались совершенно случайно, он ко мне подошел… Причем я знала, что он артист, но не видела его работ, даже знаменитого “Франкенштейна”. А он, хотя и смотрел “Статского советника”, не узнал меня. И это было приятно, что я ему понравилась сразу именно как женщина, а не как коллега-актриса.

 

— А он чем вас привлек?

 

— Не хочу говорить на эту тему. Не люблю рассказывать о своих личных взаимоотношениях.

 

— Хорошо, тогда ответьте, какие качества вам нравятся в мужчинах вообще?

 

— Знаете, в последнее время все так поменялось во мне… Раньше я все время обращала внимание на мужчин хулиганистого плана, безответственных, ненадежных, сложных, даже в некоторой степени странных, с которыми было трудно общаться. А сейчас все по-другому, мне уже неинтересно, когда треплют нервы, главное, чтобы мне было спокойно с человеком. Причем количество часов, проведенных вместе, и быт тут не имеют значения. Важно внутреннее ощущение тепла и света.

 

— Это говорит о том, что вы готовы к семейной жизни?

 

— Наверное, я вас запутаю, но при моей тяге к стабильности мне не по душе слово “семья”. Вот слово “вместе” мне нравится. Возможно, я пока просто неправильно воспринимаю семью, и это пройдет… По крайней мере, ребенка я хотела всегда и хочу. Как и свадьбу с белым платьем…

 

— Вы уже получили предложение руки и сердца?

 

— Это секрет. Рано пока об этом говорить, даже не пытайте.

 

— Быть может, в настоящий момент вы все-таки больше ориентированы на карьеру и на громкие проекты?

 

— Не сказала бы. Я не слишком амбициозна. Скорее обожаю сам процесс работы на сцене и в кино, нежели конечный результат. Но при этом парадокс: в профессии ставлю себе самую высокую планку, которую намереваюсь достигнуть.

 

— К слову, в каких новых проектах заняты?

 

— Недавно у нас на Фонтанке состоялась премьера “Стеклянного зверинца”, в нашем варианте спектакль называется “Синие розы”, где я играю Лору. И есть предложения сниматься в кино, но, следуя примете, не буду их озвучивать. С предложениями вообще бывает то пусто — думаешь, что про тебя все забыли, и не представляешь себе, что делать дальше, то, наоборот, тебе обрывают телефон и ты бегаешь по всем пробам сразу. И я заметила, что ко мне всегда приходит желаемое, когда у меня хорошее настроение. Поэтому сегодня я пытаюсь реже предаваться грусти, когда мне хочется спрятаться ото всех.

 

— Не могу не спросить: а как в “Статском советнике” голышом не побоялись выступить?

 

— Разумеется, мне было страшно, но мама успокоила, сказав, что там же не я, а лишь моя героиня. И это на меня повлияло. Отстранение все-таки очень важно в нашей профессии, этому меня и папа учит.

 

— Уверена, что и Даниил вам что-то подсказывает в работе, раз вы коллеги… Кстати, а не тяжело, что он тоже артист?

 

— Мне, наоборот, трудно с людьми не творческих специальностей. И человеку, который рядом со мной, как это ни странно, удалось сохранить мужские качества в актерской профессии. Надо признать, это большая редкость в нашей среде.

 

— Он коренной москвич, вы из Питера. Собираетесь перебираться в столицу?

 

— У меня была такая возможность, мне бы помогли найти тут квартиру, когда Олег Павлович Табаков позвал меня на главную роль в “Пышке” МХТ, но я отказалась. Видимо, слишком люблю Петербург. И для меня эти слова не пустой звук. В этом городе я заряжаюсь энергией, набираюсь сил, несмотря на то что иной раз он давит и серым небом, и промозглым дождем, и сильнейшими ветрами. Но я иду там по мостовым и явственно ощущаю, что это мой родной город. Только там у меня есть чувство дома, и я не могу от этого отказаться.

 

— Сочувствую Спиваковскому…

 

— Почему? Он тоже любит Петербург. Да, мы видимся наездами… А Москва мне нравится, она солнечная, правда, я с трудом в вашей суете пытаюсь сохранить свой внутренний ритм.

 

— Вы человек требовательный?

 

— Очень. У меня характер тяжелый. Я ревнивая во всем, максималистка, и за честность во что бы то ни стало. И тихая только внешне. На самом деле импульсивная — могу и орать, и посуду разбить, если найду повод. (Смеется.) Понятно, что потом мне становится стыдно за свой некрасивый поступок, и я тут же начинаю собирать осколки…

 

Опубликовано здесь: http://www.mk.ru/blogs/idmk/2006/07/31/Bulvar/79817/

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Корреспондент 9-го канала израильского телевидения Ксения Светлова родилась в Москве. Закончила факультет журналистики и востоковедения в Еврейском университете в Иерусалиме (бакалавр и магистр).

 

С 2002 года работает корреспондентом по арабским вопросам на 9 канале, а также ведет колонку "Арабский мир за неделю" в газете "Новости недели". Ксения публикуется в таких изданиях, как "Jerusalem Post" и "Washington Post".

Спецкор Службы новостей, Ксения освещала войну в Персидском заливе. На ее счету- уникальные репортажи с американского авианосца, из Ливана, Сирии, Ливии и Малайзии. Брала интервью у Ясера Арафата и лидера ХАМАСа - шейха Ахмада Ясина. В 2004 году получила 1-й приз на Евразийском фестивале «Телефорум» (Москва) за репортаж "Жизнь в пещере".

 

Опубликованное фото

29 января 2003 года в прямом эфире радиостанции "Эхо Москвы" Ксения Светлова беседовала с телеведущей Ольгой Бычковой. Предлагаю вам запись этой интересной, на мой взгляд, беседы:

 

О. БЫЧКОВА 19 часов 06 минут в Москве. "Персонально Ваша" комментатор телеканала "Израиль-плюс" Ксения Светлова. Ксения работает в Иерусалиме, несколько дней она в Москве и это как раз тот самый человек, с которым мы будем говорить сегодня о свежих событиях в ближневосточном регионе. Вы сказали, что Палестинской автономии на сегодняшний момент практически не существует, как государственного образования. Что существует на этом месте?

 

К. СВЕТЛОВА - На этом месте существует на данный момент хаос. Мы имеем дело с террористическими организациями, каждая из которых управляет тем или иным регионом. Это может быть маленький район, это может быть город, это может быть сфера влияния какая-то и в данный момент, то, что происходит, Палестинская автономия фактически уже не имеет власти над многим городами. Там хозяйничают представители таких организаций как "Хамас", "Исламский джихад", "Демократический фронт", "Народный фронт" и многие другие организации, иногда они договариваются между собой и делят сферу влияния.

 

О. БЫЧКОВА - Что Вы можете сказать о преемниках Ясира Арафата?

 

К. СВЕТЛОВА - Есть несколько людей, которые претендуют, безусловно, на руководящую роль в Палестинской автономии, некоторые из них старые сторонники Арафата еще по Тунису, по изгнанию в Тунис, такие, как Абу Мазен и Абу Ала, известные всем, принимавшие участие в договорах в Осло, подписании норвежских соглашений. Другие люди - полковник Мухаммед Дахлан, бывший глава сил превентивной безопасности в Газе и Джебриль Раджуб, на данный момент также в отставке. Договорятся ли эти люди между собой, поскольку никто из них не обладает реальным влиянием и реальной властью над всей территорией, которая называлась Палестинская автономия? Если у Дахлана есть поддержка в Газе, то у Джебриль Раджуба есть поддержка только на Западном берегу. Абу Мазен и Абу Ала популярны среди американцев и представителей Европейского Союза. Однако они дискредитировали себя участием в норвежских соглашениях, которые многие палестинцы рассматривают как просто измену палестинскому интересу.

 

О. БЫЧКОВА Дискредитированы в глазах палестинцев.

 

К. СВЕТЛОВА - Палестинской улицы. И поддержка у них не очень массивная, так что вероятен такой вариант, что все эти люди, или, по крайней мере, часть договорятся между собой и образуют правительство национального единства, то, что у нас происходит в Израиле. Есть также другой вариант, что Автономия будет разделена на удельные княжества, то есть в одной из территорий будет управлять Джебриль Раджуб, другой, может быть, Абу Мазен, или может быть Мухаммед Дахлан, и в таком случае это может привести, конечно, к столкновению. И Израиль уже будет замешан в войне против нескольких регионов, не против одной монолитной структуры.

 

О. БЫЧКОВА Не оптимистические перспективы вы нам рисуете, боюсь, что оптимизма там мало по поводу того, что происходит.

 

К. СВЕТЛОВА - Как говорят, что надежда умирает последней, однако оптимизма действительно в данный момент немного.

 

О. БЫЧКОВА Давайте обсудим надежды и перспективы.

 

К. СВЕТЛОВА - Развал Палестинской автономии начался не в 2000 году, и не 2001 году, развал начался еще в 1994 году, сразу же после норвежских соглашений. Поскольку коррупция, царящая в Палестинской автономии в дни самого либерального правительства Ицхака Рабина, затем и Эхуда Барака, привела к тому, что фактически многие из органов Палестинской автономии бездействуют, и я имею в виду Министерство финансов, которое не распоряжается бюджетом, и я имею в виду другие министерства, которые просто бездействуют. И это дошло до такой степени, что в Палестинской автономии нельзя даже назначить шофера или врача без прямого вмешательства Ясира Арафата. Не прекращающаяся обстрелы территории Израиля, разруха и обстрелы палестинских городов в ответ не способствуют восстановлению власти в Палестинской автономии. Ясно, что с нынешним руководством Палестинская автономия не приобретет силы, не возродится и не будет действующим государством, которое способно обеспечить своим гражданам безопасность и свободную экономику.

 

О. БЫЧКОВА Какие настроения преобладают в Палестинской автономии? Кто пользуется там доверием и попытается ли кто-то построить каким-то образом мирное сосуществование Палестины и Израиля, либо это будет продолжение террора?

 

К. СВЕТЛОВА - Я хочу привести интересные данные. По сведениям палестинского статистического бюро, 51% палестинцев поддерживают интифаду и столкновения с Израилем, это больше половины взрослого населения Палестины. Это значит, что радикализация в палестинском обществе действительно пугает, потому что всего лишь несколько лет назад эти данные были меньше 40%.

 

О. БЫЧКОВА Это значит, что есть другая половина.

 

К. СВЕТЛОВА - Безусловно, есть другая половина, которая хочет мира, спокойствия и как любая другая нация, любая другая семья хочет покоя в своем доме. И, конечно же, Израилю хотелось бы надеяться именно на этих людей, которые могут придти к здравому решению и привести к руководству именно тех людей, которые способны заключить мир, настоящий мир с Израилем и привести к урегулированию в таком неспокойном регионе.

 

О. БЫЧКОВА Поговорим о так называемой дорожной карте. Это план урегулирования конфликта, который изначально был предложен из Вашингтона, так называемым квартетом США, ООН, Евросоюз и Россия. Они предложили свой вариант, который отличается, может быть, меньшей жесткостью, но там есть важное условие, что Израиль соглашается на создание независимого Палестинского государства, но с временными границами и с ограниченным суверенитетом и не устанавливает никаких сроков. Как думают люди в Израиле и в Палестине - насколько осуществимы эти планы? Потому что планов было уже очень много, и все они провалились.

 

К. СВЕТЛОВА - Я могу сказать, что пока что подход к дорожной карте с обеих сторон пессимистический. Никто не надеется на имплементацию этого плана и быстрое достижение в этом отношении. Поскольку любая дорожная карта более жесткая или менее жесткая, безусловно, будет включать прекращение огня с палестинской стороны. Прекращения огня у нас пока что не достигнуто, а, следовательно, не будет и дорожной карты.

 

О. БЫЧКОВА Это буквально первый пункт.

 

К. СВЕТЛОВА - Именно, и поэтому я сомневаюсь, что будет какой-то прогресс, если не будет выполнен этот первый пункт. И на данный момент сомнительно, чтобы он был выполнен, как и террористическая деятельность против израильских граждан, как за пределами зеленой черты, так и в ее пределах, то есть на территории самого Израиля в границах 48-го года.

 

О. БЫЧКОВА Это безнадежная ситуация.

 

К. СВЕТЛОВА - Достаточно, однако, никогда не знаешь, откуда придет новая надежда, и существует ряд умеренных палестинских политиков, которые, может быть, смогут завоевать доверие палестинского народа и что-либо изменить по сравнению с сегодняшней ситуацией, в которой действительно просвета не очень много.

 

О. БЫЧКОВА Объясните, в чем суть взаимоотношений между палестинцами и арабскими государствами. По идее, арабские государства должны быть заинтересованы, в конечном счете, в том, чтобы в этой части региона был мир и действительно, они много делают для того, чтобы как-то участвовать в переговорах и провоцировать какие-то мирные решения, но этого тоже не происходит.

 

К. СВЕТЛОВА - Во-первых, я не стала бы говорить об арабских государствах, как об одной монолитной, единой организации. Поскольку среди арабских стран есть достаточно противоречивые мнения также в отношении Палестины и также естественно в отношении, например, арабской проблемы, поэтому у нас нет монолитного блока, который решал бы, так или иначе. Есть страны умеренного арабского режима, такие как Египет и Иордания, которым, безусловно, выгодно чтобы здесь был заключен мир между палестинцами и Израилем. И именно поэтому Каир спонсирует переговоры на данный момент между "Фатхом" и "Хамасом". Однако существуют и государства, я не буду сейчас упоминать о них, есть ряд государств, которым выгодно, чтобы конфликт продолжался, и они делают все, чтобы добавить масла в и так пылающий огонь в Палестинской автономии и на территории Израиля, посылая деньги, посылая террористов и спонсируя террористическую деятельность палестинских организаций.

 

О. БЫЧКОВА Не пробовали ли израильтяне освободить арабские земли от своего присутствия, может быть, это решило бы проблему? В Израиле поднимается достаточно активное общественное мнение насчет того, что нужно уйти с оккупированных земель.

 

К. СВЕТЛОВА - Конечно, есть такие мнения, и эти мнения привели к подписанию норвежских соглашений в 1994 году. Однако я напомню, что эти соглашения и первый этап, вследствие которого была создана Палестинская автономия, не привели к прекращению терактов против израильтян. А многие террористические организации, в том числе и "Батальоны Аль Акса", которые принадлежат организации "Фатх", это боевое крыло организации "Фатх", заявляют в своих хартиях, что их цель прекращение оккупации на всех палестинских землях, имея в виду и палестинские земли до 48-го года. То есть прекращение существования государства Израиль. Я напомню, что есть также и арабские движения внутри самого Израиля, среди израильских арабов, которых сейчас уже насчитывают более миллиона, которые не скрывают, что они не хотели бы видеть израильское государство как таковое, ни как соседское, ни в границах 67-го года, ни в границах 48-го года. И вопрос насколько какие-либо уступки с израильской стороны могут действительно привести к решению этой проблемы, к решению палестинского вопроса и к окончанию арабо-израильского конфликта или это приведет просто к уничтожению самого государства Израиль.

 

О. БЫЧКОВА Это один из многих вопросов на Ближнем Востоке, на который нет ответов, но мы пытались представить их перечень сегодня вместе с комментатором телеканала "Израиль-плюс" Ксенией Светловой.

 

Опубликовано здесь: http://www.echo.msk.ru/programs/personalno/21111/

Отпечатано с уточнениями, потребовавшимися в связи с тем, что со времени этой беседы прошло уже несколько лет. Исправлено мною.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Наталия Барщевская, заместитель председателя правления финансовой корпорации «Открытие»

Родилась 17 марта 1977 года (Москва)

Образование: юридический факультет МГУ (1999)

 

Наталия Барщевская способна на решительные поступки и не раз их совершала. Она появилась на свет в семье известного адвоката. Профессия юриста была настолько ей понятна и интересна, что вопрос, кем стать, наверное, даже не стоял. Однако уже тогда пришлось проявить силу характера. Отец – Михаил Барщевский – выпускник Всесоюзного заочного юридического института (ныне Московская государственная юридическая академия), он преподавал в своей альма-матер, приглашал оттуда молодых специалистов к себе на работу и желал, чтобы дочь закончила именно этот вуз. Но Наталия решила иначе – поступила на юрфак МГУ, и это был осознанный, мотивированный выбор, хотя и обернулся конфликтом в семье.

 

Через два года после защиты диплома она получила кандидатскую степень. Тема диссертации – «Адвокатура и социальная справедливость». Каким же образом социальный юрист превратился в инвестбанкира? «Если бы год назад меня спросили, вижу ли я себя в инвестбанке, я сильно удивилась бы такому вопросу», – признается Наталия. И хотя переход в «Открытие» стал действительно крутым поворотом в карьере, нельзя сказать, что до этого Наталия Барщевская была далека от инвестиционно-банковской темы. Специализируясь в коллегии адвокатов на корпоративном праве, она консультировала многих крупных клиентов, в том числе структуры «Альфа-групп», «Русский стандарт», Bosco di Ciliegi.

 

Опубликованное фото

 

Еще один примечательный факт: она вела бракоразводный процесс одного из известнейших в России инвестиционных банкиров – основного владельца группы «Ренессанс Капитал» Стивена Дженнингса. «Как ни странно, с корпоративными финансами я начала знакомиться, занимаясь семейным правом. В ходе бракоразводных процессов, как правило, ставилась задача структурирования бизнеса. А поскольку моими клиентами преимущественно были мужчины, то подобные вопросы возникали постоянно», – вспоминает Наталия.

 

Сейчас она получает новые знания. «Изучаю профессиональную литературу. Общаюсь с коллегами – инвестбанкирами. Они делятся опытом, целые лекции читали по тому или иному вопросу. Ездила на специальные курсы в Лондон, – рассказывает бывший адвокат, а теперь финансист. – Не могу сказать, что в части финансового образования все вопросы решены, это длительный процесс. С какими-то темами мне проще: например, есть немалый опыт работы в сфере слияний и поглощений».

 

Наталия воспитывает двух сыновей. «Конечно, я – не домашняя мама, – признает она. – Например, второй декретный отпуск длился у меня всего 13 дней. Нет, я не отвожу их в школу, далеко не каждый вечер читаю детям сказки, но при этом понимаю, что они ориентируются на мое мнение, они советуются со мной, мы друзья».

 

Что движет Наталией Барщевской, в чем она видит успех? «Для меня важно пребывать в состоянии, когда приходишь на работу с горящими глазами, ощущением драйва от каждого рабочего дня», – отвечает она.

 

Напечатано здесь: http://www.finansmag.ru/91233

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Диана Арбюс (англ. Diane Arbus, 1923—1971) — американский фотограф российско-еврейского происхождения. Каталог работ Арбюс, выпущенный журналом Aperture, является одним из самых раскупаемых в истории фотографии.

 

Детство и взросление

 

Диана Арбюс (урождённая Диана Немеров) родилась 14 марта 1923 года в районе Гринвич города Нью-Йорк, США в семье по фамилии Немеровы и росла вблизи престижных нью-йоркских районов Парк-Авеню и Центрального Парка.

 

Её семья владела меховым магазином под вывеской Russeks (девичья фамилия матери Дианы) на пятой Авеню, где вместе с настоящим мехом продавались подделки под одежду знаменитых дизайнеров, вроде Chanel. Отец Дианы был главным вдохновителем этого бизнеса, настоящим трудоголиком: работа занимала почти всё его время, в остальном он редко участвовал в жизни семьи и имел множество романов на стороне. Мать Арбюс занималась в основном шоппингом и разговорами по телефону и часто была недоступна для собственных детей. Воспитание детей было поручено няням (у каждого ребёнка была своя). Диана с самого детства была очень близка со своим старшим (на три года) братом Говардом (Говард Немеров позже стал известным поэтом); своей младшей на пять лет сестре Рене, ставшей позже дизайнером интерьеров, Диана была как мать.

 

В 1930-е годы Диана посещала Школу этической культуры (Ethical Culture School), а чуть позже — Филдстонскую школу (Fieldston School), где и были впервые замечены её таланты к изобразительному искусству. Таланты эти всячески поощрялись отцом Дианы: он специально просил личного иллюстратора Russeks, Дороти Томпсон, регулярно заниматься с Дианой. Мисс Томпсон изучала изобразительное искусство на курсах известного берлинского художника, графика и карикатуриста Георга Гросса; позже Арбюс не раз признавалась в своей любви к его творчеству. В 1937 году Диана встречает будущего актёра Аллана Арбюса и немедленно изъявляет желание выйти за него замуж. Дабы помешать этому, родители Дианы отсылают её в 1938 году на летние курсы в Каммингтонскую школу искусств, где Диана знакомится с Алексом Элиотом (Элиот в 1947 году займёт пост художественного редактора журнала Time). Алекс Элиот стал второй большой влюблённостью Дианы.

 

40-е и 50-е годы

 

В 1941 году восемнадцатилетняя Диана против воли родителей выходит замуж за Аллана Арбюса. Замужество казалось Диане единственной возможностью сбежать из-под влияния родителей. У супругов родились две дочери: Доон (в 1945) и Эми (в 1954). Диана проводила с ними очень много времени. Чтобы прокормить семью, Аллан работал на двух работах продавцом, а параллельно пытался подрабатывать фотографом, хотя всю жизнь мечтал играть в театре и кино, но из-за семейных обязанностей от этой своей мечты Аллану пришлось отказаться. В 1943 году Аллан Арбюс закончил армейские курсы фотографов.

 

Опубликованное фото

Под влиянием и с помощью мужа Диана в 1946 году становится фотографом моды: первые заказы она получает от своего отца, который частично помогает с финансированием их фотографического оборудования. В 1947 году супруги были представлены руководству издательства Конде Наст: здесь им было поручено сделать для журналов Vogue и Glamour серию фотографий о пуловерах.

 

В своей совместной работе Аллан всегда отвечал за сам процесс съёмки и технические стороны; Диана же выступала как автор концепции съёмки, стиля. Благодаря их невероятной слаженности при работе их часто принимали за кузена и кузину. Фэшн-фотография тех лет очень сильно ориентировалась на цветовые нюансы, неподвижность и жёсткую освещённость, однако чета Арбюс всегда выступала за неформальный подход к процессу. В своей работе они пытались сломать устоявшиеся рамки модной фотографии. В 1951 году они целый год путешествуют по Европе. Диана открывает для себя возможность самовыражения и выражения своего видения мира с помощью фотографии. Вместе с мужем она готовит свои фотоработы для парижского Vogue. В середине 1950-х Арбюсы знакомятся с Ричардом Аведоном, который уже тогда был образцовым фотохудожником. Долгое время Диана и Аведон оставались друзьями и почитателями работ друг друга. Однако сама Диана была недовольна своими работами.

 

В это время у неё обостряются тяжёлые депрессии, которые с некоторыми перерывами заставляли её страдать с самого детства. Неудовлетворённость достигнутым в работе усиливает боли. Аллан поддерживает свою жену, однако после очередного нервного срыва в 1957 году они решают перестать работать вместе. Диана начала работать самостоятельно, в то время как Аллан продолжал вести дела их студии. Но после профессионального разрыва спустя год последовал и личный. Диана и Аллан продолжали оставаться друзьями, и развелись лишь в 1969 году, когда Аллан захотел жениться во второй раз.

 

Диана в одиночку пытается найти свою тему в фотографии. Она посещает несколько мастер-классов известных фотографов, однако в большинстве своём остаётся недовольна. На курсах австрийского фотографа Лизетты Модель, ставшей знаменитой благодаря своим портретам из ночной жизни города, она слышит предложение мадам Модель «фотографировать экстремальное». Как следствие, Диана в поисках натуры для подобного «экстремального» обнаруживает несколько нью-йоркских клубов с трансвеститами, где находит своих первых моделей.

В конце 1950-х годов Диана Арбюс представляет ряду журналов свои первые работы на новую для себя тему.

 

60-е годы: работа с журналами

 

Знаменитый писатель Норман Мейлер, увидев первые работы Арбюс, сказал: «Давать Арбюс камеру — всё равно что дать разрешить ребёнку играть с гранатой». В десятилетие между 1960 годом и вплоть до своей смерти в 1971 Диана Арбюс зарабатывала себе на жизнь в основном в качестве свободного фоторепортёра для различных журналов. Никаких других возможностей заработать денег фотографией в то время не имелось: музеи и галереи той эпохи ещё не открыли для себя этот вид искусства как приносящий прибыль и интерес публики. Собственно, как вид искусства фотография вообще не воспринималась. Практически все фотографы того времени вели по сути двойную жизнь: пять дней в неделю они делали фотосъёмки для газет и журналов, а на выходных занимались тем, что в их понятии подразумевалось под творчеством.

 

Диана Арбюс была одной из самых смелых, кто пытался (причём успешно) навязать заказчикам авторское видение и свой собственный стиль в фотографии. Успех был во многом обусловлен и тем, что многие вещи, которые она запечатлевала, становились доступными остальному зрителю исключительно благодаря её статусу репортёра прессы. Одновременно с этим во многих изданиях того периода растёт готовность к эксперименту: одними из первых таких изданий для Арбюс стали журналы Esquire и Harper’s Bazaar: здесь не побоялись в своё время перейти от литературных произведений к жанру репортажа, и работы Арбюс оказались очень кстати. Вслед за этими изданиями публиковать работы Арбюс начали New York Times, Sports Illustrated, Show, Herald Tribune и другие. После её первых работ для Esquire (под названием «Вертикальное путешествие») и Harper’s Bazaar («Завершение круга») в течение 11 лет было опубликовано более 250 её журнальных работ и свыше 70 снимков для газетных статей. Зачастую Диана работала и над текстами статей.

 

Большое влияние на Арбюс оказал вновь открытый в 1961 году после долгого забвения фильм Тода Броунинга «Уродцы» (Freaks, 1932), в котором снимались наряду с обычными актёрами циркачи с экстремальными физическими отклонениями. Впоследствии Арбюс приложила значительные усилия, чтобы познакомиться с такими людьми, добиться их доверия и согласия позировать для фотосессий.

В 1963—1966 годах её деятельность была поддержана Музеем Гуггенхайма. С 1968 года Диана регулярно работает с журналом Sunday Times Magazine. Этот журнал совместно с другим популярным изданием Nova решает в 1970 году пожизненно финансировать жизнь Дианы Арбюс в Англии.

 

В том же году Диана начинает работу над своей знаменитой серией о людях с физическими уродствами, получает Премию Роберта Льюиса от Американского общества журнальных фотографов, однако в этот период её здоровье начинает стремительно ухудшаться. После перенесённого в 1966 и 1968 годах гепатита у Дианы обостряются приступы депрессии и, несмотря на длительные курсы терапии, боли усиливаются. Упомянутая ранее Лизетта Модель однажды высказала мнение о том, что Арбюс страдала одним из видов шизофрении. Причина болезни могла крыться в обсессивных и неразрешимых ожиданиях от работы, которые питала Диана. 26 июля 1971 года Диана Арбюс приняла большую дозу барбитуратов и вскрыла себе вены на руках.

 

Фотографии Дианы Арбюс

 

Темой творчества Арбюс были сюрреальность, больные и покалеченные люди в их повседневности. Она фотографировала тех, кто по мнению общества, являлся его аутсайдерами: трансвеститов, карликов, проституток, душевно и физически ущербных людей. Запечатлевала Диана и обычных людей, однако её камера всегда придавала их позам некую отчуждённость, неспокойность. Арбюс никогда не принуждала своих персонажей к позированию, а всегда давала им пространство и время, для того, чтобы те нашли своё место перед её камерой. Фотографии Арбюс нельзя назвать ни постановочными фотографиями, ни произвольной съёмкой, однако всегда в её кадре возникали образы гротескные, отталкивающие и необычные даже в повседневности. В создании атмосферы непривычного из самого повседневного Арбюс развивала подход Р.Ю. Митъярда.

 

Арбюс с 1962 года использовала в съёмке марку Rolleiflex, что приводило в процессе работы к увеличению негативов с формата 35 мм до размеров 6х6 см. Этот пассивный квадратный формат соответствовал её центрированной в композиционном смысле манере съёмки, и негатив оказывался наполненным большим количеством деталей. Диана Арбюс всегда ориентировалась на работу в студии: выбор подходящей камеры, освещения объекта и строго продуманная композиция противоречили принципу «случайной композиционности», которого придерживалась Арбюс. Её работы, с необычным светом и тенью, в своей эстетике «мгновенности кадра» всегда противопоставлялись господствовавшей тогда философии идеально выстроенного кадра.

 

Наиболее известные работы

 

• «Ребёнок с игрушечной гранатой в Центральном парке» (Child with Toy Hand Grenade in Central Park, Нью-Йорк, 1962)

На фотографии изображён тощий мальчик, с неуклюже свисающей с левого плеча лямкой комбинезона, сильно прижимающий свои тонкие длинные руки к туловищу. В своей правой ладони он крепко сжимает игрушечную гранату, а левая ладонь сжата в форме крюка, выражение его лица маниакально. Чтобы сделать эту фотографию Арбюс попросила мальчика стоять на месте, а сама начала ходить с фотоаппаратом вокруг него, пытаясь найти правильный угол. Мальчику надоело ждать и он сказал ей «Снимайте же наконец!». Его усталый болезненный внешний вид передаёт его напряжение и попытку сконцентрироваться.

 

• «Близнецы» (Identical Twins, 1967)

Две сестры-близняшки, одетые в вельветовые платья, стоят прижавшись друг к другу. Одна из них слегка улыбается, а другая — слегка нахмурена. Эстетика Арбюс в этой фотографии была использована Стенли Кубриком в своём фильме «Сияние», где также присуствует сцена с двумя близнецами в одинаковых позах.

 

• «Еврей-великан со своими родителями дома в Бронксе, Нью-Йорк» (Jewish Giant at Home with His Parents in The Bronx, NY, 1970)

Эдди Кармел, известный в США как Jewish Giant стоит в квартире своей семьи с отцом и матерью, которые намного ниже его ростом. Фотографию можно интерпретировать различными способами. С одной стороны видно, как необычное тело мужчины контрастирует с привычной счастливой домашней жизнью. С другой стороны, торжественность в позах родителей и сгорбленность великана, показывает непреодолимую пропасть в отношениях между ними. Также можно отметить удивление миссис Кармел при взгляде на своего сына, как будто она видит его впервые в жизни.

 

Наследие Дианы Арбюс

 

В 1972 году куратор Музея современного искусства Нью-Йорка Джон Шарковски подготовил ретроспективу работ Арбюс, однако каталог отобранных фотографий был отклонён почти всеми издательскими домами. Напечатать монографию согласился лишь журнал Aperture: монография стала одной из наиболее влиятельных в мире фотографии книг, была переиздана 12 раз и разошлась более чем стотысячным тиражом. Ретроспектива Арбюс в нью-йоркском Музее современного искусства по всей стране привлекла более 7 млн зрителей. В том же году Арбюс стала первым американским фотографом, представленным на Венецианской биеннале. Её работа Identical Twins до сих пор находится на шестом месте в списке самых дорогих фотографий всех времён: в 2004 году она была продана за 478 400 долларов США.

Дочь Арбюс, Доон (Дун), впоследствии стала содтрудничать с Ричардом Аведоном над их совместной книгой «ALICE IN WONDERLAND: THE FORMING OF A COMPANY, THE MAKING OF A PLAY», для которой Доон Арбюс писала тексты. В общей сложности их знакомство с Аведоном вылилось в тридцать лет совместной деятельности.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Привожу репродукции наиболее известных фоторабот Дианы Арбюс:

 

Опубликованное фото

Опубликованное фото

Опубликованное фото

Опубликованное фото

Опубликованное фото

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Присоединяйтесь к обсуждению

Вы можете опубликовать сообщение сейчас, а зарегистрироваться позже. Если у вас есть аккаунт, войдите в него для написания от своего имени.

Гость
Ответить в тему...

×   Вставлено в виде отформатированного текста.   Вставить в виде обычного текста

  Разрешено не более 75 эмодзи.

×   Ваша ссылка была автоматически встроена.   Отобразить как ссылку

×   Ваш предыдущий контент был восстановлен.   Очистить редактор

×   Вы не можете вставить изображения напрямую. Загрузите или вставьте изображения по ссылке.

Загрузка...

×
×
  • Создать...