Перейти к публикации
Форум - Замок

Знаменитые еврейки


Рекомендованные сообщения

Хана Орлова

 

Хана Орлова - один из известнейших скульпторов современности. Это единодушно признают все критики, которые когда-либо писали о ней.

К какой изобразительной школе она принадлежит? Здесь мнения искусствоведов расходятся. Одни считают, что решающее значение для ее творческого формирования имели впечатления детства и юности, которые прошли на Украине и в России; другие полагают, что эстетическое мировоззрение Орловой сложилось в основном во Франции, третьи - самым существенным в ее жизни считают ее связь с Израилем... Как обстоит дело в действительности? Однозначного ответа на этот вопрос нет.

 

Хана Орлова родилась в маленьком еврейском городке Староконстантинове (Украина) в 1888 году. Отец Ханы был сионистом. Знание иврита Хана получила в семье. В доме постоянно собиралось много народу. Друзья отца часто говорили об Эрец Исраэль. В 1904 году Орловы, вслед за старшим сыном, отправились в Палестину и поселились в Петах Тикве. Как все халуцим (первопроходцы), отец занимался сельским хозяйством. Хана, которой было уже 16 лет, шила, чтобы помочь родителям содержать семью.

 

Как она начала заниматься скульптурой? На эту тему существует несколько легенд. Согласно одной из них, Хане приснился сон, будто бы она лепит с натуры портрет Хаима Бялика, известного израильского поэта, стихами которого Хана зачитывалась еще в ранней юности. Этот сон сбылся. Правда, спустя много лет. В семье не одобряли увлечение Ханы изобразительным искусством. Она покинула дом и отправилась в Париж.

 

Это было в 1910 году. В том же году в Париж впервые приехали Марк Шагал и Натан Альтман. Со всех уголков Европы стекались сюда одаренные молодые художники, чтобы вдохнуть воздух свободы, найти учителей, включиться в водоворот интеллектуальной и художественной жизни, без которой творчество невозможно. Париж того времени стал художественной столицей мира. Выдержав конкурс, Хана поступила в класс рисунка Национальной школы декоративного искусства. Скульптуру изучала в Русской академии, основанной на Монпарнасе петербургской художницей Марией Васильевой. Эту академию одновременно с Ханой Орловой посещали Пабло Пикассо, Марк Шагал, Амедео Модильяни.

 

Ко времени появления Орловой в столице искусств там уже сформировалась особая парижская изобразительная школа, которую представляли Модильяни, Сутин, Паскен, Кислинг, Ван Донген, Шагал и другие. Они поселились на Монмартре, в Латинском квартале Монпарнаса. Район художественных студий называли "Улей". Эту пеструю группу художников, каждый из которых работал в собственной изобразительной манере, объединяло, пожалуй, одно: они стояли в стороне от модных, сменявших друг друга или сосуществовавших, течений, считавшихся новаторскими - кубизм, футуризм и т.д. В круг обитателей "Улея" вошла и Хана Орлова.

 

Душой этого круга был блестящий, красивый, образованный Амедео Модильяни, который в начале творческого пути отдавал предпочтение скульптуре. Он, по воспоминаниям Орловой, "никогда не скрывал своего еврейского происхождения, и носил в одном кармане Танах, в другом - "Божественную комедию" Данте и цитировал наизусть большие куски попеременно из того и другого". Однажды, когда компания сидела в кафе "Ротонда", Модильяни взял в руки почтовый конверт, разложил его и на внутренней стороне нарисовал портрет Ханы Орловой, подписав на иврите: "Хана Орлова - дочь Рафаэля". Быть может, именно в этот момент Хана поняла, что ей нужно делать. Портрет с заостренными характеристиками надолго станет основой ее творческой манеры.

 

Опубликованное фото

Через два года учебы в Национальной школе декоративного искусства Хану допустили к участию в Осеннем салоне 1913 года. Два бюста из дерева, которые она здесь представила, были отмечены критиками как талантливые произведения высокого профессионального уровня. Довольно долгое время Хана Орлова создает скульптуры из дерева. Однако ее не соблазняют природные возможности этого материала - она властно подчиняет его своим замыслам, порой даже уничтожая древесную фактуру. Позднее некоторые произведения того периода она повторила в бронзе, стремясь найти в плавком металле новые возможности.

 

Из скульптур раннего периода хорошо известен "Портрет Жанны Эбютерн" ("Дева", 1915), подруги Модильяни. Его творчество на начальном этапе, безусловно, оказывало на Хану некое влияние. В "Портрете" 1915 года это особенно заметно. Преувеличенная удлиненность форм, хрупкость и гибкость... В поисках собственного почерка Хана не могла не отдать дань различным течениям начала ХХ века. В ее искусстве нашли выражение и кубизм, и утонченная стилизация, и экспрессионизм. Однако природное дарование помогло ей переработать полученное извне, умело переплавить все это в собственный, своеобразный пластический язык.

 

Репродукции с ранних работ Ханы Орловой были использованы в сборнике стихов поэта Ари Юстмана, женой которого она стала в 1916 году. Известный поэт Гильом Апполинер, получив в подарок книгу, писал автору: "Очень благодарен за "Поэтические раздумья", которые Вы прислали мне вместе с фотографиями приятных и очень значительных скульптур". Перед Ханой, как и перед другими серьезными художниками, остро стояла проблема поиска художественной формы. Но главным в этих исканиях всегда было стремление выразить человеческие эмоции, глубины человеческого характера. Созданные ею образы выразительны. Лиричны или наполнены искрящимся юмором, который впоследствии критики определят как "скульптурный гротеск".

 

Хану занимает проблема создания еврейского национального стиля. Эти поиски типичны для еврейской интеллигенции того времени, как в Эрец Исраэль, так и в Европе. Среди ранних работ этого направления отметим "Портрет художника-еврея" (дерево, 1919). Позднее Хана повторит его в бронзе. Эту работу Хана считала для себя принципиально важной. Первоначально в каталогах за названием работы писалось имя изображенного художника (Рейзин). Потом оно исчезло, что подчеркивает обобщенный характер образа. Перед нами - художник-идеалист, мыслитель, мистик... Заострение характеристик, экспрессивное преувеличение свойственно многим портретам Ханы Орловой. Отказываясь от детализации, она создает обобщение, собственную концепцию изображенного. И превращает портрет в новеллу, рассказ, яркую сцену.

 

Орлова не опускается до пресного натурализма и столь же далека от интеллектуальных кодов абстракции. "Я хочу, чтобы мои произведения были такими же жизненными, как сама жизнь", - скажет она, уже будучи зрелым, признанным скульптором. Следует отметить и еще одну характерную черту стиля некоторых произведений Ханы Орловой - их "четырехфасадность", то есть обработка фигуры или бюста с четырех сторон, без учета промежуточных контуров. Это сближает творчество Орловой с примитивизмом, с народным искусством и придает созданным ею образам особую искренность и чистоту.

 

20-е годы - расцвет портретного творчества Ханы Орловой. Ее фантазия неисчерпаема. Она ни в чем не повторяется, для каждой модели находя индивидуальную выразительную форму. Живя в Париже, Хана никогда не порывала связь с Израилем. Первый раз после трехлетнего отсутствия она приехала сюда в 1913 году. В Петах Тикве оставалась ее семья. Позднее она купила дом в Тель-Авиве и стала приезжать в Израиль чаще. Не только родственные узы влекли ее в эту страну. Здесь все было ей дорого - прозрачный, наполненный солнечным светом воздух, ощущение отчизны, твердой почвы под ногами... Сионистские взгляды воспитанные в семье, национальный дух, которым были пропитаны ее детство и юность, на всю жизнь определили философский склад ее ума и человеческие привязанности.

 

Значительную часть богатого художественного наследия Ханы Орловой составляют скульптурные портреты писателей, художников, ученых, выдающихся политических деятелей. Среди них - "Портрет Хаима-Нахмана Бялика" (бронза, 1926). Ее Бялик - поэт "Лучей золотистого цвета". Духовная глубина отчетливо выражена в портрете израильского художника Реувена Рубина (дерево, 1923). Спустя три года Хана Орлова повторила это произведение в бронзе.

 

К шедеврам портретного искусства Ханы Орловой принадлежит и "Портрет Эдмона Флега" (дерево, 1922). В период, когда Хана лепила его бюст, он - преуспевающий писатель, драматург, историк, переводчик - издал одну из наиболее значительных своих работ, "Еврейская антология с древнейших времен до наших дней". Чистые плавные контуры, гладкая поверхность, подчеркнутость характерных деталей... Скульптурный портрет Флега отличается рафинированной законченностью.

 

В гармоничный мир Ханы Орловой ураганом ворвалась Вторая мировая война. Увлеченная работой, она не сразу осознала, что угрожает ей в уже захваченном немцами Париже. Предупрежденная друзьями о готовящемся аресте, она с сыном бежала через Лион в Швейцарию. В Швейцарии Хана создала более пятидесяти скульптурных произведений, которые были выставлены в Женеве в 1945 году. Вернувшись в Париж после освобождения Франции, она обнаружила, что все в ее мастерской разрушено. Послевоенное творчество Ханы Орловой представляет новое осмысление действительности. Лиричность ее довоенных работ сменяется драматизмом. Композиции ее произведений по-прежнему компактны. Но равновесие масс вступает в конфликт с беспокойной экспрессивной поверхностью. Появляется дробность, создающая ощущение "нерва", напряженной вибрации...

 

Опубликованное фото

Еврейский художник. Работа Ханы Орловой

 

Создание государства Израиль и победа в Войне за Независимость в 1948 году вызвала у Ханы Орловой новый прилив сил. Она еще больше ощущает свою связь с Эрец Исраэль. Они и раньше принимала участие в жизни страны - в 30-е годы вместе с основателем и мэром Тель-Авива она обсуждает план создания Художественного музея. В 1949 году Хана Орлова лепит бюст Давида Бен-Гуриона. В конце 40-х, в 50-е и 60-е годы Хана Орлова создает ряд монументов: посвященная погибшей во время войны Хане Тухман-Альберштейн скульптурная группа "Материнство" в киббуце Эйн Гев (1949); памятник Дову Грунеру в Рамат Гане (1953); скульптура "Орлы" в киббуце Ревиим (1958); памятник "Раненая птица" в киббуце Бейт Орен (1964), установленный в память о трех погибших израильских пилотах и др.

 

С раннего периода ее творчества Хане Орловой сопутствовал успех. Ее произведения демонстрировались на выставках в крупнейших городах Европы, Америки и Израиля. Ее первая выставка в Эрец Исраэль состоялась в 1935 году в незадолго до этого открытом Музее Тель-Авива. Произведения Ханы Орловой хранятся во всех крупных музеях мира. В своем творчестве она никогда не стремилась к элитарности. Недаром ее называют самым демократичным художником в самом лучшем смысле этого слова.

 

Автор: Любовь Латт, "Evrey.com"

Источник: http://www.sem40.ru/famous2/m501.shtml

 

А вот ещё один материал о жизни и творчестве знаменитого еврейского скульптора:

 

Сводница Модильяни

В галерее «Vallois» открылась выставка Ханы Орловой

 

За последние 20 лет выставка скульптур Ханы Орловой уже в третий раз проходит в галерее «Vallois» (предпоследняя датируется 1994 годом). Основная причина – давняя дружба, связывающая владельца залов с внучкой Ханы, распоряжающейся домашним собранием произведений бабушки. Эта русская бабушка, у которой в доме-мастерской успело вырасти два поколения, прочно вошла в их память. Офранцузившееся потомство, не выговаривавшее русское «х», прозвало ее Нана, и это ей даже льстило: в народе так называют красивых женщин. Она и была из их числа, статная и крепкая.

Опубликованное фото

На выставке

Родители увезли Хану в Палестину в 1905 году, когда ей было 16 лет. Девушка готовилась посвятить себя швейному делу и отправилась в Париж подучиться рисунку. По совету одного из учителей, заметившего ее способности, подала на конкурс в Национальную школу декоративного искусства и заняла второе место. Одновременно стала посещать скульптурный класс в Русской академии Марии Васильевой. Поскольку по прибытии в Париж она остановилась не где-нибудь, а в «Улье», известном монпарнасском общежитии художников, то и знакомство, в первую очередь, завела с его обитателями – Шагалом, Модильяни, Фужитой и Ван Донгеном.

 

Со стайкой «пчелок» ходила по вечерам в богемные кафе «Ротонду» и «Селект». В одном из них Модильяни, по своей вечной привычке работать за рюмкой, нарисовал ее портрет, а она в ответ познакомила его со своей сокурсницей Жанной Эбютерн, которая скоро стала женой и моделью художника, а после смерти любимого не перенесла горя и выбросилась из окна, будучи на восьмом месяце беременности. Бронзовая фигурка Жанны, тонкой и хрупкой, такой, какой видел ее сам Моди, стоит в самом начале экспозиции. Хана исполнила множество портретов друзей и знакомых, оплечных или в полный рост из самых разных материалов, но на нынешней выставке предпочтение отдано бронзе, в которую по появлении средств она старалась перевести все свои работы.

 

По диагонали от Жанны стоит девочка-подросток, с пышными рассыпавшимися по плечам вьющимися волосами, наивным взором и едва зарождающимися женскими формами. Это – Ида, дочь Марка Шагала. Самой сильной в творчестве Орловой выглядит тема материнства, неспешно-задумчивое ожидание («Беременная»), миг слияния матери и дитя («Материнство»), взгляд не на себя, но в суть своего женского начала («Я и мой сын»). Причем в последнем случае поразительное портретное сходство достигнуто не посредством деталей, а за счет полного отказа от оных. Образы Орловой вообще удивительно сдержанны и крайне немногословны, в них нет ни одной лишней линии. Но в этом лаконизме столько экспрессии и чувства, что взгляд с трудом покидает каждую работу. Ее внучка вспоминала, что Хана любила работать ранними утрами, и однажды, углядев под тряпкой в ателье готовую скульптуру, девочка выпалила: «Ты фигурку можешь сделать за ночь!» «Когда ты над ней думаешь месяцами и даже годами, что такое ночь», – последовал ответ.

 

Поиски в области упрощенности форм сочетались у Ханы с непреходящим юмором, который воплощался в незлобивой карикатурности персонажа. Какой-то внутренний чертик на позволял ей лепить традиционно мечтательных и томных ню. Она или утрировала несоответствия в фигуре, сочетая «верх Модильяни и низ Рубенса», или находила смешливую позу и ироничный взлет головы.

«Меня прежде всего волнует характер, – говорила Хана. – И я хочу, чтобы мои произведения были живыми, как сама жизнь». Для этого она работала поэтапно и обязательно начинала с рисунка. Черновой, ценный материал сохранился и показан на выставке. И еще одна страница ее творчества – птицы, к которым она обратилась после войны. Грациозный павлин или кряжистый индюк, в пернатых братьях, как и в роду людском, ее привлекали антиподы, борьба добра со злом («Война и мир»).

 

В 1925 году Хана Орлова удостоилась главной награды Франции – ордена Почетного легиона.

В войну мастерскую разгромили, и работы раннего периода пропали бесследно. Около 500 скульптур Орловой сохранилось и описано. На выставку в «Vallois» отобрано 30 бронз, некоторые из них отлиты в единственном экземпляре.

 

Автор: Елена ЯКУНИНА, Париж

Источник: http://www.rusmysl.com/archiv/index.php-itemid=119&catid=13.htm#more

Дата публикации: 9 – 15 июня 2005 года

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

  • 2 недели спустя...
  • Ответы 774
  • Создано
  • Последний ответ

Лучшие авторы в этой теме

Лучшие авторы в этой теме

Опубликованные изображения

Белла Дижур


Kак-то само собой получилось, что первый памятник жертвам сталинского террора поставил не кто-нибудь, а Эрнст Неизвестный, да там, где он и должен быть прежде всего, – в Магадане. Так что мама Эрнста, Белла Абрамовна Дижур, правильная была воспитательница – негнучая и живучая. Она была еврейкой, но из особой ветви – испанской, аристократической. Неординарная родословная была у Эрнста и по отцовской линии: прадед его, офицер-кантонист, отслужил в царской армии 25 лет. Там его и крестили. Попав домой, он вырос до купца первой гильдии, жил в полном преуспеянии в Первоуральске. В конце 20-х годов Белла окончила химико-биологический факультет Ленинградского пединститута имени Герцена. За ней на брегах Невы ухаживал молодой Николай Заболоцкий. Но, вернувшись на Урал к родителям, она встретила будущего отца Эрнста, врача Иосифа Моисеевича Неизвестного, и перевлюбилась в него – уже навсегда.

Опубликованное фото


Она преподавала биологию и химию, была химиком-экспертом в милиции, заведовала химической лабораторией на заводе. Но оставила профессию, чтобы без помех писать стихи и прозу, сочинять научную фантастику для детей. До ста двух дожила – кажется, единственный случай в отечественной литературе. Творческая жизнь у нее, как и у сына, не была безоблачной. Она рассказывала в интервью американскому русскому журналу «Вестник»: «Я ведь «безродный космополит», обо мне писали: «Группа антинародных писателей будет неполной, если не сказать об их так называемом поэтическом ответвлении». Этим ответвлением была я, а главную группу уральских «космополитов» «возглавлял» писатель Иосиф Исаакович Ликстанов, лауреат сталинской премии, автор книги «Малышок».

Когда Белла Дижур написала чистую, искреннюю, полную доброты поэму о Януше Корчаке, одна свердловская газета так отозвалась: «Дижур нашла себе в герои некоего Януса, который встал на колени перед Гитлером». В прекрасном послесловии к книге стихов Беллы Дижур «Тень души» Василий Аксенов пишет: «Современной молодежи, особенно в Зарубежье, всё это может показаться не столь уж страшным, но мы-то помним, чем оборачивались эти ярлыки и формулировочки в те времена, когда против творческого пессимизма прописывали оптимизм колымского лесоповала».

Когда из СССР выдавили ныне самого знаменитого нашего скульптора – ее сына, она, пытаясь выехать к нему, семь лет сидела в «отказе». В 1985 году я написал письмо Ю.В. Андропову: «Белла Абрамовна Дижур – старейшая детская писательница, принятая Павлом Бажовым в ряды ССП еще в 1940 году, зла в жизни никому не сделавшая, и единственное ее желание – чтобы собственный сын закрыл ей глаза, похоронил ее. Никаких военных секретов она не знает. Как бы ни относиться к Эрнсту Неизвестному, на мой взгляд, негоже такому могучему государству, как наше, мстить ему через 82-летнюю ни в чем не повинную мать. Великодушие никого еще никогда не унижало. Проявите же великодушие, жалость, незлопамятность, исконно свойственные настоящим русским людям…» Ее, слава Богу, выпустили, и я видел ее в США, полную сил, юмора и радости от того, что она рядом со своим сыном. Их стихи уже встретились в антологии «Строфы века» и встретятся в антологии «Десять веков русской поэзии».

Белла Дижур не была выдающимся поэтом, но была выдающейся женщиной, вылепившей несгибаемый характер своего сына. Она добавила нам надежд на то, что надежды никогда не напрасны. Судьба сына и ее собственная – тому примером.

Тишина

Это было в первый день войны.
Ты стоял спокойно у стены.
Ты курил, и синеватый дым
поднимался облаком густым.

Вот и всё. А после – ты ушел.
Солнце освещало желтый пол,
сероватый пепел на полу
и окурок, брошенный в углу.

Так пришла ко мне в тот день война,
и была такая тишина,
будто в мире ничего и нет,
только твой задумчивый портрет
в солнечных квадратах. А над ним –
горьковатый папиросный дым.

Вот и всё, а после по утрам
выметала чисто по углам.
Всё казалось, что не на виду
где-нибудь окурок твой найду.


Януш Корчак
Отрывок

Но где-то на пороге дальнем детства
похрустывает тонкая маца,
и детской крови смутное наследство
еще живет в моих чертах лица.
И голос крови мой покой смущает,
и жив еще, и говорит во мне…
Вот так звезда погибнет в вышине,
а свет еще на землю посылает.
И в дни, когда, как встарь, на перепутье
народ мой, вновь поруганный, стоит,
я вновь еврейка – всей своею сутью,
всей силой незаслуженных обид,
всей болью за погибших ребятишек,
всей материнской сутью естества.
Да, я еврейка, пусть же каждый слышит
наполненные горечью слова.

* * *

Родиться вновь. Но в облике растенья
Шуршать листвой зеленой не спеша.
К обещанным садам отдохновенья
Стремится утомленная душа.
Но я ее беру за подбородок
И тычу носом в грязь и суету.
Кляну ее бесплодную породу,
Бесплотную и хлипкую мечту
Усаживаю в жесткие вагоны.
Не хнычь, не хнычь! Пощады не моли!
Сквозь сотни полустанков и перронов
Везу ее на самый край земли.
Не смей дремать! Открой глаза пошире!
Об отдыхе утраченном не плачь.
Вот, великаньи ноги растопыря,
Летят столбы электропередач.
Лети и ты. Туда, где света мало.
Пусть над тобой свершится страшный суд.
Лети туда, где солнце отсияло,
Где, может быть, его уже не ждут.
Не опасаясь божеского гнева,
Махни ему насмешливым крылом.
Из рая так ушли Адам и Ева,
Блаженству предпочли земной содом.


* * *
И вот «Бабий Яр», мной написанный,
над шаром земным полетел
позорно замолчанной истиной
и стоном закопанных тел.

Охрана моя добровольная
со мной обращалась на «вы» –
команда МЭИ баскетбольная
из дылд самых нежных Москвы.

Но в русскость мою всем ли верилось?
И, чтоб уязвить поверней,
спроворили жлобскую версию,
что я – это тайный еврей.

И надо же так обезбожиться,
упасть до ничтожества столь,
когда и представить не можется,
что боль всех людей – наша боль.

Кровей у меня до двенадцати,
и в странах любых есть мне кров.
Ну что ж, принимаю все нации
я в гостеприимную кровь.

А мать Неизвестного Эрика
звонила: «Писать мне кому?
Мне нужен мой сын – не Америка,
да вот не пускают к нему».

Овировские невыпускатели
по принципу «башли гони!»
ломали мазилок, писателей
и дедушек с бабушками.

В дежурках с красотками баловались
и всё приводили в ажур,
но даже и взятки побаивались
за эту, за Беллу Дижур.

Тогда уж ей было за восемьдесят.
Заметили, что от обид
она никогда не заводится
и служащим не грубит.

Была она невыпущальная.
Я всё же усовестил их.
Им было прощенье печальное
в глазах ее, столь молодых.

Великая эта женщина,
дожив до столетних седин,
в Нью-Йорке шепнула мне: «Женечка,
а знаешь, ведь ты мне как сын».

Мы вместе нигде не обрамлены,
но Эрик и вы – мне семья.
Спасибо вам, Белла Абрамовна,
еврейская мама моя.


Автор: Евгений ЕВТУШЕНКО

Источник
Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Софья Блювштейн: мифы или?..


МИФ ПЕРВЫЙ. ОНА РОДИЛАСЬ В ОДЕССЕ.

Доподлинно известно только то, что этот город для Соньки, повидавшей всю Европу, был самым любимым. Но коренной одесситкой она никогда не была. В документах Министерства внутренних дел Софья Ивановна (!) Блювштейн, в девичестве Шейндля-Сура Лейбовна Соломониак, проходила как «варшавская мещанка». Считается, что родилась она в 1846 году в местечке Повозки Варшавского уезда. В Одессу ее привезли в возрасте четырех лет.

По другим данным, она родилась в 1859 году в семье многодетного парикмахера по фамилии Штендель на Украине. А в Одессе оказалась благодаря своему очередному мужу Михелю Блювштейну. Семейка у Соньки была та еще -- скупали краденое, занимались контрабандой. Старшая сестра Фейга была воровкой. Любимый на тот период муж занимался карточным шулерством. Сама Сонька подалась, как сейчас говорят, в клофелинщицы.

Опубликованное фото



Из уголовного дела

«Ограбление банкира Догмарова».

«Я познакомился в кафе Фанкони с Софьей Сан-Донато... В беседе сия дама рассказала, что сегодня восьмичасовым поездом отбывает в Москву. Этим поездом и я отбывал из Одессы в Москву сегодня. Я просил разрешения сопровождать ее в дороге. Дама согласилась. Мы сговорились встретиться у вагона. В назначенное время я поджидал г-жу Сан-Донато с коробкой шоколадных конфет. Уже в вагоне г-жа Сан-Донато попросила меня купить в буфете бенедиктину. Я вышел и дал указание служащему. В моей памяти сохранились воспоминания до того момента, когда я съел несколько конфет. Что произошло далее, не помню по причине крепкого сна. Из моего дорожного саквояжа были похищены наличность и ценные бумаги на общую сумму 43 тысячи рублей».

Какая трагедия! Так и вижу, как рыдает в московском участке несчастный Догмаров:

-- Я старый больной человек! Меня девушки не любя-а-ат... Конфет купил ей... Дурак! Три рубля как одну копеечку выложил!.. А она... Ограбила! Обманула! Пустила по миру-у!..

-- Ну нельзя же, право, быть таким доверчивым, -- укоряет Догмарова полицейский.

-- Ой, ваша правда, ваша правда... Простодушный я... Все мы, одесские банкиры, такие простодушные...

Но горе горем, а протокол составлять надо.

-- Так сколько, вы говорите, в саквояже было денег?..

Банкир длинно и вдумчиво высморкался:

-- Все, все, что нажито непосильным трудом, гражданин начальник...

-- А поточнее?

-- Молодой человек, поезжайте в Одессу. Поезжайте и спросите, чем занимается банкир Догмаров. И вам скажут, что банкир Догмаров занимается денежными переводами...

-- Хватит! -- нервничает слуга закона. -- Потрудитесь сообщить точную сумму!

-- Ой, ой! Ну шо вы так волнуетесь? У вас даже усы тепаются... Пишите тысячу... Нет, три тысячи!..

-- Так сколько? Тысяча или три?..

-- Сорок три!.. Вам, голубчик, все равно, а мне приятно...

-- Ладно, -- соглашается измученный полицейский. -- А она... эта... Хоть красивая была?..

МИФ ВТОРОЙ. ОНА БЫЛА КРАСИВА.

«Рост 153 см, лицо рябоватое, нос с широкими ноздрями, губы тонкие, бородавка на правой щеке». Так описана Софья Блювштейн в сохранившихся документах полиции. Но народной молве документы не указ. Стране, бредившей революционными идеями, нужен был хоть какой-нибудь Робин Гуд, и полутораметровая воровка со своей бородавкой удачно вписалась в этот образ. Она безжалостно грабила богатых и была великодушна к беднякам.

Однажды, узнав из газет, что ограбленная ею женщина оказалась вдовой простого служащего, Сонька тут же поспешила на почту. «Милостивая государыня! Я прочла в газете о постигшей вас беде. Я сожалею, что моя страсть к деньгам послужила причиной несчастья. Возвращаю вам ваши деньги и советую впредь поглубже их прятать. Еще раз прошу у вас прощения. Шлю поклон вашим бедным малюткам».

Ай да Сонька! Ай да Золотая Ручка!.. Ну чем не королева воровского мира? А королева, как известно, ни при каких обстоятельствах рябой быть не может. Газета «Московские ведомости» за 1899 год так прямо и говорит: «Сия особа, в прошлом кухарка, славилась необыкновенной красотой...» Вот так-то. И хватит об этом. В конце концов некрасивых женщин не бывает. Бывает мало клофелина. И вообще самое главное в женщине то, как она себя подает. А Сонька себя подавать умела. Говорят, даже в высшем обществе ее принимали за светскую даму.

МИФ ТРЕТИЙ. АРИСТОКРАТЫ РОССИИ И ЕВРОПЫ ПРИНИМАЛИ ЕЕ ЗА СВЕТСКУЮ ДАМУ.

Молва утверждает, что Сонька-Шейндля обладала великолепным вкусом, разбиралась в одежде, обладала хорошими светскими манерами. Она путешествовала по Европе и представлялась то баронессой, то графиней, то виконтессой... Ее принадлежность к высшему свету ни у кого не вызывала сомнений. Без этого ей не удавались бы хитроумные операции с ювелирами, банкирами и европейской аристократией... Я вас умоляю! Видели мы этих банкиров! Знаем мы эти операции!.. Представляю, какие именно светские манеры понадобились Соньке, чтобы «снять» на вокзале клиента по фамилии Догмаров...

Из уголовного дела «Ограбление Карла фон Меля». Май 1883 г.
«Ко мне как к владельцу ювелирного магазина обратилась женщина, назвавшаяся женой известного доктора психиатра Л., с просьбой подобрать для нее последнюю коллекцию бриллиантов. Мною были предложены колье, кольца и брошь парижских ювелиров. Общая сумма покупки составила 30 тысяч рублей. Госпожа Софья Андреевна Л. оставила визитную карточку, взяла счет и попросила прибыть в дом мужа для расчетов в назначенное ею время. По прибытии к доктору Л. меня встретила уже мне знакомая супруга доктора. Она попросила разрешения примерить коллекцию бриллиантов к вечернему платью и проводила меня в кабинет мужа. Когда я понял, что доктор не собирается со мною расплачиваться, я потребовал вернуть бриллианты. Вместо этого я был сопровожден тремя санитарами в палату лечебницы.

Через несколько часов состоялся разговор с господином Л., где я ему все подробно рассказал о покупке коллекции бриллиантов его супругой. А доктор рассказал мне о том, что эта дама представилась моей женой и записала меня на прием к нему, ссылаясь на мое психическое нездоровье. За мое лечение было оплачено ею вперед...» Да, после такого потрясения лечение Карлу не повредило бы. Надеюсь, он воспользовался оплаченными услугами доктора. Бедные, бедные мужчины!.. Доверчивые и простодушные. Но обмануть доверчивого немца -- это одно, а вешать лапшу на уши блестяще образованной российской элите -- это другое.

Неужели наши аристократы были настолько глупы, чтобы принимать Соньку, дочь цирюльника, за светскую даму? Неужели, говоря с ней о музыке или литературе, они не чувствовали в своей собеседнице местечкового воспитания? Сомневаюсь. Скорее всего, о литературе с Сонькой никто и не говорил. И если «баронессу Софью» и принимали за даму, то за даму определенного, как тогда говорили, сорта. Когда Соньку наконец-то арестовали в 1885 году и сослали на Сахалин, Антон Чехов и Влас Дорошевич приезжали к знаменитой воровке. И, немного пообщавшись с ней, говорили потом о «мещанском складе ума заключенной». Впрочем, народ тут же сообразил, что к чему -- на каторге сидит не настоящая Сонька!

МИФ ЧЕТВЕРТЫЙ. ОНА СБЕЖАЛА С КАТОРГИ, ОСТАВИВ ВМЕСТО СЕБЯ «СМЕНЩИЦУ».

Бежать она пыталась. Первый раз еще в Смоленске, когда ее задержали после ограбления нескольких ювелирных магазинов. Сонька то ли влюбила в себя надзирателя, то ли подкупила его, но факт остается фактом -- надзиратель помог бежать Соньке и сам рванул вместе с ней. Но на воле они шиковали недолго -- надзирателя арестовали в Одессе, а Сонька попалась в Москве. На суде она все отрицала и делала наивные глаза. Но суд постановил: «Шейндлю-Суру Лейбовну Розенбанд (она же Рубинштейн, Школьник, Бреннер, Блювштейн, урожденная Шейндля-Сура Соломониак), лишив всех прав состояния, сослать на поселение в отдаленнейшие места Сибири».

Из «отдаленнейших мест» Сонька снова попыталась бежать. За что и получила согласно документам пятнадцать ударов плетью. Через месяц ее поместили в одиночную камеру и заковали в кандалы на два года и восемь месяцев. Прошел слух, что это уже была не Сонька, а «сменщица», подставное лицо. Но где, скажите, могла найтись женщина, готовая добровольно понести такое наказание ради другой женщины? И что самое невероятное -- ни разу никому не проболтаться об этом?.. Это что-то из области ненаучной фантастики.

Нет, настоящая Софья Блювштейн от звонка до звонка отсидела свой срок в камере. Потом ее перевели в категорию «поселенок», и она стала содержательницей квасной. Торговала из-под полы водкой, открыла игорный дом-избу. Организовала оркестр из четырех поселенцев, нашла бродягу-фокусника, устраивала представления, танцы, изо всех сил копируя милые сердцу одесские кафешантаны. О ее последних днях также ходит множество легенд. Говорят, что в конце 90-х годов, уже тяжело больная, Сонька решилась на новый побег. Прошла она около двух верст и упала без сил. Нашли ее конвойные при обходе. Через несколько дней в тюремном лазарете, не приходя в сознание, Софья Блювштейн умерла.

МИФ ПЯТЫЙ. ОНА УМЕРЛА.

А вот и не дождетесь! Соньку похоронили, а по Европе тем временем прокатился целый ряд загадочных ограблений. Почерк преступлений был явно Сонькин. В Москве продолжились ограбления ювелирных магазинов. В Петербурге объявилась дама, похожая на Софью Блювштейн. В 20-е годы нэпманы жаловались, что их грабит Золотая Ручка. В сороковых годах, как утверждают одесситы, Сонька под другим именем жила на Прохоровской улице. Похоже, она стала бессмертной. Недавно, говорят, из России вывезли алмазов на несколько миллионов долларов. Главная подозреваемая -- маленькая женщина с бородавкой на правой щеке...

В общем, дорогие мои, «заседание продолжается зпт миллион поцелуев»!

Источник: http://jn.com.ua/History/somya_0512.html
Дата публикации: 05.12.2001
Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Софья Блювштейн: мифы или?..
(продолжение)



ЛЕДИ ВИНТЕР ИЗ ОДЕССЫ

“РЫБАЧКА СОНЯ КАК-ТО В МАЕ”…


Не везет мне с этим почти хрестоматийным сюжетом — о Соньке Золотой Ручке. В былые времена его не желали публиковать по идеологическим соображениям. В “перестройку” он, конечно, прошел, однако возмущенные читатели наперебой стали уверять меня и общественность в том, что будто бы лично знали знаменитую аферистку, якобы обитавшую в Одессе буквально в 1960-е и чуть ли не эмигрировавшую на старости лет в Израиль. В начале 1990-х я получил предложение одновременно от двух довольно известных кинорежиссеров о написании сценария видеофильма о Золотой Ручке. Но и тут карта не легла. Криминальная особа в стиле ретро представлялась моим заказчикам этакой романтической героиней, дамским вариантом Робин Гуда, на худой конец — экспроприатора с идеологической подкладкой типа Котовского. Я же видел безусловно талантливую в своем роде, но всего только чрезвычайно прагматичную волевую шарлатанку.

“Золотая Ручка” — старинное уличное прозвище карманника высшей квалификации, каковое в разные годы присваивалось десяткам удачливых мазуриков не только в Одессе, но и в других крупных городах России. Оттого-то и по сей день находятся мемуаристы, гордые знакомством с каким-то из представителей этого обширного клана. Мало того, известны и, скажем так, сознательные мистификаторы — Сонькины двойники. Например - аферистка Франциска Целестинова Кацперская (см. “Одесский вестник”, 1892, № 54).

Реальная же история нашей “героини” даже за давностью лет прослеживается довольно рельефно. В материалах судебных разбирательств она обычно фигурирует как Софья Блювштейн. Однако мало кто знает, что это всего лишь фамилия одного из многочисленных ее супругов, Мишеля (Мойше) Блювштейна. Фиктивные браки эти нередко заключались лишь для того, чтобы сменить имя, а заодно — “легенду”, замести следы. Мишель, кстати говоря, был одним из видных соратников по сформированному Сонькой воровскому сообществу. Как и другой “супруг”, Бреннер, он проходил с Золотой Ручкой по общим уголовным делам на процессе 1880 года.

В материалах следствия 1872 года (по приговору суда Сонька тогда была лишена всех гражданских прав) упоминается, что она “варшавская мещанка”, “урожденная Соломониак”, “26-ти лет”. Из чего нетрудно заключить, что подлинная Золотая Ручка родилась в 1846 году. И, следовательно, на рубеже 1960-1970-х это была бы самая заслуженная репатриантка, каковая, пожалуй, угодила бы и в книгу рекордов Гиннесса.
Оставив гипотезы о трудном детстве и обольстителях на совести эмоциональных деятелей киноэкрана, сразу же перейдем к реестру героических достижений нашей “Варшавянки”. Первые впечатляющие успехи пришли к ней еще в 1860-х годах на железных дорогах империи, по которым она, как выразился один желчный присяжный поверенный, разъезжала “уже, конечно, не ради одного моциона”. Превосходные внешние данные, умение располагать к себе случайных попутчиков, природная смекалка, наглость, граничащая со смелостью, — вот ассортимент качеств, обеспечивший Соньке стремительную карьеру. Очень скоро “воровка на доверие” переместилась в купе для пассажиров из “чистой публики” и вместо убогого содержимого потертых саквояжей разночинцев получила тугие портмоне и сумочки из крокодильей кожи. Так, один лишь задушевный вечерок с неким генералом Фроловым обошелся бравому вояке в 213 тысяч рублей!

Уже к концу 1860-х кражи в поездах сменились гастролями по городам и весям, и Сонька сколотила крепкую дружину аферистов-универсалов, специалистов, так сказать, широкого профиля. Махинаторы наследили в Москве и Петербурге, Саратове и Астрахани, Риге и Петрозаводске, Кишиневе и Харькове, Варшаве и Вене, Лейпциге и Будапеште. Но самым любимым экспроприаторским полем этого концерна была, конечно, популярнейшая Нижегородская ярмарка, привлекавшая огромную массу “жирных фраеров” с солидной наличностью — с одной стороны, и заслуженных “зубы проевших” (т. е. мазуриков) — с другой. Сонькина команда работала слаженно и ювелирно, роли были расписаны и заучены назубок. Одни “пасли”, другие “замыливали глаз”, третьи “раскручивали”. Сонька дирижировала, а сама работала по-крупному, “плотно с клиентом”.

Отработав номер в Нижнем Новгороде, “отряд особого назначения” направлялся в Одессу, где чаще не столько “работал”, сколько спускал добычу — благо, индустрия развлечений здесь была отлажена вовсе не плохо (имелась даже ресторация под вывеской... “ЗОЛОТАЯ РУКА”). В Одессе у Соньки было много “лежбищ” и, главное, активных сотрудников. Таких, как, скажем, небезызвестный Чубчик (Владимир Кочубчик), впоследствии также сосланный на Сахалин и утонувший в ходе побега и переправы на материк. Здесь же, в Южной Пальмире, хранился и “общак” воровского синдиката, кассиром которого состоял одесский мещанин Березин. Отсюда же Сонька имела возможность отправляться как по морю, так и по суше в Европу — “по делу” или развеяться. Известно, например, что в 1872 году она заложила в венском ломбарде различные драгоценности, получила на руки изрядную сумму, которую весьма лихо прокутила.

Первое известие о гастролях Золотой Ручки в Одессе я зафиксировал в местной периодике за 1869 год. Тогда был дерзко ограблен один из лучших ювелирных магазинов — М. Пурица, на Ришельевской. Похищенное оценили в 10 тысяч рублей серебром. Дележ драгоценностей осуществлялся на квартире Блювштейн. Любопытно, что тогда из всех уворованных вещей полиции удалось разыскать лишь дешевые серебряные серьги и около 400 рублей, полученных похитителями от реализации ювелирных изделий.

В дальнейшем Сонька посчитала для себя невыгодным “шуметь” в Одессе и приезжала сюда главным образом для отдохновения после трудов праведных. Осужденная в 1872-м, Золотая Ручка была вновь арестована опять-таки в благословенной “столице Юга” 29 августа 1879 года, а затем начался скандальный (с очевидной антисемитской направленностью) процесс 1880-го. В эти же годы Сонька наладила контакты с коллегами из компании так называемых Червонных Валетов. Валеты составляли группу профессиональных мошенников, в которую, между прочим, входили и представители самых аристократических фамилий из “золотой молодежи”. Громкие имена открывали не только любые двери, но и кредит доверия. Фальшивые расписки, закладные, купчие, банковские билеты и прочие финансовые документы приносили неслыханные дивиденды.

В конце концов, все эти “пацаны”, как и клан Золотой Ручки, были осуждены. Но я хочу обратить внимание читателей на игровой элемент в практике той и другой организации. Знаете, откуда взят популярный эпизод “Веселых ребят”, в котором катафалк доставляет актеров на эстраду? Из практики Червонных Валетов! Это они купили роскошный саркофаг на Смоленском рынке у гробовщика Морозова, посадили на погребальные дроги восемь певчих из хора Дюпюи и с песнями прокатили по городу. В гроб улегся один из главных Валетов, а остальные с погребальными фонарями расположились в сопровождающей карете. Выехали за Тверскую заставу, к знаменитому “Яру”, где певчих сменил цыганский хор. Это “безобразие” Валетам припомнили, разбирая все их дела в окружном суде.

Между тем Софья Блювштейн не только попадалась, но и периодически совершала побеги в духе Монте-Кристо и Германа Лопатина. Самый забавный случай — обстоятельства бегства из нижегородской тюрьмы, когда она, словно миледи из романа Дюма, обольстила своего сторожа и бежала вместе с ним! Тюремный надзиратель попался очень скоро. Что до Соньки, то ее задержали лишь полгода спустя аж за Вислой, препроводили в Москву, а оттуда в Петербург с огромным “почетным эскортом”. Попытка побега из поезда на Чудовской станции на этот раз не удалась.

В северной столице выдающуюся преступницу встречали тысячи любопытных. Толпы сопровождали ее по Знаменской и Шпалерной в дом предварительного заключения. Под арестантской “робой” с бубновым тузом на спине “пресса” узрела дорогое шелковое платье и золотые украшения с “камешками”. “Сонька еще очень красива, — писали репортеры, — брюнетка, с выразительным лицом; ей лет под тридцать с небольшим”. То бишь наша героиня выглядела лет на десять моложе, несмотря на весьма интенсивное прожигание жизни.
Было это в начале 1887 года. Поскольку Золотая Ручка прежде уже неоднократно бежала из Сибири, ее осудили в каторжные работы, и она оказалась на Сахалине, где ее застал и с пристрастием описал А. П. Чехов. История эта известна. Звезда величайшей злодейки померкла навсегда. Но энергичное мифотворчество создало ей двойников в том же 1887-ом. Так, в Одессе объявились сразу две Золотые Ручки, специалистки по облапошиванию владельцев элитарных магазинов и салонов мод — Роза Эппель и Рухля Шейнфельд (“Одесский вестник”, 1887, № 129).

Среди сподвижников и последователей нашей “рыбачки” был и “король карманников” Моисей Троцкий, он же Шмуль Моревич-Левин, он же Давид Шамиль, он же Берка Вайсман, он же Морис Швайбер и др. Маршруты его гастролей совпадают с Сонькиными — те же три столицы (включая Варшаву), тот же Нижний Новгород и пр. Разница лишь в том, что побег из тюрьмы ему удалось совершить в самой первопрестольной! В Одессе он тоже несколько раз судился за карманные кражи, причем все время под разными именами. В одной из газетных информаций обнаружилась крайне любопытная деталь, а именно та, что помянутый Король был знаком и дружен не только с Софьей Блювштейн, НО И С ЕЕ СЫНОМ.
Для завершения сюжета мне оставалось разыскать сведения об этом чаде замечательной аферистки. Розыски затянулись. Зато теперь могу поделиться с читателями совершенно свежей эксклюзивной информацией.

Яблочко и в самом деле падает от яблони недалеко. Судя по всему, природа промахнулась, и ей не пришлось отдыхать ни в том, ни в другом случае. Мордох Блювштейн был задержан полицией в числе прочих правонарушителей во время многолюдного праздничного шествия в ознаменование... 93-й годовщины Одессы. Подлинное имя стало известно не сразу, поскольку Блювштейн проживал по документам некоего Иосифа Дельфинова, а по-уличному звался Бронзовой Рукой. Вскоре выяснились некоторые любопытные подробности, к примеру, то, что он “находился при Золотой Ручке до 16-летнего возраста, а в настоящее время ему лет 25-27”. Получается, что Сонька стала матерью примерно в 1861 году, т. е. совсем еще девчонкой, и это обстоятельство, вообще говоря, свидетельствует в пользу романтической версии о соблазнителях, искусителях и прочих растлителях.

“Назван он Бронзовой Рукой товарищами по профессии потому, — пишет современник, — что происходит от Золотой Ручки. Ближайшим помощником его состоял кишиневский мещанин Гершко Мазурчук, проживавший в Одессе по подложному паспорту”. Тогда же Блювштейна-младшего этапировали на родину, в Варшаву, где за ним много чего числилось. Дальнейшая его судьба мне неизвестна. Знаю, впрочем, что не только дети лейтенанта Шмидта, но и внуки рыбачки Сони до сих пор не перевелись как в нашем городе, так и в его окрестностях.

Автор: Олег ГУБАРЬ
Источник
Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Нонна Гришаева


Несмотря на хрупкую и женственную внешность, Гришаева — проверенный комедийный кадр! В последнее время она то и дело мелькала в «жизнеутверждающих» телепроектах — сериалах «Моя прекрасная няня», «Холостяки», «Ландыш серебристый -2», а вне ТВ играла и пела в искрометном мюзикле "Иствикские ведьмы», комических спектаклях «День Радио» и «День Выборов». Но за кадром и кулисами Гришаева однозначно героиня лирическая: личная жизнь актрисы так похожа на многосерийную мелодраму! Вот только в какой именно «серии» случится хэппи-энд, пока и для самой главной героини — загадка...

Когда со съемками и спектаклями (актриса 11 лет работает в Театре Вахтангова и много играет в антрепризах) покончено, новенькое авто Гришаевой торопливо перемещается в сторону Сокола — там в двухкомнатной квартире се ждут мама Маргарита Евгеньевна и девятилетняя дочка Настя. Одесситке Нонне этот район Москвы полюбился за схожесть с родным городом: такие же сталинские дома с уютными дворами, рядом есть парк и лаже небольшая площадь с фонтаном. Поэтому поиск новой жилплощади, покупка которой запланирована на начало зимы, ведется строго в этих окрестностях.

Опубликованное фото


А ведь еще не так давно Нонна жила в большом частном доме и по столице разъезжала с личным водителем. За мужем-бизнесменом актриса прожила три года, но... «Я пережила предательство, о котором вспоминать не хочется. Моральное потрясение было очень сильным... Свою роль, конечно, сыграло и то, что мы существовали как бы в двух разных мирах: за годы брака я так и не смогла убелить мужа посмотреть хотя бы один художественный фильм. Зато сейчас я научилась быть свободной, самостоятельной и сильной! И если опять решусь свою свободу кому-нибудь отдать, то это должен быть очень достойный человек...»

Чтобы научиться ценить свободу так высоко, актрисе пришлось дважды пройти через развод. Первый брак, плодом которого стала любимая дочка, по иронии судьбы, был полной противоположностью второго. С мужчиной творческой профессии — актером и музыкантом Антоном Деровым (он выступает в Театре им. Моссовета. — Прим. ред.) Нонна расписалась через три дня после своего выпускного в Щукинском училище, где, кстати, и справили торжество. На свадьбе вчерашних студентов гуляло около 200 человек. Для закрутившейся в бурном водовороте семейной и творческой жизни молодой актрисы даже беременность прошла как-то незаметно. Причем и для окружающих тоже! Будучи на шестом месяце, Гришаева одновременно снималась у трех ничего не подозревающих об ее интересном положении (!) режиссеров — в «Графине де Монсоро» у Владимира Попкова, в «Месте на земле» у Артура Аристакисяна и в боевике «Первый удар«, который снимал в Ялте сам Джеки Чан. Голливудскому профи Нонна пикантную подробность все же раскрыла, но лишь по окончании съемок, а в ответ получила... комплимент: «You are very professional actress!»

С рождением дочери молодая мама поняла, что теперь ей ну никак не обойтись без собственной мамы! Так Маргарита Евгеньевна, продав квартиру в Одессе, где прожила всю жизнь, ради внучки и дочки стала москвичкой. Но даже это не спасло семью Нонны и Антона. Через семь лет их брак распался. И теперь Гришаева уверена: к мужчинам-актерам у нее выработан стойкий «иммунитет». Слишком, мол, они самовлюбленные, эгоистичные дети, и баста!

Пока актриса готова посвящать себя только одному ребенку на свете — Насте. Выкроилось несколько свободных дней — хватает дочь в охапку и везет к любимому обеими морю: «Хотя все лето Настя с бабушкой проводят в Одессе — гостят у маминых сестер, моря нам много не бывает!» Да и разве может быть мною моря для дочери моряка. Каждая поездка на побережье для Нонны — дань памяти отцу, которого она лишилась десять лет назад...

«Пока была маленькая, папа ходил на сухогрузе в «загранку», так что заморская жвачки — мое вкусное детское воспоминание». Младшенькую в семье бабл-гамом, конечно, не удивить, выбор современной девочки — салат «Цезарь» в мамином исполнении, а на десерт - бабушкина шарлотка с корицей. Изобилие готовых сладостей в магазинах не отбили у Маргариты Евгеньевны охоту к выпечке: гостей здесь, как и прежде, принято встречать волнующими ароматами из духовки. И это при том, что все хозяйки дома — дамы занятые! Чем занята Нонна, всем понятно; остальные тоже давно живут по расписанию: три года назад в 1-й класс английской спецшколы Маргарита Евгеньевна и Настя пришли вместе — одна учить, вторая учиться.

А уж по части воспитания благородных девиц Маргарита Евгеньевна любому фору даст! Во-первых, сама из семьи потомственных педагогов: мама – одна из лучших учительниц города, дед – профессор международного права Одесского университета. Если же прогуляться по веткам генеалогического древа, то легко заблудиться в княжеских фамилиях – сплошные Точинские, Казанские… В актрисе Нонне тоже бурлят гены предков: прабабка и прадед выступали на сцене знаменитого театра «Ла Скала», вели переписку с Немировичем-Данченко. «А голубая кровь бывает только у привидений!» - авторитетно информирует дотошных корреспонденток «7Д» начитанная Настя. «Правильно, — соглашается мудрая бабушка, — а привидения появляются в замках, где жили люди благородного происхождения, - и, чуть вздохнув, продолжает: — В Одессе до сих пор сохранилось наше дворянское гнездо — особнячок возле Дюковского сада — 11 комнат с верхним и нижним зимним садом...»

Когда новый ситком (то есть собственная версия сериала по импортному оригиналу) «Люба, дети и завод…» вышел в эфир, Настя обрадовалась, что теперь маму на экране зовут так же, как и ее. Сама девочка уже однажды поучаствовала а съемках — вместе с другими хорошенькими ровесницами в серии про детский конкурс красоты. Поэтому за развитием событий следить старается, но... вот только бабушка эти просмотры не одобряет. Шуточки-то у разбитных героинь совсем не детские! «Это мы еще самые острые моменты прижимаем, — хихикает Нонна. — но адаптировать американский юмор задачка еще та! (Наши зрители помнят его по оригинальной версии — сериалу «Грейс в огне», — Прим. ред.)

Сценаристы иногда за голову хватаются, какие попадаются перлы. Но главное, что с Таней Догилевой у нас полное взаимопонимание, не то что у американских актрис... Наш режиссер Леонид Мазор перед съемками встречался с Бретт Батлер (исполнительницей главной роли) и из первых уст знает, что «подружки» Грейс и Надин за кадром друг друга просто на дух не переносили!» А если серьезно, то в отношении «Пестования» Насти Гришаева маму поддерживает: «Вас, может, ввело в заблуждение, что она рассуждает, как большая, но на самом деле от мира взрослых она еще очень далека. И пусть так будет подольше… Меня вот тоже до 17 лет контролировали, не пускали никуда. Я переживала ужасно, а сейчас понимаю, почему так происходило... Пусть растет, а когда придет время, я сама ее свожу и на дискотеку, и в бар. Благо, пока выгляжу нормально, сойду за подружку! Потому что, если, не дай бог, ее кто обидит... — тряхнув роскошными волосами, сжимает изящные кулачки Нонна, — у-у-у что я с ним сделаю!!!»

Источник: Журнал «7 ДНЕЙ», 31 октября-6 ноября, 2005, № 44
Автор: Лиза ЗОЛОТЫХ
Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

  • 2 недели спустя...

Среди знаменитых еврейских женщин особое место занимает Эмми Нетер - одна из самых знаменитых математиков 20 века.

Успехов Вам!

Большое спасибо за помощь и пожелания!
Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Эмми Нётер


Ама́лия Э́мми Нётер (нем. Amalie Emmy Noether ; 23 марта 1882, Эрланген, Германия — 14 апреля 1935, Брин-Мор, Пенсильвания, США) — выдающийся немецкий математик, "самая крупная женщина-математик, когда-либо существовавшая".
Отметим, что Эмми — не сокращение от «Амалии», как часто полагают, а второе имя Нётер.

Биография

Родилась в семье математика Макса Нётера в Эрлангене, где была старшей из 4 детей. Первоначально изучала языки, планируя стать преподавателем английского и французского. С этой целью добилась разрешения посещать лекции в Эрлангенском университете, где работал её отец, вначале вольнослушательницей (1900), а с 1904 года, когда разрешили женское обучение, зачислена официально. Однако в университете лекции по математике привлекали Эмми больше, чем любые другие. Она стала ученицей математика Пауля Гордана, под руководством которого защитила в 1907 году диссертацию по теории инвариантов.

Уже в 1915 году Нётер внесла вклад в разработку Общей теории относительности; Эйнштейн в письме к мировому лидеру математиков Давиду Гильберту выразил восхищение «проницательным математическим мышлением» Нётер.

В 1916 году Нётер переехала в Гёттинген, где знаменитые математики Давид Гильберт и Феликс Клейн продолжали работы по теорией относительности, и знания Нётер в области теории инвариантов были им нужны. Гильберт оказал на Нётер огромное влияние, сделав её сторонницей аксиоматического метода. Он пытался сделать Нётер приват-доцентом Гёттингенского университета, но все его попытки провалились из-за предрассудков профессуры, в основном гуманитариев. Стала известна фраза Гильберта:
"Не понимаю, почему пол кандидата служит доводом против избрания её приват-доцентом. Ведь здесь университет, а не мужская баня!"
Нётер тем не менее, не занимая никакой должности, часто читала лекции за Гильберта. Лишь по окончании Первой мировой войны она смогла стать приват-доцентом в 1919 году, затем сверхштатным профессором (1922).

Опубликованное фото


Самый плодотворный период научной деятельности Нётер начинается около 1920 года, когда она создаёт целое новое направление в абстрактной алгебре. С 1922 года она работает профессором Гёттингенского университета, возглавляет авторитетную и быстро растущую научную школу.
Современники описывают Нётер как не слишком красивую, но на редкость умную, обаятельную и приветливую женщину. Её женственность проявлялась не внешне, а в трогательной заботе об учениках, всегдашней готовности помочь им и коллегам. В числе ее преданных друзей были ученые с мировым именем: Гильберт, Герман Вейль, Эдмунд Ландау, нидерландский математик Л. Брауэр, советские математики П. С. Александров, П. С. Урысон и многие другие.

Нётер придерживалась социал-демократических взглядов. На протяжении 10 лет жизни она сотрудничала с математиками СССР; в 1928—1929 учебном году читала лекции в Московском университете, где она оказала влияние на Л. С. Понтрягина и особенно на П. С. Александрова, до этого часто бывавшего в Гёттингене. П. С. Александров вспоминал:
"Вершиной всего услышанного мною в это лето в Гёттингене были лекции Эмми Нётер по общей теории идеалов… Конечно, самое начало теории заложил Дедекинд, но только самое начало: теория идеалов во всём богатстве её идей и фактов, теория, оказавшая такое огромное влияние на современную математику, есть создание Эмми Нётер. Я могу об этом судить, потому что я знаю и работу Дедекинда, и основные работы Нётер по теории идеалов. Лекции Нётер увлекли и меня, и Урысона. Блестящими по форме они не были, но богатством своего содержания они покоряли нас. С Эмми Нётер мы постоянно виделись в непринуждённой обстановке и очень много с ней говорили, как на темы теории идеалов, так и на темы наших работ, сразу же её заинтересовавших.

Наше знакомство, живо завязавшееся этим летом, очень углубилось следующим летом, а затем, после смерти Урысона, перешло в ту глубокую математическую и личную дружбу, которая существовала между Эмми Нётер и мною до конца её жизни. Последним проявлением этой дружбы с моей стороны была речь памяти Эмми Нётер на собрании Московской международной топологической конференции в августе 1935 года[4].
В 1932 году Нётер, совместно со своим учеником Эмилем Артином, получает премию Аккермана-Тёбнера за достижения в математике.
После прихода нацистов к власти в 1933 году Нётер, как еврейке, пришлось эмигрировать в США, где она стала преподавателем женского колледжа в Брин-Море (Пенсильвания) и приглашённым преподавателем Института высших исследований в Принстоне. Младший брат Эмми, одарённый математик Фриц Нётер, уехал в СССР, где был расстрелян в сентябре 1941 года за «антисоветские настроения».
Несмотря на блестящие математические достижения, личная жизнь Нётер не сложилась. Непризнание, изгнание, одиночество на чужбине, казалось бы, должны были испортить её характер. Тем не менее, она почти всегда выглядела спокойной и доброжелательной. Герман Вейль писал, что даже счастливой".

В 1935 году Эмми Нётер умерла после неудачной операции по удалению раковой опухоли.
Академик П. С. Александров писал:
"Если развитие математики сегодняшнего дня несомненно протекает под знаком алгебраизации, проникновения алгебраических понятий и алгебраических методов в самые различные математические теории, то это стало возможным лишь после работ Эмми Нётер".
А. Эйнштейн в заметке на её смерть отнёс Нётер к величайшим творческим гениям математики.

Научная деятельность

В основном труды Нётер относятся к алгебре, где они способствовали созданию нового направления, известного под названием абстрактной алгебры. В эту область Нётер внесла решающую роль (наряду с Эмилем Артином и её учеником Б. Л. ван дер Варденом). Герман Вейль писал:
Значительная часть того, что составляет содержание второго тома «Современной алгебры» (Теперь просто «Алгебры») ван дер Вардена, должно принадлежать Эмми Нётер. Термины «нётерово кольцо», «нётеров модуль», теоремы о нормализации и теорема Ласкера-Нётер о разложении идеала теперь являются основополагающими. Большое влияние оказала Нётер на алгебризацию топологии, показав, что т. н. «числа Бетти» являются всего лишь рангами групп гомологий.

Большой вклад внесла Нётер в математическую физику, где её именем называется фундаментальная теорема теоретической физики (опубликована в 1918 году), связывающая законы сохранения с симметриями системы (например, однородность времени влечет закон сохранения энергии). На этом плодотворном подходе основана знаменитая серия книг «Теоретической физики» Ландау-Лифшица. Особенно важное значение имеет теорема Нётер в квантовой теории поля, где законы сохранения, вытекающие из существования определенной группы симметрии, обычно являются главным источником информации о свойствах исследуемых объектов.

Идеи и научные взгляды Нётер оказали огромное влияние на многих учёных-математиков и физиков. Она воспитала ряд учеников, которые стали учёными мирового класса и продолжили открытые Нётер новые направления.

Источник: http://ru.wikipedia.org/wiki
Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

В 1921 году, в Америке, в бедной еврейской семье родилась Розалин Ялоу, будущий лауреат Нобелевской премии

http://www.womenofvalor.net/bios/scholars/yalow.html

Большое спасибо от имени будущих читателей и своего собственного!
Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Рина Левинзон

 

Сейчас уже трудно прочувствовать, как эмигранты уезжали из Советского Союза и как их провожали родные, друзья — словно на тот свет, за край земли, без надежды на возвращение. Теперь обитаемый мир преспокойно округлился, и оказалось, что удаление от дома было началом пути к нему — во всяком случае, для тех, кому действительно было что сказать. Так вернулись на Родину стихи Рины Левинзон. Сборники ее — «Первый дом, последний дом» (Свердловск, «Урал-советы», 1991), «Колыбельная отцу» (Иерусалим — Екатеринбург, 1993), «Этот свет золотой» (Иерусалим — Екатеринбург, 1996) — убеждают читателя, что перед ним настоящая русская поэзия, чистая по звучанию и глубокая по чувству. Если и был от сборника к сборнику рост мастерства, то он выражался в том, что мастерство становилось все менее заметно: самые последние стихотворения Рины Левинзон настолько прозрачны, что о поэтессе, кажется, можно вообще забыть и просто думать о жизни словами, которые она сумела найти.

 

Опубликованное фото

Для меня Рина Левинзон — радостное открытие в том наборе эмигрантской литературы, что пришла к нам, вместе с бусами и зеркальцами, из «цивилизованного мира». Как бы мы ни восхищались более или менее именитыми эмигрантами, их произведения напоминают все-таки аквариумных рыбок, зародившихся в кубическом метре родной языковой среды и обитающих не иначе как в специальной посудине. Выплеснутые в наши бурные, отравленные, пенистые воды, где-таки шевелится угрюмая местная живность, эти созданья сверкнули разными красивыми цветами, а затем закономерно передохли. Остались исключения, изначально бывшие е с т е с т в е н н ы м и . Поэзия Рины Левинзон доказывает, что собственно литература создается не в Екатеринбурге, не в Иерусалиме, не в Париже или Нью-Йорке, а в некоем ином пространстве — в пространстве языка. Если аквариум предназначен для взгляда извне, оттуда, где вспыхивающему вуалехвосту, должно быть, видится лишь смутное перетекание оптически преувеличенных объектов, то пространство языка само проникает всюду и позволяет видеть чужое, как свое. Русский язык, с его огромным художественным опытом, как бы сам «подает» поэтессе простые и ясные образы:

 

У нас зеленая зима,

на солнце греется земля,

как кошка у огня.

Собственно, это частность. Если говорить о главном в поэзии Рины Левинзон, то надо говорить об образе Дома, организующем то, что внутри, и то, что вовне. Дом — всегда «маленький», и если чем-то защищен, то только любовью, дочерней, женской, материнской. Дом — это прошлое, то есть детство: издалека он представляется поэтессе, будто «квадратик во вселенной, единственный, где мне прощали все». Квадратик — это похоже на детский рисунок: можно его заполнить, зарисовать, чем пожелает душа. Квадратик противоречит колесу, которое — тоже из детства! — видится большим:

 

Куда мы? Куда уплывает земля?

Колеса огромны, и поезд печален,

и ангел-хранитель, беду замоля,

мне машет крылом у последних развалин.

Неправдоподобные колеса, чуть ли не до сумрачных окон печальных вагонов (поезд из детства не совсем настоящий), начинают с тонким железным скулежом вращаться, утапливая рельсы в почву, точно хилый мостик в лужу, — и вот уже, переняв движение, вращается «земное колесо», главное в необратимо запущенном механизме расставаний и утрат. Что это за механизм? Конечно, часовой, мехаанизм уходящего времени. Читая стихи Рины Левинзон, лишний раз убеждаешься, что поэт все-таки отличается от непоэта. Все вокруг него — сплошная прокрутка времени в одну-единственную (смертную) сторону, сам он песчинка в таинственно сопряженных колесах, — и все-таки он остается в своей человеческой точке весь и целиком, с детством, с первой любовью, с мамой и папой, со своими стихами. Как это ни банально звучит — у поэта нельзя отнять прошлое, так же, как нельзя лишить его будущего; квадратик Дома не потеряется, не укатится, как могла бы укатиться округлая и хорошо отполированная штучка. Обычный человек, по сути, только и делает, что забывает себя, а поэт всегда «в полном сознании»: все для него происходит здесь и сейчас.

 

Опубликованное фото--Опубликованное фото

Сборник «Колыбельная отцу» стал, похоже, мощным прорывом в поэтическом мироощущении Рины Левинзон. Трагичны обстоятельства появления этих стихов: что может быть горше смерти родного человека, с которым столько прожито в разлуке, — без мысли, что эта, земная разлука, так легко преодолима обычными земными средствами? Удивительна цельность сборника, написанного словно на одном дыхании, буквально как одно стихотворение. Удивительно, как слова могут, оказывается, впитывать чувства. Рине Левинзон, не думавшей, конечно, в своем горьком вдохновении ни о какой поэтической технике, удалось — или было дано? — сделать кое-что с поразительной точностью:

 

Недомолвки, ночной пересуд,

слезной осени сонные тени.

Вот и тело отца понесут

от земли до небесной ступени.

Ступени, как подсказало Рине Левинзон выпеваемое горе, не участвуют в круговращении времени, по ним нельзя проехать колесами, а можно только пройти пешком — вверх или вниз. Ненадолго приотворилась дверь, о которой живущим свойственно забывать; уход отца заставил поэтессу бесстрашно вглядеться в то, что отсюда представляется нам темнотой. Кажется, что присутствие т а м родной души, посланца и представителя, дает возможность заглянуть, уловить какой-то отзвук, даже отправить туда «белое письмо в конверте» (может быть, белое потому, что на листке ничего не написано?). Однако, вглядевшись еще внимательнее, вдруг узнаешь в потустороннем — свое, земное: проклятая дверь оказывается с зеркалом. Может быть, поэтесса и сама не понимала, что «свет золотой», который она как бы сквозь закрытые веки отца увидела там, был на самом деле «поздним золотом слез» осенней рощи, мимо которой несли на погост то, что еще осталось здесь от ушедшего человека. В общем, поэту и не обязательно осознавать, как и из чего получаются стихи, что именно отразилось в поэтической волне. Важно, что у Рины Левинзон изменилось ощущение времени — как я думаю, одно из базовых не только для поэта, но вообще для всякого таланта.

 

Новый сборник поэтессы вынес из предыдущего не только свое название. Время зачастило, застучало, поволокло — и вот уже каждый прожитый день заканчивается знаком вопроса:

 

Господи, прости мне этот день,

свечку незажженную,

и тень

суетности над моей душой,

этот бег, и этот страх смешной,

всю невнятность помыслов и дел...

Господи, что ты сказать хотел?

Что ушло навеки с этим днем?

Ночь закрыла веки за окном...

Если знаешь и помнишь о плотно закрытой дверце (запертой, вероятно, с той стороны), то время вдруг тоже оказывается «маленьким». В самом мелькании дней выявляется их сосчитанность — кажется, только и остается, что дата, то есть цифра, — лишь ночь сохраняет пока собственную бессонную долготу. Тем пристальней взгляд поэтессы, тем драгоценней становятся подробности, понимаемые как знаки: «Чем дольше живешь, тем отчетливей облик пейзажа, что виден тебе из окна». Время — маленькое, как дом, но оно, как дом, согрето; квадратик удерживается на месте. Возможно, писать стихи есть лучший способ не бояться смерти; возможно, чтение стихов тоже от этого помогает. У поэзии Рины Левинзон есть одна особенность, для меня и загагадочная, и притягательная: всякий раз, когда поэтесса видит землю, будь то холмы Иерусалима или русские «ледяные дворы», она не может не указать одновременно на небо и на облако в небе. Должно быть, движение облаков, никак не связанное с движением на земле, не учитывающее ни машинной строчки поезда, ни токов ночного города, ни даже того, как «в гору ослики пылят», видится поэтессе вневременным, беззвучно указывающим куда-то в д р у г у ю сторону. «Чем дольше живешь, тем дорога короче, пространнее небо, теснее земля», — и все важнее становится то, что происходит наверху.

 

Сложно судить, что вдали от России служило для Рины Левинзон творческой средой. Одной ей было, конечно, не продержаться — не удержаться от соблазна декоративности, свойственной всякому аквариуму. Вероятно, присутствие рядом с поэтессой ее мужа Александра Воловика, чьи поэтические сборники тоже стали в последние годы достоянием российского читателя («Райский сад», Иерусалим — Екатеринбург, 1993, «Судьба и воля», Иерусалим, 1996), расширяло духовный объем, в котором создавались ее стихи. Рина Левинзон и Александр Воловик — два очень разных поэта. Творчество Воловика и сложнее, и рассудочнее. Ему не свойственно то смирение, то замирание перед сущим, с каким Рина Левинзон вслушивается в мир — и улавливает ответ. Александр Воловик говорит как будто сам с собой, в одиночестве, задавая самому себе извечные проклятые вопросы, — но отточенная форма высказывания не становится разрешением. С другой стороны, и энергия оказывается неизрасходованной: если и у читателя, и у самого творца возникает иногда мистический страх, что вот это стихотворение, может быть, последнее (никто ведь не гарантировал, что чаша наполнится вновь), — то об Александре Воловике такого не подумаешь. Он никогда не бывает опустошен до конца. Он, если можно так сказать, поэт сильного глагола:

 

Будем, если не забудем, быть,

Есть и пить, писать, бродить, любить.

Брать вслепую, трезво отдавать.

Будем быть, иначе не бывать.

О сложности образов я говорю не в укор поэту: они настолько же естественны, как и цельные, неделимые единицы бытия, которыми оперирует Рина Левинзон. Главное в том, что сложное не остается лежать «разобранным»: стихотворение как форма «собирает» части, преодолевает их множественность и противоречивость. В новом целом остается след «прохода», что само по себе и есть полноценный, хорошо нагруженный художественный результат:

 

Море ластится,

море плещется,

исполняет любой каприз...

Прямо в небо

взбирается лестница,

по которой мы сходим вниз.

Александру Воловику «враждебна чистая страница», и он собирает силу и волю, чтобы увидеть на этом универсальном экране новое открытие. Вероятно, у поэтов «враждебность» белого листа ощущается разительнее, чем у прозаиков: ведь лист, пока еще просто кусок бумаги, заключает в себе неизвестное начало и конец, он, как потенциальный носитель сразу всего произведения, персонален и штучен; он готов стать до поры единственной плотью новорожденного творения — даже в книге сохраняющего, в отличие от прозаической страницы, индивидуальность зрительного облика и «воздух», то есть изначальную, слепящую белизну. «Чем больше сила, тем сильней мученье», — пожалуй, эти слова поэта характеризуют прежде всего его собственное творчество как неиссякающий и неразрешимый процесс. Но все-таки есть общее у него и у негромкой, чуткой, растворяющейся в слове Рины Левинзон. Это общее — единство целокупного времени. «Назначить свиданье себе — молодому; еще не седому, крутому, худому» — вот задача для образной памяти и способ осознать себя действительно существующим. Поэт — носитель Слова — соединяет небо и землю единственно собой:

 

В этом мире огромном, на бреге, у Млечной реки,

Твари Божьи, Господь, мы — твои дневники.

Видимо, настоящему таланту все, что случается и даже стрясается в жизни, идет на пользу. Возможно, Рине Левинзон и Александру Воловику надо было уехать далеко-далеко от маленького квадратика. Оба они из тех, кого расширяющееся пространство не уменьшает до точки, а наоборот, увеличивает, раздвигая сферу чувств и ума.

 

Автор: О.Славникова

Источник: http://magazines.russ.ru/ural/1997/4/panorama-pr.html

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Рина Левинзон

Мне неизвестно это имя. След, и ее поэзия. Но строчки, которые ты привел, вызывают у меня белую зависть. Это любимый мой стиль. Вот так бы я писать хотел- просто и пронзительно глубока, как пронзительно глубоки настоящие человеческие чувства.

Спасибо!

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Рита Леви-Монтальчини - это опубликовано здесь. На первой странице темы перечислены все те, о ком были публикации. Стоит лишь кликнуть по имени персонажа, и Вам откроется искомый материал.

К слову: Александр как раз из тех, кто имел в прошлом непосредственное отношение к науке, он кандидат экономических наук (здесь, в Израиле это приравнивается к тоар шлиши, то есть к докторской степени). Кроме того (я пишу об этом, потому что хорошо знаком с этим человеком), Александр - выпускник ВГИКа, автор двух поэтических сборников. Побольше бы нам таких авторов и участников нашего форума!

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

 

Я к Вам не в претензии и от души благодарю за большую работу, которую Вы проводите для оказания помощи в подборке материалов к настоящей теме. Количество читателей приближается к 32000 человек, а до сей поры не нашлось никого, кто бы, подобно Вам, добровольно взялся мне помогать. Я уже думал, что никогда не дождусь - и вот Вы! Что и говорить, я очень рад!
Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Сёстры Гнесины

 

Чеховские три сестры стремились в Москву, чтобы вернуться назад, в своё беспечное, радостное детство в семье бригадного генерала, избавиться от омерзительной Наташи... А вот мои героини видели перед собой совершенно иную цель и смотрели только вперёд.

Сёстры эти родились в семье Фабиана Осиповича Гнесина, казённого раввина Ростова-на-Дону, и Беллы Исаевны Флетзингер -Гнесиной. Фабиан Осипович был достаточно образованным человеком (по тем временам): уроженец одного из местечек Минской губернии, он пешком пришёл в Вильно, чтобы учиться. А Белла Исаевна была хорошей пианисткой (она училась у самого Станислава Монюшко, ставшего впоследствии выдающимся польским композитором) и обладала незаурядным певческим голосом. Она могла бы быть профессиональным музыкантом, но судьба решила иначе, и она стала матерью двенадцати детей, семеро из которых всё же стали музыкантами по профессии.

 

В семье Гнесиных постоянно звучала музыка. Белла Исаевна пробуждала своей игрой и пением музыкальные таланты детей. Сначала они обучались у домашних учителей в Ростове, а затем возникла мысль о более основательном, профессиональном образовании. Старшую дочь, Евгению, отправили в Московскую консерваторию. Евгении едва исполнилось 14 лет. Затем настала очередь второй дочери, Елены. Она тоже была отвезена в Москву, под опеку старшей сестры. Евгения занималась у В.И. Сафонова, замечательного пианиста и выдающегося педагога. Как-то Сафонов зашёл в класс, где под руководством опытного учителя Э.Л. Лангера Елена разучивала ре-минорный концерт Моцарта. Послушав её игру, Сафонов взял Елену в свой класс, хотя она была ещё на младшем отделении, а он занимался только со старшими. В 1890 году, став директором консерватории, Сафонов пригласил для преподавания молодого талантливого пианиста и композитора Ферруччо Бузони, в его класс была направлена и Елена Гнесина. За год своего пребывания в консерватории Бузони немало дал молодой пианистке и даже приглашал её уехать с ним за границу для участия в его концертной деятельности. "Но я тогда была слишком юна для столь решительного шага", - вспоминала впоследствии Елена.

 

Опубликованное фото

Среди преподавателей Елены и Евгении были знаменитые композиторы А.С. Аренский и С.И. Танеев (у последнего Евгения проходила курс композиции); часто встречались сёстры и с Петром Ильичом Чайковским, который нередко заходил в консерваторию, хотя уже не преподавал в ней. Вслед за Еленой и Евгенией вскоре поступили в консерваторию и младшие сёстры: Мария и Елизавета. Рядом с ними в консерватории обучались высокоодарённые музыканты, ставшие впоследствии гордостью русского искусства: А.Н. Скрябин и С.В. Рахманинов, с которыми Гнесины продолжали дружить и после окончания консерватории. Многие знаменитые русские пианисты и композиторы (например, А.Б. Гольденвейзер, Н.К. Метнер, Р.М. Глиер, А.Т. Гречанинов) были товарищами сестёр Гнесиных по консерватории.

 

В 1891 году семью Гнесиных постигло большое горе: умер отец, Фабиан Осипович. Семья осталась без средств к существованию и без чьей-либо поддержки. Тогда на помощь пришли консерваторские учителя. Они помогли определить Елену на место учителя музыки в гимназию Арсеньевых. Так началась её педагогическая деятельность. Когда она окончила консерваторию (с серебряной медалью) и начала концертировать как солирующая пианистка, ансамблистка и аккомпаниатор (а выступала в этом качестве она с Л.В. Собиновым и П.А. Хохловым, знаменитыми русскими певцами), она не бросила преподавание в гимназии. Видимо, уже тогда её тянуло к преподавательской деятельности. Сестра Евгения была тесно связана с кружком любителей литературы и искусства, которым руководил молодой купеческий сын Константин Алексеев - в будущем К.С. Станиславский. Евгения занималась с членами кружка музыкой, главным образом, теоретическими предметами.

 

И вот, у старших сестёр возникла идея объединить свои усилия в области педагогики, и было решено создать своё музыкальное учебное заведение, как только третья сестра, Мария, завершит консерваторский курс. В этом их поддержали консерваторские преподаватели. Всемерно ободряя и поддерживая молодых пианисток, они оказали содействие в получении ими официального разрешения городских властей. Сёстры сначала организовали музыкальную школу в своём (вернее, в арендованном ими) доме в Гагаринском переулке. Пока школа располагала только одним роялем (на приобретение второго просто не было средств). И вот, в начале февраля 1895 года в Москве открылось "Училище сестёр Е. и М. Гнесиных" (под "Е" подразумевались Евгения и Елена, под "М" - Мария). Все организационные дела по училищу взяла на себя Елена, обладавшая поистине мужским, волевым, решительным характером. Так наши три сестры нашли себе Дело в Москве.

 

Итак, при наличии жестокой процентной нормы для евреев, дочери раввина - одна за другой - поступают в Московскую консерваторию и успешно заканчивают её. Как ни странно, у колыбели музыкального образования в России оказались в основном евреи: Санкт-Петербургскую консерваторию основал Антон Рубинштейн, Московскую - его брат Николай, музыкально-педагогический комплекс в Москве - наши героини. Забегая вперёд, скажу, что и Донскую консерваторию в Ростове основал опять-таки Гнесин, брат трёх сестёр Михаил Фабианович.

Вернёмся, однако, к нашим сёстрам. Сначала педагогический коллектив состоял только из трёх сестёр Гнесиных. Но уже в 1901 году, окончив консерваторию, в этот коллектив влилась четвёртая сестра, Елизавета, и появился класс скрипки. Одной из первых выпускниц училища была самая младшая сестра Ольга (она обучалась у Елены Фабиановны), которая тоже стала преподавать в училище.

 

Сёстры не только вели специальные классы игры на фортепиано и скрипке, но и теоретические, хоровые, ансамблевые, причём этим дисциплинам придавалось очень большое значение, чем училище Гнесиных существенно отличалось от других частных учебных заведений Москвы. Елена преподавала методику игры на фортепиано, вела она и хоровой класс, в котором объединялись все учащиеся. Евгения преподавала как фортепиано, так и детское сольфеджио, а Елизавета вела классы скрипки, камерного ансамбля, а затем и сольфеджио. Вскоре училище молодых сестёр получило такую известность, что в него стали поступать взрослые ученики, готовившиеся к дальнейшей учёбе в консерваториях - Московской, Петербургской и даже Лейпцигской.

 

Популярность нового училища выросла настолько, что уже к началу ХХ века силами только сестёр невозможно было управиться с разросшимися классами. И тогда сёстры стали привлекать для преподавания музыкантов, в чьей квалификации и добросовестности они были уверены. Такими преподавателями стали выдающиеся композиторы Р.М. Глиэр, А.Т. Гречанинов, известная пианистка Е.А. Бекман-Щербина. Пришлось искать новое помещение для училища, и в 1902 году был снят небольшой деревянный особнячок на Собачьей площадке, 5. В этом доме семья Гнесиных и их учебное заведение прожили более полувека.

 

Здание это не сохранилось: при сооружении Нового Арбата (т.е. Проспекта Калинина) разрушили многие исторические здания Москвы. В камни и пыль превратились не только старое здание Училища, но и ряд домов, связанных с московской юностью Лермонтова, в частности, дом Лопухиных, куда влюблённый гениальный юноша прибегал к обожаемой Вареньке... Жизнь семьи Гнесиных в новой квартире была исключительно деятельной, интересной. Занятия с учениками проходили с утра в комнатах сестёр, в гостиной и в небольшом зальчике, в нескольких классах на антресолях, По вечерам - беседы за чайным столом, встречи с многочисленными друзьями. Ольга, кроме музыки, серьёзно занималась живописью. Посещали дом сестёр и консерваторские преподаватели (в частности, Танеев и Сафонов), появлялись и новые друзья: Модест Ильич Чайковский, знаменитые историки Ключевский и Покровский, академик Виноградов. Подружился с Гнесиными и Д.Д. Гончаров, родственник жены Пушкина и владелец имения "Полотняный завод", где родилась Наталья Николаевна. Гончаров неоднократно приглашал Елену Фабиановну погостить в имении, где у него иногда скрывался от полиции А.В. Луначарский. Именно в имении Гончарова произошло знакомство Луначарского с Еленой Фабиановной, что впоследствии немало помогло сохранению и развитию училища (после революции).

 

В традицию вошло празднование дня рождения училища (15 февраля) с весёлыми концертами, танцами, карнавалами. Другой доброй традицией были академические концерты учащихся (из-за большого наплыва публики приходилось арендовать зал консерватории или зал Синодального училища). На концертах присутствовали, как правило, крупные музыканты: кроме друзей Гнесиных Рахманинова, Скрябина, Танеева, постоянно бывали крупнейшие пианисты Гольденвейзер, Игумнов, композиторы Глиэр и Гречанинов. Приходили Станиславский и Книппер-Чехова. Среди учеников, успешно выступавших на этих отчётных концертах, можно было встретить будущих пианистов мирового масштаба - Н.А. Орлова, Л.Н. Оборина.

 

Вскоре после революции Дело Гнесиных понесло первую чувствительную утрату: скончалась Мария Фабиановна. Но училище продолжало работать, и уже в 1919 году по решению Луначарского, ему был придан статус Государственной музыкальной школы, которая в 1925 году была преобразована в Государственный музыкальный техникум имени Гнесиных. При этом частью техникума стала Детская школа. Возглавлявшая Дело Елена Фабиановна пользовалась любой возможностью, любыми связями для того, чтобы расширить техникум, и уже в 1930 году ему было передано здание бывшего "Бытового музея 1840-х годов". Помня о том, что сёстры Гнесины во время боёв на Красной Пресне в 1905 году давали приют раненым дружинникам, руководители государства, в общем, поддерживали начинания сестёр и содействовали росту техникума (хотя основной заслугой Гнесиных было, конечно, развитие музыкального образования в стране). В 1936 году техникум был преобразован в Государственное музыкальное училище им. Гнесиных.

 

В училище стал преподавать ещё один Гнесин - композитор Михаил Фабианович, ученик Римского-Корсакова и А.К Лядова. К этому времени он имел за плечами богатый опыт преподавания и музыкально-просветительской работы в Екатеринодаре и Ростове-на-Дону, где основал музыкальную школу (ныне его имени) и Донскую консерваторию. Вообще же он был одним из первых советских композиторов, автором "Симфоничес кого монумента 1905-1917 гг.". Был он и видным автором еврейской музыки: ему принадлежит опера "Юность Авраама" (1923), цикл песен "Повесть о рыжем Мотеле" на слова И. Уткина (1929). В Училище Михаил Фабианович решился на смелый эксперимент: ввёл класс свободного сочинения с самого начала обучения одновременно с курсом гармонии (сейчас такая практика подготовки композиторов стала повсеместной). Среди учеников М.Ф. Гнесина - советские композиторы В.Л. Клюзнер, А.С. Леман, А.И. Хачатурян.

С 1929 по 1932 год в техникуме обучался Т.Н. Хренников, который впоследствии посещал занятия у М.Ф. Гнесина.

 

Особое внимание Гнесины обращали на этическое воспитание детей, подростков и молодёжи в школе и техникуме, чтобы из них получались не только музыканты, но и интеллигентные, порядочные люди. Внимательный, доброжелательный подход к каждому учащемуся был нормой отношения Гнесиных к ученикам, особенно к детям - и это несмотря на высокую требовательность сестёр и прочих преподавателей, нетерпимость к лени или поверхностному подходу к усвоению музыкальных дисциплин. Каждого вновь поступающего ребёнка Елена Фабиановна прослушивала сама, определяя наличие слуха и других данных, позволяющих ему стать музыкантом. Например, мою племянницу она, проверив её слух, вдруг спросила: "Хочешь, я буду твоей бабушкой?" Девочка не растерялась и, хитро прищурившись, ответила: "Вообще-то у меня есть две бабушки, но я не возражаю против третьей!" Иногда, к счастью, редко, училищу и школе приходилось отказываться от услуг хороших музыкантов, не обладавших способностью находить контакт с детьми. Елена Фабиановна в этих случаях всегда проявляла необходимую твёрдость.

 

Техникум продолжал расти, и Елена Фабиановна добилась организации строительства нового здания для него на улице Воровского (Поварской) в расчёте на то, что в старом здании техникума на Собачьей Площадке останется детская школа. Едва началось это строительство, как Елена Фабиановна загорелась новой идеей: создать на базе техникума второй музыкальный вуз в Москве - высшее учебное заведение, основной задачей которого являлась бы подготовка преподавателей музыкальных дисциплин. Комитет по делам искусств не поддерживал этот проект (зачем, мол, нужна вторая консерватория в Москве?), но, видимо, его руководители ещё плохо знали Елену Фабиановну!

 

Конец 1940-го и весь 1941 год были тяжёлым временем для семьи Гнесиных и их Дела. Умерла Евгения Фабиановна - старшая сестра и многолетний соратник Елены Фабиановны. А через полгода началась Отечественная война. Прекратилось строительство на улице Воровского. В октябре 1941 года Комитет по делам искусств издал приказ о прекращении занятий в училище. Гнесины были эвакуированы из Москвы - в Свердловск и Йошкар-Олу. Последней вывезли - в Казань - Елену Фабиановну, где она преподавала в местном музыкальном училище. С грустью сидела она часто на парапете близ подъезда здания училища, и видно было, что душа её осталась в Москве.

 

А в осаждённой столице гнесинцы-педагоги на свой страх и риск возобновили занятия (препятствовать этому было некому: Комитет тоже уехал из Москвы). Уже 17 ноября возобновились плановые учебные занятия, и об этом сразу же сообщили Елене Фабиановне. Она немедленно начала рваться в столицу, и её настойчивость победила препятствия. 21 января 1942 года она вернулась в Москву и даже пешком отправилась с Казанского вокзала в училище (ей было 68 лет!) После её возвращения в училище всё ожило. Восстановился пульс жизни. Началась подготовка концертных бригад для армии и госпиталей. У Елены Фабиановны появились новые заботы: как обогреть учащихся (устроили маленькие "буржуйки" в классах) и накормить их (учащимся выдавалось кое-какое дополнительное питание). Елена Фабиановна добилась, чтобы педагоги, а затем и студенты получали рабочие карточки (немолодые читатели могут представить себе, что это значило для тех, кто учил и учился!) Со второй половины 1942 года началось собирание коллектива, разбросанного в разные концы страны. Елена Фабиановна выбила решение о возобновлении строительства на улице Воровского и снова начала атаковать возвратившийся в столицу Комитет: нужно было решить вопрос о создании музыкального ВУЗа на базе Гнесинского техникума. И вот победа: в марте 1944 года вышло постановление правительства о создании в Москве Музыкально-педагогического института имени Гнесиных.

 

Можно много и долго описывать все свершения Гнесиных во главе с Еленой Фабиановной, развернувших на базе сооружаемого здания института целый учебный комплекс: в здании разместились старшие классы школы-десятилетки для особо одарённых детей, музыкальное училище и собственно институт. В новое здание переехали из старого, что на Собачьей площадке, и сёстры Гнесины (как трудно было расставаться с прежней квартирой, в которой было прожито столько десятилетий и где, казалось, всё ещё звучали голоса давно ушедших корифеев русской музыки!) Для них важно было находиться рядом с учениками, там, где звучали фортепиано, скрипки, духовые, голоса певцов. И всё время рождались новые замыслы и идеи: появилось отделение народных инструментов, было организовано заочное отделение, в училище было создано отделение музыкальных театров...

 

Каждый свой юбилей Елена Фабиановна использовала для того, чтобы в ответ на поздравления и награды властей обязательно поставить вопрос о расширении комплекса, которому становилось тесно в общем здании на улице Воровского (ныне Поварской). Так, она добилась решения о строительстве отдельного здания для школы-десятилетки, потом строительства 13-этажного здания для училища, потом - дома для педагогов (возник кооператив "Гнесинец"). Во время празднования 80-летия Елены Фабиановны (оно проходило в Большом зале консерватории) в ответ на награждение вторым орденом Ленина и приветственные выступления она поделилась своей мечтой: дожить до открытия концертного зала института. Вникая в каждую мелочь, опекала Елена Фабиановна строительство зала (например, она трижды браковала предназначенные для зала люстры, выбирала материал для штор и занавеса) - и вот в 1958 году состоялось торжественное открытие концертного зала!

 

Между тем, возраст давал о себе знать. Быть директором целой сети учебных заведений, заведовать кафедрой специального фортепиано, вести большой фортепьянный класс, руководить аспирантами стало слишком тяжело даже для "железной леди" советской музыки. А ведь в свободное от учебных мероприятий время приходилось ещё и принимать именитых гостей, среди них - королеву Бельгии Елизавету, покровительницу многих музыкальных конкурсов, Вана Клиберна, Юрия Гагарина - все эти люди считали своим долгом посетить основателя знаменитого комплекса.

Елена Фабиановна стала передавать руководство учебными заведениями в руки своих учеников. В 1953 году она добилась, чтобы её воспитанника по училищу Ю.В. Муромцева освободили от руководства Управлением театрами Министерства культуры и назначили директором института. Постепенно все звенья учебных заведений получили самостоятельность. Их вначале возглавили воспитанники Гнесиных. Нужно сказать, что ещё много лет спустя, при назначении нового руководителя в одно из подразделений комплекса связанные с ним люди одобрительно говорили: "Как хорошо, что и этот человек - гнесинец". "Гнесинец" звучало синонимом порядочности!

 

Елена Фабиановна отнюдь не собиралась успокаиваться. Нужно было добиться строительства нового здания для общежития учащихся (открытие нового дома для студентов состоялось в 1962 году). А между тем, дела семьи Гнесиных оставляли желать лучшего. В 1957 году скончался Михаил Фабианович, композитор и преподаватель Института. Елена Фабиановна очень любила его, младшего из братьев, и его смерть была для неё большим горем, одним из самых тяжёлых переживаний. Примерно в это же время у неё случился тяжёлый перелом ноги, после которого она уже не могла самостоятельно передвигаться. На открытие концертного зала она приехала из здания Института, где она жила, в инвалидной коляске.

В 1963 году умерла Ольга Фабиановна. Ушла из жизни последняя из сестёр, самая младшая, воспитанница и ученица Елены Фабиановны. Из всей большой семьи Гнесиных Елена Фабиановна осталась одна. Она решила освободить всю верхнюю часть квартиры, чтобы в ней разместить ректорат Института, а кабинет Ольги Фабиановны предоставить директору Института Ю. Муромцеву. И сразу же организовала переезд!

 

В Москве широко отмечали 90-летие Елены Фабиановны. Интервью, съёмки для телевидения, записи её выступлений изрядно утомили юбиляршу. Говоря словами Горького, Елену Фабиановну "чуть не до смерти зачествовали". 30 мая 1964 года прошла часовая радиопередача, а 31-го, в день рождения Е.Ф. - чествование в концертном зале. Собрались ученики, уже ставшие преподавателями Института, старые друзья, крупные музыканты - З. Долуханова, Г. Нейгауз, Е. Светланов. А. Хачатурян. Т. Хренников и многие другие. Был и К.Е. Ворошилов, давний покровитель Елены Фабиановны, к помощи которого ей не раз приходилось прибегать. И после юбилея Елена Фабиановна продолжала заниматься делами своего разросшегося детища. Нужно было помогать новому директору Училища - бывшему ученику Ю.К Чернову. Е.Ф. убедила его организовать в Училище отделение музыкальной комедии и даже успела обсудить с ним результаты первых сценических показов отделения.

 

У меня с этим отделением связано многое, ибо в нём мой сын Аркадий, окончивший Училище в 1978 году, стал работать, ещё будучи студентом Московской консерватории, с 1982 года, и заведовал музыкальной частью этого отделения вплоть до нашего отъезда из страны в 1992 году.

По-прежнему Е.Ф. заботило состояние дел со строительством высотного здания Училища. Даже в дни празднования 90-летия она обратилась в правительство, начав своё письмо по вопросу ускорения строительства словами "Мне девяносто лет..."

31 мая 1967 года ей исполнилось 93 года, и на следующий день она скончалась. Прах её захоронен на Новодевичьем кладбище, рядом с могилами сестёр и брата.

 

Но детище сестёр Гнесиных продолжает жить. На Поварской улице по-прежнему высятся здания института и училища, откуда постоянно слышатся звуки музыки, которой дочери ростовского раввина отдали свою жизнь.

 

Источник: http://www.vestnik.com/issues/2002/1211/win/serper.htm

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

  • 3 недели спустя...

Нина Бродская

 

Опубликованное фото

Судьба Нины Бродской как и судьба любого творческого человека – необычна. В ее судьбе много ярких страниц,а также много грустного, порой и печального. Словом, все, как у творческих людей, стремящихся к высотам, где музыка и вдохновение сплетаются в одно целое.

Нина Бродская родилась 11 декабря в городе Москве в музыкальной семье. Ее отец, Александр Бродский был музыкантом. Стоит ли удивляться тому, что уже в пять лет маленькая Нина стала заниматься музыкой. После окончания музыкальной школы, по классу фортепьяно, девочка поступила в музыкальное училище имени Октябрьской революции на дирижерско-хоровое отделение. А дальше произошло, словно как в сказке. Однажды ее знакомят с известным музыкантом, композитором и дирижером большого джаз-оркестра Эдди Рознером. Услышав, как поет Нина, Эдди Рознер, сразу же приглашает ее работать в свой оркестр, в качестве певицы-солистки. И вскоре Нина впервые отправляется в гастрольную поездку по городам России. Было Нине в ту пору 16 лет.

 

С того времен и начнется ее блистательная карьера солистки джаз - оркестра Эдди Игнатьевича Рознера, Это были самые престижные концертные залы Москвы, Ленинграда, Киева и других больших городов Советского Союза, Появляются первые записи на радио, а после озвучания песни «Любовь-кольцо» композитора Яна Френкеля и поэта Михаила Танича в фильме «Женщины» голос Бродской становится узнаваемым, а ее имя обретает популярность. Нина становится все чаще желанной гостьей многих популярных радио передач и программ телевидения. Появляются первые пластинки с песнями известных композиторов и поэтов в ее исполнении, которые расходятся по всему Советскому Союзу миллионными тиражами, среди которых появляются настоящие шлягеры, такие как «Август», «Как тебя зовут», «Если ты словечко скажешь мне», «Выходной», «Разноцветные кибитки» и многие другие.

 

Лирические героини молодой певицы постепенно становились взрослыми, однако «детское» долго еще ощущалось, Нина озвучивала детские фильмы «Приключения Буратино» с чудной песенкой Алексея Рыбникова записывала много песен для радио-передачи «Радио-няня». Она много работает, сотрудничает с известными советскими композиторами – Я.Френкелем, Э.Колмановским , С.Туликовым, О.Фельцманом, а также с молодыми авторами. Записывает много новых песен. Это в ее исполнении в фильме «Три дня в Москве» звучит прелестная мелодия Эдуарда Колмановского на стихи Леонида Дербенева «Ты говоришь мне о любви» («Одна снежинка еще не снег, одна дождинка – еще не дождь).

Исполняет песни композитора Д.Тухманова в известном диске «Как прекрасен этот мир». Песни композитора А.Мажукова- «Первая любовь», «Все до поры». др.

 

Выступает с оркестром ВИО-66 под управлением известного композитора Юрия Саульского.

В 1968 году Нина выезжает на международный конкурс песни в Румынию, где удостаивается звания Дипломанта конкурса. Принимает участие в программе «Москва-Париж» Московского Государственного мюзик-холла под руководством А.Конникова и выезжает с ними на гастроли в Польшу .

В том же году она принимает участие в создании вокально-инструментального ансамбля «Веселые ребята» уже вместе со своим мужем Владимиром Богдановым музыкантом-трамбонистом. Выезжает на гастроли с оркестром Всесоюзного радио и телевидения под управлением Ю.Силантьева и оркестром под управлением В.Людвиковского. Работает с ансамблем « Мелодия» под управлением Георгия Гараняна.

В начале 70-х годов Бродская уверенно входила в число самых популярных певиц Советского Союза. В 1971 году у Нины и Володимира родился сын Максим.

 

В те годы она работает с оркестром композитора А.Мажукова «Советская песня» и оркестром под управлением О.Лундстрема.

В 1973 году Леонид Гайдай пригласил Нину Бродскую спеть песню в фильме «Иван Васильевич меняет профессию» «Звенит январская вьюга…». Автор слов Леонид Дербенев, композитор Александр Зацепин. Вот как. описывает свое первое знакомство с исполнением песни Ниной Бродской журналист Игорь Манцов: «Я хорошо помню три минуты своего раннего детства, где-то в 1974 году я сидел за столиком тульского кафе «Малыш» и жадно, ложку за ложкой, поедал сливочное мороженое, обсыпанное шоколадом, как вдруг в зале заиграла музыка: может, радио, а скорее всего магнитофон. И я уронил мороженое на пол.

 

Нина Бродская спела свежеиспеченный шлягер Добрынина-Дербенева «Кто тебе сказал». Имена авторов и исполнительницы я узнал много позже. Это было первое эротическое впечатление. Это был шок».(31.01.2006) Газета «Взгляд.

В середине 70-х годов Нина Бродская участвует в больших концертных программах , проводимых организацией « Пропаганда советского кино и театра киноактера» под названием «Товарищ кино». В программе концерта принимали участие самые популярные артисты театра и кино – А.Ларионова, Н.Рыбников, З.Федорова, М.Ладынина, С.Мартинсон., Н.Румянцева, Б.Андреев, Г.Вицин, Е.Моргунов, Н.Караченцев и многие другие. Бродская исполняла в этих концертах песни, которые были озвучены ею в телевизионных и художественных кинофильмах. Концерты проходили на стадионах и в многотысячных спортивных залах.

 

Бродская участвует в Международных программах, концертов телевидения и Евровидения в странах Германия, Болгария, Монголия, Польша, Венгрия, Чехословакия. Но наряду с успешными выступлениями на концертных площадках, Бродская, благодаря стараниям Председателя Гостелерадио тов. Лапина была отлучена от выступлений на телевидении и радио и это продолжалось до 1979 года. И в конце 1979 года Нина с семьей покидает пределы страны - несмотря на любовь зрителей, на успех песен, многочисленные гастроли по стране и за рубежом. После отъезда Бродской все пластинки и записи песен были уничтожены. Сохранились записи песен, но не всех, только у коллекционеров и поклонников певицы.

 

Нина Бродская с семьей поселилась в Нью-Йорке, где и живет по сегодняшний день. Она по-прежнему полна творческих сил, записывает и пишет много своих песен на английском, еврейском и русском языках.

Одна из первых пластинок выпущенных в Нью-Йорке это - «Мое прошлое и настоящее», в которую вошли песни прошлых лет и уже новые авторские песни Нины Бродской. Нина выпускает аудиокассету со своими авторскими песнями на русском языке «Москва-Нью-Йорк».

Через некоторое время в Нью-Йорке выходит пластинка с её авторскими песнями на английском языке “Crazy Love”. Она неоднократно звучала по радио и отмечалась в журналах музыкальной индустрии Америки “Billboard” и “Dance music report” `Бродская становится членом «АСКАП» США.

В Нью-Йорке выходит диск с песнями ретро «С любовью встретиться». А 1992 году фирмой «Мелодия» была выпущена пластинка "Москва Нью-Йорк" .

 

В 1994 году после 14 летнего проживания в Нью-Йорке Бродская приезжает в Москву и получает приглашение быть членом жюри Международного фестиваля песни «Славянский базар», который проходил в Белоруссии.

В 1995 году в Германии выходит диск Нины Бродской «Приезжай в USA». Здесь она опять выступает как автор стихов и как композитор. Она грустит по Москве, по друзьям, по тем, кто был многие годы рядом, тоска по России – все это было, была обида на чиновников, вынудивших покинуть Москву, была тоска по любимой работе, по гастролям. В 1997 году Нина приезжает в Москву по приглашению Художественного руководителя и Директора Московского Театра Эстрады Бориса Брунова и участвует в праздничных майских концертах на Красной площади и 9 мая на Поклонной горе и в разных концертных залах Москвы. В сентябре 1997 года состоялось празднование 850-летия г. Москвы и Нина участвует в концерте на Манежной площади.

 

В этом же году в Нью-Йорке она записывает альбом «Тум-балалайка» и выпускает в г. Москве в 1998 году.

В 2003 году выходит «Золотая коллекция РЕТРО», где записаны песни 1965-1978., 1998 г.г.

В 2005 году вышел диск «С новой надеждой» - содержащий 2 диска:1.СД песни ретро, а второй СД - авторские песни Нины Бродской, где она выступает как автор музыки и стихов, а также как аранжировщик и певица.

В 2006 году записан альбом американских песен ретро из кинофильмов 50-60 годов на английском языке.

В 2007 году записан диск «А идише Маме» на идиш, иврите и английском языке, где выступает как аранжировщик и исполнитель.

 

Источник: http://www.brodskaya-nina.narod.ru/bio.html#

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Вера Бриннер

 

Опубликованное фото

ВЕРА БОРИСОВНА БРИННЕР (настоящая фамилия - Бринер ; 1916 – декабрь 1967) – актриса и певица, родная сестра Юлия (Юла) Бриннера (киноактёр, исполнитель песен; 11.07.1920 - 10.10.1985). Родилась незадолго до революции, в 1916-ом году во Владивостоке. После Гражданской войны в России, когда "Коммунистическая революция" окончательно окружила русский Дальний Восток, отец Борис Бринер (богатый владелец дальне-восточных рудников), потеряв большую часть имущества и сбережений, решает перевезти своё семейство в контролируемый китайскими войсками г. Харбин (Маньчжурия), который в тот момент стал "меккой" для русских беженцев. В 1927-ом году, семья Бриннеров - мать Мария Благовидова (доктор по профессии) вместе с дочерью Верой и сыном Юлием, эмигрируют из Владивостока в Харбин. Там же позднее, Вера Бриннер закончила семилетнюю школу, получив достойное образование, соответствующее в то время американской высшей школе или двух-годичному колледжу.

 

Вскоре родители Веры и Юла "разошлись", и в начале 30-х годов (в период с 1932-го по 1934-ый), желая дать детям лучшее образование и приобщить к серьёзной культуре, мать с детьми переезжает из "неспокойного" к тому времени Харбина в Париж, в котором они надолго остаются, вплоть до самого начала Второй Мировой войны. Париж 30-х годов - был настоящей "гаванью русской бело-эмиграции", собравшей весь цвет российской культуры: В.Нижинский, И.Стравинский, С.Дягилев, М.Шагал, И.Бунин, М.Чехов, Г.Питоев, И.Мозжухин, Ф.Шаляпин, Ю.Морфесси, А.Вертинский и многие другие лучшие представители творческой русской эмиграции. В Париже Вера Бриннер начала заниматься вокальным оперным искусством и стала брать уроки пения, а брат Юл поступил учиться в лицей. Там же, посетив однажды русский ресторан, Вера вместе с братом Юлом знакомятся с цыганской музыкальной культурой, с цыганскими артистическими семьями Димитриевичей и Поляковых.

 

Опубликованное фото

Очарованные цыганским исполнительским мастерством Вера и Юл Бриннеры начинают выступать вместе, часто поют дуэтом в ночных русских ресторанах (Вера пела, а Юл аккомпанировал ей на семиструнной гитаре, специально освоив игру на инструменте), исполняли старинные русские и цыганские романсы и традиционные русские народные песни. Вера обладала красивым голосом, с богатым вокальным тембром. В последствии, в конце 30-х годов в Париже Вера Бриннер успешно вышла замуж за русского музыканта-пианиста, эмигранта из России. С началом Второй Мировой войны и вторжения Гитлера во Францию, семейство Бриннеров было вынуждено оставить Париж и переехать в Нью-Йорк, который стал их домом в течение нескольких будущих десятилетий. В марте 1940-го, Вера Бриннер была на последнем американском судне, покинувшем порт Марселя до полной оккупации Франции нацистами.

 

В Нью-Йорке, Вера Бриннер стала хорошо известна, как русская певица, пела в нью-йоркском русском ресторане "Кречма" ("Kretchma") и других концертных площадках. Там же позднее она познакомилась с главным продюсером оперетты Западного Побережья (West Coast operetta) Эдвином Лестером (Edwin Lester). Лестер пригласил Веру Бриннер на работу в концертную фирму Виктора Герберта, работающую над постановкой оперетты "Красная мельница", в которой Вера исполнила главную роль. В дальнейшем Вера Бриннер выступала в постановке оперы Жан-Карло Менотти (Gian Carlo Menotti) - "Консул" (The Consul). Позже работала в столичной "Metropolitan Opera", в постановке "Der Fledermaus" и приняла участие в первом цветном теле-представлении знаменитой оперы "Кармен" на американском телевидении. Вера Бриннер была постоянной солисткой на выступлениях симфонических оркестров и совместно с известной певицей Кэти Смит (Kate Smith) неоднократно работала в популярных оперных постановках транслируемых телевидением, а позднее преподавала пение начинающим певицам.

В Америке у Веры Бриннер родилась дочь Ирина (ныне проживает в США, работает ювелиром). В декабре 1967-го, певица умерла от рака в Нью-Йорке.

 

© "Северная Энциклопедия"

/по архивным материалам, материалам интернета и статьи Selwa Roosevelt © 2006 "Вашингтон пост"/.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Жоржетта Бергер-Магритт


Опубликованное фото


Рене Магритт (Rene Magritte), бельгийский художник-сюрреалист. Родился 21 ноября 1898. С 1916 по 1918 Магритт обучался в Королевской Академии искусств в Брюсселе (Academie Royale des Beaux-Arts). По окончании работал оформителем обоев и художником по рекламе. Ранние работы Магритта были выполнены в в стиле кубизма и футуризма под влиянием Фернана Леже.
В 1922 Магритт вступил в брак с Жоржеттой Бергер, с которой познакомился в пятнадцать лет. После свадьбы она стала единственной моделью для его картин.

Опубликованное фото


Знакомство с метафизической живописью Джорджа де Кирико и поэзией Dadaistic было важным поворотным пунктом для творчества Магритта. В 1925 Магритт входит в группу дадаистов, сотрудничает в журналах "Aesophage" и "Marie" вместе с Жаном Арпом, Пикабия, Тцара и другими дадаистами. В 1925-1926 Магритт написал "Оазис" и "Затерянного жокея" - свои первые сюрреалистические картины. В 1927-1930 Магритт проживал во Франции, участвовал в деятельности группы сюрреалистов, тесно сблизился с Максом Эрнстом, Дали, Андре Бретоном, Луи Бунюэлем и особенно с Полем Элюаром.

Опубликованное фото


Опубликованное фото


В Париже система концептуальной живописи Магритта окончательно сформировалась и осталась почти неизменной до конца его жизни. В картинах художника постоянно присутствует ощущение напряженности и таинственности ("Компаньоны страха", 1942; "Объяснение", 1954; "Букет слез", 1948). Странный ночной пейзаж блестит под освещенными дневным светом небесами ("Империя света", 1954). Магритт мастерски создавал контраст между прекрасно выписанными странными сочетаниями ирреальных предметов и естественным окружением, с этой целью он активно использовал в своих полотнах символы зеркал, глаз, окон ("Фальшивое зеркало", 1935; "Ключ к пространству", 1936; "Прекрасный мир", 1962). Увлечение Магритта философией и литературой нашло отражение во многих его картинах, напр. "Гигантесса" (по Бодлеру), 1929-1930; "Область Арнхейм" (по Эдгару По), 1938.

Опубликованное фото


В 1940-х Магритт попытался изменить свой стиль живописи. Но так называемые периоды “plein-soleil” в 1945-1947 и “epoque vache” в 1947-1948 годах не оказались сколь нибудь эффективными и художник вернулся к своей манере письма. В 1950-х годах Магритт выполнил два цикла фресок: "Пространство очарования" для казино Knokke-le-Zut (1953) и "Несведущая фея" (1957) для Palais des Beaux-Arts в Шарлеруа.
Рене Магритт умер 15 августа 1967 года в Брюсселе от рака в возрасте 69 лет.

Источник: http://smallbay.ru/magritte.html
Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Майя Туровская


Майя Туровская - киновед, культуролог и сценарист, лауреат Международной премии Станиславского, ведущий научный сотрудник НИИ киноискусства. М.И.Туровская в 2008 году удостоена специальной премии "Ника" "За вклад в кинематографические науки, критику и образование". Этой почетной наградой киноакадемики отметили многолетнюю литературную, исследовательскую и популяризаторскую деятельность Туровской.

Опубликованное фото


Перу Майи Туровской принадлежит несколько монографий и множество статей, эссе, критических обзоров экранных, театральных и книжных новинок. Герои ее публикаций - самые яркие и известные деятели мировой и отечественной культуры: Андрей Тарковский, Бертольд Брехт, Мария Бабанова, Максим Штраух, блистательные "киноамазонки" Эсфирь Шуб и Александра Хохлова, Александр Сокуров, Анатолий Эфрос, Ольга Книппер-Чехова. По сценариям Туровской снято около десятка документальных фильмов, среди которых "Петр Мартынович и годы большой жизни" (1976), "Художник и время. Александр Тышлер" (1992), "Сентиментальный гротеск, или Художники Еврейского театра" (1996), "Дети Ивана Кузьмича" (1997).

Туровская - крупнейший российский специалист в области советского и немецкого киноискусства 1930-1940-х годов. В 1989 году она организовала первый в СССР показ-ретроспективу "Кино тоталитарной эпохи", в 1995 году выступила инициатором нашумевшей выставки "Москва - Берлин. 1900 - 1950". И все-таки первая ассоциация, возникающая у любителей кино при упоминании имени Майи Туровской - кадры из документально-публицистической ленты "Обыкновенный фашизм" (1965, режиссер Михаил Ромм). В этой страшной и пронзительной картине впервые в Советском Союзе прозвучало обвинение тоталитарному обществу, ломающему все мировоззренческие императивы человека. Сценарий к ней был написан Туровской в соавторстве с Юрием Ханютиным.

Через сорок лет после премьеры "Обыкновенного фашизма", в 2006 году, увидела свет одноименная книга, посвященная фильму. Все это время уже готовый макет хранился в фондах Российского государственного архива литературы и искусства (РГАЛИ). Майя Туровская вновь заявила о своем неприятии человеконенавистнических и шовинистических идей, неожиданно получивших широкое распространение в современной России: "Меня всегда поражали эти молодые русские люди, которые надевают свастику, не понимая того, что они предназначались в рабы великой Германии. До чего же нужно презирать свой народ или не знать историю, чтобы преклоняться перед идеями тех, кто прочил истребление и рабское ярмо ему, твоему народу!"

Последние годы Туровская живет в Мюнхене, много печатается, выступает с лекциями по истории кино, участвует в работе кино- и театральных фестивалей.

Источник: http://www.lenta.ru/topics/nika2008/turovskaya.htm
Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Елена Гинзбург


А начиналось всё так:

День рождения "Вокзала"
27.01.2003 / 19:02

Центру авторской песни «Вокзал» исполнилось два года. Поздравить ребенка приехали гости из Перми и Иваново. За время существования центр «Вокзал» стал местом встречи любителей авторской песни со всей России. Именно за этим столом и родилась идея создания центра авторской песни «Вокзал». Мамой ребенка стала Елена Гинзбург.

Е. Гинзбург («мама» центра авторской песни «Вокзал»): « Название символично. Здесь на самом деле вокзальная атмосфера».
За два года центр «Вокзал» стал любимым местом сбора любителей авторской песни. А квартира Елены Гинзбург превратилась в творческую мастерскую. Здесь строят планы на будущее. О центре, говорят не иначе, как о ребенке, которому еще расти и учиться.
Е. Гинзбург («мама» центра авторской песни «Вокзал»): «Он обязательно пойдет в школу и станет творческим человеком, правда ему предстоит учить экономику, так как в наше время без нее никуда».

На день рождения приехали гости из Перми и Иваново. С пермяками у кировчан давняя дружба. Здесь шутят, что дружат не только семьями, но и домами и улицами. Впрочем, в доме Елены Гинзбург рады любому гостю. И каждый из них создает свое настроение.
Н. Кислухин (г. Пермь): «Я думаю я создаю хорошее настроение».
Представители центра авторской песни «Вокзал» стали организаторами фестиваля «Гринландия». Недавно они воплотили в жизнь проект «Поющие улицы». Идей здесь много. Их постепенно воплощают в жизнь.

Опубликованное фото


Потом было вот что:

Клуб авторской песни “Вокзал” вручил премии “Белое перо”

Были подведены итоги. Год прошел ярко и заметно: беспрецедентную акцию «Поющие улицы» помнят многие жители города. Выступив одним из организаторов фестиваля авторской песни «Гринландия Новый век», «Вокзал» вывели его на качественно новый уровень. Фестиваль стал окружным и собрал более 5 тысяч человек на праздник музыки на поляне в Бошарово. Год назад благословение клубу дал такой мэтр авторской песни, как Александр Городницкий. С тех пор бард-кафе (кафе «Метро» в кинотеатре «Алые паруса») каждый вторник проводило концерты кировских бардов, гостей со всех уголков страны. Этот праздник любители авторской песни отметили альтернативной церемонией вручения премии «Белое перо». Начальник «Вокзала» Илья Оленев и стрелочник Елена Гинзбург собрали на сцене уже полюбившихся кировских авторов, исполнителей, поэтов, бардов.

Опубликованное фото



Прозвучали в слова благодарности в адрес тех, кто поддерживал и помогал клубу не просто выжить, но и жить весело. Это Роман Зянчурин, Ольга Гусарова, Татьяна Клестова, Илья Васин и многие другие. Примечателен тот факт, что впервые на концерте присутствовал чиновник. С поздравлениями и подарками пришла Валентина Берендюгина, начальник управления культуры администрации города. По словам Сергея Ворончихина, одного из отцов-зачинателей клуба, давшего ему имя: «Авторская песня привлекает, прежде всего, искренностью. Уровень же мастерства многих авторов и исполнителей становится выше». Самым главным достижением, Елена Гинзбург, руководитель бард-кафе, считает то, что «клуб стал известен, и у него появилось огромное количество друзей». Следующий год деятельности клуба будет отмечен созданием Центра авторской песни, документы некоммерческого партнерства (такую форму будет иметь новая НКО города) уже проходят регистрацию.

Источник: http://ngo.kirovnet.ru/klub-avtorskoj-pesni-vokzal-vruchil-premii-beloe-pero

Страна Грина становится Страной «гринов»

Набирающая обороты коммерциализация фестиваля бардовской песни в Бошарово приводит к вырождению его идеи. И, может быть, станет причиной его закрытия.

По мнению руководителя Клуба авторской песни «Вокзал» Елены Гинзбург, которая была творческим организатором этого мероприятия, фестиваль прошел успешно:
- Все удалось. Вся программа выполнена. Все прошло на редкость спокойно, без происшествий. И даже такое форс-мажорное обстоятельство как гроза не повлияло как-то существенно на нормальный ход фестиваля. Можно также сказать, уровень фестиваля растет. Поскольку все, с кем приходилось разговаривать, отмечают, что уровень и гостей, и кировских исполнителей, и всех прошедших концертов на этот раз был более высоким, чем в прошлые годы.

Победителей или лауреатов нынче решено было не определять. Принять участие в концертах могли все желающие. Исключение составил лишь гала-концерт, в котором участвовали 27 человек: признанные мастера авторской песни Андрей Козловский, Александр Сафронов, Шухрат Хусаинов, Владимир Каденко, Дмитрий Дихтер и представленные ими лучшие исполнители из числа прошедших через мастер-классы. В общем, как считает Елена Гинзбург, фестиваль становится все интереснее.
Между тем слухи, что барды, которым претит положение бедных родственников на собственном празднике, подыскивают другое место для проведения своих фестивалей, занимают, пожалуй, первую строчку в рейтинге новостей, наиболее активно обсуждаемых на сей раз грин-ландскими старожилами.

Гриновской романтикой и романтиками на берегу Быстрицы теперь почти не пахнет. Порядка и «цивильности», возможно, стало больше: даже за дровами в лес уже не нужно ломиться - их можно просто купить. Зато безвозвратно ушло и то, что составляло сам дух, изюминку этих фестивалей, напоминавших, по образному выражению одного из бардов, «большое братство под открытым небом». Уж больно разный по социальному статусу, по интересам, по карману, наконец, народ стал собираться в последние год-два на берегу Быстрицы. По сравнению с предыдущими годами, нынче население «Гринландии» сократилось почти вдвое: с 30 до 17 тысяч человек. Изменился и его качественный состав. Знакомых по прежним годам лиц стало гораздо меньше. А среди легко фиксируемого аборигеновским глазом поголовья вновь прибывших явно превалировали те, кому вся эта самая «бардовская нудистика», мягко говоря, до лампочки.

Кто, прихватив вместо гитары магнитофон, просто приехал оттянуться: покупаться, позагорать, попить пивка и поесть шашлыков. Как раз для такого контингента теперь в Бошарово созданы все условия, начиная с выездной торговли, ассортимент которой в этом году значительно пополнился. Самым романтичным из всего увиденного, услышанного, прочувствованного оказалась не входившая в планы организаторов гроза, которая разразилась с субботы на воскресенье. К счастью, стихия пока не подчиняется власти денег и по-прежнему неуправляема. А иначе и такой «романтики», как сверканье молний, раскаты грома, шквальный ветер и надувшаяся от него, словно парус, палатка, по которой барабанят струйки дождя, - здесь, наверное, тоже б не было.

Елена КРАСНОПЕРОВА, «Вятский наблюдатель», 23 июля 2004 г.
Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Барбара

Опубликованное фото


Французская певица Барбара появилась на свет как Моник Серф 9 июня 1930 года в семье отца-эльзасца и матери-еврейки из Одессы. Семья долго скиталась по Франции, пока не осела после войны в Везине. Живший по соседству, учитель пения распознал в девочке музыкальный талант и благодаря его урокам Моник смогла поступить в 1947 году в Ecole Superieure de Musique, где изучала классическую музыку. Тогда же девушка начала писать свои первые песни, а на жизнь зарабатывала, выступая в хоре парижского театра Mogador.

Опубликованное фото



Переехав в начале 50х в Брюссель, Барбара познакомилась с группой молодых художников и писателей, устраивавших перформансы в заброшенном доме, переоборудованном в нечто среднее между выставочным залом и концертной площадкой, где она впервые начала выступать на публике. Она даже открыла в бельгийской столице свое кабаре, но дела не шли, и начинающая певица вернулась в Париж, чтобы в 1957 году вновь оказаться в Брюсселе – на этот раз для записи дебютного сингла.

Опубликованное фото--Опубликованное фото



Первый альбом (с песнями Брассенса) Барбара выпустила лишь в 1960 году на студии Odeon. Через три года, уже на Philips, был выпущен альбом ее собственных песен "Barbara chante Barbara", получивший в марте 1965 года престижную награду Академии Шарля Кро. Двумя годами позже певица предприняла большое международное турне и записала диск на немецком языке.

Опубликованное фото



Начало 70х было ознаменовано участием Барбары в театральных постановках, в том числе в спектакле «Мадам» по пьесе Ремо Форлани, к которому она написала и музыку. Актриса сыграла в картине Жака Бреля "Franz", главной музыкальной темой которой стала ее песня "Eglantine". Десятилетие подарило поклонникам несколько альбомов Барбары, как то "L’Aigle Noir" (1970), "La Fleur de l’amour" (1971), "La Louve" (1972), Reimpression (1977).

Опубликованное фото



В 1982 году Барбара получила из рук тогдашнего министра культуры Жака Ланжа Grand Prix National de la Chanson Francaise Гран-при французской песни. В том же году она приняла приглашения знаменитого танцовщика Михаила Барышникова выступить вместе в Метрополитен-опера в Нью-Йорке, и Жерара Депардье сыграть в пьесе "Lily Passion". Несмотря на проблемы со здоровьем, певица много концертировала, в том числе в Израиле, Японии и Канаде.

Изданный в 1996 году альбом "Barbara 96" записывался с целой когортой известных во Франции музыкантов, таких как Дидье Локвуд ( скрипка), Ришар Галлиано (аккордеон), Эдди Луи (орган), Жан-Луи Обер (вокал). Песни написали Фредерик Боттон, Люк Пламодон, Гийом Депардье. К большому сожалению поклонников певицы, концертного турне за выпуском пластинки не последовало. 25 ноября следующего года певица скончалась.

Источник: http://www.specialradio.ru/i/barbara/
Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Гертруда Элайон


Эта талантливая женщина, чей день рождения мы отмечаем 23 января, сделала первые шаги к созданию новых лекарств, которые могли активно подавлять или вообще уничтожать болезнетворные клетки, не затрагивая и не повреждая при этом здоровые клетки человеческого организма.

Опубликованное фото


Американский биохимик и фармаколог Гертруда Белл Элайон родилась 23 января 1918 года в Нью-Йорке в еврейской иммигрантской семье. «Я родилась в городе Большого яблока холодной январской ночью, - вспоминала Гертруда, - когда в батареях отоплениях замерзала вода и их буквально разрывало на части. Мой отец эмигрировал в США из Литвы в 12-летнем возрасте, получил высшее образование в Нью-Йорке, окончив в 1914 году зубоврачебную школу при Нью-Йоркском университете. А мама – родом из России, приехала в Штаты в 14 лет и уже в 19 лет вышла замуж за моего отца. Первые семь лет мы прожили в большой квартире в Манхэттене, где у отца был также и стоматологический кабинет».

Но, увы, не отец подтолкнул дочь к учебе по той профессией, которая позже стала ее судьбой. Как призналась Сама Гертруда Белл Элайон в своей Нобелевской речи, «одним из решающих факторов, повлиявшим на выбор профессии, стала болезнь и смерть любимого дедушки, скончавшегося от рака, когда мне было всего 15 лет. Я решила тогда, что, когда вырасту, сделаю всё возможное, чтобы научиться лечить людей от этой страшной болезни».

В 1933 году Гертруда поступила в Хантер-колледж в Нью-Йорке и решила заняться наукой – в частности, химией. По окончании колледжа в 1937 году она получила степень бакалавра, поступила в Нью-Йоркский университет и окончила его в 1941 году. После этого работала лаборантом и учителем химии, пока не стала ассистентом у Джорджа Хитчингса в фармацевтической компании Бороу-Веллкам (сейчас - GlaxoSmithKline).

Именно в этой крупной фармацевтической компании Гертруда Элайон сделала первые шаги к созданию новых лекарств, которые могли активно подавлять или вообще уничтожать болезнетворные клетки, не затрагивая и не повреждая при этом здоровые клетки человеческого организма. Вместе с Джорджем Хитчингсом она сумела подобрать и синтезировать такие сложные химические соединения, которые, по существу, блокировали размножение болезнетворных клеток, а следовательно, и избавляли, лечили человека от таких болезней, как лейкемия и подагра, малярия и лишай и многих-многих других.

И, разумеется, «направление главного удара» – раковые клетки. Они тоже «сдавались» и распадались, когда в бой вступали лекарства, созданные Гертрудой Белл Элайон, не забывшей о том, от какой болезни умер ее дедушка. Вполне заслуженно ее избрали президентом Американской ассоциации по исследованию раковых заболеваний. В течение многих лет Гертруда Элайон была также руководителем Департамента экспериментальной терапии, научным консультантом крупнейших фармацевтических концернов. Ее слово имело решающее значение для рекомендации того или иного лечебного препарата в производство.

В 1988 году Гертруда Элайон и Джордж Хитчингс были удостоены Нобелевской премии по физиологии и медицине «За открытие важных принципов лекарственной терапии». Благодарная Америка также отметила ее выдающиеся достижения: ей торжественно вручили Национальную медаль за вклад в науку, а университет Джорджа Вашингтона присвоил ей почетную степень доктора философии.

Скончалась Гертруда Белл Элайон 21 февраля 1999 года в штате Северная Каролина, США.

23.01.08 12:13
Текст и фото: «Еврейский журнал»
Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Еврейские жёны


Жены С.М.Кирова, Г.В.Плеханова, М.Г.Первухина были еврейками. Еврейские жены Ежова, Рыкова (сестра архитектора Иофана), Каменева (сестра Троцкого) - были уничтожены Сталиным еще до войны. У Николая Ивановича Бухарина было даже две еврейские жены: Эсфирь Исаевна Гурвич и дочь крупного большевика Ларина (Михаила Лурье) Анна. Молодой Климент Ворошилов в царской ссылке в Архангельске женился на эсерке Голде Давидовне Горбман. Чтобы зарегистрировать брак (браки между православными христианами и представителями иных вероисповеданий в Российской империи были запрещены законом) она формально перешла в православие и приняла имя Екатерина. Брак их был вполне благополучен - репрессиям в сталинские годы ни она, ни, тем более сам Климент, не подвергались. Своих детей у них не было - вырастили пятерых приемных, среди которых и двое детей Михаила Фрунзе.

Судьбы других еврейских жён старых революционеров сложились более трудно, а некоторых – трагически.
В конце 1948 года по приказу Сталина арестовали жен-евреек его ближайших соратников. В том числе: жену Андреева - Дору Моисеевну Хазан; жену верного многолетнего секретаря Сталина Поскребышева - Брониславу Соломоновну (она была сестрой невестки Троцкого, просидела три года в тюрьме, в конце концов – расстреляна); арестовали и жену Молотова Полину Жемчужину, родившуюся в Запорожье (настоящее имя - Перл Карповская. Слово "перл" на идиш означает "жемчуг" - отсюда и псевдоним. Её история и история ее брака с Молотовым широко известна, так что подробно я на ней останавливаться не буду).

В течение многих лет любовницей Сталина (даже их медицинские карточки хранились в кремлевской поликлинике вместе) была некая Роза – то ли сестра, то ли племянница Кагановича. По словам сына Берии Серго, их близость стала непосредственной причиной самоубийства Надежды Аллилуевой. От Сталина у Розы якобы был ребенок. Звали мальчика Юрой. Он рос в семье Кагановича.
Женой сына Сталина Якова Джугашвили была танцовщица Юлия Мельцер. После пленения и гибели мужа она была арестована.
Лиля Брик одно время была женой героя Гражданской войны комкора В.М.Примакова (в числе прочего, он возглавлял вторжение Красной Армии в Афганистан).

Николай Щорс был женат на еврейке Фруме. Их дочь Валентина вышла замуж за известного советского физика Исаака Марковича Халатникова.
Еврейками были жены многих классиков советской литературы - Корнея Ивановича Чуковского (сам еврей по отцу), Леонида Андреева, Аркадия Гайдара, Владимира Тендрякова. У Владимира Набокова было три серьезных романа с еврейками, которые могли закончится браком. Третья - Вера Слоним – все-таки стала его женой. Запись в дневнике Чуковского: "13 мая 1956 года. Застрелился Фадеев. Я сейчас подумал об одной из его вдов, Маргарите Алигер, наиболее любившей его (у нее дочь от Фадеева)". Валентин Катаев - жена Эстер Давидовна. Их дочь Евгения вышла замуж за еврейского поэта Арона Вергелиса - многолетнего редактора журнала "Советиш геймланд" ("Советская родина"). Композитор А.Н.Серов был внуком крещеного еврея из Германии Карла Габлица, ставшего в России сенатором и вице-губернатором Таврической области.

Жена главного советского официального композитора Тихона Николаевича Хренникова, главы Союз композиторов в сталинские годы - еврейка Клара Арнольдовна. В 1997 году в "Международной еврейской газете" Хренников писал: "В период борьбы с космополитизмом я защищал евреев... Муж моей старшей сестры - Цейтлин - и сам я женаты на еврейках - скоро мы с Кларой Арнольдовной отметим 60-летие нашей совместной жизни".
В июле 1992 года советский актер Иннокентий Смоктуновский приехал на гастроли в Израиль. В одном из интервью он сказал: "Моя жена - еврейка. Ее зовут Шломит. Она родилась в Иерусалиме, недалеко от Стены плача. В 30-м году ее, маленькую, мать увезла в Крым, где создавалась еврейская коммуна. Там их всех обобрали, половину пересажали. Теща моя только два года назад вернулась в Иерусалим"...
Жена Бориса Савинкова - Е.И.Зильберг.

Женой Сергея Юльевича Витте была еврейская женщина. И сам он был потомком одной из дочерей петровского канцлера Шафирова.
Потомки Шафирова и других выкрестов петровской и послепетровской поры - отдельная тема. …Владислав Ходасевич - внук выкреста Бранфмана, автора классики дореволюционной антисемитской литературы "Книги кагала".
И так далее. Все это очень интересно. Однако прежде чем восхищаться или возмущаться, необходимо спросить: какая польза от этого евреям?
В лучшем случае, никакой. Принадлежность к народу – это, в первую очередь, результат сознательного выбора, а не только гены предков (еврейских, в данном случае). Но только чокнутый антисемит-конспиролог или придурковато-восторженный еврей-националист может считать, что все перечисленные персонажи - сознательно или бессознательно - приносили евреям какую-либо пользу. Увы, они были украшением чужих садов.

Факт рождения от родителей, принадлежащих к определенной нации, не только не делает человека националистом, но и не гарантирует, что от него будет какая-либо польза национальному делу его народа. Для всех еврейских жен их еврейство ровным счетом ничего не значило. Большинство из них не прикладывало не малейших усилий для того, чтобы облегчить участь своих соплеменников. Более того, многие из них не проявляли ни малейшего интерес к судьбе своего народа. Их связь с ним умерла. Необходимо признать: любой чужак, помогающий евреям, значит для них куда больше, чем такие вот "кровные представители".

С другой стороны, такие "евреи в ливреях" даже не приблизились к тому, чтобы стать частью имперской элиты - их всегда "держали в прихожей". Некоторые (этнические) евреи стали частью имперской элиты. Но - ценой отказа от иудаизма и перехода в православие. То-есть фактически - ценой разрыва с еврейством. Для многих евреев такое решение было невозможным.
Но и евреев-выкрестов в имперских элитах вовсе не ждали с распростертыми объятиями. Путь в имперскую элиту был открыт немцам (по известным историческим причинам), православным грузинам, армянам. Не было "зазорно" иметь в генеалогии татарские или черкесские корни. Евреи же имели черту оседлости, норму и прочие "прелести". Какая уж тут "имперская элита"?..

* * *
И наконец, то, что в Израиле зовется "бонус" – факты-утешение для национально озабоченных евреев и русских патриотов:
Праправнучка Льва Толстого приняла иудаизм, переехала в Израиль и в 2004 году вышла замуж. Собственно, благодаря этому событию о ней и стало известно - информация о хупе (еврейском обряде бракосочетания) попала в прессу. До приезда в Израиль она жила в Италии, куда ее семья уехала после революции.
Иудаизм приняла также дочь композитора Александра Скрябина Ариадна (после гиюра она получила имя Сара). После революции она жила во Франции, вышла замуж за известного идишского поэта Довида Кнута. В августе 1939 г . они вместе принимали участие в работе проходившего в Женеве XXI Сионистского конгресса.

В ходе немецкой оккупации вместе с мужем она создала в зоне Виши подпольную группу Еврейского сопротивления, впоследствии преобразованную в действующую в составе сил Французского сопротивления (F.F.I.) Еврейскую боевую организацию (Organisation Juive de Combat). 22 июля 1944 года. ее отряд попал в Тулузе в засаду, устроенную французскими коллаборационистами. По одной версии, Сарра была убита, когда вела огонь из пулемета, по другой – была взята в плен французскими милиционерами и расстреляна на месте.
После войны все дети Скрябиной (в том числе и от двух предыдущих браков) переехали в Палестину. Одна из дочерей входила в боевую организацию Иргун Цваи Леуми (ЭЦЕЛЬ), воевавшую с англичанами и арабами…
Вот так…

Автор: Авраам Шмулевич, Хеврон (Израиль)
Источник: http://www.newswe.com/index.php?go=Pages&a...=view&id=38
Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Женщины – летчики боевой авиации Израиля

 

Неожиданно сама собой написалась эта небольшая статья о женщинах-летчицах.

Поводом для написания послужила случайно найденная фотография первой женщины-пилота Яэль Ром-Финкельштейн. Захотелось узнать о ней, а заодно собрался материал о прорыве женщин в израильские Военно-воздушные силы

 

Опубликованное фото

Яэль Ром-Финкельштейн - первая женщина-летчик израильских ВВС

В израильских Военно-воздушных силах действуют чрезвычайно жесткие критерии отбора кандидатов в летчики боевой авиации. Уже в первые годы после создания еврейского государства популярность приобрел лозунг: « Только лучшие – в пилоты», и он сохраняет свою актуальность и в наши дни. Летчики боевой авиации образуют своеобразный элитный мужской «клуб» со своими традициями, обычаями и суевериями, в который «чужаку», а особенно женщине, практически невозможно было вступить. Однако и здесь израильские феминистки одержали убедительную победу в ходе многолетней напряженной борьбы за право женщин служить в армии наравне с мужчинами.

 

Яэль Ром-Финкельштейн была первой женщиной, ставшей летчиком ВВС Израиля. В 18 лет, после окончания гимназии в 1950 году, она буквально пробилась на курсы пилотов молодежной военизированной организации ГАДНА. На курсе она была одна девчонка среди 30 парней, однако ей удалось стать одной из 3-х выпускников курса, получивших направление в ВВС. Яэль преодолела жесткий отбор в школу пилотов израильских ВВС. В школе пилотов она прошла курс летчиков-истребителей, а также пилотов бомбардировочной и военно-транспортной авиации. Летала на самолетах "Спитфайр", "Москито" и "Дакота".После окончания школы пилотов, Яэль служила летчиком-инструктором в летном училише.

 

Во время Синайской кампании 1956 года она совершила ряд боевых вылетов в качестве второго пилота на бомбардировщике. В частности, летала на бомбежку Шарм-эль-Шейха в Египте. В 1962 году Яэль демобилизовалась из армии и служила пилотом в гражданской авиакомпании "Аркия". Надо сказать, что в ВВС ей пришлось несладко - в элитном мужском «клубе», в который входят израильские летчики, тогда весьма косо смотрели на девушку за штурвалом самолета...

 

Принятый в 1958 году Закон о Воинской Службе на многие годы запретил участие женщин в военных действиях, а значит – и службу женщин в боевых частях и в авиации. Для женщин оставались доступными только должности в наземном персонале ВВС – авиатехники и авиаинженеры, офицеры и солдаты служб тыла и аэродромного обслуживания. Женские организации и феминистки продолжали ожесточенную борьбу за право женщин служить в армии наравне с мужчинами. Но подлинный переворот произошел уже в девяностые годы прошлого века и он был связан с именем молодой израильтянки Эллис Миллер, открыто заявившей о своем праве стать летчиком-истребителем израильских ВВС.

 

21-х летняя Эллис Миллер была готова на равных соревноваться с мужчинами за право на ношение «серебрянных крылышек» («серебрянные крылья» - нагрудный знак выпускника школы летчиков боевой авиации Израиля) – для этого у нее были все основания: она успешно закончила факультет аэронавтики хайфского Техниона и курсы летчиков-спортсменов. Однако когда в 1994 году она обратилась к командованию ВВС с просьбой допустить ее к экзаменам в Академию Военно-воздушных сил на курс летчиков-истребителей, то получила отказ. Командование мотивировало его тем, что все потенциальные кандидаты в летчики ВВС обязаны подписать контракт на многолетнюю кадровую службу в рядах ВВС, но замужество и последующие роды не позволят женщине полноценно выполнять договорные обязательства.

 

Отказ не остановил Эллис. Она продолжила свою борьбу за право стать летчиком-истребителем, получив всемерную поддержку со стороны израильских феминистских организаций. В течении двух лет Эллис прошла все инстанции, однако даже встреча с президе-нтом Израиля Эзером Вейцманом не помогла ей. Эзер Вейцман, в прошлом военный летчик и главком ВВС, никогда не был в восторге от идеи увидеть женщину за штурвалом самолета. Когда Эллис Миллер обратилась к нему с просьбой о содействии ее планам стать воен-ным летчиком, Эзер Вейцман сказал ей: « Девочка, я с тобой не согласен. Ты когда-нибудь видела, чтобы мужчина вязал носки?» Высказывание Вейцмана подверглись широкой критике. Его обвинили в сексизме и предвзятости в вопросе положения женщины в израильском обществе.

 

В ноябре 1995 году Верховный Суд Израиля удовлетворил иск Эллис Миллер. Своим решением Верховный Суд внес изменения в Закон о Воинской службе, разрешившие жен-щинам службу в боевых частях, а также учебу в офицерских школах летчиков и морских командиров. В 1997 году Эллис Миллер стала первой девушкой-кадетом летного курса Академии Военно-Воздушных сил. Однако стать летчиком-истребителем ей так и не пришлось – она была отчислена с курса, так как не справилась с летными перегрузками..Успешная борьба Эллис Миллер открыла путь в боевую авиацию другим девушкам. Вскоре кадетами Военно-воздушной академии стали сразу три девушки: Сара, Моран и Наама.( фамилии их неизвестны, поскульку в Израиле военная цензура запрещает публиковать личные данные офицеров боевых частей). Они успешно закончили Военно-воздушную академию и стали штурманами истребителей-бомбардировщиков F-16. Сара, первой получившая диплом штурмана, выполняла боевые вылеты в 2000 году, прикрывая с воздуха израильские войска, выходившие из Ливана.

 

Опубликованное фото

Лейтенант Рони Цуккерман - первая женщина летчик-истребитель израильских ВВС

21 ноября 2001 года произошло знаменательное событие – завершила учебу в Военно-воздушной академии и стала летчиком-истребителем лейтенант Рони Цуккерман. На торжественной церемонии кадетов-выпускников Главком ВВС генерал Дан Халуц и начальник Генштаба генерал Шауль Мофаз вручили ей заветные «серебрянные крылышки» летчика израильских ВВС. Рони Цуккерман родилась в 1980 году в кибуце, отец ее инженер, мать – микробиолог. У этой семьи славные боевые традиции: дедушка и бабушка Рони, Ицхак (Антек) Цуккерман и Цивья Любеткин – герои Восстания в Варшавском гетто. Бабушка Рони, Цивья Любеткин, была свидететелем обвинения на судебном процессе в Иерусалиме над нацистским военным преступником Эйхманом.

 

После окончания Военно-воздушной академии, Рони в течении двух лет служила пилотом истребителя-бомбардировщика F-16. На ее счету много боевых вылетов, в ходе которых она наносила ракетно-бомбовые удары по целям противника. Затем, как пищет газета «Маарив», она стала летчиком-инструктором в Военно-воздушной академии, сочетая преподавательскую деятельность с боевыми вылетами. Один из руководителей Академии говорит: «Только лучшие из летчиков могут заслужить право учить будущих пилотов и Рони, безусловно, отвечает всем этим требованиям. Она действительно выдающийся летчик, она преуспела в своей летной работе, и нет сомнения, что ее ждет успех и в деле подготовки молодых летчиков для израильских ВВС»

 

Источник: www.jewniverse.ru/biher/AShulman/40.htm

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Стелла Адлер

Опубликованное фото


В 1901-м году в Нью-Йорке, в знаменитой актерской семье Сары и Якова Адлера, родилась Стелла Адлер – впоследствии актриса и, пожалуй, самый известный в США театральный педагог. Стелла Адлер - первая и единственная американская актриса, представленная Константину Станиславскому и сердцем принявшая творческие рекомендации и наставления великого режиссера. Среди ее именитых учеников был и Марлон Брандо, который брал у нее уроки сценического искусства. Это произошло сразу после того, как Брандо был признан непригодным для службы в армии и отчислен из военного училища, куда его уговорил поступить отец. Стелла Адлер, познакомившись с начинающим актером, сказала, что верит в его звезду, и предугадала его блестящую творческую карьеру.

Опубликованное фото


С 1926 по 1952 годы Стелла Адлер время от времени выступала на Бродвее в спектаклях «Группового театра», который был одним из наиболее влиятельных объединений на американской сцене 1930-х годов. Среди самых заметных работ театра, в котором, кроме Стеллы Адлер, работали известные режиссеры и актеры Э. Казан, Х. Клурман, Ли Страсберг, - постановки пьес К. Одетса «Проснись и пой» (1935), «В ожидании Лефти» (1935), «Золотой мальчик» (1937). Стелла Адлер снялась в нескольких фильмах, в том числе в популярной ленте Shadow of the Thin Man (1941). Она умерла в 91 год в результате острой сердечной недостаточности 21 декабря 1992 года в Лос-Анджелесе, Калифорния, и похоронена на еврейском кладбище Mount Cаrmel в Глендэйле, штат Нью-Йорк.

Источник: http://www.newswe.com/index.php?go=Pages&in=view&id=1043
Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Анна Выровлянская


В недавно завершившемся в Бонне Бетховенском фестивале-2008 участвовала и наша «двойная» землячка Анна Выровлянская – «русская» израильтянка, работающая ныне в Германии. Такое «смешение кровей» - России, Израиля и Германии - мне показалось интересным, да и Анна, родившаяся в городе на Неве, девчонкой перебравшаяся с родителями в Израиль и отслужившая там в армии, оказалась человеком действительно талантливым и неординарным. Она – обладательница ряда престижных национальных и международных премий («Молодые голоса» Израиля, 2003), "Neue Stimmen" в Гютерсло (2003), музыкальных наград в Базеле и Бельведере, приза Земли Северная Вестфалия 2006 года, а ее имя как молодой исполнительницы занесено в престижный ежегодник Opernwelt Jahrbuch 2006.

Опубликованное фото


Анна, давай начнем с фестиваля. Твои впечатления о нём, хотя бы вкратце?

"Немецкую симфонию" Азлера я никогда ещё не пела, да и слушать ее не приходилось, так как исполняется она достаточно редко. Это произведение политическое, написано на тексты Бертольда Брехта. В своё время они были очень актуальны и дают возможность почувствовать атмосферу в Германии между Первой и Второй мировыми войнами (симфония написана в 1935 году). Тексты очень тяжёлые: о бедности, голоде, разрухе, о социальном неравенстве между бедными и богатыми. Исполнять такую музыку нелегко, особенно если представить себя на месте этих людей, зная, что их ожидало через несколько лет.

Ты говоришь о трудностях, которые ожидали немцев, так?

Да, конечно. В музыке мне приходится вживаться в самые разные роли, и каждую надо как бы «примерить» на себя. На фестивале я пела о немецких солдатах: "Посмотрите на наших сыновей, лежат они, замёрзшие, у танка… Даже у злобного волка должна быть нора, чтобы скрыться в ней, спрятаться… Согрейте их, им холодно, им холодно...".

Это пела ты, еврейка из России, о немецких солдатах…

Да, это пела я, у которой оба дедушки воевали в Великую Отечественную, да и в Израиле я часто встречала людей с лагерными номерами на руках... Для того, чтобы это спеть, надо внутри себя найти некое прощение, понимание того, что мы отличаемся лишь тогда, когда мы живы, а между мертвыми разницы нет, ведь у каждого из них была мать, жена, сестра, которые их не дождались... Несмотря на сказанное выше, я фестивалем осталась довольна, поскольку мне представилась возможность пройти этот нелегкий путь...

Опубликованное фото


Место твоей сегодняшней работы – Боннская опера. Расскажи, пожалуйста, о репертуаре, коллегах.

Коллег в опере много и все они - из разных стран (Америка, Исландия, Австрия, Россия, Турция, Израиль, Грузия). Мы все действительно очень разные - не только из-за национальности или страны рождения. Скорее, роль здесь играет индивидуальность каждого – именно ею мы публике и интересны, потому что штампы никому не нужны, каждый обязан быть самим собой, а там – кому как повезет. Репертуар - самый разнообразный: музыка времён Барокко (Вивальди, Гендель), Моцарт во всех своих проявлениях, конечно, Пуччини и Верди. Всё очень разнообразно и интересно, поскольку приглашают дирижёров, специализируюшихся на определённом стиле музыки. В общем, и мне, и моим коллегам учиться всегда есть чему.

Опубликованное фото


А как ты оказалась в Бонне? И почему?

Попала я в Бонн случайно, но всё же сделала немало для того, чтобы мне повезло.

Опубликованное фото


Расшифруй, пожалуйста...

Меня заметили на конкурсе "Новые голоса" в Гютерсло (Германия) и пригласили на прослушивание. Прослушивалась я в разных театрах и с переменным успехом – кому-то понравилась, кому-то – не очень. Да еще при этом требовалось, чтобы в театре была вакансия, да и еще немало факторов должны совпасть для того, чтобы оказаться «в нужное время в нужном месте». Это почти лотерея, но выкладываться надо на все 100 процентов – лишь в этом случае у тебя есть шанс. Мой голос - самый распространённый (лёгкое лирическое сопрано), так что конкурс был большой. В Бонне меня прослушивал главный дирижёр Роман Исаакович Кофман. Он сразу взял и меня, и Иру Окнину (она пришла из студии Г. П. Вишневской). Я думала, что попасть в оперу - это самое сложное, но, как вскоре выяснилось, работа только начиналась. Ведь я до этого на большой сцене пела лишь одну из шести гризеток в оперетте "Весёлая вдова". А в Бонне первой же моей ролью уже была Норина («Дон Паскуале» Доницетти) - полноценная главная партия. И потом - Памина («Волшебная флейта» Моцарта).

Опубликованное фото


А на каком языке ты поешь, Аня?

Я же в Германии – естественно, на немецком. С тех пор спела много разных партий и всё время продолжаю учиться - и пению, и актёрскому мастерству, и языкам, и стилям. Понимаю, что это необходимо. И еще понимаю: как только остановлюсь - сразу же начну откатываться назад.

Расскажи, пожалуйста, о детстве, - остается ли твоим любимым городом Питер или твое детство связано уже с Израилем?

Когда мы приехали в Израиль, мне было 11 лет. Ленинград я хорошо помню. Это один из красивейших городов в мире, но детство и юность мои прошли в Израиле. И отслужила положенный срок в Армии обороны Израиля. Я люблю эту страну, я была и остаюсь ее частичкой, даже живя в Бонне.

Опубликованное фото


Как ты пришла к музыке, пению, когда это началось? «Виноваты» ли в этом родители, бабушки-дедушки? Расскажи о них хотя бы кратко – кто они по профессии, когда и почему решили уехать в Израиль?

Петь я начинала в Ленинградском хоре радио и телевидения, потом в Израиле искали кого-то, кто мог бы спеть попурри на темы русских песен на детском фестивале. Я спела и после этого мне дали стипендию, чтобы я могла брать уроки пения. Вот так, с 12 лет я и беру уроки пения - как минимум, раз в неделю, уже 18 лет (училась в Иерусалимской музыкальной школе при Академии музыки и танца, а потом, после службы в армии, - и в самой Академии). Учиться пению - процесс бесконечный, идеал здесь недостижим, слушать свои записи не люблю, из выступлений за год нравятся мне самой всего несколько, но на работу (даже не могу это работой назвать) я не иду, а лечу на крыльях мечты, хотя никогда не делала сознательного выбора в пользу пения (только когда уже решила учиться в Академии) - просто так получилось. Мои родители и бабушки всегда были связаны с музыкой, но как любители. По профессии они инженеры, но до сих пор в нашей семье продолжаются горячие споры, в кого я такая талантливая уродилась... (шучу, конечно). Как и у всех репатриантов, у нас по приезде в Израиль всё перевернулось с ног на голову - без денег, без языка, без профессии (процесс переквалификации родителей занял года два). В общем, начинали всё с нуля. Всё это, как ни странно, сформировало меня как человека достаточно стойкого и работоспособного. Музыка стала для меня и отдушиной, и языком, который все понимают без перевода.

А Роман Исаакович Кофман, о котором ты рассказала, откуда приехал в Германию? Он не «по блату» тебя принял, как свою, «русскую»?

Романа Исааковича до приезда в Бонн я не знала и никто меня ему не рекомендовал. Но, возможно, то, что я родилась в Pоссии, сыграло свою роль (он планировал постановки русских опер в Бонне). Понравиться дирижеру или залу - вообще вещь очень субьективная: кто-то после моего выступления рукоплещет и несет цветы, а кто-то фыркает недовольно или просто молчит. Но, кстати, если кого-то и рекомендуют, то это уже, считай, своеобразный "первый тур" конкурса за место – особенно если рекомендует, например, Зубин Мета. К его мнению, конечно, прислушаются, но, опять же, его мнение – это еще не всё, поскольку требуется еще самая малость - надо уметь петь. У меня сейчас за год 50-60 выступлений в 5-6 разных постановкaх, и каждый раз петь надо так, чтобы зрители приходили именно на твои постановки, послушать именно тебя. Только так можно удержаться в театре.

Скучаешь ли ты по дому, по маме с папой? Что чувствуешь, когда слышишь о каком-то теракте в Израиле?

По родителям, конечно, скучаю, стараюсь приезжать домой почаще, но пока что это получается только летом, по окончании театрального сезона. А теракты... Как только слышу что-то подобное, сразу думаю, кого это могло задеть, сразу звоню домой, чтобы узнать, всё ли в порядке. В последнее время, слава Богу, терактов стало меньше, да и обстреливать Сдерот стали меньше. Конечно, статистика войн в Израиле оставляет желать лучшего, но как только в результате «мирного процесса» Израиль идет на очередные уступки, противная сторона требует большего, - и снова гремят взрывы. Словом, замкнутый круг...

Опубликованное фото


Что сейчас в твоем репертуаре – назови любимые роли и те, которые ты хотела бы спеть, но пока не удается.

Любимие мои партии - Сюзанна из «Женитьбы Фигаро», Софи («Кавалер роз») и Музетта («Богема»). В будущем хотела бы спеть Травиату и Дездемону (Верди). На мой взгляд, это красивейшие драматические роли.
Что бы ты пожелала «русским» израильтянам, американцам и всем твоим бывшим землякам?
Леонид, даже не знаю, что кому пожелать. Откуда мне знать, что кому нужно? А желать всем нам мира и спокойствия – банально. В общем, пусть каждый сам для себя решает, что ему важнее.

Автор: Леонид Школьник, «МЗ»
Источник: http://www.newswe.com/index.php?go=Pages&in=view&id=782
Фотографии к этому интервью –
с сайта Анны Выровлянской http://www.annaviro.com/index2.html
и из домашнего альбома семьи Выровлянских из ишува Ган-Нер (Израиль)
Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Рутка Ласкер – польская Анна Франк


В НАЧАЛЕ 2006 ГОДА ВО МНОГИХ ПЕЧАТНЫХ ИЗДАНИЯХ И НА НОВОСТНЫХ САЙТАХ ПОЧТИ НА ВСЕХ ОСНОВНЫХ ЯЗЫКАХ МИРА, НАЧИНАЯ ОТ ПОЛЬСКОГО И ИВРИТА И КОНЧАЯ ИСПАНСКИМ, АНГЛИЙСКИМ, РУССКИМ И ГРЕЧЕСКИМ, ПОЯВИЛОСЬ СООБЩЕНИЕ ОБ УДИВИТЕЛЬНОЙ НАХОДКЕ – ДНЕВНИКЕ 14-ЛЕТНЕЙ РУТКИ ЛАСКЕР, ЕВРЕЙКИ ИЗ НЕБОЛЬШОГО ПОЛЬСКОГО ГОРОДА БЕНДЗИН, ПОГИБШЕЙ В ОГНЕ ХОЛОКОСТА.
Я ПОЛАГАЮ, ЧТО ЧИТАТЕЛИ «МЗ» ХОРОШО ЗНАКОМЫ С ДНЕВНИКОМ АННЫ ФРАНК И КНИГОЙ ЕЕ СВОДНОЙ СЕСТРЫ ЕВЫ ШЛОСС. СЕГОДНЯ Я С ПОМОЩЬЮ ИЗРАИЛЬТЯНКИ ЗАХАВЫ ШЕРЗ (ЛАСКЕР), СВОДНОЙ СЕСТРЫ РУТКИ ЛАСКЕР, ПОЗНАКОМЛЮ ВАС С ИСТОРИЕЙ ЖИЗНИ И ГИБЕЛИ РУТКИ. ДЛЯ ЭТОГО Я ПРОВЕДУ С ЗАХАВОЙ РЕАЛЬНОЕ ИНТЕРВЬЮ, А С РУТКОЙ ЛАСКЕР И СПАСИТЕЛЬНИЦЕЙ ДНЕВНИКА ПАНИ СТАНИСЛАВОЙ САПИНСКИ - ВИРТУАЛЬНЫЕ ИНТЕРВЬЮ, СОСТАВЛЕННЫЕ ИЗ ИХ ВОСПОМИНАНИЙ И ДНЕВНИКОВЫХ ЗАПИСЕЙ.

(Эти интервью с пани Сапински и Руткой сделаны по английским текстам. Для меня главным в переводе на русский язык было сохранение смысла и выразительности текста при максимальном приближении к оригиналам).


Опубликованное фото
Рутка Ласкер. Такой она была...

Речь идет о небольшом дневнике – о шестидесяти рукописных страницах, в которых описаны всего четыре месяца из жизни еврейской девочки Рутки Ласкер. Это были 4 месяца в Польше, оккупированной фашистской Германией, 4 месяца между жизнью в гетто и смертью в Освенциме.
Но прежде чем перейти к интервью, хочу познакомить вас с городом, в котором развивались события, описанные в дневнике Рутки.

Краткая справка о Бендзине

БЕ́НДЗИН, город в Силезском воеводстве (Польша). Первыми евреями-поселенцами (в XIII веке) были купцы, бежавшие из Испании и Франции; за ними последовали евреи, гонимые из Германии. Во время революции 1905 г. Бендзин стал центром еврейского и польского социалистического движения. После Первой мировой войны многие евреи Бендзина работали в горнодобывающей и металлургической промышленности. В 1939 году еврейская община насчитывала чуть более 25 000 человек (почти 50% населения Бендзина). 4 сентября 1939 г. Бендзин был захвачен немецкой армией. Пять дней спустя, 9 сентября 1939 г., гитлеровцы при поддержке местных немцев и поляков сожгли синагогу почти с 200 молящимися в ней евреями.

Немцы широко использовали еврейский труд на шахтах и заводах: в 1942 г. более 50 тыс. евреев Силезии работало на предприятиях немецкой промышленности. Их положение было несколько лучше, чем в других районах Польши: евреи-рабочие были необходимы для нормального функционирования этих преприятий. Но, несмотря на это, в мае-августе 1942 г. тысячи евреев Бендзина были высланы в Освенцим. Гетто появились здесь позже, чем в других районах Польши: оно было создано в январе 1943 . В гетто действовала организация Сопротивления, которая была связана с еврейским подпольем Варшавы. 1 августа 1943 г. началась ликвидация гетто Бендзина, а 3 августа в нем вспыхнуло восстание, во время которого погибла известная еврейская партизанка Фрумка Плотницкая.
После Второй мировой войны сведения о евреях в Бендзине отсутствуют.

Из виртуального интервью со Станиславой Сапински

В январе 1943 вся семья Рутки – мать, отец и брат - были переселены в гетто, а точнее – в наш дом, который нацисты конфисковали, потому что он входил в черту, отведенную под гетто. Я посещала этот дом (тогда гетто было еще открытым) для проверки его состояния. Во время моих визитов я познакомилась с Руткой, и мы – 14-летняя еврейка и 20-летняя полячка-христианка - крепко подружились. Вспоминаю, что Рутка хорошо ориентировалась в положении на фронтах и, похоже, знала, что представляет собой «окончательное решение еврейского вопроса».

Опубликованное фото
Станислава Сапински

Понимая, что может погибнуть, Рутка поделилась со мной тайной: рассказала о существовании дневника и попросила помочь его сохранить. И мы решили спрятать его в подполье дома, в котором она проживала. После войны наша семья вернулась в свой дом, я нашла дневник и оставила себе. Пока, наконец, в 2006 году по настоянию моего племянника я не решилась его передать журналисту Адаму Шидловскому, имеющему тесные связи с Еврейским культурным Центром в Заглембе. С этого момента началось быстрое продвижение дневника Рутки...

Жить и не забывать

На мои вопросы отвечает живущая в Израиле сводная сестра Рутки Ласкер, доктор философии Захава Шерз из научно-исследовательского института имени Вейцмана (Реховот).

- Захава, расскажите, пожалуйста, как вы «встретились» с Руткой?
- Как ребенок польских евреев, которым удалось выжить, несмотря на жестокости Второй мировой войны, я была хорошо осведомлена о Холокосте. Но вот однажды, когда мне было 14 лет, я случайно наткнулась на красный фотоальбом, который хранился в доме родителей. В этом альбоме были собраны фотографии семьи моего отца, Якова Ласкера, все члены которой погибли в огне Холокоста. Всё, что я раньше знала об этой семье, относилось к довоенному периоду: мой отец, его четыре брата и четыре сестры принадлежали к обеспеченной и всеми уважаемой еврейской семье.
Среди фотографий была одна, которая привлекла мое внимание: на ней была

Опубликованное фото
Рутка и Йохим

изображена девочка, обнимающая маленького мальчика. На вид ей было около восьми лет. С тяжелым сердцем я обратилась к моему отцу с вопросом: «Кто эти дети и кто эта девочка, так напоминающая меня?». И тогда впервые мой отец рассказал мне о Рутке и о Йохиме, детях его первой жены Двойры Хемпель. Все они погибли в Освенциме.

- Это правда, что вы выбрали для своей дочери имя Рут задолго до того, как вы узнали о существование дневника Рутки?
- От отца я узнала, что когда Рутка погибла, ей было 14 лет, ровно столько было и мне когда я обнаружила ее фотографию. Это известие очень взволновало меня и как-то по-особому повлияло на мою жизнь. С тех пор Рутка стала мне настолько близка, что мы с мужем решили в память о ней назвать нашу дочь Рут. Я была единственным ребенком, а теперь я узнала, что у меня была старшая сестра. Пустота внезапно оказалась заполнена, я сразу полюбила Рутку.

- Когда вы прочли ее дневник?
- Моя жизнь круто изменилась в 2006 году, когда весь мир и я, в том числе, узнали, что Рутка во время войны вела дневник, который недавно был опубликован. На его страницах я впервые встретилась с ней: очень талантливой и привлекательной девушкой, которая, сознавая, что она может не выжить, хотела запечатлеть события тех дней, в надежде, что будущие читатели ознакомятся с ее жизнью и поймут ее смерть.
Когда дневник был издан сначала в Польше, а затем и в Израиле, его появление было оценено как новое слово в освещении еврейской жизни в годы Холокоста.

Опубликованное фото
Рутка с семьей; «Дневник» Рутки издан на английском языке, а Рутка делала записи по-польски (странички рукописи - на нижнем фото)

Опубликованное фото

- Пресса сразу назвала Рутку польской Анной Франк. Насколько схожи, по вашему мнению, дневники Рутки и Анны?
- Несмотря на то, что дневник Рутки намного короче дневника Анны, описание событий Руткой, так же, как проза Анны, переносит читателя в самую гущу жизни еврейских подростков на территориях, оккупированных нацистами. Это мир, в котором жизненное пространство подростков (да и евреев в целом) все время сокращается до тех пор, пока оно не сводится к конечной остановке – Освенциму.

- Что еще вы хотели бы сказать о дневнике Рутки?
- Он был написан в 1943 году в так называемом «открытом» еврейском гетто. Аккуратный почерк рукописи гармонично сочетается с сочным выразительным языком, что позволило Рутке зафиксировать с удивительной точностью 4 месяца из полной тревог жизни еврейской общины Бендзина. Рутка описывает ту трудную и сложную ситуацию, в которой она оказалась – гонения и преследования, ограничения и запреты со стороны гитлеровцев, а также будни взрослеющей девочки: размышления о жизни, мечты о мальчике-друге и список прочитанных книг.

- Как польские тинейджеры относятся к дневнику Рутки?
- Недавно в одной из городских школ Бедзина я встречалась с восьмиклассниками, которые изучали дневник Рутки с последующей разработкой проекта «По стопам Рутки Ласкер». Я слушала, как школьники цитировали целые абзацы из дневника моей сестры и с любовью и состраданием объясняли свой выбор. Более того, они сказали мне, что они чувствуют свою близость к Рутке и что язык дневника и поведение самой Рутки очень похожи на язык и поведение современных девочек-тинейджеров. Я никогда не забуду этот визит, который еще раз доказал, как много могут значить ее слова для нового поколения поляков.

Опубликованное фото
Захава Шерз (Ласкер)

- Что, по вашему мнению, надо сделать, чтобы не повторилась трагедия Второй Мировой войны?
- Мы должны чтить память всех погибших от расовых или политических преследований. И чтить их ежедневно, а не только в Дни памяти жертв Холокоста. Мы не должны бояться их чтить и вспоминать и, что еще более важно, мы обязаны рассказывать нашим детям о нашем прошлом. В связи с этим я приветствую предложение президента Франции Николя Саркози учредить национальную образовательную программу «Холокост». Он абсолютно прав, что игнорирование Катастрофы европейского еврейства может быть причиной повторения этого омерзительного и ужасного явления – независимо от того, базируется оно на антисемитизме или на любой другой ненависти к людям. Все страны должны последовать примеру Франции и найти новые пути не только чтить и не забывать свое прошлое, но и учить людей толерантности.

- Какое влияние на молодое поколение, а также на взрослое население, могут оказать дневники жертв Холокоста?
- В наше время, когда, к сожалению, геноцид в ряде стран мира остается жестокой реальностью, дневники Рутки Ласкер, Анны Франк и других остаются постоянным напоминанием о святости каждой жизни и о тех, кто погиб в результате массовых преступлений.
- Какое послание человечеству несет дневник вашей сестры Рутки?
- Я уверена, что если бы моя сестра была жива и смогла обратиться к нам сегодня, она вдохновила бы нас ни на минуту не забывать о горьких плодах расового и политического фанатизма и сделать всё возможное, чтобы наши дети хорошо запомнили этот урок. И я позволю себе еще раз повторить, что в этом смысле Рутка по-прежнему будет жить, чтобы вновь и вновь рассказывать нам поучительную историю своей жизни на трогательных страницах своего дневника.

Жестокие будни гетто
Из воображаемого интервью с Руткой Ласкер
(по материалам ее дневника)


- Рутка, расскажи, пожалуйста, как вам живется.
- Во-первых, я не могу представить, что уже 1943 год – значит, прошло четыре года, как начался этот ад. Дни, похожие один на другой, просто летят. И каждый из них - такой же морозный и такой же ужасно тоскливый. (Это - первая запись в дневнике, сделанная 19 января 1943 года. Запомните, пожалуйста, эту дату - С.Р.). Во-вторых, вспоминаю 12 августа 1942 года, стадион еврейского спортклуба «Хакоах». Мы (отец, мама, брат и Рутка - С.Р.) поднялись рано и уже в 5:30 утра направились на стадион. Тысячи человек шли в том же направлении. В шесть тридцать мы были на месте. Почти до 9 все были относительно спокойны. В это время я увидела, что за забором расположились солдаты с пулеметами, направленными в нашу сторону – на случай, если кто-нибудь попытается уйти. Было очень жарко. Люди страдали от жажды, но вокруг не было и капли воды. Кто-то падал в обмороке, дети кричали. Одним словом - Судный день.

В 3 часа дня началась селекция: одних отправляли домой, других - на работу, третьих ожидала депортация, иными словами – смерть.
Нашу семью вызвали в 4 часа. Маму, папу и братика отправили домой, а меня направили на работу (и не отпустили домой - С.Р.). Я просто остолбенела: это направление было даже хуже, чем депортация (так показалось Рутке в тот день - С.Р.).
Между тем селекция продолжалась. Самое странное, что мы не плакали, ну совсем не плакали! Мне трудно описать словами, что творилось на стадионе. Вдруг пошел дождь. Дети лежали на мокрой траве, полицейские били людей и даже стреляли в них.
Чуть не забыла добавить: я видела, как солдат оторвал от матери младенца (всего несколько месяцев) и ударом об электрический столб размозжил ему голову. Мозги ребенка растеклись по дереву. И мать сошла с ума.

- А как ты спаслась ?
- Я просидела до часу ночи, а затем выскочила через окно и убежала. Мое сердце так колотилось, что казалось вот-вот выскочит. Когда я оказалась на улице, то столкнулась с кем-то в форме, я почувствовала, что больше не выдержу. Голова пошла кругом. Я была уверена, что он меня изобьет, но он, очевидно, был пьян и поэтому не увидел моей желтой звезды и отпустил. Скоро я была дома. (Так Рутке удалось соединиться с семьей - С.Р.)

- Слушай, это же так страшно, а ты еще выходишь на улицу?
- Да, надо быть очень смелым, чтобы выходить из дома. Но что- то сломалось во мне. Когда я прохожу мимо немцев, во мне все сжимается. То ли от страха, то ли от ненависти. Я бы хотела их всех пытать, бить, душить...решительно и энергично
- Послушай, Рутка, и ты не просила помощи у Бога?
- Я записала в дневнике:
«О мой Бог! Послушай, Рутка, ты что, совсем сошла с ума? Ты обращалась к Богу так, будто он существует. Если бы Бог был, он бы не допустил, чтобы живого человека кидали в топку, головы младенцев разбивали прикладами или их запихивали в мешок и умерщвляли в газовых камерах. На моих глазах старого человека избили до потери сознания только за то, что он неправильно перешел улицу. Это звучит как страшная сказка. Тот, кто это не видел, никогда этому не поверит! Но это не моя выдумка, это все - правда!» (Какие провидческие слова в эпоху, когда как грибы после дождя плодятся отрицатели Холокоста - С.Р.)

- Как в это тяжелое время строятся твои отношения с родителями?
- Ничего особенного. Все как обычно, кроме того, что мама часто расстраивается и кричит на меня из-за брата, Этот маленький интриган очень сладок и в тоже время иногда бывает просто невыносим. Вообще отношения с мамой становятся все более сложными. Недавно она меня видела в компании друзей (Юмек, Метек и Мика) и всё пыталась добиться от меня «отчета» об этой встрече. Она никак не может понять, что мне очень трудно открыться ей. Даже с подругой я не могу быть до конца открытой. Но все равно я еще сильнее люблю своих родителей, хотя иногда они бывают весьма придирчивы, и это очень обидно.

- Как ты проводишь время со своими друзьями?
- Вчера, например, ко мне пришла Мика. И мы отправились погулять. Она мне нравится. Отношения с Мулеком опять осложнились - ему кажется, что за ним следят. Я с ним об этом поговорю... Я также должна уладить отношения с Янеком. Я скажу ему, что если он хочет быть моим другом, он должен быть вовремя, иначе ...adios! Посмотрю-ка я на выражение его лица.
Кто-то сказал, что я постригла волосы, чтобы понравиться Янеку и что для этого я даже надела шелковые чулки. Это сплошная ложь. Можно подумать, что он меня интересует.
(Обычный разговор подростков, необычен он только тем, что идет война и что все эти подростки – узники гетто - С.Р.)

- А как ты оцениваешь своих друзей? Вспомни, как ты писала об одном мальчике.
- Да, я писала, что он противный, что он один из тех, кто может убить тебя в белых перчатках. Что для него важны выглаженные брюки и красивые ножки девочек. Во всяком случае, он точно не коммунист. (Эта запись Рутки звучит так: раз он не коммунист, значит - плохой! Рутка еще раз упоминает о коммунистах в положительном смысле, говоря о том, что она скоро начнет работать, она пишет: «Я хочу научиться работать. Это не совместимо - быть коммунистом и не работать!». Трудно сказать что-либо о каких-то особых связях Рутки с коммунистами: упомянутое выше - единственные записи в дневнике, касающиеся коммунистов - С.Р.)

- Кстати, как ты относишься к Янеку?
- Думаю, что я очень ему нравлюсь, но это для меня не имеет никакого значения. Как-то раз я спросила его, приятно ли целоваться. Он засмеялся и сказал, что ему это тоже интересно ... но я не позволю ему меня целовать. Я боюсь, что это расстроит что-то прекрасное, чистое.
- Что же было дальше?
- Немного спустя Янек проговорился – он хотел бы меня поцеловать. Я ответила: «Может быть» и продолжила разговор. И еще я добавила: «Я бы, возможно, позволила себя поцеловать только тому, кого бы полюбила, а он мне безразличен».

- Рутка, но это не совсем так. Вот ты пишешь, что давно не видела Янека и признаешься, что соскучилась по нему. Значит, он всё же тебе нравится?
- Очень трудно в себе разобраться. Я пытаюсь себя убедить, что не влюблена в Янека, а в то же время я скучаю по нему, а иногда даже страдаю, если давно не вижу его и не слышу его голос. И сожалею, что бываю с ним так холодна.
- Ты даже написала об этом стихи... О Янеке... О первом поцелуе...
- Я делаю вид, что он мне безразличен, а в действительности мне трудно без него. И еще я решила позволить Янеку поцеловать меня. В конце концов, кто-то будет первым, кто поцелует меня, так пусть это будет Янек, он действительно мне нравится.

Что было вчера, то ушло,
Что было вчера.
Я осталась одна вечером на поле
Мои тревоги внезапно исчезли.
Когда это было? Вчера?
Его губы поцеловали меня,
Поцеловали меня.


- Конечно, он тебе нравится, это же ему ты в дневнике объяснилась в любви (К сожалению, он, похоже, об этом так и не узнал - С.Р.)
«Да, Янек, я влюбилась в тебя, но я сделала одну непростительную ошибку - я влюбилась в тебя, когда ты ушел. Я верю, ты тоже любишь меня, но ты очень горд, чтобы вернуться. Это случилось в гостях у Юмека: ты сказал, что идешь ко мне, а Юмек вдруг заявил: «Не спеши, Рутка сказала, что она не очень довольна твоими визитами!». Ты побелел и был очень насуплен весь вечер. Янек, маленький глупышка, ты обязательно придешь ко мне. Р.»

Рутка – о себе, о книгах и любви

- А что ты можешь сказать о себе? Кстати, ты недавно была у фотографа. Ты осталась довольна снимком?
- Обычно на фотографиях я получаюсь не очень хорошо. В жизни я очень даже красивая, привлекательная: высокая, со стройными ногами и очень тонкой талией. У меня длинная ладонь, большие черные глаза, густые брови и длинные ресницы, даже очень длинные. Черные, подстриженные коротко волосы, маленький курносый нос, красивое очертание губ и белоснежные зубы. Вот я и описала свой портрет.
Для его полноты я опишу еще мои духовные качества. Говорят, что я умная, образованная. Но бываю иногда взбалмошная.

- И в чем выражается твоя взабалмошность?
- Я, наверное, эксцентрична и, бывает, веду себя вызывающе – мне нравится говорить людям в глаза то, что я думаю о них, хотя это не рекомендуется делать публично. Иногда, когда я в плохом настроении, я открываю свой рот, чтобы кого-то ужалить, но я так поступаю редко, поскольку физические раны заживают быстро, а моральные продолжают долго кровоточить.
- А книжки ты любишь читать? Если да, то что ты сейчас читаешь?
- Я читаю прекрасную книжку «Юлиан Вероотступник» и еще Анджея Струга «Могила неизвестного солдата». Эти книги отражают мои мысли..... Я хочу полностью погрузиться в хорошие философские книги, одна из которых полностью совпадает с моим настроением - это «Голем» Густава Майринка. [И вообще] ....Мне нравится думать о жизни после смерти и о других непостижимостях.

- Что-то еще о себе хочешь сказать?
- Но это уже совсем по секрету: мне кажется, что во мне просыпается женщина. Вчера, когда я принимала душ и струи воды били по моему телу, мне захотелось, чтобы чьи-то руки касались меня... я не знаю, что это было. Я до этого никогда не испытывала таких ощущений.
- Рутка, почему ты сегодня такая грустная?
- Петля вокруг гетто становится все туже и туже. В следующем месяце мы будем в настоящем, окруженном стеной гетто. Летом будет невыносимо сидеть в этой серой замкнутой клетке. Я настолько переполнена жестокостями войны, что даже самые плохие вести не трогают меня. Мне просто не верится, что придет день, и я смогу выйти из дома без желтой звезды. И что эта война кончится... Если это случится, я сойду с ума от радости. Но, может быть, так и будет – окончится война и не надо будет носить желтые звезды?

- Тебе потому так грустно, что ты что-то предчувствуешь?
- Да, у меня такое чувство, что я пишу в последний раз. В городе проходят акции, и мне запрещено выходить из дому. Недавно каратели были в Чарнове (город неподалеку) и их вот-вот ожидают у нас: весь город затаил дыхание в предчувствии самого страшного. И хотя немцы на Восточном фронте отступают и это может быть свидетельством близкого конца войны, я очень боюсь, что с нами, евреями, покончат раньше. Это ужасно, это ад. Я пытаюсь удрать от этих мыслей, но они, как назойливые мухи, преследуют меня. Если бы я могла сказать: «Всё. Всё кончено» - и сразу умереть. Но несмотря на все жестокости и зверства, я хочу жить и встретить следующий день...

- Рутка, ты плачешь?
- Я спрашиваю себя: что случилось, Рутка? Ты не можешь с собой справиться? Это плохо. Ты должна собраться и перестать мочить слезами подушку. Почему ты плачешь? Точно, не из-за Янека. Тогда из-за чего? Наверное, из-за свободы! Я устала от этих серых домов и постоянного страха на лице у всех.

Надежда умирает последней

- Я понимаю, что ты, как и все евреи Бендзина, живешь в тени смерти, в постоянном ожидании депортации в Освенцим. И всё же скажи: на что ты надеешься? На какое чудо? Куда уносят тебя твои фантазии?
- Я мечтаю оставить все позади и убежать прочь от всех и от Янека, Юмека, Метека, и даже от моего дома и от всей этой прогнившей серости. Расправить крылья и полететь высоко в дальнюю даль, лишь слышать ветер, бьющий мне в лицо, и ощущать его. Улететь туда, где нет гетто и нет этой страшной работы.

Последняя запись в дневнике

24 апреля 1943 года Рутка сделала в своем дневнике последнюю запись:
«Город пуст. Почти все живут в Каменке (пригород Бендзина, в котором организовано огражденное стеной гетто - С.Р.). По всей вероятности, на этой неделе переедем и мы. Целый день я хожу по комнате, мне нечего делать».
По приказу Гиммлера до полной ликвидации гетто оставались считаные недели – 1 августа 1943 года гетто в Бендзине перестало существовать! Почти 400 членов еврейской боевой организации сопротивления погибли в отчаянном сражении с нацистами. Все остальные, кто остался жив, за исключением 200 человек, были депортированы в Освенцим. Оставленным приказали убрать тела погибших, очистить гетто, а затем расправились и с ними...

* * *
... ЭТУ ДЕВОЧКУ ЖУРНАЛИСТЫ СРАЗУ ЖЕ НАРЕКЛИ ПОЛЬСКОЙ АННОЙ ФРАНК. ПОДОБНОЕ СРАВНЕНИЕ НЕ УДИВИТЕЛЬНО. СХОДСТВО СУДЕБ РУТКИ ЛАСКЕР И АННЫ ФРАНК ПРОСТО ПОРАЗИТЕЛЬНО: ОБЕИМ БЫЛО ПО 14 ЛЕТ, ОБЕ ПОГИБЛИ В ОСВЕНЦИМЕ, КАЖДАЯ - ВМЕСТЕ СО СВОИМ БРАТОМ И МАТЕРЬЮ; У ОБЕИХ В ЖИВЫХ ОСТАЛИСЬ ОТЦЫ, У ОБЕИХ СЕГОДНЯ ЖИВЫ ИХ ПОСМЕРТНЫЕ СВОДНЫЕ СЕСТРЫ. И, НАКОНЕЦ, ГЛАВНОЕ СХОДСТВО - ОБЕ ОСТАВИЛИ СВОИ ДНЕВНИКИ, УДИВИТЕЛЬНЫЕ ПО СОДЕРЖАНИЮ, ПО ТРЕЗВОСТИ ОЦЕНКИ ЖИЗНИ В ГЕТТО И ПО ФИЛОСОФСКИМ РАССУЖДЕНИЯМ О ЖИЗНИ И СМЕРТИ. ДНЕВНИКИ, ПРЕДСТАВЛЯЮЩИЕ СОБОЙ СВОЕОБРАЗНЫЕ ПОСЛАНИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСТВУ. ПОДОБНЫЕ ДНЕВНИКИ ВЕЛИ И МНОГИЕ ДРУГИЕ ПОДРОСТКИ, И ИХ ЗАПИСИ ТОЖЕ ИЗДАНЫ, И ЯВЛЯЮТСЯ НЕОТДЕЛИМОЙ ЧАСТЬЮ САМОЙ ПРАВДИВОЙ ЛЕТОПИСИ ХОЛОКОСТА. НО ДНЕВНИКИ АННЫ ФРАНК И РУТКИ ЛАСКЕР, Я УВЕРЕН, ЗАНИМАЮТ В ЭТОЙ ЛЕТОПИСИ ОСОБОЕ МЕСТО

Автор: Сэм Ружанский, Рочестер
Источник: http://newswe.com/index.php?go=Pages&in=view&id=1071
Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Присоединяйтесь к обсуждению

Вы можете опубликовать сообщение сейчас, а зарегистрироваться позже. Если у вас есть аккаунт, войдите в него для написания от своего имени.

Гость
Ответить в тему...

×   Вставлено в виде отформатированного текста.   Вставить в виде обычного текста

  Разрешено не более 75 эмодзи.

×   Ваша ссылка была автоматически встроена.   Отобразить как ссылку

×   Ваш предыдущий контент был восстановлен.   Очистить редактор

×   Вы не можете вставить изображения напрямую. Загрузите или вставьте изображения по ссылке.

Загрузка...

×
×
  • Создать...