Перейти к публикации
Форум - Замок

Политолог Евгений Сатановский...о войне и о мире/Мире...


Рекомендованные сообщения

"Не люблю идиотов": Сатановский про израильских левых

 

Дмитрий Дубов: За ходом предвыборной кампании в Израиле внимательно следили не только в арабских странах и в США, но и в России. Своей оценкой ситуации с нами прямо сейчас поделится президент Института изучения Ближнего Востока Евгений Сатановский. Евгений Янович, здравствуйте.

 

Евгений Сатановский: Здравствуйте-здравствуйте…

 

Дмитрий Дубов: В преддверии выборов здесь, в Израиле, многие говорили о том, что правый лагерь и лично Нетаниягу потерпят поражение. Но на деле вышло наоборот. Для вас результат выборов был ожидаем?

 

Евгений Сатановский: Вполне. То, что израильская социология и пресса из объективных участников процесса превратились в игроков, ставящих на одну из сторон, и пытающихся подтасовками добиться ее успеха, при этом неудачно, просто отправляет их в профессиональную помойку, и более чем.

 

Дмитрий Дубов: Насколько я знаю, вы не очень жалуете израильских левых, а почему?

 

Евгений Сатановский: Я вообще не люблю идиотов. Ну что я могу с собой поделать? Когда люди бьются за власть и за все те пряники, которые к этой власти прилагаются, придумывая второе десятилетие с лишним какие-то глупости по поводу мирного процесса, когда погибли тысячи людей, только из-за того, что они оказались глупы настолько, что притащили в последний момент перед тем, как он должен был исчезнуть из истории, в Израиль Арафата, и до сих пор нянчатся с его наследниками, когда те никакого Израиля признавать не собираются, и ничего, кроме как мегаворовства и терактов устраивать не собираются тоже, — отдавать таким людям власть в стране означает стереть ее с карты. С географической.

 

Дмитрий Дубов: У Биньямина Нетаниягу, в общем, все мы знаем, выстроились довольно неплохие отношения с Владимиром Путиным. При этом палестинцы, у которых с Кремлем тоже хорошие отношения, восприняли победу Нетаниягу на выборах едва ли не как катастрофу для них. Удастся ли Кремлю и впредь действовать по принципу "и нашим, и вашим"?

 

Евгений Сатановский: Да Кремль действует не по принципу "и нашим, и вашим", а по принципу "сам себе". "Тихо сам с собою я веду беседу". Это принцип разомкнутых треугольников. Вон, у Израиля отличные отношения с Соединенными Штатами, но совершенно отвратительные — с американским президентом. Ну и ничего. А у России есть еще в качестве партнеров Эрдоган, с которым очень плохо у Израиля. Так и у Обамы плохо с Эрдоганом. У России есть еще вообще-то Иран, с которым у Израиля – холодная война на грани горячей. А у Москвы таки неплохие отношения. Тут тоже глубокий прагматизм. Чего остается пожелать и Иерусалиму. Только спокойный холодный прагматизм и жесткое отстаивание своих позиций везде, где их нужно отстаивать, и абсолютно философское отношение к благоглупостям кого угодно, и ласковая улыбка на лице, обращенная к кому угодно, кто дает советы по какому угодно поводу, — совершенно неважно, наш это МИД, европейцы, ООН, или американский Госдеп, — при полном игнорировании этих советов, даст Израилю возможность спокойно продвигаться. В дружеских отношениях с Москвой.

 

Дмитрий Дубов: Насколько стоит опасаться Израилю действий палестинцев на международной арене? Имеется в виду международный суд в Гааге и Совет безопасности ООН.

 

Евгений Сатановский: Это палестинские лидеры должны бояться обижать Израиль. Поскольку они понимают, что Израиль можно притаптывать, плевать ему в лицо, получая от него деньги, что их никогда не отправят обратно с билетом в один конец, они ведут себя так, как ведут. До той поры, пока все либо не взорвется вдребезги и пополам, и их выбросят наконец-то с занимаемых должностей, из тех кресел, в которых они сидят, как выбросили когда-то Арафата. И наконец-то палестинцы перестанут быть заложниками своих лидеров. Кстати, произойдет ли это на веку тех, кто живет сегодня в Израиле — не знаю. Израильтяне-то хотят не заниматься этим вопросом, а тут ведь как — если вы не занимаетесь палестинскими лидерами, так они занимаются вами.

 

Дмитрий Дубов: Что ж, спасибо, это был Евгений Сатановский, президент Института изучения Ближнего Востока в Москве. Спасибо еще раз.

 

Евгений Сатановский: И вам не болеть.

 

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

  • Ответы 299
  • Создано
  • Последний ответ

Лучшие авторы в этой теме

Лучшие авторы в этой теме

Опубликованные изображения

Что в Йемене тебе моем?

«Задний двор» Саудовской Аравии стал ареной борьбы за лидерство в регионе Персидского залива

До 25 марта, когда в Эр-Рияде было объявлено о начале военной операции «Буря решимости», целью которой являлось нанесение воздушных ударов по позициям наступающих на юг Йемена хоуситов, мало кого из лидеров «международного сообщества» интересовали события, происходящие в этой стране.

 

Йемен негласно считался «задним двором» Саудовской Аравии, а присутствие на его территории военнослужащих Соединенных Штатов и американской базы БЛА, осуществляющих операции против «Аль-Каиды на Аравийском полуострове», занявших там место военных советников СССР, ограничивалось по большей части крупнейшим портом Аденом, столицей Саной и островом Сокотра.

Бабэльмандебский ключ

 

Притом что Йемен занимает стратегическое положение в регионе, контролируя пролив Баб-эль-Мандеб и прилегающую акваторию Индийского океана и Красного моря, контроль над ней осуществляется США и другими западными странами с африканского берега. Для этого Соединенные Штаты, Франция, а с недавних пор и Япония держат военные базы в Джибути. В значительной мере это объясняется обычной для Йемена нестабильностью: его Юг на протяжении столетий был территорией, независимой от Севера, где до 60-х годов ХХ века располагался Зейдитский имамат.

 

Хоуситы предполагают установить в Йемене государственную систему по иранскому образцу с центральной ролью духовенства как верховного арбитра

 

Другая важная причина – присутствие на территории Йемена радикальных исламистских структур, контролирующих целые провинции.

Уровень жизни в стране в десять раз ниже, чем в соседней Саудовской Аравии – не самой богатой стране полуострова. Следствием этого является как «отходничество» на территорию Саудовского королевства, традиционное для Йемена, так и то, что именно здесь вербовалась в Афганистан «пехота джихада» против СССР. Да и сам Бен Ладен имел йеменские корни. Опасность со стороны йеменских радикалов для американского воинского контингента была Вашингтоном в свое время недооценена, результатом чего стала террористическая атака на эсминец «Коул» в 2000 году, повлекшая человеческие жертвы.

 

Традиционные для Йемена зейдитский шиизм и суннизм шафиитского толка в настоящее время дополняются радикальным салафизмом племенных групп, которые ориентируются на «Аль-Каиду» и с недавних пор на Исламское государство. При этом племенной фактор, в арабском мире играющий значительную роль, во внутрийеменском политическом раскладе является доминирующим. Без учета соотношения сил между племенами и их союзами, а также динамики противостояния кланов внутри племен ориентироваться в йеменской этноконфессиональной мозаике невозможно. И эта информация за исключением узкого круга специалистов на протяжении десятилетий оставалась монополией Управления общей разведки Саудовской Аравии, курировавшего ситуацию в пограничной полосе.

 

Отношения между этими странами осложняет то, что йеменский Ассир с зейдитским населением был в начале ХХ века завоеван и включен в состав королевства его основателем Абд-эль-Азизом ибн Саудом. Не стоит забывать и о характерной для местных племен модели общения с богатым соседом: на протяжении десятилетий спокойствие на границе с Саудовской Аравией покупалось Эр-Риядом.

 

Отношение Йемена к сопредельным государствам характеризует его признание в 1990-м аннексии Кувейта Ираком, результатом чего стало изгнание из Саудовской Аравии сотен тысяч работавших там жителей Йемена.

02-02.jpg

 

Опираясь на анализ текущей ситуации, сделанный по программе исследований Института Ближнего Востока П. Рябовым, констатируем: нынешний кризис стал результатом во многом недальновидной и непоследовательной политики самой Саудовской Аравии. Вначале, в продолжение «арабской весны» Эр-Рияд сделал ставку на уход президента Салеха, правившего объединенным Йеменом с 1990 года, прекратил финансирование его племенной элиты. Это привело к переходу значительной ее части на содержание конкурирующего с саудовцами Катара, после чего КСА «закрыло глаза» на действия хоуситов, которые привели к исчезновению с политической арены йеменской исламистской партии «Ислах», бывшей одним из важных звеньев в системе внутриполитического баланса сил.

 

В итоге коалиция «Лика Муштарака», объединившая противников Салеха, распалась, а хоуситы усилились и предприняли попытку восстановить Зейдитский имамат. Эр-Рияд же в попытке достичь компромисса между сторонниками свергнутого президента и его преемника в саудовской элите допустил возвращение во власть клана Салеха, в связи с чем оказывал активное давление на главу государства А. М. Хади на предмет сохранения в армии страны ставленников предшественника. Что и привело к сегодняшней ситуации. Именно они, а не хоуситы сыграли основную роль в захвате Таиза, Адена и ряда военных баз на юге страны, где дислоцировались. Проще говоря, Салех решил обмануть своих саудовских союзников.

Кланы и планы

 

Несмотря на грозные заявления Эр-Рияда в адрес хоуситов, опыт военных столкновений с ними саудовской национальной гвардии в ноябре 2009-го не дает оснований для оптимизма в случае ввода в Йемен воинских подразделений КСА. Перспективы урегулирования кризиса лежат скорее в финансовой, а не военной области. В конце концов со времен революции 1962-го и до 1984-го лидеры хоуситов жили за государственный счет в Саудовской Аравии. После чего Эр-Рияд сделал ставку на Салеха (а затем сдал его, но «не до конца» – за что в настоящее время и расплачивается).

01-01.jpg Коллаж Андрея Седых

 

Отметим, что экс-президент, физическое (а не политическое) выживание которого под вопросом, заявляет, что готов вести переговоры со всеми. Вопрос, захочет ли Эр-Рияд говорить с ним после того, как его интриги ведут к превращению Йемена в потенциальный плацдарм Ирана в «мягком подбрюшье» королевства. Тем более что США, потеряв Йемен в пользу Ирана, списали Салеха со счетов. Он, впрочем, к этому готовился: его недвижимость в Штатах была загодя продана, а личные средства переведены из ОАЭ в Йемен. Что обеспечило ему финансовую безопасность: санкции Вашингтона, если они будут введены в отношении его активов, ничем ему не грозят. Это важное обстоятельство в условиях попытки вернуть свой клан (в лице сыновей) к власти – вопреки ставке США на свергнутого и бежавшего из страны в результате действий союза с хоуситами Абд Раббо Мансура Хади.

 

К слову, дотации из Тегерана лидеры хоуситов получают в своей штаб-квартире в ФРГ, находящейся вне сферы влияния Саудовской Аравии: ссориться с Тегераном из-за Эр-Рияда Берлин, имеющий значительные интересы в Иране, не будет. Тем более что союз хоуситов и Салеха явно носит временный характер и обусловлен общей задачей смещения президента Хади. Характерно, что большая часть сил хоуситов была на первом этапе наступления на юг переброшена под Таиз, но затем спешно вернулась в Сааду. А причина этого – не начало военной операции аравийских монархий (она тогда еще не планировалась), а попытка Салеха взять под контроль важный с военно-стратегической точки зрения Амран с помощью лояльных ему сил, которую хоуситы сорвали.

 

Задачи, которые ставят перед собой временные союзники, диаметрально противоположны. Салех желает прихода к президентской власти своего сына Ахмеда. Хоуситы предполагают установить в Йемене государственную систему по иранскому образцу с центральной ролью духовенства как верховного арбитра. Очевидно, что в случае, если бы история со свержением Хади и захватом Адена закончилась согласно первоначальному замыслу, в скором времени столкновение между ними было бы неизбежным. Именно действия аравийских монархий с их попыткой вернуть Хади во власть силовым путем дают союзу Салеха и хоуситов шанс на существование на протяжении еще некоторого времени.

 

Свергнутый этим альянсом президент Хади в Йемене непопулярен. Большинство политической элиты и племенной верхушки воевать за него не будут. После того как он сдал хоуситам одного из лидеров партии «Ислах» Хамида аль-Ахмара, племенной союз Хашед отказал ему в поддержке. Движение харакат, которое Хади создал в являющейся его родиной Абъяне, также не оказало ему военной помощи в значительной мере вследствие позиции признанного в этом регионе авторитета, сторонника «Аль-Каиды» Т. аль-Фадли, чье влияние обеспечено Саудовской Аравией. Население Южного Йемена полагает, что Хади ничего полезного для земляков за время президентства не сделал. Почему и продемонстрировало индифферентность при захвате Адена сторонниками Салеха из числа бывшей республиканской гвардии. Так что даже если международная коалиция сможет восстановить формальное президентство Хади, укрепление его режима не в ее компетенции.

02-01.jpg Коллаж Андрея Седых

 

В настоящее время отряды хоуситов и Салеха рассредоточиваются на мелкие группы, чтобы не стать легкой мишенью для ВВС аравийских монархий. Хоуситы будут оттягиваться на север, в традиционные горные районы их влияния, где они имеют поддержку населения. Выбить их оттуда нереально, любая военная операция там приведет к значительным потерям наступающей стороны. Так что скорее всего основной центр их противостояния с войсками коалиции сконцентрируется на севере Йемена.

 

Можно предположить, что в ближайшее время начнется наступление туда исламистов и салафитских радикалов из Мариба – естественный ход со стороны Эр-Рияда, который планирует локализовать хоуситов в горных районах и дать преимущество в борьбе за власть лояльной себе силе, чтобы привести ее в конечном счете к власти.

 

Формирование сухопутной коалиции, несмотря на масштабность его информационного освещения со стороны арабских СМИ как дела полностью решенного, под вопросом – как и реальное участие в ней Иордании, Марокко, Судана, Египта, а тем более Пакистана. В том числе из-за того, что коалиция эта де-факто будет носить антишиитский характер, а это для граничащего с Ираном Пакистана с его значительным шиитским населением достаточно опасно. Впрочем, и прямое участие Ирана или ливанских шиитов из «Хезболлы» в грядущих йеменских боях маловероятно в силу

абсолютного саудовского превосходства в воздухе, даже если забыть о первоочередности для Тегерана сирийско-иракского направления, на котором сконцентрированы все внимание Корпуса стражей исламской революции и основные резервы его «внешней поддержки».

 

Маловероятен вследствие неизбежности тяжелых потерь и марш-бросок хоуситов на нефтеносные месторождения КСА в попытке поднять восстание шиитов Восточной провинции.

 

Можно предположить, что Саудовская Аравия будет задействовать в наземной операции в основном национальную гвардию (в том числе для того, чтобы в случае неудачи, лишний раз продемонстрировав несостоятельность ее командующего, политического конкурента короля Сальмана принца Мутаиба, оправдать предстоящую реорганизацию этой военной структуры) и египетские подразделения как реальную боевую силу. Присутствие Каира в коалиции объясняется прежде всего этим соображением – притом что египетская армия уже отметилась в Йемене в ходе гражданской войны 1962–1969 годов. Причем Насер поддерживал тогда республиканцев против сторонников свергнутой зейдитской монархии (тех же самых хоуситов), а на стороне монархистов выступала Саудовская Аравия, оказывавшая им финансовую и военно-техническую помощь.

 

Начало массированной военной интервенции в Йемен однозначно приведет к серьезному усилению салафитского радикального крыла в политическом сегменте страны, с помощью чего в Эр-Рияде планируют решить несколько важных для Саудовской Аравии проблем. В их числе «чистовая шлифовка» соглашения о спорных территориях, отказ Йемена от проектов эксплуатации нефтяных месторождений в 15-километровой приграничной зоне и сведение к нулю влияния йеменского аналога «Братьев-мусульман» в лице партии «Ислах».

 

Оборотной стороной станет расцвет исламистского радикализма со всеми негативными последствиями, в том числе для самого королевства, однако это скорее всего не остановит короля Сальмана перед искушением «окончательного решения йеменской проблемы» (вряд ли удачного).

 

Возможные направления вторжения в Йемен войск сколачиваемой КСА коалиции, буде оно состоится в изначально заявленных масштабах, неизвестны пока даже самому саудовскому военному руководству. Самым предпочтительным вариантом проведения наземной операции остается южнойеменское направление, поскольку население Юга воевать ни за кого не будет (что может измениться после вторжения саудовских войск). Более вероятным вариантом является задействование для войны с хоуситами внутрийеменских сил в лице исламистов из Мариба и отрядов сводного брата бывшего президента Салеха и его врага Али Мохсена аль-Ахмара. Последний 26 марта уже провел встречу с А. М. Хади и саудовскими военными в Эр-Рияде. Он хорошо знает север Йемена, поскольку до эмиграции командовал Северным военным округом и трижды воевал с хоуситами, представляя режим Салеха (впрочем, безрезультатно).

 

Война с ними на севере в Сааде и Сане, где большинство населения составляют зейдиты и преобладают горы, исключающие использование в полной мере тяжелой техники, является для Саудовской Аравии крайне невыгодным вариантом развития событий.

 

Нанести военное поражение хоуситам она не сможет. Взятие столицы не гарантирует наступления спокойствия и создания условий для выхода из кризиса – скорее оно станет началом общенациональной освободительной войны против оккупантов. Как следствие королевство и его союзники пока ограничатся морской блокадой побережья, чтобы не дать возможность Ирану перебрасывать в Йемен вооружение и советников и обезопасить проход танкерного флота через пролив Баб-эль-Мандеб. Параллельно будет продолжена бомбардировка наземных позиций хоуситов и сторонников Салеха.

Получите за белуджей

 

Отметим, что продвигаемые в экспертном сообществе тезисы о присутствии в Йемене на постоянной основе военных специалистов из Ирана и ливанской «Хезболлы», а также угроза со стороны «шиитского альянса» свободе судоходства (прежде всего проходу танкеров) через Баб-эль-Мандебский пролив укладываются в общую логику пропагандистского обоснования проводимой Саудовской Аравией и членами сформированной ими «суннитской коалиции» операции по сдерживанию «шиитской экспансии» на юге Аравийского полуострова.

 

Однако пока что, кроме собственно шиитской символики и структуры построения военной иерархии зейдитов, которая копирует иранские аналоги в лице КСИР, саудовцам предъявить в этом плане ни хоуситам, ни Ирану нечего. Явных фактов военного иранского присутствия в Йемене, зафиксированных документально, у них нет.

 

В то же время «прорыв» хоуситов на Аден явно заставляет руководство королевства ждать худшего, что объясняет реакцию Эр-Рияда на происходящее, граничащую с паникой. Откуда беспрецедентно резкая, на грани допустимого реакция главы саудовского МИДа принца Сауда аль-Фейсала на посвященное йеменскому кризису письмо президента России Владимира Путина. На тон его высказываний явно оказал влияние царящий в высших эшелонах власти королевства миф о существующем антисуннитском альянсе России и Ирана (шире – России и шиитов): призыв к отказу от решения проблемы военным путем был воспринят саудовскими лидерами как попытка связать им руки и оттянуть время, дав возможность Тегерану закрепиться в тылу КСА.

 

Разумеется, Тегеран отслеживает события, происходящие в «мягком подбрюшье» своего противника, не ограничиваясь политической и информационной поддержкой хоуситов, хотя их бросок на юг скорее всего оказался неожиданностью. Переломным моментом во внутрийеменском кризисе стали недавние теракты в Сане, когда в результате взрывов в шиитских мечетях погибло значительное число лидеров «умеренного крыла» хоуситов, что спровоцировало объявление «всеобщей мобилизации» и наступление на юг. К власти в этом движении пришли силы, настроенные исключительно на военное решение проблемы. В данном случае уместно говорить о действиях по «расчистке площадки» не Ирана, который выступал за эволюционное решение кризиса, а Салеха и его сторонников из числа «ястребов»-хоуситов.

 

В любом случае Тегеран рассматривает сложившуюся в настоящий момент в Йемене ситуацию как ответ Саудовской Аравии на ее попытки открыть против него «второй фронт» (в дополнение к сирийско-иракскому) в «зоне белуджских племен» на границе Ирана и Пакистана. Напомним, что при помощи пакистанского разведывательного сообщества Эр-Рияд в 2014 году создал фронт нестабильности в прилегающих к Пакистану районах Ирана с помощью радикальных группировок белуджей. Некоторую проблему для иранских силовиков это составило, но не решило задачу саудовской стратегии: организации очага нестабильности на восточных границах своего противника для отвлечения его на это направление с тем, чтобы ослабить Тегеран на более важных фронтах, прежде всего в Сирии и Ираке.

 

«Йеменский ответ» Ирана Саудовской Аравии обещает быть эффективным. Решение этой проблемы потребует от Эр-Рияда более значимых и болезненных издержек, чем активность белуджей на пакистанско-иранской границе. Само по себе проведение авиаударов и вывод боевых кораблей в район йеменского побережья для блокирования логистических каналов снабжения хоуситов стоит дорого, тем более что платить за все предстоит Эр-Рияду. Наземная операция, если она состоится, будет стоить еще дороже, даже без учета дотаций, которые необходимо предоставить йеменским племенам для покупки их лояльности.

 

Что для него особенно важно – Эр-Рияд вынужден распылять усилия и серьезно ослабить давление на сирийско-иракском направлении.

 

Понятно, сейчас именно Йемен для него стал приоритетом номер один, что ведет к пропорциональному усилению влияния Ирана в Ираке и Сирии, которое и так тревожит Вашингтон. Издержки Тегерана в данном случае не в пример меньше. Тем более что Йемен представляет собой самый большой на Ближнем Востоке «черный рынок» оружия разных модификаций и вопрос о снабжении им хоуситов на повестке дня не стоит...

 

Евгений Сатановский,

президент Института Ближнего Востока

Подробнее: http://vpk-news.ru/articles/24651

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Администрация шекеля

Главное завоевание палестинского государства в том, что его нет

В отечественной политологии с подачи дипломатов советской эпохи стало аксиомой: проблемы Ближнего Востока решатся, когда будет достигнуто палестино-израильское урегулирование. Чем именно палестинское государство, если оно возникнет не на бумаге, а на деле, поможет разобраться с «Аль-Каидой» и ИГ, возвращением к власти талибов в Афганистане, терактами «Аш-Шабаб» в Кении, экспансией нигерийской «Боко-харам» в Сахаре и Сахеле, борьбой Саудовской Аравии и Катара, амбициями Турции и Ирана, шиито-суннитским противостоянием, геноцидом христиан и йезидов, не объясняет никто.

 

Похоже, постулат о необходимости решения палестино-израильской проблемы стал для политиков и дипломатов своеобразным ритуальным заклинанием – мантрой.

 

Распад Ирака, Сирии, Ливана, Сомали, Судана, Ливии, Йемена, Мали, Афганистана, других стран Ближнего и Среднего Востока с превращением их в «бывшие государства» не остановится с переходом Палестины из умозрительной дипломатической теории, принятой ООН «к исполнению» от Лиги Наций, во что-то реальное. Точно так же глобализация, в итоге которой исламистский терроризм стал ежедневной реальностью всего мира, не прекратится оттого, что Палестина будет принята в ООН. Да и террористическая активность, которая на момент возникновения проблемы была в 70–80-е годы, за пределами сепаратистских движений Северной Ирландии и Шри Ланки, а также сферы деятельности левацких групп континентальной Европы, Латинской Америки и Японии, уделом в основном именно палестинских «революционеров», сегодня является одним из определяющих факторов мировой политики. А палестинская составляющая в ней отнюдь не главная.

 

Для создания Израилю максимальных сложностей на рынках ЕC и США палестинская тема годится лучше всего

 

Идея о том, что если дать палестинцам государство, с революциями на Ближнем Востоке и терроризмом за его пределами будет покончено, стара, как люди, которые ее когда-то придумали. И так же устарела. Хотя мало кто из чиновников ООН, политиков, экспертов и журналистов, на протяжении нескольких поколений делавших на ней карьеру, признает, что этот реликт времен борьбы двух сверхдержав давно пережил свое время. «Процесс Осло» – эксперимент израильских политиков, принадлежащих к левому лагерю, поддержанный «международным истеблишментом» из соображений, далеких от интересов как израильтян, так и палестинцев, касался в первую очередь их попытки сохранить власть и контроль над государственной собственностью, в Израиле значительной. Для палестинских нотаблей главным здесь было и остается не строительство собственного государства (иначе оно давно было бы создано), а сохранение статус-кво, при котором они могут получать (и делить между собой) от Израиля и мирового сообщества многомиллиардные дотации, не отвечая за то, насколько эффективно (и по назначению ли) они используются.

Жертвы мирного процесса

 

Ситуация, когда важен не результат, а процесс, как правило, ни к какому осязаемому итогу не приводит и привести не может. Типичная проблема гордиева узла, в решении которой на сегодня вопреки многочисленным публичным декларациям не заинтересован ни палестинский, ни израильский истеблишмент. Первый, чтобы на самом деле строить государство, должен не только эффективно (или хотя бы по назначению) расходовать выделяемые средства, но и отказаться от практики борьбы с Израилем по всем направлениям, включая поощрение террористической деятельности и выплату дотаций экстремистам, отбывающим наказание в израильских тюрьмах. Это невозможно просто из соображений собственной безопасности палестинских лидеров. Второй – чтобы не расхлебывать последствия судебных исков со стороны жертв террористов, которых главный лоббист «мирного процесса» экс-президент Шимон Перес очень точно, хотя вряд ли осознанно назвал «жертвами мирного процесса». Жизни израильских первых лиц в отличие от палестинских лидеров ничто не угрожает, но в тюрьму они сядут практически наверняка: президенты и премьер-министры не имеют здесь иммунитета от судебного преследования.

02-02.jpg

 

Что касается палестинцев, собственное государство потребует от них отказа минимум от территорий, которые составляют собственно Израиль – не декларативного, ни к чему не обязывающего, выраженного в нарочито туманных формулировках, а реального. Что означает для любого палестинского лидера, который отважится подписать с Израилем окончательное соглашение о мире, обвинение в предательстве интересов своего народа, и проживет он после этого недолго. Ясир Арафат прекрасно отдавал себе в этом отчет и ни на какие, даже самые щедрые предложения израильтян и американцев не соглашался именно поэтому. Его преемник, Махмуд Аббас, не обладая ни харизмой, ни талантом Абу-Аммара вовремя убирать со своей дороги соперников, тем более не может сделать то, на что не решился первый раис ПНА. Да и наличие в руках палестинского руководства тех средств, которые ему ежегодно выделяют, с точки зрения мотивации строительства государства фактор сугубо отрицательный. Поскольку как только оно будет построено, жить придется за собственный счет.

 

Палестинские территории за два с лишним десятилетия «мирного процесса» превратились в подобие международного Гарлема, живущего на пособия, без малейшего желания изменить ситуацию, если не считать претензий к Израилю. Газы с ХАМАСом и части Западного берега, управление которой передано Палестинской национальной администрации, это касается в равной мере. Не случайно единственной валютой, которую признают и ПНА, и ХАМАС, является шекель. Стремление к независимости, сопровождающееся на протяжении уже третьего десятилетия категорическим отказом от употребления какой бы то ни было валюты, кроме денег, которые печатают «израильские оккупанты» (притом что ни в Газе, ни на территории, контролируемой ПНА, израильтян давно нет), выглядит не очень серьезно. Даже если не учитывать, что власти ПНА собирают в качестве налогов не более 15 процентов расходуемых ими средств, а три четверти собственно палестинских инвестиций на Западном берегу идут в израильскую экономику (причем треть из них – в экономику еврейских поселений Иудеи и Самарии).

 

Вопрос израильских поселений, на котором с подачи президента США Барака Обамы в настоящий момент сфокусировано внимание международного сообщества, исламского мира и палестинского руководства, вопреки царящей в мировых СМИ мифологии возник не так уж давно. Во всяком случае в период переговоров в Осло проблемы поселений не было. Сама постановка этого вопроса сорвала бы достижение каких угодно договоренностей как минимум надолго, если не навсегда. На израильских поселениях не концентрировал свое внимание и Арафат: речь на двусторонних переговорах с самого начала шла только об обмене территориями. Сегодняшняя активность в отношении еврейских поселений ПНА и ее руководства, в том числе дипломатическая, – явление сравнительно новое и имеет американские корни. Точнее, соответствует договоренностям израильского левого лагеря и его партнеров в американском еврейском истеблишменте, в первую очередь представляющем интересы части лидеров Демократической партии.

 

Когда президент Обама начал оказывать растущее давление на премьер-министра Израиля Биньямина Нетаньяху по вопросу поселений Западного берега, следуя советам «леваков» в своей администрации частично израильского происхождения, курировавших эти вопросы, официальная Рамалла вынуждена была присоединиться к его требованиям и значительно их расширить. Хотя бы потому, что раис Палестины не мог требовать от премьер-министра Израиля меньшего, чем президент США. При этом когда бесперспективность американского давления по этому направлению стала очевидной и Вашингтон сменил курс, палестинское руководство уже попросту не могло дать задний ход. Что совершенно точно характеризует приписываемая раису ПНА Абу-Мазену фраза: «Обама вместе с нами влез на верхушку дерева. Потом он спустился, убрал лестницу, а мы остались на дереве одни».

Борьба с интеграцией

 

В рамках переговоров Израиля с ООП (точнее, с Ясиром Арафатом) подразумевалось, что будущее палестинское государство получит заселенные арабами территории Иудеи и Самарии. Израильские поселения останутся в результате обмена территориями частью еврейского государства, а арабские кварталы Восточного Иерусалима могут рассматриваться в качестве части будущей Палестины при определенных условиях, исходя из намерения руководства Израиля избавиться от значительного числа арабов, обладающих статусом его постоянных жителей (пользующихся всеми правами израильтян, кроме участия в парламентских выборах). Об Иорданской долине, где за исключением расположенного в природном оазисе Иерихона арабское население отсутствовало (и отсутствует), речь не шла и, насколько можно судить исходя из текущей нестабильности в Сирии и Ираке, которая в любой момент может распространиться на Иорданию, идти не будет: безопасность в регионе определяется в первую очередь укрепленными границами.

02-01.jpg Шимон Перес (слева) считается главным

лоббистом «мирного процесса»

Фото: lanacion.cl

 

Международное сообщество не учитывает (и скорее всего учитывать не собирается, априори поддержав официальную палестинскую позицию) ни исторических, ни юридических реалий, в соответствии с которыми еврейские поселения расположены либо там, где не имелось арабских хозяев (в первую очередь на государственных землях), либо на территориях, выкупленных в начале ХХ века Еврейским национальным фондом, которые попали в состав Иордании после войны за независимость Израиля в конце 40-х годов, либо на участках, проданных арабскими хозяевами евреям после поражения Иордании в Шестидневной войне 1967 года. Строить на землях, которые принадлежат арабам, или проводить там временные хозяйственные работы поселенцам запрещает ЦАХАЛ: армейское руководство регулирует вопросы жизни в контролируемых Государством Израиль районах Иудеи и Самарии. Причем запрет этот далеко не формальный: инспекции поселений военными властями проводятся регулярно и все обнаруженные нарушения пресекаются.

 

Поселенческие «форпосты», в которых живут группы, обычно молодежные, намеренные зарегистрировать эти временные населенные пункты в качестве постоянных, строятся только на землях перечисленных выше категорий. Некоторые из них в конце концов получают законный статус. Другие под давлением левых израильских активистов выселяются по постановлениям судебных инстанций страны. Большая же часть годами существует в промежуточном состоянии, ожидая того или иного решения, как правило, политического. Полагать их возникновение следствием целенаправленной государственной поселенческой политики бессмысленно: она отсутствует как таковая. В данном случае речь идет об инерционных процессах государственного строительства начала ХХ века, наложившихся на современные тенденции развития израильского общества и значительный приток желающих возродить поселенческую традицию при наличии под боком больших участков незанятых и необрабатываемых территорий.

 

Строго говоря, в догосударственный период еврейскими поселениями были практически все города и сельские образования на территории нынешнего Израиля. Современные же поселения Иудеи и Самарии представляют собой такие же зоны «зеленого пояса мегаполисов» по отношению к Иерусалиму и городам прибрежной низменности (в первую очередь агломерации Большого Тель-Авива), как города-спутники Москвы, Парижа, Лондона и Нью-Йорка или близлежащие районы Подмосковья, Род-Айленда.

 

Трудно судить, насколько отдают себе в этом отчет европейские и американские политики, выступающие за бойкот продукции, производимой в еврейских поселениях Иудеи и Самарии, но страдают от этого именно палестинцы из соседних арабских населенных пунктов, которые работают в промзонах поселений и оказываются без работы, когда «борцы за права народа Палестины» добиваются запрета на продажу результатов их труда. Точно так же в свое время десятимесячная приостановка строительства новых и расширения существующих поселений, введенная по настоянию действующего американского президента, оказалась разорительной исключительно для работавших там палестинских компаний. Автор был свидетелем того, как поселенцы прятали от израильских властей строительную технику, принадлежавшую палестинцам, которая по правилам моратория подлежала конфискации в случае, если инспектора находили ее в работающем состоянии.

 

На какие именно средства палестинцы в период замораживания строительства поселений и бойкота производимых в них товаров должны жить, ни президент США, ни администрация в Рамалле не задумывались. При этом работа на Западном берегу отсутствует как таковая либо низко оплачивается (строители в поселениях зарабатывают в четыре-пять раз больше, чем в палестинских населенных пунктах, даже если не учитывать несопоставимые объемы). Такой же разрыв в отношении к реальной ситуации на Западном берегу живущих там палестинцев и их лидеров касается конфискации полицией ПНА товаров, купленных в торговых центрах поселений, и запрета на продажу земельных участков (не только израильтянам, но и евреям как таковым), за которую по законам ПНА полагается (и применяется) смертная казнь.

 

То есть налицо борьба не палестинского народа за независимость, а палестинского руководства с процессом естественной интеграции арабов и евреев Иудеи и Самарии, в основе своей не отличающимся от «притирки» мексиканцев и американцев англосаксонского происхождения в штатах США, бывших когда-то частью Мексики. Причина этого – боязнь формирования нового самостоятельного палестинского истеблишмента, не зависящего ни от Рамаллы, ни от внешних спонсоров, с собственной политической программой и амбициями. Сотрудничество с Израилем рождает финансовую независимость палестинских предпринимателей и населения, работающего в совместных проектах. Для того чтобы сохранить контроль, сотрудничество такого рода должно быть разрушено, что и является главной целью борьбы Рамаллы против еврейских поселений.

 

Поддержка в этом ПНА со стороны левых израильских партий и их партнеров из ЕС и США объясняется исключительно соображениями политической конкуренции. Поселения на контролируемых территориях изначально были основаны левыми и им подчинялись. Со временем, однако, большинство в поселениях составили сторонники правоцентристских партий, что стало естественным результатом давления со стороны палестинских террористических структур в ходе Первой интифады и интифады Аль-Аксы. Одновременно поселения росли численно, в них прописался политический и интеллектуальный истеблишмент правого лагеря, включая членов правительства и депутатов кнессета. Как следствие борьба с поселенцами для израильских левых стала олицетворять борьбу за сохранение власти в Государстве Израиль, которую они неуклонно теряли и теряют – прошедшие в марте парламентские выборы доказали это в полной мере.

 

Кроме того, в середине 2000-х жители поселений наряду с выходцами из бывшего СССР (составившими немалую часть поселенцев) создали «Четвертый Израиль», неподвластный старым группам элиты и профсоюзам, традиционным ортодоксальным лидерам и корпоративным кланам. Финансовую основу этого Израиля, столь же независимого от предшественников и конкурентов, как и сотрудничающие с ним палестинцы от официальных властей ПНА, создали высокие технологии во всем многообразии этого понятия. С учетом объема прямых инвестиций, направляемых в поселения из США и ЕС, это, с точки зрения политических конкурентов поселенческого сектора, требовало создания для него максимальных сложностей на рынках Евросоюза и Соединенных Штатов. Для чего палестинская тема годилась и годится по сей день лучше всего.

 

Совпадение интересов израильских левых, связанного с ними палестинского официоза и ориентирующегося на этот тандем международного истеблишмента (включая действующую администрацию США) – характерный пример того, как групповые интересы в мировой политике подавляют стремление к решению вопросов на основании реальной ситуации и здравого смысла. Возможно ли здесь что-либо изменить, автор судить не берется. Вероятно, какие-либо катастрофические события, сравнимые по своим масштабам с гражданской войной в Сирии и Ираке, произойди они в Иордании или Египте, дадут толчок смене приоритетов в палестинском и израильском истеблишменте, нарушив статус-кво, одинаково не устраивающий обе стороны. Пока же наиболее благоприятным исходом эксперимента с палестинской государственностью видится статус ближневосточного Пуэрто-Рико, ассоциированного с Израилем...

 

Евгений Сатановский,

президент Института Ближнего Востока

Подробнее: http://vpk-news.ru/articles/24780

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

  • 2 недели спустя...

https://www.youtube.com/watch?v=hiuGwQDCPD8

 

Все выступление Сатановского - очень интересное...

 

Но что самое интересное - Сатановский считает,

что заказчики убийства Немцова - Ходорковский и Невзлин...

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Быть другом Америки опасно вдвойне

 

Международные сообщники ищут жертву на южных границах России

 

Анализ происходящего в странах «арабской весны» и на Украине позволяет сделать некоторые практические выводы, касающиеся «центральноазиатской весны» – обострения в среднесрочной перспективе ситуации в постсоветских республиках Средней Азии и Казахстане. Рассмотрим их применительно к возможным сценариям дестабилизации этого региона.

 

1. Свержение даже самых устойчивых режимов при определенных условиях возможно, гарантирован от такого исхода событий, особенно в период передачи высшей власти, не может быть никто. Удачным или нет будет переворот, зависит от сочетания в правильной пропорции действий внутренней оппозиции с наличием у нее внешней поддержки – военной, политической и финансовой.

 

2. Стандартным последствием свержения правящего режима (или потери им контроля над значительной частью территории страны) является не только ослабление институтов верховной власти, но и децентрализация или полный распад государства.

10-01.jpg

В строительство Верхне-Нарынского каскада,
которое ведется по межправительственному
соглашению с Киргизией, Россия
инвестирует около 730 миллионов долларов
Фото: pro-kg.com

 

3. Фактором, делающим децентрализацию, вплоть до распада, государства неизбежной, является появление на его территории значительных хорошо обученных, неподконтрольных центральному правительству вооруженных формирований (в том числе территориальных, ориентирующихся на местные власти).

 

4. Любая революция или государственный переворот имеет организаторов и бенефициаров, в том числе внешних, либо обретает их в короткие сроки (ими стали Саудовская Аравия, Катар и Турция в странах «арабской весны» и США на Украине).

 

5. Последствия смены власти всегда не совпадают с ожиданиями тех, кто ее свергает, и поддерживающих этот процесс зарубежных государств, что никогда не признается экспертным сообществом и военно-политическим руководством этих стран, вне зависимости от возникающей для них самих опасности (как для стран ЕС и США в результате падения режима Каддафи в Ливии).

 

6. Люди и организации, используемые в процессе смены правящих режимов внешними силами, как правило, начинают действовать самостоятельно, не в интересах тех, кто их поддерживал. Полностью контролировать их на протяжении длительного времени невозможно, хотя устойчивые контакты с «историческими спонсорами» они поддерживают и используются теми в случае необходимости (как Исламское государство Катаром или «Аль-Каида» Саудовской Аравией).

 

7. Возможность открытой военной интервенции, закрепляющей результаты переворота, если правящий режим оказывает успешное сопротивление на протяжении длительного времени (как в Ливии и Сирии), для внешних игроков (в первую очередь стран Запада) в текущих условиях зависит от возможности ее официальной легитимации, в том числе с использованием ООН. Если провести соответствующее решение через Совет Безопасности ООН невозможно (как в случае Сирии, где его блокируют Россия и Китай), интервенции не будет (в отличие от ситуации с Ираком в 2003-м, когда тогдашняя администрация США еще могла себе позволить игнорировать ООН).

 

8. Интервенция стран западного блока (НАТО) без непосредственного участия США в настоящее время практически невозможна (что доказали события в Ливии) даже в «дистанционной форме» – без участия крупных воинских контингентов и проведения сухопутной операции. Со своей стороны США после провалов в Ираке и Афганистане от значительных по масштабам сухопутных военных операций с участием армии воздерживаются (большинство американских избирателей против этого), ограничиваясь действиями ВВС и спецподразделений.

 

9. Участие США в государственном перевороте, революции или гражданской войне на территории той или иной страны в настоящий момент организуется не путем военного вторжения и оккупации (которые, по итогам кампаний в Афганистане и Ираке, признаны неэффективными), а «по доверенности» – через группировки, рекомендуемые союзниками: Саудовской Аравией, Катаром, Турцией и Пакистаном. Что, в частности, чревато многочисленными провалами и фактической поддержкой врагов США (как в Сирии и Ираке) или усилением конкурентов Соединенных Штатов (как Ирана в Ираке и Сирии).

 

10. Ключевым фактором для проведения успешного государственного переворота является участие в нем (либо присоединение на начальной стадии) представителей высшей государственной элиты: членов правящей семьи, губернаторов, мэров столиц, силовиков, представителей крупного бизнеса. Главная задача организаторов переворота из внешних центров влияния – найти опору в элите.

 

11. Поддержка попытки государственного переворота извне не обязательно является следствием четко осознаваемых интересов внешних центров силы – она может быть оказана «на перспективу» (как действовали США в Египте) или пролоббирована местными игроками (Катаром, Саудовской Аравией и Турцией в Ливии и Сирии).

 

12. Государственный переворот и революция могут начаться со случайных событий, предсказать которые невозможно (как в Тунисе).

 

13. Наиболее опасным для правящего режима является переходный период – от властвовавшего на протяжении нескольких десятилетий лидера к тем, кому он намерен передать бразды (в том числе сыновьям, как в Египте, Ливии и Йемене). Как правило, недовольная выбором часть элиты (в том числе члены правящей семьи, обойденные в вопросе «престолонаследия») склонна «исправить» ситуацию, примкнув к оппозиции или возглавив ее.

 

14. Свержение дружественного Соединенным Штатам правительства (режим президента Хосни Мубарака в АРЕ) может быть поддержано ими исходя из концепции необходимости присоединения к будущим победителям, находящимся на «правильной стороне истории», как ее «продают» политическому руководству эксперты. Отсюда – важность финансового контроля над экспертным сообществом страны, на руководство которой необходимо влиять в ту или иную сторону. Так, Катар и Саудовская Аравия в настоящее время контролируют экспертное сообщество США, Евросоюза и Запада в целом по вопросам, связанным с Ближним и Средним Востоком.

 

15. Провал попытки государственного переворота или революции не означает отказа от поддержки их организаторов внешними спонсорами (США и после силового отстранения военными «Братьев-мусульман» от власти в Египте продолжают лоббировать интересы исламистов).

 

16. Соединенные Штаты вопреки популярной в России теории «заговора ЦРУ» не являются организаторами любого государственного переворота или революции, но, напротив, часто используются теми, кто эти события планирует, инициирует и осуществляет (по принципу «хвост вертит собакой»), как на Ближнем Востоке и отчасти на Украине.

 

17. Нестабильность в любом государстве, дружественном тем, кого в США считают геополитическими противниками (как КНР или Россию), либо состоящем с ними в стратегическом партнерстве (в том числе энергетическом), будет поддержана Вашингтоном вне зависимости от отношений США с этой страной. Что иллюстрирует арабская поговорка: «Быть врагом Америки опасно. Быть ее другом опасно вдвойне».

 

18. Политика Вашингтона учитывает интересы исключительно Соединенных Штатов. Никакие союзнические обязательства не будут выполнены ими, если они требуют отказаться от какой-либо части того, что действующая администрация полагает национальными интересами США. Так, Израиль и Саудовская Аравия столкнулись с тем, что курс президента Обамы на нормализацию отношений с Ираном не учитывает их интересы.

 

19. Для того чтобы влиять на политику США, необходимо лоббирование, учитывающее соотношение различных ветвей власти в тот конкретный момент, когда оно необходимо, с использованием связей в американском истеблишменте, сопоставимых по масштабам с теми, которые там имеют Израиль или Саудовская Аравия.

 

20. Влияние на политику Саудовской Аравии или Катара можно оказывать только через высшие эшелоны правящей элиты с риском потери контроля над ситуацией в любой момент в результате перегруппировки правящих кланов.

 

21. Влияние на политику Турции в настоящий период осуществимо только через президента Р. Т. Эрдогана.

 

22. Политику Исламабада в отношении ситуации в Афганистане определяет руководство армии и специальных служб. Президент и премьер-министр Пакистана, не являющиеся руководителями силового блока, де-факто не влияют на принимаемые силовиками решения.

 

23. Радикальные исламистские структуры, сформировавшие международные джихадистские объединения (наиболее известными из которых являются конкурирующие между собой «Аль-Каида» и Исламское государство), организуют «систему сообщающихся сосудов», по которой идут перевод средств и переброска боевиков. Однако «боевики-интернационалисты» не могут служить ударной силой на протяжении длительного времени – они играют решающую роль только в начальный период гражданских войн, революций и государственных переворотов.

 

24. Захват исламистами значительных территорий и их удержание возможны только на основе местных структур со своими лидерами (арабы в Исламском государстве в Сирии и Ираке, пуштуны в движении «Талибан» в Афганистане и пр.). Джихадисты-иностранцы во всех анклавах такого рода играют вспомогательную роль и по достижении устойчивого положения ассимилируются, изгоняются или уничтожаются (как арабы в Боснии, Чечне или Афганистане).

 

25. Организации с однородной этнической основой, нацеленные на захват власти в конкретных государствах или регионах, занимаются только ими (чеченцы из «Республики Ичкерия» в российской Чечне, узбеки из «Исламского движения Узбекистана» в Узбекистане, уйгуры из «Движения за освобождение Восточного Туркестана» в СУАР КНР). Они могут быть временно привлечены к джихаду в других регионах, выполнять разовые заказы (в том числе наркоторговцев и криминальных структур другого типа), но это для них «непрофильная» деятельность, поддерживающая их существование в период до начала войны за территории, которые они намерены захватить и удержать.

 

26. Современное «международное сообщество» для борьбы с джихадистами неэффективно. Никакая коалиция неспособна поддерживать порядок на значительной территории длительное время. Джихадисты, как правило, уходят от прямых боестолкновений с превосходящими силами противника, организуют партизанско-диверсионную войну (в том числе минную, как в Афганистане и Ираке).

 

27. Ключевым для закрепления сепаратистов и джихадистов на длительный срок на захваченной территории, отделившейся от государства, является выстраивание на ней эффективно функционирующей администрации, способной заменить государственные институты (как у ИГ в Сирии и Ираке).

 

28. Захват джихадистами или отделение после успешного территориального путча части государства стимулирует расширение их деятельности на всю его территорию и соседние регионы сопредельных государств (Ракка в Сирии и Ирак, Бенгази в Ливии и Египет, контролируемые «Аш-Шабаб» районы Сомали и Кения, захваченный «Боко харам» север Нигерии и Чад, Нигер и Камерун).

 

29. Успешная революция или государственный переворот провоцирует такие же события в соседних странах (цепочка стран «арабской весны» и их соседей: Тунис – Египет – Ливия – Йемен – Сирия – Ирак).

 

30. Успешная борьба с попыткой организации государственного переворота или революции требует сочетания гибкости в отношении принимающего в них участия населения с жестким отстаиванием монополии государства на применение оружия. Колебания руководства страны в пресечении насилия со стороны толпы (в том числе в отношении гражданского населения или этноконфессиональных меньшинств), чем бы они ни были вызваны (включая международное давление и действия правозащитных структур), чреваты потерей власти. Примером того, к чему приводит такая модель поведения высшего руководства, является ситуация на Украине.

 

31. Вне зависимости от того, насколько неожиданным стали для руководства США государственный переворот, революция или начало гражданской войны в той или иной стране, в том числе в союзниках Америки, она всегда предпринимает все необходимые меры для того, чтобы «возглавить процесс», если противники действующей власти объявляют о готовности опираться на Соединенные Штаты по стандартной формуле: «построение общества – свободного, демократического и ориентирующегося на либеральные ценности».

Поддержка революционеров такого рода в американской политике происходит автоматически. Стран Центральной Азии это также касается.

 

32. Действующее руководство Соединенных Штатов в лице президента Обамы поддерживает контакты с лидерами международного движения «Братья-мусульмане» и лоббирует их интересы, в том числе вопреки интересам и обязательствам США.

 

33. Действующее руководство Турции в лице президента Эрдогана активно поддерживает «Братьев-мусульман» на международной арене (включая ХАМАС), хотя личные отношения с Обамой у Эрдогана напряженные.

 

34. Катар поддерживает «Братьев-мусульман» и является центром этого движения в мировом масштабе, используя их в том числе против других монархий Персидского залива (что обострило отношения эмирата с ОАЭ, Бахрейном, Саудовской Аравией и в меньшей мере с Кувейтом). Кроме того, Доха продвигает свои интересы при помощи радикальных салафитских военно-политических группировок (из которых наиболее успешной является Исламское государство), в том числе в Леванте и Ливии.

 

35. Саудовская Аравия, продвигающая свои интересы через «Аль-Каиду» и другие салафитские военно-террористические структуры «классического типа», проигрывает Катару в борьбе за доминирование в государствах «арабской весны», вследствие чего поддерживает военных в Египте (как и другие монархии Залива, опасающиеся усиления Катара).

 

36. Формирование в марте 2015 года военно-политического блока Турция – Катар призвано уравновесить сложившуюся ранее ось Саудовская Аравия – Египет. Основное поле конкуренции этих альянсов – арабский мир и Африка южнее Сахары.

 

37. Пакистан продвигает свои интересы в Афганистане через патронируемые им группировки талибов типа «Движение Хаккани». Его главная задача – вытеснение из Афганистана Индии и уменьшение там американского влияния. С усилением влияния Китая в Афганистане Исламабад бороться не будет.

 

38. Ситуация в мире радикальных исламистских группировок динамична. Они могут менять спонсоров и переходить из одного лагеря в другой (как ХАМАС, дрейфующий между Сирией, Ираном, Катаром и Египтом времен правления «Братьев-мусульман»).

 

39. «Умеренных» исламистов, о необходимости диалога с которыми говорят Соединенные Штаты, на практике не существует. В отличие от мусульман как таковых исламисты представляют собой движение, нацеленное на захват государственной власти, который может быть произведен мирным политическим или насильственным путем в зависимости от ситуации.

 

Переформатирование Центральной Азии с тем, чтобы отсечь составляющие ее страны от России и Китая (и в меньшей мере от Ирана), судя по опыту «арабской весны» и событий на Украине, будет включать в себя:

  • антироссийскую пропагандистскую кампанию (с упором на опасность пересмотра президентом Путиным постсоветских государственных границ по аналогии с Украиной), направленную на правящие элиты (в первую очередь в Казахстане и Туркменистане);
  • формирование в национальных элитах диссидентских движений и групп (либерально-демократических или исламистских, в зависимости от их кураторов), ориентирующихся на внешних спонсоров (США, Саудовскую Аравию, Катар, Турцию или Пакистан);
  • попытку перехватить рычаги верховной власти в период смены лидеров (в Узбекистане и Казахстане) или ускорить ее в случае начала волнений, в том числе инспирированных извне. Основным объектом внешнего давления, насколько можно судить, будет Узбекистан. Что не отменяет диалога руководства Соединенных Штатов с президентом Каримовым по координации действий в период вывода воинского контингента США из Афганистана с частичной переброской американских вооружений в Узбекистан;
  • вовлечение высшего руководства Туркменистана (включая президента Бердымухаммедова) в антироссийскую политику США и Евросоюза по вопросам транзита углеводородов в государства ЕС, с одновременной попыткой перенаправить туркменский газ с Китая на Пакистан, по проекту ТАПИ;
  • создание на территории Киргизии неформального штаба для воздействия на соседние государства (в первую очередь на Узбекистан, а при необходимости – на КНР, Казахстан и Таджикистан) и регионального плацдарма радикальных исламистов (действующих в современной Киргизии с ее криминальными кланами и наркоторговцами практически свободно).

 

 

С точки зрения новой «Большой игры» постсоветские республики региона представляют интерес для ее участников в первую очередь вследствие наличия на их территории природных ресурсов (углеводородов и урана), а также транспортных путей, по которым они могут быть доставлены на мировые рынки – в ЕС или Китай. Последнее важно: снабжение КНР нефтью и природным газом с использованием морских маршрутов делает ее уязвимой в случае конфликта с США. Государства Центральной Азии и Россия, единственные регионы, откуда углеводороды поставляются в Китай с использованием трубопроводов, являются с точки зрения потенциального противостояния с ним стратегическим тылом этой страны.

 

О том, что Соединенные Штаты готовятся к противостоянию с Россией в Центральной Азии, провоцируя обеспокоенность местных элит ситуацией на Украине, свидетельствует активность в средствах массовой информации американских дипломатов, провоцирующих антироссийские настроения. Пример – слова бывшего посла Соединенных Штатов в Узбекистане Д. Хербста, прозвучавшие на «Радио Свобода»: «Каковы виды России в Центральной Азии? Что планирует Россия в Казахстане? Недавно Путин заявил, что в Казахстане не было государственности в истории. Если вспомнить, что Путин говорил то же самое в 2008 году по поводу Украины, то нетрудно понять дальнейшее в отношении Казахстана».

 

Оптимисты полагают, что государствам Центральной Азии не стоит опасаться повторения истории стран арабского мира или Украины. Стабильности постсоветских республик ничто не угрожает. Пессимисты не сомневаются, что судьба этих стран предрешена. Оставаясь реалистами, предположим, что она в руках их собственных лидеров. В конце концов кто предупрежден – тот вооружен...

 

президент Института Ближнего Востока
Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Поджигатели весны

Запад ищет в Центральной Азии новую Украину

Резкое обострение ситуации в Йемене и продвижение нормализации американо-иранских отношений, осложнив положение Саудовской Аравии, значительно уменьшили возможность дестабилизации в регионах исламского мира, являющихся зоной интересов Эр-Рияда, включая Центральную Азию. Однако потенциал влияния на ситуацию в этом районе таких игроков, как Катар или Пакистан, не снизился. Да и Саудовскую Аравию не стоит сбрасывать со счетов.

 

Существенным фактором для установления внешнего контроля над регионом могут являться пограничные инциденты с участием исламистов, действующих с территории Афганистана. Зима 2014–2015-го стала первой, в течение которой боевые действия в афганском пограничье на всем его протяжении – от Туркменистана до Таджикистана – не прекращались. Ряд местных группировок (включая «Исламское движение Узбекистана») объявил о присоединении к Исламскому государству (что свидетельствует об их переходе на финансирование Катара). В приграничных районах Афганистана отмечено появление вооруженных групп, определяемых местными жителями как «иностранцы». Захватывая селения в приграничной полосе, они оставляют после себя следы в виде отрезанных голов, что является типичным почерком Исламского государства.

Регион без границ

 

Южнотуркменские племена, вытесненные в период борьбы с басмачеством в Афганистан, в случае прорыва через границу на север, по долине Мургаба в направлении месторождения Гылканыш, базового для экспорта газа из Туркменистана в КНР, могут осложнить или целиком остановить его. Не менее пагубным для Ашхабада обещает быть освоение афганского берега Амударьи, инвестициями из монархий Персидского залива. Предпринятое в 2014 году Туркменистаном обустройство заграждений на границе малоэффективно, из Афганистана через нее идет не только контрабанда, но и наркотики. Не случайно туркменские власти, скептически настроенные к предупреждениям, касавшимся состояния рубежей страны, в марте запросили Вашингтон о поддержке в их укреплении.

 

 

Действия администрации Обамы в странах Ближнего и Среднего Востока можно объяснить только сочетанием волюнтаризма, лоббистских усилий аравийских монархий и попытки реализовать мессианскую политическую мифологию

 

Афганская граница с Таджикистаном прозрачна. Контроль над значительной ее частью осуществляют афгано-таджикские наркобароны.

Любое количество боевиков могут пересечь ее беспрепятственно при условии, что они не будут пытаться препятствовать контрабанде и наркобизнесу этих кланов. Попасть из Таджикистана на территорию Киргизии не проблема. При этом в обеих странах задешево приобретаются «чистые» местные документы, что открывает возможности переезда в Казахстан и Россию. Единственная страна региона, граница которой с Афганистаном обустроена и укреплена, – Узбекистан. В то же время исламистское подполье там широко представлено, в том числе в местных органах власти, особенно в Фергане. Потенциальными зонами нестабильности Узбекистана являются также Каракалпакия с сильным местным сепаратизмом и Сурхандарьинская область. При этом основные «зимники» боевиков «Исламского движения Узбекистана» находятся в России.

 

Через Афганистан на Турцию (и напрямую через нее), а затем в Сирию и Ирак идет переправка для участия в военных действиях на стороне Исламского государства боевиков из Центральной Азии. Местные власти на это закрывают глаза – попытка китайских силовиков отследить с помощью афганских коллег текущую ситуацию с уйгурскими джихадистами была проигнорирована Кабулом. Это означает возможность «реверса» в страны Центральной Азии в любой момент значительного числа боевиков, получивших практический опыт джихада в Сирии и Ираке. Они могут быть использованы для захвата стратегических инфраструктурных объектов или населенных пунктов. Опыт Мосула, Мумбая и Парижа демонстрирует, с каким результатом.

 

Контроль над потоком авиапассажиров (а в Туркменистане и Казахстане еще и тех, кто использует для проникновения на территорию этих стран морской путь, по Каспию, попадая к побережью через Турцию и Азербайджан) для выявления экстремистов не может быть эффективным без выстраивания разведывательной работы на территории, которую контролируют джихадистские группировки, что не представляется реалистичным. Это, впрочем, не значит, что «центральноазиатская весна» будет выглядеть как прорыв отрядов боевиков через афганскую границу региона с одновременным восстанием исламистских групп в тылу и сепаратистскими мятежами, которые организуют против центральных властей диссидентствующие территориальные кланы элиты. Для этого необходима координация действий уровня, достичь которого основные бенефициары будущей нестабильности в настоящий момент неспособны.

 

Разногласия между Катаром и Саудовской Аравией, США и Турцией по сравнению с началом гражданской войны в Сирии настолько велики, что они действуют разнонаправленно даже в ситуациях, когда их интересы совпадают. Кроме того, государства, в чьих интересах сохранить статус-кво в Центральной Азии: Россия и Китай, готовы к кризисному развитию событий. Украинский кризис продемонстрировал возможность реализации революционных сценариев на постсоветском пространстве, заставив их подготовиться к худшему. В то же время степень вмешательства Москвы и Пекина в события в регионе зависит от отношения к таким действиям руководства республик Центральной Азии.

Силы стабильности

 

Россия печется о безопасности государственной границы, стабильности в сопредельных регионах соседних стран (включая туркменское побережье) и отсутствии на Каспийском море военных баз США и других государств, не граничащих с ним. Ключевым государством Центральной Азии, ослабление которого или попадание под внешний контроль будет иметь для Москвы такие же последствия, как кризис на Украине, является Казахстан. Защищать его от агрессии Россия будет как собственную территорию. В то же время предположения американских политиков и дипломатов, будто Москва в Казахстане станет действовать так же, как была вынуждена на Украине, лишены оснований – по крайней мере пока он управляется из Астаны, а не из Вашингтона.

 

Об экспансии России в Центральную Азию речь не идет. Напротив, в стране сильны изоляционистские требования введения визовых барьеров на пути миграции из Узбекистана, Киргизии и Таджикистана. Неизбежный в случае охлаждения отношений с Казахстаном выход последнего из единого экономического пространства нанесет России большой имиджевый урон. Кроме того, лидеров двух стран отличают соблюдение принципов сотрудничества и прочные личные отношения. Нет никаких свидетельств того, что ситуация изменится, тем более что руководство России в условиях санкций и попыток добиться ее изоляции тщательно следит за репутацией страны.

 

Задача Китая – обеспечение безопасного транзита углеводородов из региона в КНР, что означает необходимость контроля над месторождениями и магистральными трубопроводами. Безопасность границы и прилегающих территорий сопредельных государств для Пекина важна, но по сравнению с обеспечением транзита углеводородов имеет вторичный характер. Все страны региона, через которые проложены газопроводы на Китай, для него значимы в равной степени.

 

Характерной чертой текущей ситуации является выпадение Турции из числа потенциальных участков дестабилизации в Центральной Азии. Разрыв президента Эрдогана с Ф. Гюленом и его «Джамаатом» оставил без поддержки турецкого государства школы, колледжи и университеты движения «Нур», которые использовались Анкарой в тюркском мире как инструменты проведения ее политики. Вся эта система находится в поисках патрона, которым с высокой степенью вероятности станет Катар.

 

Турция завязла в сирийской гражданской войне, развивающейся по наихудшему для нее сценарию. Она несет основную нагрузку по приему беженцев, не может пролоббировать в ЕС и США интервенцию против Дамаска, потеряла контроль над военной составляющей этого конфликта в пользу Катара и Саудовской Аравии (опора на Сирийскую свободную армию не оправдала себя – ее наиболее боеспособные подразделения ушли к исламистам) и оказалась перед проблемой Исламского государства, воевать с которым не готова.

 

Попытка Анкары столкнуть в Сирии ИГ с курдскими отрядами пока привела лишь к активизации последних. А процесс турецко-курдского урегулирования был заморожен курдскими лидерами. Наблюдается попытка ряда соратников Эрдогана выйти из-под его контроля (как произошло с руководителем спецслужбы MIT Хаканом Фиданом, который попытался уйти в публичную политику, но был возвращен президентом на пост). В экспертном сообществе обсуждается информация об ухудшении здоровья президента Турции.

 

«Центральноазиатская весна» таким образом скорее всего останется в сфере интересов Саудовской Аравии и Катара, конкурирующих в исламском мире, как было в свое время и с «арабской весной». При этом Доха, потерпев поражение в Египте и Тунисе и находясь в патовой ситуации в Ливии, пытается «отыграть ситуацию» в Сирии и Ираке и с высокой степенью вероятности постарается перехватить у Эр-Рияда, занятого выживанием в йеменском кризисе, инициативу в Центрально-Азиатском регионе. Катар традиционно сочетает действия в финансово-инвестиционной сфере и прямой подкуп государственных элит с исламистско-террористическим давлением. Так же будет действовать и Саудовская Аравия. Причем если Катар попытается не только построить в регионе собственную систему влияния, но и использовать с максимальной эффективностью «турецкое наследство», Саудовская Аравия в определенных рамках (в Афганистане) сможет опереться на Пакистан.

 

Отслеживание и пресечение в Центрально-Азиатском регионе активности Саудовской Аравии и Катара, выходящей за пределы легальной деятельности, в первую очередь в сфере распространения салафитского ислама, особенно в системе государственного и частного образования, а также лоббирования интересов этих аравийских монархий представителями местных элит – один из наиболее важных элементов сохранения стабильности в странах Центральной Азии на ближайшую перспективу. То же самое относится к США. Если при предшествующей администрации их активность в странах Ближнего и Среднего Востока поддавалась логическому объяснению (при всей негативности ее последствий для региона), то действия администрации Барака Обамы можно объяснить только сочетанием волюнтаризма, лоббирования (со стороны Дохи и Эр-Рияда) и попытки реализовать мессианскую политическую мифологию.

Американская рулетка

 

Курс руководства США и лично президента Обамы по ослаблению России (и Китая), частью которого является попытка его администрации наладить контакт с Ираном, за счет достижения договоренности по его ядерной программе, который на Украине привел к государственному перевороту, экономическому коллапсу и гражданской войне, в случае возникновения соответствующей моменту ситуации может быть тиражирован в Центральной Азии. По мнению близких к американскому президенту экспертов, именно этот регион может дать США то, чего пока не дала разработка украинского направления – геополитический крах России, ставший для Обамы идефикс. Как дополнительное следствие – отсечение Китая от нефти и природного газа из региона на долгосрочную перспективу.

 

Последнее требует переориентации региональных газопроводов на Евросоюз (проекты Транскаспийского газопровода и ТАНАП) и Пакистан (проект ТАПИ), лоббирование которых ведется усиленными темпами. Напряженность турецко-американских и пакистано-американских отношений вряд ли скажется на их проведении в жизнь: в вопросах их обеспечения углеводородами Турция и Пакистан ведут себя сугубо прагматично. Как и страна, являющаяся с точки зрения американской политики «начальным пунктом поставок», – Туркменистан.

 

В настоящий момент отношения президента Обамы с Турцией и Пакистаном (а также с Израилем) прохладные, с Россией – на грани холодной войны, с Китаем – дружественно-враждебные (этот главный кредитор и основной торговый партнер США является основной угрозой безопасности Соединенных Штатов согласно последней – пятой Доктрине национальной безопасности). С Катаром отношения Обамы максимально теплые, эта страна добивается в Вашингтоне наибольшей поддержки своих проектов.

 

Период охлаждения между США и Саудовской Аравией закончился со сменой короля (симпатизировавшего диверсификации военных закупок в пользу Франции) и отстранения от управления разведывательными структурами королевства сторонников жесткой линии с опорой на «Аль-Каиду» – клана Султанов-Фейсалов, имевших в ЦРУ и Пентагоне значительное число противников. При этом американские «саудоскептики» выступали не против сотрудничества с королевством как таковым, но против избыточного влияния в Вашингтоне принцев Турки бин-Фейсала и Бандара бин-Султана.

 

Анализ действий США на постсоветском пространстве показывает, что для них идеальной является ситуация, когда первым лицом в той или иной стране де-факто является американский посол, как это было в Грузии, республиках Прибалтики и происходит на Украине. В случае отклонений курса, проводимого тем или иным руководством, от рекомендуемого она сталкивается с критикой ситуации с правами человека со стороны Госдепартамента США (как в Азербайджане из-за его разногласий с Туркменистаном по Транскаспийскому газопроводу) и в случае, если ее руководство не готово жестко и быстро пресекать антиправительственные действия, – с попыткой государственного переворота (на Украине успешного).

 

В отношении государств Центральной Азии соответствующий процесс был в ходе событий в Ферганской долине в 2000-х годах западным сообществом запущен, но не привел ни к каким результатам, столкнувшись с позицией президента Узбекистана и поддержкой его режима со стороны соседей. Однако в настоящее время возрастной фактор и отсутствие какой-либо схемы наследования власти дают основания полагать, что Узбекистан может в ближайшее время вновь подвергнуться проверке на прочность с попыткой раскола страны по регионам.

 

Такие же идеи выдвигаются в отношении Казахстана, который является еще более «ценным призом», чем Узбекистан (Киргизия и Таджикистан как таковые малоинтересны сами по себе, а руководство Туркменистана готово на любые уступки в случае сохранения личных привилегий первого лица). Эксперты, которые в США занимаются Казахстаном, отмечают признаки конфликтов в правящей элите, включая ближайшее окружение президента, и делают на это ставку. Определенные надежды возлагаются также на жузовый фактор.

 

Характерным направлением западной (в том числе американской) политологической школы является теория «возвращения к естественным историческим корням» регионов, входящих в состав государств, которые США считают «объектами воздействия».

 

Провоцирование сепаратизма по старым государственным (пример – СУАР, включающий бывшие Кашгарское и Джунгарское ханства) или племенным границам может быть с высокой эффективностью применено в Центральной Азии.

От Ирана до урана

 

Помимо упомянутых выше игроков, заинтересованных в усилении своего влияния в регионе, в том числе за счет ослабления, дестабилизации или полного распада государств, существует еще один внешний центр силы, способный начать там собственную игру.

 

Это Франция – единственная страна Европы, которая в гражданской войне в Ливии и Сирии сыграла роль, сравнимую с США (в Ливии именно Париж втянул НАТО и как следствие Вашингтон в прямое противостояние с режимом Каддафи).

 

Помимо активного лоббирования со стороны Катара и Саудовской Аравии (что в ходе «арабской весны» сделало Францию их основным союзником в борьбе со светскими авторитарными режимами Магриба и Машрика) Париж имеет в регионе собственные стратегические интересы – в первую очередь в сфере добычи и переработки урана для атомной энергетики Франции. Угроза вследствие распада государственности стран Северной Африки и усиления там джихадистских организаций поставкам урана из стран Сахары и Сахеля для корпорации АRЕVА очень велика. Призванная решить проблему военная операция «Сервал» провалилась. Перспективы новой кампании не внушают оптимизма. Потеря доступа к североафриканскому урану для Франции – катастрофа. Единственный «резервный» рынок – Казахстан. Со всеми выводами, с учетом опыта французской политики в арабском мире, которые отсюда вытекают.

 

Отметим, что если в противостоянии сценариям, реализуемым с непосредственным участием США, государства региона могут рассчитывать на Россию и при определенных условиях на Китай, в противостоянии джихадистам салафитского толка, как и в борьбе с афганским наркотрафиком, их союзник не только РФ и КНР, но и Иран. Противостояние ИРИ салафитской экспансии – фактор постоянный. Суннитские радикалы являются открытыми врагами Тегерана. Их деятельность отслеживается иранскими спецслужбами. На прямую поддержку по афганскому направлению могут рассчитывать в первую очередь ираноязычный Таджикистан и сопредельный с Ираном Туркменистан. На совместные действия по пресечению деятельности джихадистов в Прикаспии – Туркменистан и Казахстан. Никакие межгосударственные противоречия и разногласия не останавливают иранское руководство в борьбе с экспансией суннитских радикалов, поддерживаемой Саудовской Аравией (являющейся для Ирана исконным противником и главным региональным соперником в зоне Персидского залива) и Катаром. Ослабление салафитов в Центральной Азии для Ирана важно: страны региона – его ближняя стратегическая периферия.

 

Евгений Сатановский,

президент Института Ближнего Востока

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

  • 2 недели спустя...

Резня без границ

О «мире во всем мире» международное сообщество может говорить бесконечно, убивая по поводу и без него миллионы людей

70 лет прошло с окончания Второй мировой войны и сопровождавшего ее геноцида евреев и цыган. 100 лет – с геноцида армян в Оттоманской Порте. «Международное сообщество», объединенное в рамках ООН, непрерывно декларирует необходимость «мира во всем мире», сопровождая эти заявления бомбардировками то одной, то другой страны под тем или иным предлогом. Как было в Югославии, Ираке, Ливии и происходит в настоящее время в Йемене. Либо организует свержение правительства, как на Украине.

Провоцирует гражданскую войну, как в Сирии. И занимается множеством других дел той же направленности по всей планете. Итоги всегда печальны.

Постколониальная «демократия»

 

За авторитарными лидерами следуют диктаторы более мелкие, но не менее жестокие. Демократия, сменяющая диктатуру, означает снятие ограничений на уничтожение меньшинств, которые больше никто не защищает. Что до «мира во всем мире», эта фраза так и осталась лозунгом, под прикрытием которого те, кто полагает себя вершителем судеб человечества, ведут политику столь же безответственную, сколь эгоистичную и слепую.

 

Демократия, сменяющая диктатуру, означает снятие ограничений на уничтожение меньшинств, которые больше никто не защищает

 

Изменилось ли что-нибудь в мире со времен Второй мировой по части организации массовых убийств людей лишь за то, что они верят иначе или являются частью иного народа, говорят на другом языке и по-своему воспитывают детей? Ничуть. Как их за это убивали, так и убивают. При полном безразличии к этому «мирового сообщества», как в Камбодже времен «красных кхмеров», или показательных всплескиваниях руками, как в нынешнем Ираке с йезидами, которых уничтожают и обращают в рабство боевики Исламского государства.

 

Цель геноцида всегда и везде – чистота чего-то. Веры, нации, идеологии… И борьба – под предлогом защиты всех этих понятий – за власть. Иногда еще и за деньги, но необязательно. Власть сама по себе деньги. Даже если они выражены не в монетизированной форме, а в материальных благах. В том числе самых примитивных вроде лишнего куска хлеба. А главное – возможность убивать и мучить безнаказанно, реализуя самые садистские фантазии. Мир велик, форм у подлости много.

 

Послевоенные Азия и Африка по этой части до сих пор впереди планеты всей. Сколько на их просторах за десятилетия, истекшие со Второй мировой войны, полегло людей – уму непостижимо. Хотя и прежде эти части света отличались особым зверством. Или, если угодно, массовостью и обыденностью избиения гражданского населения, в том числе его собственными правителями, что странам «цивилизованного мира» уже несвойственно. Это в полной мере демонстрирует история Китая и Кореи, Индокитая и стран Индостана, Ближнего и Среднего Востока. Об Африке и говорить не приходится. Причем если в Азии геноцид как форма уничтожения миллионов людей пока что ушел в прошлое (может быть, временно), а на Ближнем и Среднем Востоке его современные масштабы чуть меньше, чем раньше, то на Черном континенте он процветает в самых примитивных, бесхитростных формах.

06-02.jpg

 

И ведь погромы на национальной, конфессиональной или этнополитической основе характерны отнюдь не для одних авторитарных диктатур, но и для стран, признанных в мире эталонными демократиями. О том, что раздел Британской Индии на Индию и Пакистан (который в качестве единого государства не просуществовал и 25 лет) сопровождался 5 миллионами жертв и 20–25 миллионами беженцев, вспоминать в мире не принято – обе эти страны слишком уважаемые члены «мирового сообщества». Да и о преследованиях иноверцев в Южной Азии средства массовой информации сообщают в основном по событиям в Пакистане, где местные ахмадийя, христиане и шииты на протяжении десятилетий сталкиваются с давлением со стороны радикальных суннитских организаций, действующих при полном бездействии или даже поддержке правительства. Однако ситуация в Индии с точки зрения безопасности меньшинств (которые с учетом масштабов этой страны могут насчитывать миллионы человек) немногим лучше – разве что экстремизм там местный, индуистский.

 

Так, с 1954 по 1992 год в Индии произошло более 13 тысяч погромов мусульман. Речь идет не о мелких инцидентах, а о значительных, с человеческими жертвами. Все вылазки экстремистов просто не поддаются учету. Год распада СССР – последний, когда в Индии еще было принято считать погромы. Символом следующих десятилетий стали события в Гуджарате в 2002-м, известные как гуджаратский погром. Были убиты тысячи мусульман. Женщин перед смертью насиловали, а затем вместе с детьми сжигали заживо. В 2008 году в Ориссе то же самое происходило с христианами. Сжигали не только монастыри и христианские храмы, но и священников и монахинь. Что сделал для спасения тех, кого в Индии убивали религиозные фанатики, христианский мир? Ничего. А исламский мир с его вечной борьбой против Израиля и возмущением исламофобией в Европе?

 

Тоже ничего. Индия закупала и закупает достаточно арабской и иранской нефти, чтобы ее лишний раз не беспокоить. Тем более что любые попытки как-то действовать против нее приведут лишь к новым жертвам среди индийских мусульман и христиан.

Зато без коммунистов

 

Уничтожение компартии Индонезии, третьей в мире по величине после советской и китайской, в 1965–1966 годах – тема, забытая напрочь.

Мало кто в мире помнит, что замена президента Сукарно с его «направляемой демократией» на генерала Сухарто, правившего затем более 30 лет, сопровождалась массовыми убийствами. Только по официальным данным погибли от 500 тысяч до миллиона человек. По неофициальным – от 1,5 до 2,5 миллиона. Примерно столько же бросили в тюрьмы – они там сидели еще и в 70-е годы. Причем вместе с индонезийскими коммунистами военные убивали христиан, индуистов, язычников, китайцев и атеистов (то есть всех, кто попадался под руку) при полной поддержке со стороны США и правительств Западной Европы. На сопровождавшую избиение индонезийских коммунистов резню христиан и прочих иноверцев исламскими фундаменталистами внимания на Западе никто не обратил, полагая это ценой за избавление от коммунистической «угрозы». В итоге только на туристическом Бали было перебито не менее пяти процентов населения. Хотя особенно значительные по масштабам убийства происходили не там, а на густонаселенных Яве и Суматре.

 

Геноцид, организованный в Камбодже, которая тогда именовалась «Демократической Кампучией», правившими страной в 1975–1979 годах «красными кхмерами», еще более показательный эксперимент в области массового истребления мирного населения с точки зрения отношения к нему «мировой общественности». Сколько именно было перебито людей подростками, составлявшими армию «Брата номер один» Пол Пота и его соратников (всего в руководство организации входило пять «братьев»), до настоящего времени идут споры.

 

Наиболее близкие к реальности оценки варьируют от 2,75 до 3,4 миллиона человек. А когда режим «кхмеров» в результате организованных ими пограничных конфликтов был уничтожен вьетнамской армией, это вызвало жесткую критику в адрес... Ханоя со стороны руководства Соединенных Штатов. Что навсегда перечеркнуло репутацию президента Картера, даже если бы после этого он до конца жизни воздерживался от каких бы то ни было заявлений. Чего Картер не делал и делать не собирается по сей день, продолжая со свойственным ему «тактом» комментировать то палестино-израильские отношения, то другие события мировой политики.

Визитная карточка людоедов

 

Но это все Азия... События, происходящие в Африке, как мы уже говорили, намного масштабнее. Наиболее известный современный случай – геноцид в Руанде 1994 года: массовые убийства тутси и умеренных хуту, совершенные экстремистами хуту, а также массовые убийства хуту, совершенные Руандийским патриотическим фронтом (РПФ) тутси. Со стороны хуту убийства населения осуществлялись военизированными формированиями «Интерахамве» и «Импузамугамби» при активной поддержке сочувствовавших из числа рядовых граждан – с полного ведома и по указанию властей страны. Число убитых за первые 100 дней геноцида превысило 800 тысяч, из них примерно 10 процентов составили хуту, не поддерживавшие идею геноцида или пытавшиеся ему помешать. Со стороны тутси ответное уничтожение хуту осуществлялось РПФ и военизированными формированиями тутси. Число убитых ими хуту составило порядка 200 тысяч. Чтобы читателю было понятно, на что это похоже, отметим: скорость убийств впятеро превышала отмеченную в немецких концлагерях.

06-01.jpg Коллаж Андрея Седых

 

Причем геноцид в Руанде стал спусковым механизмом для куда более кровопролитных событий в соседнем Заире – сегодняшнем Конго. Спасаясь от смерти, несколько сотен тысяч человек бежали из Руанды в Заир, как тогда называлось это государство.

 

Правивший им диктатор Мобуту отправил в восточные провинции правительственные войска, чтобы изгнать из страны беженцев, а заодно и всех местных тутси (в 1996-м им было приказано покинуть Заир). В итоге в октябре 1996 года тутси подняли восстание против режима Мобуту. Вместе с другими антиправительственными военизированными этническими группировками они объединились в «Альянс демократических сил за освобождение Конго», который возглавил Лоран Кабила. Поддержку ему оказали правительства Уганды и Руанды. Правительственные войска потерпели поражение, и в мае 1997 года войска альянса вошли в Киншасу. Страна была переименована в Демократическую Республику Конго, а свергнутый Мобуту бежал за границу.

 

Эти события стали началом великой войны, которую часто называют «Первой африканской мировой войной». В ней участвовало более 20 вооруженных группировок, представлявших девять государств Африки. Война, в которой, даже по официальным данным, погибли 5,5 миллиона, а по сведениям независимых экспертов – от 6 до 10 миллионов человек, сопровождалась не только массовыми убийствами мирных жителей, расправами над военнопленными, пытками и изнасилованиями женщин и мужчин, но и возвратом к домонотеистическим культам, включающим каннибализм, когда-то широко распространенный среди местных племен. Значительную часть воюющих групп составили мобилизованные или захваченные в плен и превращенные в солдат подростки и дети, общее число которых превысило 100 тысяч. При этом военные действия на момент, когда были написаны эти строки, не только не закончились, но и распространились за пределы своей первоначальной зоны, в том числе на Центрально-Африканскую Республику и район Великих африканских озер.

 

Уничтожение людей по религиозному и этническому признаку в Африке облегчает то, что местные племена, как правило, исповедуют так называемые южное христианство и южный ислам. То есть формально обратившись в одну из монотеистических религий, в полной мере сохраняют обычаи, соответствующие культу предков, анимистские и другие верования, составляющие основу исконных африканских религий. Трайбализм, широко распространенный в Южной, Восточной, Юго-Восточной Азии, а также на Ближнем и Среднем Востоке, в Африке по сей день в огромной мере формирует основу самосознания ее коренного населения. Последствия этого сказываются практически на всей территории континента. При этом массовость убийств, ставшая после крушения колониальной системы визитной карточкой современной Африки, облегчается доступностью и широкой распространенностью современных вооружений при отсутствии какого бы то ни было контроля над ними.

 

О безнаказанности за совершение преступлений против человечности не приходится и говорить. В большинстве стран Африки деятельность Международного уголовного суда представляет собой пародию на правосудие, а миротворческие контингенты ООН либо не могут никого защитить, с трудом справляясь с обеспечением собственной безопасности, либо прямо или косвенно способствуют деятельности враждующих группировок. Благо, Африка – ресурсоизбыточный континент и контроль над месторождениями алмазов, золота или урана, металлических руд и других ценных минералов позволяет боевикам обеспечивать помощь международных миротворческих контингентов, зачастую представленных подразделениями из небогатых стран третьего мира. Впрочем, золото, алмазы и уран зачастую позволяют договориться и с представителями стран Запада. Причем речь не только о военных конфликтах. В целом ряде случаев в Африке причиной геноцида становится «обычная» политика.

 

Именно так было в Зимбабве (бывшей Южной Родезии), когда в ходе борьбы ее диктатора Роберта Мугабе, этнического шона (и католика – по формальной религиозной принадлежности), со своим соратником по войне с белыми Джошуа Нкомо, опиравшимся на матабеле, были в 1980 году убиты от 50 до 100 тысяч мирных жителей Матабелелэнда. Перебила их 5-я парашютная бригада, подготовленная для Мугабе северокорейскими инструкторами. Эту операцию в Зимбабве поэтически назвали «Гукурахунди»: «Ранний дождь, смывающий мякину перед весенними ливнями». И кто б кому во всем этом помешал... Впрочем, как и в расправе с остатками белого населения, по преимуществу фермерами. При всем рвении британского правительства в отношении «наведения порядка» в Сирии или его демонстративной заинтересованности в отношении поддержки правящего в Киеве режима в его противостоянии с Москвой защитить белых в брошенных Лондоном на произвол судьбы бывших африканских колониях Великобритании правительство Ее Величества не захотело. Или не смогло.

Геноцид по предоплате

 

Впрочем, и в тех случаях, когда африканские лидеры вследствие размаха и жестокости кровопролития обвиняются в геноциде, результат, как правило, нулевой. Примером служит Судан. Его президенту, правящему страной с 1989 года, Омару аль-Баширу соответствующие обвинения были предъявлены на основании геноцида в Дарфуре, жертвами которого стали как минимум 400 тысяч человек, а число беженцев превысило два миллиона. Однако он продолжает править Суданом, игнорируя решения МУС. При этом его принимают в арабских и африканских странах, куда он ездит с визитами: никто его там не арестовывает и арестовывать не собирается. С ним ведут переговоры в том числе соседние Египет и Эфиопия по ключевому для всех этих стран распределению вод Нила. Он на протяжении десятилетий балансирует между Саудовской Аравией и Катаром – с одной стороны и Ираном – с другой, не забывая о Турции. И успешно обходит все международные санкции. Охлаждение отношений с саудовским руководством, раздраженным сближением Хартума с Тегераном, для президента аль-Башира по-настоящему неприятно – но не более.

 

При этом понятно, что возглавляемая им страна, и без того развалившаяся на две части после длившейся десятилетиями войны между мусульманским севером и языческо-христианским югом, в результате этноконфессиональных мятежей и восстаний в Дарфуре, Кордофане и других провинциях просто прекратит свое существование, если они не будут подавлены любой ценой. А в африканских условиях эта цена одна – геноцид, который при поддержке правительственных войск в Дарфуре осуществляло против оседлого населения (преимущественно относившегося к народностям фур, загава и массалит) вооруженное ополчение арабизированных кочевых племен «Джанджавид», уничтожавшее под корень целые деревни. Тем более что деваться суданским арабам особо некуда: расширение Сахары заставляет их откочевывать на земли своих соседей-земледельцев. Как шла борьба за выживание в Сахеле сотни и тысячи лет назад, так идет она и в наши дни. Остановить ее никто не может и вряд ли сумеет. Единственная разница с прошедшими эпохами – наличие средств массовой информации, делающих уничтожение целых народов достоянием мировой общественности при абсолютной неспособности последней что-либо сделать для того, чтобы его предотвратить.

 

Насколько можно судить в наши дни, через 70 лет после окончания Второй мировой войны, положившей начало современному мироустройству, анализируя деятельность структур, выполняющих функции обеспечения «закона и порядка», этих «мировых шерифов» (или «жандармов» – тут все зависит от вкуса пишущего), работают они (если их деятельность вообще можно назвать работой) из рук вон плохо. То есть если конфликтующие стороны добровольно, сами по себе готовы разойтись в разные стороны, не стреляя в «миротворцев», деятельность ООН и прочих менее статусных организаций, сформированных «мировым сообществом» в качестве «наднационального парламента» и такого же «правительства», будет успешной. Если же нет, то нет. А поскольку люди, готовые организовать резню, в которой должны погибнуть десятки и сотни тысяч, если не миллионы мирных жителей, как правило, не относятся к категории законопослушных, влиять на них можно только самыми жесткими силовыми методами. И тут мы сталкиваемся с двойными стандартами.

 

То есть если есть страны, готовые проплатить (автор специально избегает нейтрального «пролоббировать» – не тот случай) ту или иную резолюцию ООН (как Саудовская Аравия и Катар в случае Ливии в «арабскую весну» или та же Саудовская Аравия в Йемене) и последующее формирование «международной коалиции», мировое сообщество вмешается. Причем резолюция ООН в принципе необязательна – вмешиваются и без нее. Хотя толк от этого вмешательства не просто сомнителен: результаты его, как показывают события в той же Ливии, прямо противоположны намерениям стран-доброхотов, на свою голову (как это произошло с европейскими членами НАТО) поддержавших заказчиков интервенции и ликвидации Каддафи. А вот если их нет... Тогда хоть Конго, хоть Руанда или Судан, хоть Зимбабве или Кампучия. Неважно. Сколько убито – неважно. Нет, теоретически газеты что-то напишут. Или не напишут. Как все эти люди погибли, тоже неважно. Разве что Голливуд снимет что-нибудь вроде «Кровавого алмаза»: фильмы ужасов, основанные на реальных событиях, не так плохо продаются. Кто же отказывается от больших денег...

 

Так что, рассуждая о том, как хорошо устроен современный мир, прими в расчет читатель, что ты скорее всего просто живешь в той его части, которую современные геноциды не затрагивают. Точнее – пока не затрагивают. Никто не знает, что будет с той или иной страной завтра. На Украине тоже был мир.

Евгений Сатановский,

президент Института Ближнего Востока

Подробнее: http://vpk-news.ru/articles/25169

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Потомственный фашизм

 

Союз Третьего рейха и англосаксов против России работает до сих пор

Нам казалось, что в 1945-м фашизм был уничтожен. Спустя 70 лет приходится признать: все эти годы мы заблуждались.

Почему в сегодняшней Европе национальная бюрократия так охотно и при полном попустительстве Брюсселя идет на пересмотр итогов войны? Речь об официальной реабилитации нацизма не идет. По крайней мере, пока. Но приравнять СССР к Третьему рейху – это святое.

Фольксдойче интернешнл

 

Запретить советскую символику, в том числе ордена, наряду с нацистской, как делается в Прибалтике и на Украине, – норма. Скрупулезно подсчитывать потери местного населения от «советской оккупации» есть хороший тон для современных «исследователей» войны из западных университетов. Судя по тому, что они пишут, армии союзников в Европе вели себя идеально. Не трогали детей и женщин, не мародерствовали, ничего не разрушали и вообще спасли Западную Европу от азиатских орд Сталина. А вот Восточную не спасли. И в цивилизованный мир ее вернул только распад СССР и социалистической системы…

Кличет Гитлер Риббентропа, Кличет Геббельса к себе:

– Я хочу, чтоб вся Европа Поддержала нас в борьбе!

– Нас поддержит вся Европа! – Отвечали два холопа.

И пустились вербовать Многочисленную рать.

С. Маршак, «Вся Европа»

 

 

Когда пытаешься понять: откуда у всех них это холодное ханжество, в какой-то момент начинаешь осознавать – режиссер Ромм угадал с названием своего фильма. Обыкновенный фашизм, не более того. Не тот, изначальный, с маршами и факельными шествиями, элегантной формой эсэсовцев от Хуго Босса и танковыми колоннами на Украине. Другой, внучатый племянник того фашизма. Его прямой наследник.

 

Плоть от плоти и кровь от крови. Благо, крови там было много. Сколько детей, внуков и правнуков нацистских палачей живет в современной Европе? Или Америке? Боятся Россию, олицетворяющую для них Советский Союз, который покончил с той, прежней «единой Европой». Европой Гитлера. Не состоявшейся исключительно благодаря Красной армии, которая, с их точки зрения, была и остается врагом.

 

Вспоминая жертв нацистов, вспомним и тех, кто служил Гитлеру. Не всех – их слишком много. Но хотя бы представителей тех стран, которые сегодня состоят в Евросоюзе и НАТО, а также их соседок по Европе. Напомнить европейцам, как они помогали фашистам, стоит.

 

Есть о чем напоминать. И становится понятно, отчего в сегодняшнем мире столько практических последователей дела рейха, которые двигают границы на восток, даже если это «всего лишь» границы НАТО.

 

Особая тема – история подразделений рейха, сформированных из этнических немцев, фольксдойче. В Словакии это были добровольческие охранные отряды – аналог отрядов Общих СС рейха, включавшие оперативные части – айнзацгруппы. В Венгрии десятки тысяч местных добровольцев были зачислены в дивизии СС «Дас Райх», «Норд», «Флориан Гейер» и «Нордланд», 18-ю танково-гренадерскую дивизию СС «Хорст Вессель», 22-ю кавалерийскую дивизию СС «Мария Терезия» и 31-ю гренадерскую дивизию СС. В Югославии были созданы «Немецкие отряды» (с айнзацгруппами), на базе которых позднее сформировали батальоны «Принц Евгений», «Людвиг Баденский», «Генерал Лаудон», «Максимилиан Эммануэль Баварский», 1-й егерский и другие части, по преимуществу подчинявшиеся СС, 7-я горная дивизия СС «Принц Ойген», отряды местной самообороны и вспомогательной полиции – Хипо.

02-02.jpg

Фольксдойче Греции сформировали батальон «Салоники». В состав Союза самообороны фольксдойче Польши, подчиненного СС (позже составившего основу Особой службы СА), входили три территориальных командования. Фольксдойче Дании служили в частях СС и охранных подразделениях люфтваффе. На оккупированной территории СССР – в 18-м кавалерийском полку СС, полицейском батальоне «Остланд», Эстонском легионе и других подразделениях, выполнявших карательные и контрпартизанские функции.

 

В Италии до конца войны, когда Муссолини был арестован и Германия оккупировала север страны, фольксдойче не создавали самостоятельных военных структур. В 1943–1944 годах там на базе Службы порядка Южного Тироля возникли стрелковые батальоны «Меран», «Госсензасс» и «Малз», а также полицейские полки СС «Боцен», «Альпенворланд», «Бриксен» и «Шландерс». В СС были небольшие подразделения из фольксдойче США, Великобритании и Канады, служили выходцы из Южной Африки, Австралии, Палестины, Мексики, Бразилии и Новой Гвинеи. Неплохая выборка экзотических стран... Но это, повторим, только фольксдойче. Которыми вклад Европы (и мира как такового) в строительство Третьего рейха далеко не ограничивался.

Легион всех мастей и всех племен

 

Испания послала на Восточный фронт 250-ю пехотную «Синюю дивизию» (все части нейтральной Испании, воевавшие в составе гитлеровской армии, имели в названии этот цвет), на базе которой в 1943-м был создан Испанский добровольческий легион, он же «Синий легион». Испанская «Синяя флотилия» воевала в составе кригсмарине (ВМФ Германии), а «Синяя эскадрилья» – люфтваффе (немецких ВВС). Сотни испанских добровольцев служили в подразделениях спецслужб рейха и СС (оперативные группы СС «Пиренеи», «Эскерра» и другие).

 

Франция – «держава-победительница», ставшая ею исключительно благодаря решению Сталина, Рузвельта и Черчилля, дала нацистской Германии целый ряд добровольческих соединений. Можно упомянуть 638-й пехотный полк (в 1941-м воевавший под Москвой). В СС на базе 57-го гренадерского полка (1-го Французского) была создана штурмовая бригада «Франция», расширенная позднее до 33-й гренадерской дивизии войск СС «Шарлемань». «Африканская фаланга» воевала в Северной Африке. Ряд более мелких подразделений, сформированных во Франции, входил в состав вермахта, люфтваффе и кригсмарине. На базе петэновского Легиона французских фронтовиков с его Службой порядка возникла Национальная милиция (она же Франкская гвардия), с 1944 года подчиненная СС. Французские подразделения воевали за Третий рейх до самого конца, хотя представитель Франции принял капитуляцию Германии вместе с уполномоченными от СССР, Великобритании и США.

02-01.jpg В 1941–1945 годах в рядах вермахта воевали

около 15 тысяч норвежцев. Премьер-министр

страны Видкун Квислинг (в центре) после

капитуляции Германии был обвинен в

государственной измене и расстрелян

Фото: waralbum.ru

 

Что касается Нидерландов, некоторое число голландских добровольцев служили в вермахте, люфтваффе и кригсмарине, однако в основном голландцы как представители «германской нации» воевали в составе войск СС. История их службы в СС охватывает дивизию «Викинг», легион «Нидерланды», 23-ю танково-гренадерскую дивизию СС «Нидерланд», 34-ю танково-гренадерскую дивизию СС «Ландштурм Нидерланд», охранный батальон «Северо-Запад». Особый статус имели германские СС в Нидерландах (пять полков и полицейский полк). Кроме того, на территории Нидерландов было создано множество охранных подразделений, выполнявших карательные функции и задействованных в охране концлагерей.

 

Соседняя Бельгия состояла и по сей день состоит из франкоязычной Валлонии и населенной фламандцами, которых в рейхе считали частью «германской нации», Фландрии. Фламандцы в вопросе службы рейху имели преимущества. Тем не менее валлоны старались от них не отставать, о чем свидетельствует наличие в составе войск, сражавшихся против СССР на Восточном фронте, 373-го пехотного батальона – легиона «Валлония», в 1943-м вошедшего в 5-ю штурмовую бригаду СС «Валлония» (с 1944 года – 28-я гренадерская дивизия «Валлония»). Отмечено значительное число добровольцев-валлонов в армии, ВМФ и ВВС Германии, а также территориальных охранных подразделениях. Что до Фландрии, на Восточном фронте воевали добровольческий легион «Фландрия», 6-я штурмовая добровольческая бригада СС «Лангемарк» (позднее – 27-я танково-гренадерская дивизия СС с тем же названием), а также ряд более мелких подразделений СС. В составе Германских СС во Фландрии было три полка, объединенных со штурмовиками местных нацистов в охранный корпус. В войне и карательных операциях участвовали также фламандские охранные подразделения.

 

Люксембург – маленькая страна. Охранные подразделения там также были созданы, и позже часть их личного состава перевели в войска СС. Добровольцы в Общие СС и СА в этой стране также были, хотя и малочисленные. Делу не помогла даже введенная в 1942 году воинская повинность: треть люксембургского набора в германскую армию из нее дезертировала.

 

Швейцария – страна нейтральная. Но это не помешало полутора тысячам швейцарцев добровольно вступить в войска Третьего рейха (подавляющее большинство в СС). Германское правительство много раз обсуждало возможность формирования в составе СС и вермахта швейцарских частей, однако, избегая обострения с правительством этой страны, воздержалось. В качестве компромисса Швейцария сформировала и послала на Восточный фронт четыре военно-полевых госпиталя, в которых лечились раненые немецкие военнослужащие. В истории Красной армии присутствие на фронтах швейцарских врачей и медсестер не отмечено.

 

Граждане Дании воевали в составе дивизии СС «Викинг» (ее подразделения были брошены на подавление Варшавского восстания), добровольческого корпуса «Дания», Шальбургского корпуса СС и других подразделениях СС. Датские добровольцы служили в люфтваффе, кригсмарине и формировали значительные по численности подразделения территориальной охраны, которым, поскольку датчане были частью «германской нации», доверялась охрана стратегических военных объектов рейха.

 

Норвежцы служили в полку «Нордланд» дивизии СС «Викинг». Добровольческий легион «Норвегия» с 1942 года воевал на Восточном фронте. Забавная деталь: лютеранский пастор этого подразделения носил звание легионс-гауптштурмфюрер... История Норвегии в войне отмечена 11-й танково-гренадерской дивизией СС «Нордланд» и более мелкими частями СС, включая спецподразделения Отто Скорцени. Германские СС (официальное название, под которым выступали с середины войны национальные СС), охранные подразделения (в Норвегии – партийная милиция местных нацистов, Хирд или, как ее еще называли, Риксхирд), а также отдельные структуры и норвежские добровольцы в кригсмарине, люфтваффе и вермахте завершают этот перечень.

 

Швеция, в начальный период Второй мировой войны объявившая о своем нейтралитете, поддерживала с Третьим рейхом тесные отношения – на территории страны действовали десятки нацистских объединений. Сотни добровольцев из Швеции служили в немецких частях, сражавшихся на Восточном фронте, в основном в войсках СС. Финские добровольцы, воевавшие на стороне германской армии (о финской армии как таковой здесь речь не идет), входили в состав дивизии СС «Викинг», а также батальона СС «Нордост».

 

Сербы сформировали Сербский добровольческий корпус из пяти полков, в конце войны включенный в состав СС, который воевал с партизанами. Хорваты принимали в войне куда более активное участие – на Восточном фронте воевал Хорватский легион, уничтоженный под Сталинградом, Хорватский авиационный и Хорватский морской легионы, три пехотные дивизии (369, 373 и 392-я), ряд более мелких подразделений. Много их служило в Хорватской полиции. Общее число хорватов, воевавших на стороне Третьего рейха, позволило сформировать из них 15 (!) полноценных дивизий. Из боснийских мусульман, несмотря на их низкую боеспособность, были сформированы две горные дивизии СС: 13-я «Хандшар» и 23-я «Кама».

 

В Черногории немцы пытались опереться на Черногорский добровольческий легион, состоявший из четников, а также мусульманский полк самообороны района Санджак.

 

В Словении в начале войны в итальянской оккупационной зоне были сформированы Словенские вооруженные силы, а в 1943 году создан Словенский корпус национальной безопасности (Приморское Домобранство).

 

В Албании – три охранных батальона и 21-я горная дивизия СС «Скандербег».

 

Греция, помимо некоторого числа добровольцев (примерно такого же, как из Великобритании, Ирландии, Лихтенштейна и Португалии – по несколько десятков человек, хотя и большего, чем из Исландии, контролировавшейся союзниками), сформировала охранные (жандармерия) и территориальные части.

 

Итальянские военнослужащие, воевавшие на стороне Третьего рейха, приняли активное участие в пополнении состава люфтваффе (Итальянский авиационный легион, зенитные и парашютные части). Они сформировали ряд частей вермахта, подразделений кригсмарине, а также немецкой полиции порядка. Наиболее известным из итальянских подразделений СС оказался Итальянский легион СС, на базе которого была сформирована 1-я штурмовая бригада (позднее – 29-я дивизия СС).

 

Венгрия объявила войну СССР 27 июня 1941 года – значительное число подразделений венгерской армии воевало на Восточном фронте. Особая тема – воевавшие на стороне Германии венгерские части в 1944–1945 годах, когда был свергнут Хорти и главой страны стал Салаши. В их числе две пехотные дивизии Гонведа, парашютная дивизия «Святой Ласло», 2-й королевский учебный полк, 10 соединений истребителей танков, многочисленные добровольцы в люфтваффе. В состав венгерских частей СС входили 22-я кавалерийская, 25-я гренадерская «Хуньяди», 26-я гренадерская «Хунгария» дивизии СС, 1-й венгерский егерский штурмовой полк и 1-й венгерский лыжный батальон СС, венгерский полк быстрого реагирования и сформированный в самом конце войны XVII армейский корпус войск СС.

 

Румынская армия воевала против СССР до перехода страны на сторону союзников в конце войны. После чего командованием рейха в 1945-м были созданы два полка СС – истребителей танков (румынский № 1) и гренадерский (румынский № 2). В том же году в Болгарии сформировали танково-истребительный полк СС (болгарский №1). В полицейском полку СС «Бриксен» и 37-й кавалерийской дивизии СС «Лютцов» служили чешские добровольцы. Но значительная часть личного состава 11 чешских батальонов, переведенных в Северную Италию для борьбы с партизанами в 1944 году, дезертировала.

 

Словацкая экспедиционная армейская группа на Восточном фронте насчитывала более 41 тысячи человек, несколько тысяч словаков ушли добровольцами в части обслуживания люфтваффе и строительные войска.

 

Поляки сформировали 202-й батальон, участвовавший в уничтожении евреев и воевавший с партизанами на территории СССР, а также служили в полиции рейха на оккупированных советских территориях.

«Советский» коллаборационизм

На территории Эстонии за время войны были сформированы 26 полицейских батальонов («шума») – с 29-го по 45-й, 50-й и с 286-го по 293-й, общей численностью около 10 тысяч человек. В составе местной военизированной организации «Омакайтсе» (65 тысяч членов в 1943 году) были созданы четыре полка: «Ревель», «Феллин», «Пернау» и «Киви», часть которых после поражения Германии влилась в ряды «лесных братьев». Это же касается шести полков местной пограничной охраны. В состав вермахта вошел ряд эстонских батальонов.

 

В люфтваффе – Эстонский легион. Добровольцы из Эстонии служили в кригсмарине и германских ПВО. История эстонцев в СС включает Эстонский легион, 3-ю бригаду и с 1945 года – 20-ю гренадерскую дивизию СС (эстонскую № 1).

 

В Латвии в 1941–1943 годах действовало более 40 батальонов «шума» (с 16-го по 28-й, с 266-го по 282-й, с 311-го по 313-й и с 316-го по 322-й) общей численностью 15 тысяч человек. Еще три «латгальских» батальона, 283, 314 и 315-й, были сформированы из русскоязычного населения Латвии. С 1943-го германские власти легализовали «Айзсарги» – военизированную организацию, в состав которой входило более 22 тысяч человек. Шесть полков пограничной охраны, латышские части вермахта, Латышский легион люфтваффе, части ПВО и добровольцы в кригсмарине внесли свой вклад в борьбу с Красной армией. В СС вошли 15 и 19-я гренадерские (латышские № 1 и № 2) дивизии, из которых в конце войны был сформирован VI добровольческий армейский корпус СС. Латышские добровольцы служили и в других войсковых формированиях СС.

 

Литовцы сформировали 24 батальона самообороны, участвовавшие в геноциде евреев, на базе которых в 1942–1944 годах было создано 25 батальонов «шума» – с 1-го по 15-й и с 250-го по 259-й, воевавшие не только на своей территории, но и в Италии и Югославии. В войсках СС действовали 2 и 3-й пехотные полки. Большое число литовцев служило в вермахте, люфтваффе и войсках ПВО, хотя история отношений с германским командованием и насыщена конфликтами, причиной которых стал национализм литовцев.

 

На службе Третьего рейха числились также арабские и индийские подразделения, созданные «про запас». Особая тема – Восточные легионы рейха: Азербайджанский, Туркестанский, Армянский, Грузинский, Северокавказский и так и не созданный в полном составе Волжско-татарский, а также казачьи, калмыцкие и крымско-татарские формирования. Можно много сказать об украинских, русских и белорусских подразделениях, наиболее известным из которых является Русская освободительная армия (РОА). Или о кавказском батальоне абвера, известном как особое соединение «Горец» или «Бергманн», в состав которого входила северокавказская специальная команда «Шамиль».

 

Часть их воевала с Красной армией, другие выполняли охранные, полицейские или карательные функции, участвовали в уничтожении «унтерменшей» – евреев и цыган, служили в охране концлагерей и гетто, боролись с партизанами. Примерно 2,2 миллиона коллаборационистов из этих формирований были после войны выданы СССР союзниками, которым те сдались, полагая, что «уход на Запад» их защитит. Многие остались там. Сколько их – не знает никто.

Чего от них еще ждать?

 

Известно, что в Германии и оккупированной ею Европе после войны оказалось около семи миллионов перемещенных лиц с территории СССР. Большинство тех, кто не вернулся добровольно, или не был выдан против их воли, составили люди, отношение которых к сегодняшней России не лучше, чем к СССР времен Сталина. Именно они во многих случаях составили антироссийское лобби как в современном Евросоюзе, так и в Канаде или Соединенных Штатах, куда перебрались после войны. Что многое объясняет в происходящем на Украине, в санкциях и в том, что лежит в основе нынешнего резкого охлаждения отношений России с Западом. По сути ситуация очень напоминает сценарий, рассматривавшийся Ставкой ближе к концу войны: альянс нацистской Германии, Соединенных Штатов и Великобритании против Советского Союза в случае заключения Лондоном и Вашингтоном сепаратного мира с Берлином. Нет, правда, больше ни СССР, ни Третьего рейха. Но нет и ничего нового под звездами...

Евгений Сатановский,

президент Института Ближнего Востока

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Нашествие куркулей

Национальная идея современной Украины: выселить, выгнать, занять и загадить

В Интернете продолжает набирать размах движение украинских националистов с характерным названием «перепостим Бандеру». То есть серия веселых и добрых анекдотов, шаржей и фотоколлажей, превращающих убийцу и садиста в персонаж сугубо положительный. Или хотя бы не слишком отрицательный, с точки зрения стандартного посетителя всемирной паутины, не отягощенного историческими знаниями и наличием аналитических способностей.

 

Многие из этих продуктов современных технологий отличаются изрядной креативностью. То есть сделаны оригинально, толково, с чувством юмора и в расчете на конкретный результат.

Страна недогероев

 

Даже если не обращать внимания на бесконечные перепевы котят и синичек с трезубцами, серии фотографий с подписями, когда угрюмый Бандера на протяжении сюжета превращается в Остапа Бендера, мистера Бина и прочих известных персонажей, ни у кого не вызывающих отрицательных ассоциаций, создают образ нормального политика. Пусть и с излишествами – резкого на язык и не без перегибов в части последователей. Вполне положительный персонаж для ХХ века, когда с ним рядом на исторической сцене присутствовали Пилсудский, Гитлер, Хорти, Салаши, Антонеску и прочие малосимпатичные фигуры. Не хуже и не лучше других. С чем, ставя его в один ряд со всеми прочими, даже и можно было бы согласиться. Однако – национальный герой? Национальный – точно. Герой – большой вопрос. Проблема в том, что других героев на современной Украине нет. Точнее, все прочие, кто, по мнению определяющих ее современный национальный «иконостас», могут таковыми быть, еще хуже…

 

 

Выходцы из провинциальных сельских общин чувствуют себя в городах Украины как оккупанты. И ведут себя как оккупанты

 

Бандера хотя бы может считаться пострадавшим от гитлеровцев. Несмотря на то, что его курировал абвер (а может быть, именно из-за этого), он был посажен в лагерь. Некоторых его людей немцы расстреляли, когда те заигрались в украинскую независимость. Опять же, его соратникам, у кого в покровителях ходили СС и гестапо, не так повезло с канонизацией: очень уж имидж у их патронов плох. А тут абвер… Какие, собственно, претензии имеет современное общественное мнение к абверу? Репрессированный адмирал Канарис на фоне прочих вождей Третьего рейха – почти интеллигент. Не то, что Гиммлер, Мюллер или Кальтенбруннер. Отчего Мельник или Бульба в герои современной Украины не годятся. А Бандера и даже палач из палачей Шухевич – вполне. Не случайно родной сын последнего не самая малая на нынешней Украине величина.

 

Что до более ранних фигур – Петлюры, Скоропадского и прочих деятелей начала века, то гетман Скоропадский – фигура откровенно слабая и провальная. Все прочие его украинские современники времен распада Российской империи, боровшиеся на Украине за власть, – слишком уж кровавые бандиты с погромной репутацией на Западе, что для киевских властей важно. Есть, конечно, выделяющийся из общего ряда Нестор Иванович Махно, но он был не столько за украинскую незалежность, сколько за анархию – независимость крестьян от любой власти. То есть под задачу сегодняшнего момента явно не подходит. А кроме него там только сомнительные персонажи с явным уклоном в бандитизм, а некоторые и в активное сотрудничество с советской властью – вроде Григория Котовского.

Рассказать бы Гоголю про эту жизнь убогую

 

Еще хуже на Украине дело обстоит с деятелями культуры. Которые – от Николая Гоголя до Тараса Шевченко – писали на чистом русском языке и изрядную часть жизни провели в столичном Санкт-Петербурге. То есть идее борьбы с «оккупировавшей» Украину Россией не соответствуют никак. Отчего, на взгляд нынешних хозяев Киева, ни в какие ворота в качестве столпов государственности все эти письменники и не лезут. Иначе туда надо записывать Бабеля, Олешу, Ильфа, братьев Катаевых и прочий русско-еврейский народ. Не говоря уже о поляках, греках, армянах, татарах, немцах, итальянцах и всех прочих, кто жил и творил на земле, названной Украиной и в таком качестве известной человечеству сегодня. Поскольку именно окраиной она и была.

02-03.jpg

 

Окраиной, на которой пересекались интересы Империи Габсбургов и Речи Посполитой, Дикого поля и Крымского ханства, Великого княжества Московского и стран Леванта, итальянских городов-государств, Турции и Франции. Не говоря уже о Швеции. И боролись за нее все. И жили на ее территории все. И книги писали все – у кого была охота и умение писать. Так что никакой украинской истории и культуры без всего этого не сваришь. А задача состоит именно в том, чтобы доказать: была она испокон веку и цивилизация у нее собственная – древнее прочих. Причем именно украинская. Отсюда забавные сказки про «великих укров», которые били и тех, и этих, и еще вон тех, смешанные по неграмотности их создателей (или скорее исходя из подлинных корней этих легенд) с идеями национальной украинской исключительности арийского типа. Поскольку столица этих самых «укров» так и называется: Арийград.

 

Что отсылает нас к австро-венгерским теориям развала Российской империи, но и к Третьему рейху. И начало этого процесса «ариизации» украинской национальной политической мифологии предметно иллюстрируется картой Украины 1918 года. Карта это явно сделана до распада Австро-Венгрии, поскольку Западная Украина находится именно в ее составе. На тот момент на этих землях было Königreich Galizien und Lodomerien mit dem Großherzogtum Krakauund den Herzogtümern Auschwitz und Zator (королевство Галычины и Володимерии), созданное в 1772 году как административная единица Габсбургской монархии. Гитлеровская оккупация подкорректировала этот проект – Третий рейх строился на совершенно других принципах, чем Австро-Венгрия, которую под конец ее государственного существования правящая династия намерена была превратить из «империи двух наций» в «империю четырех наций» (что спровоцировало убийство в Сараеве Франца-Фердинанда со всеми последующими событиями). Скажем более, неожиданный интерес к судьбе Киева со стороны Брюсселя и Вашингтона, который они демонстрируют, напоминает очередную попытку воскрешения старых австро-венгерских и более свежих германских планов...

Могильный крест на черте оседлости

 

Любопытно оценить, чем два упомянутых проекта для этой страны кончились. Напомним, чем была с этнической точки зрения городская Украина в первой половине ХХ столетия, когда большая ее часть входила в состав Российской, а меньшая – Австро-Венгерской империи.

 

К началу Первой мировой войны население девяти ее крупнейших городов – 2,675 миллиона человек. Из них было два «полумиллионника»: в Киеве жили 520,5 тысячи, в Одессе – 499,5. Население Харькова составляло 244,7 тысячи человек, Львова – 212 тысяч, а Екатеринослава, включая предков автора, – 211,1 тысячи. Последним «стотысячником» был Николаев с его 103,5 тысячи человек. Замыкающая список тройка «мегаполисов»: Херсон – 96, 2 тысячи, Черновцы – 94 и Житомир – 86,4 тысячи человек.

02-02.jpg

Фото: google.com

 

За ХХ век от этой демографии мало что осталось. В Киеве согласно результатам всеобщей переписи населения, проведенной в конце 1917 года, русских проживало 54,7% от общей численности населения, евреев – 19,0%, украинцев – 12,2%. Всего же в Киеве отмечены представители 68 национальностей. По переписи 2001 года население города на 82,2% состояло из украинцев и на 13,1% из русских. В ходе опроса, проводившегося в ноябре 2006-го, 83% жителей города назвались украинцами, 14% – русскими и 3% – евреями, армянами и представителями других национальностей.

 

Примерно то же происходило во всех прочих украинских городах. Первоначальными поселенцами Одессы были греки, итальянцы и албанцы. Самой многочисленной этнической группой в городе были русские (49% населения в конце XIX века). В 1897 году в Одессе жили 124 тысячи или 30,5% евреев. В 1926-м там проживали 39,2% русских, 36,9% евреев, 17,7% украинцев, 2,4% поляков и много кто еще. В 1989-м население города состояло из 48,9% украинцев, 39,4% русских, 5,9% евреев, 1,5% болгар. А по всеукраинской переписи населения 2001 года в Одессе из 1 029 049 постоянных жителей насчитывалось украинцев – 61,6%, русских – 29%, болгар – 1,3%, евреев – 1,2%, молдаван – 0,7%, белорусов – 0,6%, армян – 0,4%, поляков – 0,2%. То есть это была уже совершенно другая Одесса.

 

Население Харькова в 1897 году составляли 63,2% русских, 25,9% украинцев, 5,7% евреев, 2,3% поляков, 1,35% немцев и прочих меньшинств (статистически значимыми были даже французы – 0,1%). В 1939-м оно состояло из 48,5% украинцев, 29,7% русских, 15,6% евреев и достаточного для попадания в статистику отдельной строкой числа поляков, белорусов, армян, татар и немцев. В 1989 году в городе украинцев было 62,8%, русских – 33,2%, евреев – 1,5%. В 2001-м число украинцев составило 70,7%, русских – 25,6%, евреев – 0,4%.

 

Львов, который считается колыбелью современного «западенского» национализма, отнюдь не выглядит таковым при ближайшем рассмотрении. По переписи 1931 года на Западной Украине жили 8,9 миллиона человек. В том числе 5,6 миллиона украинцев, 2,2 миллиона поляков и 1,1 миллиона представителей прочих этнических групп. В самом Львове на 9 декабря 1931 года из 312 тысяч человек жили 50,5% приверженцев римско-католической церкви, 31,9% евреев, 15,9% греко-католиков, 0,3% православных и 1,4% «прочих».

 

Что касается распределения по национальному признаку, национальность в тот период, как и во времена Австрии, определялась по разговорному языку. Население Львова «що до мови найближчо» в 1931-м составили 63,5% поляков, 24,1% евреев, 7,8% украинцев, 3,5% русинов и 1,1% «прочих». На 1 октября 2010 года население города равнялось 498,7 тысячи человек, однако его национальный состав был принципиально другим. Украинцы составляли 72,7%, русские – 23,1%, белорусы и болгары – по 0,8%, а евреи – лишь 0,5%.

Екатеринослав в 1897-м насчитывал более 121 тысячи человек и рос стремительно. 42% составляли русские, 35% – евреи, 16% – украинцы. В соответствии же с переписью населения 2001 года национальный состав города – уже в качестве Днепропетровска с его почти миллионом (или с учетом мигрантов – чуть более чем миллионом) населения – состоял из 79,3% украинцев, 17,6% русских и всего лишь 0,4% евреев.

 

В Николаеве в 1897-м русских было 66,3%, евреев – 19,5%, украинцев – 8,5%, поляков – 2,8%. По данным 1939 года, украинцы впервые составили большинство: 49,7%, в то время как русские – 31%, а евреи – 15,2%. В 1959-м украинцев стало больше – 59,7%, число русских осталось на прежнем уровне – 30,3%, а евреев сократилось более чем вдвое – до 6,8%. А в 2001 году украинцы составляли уже 72,7% населения против 23,1% русских и 0,5% евреев. Поляки же и немцы, также составлявшие изрядный процент населения города до революции, из переписи исчезли вовсе.

 

Такие же особенности изменения этнического состава населения на протяжении ХХ века мы наблюдаем в Херсоне. Перепись 1897 года указывает в населении города 47,23% русских (в Херсонской губернии – 21,05%), 29,05% евреев (12,44%), 19,62% украинцев (53,48%), 1,73% поляков (1,13%), 0,72% немцев (которых по всей губернии целых 4,52%!). По переписи 2001 года Херсон населяют 76,4% украинцев, 20% русских и 3,6% представителей других национальностей. Что, как и во всех прочих случаях, демонстрирует резкое увеличение числа украинцев при таком же снижении численности всех прочих групп населения – в ряде случаев до полного исчезновения с этноконфессиональной карты.

 

На протяжении всего XIX и начала XX века численность евреев в Черновцах составляла около 30% населения (по переписи 1910 года – 32,8%). Примерно столько же было немцев. «Народная» перепись 1890-го, проведенная в годы австро-венгерской монархии, указывает, что город населяли немцы и евреи – 60,7% (характерное объединение в одну категорию, очевидно, связано с языковым принципом классификации жителей), румыны (валахи) – 21,9%, русины (украинцы) – 14,3%. В числе оставшихся 3,1% выделяются как отдельные группы поляки и венгры (мадьяры). В «румынский» период, на 1930 год, евреи составляют 29% населения города, румыны – 26%, немцы – 23%, украинцы – 11% (всего лишь), а поляки – 7%. А в 2001-м Черновцы населяли 79,9% украинцев, 11,3% русских, 3,5% румын и 1,6% молдаван (часто объединяемых с румынами в одну группу). Евреев, а также немцев как отдельной группы в городе больше нет.

 

Наконец, в Житомире, по данным переписи населения 1897 года, проживали 47% евреев, 24% украинцев, 15% русских, 13,6% поляков. В 1926-м национальный состав был таким: 39,2% евреев, 37,2% украинцев, 13,7% русских, 7,4% поляков. В 1959 году украинцев в городе насчитывалось 56,4%, русских – 18,9%, евреев – 13,9%, поляков – 8,7%. В 1989-м украинцы составляли 71,8% жителей Житомира, русские – 16%, поляки – 6%, а евреи – 3,7%. По переписи 2001 года украинцев в Житомире было 82,9%, русских – 10%, поляков – 4%, евреев же – только 0,6%. Что в общем и целом соответствовало общеукраинским тенденциям с поправками на наличие в Житомире статистически значимой доли поляков, куда меньшей на всей прочей территории страны.

Гунны местного пошиба

 

Что означает вся приведенная арифметика, читатель? Во-первых, что на протяжении последнего столетия этнический состав украинских городов поменялся кардинальным образом, в том числе трижды – резко: после революции, Отечественной войны и распада СССР.

 

Города, в которых изначально основное городское население составляли поляки, евреи, русские и немцы при значительно меньшей доле украинцев, в настоящее время целиком или почти полностью украинские при наличии единственного и последнего достаточно крупного меньшинства: русских. Евреи, составлявшие от 15–20% до 40% и более городского населения Украины еще в довоенный период, либо были убиты – преимущественно местным населением, либо эмигрировали, уехав в Российскую Федерацию, другие республики СССР или за рубеж. То же самое можно сказать о поляках и немцах.

 

Ключевую роль в уничтожении евреев и поляков в годы войны и их вытеснении после нее сыграли местные националисты, сегодня в просторечии именуемые бандеровцами (хотя помимо них там были мельниковцы и много кто еще). Из чего автор делает простой вывод: сторонники правящего на Украине режима, которые пытаются доказать, что Бандера был национальным героем, а не бандитом и убийцей с националистической жилкой, предают память собственных родных и народа как такового. Что, как и всякие 30 серебреников, принесет мало проку тем, кто понимает, что делает. Те же, кто этого не понимает, в искренней борьбе с «агрессией москалей», «оккупацией Крыма» и прочими изобретенными их воображением внешними угрозами вполне заслуживают своей участи.

 

Второе следствие даже самого поверхностного анализа приведенных выше сведений об изменении этнического состава крупнейших «мiст» Украины на протяжении последнего столетия состоит в том, что горожан, которые их основывали, строили и населяли, больше нет.

И заменило их украинское «сэло». Со всеми присущими ему комплексами и фобиями. С ощущением того, что оно пришло на чужое место. С естественным стремлением его заполнить и обжить, вытеснив память о тех, кому оно принадлежало изначально – поляках, евреях, греках, немцах или русских, все равно. Причем мы говорили только о крупнейших населенных пунктах, не трогая маленьких городов – «местечек», которые еще перед войной были еврейскими на 80–90%.

 

Именно это, не имеющее ни городских традиций, ни городских привычек население, не склонное становиться горожанами в полном смысле слова, что подразумевает жизнь в полиэтнической и многоконфессиональной среде с неизбежной для нее терпимостью к чужакам и взаимным обогащением культур, насаждает на Украине привычные для него деревенские традиции. Выходцы из провинциальных сельских общин, чувствующие себя в городах Украины как оккупанты, и ведут себя в них как оккупанты. Тем более что сами они, невзирая на занимаемые посты, прекрасно отдают себе отчет в реальном социальном статусе, которому де-факто соответствуют, будучи людьми малограмотными, мелкими и чисто случайно вынесенными на вершину власти.

 

Результат всего этого – повальный снос памятников имперской и советской эпохи и примитивное до изумления переписывание истории: «зачистка пространства» от следов тех, кто населял его раньше. А также звериная ксенофобия в отношении «ватников и колорадов», особенно ярко выразившаяся в войне, которая ведется киевскими властями в Донбассе. Так что ушедшему в Россию Крыму чрезвычайно повезло: бомбить его по крайней мере не будут. Притом что с учетом доминирующей на современной Украине «национальной идеи», культовыми фигурами которой являются местные нацисты времен Третьего рейха, совершенно неизвестно, что ждет в будущем остающиеся в Причерноморье и Закарпатье анклавы, населенные этническими меньшинствами. Как, впрочем, и «излишне русские» регионы Восточной Украины, не являющиеся Новороссией.

 

В истории события такого рода отмечены не раз. Проблема в том, что сегодняшняя Украина – «здесь и сейчас». Провести параллели, напрашивающиеся для наблюдателя со стороны, участникам проходящих на Украине процессов не просто трудно, но невозможно. Нельзя требовать объективности от людей, когда у них под ногами разваливается еще вчера процветавшая страна, имевшая все перспективы на блестящее будущее. Причем это относится ко всем сторонам украинского конфликта, тем более к являющимся его жертвами обывателям, которые зачастую искренне винят во всех своих бедах Россию и управляющего ею в текущий исторический момент президента Владимира Путина, но не самих себя и не собственных лидеров. Тем более не их «искусителей» в лице руководства Евросоюза и Соединенных Штатов, недавно и сравнительно недорого прикупивших хозяйственно-политический актив под названием «Украина»...

Евгений Сатановский,

президент Института Ближнего Востока

Подробнее: http://vpk-news.ru/articles/25357

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Перед последним звонком

О предстоящих премьерах в будущем театре военных действий в Средней Азии

Гражданская война в Йемене, вмешательство в ее ход Саудовской Аравии, вызвавшее обострение отношений с Ираном, а также захват Исламским государством (ИГ) иракского Рамади и сирийской Пальмиры (хотя с военной точки зрения падение Идлиба поставило Башара Асада в более сложное положение) спровоцировали информационный шквал в международных СМИ.

 

В случае ИГ это демонстрирует правильность тактики джихадистов, заинтересованных не только в достижении успеха «на земле», но и в широком освещении своих успехов – особенно в официальном информационном пространстве, что привлекает к ним симпатии сторонников и обеспечивает приток боевиков и финансов извне. Не оспаривая важность для международной политики событий в Ираке, Сирии и Йемене, отметим, что проблемы Ближнего и Среднего Востока (БСВ) отнюдь не ограничиваются ими. Причем в данном случае речь не об африканской периферии БСВ, но о Центрально-Азиатском регионе (ЦАР).

 

 

Проблемы в зоне Каракумского канала означают начало деградации Ашхабадского оазиса через две недели

 

Описанные события отвлекли внимание прессы, политиков и экспертов от ситуации на севере Афганистана, с точки зрения российских интересов значительно более важной. В том числе потому, что как бы ни складывалась ситуация в Леванте, Двуречье или на Аравийском полуострове, от России она зависит куда меньше, чем от Ирана, Турции, Египта или Саудовской Аравии и Катара. Да и Россия с угрозами из стран арабского мира в настоящее время сталкивается много реже, чем Западная Европа с ее многомиллионной радикальной исламской диаспорой. В то же время в случае дестабилизации Центральной Азии или отдельных составляющих ее государств поддержку им придется оказывать Москве. В том числе потому, что падение правящих в регионе режимов для России является куда более серьезной угрозой, чем для того же Китая.

 

Интерес КНР к странам, о которых идет речь, ограничен поставками энергоносителей, участием в стратегических инфраструктурных проектах и другими экономическими вопросами. Россия, даже если забыть о русскоязычном населении, доля которого и абсолютная численность в ЦАР неуклонно снижаются, и миллионах работающих на ее территории мигрантов из Средней Азии (динамично развивающийся Казахстан в данном случае является исключением), не может себе позволить не замечать деградации или развала региона под ударами извне или изнутри. Как не может этого не замечать на Украине. Любая нестабильность того уровня, который был спровоцирован в арабском мире в 2000-х годах Соединенными Штатами, а в 2010-х Катаром, Саудовской Аравией и Турцией при поддержке стран западного блока, включая те же США, для Москвы неприемлема. В том числе потому, что Россия в отличие от США или ЕС граничит с регионом непосредственно и все, что в нем происходит, на нее влияет.

02-02.jpg

 

Опора руководства государств Центральной Азии на американцев, составляющая на протяжении постсоветского периода основу антироссийской риторики региональных элит, опасающихся присутствия «потенциального преемника СССР», как показывает опыт Ирака и Афганистана, малопродуктивна. В любом случае американская помощь будет ограничена консультациями, финансовым снабжением своих представителей, а также в меньшей степени программ обеспечения безопасности и переподготовки военнослужащих, эффективность которых прямо пропорциональна скорости, с которой эти средства расхищаются. Что касается поставок вооружений, после того как Россия закрыла транзит военных грузов США из Афганистана, они могут быть организованы в значительном объеме. Вопрос, насколько передаваемые местным армиям вооружения и военная техника будут ими освоены и не попадут ли они в конечном итоге в руки исламистов, как это произошло в Ираке – в Мосуле и Рамади. Отдельная тема – переход в ряды вооруженной оппозиции военных, подготовленных западными инструкторами, что в Афганистане является нормой.

 

Хорошей новостью для лидеров Средней Азии (в первую очередь Туркменистана как потенциального поставщика природного газа на европейские рынки, вокруг чего строятся многочисленные проекты ЕС) является демонстрируемая США и Евросоюзом готовность закрыть глаза на нарушения прав человека. Вспоминать о них принято в отношении стран, на которые необходимо оказать давление, в качестве его обоснования перед собственной общественностью, как это было в 2005 году в Узбекистане после подавления президентом И. Каримовым в Фергане исламистского мятежа, поддержанного извне. Правозащитники вряд ли смогут изменить ситуацию – им предстоит на собственном опыте понять разницу между словами и делами западных лидеров, когда на повестке дня стоят интересы их государств. Что до России и Китая, ни Москва, ни Пекин традиционно не используют вопросы правозащиты для оказания давления на государства ЦАР. Вопрос же о том, могла ли Россия в 90-х и 2000-х годах поддержать русскоязычное население региона либо ее вмешательство не принесло бы никакого результата, в настоящее время относится исключительно к сфере риторики.

Дорожки протоптаны

 

Переходя к конкретике, отметим, что, похоже, наступает следующая фаза развития ситуации в Афганистане в контексте его отношений с Туркменистаном и возможности строительства газопровода ТАПИ (Туркменистан – Афганистан – Пакистан – Индия). Если ранее афганские талибы (точнее – исламисты разного этнического происхождения, которых так называют местные жители) вели боевые действия по захвату опорных пунктов и территорий вдоль границы с Туркменистаном и Таджикистаном, то в настоящее время они действуют по направлению север – юг, от Герата к Кандагару. Это совпадает с наиболее вероятным маршрутом трассы ТАПИ в Афганистане (Герат – Кандагар – граница с Пакистаном в районе Кветты) и шоссе А1 (Герат – Кандагар – Кабул). С осени 2014 года нельзя было без сопровождения полиции или частных охранников и/или разрешения талибов проехать сравнительно спокойно от Герата до Кандагара.

02-01.jpg Коллаж Андрея Седых

 

По данным Н. А. Мендковича, эксперта Центра изучения современного Афганистана (ЦИСА), начало года в стране было отмечено резким ростом напряженности. В мае руководство афганского МВД сообщило, что только за первые четыре месяца армия и полиция потеряли 4950 человек убитыми и ранеными (соответствующие потери за тот же период 2014-го составили 2900 человек). Потери были связаны в основном с боями в провинциях Бадахшан, Кундуз, Фарах, Кунар и Фарьяб. Самая тяжелая ситуация в апреле сложилась в Кундузе, где талибы блокировали города, заняли большую часть сел и в итоге захватили две трети территории провинции (число беженцев превысило 10 000 семей). Причем в 2014-м проблемы в борьбе с терроризмом объяснялись кризисом легитимности власти и уходом иностранных войск из Афганистана. Однако этот кризис был преодолен уже осенью после инаугурации президента Ашрафа Гани. Уровень же участия западных военных в конфликте не снижается примерно два года.

 

Одна из причин обострения обстановки – рост числа боевиков. В 2014 году власти Пакистана начали кампанию по выдавливанию вооруженной оппозиции из страны, что вызвало миграцию боевиков «Талибана» и террористических организаций из ЦАР на север. Талибы сохранили эти резервы и использовали их. Их достижением можно считать блокирование попыток ИГ оттянуть на себя часть ресурсов «Талибана». На сторону ИГ переходят в основном полевые командиры, не входившие в афганский «Талибан» или скомпрометировавшие себя и отстраненные от командования. Успехом талибов стал рост логистических и организационных возможностей. Они в течение прошлой осени обеспечили себя транспортом, горючим и средствами связи, а также смогли перебросить на север и укрыть в регионе до начала весеннего наступления тысячи боевиков. К их проблемам относится неспособность к захвату крупных населенных пунктов и штурму укрепленных позиций, что проявилось в ходе Кундузской операции. Используемая ими тактика сводится к разгрому блокпостов и блокированию автомобильных дорог.

Ответить нечем

 

Что касается ИГ, к весне этого года афганское крыло организации («Халифат Хорасан»), действовавшее в Пакистане, проникло на север Афганистана. Отряды ИГ были замечены в Тургунде, Шинданде и Ислам-Кале, действуя независимо от талибов. Представители ИГ заявили об открытии тренировочного лагеря в провинции Логар. Боевики организации – преимущественно выходцы из стран бывшего СССР, ранее воевавшие в Ираке и Сирии. В Афганистане они значительно уступают талибам в числе. Численность талибов и их союзников в северных провинциях страны может быть оценена в 5000–10000 человек. Боевиков ИГ – до 2000.

 

Большая часть проблем силовиков Афганистана связана с отсутствием их оперативной реакции на действия радикальных исламистов.

 

Зачастую атакуемые талибами блокпосты даже не могут вызвать подкрепления. Иногда это объясняется отсутствием радиосвязи и нераспорядительностью местного командования, чаще – проблемами матчасти, в том числе дефицитом горюче-смазочных материалов, которые поставляются в Мазари-Шариф и Хайратон, но их приобретение и вывоз не осуществляются или они не доставляются в войска.

 

Ключевая причина – массовое хищение топлива афганскими военными и американскими подрядчиками. Расследование афганского сената зафиксировало в Бадахшане хищения оружия, боеприпасов и техники, продававшихся боевикам. На рубеже 2014–2015 годов воровству способствовала затянувшаяся смена руководства силовых министерств.

 

Проблемой является и неэффективная работа полиции и Управления национальной безопасности Афганистана, которым не удалось в 2014-м отследить переброску боевиков на север. Население этого региона сталкивается с незаконными поборами и репрессиями «сил самообороны». Иногда их отряды предпочитают не воевать с талибами, откупаясь от них за счет местных жителей. В ряде случаев узбекские и таджикские отряды самообороны на севере Афганистана притесняли живущих там пуштунов, что укрепило позиции талибов в местах компактного проживания пуштунских племен. Среди прочих проблем отмечаются нехватка вертолетов, дефицит офицерского и сержантского состава, наличие в армии «мертвых душ». Ее боевой дух невысок. В то же время армия Афганистана способна удерживать ключевые населенные пункты до подхода основных сил и рассеивает отряды боевиков в наступлении, поддерживая уровень потерь на уровне 1:2 или 1:3. Проблемой остается поддержка полиции, которая из-за малой подвижности армии часто оказывается один на один с боевиками.

 

Можно обозначить как маршрут прохождения боевиков на север трассу, идущую от небольших пакистанских портов на юге страны через ее территорию в Афганистан. До этого самый значимый маршрут проходил через район Кундуза, откуда до настоящего времени идет пополнение боевиками исламистских формирований, ведущих военные действия на севере Афганистана. В один из критических моментов рейд боевиков из Кундуза через Балх в Бадгис помог им захватить всю долину Мургаба на афганской территории. Был это рейд крупного подразделения или боевики просочились малыми группами, что до сих пор дискутируется, в настоящий момент не столь важно.

 

В любом случае они продемонстрировали, что могут оперативно перебрасывать из района в район крупные группы – от 50 до 500 человек и более. Именно такие силы атаковали правительственные войска и полицию во время боевых действий в Бадгисе.

 

Население, говоря о боевиках «с юга», «иностранцах», подразумевает не столько их этническое происхождение или конкретный регион, сколько южный маршрут, по которому они проникают на афганский север. Обращает на себя внимание большая и растущая доля среди боевиков, воюющих на севере Афганистана, выходцев из бывшего СССР, в том числе узбеков и туркменов.

Удар по газу, удар по воде

 

В настоящее время исламисты накапливают силы для удара по Туркменистану по двум направлениям. Первое – со стороны долины Мургаба, что угрожает месторождению Галкыныш (Южный Иолотань). Второе – со стороны долины Амударьи, что представляет угрозу всей газовой инфраструктуре Туркменистана, обеспечивающей поставки газа в Китай, «базовому» месторождению Багтырьялык на левобережье Амударьи и переходам через эту реку. «Заказчика» достаточно легко будет вычислить по результатам. Если цель атаки блокировать попадание туркменского газа на мировые рынки – под подозрением окажется Катар. Если разворот поставок природного газа на Европу – Турция.

 

Пока просматривается сценарий, который не предусматривает массового вторжения в Туркменистан, – слишком неустойчива ситуация в гипотетическом «тылу» на территории Афганистана. Официальные власти страны не оставляют попыток отбить у боевиков захваченные ими ранее районы. В прямой видимости туркменских пограничников на территории Афганистана идут бои (в том числе в районе Бола-Мургаба и его окрестностей), хотя талибы (или те, кого так называют местные жители) прочно удерживают эти территории.

 

Вероятно, ими будет блокирована трасса ТАПИ. Что касается территории Туркменистана, по всей видимости, ей будут угрожать рейды в глубину, без захвата там плацдармов. Свою роль эти рейды могут сыграть, «распугав» зарубежные фирмы, производящие все сервисные работы по освоению и подготовке к эксплуатации газовых месторождений. Это как минимум надолго остановит работы, если вообще не похоронит месторождения в качестве ресурсной базы для трубопроводов ТАПИ, ТУКК (Туркменистан – Узбекистан – Казахстан – Китай) и Транскаспий (через туркменский «Восток-Запад»).

 

В то же время в Туркменистане рельеф приграничной полосы даст талибам свободу маневра, если им удастся проникнуть в глубь территории страны. Особенно опасны рейды мелкими группами на джипах, по ливийскому сценарию. Остановить их можно только массовым использованием вертолетов, что для Туркменистана нереально. Упомянутые атаки, направленные на промышленные объекты Марыйского велаята, особенно на газодобывающие комплексы Довлетабад (близ Серахса) и Галкыныш, а также возможный прорыв через восточную часть велаята на территорию Узбекистана могут быть поддержаны местными экстремистами. Об этом говорит раскрытие этой весной в Серахсе связанной с Афганистаном группировки, занимавшейся наркоторговлей. Не исключено, что криминальная структура была связана с исламистами, в том числе с талибами.

 

Еще одна стратегическая угроза для Туркменистана – водная безопасность. Талибы контролируют Хамьяб – уезд в Джаузджане на левом берегу Амударьи, на границе с Туркменистаном. Местные жители бежали в береговые заросли – тугаи. Пересечь реку им не дают туркменские пограничники. От аула Хамьяб всего четыре километра до первого водозабора Каракумского канала и около семи километров до второго. В зоне орошения живет более половины населения Туркменистана, не менее 2,5–3 миллионов человек, большей частью в сельской местности. Часть их потребностей в воде покрывает Мургаб и более мелкие реки, но Каракумский канал прокладывали исходя из катастрофического дефицита воды в регионе. Ашхабад привязан в этой воде для коммунальных нужд. Проблемы в зоне канала означают начало деградации Мургабского оазиса через неделю, а Ашхабадского – через две. И эта возможность боевиками, контролирующими афганское левобережье Амударьи, несомненно, учитывается.

 

Контроль над Хамьябом равнозначен возможности организации блокады (путем обстрела) Амударьи в самой ее судоходной части, что чувствительно для Туркменистана. Сооружений из железа и бетона на водозаборах нет. Каракумский канал идет самотеком почти до побережья Каспийского моря, где разбирается трубами. Головное сооружение – большой, но неглубокий арык, отводящий воду от Амударьи. Засыпать его достаточно легко, уничтожив оба водозабора, если отвлечь туркменские пограничные заставы и войска на другом направлении. Этот район – беспокойный участок туркмено-афганской границы, зона соприкосновения пустыни, реки и тугаев. Он сложен для контроля и традиционно использовался для нарушений границы. Именно здесь в последние годы часто гибли от снайперского огня с афганской территории туркменские пограничники…

В ожидании новой «весны»

 

В зоне риска находится и Таджикистан. Граница Афганистана и Узбекистана укреплена, приграничный Балх – самая стабильная провинция севера. Более вероятны вылазки боевиков на территорию, контролируемую Душанбе. Эксперты предполагают три возможных сценария: захват части Горного Бадахшана и нападение на Хорог; вторжение на территорию Хатлонской области, захват приграничных сел и рейды на Курган-Тюбе и полигон Самбули; скрытное выдвижение в Кыргызстан по маршруту Тахар – Тавильдара – Гарм, вдоль границы горных массивов Бадахшана.

 

Среди этих направлений наиболее опасным является Горный Бадахшан, контроль силовых структур над которым ослаблен. Большую роль в регионе играют местные ОПГ, занимающиеся контрабандой и поддерживающие связи с вооруженными группировками в Афганистане. Существует риск инфильтрации боевиков из Афганистана, которых криминальные элиты региона могут использовать в противостоянии с Душанбе. В перспективе в Хороге может быть повторен «ферганский сценарий» с провоцированием массовых выступлений против власти (уровень жизни в Горном Бадахшане очень низок) и созданием неподконтрольной властям «исламской республики». В этой связи обращает на себя внимание создание в афганском Бадахшане «таджикской» группировки «Ансар уль-Уллох».

 

Появление ее боевиков отмечено в уездах Джурм, Ишкашим и Вардудж.

 

Похоже, на границе Афганистана с Туркменистаном и Таджикистаном может вот-вот прозвучать «последний звонок» перед началом «центральноазиатской весны». Готовы ли к этому испытанию правящие элиты региона, сказать трудно. По крайней мере они знают, что может произойти. Смогут они найти опору в России, справятся сами (во что автор не верит) или удержатся при поддержке Соединенных Штатов (во что он верит еще меньше) – вопрос. Впрочем, ответ на него мы увидим достаточно скоро...

Евгений Сатановский,

президент Института Ближнего Востока

Подробнее: http://vpk-news.ru/articles/25468

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Сатановский: европейцы хотят подставить российские плечи под ношу «ИГ»

Глава МИД Франции Лоран Фабиус сделал на днях неожиданное заявление. По его словам страны ЕС оказались бессильны в борьбе с «Исламским государством»*, а значит, Москва должна повлиять на ситуацию в Сирии. В свою очередь директор Института Ближнего Востока Евгений Сатановский предполагает, что Фабиус просто хотел сделать небольшой реверанс в сторону России.

 

«Либо пришло осознание, что Франция и Европа в целом провалились в борьбе с «Исламским государством». Теперь европейцы хотят подставить чьи-нибудь плечи под свою ношу. Почему бы не России?», – отметил эксперт в интервью «СП».

По его словам, России нечем помочь французам, так как свой разум им в головы не вложить.

 

«Мы можем, пожалуй, за них только помолиться и пожелать им всего доброго. Есть еще помощь по каналам спецслужб. Но надо, чтобы европейцы перестали заниматься санкционными играми и по-настоящему захотели с Россией работать», - подчеркнул Сатановский.

 

Он также отметил, что для Европы проблема ИГ остается очень актуальной, так как ее континент стремительно исламизируется, а противопоставить исламистам нечего, что доказали недавние теракты во Франции.

 

«ИГ – очень богатая структура, сегодня это лидер исламистского «интернационала». На Ближний Восток едут получать боевой опыт тысячи французов, им симпатизируют сотни тысяч, если не миллионы, французских мусульман. Безусловно, это очень серьезная угроза.

 

Можно сесть на самолет в Кабуле и через несколько часов оказаться в Нью-Йорке и пойти взрывать», – полагает эксперт.

 

Ранее немецкий канцлер Ангела Меркель назвала возвращение Крыма в состав России одной из главных угроз, наряду с вирусом Эбола и террористами ИГ.

 

Читайте подробнее в материале «СП» «Европа зовет Россию на помощь».

* – «Исламское государство» решением Верховного суда РФ от 29 декабря 2014 года было признано террористической организацией, ее деятельность на территории России запрещена.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Кому трубить в Африканский Рог

Набирает обороты еще один Ближневосточный кризис – между Джибути и монархиями залива

Ближний Восток – зона военно-политических кризисов, более всего напоминающая действующий вулкан. Правила межгосударственных отношений, принятые в Европе после того, как ее территория была перекроена двумя мировыми войнами, в этом регионе не действуют.

 

Борьба Саудовской Аравии и Ирана набирает обороты по мере того, как в зоне их интересов слабеет влияние Соединенных Штатов, оставшихся после ухода с ближневосточной арены Советского Союза единственной, но переоценившей свой потенциал сверхдержавой. Их сегодняшнее постепенное отступление вызвано не только тем, что Штаты более не считают нужным в отсутствие СССР принимать в решении проблем нестабильного региона то участие, на которое ранее были готовы, дабы не отдать его сопернику, но скорее пониманием того, что потери, которые приходится нести, неадекватны получаемым результатам.

 

В Джибути прочно обосновались эфиопские спецслужбы. Именно Аддис-Абеба будет играть главенствующую роль в принятии решений

 

Говоря проще, воевать в полную силу, как еще недавно, Америка больше не хочет и, не исключено, не может. Она предпринимает дипломатические усилия (раз за разом все менее результативные), поставляет вооружения (захватываемые у правительств, коим оно предназначено, террористическими движениями и оппозицией – Исламским государством в Ираке и хоуситами в Йемене), организует военную подготовку соединений, на которые предполагает опираться (впрочем, их большая часть в достаточно короткие сроки переходит на сторону враждебных Соединенным Штатам сил). Наконец, делится с союзниками собранной разведывательной информацией, ценность которой для тех невелика, поскольку Вашингтон опирается не на агентурную сеть, а на технические средства с весьма ограниченными возможностями, и в крайнем случае организует точечные удары с воздуха с применением авиации и БЛА.

 

Помимо этого американцы по мере сил поддерживают связь с шейхами тех племен, на которые опирались в Ираке в 2000-х. Но операции спецназа типа тех, что были предприняты для ликвидации Бен Ладена в Пакистане и финансиста ИГ Абу ас-Сайафа в Сирии, в настоящее время представляют собой уникальное явление. Это учитывается всеми местными игроками как доказательство того, что процесс ухода США из региона необратим – в итоге те из них, кто готов играть собственную партию, действуют более агрессивно (как Иран, Пакистан, Турция, Саудовская Аравия и Катар), а более слабые государства ищут опоры на другие силы, помимо Вашингтона (в том числе налаживая отношения с Пекином). Читатель, очевидно, обратил внимание на то, что автор не упомянул среди ведущих игроков БСВ Израиль. Однако Иерусалим вопреки широко распространенному в регионе мнению не заинтересован ни в непосредственном участии в региональных конфликтах, ни во влиянии на них и ограничивается мониторингом ситуации, попросту говоря – разведкой.

По-нашему, по-джибутийски

 

Возвращаясь к региональным конфликтам БСВ, одним из наиболее чувствительных среди которых является шиито-суннитское противостояние (непререкаемым лидером шиитского лагеря является Исламская Республика Иран, в то время как суннитов представляют разные соперничающие друг с другом силы, среди которых выделяются Катар и Саудовская Аравия), рассмотрим ситуацию в той части региона, которая, как правило, мало интересует экспертов и СМИ: Африканский Рог.

02-02.jpg

 

Мировые новостные агентства, обращая внимание на эту часть света, обычно сообщают о Сомали. Местные пираты, представляющие угрозу для судоходства на западе акватории Индийского океана, и исламисты «Аш-Шабаб», завоевавшие известность резонансными терактами в Кении, стали визитной карточкой этой страны. Ее северные соседи – крошечное портовое Джибути и отколовшаяся от Эфиопии милитаризированная Эритрея упоминаются значительно реже. Но кризис, который разворачивается вокруг борьбы за них Ирана и аравийских монархий, может изменить ситуацию самым принципиальным образом.

 

Вслед за экспертом Института Ближнего Востока А. Быстровым, проанализировавшим ситуацию в этой части Африканского Рога, обратим внимание на публичную (что в целом для отношений ближневосточных государств нехарактерно) ссору командующего ВВС Джибути Вахиба Муссы Калинлеха и вице-консула ОАЭ в Джибути Али аль-Шихи 27 апреля, по результатам которой последовал разрыв дипломатических отношений между двумя этими государствами (по инициативе Эмиратов). Решение было оформлено официально 4 мая сего года, хотя консульство закрылось уже 28 апреля. В тот же день из Джибути эвакуирован воинский контингент стран – членов Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива, Саудовской Аравии и ОАЭ, который прибыл в эту страну в начале месяца с целью организации военной базы в районе Харамус. По оценке обозревателей, это свидетельствует о серьезных сдвигах в формировании региональных альянсов.

 

Используя стратегическое географическое положение Джибути, президент страны Исмаил Гелле в последнее время резко интенсифицировал связи с Пекином. Гелле не скрывает планов по превращению Джибути «во второй Сингапур», в связи с чем прилагает усилия для привлечения в экономику инвестиций из китайских государственных фондов. Пекин в свою очередь готов взять на себя финансирование строительства крупного морского порта, аэропорта и железнодорожных подъездных путей, хотя не обещает серьезных вложений в социальную сферу. Эта практика, которая находит отклик в Джибути, безусловно, влияет на расклад сил в регионе. Особенно с учетом того, что традиционный конкурент и противник Джибути – Эритрея в последнее время резко активизировала свои связи с Саудовской Аравией, ОАЭ и другими странами ССАПГЗ. Этим обстоятельством и объясняется описанный выше политический скандал.

 

Следует отметить разрастающееся противостояние из-за влияния в Джибути между США и КНР. Особую остроту ему придали обнародованные Гелле итоги переговоров с Китаем о проекте организации в Джибути постоянной военной базы НОАК. Реакция Вашингтона была молниеносной – через четыре дня после заявлений президента Джибути и дипломатического кризиса с ОАЭ страну посетил с блицвизитом госсекретарь США Джон Керри. Согласно официальным данным Вашингтон серьезно озаботило резкое охлаждение отношений Джибути с аравийскими монархиями. Можно предположить, что такой сценарий не слишком устраивает и самого Гелле, который, по мнению ряда экспертов, выдвинул тезис о «стационарной китайской военной базе» как своеобразную приманку для американцев, чтобы использовать их посредничество для преодоления кризиса.

У Эмиратов есть выбор

 

Для разрешения конфликта с ОАЭ президент Гелле направил 7 мая в Абу-Даби делегацию во главе с начальником Генерального штаба Закария Шейхом Ибрагимом и своим советником по вопросам инвестиций Фахми Ахмедом аль-Хагом. В итоге президент ОАЭ шейх Халифа бен Зайед аль-Нахайян получил извинения от начальника Генштаба Джибути. Но суть противоречий глубже, чем публичная ссора высокопоставленных чиновников. Президент ОАЭ в силу личной заинтересованности «серьезно расстроился» по поводу проигрыша тендера эмиратской фирмой DP World контракта на строительство контейнерного терминала в порту Джибути в июле 2014 года. Глава Джибути в свою очередь болезненно воспринял факт торжественного приема 28 апреля в Эр-Рияде президента Эритреи И. Афеворки, которого на Африканском Роге считают политическим изгоем. Отсюда скандал с ближайшим союзником Саудовской Аравии, с которым, несмотря на все официальные извинения, Гелле не торопится восстанавливать отношения.

02-01.jpg Фото: funlib.ru

 

В данном случае инцидент с участием командующего ВВС Джибути является, безусловно, четко акцентированным сигналом в сторону всех аравийских монархий. На это существуют свои причины. 29 апреля синхронно с инцидентом в Джибути саудовский король Сальман подписал с президентом Эритреи соглашение в области безопасности, подразумевающее активизацию военного сотрудничества между двумя странами. В частности, Афеворки предложил использовать территорию Эритреи для организации стационарной саудовской военной базы. Через два дня военные делегации КСА и ОАЭ посетили Асмэру для инспекции условий реализации этого проекта. В частности, они изучили столичный порт и ряд островов в Красном море.

 

Судя по выводу эмиратовского и саудовского контингентов из Джибути, принципиальное решение о передислокации их в Эритрею уже принято. Появились данные о том, что КСА и ОАЭ дали принципиальное согласие Асмэре на модернизацию столичного аэропорта и дорожной инфраструктуры. Соответственно исчезли критические комментарии в отношении политики Афеворки в саудовской прессе и официальных пресс-релизах. В данном шаге аравийских монархий есть логика: они намерены вывести Эритрею из зоны иранского влияния. До недавнего времени, по утверждениям саудовской разведки, иранцы использовали эритрейскую территорию для материально-технического снабжения йеменских хоуситов и их тренировки силами иранских инструкторов. Убедительных доказательств представлено не было, но что важно – саудовцы в случае реализации своих планов минимизируют объемы поставок иранского оружия, в том числе ракет современных модификаций, транзитом через Судан на Синай и в сектор Газа. А это важно для Египта – основного гаранта безопасности королевства и Израиля, с которым Эр-Рияд наладил неофициальный диалог в ситуации обострения своего противостояния с Тегераном.

С Хартумом за спиной

 

Сближение с Эритреей укладывается в саудовскую стратегию создания лояльного себе окружения на Африканском Роге и поддержки тем самым АРЕ. До этого точно так же из-под иранского влияния был выведен Судан, что отвечало интересам КСА. В этой связи кризис с Джибути является для аравийских монархий меньшим злом, чем военное присутствие Ирана в стратегически важном регионе Африканского Рога и Баб эль-Мандебском проливе. В итоге следует ожидать соответствующей реакции Эфиопии, которая не останется безучастной к неожиданно возникшей симпатии «заливников» к такому ее традиционному недругу, как Эритрея. Предсказуема резкая активизация боевой активности оппозиционных эритрейских групп, курируемых эфиопскими спецслужбами, и она уже заметна. Для аравийских монархий это является «вынужденными издержками». Особенно в связи с ситуацией в Йемене и активностью иранских ВМС в Красном море. Нахождение же в Эритрее саудовских военных автоматически лишает Иран последней тыловой базы в регионе для его военных кораблей.

 

Блицвизит госсекретаря Керри в Абу-Даби с целью урегулировать инцидент закончился провалом. Об этом свидетельствует аннулирование въездной визы в Саудовскую Аравию министру иностранных дел Джибути Махмуду Али Юсуфу, который вместе со своими родственниками планировал прибыть на саудовскую территорию для умры в Мекку и Медину. Неофициально министр иностранных дел Джибути был уполномочен президентом Гелле встретиться с саудовскими официальными лицами для привлечения Эр-Рияда к посредничеству в минимизации последствий осложнения двусторонних отношений с ОАЭ. Этот шаг по достижению договоренностей с Саудовской Аравией выглядит абсолютно логичным, поскольку именно Эр-Рияд и его действия стали первопричиной кризиса. Его можно считать проявлением давно назревшего конфликта между Джибути (и Эфиопией, которая стоит за спиной его президента) и аравийскими монархиями.

 

Решение КСА об активизации военно-технического сотрудничества с Эритреей, старым врагом Джибути и Эфиопии, явилось лишь его катализатором. Согласие Эр-Рияда и Абу-Даби сделать инвестиции в организацию своей военной базы на территории Эритреи, реконструкцию аэропорта и транспортной инфраструктуры объясняется не только выгодным географическим положением этой страны, но и относительной дешевизной по сравнению с джибутийским вариантом. Кроме того, президент Афеворки имеет давние связи с частью йеменской элиты, которые обусловлены совместным участием в контрабанде, в том числе оружия, и переправке незаконных мигрантов, которые следуют в основном в Саудовскую Аравию. Контроль над этими потоками для Эр-Рияда, который явно неспособен собственными силами, несмотря на поддержку со стороны аравийских монархий, овладеть ситуацией в Йемене, имеет стратегическое значение.

 

Помимо всех вышеперечисленных причин для конфликта существуют чисто внутренние, джибутийские. Недовольство Гелле позицией аравийских монархий по вопросу сближения с Эритреей усилено поддержкой Эмиратами главного противника лидера Джибути – его бывшего соратника Абдуррахмана Махамуда Бореха. Официальный Джибути уже два года требует его экстрадиции из ОАЭ, но пока безуспешно. Более того, благодаря лоббированию Абу-Даби он был исключен из «красного списка» Интерпола. В Джибути Бореха обвиняют в коррупции, организации террора и проведении «подрывной деятельности». На самом деле суть проблемы в жесткой политической оппозиции Бореха правящему режиму и его главе, а также выраженное им стремление победить на президентских выборах 2016 года. Как всегда, фактор личности в истории не следует игнорировать, тем более если события разворачиваются на Ближнем Востоке, где расстановка сил, как правило, носит персонифицированный характер.

 

Джибути инициировал в отношении оппозиционера несколько исков, в том числе в суде Лондона. 23 марта британской суд арестовал счета Бореха в европейских банках, а через некоторое время был аннулирован его французский паспорт, что фактически сделало его невыездным из ОАЭ. Одновременно по указанию Гелле были заключены контракты с известными юридическими и охранными фирмами (в том числе с британской Gibson, Dunn & Crutcher и Kroll), которые в настоящее время занимаются поисками тайных счетов оппозиционера и лоббистской деятельностью в судах. Чем бы в итоге этот конфликт ни кончился, в отношениях между Джибути и ОАЭ или, если брать шире, монархиями Залива «останется осадок». Причем в любом случае нынешний кризис, несмотря на его истинную подоплеку, грозит серьезно изменить расстановку сил в регионе. Заход иранского корабля с грузом гуманитарной помощи для Йемена в порт Джибути является ясным сигналом этого.

А выиграет Китай

 

Тегеран, безусловно, постарается использовать описанный кризис в своих геополитических целях. Напомним, что после ухода Хартума, а теперь и Эритреи из иранской орбиты ИРИ лишилась возможности стационарного пребывания ВМС в Красном море. Это вынуждает ее заниматься ротацией боевых кораблей, что дорого и неэффективно. Получение от Джибути разрешения «на технические стоянки» иранских кораблей эту проблему в какой-то степени может решить. Вопрос, насколько столь слабый игрок, как Джибути, готов на такой вариант в долгосрочной перспективе. Хотя в нынешней ситуации вполне вероятно, что иранцы такую возможность получат. Налицо желание Гелле иметь для разговора с аравийскими монархиями существенный козырь на переговорах по выходу из кризиса. Ведь ясно, что налаживать отношения с такими крупными региональными игроками, как «заливники», ему придется в любом случае. Вопрос лишь в цене.

 

Впрочем, предложение разменять иранское присутствие в Джибути на тот или иной набор преференций может сыграть свою роль, но отказываться от эритрейского проекта как такового монархии Залива в настоящее время явно не готовы. Это серьезное препятствие для нормализации их отношений с Джибути, и дело в данном случае не только и не столько в позиции самого Джибути, сколько в отношении к этой перспективе со стороны Аддис-Абебы. Именно она в данном случае будет играть главенствующую роль в процессе принятия решений, в том числе потому, что эфиопские спецслужбы прочно обосновались в Джибути. В настоящее время ими проводится работа по мобилизации сепаратистских групп афаров для организации подрывной работы против Асмэры. То есть речь идет о начале очередного цикла жесткого прессинга на эритрейское руководство, что означает полномасштабную подрывную войну.

 

Отметим, что на протяжении всего 2014 года Аддис-Абеба активно зачищала территорию страны от влияния «саудовского лобби» в лице в первую очередь ближнего круга саудовского миллионера эфиопского происхождения аль-Ауди, которого с полным основанием подозревают не только в лоббировании интересов Саудовской Аравии, но и в разжигании сепаратистских настроений среди эфиопских мусульман-оромо. Из страны выслали ряд просаудовских имамов. Началось расследование в отношении структур самого аль-Ауди. Все это не прошло незамеченным в Эр-Рияде, и разворот в сторону заклятого врага Аддис-Абебы в лице Афеворки может, помимо прочего, объясняться еще и этим фактором. Тем более что все то, что хорошо для Судана и Египта, с учетом стратегического разногласия этих государств с Эфиопией по распределению вод Нила, плохо для этого государства. Если Каир и Хартум находятся в прямой связке с Эр-Риядом (как в настоящее время происходит), то Аддис-Абеба по определению будет подозревать любые инициативы, исходящие из КСА, в антиэфиопской направленности. Что в ситуации с Эритреей для нее совершенно очевидно.

 

Мы видим, таким образом, возникновение в районе Африканского Рога сложного клубка противоречий, завязанных на противостоянии местных игроков, Ирана, монархий Залива, Судана и Египта. Противоречия эти имеют объективную геополитическую, экономическую и личностную, персонифицированную основу. Разрешить их в короткий срок при помощи США не удалось, несмотря на попытку, предпринятую госсекретарем Дж. Керри. Позволим предположить, что и не удастся: кризис имеет глубокие корни и завязан на неразрешимый конфликт интересов. Внимание к описанной ситуации Соединенных Штатов может быть объяснено наличием в Джибути военной базы США, ставшей после потери опорных пунктов в континентальном Йемене единственной точкой, на которую Вашингтон может опереться в данном регионе. Хотя, с точки зрения внешних наблюдателей, главным итогом конфликта может стать возникновение в Джибути военной базы КНР...

Евгений Сатановский,

президент Института Ближнего Востока

Подробнее: http://vpk-news.ru/articles/25573

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Иран придет, порядок наведет

Расстановка сил в Сирии допускает множество сценариев развития событий

События на Аравийском полуострове развиваются своим чередом: ракетный обстрел из Йемена территории Королевства Саудовская Аравия (КСА) продемонстрировал, что отряды хоуситов и войска союзного им экс-президента Салеха сохранили как минимум часть имевшихся у них ракетных арсеналов, но потеряли терпение.

 

Контрнаступление на границы КСА вряд ли приобретет масштабный характер: йеменцы понимают, что углубившись в саудовские пустыни, они станут легкой мишенью для авиации королевства и его союзников.

 

Есть шанс на восстановление контроля над провинцией Дераа, что вернет Асаду доступ к Голанским высотам

Однако точечные удары и рейды в приграничной полосе КСА вместе с диверсиями во внутренних провинциях сорвут анонсированную Эр-Риядом сухопутную операцию против Йемена так же гарантированно (и с гораздо меньшими жертвами со стороны Салеха и хоуситов).

 

Что до блокады йеменского побережья, она сталкивает Египет и Саудовскую Аравию с Ираном, не принося ни пользы президенту (скорее бывшему) Хади, ни вреда его противникам. Это означает, что пока Салех и хоуситы в итоге переговоров не получат от саудовцев что-либо достаточное, чтобы удовлетворить существенную часть их требований, война в Йемене не будет окончена и эта страна останется ахиллесовой пятой Саудовской Аравии.

 

Игнорировать их бессмысленно, хотя саудовцы пытаются делать вид, что удары их авиации по позициям зейдитов принесли заметные результаты. Сам по себе факт переноса военных действий по ту сторону границы опровергает это, притом что главный противник КСА – Иран пока что в рамках поддержки зейдитов всего лишь «демонстрирует флаг», посылая на прорыв морской блокады корабли с гуманитарным грузом. Прибытие в Йемен двадцати инструкторов «Хезболлы» подчеркивает вторичность этого направления для Тегерана по сравнению с сирийско-иракским фронтом, события на котором приобрели чрезвычайно динамичный характер. Именно их мы и рассмотрим в статье, представленной вниманию читателей, опираясь на обзоры региональной ситуации А. И. Александрова, Ю. Б. Щегловина и других экспертов Института Ближнего Востока.

Переломный момент

 

Конец мая – начало июня отмечены обострением противоречий между Соединенными Штатами и Турцией из-за разногласий по сирийской гражданской войне и стратегии противостояния с Исламским государством (ИГ). Параллельно идут «разборки» между Дамаском и Тегераном, где происходит укрепление позиций сторонников прямого военного вмешательства ИРИ в Сирии и Ираке. Завершают картину происходящего критика боеспособности иракской армии со стороны руководства США и констатация провала в Ираке и Сирии американских спецслужб. Директор ЦРУ Джон Бреннан признал, что они получали данные о растущем военном потенциале ИГ перед захватом городов в Сирии и Ираке, но негибкая политика по принятию решений не успевала за меняющимися реалиями, добавив в адрес иракских военных, что «это и рассматривается как отсутствие желания воевать».

 

В настоящий момент заявления американских силовиков, сделанные ими после взятия Тикрита, о «коренном переломе» в ходе военной кампании против ИГ в Ираке остались в прошлом. При этом ими был проигнорирован или сознательно упущен главный момент изменения тактики ИГ и его спонсора – Катара. Речь о перемирии между Дохой, Эр-Риядом и Анкарой, которое позволило просаудовским и прокатарским исламистам прекратить столкновения, разделив зоны ответственности. Это дало возможность маневрировать отрядами ИГ между Ираком и Сирией, выведя их с севера последней, оставленного под контролем просаудовской «Джабхат ан-нусры». Именно эта особенность текущей ситуации привела к нынешнему положению дел. Все прочее, в том числе низкий уровень боеготовности иракской армии и ее нежелание сражаться с куда меньшими силами исламистов, исправимо.

 

Авиаудары коалиции по ИГ не приносят эффекта (помимо пропаганды – для конгресса и общественности США), так как оторваны от действий сухопутных сил. Переломить ход боев могут регулярные бомбардировки позиций ИГ штурмовой авиацией и вертолетами с направлением рекогносцировщиков на передовую, то есть постоянным присутствием ВВС на поле боя, что позволит быстро и без потерь пробивать бреши в обороне ИГ, рассеивая его отряды. Это же касается артиллерии и танков. ИГ, испытывая дефицит тяжелого вооружения, использует вместо него смертников. Противостоять этому позволяют не противотанковые ракеты, которые намерены поставить в Ирак США, а постоянное военное давление и грамотное командование. Бегство 2500 военных от 120 боевиков в Рамади – итог не только паники, но и отсутствия опытных командиров. Насыщение армии Ирака американскими инструкторами могло бы помочь исправить эту ситуацию. То есть переломить ситуацию можно лишь участием американских военных в боевых действиях, что Белый дом делать отказывается.

 

В Сирии успехи ИГ связаны с дефицитом у Дамаска авиации. По данным Пентагона в отношении оперативной обстановки в Сирии, ИГ будет в среднесрочной перспективе уделять основное внимание обороне логистических каналов материально-технического снабжения, проявлять максимальную гибкость в наступлении, маневрируя силами и средствами, и учитывать возможность столкновений как с правительственными войсками, так и с другими группировками (прежде всего с «Джабхат ан-нусра»). То есть руководство ИГ не рассматривает соглашение Катара, КСА и Турции о «разделе зон ответственности» и перемирии между основными повстанческими группировками как долговременное. При этом за 2014 год боевикам ИГ удалось, маневрируя сравнительно небольшими силами и средствами, застать врасплох правительственные силы Дамаска, выйти на северные окраины Алеппо и взять под контроль значительный участок турецко-сирийской границы.

 

С начала года ситуация резко изменилась, и в настоящее время характеризуется равновесием сил ИГ и «Джейш аль-фатх». Активизация ИГ на севере провинции Алеппо обусловлена необходимостью для него сохранения контроля над коридорами поддержки из Турции. Это в первую очередь относится к пополнению кадрами, которые попадают в ИГ именно через турецкую территорию. В течение 2014 года шло сужение зоны контроля ИГ на турецкой границе, что было связано с наступлением Сирийской свободной армии (ССА) и курдского ополчения в провинции Северная Ракка под прикрытием с воздуха ВВС международной коалиции. Помня о провале в Кобани, когда крупные силы ИГ были атакованы авиацией, его командование перенесло наступательные операции в районы, где ВВС коалиции не действуют, то есть юг и север провинции Алеппо. Там нет сил ССА, а отряды «Джабхат ан-нусры» авиация коалиции поддерживать не будет. Это подтверждает, что единственное эффективное средство в борьбе с ИГ – подавление его отрядов ВВС и артиллерийским огнем.

Асад не паникует

 

Действия ИГ под Алеппо с успехом используются Дамаском. Появление отрядов ИГ в этой провинции спутало планы просаудовских группировок, планировавших наступление на Алеппо. Эта передышка позволит сирийской армии укрепить позиции и организовать снабжение. Просаудовские группы вынуждены укреплять позиции в провинции Алеппо, перебрасывая подкрепления из Идлиба, тем более что ИГ захватило в заложники членов семей ряда боевиков из входящей в «Джейш аль-фатх» группировки «Ахрар аль-Шам».

 

Столкновение между ними позволит Дамаску сосредоточить силы в окрестностях Хомса и укрепить оборону базы ВВС Т4, потеря которой означает утерю господства в воздухе над центральными и восточными районами Сирии. Эти действия сирийского командования абсолютно логичны, поскольку разведданные свидетельствуют о намерении ИГ начать штурм базы. Асад в этой связи получает шанс для перегруппировки сил на таких важных направлениях, как Алеппо, Хомс и Дамаск.

В Сирии в условиях острого дефицита боеспособных частей правительственные силы на севере выравнивают линию фронта, концентрируясь на защите основных направлений.

 

После падения Идлиба армия вывела свои части для прикрытия Латакии, Алеппо, Дамаска и Хомса. Падение последнего крупного города провинции Эйриха 28 мая укладывается в эту тактику. В мае боевиками объединения «Джаиш аль-фатх», ядром которого являются отряды «Джабхат ан-нусры», был занят Джиср эш-Шугур. Для Дамаска это важнее, чем потеря Идлиба, так как контроль над этим городком, расположенным в 70 километрах от Латакии, создает возможность наступления на средиземноморское побережье Сирии, населенное алавитами. На юге Сирии потеря Пальмиры отрезала Дамаск от каналов материально-технического снабжения из Ирака.

 

Сдерживают исламистов из «Джабхат ан-нусры» и ИГ только авиация и тяжелая артиллерия. Особенно успешно эта тактика срабатывает на юге, где авиация и инженерная разведка действуют слаженно. На севере сирийской армии удалось нанести поражение исламистам лишь в горном районе Каламун на сирийско-ливанской границе в результате действий «Хезболлы».

 

Анкара и Эр-Рияд 26 мая без согласия Вашингтона приняли решение о введении в неформальном режиме «бесполетной зоны» в приграничных к Турции северных районах Сирии. США официально отказываются поддерживать исламистские структуры, на деле игнорируя их усиление и не мешая их активности, что может привести к возникновению в Сирии «нового Афганистана». Штаты продолжают надеяться на то, что после свержения режима Асада исламисты начнут междоусобную войну, а это позволит привести к власти умеренное правительство. На деле, поскольку у умеренной оппозиции нет военной силы, позволяющей ей на равных участвовать в дележе власти, Сирии грозит участь Ирака с распадом на части и постоянным вооруженным противостоянием. Жертвой этого могут стать спонсоры исламистской оппозиции в лице КСА и Турции. Но на реальные действия американцы готовы пойти только в случае очередного резонансного теракта на их территории.

Что может Тегеран

 

Прогнозы ряда аналитиков, что сирийскому режиму осталось жить полгода-год, могут сбыться, только если не произойдет консолидация алавитских сил в традиционных местах проживания, прежде всего в Латакии и Дамаске, в силу угрозы их выживанию. Алавиты, безусловно, удержат этот плацдарм. Главное же – степень вовлечения Ирана в сирийский конфликт. Военное вмешательство кадровых частей Ирана быстро изменит ситуацию на фронтах. Сторонников этого в Тегеране много, так как потеря Сирии – болезненный удар по иранским планам в регионе. Дамаск в данной ситуации – ключевой пункт в стратегии Тегерана, поскольку его потеря чревата резким снижением авторитета ИРИ у союзников, которые сделают вывод, что Тегеран не может их защитить. Неизбежно ослабнут позиции «Хезболлы» и Ливан перейдет в саудовскую зону влияния. Как следствие подготовка к усилению иранского участия в сирийском конфликте активно ведется.

 

В настоящее время инженерные подразделения КСИР переоборудуют аэродром в Дабаа в окрестностях Аль-Кусейра в провинции Хомс.

Там строятся новые ангары и полевой госпиталь. Транспортные самолеты из Ирана совершают несколько рейсов в день. Построены альтернативные взлетные полосы для использования беспилотников. Строится пункт управления. Вскоре можно ожидать переброску туда армейских подразделений с тяжелой техникой и авиакрыла. Выбор Дабаа говорит о том, что наступление иранцев начнется с Хомса на юг для освобождения Пальмиры и разблокирования каналов материально-технического снабжения из Ирака. Затем можно ожидать операций на севере и борьбы с исламистами. При этом ни Турция, ни КСА на боевое столкновение с ИРИ не пойдут, тем более что США явно заблокируют поддержку Турции со стороны НАТО при реализации этого сценария. Впрочем, это реально лишь в случае, если в Тегеране победит курс на широкомасштабное военное вмешательство в сирийский конфликт.

 

В ходе визита в Иран министра обороны Сирии генерала Джасема аль-Фрейджа ему было отказано в дополнительной военной помощи.

 

Именно это породило прогнозы о готовности Тегерана сдать сирийский режим. Однако в конце мая Дамаск посетили ряд высокопоставленных деятелей ИРИ, ответственных за выработку и проведение внешней политики. В их числе были советник рахбара Хаменеи по внешней политике Али Акбар Велаяти, глава комитета меджлиса по международным делам Алаеддин Боруджерди и руководитель палаты по внешнеэкономическим связям Рустам Каземи. В итоге Сирии был выделен льготный кредит в один миллиард долларов (по оценкам аналитиков, поддержка Асада обходится Тегерану в пять-шесть миллиардов ежегодно). Вопрос стоит не о прекращении помощи, а о ее рациональном расходовании.

 

Рассматривая перспективы ухода сирийской армии с севера страны, Тегеран полагает важным оставить за ней Дамаск, провинции Хама и Хомс, побережье (провинцию Латакия) и друзские районы с центром в Сувейде. Есть шанс и на восстановление контроля над провинцией Дераа, что вернет Асаду доступ к Голанским высотам. Главное же, по мнению иранцев, – зачистка столичного региона, где Захран Аллюш угрожает Дамаску, и безопасность Латакии. Неясна судьба Алеппо, потеря которого ведет к разделу страны. Превращение его в «сирийский Бенгази» означает, что там разместится правительство оппозиции.

 

Можно констатировать, что в результате описанной ситуации в руководстве сирийских силовиков зреет раскол между двумя фракциями: условно «прошиитской» и «сирийскими арабскими националистами». Последние недовольны как усилением позиций Тегерана в Сирии, так и предположительной готовностью правительства сдать север. Воспитанные в традициях «Великой Сирии» силовики болезненно воспринимают ситуацию, при которой страна становится иранским вассалом. ИРИ оказывает влияние на принятие президентом Асадом ключевых решений, в том числе по кадровым вопросам, открыто создают в Сирии агентуру влияния и свои вооруженные формирования – местный аналог «Хезболлы». В настоящее время решающую роль в создании таких формирований играют Национальные силы самообороны и народные комитеты Сирии. Особое внимание уделяется работе с алавитами. Формирование проиранского лобби среди алавитов идет по линии командиров Национальных сил самообороны Али Кайяли и Фавваза аль-Асада. Али Кайяли, турецкий гражданин, в юности близкий к левым, глава «Фронта освобождения Искандеруна», с 2012 года возглавляет отряды самообороны в Латакии и тесно связан с Ираном.

Анкара: и тем, и другим

 

Особый вопрос – американо-турецкие противоречия по ситуации в регионе, в том числе из-за того, что Анкара содействует ИГ по разным направлениям. Турция, имея общую с Сирией и Ираком границу протяженностью 1250 километров, позволяет иностранным сторонникам ИГ практически беспрепятственно проникать в эти страны (задержание Варвары Карауловой и 12 других граждан России на турецко-сирийской границе стало следствием кампании, поднятой семьей студентки, по ее розыску). В январе 2014-го представители турецкой жандармерии остановили в Адане грузовики, принадлежащие Национальной разведывательной организации (MIT), которые везли оружие и боеприпасы в Сирию. В итоге разразившегося скандала было официально объявлено, что жандармы не имели права останавливать и досматривать транспортные средства MIT, за что им грозит пожизненное заключение. Большинство раненых сторонников оппозиции проходят лечение в Турции. В минувшем апреле турецкие СМИ сообщили, что в Стамбуле действовал центр, выпускавший фальшивые паспорта для сторонников ИГ. Всего было изготовлено 100 тысяч документов. Центры набора боевиков для ИГ действовали в Анкаре и Газиантепе.

 

В сентябре 2014-го на саммите НАТО в Уэльсе президент Обама «намекнул» Р. Т. Эрдогану, что действия Турции в отношении ИГ идут вразрез с политикой НАТО и США. В октябре вице-президент Джозеф Байден, выступая в Гарвардском университете, заявил, что самой большой проблемой Соединенных Штатов в Сирии были их союзники. По его словам, Турция, Саудовская Аравия и другие страны настолько сосредоточились на свержении Асада, что вели войну между суннитами и шиитами и направили сотни миллионов долларов и десятки тысяч тонн оружия всем, кто соглашался воевать против Асада. Это привело к созданию хаоса. Через полтора месяца Байден посетил Турцию, встретился с Эрдоганом, но не смог добиться разрешения использовать авиабазу «Инджирлик» для нанесения авиаударов по ИГ. Эрдоган выдвинул требование создания бесполетной и буферной зоны, но Байден отказал, отметив, что Иран против этого. Стоит отметить и разные подходы Анкары и Вашингтона к курдской проблеме. Турция и ИГ имеют в Сирии общего врага в лице как Асада, так и курдов.

 

В то же время Анкара согласилась на обучение сирийских оппозиционеров, которые должны были бороться против ИГ, на своей территории. С одной стороны, она активно содействует ИГ, с другой – помогает бороться против него. Это обусловлено тем, что Турция как член НАТО не может идти против США во всех вопросах, касающихся Сирии и Ирака. Согласившись на обучение боевиков, готовых воевать с ИГ, на своей территории, Анкара полагает, что они в дальнейшем могут пригодиться в борьбе против сирийских курдов и войск Асада.

 

Турция контрабандным путем покупает у ИГ нефть по низким ценам. Осенью 2014 года лидер оппозиционной Народно-республиканской партии Кемаль Кылычдароглу заявил, что ИГ продает через Турцию нефть на два миллиона долларов в день. Это подтвердил конгрессу США госсекретарь Джон Керри. Арабская пресса сообщает, что ежемесячные операционные расходы ИГ на зарплату аппарата составляют 20 миллионов долларов и часть этой суммы покрывается дотациями из-за рубежа. Однако наличные деньги можно перевести из западных банков в Сирию, только если сумма не превышает две тысячи долларов. Для перевода больших сумм необходимо пользоваться филиалами турецких банков, действующими в Вене и на территории самопровозглашенной Турецкой Республики Северного Кипра. Что касается снабжения жителей территорий, подконтрольных ИГ, грузовики с продовольствием и лекарствами идут туда из Турции. Одновременно Анкара использует ИГ для давления на Тегеран. В марте 2014-го она потребовала от ИРИ скидку на газ. В мае прошлого года Иран объявил о намерении поставить газ в Ирак, но из-за наступления ИГ вынужден был отложить это. Большая война – всегда бизнес…

 

Евгений Сатановский,

президент Института Ближнего Востока

Подробнее: http://vpk-news.ru/articles/25666

 

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Коллективный Мубарак

Необходимые и достаточные условия смещения руководства страны: что дают уроки «арабской весны»

 

«Арабская весна» продемонстрировала возможность смещения высшего руководства государств Ближнего и Среднего Востока (БСВ), как, впрочем, это произошло в Грузии и Киргизии до того и на Украине после, в результате массовых народных волнений.

 

Среди отечественных экспертов принято считать, что «цветные революции» стали результатом едва ли не исключительно внешнего влияния. Но это далеко не столь однозначно.

Неокончательный диагноз

 

Если бы не наличие во всех охваченных волнениями странах БСВ и постсоветского пространства классической революционной ситуации, когда верхи не могут управлять, а низы не хотят подчиняться, протесты там могли быть подавлены. Китайский сценарий при всей разнице происходившего в 1989-м на площади Тяньаньмэнь в Пекине и в ходе «революции зонтиков» в Гонконге в 2014-м мог быть реализован не только в КНР.

 

Фальсификации в СМИ подготовили общественное мнение Запада к участию в масштабной интервенции в Ливии, организованной в нарушение резолюции Совета Безопасности ООН

Опыт Сирии показывает, что при наличии у руководства страны опоры среди населения, внешних союзников (которых, как правило, у любого дееспособного правительства не меньше, чем противников) волнения, даже перейдя в гражданскую войну, не приводят к смене власти. Разумеется, при наличии умения более или менее адекватно воспринимать ситуацию после неизбежного периода первоначальной потери контроля над ней и реагировать на происходящее, сочетая в необходимых пропорциях гибкость и жесткость. Как это произошло в Бахрейне, правящая династия которого удержалась у власти при помощи монархий Залива, в первую очередь Саудовской Аравии. Так же и в Сирии, где на помощь президенту Асаду пришел Иран.

 

Впрочем, даже потеря правящими кругами власти не означает победы их противников. Победители, как правило, ссорятся между собой, а коррупция и местничество в их рядах оказываются не меньшими, чем у правящих режимов, против которых они боролись. Следствием этого становятся разочарование населения, потеря безусловной поддержки с его стороны и возникновение ситуации, способствующей реваншу. Именно так в Египте армия, правившая страной с 50-х годов ХХ века, во времена Насера, Садата и Мубарака, после годичного перерыва, когда власть находилась в руках «Братьев-мусульман» и представлявшего их президента Мурси, вернула себе рычаги управления страной в ходе военного переворота, приведшего во главу государства генерала ас-Сиси.

02-02.jpg

 

В Йемене свергнутый оппозицией «Лика Муштарака» президент Салех, опираясь на внутренних союзников в лице племен хоуситов, сторонников восстановления зейдитского имамата, смог если не вернуться к власти, то взяв под контроль крупнейшие города юга страны, лишить ее президента Хади. В Тунисе свергнувшие опиравшегося на полицейские силы президента бен-Али исламисты во главе с партией «Ан-Нахда» и ее лидером Ганнуши потеряли контроль над правительством в результате парламентских выборов. Борьба за власть светских лидеров, «Братьев-мусульман» и радикальных салафитов в этой стране по большому счету только начинается и в любой момент может перейти в широкомасштабную гражданскую войну.

 

Даже во впавшей в анархию и охваченной войной всех против всех Ливии исламисты, уничтожившие при поддержке НАТО, аравийских монархий и Турции режим Каддафи и линчевавшие его самого, не смогли взять под контроль всю территорию страны. Ливия раскололась на районы, контролируемые племенными ополчениями, территориальными милициями («бригадами») и остатками армии Каддафи во главе с генералом Хафтаром. Точно так же падение режима Саакашвили в Грузии, правительственная чехарда в Киргизии, сопровождавшаяся этническими конфликтами, и гражданская война на Украине демонстрируют, что постреволюционные режимы нестабильны не только на Ближнем Востоке. История Французской революции и событий 1917 года свидетельствует о том же. Падение Бастилии и российская Февральская революция быстро привели к кровопролитным гражданским войнам, массовому террору и приходу к власти куда более жестких лидеров, чем свергнутые монархи.

Проблема вечных лидеров

 

Хотелось бы сконцентрировать внимание не столько на итогах бунтов, революций, мятежей и волнений, получивших название «арабская весна», сколько на объективных причинах их успеха в деле устранения высшего государственного руководства. Ограничимся констатацией того факта, что ни в одной стране БСВ, где победила оппозиция, не пришли к власти «демократические силы», на которые делали ставку в Вашингтоне, Лондоне, Париже и Брюсселе. Молодежные и женские движения, правозащитные группы и христианские активисты остались вне правительств, сформированных после падения авторитарных режимов арабского Магриба и Машрика. О правах ЛГБТ-сообщества в регионе не приходится и говорить.

01-02.jpg Фото: russiapost.su

 

Единственными, кто извлек из всего произошедшего реальную практическую выгоду, стали исламисты. Речь идет даже не о салафитах, патронируемых Саудовской Аравией, а об «умеренных» исламистах из партий, относящихся к структурам «Братьев-мусульман», курируемых Катаром, которые пришли к власти в Тунисе и Египте после свержения там президентов бен-Али и Мубарака. В настоящий момент противостояние этих арабских монархий, стоящих за спиной основных игроков и соперничающих за власть в арабском мире, приобрело хроническую форму. При этом Доха и Эр-Рияд не только привлекают на свою сторону сторонников из противоположного лагеря (Катар стоял у истоков создания Исламского государства Ирака и Леванта, использовав раскол в рядах «Аль-Каиды»), но и заключают альянсы со светскими силами. Так, Саудовская Аравия поддержала отстранение от власти «Братьев-мусульман» египетскими военными.

 

Во всех без исключения странах «арабской весны», где свержение местных правителей увенчалось успехом, высшая власть на протяжении нескольких десятилетий находилась в руках одного и того же человека. Причем вне зависимости от того, опирался ли тот или иной лидер на армию, полицию или разведывательное сообщество, силовики не проявляли готовности воевать против народа. Подавлять сепаратистские выступления или террористические группировки, как правило, поддерживаемые из-за рубежа, воевать с внешним противником они были готовы. Пресекать массовые выступления собственных граждан – нет. Что особенно ярко проявилось в Тунисе и Египте, события в которых стали полной неожиданностью и для руководства обоих государств, и для мирового сообщества, включая использовавших их позднее в полной мере Катар и Саудовскую Аравию, поддержанных в этом США и странами Евросоюза.

 

В этом плане фактором риска стала усталость населения от престарелых лидеров и, что еще более важно, от их ближайшего окружения, включая членов семьи. Если бы президент Мубарак вовремя удалился от власти, передав ее руководителю египетских спецслужб Омару Сулейману, как он пытался сделать непосредственно перед тем, как был отстранен от президентского поста, или кому-либо из высшего командного состава ВС АРЕ, армия иначе реагировала бы на протесты в столице и не устранилась бы от их подавления. Вместо этого он под давлением жены пытался передать президентство своему сыну Гамалю, популярность которого в стране была чрезвычайно низкой, в том числе вследствие получившего широкую известность участия в насильственном переделе собственности.

 

Точно так же в Тунисе родственники жены президента Лейлы Трабелси, ливийки по происхождению, поддерживавшей тесные отношения с семьей Каддафи, «подмяли» до 40 процентов крупной государственной собственности. И в том, и в другом случае недовольство верхов не стало основой антипрезидентских заговоров, но после того как в столичных Тунисе и Каире начались волнения с требованиями отставки высшего руководства, национальная элита, спасая собственные позиции, оставила своих лидеров на произвол судьбы. В итоге в том же Тунисе после революции была широко распространена шутка «Али-Баба бежал, а сорок разбойников остались», отражавшая недовольство протестующих сохранением во властных структурах чиновников, связанных с бывшим президентом и его семьей.

Перетянутые гайки

 

В Тунисе, с которого началась «арабская весна», события развивались стремительно и стали следствием избыточного давления низших чинов полиции на население, уставшее от непрерывных поборов с ее стороны и воспринявшее самоубийство молодого человека, у которого полицейские за торговлю фруктами без патента (!) отобрали лоток с товаром, как «соломинку, ломающую спину верблюда». Взрыв произошел потому, что жесткая политическая система Туниса не давала выхода протестным настроениям. Политики-оппозиционеры могли эмигрировать в Европу, но влиять на ситуацию в стране, изменяя ее эволюционным путем, не могли. Образованная молодежь, благодаря техническим достижениям глобализации зная, как живут люди в других странах, в том числе в государствах не имитационной, как на Ближнем и Среднем Востоке, а реальной демократии, и не имея работы по специальности, хотела перемен. Если бы их инициировал президент, они были бы поддержаны так же, как и протесты. Перемен не происходило, ожидать их было бесполезно. Результат известен.

02-01.jpg
Фото: static.animalpolitico.com

 

В Египте события развивались значительно медленнее: в отличие от Туниса президент Мубарак не покинул страну. Армия АРЕ, которая, как и в ряде других государств БСВ, владеет значительной собственностью (30–35% ВВП Египта создается в корпорациях, которыми владеют национальные вооруженные силы), не заняв четко выраженной позиции, как показали позднейшие события, осталась главной силой страны. Попытка официального Каира привлечь на защиту режима неформальные патриотические объединения и партийных активистов провалилась. Свидетельством этому стал инцидент на площади Тахрир, когда протестующая толпа была атакована вооруженными людьми на конях и верблюдах, которые были быстро смяты благодаря подавляющей численности тех, кого пытались разогнать. Это лишь усилило протесты, так как сторонники свержения президента Мубарака осознали свою силу.

 

Впрочем, в Тунисе не было предпринято даже такой попытки: сторонники и активисты правящей партии, члены проправительственных патриотических объединений, армия и полицейские силы устранились от происходящего (как было и в Российской империи в 1917-м, и в СССР в 1991-м). Что свидетельствует об иллюзорности опоры на «патриотов-неформалов» вопреки шумовому фону, создаваемому ими в спокойные времена. Протест малочисленной группы интеллектуалов организации такого рода подавить могут (правда, провоцируя разрыв отношений между правящим режимом и интеллектуальной элитой, разрушительный для будущего страны). При наличии в стране меньшинств (христиан в Египте, евреев в Тунисе или представителей других этноконфессиональных групп БСВ, как тубу и берберов в Ливии) могут перенаправить на них протестную энергию масс в ходе погромов и межобщинных столкновений, но на большее неспособны.

 

Тем более значительную роль в возможности свержения правящего режима в странах «арабской весны» сыграла армия, точнее, ее высшее руководство. Если бы не позиция маршала Тантауи, на протяжении всей своей карьеры конкурировавшего с упомянутым выше Омаром Сулейманом и имевшего собственные амбиции в отношении высшего государственного поста, возможно, исход протестов на площади Тахрир был бы другим. Его преемнику генералу ас-Сиси позднее пришлось действовать куда в более тяжелых условиях против легитимно избранного президента и десятков тысяч выпущенных из тюрем противников военного режима. Значительная часть их имела опыт диверсионно-партизанской войны и успешно применяет его в настоящее время на Синае и во внутренних провинциях АРЕ, сражаясь против армейских подразделений и полиции.

Воздействие извне

 

В Тунисе роль внешнего фактора заметна только на стадии политической борьбы после свержения национального лидера и его бегства за пределы страны. В Египте Саудовская Аравия и Катар сыграли важную роль в организации массовых антиправительственных выступлений. Особенно стоит отметить как «коллективного организатора» телеканал «Аль-Джазира». Именно Доха и Эр-Рияд повлияли на позицию западного сообщества, чьи лидеры без колебаний «сдали» президента Мубарака. При этом четко проявилась реальное отношение США и ЕС к союзникам, каковым Хосни Мубарак был на протяжении 30 лет: при первых же признаках ослабления его власти он был оставлен на произвол судьбы. Что касается «демократических сил» АРЕ, они были использованы на период революционных волнений для торпедирования режима и формирования соответствующего общественного мнения на Западе, после чего остались на периферии политических процессов.

 

Характерно, что просаудовские салафиты не получили от революций в Тунисе и Египте никакой реальной пользы, но «Братья-мусульмане» были признаны западными лидерами и дипломатическим сообществом наиболее перспективными партнерами и остаются ими до сих пор. О том, что несмотря на возвращение к власти в Египте военных, США ставят на «Братьев-мусульман», поддерживая их, невзирая на теракты, которые те организуют по всей стране, говорят недавние аресты египетских сотрудников посольства Соединенных Штатов в Каире. Насколько можно судить, эта политика является отражением курса лично президента Обамы и связана с его видением будущего БСВ как региона, где он хотел бы укрепления политического ислама прокатарского типа. При этом с президентом союзной Катару Турции Р. Т. Эрдоганом, возглавляемая которым Партия справедливости и развития представляет собой местную версию тех же «Братьев-мусульман», Обама враждует…

 

В Ливии ключевую роль в свержении Муамара Каддафи, использовав сепаратистский мятеж в Бенгази и радикально-исламистские настроения в Дерне, сыграли внешние силы. Если бы не поддержка со стороны аравийских монархий и присоединившейся к ним позже Турции, волнения в Киренаике были бы подавлены правительственными войсками. Доха и Эр-Рияд втянули в войну с Каддафи Великобританию и Францию. Анкара сделала все для того, чтобы превратить это противостояние в операцию НАТО, а в этой ситуации США не могли не возглавить ее. Отдельная тема – методы, которыми монархии Залива заинтересовали США, европейские державы и Турцию в участии в свержении Каддафи, а также кампания по фальсификации информации, масштабы которой превысили все, что наблюдалось до того в отношении Египта. Именно фальсификации в СМИ подготовили общественное мнение Запада к участию в масштабной интервенции в Ливии, организованной в нарушение резолюции Совета Безопасности ООН о ситуации в этой стране.

Пара слов о технологии

 

Опыт Ливии показывает, что для закрепления успеха оппозиции в случае, если столица прочно контролируется правящим режимом, необходимо организовать «оппозиционное правительство», которое могли бы признать таковым государства, намеренные получить дивиденды после свержения действующей власти. Для этого необходим крупный город – в идеале центр приграничной провинции, которая может быть объявлена буферной зоной с установлением над ней бесполетной зоны. В таком анклаве действия правительственных войск затруднены или полностью исключены, если в отношении страны, где сменяется режим, будет организована военная интервенция, к примеру государствами НАТО. В Ливии эта зона была организована в Бенгази с коридором туда со стороны Египта. В Сирии ее роль был призван сыграть Алеппо с коридором со стороны Турции. Однако наличие у армии Асада современных систем ПВО и отсутствие из-за позиции России и КНР резолюции СБ ООН, которую можно было бы использовать как оправдание интервенции, сорвали эти планы.

 

Гражданская война в Сирии затянулась на годы, а прямое вмешательство НАТО вряд ли произойдет, в том числе из-за того, что основные антиправительственные силы составляют не светские отряды, а силы исламистских группировок, включая входящую в «Аль-Каиду» просаудовскую «Джабхат ан-Нусра» и прокатарское Исламское государство. Ситуация в Ираке, на глазах распадающемся под ударами ИГ, и в Йемене, отвлекшем на себя все силы и средства монархий Персидского залива, сыграла роль дополнительного сдерживающего фактора, останавливающего вмешательство западных ВС в сирийскую гражданскую войну. То же самое касается транзита сотен тысяч нелегалов из Африки и стран БСВ в Европу через Средиземное море с территории Ливии и активности в странах Евросоюза группировок и террористов-одиночек, ассоциирующих себя с Исламским государством.

Учите уроки!

 

Все вышесказанное отнюдь не означает, что события «арабской весны» не могут быть повторены в государствах Центрально-Азиатского региона, а с определенными поправками и в России. В ЦАР зоной повышенной опасности является пограничная полоса к югу от границы с Афганистаном, в первую очередь для Туркменистана и Таджикистана. Слабое звено региона – Киргизия с множеством базирующихся на ее территории исламистских организаций. Удар по Узбекистану может быть нанесен со стороны соседей, по киргизско-таджикскому и туркменскому направлениям. Поддержка в этих странах Центральной Азии со стороны местных исламистов попыток свержения их президентов гарантирована: вытеснение на протяжении длительного периода оппозиции из легального политического поля направило протестные настроения по радикально-исламистским каналам.

 

Что касается России, говорить об отстранении от власти действующего президента не приходится. Однако изменение этноконфессиональной демографической ситуации, в том числе в Поволжье, на Урале, в Сибири и на Дальнем Востоке, налицо, а реальные сведения о том, как там обстоят дела, поступают с опозданием либо вообще не поступают. Это касается и столичных регионов. Коллективные намазы, собирающие в центре Москвы до 140 тысяч трудовых мигрантов, демонстрируют наличие механизмов организации массовых выступлений, которые могут быть приведены их организаторами в действие в любой момент для провоцирования будущих конфликтов по линии мусульмане – немусульмане. В какой мере отечественные силовые ведомства готовы к таким сценариям, пока неясно...

Евгений Сатановский,
президент Института Ближнего Востока
Подробнее: http://vpk-news.ru/articles/25768
Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Сирийское затишье

Военное присутствие Ирана будет расти, влияние Турции – снижаться

«Арабская весна», как известно, забуксовала именно в Сирии. Точнее, стратегия салафитских монархий Аравийского полуострова – Катара и Саудовской Аравии, а также примкнувшей к ним в ожидании легкой добычи Турции – в этой стране столкнулась не только с интересами Ирана, готовностью шиитов Ирака и Ливана поддержать Асада, политической блокадой западной интервенции в Совете Безопасности ООН со стороны России и Китая, но и с невозможностью сбросить правящий в Дамаске режим с помощью сирийских суннитов и дезертиров из национальных ВС даже при участии иностранных боевиков.

 

Этноконфессиональная мозаика Сирии означала, что большая доля ее населения в случае победы над Асадом радикальных исламистов из отрядов «Братьев-мусульман» (БМ), «Джабхат ан-Нусра» (ДН), Исламского государства (ИГ) и других суннитских военизированных структур окажется перед опасностью геноцида. Что обеспечило правительственной армии не только поддержку алавитского тыла, но и не менее важный в условиях гражданской войны нейтралитет таких крупных общин, как друзы и курды, по мере наступления джихадистов, втягивающихся в бои с ними.

 

Вариант, что Москва сдаст Асада, делегация Саудовской Аравии держала в уме в ходе недавнего визита в Санкт-Петербург

 

Означает ли это возможность восстановления в Сирии довоенных порядков после победы официального Дамаска? Нет. Однозначной победы какой-либо из оппозиционных сил? Тем более нет. Любые альянсы, в том числе в исламистском лагере, как показывает практика, временные и сменяются открытыми столкновениями. Благо, если Катар и Турция еще могут образовать долгосрочный альянс, основанный на общей поддержке БМ, то их отношения с Саудовской Аравией дают шанс только на заключение кратковременных соглашений вроде недавнего, позволившего исламистам успешно атаковать Рамади, Идлиб и другие стратегически важные города Ирака и Сирии, перебрасывая имеющиеся у них силы с одного направления на другое. Так что ситуация на «сирийском фронте» меняется динамично и вместе с ней – оценки наблюдателей и экспертов, чье мнение учитывается сильными мира сего, в первую очередь лидерами западных держав, просчитывающих возможность (и опасность) собственного втягивания в эту гражданскую войну.

 

Предлагаю вниманию читателей анализ ситуации в Сирии и вокруг нее, опирающийся на статьи экспертов Института Ближнего Востока А. Александрова, С. Балмасова, В. Чернина и Ю. Щегловина. Материалы эти отражают именно текущую ситуацию, чем и ценны. Так, с точки зрения экспертов ЦРУ США, она «чревата скорым падением режима Башара Асада» (оценки такого рода даются не первый год). Они полагают потерю Идлиба и выход исламистов на оперативный простор северной части провинции Алеппо переломным моментом войны, оценивая мирное соглашение между группировками оппозиции и их спонсорами – Катаром, саудовцами и Турцией как постоянное. При этом полностью игнорируется тот факт, что правительственные войска и отряды «Хезболлы» сохранили под контролем коридор из долины Бекаа через Дамаск, Хомс и Хаму к Латакии и побережью, что позволяет обеспечивать снабжение войск Асада в этих районах.

Прогнозы ЦРУ

 

ЦРУ полагает, что готовящееся наступление отрядов Исламского государства на Хомс и Хаму при недостатке резервов у Асада сломает ситуацию, и не верит в способность Ирана изменить это. Правительственные силы удерживают под контролем стратегические центры: Дамаск, Латакию и Хомс, но скоординированные действия их противников, по мнению американцев, изменят это в сравнительно короткие сроки, что ставит на повестку дня перед Вашингтоном вопрос об устройстве Сирии после того, как Башар Асад будет отстранен от власти и эмигрирует. После этого алавитская община, предсказывает ЦРУ, выдвинет из своей среды лидера, который возглавит переговоры о создании временного правительства, что устранит препятствия для участия в переговорах всех оппозиционных сил, кроме ИГ. В долгосрочных планах – создание единого блока политических сил Сирии для нанесения ИГ военного поражения.

02-02.jpg

 

Участие алавитов в переходном правительстве, с точки зрения США, обязательно, чтобы не повторять иракскую ошибку, когда изоляция местных суннитов шиитами и курдами при «дебаасизации» привела к фактическому распаду страны. Зондирование настроений алавитов в настоящее время ведется Вашингтоном, который полагает, что убедит Анкару и Эр-Рияд надавить на курируемую ими «Джабхат аль-фатх» (ДФ), чтобы эта группировка села за стол переговоров с сирийским режимом «без Асада». Успех переговоров по ядерной программе Тегерана, на которые США делают ставку, должен убедить Саудовскую Аравию и Катар в необходимости после снятия с Ирана санкций снизить его влияние в Сирии именно по американской схеме. Что до России, США считают, что Москва сдаст Асада. 2 июня на закрытых переговорах этот сценарий был предложен саудовцам американцами и французами. Именно его держала в уме делегация Саудовской Аравии во главе с сыном короля, «наследником наследника», в ходе визита в Санкт-Петербург в середине июня.

 

Реализация этих планов сомнительна. Исламисты находятся на подъеме, что исключает их готовность идти на переговоры. Задача Эр-Рияда – вовлечение Сирии в орбиту своего влияния и полное доминирование на ее территории при вытеснении из этой страны Ирана. Практически неизбежно начало междоусобной борьбы ИГ и «Джабхат аль-фатх». Что до альтернативы исламистам, ее у США нет. Алавиты и курды не верят планам инкорпорации их представителей во временное правительство, понимая, что будут оттеснены в зоны традиционного проживания и вернуться во власть не смогут. Для алавитов отказ от власти означает геноцид при таком же нейтралитете Запада, как продемонстрированный США и ЕС в ситуации с иракскими йезидами. Никакого будущего в одном правительстве Сирии с исламистами нет и у друзов, исмаилитов, христиан и представителей прочих меньшинств.

Тегеран шутить не будет

 

Иран также не будет разменивать Сирию ни на какие уступки по ядерной программе. Падение алавитского режима в Дамаске влечет катастрофические последствия для ливанской «Хезболлы» и шиитского правительства в Багдаде. В случае развития ситуации по американскому сценарию Тегеран пойдет на интервенцию в Сирию силами кадровых частей Корпуса стражей исламской революции (КСИР). Под этот вариант развития событий там при участии подразделений КСИРа готовятся аэродромы для приема транспортной авиации.

 

Тем более что при реализации американского варианта и начале борьбы «всех против всех» в выигрыше окажется только ИГ, которое начнет доминировать в Сирии, после чего страна превратится в аналог Ливии. И это будет иметь крайне негативные последствия не только для соседней Турции, но и для Европы, куда пойдет основной поток сирийских беженцев, а в перспективе и террористов.

02-01.jpg Фото: abload.de

 

Сообщается о возможности ввода в Сирию 15-тысячного иранского военного контингента. Речь идет о двух группировках: на побережье Средиземного моря между Латакией и Тартусом – в районе Баниаса и под Дамаском. Для Ирана это не кардинальное изменение стратегии, а лишь расширение постоянного военного присутствия (включая командный состав), которое отмечается с декабря 2011 года. Уже в 2012-м появились данные о появлении в Сирии значительных групп иранских «паломников», часть которых являлась добровольцами, прибывшими бороться против джихадистов. Тогда же в боях на стороне Дамаска приняли участие союзники Ирана – ливанская «Хезболла» и шиитское иракское ополчение.

 

В 2013–2014 годах в Сирии появились бойцы КСИРа во главе с представителями руководства корпуса, принимавшего личное участие в боевых действиях. В январе 2015-го в результате израильского авиаудара в районе Кунейтры погиб бригадный генерал Мохаммад Аллахдади, в апреле того же года в бою с отрядами оппозиции в 60 километрах южнее Дамаска – у Бусра аль-Харир был убит генерал-майор КСИРа Хади Каджбаф. Усиление иранского военного присутствия в Сирии в ситуации, при которой Асад не контролирует половину территории страны и две трети пограничных переходов, вполне логично. Учитывая провалы, допущенные сирийскими силовиками, результатом которых стала текущая ситуация, иранские советники в Дамаске усилили свое влияние на планирование и осуществление военных операций. Их стратегия борьбы с джихадистами состоит в активной обороне узловых центров и коммуникаций и уничтожении джихадистских отрядов преобладающей огневой мощью сирийской армии при иранском руководстве боевыми операциями.

Друз познается в беде

 

На момент написания статьи одним из главных изменений оперативной обстановки стал отказ оппозиционеров из Сирийской свободной армии (ССА) на юге страны – в провинции Кунейтра рассматривать исламистов из «Джабхат аль-фатх» в качестве своих союзников. Командиры ССА утверждают, что ДФ подставляла их в период битв за Дамаск и атаковала близкие ССА структуры на севере страны. В Кунейтре идет борьба за локальные центры, включая столицу провинции. ДФ проводит самостоятельные операции в районе Хадера. Ее основной целью является контроль над логистическими каналами, что позволит отрезать ССА от севера страны.

 

Ситуация типичная и во многом зависящая от источников финансовой поддержки из-за рубежа. Подавляющую часть бойцов ДФ на юге составляют сунниты, зарабатывающие на войне и при случае дезертирующие к тому, кто больше платит. То же самое было на севере, когда исламисты перекупали бойцов у партнеров по боевым действиям против Асада.

 

Правительственным войскам пока удалось стабилизировать ситуацию. Лояльные Дамаску курды взяли под контроль Тель-Абьяд и дорогу между ним и Раккой, которая остается одной из главных опорных точек ИГ в Сирии. Отряды ИГ выходят из окружения через район Сулука, к юго-западу от Тель-Абьяда. На случай сдачи Ракки сторонники ИГ вывозят семьи из города. Если они потеряют Ракку, будет перерезан основной коридор снабжения ИГ на турецкой границе с его баз в Ираке, что ограничит возможность маневрирования ИГ и переброску ему подкреплений. Сирийская армия выбила исламистов с части территории захваченной ими ранее базы ВВС в Сувейде.

 

Кроме того, отряды ССА начали отход от базы ВВС «Аль-Тала» на юге, причем поддержку армии оказало ополчение друзов. А их переговоры с ССА о взаимном нейтралитете провалились. Изначально шейхи друзов не поддержали мобилизацию своей молодежи в армию Асада. Однако сторонники «истинного ислама», считающие друзов еретиками, начав их преследование, в корне изменили ситуацию.

 

Обстановку в Сирии, таким образом, характеризует относительное затишье. Дамаск силами курдов и друзов частично перехватил инициативу, укрепив отрядами иракских и ливанских шиитов оборону столицы, Хомса и Алеппо. Освобождение баз ВВС создало условия для разворачивания на них Асадом авиакрыла и обеспечения превосходства в воздухе. Попытка создания альянса антиасадовских сил с распределением зон ответственности проваливается как между светскими и исламистскими отрядами на юге, так и в Алеппо, между ДФ и ИГ.

 

Просаудовские исламисты испытывают давление ливанской «Хезболлы» в районе Каламун на ливано-сирийской границе, что ставит под удар канал их связи с тыловыми базами в Ливане. Учитывая наступление Рамадана, крупных военных операций в ближайшее время не предвидится. Идут локальные бои. Готовятся наступательные операции, которые должны начаться во второй половине июля.

 

Отметим, что угроза геноцида друзов, ставшая реальностью после того, как сирийская армия ушла из населенных ими районов, привела к выступлениям друзов Израиля, требовавших от Иерусалима вмешаться в происходящее в Сирии, особенно когда начались артобстрелы друзских деревень района Хадер, примыкающего к границе с Израилем. СМИ еврейского государства сообщали о переговорах друзов с оппозиционными силами о ненападении, гарантами которых были Иордания, США и Саудовская Аравия. Утверждалось, что переговоры от друзов вели лидер ливанских друзов Валид Джумблат и Маруан Хамед, возглавляющий «Военный совет друзов в Сирии». Было сообщение об открытии прохода из Иордании в район Друзских гор (сирийская мухафаза ас-Сувейда) для поставки друзам оружия и военного снаряжения.

 

Эксперты считают возможной в случае закрепления децентрализации Сирии попытку друзов восстановить Друзское государство, существовавшее на территории мухафазы ас-Сувейда под протекторатом Франции в 1921–1936 годах. Друзские районы способны контролировать свою территорию и располагают зачатками армии, начальником Генштаба которой выступает упомянутый М. Хамед.

 

Друзы Сирии опираются на поддержку единоверцев в Ливане и Израиле, хотя не разрывают отношений и с Дамаском. Отметим, что поддержка, оказанная В. Джумблатом сирийским друзам, может сказаться и на Ливане: если Друзское государство станет реальностью, территориальная целостность этой страны, и без того сомнительная, окажется под вопросом, что может столкнуть ливанских друзов с «Хезболлой».

Турецкий фактор слабеет

 

Одной из ключевых стран, ситуация в которой влияет на Сирию, является Турция, лидер которой – бывший премьер-министр и действующий президент Реджеп Тайип Эрдоган входит в число главных противников Башара Асада. Поражение возглавляемой им Партии справедливости и развития (ПСР) на недавних выборах, в результате которого она лишилась большинства в парламенте, означает, что турецкая активность в Сирии имеет шанс снизиться по сравнению с предвыборным периодом, когда она была беспрецедентной. Пример турецкой политики на этом направлении продемонстрирован, когда в ноябре 2013-го и январе 2014-го турецкая жандармерия задержала четыре грузовика с оружием, шедших в Сирию. Турецкая оппозиция заявила, что они принадлежат спецслужбе МИТ. Заключение турецко-саудовско-катарских договоренностей о взаимной координации работы с сирийской вооруженной оппозицией подвигло Анкару помогать как «Братьям-мусульманам» и отрядам сирийских туркоманов, так и просаудовской ДН, что и помогло исламистам перейти в наступление на севере.

 

В то же время именно их поддержка Эрдоганом послужила причиной поражения ПСР в курдских районах и провинциях, граничащих с Сирией. Число депутатов ПСР от пограничных с Сирией вилайетов Хатай, Килис, Газиантеп и Шанлыурфа сократилось в полтора раза. Это связывают с недовольством жителей пограничных провинций наплывом сирийских беженцев и опасениями в отношении боевиков ИГ и других джихадистских структур. В пяти курдских вилайетах поражение ПСР еще более впечатляющее. Его причиной стало то, что в осенних боях за Кобани правительство Турции саботировало помощь курдам, отражавшим наступление ИГ. Как следствие сирийскую политику Эрдогана критикуют и курды, и правоконсервативная Партия националистического действия (ПНД), стоящая на ультранационалистических позициях, и кемалистская Народно-республиканская партия (НРП), требующая сместить акценты турецкой внешней политики с Ближнего Востока на Евросоюз.

 

Отметим, что в настоящее время наряду с наступлением коалиции «Джабхат аль-фатх» на севере Сирии активна вооруженная оппозиция в районе Дамаска. Лидер группировки «Джаиш аль-ислам» (ДИ) Захран Аллюш 6–8 июня в Аммане встречался с представителями саудовской, иорданской и американской спецслужб. Аллюш в сентябре 2013 года сформировал коалицию ДИ, в которую вошли около 30 группировок радикальных исламистов. Его группа не ведет боев на севере и юге Сирии, занимая сильные позиции в столичном регионе. Под контролем Аллюша находится Дума – пригород Дамаска. На упомянутых встречах с ним присутствовал офицер саудовских спецслужб Абу Бадр, представляющий принца Мухаммеда бин Наефа, наследника саудовского престола. Речь шла о присоединении отрядов Аллюша к «южному фронту» в провинции Деръаа, объединяющему «Сирийский революционный фронт» Джамаля Мааруфа (остатки ССА) и отряды наемников-иностранцев. Аллюш дал согласие воевать против ИГ (но не против ДН) под флагом Сирийской национальной коалиции. Взамен он требует, чтобы его боевики первыми вошли в Дамаск, что иллюстрирует соперничество за лидерство в «новой Сирии» противников Асада.

 

Насколько можно судить, любые предложения России «сдать Асада» в ответ на снятие или ослабление санкций либо предложение «разменов» иного рода будут адекватно оценены Москвой. То же самое касается идей ослабления двусторонних отношений с Ираном в пользу Саудовской Аравии, рассматриваемых ее СМИ едва ли не как данность. Наличие в недавней истории российско-саудовских отношений более чем сомнительных моментов, от терактов, за которыми согласно экспертам стояло Управление общей разведки королевства, до так и не реализованных многомиллиардных договоренностей, подписанных на высшем уровне, дает России все основания для осторожности.

Иран, чьим усилением Россию пугают саудовцы, в любом случае будет учитывать только собственные интересы. Однако совпадение его интересов в Сирии с интересами России, для которой победа в этой стране джихадистов неприемлема, обеспечивает координацию их действий. Оспаривать позицию Москвы по разделу ресурсов Каспия Тегеран не перестанет, но по сравнению с его противоречиями с Саудовской Аравией это решаемая проблема. В любом случае говорить об уходе Башара Асада с поста президента Сирии более чем преждевременно. Планы США в отношении ее послевоенного устройства имеет смысл рассматривать, лишь чтобы оценить видение ситуации глазами американских экспертов и политиков. Благо, эти планы не сбылись ни в одной из стран Ближнего и Среднего Востока, и Сирия вряд ли станет исключением...

Евгений Сатановский,

президент Института Ближнего Востока

Подробнее: http://vpk-news.ru/articles/25864

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Сценарий 2040

Каким станет мир через поколение

Автор, как известно читателю, не специализируется на прогнозах, ни благостных, ни апокалиптических. Между тем, когда анализируешь на протяжении ряда лет процессы, идущие на Ближнем и Среднем Востоке (БСВ) и в странах, так или иначе связанных с этим регионом, определенные выводы из происходящего напрашиваются. Попробуем понять, на что может походить мир 2040 года, отстоящий от нас ровно на одно поколение – 25 лет. С учетом ограниченного объема статьи – в телеграфном стиле.

 

Для начала – общие закономерности. Напряженная международная обстановка. Борьба за ресурсы, включая питьевую воду. Десятки миллионов беженцев. Передел мира. Бессилие и упадок ООН. Деградация системы международного права и паралич международной правоохранительной системы. Превращение международных организаций в инструменты политического воздействия и замкнутые корпорации, работающие «под заказ», в том числе частный.

03-02.jpg

 

Религиозные войны. Голод, эпидемии, геноцид, пиратство, терроризм и торговля людьми в мировых масштабах. Распад государств и новые образования. Частные наемные армии. Расцвет наркоторговли. Переход «золотого миллиарда» к глухой обороне. Климатические изменения и природные катастрофы. Распад экосистем. Демографические изменения. Гонка вооружений. Распад системы нераспространения – около 30 стран имеют ядерные арсеналы.

 

Соединенные штаты Америки. США остаются сильнейшим государством планеты, но при этом не могут применить имеющуюся у них силу с положительными последствиями даже для самих себя. Система управления и внешнеполитического планирования превратилась в инструмент борьбы кланов за власть. Не пытаются договариваться с союзниками, оказывая на них открытое давление и используя в сиюминутных интересах. Президентская власть окончательно превратилась в комбинацию политического проекта и медийного шоу.

 

Экономика балансирует на грани финансового кризиса и банкротства, ставя под удар стабильность в мировом масштабе, но доллар сохраняет позиции резервной валюты наряду с юанем и, не исключено, евро. Армия высокотехнологичная, может разгромить и уничтожить любого противника (с Россией и КНР – взаимно), но неспособна удержаться на занятых позициях. Сохраняет привлекательность для иммигрантов со всего мира. Основной рынок торговли наркотиками и оружием. Поддерживает санкции, военные и экономические, против России и Китая, провоцируя конфликты по периметру их границ.

 

Западная Европа. Евросоюз может рассыпаться, сохранив франко-германскую или германскую ось с рядом стран-сателлитов, объединенных Берлином (судьба евро под вопросом, хотя он может остаться одной из резервных валют). Вероятен уход отдельных стран (Великобритания) или их исключение из ЕС (Греция). Экономика остается одной из наиболее развитых в мире при значительном снижении уровня квалификации рабочей силы. Одна из основных зон притока беженцев из Африки, стран БСВ, ЦАР, Южной Азии и ЮВА (миллион в год и более).

 

Распад системы «старых государств» – отделение от них наиболее развитых регионов (Шотландия, Каталония, Венето, Фландрия и др.). Ослабление роли официального Брюсселя в пользу децентрализации. Армии и политические системы деградируют. Остается «задним двором США» в политике. Пытается сохранить независимую экономическую роль в мировой системе разделения труда, снизив зависимость от поставок углеводородов из России – без особого успеха. Балансирует на грани холодной войны с Россией, одновременно торгуя с ней.

 

Исламизируется (15–20% населения «Старой Европы» – мусульмане из Африки и стран БСВ), в том числе за счет массового перехода в ислам немусульман, при одновременном росте числа националистических и фашистских групп, организующих вооруженные погромы мусульманских анклавов. Продолжается рост числа шариатских зон, где жизнь организована по законам ислама: их тысячи, в их пределах живут миллионы человек. Евреи покидают пределы ЕС, переезжая в Израиль и США.

 

Шенгенская система разрушена из-за беженцев. «Пограничные страны» (Греция, Италия, Испания) пытаются остановить их военным путем и строительством заграждений. Сохраняет привлекательность для иммигрантов со всего мира. Крупный рынок торговли наркотиками и оружием. Центр террористической активности исламистов, свободно перемещающихся между ЕС и БСВ.

 

Восточная Европа. Балансирует между Брюсселем и Москвой (в экономике) и Вашингтоном (в политике). Зависит от поставок углеводородов из России. Часть стран формирует враждебную ей буферную зону, ориентирующуюся на НАТО (Прибалтика, Польша). Другие поддерживают с Россией нормальные отношения. После распада Украины в 20-х годах Польша, Венгрия, Словакия и Румыния участвуют в переделе ее территории. Менее исламизирована, чем остальная Европа. Высока степень влияния националистических и фашистских партий. В Белоруссии стабильный авторитарный режим. Украина расколота, гражданская война на ее территории закончилась, но экономика и социальная сфера деградировали.

03-01.jpg Коллаж Андрея Седых

 

Россия. В экономике балансирует между ЕС и Китаем. Сохраняет роль источника углеводородов при сравнительно высоком уровне оснащения и развития армии и минимально достаточном космической и ядерной отраслей. За пределами ВПК промышленная база обрабатывающих отраслей, машиностроение, образование, наука и медицина в связи с реформами потеряли советский технологический и кадровый потенциал. Уровень коррупции высок, уровень управленческих кадров низок.

 

Страна латиноамериканизирована: правоохранительная система, криминал и органы власти срослись, неравномерное развитие регионов закреплено. Продолжается отъезд в страны Запада образованной молодежи, чиновники по-прежнему воспитывают детей за границей и там хранят капиталы. Государство усиливается за счет общественных институтов и оппозиции, роль которых сведена к нулю. Бизнес подчинен чиновникам.

 

Развита теле- и радиовещательная система, «хлеба и зрелищ» населению достаточно. Протестный потенциал низок. Страна привлекает миллионы мигрантов из ЦАР и Закавказья: мигранты исламизируют Россию и русифицируются сами. Депопуляция снижается за счет Северного Кавказа и мигрантов. РПЦ играет роль официальной государственной Церкви благодаря влиянию на руководство страны при сохранении низкой популярности религии в населении. Де-факто на местах растет роль радикально-салафитского ислама и христианских сект протестантского толка.

 

Уровень террористической активности средний, резонансные теракты редки. В 30-х годах, после окончательного ухода из политики В. В. Путина, высока вероятность распада страны на территориальные образования по границам субъектов и групп субъектов Федерации. Уровень регионального сепаратизма зависит от качества кадровой политики: подбора первых лиц регионов и России в целом, а также наличия общенациональной транспортно-дорожной системы, в настоящий момент неудовлетворительной.

 

Высока вероятность присоединения к РФ постсоветских территорий по механизму Крыма за счет распадающихся соседей. Крупный поставщик на мировые рынки вооружений, рынок наркотиков. Хороший сценарий развития страны – постепенная мирная деградация более медленными темпами, чем у соседей, с закреплением роли поставщика сырья при сохранении точечных технологий мирового класса. Плохой сценарий – распад по югославскому образцу.

 

Закавказье и Центрально-Азиатский регион (ЦАР). Балансируют между ЕС, США, Россией, Турцией, Ираном и Китаем. В ЦАР главную роль играет Китай. Для обоих регионов высок уровень внутренних и внешних угроз. В Закавказье продолжаются все текущие конфликты. В ЦАР высока вероятность насильственной смены элит в рамках «центральноазиатской весны», рост влияния радикального ислама, обрушения государств (кроме Казахстана и при определенных условиях – Узбекистана). Высок уровень клановости, коррупции, местничества, наркоторговли, террористических угроз. Деградация сельского хозяйства из-за изменения климата. Распад экосистем. Межгосударственные конфликты из-за распределения водных ресурсов.

 

Единственная страна, имеющая шанс сохранить развитую социальную инфраструктуру, – Казахстан (если без конфликтов будет осуществлена передача власти от Н. А. Назарбаева его преемникам). Сохранится роль региона как поставщика углеводородов КНР и (в случае Азербайджана) ЕС. Снизится роль России, притом что влияние США и ЕС не вырастет. Экономика диверсифицированного типа будет существовать только в Казахстане (в случае сохранения страны).

 

Ближний и Средний Восток. Деградация государственности по всему БСВ за исключением Ирана, Турции, Израиля. Распад Ирака, Сирии, Саудовской Аравии, Афганистана, возможно, Пакистана. Становление курдских, друзских, алавитских территориальных образований. Гонка вооружений, в том числе ядерных (Иран, Турция, Египет, Алжир, Саудовская Аравия, ОАЭ, вероятно, Марокко). Политическое усиление исламского радикализма: закрепление территорий, управляемых суннитскими боевиками, типа Исламского государства на карте БСВ. Глобальная война шиитов и суннитов в общерегиональных масштабах.

 

Геноцид этнических и конфессиональных меньшинств. Исламская демократия как единственная форма демократического правления в регионе за пределами Израиля и Кипра.

 

Имперские проекты Ирана и Турции, конкурирующих за влияние в арабском мире. Израиль как осажденная крепость. Закрепление роли региона как поставщика энергоносителей в ЕС, Индию, ЮВА, Китай, Японию, Корею и другие страны Азии. Распад промышленности и деградация сельского хозяйства, усиленная климатическими изменениями.

 

Межгосударственные конфликты из-за распределения водных ресурсов. Распад экосистем – необратимый на большей части БСВ. Опустынивание. Десятки миллионов беженцев в регионе, миллионы, уезжающие за пределы БСВ, в первую очередь в ЕС. Регион – центр терроризма и распространения радикального ислама в мировом масштабе. Уничтожение исторического наследия БСВ исламистами.

 

«Черная» Африка. Деградация и распад государственности, значительные изменения постколониальных границ. Становление непризнанных территориальных образований. Гонка вооружений, в том числе ядерных (ЮАР, может быть, Нигерия). Территориальное оформление исламского радикализма в районах, управляемых суннитскими группировками типа «Боко Харам» и «Аш Шабаб». Войны христиан и мусульман (в «южных» вариантах этих религий). Геноцид. Трайбализм. Возрождение и расширение работорговли, ритуального каннибализма и других доколониальных традиций.

 

Межгосударственные конфликты с миллионами погибших и десятками миллионов беженцев (в том числе за пределы Африки, в основном в Европу и страны Аравийского полуострова). Конкуренция Китая, США, ЕС из-за сырья. Борьба Саудовской Аравии, Катара, Турции и Ирана за геополитическое влияние. Межгосударственные конфликты из-за распределения водных ресурсов. Закрепление роли региона как поставщика сырья.

 

Деградация сельского хозяйства, усиленная изменениями климата. Голод, эпидемии, опустынивание и необратимый распад экосистем, включая заповедники и национальные парки. Закрепление в Африке имитационной авторитарной трайбалистской «демократии» как доминирующей формы государственного устройства. Демографическая катастрофа континентальных масштабов: необратимый рост населения при резком снижении качества жизни из-за нехватки ресурсов.

 

Индия. Сохранятся все текущие проблемы, связанные с национализмом и сепаратизмом. Не исключено отделение ряда пограничных территорий. Усилятся религиозные конфликты (между радикальными индуистами и мусульманами, а также христианами). Сохранится высокий уровень коррупции. Не удастся уменьшить влияние бюрократии. Экологические и демографические проблемы (неконтролируемый рост населения, деградация городской среды, нехватка чистой воды, эпидемиологические угрозы, загрязнение природы, включая заповедники и национальные парки) станут одной из главных угроз существованию страны.

 

Противостояние с Китаем и Пакистаном, в том числе ядерное, при активной торговле с ними будет главной внешнеполитической угрозой. Террористическая активность радикальных исламистов усилится. Индия закрепит позиционирование как региональная сверхдержава бассейна Индийского и западной части Тихого океанов в конфликте с Китаем. Усиливает влияние в Африке и ЦАР (в Афганистане – в жесткой конкуренции с Пакистаном). Главным внешнеполитическим партнером будут США. При сохранении уровня отношений с Россией в вопросах военно-технического сотрудничества Индия будет балансировать между США, Россией и Израилем. Разовьются национальные программы освоения космического пространства.

 

Хиндутва окончательно оформится в национальной элите в качестве национальной идеи. Продолжится чередование у власти националистов и Индийского национального конгресса. Укрепится вертикаль власти – премьер Н. Моди превратит Индию в доминирующую силу региона, развив и диверсифицировав ее экономику. Сохранятся на практике кастовая система и колоссальное неравенство. Демократия останется более имитационной, чем напоминающей соответствующие системы государственного устройства западного типа.

 

Китай. Превратится в сверхдержаву, конкурирующую по влиянию с США (не разрывая торгово-финансовых отношений с ними) и взаимодействуя с любыми партнерами, руководствуясь не геополитическими теориями, а исключительно прагматичными соображениями. В Африке и на БСВ потеснит США и ЕС в кооперации со странами исламского мира. Отношения с Россией и странами ЦАР ровные, партнерские, базирующиеся исключительно на китайских интересах. Проблема Тайваня будет решена, спорные вопросы с соседними государствами решены частично.

 

Китайские военные базы появятся на отдаленных важных узлах мировых коммуникаций, обеспечивая транзит в КНР сырья и распространение китайских товаров. Юань с высокой степенью вероятности станет резервной валютой мировой торговли. Избыточный прирост населения сменится проблемой «поколения одного ребенка»: нехватка рабочей силы при нарастающем числе пенсионеров заставит отказаться от ограничений в вопросе рождаемости. Численность населения (в отличие от Индии) стабилизируется.

 

Военная мощь (за исключением ядерного потенциала) будет сравнима с американской, а по численности армии превысит ее в разы. Вырастут уровень жизни (при высокой вероятности «ловушки среднего дохода») и стоимость рабочей силы, однако Китай сохранит статус «мировой мастерской». Будет развита инфраструктура (в том числе дорожно-транспортная), модернизированы сельское хозяйство и промышленность, развиты и перестроены на базе высших мировых достижений наука и образование, освоен космос. При этом сохранится коррупция и нарастут экологические проблемы, включая деградацию «трех сред».

 

Япония. Из-за старения населения и низкой рождаемости попадет в «демографическую яму», пытаясь компенсировать ее развитием технологий. В партнерстве с США усилит свои вооруженные силы, обеспечив их присутствие на основных узлах мировых коммуникаций. Сохранит статус одного из самых высокотехнологичных государств мира. Не исключены разрешение проблем с соседями и подписание мирного договора с Москвой. В ЮВА и АТР будет конкурировать с КНР. Решит вопросы снабжения энергоресурсами за счет освоения запасов гидратов на собственном шельфе. Овладеет ядерными арсеналами и освоит космос.

 

Юго-Восточная Азия и Азиатско-Тихоокеанский регион. В экономике государства региона будут балансировать между КНР, США, ЕС и Японией при политической и военной независимости. Сохранится разделение зоны на три группы государств: исламские (Индонезия, Малайзия, Бруней), неисламские азиатские и англоязычные (Австралия, Новая Зеландия). С высокой степенью вероятности государства региона включатся в гонку ядерных вооружений (Тайвань, Южная Корея, может быть, Малайзия, Индонезия и Вьетнам). Один из наиболее развитых и перспективных в экономическом отношении регионов планеты.

 

Вероятность войн и межгосударственных конфликтов стран ЮВА и АТР минимальна. Высока вероятность их территориальных споров с Китаем и участия в региональном соперничестве КНР и Индии. Исламскую часть региона по мере ее вовлечения в исламский мир охватывает террористическая угроза, распространяющаяся на ее соседей. Из ряда стран (Мьянма, Индонезия, Малайзия) в другие государства региона (Австралия) идет поток мигрантов (до ста тысяч человек в год). Часть региона охвачена сепаратистскими и радикальными исламистскими настроениями (Южные Филиппины, Индонезия и другие страны ЮВА). Экологические проблемы густонаселенных стран будут нарастать.

Латинская Америка. Один из наиболее перспективных с экономической точки зрения регионов планеты. Партнер и конкурент США. Выделяются развитые (Бразилия, Чили, Аргентина, Уругвай, Мексика) в научном, образовательном и технологическом отношении и слаборазвитые (Парагвай, Боливия) страны. Малые государства Карибского моря зависят от отношений с США, Великобританией, Францией и Нидерландами. Региональной сверхдержавой является Бразилия.

 

На континенте высок уровень партизанской и террористической активности (Перу, Колумбия, Мексика, Венесуэла), наркоторговли и преступности. Идет гонка вооружений, в том числе ядерных (Бразилия, Аргентина, может быть, Чили и Венесуэла). Бразилия освоит космическое пространство. Главные экологические проблемы – деградация лесов Амазонии, разрушение экосистем, мегаполисы (загрязнение «трех сред»).

 

Рост промышленного производства и сельского хозяйства, природопользования и туризма будет идти параллельно с развитием добычи и ростом экспорта углеводородов (в первую очередь в США). Нарастут экологические проблемы. Несмотря на диверсификацию связей, в том числе экономических, основным партнером стран континента останутся США. При этом они продолжают восприниматься в Латинской Америке как главная угроза региону.

 

Выводы. Автор не может представить вниманию читателей более оптимистическую картину. Ясно лишь, что предсказанный Фукуямой «конец истории» не состоится. Впрочем, шансов на это не было изначально.

президент Института Ближнего Востока

Подробнее: http://vpk-news.ru/articles/25976

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Ход слоном

В современной Индии побеждают политики-националисты

В российской внешней политике Индия занимает особое место, как и в эпоху СССР. Традиционным в прогнозах по поводу того, каким будет многополярный мир, стало упоминание треугольника Россия – Индия – Китай, вошедшего в экспертное поле со времен академика Е. М. Примакова.

 

Однако современная Индия мало напоминает государство Индийского национального конгресса (ИНК), возглавлявшееся кланом Ганди, для которого поддержка Москвы имела критическое значение. Отношения Индии с Пакистаном и Китаем неоднозначны, главным внешним партнером стали США, а одним из основных поставщиков вооружений – Израиль. Индия расширяет присутствие в Афганистане, Юго-Восточной и Центральной Азии и выстраивает стратегию присутствия ее вооруженных сил за рубежом на постоянной основе.

 

Характерная для современных сторонников хиндутвы агрессивная нетерпимость привела к погромам мусульман и христиан

 

Москва – важный партнер Нью-Дели, но эксклюзивности в их отношениях больше нет, тем более что для националистов правящей «Бхаратия джаната парти» и ее харизматичного авторитарного лидера Нарендры Дамодардаса Моди история сотрудничества СССР и России с правительствами ИНК скорее минус, чем плюс. С учетом геополитических схем, которые строятся вокруг индийского фактора, это означает необходимость детального анализа того, что представляют собой отношения страны с окружающим миром, а также личности ее премьера и партии, которую он возглавляет (что верно и для ряда прочих стран – Турции и Китая, Израиля и Японии, Ирана и Пакистана). Тем более что внешнеполитических амбиций у современной Индии много и опираются они на агрессивное осознание ее цивилизационной исключительности.

Хиндутва как объединяющая идея

 

По числу приверженцев современный индуизм – третья религия мира. Численность его сторонников – около миллиарда человек, большая часть которых сосредоточена в Индии. Однако индуисты живут и в других странах Южной Азии: Непале (17 млн), Бангладеш (15 млн), Шри-Ланке (2,5 млн), Пакистане (1,3 млн), Бутане (350 тыс.). Последователи индуизма имеются в Индонезии (4 млн), Малайзии (1,1 млн), ЮАР (700 тыс.), Сингапуре (около 600 тыс.), США (575 тыс.), Маврикии (500 тыс.), Великобритании (500 тыс.), Фиджи (375 тыс.), Гайане (370 тыс.), Мьянме (325 тыс.), Тринидаде и Тобаго (300 тыс.), Канаде (200 тыс.) и Суринаме (100 тыс.).

 

При этом индуизм демонстрирует две модели поведения. За пределами Индии индуисты – либералы, демократы и сторонники конституционных прав свободы вероисповедания. В странах Азии они апеллируют к глобализации, подчеркивая статус индуизма как мировой, а не этнической религии. В Индии доминирует другой – оборонительный, антиглобалистский подход. Свобода вероисповедания там под вопросом: индуисты последовательно предлагают ввести законодательство, которое препятствовало или полностью запрещало бы обращение индусов в другую веру. Основа индуизма в индийской политике – хиндутва (санскритское «индусскость»), религиозное и политическое движение индуистского национализма, которое опирается на поддержку 35–40 процентов населения Индии. Ее приверженцы верят, что действуют во благо исконно индийских религий: индуизма, сикхизма, буддизма, айявари и джайнизма.

 

Распространение в индийской политике хиндутва получила лишь в конце 80-х. К этому привели протесты против уступки правительства консервативным мусульманам (отмена в 1986 году решения Верховного суда об алиментах разведенным женам и приведение закона о разводе в части, касающейся мусульман, в соответствие с шариатом), а также конфликт из-за заброшенной мечети Бабри в святыне индуизма Айодхье, возведенной императором Бабуром (в 1992 году мечеть была разрушена, в беспорядках погибли более двух тысяч человек). Согласно решению того же Верховного суда Индии «хиндутва должна пониматься как образ жизни или как состояние сознания и не должна приравниваться к индуистскому фундаментализму... Индуист может принять неиндуистскую религию, не перестав… быть индуистом».

 

Сторонники хиндутвы объединены в группу националистических организаций «Сангх паривар» – СП («Семья союза»), в состав которой входят «Раштрия сваямсевак сангх» – РСС («Союз добровольных служителей нации»), «Бхаратия джаната парти», «Баджаранг дал» («Отряд сильных») и «Вишва хинду паришад». Другими организациями являются «Хинду сваямсевак сангх» (ветвь РСС за пределами Индии), «Бхаратия маздур сангх» («Союз рабочих), «Акхил бхаратия видьяртхи» («Союз студентов») и «Бхаратия кишан сангх» («Союз земледельцев»). Существуют не слишком влиятельные независимые от СП партии, придерживающиеся хиндутвы: «Акхил бхаратия джана сангх» и «Бхаратия джаншакти». Влиятельная в Махараштре партия «Шив сена», не являясь частью СП, тесно связана с «Бхаратия джаната парти». Религиозная партия сикхов «Широмани акали дал» также поддерживает связь с организациями хиндутвы.

 

Характерная для современных сторонников хиндутвы агрессивная нетерпимость привела к погромам мусульман и христиан, сопровождавшихся массовыми истязаниями (в том числе сожжением людей заживо) в Гуджарате в 2002 году (погромы мусульман) и Ориссе в 2008-м (погромы христиан, в том числе убийство монахинь и священников). На фоне этих погромов «Бхаратия джаната парти» пригласила мусульман войти в «новое общество», сотрудничая с индусами, буддистами, джайнами и сикхами. Даже радикальная «Шив сена» пригласила мусульман присоединиться к ней после сноса мечети Бабри. В то же время миссионеры – и мусульманские, и христианские – рассматриваются как «чужие элементы» и подлежат смерти.

 

Сторонники хиндутвы указывают на различие стандартов для индусов, мусульман и христиан в Индии, введенных во времена монополии ИНК на власть под давлением меньшинств, отрицая «равенство порознь», которое рассматривают как попытку привлечь мусульман Индии, традиционно голосующих за ИНК. Один из основных политических пунктов хиндутвы – введение Общего гражданского кодекса, устраняющего из конституции страны положения, основанные на религии. Против этого выступают ИНК, мусульмане, христиане и Компартия Индии (марксистская). Марксистские организации Индии считают сторонников хиндутвы, в том числе «Сангх паривара», фашистами.

 

Последователи хиндутвы оспаривают неравный подход к институту брака и развода, так как в Индии мусульманам разрешено многоженство, а индуистов и христиан преследуют за него по закону. Они ставят перед собой цель объединить индуистское общество с его кастовыми проблемами и регионализмом и положительно относятся к членам «низших каст» (неприкасаемым или далитам). Большинство приверженцев хиндутвы отвергают теорию индоарийской миграции в Индию, а одна из их целей – борьба за восстановление индуистских храмов, захваченных или разрушенных в ходе вторжений в Индию. Они осуждают британский колониализм и коммунизм, требуют ввести запрет на убийство коров в Индии, настаивают на разрешении конфликта в Джамму и Кашмире на основе принципов хиндутвы.

«Раштрия сваямсевак сангх»

 

Одна из самых агрессивных организаций приверженцев хиндутвы – «Раштрия сваямсевак сангх» (РСС) была основана в 1925 году Хешавом Кедгеваром, врачом из города Нагпура. Ее деятельность в Индии неоднократно запрещалась. Именно ее активисты убили Махатму Ганди в 1948-м, обвинив его в том, что он является пособником Пакистана, и уничтожили мечеть Бабри в Айодхье в 1992 году.

 

РСС не была монолитной, одно из ее крыльев – «Джана сангх» (ДС) – стало прародителем «Бхаратия джаната парти» (БДП) и ее союзников. ДС впервые заявила о себе в 1951-м, развязав кампанию по интеграции Кашмира в Индию. Окончательно партия оформилась в 1952 году, когда ее представители получили места в региональных парламентах Индии. Символом ДС стало растение шафран. В 1967-м ДС в союзе с другими партиями взяла под контроль правительства ряда штатов Индии, а в 1977-м ее наследница – «Джаната парти» (ДП) победила на всеобщих выборах и сформировала кабинет министров, проработавший три года. В 1980 году ДП распалась. С этого момента начинается самостоятельная деятельность БДП.

«Бхаратия джаната парти»

 

В первые годы существования популярность БДП (Индийская национальная партия) была низкой из-за того, что ее лидер А. Б. Ваджпаи пытался расширить базу поддержки партии и занял умеренные позиции по сравнению с РСС и ДС. Это вызвало недовольство радикальных сторонников хиндутвы. Другой лидер партии – Л. К. Адвани нашел выход, развернув в 1984 году кампанию по популяризации хиндутвы. В 1984-м БДП удалось пройти в нижнюю палату парламента Индии, получив там два места из 543 против более четырехсот у ИНК, несмотря на националистическую риторику БДП и то, что выборы происходили после убийства Индиры Ганди, повлекшего антисикхские беспорядки. На выборах 1989 года партия взяла 84 мандата.

 

По результатам выборов 1991 года БДП стала крупнейшей оппозиционной партией, которая критиковала правительство ИНК В. Н. Рао из-за коррупционных скандалов. Сама БДП оказалась замешана в скандале, связанном с разрушением мечети Бабура в Айодхье (Уттар-Прадеш) и попытками восстановить там храм Рамы. В середине и конце 90-х БДП достигла пика популярности. Большую роль в этом сыграло то, что с 1984 года ни одна политическая партия в Индии не смогла сформировать идеологию, способную вызывать симпатии всех слоев населения. Все правительства Индии в последние 30 лет были сформированы союзами партий, что приводило к досрочным отставкам кабинета министров.

 

На выборах 1996 года БДП получила больше мест, чем любая другая партия, и А. Б. Ваджпаи было предложено сформировать правительство, но через 13 дней он подал в отставку. К власти пришла коалиция партий «Третий фронт». В 1998-м Национальный демократический альянс (НДА) во главе с БДП получил более половины мест в парламенте, сформировав правительство во главе с Ваджпаи. В апреле 1999 года НДА распался, но на внеочередных выборах укрепил позиции, и Ваджпаи остался премьером. Вице-премьером стал Адвани.

 

На годы премьерства Ваджпаи пришлись ядерные испытания в Раджастане, резкие зигзаги в индо-пакистанских отношениях, улучшение отношений с США. Экономика росла, но это не отразилось на семисотмиллионном сельском населении. Шли столкновения мусульман и индуистов. У Ваджпаи не сложились отношения с президентом К. Р. Нараянаном, который отклонил его просьбу ввести президентское правление в Бихаре, когда к власти там пришло правительство Р. Деви, сформированное союзной ИНК партией «Раштрия джаната дал». В 2002-м Ваджпаи инициировал замену Нараянана на А. Калама. В конечном счете первое «настоящее» правительство БДП оказалось успешным: Индия приобрела статус ядерной державы и победила в Каргильском конфликте с Пакистаном в мае 1999 года.

 

Первая правая коалиция Индии – НДА во главе с БДП победила на выборах в октябре 1999-го. Перед этими выборами БДП озвучила свой политический манифест. В нем помимо положений хиндутвы и концепции «настоящего секуляризма» была возрождена доктрина «свадеши», предполагавшая самостоятельность и самодостаточность Индии при помощи либерализации экономики. Третье правительство Ваджпаи проработало до выборов в парламент, несмотря на столкновения мусульман и индуистов в Гуджарате и других штатах. В конце 2003 года прошли региональные выборы в Дели, Мадхья-Прадеш, Раджастане и Чхаттисгархе. Руководство БДП назначило выборы в Лок сабху (нижнюю палату парламента) на апрель-май 2004-го, за полгода до срока, надеясь упрочить лидерство благодаря высокому рейтингу Ваджпаи и успехам в экономике.

 

Элементом предвыборной кампании БДП была атака на лидера ИНК С. Ганди: заявлялось о недопустимости прихода к власти политика итальянского происхождения. Однако выборы 2004 года БДП проиграла. Особенно чувствительным было поражение в Тамилнаде и Андхра-Прадеш. Одной из его причин была кампания «Сияющая Индия», оттолкнувшая бедняков. Однако со 138 местами БДП осталась ведущей оппозиционной партией и одержала ряд побед на региональном уровне (в том числе в Бихаре). Как следствие первым пунктом в следующем манифесте БДП стало обеспечение бедных семей едой, доступом к кредитам и работой.

 

В 2009-м БДП проиграла из-за роста насилия, заставившего мусульман голосовать за ИНК, ошибок Л. К. Адвани в ведении кампании и высоких темпов экономического роста при правительстве М. Сингха, но мировой кризис разрушил базис политической платформы ИНК и возглавляемого им альянса. Темпы экономического роста снизились с девяти до пяти процентов, увеличилась безработица, поднялись цены на продукты питания и товары первой необходимости. Это и подготовило успех БНП на выборах 2014 года, которые партия выиграла во главе с Н. Моди.

Нарендра Моди: путь в премьеры

 

Впервые этот уроженец города Ваднагара, 1950 года рождения, учившийся в Гуджаратском и Делийском университетах политолог, в молодости активист РСС, увлекающийся йогой вегетарианец, пишущий стихи на языке гуджарати, возглавил избирательную кампанию БДП в штатах Гуджарат и Химачал-Прадеш в 1998-м по поручению лидера БДП Л. К. Адвани.

 

Уже в октябре 2001 года он стал главным министром Гуджарата, сменив ушедшего в отставку К. Пателя, а в 2007 и 2012-м был переизбран на третий и четвертый сроки, несмотря на резкую критику, которую вызвали его действия во время Гуджаратского погрома 2002 года. Мстительный и нетерпимый к критике, он пользовался поддержкой населения: именно ему ставился в заслугу экономический рост штата в 2000-е. По версии журнала India Today, в 2006 и 2011-м Н. Моди был признан лучшим главным министром Индии.

 

13 сентября 2013 года Н. Моди стал кандидатом в премьер-министры от БДП, возглавив кампанию на парламентских выборах 2014 года, в ходе которой, по его словам, провел 440 встреч с избирателями. Впервые в истории Индии он использовал социальные сети, прибегнув к трехмерным голограммам, чтобы общаться с избирателями в виртуальном пространстве. Число подписчиков его страницы в твиттере составило восемь миллионов человек. При этом девизом партии БДП на выборах стало: «Национализм – наше вдохновение. Развитие и хорошее управление – наша цель». В ходе избирательной кампании Н. Моди давал понять, что в случае победы хочет стать лидером, который в традициях индуизма будет заново строить Индию, утвердив за страной статус великой державы с глобальными амбициями.

 

Голосование на выборах 2014 года проводилось в девять этапов с 7 апреля по 12 мая с явкой избирателей 66,38 процента. Следует отметить, что последний раз такой всплеск политической активности в Индии фиксировался на выборах 1984–1985-го, когда после убийства Индиры Ганди явка составила 64 процента. Помимо малоимущих индусских масс из хиндиязычного «коровьего пояса» центральной Индии в избрании Н. Моди был заинтересован крупный бизнес, выступивший спонсором его кампании, устав от коррупции и популизма правительства ИНК, замедления темпов экономического роста и оттока капитала. В избирательную кампанию Моди вложено около миллиарда долларов. Выборы-2014 были самыми дорогими и скандальными в индийской истории. Победа досталась Моди с трудом. Неясность сохранялась до последнего дня голосования – 12 мая, когда соперники сошлись в ключевом штате Уттар-Прадеш (население – 220 млн человек), в городе Варанаси, где находятся основные индуистские святыни и разыгрывалось 80 мандатов.

 

Главными темами избирательной кампании стали внутренние проблемы: экономический рост, инвестиции, коррупция, инфраструктурные проекты и социальные программы. Внешняя политика осталась на втором плане. Моди в ходе избирательной кампании допустил жесткие выпады в адрес Пакистана и Китая, но воздерживался от них в отношении США. В апреле 2014 года представители БДП заявили, что планируют сделать индийскую внешнюю политику более решительной по отношению к Пакистану, объявив о намерении пересмотреть ядерную доктрину и отказаться от принципа ненанесения первого удара. Резкая реакция международного сообщества заставила Моди дистанцироваться от этих заявлений. За сутки до последнего дня голосования в австралийских территориальных водах было перехвачено индийское судно с крупной партией героина, ушедшее в плавание из Гуджарата. Моди обвинили в подрыве безопасности морских путей Индии. В ответ БДП заявила, что безопасность на море – ответственность центрального правительства, а не правительства штата.

 

Лозунгом ИНК и союзных ему региональных партий было «Все против Моди». Чтобы не допустить прихода к власти Моди, оппоненты раскрутили ряд скандалов. Его обвинили в том, что он, выходец из брахманов, вписал себя в низшую касту, что позволило ему позиционировать себя как представителя индийских низов – антипода «оторвавшихся от масс» Ганди.

 

Кроме того, он был обвинен в том, что как главный министр штата Гуджарат включил свою касту Modh Ghancis в реестр «Другие отсталые касты», что дало ей немалые социальные льготы. В ответ руководство БДП объявило, что каста Modh Ghancis включена в список «отсталых каст» 20 лет назад, когда у власти в Гуджарате находился ИНК.

 

Внук Индиры Ганди – 42-летний Рахул Ганди, выдвинутый кандидатом в премьеры от ИНК в ходе избирательной кампании-2014, ничем не запомнился избирателям, получив прозвище Пустой Костюм. В итоге голосования Объединенный прогрессивный альянс во главе с ИНК победил в 59 избирательных округах из 543, БДП – в 283 округах, получив абсолютное большинство и став первой за 30 лет партией, которая могла сформировать правительство самостоятельно. Как отметила Guardian, бескомпромиссные политические взгляды Моди, жесткая и понятная простым людям риторика, репутация «чистого» политика и способность идти на компромисс с мусульманами помогли БДП одержать победу на выборах, хотя она получила контроль только над нижней палатой парламента. В верхней палате – Раджья сабхе у нее 46 мандатов из 240, а у ИНК – 68. Характерно, что на церемонии принятия Н. Моди присяги присутствовали лидеры стран, входящих в Южно-Азиатскую ассоциацию регионального сотрудничества (SAARC), президенты Афганистана, Шри-Ланки и Мальдив, премьер-министры Непала и Бутана, спикер парламента Бангладеш и впервые в истории – премьер-министр Пакистана.

Евгений Сатановский,

президент Института Ближнего Востока

Подробнее: http://vpk-news.ru/articles/26083

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Параллельно Западу

Индия и Китай координируют поиски своего места в многополярном мире

Что связывает и что разделяет сегодня двух ключевых для России членов БРИКС, которых Евгений Примаков называл основополагающими участниками будущего многополярного мира наряду с Россией?

 

Речь не об истории их отношений, насчитывающей тысячелетия, а о нынешнем дне, тем более важном, что наличие взаимных интересов Нью-Дели и Пекина, главного регионального союзника исконного противника Индии – Пакистана, не исключает проблем между ними, в том числе в Юго-Восточной Азии и по индо-китайской границе.

 

Первый визит в КНР на высшем уровне нанес в бытность свою премьер-министром Индии Раджив Ганди. Его преемники расширили отношения двух стран. Нарасимха Рао подписал «Соглашение о поддержке мира и спокойствия у линии контроля вдоль китайско-индийской границы», а Атал Бихари Ваджпаи – «Заявление о принципах взаимодействия». В 2005 году Индия и КНР скрепили подписями «Стратегическое сотрудничество для мира и процветания». И на этой базе начали перестраивать двусторонние отношения, стараясь избегать прямых военных столкновений.

Экономика и общие задачи

 

Современный период является, пожалуй, наиболее значимым. Он завязан на личности лидеров обеих стран. В частности, в ходе визита Си Цзиньпина в Индию 17–19 сентября 2014 года были подписаны три меморандума о взаимопонимании и 12 важных соглашений. Бизнесмены двух стран заключили соглашения на 3,4 миллиарда долларов. Была достигнута договоренность об увеличении товарообмена до 100 миллиардов долларов к 2015 году.

 

Возможна прокладка железной дороги из Индии через Китай в Россию с выходом на экономическое пространство Евросоюза

 

Китай в настоящее время является главным торговым партнером Индии. Их торговый оборот в 2013-м – 65,5 миллиарда долларов (по сравнению с 1 млрд в 2001–2002-м). Он не в пользу Индии, дефицит – 40,8 миллиарда, и ее задача – выравнивание торгового баланса, увеличение инвестиций из КНР. Пекин обещал Нью-Дели допустить на свой рынок фармацевтические товары и компьютерные технологии. При этом прямые инвестиции Китая в Индию не превышают 400 миллионов долларов.

 

Одна из внешнеполитических задач индийского премьер-министра Нарендра Моди – установить эффективный экономический диалог с КНР. В ходе визита в июне 2015 года он посетил Сиань, Пекин и Шанхай. Характерно, что Сиань – родина Си Цзиньпина и центр китайско-индийской торговли в эпоху династии Тан. Председатель ЦК КПК впервые встретил премьер-министра Индии не в Пекине, что подчеркнуло их личные отношения. Моди посетил совместные образовательные центры в университетах КНР (Цинхуа в Пекине и Фуданьский в Шанхае), а также зарегистрировался в китайской социальной сети Sina Weibo.

 

Моди публично объявил, что «хочет отправить политические вопросы территориальных притязаний в корзину истории». Си Цзиньпин в свою очередь рассчитывает, что он может согласиться на отказ от поддержки тибетских сепаратистов – в ответ Пекин готов проявить гибкость в решении пограничных споров. Вследствие этого на поездку Моди на спорные территории в Гималаях в Китае не отреагировали, хотя визиты туда всех прежних индийских премьеров вызывали резкую реакцию МИДа КНР.

02-02.jpg

 

Общими задачами Индии и Китая являются борьба с организованной преступностью и террористическими группировками Rohingya Solidarity Organization (RSO), близкой к пакистанской «Хизбут-Муджахеддин», и Arakan Rohingya National Organization (ARNO), которую поддерживают «Джамаат-аль-Исламия» и «Аль-Каида», мешающими постройке транспортного коридора (нефте- и газопровод, авто- и железная дороги) от Мьянмы до столицы Юньнаня – Куньмина, являющегося частью проекта «Морской шелковый путь».

 

Следует отметить, что Пекин намерен вложить в «Новый» и «Морской шелковый путь» около 89 миллиардов долларов, в том числе выделив 40 миллиардов на транспортную инфраструктуру Бангладеш, Индии и Мьянмы. Индия в лице премьер-министра Моди связывает с этим возможность реализации давних планов постройки высокоскоростной ж/д магистрали Нью-Дели – Мумбай – Ченнай – Калькутта.

 

Обе страны зависят от поставок нефти и газа извне и нуждаются в безопасных маршрутах транспортировки. Кроме того, для Индии важны безопасные маршруты транспортировки продукции ее промышленности на рынки Азии и Африки. Сотрудничество с Пекином помогает в этом Нью-Дели, так как Китай реализует ряд инфраструктурных проектов в этих регионах. С учетом китайского опыта потенциально возможна прокладка железной дороги из Индии через КНР в Россию с выходом на экономическое пространство Евросоюза, а также в страны Средней Азии. Альтернативные маршруты через Пакистан и Афганистан не слишком реальны.

 

Нарендра Моди и премьер Госсовета КНР Ли Кэцян подписали соглашения, по которым в течение пяти лет Китай инвестирует в Индию 20 миллиардов долларов, что более чем вдвое меньше вложений КНР в Пакистан (45 млрд долл.), но для Индии и эти средства важны для развития сельского хозяйства, пищепрома, IT-технологий. Китай и Индия в БРИКС, Группе BASIC и G20 взаимодействуют по ряду направлений – саммит БРИКС в Уфе закрепил и углубил это сотрудничество.

Противоречия и конфликты

 

В то же время противоречия между Индией и Китаем не разрешены и имеют давнюю историю. Дипломатические отношения Индии и КНР, установленные еще в середине ХХ века, на протяжении десятилетий были нестабильны из-за противостояния в провинциях Аруначал-Прадеш и Аксай Чин. Китай до настоящего времени претендует на 35 тысяч квадратных миль штата Аруначал-Прадеш, а Индия считает своими 15 тысяч квадратных миль плато Аксай Чин в штате Джамму и Кашмир. Пограничный конфликт 1962 года и улучшение китайско-пакистанских отношений в начале 70-х привели к замораживанию отношений Дели и Пекина до 1976 года.

02-01.jpg Коллаж Андрея Седых

 

В настоящее время конфликт интересов сохраняется по целому ряду направлений: до сих пор не разрешены территориальная проблема в Гималаях, разногласия по трансграничным водным ресурсам, тибетскому вопросу и визовому режиму. Население и влиятельные группы элиты Индии считают Китай второй после Пакистана угрозой для страны. Столкновение их интересов идет и в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

 

В частности, Китай полагает незаконным соглашение Индии и Вьетнама о совместном бурении нефти в районе Парасельских островов. Индия, укрепляющая с Вьетнамом военное сотрудничество, отрицает притязания Пекина на эти территории.

 

Конкурировать с КНР Индия, ВНП которой составляет менее четверти китайского, не может, избегая столкновения с ним, но расширение влияния Пекина на Шри-Ланку и Мальдивские острова, планы развития океанского флота и создание «Нити жемчуга» – цепи баз ВМФ НОАК в Индийском океане беспокоят ее настолько, чтобы предпринимать ответные меры.

 

Размещение Китаем станций радиоэлектронной разведки в Бангладеш (три на материке и столько же на островах), создание сети пунктов материально-технического обеспечения и базирования ВМФ НОАК в Индийском океане и проводимая гидроакустическая разведка акватории Андаманского моря представляют потенциальную угрозу для Индии. Ее контрразведка регулярно фиксирует на военно-морских базах соседней Мьянмы китайских военных инструкторов и инженеров, ведущих в регионе разведывательную деятельность под видом рыбаков.

 

Нью-Дели полагает угрозой национальной безопасности регулярные заходы подразделений КНР на территорию штата Аксай Чин (в 2013–2014-м они пять раз пересекали границу) и их деятельность в Тибете. В ответ Индия увеличила численность горных подразделений, разработав новую тактику действий «вертолет-артиллерия-пехотинец». Реализовать ее помогает центр подготовки горнострелковых подразделений (по мнению ряда специалистов, лучший в мире), однако нужные для этого вертолеты СН-47 и орудия М-777 необходимо закупать у США, а финансирование отложено из-за дефицита средств.

 

Переговоры на тему урегулирования территориальных споров и демаркации границы протяженностью около 4000 километров ведутся несколько десятилетий. Особенно конфликтно высокогорное плато Ладакх. Так, в сентябре 2014 года непосредственно во время визита в Индию Си Цзиньпина китайский воинский контингент от 500 до 1000 человек углубился на 30 километров на сопредельную территорию, оспариваемую Пекином. Как следствие Индия получила повод для развертывания на границе с КНР корпуса горных войск (до 50 тысяч человек) и развития там необходимой инфраструктуры.

 

Помимо прочего Нью-Дели беспокоит передача Пекином ядерных технологий Пакистану и подход КНР к атомной программе Ирана. Моди пытается сблизить позиции Индии и Китая по данным вопросам, поддерживая диалог с Тегераном и наращивая его с Исламабадом. Показательно, что в уфимском саммите БРИКС и ШОС наряду с лидерами Индии и Китая участвовали премьер-министр Пакистана и президент Ирана.

Проблема Тибета и Далай-Лама

 

Следует отметить, что лидер буддизма, лауреат Нобелевской премии мира 1989 года Далай-Лама XIV – одна из проблем в отношениях Индии и Китая. Хотя в 2011-м он отошел от светской деятельности, оставив пост главы «Тибетского правительства в изгнании», его влияние не уменьшилось. Де-факто речь идет о статусе Тибета. Хотя формально с 2003 года проблемы нет: Нью-Дели признал Тибетский автономный район (ТАР) частью КНР, а Пекин в качестве ответного жеста согласился считать бывшее княжество Сикким территорией Индии.

 

Напомним, что Тибет был занят армией КНР в 50-х. В марте 1959 года там вспыхнуло антикитайское восстание. Ввод частей НОАК в Тибет вызвал волну беженцев в Индию, среди которых был и Далай-Лама XIV, поселившийся в историческом монастыре в Таванге. Число тибетских беженцев в Индии составляет около ста тысяч человек. Большая часть их, а также «парламент и правительство в изгнании» и резиденция Далай-Ламы XIV располагаются в Дхарамсале на севере страны.

 

Индийская элита признает, что присутствие в стране тибетских беженцев, их органов власти и духовного лидера создает для страны проблемы в отношениях с КНР, однако важно как рычаг давления и противовес пакистанской политике Пекина, хотя Нью-Дели этим почти не пользуется. Так, в 2008-м Индия гарантировала, что протесты тибетцев против проведения в столице КНР летней Олимпиады не выйдут за приемлемые пределы. И все же, несмотря на позицию по принадлежности ТАР Китаю, «тибетская проблема» как таковая никуда не делась и в будущем вполне может быть активизирована, в том числе третьими странами (США), где Далай-Лама XIV пользуется популярностью. Не учитывать этого Пекин не может.

Сближение с Японией

 

Потенциальные угрозы со стороны КНР действующее правительство Индии нивелирует, развивая отношения с Японией. Эта страна, как и Россия, не упоминается в «высших приоритетах» индийской внешней политики, но Моди был в Японии в 2007 и 2012-м, заключив соглашения о сотрудничестве от имени штата Гуджарат (см. «Ход слоном»). Он одним из первых поздравил С. Абэ с возвращением на пост премьер-министра Японии. После собственной инаугурации индийский лидер заявил, что у него «превосходный опыт работы с Японией».

 

Знаковым стал официальный визит Моди в Японию в сентябре 2014-го, подтвердивший особый характер индо-японских отношений. Тогда Моди критиковал страны с «экспансионистским типом мышления», открыто намекая на политику КНР в Южно-Китайском море. Официальный Токио обещал Индии 33,6 миллиарда долларов в виде кредитов и инвестиций.

 

Деловое сотрудничество с Японией, по мнению Моди, помогает укреплению его позиций на переговорах с Китаем. Но сближаясь с соперниками Пекина в АТР из-за общей для них опасности модернизации НОАК и расширения ее присутствия в Индийском океане, непосредственно в антикитайский американо-японский альянс Индия не входит. В то же время не случайно именно Японии Нью-Дели предложил участвовать в создании логистической и транспортной военной инфраструктуры своей страны в оспариваемом КНР горном районе Ладакха.

Море споров

 

Южно-Китайское море (ЮКМ) – стратегический выход из Индийского в Тихий океан. Объем транзита нефти через него втрое выше, чем через Суэцкий канал, и удвоится к 2020 году.

Шельф ЮКМ – источник крупных запасов углеводородов. Море стало зоной интересов ВМФ Индии в 2000-х в соответствии с заявленным в 1991 году курсом «Смотри на Восток».

 

Следует отметить, что Япония, Южная Корея и страны АСЕАН поддержали ее намерение вступить в АТЭС и стать членом Совета Безопасности ООН. В 2010 году на форуме АСЕАН Индия была в числе 12 участников (из 27), которые поддержали позицию Соединенных Штатов по многостороннему подходу к решению спора в ЮКМ.

 

Китай выступает против этих инициатив и отрицательно оценил выраженное в 2011-м намерение Индии направить в ЮКМ группу эсминцев. В результате противоречий между Пекином и Нью-Дели по позиционированию в регионе Индия оказалась участницей спора Вьетнама и Китая. Соперничество двух держав из-за ресурсов возникало также в Мьянме, Центральной Азии и Латинской Америке. Если говорить о ЮКМ, 22 июля 2011 года индийский корабль «Эрават» во вьетнамских водах был остановлен для досмотра китайскими катерами. Спустя 11 месяцев инцидент повторился с индийским кораблем «Шивалик». Реагируя на эти недружественные жесты, глава МИДа Индии в Ханое в сентябре 2011-го заявил о продолжении работы индийской нефтегазовой компании ONGC на блоках 127 и 128 в бассейне Нам Кон Сон. А в октябре 2011 года Индия подписала повторное соглашение с Вьетнамом.

 

КНР в ноябре того же года ответила требованием о получении индийскими компаниями разрешения Пекина на разработку спорных участков, объявив 80 процентов ЮКМ территориальными водами Китая. Индия проигнорировала это, хотя в мае 2012-го ONGC вышла из проекта на одном из упомянутых участков, объяснив это экономическими причинами. Однако в июне Вьетнам продлил период разведки на другом участке и Индия дала на это согласие.

 

Одновременно Национальная офшорная нефтяная компания КНР (CNOOC) инициировала предоставление девяти блоков для иностранной разведки в водах Вьетнама, считая их китайскими. Пекин планирует с 2015 года добывать с месторождений в ЮКМ 15 миллиардов кубометров газа в год. Кроме того, с 1 января 2013-го Китай ввел новые правила досмотра иностранных кораблей в водах ЮКМ, которые полагает своей территорией.

Самое важное

 

Концепция Примакова о формировании многополярного мира реализуется на наших глазах с активным участием России. Этот мир, коллективные органы которого будут работать без доминирования в них западных институтов и даже без их участия, не означает ни отказа его членов от наработанных ими связей с Западом (и Индия, и Китай это демонстрируют), ни автоматического разрешения их противоречий в зонах пересечения национальных интересов. Хотя возникновение международных структур, в которых эти противоречия могут быть обсуждены и по возможности сглажены без обычного использования их в своих интересах Брюсселем или Вашингтоном, важно.

 

Участие Индии, Китая и России в БРИКС и ШОС не означает возникновения военного или политического альянса, направленного против Запада. Общие интересы этих стран в борьбе с исламистским терроризмом на собственной территории и в Центральной Азии не означают противостояния с организаторами и спонсорами радикальных военно-политических движений: Эр-Риядом, Дохой, Анкарой и Исламабадом.

 

Пакистан – стратегический партнер Китая. Саудовская Аравия и Катар имеют большое значение во внешней торговле и для Индии, и для КНР. Турция – крупнейший на Ближнем Востоке партнер России. Эти связи сохраняются, несмотря на опасность для Индии, КНР и РФ исламистского терроризма. Впрочем, позиционированию всех этих стран в качестве союзников и военно-политических партнеров Вашингтона роль кураторов организованного террористического мира, которую играют их спецслужбы, военный и политический истеблишмент, также не мешает.

 

Очевидно, что кооперация каждым из государств-участников расценивается по-разному и степень их заинтересованности в реализации различных направлений также разная. Так, в формировании банка и фонда развития БРИКС как перспективного финансово-инвестиционного инструмента заинтересованы все участники этой организации. В то же время формирование межпарламентской ассамблеи, продвигаемое Россией, вызвало негативную реакцию Индии и сдержанный интерес в других странах, что вряд ли позволит реализовать идею даже в среднесрочной перспективе.

 

Россия в многополярном мире не будет играть роль сверхдержавы (не считая ядерного потенциала) и не станет крупнейшим полюсом этого мира. Попытки использовать его в противостоянии с США обречены на провал. Однако само по себе укрепление позиций КНР, Индии и других участников БРИКС, ШОС, китайского проекта «Шелкового пути», евро-азиатского экономического пространства вследствие роста торгового оборота участников, снятия межгосударственных барьеров и формирования единой транспортной и энергетической инфраструктуры, что позволяет создать гигантский общий рынок, стратегически важно для России.

 

Можно констатировать, что отношения двух геополитических гигантов – Индии и Китая, в границах которых проживает почти половина населения планеты, далеки от идеала, но идут к нормализации куда быстрее, чем ранее. Столкновение их интересов не исключено, но прямое военное соперничество вряд ли возможно. По крайней мере избежать его стремятся и Нью-Дели, и Пекин, в том числе за счет расширения сотрудничества.

Евгений Сатановский,

президент Института Ближнего Востока

Подробнее: http://vpk-news.ru/articles/26186

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Делийские оракулы

 

Выстраивая отношения с другими странами, Индия не пытается ускорить события

Характерной особенностью индийской внешней политики является ее многовекторность. Налаживая отношения с Китаем и нормализуя с основным региональным противником – Пакистаном, Нью-Дели поддерживает связи с Россией и развивает с Израилем, Соединенными Штатами, Ираном и аравийскими монархиями, Афганистаном, государствами Центральной Азии и ЮВА, Японией и Южной Кореей. Партнеры Индии уравновешивают друг друга, а Нью-Дели балансирует между ними, используя их противоречия в своих интересах.

 

Одним из самых показательных примеров этого является сотрудничество Индии с США, Израилем и Ираном. Оно успешно развивается, притом что Тегеран экспортирует в Индию необходимые ей углеводороды, его главный идеологический противник развивает сферу высоких технологий и поставляет вооружения и военную технику, а стратегический союзник Иерусалима Вашингтон выступает как основной инвестор, одновременно конкурируя с ним в сфере ВТС.

Индия – Израиль

 

Республика Индия и Государство Израиль были основаны с разницей менее года (в августе 1947-го и мае 1948-го соответственно). Ганди и Неру выступили против создания Израиля. 29 ноября 1947 года на Генассамблее ООН Индия голосовала против раздела Палестины. После признания Израиля в 1950-м Дели не установил с ним дипломатических отношений, хотя в 1952-м было разрешено открыть израильское консульство в Бомбее.

 

Следует отметить, что контакты спецслужб двух стран установились раньше, чем официальные межгосударственные. Полные дипломатические отношения с Израилем Индия установила 29 января 1992 года. Причины этого:

 

Американские дипломаты были лишены иммунитета от штрафов, у них отобрали удостоверения, по которым предоставлялись привилегии в аэропорту
  • распад СССР и исчезновение его давления на внешнюю политику Индии;
  • начало мирного урегулирования палестинской проблемы;
  • рост влияния «Бхаратия джаната парти» (БДП), снизивший воздействие на внутреннюю политику Индии исламского (в том числе арабского) фактора;
  • нужда в новых международных партнерах и поставщиках вооружений;
  • интерес к Израилю как проводнику выстраивания отношений с США.

 

Индия – третий по объему товарооборота партнер Израиля в Азии за счет торговли драгоценными камнями. Развиты связи в науке, технологиях и сельском хозяйстве, где созданы СП в ирригации, распределении водных ресурсов и агропроизводстве.

 

Руководство Индийского национального конгресса, заинтересованное в избирателях-мусульманах, традиционно голосующих за ИНК, относится к Израилю сдержанно. Левые партии, особенно Марксистская коммунистическая, открыто враждебны еврейскому государству. Сотрудничество с Израилем в настоящее время укрепляет идеология правящей БДП: организованные группы сторонников индийского национализма – хиндутвы, включая политическое крыло, с 40-х годов поддерживают Израиль как союзника в борьбе с исламским миром.

02-02.jpg

 

ВТС между странами было установлено в начале 90-х. Инициатива исходила от индийской стороны. Военные связи значительно расширились в 1998-м после прихода к власти партии БДП и достигли современного уровня к 2005 году. В 2004-м с возвращением к власти Индийского национального конгресса в межгосударственных отношениях возникла напряженность, но это не сказалось на военном сотрудничестве.

 

Индия – один из крупнейших импортеров израильской военной продукции. ВТС полностью коммерческое. С 2002 по 2007-й Нью-Дели купил у Иерусалима вооружения на сумму более пяти миллиардов долларов. В 2007–2013 годах стоимость военного экспорта Израиля в Индию составила 2,344 миллиарда долларов, а в 2014–2017-м оценивается в 2,613 миллиарда. По итогам 2014 года Израиль занял четвертое место (после США, России и Франции) в индийском военном импорте.

 

Успех израильтян обусловлен их готовностью передавать новейшие вооружения и передовые технологии без оговорок и ограничений и развитием двусторонней производственно-конструкторской кооперации. Плюсом является также опыт модернизации образцов советского и российского оружия и военной техники, которые стоят на вооружении Индии. Кроме того, предложенные поставщиком цены устроили Нью-Дели.

 

Дополнительными аргументами стали отсутствие взаимных претензий, общие интересы в сфере национальной безопасности (враждебное окружение и террористические угрозы), схожесть климатических и географических условий.

 

В Израиле считают, что минусом в сделках с Индией является передача ей технологий производства, но без этого заключение контрактов невозможно. Для таких крупнейших израильских военно-технических компаний, как «Эльбит», «Рафаэль» и «Таасия авирит», Индия стала одним из важнейших источников доходов.

 

Пример сотрудничества – корабельный ЗРК средней дальности «Барак-8». В Израиле отмечают: без индийского финансового участия эта важнейшая система, обладающая экспортным потенциалом, не появилась бы на свет. В то же время в 2006-м, спустя шесть лет после подписания контракта Barak,

 

Центральное бюро расследований Индии начало дело о взятках, которые могли повлиять на решение министра обороны.

02-01.jpg Фото: doonup.in

 

Вопросами двустороннего военно-технического сотрудничества занимается индийско-израильская межправительственная комиссия по ВТС. Стороны поддерживают регулярные контакты по линии Министерств обороны. Важное значение имел визит в Индию в минувшем феврале главы израильского военного ведомства М. Яалона – первый с 1992 года. В итоге ряд сделок и контрактов, находившихся в замороженном состоянии, были реализованы или вышли на финишную прямую. Так, с индийской стороной оговорены условия сделки по продаже двух самолетов ДРЛО и У и четырех аэростатов, оснащенных РЛС. Сумма контракта – 1,5 миллиарда долларов.

 

Развивается сотрудничество двух стран в обучении военных кадров. Разрабатываются совместные программы по боевой подготовке войск. Израиль реализует свыше 30 программ по поставке вооружения и военной техники для Индии. Крупнейшими являются контракты на РЛС EL/M-2032 «Грин Пайн», входящие в состав ЗРК «Эрроу-2», самолеты ДРЛО и У «Фалькон», ЗРК «Спайдер», БЛА «Херон-1» и «Серчер-II», ЗРК «Барак» и зенитные управляемые ракеты к ним в корабельном и сухопутном вариантах.

 

Индия – один из основных покупателей израильских разведывательных БЛА. Страны намерены продолжать совместные работы по созданию БЛА на базе аппаратов типа «Херон» и «Серчер-II». Совместно разрабатывается обладающий возможностями ПРО зенитный ракетный комплекс «Барак» II NG, ведутся проекты подводных лодок, создания пограничных «электронных заборов». На выставке «Аэро Индия-2015» был представлен совместный вариант модернизации ЗСУ-23-4 «Шилка». Предполагается, что это позволит продлить срок эксплуатации индийских «Шилок» на 15 лет.

Компания «Бхарат Форге» совместно с израильской «Рафаэль» предлагает сухопутным войскам Индии комплект модернизации примерно для 1250 БМП-2.

 

Израильское оборудование установлено на танках Т-72 и истребителях Су-30. Нью-Дели отказался приобрести систему ПРО «Железный купол» и ПРО для перехвата баллистических ракет средней дальности «Праща Давида», но одобрил разработку национальной системы ПРО с израильскими компаниями.

 

Индия оказывает на Израиль давление с целью ускорить работы по проекту ЗРК LRSAM (Long Range Surface to Air Missile) для авианосца «Викрамадитья».

Проект начат в 2005 году, его стоимость составила 600 миллионов долларов. Техника должна была встать в строй в 2012-м, однако пока идут испытания.

Израильское оружие успешно конкурирует с западным. Так, Индия отказалась от американского ПТРК «Джавелин», закупив противотанковый ракетный комплекс «Спайк» компании «Рафаэль»: 8356 УР, 321 пусковую установку и 15 тренажеров на 525 миллионов долларов.

 

Конкурируя с Израилем, США добились (в 2003 году) расторжения соглашения о продаже им в Индию противоракетного комплекса Arrow, хотя одобрили сделку по системе воздушного предупреждения и контроля Phalcon (AWACS). Опасна для Израиля возможность поставок в Индию американских БЛА.

 

Основными направлениями сотрудничества Израиля и Индии наряду с военно-техническим являются биотехнологии, здравоохранение, образование, исследование космического пространства, атомная энергетика, информационные технологии, охрана окружающей среды, исследование искусственных материалов. Совместно финансируются программы подготовки индийских студентов в области компьютеризации и информационных технологий. Израиль готовит индийских специалистов в аспирантурах с условием, что, защитив диссертации, они несколько лет будут работать в его научно-исследовательских центрах. Действует до 50 программ, позволяющих индийским ученым посещать Израиль. Нью-Дели финансирует поездки израильских ученых в Индию, включая перелеты. По программам мастер-классов (проведено более 100) идет обучение израильтянами индийских групп – более 30 человек в каждой.

 

В сфере биотехнологий Нью-Дели опирается на еврейское государство как на одного из основных партнеров. Израильские фирмы сотрудничают с компаниями в Бангалоре и Хайдарабаде. Одна из областей совместных исследований – биологическое топливо. В космической деятельности страны сотрудничают в области инерционных систем, спутников для глубокой разведки и развития коммуникаций.

Индия – США

 

Отношения Индии с США на протяжении полувека оставались достаточно прохладными. Основной причиной была поддержка Вашингтоном Пакистана, в то время как Москва в противостоянии сверхдержав выступала основным союзником Дели. Фактически современный процесс американо-индийского сближения начался в 2000 году с визита в Нью-Дели президента США Билла Клинтона. Его курс был продолжен республиканской администрацией Дж. Буша-младшего. Пришедшие в 2008-м к власти демократы не стремились развивать индийскую тему, но в период второго срока президента Барака Обамы она вновь стала актуальной. Стимулом послужило усиление Китая, которое оценивалось в США и Индии как главная угроза их национальным интересам.

 

Это сближение не зависело от партийной принадлежности руководства страны. Начатое правительством Ваджпайи, представлявшего «Бхаратия джаната парти», оно было продолжено кабинетом Манмохана Сингха (ИНК) и сегодняшним правительством Нарендры Дамодардаса Моди (БДП). Однако сближение осложняют проблемы в экономике и политике. Нью-Дели недоволен введенными Вашингтоном ограничениями на закупку IT-технологий и въезд в Америку индийских программистов, а также неопределенностью позиции Белого дома по кашмирской проблеме и перспективами ухода США из Афганистана.

 

Соединенные Штаты в свою очередь считают, что экономика Индии недостаточно открыта для внешних инвестиций.

 

Отношения стран могут быть поставлены под угрозу из-за таких проблем, как инцидент с дипломатом Девияне Хобрагаде в декабре 2013 года. В ответ на обвинения ее в мошенничестве при оформлении на работу в США служанки Индия потребовала прекратить коммерческую деятельность в стране клуба Ассоциации поддержки американских граждан. От посольства США в Дели убрали заграждения, установленные после терактов 11 сентября. Дипломаты были лишены иммунитета от штрафов, у них отобрали удостоверения, по которым предоставлялись привилегии в аэропорту. Было начато расследование условий работы местных граждан в американских учреждениях и семьях. По сообщению газеты Hindustan Times, Индия отложила энергетический диалог с США и визит в страну американского министра энергетики Эрнеста Мониса.

 

Влияние на американо-индийские отношения оказывает и личностный фактор: в 2005-м действующему премьер-министру Н. Моди был запрещен въезд в США вследствие обвинения его в бездействии в ходе «гуджаратского погрома» 2002 года. Однако оценивая ситуацию, вице-президент Observer Research Foundation Н. Унникришнан сказал: «Несмотря на личную обиду, Моди не сможет позволить себе конфронтацию с США по экономическим причинам.

 

Америка – главный деловой партнер Индии. Товарооборот между двумя странами составляет 100 миллиардов долларов... Для реализации таких инфраструктурных проектов, как обещанное Моди создание единой системы индийских рек, нужны триллионные инвестиции, которые могут прийти только из США».

 

После инаугурации президент Обама предложил премьеру Моди провести двусторонний саммит в сентябре 2014-го, в ходе его пятидневной поездки в США на заседание Генассамблеи ООН. В предвыборной кампании Моди подчеркивал, что не испытывает личной неприязни по отношению к США и намерен выстраивать с Вашингтоном прочные партнерские отношения на базе равенства и взаимной выгоды. В ходе визита индийский премьер выступил в Совете по международным отношениям, беседовал с группой руководителей ведущих американских компаний, дважды общался с Б. Обамой и один раз с четой Клинтон.

 

По итогам этих встреч намечено развивать кооперацию в энергетике, борьбе с изменениями климата, здравоохранении, высоких технологиях и исследовании космоса. В сфере безопасности важны адресованный Китаю пассаж совместного заявления об обеспечении свободы судоходства в соответствии с нормами международного права и высказанное намерение продолжать индо-американские военно-морские учения «Малабар». Развитие отношений с США предоставляет Индии пространство для маневра в отношениях с КНР, Россией, ЕС и Японией.

 

Отметим, что Н. Моди совместил под единым управлением деятельность Министерств обороны и финансов. Одна из основных целей – решение проблемы допустимого уровня прямых иностранных инвестиций (FDI), а также упрощение процедуры привлечения их в экономику в целом и в ВПК в частности. С ограничениями на уровень FDI в ВПК и коррупцией связывают задержку на 20–30 лет программ в оборонной сфере и сохранение 65-процентной доли импорта в технике, закупаемой Министерством обороны для ВС Индии. По планам Министерства финансов процедура привлечения в ВПК до 49 процентов FDI будет идти минуя госструктуры. Согласования потребует только превышение этой доли в капитале компаний. В перспективе покупателями индийского ВПК могут стать американские Boing и Lockheed Martin.

Индия – Иран

 

В конце режима Пехлеви Дели был важным партнером Тегерана. Страна вышла на первое место (среди развивающихся) по иранскому импорту и третье по экспорту, лидируя в закупках нефти и нефтепродуктов. Иран помог Индии создать первый современный нефтеперерабатывающий завод в Мадрасе. После Исламской революции, когда упали объемы торговли Ирана с Западом, его место заняли развивающиеся страны, в том числе Индия. В эпоху президента Хатами (1997–2005) отношения государств были стратегическим партнерством, что отразила Тегеранская декларация 2001 года. Товарооборот достиг трех миллиардов долларов.

 

Однако вследствие сотрудничества с США, Саудовской Аравией и Израилем Индия отошла от стратегического партнерства с Ираном. В 2005-м она проголосовала за антииранскую резолюцию МАГАТЭ и поддержала санкции ООН. Поддержка США в 2006-м индийской ядерной программы привела к выходу страны из проекта газопровода Иран – Пакистан – Индия. Встреча в 2012 году аятоллы А. Хаменеи и премьер-министра М. Сингха показала наличие серьезных разногласий. Помимо прочего, это замедлило реализацию проекта транспортного коридора «Север – Юг». Упали и торговые показатели.

 

В 2010-м Индия прекратила расчеты с Ираном через Азиатский клиринговый союз и отказалась оплачивать нефть в СКВ. Баланс торговли в пользу Ирана привел к образованию долга Индии в 8,8 миллиарда долларов (на две трети был погашен в конце 2014-го). Индия – второй после КНР покупатель иранской нефти, хотя в 2010–2011-м она импортировала по 370 тысяч баррелей иранской нефти в день, в 2014–2015-м – по 220 тысяч, а в феврале 2015-го – 100 тысяч.

 

Президент ИРИ Х. Роухани стремится активизировать взаимодействие с Индией, в которой живет почти 15 процентов шиитов мира. Важным объектом сотрудничества может стать морской порт на юго-востоке Ирана у пакистанской границы. Соответствующее соглашение подписано в годы президентства Хатами. Порт будет ориентирован на экспортно-импортные операции Индии со странами Центральной Азии через железно- и автодорожную сеть ИРИ. Проект реализуется в рамках свободной экономической зоны Чахбахар.

 

Здесь будет построен индо-иранский завод по производству карбамида (мочевины) мощностью 1,3 миллиона тонн в год. Индия предполагает инвестировать в него 800 миллионов долларов. Для Нью-Дели проект в Чахабаре – ответ китайскому присутствию в порту Гвадар в пакистанском Белуджистане. США, Катар, Саудовская Аравия и ОАЭ рекомендуют Индии не спешить с инвестициями в Иран. Пекин предлагает Тегерану 70 миллионов евро за право участия в реконструкции порта и выкупа 35–40 процентов его акций.

 

Нью-Дели поддержал в 2014 году Тегеран в ООН при голосовании по резолюции по правам человека в ИРИ. Индия высказалась против, так как 93 процента смертных приговоров в Иране выносят за контрабанду наркотиков. В преддверии снятия санкций, в апреле 2015 года, в Тегеране были проведены переговоры, на которых обсуждались инвестиции Индии в энергетические проекты Ирана и ее участие в разработке газового месторождения «Фарзад Б». В то же время перспективы восстановления досанкционного уровня сотрудничества стран пока туманны.

Евгений Сатановский,

президент Института Ближнего Востока

Подробнее: http://vpk-news.ru/articles/26294

 

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Сатановский: США не решатся воевать против Сирии в одиночку

3 августа 2015 17:11

 

Президент США Барак Обама одобрил применение боевой авиации для защиты оппозиционных сил Сирии>> в случае если они будут подвергаться атакам сирийских правительственных сил или других военных группировок. Об этом в понедельник сообщило влиятельное американское издание The Wall Street Journal.

 

Иными словами, официальный Вашингтон во всеуслышание заявил, что готов начать военные действия против законной власти Сирии, чтобы достичь своей цели – свержение режима Башара Асада.

 

Российский эксперт по странам Ближнего Востока – президент Института Ближнего востока Евгений Сатановский скептически отнесся к выводам американских журналистов, - сообщает LifeNews.

 

По мнению Сатановского, в современных условиях такой политический маневр для Вашингтона невозможен по двум причинам. Во-первых, так называемая программа по подготовке 5 тысяч боевиков для сирийской оппозиции – это миф, созданный для «распила» бюджета, а во-вторых, с точки зрения стратегии, такой шаг Вашингтона обречен нежизнеспособен.

 

Кроме этого, Сатановский уверен, что США не решатся воевать против Асада в одиночку – только в тандеме с Саудовской Аравией, и пока дальше заявлений дело не идет. Это лишний раз подтверждается тем, что сегодня США отказывают в поддержке Эрдогану>>, начавшему воевать против курдов в Сирии и Ираке, в его проекте создания беспилотной зоны над территорией Сирии.

 

Эксперт также считает, что слухи, распространяемые Вашингтоном о серьёзной подготовке им боевиков для сирийской оппозиции, сильно преувеличены. Большинство подготовленных США боевиков для Афганистана уходит к исламистам, а в Сирии они либо примыкают к ИГИЛ, либо - к правительственным силам.

 

Примечательно, что WSJ опубликовал эту статью накануне встречи по сирийскому вопросу в Дохе министра иностранных дел Сергея Лаврова, госсекретаря США Джона Керри и министра внутренних дел Саудовской Аравии.

 

Понятно, что саудовцы с американцами будут гнуть свою линию, и совершенно неважно, что именно скажет им Лавров. Он – профессиональный дипломат, - констатирует Сатановский, - и он займет принципиальную позицию, исключающую возможность Госдепу "командовать нашим МИДом".

 

При этом суть российской позиции – не просто гнуть свою линию, а вернуть своих американских партнеров на место, чтобы они перестали распространять свои революции по всему миру>> и не навязывать повсюду свою демократизацию, как в свое время Советский союз занимался распространением социализма, - отметил Сатановский.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Турецкий гамбит

Действия Анкары расширяют зону нестабильности

Автор вынужден извиниться перед читателями за заголовок статьи, воспроизводящий название популярного отечественного фильма. Но текущую ситуацию в Турции он отражает как нельзя лучше.

 

Похоже, страну в октябре 2015 года ожидает внеочередная парламентская гонка – сложить по результатам последних выборов правительство оказалось невозможно. Слишком велики разногласия между партиями-победителями. Националисты не готовы блокироваться с курдами даже там, где их интересы совпадают – против их общего противника президента Эрдогана. Операция турецкой армии против отрядов Рабочей партии Курдистана и других курдских националистических организаций в Сирии и Ираке окончательно похоронила не только возможность какого-либо оппозиционного альянса, но и шансы на сколь бы то ни было скоординированные действия против Партии справедливости и развития, правившей страной на протяжении всего последнего периода ее истории.

У Эрдогана трубы горят

 

Помимо всего прочего это отодвигает продолжение переговоров Анкары с Москвой по газопроводу «Турецкий поток», которые способен сдвинуть с мертвой точки разве что возможный осенью визит российского президента. С учетом того, что принимающая сторона имеет на этих переговорах более прочные позиции, чем Россия, рано продемонстрировавшая свою заинтересованность в успехе проекта, что в отношениях с Востоком делать не рекомендуется никому, переговоры обещают быть сложными и закончатся почти наверняка в пользу Турции. Как известно по предыдущим совместным проектам, включая АЭС «Аккую», шансы «продавить» турецких переговорщиков очень слабы. Тем более у Анкары в настоящее время другие внутри- и внешнеполитические приоритеты.

 

Вмешательство Вашингтона в сирийскую гражданскую войну ставит под удар ядерную сделку с Ираном, являющуюся главным внешнеполитическим достижением действующей американской администрации

 

Несмотря на раздоры в оппозиции, Партия справедливости и развития явно ослабла и ее лидер – президент Р. Т. Эрдоган борется за сохранение своей монополии на власть, как и положено авторитарному лидеру в стране с развитой парламентской системой и сильной оппозицией. В том числе и в собственной партии, где крайне резко критикует возможных претендентов на высшие посты, включая экс-президента А. Гюля. Не исключено, что маневры, призванные дестабилизировать внутриполитическую ситуацию, возобновив конфликт с курдами, Анкаре обойдутся дорого и в конечном счете сузят, а не расширят степень контроля над ситуацией со стороны ПСР и лично Эрдогана. Ситуация не нова – волюнтаристские решения турецкого лидера периодически приводят именно к таким результатам, что демонстрирует весь ход гражданской войны в Сирии.

 

Разрыв по инициативе Эрдогана долгосрочного перемирия с курдскими политико-военизированными группировками, базирующимися в Сирии и Ираке, после обстрела ВВС Турции позиций Рабочей партии Курдистана в районе Киркука обострил ситуацию на всей территории страны, а в юго-восточных вилайетах вызвал не только масштабные атаки на турецких силовиков, но и теракты на трубопроводах. Сдержанно оптимистичные комментарии высшего руководства по сложившейся там ситуации могут быть отнесены исключительно к категории агитации и пропаганды. Курдами были взорваны стратегический нефтепровод под Киркуком, через который экспортировалось в Турцию 400 тысяч баррелей нефти в день, и газопровод в провинции Агри, через который поступал иранский газ. Для позиционирования страны в качестве главного европейско-азиатского хаба по торговле углеводородами серийные подрывы трубопроводов смертельно опасны, они торпедируют интерес потенциальных инвесторов.

02-02.jpg

 

Продолжение турецко-курдской войны хоронит идею прокладки по территории Турции трубопроводов для доставки в Европу углеводородов из государств Прикаспия (включая Иран) и Центральной Азии. Все они, от ставшего навязчивой идеей Брюсселя «Набукко» до призванного на новом этапе заменить его Транскаспийского газопровода, должны пройти через Турцию. Трансчерноморский подводный трубопровод Грузия – Балканы не стоит в этой связи даже рассматривать: технически его строительство возможно, но стоимость проекта и эксплуатационные риски запредельны.

 

Более того, стабильность работы действующего трубопровода Баку – Тбилиси – Джейхан в случае продолжения атак курдских боевиков на энергосистему Турции также может оказаться под вопросом. На Ближнем Востоке достаточно простаивающих трубопроводов, чтобы повторять те же, в современных условиях куда более дорогостоящие ошибки.

 

Следует отметить, что ответные действия курдов пока не затронули туристический сектор, хотя обстановка в сфере безопасности напряжена и в непосредственной близости к курортным зонам. Курды, воюя против Турции, в отличие от исламистов Египта и Туниса не считают иностранных туристов легитимной целью своих атак. Иначе о строительстве собственного государства они могут забыть – а это в любом случае их главная задача в исторической перспективе. Однако исключить случайные жертвы среди иностранцев в условиях массовых подрывов полицейских участков и нападений на силовиков в крупных городах и сельской местности нельзя. В частности, в Бодруме одна из перестрелок состоялась рядом с отелем.

Кругом смертники и союзники

 

Автор должен присоединиться к точке зрения аналитиков, полагающих чрезвычайно странным официально приписанный «Исламскому государству» теракт в турецком Суруче, жертвами которого стали местные курды. Много противоречий возникло с определением личности подрывника. ИГ не взяло на себя ответственность за этот теракт, что для резонансных и успешных террористических атак его боевиков нехарактерно. Да и с принадлежностью смертника к ИГ ясности нет. Голословные заявления политиков мало кого убеждают. Нарушение перемирия с Анкарой для РПК и ее курдских союзников не имело смысла. Демонстративная ликвидация курдами турецких силовиков после теракта в Суруче укладывается в версию о провокации спецслужб, наказание за которую понесли от рук курдов турецкие кураторы смертника. В то же время без массированной сухопутной операции, на которую Эрдоган не может решиться из-за внутриполитических рисков, говорить о серьезном ослаблении РПК в приграничных сирийских районах нельзя.

Эксперты ИБВ (Ю. Б. Щегловин, С. С. Балмасов и др.), анализируя ситуацию в Турции, отмечают, что в настоящий момент сложно сказать, каким образом Эрдоган сможет набрать очки на электоральном поле, эксплуатируя тезис о террористической опасности со стороны РПК. Заявления о том, что Турция ведет в Сирии и Ираке войну с «Исламским государством», носят явно пропагандистский характер. Ударив в критический момент в тыл наступающим на позиции ИГ курдам, Анкара спасла исламистов от серьезного поражения.

 

Помимо прочего падение темпов развития страны сказывается на настроениях электората не самым благоприятным для ПСР образом. Война серьезно подрывает турецкую экономику: потери от взрывов на трубопроводах составили сотни миллионов долларов. Неуверенность правящей элиты демонстрируют и ее попытки снизить влияние конкурента в лице курдской Партии демократии народов (ПДН) путем инициирования возбуждения уголовного дела в отношении ее лидера С. Демирташа.

 

Чем бы ни было вызвано решение Эрдогана о нанесении ударов силами турецких ВВС по курдам, оно не улучшило его отношений с Багдадом (с Дамаском они в настоящий период по понятным причинам отсутствуют) и Каиром. Египетский президент жестко осудил Турцию, памятуя о ее совместной с Катаром (как и в Ливии и Сирии) деятельности по поддержке джихадистов на Синае и в Газе. Следует отметить, что резкая критика со стороны Эрдогана действий генерала ас-Сиси в ходе свержения египетскими военными правительства «Братьев-мусульман» и президента М. Мурси, близкого к турецкой ПСР в религиозно-идеологическом плане, а также борьбы Каира с террористами (включая боевиков ХАМАС) не могла не вызвать ответную реакцию АРЕ.

 

Действия Турции напрягли и ее союзников по НАТО, в первую очередь Германию. На территории этой страны проживают многомиллионные турецкая и курдская диаспоры.

Возможность столкновений между турками и курдами на улицах немецких городов – не самая приятная новость для канцлера А. Меркель. Тем более что единственные партии и движения, позиции которых усилятся в этом случае, – правые и ультраправые, за которых неизбежно начнут голосовать не только консервативная часть избирателей, но и немецкие центристы. Многократно выражавшееся ранее Эрдоганом, в том числе в ходе его визитов в ФРГ, крайне отрицательное отношение к ассимиляции там турецкой общины, его призывы к сохранению ею своих национальных особенностей за счет интересов Берлина, не говоря уже о требованиях лояльности немецких турок к Анкаре, испортили отношения президента с немецкой элитой. Легко можно представить себе ее реакцию на очередную проблему, которую он создал для Германии.

 

Отношений с США вопреки позитивным откликам американских экспертов на полученное Вашингтоном разрешение Анкары использовать базу ВВС «Инджирлик» столкновения турецких войск с курдами также не укрепляют. Базой для них для Эрдогана в любом случае является не столько все наработанное в течение десятилетий его предшественниками, сколько обоснованные подозрения в том, что президент Б. Обама поддерживает его бывшего союзника, превратившегося в опасного врага, Ф. Гюлена. Этот проживающий в США лидер исламистского «Джамаата», который в сегодняшней Турции именуется исключительно «параллельным государством», в ходе президентской кампании Эрдогана инициировал коррупционный скандал национального масштаба, используя высокопоставленных сторонников в национальной правоохранительной системе. По мнению турецкого лидера, Гюлен действовал по указанию американского руководства, заинтересованного в его отстранении от власти. Такие вещи Эрдоган не прощает, благо, президентом он стал и пока им является.

 

По соглашению об аренде базы «Инджирлик» американцы согласились не использовать ее для организации «поддержки курдских отрядов в Сирии». Поскольку основной военной силой, которая противостоит ИГ на прилегающей к Турции сирийской территории, являются курдские формирования Партии демократического союза (ПДС), близкой к РПК, это помогает не борьбе с «Исламским государством», а самому ИГ. Что подтверждает мнение экспертов, полагающих Турцию его скрытым союзником. Вашингтон и Анкара договорились также о создании свободной от ИГ зоны протяженностью до 110 километров от реки Евфрат до провинции Алеппо. При этом ни турки, ни другие члены НАТО привлекать собственные сухопутные силы для реализации этого замысла не собираются, и с учетом состояния отношений с курдами неясно, кто будет его осуществлять «на земле».

 

Следует отметить, что США отказались обсуждать идею «бесполетной зоны» над этим районом, на которой настаивала Турция. Одновременно турецкие ВВС нанесли удар по позициям ПДС в районе Джараблуса, где курды атакуют позиции ИГ (официально Анкара этот факт отрицает). Турецкие танки обстреляли позиции ПДС в других районах, в том числе в провинции Алеппо. Несмотря на это, курдам удалось выбить сторонников ИГ из Саррина, а позже при поддержке сирийской авиации из Хасеке, что серьезно нарушило маршруты снабжения ИГ в Сирии. При этом наступление ПДС поддержала американская авиация, что противоречило турецко-американскому соглашению. Неизвестно, в какой мере это была инициатива регионального командования ВС США и согласованы ли были эти действия с Вашингтоном. С учетом традиционно «теплых» отношений американских военных с Госдепартаментом и разведкой скорее всего нет.

Чего ждать от туркоманов

 

СМИ уделили значительное внимание заявлению руководства США о том, что американские ВВС будут прикрывать с воздуха подготовленные при содействии Вашингтона отряды светской оппозиции, расценив это как готовность ударить по войскам Асада. Но ничто не свидетельствует о готовности Соединенных Штатов вмешаться в сирийскую гражданскую войну непосредственно – скорее наоборот. Тем более что это означает прямое столкновение не столько с Дамаском, сколько с Тегераном и ставит под удар ядерную сделку с Ираном, являющуюся главным внешнеполитическим достижением действующей американской администрации. В этой связи существенно, что представляют собой подготовленные при содействии турок отряды светской оппозиции на современном этапе.

02-01.jpg Фото: google.com

 

В эту широко разрекламированную и профинансированную в достаточном для подготовки заявленного числа в несколько тысяч участников американскую программу, призванную сформировать боеспособные оппозиционные подразделения, которые могли бы заменить Сирийскую свободную армию (ССА), отряды которой частично ушли к исламистам, частично примкнули к армии Асада, а остальные были уничтожены (в том числе другими оппозиционерами), были набраны 54 этнических туркомана (имеются в виду иракские и сирийские туркмены. – «ВПК»). Что говорит о том, с какой эффективностью расходуются на защиту американских интересов в Сирии деньги налогоплательщиков. Курдов тренировать американцам турки не разрешили в самой категорической форме. Название этой группировки, проходящей в настоящее время тренировки, «Дивизия 30» контрастирует с ее малочисленностью.

 

Ее представитель – Надим аль-Хасан, прибывший в Сирию для установления режима «конструктивного взаимодействия» с другими повстанческими отрядами, был немедленно похищен боевиками просаудовской «Джабхат ан-нусра», активизировавшейся в провинции Латакия. Это явное свидетельство того, что временное перемирие Саудовской Аравии, Катара и Турции в войне против Асада, результатом которого явилось прекращение междоусобной борьбы курируемых ими джихадистских структур и согласованное распределение фронтов, что привело к падению Идлиба и Пальмиры в Сирии и Рамади в Ираке, закончилось. Проамериканские отряды, судя по всему, не смогут стать частью существующего повстанческого движения. К ним враждебно относятся исламисты из просаудовских и прокатарских групп. Под вопросом сотрудничество между США и Турцией в отношении противостояния с Асадом как таковое. Вашингтон не готов идти на поводу у Анкары, поддерживая исламистов, которым Турция покровительствует. Та в свою очередь демонстративно саботирует американские проекты.

 

С учетом действий Анкары, тормозящих наступление курдов на столицу ИГ – Ракку, а также Вашингтона, поддерживающего отношения и с Турцией, и с курдами, представляет интерес активность в Сирии британских спецслужб, работающих в тесном контакте с американскими. Переброска основных частей ИГ в район Ракки позволила сирийской армии начать наступление на Пальмиру, снизив опасность атаки исламистов на Хомс. Это стало возможным благодаря тому, что на сторону Дамаска встали друзы, несколько десятков которых были убиты салафитами за отказ примкнуть к ним, сменив веру. Характерно при этом, что британская МИ-6 приложила все усилия для реанимации довоенных контактов в друзской общине Сирии для того, чтобы убедить ее разорвать отношения с режимом Башара Асада. Эта деятельность ведется через друзскую общину Лондона. По мнению экспертов, в условиях, когда война приобрела религиозный характер, она обречена на неудачу. Друзы в сравнительно недавнем прошлом стояли, как и алавиты, перед угрозой геноцида и хорошо представляют себе последствия европейских экспериментов.

 

Обострение ситуации в пограничных районах Сирии и Ирака активизировало еще одну крупную общину региона – традиционно поддерживаемых Анкарой туркоманов. Успехи боевиков «Исламского государства» привели к реанимации идеи создания туркоманской автономии в Ираке. Аналогичные процессы могут начаться в Сирии. Даже по заниженным официальным данным, туркоманы считались третьей после арабов и курдов этнической группой Ирака, насчитывающей до трех миллионов человек (около 40 процентов из них – шииты). В Сирии их число до войны составляло около 10 процентов населения (до 2,5 миллиона человек). При этом, будучи потомками военных поселенцев, призванных контролировать для Оттоманской Порты арабские и курдские племена и персидское пограничье, туркоманы традиционно враждуют с арабами и курдами.

 

Туркоманы активно выступили против официального Дамаска – представитель именно этой общины возглавляет объединение умеренной оппозиции – НКОРС. В Ираке Турция поддерживает «Иракский туркоманский фронт», выступающий против контроля над Киркуком курдских властей и за автономию туркоманов (по переписи 1957 года они составляли две трети населения Киркука). Сотрудничество в сфере экспорта нефти и газа между Анкарой и курдским Эрбилем, налаженное Р. Т. Эрдоганом и М. Барзани, заставило Турцию дистанцироваться от поддержки туркоманов в их борьбе с курдами за Киркук. Но наступление отрядов ИГ на Иракский Курдистан поставило местных туркоманов на грань геноцида. При этом помощи они не получили ни от Багдада, ни от курдских властей.

 

Когда отряды ИГ заняли район Телль-Афар с туркоманским населением в провинции Найнава, его покинули 200 тысяч человек, бежавших в Синджар. В свою очередь беженцы из Синджара, вскоре занятого джихадистами, пытались спастись на территории курдов, но были на несколько дней остановлены курдскими формированиями пешмерга на контрольной полосе между Найнавой и Эрбилем. В итоге значительное число туркоманов там погибли. Туркоманов-шиитов уничтожали исламисты. Туркоманов-суннитов преследовали шиитские милиции Багдада. Курдские власти проводили политику этнических чисток туркоманов в Киркуке и прилегающих районах. Отмечены многочисленные похищения джихадистами женщин туркоманов, насильственно обращаемых в ислам салафитского толка.

 

В итоге в мае – июле туркоманы создали шиитскую бригаду численностью 4000 бойцов и суннитскую в 1500 человек, которые вошли в коалицию «Хашд аль-Шааби». Не самая значительная в регионе вооруженная сила, но добиться определенных успехов при поддержке Турции и при установлении отношений с американцами она может. Однако какой в конечном итоге будет судьба туркоманов региона, пока неясно…

Евгений Сатановский,

президент Института Ближнего Востока

Подробнее: http://vpk-news.ru/articles/26503

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Брак по расчету Барака

Американо-израильские разногласия гораздо глубже, чем кажется на первый взгляд

В отечественной специальной литературе, посвященной Ближнему Востоку, общим местом стало упоминание Израиля и Соединенных Штатов как ближайших союзников, чьи интересы тесно связаны. Настолько тесно, что для российских экспертов единственным не разрешенным до конца вопросом взаимодействия Вашингтона и Иерусалима является: кто в этом альянсе старший партнер?

 

Между тем ситуация в американо-израильских отношениях меняется динамично и не всегда предсказуемо. В чем легко убедиться при наличии элементарных знаний о реальном положении дел в Израиле и США.

Дела семейные

 

Отношения этих стран зависят не только от эволюции американской ближневосточной политики, но и от личных контактов лидеров двух стран или их отсутствия. На нее влияют ЕС, Турция, монархии Персидского залива и прочие внешние и региональные игроки, действующие на БСВ в зоне американских интересов. Причем многие из них конкурируют с Израилем за американские инвестиции и политическую поддержку на международной арене. Другие действуют против него из идеологических и религиозных соображений. Третьи – из соображений военно-политических.

 

Давно ведущиеся в Израиле разговоры о полном отказе от американской военной помощи могут вылиться в конкретные шаги

 

Отношения США и Израиля вопреки публичной риторике, принимаемой сторонними наблюдателями за чистую монету, имеют абсолютно прагматичный характер. Они далеко не так просты, как это представляется внешнему миру, и не всегда складываются в пользу Израиля. Точнее, они имеют однозначно плюсовой баланс исключительно для Штатов, хотя и Израиль извлекает из них максимум возможного. Вашингтон, разрабатывая и реализуя американскую политику на Ближнем и Среднем Востоке, всегда учитывает не только и не столько израильский фактор, сколько целый набор переменных.

 

Зачастую это приводит к таким неприятным для Иерусалима сюрпризам, как ядерная сделка с Ираном, в которую действующее израильское руководство не верило до самого конца переговорной эпопеи. Это в конечном счете вызвало яростное сопротивление курсу Барака Обамы со стороны премьер-министра Биньямина Нетаньяху, на момент написания данной статьи пытающегося заблокировать согласованный администрацией США договор с Ираном в американском конгрессе. Что вне зависимости от успеха этой войны нервов не слишком укрепляет американо-израильские отношения, поставив ряд существенных для обеих стран тем на грань замораживания.

 

Помимо иранской ядерной проблемы, на состоянии американо-израильских отношений сказываются разногласия по палестино-израильскому урегулированию (если этот термин вообще применим к состоянию отношений Иерусалима с Рамаллой и Газой). Кроме того, на них влияет борьба за власть различных групп израильского истеблишмента, которая, учитывая высокий уровень их интеграции с еврейским истеблишментом Америки, стала визитной карточкой еврейской общины этой страны. Отметим, что администрация Обамы, значительную роль в высших эшелонах которой играют евреи, в том числе израильского происхождения, успешно использует внутриеврейские противоречия, нейтрализуя влияние израильского правительства на американское еврейское лобби.

Любовь под микроскопом

 

Израильские эксперты Института Ближнего Востока, среди которых выделяются Зеэв Гейзель, Зеэв Ханин, Велвл Чернин и Алек Эпштейн, отслеживают состояние американо-израильских отношений на протяжении ряда лет. В настоящей статье автор опирался в первую очередь на материалы В. Чернина, сконцентрировавшего внимание на последних событиях в этой области. Спецификой текущего момента стало то, что напряженность в отношениях между двумя государствами начала проявляться в сотрудничестве между их армиями. В начале августа в Иерусалиме было сообщено, что израильская сторона отвергла американские предложения об углублении военного сотрудничества, сделанные в рамках подготовки к широкомасштабным американо-израильским стратегическим учениям «Дженифер Кобра 16», проведение которых назначено на начало 2016 года.

02-02.jpg

 

Характерно, что в рамках данных учений предполагается отработка использования американского военного потенциала в системе противоракетной обороны Израиля. Причем соглашение о проведении учений «Дженифер Кобра 16» и их дате было заключено несколько лет назад. В последние недели американские военные выдвинули Израилю ряд предложений о беспрецедентном до сих пор углублении военного сотрудничества между двумя армиями в рамках намеченных учений. Однако израильская сторона по решению политического руководства страны эти предложения отвергла. Таким образом, возникла ситуация, представляющаяся многим и в США, и в Израиле парадоксом: американцы готовы предложить больше, чем израильтяне хотят принять.

 

Вопреки ожиданиям ситуацию не разрядил визит в Израиль министра обороны США Эштона Картера. Во время совместной пресс-конференции с министром обороны Израиля Моше Яалоном он, в частности, заявил, что военное превосходство Израиля находится на высшей ступени в шкале предпочтений для Америки, для армии США и для меня лично. Министр Картер подчеркнул, что несмотря на острейшие разногласия между политическими лидерами двух стран, Министерство обороны США продолжает и готово расширить военное сотрудничество с ЦАХАЛ.

 

Касаясь сделки с Ираном, Картер отметил: «Соглашение по ядерной программе ничего не изменит для Министерства обороны – наше обязательство защищать Израиль нерушимо, а союз между нами никогда не был крепче, чем сейчас». Что можно расценить как подтверждение значения Израиля для Соединенных Штатов, благо, отечественная публицистика определяла эту страну как «непотопляемый авианосец Америки» со времен разрыва с ней Советским Союзом дипломатических отношений в 1967 году. Если не брать в расчет ответной израильской реакции, завуалированной заверениями в дружбе с США.

 

Министр М. Яалон выразил резко отрицательную позицию Израиля по отношению к соглашению «шестерки» переговорщиков во главе с США с Ираном, хотя и сделал попытку затушевать конфликтность сложившейся ситуации. Он подчеркнул, что Израиль и Соединенные Штаты объединяют общие демократические ценности и «даже самые глубокие разногласия – а такие между нами есть – не отменят большой и искренней дружбы. Между нами существуют глубокие разногласия по проблеме соглашения с Ираном, мы опасаемся того, что произойдет вследствие его подписания. Эти разногласия мы открыто обсуждаем между собой наряду со множеством других важных вопросов».

 

Как бы то ни было, политическое руководство Израиля отказалось от предложения об углублении военного сотрудничества между двумя странами. Остается гадать, идет речь о нежелании зависеть от американцев в таком критически важном для Израиля вопросе, как система противоракетной обороны, или о попытке оказать на высшее руководство США психологическое давление накануне решающего голосования в конгрессе по вопросу о соглашении с Ираном. Что не исключено, учитывая скепсис в отношении соглашения как конгрессменов-республиканцев, так и части демократов, о чем подробнее ниже.

США помогают только себе

 

Следует сказать, что США на протяжении десятилетий оказывают помощь Израилю в вопросах обороны. С 1987 года в качестве компенсации за отказ (из-за жесткого давления Соединенных Штатов) от реализации проекта строительства израильского самолета «Лави» Армия обороны Израиля – ЦАХАЛ ежегодно получает от Вашингтона прямую финансовую помощь в размере 2,5 миллиарда долларов. Однако только 600 миллионов долларов из этой суммы обмениваются на шекели и идут на закупку вооружений и оборудования израильского производства. Остальные деньги из американской военной помощи должны тратиться на закупки в США.

02-01.jpg Фото: 7days.su

 

Таким образом, американцы тормозят развитие израильской военной промышленности, способной на равных конкурировать на мировом рынке с американской. Они усиливают зависимость Израиля от военных поставок из США и создают дополнительные рабочие места в американской военной промышленности. Эта ситуация не устраивает в Израиле многих и разговоры о необходимости отказаться от американской военной помощи в израильском военно-политическом истеблишменте идут давно. К слову, технологии проекта «Лави» в 90-х были применены Израилем, использовавшим отсутствие прямого запрета на это в соглашении с американцами, в Китае (проект китайского cамолета J-10), что вызвало предсказуемо негативную реакцию США.

 

Весьма существенен для обеих сторон еще один малоизвестный широкой публике аспект американо-израильского военного сотрудничества. Речь об американских военных складах, размещенных на территории Израиля. С точки зрения американских военных (не обязательно совпадающей с точкой зрения американской администрации, особенно в периоды охлаждения и обострения двусторонних отношений), еврейское государство представляет собой единственного надежного и стабильного союзника США на Ближнем Востоке. Опора на Израиль как на своеобразный тыл США в ходе американских военных операций в регионе стала для Пентагона сложившейся практикой.

 

Американских военных баз как таковых в Израиле нет, но упомянутые военные склады (точнее, их содержимое) находятся в собственности Соединенных Штатов. Американцы могут рассчитывать на них в случае масштабного конфликта в регионе.

 

Израильтяне же без согласия американцев не могут воспользоваться содержимым этих складов. В случае продолжительного военного конфликта, когда их собственные запасы исчерпаются и понадобятся срочные поставки, американские склады могут выручить Израиль. Однако для этого необходимо получить согласие американцев, что является еще одним фактором, усиливающим зависимость Израиля от США.

 

В ходе последней военной операции Израиля в Газе против военно-политического палестинского движения ХАМАС президент Барак Обама, проигнорировав мнение Пентагона, израильтянам в этом отказал, что вызвало серьезную напряженность между Белым домом и американским военным ведомством. Более того, когда в рамках имеющихся у военных США квот они частично удовлетворили запрос израильской стороны, президент вопреки сложившейся в Соединенных Штатах законодательной практике запретил осуществлять Израилю любые поставки без его личного указания. Это вызвало недовольство конгресса и поставило перед Израилем вопрос о том, насколько он на самом деле может полагаться на Соединенные Штаты.

«Лави» сбит, «Меркава» уцелела

 

Политика президента Барака Обамы на Ближнем Востоке привела к беспрецедентному обострению отношений между Израилем и США и открытому недоверию израильтян к американской администрации. В Израиле постоянно звучит: «В вопросах безопасности мы можем полагаться только на самих себя». Не исключено, что пик этого обострения еще впереди. В таких условиях нельзя исключить возможности того, что давно ведущиеся в Израиле разговоры о полном отказе от американской военной помощи могут вылиться в конкретные шаги. Причем последствия этого откроют для Израиля широкие возможности на международных рынках вооружений, в первую очередь в Латинской Америке и Индии, где продукция израильского ВПК конкурирует с американской, а также в Китае, против поставок в который современных военно-технических систем, в первую очередь БЛА, американцы категорически возражали и возражают, раз за разом срывая все сделки, в том числе российско-израильские, с Пекином.

 

Отметим, что торпедирование проекта «Лави», который в случае его завершения мог бы составить реальную конкуренцию на мировом рынке многоцелевых истребителей-бомбардировщиков американскому «Фантому» (именно F-16 заменили «Лави» в ВВС ЦАХАЛ), нанесло большой урон израильскому ВПК, в первую очередь корпорации «Израильская авиационная промышленность» (IAI). Израиль потерял уникальное место на рынке вооружений, отказался от использования своих передовых технологий в пользу американских и вынужден был сократить несколько тысяч высококвалифицированных работников, участвовавших в производстве самолета «Лави». Часть ученых и инженерно-технического состава, занимавшихся этим проектом в Израиле, вынуждены были в поисках работы покинуть страну – многие из них переехали в Соединенные Штаты.

 

В израильской оборонной промышленности и военном истеблишменте история о том, как США «убрали с рынка» основного израильского конкурента в авиации, дополняется аналогичной, хотя и неудачной для американцев попыткой ликвидировать танкостроение Израиля, в настоящий момент производящее лучшую в регионе машину «Меркава». Цена «Абрамсов», предлагавшихся американцами в качестве замены «Меркавы» для ЦАХАЛ, была запредельно высокой. Параметры этих танков значительно хуже – по крайней мере с точки зрения тех фронтов, на которых их предполагалось использовать. Лоббирование на порядок слабее (объемы поставок для ВВС Израиля были несопоставимы по финансовым параметрам с поставками для танковых войск). В итоге израильское танкостроение было сохранено, что можно считать значительным успехом Государства Израиль, отстоявшего эту отрасль своего ВПК.

Евреи шантажа не любят

 

Отметим, что открытое пропагандистское противостояние между президентом Бараком Обамой и премьер-министром Биньямином Нетаньяху вокруг соглашения «шестерки» международных посредников (пять постоянных членов СБ ООН плюс ФРГ) по иранской ядерной программе набирает обороты. Израильский премьер-министр ставит в качестве своей главной задачи создание в конгрессе квалифицированного большинства (две трети голосов) против утверждения этого соглашения, необходимого для преодоления вето, которым президент Обама воспользуется, если большинство будет обычным.

 

Как сказано выше, республиканцы практически единодушно поддерживают позицию Израиля (хотя, судя по всему, делают это не столько в пользу Израиля, сколько против крайне непопулярного среди их избирателей Обамы). Среди однопартийцев президента – демократов по этому вопросу наблюдается раскол. При этом в усилиях, направленных на увеличение числа конгрессменов-демократов, готовых голосовать против президента, который представляет их партию, Нетаньяху опирается на ведущие американские еврейские организации, которые традиционно пользуются заметным влиянием в Демократической партии.

 

Барак Обама со своей стороны пытается повлиять на американских евреев с тем, чтобы они поддержали его, а не израильского премьер-министра. Во вторник, 4 августа, он встретился в Белом доме с двадцатью двумя лидерами основных американских еврейских организаций и попытался убедить их поддержать соглашение с Ираном. Беседа, в которой принял участие вице-президент Джон Байден, продолжалась два часа. Участники встречи охарактеризовали ее как «сердечную», «серьезную», но «вызывающую разногласия». Что означает: убедить еврейских лидеров в правильности своей позиции президенту США не удалось, хотя часть их, безусловно, готова его поддержать вне зависимости от того, чем их позиция может обернуться для Израиля.

 

Американский президент фактически пытался шантажировать участников встречи, заявив, что единственная альтернатива достигнутому его администрацией соглашению – война с Ираном. В ответ часть присутствовавших еврейских лидеров потребовала от него прекратить заявлять, что те, кто выступает против соглашения, заинтересованы в войне – подобные заявления Обама ранее делал неоднократно. Еврейские лидеры пояснили, что его высказывания наносят прямой удар по еврейской общине, поскольку представляют ее в глазах других американцев в качестве группы, которая пытается втянуть США в войну, исходя из солидарности с еврейским государством.

 

Президент США ответил, что понимает их опасения, но не перестанет говорить того, что говорит, потому что верит, что если договор не будет утвержден, через короткое время вспыхнет война с Ираном. По его словам, в этом случае Иран сможет создать ядерную бомбу в считаные месяцы. Отметим: если суммировать все высказывания по поводу соглашения с Ираном и военно-техническому потенциалу этой страны президента Б. Обамы и государственного секретаря Дж. Керри, то следует, что в настоящее время Иран может создать десять – двенадцать атомных бомб, уйдет на это не более двух месяцев, а уничтожить Израиль он может и без них в любое время, используя ракетный потенциал «Хезболлы».

 

Разумеется, все эти высказывания могут оказаться ни на чем не основанным блефом. Однако можно быть уверенным, что если у израильского руководства еще оставались сомнения по поводу целесообразности жесткого противостояния американцам по Ирану, слова Обамы и Керри их полностью развеяли. В итоге за несколько часов до упомянутой выше встречи в ходе видеоконференции перед евреями США выступил премьер-министр Б. Нетаньяху, призвав их решительно отвергнуть соглашение по иранской ядерной программе. Он назвал утверждение президента Обамы о том, что те, кто выступает против соглашения, предпочитают войну, «скандальным», что на дипломатическом языке можно назвать пощечиной. Премьер-министр Израиля подчеркнул, что в этом вопросе едины все израильтяне, включая лидера оппозиции Ицхака Герцога.

 

Ситуация, в которой оказались в настоящее время американские евреи, напоминает ту, в которой американская еврейская община была в начале Второй мировой войны. Тогда американские изоляционисты, многие из которых симпатизировали Гитлеру, стремились избежать втягивания США в войну, обвиняя американских евреев, что те хотят войны, чтобы помочь соплеменникам, преследуемым в Европе нацистами. В итоге Германия без какого бы то ни было сопротивления со стороны мирового сообщества вела политику холокоста, жертвами которого стали шесть миллионов евреев, почти половина которых погибли на оккупированной территории СССР.

 

Итогом именно этих событий стало создание Государства Израиль. Непонимание того, что означает для его лидеров обеспечение безопасности своих граждан перед лицом противника вопреки советам союзников, в том числе руководства Соединенных Штатов, традиционно пекущихся исключительно о собственных интересах, было характерно для официального Вашингтона всегда. Однако похоже, что в текущей ситуации Израиль не готов с этим мириться.

Евгений Сатановский,

президент Института Ближнего Востока

Подробнее: http://vpk-news.ru/articles/26606

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

  • 2 недели спустя...

Борьба на лоскутном одеяле

Будущее арабского мира определят события в Йемене

На фоне событий в Ираке, где идет наступление антиджихадистских сил на позиции «Исламского государства» (ИГ), и Сирии, где атаки турецких ВВС на позиции курдов фактически спасли от падения столицу ИГ – город Ракку, а также попыток Р. Т. Эрдогана сформировать на сирийской территории буферную зону для организации наступления на Алеппо и Дамаск, внимание экспертов сконцентрировалось на военных очагах за пределами Аравийского полуострова. Между тем война, которую ведет в Йемене Саудовская Аравия при поддержке армии ОАЭ и подразделений признанного монархиями легитимным йеменского президента Хади, заслуживает не меньшего внимания.

 

Если в Сирии, Афганистане, Ливии и других странах Ближнего и Среднего Востока во внутренних конфликтах Саудовская Аравия участвует «по доверенности», через контролируемые и поддерживаемые ею военизированные группировки исламистов, то в гражданской войне в Йемене саудовские войска задействованы непосредственно. Со всей очевидностью Эр-Рияд воспринял события, происходящие в этой стране, куда более остро, чем во всех прочих уголках арабского мира.

 

Со стороны хоуситов вероятен такой тактический ход, как активизация боевых действий непосредственно на саудовской территории

 

И это потому, что усиление хоуситов в Йемене, в итоге которого влияние Ирана в этой стране автоматически должно было усилиться, создавало антисаудовский плацдарм в непосредственной близи от границ королевства. Нормализация отношений Ирана и США, продемонстрированная достижением соглашения по ядерной программе Тегерана, означала с точки зрения региональных союзников США, что Вашингтон «разменял» их в большой геополитической игре.

 

Саудовской Аравии это грозило катастрофой. Как следствие королевство втянулось в дорогостоящую авантюру с бомбардировками йеменской территории. Разрекламированная антихоуситская коалиция оказалась мифом, так как страны, согласившиеся войти в ее состав, никаких реальных действий за исключением чисто символических жестов в поддержку КСА производить не собирались. Правда, авиакрыло, сформированное монархиями Залива, Йемен разбомбило, уничтожив его инфраструктуру, находившуюся в пределах воздушных атак, и несколько тысяч гражданских лиц, но платить за все пришлось той же Саудовской Аравии, а результаты оказались более чем сомнительными.

 

Взяв Аден, хоуситы и подразделения экс-президента Салеха, пытавшегося вернуть с их помощью влияние своему клану, сделали серьезную заявку на участие во власти в Йемене, действуя на территории южан, традиционно враждебных северным племенам и склонным к сепаратизму. Достигнуты ли экспедиционным саудовско-эмиратским корпусом, отрядами, верными президенту Хади, и йеменскими наемниками, которых саудовские СМИ называют «добровольцами» после взятия ими Адена, успехи в борьбе с их зейдитскими противниками – большой вопрос. В том числе потому, что число активных игроков в Йемене значительно больше, чем традиционно упоминаемые прессой хоуситы, Салех, Хади и Саудовская Аравия со товарищи.

Что казалось и что оказалось

 

Среди экспертов Института Ближнего Востока проблемы Йемена детально в режиме реального времени разбирает П. П. Рябов. Опираясь на его материалы, попытаемся представить читателю состояние дел в этой стране. При этом мы неизбежно окажемся весьма далеки от традиционных сообщений мировой прессы, касающихся гражданской войны в Йемене, которые в большинстве основаны на изначально предвзятых сообщениях СМИ монархий Залива. В этих статьях хоуситов, как правило, называют мятежниками, хотя племена севера, представлявшие опору свергнутого йеменскими военными зейдитского имамата, с тем же успехом могут называть так военный режим в Сане, которому они никогда не подчинялись. Все племенные альянсы, исламистские объединения и созданные на их базе политические партии Йемена имеют собственные интересы. Их невозможно объединить под общим командованием, они не заинтересованы в существовании централизованного единого государства и готовы воевать с кем угодно против кого угодно. Разумеется, салафиты не станут объединяться с зейдитами, которых они считают еретиками, но и племенам юга или подразделениям «Братьев-мусульман» из когда-то влиятельной партии «Ислах» они не союзники. Благо, любые альянсы местных йеменских лидеров всегда временные: союзников в этой стране предают и уничтожают не реже, чем врагов.

02-02.jpg

 

Взяв Аден, лоялистские силы стараются развить успех и двигаться на север. Попытки осуществлять наступление без дополнительной перегруппировки сил объясняется стремлением Эр-Рияда и его союзника в лице ОАЭ не потерять темп наступления и не дать возможности хоуситам укрепить оборону к северу от Таиза, где начинаются горные районы, выбить из которых противника предельно сложно. Особенно с учетом того, что в горах теряется преимущество наступающих в виде тяжелой техники и авиации. Это вынуждает Эр-Рияд искать альтернативные пути основного наступления.

 

Одновременно КСА пытается укрепить наступающих за счет направления подкреплений. СМИ Залива указывают, что силы, лояльные Хади, получили «значительное подкрепление» в виде танков и тяжелой техники. На деле это 12 танков, вдвое больше броневиков и две сотни «тренированных» на базах в ОАЭ и КСА йеменцев, боеспособность которых весьма сомнительна. Этих «добровольцев» (им платят по 200 долларов в месяц, обещая трудоустройство в КСА после победы) набирали из трудовых мигрантов и экипировали уже в лагерях. Боевой подготовкой и слаживанием сформированных частей никто по-настоящему не занимался.

Идем на Мариб

 

Военные эксперты указывают, что переброска последнего по времени подкрепления лоялистам произошла через сухопутное «окно» на саудовско-йеменской границе в районе Аль-Вадия, отмечая это как новый элемент в тактике КСА. На деле этот канал использовался и на первом этапе противостояния. Через него исламистам, которые сконцентрировались в Марибе, перебрасывались тяжелая техника и стрелковое вооружение. В настоящее время Мариб стал основным направлением удара «аравийской коалиции».

 

Это объясняется наличием в нем условно лояльных КСА сил, костяк которых составляют племенные ополченцы исламистской партии «Ислах», и что еще важнее – наличием более выгодных по сравнению с направлением через Сааду (традиционное место проживания и базирования хоуситов) и Лахдж условий для использования тяжелой техники. Через Мариб идет оптимальный путь на Сану. Сеть автодорог S150 и N5 позволяет осуществить движение танков и бронетранспортеров и организовать подход подкреплений из КСА.

02-01.jpg Фото: kt.kz

 

Здесь же наиболее комфортно будет чувствовать себя и авиация. Проблемы с логистикой могут возникнуть после того, как «аравийская коалиция» достигнет Мариба. Транспортные артерии из Мариба до Саны протяженностью 153 километра не приспособлены для прохождения танков в силу рельефа. Основной удар саудовское командование планирует нанести по столице Йемена с востока, что не отменяет наступлений в качестве отвлекающих маневров на других участках фронта. Это прежде всего Таиз, где местное ополчение заблокировано в городе, но отвлекает на себя хоуситов.

 

Что касается Лахджа, этот город находится в 30 километрах от военной базы «Эль-Анад». Она в свое время использовалась американцами для нанесения ударов по позициям джихадистов с применением БЛА. База разрушена в ходе последних боев и не может принимать тяжелые транспортные самолеты. С другой стороны, между ней и Лахджем лежит равнина, что позволяет наступающим задействовать тяжелую технику.

Все против всех

 

Следует отметить, что южнойеменские ополченцы при поддержке «аравийской коалиции» стараются удержать наступательную инициативу, продвигаясь по ряду направлений севернее и северо-западнее Адена. Помимо прочего им удалось занять город Занджибар, который считается «воротами» в провинцию Абъян. Смысл этого маневра состоит в том, чтобы побудить местные ополчения присоединиться к ним в походе на север. Возглавляет эти подразделения ветеран Афганистана и личный друг Усамы бен Ладена Тарик аль-Фадли, с которым Управление общей разведки КСА взаимодействует в постоянном режиме. До настоящего времени аль-Фадли хранил нейтралитет, не вмешиваясь в ситуацию. При этом он как прямой наследник династии правителей Абъяна вряд ли захочет делиться властью с кем бы то ни было. Что касается хоуситов, их отрядов на территории провинции не было. Так что когда мы слышим об «освобождении Абъяна», следует отдавать себе отчет в том, что его никто и не оккупировал.

 

Эта провинция в результате действий Саудовской Аравии скорее всего в ближайшее время превратится в салафитский анклав, как ранее Хадрамаут, где сторонники «Аль-Каиды Аравийского полуострова» перешли на легальное положение. Удары американских БЛА ситуацию в данном случае не исправят. Ранее удары по целям исламистов сопровождали сухопутные операции подразделений «Куат аль-хасса», которые американцы готовили во времена президента Салеха специально для этих целей. Сейчас же они воюют против сил, лояльных нынешнему президенту Хади.

 

Этот вакуум власти активно заполняется радикальными исламистами, причем отнюдь не всегда идеологически близкими «Братьям-мусульманам», к которым тяготела ослабленная сейчас партия «Ислах», однако настроенными преимущественно салафитско-джихадистски. Сегодня приверженцы этого течения с опорой на местные племенные кланы и племена контролируют Хадрамаут, широкий коридор от города Аль-Шихр на побережье Индийского океана до саудовской границы, провинции Абъян и Мариб.

 

После отхода зейдитов с юга отряды «Аль-Каиды Аравийского полуострова» взяли под контроль три города в окрестностях Адена. Поражение зейдитов автоматически ведет к усилению исламистского сегмента в стране, что очень беспокоит американцев, которые неоднократно поднимали эту тему как в разговорах с саудовцами, так и в период тайных консультаций в Иордании в конце июля с делегацией хоуситов. Ситуация неутешительна для американских интересов на Аравийском полуострове, поскольку означает полный провал предпринятых США усилий по борьбе с салафитским влиянием в этом регионе.

 

Любопытно, что по мере нарастания саудовского давления на хоуситов расширяется зона контроля племенных ополчений союза Хашед, которые действуют в координации с бывшими руководителями «Ислаха» – братьями Ахмар. Им удалось потеснить хоуситов в провинциях Иб и Дамар, где они взяли под контроль ряд районов. Эксперты в этой связи отмечают, что хоуситы оставили эти позиции без боя, выравнивая линию фронта и создавая оптимальные условия для обороны районов у городов Таиз и Иб. Так как рельеф местности позволяет, хоуситы смогли создать там прочный фортификационный рубеж обороны, на который они и отошли.

 

Наступавшие на их позиции лоялисты дали хоуситам 48 часов для того, чтобы они отвели войска из Иба добровольно, но хоуситы закрепились на очень выгодных позициях и готовы их удерживать. Особенно если учесть, что ополченцы Хади и его союзников не приспособлены к уличным боям, а в случае оставления хоуситами Иба возникают условия для дальнейшего наступления на столицу страны, поскольку расстояние от города Иб до Саны составляет примерно 46 километров по шоссе.

Удар по карману

 

Параллельно этим военным действиям в Абъяне исламисты ведут бои местного значения с хоуситами в «кармане» Лоудер. Зейдиты его удерживают, стремясь ударить на юг для разблокирования своих сил, сконцентрированных в локальной области на побережье Индийского океана и куда ведет единственное шоссе из Лоудера, контролируемое по большей части южнойеменскими ополченцами. При этом хоуситам необходимо держать оборону и с севера, поскольку в случае подхода подкреплений к исламистам со стороны сил А. М. Хади возникает вероятность окружения в котле, в который превратится указанный «карман».

 

Примерно такой же «карман», но более крупный, образовался у хоуситов под Таизом с восточного направления. Здесь окружить их силы сложнее, в том числе по географическим условиям. Горная местность помогает зейдитам, превосходно умеющим воевать в горах. Что касается ополчения Таиза, которое контролирует 75–85 процентов города, оно на самостоятельные наступательные операции неспособно.

 

Западная часть страны – побережье Красного моря находится до сих пор под контролем хоуситов. Это создает гипотетическую возможность проведения контрнаступления с двух флангов (запада и востока) и окружения сил лоялистов, которые располагаются западнее Таиза. Наступление же южан на Сану до тех пор, пока не захвачены Иб, Таиз и Дамар, по оценке экспертов, маловероятно. Основным направлением разворачивания наступающих с юга сил станет Мариб, который расположен в 100 километрах от границы и куда саудовцы спешно перебрасывают через участок сухопутной границы Аль-Вадия подкрепления в виде танков и броневиков.

 

Характерно, что в столице Йемена – Сане, которую хоуситы уверенно удерживают, сильны антисаудовские настроения местного населения, что обещает серьезные бои за этот город. Благо, горный рельеф минимизирует преимущество противника в тяжелой технике. Этот фактор присутствует на всех направлениях продвижения лоялистов, что вынуждает их вначале посылать вперед пехоту из числа йеменцев, которая не обладает достаточным уровнем боевой слаженности. Саудовские и эмиратские танковые колонны располагаются в тылу и фактически не влияют на расстановку сил. В случае их выдвижения на передовые позиции необходимо постоянное прикрытие с воздуха, на что у южан нет возможности.

Война стучится к саудитам

 

Пока объявленные успехи в наступлениях на том или ином направлении означают лишь, что местные племена берут под контроль районы своего традиционного проживания, за границы которых не выходят. Иных сил, кроме завербованных «под Хади» йеменцев и собственной бронетехники, у «аравийской коалиции» нет. В итоге в Йемене мы наблюдаем «лоскутное одеяло», состоящее из областей, контроль над которыми осуществляют либо хоуситы, либо силы, которые сложно назвать вертикально интегрированными в одну армию с единым командованием. Тем более что подчинение их президенту Хади весьма сомнительно – он справедливо считается на юге страны тем самым человеком, который подавил в 90-х по приказу Салеха выступления местных сепаратистов.

 

С учетом того, что хоуситы вынуждены держать значительные силы на границе в Сааде на случай начала интервенции саудовских войск с севера, взятие Саны позволило бы «аравийской коалиции» не только одержать крайне важную с точки зрения пропагандистского эффекта победу, но и перекрыть пути контрабандной доставки хоуситам топлива из других частей страны. Кроме того, занятие столицы Йемена означало бы резкое сужение пространства для поиска убежищ для командования зейдитов и их лидеров.

 

В этой связи ряд экспертов указывают на то, что со стороны хоуситов весьма вероятен такой неожиданный для саудовского руководства тактический ход, как активизация боевых действий непосредственно на саудовской территории, в Наджране. Именно там ими был сбит вертолет ВВС КСА. Там же была атакована салафитская мечеть в городе Абха провинции Асир, расположенном в непосредственной близости от йеменской границы. Атака была проведена против молящихся в мечети военных из сил спецназначения: погибли 13 военных, еще 10 человек получили ранения.

 

Ответственность за теракт в мечети в Абхе по традиции взяли на себя сторонники ИГ, но эксперты в этом сомневаются, связывая эту атаку с действиями специальной команды из сил, лояльных экс-президенту Салеху, тем более что боевики ИГ до сих пор никогда не нападали на территории Саудовской Аравии на суннитские мечети. Кроме того, эксперты не могут пока ничего сказать о сторонниках ИГ в Йемене и КСА. Саудовское население симпатизирует борьбе этой организации против шиитов, но от сочувствия войне против иноверцев в соседних странах до организации войны на собственной территории очень далеко.

 

Между тем вооруженные силы ОАЭ только во время столкновения на базе ВВС «Эль-Анад» потеряли убитыми трех человек. По мере продвижения к столице страны потери будут расти. В Эр-Рияде и Абу-Даби это осознают. Они оцениваются Генштабом ВС КСА в 150–200 военных, хотя эксперты полагают, что в горах наступающие могут потерять и вдвое больше. Это при условии, что военные из КСА и ОАЭ не побегут (что они демонстрировали и в значительно менее опасных ситуациях). Продвижение же их войск в горный Йемен чревато началом партизанско-засадной войны с минными ловушками.

 

При этом Саудовская Аравия и ОАЭ вынуждены направлять в Йемен военных для обслуживания тяжелой техники или артиллерии западного производства, поскольку их местные союзники неспособны ее использовать, что доказали бои за Аден, где бронетранспортеры западного производства были полностью уничтожены. Таким образом в настоящее время ударный костяк лояльных президенту Хади сил составляет 1500 подготовленных в ОАЭ этнических йеменцев и 1500 саудовских и эмиратских военных. Бригада ОАЭ дислоцируется на базе «Эль-Анад».

 

Если учесть нежелание хоуситов вступать в бой на открытой равнине с оснащенным тяжелой техникой и имеющим авиаподдержку противником, их отступление в горы Таиза выглядит логичным. Причем речь идет о спланированной операции, а не о вынужденном бегстве. Количество потерь с обеих сторон свидетельствует именно о таком сценарии. То есть хоуситы отошли на выгодные для них позиции, оптимизировав растянутые пути подхода подкреплений и материально-технического снабжения.

 

Учтем, что саудовская авиация в предыдущие месяцы разбомбила все мосты в Таизе и Лахдже, чтобы предотвратить снабжение хоуситов и подход к ним подкреплений под Аден. Это ей тогда удалось, но теперь препятствует наступлению сил аравийской коалиции. Тем не менее саудовцы явно предполагают развивать наступление, несмотря на предсказуемые тяжелые потери. Облегчить его может договоренность с местными племенами в Таизе о взаимодействии и поддержка заблокированных там ополченцев. Но переброска тяжелой техники и подкреплений для них по-прежнему реальна исключительно через Аден...

Евгений Сатановский,

президент Института Ближнего Востока

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Присоединяйтесь к обсуждению

Вы можете опубликовать сообщение сейчас, а зарегистрироваться позже. Если у вас есть аккаунт, войдите в него для написания от своего имени.

Гость
Ответить в тему...

×   Вставлено в виде отформатированного текста.   Вставить в виде обычного текста

  Разрешено не более 75 эмодзи.

×   Ваша ссылка была автоматически встроена.   Отобразить как ссылку

×   Ваш предыдущий контент был восстановлен.   Очистить редактор

×   Вы не можете вставить изображения напрямую. Загрузите или вставьте изображения по ссылке.

Загрузка...

×
×
  • Создать...