Политолог Евгений Сатановский...о войне и о мире/Мире...

[Алесь]

Курды решают все?

Сирия на пороге раздела по этноконфессиональному признаку

Евгений Сатановский

Оперативная ситуация в Сирии развивается в соответствии с балансом сил правительства страны, вооруженной оппозиции и внешних игроков: США, Турции, Ирана и России.

Опора американцев на курдов вызвала разногласия Анкары и Вашингтона. Ракка – сирийская «столица» «Исламского государства» (запрещенной в РФ группировки) атакуется местными союзниками американцев, однако ее падение отнюдь не означает поражения ИГ в Сирии. Зоны деэскалации, согласованные по российской инициативе Дамаском и его противниками при гарантиях безопасности населению, данных Москвой, Тегераном и Анкарой, оказались выходом из сложившейся патовой ситуации для Соединенных Штатов. При этом протурецкие и просаудовские боевики в этих зонах воюют друг с другом, сражаясь за контроль над ресурсами вместо того, чтобы атаковать силы Асада. Рассмотрим текущую ситуацию на основе материалов эксперта ИБВ Ю. Щегловина.

Границы и барьеры

“ Саудовцы установили максимально возможный контроль над Идлибом с «подморозкой» конфликта, что необходимо для перегруппировки сил ”

Курдское агентство «Фират» сообщило, что вечером 30 июля турецкие войска вошли в кантон Кобани на севере Сирии у деревень Бобене и Сифтеке. В конце месяца турецкая газета «Миллиет» написала об окончании подготовки национальных ВС для проведения наземной операции в кантоне Африн, находящемся под контролем Рабочей партии Курдистана (РПК) и «Отрядов народной самообороны» (ОНС). С учетом того, что курдские отряды сумели продвинуться к центру Ракки, времени у Анкары немного. После взятия города США планируют оснастить 9–10 баз своих ВС в курдских районах севера Сирии, что вместе с возвращением основных отрядов Партии демократического союза (ПДС), составляющих основу проамериканской коалиции «Силы демократической Сирии» (СДС), к местам постоянной дислокации будет означать для Турции барьер для наступления в этом регионе.

Сдерживание армии Дамаска и России в этом районе для американцев задача вторичная. Главное – остановить Турцию и подконтрольные ей группы вооруженной оппозиции. Сирийские правительственные силы в курдских районах не были активны, а ряд районов в Манбидже занимали по просьбе курдов. Так что ссылки Пентагона на то, что основная цель США – борьба с ИГ, а не участие в самом конфликте в Сирии, являются констатацией реального положения дел. Американцы не могут вмешиваться во внутренние процессы на всей территории страны – им нечем и некем это делать. Их задача – удержать контроль над имеющимися плацдармами.

Все это в совокупности и дало начало турецкой экспансии по установлению контроля над курдскими анклавами. Кобани наименее укреплен и находится прямо на границе. В свое время Турция пыталась контролировать его, использовав ИГ. Анклав опасен тем, что оттуда есть возможность проникновения сил ПДС на турецкую территорию. Анкара добилась бы своего, не организуй США по воздушному мосту доставку из Эрбиля иранского (!) оружия осажденным курдам. Сейчас ситуация для Турции еще тревожнее. Она теряет влияние в Идлибе, где самая крупная из подконтрольных ей групп «Ахрар аш-Шам» распалась. Большая часть перешла под знамена просаудовской террористической организации «Джебхат ан-Нусра» (она же «Тахрир аш-Шам»), удерживающей 80 процентов границы между Идлибом и Турцией, и поставила под контроль основные каналы помощи боевикам.

Два месяца назад «Ахрар аш-Шам» не послала своих представителей в Астану, несмотря на усилия главы турецкой МIТ Х. Фидана. После этого он дал указание подконтрольным Турции оппозиционным группам прекратить контакты с руководством «Ахрар аш-Шам». В группировке началась борьба между просаудовской и протурецкой фракциями, в результате чего погибла значительная часть руководства военного крыла. Борьба завершилась не в пользу Анкары. Между Турцией и КСА возможно только кратковременное партнерство. Анкаре не нравится то, что она теряет контроль над значительной частью границы с Сирией. Это означает, с одной стороны, продолжение схватки турок и саудитов, с другой – антикурдской активности Анкары.

Тайная дипломатия

Для США в Сирии важно закрепиться в районах, которые они сейчас стараются зачистить от сторонников ИГ, взяв Ракку. Новые зоны деэскалации здесь в основном совпадут с границами проживания курдов и будут объявляться США явочным порядком. Реализация этой схемы бьет по Турции, у которой будут скованы руки для наступления на базы РПК и ее сирийского филиала ПДС. Москву это устраивает, поскольку поддерживается напряженность между Вашингтоном и Анкарой, создается санитарный кордон на сирийско-турецкой границе.

Сергей Лавров с турецким коллегой Мевлютом Чавушоглу. Пресс-служба МИДа

Де-факто создание таких зон с одновременной высылкой суннитских боевиков с семьями из центральных районов в Идлиб означает негласно принятый вариант раздела Сирии с максимальной возможностью обособления населения по конфессиональному признаку в случаях непримиримого противостояния и отсутствия перспектив налаживания мирной жизни. Высылка в Идлиб боевиков и членов их семей из-под Дамаска, Хомса, Восточного Алеппо, а теперь и из района ливано-сирийской границы говорит о скоординированной политике Дамаска и спонсоров боевиков в лице КСА и Турции по этому вопросу.

Этот алгоритм действий возник после эвакуации боевиков из Восточного Алеппо и сейчас распространяется в общесирийском масштабе. Эр-Рияд и Анкара смирились с мыслью о том, что силовым способом режим Асада свергнуть невозможно. Их задача-минимум – закрепить за собой зоны влияния с заключением договора о ненападении с Москвой, Тегераном и Дамаском. Иллюзий в отношении смещения Асада на выборах у спонсоров вооруженной оппозиции нет: переселение радикально настроенных суннитов в своеобразные резервации делает такой вариант непроходным в силу демографии.

США работают над созданием зоны деэскалации на севере и дают зеленый свет организации на сирийской территории курдской автономии. Вторым этапом, возможно, будет возвращение на север страны членов вооруженных милиций, лояльных президенту Иракского Курдистана М. Барзани, вытесненных из Сирии сторонниками ПДС. Это опасная межкурдскими столкновениями и осложнением отношений с ПДС для американского командования процедура, но реализация может отчасти успокоить Анкару и снизить уровень ее негодования политикой США.

Мы стоим на пороге раздела Сирии по этноконфессиональному признаку, подобно Ливану. Эта схема с автономией суннитских областей в случае успешной реализации означает выход из активной фазы гражданской войны. Де-факто обозначен раздел страны с попыткой запустить механизмы кооперации между отдельными областями и районами. Ставка делается на племенную дипломатию с предварительным разведением воюющих сторон. При этом ни один дипломат или государственный деятель никогда не признается в реализации этой схемы. Такой выход из локального конфликта не является сирийским «ноу-хау» (вспомним Косово или Ливан), но впервые он реализуется в глобальном масштабе и с этой точки зрения уникален.

Караваны Калашниковых

1 августа в турецких СМИ появилась информация о том, что США поставили ОНС не менее 100 грузовиков с вооружением, снаряжением и техникой. По данным «Миллиет», автомашины прибыли в город Хасеке на севере Сирии из Ирака 30 июля. После этого они должны были направиться к Ракке, частично остающейся под контролем ИГ. По данным Анатолийского агентства, всего США отправили ОНС 909 грузовиков. В частности, 12 тысяч автоматов Калашникова, шесть тысяч пулеметов (из них 3500 крупнокалиберных), три тысячи РПГ-7, тысячу противотанковых гранатометов АТ-4. В мае администрация США одобрила поставки вооружений сирийским курдам из ОНС, входящим в вооруженную коалицию «Силы демократической Сирии», ведущую борьбу с ИГ. ОНС – боевое крыло Партии демократического союза. Формирования СДС при поддержке ВВС США начали операцию по освобождению Ракки 6 ноября 2016 года.

Обратим внимание на то, что поражение ИГ не связано со взятием курдами Ракки, бои там идут с переменным успехом. Основные силы ИГ сосредоточены вокруг Дейр эз-Зора, именно за этот плацдарм предстоят самые тяжелые схватки с учетом того, что местные племена поддерживают ИГ. Значительная часть караванов, при помощи которых сейчас снабжаются силы проамериканской коалиции, из столицы Иракского Курдистана Эрбиля везут продовольствие, медицинские препараты и амуницию. Предназначается это в основном не для ОНС, а американцам, осуществляющим огневую и техническую поддержку наступающих в первом эшелоне курдов. Грузы перебрасываются для оснащения и оборудования создаваемых в курдской зоне ответственности на севере страны американских опорных пунктов. Из десяти таких пунктов до определения «база» дотягивают не более двух-трех. Цель создания «опорников» заключается в контроле над ситуацией и предотвращении возможного наступления турецких войск и подконтрольных им групп оппозиции.

Номенклатура оружия, которое по сообщениям «Миллиет» США передают курдам, соответствует реальности. Турецкая сторона не преминула бы акцентировать внимание на том, что Вашингтон поставляет «курдским сепаратистам» тяжелое вооружение, но те получают только стрелковое. Утверждения курдских командиров о том, что им от США по каналам материально-технической поддержки поступают танки, тяжелая бронетехника и гаубицы, – блеф. Такое оружие требует длительного обучения личного состава, чего американцы делать не хотели и на что у них не было времени. Гаубичную артиллерию и бронетранспортеры в лимитированном количестве обслуживают американские военные, речи об их передаче на баланс курдам не идет. Американцы создают легкую пехоту, что для Анкары слабое утешение. Турцию волнует то, что США фактически дали зеленый свет образованию сирийского аналога Иракского Курдистана. Последствия этого скажутся прежде всего в Сирии, Ираке, Турции и Иране, где существуют крупные группы курдского населения с сепаратистскими настроениями.

Дорогие дезертиры

Телеканал CNN сообщил 3 августа, что ряд подразделений оппозиции перешел на сторону Дамаска. По версии его источников, речь идет об одной из бригад Сирийской свободной армии – «Магавир ас-Саура», дислоцированной в граничащем с Иорданией районе Ат-Танф. В июле газета «Вашингтон пост» со ссылкой на источники в администрации США писала, что президент Трамп решил закрыть программу поддержки и вооружения «умеренной сирийской оппозиции», сражающейся с правительственными войсками. Соответствующее решение он принял после встречи с директором ЦРУ М. Помпео и помощником по национальной безопасности генералом Г. Макмастером перед встречей с Владимиром Путиным в Гамбурге. Американские СМИ, активно борющиеся с собственным президентом, намекали (а иногда писали и говорили открытым текстом), что это шаги навстречу России.

Оставим эти идеи на совести сотрудников американской прессы и телевидения. Насколько можно судить по истории, США никогда не предпринимают и не будут предпринимать каких-либо действий авансом для улучшения российско-американских отношений, будь то в Сирии или где-то еще. Если в Вашингтоне что-то делают с оглядкой на позицию Москвы или договариваются с ней, эти действия носят вынужденный характер. Прекращение финансирования вооруженных отрядов оппозиции на юге Сирии, в «иорданском секторе», связано с низкой эффективностью этих мероприятий. Также обстояло дело и с подготовкой совместно с турецкими специалистами сил «умеренной сирийской оппозиции» на северном театре военных действий.

Тогда были затрачены сотни миллионов долларов, но подготовленные несколько десятков бойцов с оружием перешли на сторону радикальных исламистских групп, в том числе запрещенной в США «Джебхат ан-Нусры». Проводившее эту операцию ЦРУ затратило на проект около миллиарда долларов. Неясно только, почему конгресс США не занялся расследованием этой аферы. Можно предположить, что ЦРУ под видом подготовки «умеренной оппозиции» перебрасывало оружие радикальным и джихадистским группам для создания на севере Сирии устойчивого оплота оппозиционных сил, что и было сделано наполовину в Идлибе с потерей Алеппо. Излишняя «стыдливость» и камуфляж для СМИ в виде разговоров о дезертирстве или разгроме исламистами подготовленных отрядов были необходимы для сокрытия того, что ЦРУ поставляло вооружение боевикам, чьи группы запрещены в США согласно списку американского Минюста.

Других версий в данном случае нет, поскольку изначально в оппозиционном сегменте на севере страны доминировали исключительно радикалы и появление у них противотанковых ракет TOW требовалось как-то объяснить. Еще до начала этой программы Белый дом отказался поддерживать светский сегмент оппозиции в лице Сирийской свободной армии, аргументируя решение слабостью поддержки этих структур у населения. Сейчас эту программу скрытого снабжения исламистов на севере решено закрыть по причине того, что поставки оказали малое воздействие на динамику на фронтах. Американцы поставили на сирийских курдов. Это единственный на сегодня оплот США в районе как противовес просаудовским и протурецким группам.

Дезертирство из проамериканских групп противников режима Асада подтверждает, что программа финансирования действительно заблокирована. До 80 процентов боевиков воюют против Дамаска по экономическим, а не идеологическим мотивам. Это значит, что Пентагон отказался от планов экспансии в глубь Сирии и по периметру иордано-сирийской границы, решив зафиксировать положение и выйдя на соглашение с Москвой о создании зоны деэскалации. Сделано это было вынужденно: из-за слабого потенциала подготовленных в Иордании проамериканских групп, нежелания Аммана участвовать своими силами в проектах США и упреждающих маневров отрядов ливанской «Хезболлы» и шиитской сирийской милиции, перекрывших основные направления американской экспансии. Что подтверждает правильность сочетания в Сирии военных и дипломатических усилий.

Астанинский гибрид

Москва выступает за скорейшее создание единой делегации сирийской оппозиции для переговоров в Женеве. Об этом заявил 1 августа специальный представитель президента России по Ближнему Востоку и странам Африки, замглавы МИДа РФ М. Богданов по итогам переговоров с замминистра иностранных дел Ирана Х. Ансари. На деле образование единой делегации сирийской оппозиции невозможно. Ее группы создавались разными спонсорами, и за столом переговоров озвучивают их позиции. За исключением, может быть, «эр-риядской» группы, эти образования не имеют за собой военной силы в самой Сирии и не могут претендовать на роль реальных переговорщиков. Хотя через поведение членов групп на очередном раунде переговоров они демонстрируют позицию международных игроков в отношении сирийского конфликта.

Для практических договоренностей существуют иные форматы, начиная с астанинского и заканчивая двух- или трехсторонними. Именно там говорят о конкретных задачах. Это объявление перемирия, организация переселения лиц той или иной конфессии из одного района в другой или капитуляция Алеппо под условие выхода из него части боевиков. Все эти договоренности достигаются не в Женеве, а на консультациях по линии спецслужб России, Сирии, Ирана и Турции. Астанинский формат – гибрид между переговорами в Женеве и тайными консультациями. Он наиболее результативен для решения конкретных задач, в том числе создания зон деэскалации. Попытки дипломатов придать ему глобальность, вбрасывая участникам переговоров тексты новой конституции или всеобъемлющих меморандумов, заглохли сами по себе. «Глобализм» отторгнут.

Переговоры в Астане вскрыли скрываемый Турцией факт того, что ее доминирование над оппозицией не безусловно, реальные возможности преувеличены. Анкара не смогла обеспечить присутствие на астанинской площадке представителей второй по боевому потенциалу в Сирии группировки «Ахрар аш-Шам», и вопросы, которые предстоит решать далее, упираются в тему установления Турцией если не монополии на руководство оппозицией в Идлибе, то по крайней мере в резкого увеличения степени ее влияния.

Как можно договариваться о статусе зоны деэскалации там, если Анкара не контролирует основную часть вооруженных оппозиционеров? Их спонсирует Эр-Рияд, а он на переговоры о будущем Сирии ни в женевском формате, ни в астанинском не пойдет. Саудовцы установили максимально возможный контроль над Идлибом с «подморозкой» конфликта, что им нужно для перегруппировки сил. Заявления международных игроков о том, что статус зоны деэскалации не отменяет борьбу с радикальными группами типа «Джебхат ан-Нусры» («Тахрир аш-Шам»), остаются словами. Механизмов такой борьбы в зонах деэкалации нет и быть не может. Последние события с двусторонними согласованными обменами населением разных конфессий это доказывают. Женевский же формат нужен для того, чтобы сирийский кризис оставался под «зонтиком» Организации Объединенных Наций, так как одним из главных постулатов международный политики Москвы в противовес попыткам мирового доминирования Вашингтона является приоритет ООН в решении локальных конфликтов...

Евгений Сатановский,
президент Института Ближнего Востока
Подробнее: http://vpk-news.ru/articles/38262

[Алесь]

Над схваткой держав и монархий

Ситуация в Йемене разворачивается по выгодному для России сценарию

Евгений Сатановский

Ситуация в Йемене развивается, приобретая для инициировавшей войну в этой стране Саудовской Аравии хронический характер. Причем наряду с эпидемией холеры, жертвами которой стали тысячи жителей Йемена, Эр-Рияд столкнулся с военной угрозой на границе и во внутренних провинциях – вследствие ракетных обстрелов.

Разногласия между КСА и ОАЭ между тем нарастают, отношения с Египтом остаются прохладными, а с Катаром – заморожены. Оман, Кувейт и Пакистан не поддерживают усилия КСА по борьбе с Ираном и опирающимися на него хоуситами. КСА может рассчитывать только на Бахрейн, правящий дом которого полностью зависит от Эр-Рияда, а ССАГПЗ трещит по швам. Рассмотрим ситуацию в Йемене, опираясь на материалы П. П.Рябова, подготовленные для ИБВ.

Приветы из Пхеньяна

“ Пока США участвуют во всех локальных конфликтах, пытаясь реализовать тупиковые варианты их решения, Москва остается над схваткой ”

22 июля хоуситы объявили о поражении ракетой нефтеперерабатывающего завода в Янбу, расположенном примерно в 900 километрах от йеменской границы на побережье Красного моря. КСА настаивает, что причиной крупного пожара там стало короткое замыкание и возгорание на трансформаторе, но американские эксперты не торопятся признавать эту версию. Хотя им невыгодны спекуляции на эту тему, ведь основным подрядчиком по строительству и отладке системы ПРО «Пэтриот» были США. Эта система уже многократно давала сбои, что становилось причиной конфликтов и штрафных санкций со стороны Эр-Рияда. Сейчас на кону многомиллиардные оружейные контракты КСА с США и в Эр-Рияде между правящими кланами идет борьба за право взять сферу под контроль. Реанимируется стратегическое партнерство против Ирана. Любые утечки о неэффективности американских систем вооружений невыгодны ни Саудовской Аравии, ни США.

При этом если хоуситам удалось поразить цель в глубине саудовской территории на таком расстоянии, это означает: они в состоянии достать ракетами Эр-Рияд, Медину и Мекку. Эксперты утверждают, что ранее хоуситы не обладали арсеналом, способным работать на таких дистанциях. У них были лишь модификации советских «Скад», «Луна» и «Точка-У», закупленные во времена правления бывшего президента Йемена А. А. Салеха и использовавшиеся в боях против сил аравийской коалиции в Йемене и ближайшем саудовском приграничье. Поражение завода в Янбу стало возможным с появлением у хоуситов новых северокорейских ракет «Хвасон-6». Предыдущие модификации имели предельный радиус поражения 500 километров. Как предполагают американцы, речь может идти об иранских копиях северокорейской ракеты («Борхан-2Н»). Есть основания полагать, что рассуждения американских экспертов представляют собой утечку из ЦРУ США, чьи аналитики не в состоянии убедить администрацию Д. Трампа отнестись к такого рода сигналам с надлежащим вниманием и озвучивают тему через «прикормленных» частных специалистов. Те убеждены, что хоуситы не только имеют в арсенале такие ракеты, но и организовали на территории Йемена заводы по их производству. Речь скорее идет об «отверточной сборке» – как о модернизации в йеменских условиях поставленных при Салехе ракет «Хвасонг», так и о сборке новых их типов. Применение ракет «Борхан-2Н» совпало по времени с информацией о прибытии в Йемен морем из Африки крупных партий северокорейского оружия, включая системы ПЗРК. С помощью одного из таких комплексов пару месяцев назад под Саной был сбит вертолет саудовских ВВС с командованием спецназа.

Американцы склоняются к тому, что иранцы в Йемене собирают и испытывают новую ракету, составленную из двух видов «Скадов». Слабая «взрывная» начинка связана с тем, что во главу угла ставится достижение максимальной дальности пуска. США уверены, что в Йемене хоуситам и их союзникам помогают северокорейские специалисты, которые при этом решают собственные задачи по ракетной программе. Недаром северокорейские военные обхаживали в последнее время Уганду и Южный Судан. Хотя угандийский президент Й. Мусевени клянется, что под американским давлением порвал связи с КНДР в области ВТС, ряд экспертов указывают на то, что северокорейцы просто перебазировались в Южный Судан под крыло находящихся там угандийских военных.

Иранцы и северокорейцы ставят на нынешнем этапе задачу не отработки боеголовки, а повышения радиуса действий. США косвенно признали, что система ПРО «Пэтриот» перехватывает не все ракеты, запущенные хоуситами. Программы отработки и наладки в боевых условиях оружия, направленные на преодоление американских средств ПРО, развернутые иранцами в Йемене, касаются не только баллистических, но и противокорабельных ракет. Это было продемонстрировано во время атак в 2016–2017 годах на американские, саудовские и эмиратские военные корабли. Причем тут явно присутствуют интересы китайцев, которые поставляют ракеты данного класса в Иран.

Хади, уходи

27 июля силы аравийской коалиции взяли в Йемене под контроль укрепленный военный лагерь Хусейн Бен Валид в провинции Таиз. Так эта новость звучит в интерпретации ОАЭ. Саудовские представители коалиции о произошедшем молчат. В реальности силы, которые дислоцировались в этом лагере, ушли из него без боя. Это почти дивизия – 12 тысяч бойцов, большая часть из которых принадлежала к бывшей Республиканской гвардии, воюющей на стороне экс-президента страны Салеха. Самым правдоподобным кажется, что основная часть хоуситов и «республиканцев» рассредоточились по окрестным поселениям и частично скрылись в Таизе, а остальные отошли к Сане. Эксперты отмечают, что перед их уходом лояльные ОАЭ племенные ополчения получили значительное количество вооружения и боеприпасов, хотя до реальных боестолкновений не дошло.

Фото: Xhcnv.review

Другое важное событие, которое не получило широкой огласки, – решение о смене главнокомандующего силами коалиции на севере Йемена. Им являлся сводный брат Салеха и его главный конкурент в процедуре престолонаследия Али Мохсен аль-Ахмар. Вся «йеменская революция», в результате которой был свергнут бывший президент, стала итогом внутреннего конфликта в клане Салехов. Экс-президент видел преемником сына Ахмеда, а руководство племенной группы Хашед в лице братьев Ахмаров – Али Мохсена. Саудовцы долго игнорировали клан Ахмаров из-за их контактов с Катаром, но после серии неудач на фронтах были вынуждены вновь обратиться к ним за помощью: только те могли поднять племенное ополчение Хашед и решить проблему взятия Саны. Силам аравийской коалиции самостоятельно с этой задачей не справиться. Так на пост вице-президента в правительстве А. М. Хади с подачи Эр-Рияда два года назад был назначен Али Мохсен аль-Ахмар.

Однако ставка не сработала: племенное ополчение, получая оружие и финансирование, проявляло пассивность и от участия в реальных боях уклонялось. Сам Али Мохсен совместно с сыном Хади Насером организовал программу по контрабанде в Африку покупаемого на саудовские деньги оружия и боеприпасов. Принадлежность Ахмаров к йеменскому филиалу «Братьев-мусульман» беспокоит ОАЭ. В итоге они спровоцировали образование на подконтрольном им юге Йемена анклава, что заботит Саудовскую Аравию. Кризис во взаимоотношениях между Эр-Риядом и Абу-Даби во многом породил активную фазу конфликта между «четверкой» и Катаром: КСА надо было найти нового общего врага в виду конфликта с ОАЭ для выпуска пара.

Вместе с Али Мохсеном от руководства военными операциями отстранены шесть его заместителей. Их сменили лица из племенных групп Амрана, которые связаны с южнойеменскими кланами и губернатором Саны от правительства Хади шейхом Абделькауи Ахмедом Абад Шарифом. Они должны начать окружать Сану. Возможно, именно этим вызвана срочная передислокация сил хоуситов и их союзников из Таиза в район Саны. Косвенным признаком начала подвижек под Саной может быть эвакуация 31 июля из столицы Йемена граждан РФ самолетом, который ранее прибыл с грузом гуманитарной помощи. Вывезено большинство сотрудников российских частных военных компаний, которые прибыли в Йемен по приглашению правительства хоуситов. До предела сокращен дипломатический состав посольства РФ в Сане. Посол с основной группой сотрудников давно находится в Эр-Рияде.

Все эти изменения – победа Абу-Даби в спорах с Эр-Риядом. Смена Али Мохсена аль-Ахмара была одним из главных условий ОАЭ их участия в аравийской коалиции. Теперь вопрос стоит о смене Хади во главе Йемена. Абу-Даби в последнее время оказывает давление на Эр-Рияд на предмет возобновления диалога с бывшим президентом Салехом. Его сын Ахмед давно живет в ОАЭ, где ведет консультации с эмиратовскими и саудовскими эмиссарами по инкорпорации клана Салех во власть в обмен на прекращение вооруженной борьбы. Последние по времени события в Таизе, а также появившиеся данные о том, что Салех готов оказать содействие силам коалиции в установлении контроля над морским портом Ходейда, свидетельствуют о том, что консультации проходят успешно.

Салех покупает власть

24 августа в столице Йемена Сане планируется широкомасштабное народное собрание и манифестация в честь основания партии Всеобщий народный конгресс (ВНК), бывшей правящей во времена президента Салеха и находящейся под его контролем. Митинг обещает стать самым многочисленным за все время существования ВНК. В нем предполагается участие представителей всех йеменских провинций, включая южные районы страны. После ухода с поста Салех пережил опалу со стороны недавних союзников, тяжелые увечья в итоге покушения, обструкцию со стороны США и Европы, но выжил, установил партнерские отношения с хоуситами, с которыми в бытность президентом воевал девять раз, совместно с ними занял половину страны и взял Аден, успешно противостоит аравийской коалиции и имеет все шансы вернуться во власть на самом высоком уровне.

Что до митинга, массовый наплыв населения ожидается в силу рекордного для Йемена бюджета мероприятия, который Салех выделил из личных средств – более четырех миллиардов йеменских риалов или четыре миллиона долларов. Для Йемена, где люди едут воевать в горячие точки за 200 долларов в месяц, сумма огромная. Бюджет выделяется для платы приехавшим, организации для них питания и раздачи легкого наркотика ката. Суть йеменской политической культуры в том, что там на такие митинги и демонстрации люди собираются только за деньги. Так же было и во время «йеменской революции», когда митингующие шли на «стояние протеста» против Салеха за катарские пожертвования.

Эр-Рияд на протяжении десятилетий платил денежное содержание племенным шейхам на севере и на юге, но стоило ему сократить программу дотаций, Доха перехватила инициативу и сделала одного из главных партнеров КСА в Йемене, племена Хашед, своими союзниками. В Йемене лояльность надо постоянно стимулировать финансовыми подношениями – либо с вами будут дружить против кого-то, используя в качестве противовеса. Как сейчас хоуситы и сторонники Салеха делают, противопоставляя Эр-Рияд (и отчасти Вашингтон) в Йемене дружбе с Москвой.

Салех, безусловно, является сейчас фигурой первого порядка по влиянии на ситуацию в Йемене с помощью денег, потому что сумел вовремя продать недвижимость в США и вывести свои авуары из банков ОАЭ при покровительстве их властей. Эти активы растут за счет контрабанды спиртного, оружия и мигрантов из Африки и обратно. Каналы были налажены Салехом во времена президентства и работают до сих пор. Недавно африканское направление поставок иранского оружия хоуситам активно заработало из-за ограничения возможностей оманского транзита. Главную роль тут играют наработанные контакты Салеха среди исламистов из «Аш-Шабаб» и пиратов, которые он оживил по просьбе Тегерана и своих йеменских союзников через контакты в сомалийской колонии Йемена. Эти операции создали устойчивые финансовые резервы не только для «Аш-Шабаб», но и для Салеха.

Созыв самого многочисленного в истории митинга демонстрирует всем заинтересованным сторонам, что единственной силой, которая может навести порядок в стране, является экс-президент. Основные адресаты – КСА и ОАЭ, которые попали в Йемене в тупик. Как результат Абу-Даби организовал консультации в ОАЭ лиц из близкого окружения Салеха с доверенным советником саудовского наследного принца Мухаммеда бен Сальмана А. Асири на предмет достижения компромисса по вопросу возвращения экс-президента во власть в обмен на разрыв альянса с проиранскими хоуситами.

Красивая линия Москвы

Западные эксперты полагают, что Москва хочет стать игроком, способным повлиять на исход конфликта в Йемене, используя опыт, полученный в Ливии и Сирии. Свидетельством является то, что 13 июля Абд Раббо Мансур Хади назначил посла Йемена в Москве Салема аль-Вахиши – впервые после падения режима бывшего президента страны Али Абдаллы Салеха в 2011 году. Предыдущая кандидатура посла была заблокирована Москвой в силу ориентированности того на саудовское видение йеменской ситуации. На протяжении ряда лет в йеменском посольстве в РФ присутствовали представители хоуситов. В итоге на их стороне, по данным саудовской разведки, в Сане и ее окрестностях действуют десятки сотрудников российских частных военных компаний.

Через посольство Йемена Москва поддерживает прямой канал связи с хоуситами. Его эффективность можно оценить по «чудесному побегу» Хади из Саны три года назад, когда хоуситы взяли столицу под контроль. Без участия российской дипломатии этого не могло бы случиться. Назначение нового посла в редакции Эр-Рияда и Хади такую практику максимально бы осложнило. Отсюда отказ Москвы принимать предлагавшуюся кандидатуру. Переговоры о компромиссе шли более года. С. аль-Вахиши считается фигурой, находящейся в орбите влияния бывшего президента страны Салеха. По некоторым данным, это назначение было неофициально согласовано с ним.

Российские дипломаты, отвечающие за йеменское направление, ориентируются на Салеха, их отношения с экс-президентом и членами его клана доверительные и рабочие. Они убеждены, что будущее Йемена без участия в политической жизни клана Салеха невозможно, как и без хоуситов, чье присутствие в политической жизни страны по значимости сравнимо с влиянием экс-президента и его окружения. Ставка на альянс между Салехом и хоуситами для сохранения влияния на йеменском направлении – стратегия России. Все остальные силы полагаются неспособными обеспечить стабильность. Надо учитывать и то, что за хоуситами стоят иранцы, а это существенно с учетом отношений Москвы и Тегерана.

Западные источники утверждают, что изменение дипломатического подхода России к ситуации в Йемене направлено на обеспечение условий для обсуждения строительства там российской военно-морской базы. На самом деле вопрос о создании базы в Йемене не стоит на повестке дня. На бывшей базе СССР на Сокотре находятся ОАЭ, которые планируют организовать там курорт. У России было много возможностей организовать базу в регионе. Это и предложения президента Судана О. аль-Башира, и желание руководства Сомалиленда отдать Москве бывшую советскую базу в Бербере. Эти варианты не рассматривались российским руководством в силу сложности геополитической ситуации, финансовых издержек, юридических рисков и отсутствия военной необходимости. Положение дел в Йемене тем более не располагает к реализации таких планов.

Геополитическое влияние Москвы надо рассматривать с точки зрения точек его приложения, которые будут оказывать влияние на ситуацию во всем регионе. Пока это только Сирия. На все остальные точки Россия в состоянии влиять опосредованно и через позиции Ирана. Это дает преимущество Кремлю: пока Штаты участвуют во всех локальных конфликтах, пытаясь реализовать тупиковые варианты их решения, Москва остается над схваткой, предоставляя инициативу США и дезавуируя их политику за их же собственный счет, без приложения к этому больших сил и средств. Что с учетом текущей тупиковой ситуации в вопросе американских санкций против России логично и оправданно в долгосрочной перспективе.

Что до КСА, ясно – ни на какие соглашения с Россией по йеменскому конфликту саудовцы не пойдут. Эр-Рияд опирается в Йемене на свои силы при поддержке США. Для КСА основная задача – сохранение единства аравийской коалиции с таким расчетом, чтобы в результате компромисса с ОАЭ достичь учета своих интересов: нивелировать влияние хоуситов и обеспечить преемственность со стороны нового руководства Йемена в вопросе окончательной передачи КСА спорных территорий. Для Москвы же основным в Йемене является сохранение патовой ситуации для Эр-Рияда по выходу из конфликта. Это отвлекает силы и средства КСА от более важного для Москвы сирийского направления и от российских мусульманских регионов. И пока что эта стратегия более чем успешна.

Евгений Сатановский,
президент Института Ближнего Востока
Подробнее: http://vpk-news.ru/articles/38386

[Алесь]

Неправый Сектор

Растеряв прежних спонсоров, ХАМАС мечется в поисках новых

Евгений Сатановский

В июне исполнилось десять лет с момента вооруженного захвата организацией ХАМАС («Исламское движение сопротивления») сектора Газа, изгнания оттуда Палестинской национальной администрации (ПНА) и превращения анклава в плацдарм регулярных атак против Израиля. Дискуссии вокруг того, следует ли мировому сообществу признать эту структуру, являющуюся частью международного движения «Братьев-мусульман», легитимным участником палестино-израильских переговоров, идут параллельно с сотрудничеством с ней ООН в Газе.

Контакты с ХАМАС поддерживает МИД РФ, следуя концепции отсутствия у России противников среди организаций, напрямую не атакующих ее территорию. Хотелось бы констатировать, что надежды на посредничество ХАМАС в кризисных ситуациях (захват наших дипломатов в Ираке) не оправдались, а в Сирии боевики организации выступили против режима президента Асада, открыв его противникам дорогу в центр Дамаска, что прямо противоречило российским интересам. Сегодня ХАМАС столкнулся с рядом вызовов – и во внутрипалестинском, и в региональном контексте. Настоящая статья основана на материалах профессора З. Ханина, эксперта ИБВ, подготовленных для института.

За красной чертой

“ «Мирный процесс» оказался для Израиля катастрофической ошибкой, но признать это Иерусалим пока не готов ”

Главным современным вызовом ХАМАС является смена отношения Израиля к режиму радикальных исламистов в Газе, связанная с необходимостью пересмотра «политики сдерживания», разные варианты которой применялись к сектору после ухода оттуда израильтян в 2005 году по плану «одностороннего размежевания» израильского премьер-министра Ариэля Шарона. Основным принципом этой доктрины стала идея «управления кризисом в Газе без управления Газой», включая отказ Израиля от оккупации Сектора, равно как и ведения с ХАМАС прямых переговоров на его условиях. Обновленный вариант «доктрины сдерживания» был принят правительством Израиля после выборов в кнессет 2009 года с учетом опыта шедшей в декабре 2008-го – январе 2009-го операции «Литой свинец».

Новая политика включала поддержание режима ограниченной блокады Сектора, направленного на противодействие контрабанде оружия и материалов для производства боеприпасов, включая ракеты, которыми боевики ХАМАС периодически обстреливали южные районы Израиля. Она не касалась поставок воды, электроэнергии, наличных денег, лекарств, стройматериалов и предметов гуманитарного назначения, которыми Иерусалим снабжал Газу, ежедневно пропуская через израильскую территорию сотни грузовиков с товарами для ее жителей. При этом новая политика предполагала реагирование на каждую вылазку исламистов проведением интенсивных ограниченных операций и ликвидацией лидеров террористов в сочетании с экономическим, политическим и дипломатическим давлением на правительство ХАМАС в Газе.

Она была реализована в августе 2011-го, когда боевики действующих в Газе группировок провели крупный теракт в районе Эйлата и интенсивный обстрел городов и поселков израильского юга, включая Беэр-Шеву, Ашкелон и Ашдод. ВВС Израиля тогда провели ряд операций по уничтожению с воздуха ракетчиков, мест концентрации и штабов оперативных группировок боевых подразделений террористов, их тренировочных баз, складов и мастерских вооружений, а также туннелей, используемых для контрабанды оружия в Газу с Синайского полуострова, заставив исламистов просить о прекращении огня и возвращении к состоянию «неформального перемирия».

От лидеров ХАМАС ожидалось следование простым правилам: если они не переходят неофициальную красную черту, то получают гарантии того, что не станут объектами «точечных ликвидаций», и признание их неформального суверенитета во внутренних делах контролируемого ими Сектора. На практике этот «суверенитет» означал ответственность за все, что происходит в Газе, с перспективой стать целью «операций возмездия» в случае террористических вылазок из Сектора – кто бы их ни осуществлял. Для лидеров ХАМАС, которые были вынуждены принять эти правила как данность, в краткосрочной перспективе такая схема могла считаться немалым политическим и дипломатическим достижением. Но в среднесрочном и тем более долгосрочном плане это приводило к инфляции декларируемого лидерами ХАМАС статуса их движения как «главной силы исламского сопротивления сионистскому врагу», что ставило под вопрос претензии на власть в Газе, перехват инициативы на «палестинской арабской улице» у «соглашателей и пособников сионистов» из ПНА/ООП, и делало их менее релевантными для внешних доноров.

Естественным выходом из ситуации, которая заметно усложнилась с началом «арабской весны», лидерам ХАМАС виделось обострение конфликта с Израилем, каковое и было ими спровоцировано летом 2014-го. Ответом стала контртеррористическая операция ЦАХАЛ «Несокрушимая скала», по итогам которой военная организация радикальных исламистов в Секторе получила тяжелый удар. Ни одна из поставленных руководством ХАМАС целей по снятию блокады Сектора, официальному признанию его суверенитета в Газе, включая передачу финансов, минуя ПНА, не была достигнута. Гражданская инфраструктура Сектора, дезорганизованная в ходе конфликта, продолжает оставаться таковой. Большая часть ресурсов расхищается или идет на восстановление военного потенциала организации. Новый конфликт с Израилем будет, судя по настроениям в военно-политическом истеблишменте еврейского государства, почти гарантированным концом правления ХАМАС в секторе Газа. Движение оказалось перед угрозой пересыхания источников поступления ресурсов извне при отсутствии альтернативы.

Не стой под скалой

Фото: Artefactmagazine.com

Во многом описанная ситуация стала итогом серии стратегических просчетов руководства организации, главным из которых можно считать разлад с Ираном, являвшимся до 2011 года главным покровителем и спонсором правительства ХАМАС в Газе и его зарубежного руководства. Причиной разрыва стала поддержка ХАМАС родственных ему группировок исламистских суннитских радикалов, выступивших против режима Башара Асада в Сирии. Особое раздражение Тегерана и Дамаска вызвало участие в боях на стороне оппозиции почти двух тысяч живущих в Сирии ассоциируемых с ХАМАС палестинских арабов и попавшая в прессу информация об участии активистов военного крыла группировки, «Бригад Изеддин аль-Кассама», в подготовке бойцов Сирийской свободной армии. После этого определение «неблагодарный предатель» стало самым мягким из тех, которыми правительственные СМИ Сирии награждали главу политбюро ХАМАС Халеда Машаля, перебравшегося в начале гражданской войны в Сирии из Дамаска в Доху.

Впрочем, расчеты, что Асад разделит судьбу лидеров остальных авторитарных арабских президентских режимов Ближнего Востока, развалившихся в начале «арабской весны», не оправдались. Дамаск сумел сохранить контроль над столицей и частью территории страны и при поддержке иранского КСИР, подразделений ливанского движения «Хезболла», шиитских милиций, а затем и ВКС РФ перешел в контрнаступление. ХАМАС же потерял в лице Ирана основного поставщика наличности, вооружений и инструкторов для боевого крыла. Расчет на Египет в связи с приходом там к власти в 2011-м режима «Братьев-мусульман» рухнул два года спустя, когда в июле 2013-го военные свергли президента-исламиста Мухаммеда Мурси. Организатор переворота, новый президент страны генерал Абдель Фаттах ас-Сиси с момента прихода к власти проводил курс политической и территориальной изоляции режима ХАМАС в секторе Газа, бывшего центром действующих на египетском Синайском полуострове террористических сетей радикальных исламистов. Блокада границы Сектора со стороны Египта была более жесткой, чем израильская, направленная на противодействие контрабанде вооружений, но почти не затрагивающая гражданскую сферу. Надежды же на Р. Т. Эрдогана, чей режим является турецкой версией «Братьев-мусульман», также не оправдались.

Президент Турции долго настаивал на прекращении блокады сектора Газа в качестве условия нормализации отношений с Иерусалимом, резко ухудшившихся после поддержанной Анкарой в 2010 году антиизраильской провокации «Флотилии свободы», но снял это требование, когда понял, что конфронтация приносит ему больше издержек, чем выгод. В итоге он удовлетворился вместо «немедленного снятия блокады» Газы согласием Израиля на «особую роль Анкары в улучшении гуманитарной ситуации» в Секторе, получив возможность заявить, что «Сектор разблокирован». Стратегических инвестиций Турции в экономику Газы за прошедшие с того момента три года не было. Гуманитарные товары, которые Анкара поставляет в Газу, разгружаются в порту Ашдода, где досматриваются, теряясь в общей массе товаров, которые Израиль направляет в Сектор. Итогом стало лишь раздражение египтян вмешательством в дела Газы турецких конкурентов АРЕ, ухудшившее сложные отношения Каира с лидерами ХАМАС.

Последним ударом стало резкое сокращение финансовых траншей со стороны Катара, который было выдвинулся на роль главного донора ХАМАС в Газе и какое-то время конкурировал с другими соискателями этой роли. Но ему сегодня не до ХАМАС. О переориентации с Тегерана на Доху, приютившую политбюро организации после ее конфликта с официальным сирийским режимом, заговорили в октябре 2012-го, когда эмир Катара Хамад первым и последним из глав государств совершил официальный визит в Газу. Но «прорыв политической и экономической блокады», объявленный главой правительства группировки в секторе Газа Исмаилом Ханией, и представленный эмиром проект масштабной реконструкции разрушенной инфраструктуры Сектора остались фикцией.

Согласованные в 2012 году катарские поставки в Газу через переход «Рафах» на египетской границе потребительских товаров, стройматериалов и продукции двойного назначения из запрещенного Израилем списка прекратились со свержением в Каире режима «Братьев-мусульман». Обещания увеличенной помощи Катара Газе, прозвучавшие в окружении эмира после операции «Несокрушимая скала» 2014 года, не были реализованы тогда и скорее всего не будут выполнены в ближайшем будущем. Доха сейчас вынуждена решать более актуальные для себя проблемы собственной изоляции в арабском мире.

Тегеран воспринимается Эр-Риядом и его союзниками в суннитском мире в качестве нарастающей угрозы, усиливается и их беспокойство партнерством Катара с Ираном. В опубликованном 5 июля совместном коммюнике КСА, ОАЭ, Египта и Бахрейна содержится резкая критика негативной реакции Катара на требования снизить уровень контактов с Ираном и разорвать сотрудничество с «Братьями-мусульманами». По данным СМИ, политическая и финансовая поддержка Катаром ХАМАС спровоцировала давление на эмират со стороны аравийских монархий, в итоге которого шестеро членов его политбюро были вынуждены покинуть Доху и перебраться в Ливан, а стратегическое партнерство Катара и ХАМАС стало неактуальным.

26 лет спустя

В итоге лидеры ХАМАС стали прилагать интенсивные усилия для восстановления отношений с Тегераном. Однако этот процесс идет непросто, даже несмотря на интерес иранцев к обретению плацдарма на побережье Средиземного моря, позволяющего продвинуть на юг свое влияние в тылу суннитского мира. Камнем преткновения остается сирийский кризис. О намерении восстановить отношения с Дамаском лидеры палестинских исламистов заявили еще в марте 2015-го. В интервью ливанской Daily Star представитель бюро ХАМАС в Бейруте Раафат Мурра решительно отрицал какое бы то ни было отношение организации к попыткам вооруженного свержения режима Башара Асада. А все, что было сказано или заявлено по поводу ситуации в Сирии лидерами группировки, не выходило за рамки «утверждения права арабских народов требовать удовлетворения их законных социальных, политических и гражданских интересов». Однако конфликт вновь достиг точки кипения в декабре 2016-го, когда после захвата города Алеппо (Халеб) войсками Асада, частями «Хезболлы» и шиитскими милициями члены руководства ХАМАС обвинили их в геноциде местного суннитского населения. В ответ Тегеран пригрозил полным сворачиванием всех видов помощи ХАМАС в пользу, как выразился член Комитета по внешней политике и национальной безопасности парламента ИРИ Хешматолла Фалахатпише, таких «естественных альтернатив», как «Исламский джихад», давний конкурент ХАМАС в Газе.

Последняя по времени попытка палестинских исламистов вернуться к прежним правилам игры была предпринята после победы на выборах руководства ХАМАС проиранской фракции (включая нового главу правительства Газы Яхью Синуара, Салаха аль-Арури и других). В мае 2017 года выходящая в Лондоне саудовская газета «Аш-Шарк аль-Аусат» сообщила о прошедшей в Бейруте встрече высокопоставленных представителей ХАМАС с членами руководства «Хезболлы» и КСИР, где было достигнуто предварительное соглашение о возобновлении финансового и военного сотрудничества с Ираном. По данным СМИ, формализация этих соглашений была целью состоявшегося в начале августа визита в Тегеран делегации группировки во главе с членом ее политбюро Иззатом аль-Ришком. Вместе с высокопоставленными руководителями ХАМАС Салехом аль-Арури, Захером аль-Джабарином и другими он принял участие в инаугурации избранного на второй срок президента Ирана Хасана Роухани.

Показательно, что со встречи Иззата аль-Ришка и тогдашнего министра иностранных дел Ирана Али Акбар Велаяти, ныне советника по внешнеполитическим делам духовного лидера ИРИ аятоллы Али Хаменеи, в 1991 году началось партнерство Ирана с ХАМАС. Новая встреча этих политиков 26 лет спустя, как надеются лидеры организации, вернет ей устойчивую поддержку Ирана. При этом наученные горьким опытом иранцы не спешат совершать массированные инвестиции в гражданскую инфраструктуру Сектора, что крайне важно для выживания режима ХАМАС, а их возобновившаяся военная помощь обставлена условиями, призванными доказать его релевантность оперативным и стратегическим целям Тегерана. Что объясняет стремление лидеров группировки запастись альтернативными вариантами выхода из изоляции.

Одним из предпринятых в этой связи нетривиальных шагов ХАМАС был эксперимент их союза с Мухаммедом Дахланом. Этот бывший член руководства ФАТХ/ООП и близкий союзник главы ПНА Махмуда Аббаса, а затем – его главный политический противник бежал из Сектора после исламистского переворота 2007 года в Рамаллу, а после конфликта с Аббасом и его кланом – в Дубай. Используя свои связи в Каире и Абу-Даби, он мог бы, как надеялись в руководстве группировки, в обмен на допуск к административной власти в Секторе создать точки соприкосновения между руководством ХАМАС и лидерами стран «умеренного суннитского блока». Впрочем, эта схема, решая краткосрочные проблемы режима исламистов в Газе, может породить для них новые сложности. Например, вновь подорвать доверие Ирана в отсутствии гарантий со стороны суннитских режимов по обеспечению выживания режима ХАМАС.

Другим ходом его лидеров стало использование оставшихся рычагов влияния на израильских арабов в попытке разогреть в июле конфликт вокруг Храмовой горы в Иерусалиме. Смысл этих действий был в демонстрации потенциальным спонсорам того, что группировка остается серьезным фактором, который не стоит игнорировать. Однако издержки «расконсервации» ячеек ХАМАС внутри «Зеленой черты», попавших под удар израильских спецслужб, превосходили выигрыш.

Жив, пока нужен

Таким образом, если о кризисе самой идеи политического исламского фундаментализма в палестинской арабской среде говорить рано, у режима радикальных исламистов в Газе вариантов остается немного. ХАМАС, как это ни парадоксально, держится на нежелании Израиля ликвидировать его инфраструктуру в Газе – или позволить это сделать Египту. Как утверждают израильские аналитики, среди которых следует выделить экс-главу «Наатива» Я. Кедми, сохранение у власти в Газе ХАМАС при ограничении его возможностей вести войну является частью политической игры недоверяющего Аббасу израильского руководства, полагающего, что дни того сочтены и скептически относящегося к переходу Газы под управление Рамаллы.

По этой логике режим ХАМАС в Газе беспокоит Каир, стимулируя его сотрудничество с Иерусалимом в вопросах безопасности, усиливает противоречия между АРЕ, Ираном, Катаром, ОАЭ, Саудовской Аравией и Турцией и разрушает идею палестинского единства. Что существенно – при понимании того, что в долгосрочном мире с Израилем никакое палестинское руководство не заинтересовано и в лучшем случае дело ограничится политико-дипломатической войной против него, при условии, если не сможет рассчитывать на успех в военно-террористической деятельности. «Мирный процесс» оказался для Израиля катастрофической ошибкой, но признать это Иерусалим пока не готов. ХАМАС в Газе это иллюстрирует, снимая с израильского руководства ответственность за этот стратегический провал с минимальными внутриполитическими издержками.

Евгений Сатановский,
президент Института Ближнего Востока

[Алесь]

Схлестнулись ветки Палестины

Газа стала сектором обострения противоречий между национальными лидерами

Евгений Сатановский

За четверть века палестино-израильский «мирный процесс» превратился в Святой Грааль мировой политики. Годы идут, палестинского государства нет, оптимизм по поводу нормализации отношений палестинцев и израильтян падает, теории политиков рушатся на глазах в отличие от их карьер.

Руководство Палестинской национальной администрации (ПНА) 10 лет не контролирует ситуацию в Газе, управляемой де-факто ХАМАС – местным ответвлением «Братьев-мусульман». Соперничество палестинских лидеров и их покровителей обостряется. На фоне войн в Ливии, Ираке, Сирии и Йемене вопрос становится периферийным и может уйти из мировой повестки дня. Посвященная анализу ситуации в палестинском национальном движении статья основана на материалах профессора З. Ханина, подготовленных для ИБВ.

Счеты и просчеты

“ Сегодня Аббас – препятствие для регионального мира. Дахлан видится арабским лидерам тем, кто может заменить главу ПНА ”

В конце июля Европейский суд обнародовал решение, по которому ХАМАС остается в списке тех, кого ЕС, как Израиль, Канада, США и Япония, считает террористами. Дональд Трамп, выступая в мае в Эр-Рияде, поместил ХАМАС в список террористических организаций наряду с «Исламским государством», «Аль-Каидой» (запрещены в России) и «Хезболлой». При этом движение не оправилось от последствий антитеррористической операции «Несокрушимая скала» 2014 года.

Неблагоприятная для ХАМАС региональная политическая динамика – следствие серии просчетов руководства организации, включая возникший в 2011 году разлад с главным спонсором – Ираном, отношения с которым, несмотря об объявлении в 2015 году о преодолении разногласий, в прежнем объеме не были восстановлены, а также рухнувшие надежды на поддержку Египта, Турции и Катара.

Однако главной проблемой ХАМАС обещает стать обострение конфликта с ПНА, под контролем которой находятся не только палестинские анклавы Западного берега реки Иордан (Иудея и Самария), но официально и Газа. Конфликт между ООП и движением «светских национал-радикалов» ФАТХ и ХАМАС достиг пика в июне 2007 года, когда ПНА распалась на «Хамасстан» И. Хании в секторе Газа и «Фатхленд» М. Аббаса на Западном берегу Иордана. В мае 2017-го Аббас объявил Газу «мятежной провинцией», предприняв шаги, которые затруднили жизнь населения и работу местного управления. Они включали сокращение или отмену субсидий административным, образовательным и социальным институтам Газы; прекращение перевода зарплаты сотрудникам организаций, подчиняющихся ХАМАС, и отказ оплачивать счета за воду и электроэнергию, поступающих в Газу из Израиля. Следующим шагом должно стать резкое сокращение поставок в сектор медикаментов.

Фото: google.com

Все это дезавуирует курс, которого Аббас (чьи полномочия формально истекли более семи лет назад) придерживался прошедшее десятилетие. Несмотря на распад ПНА, он настаивал на своем статусе официального лидера всего палестинского народа, где бы тот ни находился – на Западном берегу, в Газе или диаспоре. Причиной, по мнению комментаторов, является поиск Рамаллой средств давления на ХАМАС с тем, чтобы заставить его лидеров вернуть сектор под власть ПНА или отказаться от подрывной деятельности в отношении нее на Западном берегу. С этой целью лидеры ПНА пытались убедить правительство Израиля сократить поставки в Газу электричества.

Попытки втянуть Иерусалим в противостояние с ХАМАС лидеры ПНА/ООП предпринимали не раз, пытаясь создать ситуацию, при которой у израильского руководства не останется выбора, кроме как «зачистить» сектор от исламистов и передать его под контроль ПНА, дав Рамалле возможность, заполучив Газу, начать очередной виток кампании по делегитимации Израиля, обвиняя его «в военных преступлениях против народа Палестины». В Иерусалиме отчасти пошли навстречу Рамалле, не обращая внимания на критику левых партий, исходя из того, что Израиль «не обязан облегчать жизнь ХАМАСу который... роет террористические туннели» – и не потому, что решили подержать игру ПНА.

Фактор Дахлана

Причина, на наш взгляд, в появлении у ХАМАС нового союзника – М. Дахлана, в прошлом соратника и сначала одного из возможных наследников Аббаса, а затем его главного противника в движении ФАТХ. Чтобы избавиться от опасного конкурента, в 2011 году Аббас обвинил Дахлана в причастности к убийству Я. Арафата и добился его исключения из ФАТХа. Дахлан эмигрировал с Западного берега в ОАЭ и поселился в Дубае, где наладил устойчивые связи с местной элитой. Именно он стоит за признаками готовности Каира скорректировать отношение к ХАМАС, уровень враждебности которого (включая изоляцию границы сектора со стороны Синая много более жесткую, чем «блокада» Израиля) ставит под вопрос перспективу выживания режима исламистов в Газе. Индикатором перемен стала готовность Египта «вернуть свет» в дома и учреждения сектора в обмен на выполнение лидерами ХАМАС условий Каира в сфере безопасности.

Фото: bp.blogspot.com

Уроженец города Хан-Юнис на юге сектора Газа Дахлан вместе с М. Баргути (отбывающим несколько пожизненных заключений за терроризм и убийства израильских граждан) создал молодежное движение «Шабиба» и неоднократно арестовывался израильскими спецслужбами. Один из координаторов ООП по организации первой интифады, он поддержал «соглашения Осло», после подписания которого вернулся из Туниса в Газу. От имени ПНА/ООП участвовал в координации сотрудничества с израильскими силами безопасности по вопросам борьбы с террористическими организациями, включая ХАМАС. Дахлан был одним из координаторов переговоров команды Арафата с правительством Э. Барака в Кемп-Дэвиде в 2000 году, что не помешало ему той же осенью поддержать развязанную Арафатом волну террора (т. н. «интифаду Аль-Аксы»).

Летом 2007-го Дахлана, возглавлявшего Службу превентивной безопасности в секторе Газа, хамасовцы изгнали оттуда вместе со сторонниками, уцелевшими во время исламистского переворота. Но именно он в июне 2017-го, используя связи в Каире и Абу-Даби, разрешил, пусть временно, энергетический кризис в Секторе, убедив Египет ежедневно отправлять в Газу сотни тонн топлива для генераторов местной электростанции, а власти ОАЭ – оплатить эти поставки. Интерес Дахлана и лидеров ХАМАС к сотрудничеству на почве вражды с Аббасом и его кланом взаимен. Он свел представителей ХАМАС с главой разведки АРЕ Х. Фавзи и видными деятелями Абу-Даби, когда их разочарование главой ПНА дошло до максимума.

Сегодня фигура Аббаса – препятствие для реализации египетского плана регионального мира. Дахлан видится арабским лидерам тем, кто может его заменить, запустив механизм «нормализации» режима ХАМАС в Газе. Он может стать человеком, с которым в отличие от нового лидера ХАМАС в секторе Я. Сануара (земляка Дахлана из Хан-Юниса и однокашника по Исламскому университету в Газе) или его заместителя Х. аль-Хийя прозападные суннитские режимы смогут иметь дело, тем самым обеспечив спокойствие в тылу формирующегося антииранского блока из АРЕ, Иордании, КСА и ОАЭ, с возможным неформальным участием Израиля.

Итогом состоявшихся в конце июня в Каире под эгидой генерала Фавзи серии контактов людей Дахлана с переговорной группой ХАМАС стало соглашение, сформулированное на встрече Дахлана с Сануаром. В соответствии с договоренностью «теневой кабинет» ХАМАС в Газе будет распущен, а контроль над институтами власти в Секторе перераспределят между ХАМАС и командой Дахлана.

Лидеры ХАМАС продолжат контроль безопасности, в случае выполнения требования учтут «пожелания» Каира в отношении борьбы со структурами ИГ в секторе Газа и на границе с Синайским полуостровом, а также согласятся на строительство стометровой буферной зоны, оборудованной средствами электронной защиты, видеокамерами и вышками наблюдения. Эти условия, судя по утверждению ХАМАС, что «интересы безопасности Египта не отличаются от интересов безопасности сектора Газа», лидеры организации вынуждены принять. Со своей стороны в Каире не стали настаивать на немедленной выдаче семи террористов, причастных к атакам на Синае.

Сферой влияния Дахлана должны стать гражданская администрация, а также финансово-экономический блок и иностранные дела. Что открывает перед ним перспективы получить доступ к ресурсам, которые он имел до изгнания из сектора в 1997–2005 годах. Тогда он, член высшего руководства ООП, и глава (до 2003-го) Службы превентивной безопасности в Газе – одной из 12 спецслужб, отданных Арафатом ближайшим сподвижникам, стоял во главе сети официальных и неформальных связей с ключевыми фигурами сектора. Это давало возможность контролировать общественно-политические процессы и финансовые потоки (включая сбор налогов и распределение международной помощи) в Газе, получая отчисления от торгово-промышленных, экспортно-импортных монополий (экспорт сельскохозяйственной продукции, импорт топлива, строительных материалов) и прочей деятельности.

Полномочия, которые согласно одобренному АРЕ соглашению с ХАМАС получает Дахлан, создают впечатление согласия руководителей сектора вернуть ему минимум часть инфраструктуры, которую он имел в Газе 10 лет назад. Достижению этой цели помогут уцелевшие в перевороте 2007 года сторонники Дахлана, которых он получил право взять с собой в сектор. Взамен новый глава зарубежного «политбюро» ХАМАС И. Хания, и лидеры группировки, унаследовавшие его посты в секторе, надеются на способности Дахлана долгое время поддерживать режим открытых пограничных переходов в Рафахе между Египтом и Газой, на продолжение финансирования (союзниками Дахлана в ОАЭ) поставок в сектор дизтоплива, выезда из Газы и возвращения туда местных жителей, что актуально для лидеров политического и военного крыльев группировки и их приближенных – их передвижение ограничено израильской и египетской блокадой.

Новая доктрина Израиля

Просматривается перспектива формирования в Газе квазигосударства, независимого от ПНА. Такое развитие событий может устроить многих в Израиле, что объясняет его готовность прислушаться к просьбе Аббаса помочь ему «финансово и политически высушить ХАМАС». Тенденция укладывается в очевидную израильтянам исчерпанность «парадигмы Осло» и поиска единой линии поведения по отношению к ПНА в свете ее окончательного распада. Что касается Газы, то в руководстве Израиля, судя по всему, доминирует мнение: «политика сдерживания», варианты которой применялись к анклаву после захвата там власти ХАМАС летом 2007 года, исчерпалась. А это ставит под вопрос релевантность доктрины «управления кризисом в Газе без управления Газой», которой придерживались все израильские правительства после вывода из сектора в 2005 году поселенцев и военных баз по плану «одностороннего размежевания» А. Шарона.

Новая доктрина исходит из того, что Израиль не намерен инициировать войну в секторе Газа (как и на Западном берегу Иордана, в Ливане и Сирии), но если конфликта избежать не удастся, для ХАМАС он должен стать последним. При этом сценарии что будет с сектором и его населением – неочевидно. Идея ультралевых кругов Израиля признать правительство ХАМАС и вести с ним переговоры, не требуя от исламистов отказа от террора, энтузиазма не вызывает. Немногим больше сторонников у идеи уничтожения израильским ЦАХАЛ в Газе военной и «гражданской» инфраструктуры террористических сетей с передачей сектора ПНА, на что в Иерусалиме при отсутствии в Рамалле готовности к компромиссу с Израилем или иной «ответственной внешней силой», роль которой вакантна, не согласны.

Демонтаж режима исламистов в Газе и ликвидация условий для его восстановления потребуют долгосрочного прямого административного контроля Израиля над Сектором, чего в Иерусалиме также хотят избежать. Шансы на «чеченский вариант» – зачистку от террористических группировок с последующей передачей власти местным партнерам – все эти годы выглядели сомнительными. Кандидатов пришлось бы искать среди глав семейно-общинных кланов, вождей осевших в Газе бедуинских племен либо шейхов исламских организаций и опирающихся на них военизированных группировок, которые придерживаются не менее, а иногда и более жестких, чем ХАМАС, версий радикального исламизма.

«Фактор Дахлана» может стать выходом из положения. И не только потому, что решение первоочередных проблем сектора снижает мотивацию ХАМАС к развязыванию столкновения с Израилем, что для лидеров группировки может выглядеть единственным выходом из кризиса власти, каковы бы ни были последствия такого шага. «Разделение властей» в Секторе может позволить распространить на Газу политику министра обороны Израиля А. Либермана. Способствовать, как он заметил в интервью палестинской газете «Аль-Кудс» в октябре 2016 года, «реанимации анклава...», включив его в устраивающие Иерусалим схемы безопасности – без необходимости оккупировать Газу или вести с ХАМАС переговоры на его условиях.

Предложенная Каиром схема реструктуризации власти в Газе в обмен на обеспечение поставок в Сектор и его связи с внешним миром через границу с АРЕ при ожидаемом пресечении использования этих каналов для террористической активности может означать постепенное втягивание Египта в процесс установления внешнего контроля над Сектором. Этого Израиль все последние годы и добивался. А Египет отказывался, но теперь, возможно, будет готов взвесить такой вариант. При этом рассчитывать на создание автономного палестинского образования под протекторатом Египта на территории Сектора и пограничных районах Синайского полуострова не стоит. Вызвавшее большой резонанс февральское заявление тогдашнего министра без портфеля, а ныне министра связи от правящей партии Ликуд А. Кара «премьер-министр Биньямин Нетаньяху и президент США Дональд Трамп примут план президента Египта Абд аль-Фаттаха ас-Сиси о создании Палестинского государства на территории сектора Газы и Синайского полуострова, а не в Иудее и Самарии» было опровергнуто Каиром.

Появившийся в Газе вариант политического самоопределения палестинских арабов может устроить Израиль и потому, что реализуется вне договоренностей Израиля и ООП. Не случайно команда Аббаса последние два-три года ведет «дипломатическую интифаду» – масштабную делегитимизацию Израиля. С точки зрения международного сообщества ПНА – «ультимативный адрес» палестино-израильского диалога. Коль скоро договоренностей с ней об окончании конфликта нет, Израиль, ушедший из Газы в 2005 году, продолжая обеспечивать гуманитарные потребности местного населения, остается в глазах международных организаций оккупирующей стороной.

Появление в секторе палестинской автономии позволяет закрыть эту тему. Особенно если во главе ее при реализации соглашения между Дахланом и ХАМАС будет стоять «правительство палестинского арабского единства», чего не удалось достичь при переговорах ХАМАС и ПНА. Появлению такой опции способствовал сам Аббас, устроивший в Газе финансовый и энергетический кризис, отправивший на досрочную пенсию шесть тысяч госслужащих и совершивший ряд шагов по «удушению» режима ХАМАС, попытавшись втянуть в это Израиль и Египет. Тем самым он фактически заявил о снятии с Рамаллы ответственности за ситуацию в Секторе.

Шаткие перспективы

Шансы на реализацию описанного сценария остаются хрупкими. Осознав направление процесса, его пытается торпедировать Аббас, использующий обострение кризиса на Храмовой горе для усиления антиизраильской риторики, стремящийся перехватить инициативу у исламистов, параллельно обратившись к их руководству с предложением начать очередной диалог о примирении. На встрече с делегацией ХАМАС 1 августа в Рамалле он пообещал возобновить оплату поставок в сектор электроэнергии, подписать «президентский указ» об отмене финансовых санкций, включая снятие запрета на перевод иностранной валюты в банки Газы, и предложил распустить там «теневой кабинет» ХАМАС в обмен на включение его представителей в «правительство палестинского единства». При условии официального дезавуирования договоренностей, достигнутых между ХАМАС и Дахланом.

Союз с Дахланом для лидеров ХАМАС – тактический маневр, который теряет смысл, если первоочередные проблемы выживания режима исламистов будут решены. Нет гарантий, что и сам Дахлан вопреки прагматизму, а возможно, благодаря ему не попробует договориться с бывшими «друзьями террористической юности», если почувствует выгоду от такого поворота событий. Кроме того, создание «государства Газа» будет означать отмену положенной в основу «процесса Осло» идеи прямых «мирных» переговоров Израиля с ООП как «единственным представителем палестинского народа». Отнюдь не все те, кто вовлечен в систему связей, интересов и амбиций, выстроенную вокруг «изначальной» концепции «палестино-израильского мирного процесса», примут ее крах. В любом случае это потребует согласия мировых и региональных держав.

Тем не менее «арабская весна» дала дорогу геополитическим схемам, появление которых ранее считалось немыслимым. Так что не исключено, что лозунг «вначале Газа» (и Иерихон), на базе которого покойные И. Рабин и Ш. Перес в начале 90-х продвигали идею договоренности с ООП по модели «мир в обмен на территории», может получить новое содержание. Что в немалой степени будет зависеть от хода и итогов противостояния двух ведущих палестинских лидеров – Аббаса и Дахлана.

Евгений Сатановский,
президент Института Ближнего Востока
Подробнее: http://vpk-news.ru/articles/38640

[Алесь]

Между войной и возможным миром

Ближний Восток перед переговорами в Астане и референдумом в Иракском Курдистане

Сатановский Евгений

19 сентября 2017

 

 

Пока можно лишь гадать, что ждет регион после завершения войны в Сирии и к чему стремятся стороны, в той или иной степени задействованные в конфликте.

Ситуация на Ближнем и Среднем Востоке продолжает привлекать внимание мировых СМИ. Завершающая фаза гражданской войны в Сирии сопровождается переговорами в Астане о зонах деэскалации. Регион ждет референдума о независимости Иракского Курдистана. Президент Дональд Трамп вырабатывает новую стратегию США в отношении Афганистана и Ирана. Продолжаются катарский кризис и гражданская война в Ливии, где Франция и Италия соперничают между собой. События вокруг эфиопской плотины «Возрождение» на Голубом Ниле заставляют говорить о приближении первой в Африке войны за воду. На фоне проектов арабской и исламской интеграции близок к распаду Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива. Соперничая с Ираном, Саудовская Аравия завязла в Йемене. Радикалы осваивают Европу и активны в Юго-Восточной Азии... Рассмотрим некоторые из этих сюжетов, опираясь на материалы экспертов ИБВ Д. А. Карпова и Ю. Б. Щегловина.

США: стратегические новинки

“ Политика Трампа повторяет стратегию Дж. Буша-младшего и подразумевает опору на старых союзников в регионе (КСА, АРЕ и Израиль) с активным использованием военной силы ”

Президент Трамп обдумывает предложенную ему стратегию действий против Ирана, в том числе против его политики в Ираке, Сирии и Йемене, утверждает «Рейтер» со ссылкой на источники в Белом доме. Ему предлагается жестко реагировать на влияние Ирана на события в Бахрейне. США должны активно отвечать на действия иранских катеров против американских ВМС в Персидском заливе и пресекать поставки оружия для йеменских хоуситов и палестинских группировок в Газе и на Синае. Просчитывается введение экономических санкций против Ирана, если он нарушит условия ядерной сделки 2015 года.

Усиление давления на Тегеран призвано справиться с его ракетно-ядерной программой, противодействовать кибератакам и ослабить поддержку шиитских ополченцев. Инициатива не предполагает эскалации конфликта в Сирии – там приоритетом для США остается борьба с «Исламским государством». Политика Трампа повторяет стратегию Дж. Буша-младшего и подразумевает опору на старых союзников в регионе (КСА, АРЕ и Израиль) с активным использованием военной силы. Отличие стратегии Трампа в осторожном отношении к вводу войск в тот или иной регион мира. Опора на силу для решения кризисных ситуаций сохраняется.

Действующая администрация США при принятии решений не учитывает весь комплекс внешнеполитических факторов. Прежняя понимала, что непродуктивно накладывать эмбарго одновременно на Россию и Иран. Сделка по иранской ядерной программе дала отдушину европейским компаниям, недовольным сворачиванием под нажимом Вашингтона и Брюсселя экономических контактов с Россией. Трамп этого не учитывает и пытается затеять торговую войну и с КНР. Как следствие США не поддержали в отношении попыток ревизии условий иранской ядерной программы ни Брюссель, ни МАГАТЭ. Возможности американцев сколотить международный блок ничтожны. То, что делает Тегеран в рамках ракетой программы, не подпадает под ограничения, которые были наложены в свое время Совбезом ООН.

Предложения об агрессивном реагировании на иранское влияние в Ираке, Сирии и Йемене не имеют под собой основы в силу нехватки возможностей США влиять на этот процесс. В Сирии и Ираке воздействовать на проиранские шиитские милиции, которые являются основой распространения иранского влияния, невозможно, США там ограничены недостатком точек опоры «на земле». Это справедливо и в Йемене, вторжение в который чревато ввязыванием в долгоиграющий и трудно предсказуемый локальный конфликт. Так что «агрессивность» Вашингтона на иранском направлении в настоящее время ограничена дипломатическим и экономическим давлением, которое лимитировано китайскими, российскими и европейскими экономическими интересами на иранском рынке.

Что до новой американской стратегии по Афганистану, ее основой является возрастающая там роль Индии в противовес Пакистану. Помимо активизации террористов в Афганистане против сил США и НАТО, начались консультации региональных игроков. 10 сентября министр иностранных дел Афганистана Салахутдинн Раббани прибыл в Нью-Дели для встреч с премьер-министром Н. Моди и главой МИДа Индии С. Свараджем. В сфере экономики было принято решение об участии индийского капитала в 116 городских и сельских проектах Афганистана и соглашение об участии индийских специалистов в ремонте 11 вертолетов Ми-35 афганских ВВС на общую сумму 50 миллионов долларов.

Индия может принять участие и в других программах по ремонту военной техники в Афганистане. США хотят, чтобы Индия там заменила Россию, но эксперты полагают, что формат сотрудничества между Кабулом и Нью-Дели в области обороны на этом себя исчерпает. На направление военных советников в Афганистан индийское руководство не пойдет в силу непредсказуемой реакции Исламабада, в том числе в Кашмире. Пока же глава МИДа Пакистана Х. Асиф посетил Иран, где встретился 11 сентября с президентом Роухани и главой МИДа ИРИ М. Д. Зарифом.

В графике поездки министра иностранных дел Пакистана – Москва, Пекин и Анкара. Пакистан расширяет антикабульский и антиамериканский альянс на афганском направлении, и Анкара явно поддержит Исламабад из-за противоречий между турками и американцами по курдскому вопросу в Сирии. Так что США вошли в региональное противостояние с риском блокировать все новые инициативы американцев на афганском направлении.

Что у Катара на уме

Глава МИДа Катара Мухаммед бен Абдель Рахман Аль Тани высказался за продолжение поддержки Сирийской свободной армии (ССА), являющейся одной из крупнейших боевых оппозиционных вооруженных группировок в Сирии, и раскритиковал спецпосланника, Генерального секретаря ООН по Сирии Стаффана де Мистуру, призвавшего вооруженную оппозицию «осознать, что войну она не выиграла». Принципиальный пункт программы Катара и союзной ему Турции в Сирии – усиление «светской» ССА, которая изначально была протурецкой. Катар в Сирии поддерживал ИГ, а турки пытались создать силу, которая могла быть представлена в международных форматах. Решение об отказе от поддержки ССА было ими принято излишне поспешно.

Фото: vladtime.ru

Доха и Анкара посчитали, что в условиях отказа Вашингтона от поддержки ССА нужно сделать ставку на ИГ и группы вооруженной оппозиции типа «Ахрар аш-Шам». Последняя должна была собрать воедино исламистов и поглотить просаудовскую «Джебхат ан-Нусру». Доха и Анкара, действовавшие в альянсе с Эр-Риядом, аргументировали это невозможностью легитимизации «Джебхат ан-Нусры» из-за ее связи с «Аль-Каидой». Однако эти маневры провалились. Проект ИГ на фоне успехов антитеррористических коалиций в Мосуле, Ракке и Дейр эз-Зоре себя исчерпал. Отсутствуют и перспективы свержения военным путем Башара Асада. Саудовское усиление в Идлибе на фоне российско-саудовского сближения, раскол в «Ахрар аш-Шам» и ее поглощение «Джебхат ан-Нусрой» благодаря финансовым вливаниям Эр-Рияда – реальность текущего момента.

Доха предполагает в ответ резко увеличить финансирование подконтрольным ей группам сирийской оппозиции. В качестве основного получателя такой помощи обозначена ССА. Катар и Турция решили сделать ставку на «светский сегмент» оппозиции в противовес просаудовским исламистам. Это означает войну между прокатарскими и протурецкиим группами – с одной стороны и «Джебхат ан-Нусрой» – с другой. Основной ареной этой борьбы станет Идлиб. Москве предстоит напряженный этап деятельности в Сирии на фоне борьбы этих фронтов для их максимального ослабления. Кризис в отношениях между Катаром и арабской «четверкой» крайне выгоден в этом контексте. При этом основная материально-техническая поддержка просаудовским группам идет через Турцию, что дает возможность ее перекрыть.

К минусам турецко-катарского проекта относится его стоимость. Катару в Сирии придется начинать с нуля. При этом он был вынужден потратить, по данным Moody’s, 38,5 миллиарда долларов на поддержку своей экономики с момента начала конфликта с Саудовской Аравией, ОАЭ, Бахрейном и Египтом. Это около 23 процентов его валового внутреннего продукта. Катар сталкивается с проблемами в финансово-экономической и социальной областях ввиду ограничений, введенных арабскими государствами в туристическом бизнесе, торговле и банковской сфере. В результате конфликта только в июне и июле из банков эмирата за рубеж было выведено около 30 миллиардов долларов. В страну не поступало средств от соседних государств Персидского залива, поддерживающих санкции против Дохи. Вместе с тем Катар самостоятельно покрывает внутренние расходы и не заимствует средства на международном финансовом рынке.

Говорит Астана

Россия, Турция и Иран как гаранты перемирия в Сирии объявили о создании четырех зон деэскалации. Об этом 15 сентября сообщил министр иностранных дел Казахстана Кайрат Абдрахманов на пленарном заседании международной встречи в Астане по урегулированию ситуации в Сирии. Отметим в этой связи, что в совместный координационный комитет, который фактически заменяет ранее существовавшую российско-турецкую мониторинговую миссию по перемирию, вошел Иран, что делает его официальной частью переговорного процесса между сирийским режимом и оппозицией. Против этого ранее выступали все группы вооруженной оппозиции, поскольку это была консолидированная позиция ее спонсоров в лице Катара Турции и КСА. Нынешнее положение дел – официальная уступка Турции и Катара и неофициальная – КСА, несмотря на недовольство США, которое было всеми ими проигнорировано. Признание Ирана одной из основных сил в сирийском конфликте – важный итог переговоров. Следование США для КСА и Турции означало неконтролируемый роста экспансии Тегерана, а включение Ирана в координационный комитет структурирует рамки присутствия иранцев в Сирии, что дает спонсорам оппозиции понимание зон иранской ответственности и границ их присутствия в Сирии с обязательством Москвы и Тегерана не нарушать их.

Придание зонам деэскалации официально признанного статуса сторонами конфликта является фиксацией диспропорции их сил на сегодня. Существует несколько местных очагов напряженности в лице вооруженных групп ИГ и «Джебхат ан-Нусры», но основные зоны мирного сосуществования ранее воюющих сторон определены. Новый этап в сирийском конфликте – эксперимент в сфере поиска общего алгоритма выхода из локальных войн. Он заключается в подмораживании конфликта путем создания зон присутствия оппозиционных сил с одновременным запуском механизма неформальной племенной и экономической дипломатии между группами населения в этих анклавах и в остальной части страны. Силы спонсоров в данном случае играют роль миротворцев и сил разграничения. Основной упор делается на каналы народной дипломатии и способность общества восстанавливать нарушенные экономические и социальные связи. Отсюда важность создания местных комитетов по национальному примирению как механизмом такой дипломатии.

От успеха этого процесса напрямую будет зависеть прогресс в переговорах о более глобальных вопросах. В Сирии пока время для этого не пришло, для начала стороны конфликта и население должны научиться жить в условиях перемирия и наладить торговые и экономические связи. Процесс непростой и чреват он как удачей, так и фиаско. Отсюда и шестимесячный испытательный срок, установленный в астанинском соглашении. Однако если этот механизм сработает, это будет первый пример реализации на практике принципа, о котором говорят американцы, – решения проблем внутри страны силами элит самой этой страны. У них самих до сих пор этого не получалось сделать ни в одной зоне локальных конфликтов, в которых США присутствуют. Тем более показательно, что у России, которая, собственно, и усадила за стол переговоров в Астане конфликтующие стороны, это, похоже, получается.

Создание механизма мониторинга зон и присутствие Анкары в качестве одного из их спонсоров выводит борьбу в этих зонах за право доминирования над силами вооруженной оппозиции между КСА и Турцией на новый виток. Эти страны – одна через представительство в вооруженных группах оппозиции, другая в качестве официального спонсора – пошли на предложенную в Астане схему подморажвания конфликта, что диктуется с их стороны идеей установления своего доминирования в этих зонах. А это превращает ту или иную сторону в одного из ведущих игроков в сирийском конфликте. Только при этом можно говорить о сохранении саудовского присутствия в Сирии.

Это вызвало войну между просаудовскими и протурецкими группами в Идлибе, от итога которого будет зависеть расстановка сил и в других зонах деэскалации, кроме, пожалуй, южной. В данном случае ситуация развивается согласно принципу «Разделяй и властвуй». Благо, позиция Эр-Рияда уязвима с международной точки зрения: саудовских клиентов в лице «Джебхат ан-Нусры» никто полноправным членом переговорного процесса не признает. Но ликвидация «Джебхат ан-Нустры» руками турок или ее ослабление на повестке дня стоит и соглашение в Астане это процесс де-факто стимулирует.

Ждем референдума

На фоне международных споров о предстоящем референдуме о независимости Иракского Курдистана продолжается внутрикурдское противостояние. 12 сентября иракский парламент, не дожидаясь итогов предполагаемых консультаций в Багдаде между правительством и руководством курдской автономии, инициированных премьер-министром Х. аль-Абади, выразил несогласие с идеей проведения такого волеизъявления в принципе. Эрбиль отреагировал оперативно: президент Иракского Курдистана Масуд Барзани призвал Совет представителей (парламент) Ирака пересмотреть резолюцию по референдуму о независимости автономного района. Барзани подчеркнул, что депутаты парламента Ирака «не могут сломить волю жителей Курдистана». Таким образом он отверг решение, принятое парламентом страны.

Против проведения референдума выступили ЛАГ и ООН, арабские соседи Ирака, Турция, Иран, а также РФ и США, на которые ориентируются Барзани и его сторонники. Вашингтон предложил отложить проведение референдума, признав его сейчас нецелесообразным. В Эрбиль должны прибыть глава турецкой спецслужбы МИТ Х. Фидан и глава спецподразделения «Кудс» иранского КСИР генерал К. Сулеймани, чтобы убедить Барзани пойти на компромисс. Кроме того, Фидан намерен обсудить со своим курдским коллегой Масруром Барзани вопрос о характере его консультаций с главой военного крыла Рабочей партии Курдистана (РПК) Кемалем Байюком, который приезжал в Эрбиль для того, чтобы провести консультации с главой разведслужбы Иракского Курдистана. Анкара получила крайне неприятный для Турции сигнал о том, что между двумя этими силами намечается альянс.

Он становится очевидным в рамках проведения референдума и заинтересованности клана Барзани в поддержке этой идеи РПК и ее филиалами в лице Партии демократического союза (ПДС) в Сирии. Это означает, что референдум в Иракском Курдистане автоматически приведет к проведению аналогичных плебисцитов в Сирии и перспективы образования там полугосударственной автономии с последующим присоединением к независимому курдскому государству. Такой сценарий в состоянии создать для Анкары серьезную и постоянную угрозу, особенно с учетом нейтральной позиции Вашингтона в рамках приоритетности решения более важной задачи – создание в лице курдов надежной опоры на севере Сирии. В конечном счете войну между Анкарой и РПК никто не отменял и нарушенное президентом Р. Т. Эрдоганом перемирие между ними вряд ли может быть восстановлено в обозримой перспективе.

Не все ясно и с раскладом сил внутри курдской автономии. В Эрбиле продолжаются очень трудно идущие переговоры между делегациями Демократической партии Курдистана (ДПК), Патриотического союза Курдистана (ПСК) и «Горран» по достижению компромисса в отношении семи пунктов предварительных условий достижения соглашения о поддержке этими тремя основными курдскими партиями самой идеи референдума. Поддержка эта должна реализоваться в виде созыва парламента Иракского Курдистана, который уже два года находится в подвешенном состоянии из-за позиции руководства «Горран», которое его работу бойкотирует. Отсутствие парламентского одобрения идеи референдума и главное – одобрение на законодательном уровне его итогов самым серьезным образом дезавуирует саму идею его проведения для мирового сообщества.

Эксперты сходятся во мнении: партии продвинулись к достижению предварительного соглашения, что делает вопрос о созыве новой сессии парламента делом определенным. Те же эксперты сходятся во мнении: если это случится, то будет индикатором того, что вопрос о проведении референдума между тремя основными партиями решен. Это не означает прекращения дальнейших дискуссий, но они будут перенесены в парламентский формат. Необходимо отметить, «Горран» удалось настоять на том, что Барзани и его ближайшие родственники не будут баллотироваться на высшие посты в автономии. Остаются нерешенными вопросы о зарплате государственным служащим, согласование закона по выборам президента, новые модели распределения доходов от экспорта углеводородов.

Отход «Горран» от самой идеи проведения референдума возможен в рамках блокирования с позицией таких политических партий, как Исламская партия Курдистана. Последняя категорически отвергает идею проведения референдума. Это может произойти в последний момент из-за того, что стороны могут не согласовать окончательные условия соглашения: тема торговли углеводородами и распределение прибыли остается пока непреодолимым препятствием, или вследствие работы с «Горран» международных игроков, Ирана и Турции. При этом если референдум состоится, его итоги останутся на бумаге и он обречен остаться пропагандистским фактом из-за непризнания его и его итогов международным сообществом. Формирование бюджета Иракского Курдистана при блокировании экспорта углеводородов Багдадом может вызвать в автономии экономический коллапс. Надежды Эрбиля на опору на зарубежные инвестиции в случае такого развития событий наивны в силу юридических рисков.

Евгений Сатановский,
президент Института Ближнего Востока

[Алесь]

Гроздья перемен

В арабском мире зреют события, способные кардинально изменить регион

Сатановский Евгений

25 сентября 2017

Отечественные и мировые СМИ, говоря о Ближнем Востоке, уделяют главное внимание стратегии американской администрации в отношении стран региона и тому, на какие подводные камни она наталкивается. Между тем проблем в арабском мире хватает и без США. Саудовская Аравия стоит перед сменой монарха и сталкивается с откровенной фрондой влиятельных сил в монаршей семье приходу к власти сына короля Салмана. Турция завязла в Сирии, причем Анкара терпит поражение в Идлибе от просаудовских боевиков и пытается отгородиться от своих соседей, включая Сирию, Ирак и Иран. Кризис в отношениях Катара с коалицией АРЕ, ОАЭ, КСА, Бахрейна и их союзников привел к патовой ситуации: ни Катар, ни его противники не могут добиться преимущества.

Референдум в Ираке, которым угрожают курды, вне зависимости от результата не принесет Курдистану независимости, хотя осложнит отношения со всеми соседями, в первую очередь с Багдадом. Рассмотрим некоторые из описанных ситуаций, опираясь на материалы эксперта ИБВ Ю. Щегловина.

Суета вокруг престола

Все лето экспертное сообщество активно обсуждало слухи о скором отречении короля КСА Салмана в пользу сына и министра обороны М. бен Салмана, недавно ставшего наследным принцем. Насколько можно судить, сейчас этот вопрос отложен на неопределенное время в связи с непростой ситуацией в стране, конфликтом в Йемене и кризисом в отношениях с Катаром. Остается неурегулированной со всеми ведущими ветвями королевской семьи проблема назначения нового наследного принца в случае провозглашения М. бен Салмана королем. Наиболее вероятным претендентом считают принца Б. бен Абдель Азиза. Существует и иной вариант, который поддерживают влиятельные члены семейства, в том числе принц М. бен Наеф и его клан. Это продление переходного периода с назначением М. бен Салмана премьер-министром в пределах осуществления провозглашенных им реформ. Пример реализации такой схемы проверки – прецедент короля Фейсала, до коронации исполнявшего обязанности премьера. В случае неудачи это может похоронить властные амбиции М. бен Салмана.

“ Референдум в Ираке, которым угрожают курды, вне зависимости от результата не принесет Курдистану независимости, хотя осложнит отношения со всеми соседями, в первую очередь с Багдадом ”

В монаршей семье идут дискуссии о престолонаследовании, и авторитета наследного принца недостаточно, чтобы контролировать ситуацию в королевстве. Даже несмотря на то, что финансовые потоки от оружейных контрактов с США и ЕС сосредоточены в руках людей, связанных с ним, а в силовом блоке за счет недавних назначений возросло присутствие в руководстве людей, близких к кронпринцу. При принятии решения о пролонгации процедуры передачи трона королем Салманом учитывалось и то, что смена власти в период проведения непопулярных у значительной части населения реформ может привести к падению авторитета наследника. Многие программы преобразований – борьба с бюрократией, омоложение кадрового состава госслужащих – до конца не определены и не прописаны. Они не обещают быть простыми, учитывая результаты первых попыток заставить саудовских предпринимателей ограничить использование гастарбайтеров в пользу местных кадров. Эти мероприятия, предпринятые по инициативе М. бен Салмана, провалились, и сейчас принятые законы пересматриваются, в том числе в связи с лоббированием ассоциаций товарных производителей КСА.

Не все хорошо и с реализацией проекта национализации части нефтяной компании АРАМКО. Процедура будет перенесена на 2019 год, хотя ранее ее планировали провести в 2018-м. Объясняется это «техническими причинами», на деле же налицо споры в правящей элите о выборе основного оператора по размещению IPO. М. бен Салман настаивает на американской бирже, его оппоненты в семье и экономическом блоке правительства – на британской. Эти разногласия усилились на фоне вопроса о судьбе майских оружейных контрактов, подписанных во время визита в Эр-Рияд президента США Д.Трампа. Через конгресс США с трудом провели одобрение продажи КСА высокоточного оружия. Противники этой сделки называли военными преступлениями бомбардировки мирных целей в Йемене саудовской авиацией. Остальная часть контрактов с КСА завязла. Встал вопрос в отношении двух самых важных для саудитов тем: контрактов на семь миллиардов долларов на покупку высокоточных боеприпасов для авиации и на восемь миллиардов на модернизацию ВВС королевства, в том числе самолетов F-15. Проблемы в отношениях с США бьют по М. бен Салману, так как весь комплекс саудовско-американских отношений он замкнул на себя.

Диверсификация нефтяной экономики страны также потребовала внесения корректив. В королевской семье есть мнение, что заявленная наследным принцем программа реформ оказалась амбициозной и труднореализуемой. Так, курс на «саудизацию кадров» сталкивается с неготовностью значительной части молодого поколения саудовцев работать. Правительство обещает внести необходимые поправки к концу октября. Планируется повысить прозрачность решений кабмина и реформировать государственную бюрократию в русле программы «Видение-2030». Сегодня продолжает сохраняться зависимость КСА от цен на нефть. На фоне кризиса доходы королевства от продажи углеводородов упали на 17 процентов в этом и прошлом году. Провален план на первое полугодие по насыщению бюджета от экспорта нефти. Это заставляет отложить ввод непопулярных мер – урезание субсидий государства на электроэнергию и воду для населения. Передача власти зависит от того, насколько сильный ущерб нанесут реформы авторитету и популярности наследного принца. По его инициативе случилось крайне непопулярное в саудовском обществе вмешательство в Йемен. Все это учитывает король Салман, принимая решение о переносе сроков передачи власти сыну.

При этом тот продолжает усиливать позиции в силовом блоке. Назначение директором разведслужбы МВД КСА генерала А.аль-Хауарани эксперты связывают с окончанием этапа полного подчинения аппарата внутренней и внешней спецслужб королевства наследному принцу. Аль-Хауарани считают сторонником клана Салмана, хотя до отставки бывшего главы МВД, наследного принца и главного конкурента того в борьбе за трон М. бен Найефа лавировал между ними. На новом посту перед ним стоит несколько задач, в том числе искоренение наследия принца М. бен Найефа – его кадров в структуре МВД. Он должен возглавить новую суперструктуру, объединяющую все разведслужбы этого министерства. Теперь они вошли в единую State Security Presidency (SSP), которую и возглавил ныне А.аль-Хауарани.

Среди основных обязанностей SSP – расследование уголовных дел внутри королевства, курирование сил спецопераций, сопровождение контртеррористических операций и обеспечение авиационной безопасности. Общий бюджет этой структуры – пять миллиардов долларов, что вдвое выше ассигнований на Управление общей разведки (УОР) КСА. Отсюда следует вывод о приоритетах клана Салмана: ужесточение системы внутренней безопасности и ликвидация ведомственной неразберихи в этой сфере. Новый глава SSP обладает репутацией профессионала, получившего специальное образование в США и имеющего хорошие связи с ФБР. Расследования в области антитеррора в КСА и контрразведывательную работу в шиитской Восточной провинции курировал в последнее время именно А.аль-Хауарани.

Ему предстоит перестроить систему безопасности и провести генеральную «зачистку» внутренней оппозиции перед предстоящей коронацией М. бен Салмана. Одним из первых шагов стали аресты и задержания сторонников «Братьев-мусульман» в крупных городах, прошедшие в последние три недели. Причем в данном случае нанесли удар не столько по «братьям», сколько по клерикальной и бизнес-элитам страны, оппозиционным М. бен Салману, выступавшим за восстановление катарско-саудовских отношений. Эта страта оказалась неожиданно мощной, поскольку экономическая блокада Катара ударила по интересам саудовских дельцов. Аль-Хауарани не скрывает, что основной целью является не ликвидация внутрисаудовской оппозиции, принадлежащей к «братьям», «Исламскому государству» или совершившей экономические преступления, но сопровождение проведения внутренних реформ в королевстве. Он должен обеспечить «надлежащие условия» для начала процедуры передачи власти в КСА М. бен Салману.

Решению короля Салмана перенести сроки передачи власти сыну оппонирует значительная часть саудовских клерикалов, которых в бытность министром внутренних дел курировал принц М. бен Найеф, имеющий доверительные связи в их среде. В близком кругу короля всерьез обсуждается тема о добровольном сложении М. бен Салманом титула «Хранитель двух святынь» после его воцарения и разделении высших постов в исполнительной и религиозной иерархии. Это должно стать компромиссом с религиозной верхушкой, которая в обмен на лояльность новому королю получит высший религиозный пост. Отделяя религию от государства новый король рискует получить оппозицию клерикалов, которая будет влиять на принятие им решений по внутренней и внешней политике с учетом проникновения ислама в повседневную жизнь саудовцев. Чем такое противостояние может закончиться, демонстрирует иранская революция 1979 года.

Иракский Курдистан: плебисцит ничего не изменит

Глава Иракского Курдистана М. Барзани подтвердил готовность своего правительства перейти после запланированного на 25 сентября референдума о независимости к всесторонним переговорам с центральными властями в Багдаде. Об этом курдский лидер заявил, выступая перед сторонниками плебисцита на центральном стадионе в Эрбиле, передает телеканал «Рудав». Барзани подчеркнул, что военизированные формирования пешмерга обеспечат безопасность народа Иракского Курдистана от любого врага. «После 25 сентября мы готовы обсудить с Багдадом границы, нефть, что угодно», – сказал он. Делегация из Эрбиля должна была направиться для переговоров с федеральным правительством за два дня до референдума, но Багдад от переговоров с курдами отказался.

“ Передача власти в Саудовской Аравии зависит от того, насколько сильный ущерб нанесут реформы авторитету и популярности наследного принца ”

В четверг Совет Безопасности ООН принял заявление о том, что проведение референдума в Иракском Курдистане может дестабилизировать Ирак и затруднить борьбу против ИГ. В СБ ООН подчеркнули, что поддерживают суверенитет и территориальную целостность Ирака и призвали решать все споры между регионалами Иракского Курдистана и Багдадом «в соответствии с положениями конституции Ирака, путем диалога и на основе компромисса, при поддержке международного сообщества». Отсюда легко сделать вывод о последствиях референдума. Точка невозврата в вопросе его проведения пройдена. Барзани, если даст обратный ход, хоронит свое политическое будущее. Проведение референдума – последний шанс для него остаться на плаву в государственной иерархии курдской автономии. Законные сроки его пребывания на посту главы Иракского Курдистана истекли, а довод для их продления (в том числе под нажимом Вашингтона) в виде необходимости сохранения стабильности для борьбы с ИГ исчез при успехах в Сирии и Ираке. Нарастает напор на Барзани со стороны его оппонентов с требованием покинуть свой пост.

Общая поддержка всех политических партий автономии идеи о проведении референдума имеет основное требование – Барзани должен уйти из руководства и дать обязательство в том, что пост главы региона не будут занимать представители его клана. Это было условием поддержки проведения референдума и разблокирования работы парламента Иракского Курдистана со стороны оппозиционной партии «Горан». Готовность поддержать референдум со стороны Патриотического союза Курдистана (ПСК) Дж. Талибани также вытекает из внутрикурдской борьбы и проблемы дележа нефтяных доходов. 16 сентября одна из главных фигур в ПСК – Б. Салих объявил о том, что пойдет на предстоящие парламентские выборы самостоятельно. Раскол и в Рабочей партии Курдистана (РПК), где сторонники А. Оджалана вытесняются с руководящих постов. Один из побудительных мотивов престарелых лидеров курдского политикума для проведения референдума – отвлечение населения от кризиса смены элит. И политическая борьбы после референдума будет только нарастать.

Важен и экономический аспект. Эрбиль не готов остаться без турецких товаров при блокировании экспортных мощностей для отправки нефти в Турцию и прекращении финансовых траншей из Багдада. Он этого не выдержит. Это нивелирует опасения насчет того, что после проведения референдума пойдет процесс установления государственных границ и обособления курдской автономии, что спровоцирует бои в спорных районах Ирака и интервенцию вооруженных сил Багдада и Анкары в Иракский Курдистан и зоны компактного проживания курдов в Сирии и Ираке. Отдельные инциденты возможны, но говорить о начале полномасштабной арабо-курдской или турецко-курдской войны не стоит. Курды не пойдут на это, а основные региональные игроки – Иран, Турция и Ирак в эскалации конфликта не заинтересованы. Впрочем, в 2005 году в Иракском Курдистане проходил референдум и порядка 98 процентов проголосовали за независимость. В итоге ничего не произошло.

Турецкая стена

По сообщению Анатолийского агентства Турция рассчитывает к концу сентября завершить возведение бетонной стены вдоль границы с Сирией. Строителям осталось установить около 97 из 828 километров. Работа идет в южной горной части провинции Хатай. Проект пограничного барьера «Экстренная система физической безопасности границы» начат в 2016 году. Для заграждения используются бетонные блоки высотой три метра с колючей проволокой. Через каждые 300 метров – башни, оборудованные тепловыми и инфракрасными видеокамерами, системами ночного видения, радарами, детекторами сейсмических и акустических колебаний. На них устанавливают лазерные и стрелковые системы с дистанционным управлением для поражения живой силы, наземной техники и БЛА, устройства подавления радиосигналов на различных частотах. ВС Турции намерены использовать оборудованные средствами слежения дирижабли для мониторинга обстановки и перемещений на сирийской территории.

Власти Турции строят стену на границе с Сирией для защиты своей территории от проникновения террористов и нелегальных мигрантов, контрабанды оружия, взрывчатки и наркотиков. Анкара не прекратит принимать беженцев из Сирии и не закроет границу, но все перемещения будут идти через погранпереходы. Техническое обустройство границы говорит о том, что турки не планируют вторжение в курдские районы на сопредельной территории для ликвидации отрядов Партии демократического союза (ПДС). Вероятность военного противостояния турецкой армии с американцами, дислоцированными на севере Сирии в курдских районах и поддерживающими ПДС, ничтожно мала. Хотя если бы Анкара пошла на обострение ситуации, американцы наверняка постарались бы избежать столкновения. Но Р. Эрдоган к силовому варианту решения курдского вопроса не готов.

Это не означает, что Турция оставит курдскую проблему на своей границе нерешенной. Она постарается воздействовать через подконтрольные вооруженные группы с двух направлений: из зоны между Аззазом и Джараблусом и из Идлиба. Однако дорогостоящее техническое оборудование турецко-сирийской государственной границы означает, что Анкара готовится к созданию на севере Сирии независимого курдского анклава. Об этом никогда никто в Турции официально не скажет, но такой вариант развития событий признан там реальностью, в первую очередь в силу позиции Вашингтона, которому турецкое руководство этого не забудет (о чем президент Эрдоган неустанно американцам и напоминает).

22 сентября в курдских районах Роджава (Сирийский Курдистан) прошли муниципальные выборы в 3700 коммунах. Выбранные депутаты в ноябре должны участвовать в выборах местных советов, а в январе – парламента. При этом на территории региона уже действует Федеральный совет. Это наряду с проведением в Иракском Курдистане референдума о независимости и «нейтральной позицией» США, которые заинтересованы в дальнейшем пребывании на севере Сирии благодаря лояльности местных курдов, делает вариант полугосударственного обособления Раджава решенным. Хотя во многом это декларативный и пропагандистский момент, а не реальное обособление.

Что до оборудования госграницы турками, помимо курдского вопроса они устанавливают контроль над каналами материально-технической помощи сирийским оппозиционерам в Идлибе. С учетом присутствия турецких военных в зоне деэскалации в этой провинции в качестве мониторинговой миссии это должно сыграть решающую роль в борьбе с саудовским влиянием в Идлибе для минимизации боевого потенциала «Джебхат ан-Нусры» и усиления аналогичных возможностей протурецких групп. Без подпитки их оружием и живой силой турецкое доминирование там под вопросом. Усилия же Анкары по минимизации саудовского влияния в Сирии будут определять на среднесрочную перспективу развитие ситуации в провинции Идлиб, что полностью отвечает интересам Москвы.

Евгений Сатановский,
президент Института Ближнего Востока

[Алесь]

Сирия: переправы и перепутья

Арена гибридной войны готовится к трудному миру

Сатановский Евгений

02 октября 2017

 

 

В конце сентября – начале октября в Сирии наступила завершающая фаза военных действий. Деблокирование Дейр эз-Зора с выходом сирийской армии и поддерживающих ее российских ВКС на берег Евфрата активизировало боевиков запрещенных в РФ «Исламского государства» (в этом районе) и «Джабхат ан-Нусры» (в провинции Идлиб), наступления которых, по мнению отечественных военных, было спровоцировано их американскими кураторами.

Одновременно возросла дипломатическая активность на российско-турецком и российско-саудовском направлениях, а Китай выразил готовность присоединиться к переговорам в Астане. Рассмотрим ситуацию в Сирии на основе материалов эксперта ИБВ Ю. Щегловина.

Пограничная гонка

“ При участии российских специалистов сорван план американцев снизить динамику наступления сирийских правительственных сил ”

Российские военные возвели мост через реку Евфрат в нескольких километрах от города Дейр эз-Зора. По нему на восточный берег перебрасываются военная техника и личный состав армии САР. Переправа по малому автодорожному разборному мосту (МАРМ) протяженностью 210 метров обустроена под обстрелами менее чем за двое суток. МАРМ выдерживает вес тяжелой бронетехники (танки, БМП и реактивные системы залпового огня). Пропускная способность – восемь тысяч машин в сутки. Мост будет использоваться и для доставки гуманитарных грузов в освобожденные поселки и эвакуации раненых. Правительственные войска освободили большую часть Дейр эз-Зора в начале сентября. Основные силы ИГ отброшены на восточный берег. До возведения МАРМа передовые отряды сирийской армии переправились через реку на понтонах. Сейчас основные силы правительственных войск готовятся к форсированию Евфрата.

Появились сообщения о том, что из Дейр эз-Зора сняты подразделения сирийского спецназа – их перебрасывают на восточный берег Евфрата для боев за основные нефтяные поля района, 80 процентов которых контролируют племенные суннитские милиции, а ИГ получает «налог» за охрану и покровительство. Новый этап битвы за Дейр эз-Зор заключается в установлении Дамаском контроля над большинством нефтепромыслов провинции и выходе правительственных сил на границу с Ираком. Это генеральная задача, решение которой окончательно сломает сопротивление ИГ. О Ракке не говорим, наступление на нее затормозилось, поскольку все проамериканские отряды брошены в Дейр эз-Зор, чтобы сорвать решение этой задачи.

В Пентагоне появились доклады о том, что вероятность открытого столкновения между российскими и американскими силами очень высока. При этом американцы основным камнем преткновения называют гонку между Москвой и Вашингтоном за установление контроля над сирийско-иракской границей. На восточном берегу Евфрата дело идет к кульминации, поскольку налаживание переправ свидетельствует о том, что взятие города откладывается, а центр сопротивления ИГ в нем заблокирован. При участии российских специалистов сорван план американцев снизить динамику наступления сирийских правительственных сил, сковав их в уличных боях за Дейр эз-Зор и отвлекающим ударом просаудовских групп оппозиции из Идлиба.

Говоря о последнем, отметим: потери в живой силе и технике и перманентные удары российской авиации и ВМФ по тыловым узлам снабжения и логистики «Джебхат ан-Нусры» (ныне «Тахрир аш-Шам») не оставляют Эр-Рияду поля для маневра по просьбе Пентагона с этого направления. Саудовцы опасаются, что окажутся обескровленными перед решающими схватками с протурецкими группами в Идлибе. То же самое верно и для Дейр эз-Зора, где сторонникам ИГ дали приказ стоять до конца. Это не исключает попыток прорыва из осажденной части города и отвлекающих ударов на других направлениях, но пока упор делается на развитие наступления на восточном берегу Евфрата.

Становится принципиальным вопрос о реакции сирийских курдов на перспективу открытого столкновения с сирийскими же правительственными силами на занятом ими плацдарме и реакции американских военных на это. Существенно, будут ли американцы задействовать авиацию для сдерживания наступления асадовских войск. Такой вариант вероятен, если вспомнить реакцию Пентагона на продвижение шиитской милиции на юге Сирии к границе с Иорданией и Ираком. Но в Пентагоне как оптимальный вариант снижения возможных открытых столкновений рассматривается активизация трех имеющихся каналов связи с российской стороной. Это говорит о том, что США не готовы к открытому силовому противодействию России. Лояльные им отряды Сил демократической Сирии (СДС) с 14 сентября подвергаются воздушным атакам сирийской и российской авиации.

Если ВВС коалиции не начнут наносить сдерживающие удары, курдам скорее всего придется отходить с занятых позиций или ограничить дальнейшее продвижение. В этом случае надо учитывать позицию местных суннитских племен, которые, похоже, из двух зол (Дамаск и курды) пока выбирают вторых, беспрепятственно пропуская их через свою территорию. Снять проблему чисто военными способами сложно. Наступление решит этот вопрос лишь временно, но после выхода на иракскую границу с местными племенными вождями придется договариваться. Значительная их часть находится под опекой американцев, которые вывезли на север Сирии часть шейхов с семьями, так что договориться будет непросто.

Эр-Рияд в пол-оборота к Москве

В Москве убеждены: предстоящий визит короля Саудовской Аравии Салмана придаст импульс двусторонним отношениям. На деле его приезд в Россию до последнего момента под вопросом и в силу состояния здоровья монарха, и по причине начала процедуры передачи верховной власти в КСА его сыну М. бен Салману. Этот процесс отложен скорее всего до конца года в силу возражений как внутри правящей семьи и клерикальной элиты, так и из-за проблем в проведении непопулярных экономических и социальных реформ. Кроме того, Москве и Эр-Рияду не о чем договариваться.

Фото: static.1tv.ru

В экономике, помимо соглашения об ограничении объемов добычи нефти, прогресса нет. Основным в двусторонних отношениях является «сирийское досье». После переговоров на уровне министров иностранных дел и появления просаудовской оппозиции на переговорах в Астане произошел откат, свидетельством чего стала недавняя атака «Джебхат ан-Нусры» из Идлиба. Этот нелогичный шаг сделан по просьбе США для отвлечения сирийских правительственных сил от наступления в Дейр эз-Зоре. Приказ на такую акцию мог дать только лично наследный принц и министр обороны КСА М. бен Салман. Сложно представить себе, что он сейчас приедет в Москву. Нужна пауза.

Можно сделать вид, что Эр-Рияд никакого отношения к «Джебхат ан-Нусре» не имеет, но это ничего не меняет. Примирительная риторика российского МИДа не отражает степени раздражения саудовским поведением в Сирии. Россия продолжает карать сторонников «Джебхат ан-Нусры» в Идлибе. Пять влиятельных полевых командиров, руководивших террористами, напавшими 18 сентября на российских военных полицейских, уничтожены в ходе спецоперации. Как сообщил 27 сентября официальный представитель Минобороны России генерал-майор Игорь Конашенков, «в результате удара ликвидированы пять полевых командиров, в том числе Абу Сульман ас-Сауди (начальник южного сектора провинции Идлиб), Абу аль-Аббас Анадин (эмир по финансовым вопросам), Абу Хасан (советник военного министра Абу Мухаммада аль-Джулани), Валид аль-Мустафа (помощник духовного лидера Абдаллы аль-Мухейсни), а также Абу Муджагид (шариатский судья)». Судя по прозвищам, некоторые – выходцы из Саудовской Аравии.

Спецмероприятия по поиску и нейтрализации всех боевиков, причастных к нападению на российских военных в Сирии, продолжаются. Командный состав и боевая инфраструктура «Джебхат ан-Нусры» в Идлибе будет уничтожаться дальше, в том числе в назидание просаудовским группам. Кроме того, Москва, учитывая явную ненадежность партнеров из КСА и их колебания в соответствии с американской стратегией, взяла курс на максимальное ослабление просаудовского сегмента вооруженной оппозиции в Идлибе. Если вспомнить о проекте строительства защитной стены на границе с Сирией для установления контроля над каналами материально-технической помощи «Джебхат ан-Нусре» с турецкой территории, несложно предположить, что мы становимся свидетелями начала серьезной конкурентной борьбы Анкары и Эр-Рияда за доминирование над боевиками оппозиции в Идлибе.

Россия явно на стороне Анкары. Начинается этап выдавливания просаудовских групп из Идлиба и их поглощения протурецкими оппозиционными формированиями. Если этот процесс пойдет активно, а участие российских ВКС и флота будет очевидным, говорить о скором российско-саудовском саммите можно только теоретически. В противном случае такой визит можно полагать капитуляцией и попыткой сохранить лицо, что не укладывается в стремление М. бен Салмана позиционировать себя самодостаточным и сильным региональным лидером. Хотя неожиданности в связи с саммитом в Москве вполне могут проявиться, в том числе именно из-за конфликтов в саудовской элите...

Общий язык в Идлибе

“ Москва взяла курс на максимальное ослабление просаудовского сегмента вооруженной оппозиции в Идлибе ”

Визит президента РФ Владимира Путина в Анкару носил рабочий характер и был посвящен «сверке часов» по основным проблемам двусторонней повестки дня. Оставим в стороне строительство АЭС «Аккую» и газопровода «Турецкий поток», поставки томатов или продажу Турции ЗРК С-400. Оценим перспективы координации действий сторон в Сирии, предположив, что дискуссия о мониторинге и функционировании зоны деэскалации в Идлибе стояла в центре консультаций. Эта зона, где отслеживание ситуации должна осуществлять совместная ирано-российско-турецкая миссия, в последнее время тревожит и Москву, и Анкару, хотя по разным причинам.

Для Москвы Идлиб, где сконцентрирована основная часть радикалов из просаудовской «Джебхат ан-Нусры», представляет угрозу дестабилизации Сирии и срыва условий перемирия. Для Анкары – вопрос доминирования просаудовских групп и пропорциональное падение уровня своего влияния не только на севере страны, но во всей Сирии. Координации совместных усилий по минимизации активности «Джебхат ан-Нусры» в Идлибе и была посвящена, как можно догадаться, значительная часть российско-турецкого саммита.

О чем конкретно договорились лидеры двух стран, можно только предполагать, но судя по реакции представителей сторон после окончания саммита, вероятным будет вывод о том, что консенсус достигнут по всем вопросам. В этой связи следует ожидать скорого ввода турецкой вооруженной миссии во все крупные административные центры провинции Идлиб. Турецкой армии предстоит играть главную роль в установлении контроля за соблюдением условий функционирования зоны деэскалации внутри Идлиба, а по периметру провинции будут стоять иранцы и российские военные. Очевидно, определены и основные параметры силового воздействия российских ВКС и ВМФ на идлибские позиции «Джебхат ан-Нусры». На саммите удалось закрепить важный аспект российско-турецкого взаимодействия в Сирии: «Джебхат ан-Нусра» вне закона в границах перемирия и зон деэскалации.

Можно предположить, что турки в Идлибе не ограничатся мониторингом ситуации, но активно посодействуют усилению боевого потенциала подконтрольных групп, прежде всего расколотой «Ахрар аш-Шам». Эта организация сможет стать полноправным участником процесса перемирия. Предыдущие раунды переговоров в Астане она бойкотировала, что вызвало гнев главного координатора астанинского формата от Турции, главы спецслужбы МИТ Х. Фидана, который два месяца назад дал директиву подконтрольным туркам оппозиционным группам не вступать с «Ахрар аш-Шам» ни в какие контакты. Теперь запрет отменен, что говорит – «Ахрар аш-Шам» находится в орбите Анкары. Косвенным подтверждением этого стали сообщения российского Центра по примирению враждующих сторон о том, что статус 12 представителей группировки «Ахрар аш-Шам» урегулирован в населенном пункте Дейр-эль-Фардис зоны деэскалации Хомс. Такой же процесс скоро начнется в Идлибе. Американцы при этом будут стоять в стороне. Ждать, что они смогут повлиять на операции турок по разгрому просаудовских групп в этой провинции, наивно.

Еще одна тема для обсуждения на российско-турецком саммите – референдум в Иракском Курдистане. Анкаре нужен был сигнал из Москвы о том, что Россия не поддержит инициативу Эрбиля о независимости и не будет участвовать в снабжении вооружением и экипировкой иракских курдов. Судя по всему, нужные заверения Анкара получила. Позиция же США по этому вопросу не изменилась: они по-прежнему ставят на курдов и в Ираке, и в Сирии. Отношения администрации США с властями ИК после плебисцита не изменятся. Это подчеркнула на брифинге для журналистов представитель пресс-службы Госдепартамента США Х. Науэрт. Таким образом, угрозы возникновения американо-турецкого альянса на сирийском направлении нет и обязательства Эрдогана перед российской стороной о совместных действиях в Идлибе будут выполняться.

Пекин в астанинском формате

Китай готов присоединиться к переговорам в Астане как наблюдатель, если получит официальное приглашение. Об этом спецпредставитель правительства КНР по сирийскому урегулированию С. Сяоянь сказал журналистам. 15 сентября по итогам шестого раунда переговоров в Астане по Сирии заместитель главы МИДа Ирана Х. Ансари сообщил, что страны – гаранты перемирия (Россия, Иран и Турция) консультируются о направлении приглашений для новых наблюдателей астанинского процесса. Спецпредставитель президента РФ по сирийскому урегулированию А. Лаврентьев отметил: потенциально наблюдателями могут стать Китай, ОАЭ, Египет, Ирак и Ливан. Официальный представитель МИДа КНР Х. Чуньин заявила, что Пекин готов оказать активное содействие переговорам в Астане.

В основе намерения Китая присоединиться к астанинскому процессу, помимо активизации участия в сирийском конфликте и политически, и экономически (Пекин объявил о планах инвестировать в инфраструктуру САР), – вопрос безопасности. Китайские спецслужбы планируют расширить присутствие в Сирии, усилить представительство при посольстве КНР в Дамаске и установить рабочие контакты с тамошними коллегами. Ожидается, что одну из самых сильных в кадровом и техническом составе посольскую резидентуру в Дамаске будут формировать оперативные подразделения 1-го бюро Министерства общественной безопасности (МОБ) КНР. Эта служба серьезно усилилась с 2012 года, когда ей официально передали оперативный поиск и депортацию на родину членов уйгурского исламистского подполья. МОБ всегда занималось уйгурским вопросом, но только в Китае. Выход ведомства во «внешний мир» беспрецедентен.

Помимо этого, в функции министерства входит и борьба с коррупцией. Кстати, это используется главным конкурентом МОБ – внешней разведкой из Министерства государственной безопасности (МГБ) для того, чтобы скомпрометировать перед китайским руководством саму возможность МОБ активно работать за границей. Предполагается, что агенты 1-го бюро МОБ, которых на жаргоне спецслужб называют пандами, должны будут не только заниматься анализом террористической активности уйгур в самой Сирии, но и участвовать в их поиске в отрядах боевиков ИГ и «Джебхат ан-Нусры». Таких, по данным китайских силовиков, в Сирии и Ираке более сотни.

В МОБ учитывают и то, что многие уйгуры сейчас прячутся или нелегально живут в Египте, и законно – в Турции. Перед руководством 1-го бюро поставлена задача активизировать (в случае с Турцией – реанимировать) рабочие контакты с египетскими и турецкими коллегами. Присутствие китайцев в Астане, где один из коспонсоров этого формата Анкара и куда скорее всего в ближайшее время в качестве наблюдателя придет Каир, призвано решать и эту задачу. В случае с Турцией, считающейся основным спонсором тюркоязычных уйгуров, это будет сложно. Напомним, что год назад между Пекином и Анкарой разгорелся скандал, связанный с решением Бангкока о депортации под нажимом МГБ КНР группы исламистов-уйгуров из Таиланда, хотя у тех уже имелись паспорта Турции, переданные им через посольскую резидентуру МИТ в Таиланде. Выдвижение МОБ для двустороннего сотрудничества по вопросам безопасности логично в силу того, что турецкие спецслужбы не желают иметь дела с МГБ. Насколько это окажется продуктивным, сказать сложно. Анкара не отказывается от распространения влияния на тюркоязычном пространстве, а уйгуры играют в этом одну из ведущих ролей и находятся под опекой МИТ, как и узбеки из «Хизб ут-Тахрир» и Исламского движения Узбекистана (ИДУ).

Резидентура МОБ в Дамаске будет активно участвовать в операциях нейтрализации уйгурских боевиков в Сирии. Скорее всего и египтяне с пониманием воспримут просьбы МОБ о взаимодействии. При этом вопрос об оппозиции Анкары сотрудничеству Каира с китайскими спецслужбами египтян только обрадует, поскольку АРЕ и Турция ведут активную подрывную борьбу друг против друга. Турки стимулируют террористическую активность на Синае, а египтяне финансируют Рабочую партию Курдистана (РПК) через ее представительство в Каире.

Евгений Сатановский,
президент Института Ближнего Востока

[Алесь]

Черные дыры Белого дома

Поле для маневров США на Ближнем Востоке сужается

Сатановский Евгений

10 октября 2017

Американская ближневосточная политика предсказуемо непредсказуема. Она зависит от конъюнктуры, лоббирования влиятельных ведомств (политических или силовых) и корпораций, давления союзников и партнеров, внешнеполитического груза прошлых лет и не в последнюю очередь от приоритетов президента или госсекретаря. Не забудем и о многочисленных аналитических центрах, доклады которых (в основном чрезвычайно далекие от истины) влияют на руководство США не меньше, чем СМИ или политический календарь. То есть политика эта, как любят писать отечественные политологи, многовекторная. Хотя более последовательной она от этого не становится.

Некоторые характерные особенности внешней политики США сохраняются, добавляя проблем: все соглашения трактуются исходя из текущей конъюнктуры и отменяются или замораживаются в соответствии с ней. Заявленные цели (борьба с терроризмом, за демократию или права человека) не имеют ничего общего с реальностью. Действия законодателей, исполнительной власти, армии и разведсообщества на Ближнем и Среднем Востоке (и не только там) порождают куда больше проблем для американцев и страны в целом, чем все их противники вместе взятые. Рассмотрим некоторые аспекты ближневосточной политики США, опираясь на подготовленные для ИБВ материалы экспертов института А. Быстрова и Ю. Щегловина.

Американское шило в сирийском мешке

“ Америка, вступая в конфликт со всеми участниками иранской ядерной сделки, изолирует себя сама ”

Приоритет для США – разгром запрещенной в РФ группировки «Исламское государство» (ИГ) в долине Евфрата в Сирии, и не столь важно, кто именно это сделает. С таким утверждением выступил на брифинге для журналистов в Пентагоне представитель комитета начальников штабов ВС США генерал-лейтенант К. Маккензи. В администрации Трампа не раз давали понять, что не стремятся к смене режима в Дамаске. Это реакция на проигрыш США России в Сирии. На деле Вашингтон действует в обратном направлении. Про убеждение Эр-Рияда американцами пойти на обреченный прорыв из Идлиба с необратимыми последствиями для саудовского присутствия в САР (Москва в ответ уничтожила руководство просаудовской «Джебхат ан-Нусры») известно. Теперь появились данные о просачивании террористов из зон ответственности американцев и их союзников.

В Минобороны РФ считают, что территория вокруг военной базы США в Сирии превратилась в стокилометровую черную дыру, откуда выходят террористы ИГ при поддержке в том числе данными американской спутниковой разведки. Об этом заявил представитель ведомства генерал-майор И. Конашенков. По мере продвижения сирийских войск при поддержке ВКС РФ на восток присутствие американцев в их тылу в районе Эт-Танфа становится проблемой. Развертывание этой базы в апреле 2017 года оправдывалось созданием «Новой сирийской армии» и необходимостью проведения операций против ИГ, однако ни одна из этих целей не была достигнута.

На деле приоритет Вашингтона в Сирии – сдерживание России. Иначе армия США появилась бы в САР и начала штурм Мосула в Ираке, не дожидаясь российских ВКС. До этого Соединенные Штаты наносили редкие воздушные удары по малозначимым целям исламистов, что не останавливало наступление ИГ в Ираке и Сирии. Вашингтон реализовывал план свержения радикальными суннитами режима Б. Асада, а также ослабления шиитского режима в Багдаде, который поддерживал контакты с Тегераном, подводя дело к разделу Ирака по конфессиональному признаку и превращению Сирии в оплот радикального джихадизма («светской» оппозиции в результате американской политики там не осталось).

Тактика США – любой ценой минимизировать российское и иранское влияние. Благо, уходящего американского президента об этом никто спрашивать не будет, что говорит пример Дж. Буша-младшего и Ирака. Войти в Сирию и Ирак всерьез американцев заставили военные успехи России и Ирана в САР, а не исламистов. Попытки расширить присутствие в Сирии, вытеснив оттуда ИГ и взяв Ракку, обусловлены этим, а не борьбой с международным терроризмом. США делают это хаотично и с использованием всех возможностей, но явно избегая прямого столкновения с российскими военными. При этом поле для маневров у американцев сужается. Так, саудовский фактор после провала наступления в Идлибе, воздушных ударов по запрещенной в РФ «Джебхат ан-Нусре» и визита саудовского монарха в Москву минимизирован.

Пентагону остается задействовать «карман» в Эт-Танфе и подзуживать суннитские племена в Дейр эз-Зоре, так как на курдов в противодействии сирийским войскам при их поддержке российской авиацией рассчитывать сложно. Проводить отвлекающие удары из Эт-Танфа можно. При этом вопрос для США принципиален. В случае реализации замысла сирийских правительственных сил и российских военных Дамаск восстанавливает контроль над нефтяными полями в Дейр эз-Зоре, что важно для экономики, и выходит на границу с Ираком. Речь не о «шиитской дуге» из Ирана через Ирак и Сирию в Ливан. Сирийцы берут здесь под контроль основную логистику товаров между Ираком и Сирией, что резко снижает влияние сирийской оппозиции на переговорах по будущему устройству САР.

Иранская проверка атлантической солидарности

США не могут позволить Ирану получить ядерное оружие, полагает Д. Трамп. Заручившись поддержкой конгресса, он собирается объявить об аннулировании Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) по иранской ядерной программе. Нет сомнений в том, что обещание будет выполнено – вопрос в том, как именно и к чему это приведет. Все последние доклады МАГАТЭ о соблюдении Тегераном условий сделки по ИЯП не дают никаких официальных предлогов Белому дому сделать это в заявленной Трампом форме. Поэтому будет использован предлог «продолжающейся угрозы со стороны Ирана интересам национальной безопасности». Он позволяет не объяснять никому, чем иранцы угрожают США.

Условия ресертификации (повторного аудита соблюдения Ираном условий соглашения по ИЯП) Госдепом США истекают 15 октября. Скорее всего Трамп посоветует Госдепартаменту не проводить процедуру в установленный для этого крайний срок. Тем самым он автоматически подвешивает сделку, что запускает механизм принятия конгрессом в течение 60 дней решения об ужесточении санкций. С точки зрения международного права эти шаги не считаются выходом из сделки, она формально продолжает действовать, но американцы ее блокируют и вновь ужесточают санкции против Ирана. Соглашению по ИЯП в прежнем качестве остается существовать недолго, и президент Трамп основную тяжесть решения по этому вопросу отдает конгрессу. Не выходя официально, американцы вводят индивидуальный режим санкций в отношении Тегерана. В этой связи интересна позиция основных международных игроков: ЕС, России, КНР и Индии относительно решения Вашингтона.

Москва и Пекин, безусловно, останутся в стороне от американских инициатив и будут оппонентами такому решению. США не получат соответствующую резолюцию Совета Безопасности ООН, что ослабит позицию Вашингтона. Индию, начавшую активную экспансию на иранский рынок, такой вариант обескуражит. Индийский бизнес рискует нарваться на штрафы со стороны США в случае продолжения деловых контактов с Ираном. Пакет американских санкций для Тегерана будет жестким. Но есть основания полагать, что индийцы станут осваивать иранский рынок и американцы закроют на это глаза. Индия для Белого дома – ключевой игрок в новой стратегии США по Афганистану. Нью-Дели может чувствовать себя свободно в экономическом сотрудничестве с Ираном. Иначе афганская стратегия Вашингтона провалится в силу саботажа с индийской стороны и ее крена к Москве. Что до КНР, то у США нет реальных возможностей влиять на ее политику в силу взаимосвязанности американской и китайской экономики. Затевать торговую войну с Пекином Трампу невыгодно, несмотря на всю его риторику.

Основной вопрос – позиция ЕС. Глава дипломатии ЕС Ф. Могерини неоднократно подчеркивала, что СВПД принадлежит не США, а мировому сообществу. Она заверила, что Тегеран выполняет все условия сделки. Но западноевропейский бизнес будет игнорировать риски со стороны США только в случае, если Берлин и Париж гарантируют защиту, а это уже вопрос политической воли европейских лидеров. Для России же очередной пример непродуманной политики США полезен. Он закрепляет Тегеран в сложившемся региональном альянсе, в том числе и в дискуссиях о будущем политического устройства САР, а также вызывает напряжение по линии ЕС – США. Америка, вступая в конфликт со всеми участниками иранской ядерной сделки, изолирует себя сама (за исключением Саудовской Аравии и Израиля). Налицо и рискованная проверка США устойчивости системы атлантической солидарности.

Ирак и курдов просят не ссориться

“ Суданцы поставляют ЦРУ агентурную информацию о международных исламистских группах ”

США не признали состоявшийся 25 сентября референдум о независимости в Иракском Курдистане и его результаты, а также опасаются потенциальных негативных последствий плебисцита. Об этом заявил госсекретарь США Р. Тиллерсон. Он призвал правительство Ирака и власти автономии воздержаться от взаимных упреков и угроз. Акцентирование неприятия идеи референдума объясняется даже не резкой реакцией Багдада на событие, а поддержкой этой позиции большинством соседних стран. Ливия, Катар, АРЕ, Турция и Иран поддержали решение Багдада о приостановке авиасообщения с Эрбилем. Иран временно перестал закупать там нефтепродукты, Турция готовится ограничить поставки нефти из курдской автономии (хотя пока этого не сделала). Багдад то посылает вооруженные конвои на границу с Иракским Курдистаном, то отменяет или тормозит соответствующее решение. Пока мы видим демонстративные шаги противников референдума, основная цель которых – вызвать информационный шум и оказать давление на Эрбиль, чтобы заставить его соблюдать правила игры и не предпринимать дальнейших шагов к обособлению.

Оппоненты Эрбиля мало действуют практически. Даже прекращение авиасообщения условно, поскольку в угоду Вашингтону не отменены рейсы гуманитарного и военного назначения – через Эрбиль идет основной маршрут поставок вооружения сирийским курдам. В автономию оружие перебрасывается по воздуху, а затем переправляется грузовиками в Сирию. Снабжается через курдские земли и иракская армия под Мосулом: плечо перевозок гораздо короче, чем через Багдад. Что до сирийских курдов, это единственный путь поставок вооружений лояльным американцам силам на севере САР, поскольку делать это через Турцию невозможно.

В Пентагоне и ЦРУ США наработали связи с кланом Барзани и корректируют позицию Белого дома и публичные заявления его представителей. Вашингтон будет поддерживать отношения с Эрбилем, торпедируя попытки Багдада или Анкары осуществить силовые меры в отношении Иракского Курдистана, которые поставят под вопрос присутствие американцев в Сирии, что важно для глобального противостояния и сдерживания Москвы, а не для борьбы с ИГ, которая используется как предлог для американского присутствия в САР. Для Вашингтона неприемлема любая вспышка вооруженного противостояния между Багдадом, Анкарой и Эрбилем. США сделают все, чтобы этого не допустить. О курдах говорить излишне – Барзани управляем. Все перемещения отрядов пешмерги согласовываются курдским руководством с США, а попытки перебросить их в начале лета на север Сирии в связи с просьбой Анкары были блокированы Вашингтоном.

Судан прощен частично

США решили отменить экономические санкции к Судану, введенные 20 лет назад, объявили официальные лица администрации Трампа. При этом Хартум остался в госдеповском списке стран, поддерживающих терроризм. Обосновывая это решение на специальном брифинге, в Вашингтоне подчеркнули: Белый дом удовлетворен тем, что правительство Судана продолжает добиваться прогресса в таких областях, как противодействие террористам и соблюдение прав человека. При этом еще в январе Б. Обама распорядился временно снять финансовые ограничения в отношении Хартума. Указывалось, что если власти будут поддерживать позитивные действия, предпринимаемые на протяжении последних шести месяцев, то физические и юридические лица в США смогут заключать сделки с лицами и организациями в Судане, а собственность правительства, находящаяся под американской юрисдикцией, будет разблокирована. Подчеркивалось сотрудничество Хартума с Вашингтоном в сферах борьбы с терроризмом и урегулирования региональных конфликтов.

Предполагалось, что в июле санкции отменят окончательно, но президент Трамп дал еще три месяца своим помощникам для того, чтобы они пришли к окончательному решению. Напомним, что в 1997 году за нарушения прав человека в стране и создание террористической угрозы США ввели санкции против Судана, включавшие торговое эмбарго и блокирование активов правительства. В 2006 году Вашингтон расширил меры воздействия, обвинив Хартум в содействии насилию в Дарфуре, где в 2003 году из-за противоречий между арабизированным населением, опирающимся на поддержку власти, и повстанческими группировками вспыхнул конфликт, жертвами которого стали 300 тысяч человек, притом что около двух миллионов бежали из региона.

Отмена санкций демонстрирует пример практики США в международных делах. Что до того, что Судан по-прежнему находится в списке спонсоров международного терроризма, отметим: события в Дарфуре, послужившие поводом для введения санкций, во всем происходящем играли вторичную роль. Партизанская война в этом регионе как шла, так и идет. Оппозиционные Хартуму повстанцы из Суданского освободительного движения (СОД) М. Минави (народность загава) и СОД-Нура (народность фур) ничего для прекращения этой борьбы не предпринимали, как и часть Движения за справедливость и равенство (ДСР). Никаких подвижек в установлении мира в Дарфуре нет. Прогресса в деле защиты прав человека (президент Судана находится под вердиктом Международного уголовного суда), на который ссылаются США, также нет, особенно на фоне арестов и депортаций лидеров оппозиции и гонений на журналистов.

Что до обвинений в спонсировании терроризма, Хартум давно не имеет никакого отношения к Усаме бен Ладену и «Аль-Каиде». Суданцы уже не предоставляют ей территорию для строительства заводов по производству химического оружия, что послужило основной причиной введения экономических санкций США. При этом они позволяют перевозить оружие через свою территорию ХАМАС в сектор Газа, а Катару – в Ливию и Египет, на Синай. Лагеря египетских «Братьев-мусульман» открыто существуют на приграничной суданской территории, оттуда боевики совершают рейды в глубь АРЕ. Оставление Судана в официальном списке спонсоров терроризма при инкорпорации Хартума в международную финансовую систему оставляет много вопросов относительно принципиальности подхода США к борьбе с терроризмом. Как и в Сирии, где американцы используют для сдерживания России радикалов, находящихся в их официальных черных списках.

В то же время ответ на вопрос, что надо Вашингтону от Хартума, достаточно прост. Судан – главный в Африке партнер США по вопросам безопасности. Суданцы обладают серьезными оперативными возможностями и поставляют агентурную информацию об активности международных исламистских групп, в том числе «Аль-Каиды» и ИГ. Так, о теракте 11 сентября они информировали ЦРУ за месяц до атаки, но их не послушали. Теперь об этом в Лэнгли стараются не вспоминать, но ЦРУ дожало Трампа на предмет снятия с Хартума экономического эмбарго. В конце мая он отказывался отменить санкции, но это угрожало оперативным возможностям разведки после того, как суданский президент О. аль-Башир заблокировал все каналы взаимодействия с ЦРУ и ФБР. Лэнгли и так не хватает агентуры для освещения процессов в исламистском интернационале, в том числе в глобальном движении «Братьев-мусульман», на которое Белый дом велел обратить основное внимание.

На президента США давили не только ЦРУ и АНБ (в Хартуме располагается крупнейшая станция радиоразведки этого ведомства в Африке), но и Пентагон. Военные отрабатывают просьбы американских оружейных корпораций, ставших основными подрядчиками многомиллиардных контрактов в области ВТС с Саудовской Аравией. Об этом просили из Эр-Рияда, лоббирующего снятие санкций с Судана в силу стратегической роли Хартума в деле усилий КСА в Африке, по противостоянию экспансии Ирана на континенте и из-за участия на своей стороне в йеменском конфликте. Добиться снятия санкций О. аль-Баширу пообещал наследный принц и министр обороны КСА М. бен Салман, курирующий вопросы ВТС и безопасности с США. Так что давление на Вашингтон просаудовского лобби – вторая причина снятия американских санкций с Судана.

Третья причина – фронда Южного Судана попыткам американцев диктовать его президенту С. Кииру линию поведения при налаживании диалога с внутренней оппозицией для достижения согласия о разделе власти. В Вашингтоне в этой связи сейчас всерьез думают о наказании Джубы, благо, американские военные из Южного Судана были вынуждены перебазироваться в Уганду. Прежняя линия Обамы по усилению Южного Судана против Судана, обусловленная во многом лоббизмом афро-американского крыла его Госдепартамента в силу черного расизма (говорить о котором в Америке не принято исходя из политкорректности), а не эффективности американской политики, пересматривается. И для этого Судан усиливается в противовес Южному Судану.

Цитата: Приоритет Вашингтона в Сирии – сдерживание России. Иначе армия США появилась бы в САР и начала штурм Мосула в Ираке, не дожидаясь появления российских ВКС.

Евгений Сатановский,
президент Института Ближнего Востока

[33333]

Сатановский: США гонят боевиков к позициям сирийской армии и ВКС РФ

Глава Института Ближнего Востока Евгений Сатановский прокомментировал ситуацию в Сирии, где боевики «Исламского государства»1 вышли из Ракки, используя местных жителей в качестве «живого щита». В свете того, что возглавляемая США коалиция анонсировала полную зачистку города от террористов, выглядит это несколько странно.

Востоковед, впрочем, уверен, что с боевиками в Ракке, как и в иракском Мосуле, воевать никто и не собирался – сейчас коалиция «отпускает» их, чтобы перенаправить на позиции сирийских правительственных войск, которые при поддержке ВКС проводят операцию в Дейр эз-Зоре.

По словам Сатановского, только САА и российская авиация в действительности ведет борьбу с террористами путем их уничтожения. Американцы же, убежден эксперт, борются в Сирии не с боевиками, а с растущим влиянием на Ближнем Востоке РФ и Ирана.
Для американцев и подконтрольных им курдов гораздо удобнее не сражаться с ИГ1, а «натравливать» боевиков на сирийскую армию и российские ВКС, сказал Сатановский в интервью РЕН-ТВ.

Ситуация эта напомнила востоковеду тактику, которую Вашингтон уже применял в Афганистане, когда террористам давали деньги и оружие, тренировали их и выпускали «поохотиться» на гуманитарные конвои. Примерно то же самое наблюдается сейчас и в Сирии, подытожил эксперт....

Источник: https://politexpert.net/71174-satanovskii-ssha-gonyat-boevikov-k-poziciyam-siriiskoi-armii-i-vks-rf

[Алесь]

Неумные бомбы Пентагона

Соединенные Штаты путают Афганистан с Сирией

Сатановский Евгений

17 октября 2017

 

Соединенные Штаты, пытаясь найти стратегию, которая помогла бы остановить рост влияния России на Ближнем Востоке и ограничить возможности Ирана, перешли к прямой и косвенной поддержке через Саудовскую Аравию суннитских радикалов, в большей мере имитируя борьбу с террористическими группировками, чем осуществляя ее на практике. Хаос на Ближнем и Среднем Востоке, с точки зрения США, предпочтительнее, чем ситуация, при которой они теряют роль верховного арбитра, монополизирующего возможность принятия решений по ключевым проблемам БСВ.

При этом процессы в регионе идут своим чередом, будь то референдум о независимости Иракского Курдистана, действия в Сирии и Ираке турецкого президента, кризис в отношениях монархий Персидского залива и АРЕ или события в Ливии, Йемене и Афганистане. Влиять на них Вашингтон может в малой степени, накапливает ошибки и более старается помешать успеху других, чем добивается его сам. Рассмотрим некоторые из аспектов текущей ситуации на БСВ, опираясь на материалы эксперта ИБВ Ю. Щегловина.

У Анкары своя игра

“ Присутствие американских войск в Афганистане привело к образованию беспрецедентного альянса в лице Пакистана, Ирана и Китая ”

Начало Турцией новой военной операции в провинции Идлиб вызвало обеспокоенность в США. Визовые скандалы, связанные с арестом турецкими правоохранителями двух сотрудников американского посольства в Анкаре, свидетельствуют о резком обострении отношений между странами. Аналитики, связанные с Пентагоном, указывают, что цель предстоящих боевых действий – зачистка провинции Идлиб от сторонников «Джебхат ан-Нусры» (запрещенной в РФ). Американцев беспокоит, что президент Турции Р. Т. Эрдоган рассчитывает на содействие авиации ВКС РФ. Они с тревогой отмечают укрепление российско-турецкого альянса в Сирии, начавшееся с совместных действий при эвакуации боевиков из Восточного Алеппо и упрочившееся на переговорах о создании зон деэскалации в Астане.

На карте, составленной агентством «Стратфор», запад Сирии до Дамаска оказывается в зоне влияния американцев и иорданцев. Территория от Пальмиры восточнее Евфрата до курдских районов на севере – под контролем запрещенного в России «Исламского государства». Карта показывает, как видят в Вашингтоне разделы зон влияния в Сирии и какую долю отводят США: около половины территории, включая курдские районы. Продвижение сирийских правительственных сил и их союзников в пределы этих областей расценивается как объявление войны. Отсюда стремление подорвать режим деэскалации в Идлибе провоцированием просаудовских группировок. В ответ в Идлиб при поддержке российской авиации вошли турки.

Американские аналитики отмечают, что Анкара поменяла стратегию. От сдерживания курдской экспансии на севере (операция «Щит Евфрата») к борьбе против просаудовских группировок в Идлибе. Турки сократили объемы материально-технической поддержки оппозиционным группам, не присоединившимся к астанинским соглашениям. Это обусловлено сложившейся в Турции ситуацией после попытки военного переворота, чисткой в силовых структурах, нарушением логистических каналов снабжения (там оказалось много гюленовцев, что вызвало отзыв офицеров для проведения расследования), а также экономическим состоянием страны. Впрочем, турки и не вкладывались в закупку вооружения и экипировки для оппозиции. Их роль сводилась к организации логистики. Деньги и оружие давали США и КСА. Сокращение объемов помощи боевикам было, помимо прочего, вызвано прекращением соответствующей программы ЦРУ и конкуренцией между Эр-Риядом и Анкарой.

Американцы указывают три основные причины начала турецкой операции. Установление военного доминирования в Идлибе с учетом перспективы сохранения влияния на севере страны. Усиление просаудовской «Джебхат ан-Нусры» с поглощением значительной части протурецких групп, включая «Ахрар аль-Шам». И то, что турецкий контроль над Идлибом, – условие для начала военных действий против курдского кантона в Африне. В США уверены, что Россия в данном случае помогать Анкаре не будет. Но и мешать тоже. Ослабление проамериканских курдов подтолкнет их к диалогу с Москвой. Американцы полагают, что операция Турции в Идлибе будет проблемной, но участие российских ВКС делает попытки джихадистов удержать позиции бесполезными. Благо, Анкара открыла каналы снабжения лояльных ей групп в Идлибе.

Что до США, то координация американцев с радикалами из «Джебхат ан-Нусры» и ИГ в попытках сдержать наступление сирийских и российских сил восточнее Евфрата свидетельствует о намерениях «афганизировать» войну в Сирии. Для этого Вашингтон должен задействовать связи с Саудовской Аравией в случае «Джебхат ан-Нусры», так как финансирует ее Эр-Рияд. Но начало операции по ее уничтожению Турцией и РФ выводит «Джебхат ан-Нусру» из «оборота». С ИГ сложнее. У США нет прямых рычагов воздействия на эту группировку. Курды из Партии демократического союза (ПДС), входящие в проамериканскую коалицию, для этого не подходят в силу исторических отношений с арабами, хотя торговали нефтью ИГ и пропускают караваны с американским оружием племенным ополчениям в Дейр эз-Зоре.

Оптимальны для связи с ИГ Турция и Катар, стоявший у его истоков. Но с Анкарой отношения у Вашингтона напряжены из-за дела Гюлена и курдского вопроса, а у Дохи своих проблем хватает. Остается Иордания. Спецслужбы королевства и американцы участвовали в тренировках боевиков из провинции Дейр эз-Зор. Теперь иорданцы выживают их со своей территории, тем более в джихадистах появилась нужда в Сирии. Американцы сейчас пытаются оседлать суннитское сопротивление в Дейр эз-Зоре. Финансировать его могут только они за счет формально прекращенной программы ЦРУ по снабжению сирийской оппозиции. Москва же связывает силы «Джебхат ан-Нусры» в Идлибе, поддерживая турецкую армию с воздуха, развивает наступление в Дейр эз-Зоре с зачисткой узлов сопротивления и готова выйти к иракской границе с налаживанием диалога с местной суннитской племенной элитой, чтобы не повторять ошибок США в Ираке.

Ираку нужен компромисс

9 октября представитель Демократической партии Курдистана (ДПК) Ф. Мирани заявил, что Багдад официально предложил Эрбилю альтернативу государственной независимости в виде конфедеративного устройства Ирака, отметив, что такой вариант при отсутствии предварительных условий был бы встречен благосклонно. Речь о теме, обсуждавшейся вице-президентом Ирака А. Алауи во время его последнего посещения курдской столицы, хотя все его предложения были дезавуированы Багдадом. Эрбиль таким путем вбрасывает в публичное поле посыл для достижения компромисса. При этом время работает на Багдад, поскольку денег на выплату зарплаты госслужащим и бойцам подразделений пешмерга у руководства ИК нет.

Фото: archive.defense.gow

Тем не менее президент автономии М. Барзани, несмотря на готовность к компромиссу, предпринимает шаги на случай конфликтного развития ситуации. Он создал военный совет и санкционировал начало переговоров своего силового блока с коллегами в других курдских партиях и группировках. Контакты начались с августа. Переговоры от Эрбиля ведут министр по делам пешмерга М. Кадир и глава спецслужб ИК М. Барзани. Особое внимание уделяется возможной интервенции Ирана и Турции. Руководство ИК согласилось с созданием военного союза с пятью группировками в Иране (PJAK и марксистско-ленинская «Комала»), Турции (РПК и HDP) и Сирии (ПДС). Условия альянса предусматривают совместные действия в случае атаки со стороны Ирана или Турции. Особую позицию заняла РПК, глава которой К. Байюк оговорил участие в этом союзе условием – начинать бои только при интервенции со стороны турок, так как РПК получает деньги и оружие от Тегерана, а также рассчитывает на поддержу проиранских группировок в Ираке в случае атаки позиций партии турецкими войсками. Среди других решений военного совета – передислокация сил спецназа пешмерга под командованием А. Вайязи под Киркук (приостановлена) и начало оборудования системы тоннелей и бункеров в ИК.

По данным американской разведки, Барзани не будет предпринимать практических шагов для государственного обособления от Ирака, а постарается использовать итоги референдума, чтобы получить дополнительные экономические преференции. Он хочет увеличить объемы самостоятельно продаваемой нефти при сохранении прежних финансовых траншей из Багдада. При этом после кончины главы Патриотического союза Курдистана (ПСК) Дж. Талабани в руководстве этой партии зреют отказ от итогов референдума и намерения восстановить отношения с Багдадом и Тегераном, благо ПСК находится в орбите влияния Ирана. По данным экспертов, просьбой Тегерана уговорить Барзани отказаться от реального государственного обособления был вызван недавний визит в Эрбиль руководителя спецслужбы ПСК Л. Талабани.

Турция направила танки к границе с Ираком, в район погранперехода «Хабур» в провинции Ширнак на юго-востоке страны. Они примут участие в учениях, начатых Анкарой 18 сентября, к которым 26 сентября присоединились подразделения иракской армии. Этими маневрами Анкара и Багдад стремятся продемонстрировать курдам, которые 25 сентября на референдуме высказались за независимость, серьезность своих намерений. При этом иракское военное командование опровергло намерение военным путем решить проблему отложения ИК, пояснив, что концентрация армии в районе сирийской границы в Эль-Каиме связана с необходимостью отбить у сторонников ИГ этот участок. Отметим, что тут присутствует и то, и другое. На первом месте стоят вопросы борьбы с ИГ, но есть и явное желание застолбить за собой стратегические районы на иракско-сирийском рубеже, особенно рядом с нефтеносным Киркуком.

Интервенции иракской и турецкой армий пока ожидать не стоит. Анкара занята зачисткой Идлиба в Сирии и установлением там доминирования протурецких группировок как первого этапа решения курдского вопроса, который включает ликвидацию возможности образования единой курдской дуги на севере Сирии. Концентрация сил турецкой армии на границе с Ираком в прилегающих к ИК районах обусловлена блокированием возможной переброски сил курдов из РПК в Сирию на поддержку отрядов ПДС. Анкара планирует решать вопросы государственного обособления курдов и создания «Великого Курдистана» не вторжением в ИК с обострением отношений с Багдадом, а проведением локальной операции в Африне, для чего ей необходим плацдарм в Идлибе. Это позволит остудить сепаратистские тенденции в руководстве ИК, минимизирует боевой потенциал ПДС и снимет с повестки образование единого курдского буфера на севере Сирии. Вторжение же в ИК консолидирует курдов и возбудит не только в РПК, но и в других партиях и объединениях резкие антитурецкие настроения, не гарантируя результата.

Что до армии Ирака, она и в период правления С. Хусейна могла остановить курдскую партизанскую войну только с использованием химического оружия. Тем более сейчас, при наличии в тылу ИГ. Контроль над Мосулом, Рамади, Тикритом и другими центрами суннитского сопротивления устанавливался в основном достижением договоренностей с местной суннитской элитой о компромиссах: поднятием флага Ирака над главным административном зданием населенного пункта в обмен на отвод основных сил ИГ в его пригороды. При этом руководство курдской автономии призвало правительство начать переговоры для отмены санкций, введенных в ответ на референдум о независимости ИК. Эрбиль готов обсудить вопросы, касающиеся пограничных пунктов, управления аэропортами в Иракском Курдистане, а также работу банков. При этом иракские курды называют санкции властей коллективным наказанием и призывают отменить их.

Уроки страноневедения

Американцы и их союзники по коалиции сбросили в сентябре в Афганистане на позиции талибов и боевиков из ячейки ИГ 751 бомбу. Об этом сообщили представители ВВС центрального командования (СЕНТКОМ) ВС США, подчеркнув, что данный показатель «самый большой с 2012 года». По сравнению с августом, «бомб было сброшено на 50 процентов больше», отмечается в пресс-релизе на сайте ВВС командования, в зону оперативной ответственности которого входят Ближний Восток, Восточная Африка и Центральная Азия. На афганскую авиабазу «Баграм» Пентагон перебросил шесть истребителей-бомбардировщиков F-16, доведя их количество до 18. Участились вылеты стратегических B-52. За девять месяцев боевые самолеты США и союзников сбросили на цели в Афганистане 3238 бомб, что больше, чем за любой другой год, начиная с 2012-го.

“ Хаос на Ближнем и Среднем Востоке для США предпочтительнее, чем ситуация, при которой они теряют роль верховного арбитра ”

Пентагон не только активизировал операции американских ВВС, но и намерен усилить ВВС Афганистана, чтобы добиться перелома в продолжающейся 16 лет войне в этой стране. Как сообщил представитель Минобороны США подполковник М. Эндрю, в соответствии с четырехлетним планом предполагается передать Кабулу 159 вертолетов UH-60 «Блэк хоук» и 150 многоцелевых MD-530, шесть штурмовиков A-29 и пять одномоторных турбовинтовых самолетов С-208, на которых будут установлены управляемые ракеты.

В Афганистане Пентагон пытается применить российский опыт использования авиации в Сирии, благодаря которому ситуация там полностью изменилась за два года военных действий. Успех РФ выразился не только в расширении зоны контроля правительственных сил (с 20 до 85 процентов территории страны), но и в принуждении зарубежных спонсоров оппозиционных группировок к диалогу с Дамаском с образованием зон деэскалации. Это то, к чему США безуспешно стремятся в Афганистане не менее 10 лет.

Однако Афганистан не Сирия, и слепое копирование российского опыта малопродуктивно по причинам чисто страноведческим. На момент появления ВКС РФ произошла поляризация сил. В основе конфликта лежало стремление местных суннитов добиться политического и экономического доминирования, превратившее противостояние в межконфессиональное. Особую остроту ему придало использование суннитами и их спонсорами джихадистской риторики, благо, иной наднациональной идеологии на БСВ сейчас нет. Панарабизм и социалистические проекты в прошлом. Необходимость объединяющей идеологии для суннитов определялась задачей стимулировать приток иностранных добровольцев, без чего создать боеспособную силу они не могли (иностранцев в ИГ или «Джебхат ан-Нусре» – до 70 процентов). Джихадизм перевел в лагерь сторонников Б. Асада не только алавитскую общину, но светских суннитов, христиан и друзов. Так что в Сирии население было (и пока остается) поляризованным, с сильной мотивировкой (угроза физического уничтожения) брать сторону правящего режима.

В Афганистане же идут конфликты внутри пуштун и в суннитском сообществе в целом. Поэтому американцы и их союзники никак не могут создать адекватный вызовам силовой блок. Внутриэтнический и внутриконфессиональный характер конфликта в Афганистане определяет текучесть и фрагментацию армии и полиции. Кроме того, в Сирии в отличие от Афганистана действует фактор шиитской солидарности, что дает возможность ликвидировать дефицит живой силы правительственных войск за счет иранцев, иракских, ливанских и афганских единоверцев. Без этого применение авиации становится сопутствующим фактором, который не определяет прогресс в стратегическом развитии ситуации. Без мотивированной, путь даже малочисленной армии решить проблему военного доминирования талибов в Афганистане невозможно. Кроме того, спонсоры сирийской оппозиции неоднородны и их устремления разновекторны, союз был обусловлен исключительно идеей свержения правящего режима в Дамаске. Как только поражение Асада стало невозможным, он распался. Противостояние просаудовских и протурецких групп в Идлибе доказывает это.

В Афганистане действия Вашингтона привели к тому, что само присутствие американских войск в этой стране автоматически способствовало образованию беспрецедентного альянса в лице суннитского Пакистана, шиитского Ирана и социалистического Китая. Прокатарское ИГ в Афганистане также оппонирует США. Этот альянс будет существовать, пока американцы присутствуют в Афганистане. Их уход приведет в течение месяца к коллапсу режима в Кабуле и его падению. Разрешить эту патовую ситуацию с помощью одних массированных бомбардировок не удастся, но других вариантов у американцев не просматривается. Их беда в том, что ставка на абсолютное доминирование не сработает, но учет реального положения дел не самая сильная сторона любой администрации США. Тем более президента Трампа.

Его предшественник, действуя в пределах традиционного для США курса на удушение потенциальных конкурентов – против России и Китая, декларативно обозначив его в качестве главного противника в «Программе национальной безопасности США», попытался сгладить противоречия с Ираном, что дало возможность аргументировать необходимость консолидации западного сообщества (в первую очередь ЕС) против Москвы. Трамп же, разрушив возможность нормализации отношений с Россией, восстановил и усилил конфликт с Ираном, напряг отношения с КНР из-за Северной Кореи, рассорился с Пакистаном и Турцией и обострил противоречия с Европой. Плохая база для решения проблемы Афганистана в ситуации, где США нужна помощь всех их противников и соперников.

Евгений Сатановский,
президент Института Ближнего Востока

[Алесь]

Известный политолог Евгений Сатановский в интервью изданию NewsFront в разговоре о докладе ООН о химическом оружии в Сирии заявил, что разогнал бы Организацию Объединенных Наций и построил бы на ее месте новую структуру.

По словам специалиста по Ближнему Востоку, ООН уже давно не выполняет тех функций, которые в нее закладывались при создании. Ведь внутри Организации присутствуют деятели, которые мешают грамотному и справедливому принятию решений в вопросе международной политики. В такой ситуации совершенно не удивительно, что ООН пытается поддерживать подтасовку НАТО о якобы наличии химоружия в Сирии, отметил Сатановский.

Эта международная организация со своими «продажными невнятными структурами», которые там заправляют, не имеет должного политического веса. Сатановский отметил, что в список невнятных структур можно отнести как Совет по правам человека, который закрывает глаза на любые нарушения, если это выгодно Западу, так и другие, вроде ЮНЕСКО. По словам Сатановского, если бы ему представился шанс управлять этой организацией, он бы перетряхнул там все, чтобы избавиться от всех негативных и тормозящих работу институтов.

В том составе, что есть сейчас, ООН быть не должно. Я бы разогнал Организацию Объединенных Наций, а на ее месте создал бы новую структуру, которая придерживалась бы тех задач и целей, которые закладывали в ООН изначально, отметил политолог. Ведь текущее состояние дел наглядно показывает, что толку от работы сотрудников международного органа контроля практически нет, подвел итог Сатановский....

Источник: https://politexpert.net/75183-satanovskii-ya-by-razognal-oon-i-sozdal-novuyu-strukturu

[Алесь]

Известный востоковед, эксперт по политическим вопросам, президент центра «Институт Ближнего Востока» Евгений Сатановский раскрыл в программе «От двух до пяти» на радио «Вести FM» главную иллюзию Ближнего Востока.

Сатановский пояснил, что ближневосточный регион является опасным местом и не стоит строить иллюзий относительно миролюбивости местных жителей. Так, по прибытию в Марокко точно стоит озаботиться гидом и помнить, что консервативные улемы ограничиваются мечетями. Это там проведают формулы в духе «Я тебя не трогаю, и ты меня не трогай. Идёшь своей дорогою – иди своей дорогой». Однако в реальности ситуация выглядит иначе.

Дело в том, что «Аль-Каида»1 можно развилась и абсолютно не разделяет интересы государства по привлечению туристов в классическом понимании этого процесса. На самом деле террористы хотят уйти в глубинку  - в Сахару или Сахель и заниматься преступным промыслом по похищению туристов с последующим объявлением требований о выкупе. Схожую деятельности ведут террористические группировки в Алжире. Радикалам все равно, кто вы – инженер, учитель, этнограф или кто-то еще. Террористы до сих пор живут, как при первобытном строе. Им не нужна современная государственная система. Они хотят построить свой первобытный мир – убивают, чтобы вернуть во времена, когда лев и агнец лежали рядом, мило переблеиваясь друг с другом, прокомментировал востоковед.

Сатановский подчеркнул положительность отсутствия миссионеров в России, в отличие от представителей Австралии, Канады, США и безумного количества людей из Европы. Огромная масса протестантов, католиков рвутся нести на Ближнем Востоке слово Христово. Они живут в иллюзиях. На самом деле, их там или убьют, или украдут. А потом будут обменивать за большие деньги.  Эксперт отметил, что это мы привыкли жить в 21 веке, а Ближний Востоке живет в другом мире....
Источник: https://politexpert.net/75541-satanovskii-raskryl-osnovnuyu-illyuziyu-blizhnego-vostoka

[Алесь]

Вместо «арабской весны» русские сезоны

Военные уступают место политикам

Сатановский Евгений

23 октября 2017

Гражданская война в Сирии в основном завершена, если не считать попыток США и их союзников спровоцировать вспышки в локальных очагах, что может обернуться попытками Вашингтона свергнуть Б. Асада и вернуть Сирию в хаос, из которого страну удалось вывести российским ВКС. В то же время даже Эр-Рияд не верит в такую возможность, о чем свидетельствует визит в Москву саудовского короля.

В Ираке после голосования о независимости Эрбиля продолжается перетягивание каната между федеральным правительством и руководством Иракского Курдистана, хотя все яснее: речь на референдуме шла не о независимости, а о торге за нефть иракских элит – с одной стороны и внутрикурдской конкуренции за власть – с другой. Представляем анализ текущей ситуации в Сирии, Ираке и вокруг них, опираясь на материале эксперта ИБВ Ю. Щегловина.

Сирия накануне победы

“ Приезд саудовского монарха в Москву имел целью выторговать наиболее приемлемые условия капитуляции ”

Элитные формирования сирийской армии проводят операцию по зачистке кварталов Дейр эз-Зора – города в 420 километрах от Дамаска, находящихся в руках террористов запрещенного «Исламского государства». На стороне правительственных сил сражаются бойцы шиитской милиции «Хезболла». Исламисты вытеснены из населенных пунктов Салихия и Хусейния к северу от Дейр эз-Зора. В результате перерезано шоссе Дамаск – Хасеке, что позволило окружить остатки отрядов ИГ в городе. К югу от Дейр эз-Зора армия и ополченцы освободили поселок Мухасан и еще девять селений.

Сирийские ВВС поддерживают наземные войска, наступающие на Бу-Кемаль на границе с Ираком. Бои шли на подступах к нефтяному месторождению Омар. Министр обороны Сергей Шойгу во время визита в Израиль заявил о скором завершении военной операции в Сирии, оговорившись, что осталось решить несколько важных задач. Это не только зачистка Дейр эз-Зора, но и установление контроля над основными участками пограничья с Ираком (Бу-Кемаль год назад пытались взять американцы и подконтрольные им группы оппозиции) и основными нефтяными полями провинции.

Операция в Дейр эз-Зоре определена как последние крупные наступательные действия при массированной поддержке российских ВКС. Это означает трансформацию общей стратегии на сирийском направлении, ранее характеризовавшейся сочетанием военного и политического компонентов с преимуществом первого. Теперь главенствовать будет второй. Это логично, поскольку, помимо стабилизации оперативной обстановки с ликвидацией основных оплотов непримиримых – ИГ и «Джебхат ан-Нусры» (запрещенной в России), было необходимо решить главную задачу – вывести за рамки возможного военное свержение режима Асада. Взятие Восточного Алеппо стало водоразделом между колебаниями основных зарубежных спонсоров сирийской оппозиции при планировании своих действий.

Локализация оппозиции в Идлибе и запуск механизма функционирования зон деэскалации в Сирии показывают основной вектор развития ситуации в среднесрочной перспективе. Это достижение между основными спонсорами консенсуса (где гласного, где негласного) в отношении перемирия.

Не стоит рассматривать прорыв джихадистов «Джебхат ан-Нусры» в Идлибе или переброску сторонников ИГ (местных суннитских племенных милиций) в район Дейр эз-Зора как коренной слом в умонастроениях саудовцев в их сирийской тактике. Рискнем предположить, что у Эр-Рияда сейчас гораздо больше проблем с противостоянием турецкой экспансии в Идлибе, чем желания начинать военные операции против Дамаска.

Все эти события ситуативны в силу паники американцев, столкнувшихся со стремлением сирийских правительственных сил при поддержке «Хезболлы» и российской авиации выйти на восточный берег Ефрата и на границу с Ираком. Пентагон волнует изоляция подконтрольных им сил в курдских анклавах, что грозит Вашингтону потерей влияния на суннитские племена в Дейр эз-Зоре. Блокировки американских союзников в курдских районах и начало активного этапа встраивания суннитских племен в социально-экономическую архитектуру Сирии являются для них самым негативным вариантом развития событий. Основой изменения ситуации после окончания военной операции в Дейр эз-Зоре будет попытка Москвы сохранить и развить позитивный опыт функционирования зон деэскалации с выходом на общегосударственный межконфессиональный компромисс на фоне попыток США сорвать это частичной «афганизацией» сирийского сопротивления. Ключ решения проблемы в данном случае – примирение с суннитской элитой на фоне уступок в рамках социально-экономической автономии.

Хотят Асад и его окружение или нет, они пойдут на уступки суннитам, поскольку гражданские конфликты вынуждают режимы идти на компромиссы. Иран в отличие от того, что говорят американские аналитики, сопротивляться этому не будет. В стране, где алавиты составляют около 20 процентов населения, игнорировать компромисс с иными конфессиями нереально. Иранцы демонстрируют большую гибкость, они в таких условиях (Ливан и Ирак тому примеры) стараются привлекать в ряды лояльных себе шиитских формирований представителей других религий, в том числе суннитов и христиан, а также не стесняются вступать с ними в политические альянсы.

Эр-Рияд: явка с повинной

Приезд короля Салмана в Москву больше напоминал капитуляцию, пусть и почетную. Эр-Рияд не в состоянии диктовать правила поведения в Сирии, и приезд саудовского монарха преследовал цель выторговать наиболее приемлемые условия сохранения своего влияния в САР. Именно поэтому в Москву не приехал его сын и главный архитектор политики КСА на сирийском направлении, министр обороны и наследный принц М. бен Салман. Недавнее наступление подконтрольных ему формирований «Джебхат ан-Нусры» с идлибского плацдарма на позиции российских военных провалилось, что скажется на доминировании Саудовской Аравии в Идлибе в ходе борьбы с Турцией. Эти действия заставили Москву активизировать совместные усилия с Анкарой.

Фото: cdni.rt.com

Ввязаться в обмен ударами с Москвой в САР при обострении с главным союзником Турции в регионе – Катаром означало создание враждебного КСА альянса, что М. бен Салман и сделал. Эр-Рияд не в тех условиях, когда предлагают схемы политического обмена. Помимо военного доминирования России на сирийском направлении, есть и заинтересованность КСА в пролонгации сделки по ограничению добычи нефти. Теоретические бонусы в виде перспективы долгосрочных масштабных экономических контрактов явно неадекватны для убеждения Москвы в изменении позиции по Сирии. Российская сторона и дальше будет прилагать усилия для минимизации влияния просаудовских группировок в САР. Действия Анкары в Идлибе это доказывают.

Турецкая армия готовится к созданию здесь второй военной базы в зоне деэскалации. Первая находится в районе Шейх Баракята, самой высокой точки гор Симеон, между провинциями Алеппо и Идлиб. Оттуда турки будут наблюдать за действиями курдских подразделений со стороны кантона Африн. Анкара готовится к развертыванию второй базы на вертодроме Тафтаназ, несколько лет находившемся под контролем Сирийской свободной армии (ССА). Турция намерена иметь в Идлибе три стационарные базы и более 40 наблюдательных пунктов, около 30 из них будут мобильными. Ее ВС собираются взять под контроль трассу Рейханлы – Африн – Телль-Рифъат.

Что до влияния Ирана в Сирии, которым обеспокоена Саудовская Аравия, то Тегеран и Москва – партнеры, их союз (иранцы и ливанцы – на земле, российская авиация – в воздухе) – ключ к успеху в давлении на вооруженные отряды оппозиции. На момент начала действий ВКС РФ в Сирии силы Асада контролировали 20 процентов территории страны, а сегодня – 90 процентов.

Кроме того, в республике начинается второй этап разрешения кризиса. Упор будет делаться на племенную дипломатию в зонах деэскалации и налаживание взаимодействия по оси Дамаск – суннитская элита. Иран не выведет силы из Сирии, где идет формирование шиитских милиций. Вопрос – в участии КСА в налаживании контактов между слоями сирийского общества и проведении переговоров без предварительных условий.

Курдская дилемма Вашингтона

Россия и союзники не мешали штурму Ракки западной коалицией, который в итоге привел к разрушению города. Американцы же пытались препятствовать продвижению сирийских правительственных войск восточнее Евфрата, используя исламистов. США исчерпали свои резервы и теперь будут довольствоваться ролью наблюдателя. Основной задачей Пентагона являлось установление контроля над территорией восточнее Евфрата с использованием курдских отрядов и местных суннитских племен. Выход сирийских войск к городу Бу-Кемаль на иракско-сирийской границе ставит точку на этом. Американцев подвело прежде всего то, что курды действуют на ограниченной территории, и рассчитывать на них, проводя операции в чужих районах, не приходится. А суннитские племена не оказали американцам нужной поддержки из-за недоверия США.

Понятно, что в силу отсутствия у Вашингтона альтернативы Ракку будут контролировать отряды Сил демократической Сирии (СДС), основу которых составляют курды из Партии демократического союза (ПДС). США могли передать город протурецким силам, но это испортило бы их отношения с курдами. К тому же последний визит американской делегации в Анкару для решения «визового скандала» (и других вопросов) результата не принес, что также исключало вариант уступки Ракки Турции. Впрочем, если бы американцы хотели использовать эту возможность, они с самого начала вошли бы в альянс с турками, что Анкара им предлагала не раз. Взятие города тогда было бы формальностью, поскольку турецкая спецслужба МИТ могла задействовать свои рычаги влияния на полевых командиров ИГ.

Дальнейшее развитие событий очевидно. Передача суннитского города курдам – серьезный сдерживающий фактор при попытках «афганизации» сирийского конфликта. Это невозможно без уступок племенной суннитской элите в том же Дейр эз-Зоре. Восстанавливать Ракку американцы не будут. В этом случае в город начнут возвращаться сторонники ИГ и их семьи, что быстро приведет к установлению исламистами контроля над ним. Перед американцами дилемма: опора на курдов ограничивает их влияние на ситуацию в Сирии и чревата провалом попыток заручиться поддержкой суннитов при усилении давления Анкары и Москвы. Так что скорее всего Вашингтон попытается зафиксировать имеющиеся у него зоны влияния.

Оплата Киркуком

В отличие от профессиональных аналитиков широкая публика и СМИ восприняли переход Киркука под контроль правительства в Багдаде после референдума о независимости Иракского Курдистана как неожиданность. Американские эксперты предложили несколько сценариев развития ситуации. Можно говорить о договоренности между Патриотическим союзом Курдистана (ПСK) и Багдадом в отношении передачи контроля над провинцией правительственным войскам. На самом деле сдача Киркука была совместной сделкой и ПСK, и ДПК. Посредничали в ее заключении иранцы, заинтересованные в сохранении союзников из ПСК как силы, конкурентной Барзани и его окружению. Что до контроля над нефтяными участками провинции, они останутся за Багдадом, хотя отступные ПСК получит.

До самого последнего времени Эрбиль мог экспортировать нефть с двух основных месторождений Киркука: «Бай-Хасан – Авана» и «Баба-Гургур». Добыча там составляла значительную часть «курдского» объема углеводородов. Киркукская нефть в основном идет по трубопроводу на территории Иракского Курдистана в турецкий Джейхан. В планах Багдада – строительство альтернативного пути, который будет доставлять нефть на юг страны и в Турцию, но на это потребуется время. В перспективе иракское правительство планирует нарастить объем добычи в Киркуке до миллиона баррелей в сутки, но пока заинтересовано в транзитных маршрутах. Руководство ПСK к нефтепроводу в Турцию доступа не имело, что провоцировало требования к Багдаду вдовы Джаляля Талабани, опиравшиеся на сценарий блокирования «трубы» в Джейхан. Возможность блокирования Багдадом подачи нефти в транспортную систему Иракского Курдистана существует, при этом уровень добычи упадет с 500 до 300 тысяч баррелей в день. Этого Эрбиль и Багдад позволить себе не могут.

Любопытны шансы лидера Демократической партии Курдистана (ДПК) Барзани остаться у власти после потери Киркука. Его избрал региональный парламент на пост главы автономии в июне 2005-го на четыре года, в 2009-м он одержал победу на первых в истории Иракского Курдистана прямых президентских выборах. С тех пор парламент несколько раз продлевал его каденцию. Пролонгировать мандат руководителя ИК он не может, поскольку в местном законодательстве нет для этого правовых оснований. Обострение ситуации в Киркуке и угроза иностранной интервенции для Барзани – хороший предлог отменить всеобщие выборы, назначенные на 1 ноября. Это, собственно, и произошло. 18 октября высшая независимая избирательная комиссия по выборам и референдуму в Иракском Курдистане приняла решение отложить на неопределенный срок парламентские и президентские выборы в автономии. В избиркоме отметили, что причиной стали последние события в автономии и отсутствие кандидата на пост главы ИК. Так что Барзани решил под благовидным предлогом остаться у власти. Сейчас пытается обвинить ПСК через подконтрольные ему СМИ «в предательстве интересов курдского народа и отводе своих частей пешмерга из Киркука без боя». Если теперь партия курдской оппозиции «Горран», протестуя, вновь заблокирует работу парламента, клан Барзани будет править вечно, поскольку президента ИК должны избирать депутаты. При этом он пойдет на уступки Багдаду и восстановит экономические и торговые отношения с турками.

Пентагон пытается приуменьшить значение событий в провинции Киркук. Это был запланированный отход пешмерга из Киркука, который курды под шумок борьбы с ИГ решили вдруг приватизировать. В основном это были люди из ДПК, которые все это время эксплуатировали нефтяные месторождения. Не отставали от них и функционеры из ПСК. После смерти лидера ПСК Талабани в партии началась борьба за власть между вдовой лидера и его родственниками. Продвижение шиитской милиции в ряд ключевых точек Киркука – поддержка «своего» крыла ПСК в лице главы спецслужбы этой партии Л. Талибани.

Участие шиитов в этой операции не планировалось. Пешмерга должна была сдать свои позиции в ключевых точках Киркука подразделениям иракской армии, а не шиитскому ополчению. О силовом захвате речи не шло изначально, иначе бои пошли бы по нарастающей, а потенциал иракской армии не соответствует решению такой задачи за один день. Достаточно вспомнить осаду Мосула чтобы понять – на наступление иракская армия неспособна, тем более без воздушной и артиллерийской поддержки американцев.

Все это означает, что президент курдской автономии сдался. Его идея референдума, основным мотивом которой было сохранение за кланом Барзани господствующих позиций в Иракском Курдистане, с самого начала была обречена на провал в силу обструкции основными мировыми игроками, включая ООН. Это исключало международное признание итогов плебисцита. Кроме того, Иракский Курдистан экономически несамодостаточен. Инвестировать в его нефтепромыслы интернациональный бизнес не будет, опасаясь юридических рисков в случае подачи исков Багдадом в международные арбитражные суды.

Все это предусматривало уступки руководства автономии. Вопрос был в том, какой вариант капитуляции Барзани изберет. Он сдал Киркук под гарантии Багдада не идти в сам Иракский Курдистан и начать переговорный процесс о новых условиях сделки по принципу «экспорт курдской нефти через инфраструктуру Багдада в обмен на финансовые транши в Эрбиль». Барзани отказался от координации отрядов пешмерга в связи с выводом из Киркука. Многие полевые командиры (особенно ДПК) не знали о предстоящей эвакуации.

Расчет оказался верен: неразбериха была нужна для организации столкновений с иракскими силовиками, что сплотило курдов перед угрозой иностранного вторжения. Эрбилю оставалось только подогревать процесс «консолидации» гневными заявлениями. Проблемы у Барзани могут возникнуть, когда выяснится, что в Иракский Курдистан никто вторгаться не собирается, а идею независимости он сдал ради пребывания у власти. Кроме того, Барзани покусился на доходы руководства ДПК: оно потеряло контроль над нефтяными месторождениями, что стимулирует рост оппозиционных настроений в ИК по отношению к Барзани и его окружению.

Мораль проста: ни о каком возникновении на карте Курдистана (или с учетом крайне непростых отношений между курдскими племенами, кланами и территориальными анклавами нескольких Курдистанов) говорить не приходится. В этом мире нет ничего вечного, и ближневосточные границы не исключение, но пока что Ирак не рассыпается на части, хотя это не исключено в будущем. Что до мирового сообщества, во времена Лиги Наций обещавшего курдам государственность, у него куда больше шансов забрать свои слова назад, чем выполнить. Благо, выполнение обещаний такого рода редко когда хорошо кончается. Как свидетельствуют прецеденты Либерии, Косова и попытка создания палестинского государства...

Евгений Сатановский,
президент Института Ближнего Востока

[Алесь]

Востоковед Евгений Сатановский заявил, что сирийский опыт России обнулил возможность войны с НАТО. Об этом он рассказал в программе «Вечер с Владимиром Соловьевым» на канале «Россия 1».

 По словам Сатановского, Россия получила в Сирии уникальный дипломатический и военный опыт, который дал стране очень много по ряду причин. Во-первых, считает эксперт, сирийская операция обнулила возможность войны с НАТО.
«Когда (президент Турции) Эрдоган ринулся к НАТО за помощью, сбив наш самолет, блок куда-то исчез, оставив его один на один с нами и даже забрал системы «Пэтриот». Неслучайно Эрдоган сейчас так благостно слушает Владимира Владимирович, встречается с ним, потому что его надежда на Запад провалилась, и все его попытки найти опору в США против нас, тоже провалились», - заявил политолог.


Кроме того, Сатановский называет уникальным взаимодействие России с ситуационными партнерами на Ближнем Востоке – речь идет не только о Турции и Иране, но и с Катаром и Саудовской Аравией, которые, по словам эксперта, были в числе организаторов сирийской войны и «спонсоров» терроризма, а также «никогда не любили и не будут любить» РФ, но вынуждены работать с ней, будучи в непростом политическом положении. «Это то умение, которого (у России) не было ни в 90-х, ни в конце 80-х, и никто даже не подозревал, что оно будет», - сказал эксперт.

«Хочу подчеркнуть, что сначала армия демонстрирует свои возможности, потом военная дипломатия демонстрирует, что она без западных «партнеров», оказывается, может нормализовать ситуацию. Важно, кто был (на саммите РФ, Турции и Ирана) в Сочи, но также важно, кого там не было – не было западного блока, и как-то без него обошлось. И только потом приходит дипломатия традиционная и что-то говорит про Женеву, международное право. Ну, в качестве третьей составляющей процесса, может, оно и не вредно, но – в будущем», - заявил Сатановский.

Также политолог перечислил наиболее актуальные проблемы России «в ближней периферии». К ним Сатановский отнес Центральную Азию с «непростыми проблемами стабильности» и «необорудованной границей» с Казахстаном.

Кроме того, эксперт напомнил об украинской проблеме. «Там формируется фашистская и жесткая антирусская общность, с которой нам еще придется встретиться вне зависимости от того, как она будет разваливаться или криминализировать. Ее для этого против нас и формируют, а не чтобы она как-то вписывалась в Европу и становилась благостным примером ее благотворного влияния на постсоветское пространство. У нас проблем более чем достаточно», - заявил он.

 

[Алесь]

Чистка контрактов

Борьбу за передел ближневосточного оружейного рынка выигрывают США и Израиль

Сатановский Евгений

20 ноября 2017

Несмотря на традиционную антиизраильскую риторику, монархии Персидского залива сотрудничают с еврейским государством, опасаясь Ирана (или из практических соображений, связанных с укреплением экономики). Переходя от уверений во взаимопомощи и арабском единстве к жесткой конфронтации, соперничают в Магрибе, Машрике, государствах Сахары, Сахеля или субсахарской Черной Африки. Заигрывают с США и плетут сложные интриги со странами ЕС. Конкурируют не только с Ираном, но и с расширяющей свою зону влияния Турцией. И все больше боятся России, показавшей в Сирии свою дееспособность.

О некоторых аспектах саудовской (и не только) активности в Африке и на Ближнем Востоке расскажет статья, основанная на материалах экспертов ИБВ А. Быстрова и Ю. Щегловина.

Дружба разведками

В интервью арабской газете «Элаф» начальник Генштаба ЦАХАЛ Г. Айзенкот заявил, что у КСА и Израиля общие интересы в отношениях с Ираном, стремящимся «установить свое господство на Ближнем Востоке посредством двух шиитских полумесяцев – из Ирана через Ирак в Сирию и Ливан... и через Персидский залив от Бахрейна к Йемену и вплоть до Красного моря». И добавил: «... мы готовы обмениваться опытом и разведывательной информацией с умеренными арабскими государствами для противодействия Ирану... Если это необходимо, готовы предоставить Эр-Рияду разведданные». Сенсация? Отнюдь.

“ Наследный принц активно меняет систему международных посредников в Европе и «бизнес-якорей» внутри королевства ”

По данным французских источников, активный обмен информацией между политической и военной разведкой Израиля (МОССАД и АМАН) и Управлением общей разведки (УОР) КСА идет минимум с октября 2016 года. Именно тогда руководство УОР отмечало в докладе королю: «Обмен разведывательной информацией с израильской стороной никогда еще не был таким интенсивным. Он распространяется на все аспекты разведывательной работы, включая данные агентурной разведки, радиоперехват и анализ». Тема разведсводок – Иран, его активность в регионе, проиранские группировки ливанской «Хезболлы», иракские шиитские Силы народной мобилизации и йеменские хоуситы.

Обмен по разным каналам шел сравнительно давно. Но до прошлого года этот формат связи был нерегулярным и неактивным. С октября же прошлого года начался постоянный обмен информацией. Договоренность о сотрудничестве в радиоразведке была достигнута еще в 2014-м. Инициатором активизации сотрудничества стал Эр-Рияд, заинтересованный в модернизации старых и строительстве новой станции радиоперехвата в КСА с израильской технической начинкой. Речь шла об обновлении системы Command & Control (C4I). На то время саудиты кроме американской базы АНБ современных структур не имели. Заказчиком выступило УОР КСА. Модернизацию проводили специалисты Elbit Systems, что никто из участников проекта не афишировал. Основным посредником в установлении контактов для обмена разведывательной информацией выступил бывший глава МОССАДа Т. Пардо. В бытность руководителем этой спецслужбы он несколько раз встречался с тогдашним главой УОР КСА принцем Бандаром. До него это делал предшественник М. Даган, но именно Пардо развил сотрудничество и сделал его настоящим. Он был и основным лоббистом Минобороны Израиля, который дал негласное «добро» израильским фирмам на продажу в КСА и другие страны Залива технологий производства БЛА и ракет средней дальности. Этот проект реализуется до сих пор, в основном через посредников в ЮАР.

При этом прямых партнерских контактов между КСА и Израилем нет в силу отсутствия дипломатических отношений. Обмен информацией идет через Управление общей разведки Иордании, имеющее наработанные каналы сотрудничества с Израилем и его спецслужбами. Партнерский обмен информацией по иранскому досье имеют с Израилем Кувейт, ОАЭ и Бахрейн – также через иорданцев. На островном Бахрейне тему курирует наследный принц С. бен Хамад аль-Халифа. ОАЭ держат партнерские связи с МОССАДом через бывшего главу палестинской Службы превентивной безопасности М. Дахлана. Так что ничего нового в словах Айзенкота нет.

Вопрос: для чего начальник израильского Генерального штаба озвучил это на публике? Возможно, для того, чтобы заострить тему иранской опасности и продемонстрировать готовность к сотрудничеству даже при нынешней внутренней смуте в КСА. Ракетный обстрел саудовской территории хоуситами с помощью ливанских шиитов обостряет обеспокоенность Израиля и Саудовской Аравии экспансией Тегерана и подталкивает их к активизации контактов в разведывательной сфере. Израильтяне в связи с иранским усилением в Сирии боятся создания там стартовых площадок для ракет, имея в виду пример КСА. При этом говорить о военном альянсе между КСА и Израилем не приходится. Это нереально из-за палестинского вопроса и расхождений по Иерусалиму.

Неубедительный Макрон

Президент Франции Э. Макрон пытается выправить ситуацию с французскими контрактами в сфере ВТС с КСА и ОАЭ. Он высказался в пользу усиления контроля над иранской ядерной и ракетной программами, пытаясь заинтересовать саудовского наследного принца М. бен Салмана, настроенного к французским оружейным компаниям крайне скептически. Эксперты полагают, что этот скептицизм усилился с приходом Макрона к власти, но во времена Ф. Олланда ситуация была не лучше, хотя и определеннее.

При этом вводить санкции в отношении Ирана из-за его ракетных проектов, не подпадающих под резолюции ООН, без отмены сделки по иранской ядерной программе (ИЯП) нереально. Нельзя разделить организации и государственные структуры Исламской Республики, задействованные в этих работах. Любые санкционные шаги приведут к автоматическому аннулированию сделки по ИЯП в силу выхода из нее Тегерана. Попытка запретить ракетную программу Ирана автоматически ставит под санкции само государство, что ограничивает заключение контактов в любой сфере. С чем столкнулись американцы на примере «Боинга». ЕС вряд ли будет добровольно загонять себя в этот тупик.

Назначение М. бен Салмана наследным принцем 21 июня стало для Парижа отправной точкой «стадии неопределенности» в ВТС. Сближение Эр-Рияда с Вашингтоном на фоне миллиардных оружейных контрактов с американскими компаниями поставило под вопрос не только планы Парижа относительно новых, но и реализацию уже подписанных соглашений. Наследный принц активно меняет систему международных посредников в Европе и «бизнес-якорей» внутри королевства, устанавливая контроль над денежными потоками, ослабляя конкурентов из противоборствующих кланов и ломая выстроенную французами схему посредничества.

Дело даже не в финансовых потерях, понесенных в виде откатов посредникам и их патронам. Основная проблема в перспективах полного вытеснения французского бизнеса с рынка ВТС. На середину лета еще остались некоторые варианты, и Париж пытался сохранить свои позиции, прежде всего в клане бывшего министра внутренних дел, второго наследного принца М. бен Найефа. Тем более что новым главой МВД стал его племянник А. бен Найеф, сын губернатора Восточной провинции С. бен Найефа. Французы держали с ними связь через их «бизнес-якорь» – А. Алмисехаля, который помимо бизнеса с американцами был продвинут и на французский рынок вооружений. Он представлял государственное оборонное агентство Франции ODAS и производителей в контрактах по программе Saudi Fransi Military Contract (SFMC).

По ODAS основной удар и нанес первый наследный принц, объявив, что кредитная линия со стороны Эр-Рияда по программе AMWAJ (модернизация кораблей ВМФ КСА) будет заморожена в январе 2018 года. Это лишило агентство львиной доли финансовых ресурсов. Вместо этого в Эр-Рияде предложили французским компаниям подписывать контракты напрямую с вновь созданным оборонным агентством Saudi Arabia Military Industries (SAMI). Официально его возглавляет сам М. бен Салман, фактически же руководит его советник А. аль-Хатыб, к которому у Парижа не было подходов. Аль-Хатыб, создатель SAMI, находился в сложных отношениях с основным французским посредником на саудовском рынке М. аль-Зииром. Одной из причин недавнего визита президента Макрона в Эр-Рияд было разблокирование этой ситуации. И это ему не удалось.

На этом фоне французские компании были вынуждены искать пути выхода из уже заключенных контрактов (они административным решением бен Салмана оказались заблокированными) с переключением усилий на SAMI. Фактически заморожен контракт французского «Сафрана» с компанией «Сомо аль-Мамляка» на поставку аэронавигационного оборудования и систем. Причем саудовскую структуру возглавляли Т. ас-Судайри и А. аль-Шугейр, тесно связанные с начальником личной канцелярии короля Салмана Х. аль-Иссой. И это никак не повлияло на ситуацию. Оказался не у дел и «Эрбас», главный лоббист которого на саудовском рынке М. Дахук в опале.

В середине лета у французов еще были перспективы с контрактами по линии Национальной гвардии КСА, которую тогда возглавлял принц М. бен Абдалла. На этом направлении действовала корсиканская фирма «Цезарь интернешнл» Ф. Франчиоли, работавшего через главный «бизнес-якорь» принца Митеба – через его дядю С. Фустока, одновременно и брокера французских компаний Thales и Nexter. Последние кадровые чистки и аресты обнулили эти проекты, хотя полномочия для заключения контактов с Национальной гвардией были отобраны у арестованного ныне Митеба еще в конце лета. Фусток исчез 4 ноября и, возможно, убит. В Париже расценили это как окончание программы подготовки бойцов Национальной гвардии и поставки им экипировки, осуществлявшейся французской «дочкой» Northrop Grumman через подрядчика Vinnell с 1975 года.

4 ноября, когда в саудовской политической и бизнес-элите прошли массовые аресты и увольнения, расценивается французами как «день государственного переворота», ликвидировавшего систему индивидуальных контрактов в оборонной сфере с представителями кланов королевской семьи. Отныне все контакты должны идти через SAMI, что означает монополизацию бен Салманом всех финансовых потоков от оружейных контрактов. Вместе с установлением полного контроля над силовым блоком это завершает создание условий для передачи королем власти сыну. Если все пойдет согласно первоначальному замыслу, она должна произойти в конце нынешнего – начале следующего года.

Французская разведка отмечает, что арест непопулярного у высшего и среднего офицерского состава Нацгвардии принца Митеба брожения среди личного состава не вызвал. На его место назначен Х. аль-Мукрин – представитель клана шаммар с севера Неджа. Он популярен в Национальной гвардии, поскольку сын ее основателя А. аль-Мукрина. До этого назначения был вторым номером в УОР и курировал ирако-сирийский блок, в том числе по каналам племенной дипломатии, поскольку шаммар широко представлены в Сирии и Ираке.

По данным Парижа, хотя Минобороны КСА чистки и аресты обошли стороной, в нем не осталось людей, лоббировавших ранее французские интересы. Это прежде всего глава метеорологического подразделения МО КСА Т. бен Насер, продвигавший проект «Аль-Ямамах», и Т. бен Мукрин, который помимо французских компаний имел отношения и с британской BAE Systems. Их отодвинули. Вся прежняя система заключения контрактов по линии министерства, созданная в свое время министром обороны С. бен Абдельазизом, полностью демонтирована. Это коснулось частично и американцев – компания General Dynamics осталась не у дел. Одновременно арест М. бен Найефа поставил точку в контракте по линии ODAS на оснащение МВД системой киберразведки.

Таков фон визита президента Франции в КСА. Основным его побудительным мотивом было не решение судьбы ливанского премьер-министра С. Харири, который в итоге совместных усилий ЕС, вероятно, отбудет в Париж. Главная причина – разрушение всей прежней системы оборонных заказов в КСА и попытка найти в новой структуре свое место. Но пока, судя по всему, не получается, несмотря на «антииранские» заявления Макрона, сделанные во время визита.

Страсти по Уганде

Энергетический сектор Уганды стал ареной конкурентной борьбы государств Персидского залива. Суверенный фонд Кувейта – Kuwait Investment Authority (KIA) заявил о планах инвестиций в энергетический сектор африканской страны. Это следует из отчета угандийской энергетической компании Umeme: KIA увеличил свою долю в акциях компании с 0,8 процента (на август 2015 года) до 1,1 процента. В отчете говорится, что KIA в двадцатке самых крупных иностранных инвесторов в энергетический сектор страны с общим объемом вложений 524 миллиона долларов. Кувейтские средства позволили Umeme начать реализацию проектов внутри Уганды, серьезно сократив тарифы. Эксперты полагают, что вход эмирата на энергетический рынок страны объясняется открытой поддержкой президента Й. Мусевени, борющегося с внутренней оппозицией. Его заинтересованность в этом проекте видна в том, что он дал личные гарантии иностранным инвесторам по увеличению их доли в разделе будущей прибыли, которая должна выйти на максимальные объемы к 2025 году.

Активность кувейтцев на фоне неясных перспектив пребывания Мусевени во власти эксперты объясняют борьбой за влияние в регионе между «просаудовской группой влияния», осью АРЕ – ОАЭ и Катаром. Доха подписала с Мусевени контракт о займе на строительство ГЭС в Bujagali мощностью 250 мегаватт. Введение в эксплуатацию этой станции позволит снизить тарифы на электроэнергию с 0,11 до 0,07 доллара, что сделает положение Мусевени более устойчивым. Борьба за влияние на население с использованием энергетического рынка Уганды иллюстрирует заинтересованность аравийских монархий в создании в этой стране прочных позиций.

Спонсируемая катарцами ГЭС расположится на Ниле. С учетом того, что там же предусматривается строительство широкой сети ирригационных сооружений, это еще больше обостряет проблему водосброса и резко ухудшает перспективы для сельского хозяйства главного конкурента Катара – АРЕ. Особенно с учетом того, что эфиопская плотина «Возрождение» на Голубом Ниле выйдет на проектную мощность уже в 2018 году. Все это может серьезно повлиять на политическую выживаемость египетского режима при перспективе прогнозируемого продовольственного кризиса.

Одним из условий предоставления Дохой льготного кредита Кампале было выделение Катару площадки для строительства военной базы в Уганде. Этот момент остро переживают в Эр-Рияде, Каире и Абу-Даби. Отношения Кампалы и Каира расстроились до такой степени, что угандийский президент летом уклонялся от общения с египетским коллегой. Мусевени в последний момент отказался от встречи с А. ас-Сиси в ФРГ и улетел в Аддис-Абебу, хотя именно угандийского лидера египтяне рассматривали как одного из основных союзников в противостоянии с Аддис-Абебой по поводу плотины на Голубом Ниле. Каир в последние два года наращивал присутствие в сфере безопасности и сельского хозяйства в Уганде. Это предусматривало подготовку военных и полицейских для нее в учебных заведениях АРЕ, участие сотрудников египетских спецслужб в слежке за внутренней оппозицией и борьбе с группировкой LRA. Но из-за строительства угандийской ГЭС на Ниле Мусевени перешел на сторону Эфиопии. Он начал настойчиво требовать пересмотра нынешнего соглашения по квотам водосброса по программе новой «дорожной карты» шести стран бассейна, а Каир обвинил в излишне догматичном подходе.

Изменение в настроениях Мусевени обозначились в июле. Это отразилось на работе египетских сельскохозяйственных инвесторов в Уганде. Одновременно в спецслужбах АРЕ обратили внимание на пассивность коллег при обмене информацией о египетских исламистах, которые через Уганду продвигаются на Синай. АРЕ и стоящие за ней ОАЭ не смогли конкурировать с Дохой в предоставлении Кампале льготных кредитов. Это стало решающим фактором для Мусевени отдать предпочтение Катару. Для него важно политическое выживание, а не проблемы египтян с уменьшением водосброса в Ниле или противостояния с Дохой.

При этом вход Кувейта на энергетический рынок Уганды не связан с просьбами ОАЭ или Египта. Тут видна роль Эр-Рияда, борющегося как с АРЕ и ОАЭ, так и с Катаром. Усиление саудовского присутствия в Уганде волнует египтян. В сентябре Кампалу посетил глава Управления общей разведки АРЕ Х. Фаузи чтобы изменить видение Мусевени на перспективы пересмотра соглашения по Нилу. Ничего добиться не удалось, но страны договорились о сотрудничестве для «сдерживания просаудовских салафитских группировок в Уганде».

Евгений Сатановский,
президент Института Ближнего Востока

[Алесь]

Пора бить по карманам

До окончательной зачистки террористов в Сирии далеко

Сатановский Евгений

27 ноября 2017

 

 

Отечественные СМИ, освещая трехсторонний саммит глав России, Турции и Ирана в Сочи, отмечали осторожный оптимизм российского президента. Используя характерные для мероприятий такого рода протокольные фразы, он говорил о том, что впереди немало проблем и процесс урегулирования в Сирии только начинается, хотя свергнуть правительство Асада военным путем уже не удастся.

Но у Турции, Ирана, Саудовской Аравии, Катара и США свои интересы, не совпадающие с горизонтами России, делающей все возможное, чтобы погасить там внутренний конфликт и не дать разгореться конфликтам внешним (того же Ирана с Израилем). Оптимизм в отношении ситуации в Леванте неуместен, несмотря на поражения, понесенные боевиками запрещенного в РФ «Исламского государства». ИГ, несмотря на заверения американских военных в его уничтожении, продолжает существовать, и США, противостоя России, используют его джихадистов. Просаудовские «аль-каидисты» в Идлибе сохраняют свои позиции. Да и региональные конфликты, помимо сирийского, разворачиваются вовсю, пример тому – недавний теракт в мечети на Синайском полуострове. Рассмотрим ситуацию в Египте и Сирии, опираясь на материалы эксперта ИБВ Ю. Щегловина.

Атака на Синае

В результате нападения боевиков на мечеть Эр-Рауда в пригороде Эль-Ариша на севере полуострова погибли более 300 человек. Налицо провал местных правоохранителей, так что следует ждать перестановок в верхних эшелонах египетских силовиков. Прежде всего это касается министра внутренних дел М. Гаффара. Взорванная суфийская мечеть – одна из наиболее значимых на севере Синая: она стоит рядом с автотрассой, связывающей Эль-Ариш с остальным полуостровом, и славится самым высоким в регионе минаретом. Пока за атаку на нее никто не взял ответственность. С наибольшей долей вероятности предположим, за этим стоят боевики «Ансар Бейт аль-Макдис» («Сторонники Иерусалима»), присягнувшей на верность ИГ, сменив после этого название на «Вилайет Синай».

“ Курды должны оставаться раздражающим фактором в отношениях Вашингтона и Анкары ”

В регионе живет наиболее крупный и влиятельный племенной клан, а в основе тактики главы Управления общей разведки АРЕ Х. Фаузи по умиротворению Синая – завоевание лояльности местных бедуинов и достижение компромисса с ХАМАС. Столь масштабная провокация является выпадом против египетского президента лично и его политики противодействия исламистскому терроризму. Разочарование населения в способности военных решить эту проблему является сейчас для А. Ф. ас-Сиси одним из основных вызовов.

Ряд экспертов полагают, что причиной теракта была ненависть радикалов к суфиям, которых они считают еретиками. Однако все живущие на полуострове племена являются приверженцами суфизма, а боевики ИГ в основном местные уроженцы (среди них много выходцев из Палестины). Приверженность населения суфийскому направлению ислама никогда не мешала джихадистам-салафитам вербовать там сторонников, как было на Северном Кавказе (включая Чечню) и в Йемене. Природа «Вилайета Синай» националистическая и лишь маскируется под салафизм. Это по сути своей вооруженное крыло египетских «Братьев-мусульман».

Вероятных причин теракта две. Во-первых, это акция запугивания северных кланов бедуинов Синая. Что свидетельствует о том, что в районе начинает срабатывать тактика главы УОР АРЕ Х. Фаузи по завоеванию племенной лояльности. Этим объясняются также похищения и убийства сторонниками ИГ шейхов местных племен. Кроме того, столь резонансная акция вызвала начало военной операции и переброску дополнительных сил на Синай. ИГ ослабляет давление египетских силовиков на своих союзников в районе ливийско-египетской границы, как это делали две недели назад сторонники ИГ с той стороны, атаковавшие и уничтожившие армейский патруль.

Таким образом, был открыт «второй фронт» против АРЕ, чтобы дать передышку исламистам на Синае и растянуть силы противостоящих им силовиков. Благо, у обоих сегментов ИГ один спонсор и координирующий орган – Катар. Доха стоит за атаками, а исполнители лишь инструмент. Масштабные теракты требуют финансовых вливаний, и все происходящее означает, что деньги из Катара на них пошли скорее всего как ответ на блокаду Дохи «арабской четверкой», ведь одним из главных инициаторов был Каир.

Кочующие интересы

Старейшины основных бедуинских племен Синая после террористической атаки на мечеть Эр-Рауда приняли решение не придерживаться традиционных клановых границ для эффективной помощи египетской армии в борьбе с террористами. Об этом заявил один из наиболее авторитетных шейхов крупнейшего синайского племени тарабин М. ад-Далих. На встрече старейшин, в том числе основных кланов полуострова – тарабин и саварка, шейхи договорились, что при операциях бедуинских отрядов против террористов территориальные ограничения между племенами не будут учитываться.

Владимир Путин обсудил сирийское урегулирование с лидерами Ирана и Турции Хасаном Роухани и реджепом Эрдоганом
Фото: РИА «Новости»

В данной ситуации наиболее важны племена, живущие на северо-западе, по средиземноморскому побережью – саварка и румайялат. Они и их клановые подразделения (а’илат) контролируют Эль-Ариш, Шейх Зувейд и Рафиах. К западу находятся масаид, байядийя и давагхра. Центральный Синай населяют тийяха, ахайяват и азазма, чьи территории достигают Израиля и Западного берега. На юге доминирует конфедерация племен тувара. В ее состав входят алйака, авлад, саид и музайна. Они живут в Шарм аш-Шейхе, внутренних горах и в Дарабе. Тарабин населяют район вокруг Нувейбы и на севере. Их территории частично находятся в Израиле.

На полуострове живут примерно 10 крупных племен, из которых с туриндустрией связаны только три. Одно из них – джабалия (горные) контролирует монастырь Св. Катарины. Они выходцы из Валахии, принявшие ислам, были переселены на полуостров турками для охраны этого святого для христиан места и фиксации присутствия центральных властей на Синае, то есть «пришлые». Они же контролируют несколько десятков гектаров маковых полей вокруг монастыря, активно участвуя в производстве героина и наркотрафике.

Теракт в округе Эль-Ариша, в 30 километрах от сектора Газа символичен. Помимо стратегической близости к Газе, это единственный район индустриальной зоны на севере полуострова, где несколько карьеров и два цементных завода. При этом большинство работающих там (как и на всех туристических предприятиях и в отелях Шарм аш-Шейха) – выходцы из долины Нила, чаще из района, являющегося родиной бывшего президента страны Х. Мубарака. На юге Синая, в туристической зоне большинством отелей, кафе и туристических фирм владеют уроженцы центрального Египта. Сектор «неформальный» – не платящий налогов ни центральному, ни местному правительству.

Отдельно стоят «боснийцы Эль-Ариша». В оттоманский период в крепости стоял боснийский гарнизон, и потомки солдат до сих пор представляют собой достаточно ярко выраженную общину. Их называют «европейцами Синая». Физически они отличаются от окружающего населения. «Боснийцы» белокожи, светловолосы и голубоглазы – в противоположность «африканцам» – с темной кожей, черными кудрявыми волосами.

«Заявка» на союз тарабин и саварка в содействии армии и египетским силовикам по искоренению исламистов знаменательна. Эти племена имеют палестинские корни и тесно связаны с хамасистами. Логично, что нападение на мечеть в этом районе было вызвано тем, что кланы тарабин под влиянием ХАМАС начали отходить от союза с местным «Вилайетом Синай». Нейтральными до последнего времени оставались саварка, и теперь это препятствие преодолено. Теракт против бедуинов (хотя никто пока не провел анализ жертв с точки зрения их деления на «пришлых» рабочих из центрального Египта и местных) подоспел очень «вовремя» для Каира.

Племена тарабин (большая часть) и все саварка контролируют наркотрафик и переброску в Израиль нелегалов из Африки и «живого товара» из СНГ и стран Восточной Европы. Они же контролируют тоннели, прорытые между Египтом и сектором Газа. Их основной бизнес – наркотики, контрабанда и торговля оружием, переброска нелегалов из Африки и проституток. В случае угрозы со стороны пограничников Израиля или египетских силовиков они зачастую убивают и беженцев, и проституток. Это к вопросу о нравах. Оба племени напрямую завязаны на переброску оружия из Ирана и Катара в сектор Газа и на Синай не только через Судан, но и по морю из Ливии. Именно таким образом, по ряду данных, на Синай было доставлено СВУ, которым подорвали российский авиалайнер. В случае выхода этих племенных групп из альянса с «Вилайетом Синай» тот теряет все каналы материально-технической подпитки.

Найденные на месте совершения теракта в Эр-Рауде «знамена ИГ» наталкивают на подозрения, что произошедшее – дело рук как раз не исламистов, а сил, заинтересованных в переманивании саварка на свою сторону. Теракт ИГ был невыгоден. «Вилайет Синай» заявлений об ответственности за взрыв, как всегда поступают сторонники ИГ, не делал. Альтернативы криминальному бизнесу у саварка, тарабин и румайялат (племя, живущее в этом районе, которое пока молчит о своей позиции) нет, в туристическом бизнесе они не участвуют. Альянс этих групп с правительством возможен только при условии, что их бизнес функционирует без попыток Каира его пресечь, что противоречит позиции правительства АРЕ.

Похоже, что тут мы имеем дело с «большой сделкой» между ХАМАС, племенами, Каиром и Тегераном о сохранении существующих каналов контрабанды, включая оружейные, в обмен на ликвидацию «Вилайета Синай». Иранцы и ХАМАС в этом заинтересованы, поскольку уничтожают возможность поставки оружия со стороны Катара и монополизируют эту сферу деятельности в своих интересах. И все это оставляет немало простора для вариантов развития ситуации на Синае.

Сирийские плацдармы исламистов

Рассмотрим реальное положение ИГ в Сирии, несколько отличающееся от представляемого широкой публике в СМИ. До окончательной зачистки территории по Евфрату от Бу-Кемаля к Маядину далеко. В непосредственной близости от Маядина по западному берегу реки существует минимум три обширных «кармана» исламистов. Через реку они смыкаются со сплошной линией контроля ИГ на восточном берегу (от Маядина до Бу-Кемаля). «Карманы» на западном берегу вытянуты по течению Евфрата и сходятся в единую зону контроля исламистов.

Де-факто ИГ держит под контролем течение Евфрата по обоим берегам от Бу-Кемаля до Маядина. В глубь Сирии по направлению к Пальмире джихадисты контролируют обширную территорию с перспективой нанесения удара по правительственным силам, прорвавшимся к Бу-Кемалю с юга по узкому коридору. С одного фланга от них иракская граница, с другого – сплошной полосой сторонники ИГ. Еще одним выступом эта зона нависает над Маядином, что создает потенциальную угрозу для прорыва отрядов ИГ на этом направлении. Как, впрочем, и в направлении Бу-Кемаля.

Восточный берег Евфрата, напротив, находится под контролем исламистов. Полоса тянется восточнее Евфрата по границе с Ираком на несколько сотен километров. Таким образом, в наличии две обширные зоны, контролируемые ИГ. Причем наступление правительственных сил при поддержке ВКС РФ заканчивается на западном берегу и на восточный они переправляться не будут. Исключение составил «карман» напротив Дейр эз-Зора, что вызвало самый серьезный кризис в отношениях с США за всю историю сирийской междоусобицы. При этом неясна судьба гарнизона игиловцев в Дейр эз-Зоре, удерживавшего там несколько кварталов старого города.

Если ИГ будет продолжать контролировать позиции по течению Евфрата между Маядином и Бу-Кемалем, говорить о его разгроме преждевременно. Зачистка Евфрата с обоих берегов – определяющий момент, поскольку тогда игиловцы лишаются контроля над речной логистической и ирригационной системами, что и определит будущий прогресс в переговорах с местными суннитскими племенами. Вода и контроль над ее распределением в Сирии соразмерны контролю над нефтяными месторождениями восточнее Евфрата. Причем нефтяные поля можно уничтожить с воздуха, а Евфрат – нет.

Все это диктует необходимость проведения операции на восточном берегу Евфрата между Маядином и Бу-Кемалем до иракской границы. Создание такого плацдарма на восточном берегу диктуют и предсказуемые действия американцев в зоне их ответственности по сохранению боевого потенциала ИГ на границе между Сирией и Ираком восточнее Евфрата. Наличие такого «кармана» на границе позволяет США в случае необходимости оправдывать присутствие на севере Сирии «в рамках борьбы с ИГ» и держать в рукаве козырь против Москвы и Дамаска – возможное повторение атак исламистов на Бу-Кемаль.

Кроме того, контроль границы с Ираком враждебными иранцам силами «Исламского государства» в какой-то степени решает вопрос сдерживания их попыток образования «шиитской дуги» из Ирана через Ирак и Сирию в Ливан. Значительный анклав ИГ присутствует на юге Сирии, на стыке границ с Израилем и Иорданией, и эту проблему также надо решать. Так что до разгрома ИГ нужно подождать, хотя лучшие времена этой структуры прошли и ее основной военный потенциал уничтожен.

Курдская проблема в Сочи

Камнем преткновения на сочинской встрече президентов стал курдский вопрос. Анкара против присутствия на предстоящем Конгрессе национального диалога представителей ДС как самостоятельной делегации. Остальных участников процесса удалось уговорить. При этом сирийский президент знал позицию Р. Т. Эрдогана по курдскому вопросу и мог обещать что угодно, поскольку участие курдов в качестве самостоятельной делегации на предстоящем конгрессе, а в перспективе – в астанинском формате будет заблокировано турками. Приглашение Б. Асада в Сочи для консультаций обозначило, что Москва не рассматривает иных кандидатур на должность сирийского президента, что вызвало раздражение Анкары и лично Эрдогана.

“ Американцы начинают создавать в Сирии альтернативное Дамаску государственное образование ”

При этом Эр-Рияд начинает собственную игру, объединяя оппозицию с целью выступления единым фронтом на консультациях с Дамаском. Ради этого отправлены в отставку «непримиримые» вместе с главой оппозиционного Высшего комитета по переговорам (ВКП) Р. Хиджабом. Участники встречи сирийской оппозиции в Эр-Рияде согласовали новый расширенный состав ВКП. В него войдут 10 членов Национальной коалиции оппозиционных и революционных сил (НКОРС), шесть функционеров Национального координационного комитета (НКК – ведущая группировка внутренней оппозиции), по четыре делегата от «московской» и «каирской» платформ, 10 представителей вооруженных группировок и 15 независимых делегатов.

Конференция «Эр-Рияд-2» с участием основных групп сирийской оппозиции приняла коммюнике, в котором содержится призыв к началу прямых переговоров с Дамаском в женевском формате под эгидой ООН. Среди основных положений документа – требование ухода президента Сирии Б. Асада и критика роли Ирана в сирийском конфликте. В эр-риядской встрече принимали участие около 140 делегатов: 22 от НКОРС, 21 представляли вооруженные формирования, 14 – НКК, 10 – «каирскую» платформу, порядка 70 участников имеют статус независимых. То есть КСА пытается создать под своей эгидой общий блок оппозиции с его позиционированием в женевском формате как единственной альтернативной силы.

Переговоры возможны, говорят из Эр-Рияда, при двух условиях: уходе Асада и выводе иранцев из Сирии. В связи с этим о прогрессе в Женеве можно забыть, но альтернативный российским усилиям блок создан. Неясно, чем руководствовались в МИДе РФ, когда выражали одобрение попыткам Эр-Рияда создать под своей эгидой общую делегацию оппозиции. Формирование любого альтернативного единого блока оппозиции и ее продвижение как единственной силы в будущем политическом обустройстве Сирии не отвечает интересам Москвы. Благо, Дамаск не полностью контролирует сирийскую территорию. Север страны – курды и протурецкие группы. Существуют крупный «карман» ИГ западнее Евфрата по направлению к Пальмире и меньший по размерам оплот исламистов на юге. Плюс четыре зоны деэскалации. В этих районах никакого контроля Дамаска нет. В реальности сирийской режим контролирует от 50 до 70 процентов страны.

Разумным для закрепления успехов России в Сирии является фиксирование ее присутствия в освобожденных районах и активизация установления перемирий с конкретными племенами и группами. Глобальные проекты успеха не принесут, необходимо запустить процесс примирения «на земле». Когда там пойдут устойчивые процессы налаживания мирной жизни конфессиональных и племенных групп, можно будет разговаривать о конгрессах. Нужно прекратить обсуждать участие курдов в переговорных форматах. С ДС есть контакты, и этого достаточно. На уступку туркам в отношении Африна Москва не пошла. Курды должны оставаться раздражающим фактором в отношениях Вашингтона и Анкары и стать для США проблемой в попытках установить взаимопонимание с суннитскими племенами на севере страны.

Американцы начинают создавать в Сирии альтернативное Дамаску государственное образование. Контроль безопасности ряда кварталов Ракки – аль-Мишлаб, аль-Джазра и аль-Таяр передан подразделениям Внутренних сил безопасности Ракки (ВСБР). ВСБР состоит из местного ополчения и полевых командиров, назначенных городским советом. Многие из них воевали в ИГ. Предполагается, что Силы демократической Сирии будут передавать им контроль и за другими секторами. Это означает создание восточнее Евфрата независимого от Дамаска суннитского анклава. Если Москва согласна на такой вариант раздела Сирии – это одно. Если нет, необходимо стимулировать противостояние между курдами и суннитскими племенами, так как умиротворение по США восточнее Евфрата означает возобновление войны к западу от него.

Евгений Сатановский,
президент Института Ближнего Востока

[Алесь]

 

[Алесь]

Трамп в пустыне

Внешняя политика США ведет к самоизоляции

Сатановский Евгений

09 января 2018

 

Ближневосточная политика США все более дистанцирована от интересов союзников. Она ведет к сокращению их числа до минимума или оставляет администрацию Трампа в одиночестве.

Голосования в Совбезе ООН демонстрируют это, как было в ситуациях по Иерусалиму и иранскому досье. Американские дипломаты утверждают, что Вашингтон выражает мнение всего мира, на деле США не поддерживает даже ЕС, не говоря уже о Турции, Пакистане и многих странах арабского мира. Попытки критиковать или давить приводят к ужесточению сопротивления Вашингтону. Рассмотрим американскую ближневосточную политику и действия союзников США, опираясь на материалы Ю. Щегловина, подготовленные для ИБВ.

Блеск и нищета миллиардеров

“ В Израиле считают нынешний египетский режим оптимальным для сохранения стабильности в регионе ”

Основные проблемы Саудовской Аравии – противостояние с Ираном, борьба элит за власть при передаче престола королем Салманом сыну и дефицит бюджета. При продвижении к решению последнего вопроса государственная нефтяная компания Saudi Aramco была преобразована в акционерное общество. Изменение юридического статуса связано с планами публичного размещения акций (IPO). Капитал Saudi Aramco оценивается в 16 миллиардов долларов или 200 миллиардов обыкновенных акций. Предполагается, что в правление войдут 11 человек. В январе 2016 года в Saudi Aramco заявили о намерениях выйти на фондовый рынок (первичное размещение пяти процентов акций, пакет оценивается в два триллиона долларов.). Утверждалось, что компания остановила выбор на Нью-Йоркской фондовой бирже (NYSE), однако это не подтвердилось. По данным агентства «Блумберг», выход Saudi Aramco на IPO может быть отложен до 2019 года.

Средства от приватизации компании в 2018-м бюджет КСА не пополнят, как, впрочем, и финансы, изъятые у оппонентов наследного принца М. бен Салмана. Несмотря на его слова о том, что конфисковано около 100 миллиардов долларов, в Минфине КСА об этих деньгах ничего не знают. При этом бюджет Саудовской Аравии на 2018 год предусматривает рекордную расходную часть. Около 20 процентов направят на военные нужды, будут увеличены траты на социальные программы. Возрастут налоги на рабочих и предпринимателей, последствия чего непредсказуемы. Расходы на оборону при отсутствии своего ВПК означают финансирование закупок вооружений без отдачи для ВВП.

Понятно, что в связи с планируемой передачей трона смягчается шок от предложенной наследным принцем программы экономических реформ, предполагающей снижение госсубсидий населению на воду и электричество, и укрепляется альянс с США как основа внешней политики. После двух лет экономии и бюджетного дефицита из-за падения мировых цен на нефть в 2014-м экономика КСА занимает 20-е место в мире по объему ВВП. Как и в 2017-м, план на 2018 год предусматривает высокие госрасходы – 978 миллиардов риалов (61 миллиард долларов). Оборона – основная статья бюджетных трат. КСА увеличивает средства на инфраструктурные проекты и на 86 процентов субсидирование коммунальных услуг населению. Усилия государства направлены на ликвидацию бюджетного дефицита к 2023 году.

В 2017-м властям Саудовской Аравии удалось сократить его до 230 миллиардов риалов (8,9 процента ВВП) по сравнению с 297 миллиардами риалов (12,8 процента ВВП) в 2016-м благодаря стабильности нефтяных цен после сделки ОПЕК и остальных добывающих стран. Королевство превысило показатель ненефтяного дохода на 30 процентов. Ожидается, что рост в этой сфере продолжится в 2018 году с прогнозируемыми ненефтяными доходами в 291 миллиард риалов. Размещение IPO Saudi Aramco станет еще одним средством, с помощью которого в КСА надеются увеличить ненефтяные доходы. Выручка от продажи предназначена для пополнения государственного инвестфонда, что позволит получать еще больше ненефтяных доходов, однако это может занять годы.

Главное, что будет определять прогресс в реализации программы реформ, – сохранение доверия населения к правительству. При этом поддержка М. бен Салмана значительной частью королевской семьи и связанной с ней элиты вызывает сомнения. Программы 2018 года включают 32 миллиарда риалов субсидий для компенсации новых налогов семьям с низким и средним уровнем дохода. Бюджет предусматривает увеличение трат на госпрограммы на 169 процентов. Большое внимание уделяется информированию населения о реформах, дабы не допустить волнений. Особое внимание обращается на то, как реагируют люди на резкий рост военных расходов по сравнению с социальными тратами. При этом программы финансирования участия КСА в йеменском конфликте и подконтрольных групп в Сирии засекречены. Эксперты говорят, что на это уйдет до четверти соответствующей статьи бюджета. Участие Саудовской Аравии в войне в Йемене становится все более непопулярным у населения КСА.

Страна будет стремиться удвоить ненефтяную выручку: объем доходов от налогов на нее должен возрасти с 97 миллиардов до 189 миллиардов риалов к 2020 году. При этом пятипроцентный НДС и новые акцизы взимаются уже в январе. Еще одним источником ненефтяных доходов должен стать налог на саудовские предприятия, использующие гастарбайтеров, который будет повышаться ежегодно. Помимо прочего, это попытка увеличить занятость саудовцев и снизить уровень безработицы с 12,6 до 10,6 процента к 2020 году. Но этот сбор может вызвать серьезное недовольство, если саудовский частный бизнес не сможет приспособиться к ситуации. В любом случае прогнозируется стагнация частного сектора из-за отсутствия достаточно подготовленных национальных кадров. Роль таких расходов в интересах ВПК США и по рекомендациям американских экспертов может стать критической.

Ставка на «революцию лотоса»

В США особое внимание уделяют развернувшейся в Египте предвыборной гонке. Как независимого кандидата они выделяют адвоката Х. Али, который находится под судебным преследованием из-за участия в протестах против передачи двух островов КСА. Ему грозит тюремный срок, из-за чего он не сможет участвовать в выборах. Отметим: президент А. Ф. ас-Сиси, свергнув режим «Братьев-мусульман», вернулся к схеме власти, которая в последние годы правления Х. Мубарака демонстрировала неспособность справляться с вызовами в экономической сфере. Ожидается, что он будет баллотироваться на второй срок, но пока не объявил об этом и несколько раз говорил о нежелании идти на выборы, спровоцировав брожение среди сторонников.

Х. Али – популярный у образованного населения АРЕ кандидат, который полагается властями неудобным для нынешнего президента соперником. Американцы считают: его шансы на участие в кампании ничтожны, но ожидают, что административное блокирование вызовет массовое недовольство и демонстрации, которые будут координироваться через социальные сети. Власти смогут локализовать эти явления, что вызовет недовольство политикой ас-Сиси, кампанию протеста через НПО и соцсети, саботаж и забастовки. При этом американцы полагают, что Али смог заручиться поддержкой значительной части египетского общества, в том числе духовенства и старой гвардии Мубарака.

Таким образом, американские аналитики, связанные с республиканским крылом элиты США, не рассматривают режим в Каире союзным и снова ставят на «цветную революцию». Это расходится с публичной концепцией Вашингтона о реанимации оси Иерусалим – Каир – Эр-Рияд и полностью противоречит видению Израиля, где полагают нынешний режим оптимальным для сохранения стабильности в регионе. В Вашингтоне явно раздражены попытками египетского президента балансировать между США и РФ, его усилиями на палестинском направлении и не без саудовского влияния не верят в него как в лидера, способного нейтрализовать «Братьев-мусульман». Что для укрепления российско-египетских отношений так же полезно, как и для ослабления египетско-американских.

ИЯП не повод для Майдана

Оценки причин и характера волнений в Иране, с точки зрения Госдепартамента США, еще раз доказывают: американцы с трудом осознают причины кризисов в Сирии и ИРИ. Ошибки в анализе поводов для возникновения коллапса в регионе не позволяют им вырабатывать оптимальные алгоритмы реагирования. Так, в Сирии Вашингтону было важно свергнуть президента Асада, а последствия не учитывались, это привело к исламизации и радикализации движения сопротивления в САР и Ираке, поставив мир на грань войны цивилизаций. Численность исламской суннитской диаспоры в ЕС и создание победоносного «справедливого государства» в виде ИГ (запрещенного в РФ) взорвали бы ЕС (и не только его), что удалось предотвратить только благодаря действиям России в САР.

В Иране идет борьба в шиитской элите. Цена вопроса – сохранение позиций групп в национальной экономике на фоне реализации соглашения об иранской ядерной программе (ИЯП). Что до попыток обструкции в ходе демонстраций верховного лидера ИРИ, отметим: ряд радикальных консерваторов из молодого поколения, вышедших из КСИР, давно находятся в скрытом противостоянии с рахбаром. Достаточно вспомнить историю противоречий между главным ставленником этой группы М. Ахмадинежадом и аятоллой А. Хаменеи. Лозунги Ахмадинежада при его избрании президентом аналогичны за исключением отрицания важности участия Ирана в сирийском конфликте и реализации программы экспорта исламской революции нынешним призывам протестующих. Этому конфликту не один год.

Антитурецкий гамбит

Процесс над бывшим зампредседателя Halkbank Х. Атиллой нанес ущерб отношениям с Анкарой. 3 января жюри присяжных федерального суда Манхэттена признало Атиллу виновным в том, что он оказывал помощь в переводе средств, полученных Ираном от продажи нефти и газа. Ранее ирано-турецкий предприниматель Р. Зарраб, проходивший по этому же делу, раскрыл следствию схему доставки в Иран денежных средств через незаконную продажу золота в Дубай и признал себя виновным в нарушении санкций против Ирана. Особый смысл этому событию придает то, что Вашингтон продолжает сознательное обострение отношений с Анкарой, оказывая давление на президента Р. Эрдогана (члены его семьи и представители ближнего круга тесно завязаны на дело банкира Атиллы).

Если в результате расследования заочные вердикты будут вынесены в их адрес или на них наложат санкции, можно считать, что о восстановлении американо-турецких отношений в масштабах, которые начнут угрожать интересам Москвы в САР, можно забыть. Залог этого – позиция Эрдогана, который не сможет переступить через это без потери лица. В Белом доме не понимают, что для турецкого руководства существуют моменты (курдское досье, тема Ф. Гюлена), которые оно не может игнорировать даже в угоду экономике. Причем такой шаг с заведомо негативными для двусторонних отношений последствиями Вашингтон делает на фоне очевидных попыток Анкары наладить с ним контакты по Сирии, о чем Эрдоган заявил 30 декабря.

США разрушают турецкий вариант противодействия российскому влиянию. Что важно с учетом обстрела авиабазы «Хмеймим», заявлений Анкары о несогласии с российскими планами выхода из сирийского кризиса и снижения боевого потенциала просаудовской «Джебхат ан-Нусры» в Идлибе. Антитурецкий уклон США осложняет и тенденцию к укреплению в САР альянса Эр-Рияда и Анкары. Последняя теряет маневр в противостоянии России и Ирану в Сирии, лишаясь шансов разыгрывать там карту альянса с США. Турки будут вынуждены пойти на компромисс с РФ, особенно если простимулировать их воздушными ударами по отрядам протурецкой ССА.

Недовольный Пакистаном и Палестиной

“ Вашингтон боится остаться в самоизоляции, но при этом хочет продемонстрировать политическое доминирование ”

Трамп, недовольный тем, как Исламабад противодействует экстремистским группировкам, высказал мнение, что США в течение многих лет зря оказывали ему финансовую помощь, ибо ее должно заработать. На фоне этих выпадов для выработки адекватных ответов в Пакистане созвали Совет национальной безопасности. На нем отметили солидарную позицию гражданского и военного общества поступающим из Вашингтона вызовам. После заседания опубликовано заявление, в котором говорилось о жертвах Пакистана в борьбе с терроризмом и была выражена тревога по поводу заявлений Трампа. Говоря попросту, политика Пакистана на афганском направлении никаких изменений не претерпит. При этом руководители американского разведсообщества доложили президенту США, что «без сотрудничества с Исламабадом... никакого прогресса в деле внутриафганского урегулирования достигнуть не получится». Отмечается, что политика Вашингтона «самым негативным образом отразится на бесперебойном канале материально-технической поддержки американского контингента и снабжения местного силового блока». Прогнозируется «активное сближение Исламабада с Москвой и Пекином». Добавим: и с Тегераном.

Примерно таких же результатов действующая американская администрация добилась и на палестинском направлении. Рамалла не поддастся на шантаж президента США, предложившего прекратить оказывать финансовую помощь за нежелание вести переговоры с Израилем о мире. Об этом, как сообщает «Франс Пресс», заявила член исполкома ООП Х. Ашрауи.

Вашингтон явно не отдает себе отчета в том, что при прекращении финансирования международных проектов или союзников он в геометрической прогрессии теряет рычаги влияния на процессы. Иных механизмов поддержания веса у США нет, так как гарантии безопасности после событий «арабской весны», в ходе которой Вашингтон сдавал региональных партнеров, девальвированы.

Исламабад найдет финансовую поддержку в КНР и КСА, а ПНА будет объектом конкуренции ОАЭ, Турции и Катара, интересы которых далеки от американских.

Иран как яблоко раздора

Заседание Совбеза ООН по поводу волнений в Иране выявило серьезные разногласия между Соединенными Штатами и остальными участниками. Спецпредставитель США пыталась создать иллюзию того, что Вашингтон выражает мнение всего мира, но американцы столкнулись с холодной реакцией на свои инициативы не только Секретариата ООН, Москвы и Пекина, но и европейских союзников. Хотя ряд малых стран ЕС встал на сторону хозяев, реакция основных европейских столиц была очевидной, что говорит о растущем кризисе в отношениях Вашингтона и Брюсселя.

Политические изменения в Иране должны стать результатом работы народа этой страны, а не воздействия извне, сказал в пятницу постоянный представитель Франции при ООН Ф. Делаттр, выступая на заседании Совбеза, посвященном акциям протеста в Исламской Республике. Он отметил, что сложившаяся в Иране ситуация не представляет угрозы международной безопасности, хотя протесты и вызывают обеспокоенность, намекнув на деструктивную роль в этом Вашингтона и Эр-Рияда.

С открыто выраженной позицией Парижа солидарны Берлин и Рим. Мир стал многополярным, а текущая американская политика вызывает скепсис у европейцев, хотя говорить об отрыве ЕС от США в сфере обороны пока рано. При акцентировании внешнего курса Вашингтона исключительно на внутренние интересы процесс обособления ЕС станет набирать обороты. Это неизбежно приведет к ревизии основ нынешней финансовой системы. Администрация Трампа продемонстрировала крайнее нежелание делиться с союзниками по НАТО, вытеснив французские оборонные компании с саудовского рынка, что сильно испортило отношения Парижа и Эр-Рияда.

Соотношение сил в СБ ООН исключает сценарии силового воздействия США на Иран. При таком отношении европейских союзников и поддержке Тегерана Москвой и Пекином Вашингтон просто не рискнет пойти на это. Американцы всегда старались избегать изоляции при принятии решений о проведении силовых операций, им необходима хотя бы формальная поддержка союзников. В случае с Ираном ее нет. И если пропагандистскую атаку США в Совбезе рассматривать как зондаж позиции европейцев на этот счет, он дал неутешительные результаты. Причем в Белом доме не учитывают негативные последствия провальных зондирований такого рода для репутации. Внешнеполитические инициативы Вашингтона наносят США как единственному глобальному центру силы безусловный ущерб. Очередной провал американской дипломатии будет иметь очевидные последствия и для более важной задачи – пересмотра соглашения об ИЯП или ее жесткой привязки к иранской ракетной программе.

Обсуждение в ООН ситуации в ИРИ продемонстрировало категоричное нежелание ЕС участвовать в такой ревизии. Более того, европейцы дали понять Вашингтону, что сделку по ИЯП следует безусловно соблюдать. В этой связи американские дипломаты пытаются совместить несовместимое: выполнить обещания президента Трампа, угодить американским законодателям и остаться участником процесса переговоров с Ираном.

Вашингтон боится оказаться в изоляции, но при этом хочет продемонстрировать политическое доминирование. Сомнительная тактика, поскольку рычаги влияния ограниченны. США не могут объявить санкции всем – это будет означать отход ведущих экономических игроков от основного принципа мировой финансовой системы: привязки к доллару. ЕС, Россия, КНР и Индия усилия по проникновению на иранский рынок не прекратят. И США останется это только констатировать...

Евгений Сатановский,
президент Института Ближнего Востока

[Алесь]

Оливковая метла

Москве выгоден локальный конфликт в Африне, чреватый обострением отношений Вашингтона и Анкары

Сатановский Евгений

23 января 2018

 

Соперничество внешних сил в Сирии как выступающих на стороне президента Б. Асада, так и враждебных ему, долгое время сводилось к борьбе за контроль над границами или ключевыми районами, в том числе нефтяными месторождениями, трассами и водными артериями. Сегодня доминирование на большей части территории правительственных войск, поддерживаемых Ираном и его союзниками, а также ВКС России – факт, считаться с которым вынуждены все региональные противники Асада (КСА, Катар и Турция) и поддерживающие их западные страны и организации (США, Франция, Великобритания, НАТО и ЕС).

Гражданская война в САР разгромом запрещенного в РФ «Исламского государства» (ИГ) не завершилась. Лишь обозначился новый этап с участием просаудовских и протурецких группировок в Идлибе и Восточной Гуте, а теперь и ВС Турции – в Африне. Свержение Асада остается для сирийских исламистов и их спонсоров предметом в первую очередь дипломатической войны, которую они ведут против Дамаска в Женеве при поддержке западного блока и ориентирующихся на него чиновников ООН.

“ Объявление США о начале вооружения сирийских курдов системами ПЗРК стало соломинкой, сломавшей спину верблюда ”

Турция – самый уязвимый из региональных противников Асада благодаря протяженной границе между государствами, большинство районов вдоль которой с сирийской стороны населяют курды (кроме коридора от Аазаза до Джараблуса, контролируемого туркоманами). Война с Рабочей партией Курдистана (РПК), которую на протяжении нескольких десятилетий ведут турецкие ВС, до последнего времени шла на территории Турции и в Ираке. В то же время Анкара не без основания полагает политические и военные структуры сирийских курдов ее тыловой базой, а срыв объединения курдских анклавов на севере Сирии в единое квазигосударственное образование столь же важным, как торпедирование референдума Эрбиля о независимости и отказ турецким курдам в автономии.

До какой степени Турция готова противостоять курдским или курдско-американским инициативам, демонстрирует военная операция в Африне. Объявление ли США о начале вооружения сирийских курдов системами ПЗРК и подготовке 30-тысячного пограничного корпуса, половину которого будут составлять курды, сыграло роль соломинки, сломавшей спину верблюда, или другие накопившиеся между Анкарой и Вашингтоном противоречия, не столь важно. В любом случае государство, входящее в НАТО, проводит военную операцию, противоречащую интересам сверхдержавы, стоящей во главе этого блока. Что, впрочем, делается не в первый раз. Достаточно вспомнить оккупацию турецкими войсками Северного Кипра и многочисленные конфликты с еще одним членом альянса – Грецией.

Сомнения политологов, в том числе и отечественных, насчет решимости Эрдогана ударить по сирийской территории развеялись, когда военные действия в Африне начались. К моменту написания этих строк они продолжаются, притом что курды отступают, давая возможность турецким войскам понести потери на своей территории без особого ущерба для собственных отрядов. Россия вывела из Африна наблюдателей, поскольку ситуация там оптимальна для срыва вашингтонских планов в Сирии. Благо, коль скоро курды опираются на американцев, вся ответственность за происходящее лежит на Белом доме... Эта статья о ситуации в сирийском Африне с анализом отношений между США, курдами, Турцией и Россией в Сирии (от Дамаска в сложившейся ситуации мало что зависит) основана на материалах, подготовленных экспертом ИБВ Ю. Щегловиным.

Турецкий марш

Генсек НАТО Й. Столтенберг в телефонном разговоре, предшествовавшем началу операции в Африне, с президентом Турции Р. Эрдоганом заявил, что Североатлантический альянс понимает озабоченность Анкары в связи с решением США обучать курдов в Сирии для защиты границ. Эрдоган при этом отметил, что действия США скажутся на стабильности в регионе в целом. Означает это, помимо прочего, что в ЕС сняли с себя ответственность за политику США в САР и заняли нейтральную позицию, не скрывая: американцы не проводят консультаций с НАТО относительно действий в Сирии. Анкаре дали понять, что решение вопроса в компетенции США и Турции.

Турецкая разведка наблюдает за Африном и территориями, находящимися под контролем курдов, с октября 2017 года, используя БЛА и оперативные разведданные лояльных сил. Были определены цели, по которым запланирован первый удар. Как объявили до начала военных действий, первая фаза операции должна продлиться до шести суток. Наряду с авиацией задействуется размещенная на границе артиллерия. Для окончательной зачистки в Африн направят армейский спецназ и танки. Курды, чтобы вынудить противника вести позиционные бои, возвели укрепления и выкопали окопы в девяти регионах Африна. Турция перебросила к границам САР большое количество бронетехники и артиллерии.

Африн окружен со стороны турецкой границы с востока, запада и севера. Курды могут отходить на юг и юго-восток к подконтрольной Дамаску территории. Генштаб Турецкой Республики готов к наступлению на позиции курдов вслед за авиаударом бронетехники. Для защиты от бомб с дистанционным взрывателем техника будет продвигаться с «джеммерами» – приборами, глушащими большую часть радиосигналов. При этом значительная часть Африна занимают горы, там использование танков ограниченно, а у турецких ВВС нет бомб для разрушения подземных тоннелей и бункеров. Что до «джеммеров», существуют фугасы, которые приводятся в действие по проводам. Их легко использовать в Африне.

Подавляющее преимущество турок в воздухе требует от курдов рассредоточения и активного использования минно-засадных мероприятий, затратных для наступающих потерями. Что означает участие в операции отрядов протурецкой оппозиции, которых поддержат авиация и артиллерия. Движение протурецких сил из подконтрольной туркам зоны между Джараблусом и Аазазом – одно из направлений удара. Выдвижение войск из самой Турции будет носить не столь активный характер. При этом Анкара пытается добиться одобрения Москвой зачистки Африна, ссылаясь на необходимость борьбы с просаудовской «Джебхат ан-Нусрой».

Отметим, что США планировали наступление в Идлибе с применением отрядов Сил демократической Сирии (СДС). Их инструкторы приступили к подготовке в военно-тренировочных лагерях бойцов СДС, которые будут нести службу на границе с Турцией и Ираком, а также на линии соприкосновения с правительственными войсками в бассейне реки Евфрат. Утверждается, что на это выделено 400 миллионов долларов. Главный побудительный мотив для американцев – опередить там наступления сирийских войск и иранцев при поддержке ВКС России. При этом боевой потенциал СДС слаб, что показало взятие Ракки.

Идлиб – радикально-суннитская арабская территория. Наступление курдов будет рассматриваться с точки зрения традиционной межнациональной вражды. Против них будут воевать все арабские группировки вне зависимости от идеологии и подчинения спонсорам. Если США пойдут на такой вариант, то затормозят консолидацию под своей эгидой арабских суннитских племен восточнее Евфрата. Арабы и так подозревают, что американцы хотят создать в Сирии аналог иракского курдского полугосударственного анклава, подогрев тем самым настроение курдов в пользу «Великого Курдистана».

Держать курдские отряды восточнее Евфрата, одновременно наступая в Идлибе при угрозе турецкой агрессии в Африне, – заранее проигрышный сценарий. Тем более что американцы не спешат нейтрализовать «Джебхат ан-Нусру», не будучи заинтересованы в уходе со сцены вооруженной части оппозиции, и хотят влиять на исламистов через КСА. При этом интервенция турок в Африне меняет все. Не исключены и их отвлекающие удары в направлении Манбиджа, чтобы отвлечь курдов Африна. Но сил для того, чтобы действовать в обоих направлениях, у Турции немного, а начало операции означает для них не только дальнейшее расхождение с США, но и длительный конфликт со значительными потерями.

Жестокий альянс

В реальности РПК и партия «Демократический союз» (ДС) в Сирии – филиалы одной организации. Отряды ДС входили в Ракку под портретами основателя РПК А. Оджалана, они и сейчас висят на улицах этого арабского суннитского города. Эрдоган обижен на то, что США не признают связь между РПК и ДС, выставляя этим турецкого лидера глупцом. Но это не отменяет зависимость Анкары от Вашингтона. Несмотря на разногласия, базу в Инджирлике продолжают использовать американские ВВС. Эрдоган в Африне пытается шантажировать США, как сделал это с ЕС, получив от европейцев три миллиарда евро компенсаций за недопущение мигрантов в Европу. Причем отечественные эксперты полагают, что в Африне он скорее всего хочет имитировать войну, чем воевать всерьез, хотя получиться может обратное.

“ Американские военные утверждают: атака дронами российской базы «Хмеймим» организована протурецкими группами ”

Американцы приняли превентивные меры, передав соединениям курдского ополчения в САР партию ПЗРК, причем в Африн. Комплексы получили бойцы отрядов народной самообороны YPG из боевого крыла Сил демократической Сирии. Передача ПЗРК бесполезна для борьбы с остатками ИГ, поскольку исламисты ВВС не имели, а беспилотники нейтрализуются крупнокалиберными пулеметами. Иракской армии американцы в свое время ПЗРК не передавали, мотивируя это опасностью их попадания в руки исламистов, поскольку торговля вооружением между враждующими сторонами в Ираке и Сирии – стандартная ситуация.

Последние несколько месяцев сирийская армия при поддержке России и Ирана начала наступать на позиции боевиков в северо-западных провинциях Алеппо, Хама и Идлиб. Те, включая протурецкие группировки, оказали (в том числе в районе аэропорта «Абу ад-Духур») ожесточенное сопротивление. Причем турки просаудовскую «Джебхат ан-Нусру» прямо не поддерживают, но ее разгром ставит под угрозу существование протурецких групп типа «Ахрар аш-Шам», аффилированных с ней. Сиюминутный альянс Турции и Саудовской Аравии в этой связи существует. И американские военные не зря утверждают, что минометный обстрел и атака дронами российской базы «Хмеймим» были организованы протурецкими группами и поощрены МИТ. Обычная для Эрдогана тактика...

В Вашингтоне явно рассчитывали, что позиция Москвы по Африну, в котором находилась российская мониторинговая группа, и Манбиджу, в предместьях которого стоят сирийские правительственные силы, останется бескомпромиссной и это станет препятствием для турок. Но Москве выгоден локальный конфликт в Африне. И вследствие обострения отношений между Вашингтоном и Анкарой, и в связи со срывом планов строительства подконтрольной американцам военной структуры и автономии суннитов восточнее Евфрата. Да и еще один укол уверенности США в их мировом доминировании также не повредит. Тем более что, похоже, импульсивный Эрдоган, воюя с курдами, значительно усложняет свое положение.

Что до большой дипломатии, то Соединенные Штаты хотят, чтобы давление России на правительство САР вышло на новый уровень, чтобы Дамаск принимал более активное участие в женевских переговорах. Об этом в Станфордском университете заявил госсекретарь США Р. Тиллерсон. То есть Москве предлагается убедить Асада пойти на переговоры с оппозицией о сроках и условиях своей капитуляции, после чего к власти в Сирии придут силы, которые обнулят там российское и иранское присутствие. Зачем это Москве, глава Госдепа не сообщил. Действующая администрация США верит в свою исключительность и в доминирование в мировых делах, что позволяет России с незначительным напряжением экономических и военных ресурсов обыгрывать американцев. Вашингтон забыл о конструктивности в международной политике, что подразумевает союзы и контрсоюзы, готовность идти на компромиссы и адекватно оценивать баланс сил. То есть вести кропотливую работу, исходящую из реальных возможностей.

Фото: cont.ws

Первый год президента Трампа ознаменовался самым сокрушительным кризисом внешней политики США за новейшую историю. Американцы умудрились максимально затруднить для себя любой политико-дипломатический прогресс на Дальнем, Ближнем и Среднем Востоке, осложнив до предела отношения со всеми мировыми игроками, кроме Израиля. Причем без всяких усилий со стороны Москвы. Что до женевских переговоров, их значение для России – обеспечить присутствие ООН в сирийском урегулировании, ликвидировав монополию Запада на него, а также иметь механизм воздействия на «партнеров» в информационной войне.

Кроме того, роль женевского формата заключается в том, что там должна быть зафиксирована капитуляция сирийской оппозиции, а не Асада. Для этого необходимо нанести максимальный военный ущерб непримиримым (просаудовской «Джебхат ан-Нусре» и связанным с ней протурецким группам) и довести до ума локальные перемирия. Говорить о прогрессе в Женеве можно после того, как «эр-риядская группа» лишится эффективной военной поддержки «на земле» в Сирии. Одновременно с этим целесообразно максимально осложнять попытки США создать восточнее Евфрата альтернативу режиму в Дамаске. Роль курдов в сирийском конфликте ограничивается в идеале пребыванием в районах их проживания, где они являются «санитарным кордоном» и раздражителем для Анкары. А поскольку они еще и пытаются выступать проводниками интересов США в САР, корректировка этого руками турок в Африне логична.

Даже если им удастся занять основные города в кантоне Африн, они гарантированно получат партизанскую войну, на которую будет переориентирован основной поток материально-технических ресурсов. Пока они идут протурецким группам в Идлибе и Восточной Гуте, что позволяет Анкаре высказывать особую позицию относительно выдвигаемых Москвой инициатив, включая Конгресс сирийского национального диалога. Угроза того, что турки зачистят Африн и создадут там плацдарм своего влияния и тыловую базу для непримиримой оппозиции, минимальна. А то, что такая интервенция отвлечет силы ДС на это направление, – факт. Этот очаг противостояния оттянет на себя все возможности (или их максимальную часть) турок и курдов, притом что у Анкары не останется ресурсов для экспансии на другие курдские территории на севере Сирии.

Вашингтон должен ясно обозначить свою позицию, что при любом варианте бьет по его интересам: в одном случае – осложняет взаимоотношения с Анкарой, в другом – подрывает союз с курдами, осложняя создание на севере Сирии альтернативного Дамаску самостоятельного суннитского анклава. Сунниты будут выжидать. Их подозрения в отношении искренности американцев и их способности гарантировать своим союзникам безопасность усилятся. Москва же, помимо прочего, оказывается третейским судьей: все стороны противостояния будут обращаться именно к ней.

Подразделения ВС Турции и отряды Сирийской свободной армии (ССА) скоординировали тактику зачистки Африна от боевых групп курдских Сил народной самообороны (СНС). Военные определили семь основных коридоров для входа в город с востока. По ним будут продвигаться бронетанковые подразделения турецкой армии и бойцы ССА. Эти силы, разделенные на четыре крупные боевые группы, заняли позиции возле турецкой границы в ожидании приказа выдвигаться к Африну.

Были демонтированы секции бетонной стены на турецко-сирийской границе в 12 точках для продвижения бронетехники к Африну. Вдоль линии границы в семи тактически важных районах Генштаб Турции разместил гарнизоны и батареи гаубиц, САУ и систем залпового огня для подавления огневых точек и опорных пунктов СНС в Африне и для прикрытия на последующих этапах продвижения сухопутных подразделений в город. Параллельно с подготовкой на линии Африн – Аазаз – Джараблус турки ведут переговоры с двумя оппозиционными группировками, действующими на линии Африн – Идлиб. Те согласны содействовать штурму Африна, но настаивают на координации усилий.

Отметим, что привлечение на свою сторону суннитов одновременно с поддержкой курдов – задача практически невозможная. Первое не только сложно, но и требует финансирования, к которому Вашингтон не готов, о чем говорят 75 миллионов долларов, которые американцы выделяют на восстановление Ракки. Что до второго, по словам Эрдогана, США отправили в Сирию для курдов 4900 грузовиков и около 2000 самолетов с оружием. Публичные заявления Пентагона о планах формирования новой вооруженной силы на базе курдов из сторонников партии ДС сделали невозможным компромисс между Вашингтоном и Анкарой.

У турок очень ограниченное поле маневра. Им надо либо согласиться на ликвидацию «Джебхат ан-Нусры» в Идлибе, на чем настаивают Россия и Иран, и участвовать в процессе мирного урегулирования, предложенном Москвой на переговорах в Астане и Конгресса сирийского национального диалога в Сочи, либо быть в оппозиции Москве и Вашингтону одновременно, что абсолютно бесперспективно для сохранения влияния в Сирии и чего Эрдоган всегда старался избежать, маневрируя от одного полюса силы к другому. У США рычагов воздействия на ситуацию еще меньше. Воевать с Россией, Ираном или Турцией – страной НАТО они не рискнут. В итоге программа подготовки новой вооруженной сирийской оппозиции, объявленная Пентагоном, оказалась под угрозой срыва.

Евгений Сатановский,
президент Института Ближнего Востока

[Алесь]

 

[Алесь]

Караванные перепутья

Каддафи возвращает Ливию к троевластию

Сатановский Евгений

30 января 2018

Фото: google.com

 

События в Сирии в преддверии Конгресса национального диалога в Сочи, война против России на дипломатическом фронте, операция турецкой армии в курдском Африне и зачистка отрядов запрещенной в России «Джебхат ан-Нусры» в Идлибе привлекают внимание СМИ более, чем что-либо происходящее на Ближнем Востоке. Между тем ситуация в Ливии и вокруг нее не менее важна для будущего расклада сил в регионе.

Соперничество внутренних и региональных игроков, среди которых выделяются ОАЭ, АРЕ и Катар, перебрасывающий в бывшую Джамахирию оружие и наемников через Чад и Судан, а также Франции и Италии, не говоря уже об инициативах ООН, в полной мере демонстрирует, что представляют собой ближневосточные противоречия. Благо, для пресечения потока нелегальных мигрантов из Африки в ЕС Ливия, даже если забыть о ее нефтяных ресурсах, страна ключевая. Представленная вниманию читателя статья основана на материалах эксперта Института Ближнего Востока А. Быстрова.

«Дорожные карты» из рукава

Фельдмаршал Х. Хафтар заявил, что действие Схиратского соглашения (политический документ о разрешении ливийского кризиса, подписанный 17 декабря 2015 года в марокканском городе Схират представителями основных фракций. – Е. С.) истекло. Все органы, созданные на его основе, «автоматически утратили свою легитимность». Сейчас в Ливии действуют поддерживаемые международным сообществом и созданные на основе Схиратского соглашения Президентский совет и Правительство национального согласия (ПНС), возглавляемые Ф. Сараджем, и «восточный кабинет министров» А. ат-Тани, лояльный палате представителей в Тобруке, которую поддерживает командующий ЛНА фельдмаршал Хафтар, считающийся политическим оппонентом Сараджа.

“ Ливия вступает в период обострения ситуации внутри страны ”

Проект новой «дорожной карты» разрабатывается при участии Алжира с привлечением лидера тунисских «Братьев-мусульман» Р. Ганнуши. Последний консультируется о приемлемости кандидатуры Хафтара в качестве будущего министра обороны с триполитанскими и мисуратовскими «братьями». Москва и Каир гарантировали Сараджу в случае принятия им такого проекта, что Хафтар и его силы не будут пытаться взять столицу Ливии штурмом. Сараджу и его министру иностранных дел дали понять, что в случае реализации такого сценария возможно частичное ослабление оружейного эмбарго. Об этом Правительство национального согласия Ливии просит Совбез ООН для снабжения береговой охраны и президентской гвардии.

Из заявления Хафтара и паники в Триполи в отношении возможного наступления сил Тобрука на ливийскую столицу следует только то, что Сарадж до истечения действия Схиратского соглашения ответа на российско-египетские предложения не дал. ОАЭ и АРЕ, поддерживающие Хафтара, не верили ему и готовились к силовому решению дискуссий о путях выхода из ливийского тупика, в том числе переброской переоборудованных в Болгарии на предприятиях Э. Принса самолетов сельхозавиации, которые теперь могут использоваться как фронтовые бомбардировщики Французы же подгадали под текущий момент инициативу о проведении военно-полицейской операции по борьбе с работорговлей на побережье Ливии в пунктах вокруг Триполи...

Ни выборов, ни войны

Предстоящие президентские и парламентские выборы в Ливии должны состояться до 30 сентября 2018 года, но очевидно, что палата представителей в Тобруке и Хафтар сделают все, чтобы сорвать их. На бумаге и в официальных заявлениях при переговорах с западными партерами и он, и Сарадж согласны с необходимостью проведения всеобщего голосования. При этом Сарадж хочет сохранить для себя пост премьера. Хафтар, заявляющий, что его армия будет подчиняться только вновь избранным президенту и парламенту, понимает: добиться на предстоящих выборах абсолютного успеха он и его сторонники не смогут. Подчиняться Сараджу фельдмаршал не желает, однако не может ни подчинить военным путем основные районы Триполитании и Киренаики, ни диктовать условия и обеспечить нужный себе исход голосования. Большинство районов юга Феццана вне его контроля, как и Триполи. В Бенгази периодически вспыхивают бои с исламистами, которых поддерживает Мисурата.

Помимо Хафтара и Сараджа, существуют другие центры силы. Прежде всего это Мисурата, где крепнут позиции выступающих против компромиссов с Хафтаром. Убийство 18 декабря мэра Мисураты М. Эштеви, бывшего сторонником диалога с ним, об этом свидетельствует. Одним из главных оппонентов Хафтара и организатором убийства Эштеви эксперты полагают командира самого сильного клана и вооруженного отряда Мисураты «Бригады Аль-Марса» С. Бади, который концентрирует отряды в районе Сирта для организации наступления на силы Тобрука в городе Джуфра, ключевом пункте контроля над путями в Феццан и месторождениями «нефтяного полумесяца».

Бывший премьер-министр Ливии М. Джебрил появился в ноябре в ливийской столице, где реанимировал деятельность партии «Альянс национальных сил». Его поддерживает одна из самых мощных вооруженных групп столицы – «милиция Навайси», охраняющая административные здания Триполи и инфраструктуру города. Среди других столичных политиков можно отметить бывшего посла в Абу-Даби А. Али Найеда, связанного с Тобруком, и его Ливийский институт перспективных исследований. Председатель президентского совета при Сарадже А.-Р. аль-Свейли стимулирует вооруженное противостояние между силами Хафтара и мисуратовцами и одновременно ведет переговоры с бывшим премьером от исламистского Всеобщего национального конгресса Х. аль-Гвейли. Все они, кроме Али Найеда, оппоненты Хафтара.

Каддафи от клана зинтан

Сын покойного главы Ливии С. аль-Ислам Каддафи намерен участвовать в выборах президента. О начале его политической деятельности стало известно в середине октября. Адвокат семьи Каддафи Х. аз-Заиди рассказал телеканалу «Аль-Арабия», что тот участвует в жизни ливийского общества и поддерживает контакты с лидерами племен. 44-летний старший сын М. Каддафи от второго брака рассматривался отцом как вероятный преемник.

По образованию он архитектор и инженер, учился в Австрии и Великобритании. Окончил Лондонскую школу экономики и политических наук. Возглавлял международный благотворительный фонд имени отца. Был арестован в ноябре 2011 года ополченцами из Зинтана, когда ехал на машине к границе с Нигером. Апелляционный суд в Триполи 24 июля 2015 года заочно вынес ему смертный приговор, обвинив в преступлениях против ливийского народа, совершенных во время «революции 17 февраля». Однако зинтанцы отказались выдать узника столичным властям, с которыми враждовали после падения режима Каддафи, и в начале июня С. аль-Ислама освободили из тюрьмы.

Его возвращение в активную политическую жизнь Ливии не западный проект создания новой компромиссной фигуры. В этом качестве его не примут в Тобруке, Бенгази, Мисурате и ряде триполитанских кланов. Выдвижение сына Каддафи – инициатива клана зинтан для создания противовеса Хафтару. Военная экспансия того на запад страны и захват основных нефтяных месторождений «ливийского полумесяца» племенную верхушку зинтан встревожили, став причиной для роста напряженности между недавними союзниками. Именно зинтановцы тайно стимулировали сопротивление племенных групп в центральной Ливии и Феццане военной экспансии Хафтара летом-осенью 2017 года.

Аль-Ислам, помимо контроля над зарубежными авуарами семьи бывшего ливийского лидера, пользуется поддержкой племени каддафа. Он стоял за проектом встраивания исламистов в политическую структуру Ливийской Джамахирии на последнем этапе правления отца и с тех пор обладает не только наработанными контактами с рядом лидеров ливийских «Братьев-мусльман» и джихадистов (среди них бывший руководитель Ливийской исламской боевой группы А. Бельхадж), но и компроматом на них. Поэтому триполитанцы и требовали от зинтан выдачи аль-Ислама, чтобы, казнив его, закрыть вопрос с возможным обнародованием досье.

Об участии сына Каддафи в политпроцессе (притом что клан зинтан – самый сильный в стране по боевому потенциалу) стало известно спустя считаные дни после заявления Хафтара о том, что армия не будет подчиняться ни одной политической структуре, не имеющей законной поддержки народа. Он назвал диалог между ливийскими сторонами, в том числе достигнутое ими политическое соглашение, «договором только на бумаге». Как считает командующий ЛНА, правительство национального согласия «наделено несуществующей властью». По словам Хафтара, ЛНА более года сотрудничала с международным сообществом, выдвигая собственные инициативы, чтобы добиться продвижения политического процесса в Ливии, но это «не привело ни к каким результатам».

Хафтар по сути дезавуировал свое участие в любых соглашениях с премьер-министром Правительства национального согласия Сараджем, за которым стоят Италия и спецпредставитель ООН по Ливии Г. Саламе. Он акцентировал неприятие любых схем новой ливийской власти, где не был бы главнокомандующим силовыми структурами. Такие заявления поддерживают его спонсоры ОАЭ, АРЕ и Франции. По мнению Хафтара, «Ливия вступает в опасный период обострения ситуации внутри страны, особенно в регионах». Это означает срыв мирных инициатив и переговоров и возвращение к троевластию: палата представителей в Тобруке, триполитанские кланы и правительство Сараджа, а также западноливийский клан зинтан, выдвинувший свою политическую альтернативу для выхода из патовой ситуации.

Катар-провокатор

15 января действующие в пригороде Триполи боевики исламистского формирования «Аль-Бакара» атаковали расположенную на территории аэропорта «Митига» тюрьму и попытались освободить заключенных, большинство из которых проходят по делам, связанным с терроризмом, в том числе с группировками «Аль-Каида» и «Исламское государство» (запрещенными в России). Нападавшие встретили отпор контролирующих аэропорт Сил сдерживания спецназначения при МВД Правительства национального согласия Сараджа. В боях погибли 20 человек и более 60 ранены. Стоявшие на взлетном поле самолеты были повреждены, а все рейсы перенаправлены в расположенный в 200 километрах восточнее город Мисурату.

Митига – военный аэродром, принимающий и международные рейсы, поскольку главная воздушная гавань Триполи пострадала во время столкновений, вспыхнувших в июле 2014 года между вооруженными повстанцами «Зинтанской бригады», лояльными фельдмаршалу Хафтару, и происламистским альянсом «Рассвет Ливии». Тогда в боях была уничтожена инфраструктура этого транспортного узла – 90 процентов самолетов повреждены или сожжены, разрушена контрольно-диспетчерская вышка, ВПП требует капитального ремонта. В прошлом вооруженные столкновения неоднократно приводили к сбоям в работе Митиги. Но силы Хафтара или «Зинтанской бригады» к последним событиям отношения не имеют.

Конфликт не исчерпывался стремлением бойцов «Аль-Бакара» освободить сторонников, арестованных сотрудниками основной полицейской силы в Триполи «Бригады Рада» под командованием А. Кара, подразделения которого выступают основными гарантами безопасности Правительства национального согласия Сараджа. Именно против последнего и была направлена вооруженная провокация. Этому предшествовала подготовительная переговорная работа между командиром «Аль-Бакара» Б. Халфаллахом и двумя представителями прокатарской платформы в исламистском крыле Триполи, бывшим премьер-министром аль-Гвейли и радикальным муфтием Ливии С. аль-Гарьяни.

При этом «Аль-Бакара» официально входит в ливийскую армию под названием «Пехотная бригада 33», которая подчинялась до недавнего времени правительству Сараджа. Оба указанных выше триполитанских полевых командира в настоящее пытаются ослаблить Сараджа в его попытках согласовать с Хафтаром создание единых правительства и армии. Переговоры на эту тему проходили весь январь в Каире под эгидой египетского президента, и на днях ожидалась трехсторонняя встреча с участием А. Ф. ас-Сиси, Хафтара и Сараджа и объявление прорывных решений на эту тему. События в Митиге – попытка сорвать этот процесс и дискредитировать полномочия Сараджа, продемонстрировав, что он «не в достаточной степени» может контролировать даже собственную армию.

Одновременно события в Митиге давали возможность переориентировать основные авиаперевозки на контролируемый катарцами и турками аэропорт в Мисурате, заблокировав поставку материально-технической поддержки Италии и ООН правительству Сараджа. За этим стоит Доха, усилившая в последнее время финансирование подрывных операций как прямым спонсированием своих креатур в Ливии, так и переброской караванов с оружием через судано-чадско-ливийскую границу подконтрольным отрядам. Основная цель Дохи – сорвать всеобщие выборы в Ливии и избежать блокирования сторонников в Мисурате.

Отметим, что попытка катарцев и их сателлитов провалилась. Сарадж продемонстрировал управленческий потенциал и степень влияния на отряды в подконтрольной ему части армии. На его стороне в событиях, помимо «Бригады Рада», принимали участие 10 различных вооруженных группировок. Среди них триполитанцы под командованием Х. Таджури и Х. аль-Кикли. Сведения о ситуации они получали напрямую от американцев, задействовавших для этого разведсамолет, базирующийся на итальянском острове Пантеллерия и во время боев барражировавший над ливийской столицей. Это говорит о том, что США имеют прямой канал обмена развединформацией с соответствующими структурами Сараджа.

Судан, Чад и контрабанда

Ливийские вооруженные силы (при участии ВВС) провели масштабную военную операцию против бандформирований из Чада к югу от оазиса Джагбуб в сторону Куфры, неподалеку от приграничной полосы с Египтом. Колонну внедорожников обнаружили французские летчики (группа боевых самолетов и вертолетов Франции базируется на базе ВВС рядом с Бенгази), которые передали ее координаты ВВС Ливии. Оазис Куфра лежит на пересечении логистических каналов контрабанды оружия и нелегальных миграционных потоков. Основную роль в контрабанде играют суданский коридор и приграничные области Чада. Атака свидетельствует, что караваны с оружием (в данном случае катарским) продолжают идти в Ливию.

Примерно месяц назад Хартум под давлением Эр-Рияда объявил об ужесточении мер погранконтроля и перебросил туда новые силы джанджавидов, попутно ликвидировав мятеж одного из полевых командиров этого формирования, решившего контролировать потоки оружия без указаний из Хартума. Переброска грузов в Чад и оттуда в Ливию говорит о том, что суданские спецслужбы (они стоят за всей контрабандой через страну – от оружия до топлива и мигрантов) изменили схему, сделав упор на чадские логистические маршруты. Таким образом, минимизируется формальная роль в этих операциях Хартума и успокаивается Эр-Рияд.

Использование чадского транзита для суданских спецслужб большого труда не составляет в силу прозрачности границ и наличия на сопредельных территориях в этом районе одной племенной группы – загава. Из них состоит ДСР. Она была создана в ходе борьбы этнических загава против Хартума для получения социальной автономии и инкорпорации членов этой группы в официальные силовые структуры Судана. Ее возглавил И. Халиль, входивший в племенную верхушку загава и использовавший Чад как тыловую базу.

На тот период он пользовался поддержкой чадского президента И. Деби (также загава) и контактировал с руководством посольских резидентур французских и американских спецслужб в Нджамене. После того как Деби помирился с суданским президентом О. аль-Баширом, нужда в Халиле у чадского лидера отпала. Он начал его опасаться из-за борьбы в племенной верхушке загава. Халиль попал в засаду во время перехода из Чада в Судан после возвращения из Ливии. Осведомленность суданских спецслужб эксперты связывают с наводкой из Нджамены. Группировку возглавил брат Халиля Хусейн.

Вскоре ДСР распалась, значительная часть примирилась с Хартумом и влилась в ряды джанджавидов, а остальные во главе с Хусейном пробрались в Южный Судан, где воевали на стороне властей против мятежников нуэр бывшего вице-президента Р. Машара. Там они до сих пор часть системы безопасности южносуданского президента С. Киира. В Куфре действует «примирившаяся» с Хартумом часть ДСР. Спецслужбы Ливии времен Каддафи подкармливали ДСР и использовали его в том числе для дестабилизации обстановки в Судане (отношения Каддафи с аль-Баширом, были неоднозначны). В период свержения ливийского лидера Халиль вместе со своей тогда еще единой группой воевал на стороне Каддафи. Так что территория Ливии сторонникам ДСР прекрасно знакома и у них налажены связи с местными племенами.

То, что французский самолет-разведчик навел ВВС «ливийской армии» Хафтара (вернее – самолеты ЧВК Э. Принса) на караваны с оружием, лишний раз подтверждает: они были катарскими и оружие шло подконтрольным катарцам силам в Мисурате. Это свидетельствует, что Доха пока не настроена участвовать в предложенном ООН плане выхода из ливийского кризиса и старается сорвать выборы. Использование для контрабанды прокатарским группировкам чадской территории (Деби формально является союзником Хафтара) понятно: Доха хорошо платит за услуги. Переориентация суданцами части каналов контрабанды на Чад приносит местным властям немалый доход...

Евгений Сатановский,
президент Института Ближнего Востока

[Алесь]

Тылы «Хезболлы»

Иран приближается к границам США

Сатановский Евгений

13 февраля 2018

Фото: РИА НОВОСТИ

Проблемы безопасности в ключевых странах Ближнего Востока нарастают, несмотря на снижение до минимума угрозы со стороны «Исламского государства» (запрещенного в РФ) благодаря действиям ВКС России и их союзников в САР и возглавляемой США коалиции в Ираке. Напряженная ситуация сохраняется в Ливии, Йемене, Афганистане, Сомали и в АРЕ, Сирии и Ираке.

Нарастает противостояние Ирана и Израиля, КСА и США, в том числе в Латинской Америке, где действуют местные ячейки «Хезболлы». Настоящая статья подготовлена на основе материалов эксперта ИБВ Ю. Щегловина.

Силовая ротация

Неожиданное увольнение главы Управления общей разведки (Мухабарата) АРЕ Х. Фаузи в середине января и замена его генералом А. Камелем символизирует окончание борьбы египетских военных и глав спецслужб. Фаузи уволили по ряду причин, но отметим главную. Согласно секретному докладу посольской резидентуры ОАЭ в Каире смещение главы УОР – результат коллективной петиции президенту А. Ф. ас-Сиси главы его личной канцелярии генерала А. Камеля, министров обороны и внутренних дел С. Субхи и М. Абдель Гаффара. Суть высказанных обвинений – неспособность руководителя УОР справиться с террором на Синае.

“ Операция «Синай-2018» проводится не для искоренения терроризма, а ради демонстрации эффективности египетского руководства ”

В обращении говорилось: отсутствие надлежащего уровня координации привело к резонансному теракту в мечети на Северном Синае, где погибли 305 человек. Более всего генералов обидело, что обстреляли вертолет, на котором в аэропорт «Эль-Ариша» 19 декабря 2017 года прилетели Субхи и Гаффар. Они, «между строк», обвинили бывшего коллегу в организации покушения на них через агентуру среди синайских бедуинов.

За две недели до этого Фаузи направил президенту рапорт, в котором обвинил Субхи в том, что подчиненные тому сотрудники службы военной безопасности вмешиваются в его сферу компетенции при организации борьбы с террористами на Синае и в крупных городах. Последней каплей для ас-Сиси стала информация в «Нью-Йорк таймс» о том, что ряд высокопоставленных офицеров Мухабарата в частных беседах поддерживали решение Д. Трампа о переносе посольства США в Иерусалим. Тогда египетские власти объявили о расследовании и об отсутствии подтверждения этого. На деле же указанные американским изданием факты оказались достоверными, что дало повод египетскому президенту обвинить Фаузи в том, что он плохо контролирует сотрудников.

Ас-Сиси заподозрил главу Мухабарата в организации компрометирующей комбинации накануне выборов. Этим воспользовался Камель, в последнее время значительно усиливший позиции во властной иерархии. Сначала он как глава канцелярии президента подмял под себя весь комплекс неформальной дипломатии договоренностей по деликатным вопросам с зарубежными партнерами. В частности, он несколько раз в 2017 году совершал вояжи в Рим на переговоры с итальянскими коллегами о ливийском досье. Затем на фоне борьбы между основными силовиками убедил ас-Сиси создать надзорное суперведомство, которое контролировало бы и Мухабарат, и армию. В августе 2017-го была создана National Security Organisation, подчиненная напрямую президенту. Теперь он стал еще и главой Мухабарата. При этом, по мнению экспертов из ОАЭ, успокаиваться министрам обороны и внутренних дел рано. Скорее всего следующими в ходе ротации в иерархии спецслужб будут они. Сейчас обсуждается назначение главой военного ведомства двоюродного брата президента, начальника Генштаба М. Хегази.

Что до Гаффара, того давно обвиняют в некомпетентности. Так, резидентура ЦРУ США в Каире несколько раз жаловалась президенту на блокирование министром внутренних дел их инициатив и замораживание каналов обмена информацией. Организованные Гаффаром постоянные проверки личного состава на предмет инфильтрации сторонников «Братьев-мусульман» сорвали деятельность МВД в борьбе с террором.

Наметилась активизация франко-египетского сотрудничества в сфере безопасности. Глава французской DGSE Б. Эми 22 января посетил Каир, где встречался с Камелем. Обсуждались положение в Ливии и интенсификация сотрудничества там между французами и египтянами с подключением эмиратовцев в поддержке Х. Хафтара на юге страны и борьбе с исламистами в Дерне. В том числе направлением в Ливию по линии французской DRM (Direction du Renseignement Militaire) спецназа и вертолетного крыла. Обсуждалось также увеличение поставок военной техники и аппаратуры для перехвата и мониторинга радиоэфира фирмы Nexa Technologies. По оценке, данной в ОАЭ, Франция готовит условия для превращения в основного партнера АРЕ в ВТС на фоне остановки прямой военной помощи Каиру американцами

Антитеррор в песках Синая

Начавшаяся в АРЕ всеобъемлющая операция «Синай-2018» проводится на севере и в центре Синая, в дельте Нила и в пустыне на западе страны «с целью уничтожения очагов терроризма и криминальных банд». В ней участвуют полевые армейские подразделения, полицейские, пограничники, ВВС и ВМС. Мобилизовано максимум сил и средств, включая подразделение Unit 888, которое до сего времени в операциях против террористов не использовали, поскольку оно предназначено для диверсий в тылу врага. От прошедших ранее мероприятий это отличается тем, что зачистка экстремистов проводится одновременно в нескольких стратегических регионах, где укрываются боевики: в первую очередь на Синае и на пустынных территориях центральной части страны.

Хотя операции будут в значительной степени сосредоточены на Синайском полуострове, заявленная цель состоит в том, чтобы искоренить террористические опорные пункты по всему Египту, прежде всего в Западной пустыне (где силовикам противостоят джихадистские группировки, связанные, по официальной версии, с «Аль-Каидой») и в дельте Нила (там действует «Хасм»). На деле идет борьба с одним и тем же противником, пусть в разных ипостасях. У этих групп один источник поддержки – прокатарское подполье «Братьев-мусульман». «Хасм» создали для городской герильи, а бандгруппы в Западной пустыне и на Синае – для сельской. Это классическая тактика катарцев по «разделению труда». «Братья-мусульмане» как структура и политическая партия выводятся в мирные форматы протестов, что позволяет сохранить их в международном правовом поле, а террор отдают специально созданным салафитским группам типа «Бейт Ансар аль-Макдис» или «Хасм».

В конце ноября 2017-го президент АРЕ после крупнейшего теракта в суфийской мечети на Северном Синае дал силовикам три месяца для восстановления безопасности в регионе. Срок истекает к марту, за три недели до президентских выборов. Военный успех операции важен для ас-Сиси, поскольку вопрос безопасности наряду с экономикой для него ключевой. Отсюда выбор в пользу этой операции, судя по масштабам освещения в СМИ проводимой не с целью искоренения терроризма, а ради демонстрации эффективности руководства. Одновременно предпринимается попытка минимизировать возможные теракты в период голосования. Политическая сфера на выборах президентом Египта зачищена, пришла очередь безопасности.

Подкрепление для Африна

В конце января оппозиционная коалиция «Силы демократической Сирии» (СДС), которую поддерживают США, заявила о намерении направить подкрепление в Африн, где действует турецкая армия. Туда прибыли порядка двух тысяч бойцов из Манбиджа и Хасеке через подконтрольную сирийским правительственным силам территорию. Колонна прошла организованно, не боясь налетов авиации турок. Часть курдских отрядов представляют Рабочую партию Курдистана и прибыли из иракского Синджара. Анкара несколько раз в 2017 году шантажировала Багдад угрозой проведения операции в этом районе, но Иран взял его под опеку. Решение об этом принимал лично командующий спецподразделением «Кудс» иранского КСИР К. Сулеймани. Тогда для предотвращения турецкой агрессии в Синджар вошли отряды шиитской иракской милиции «Аль-Хашд аш-Шааби» и курдов-езидов.

Эксперты полагают, что переброска подкрепления в Африн стала совместной операцией Ирана, РФ и САР как ответ Анкаре на сбитый российский самолет. Это подтверждается тем, что по линии соприкосновения сирийских правительственных сил с административной границей кантона Африн после гибели штурмовика Су-25 было дислоцировано несколько групп ПВО на базе «Панцирей», что свело к нулю рейды турецкой авиации в Африне. Турецкие ВВС испытывают дефицит боеприпасов и топлива, так что дополнительное давление в виде размещения «сирийских ПВО» сработало: турки боятся ответа в отношении своей авиации. Причем не сколько со стороны сирийцев, сколько от ПЗРК курдов.

Насколько можно судить, Анкара сигнал услышала: отсюда затишье в боевой активности, усиление антиамериканской риторики и заявление о том, что турки пойдут на Идлиб. Кульминацией «борьбы нервов» станет очередной раунд переговоров в Астане. Каким там будет представительство протурецких делегатов и какие последуют итоги – продемонстрирует, готовы ли турки начать искоренение «Джебхат ан-Нусры» в Идлибе и влиять в нужном ключе на подконтрольные им группы. Другими словами, закончилось ли противостояние между Анкарой и Тегераном и Дамаском, проявившееся после начала наступления армии САР и ВКС РФ в Идлибе и Восточной Гуте.

Кровь иракской войны

ВС Ирака начали наведение порядка на севере страны. Идет зачистка нефтеносных районов близ города Туз-Хурмату в провинции Салах-эд-Дин. Руководство Ирака ведет подготовку перед началом транспортировки сырья из провинции Киркук на НПЗ в иранский Керманшах.

По данным шиитского ополчения «Аль-Хашд аш-Шааби», в северных иракских провинциях могут скрываться от 200 до 500 боевиков ИГ и «Ар-Райят аль-Бейда» («Белые знамена»). Операция проходит при участии авиакрыла и восьми бригад из бойцов «Аль-Хашд аш-Шааби», иракской армии и спецназа федеральной полиции. Иракским федералам удалось установить контроль над пятью нефтяными скважинами и обезвредить несколько десятков СВУ.

Группировка «Белые знамена» появилась в конце 2017 года и очень усилилась именно в районе Туз-Хурмату. После неудачного референдума в Иракском Курдистане, последовавшей за этим зачистки Киркука и ухода оттуда курдских пешмерга образовался вакуум власти. Этим воспользовались местные элементы, не примыкавшие на тот момент ни к одной из сил или дезертировавшие из иракской армии, ИГ и пешмерга. На территории Киркука всегда проживало множество суннитов, шиитов и курдов, и создание «Белых знамен» стало инициативой местного арабско-суннитского и курдского сообществ в попытке воспользоваться ситуацией и обогатиться в том числе рэкетом операторов нефтяных скважин. Кроме них образовалось несколько подобных банд. Пришла пора нейтрализовать эту вольницу. «Белые знамена» выдвигаются в сообщениях на первый план из-за их численности в 500–600 бойцов.

Интерес иракских федералов к этой банде связан с ее агрессивностью: с начала года группа ответственна за большинство случаев мародерства, грабежей, нападений на грузовые автокараваны и киднеппинга для получения выкупа. Она не имеет отношения ни к одному из существующих в Сирии и Ираке центров силы. Активность федерального центра в Киркуке обусловлена необходимостью обеспечить стабильность, бесперебойность нефтедобычи и экспорта углеводородов. «Белые знамена» стали угрожать нефтяной инфраструктуре, поэтому в Багдаде и Тегеране подписали им приговор. Без «нефтяного фактора» эта и другие банды могли бы действовать еще долго.

Нефтяные ресурсы полей Восточного Туз-Хурмату обрели стратегическое значение. С закрытием экспортного нефтепровода в Турцию и консультациями между Багдадом и Эрбилем о совместном использовании инфраструктуры для экспорта нефти в Киркуке федеральное иракское правительство пошло на подписание однолетнего соглашения с Ираном о нефтяных свопах. Ирак планирует доставить от 30 тысяч до 60 тысяч баррелей в день из Киркука в иранский Керманшах в автоцистернах. Но каждая может перевозить от 150 до 300 баррелей. Если Ирак достигнет половины показателя добычи в 30 тысяч баррелей в сутки, то придется отправлять от 75 до 100 караванов каждый день. Присутствие на их маршрутах неуправляемых банд увеличивало издержки и риски срыва поставок. Отсюда решимость Багдада и Тегерана навести порядок.

В планах Багдада – серьезно нарастить добычу и переработку нефти в этом районе. Миннефти Ирака заключило соглашение с местной компанией о строительстве НПЗ в провинции Киркук стоимостью 500 миллионов долларов. Согласно договоренности его мощность составит 70 тысяч баррелей в сутки. Обсуждаются с Ираном и планы строительства трубопровода. Нефтяные залежи в Киркуке считаются одними из крупнейших в мире и оцениваются приблизительно в 13 миллиардов баррелей или порядка 12 процентов общего объема запасов нефти в Ираке. Ранее специалисты Миннефти Ирака говорили о планах нарастить объем производства в Киркуке до миллиона баррелей в сутки.

Ливанцы надевают сомбреро

Латинская Америка, казалось бы, не имеет отношения к Ближнему Востоку. На фоне введения США дополнительных санкций против КСИР и связанных с ним структур американские эксперты проанализировали вероятность атаки «стражей» и спящих ячеек «Хезболлы» с южноамериканского направления. Там с начала 80-х годов тыловая база операций ливанской «Хезболлы». За это время создана разветвленная сеть финансовой и материально-технической поддержки, которую использовали для организации терактов в Аргентине в 90-е. В теракте 1992 года против израильского посольства в Буэнос-Айресе погибли 29 человек и 242 получили ранения. При взрыве в 1994-м в здании Ассоциации еврейской общины Аргентины в Буэнос-Айресе погибли 85 и ранены более 300 человек. С тех пор «Хезболла» отошла от террористической деятельности и сконцентрировалась на установлении контроля над местным и международным криминалом. Организация активно вовлечена в оборот наркотиков, главным образом кокаина и героина. До недавнего времени это касалось ливанской долины Бекаа, крупного центра выращивания мака, марихуаны, а также производства героина из сырья, поступающего из Афганистана и «Золотого треугольника» ЮВА, что приносит миллиард долларов в год. Большая часть гашиша и героина из долины Бекаа прибывает в Европу, где «Хезболла» создала сеть контрабанды, угона автомобилей и торговли контрафактом. С недавних пор аналогичная деятельность ведется и в Америке. Сегодня ячейки «Хезболлы» присутствуют в приграничье Парагвая, Аргентины и Бразилии, где зарабатывают десятки миллионов долларов в год на легальной и незаконной коммерческой деятельности, в основном торговле контрафактом. Появились данные о кооперации оперативников «Хезболлы» и латиноамериканских наркокартелей при контрабанде кокаина в Европу. Отмечено появление шиитских молельных центров в Перу. Власти Венесуэлы поддерживают с руководством «Хезболлы» официальные отношения. Деятельности США по выявлению и нейтрализации ячеек организации в Латинской Америки препятствует то, что ни одна страна континента не признает ее террористической.

В последние годы «Хезболла» активизировалась в Центральной Америке и Мексике. При этом мексиканские власти не обладают контрразведывательным потенциалом для работы в этом направлении да и не считают такое противодействие приоритетом правоохранительной системы. Ливанцы легко адаптируются в Мексике, женятся на местных и принимают испанские имена. В стране большая и влиятельная ливанская община христиан-маронитов, но и шииты здесь за последние десятилетия усилили присутствие и влияние. Они составляют примерно половину от всей численности ливанской диаспоры в Мексике. «Хезболла» и иранцы основали несколько исламских центров в мексиканских городах Торреон, Чихуахуа и Монтеррей, молельни в приграничных с США районах и по ту сторону границы. По данным американских экспертов, эта сеть используется для координации трансграничной деятельности контрабандистов и боевиков.

Американцы указывают, что служащие таможенных и пограничных органов США не в состоянии идентифицировать и отличить этнического ливанца от мексиканца, что облегчает приезжим инфильтрацию на американскую территорию. Хотя шиитская община в Мексике малочисленна, географическое положение этой страны и либеральный погранрежим делают ее одной из главных площадок для оседания оперативников «Хезболлы» и организации там «спящих ячеек». КСИР и «Хезболла» периодически демонстрируют организацию наблюдения за целями США в странах Южной Америки. Они показывают американцам свои возможности при совершении терактов в случае необходимости, но до самих терактов дело может дойти только при прямом военном конфликте США и Ирана.

Евгений Сатановский,
президент Института Ближнего Востока

[Алесь]

Евфрат с подогревом

Локальные перемирия пока эффективнее масштабных инвестиций

Сатановский Евгений

20 февраля 2018

 

Ближний восток по-прежнему нестабилен, как и все последние десятилетия, с той лишь разницей, что внешние игроки исполняют более пассивную роль, чем внутренние.

Над проблемой восстановления палестинского единства помимо прочих участников в очередной раз начал работать альянс АРЕ и ОАЭ. В Кувейте три дня обсуждали восстановление экономики Ирака при явной индифферентности США, причина которой – столкновение Турции и курдов в соседней Сирии. При этом даже просто повлиять на Анкару Вашингтон не может, что рушит всю американскую стратегию в этом районе БСВ. Новые внутренние проблемы проявились в Иране… В основу статьи легли материалы эксперта ИБВ Ю. Щегловина.

Сигналы Палестине

6 февраля заместитель официального представителя Генсека ООН Ф. Хак заявил, что энергетический кризис в секторе Газа усугубляется и может привести к гуманитарной катастрофе. По его словам, последние запасы горючего, необходимого для работы критически важных служб, истекут в ближайшие десять дней. Он отметил, что около двух миллионов жителей сектора Газа, в том числе миллион детей, получают электроэнергию не более восьми часов в день. Хак подчеркнул, что ООН необходимо 6,5 миллиона долларов для того, чтобы поставить 7,7 миллиона литров горючего в палестинский анклав. Власти ОАЭ пожертвовали два миллиона долларов на поддержку программы ООН по электроснабжению больниц в секторе Газа.

“ Американцы будут дожимать ситуацию политически, держа курс на смену Асада через признанные миром выборы ”

В Абу-Даби продемонстрировали вовлеченность в ближневосточное урегулирование на фоне отсутствия прогресса в сближении позиций ФАТХ и ХАМАС и формирования правительства национального единства. Американские аналитики расценивают встречу 13 февраля в Каире делегации ХАМАС и представителей бывшего руководителя Службы превентивной безопасности М. Дахлана как доказательство слабости кураторов процесса. На деле это значит, что Абу-Даби и Каир продолжают прикладывать усилия на этом направлении, возвращаясь к идее достижения палестинского консенсуса через трансформацию ФАТХ.

В планах обоих было полное подчинение палестинского руководства. Дахлан – креатура Абу-Даби. Он не раз пытался сместить председателя ООП и главу ПНА М. Аббаса, в том числе публикуя компрометирующие того материалы. Для этого активизировал контакты с ХАМАС, причем последние несколько встреч проходили на египетской вилле Дахлана при активном посредничестве высших сотрудников египетского Управления общей разведки, которое на то время возглавлял Х. Фаузи.

Нынешней встречей Аббасу Египет и ОАЭ посылают два сигнала. Во-первых, альянс Каира с ХАМАС нужен как для ликвидации прокатарского партизанского движения на Синае и в египетских городах, так и для контроля над палестинским политическим сообществом, чтобы пресечь такие же попытки со стороны Турции и Катара. Отставка Фаузи в январе эту стратегию изменила, благо, ее курирует президент АРЕ А. Ф. ас-Сиси. Во-вторых, Каир и Абу-Даби при солидарной позиции ХАМАС посылают сигнал Аббасу, что при продолжении им блокирования консолидации его заменят на более договороспособную фигуру. Единственной альтернативой сейчас является Дахлан. ХАМАС получил сигнал, подкрепляющий его тактику отказа от передачи ФАТХ полномочий в секторе Газа, в том числе контроля над силовыми структурами сектора. Понятно, что в ответ на этот шаг ОАЭ, Катар, КСА и Турция активизируют поддержку ХАМАС.

Американские аналитики скептически относятся к перспективам формирования палестинцами правительства нацединства и компромисса по этому вопросу.

Виды на Ирак

Трехдневная международная конференция по поддержке Ирака, освобожденного от «Исламского государства» (запрещенного в России), завершилась в Эль-Кувейте. После консультаций и переговоров делегации из Багдада с представителями бизнеса, гуманитарных организаций, ООН, Всемирного банка и десятков государств участники заявили о готовности вложить в реконструкцию страны 30 миллиардов долларов. В ЕC объявили о предоставлении 400 миллионов долларов в качестве гуманитарной помощи, Всемирный банк выделил 4,7 миллиарда, Кувейт – два миллиарда, Турция – пять миллиардов, Саудовская Аравия – 1,5 миллиарда долларов. Катар обязался содействовать Ираку в восстановлении инфраструктуры.

При этом пока неизвестны итоги многосторонних встреч представителей международных компаний, среди которых «ЛУКойл», «Роснефть» и «Газпромнефть», где обсуждались инвестиционные возможности страны. По ряду данных, проблема – в завышенных требованиях правительства Ирака к размеру необходимых вложений в углеводородную сферу как условию входа на рынок. Не урегулированы вопросы раздела прибыли. К форуму были подготовлены 157 предложений. В списке тендеров значилось строительство трех НПЗ, восстановление транспортной инфраструктуры и промышленности, пострадавших в борьбе с ИГ. Согласно десятилетнему плану, обнародованному в первый день конференции, для восстановления Ирака нужно 88,2 миллиарда долларов, а в ближайшее время – 22 миллиарда, которые требуются Багдаду безотлагательно.

Готовность международных спонсоров предоставить средства Ираку не покрывает насущные потребности страны. Суммы, выделенные в ходе конференции, должны возместить расходы бюджета на восстановление одной железной дороги, шоссе и нефтеперерабатывающего завода. Пока речь идет о международных финансовых институтах, а не о частных инвестициях, призванных сыграть основную роль в восстановлении экономики страны. Это означает, что Багдад в долгосрочной перспективе будет зависеть от внешнего финансирования, будь то помощь, займы или вложения частных компаний. Одной из основных проблем при получении Ираком инвестиций остается высокий уровень коррупции. Прозвучавшие на конференции заверения Всемирного банка о том, что банкиры готовы дать гарантии своего участия в преодолении коррупционных барьеров, на частных инвесторов не повлияли. Они не верят в способность ВБ влиять на ситуацию в правительстве Ирака.

Можно ждать целевых инвестиций аравийских монархий ради снижения уровня иранского влияния в Ираке. Их средства предполагается направлять исключительно в суннитские районы.

Присутствие ИГ в Ираке вторично для инвесторов. Главной проблемой остаются неясные правила игры, которые предлагает Багдад, коррупция и слабость инфраструктуры. Низкий уровень госуправления порождает проблемы продовольственной безопасности, использования сельхозугодий, дефицита воды и электроэнергии, изношенной инфраструктуры, нехватки школ, больниц и жилья. Экспансия исламистов стала итогом игнорирования проблем населения и экономики. На конференции правительство Ирака представило проекты восстановления объектов инфраструктуры, разрушенных или поврежденных в войне с Ираном в 1980 году.

В Кувейте обсуждались метрополитен в Багдаде, модернизация сельскохозяйственных угодий в провинции Ниневия, инвестиции в добычу и транспортировку нефти и природного газа в Басре, проекты автомобильных дорог на пустынных землях. Потенциал Ирака самостоятельно обеспечивать реализацию таких планов низок. Около 60 процентов ВВП страны приходится на поступления от продажи черного золота, при этом ненефтяной доход составляет менее 10 процентов. Устаревшая инфраструктура страны нуждается в срочной модернизации. Нехватку валютной ликвидности покрыть не из чего. Аравийские монархии пытаются диверсифицировать свою углеводородную экономику, испытывая явные трудности с проблемой покрытия дефицитов бюджетов. Одним из итогов конференции стал фактический отказ Вашингтона выделить средства на восстановление экономики Ирака.

Битвы за оппозицию

От поощрения свержения Б. Асада исламистами США пришли к попыткам создания в Сирии альтернативного Дамаску полугосударственного образования на севере страны с последующей трансформацией режима через выборы и перестройкой политической архитектуры. Они отказались от идеи материально-технического снабжения или поощрения любых повстанческих формирований вне зависимости от их идеологической направленности, хотя просаудовские и протурецкие группы сопротивления будут получать поддержку от Эр-Рияда и Анкары. Иначе последние не могут сохранить влияние на САР. Именно поэтому Анкара атакует курдов, находящихся в орбите США.

В турецком руководстве понимают, что цель американцев – нивелирование влияния всех остальных игроков на севере Сирии и доминирование там подконтрольных им структур. А это курды и местные арабы-сунниты, которым США хотят передать контроль над нефтяными полями восточнее Евфрата, купив их лояльность по схеме ИГ. Военный разгром «Джебхат ан-Нусры» (запрещенной в России) может положить конец присутствию в Сирии Саудовской Аравии. Но американский силовой блок делает упор не на поддержание боеготовности исламистского блока сопротивления, а на консервацию его без разгрома правительственными силами и ВКС РФ, пока он не будет в состоянии продемонстрировать альтернативу существующим структурам оппозиции.

В Пентагоне не определились с будущим сторонников «Джебхат ан-Нусры» в Идлибе, но полагают, что их влияние в будущей архитектуре сирийских центров силы должно быть ограничено Идлибом. В идеале же они должны раствориться в создаваемом американцами оппозиционном конгломерате. Разгромить «Джебхат ан-Нусру» в Сирии просто: стоит надавить на Саудовскую Аравию для прекращения Эр-Риядом финансовой помощи и она исчезнет. Оттуда уйдет подавляющая часть иностранных наемников, составляющих до 60 процентов личного состава.

План Вашингтона – создание альтернативного оплота оппозиции под своим контролем как влиятельной политической силы в переговорах о послевоенном устройстве Сирии, в котором не будет места Асаду –гаранту присутствия России и Ирана в Сирии. То есть приход к власти курдско-суннитского конгломерата, который займет по отношению к присутствию в САР России и Ирана отрицательную позицию. Отсюда блокирование инициированных Москвой и Тегераном примиренческих процессов с выдвижением в качестве единственного механизма переговоров в Женеве, где с участием С. де Мистуры собираются готовить конституционную реформу. В любом случае американцы не будут воевать в Сирии, а станут дожимать ситуацию политически, держа курс на смену Асада путем международно признанных выборов.

Основная линия противостояния между РФ, ИРИ и США пройдет на баталиях дипломатов в Женеве при попытках перезапустить (конституционная панель – принципиально важно, чтобы не остаться с «дорожной картой» де Мистуры) астанинский формат. Возможно, решатся на проведение Второго конгресса сирийского национального диалога после того, как возникнет критическая масса договороспособных влиятельных представителей сирийского сообщества, которые примут кандидатуру Асада-президента на среднесрочную перспективу.

Американцы ограничили зоны своей ответственности Эт-Танфом и землями восточнее Евфрата, держа нейтралитет по отношению к исламистскому анклаву в Идлибе, чтобы у них был против Москвы, Тегерана и Дамаска силовой козырь, пока не сыграют их попытки перетянуть суннитов восточнее Евфрата и утихомирить турок на севере Сирии. России остается продолжать практику локальных перемирий с местным населением и подогревать ситуацию восточнее Евфрата, создавая там очаги борьбы суннитов и курдов. Главную роль в этом должен играть Иран, тем более что с иракской стороны эту зону «подпирают» шиитские ополчения.

Если американцы блокируют проникновение проиранских сил от Евфрата, значит, надо зайти с иракского направления. Через Ирак идет основная поддержка курдам и лояльным американцам суннитам, а в Хасеке стоит гарнизон сирийских правительственных войск. Важно не дать США возможности реализовать проект создания альтернативных органов управления восточнее Евфрата. Так что вовремя подоспел Эрдоган со своей войной в Африне, где он завяз, оттягивая силы протурецких группировок на борьбу с проамериканскими курдами. Те завязываются на Африн и Манбидж, туда же идет основной поток материально-технической поддержки американцев. Тем самым ее не хватает лояльным США суннитам в лагерях подготовки на севере Сирии. Основная их масса выжидает, как поведут себя американцы по отношению к курдам, насколько действия США отличаются от российских западнее Евфрата.

Идет борьба моделей достижения национального консенсуса. Идеальным было бы движение турок и их союзников в сторону Манбиджа, хотя Эрдоган, похоже, понял, что переоценил боевой потенциал своей армии и не знает, как завершить операцию в Африне без потери лица. Взаимное же раздражение между Анкарой и Вашингтоном нарастает.

Навруз в риале

Группа иранских правозащитников и ученых выступила 13 февраля с инициативой проведения в стране референдума о дальнейшей судьбе исламского революционного режима. Воззвание было приурочено к 39-й годовщине исламской революции, отмечавшейся 11 февраля. Документ подписали 15 человек из разных политических течений. В ответ Центр стратегических исследований при президенте Ирана опубликовал итоги опроса общественного мнения. 75 процентов респондентов выразили недовольство по поводу кризиса. Однако 60 процентов участников опроса заявили, что верят в возможность исправления ситуации путем реформ. Выступая на пресс-конференции в Тегеране, президент Х. Роухани признал, что участники акций протестов выдвигают не только социально-экономические требования, но и политические. Он предложил меджлису (парламенту) вынести обсуждение реформ на национальный референдум. При этом Роухани подчеркнул: режим Исламской Республики должен остаться незыблемым.

В Иране действует конституция, одобренная на всенародном референдуме в декабре 1979 года. Последние поправки к ней были приняты на плебисците в июле 1989-го. Государственное управление осуществляется независимыми друг от друга законодательной, исполнительной и судебной ветвями власти, которые находятся под контролем политического и духовного руководителя страны. Главой государства является руководитель ИРИ, избираемый советом экспертов (из 86 крупнейших религиозных деятелей и богословов). Президент – глава исполнительной власти, второе по значимости высшее официальное лицо – избирается по итогам всеобщего прямого тайного голосования на четыре года с правом повторного переизбрания на один срок.

Иранское руководство парировало попытку группы иранских интеллектуалов подвергнуть ревизии эти принципы, но проявило удивительную для иранской политической культуры гибкость. То есть воспользовалось ситуацией для того, чтобы проведением плебисцита закрепить поражение ультраконсерваторов после последних массовых волнений, завершить процесс окончательного отторжения КСИР от экономических рычагов управления страной и заручиться вотумом народного доверия на проведение соответствующих реформ. Очевидно, что Роухани и его сторонники заручились поддержкой верховного лидера (рахбара) аятоллы А. Хаменеи, главного архитектора разрушения экономической модели КСИР, которая сформировалась за годы санкций. И вопрос не в демократичности рахбара, а в угрозе со стороны молодых ультраконсерваторов поставить под сомнение политическое доминирование иранского духовенства.

Власти ИРИ делают все, чтобы демпфировать причины возникновения новых протестов. Помимо обещаний референдума принимаются и репрессивные меры. 14 февраля иранская полиция для защиты от спекуляций на курсе риала арестовала почти 100 торговцев валютой и закрыла 10 обменных пунктов. Риал снижается в течение последнего года и сейчас торгуется около 48 000 за один доллар США. Национальная валюта продолжала терять стоимость, и спекулянты активизировали процесс, поставив на понижение риала. Глава ЦБ Ирана перед арестами публично предупредил спекулянтов о том, что игра против валюты страны не останется без последствий.

Сейчас спрос на доллары в ИРИ зависит от нескольких факторов. Из-за Навруза – празднования Нового года, которое состоится 21 марта, многие планируют выехать за границу, а неуклонное снижение стоимости риала сформировало устойчивую базу потенциальных покупателей иностранной валюты. На эту тенденцию повлияла и неопределенность вокруг иранской ядерной сделки, точнее, попыток США ее ревизовать. Это означает лишь самоизоляцию США, поскольку ни один из ключевых игроков – ЕС, РФ и КНР – их не поддержал, но для иранского правительства американская политика сформировала перспективу возникновения новой волны социальных протестов.

Эксперты называют две основные причины, которые могут позволить реализовать такой сценарий. Это инфляция и девальвация иранской валюты, на чем помимо внешних противников режима активно пытаются играть ультраконсерваторы, не смирившиеся с поражением. Достаточно сказать, что традиционно большинство обменных пунктов в стране были под негласным контролем КСИР и нынешнее ослабление риала произошло не только из-за чисто рыночных факторов. Отсюда жесткая реакция властей, которые последними шагами продемонстрировали, что период соглашательской политики с консерваторами прошел. Любые попытки воспользоваться негативной конъюнктурой теперь будут расцениваться как акт покушения на исламский строй страны, что в очередной раз подчеркивает способность иранской государственной системы защищать себя от любых противников.

Евгений Сатановский,
президент Института Ближнего Востока

[Алесь]

1. Трубачи Африканского Рога

   Главную роль в решении проблем региона играют иностранцы

   Сатановский Евгений

   26 февраля 2018

   Судан и страны Африканского Рога не столь известный плацдарм противостояния, как Сирия, Ирак, Йемен или Ливия, но не менее важный, а для проблемы распределения вод Нила – ключевой.

   Альянсы ОАЭ и АРЕ, Катара и Турции, КСА, Израиль, США и другие внешние игроки противостоят друг другу в Судане, Сомали, Эритрее, Джибути и таких государствах внутренней Африки, как Уганда и Эфиопия, где активны исламистские террористические группировки и Иран. Происходящее в регионе описывается на основе материалов эксперта ИБВ А. Быстрова.

   Катавасия в Сомали

   3 января сомалийский премьер-министр Х. А. Хайре по представлении президента М. А. Формаджо уволил министров: иностранных дел Ю. Омара, внутренних дел А. Ф. Саида и торговли Х. А. Дуале. Их заменили посол Сомали в США А. И. Авад, телекоммуникационный магнат М. А. Сабрие (его ранее Формаджо в письмах в Госдепартамент США обвинял в тайном финансировании исламистов из «Аш-Шабаб») и бывший министр информации М. Х. Марее. Это результат межклановой борьбы, стимулированной Абу-Даби. Так, Саид был ставленником клана лидера оппозиции А. Абдишакура, недавно арестованного и обвиненного в получении денег от ОАЭ для подкупа депутатов сомалийского парламента и свержения президента Формаджо.

   “ Электрификация железных дорог Эфиопии, особенно к портам Джибути, меняет логистику всего Африканского Рога ”

   Министр торговли и промышленности Дуале (клан иссак/хабир джело) отстранена от власти после того, как представители клана хавийе/хабир гедир выдвинули ультиматум президенту Формаджо (клан дарод/марехан), премьер-министру Хайре (клан хавийя/мурусаде) и их окружению. Поводом послужило желание бывшего министра торговли перестроить Совет Торгово-промышленной палаты с устранением из него представителей клана хавийе/хабир гедир. В случае невыполнения ультиматума намекнули, что это отразится на положении в области безопасности в Могадишо. Это подтверждает, что теракты там связаны не с «Аш-Шабаб», а с межклановыми разборками. Активность «Аш-Шабаб» также стимулируется недовольством кланов по поводу политики того или иного президента или премьера.

   Кульминацией внутриполитического противостояния стали переговоры в Стамбуле бывшего члена ваххабитского сомалийского движения «Аль-Иттихад Аль-Ислами» (связанного с Катаром), ныне главы президентской администрации Ф. Я. Тахира с одним из лидеров оппозиции А. Ш. Гуледом из парламентской фракции, которую возглавляет бывший сомалийский президент Х. Ш. Мохамуд. Оппозиция готовила внесение законопроекта о недоверии действующему премьер-министру Хайре, но разменяла намерение на назначение министром торговли своего ставленника. За действиями фракции бывшего президента стоят ОАЭ, где хотят сместить Формаджо. Повод для этого – убеждение Абу-Даби, что тот уходит под влияние Дохи, хотя в начале противостояния между Катаром и «арабской четверкой» обещал держать нейтралитет.

   Недовольство вызвало то, что новый президент так и не оставил тему военной базы ОАЭ в Бербере (Сомалиленд), которую, как он полагает, Абу-Даби приобрел без должного согласования и договора с центральным правительством Сомали. Он намерен направить иски в международные арбитражные суды, что однозначно приведет к признанию сделки юридически ничтожной. К такому решению Формаджо подталкивает не только Катар, но и Саудовская Аравия (к вопросу о прочности саудовско-эмиратского альянса в Йемене). ОАЭ восприняли согласие Формаджо на строительство турецкой базы под Могадишо как вызов и свидетельство усиления катарско-турецкого военного влияния в стране.

   Турецкая военная база для дислокации трех тысяч человек обошлась Анкаре в 50 миллионов долларов. Она станет основой подготовки военных кадров для Сомали после вывода контингента АМИСОМ в октябре 2018 года. Сейчас на базе готовят исключительно бойцов из президентского клана. Она нужна для усиления катарско-турецкого военного присутствия в стране в противовес саудовско-эмиратовскому. ОАЭ, помимо Берберы, основали под Могадишо в 2015 году базу для тренировки местных военных, но ее деятельности мешают сомалийские власти. Одновременно Формаджо заблокировал ВТС с партнером ОАЭ – Египтом. Это стало еще одним поводом для беспокойства в Абу-Даби и начала тайной войны Эмиратов с Формаджо.

   Израиль в Африке

   

   По данным экспертов, Израиль готов создать на северо-западе Уганды разведывательную базу для проведения операций в Демократической Республике Конго и Южном Судане. Есть основания полагать, что одной из главных целей после ее создания будут боевики Союзного демократического фронта (ADF), который приобрел наднациональный характер и имеет тыловые базы и пункт вербовки боевиков в Уганде, Кении, Танзании и Сомали. На объекте будут вертолеты и БЛА. Решение было принято после переговоров в декабре 2017 года премьер-министра Израиля Б. Нетаньяху и президента Уганды Й. Мусевени. Затем прошли консультации главы МОССАДа, начальника Генштаба угандийской армии и госминистра обороны Уганды. Достигнута договоренность, что в течение 2018-го проект будет реализован.

   Соглашение насторожило Каир. Египтяне разочарованы отдалением угандийского президента, разорвавшего с АРЕ сотрудничество в области безопасности. Мусевени разрешил Дохе строительство военной базы в Уганде. Каир осторожно относится к проникновению в регион Тель-Авива, так как Израиль в 2012 году подписал с Южным Суданом соглашение о реализации программы создания на Белом Ниле ирригационных сооружений. Каир опасается, что Уганда будет использовать союз с Израилем для получения льготного доступа к финансам по программе США «Энергия для Африки» и построит 10 гидроэлектростанций в долине Нила. В декабре 2017 года гендиректор канцелярии премьер-министра Израиля Э. Грейнер подписал меморандум о взаимопонимании с американским агентством международного развития USAID, что позволит израильским компаниям получить доступ к фондам Power Africa. Так что кооперация между Израилем и Угандой в этой сфере естественна.

   По Нилу гуляет

   По итогам саммита в Аддис-Абебе АРЕ, Эфиопия и Судан договорились без посредников урегулировать за месяц технические вопросы возведения высотной плотины «Возрождение». Встреча президентов АРЕ А. Ф. ас-Сиси, Судана – О. аль-Башира и эфиопского премьер-министра Х. Десаленя проходила за закрытыми дверями. Ранее на переговорах в Каире в январе глава правительства Эфиопии заверил египтян, что строительство плотины не создаст проблем Египту и Судану. Однако Каир обеспокоен отсутствием прогресса трехсторонней экспертной группы, призванной установить потенциальные негативные последствия для стран Нильского бассейна и возможности их предотвращения. АРЕ предложила привлечь Всемирный банк к переговорам о плотине «Возрождение» как «нейтральную техническую сторону». Эфиопия отвергла посредничество ВБ, заявив, что стороны смогут самостоятельно решить проблемы.

   Возведение «Великой Эфиопской плотины» началось в 2011 году. Согласно проекту мощность ГЭС с каскадом из четырех плотин составит 5250 мегаватт. В Аддис-Абебе рассматривают ее строительство как чисто экономический проект, который позволит вырабатывать электроэнергию для внутреннего рынка и экспортировать ее в Джибути, Кению и Судан. КНР готова инвестировать два миллиарда долларов в электроэнергетику, включая проекты электрификации железных дорог и строительства новых путей. Электрификация железных дорог Эфиопии, особенно к портам Джибути, меняет логистику всего Африканского Рога, давая Аддис-Абебе выход к морским портам, которого она лишилась после отделения Эритреи. Дорога построена Китаем, но действовать эффективно сможет после электрификации, что реально с началом эксплуатации Большой плотины. Так что косвенно Пекин отношение к кризису высказал. Не только готовностью инвестировать в энергосектор Эфиопии, но и поставками систем ПВО для охраны строительства.

   Переговоры на высшем уровне в Аддис-Абебе означают серьезную уступку Каира. Решение об этом было принято египетским президентом за несколько дней до встречи в эфиопской столице. То же самое справедливо в отношении Хартума. Еще 3 января министр иностранных дел Судана И. Гандур отменил поездку в Каир для переговоров с АРЕ, в том числе по вопросу Большой плотины. Это объяснялось декларациями Каира по «окончательному решению» в отношении спорных с Суданом районов Халаиб и Шалатин. В АРЕ недовольны прокатарской позицией президента аль-Башира, переброской катарского оружия в Ливию, заигрыванием Хартума с Турцией и солидарностью с позицией Аддис-Абебы о строительстве Большой плотины.

   Премьер-министр Эфиопии Десалень настаивал на выполнении подписанного в марте 2015 года Каиром, Хартумом и Аддис-Абебой соглашения, ограничивающего возможности международного арбитража по вопросу строительства. Один из итогов консультаций в Аддис-Абебе – стороны договорились не нагнетать в вопросе о поправках в технический доклад об условиях эксплуатации плотины, составленный французской фирмой BRL and Artelia. Судан и Эфиопия выступили против предложенных египтянами поправок. Министр ирригации АРЕ М. А. Ати обвинил коллег в том, что они затягивают время, начав наполнение водохранилища. Решено соблюдать сроки наполнения водохранилища в соответствии с регламентом и договоренностями между странами. Ряд технических моментов не урегулирован. Стороны согласились остановить наращивание войск в главных спорных точках: Каир – в зоне спорных территорий на границе с Суданом, суданцы и эфиопы – на границе с Эритреей. Хартум дал понять, что вопрос о строительстве военной базы Турции в Суакине будет зависеть от намерений АРЕ в Эритрее. Однако Каир по-прежнему не устраивает введение плотины в строй, а для Эфиопии она жизненно необходима.

   Судан Эрдогана

   Итоги визита президента Р. Т. Эрдогана в Судан 24–25 декабря 2017 года эксперты расценивают как попытку борьбы турецко-катарского альянса с Эр-Риядом и Абу-Даби ради укрепления влияния на Африканском Роге. Официально главной целью было стремление Анкары получить официальные права аренды некогда турецкого острова Суакин в Красном море. В реальности речь шла о более глобальных вещах, в частности о реализации еще одного пункта стратегии – о создании турецко-катарского «полумесяца влияния» в зоне между КСА и АРЕ. Доха и Анкара расценивают усиление авторитета в Судане как важный шаг для начала массированной военно-экономической экспансии в Африку.

   “ Катар – основной локомотив поддержки турецкого влияния в Африке ”

   Что до Суакина, Турция получила от аль-Башира разрешение на строительство там военной базы, хотя турки активно работают над созданием портовой инфраструктуры уже год. Во время визита Эрдогана стороны официально заключили соглашение об этом и согласовали состав совместной комиссии по выплате компенсаций Анкары (Дохи) жителям Суакина за строительство на их землях. Вопрос решен окончательно. Турция будет официально владеть тремя такими объектами в регионе: в Катаре, в Могадишо (Сомали) и в Судане. Добавим к ним строящуюся военную базу Катара в Уганде.

   Визит Эрдогана в Судан не только его инициатива, но и тактика Катара. Именно Доха – основной локомотив поддержки турецкого влияния в Африке. Катар всегда играл в Судане важную роль, он пытался заниматься разрешением кризиса в Дарфуре, имеет связи в окружении аль-Башира. Судан для Катара и Турции, помимо конкуренции с альянсом АРЕ – ОАЭ при установлении военно-политического влияния на Африканском Роге, важен для переброски оружия в Ливию, а также снижения уровня влияния КСА. Отношения между странами в застое в связи с сокращением финансирования Эр-Риядом поддержания курса суданского фунта, что привело к его девальвации и массовым волнениям. Надо иметь в виду идеологическую близость Хартума к движению «Братья-мусульмане», которых Доха и Анкара полагают важным механизмом распространения своего влияния в исламском мире.

   Выстраивается стратегическое партнерство Хартума с Анкарой и Дохой в сфере безопасности. Оно было закреплено на совещании в Хартуме 25 декабря с участием начальников штабов ВС: Х. Акара (Турция), И. Э. М. Адави (Судан) и Г. аль-Ганема (Катара). Были достигнуты договоренности о строительстве порта базирования на Суакине (в том числе для поддержания боеготовности ВМФ Судана), проведении совместных суданских и катарских военных учений, оказании турецкой технической помощи суданской армии. Договорились и об активизации контактов спецслужб. При подготовке визита Эрдогана в Хартум глава суданской Национальной службы разведки и безопасности (НСРБ) генерал М. А. Аббас 22 декабря посетил Анкару и встретился с главой Национальной разведывательной организации (МИТ) Х. Фиданом, передав Турции арестованных в Судане сторонников имама Ф. Гюлена.

   Племенной раскол

   В США решили запретить поставки американского оружия и военной техники в Южный Судан. Об этом сообщила официальный представитель Госдепа Х. Науэрт. Впредь Вашингтон намерен проводить «с ограниченными исключениями политику отказа в экспорте оружия, военной техники и услуг в Южный Судан, касающуюся всех сторон конфликта». По словам Науэрт, США призывают все страны последовать примеру Вашингтона и приостановить продажу оружия Джубе, а также прекратить поддерживать тех, кто дестабилизирует обстановку в этом государстве. Этот призыв адресован и соседям, прежде всего Уганде, через которую идет украинское оружие.

   США добиваются введения СБ ООН международного эмбарго на поставки оружия режиму Киира. Однако Совбез раскололся при решении этого вопроса. Западные страны поддерживают эмбарго, против – Россия, КНР и ряд других государств. В декабре 2016 года СБ ООН отклонил предложенный США проект резолюции, предусматривающий применение оружейного эмбарго. Д. Трамп направил письмо президенту комиссии Африканского союза М. Ф. Махамату, в котором заявил, что полностью согласен с мнениями, выраженными американскими дипломатами.

   Конфликт в республике начался в декабре 2013 года между сторонниками президента С. Киира, большинство которых из этнических динка, и повстанцами, возглавляемыми его бывшим заместителем Р. Машаром, опирающимся на племенной союз нуэр.

   21 декабря 2017 года правительство и представители повстанческих группировок подписали очередное соглашение о прекращении боев. Однако столкновения возобновились в столице – Джубе 5 января. Нарушение Кииром обещания не открывать огонь первым накануне очередного раунда мирных переговоров под эгидой АС в Аддис-Абебе 5 февраля вызвало жесткую реакцию Вашингтона. В Госдепе чиновники открыто говорят, что южносуданский режим превратился из союзника в обузу.

   Поддержка американцами сепаратизма Киира базировалась на оказании дополнительного давления на «арабский» режим Судана и президента аль-Башира и «черном лобби» в Госдепартаменте. Райс и ее сторонники не скрывали черный расизм в противостоянии с арабским Суданом, но не учли фактор трайбализма. Применительно к Южному Судану разлад начался по линии двух крупных племенных групп – динка и нуэр, составлявших основу правящей в Южном Судане партии Суданского народно-освободительного движения (СНОД), но сейчас можно говорить о расколе динка и нуэр на фракции, то есть фрагментацию внутри племенных образований.

   На начальном этапе размолвок с нуэр динка оставались объединенными вокруг совета старейшин Джиенг (JCE). Он оказывал влияние на решения президента Киира и при этом цементировал динка в единую структуру. Уже тогда в нем созрели и стали расти противоречия между фракцией Бора (родина основателя СНОД Дж. Гаранга, погибшего в 2005 году) и фракцией динка из Бахр аль-Газале (вотчина нынешнего президента Киира). Теперь раскол динка перешел эти границы. Все больше племенных фракций открыто дистанцируются от Киира. Кульминацией стала эмиграция начальника штаба армии Южного Судана генерала П. М. Авана, который разорвал отношения с Кииром и нашел убежище в Кении.

   В АС дали понять, что не возражают против санкций в отношении Киира, но это вряд ли нанесет ему большой ущерб, поскольку снабжение режима идет контрабандными путями. Главную роль в этом играет Уганда. Американцы лихорадочно ищут новые точки опоры в Южном Судане. Они резко изменили позицию в отношении лидера нуэр, главного антипода Киира, бывшего первого вице-президента Машара. Сначала требовали его арестовать без приговора суда, теперь дипломаты дали понять главе АС, что не будут возражать против присутствия Машара и его сторонников на этом раунде переговоров. Нуэр при этом также расколоты – хотя и меньше, чем динка. Но США это вряд ли поможет.

   Евгений Сатановский,
   президент Института Ближнего Востока

[Алесь]

Не фунт Хартума

В африканские разборки втянуты все крупнейшие игроки, включая Россию

Сатановский Евгений

12 марта 2018

Советская военная база в Бербере активно использовалась до 1977 года. Фото: globalwarnews.ru

Рассматривая ситуацию на Ближнем Востоке, в том числе в африканской части региона, следует обратить внимание не только на действия внешних сил, но и на процессы в местных элитах, показательные на примере Судана, и на сложные комбинации в странах, где пересекаются интересы основных региональных и международных центров силы, как в Сомали.

В основу статьи положены материалы экспертов ИБВ А. Быстрова и Ю. Щегловина.

На фоне роста напряжения между Каиром и Аддис-Абебой, а также последней и Хартумом из-за разногласий о водосбросе Нила после окончания строительства плотины «Возрождение» нарастает напряженность в правящей суданской элите. В первую очередь это касается кризиса отношений президента О. аль-Башира и главы МИДа И. Гандура.

Взялся за гуж, не говори, что не Гош

Отзыв из Египта в декабре 2017 года посла А. М. Абдельхалима «для консультаций» в ходе кризиса между Каиром и Хартумом вызвал протест министра иностранных дел Судана. Президент игнорировал его мнение, и чиновник попал в опалу. Во время визита президента Турции Р. Т. Эрдогана в Судан Гандура на встрече глав государств не было. Его место занял министр нефти и главный лоббист китайских интересов А. А. аль-Джаз. Этот ветеран исламистского движения отвечал во время военного переворота 1989 года за связь между подпольем и военными. Глава МИДа решил подать в отставку. Его удержали от этого шага руководитель Национальной службы по разведке и безопасности (NISS) М. Атта (что впоследствии сказалось на его карьере) и премьер-министр Б. Х. Салех.

“ Визит аль-Башира в Россию с предложением сдать военную базу на Красном море в аренду под предлогом «американской агрессивной политики» оказался слишком неожиданным ”

Полярность мнений в суданском руководстве достаточно высока, мало кто скрывает свою точку зрения, а политическая культура не подразумевает (как в Йемене и Ираке) обязательной ликвидации политических противников. Бывший диктатор Дж. Нимейри живет в Хартуме, ни один из деятелей оппозиции не был убит (иногда самых активных сажают на месяц-другой в тюрьму), и в исламистской партии «Народный конгресс» существует открытая разница во мнениях. Так, в период ухода Хартума из орбиты влияния Ирана министр обороны активно критиковал решение президента, но до сих пор на посту.

Развитие событий показало правильность действий аль-Башира. Отзыв посла, концентрация дополнительных армейских контингентов на границе с Эритреей в ответ на появление там египетских военных, демонстрация альянса с Эфиопией (не только политического, но и в координации вооруженных сил) заставили президента АРЕ А. Ф. ас-Сиси инициировать для поиска компромисса очередной трехсторонний саммит.

Так что если главу МИДа Судана уволят, то не из-за разногласий с главой государства по частному поводу. Вопрос куда серьезнее. В середине ноября 2017-го Хартум посетил замгоссекретаря Д. Салливан, информировавший Гандура о «принципиальной позиции Вашингтона»: для США неприемлемо участие аль-Башира в президентских выборах 2020 года. Таким образом американцы послали суданской политической элите сигнал о том, что его надо убрать с поста, иначе это будет тормозить развитие двусторонних отношений и препятствовать интеграции страны в мировую финансовую систему.

В этом факте ничего нового, но суданского президента встревожило то, что о предложении американцев министр доложил не ему, а премьеру. Это означает комбинацию по формированию в правительстве альянса, чреватого дворцовым переворотом. Отсюда реакция в традициях суданской политической культуры: эпизод с неискренностью Гандура случился в ноябре, а опалу он почувствовал в январе. Отсюда же неожиданный визит аль-Башира в Россию с предложением сдать в аренду Москве военную базу на Красном море под предлогом «американской агрессивной политики». Что до Гандура, можно предположить его оттеснение на политическую периферию Судана к концу года со всеми вытекающими из этого последствиями для ближайшего окружения чиновника.

Пертурбации в суданской элите не ограничились МИДом. Фронда в поддержку главы МИДа обернулась сменой главы NISS. С. А. М. Салех заменил на этом посту М. Атту. Сотрудники NISS принимали активное участие в подавлении недавних антиправительственных демонстраций. Протесты и столкновения с силами безопасности начались в январе 2018 года, после того как Хартум по рекомендациям МВФ ввел жесткие экономические меры. Власти отпустили курс национальной валюты, что обесценило ее. Доллар, стоивший в 2017-м 6,7 суданского фунта, в январе 2918-го подорожал до 18, упав почти вдвое от официального курса. Были урезаны субсидии на пшеницу, что обернулось почти двукратным ростом цен на хлеб. В Судане отказались от господдержки импорта зерновых и передали эту сферу частному сектору, что привело к значительному увеличению стоимости основных продуктов питания. Отмена субсидирования цен на продовольствие, топливо и воду – общее место экономических реформ в арабских странах – нигде не проходит гладко. Острота социальных возмущений зависит исключительно от уровня жизни населения. Кстати, Хартум отказался от планов отмены субсидий. При этом смена главы NISS не имеет отношения к волнениям. Ее причины надо искать во внутриполитических раскладах среди суданской элиты.

Салех, которого в Судане знают под кличкой Гош, долгое время был главой NISS. Он планировал и вел войну в Дарфуре, усмирял южносуданских повстанцев. Именно ему принадлежала идея использовать в борьбе с партизанами племенные иррегулярные формирования («джанджавидов»). Он же был одной из ключевых фигур в организации обмена оперативной информацией с ЦРУ, активизировавшегося после событий 11 сентября. Незадолго до атаки террористов в Нью-Йорке и Вашингтоне именно спецслужба Гоша предупреждала об этом ЦРУ (в США сообщение игнорировали). Гоша убрали с должности главы NISS неожиданно – в 2009-м. Место занял его доверенный человек и заместитель Атта.

С 2009 по 2013 год Гош был советником аль-Башира по вопросам безопасности, в 2013-м его обвинили в организации попытки госпереворота и арестовали вместе с 13 партфункционерами. Гошу инкриминировали нарушение антитеррористического закона, организацию актов насилия против представителей правительства и прочее, никакого отношения к реальности не имевшее. Гош отсидел полгода и был освобожден за недостатком доказательств. Реальной причиной сначала увольнения его с поста в NISS, а затем ареста стало опасение президента, что при тесных контактах с американскими спецслужбами Гош достиг такого уровня доверия, что обсуждает не только борьбу с террором, но и трансформацию режима.

Основная причина отставок и перемещений в суданском руководстве – боязнь аль-Башира, что кто-то из приближенных договорится с США о его смещении. Именно поэтому все отставки сопровождаются обвинениями в госизмене, как это было с попавшим в опалу бывшим вице-президентом О. Тахой.

Уход аль-Башира как фигуранта уголовного обвинения МУС акцентируется Вашингтоном при всех администрациях как главное условие нормализации двусторонних отношений и полнокровного возвращения Судана в мировую финансовую систему. Такие разговоры будоражили партийное руководство страны в 2009 и 2013 годах, когда национальная элита заколебалась и пошли разговоры о том, что аль-Башир – тормоз на пути выхода из международной изоляции. Причем об этом говорили не только на низовом партийном уровне, но и в «политбюро» исламистов.

В 2013 году Гош с другими высшими функционерами, начальником «исламистской разведки» Н. Нафи и вице-президентом Тахой хотели сменить президента, здоровье которого ухудшилось, он перенес операцию в КСА. Но тогда аль-Башир их переиграл. Нынешняя отставка Атты связана с возобновлением таких разговоров со стороны американцев, которые ведутся в основном по линии спецслужб. И Атту на всякий случай избавили от соблазна, тем более что в дискуссии о характере судано-египетских отношений он поддерживал опального Гандура. Образовавшуюся партийную фракционную группу аль-Башир развалил, вернув в строй Гоша, который будет более устойчив к соблазнам американцев, поскольку находится под обвинительным вердиктом МУС за военные преступления в Дарфуре.

Карта сомалийского национализма

В феврале нарастала вероятность военного конфликта между Сомалилендом, Пунтлендом и федеральным правительством Сомали. Две последние силы формируют военный блок против Харгейсы. Президент Сомали М. А. Фармаджо в конце февраля обратился к лидеру Пунтленда А. М. Гаасу с просьбой предоставить контингент войск анклава (около трех тысяч бойцов) для «укрепления национальной армии». После этого за несколько недель части Пунтленда были развернуты в районе холмов Галгалы. По версии правительства, это сделано для подготовки к операции против исламистов из «Аш-Шабаб».

“ В Москве отказались от покупки военной базы в Бербере из-за юридических рисков ”

Запрошенные Формаджо три тысячи дислоцированы на военной базе в Гароуэ, где Могадишо перегруппировывает силы, готовясь к операциям в районе Санааг. Президент Сомали представил это как реакцию на боевые действия между Сомалилендом и Пунтлендом за контроль над спорной автономной территорией Хатумо. Этот регион населен представителями долбахантес, имеющими традиционные связи с марехан – кланом президента страны. Несколько месяцев назад в Хатумо высказались за развитие более тесных связей с Харгейсой, а не с Могадишо и Формаджо, что резко обострило ситуацию. Суть проблемы – нефть и самостоятельная политика Харгейсы, где замыслили передачу бывшей ВМБ СССР в Бербере военным из ОАЭ.

Формаджо предпринимает очередную попытку повлиять на это, и мобилизация сил Пунтленда имеет целью не борьбу с исламистами, а обеспечение контроля над Хатумо. Решение этого вопроса означает для Могадишо ликвидацию сепаратизма Харгейсы в среднесрочной перспективе или необходимость достижения компромисса с руководством анклава. Президент направил в Восточный Санааг министра по вопросам развития Д. М. Хасана. Он должен встретиться там с эмиссарами президента Сомалиленда М. Б. Абди. От итогов этих консультаций будет зависеть, пойдет ли Сомалиленд на полное развертывание войск для блокирования сил Пунтленда, которые должны выдвинуться из Гароуэ. Посланник ООН М. Китинг призвал к перемирию, но М. Бихи отказал, сославшись на необходимость защиты территориальной целостности Сомалиленда. Прямых столкновений между силами анклавов пока нет.

ЕС пытается купировать военный конфликт. Политический диалог между Могадишо и Харгейсой, приостановленный в марте 2015 года, должен возобновиться в конце этого месяца в Джибути при посредничестве его президента И. О. Гелле. Как предполагается, после этого основную роль в примирении должен взять на себя Центр гуманитарных рисков в Женеве. Президент Формаджо и его коллега из Сомалиленда Абди приветствовали такой формат, кроме Швейцарии поддержанный Великобританией и Швецией. Аналогичные предложения посредничества Анкары были отклонены, что президент Формаджо мотивировал неудачным опытом в этом турок в 2015 году. В Могадишо не считают Анкару независимым посредником. Турция – региональный партнер ОАЭ, а там заинтересованы в поддержке Сомалиленда в этом споре. На встрече с Формаджо 23 февраля заместитель премьер-министра Турции Х. Чавушоглу выразил недовольство тем, что его страну исключили из переговоров.

Эксперты полагают, что нынешняя конфронтация не приведет к серьезному конфликту. Для Сомалиленда улучшение отношений с Могадишо, вероятно, позволит добиться отмены запрета на экспорт скота в КСА, поможет выйти на соглашение о распределении доходов госбюджета, получаемых от совместного с Сомали управления воздушным пространством, и обретении права на выдачу лицензий на разведку и добычу полезных ископаемых международным компаниям. Могадишо добивается своей доли от этой деятельности и инкорпорации Сомалиленда в федерацию для монополизации внешней политики и военного строительства.

Напомним: бывшее руководство Сомалиленда несколько лет вело переговоры с ОАЭ и Францией о приобретении ими бывшей военной базы СССР в Бербере. Предлагала Харгейса и Москве, но там от перспективы сомнительной сделки и возникающих в этой связи юридических рисков отказались. Париж упустил шанс, вернее, Абу-Даби перекупил бывшего президента Сомалиленда Силаньо, передав несколько миллионов долларов наличными и предоставив ему и его семье в собственность особняк в ОАЭ и пожизненное обслуживание в одном из престижных медицинских центров. Это вызвало реакцию в Могадишо, где полагают сделку юридически ничтожной из-за отсутствия разрешения центральных властей. Тема обострилась при президентстве Формаджо, заручившегося негласной поддержкой КСА при подаче исков в международный арбитраж.

Именно перспектива проигрыша дела в свое время отпугнула потенциальных покупателей. КСА играет на раздражении Формаджо самостоятельностью Харгейсы, затрудняя ОАЭ попытки усилить влияние через строительство военных баз на Африканском Роге. На президента Сомали давят со всех сторон. При избрании финансовую поддержку ему оказали из Катара, что предопределило невнятную позицию Формаджо в конфликте «арабской четверки» (КСА, ОАЭ, АРЕ, Бахрейн) и Дохи. По данным США, нежелание главы Сомали артикулировать антикатарскую позицию привело к тому, что Абу-Даби и Эр-Рияд уменьшили или свернули помощь его правительству. ОАЭ работали с такими непризнанными государствами, как Сомалиленд, чтобы подорвать центральное правительство страны, и предложили деньги сомалийским законодателям за вотум недоверия нынешнему кабинету министров.

В феврале Формаджо направил эмиссаров в Турцию, где проживают руководство оппозиции и люди из окружения бывшего президента Х. Ш. Махмуда, сумев достичь с ними компромисса при ротации ряда министров и замены их на более устраивавшие эмигрантов фигуры. Так что попытка Абу-Даби устроить в Сомали «мягкий переворот» провалилась. Впрочем, прекращение помощи Формаджо от аравийских монархий касается в основном Абу-Даби. Эр-Рияд не ограничивает поддержку кабинета министров и лично президента. Саудитов устраивает настрой главы Сомали на нивелирование влияния ОАЭ в Сомалиленде. Ради этого они готовы не обращать внимания на контакты Формаджо с Дохой и давят на Харгейсу.

Абу-Даби старается сыграть на опережение. 1 марта госкомпания ОАЭ DP World (официальный покупатель военной базы) объявила, что правительство Эфиопии приобрело 19-процентную долю в порту Бербера в Сомалиленде. Это сильный ход, вовлекающий Аддис-Абебу в спор, особенно с учетом того, что ряд сил в ЕС при лоббировании французов делает попытки оспорить законность сделки по Бербере. Надо учитывать, что Эфиопия полагает Сомалиленд своим протекторатом и буфером от исламистского проникновения в страну. В США считают, что сделка выгодна Аддис-Абебе, остро нуждающейся в доступе к морским портам. Это не совсем так, поскольку такой выход она получила в 2017 году, когда китайцы построили железную дорогу к портам Джибути, хотя она еще не работает в полную силу.

Однако власти Сомали рассматривают Сомалиленд как свою суверенную территорию и публично высказались против этой сделки, заявив, что она нарушает международное право. В этой связи Формаджо, помимо внешнего давления испытывающий прессинг со стороны своих кланов, пытается разыгрывать карту сомалийского национализма. Благо, имеет связи с племенем огаден, живущим и в Эфиопии, и в Сомали, бунтуя против эфиопских властей (эфиопско-сомалийские войны в новой истории шли именно из-за этого). В любом случае он собственными руками создал единый внешний фронт противников попыток подмять Сомалиленд. Чем кончится конфликт, предсказать невозможно.

Африканская специфика вообще и сомалийская в частности не дает оснований для оптимизма ни в деле формирования устойчивой централизованной власти, ни в отношении попыток внешнего вмешательства – будь то армии соседних государств, Афросоюза или войска ООН – в пользу кого-либо из местных игроков. История подтверждает это. Любые зарубежные воинские контингенты в Сомали несли потери и предпочитали действовать через местных, ограничиваясь краткосрочными операциями, когда их клиенты стояли перед угрозой поражения, и выводили войска немедленно после стабилизации ситуации. Причем арабские монархии не были исключением.

Евгений Сатановский,
президент Института Ближнего Востока