За несколькими примечательными исключениями западные лидеры и ученые пропагандировали идеи неограниченного перетока капитала (и вывоза прибылей, разумеется). При этом ни один из экономических секторов стран-мишеней не оказывался вне этого процесса – сельское хозяйство, горнорудное дело, промышленное производство, жилищно-коммунальный сектор, транспорт, связь – все подлежало «модернизации» посредством передачи в собственность и под контроль США и европейских стран.

Лидеры стран третьего мира, будь то генералы, банкиры или землевладельцы, придерживавшиеся доктрины «свободных рынков» и приглашавшие иностранных собственников, удостаивались похвал. При этом не имело значения, были это диктаторы или лица, избранные всеми правдами и неправдами.

Западные режимы поощряли все страны к тому, чтобы открыть двери заемному капиталу. При этом, конечно, он сам, а также технологии и политическая мощь реализовывать эту доктрину имелись только у стран-империй. Экономисты проповедовали идею специализации на основе «сравнительного преимущества». Запад инвестирует, получает прибыль и господствует на рынках, а остальные страны принимают низкую зарплату, статус младшего партнера и развивают отрасли промышленности, зависимые от инвестора. Эта система работала очень хорошо до тех пор, пока Запад был доминирующей силой и формировал рынки, потоки капитала и условия обмена.

На смену импотентам-неолибералам придут националисты

Лидеров националистического толка осуждали, подвергали санкциям, свергали и демонизировали во все времена англо-американского владычества. Однако шло время, и многие страны третьего мира, постоянно прилагая усилия к тому, чтобы идти иным путем – революций и реформ, государственного управления и создания слоя национальных предпринимателей, осуществляли инвестиции, проводили инновации, развивали свои экономики. И некоторые из них – такие, как Китай, начали с успехом конкурировать с западными державами за рынки, минеральные ресурсы и технологии.

Как только попытки США победить Китай в конкурентной борьбе не только на внешних рынках, но и в секторах собственной экономики провалились, местные производители стали либо перемещать свои производства в Китай и Мексику, либо обанкротились, либо их компании оказались приобретенными иностранным капиталом, чаще всего китайским. Как реакция на произошедшее национализм в США в ряде секторов экономики заменил собой неолиберализм и глобализм, особенно в тех из них, владельцы которых сгруппировались вокруг президента Трампа.

Эти националисты выковали национальный плуто-популистский альянс, увязывающий Уолл-стрит и отсталые слои капиталистического класса с перемещенными, малозанятыми и безработными париями. Приманкой для них стала «протекционистская риторика» – массированное сокращение налогов и тарифов, квоты и пошлины против конкурентов из европейских, азиатских и североамериканских стран. В прошлое ушли лекции Вашингтона о «свободных рынках», достоинствах глобализации и многосторонних торговых соглашениях.

Новый протекционизм, словно эхо, повторял риторику Америки XVIII и XIX веков, а также «Закон Смута-Холи о тарифе» из эры Великой депрессии. Если в прежние времена США утверждали, что тарифы необходимы для защиты и взращивания так называемых новорожденных отраслей, то протекционизм века нынешнего утверждает, что он защищает «национальную безопасность» от заокеанского соперника (Китая) и от трансграничных (Канада и Мексика) смертельных военных угроз.

Президент Трамп принес в США идеологию национального освобождения, исповедуемую правительствами стран третьего мира, с целью вести подрывную деятельность против своих имперских конкурентов.

Вашингтон стал продвигать образ Соединенных Штатов, со всех сторон окруженных врагами, которые «пользуются преимуществами» своего привилегированного положения с тем, чтобы эксплуатировать «слабую Америку». Президент Трамп преобразовал националистические лозунги освобождения третьего мира в империалистские призывы «Снова сделать империю сильной».

Национализм третьего мира – это идеология создания внутренних рынков и отраслей промышленности в преимущественно сельскохозяйственных экономиках посредством государственно-частных инвестиций и госсобственности, контроля, регулирования и субсидирования.

Национализм в угасающих империях – это идеология авторитарных милитаристских и фашистских режимов, которые уже не в состоянии конкурировать на рыночных условиях.

Империи, находящиеся на стадии упадка, имеют возможность выбора из следующих вариантов.

1. Приспособиться к новым реалиям, модернизируя свои экономики, сокращая военные обязательства за рубежом, перемещая бюджеты и инвестиции, а также повышая квалификацию рабочей силы с целью улучшения параметров производственной деятельности.

2. Наладить партнерские отношения с вновь возникающими конкурентами, делясь с ними властью, инновациями, вступая в совместные предприятия и многосторонние соглашения.

3. Вести торговые войны, разжигать вооруженные конфликты за своими рубежами или создавать для возникающих соперников враждебное окружение, вводя санкции, тарифы и протекционистские меры.

В самом своем начале националистско-популистское возрождение может стимулировать экономический рост в силу того, что соперникам придется умиротворять агрессора, имперские классы будут процветать благодаря снижению налогов, «отверженные» восславят риторику национализма в ожидании, что былое величие вот-вот вернется.

Но выигрыш от снижения налогов означает рост долгов. Государства-умиротворители, столкнувшись с постоянными потерями в результате сокращения критически важных статей экспорта, примут ответные меры и подхватят заразу протекционизма. Имперские глобалисты превратятся в националистов.

Именно националисты придут на смену импотентам – неолиберальным социал-демократам. Начнут взывать к образам прежнего процветания. Рабочие превратятся в националистов для того, чтобы вернуть себе свои рабочие места.

Национальные плутократы превратятся в авторитарных деятелей, которые заговорят о тяготах народных масс, дабы не допустить разжигания классового антагонизма. Националисты обретут широкую аудиторию, поскольку левые отвергают ценности, разделяемые местными сообществами. Поддержка либералами и прогрессистами заморских войн, которые ведут к росту притока иммигрантов, приведет к отчуждению налогоплательщиков из числа рабочих и среднего класса.

Империя, находящаяся в стадии упадка, быстро не умирает. Она способна на последнее «ура!». Страх и ненависть того, что она может быть колонизована, – движущая сила нового имперского возрождения. Ложь и двуличие, сопровождающие старые имперские претензии на завоевание во имя некой «защиты западных ценностей», больше не работают.

Логически вытекающая из этой ситуации оппозиция может быть только такой, которая соединит классовые и националистические призывы с ценностями сообществ и социальной солидарностью.

Публикуется с разрешения издателя (http://www.unz.com/jpetras/imperialists-fear-and-loathing-of-being-colon...)

Джеймс Пятрас,
профессор социологии Университета Бингхэмтон (Нью-Йорк)