Перейти к публикации
Форум - Замок

Загадки и тайны Крымской Войны...


Рекомендованные сообщения

Крымская война: опровержение антироссийской лжи

 

 

11:15 21.06.2014 , Дмитрий Зыкин

Прошло много времени, но до сих пор о тех событиях судят на уровне штампов

16 октября 1853 года началась Крымская война. Хотя прошло много времени, но до сих пор о тех событиях судят на уровне штампов, заложенных в головы многолетней антироссийской пропагандой.

 

Тут и «техническая отсталость» царской России, и «позорное поражение царизма», и «унизительный мирный договор». Истинный масштаб и значение войны остаются малоизвестными. Многим кажется, что это было какое-то периферийное, чуть ли не колониальное противостояние, далекое от основных центров России.

 

Упрощенная схема выглядит незамысловато: противник высадил десант в Крыму, нанес там поражение русской армии и, добившись своих целей, торжественно эвакуировался. Но так ли это? Давайте разберемся.

 

Во-первых, кто и как доказал, что поражение России было именно позорным? Сам факт проигрыша еще ничего не говорит о позоре. В конце концов, Германия во Второй мировой потеряла столицу, была полностью оккупирована и подписала безоговорочную капитуляцию. Но вы хоть раз слышали, чтобы кто-нибудь назвал это позорным поражением?

 

Давайте с этой точки зрения посмотрим на события Крымской войны. Против России тогда выступили три империи (Британская, Французская и Османская) и одно королевство (Пьемонт-Сардиния). Что такое Британия тех времен? Это гигантская страна, промышленный лидер, лучший в мире военный флот. Что такое Франция? Это третья экономика мира, второй флот, многочисленная и хорошо обученная сухопутная армия. Нетрудно заметить, что союз этих двух государств уже давал такой резонансный эффект, что объединенные силы коалиции располагали совершенно невероятной мощью.

 

А ведь была еще и Османская империя. Да, к середине XIX века ее золотой период остался в прошлом, и ее даже стали называть «больным человеком Европы». Но не стоит забывать, что это говорилось в сравнении с самыми развитыми странами мира. Турецкий флот располагал пароходами, армия была многочисленна и частично вооружена нарезным оружием, офицеров направляли учиться в западные страны, а кроме того, иностранные инструкторы работали и на территории самой Османской империи.

 

Между прочим, во время Первой мировой войны, уже лишившийся почти всех своих европейских владений, «больной человек Европы» победил Британию и Францию в галлиполийской кампании. И если такой была Османская империя на излете своего существования, то надо полагать, что в Крымской войне она была еще более опасным противником.

 

Роль Сардинского королевства обычно вообще не учитывают, а ведь эта небольшая страна выставила против нас двадцатитысячную хорошо вооруженную армию.

 

Таким образом, России противостояла мощнейшая коалиция. Запомним этот момент.

 

Теперь посмотрим, какие цели преследовал противник. Согласно его планам, от России должны были быть отторгнуты Аландские острова, Финляндия, Прибалтийский край, Крым и Кавказ. Кроме того, восстанавливалось Польское королевство, а на Кавказе создавалось независимое государство Черкессия, вассальное по отношению к Турции. Это еще не все. Дунайские княжества Молдавия и Валахия находились под протекторатом России, но теперь предполагалось передать их Австрии. Иными словами, австрийские войска выходили бы на юго-западные границы нашей страны.

Обычно считается, что этот план лоббировал влиятельный член британского кабинета Пальмерстон, а французский император придерживался другой точки зрения. Однако дадим слово самому Наполеону III. Вот что он сказал одному из русских дипломатов:

 

«Я намерен… приложить все усилия, чтобы воспрепятствовать распространению вашего влияния и заставить вас вернуться в Азию, откуда вы и пришли. Россия – не европейская страна, она не должна быть и не будет таковой, если Франция не забудет о той роли, которую ей надлежит играть в европейской истории… Стоит ослабить ваши связи с Европой, и вы сами по себе начнете движение на Восток, чтобы вновь превратиться в азиатскую страну. Лишить вас Финляндии, балтийских земель, Польши и Крыма не составит труда» (цитируется по книге «Крымская война» Трубецкого).

 

Вот такую судьбу готовили России Англия и Франция. Не правда ли, знакомые мотивы? Нашему поколению «посчастливилось» дожить до реализации этого плана, а теперь представьте, что идеи Пальмерстона и Наполеона III воплотились бы в жизнь не в 1991 году, а в середине XIX века. Представьте себе, что Россия вступает в Первую мировую в ситуации, когда Прибалтика уже в руках Германии, Австро-Венгрия располагает плацдармом в Молдавии и Валахии, а турецкие гарнизоны стоят в Крыму. А уж Великая Отечественная война 1941-45 годов при таком геополитическом раскладе и вовсе превращается в заведомую катастрофу.

 

Но «отсталая, бессильная и прогнившая» Россия не оставила от этих проектов камня на камне. Ничего из этого не было реализовано. Черту под Крымской войной подвел Парижский конгресс 1856 года. Согласно заключенному договору, Россия теряла крохотную часть Бессарабии и соглашалась на свободное судоходство по Дунаю и нейтрализацию Черного моря.

 

Да, нейтрализация означала запрет для России и Османской империи иметь военно-морские арсеналы на Черноморском побережье и держать военный черноморский флот, но сравните условия договора с тем, какие цели изначально преследовала антироссийская коалиция. Это, по-вашему, позор? Это унизительное поражение?..

 

Теперь перейдем ко второму важному вопросу – к «технической отсталости крепостной России». Когда речь заходит об этом, всегда вспоминают нарезное оружие и паровой флот. Мол, у Британии и Франции армия была вооружена нарезными ружьями, а русские солдаты – устаревшими гладкоствольными. В то время, как передовая Англия и передовая Франция давно перешли на пароходы, русские корабли ходили под парусом. Казалось бы, все очевидно и отсталость налицо. Вы будете смеяться, но в русском флоте были паровые корабли, а в армии – нарезные ружья. Да, флоты Британии и Франции значительно опережали российский по числу пароходов, но, позвольте, это же две ведущие морские державы! Это страны, которые на море превосходили весь мир сотнями лет, и всегда российский флот был слабее.

 

Надо признать, что и нарезных ружей у противника было намного больше. Это правда, но правда и то, что в русской армии было ракетное оружие, причем боевые ракеты системы Константинова значительно превосходили западные аналоги. Кроме того, Балтийское море надежно прикрывали отечественные мины Бориса Якоби. Это оружие также относилось к числу лучших в мире образцов.

 

Впрочем, давайте проанализируем степень военной «отсталости» России в целом. Для этого нет смысла перебирать все виды вооружений, сравнивая каждую техническую характеристику тех или иных образцов: достаточно просто посмотреть соотношение потерь в живой силе. Если по вооружениям Россия действительно серьезно отставала от противника, то очевидно, что и потери на войне у нас должны были быть принципиально выше.

 

Цифры общих потерь сильно различаются в разных источниках, а вот число убитых примерно одинаково, поэтому обратимся к этому параметру. Итак, за всю войну в армии Франции убито 10 240 человек, Англии – 2755, Турции – 10 000, России – 24 577. К потерям России еще добавляют около 5000 человек. Эта цифра показывает число погибших среди пропавших без вести. Таким образом, общее число убитых считают равным 30 000. Как видите, никакого катастрофического соотношения потерь нет, особенно если учесть, что Россия воевала на полгода дольше Англии и Франции.

 

Разумеется, в ответ можно сказать, что основные потери в войне пришлись на оборону Севастополя: здесь противник штурмовал укрепления, и это приводило у него к сравнительно повышенным потерям. То есть «техническую отсталость» России частично удалось компенсировать выгодной позицией обороны.

 

Хорошо, рассмотрим тогда первое же сражение вне Севастополя – битву при Альме. Армия коалиции численностью около 62 000 человек (абсолютное большинство – французы и англичане) высадилась в Крыму и двинулась на город. Чтобы задержать противника и выиграть время для подготовки оборонительных сооружений Севастополя, русский командующий Александр Меншиков решил дать бой у реки Альма. На тот момент ему удалось собрать всего лишь 37 000 человек. Пушек у него тоже было меньше, чем у коалиции, что и неудивительно: ведь против России выступили сразу три страны. Кроме того, противника поддерживал с моря еще и корабельный огонь.

 

«По одним показаниям, союзники потеряли в день Альмы 4300, по другим – 4500 человек. По позднейшим подсчетам, наши войска потеряли в битве на Альме 145 офицеров и 5600 нижних чинов», – такие данные приводит академик Тарле в своем фундаментальном труде «Крымская война». Постоянно подчеркивается, что в ходе сражения сказалась нехватка у нас нарезного оружия, но обратите внимание, что потери сторон вполне сопоставимы. Да, наши потери оказались больше, но ведь у коалиции был значительный перевес в живой силе. При чем же здесь техническая отсталость русской армии?

 

Интересное дело: и численность нашей армии оказалась почти в два раза меньше, и пушек меньше, и флот врага с моря обстреливает наши позиции, вдобавок и оружие у России отсталое. Казалось бы, при таких обстоятельствах разгром русских должен был быть неизбежен. А каков реальный результат сражения? После боя русская армия отступила, сохраняя порядок, измотанный противник не решился организовать преследование, то есть его движение на Севастополь замедлилось, что дало гарнизону города время на подготовку к обороне. Слова командира британской Первой дивизии герцога Кембриджского как нельзя лучше характеризуют состояние «победителей»: «Еще одна такая победа, и у Англии не будет армии». Вот такое вот «поражение», вот такая вот «отсталость крепостной России»!

 

Я думаю, от внимательного читателя не ускользнул один нетривиальный факт, а именно численность русских в сражении на Альме. Почему у противника значительный перевес в живой силе? Почему у Меншикова только 37 000 человек? Где в это время находилась остальная армия? Ответить на последний вопрос очень просто:

 

«В конце 1854 г. вся пограничная полоса России была разделена на участки, подчиненные каждый особому начальнику на правах главнокомандующего армией либо отдельным корпусом. Участки эти были следующие:

 

а) Прибрежье Балтийского моря (Финляндия, С.-Петербургская и Остзейские губернии), военные силы в котором состояли из 179 батальонов, 144 эскадронов и сотен, при 384 орудиях;

б) Царство Польское и Западные губернии – 146 батальонов, 100 эскадронов и сотен, при 308 орудиях;

в) Пространство по Дунаю и Черному морю до реки Буг – 182 батальона, 285 эскадронов и сотен, при 612 орудиях;

г) Крым и прибрежье Черного моря от Буга до Перекопа – 27 батальонов, 19 эскадронов и сотен, 48 орудий;

д) берега Азовского моря и Черноморье – 31½ батальон, 140 сотен и эскадронов, 54 орудия;

е) Кавказский и Закавказский край – 152 батальона, 281 сотня и эскадрон, 289 орудий…», – сообщает Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона.

 

Нетрудно заметить, что самая мощная группировка наших войск находилась на юго-западном направлении, а вовсе не в Крыму. На втором месте идет армия, прикрывающая Балтику, третья по силе – на Кавказе, а четвертая – на западных рубежах.

 

Чем объясняется такое, на первый взгляд, странное расположение русских? Чтобы ответить на этот вопрос, покинем временно поля сражений и перенесемся в дипломатические кабинеты, где развернулись не менее важные битвы и где, в конце концов, и решилась судьба всей Крымской войны.

 

Британская дипломатия задалась целью перетянуть на свою сторону Пруссию, Швецию и Австрийскую империю. В этом случае России пришлось бы воевать уже практически со всем миром. Англичане действовали успешно: Пруссия и Австрия начали склоняться к антироссийской позиции. Царь Николай I – человек несгибаемой воли, он не собирался сдаваться ни при каких раскладах и начал готовиться к самому катастрофическому сценарию. Именно поэтому основные силы русской армии приходилось держать далеко от Крыма вдоль пограничной «дуги» север – запад – юго-запад.

 

Время шло, война затягивалась. Почти год продолжалась осада Севастополя. В конце концов ценой тяжелых потерь противник занял часть города. Да-да, никакого «падения Севастополя» так и не произошло: русские войска просто перешли с южной на северную часть города и приготовились к дальнейшей обороне. Несмотря на все усилия, коалиция практически ничего не добилась. За все время боевых действий противник захватил небольшую часть Крыма, Бомарзунд на Аландских островах и Кинбурн на Черном море, но при этом потерпел поражение на Кавказе. Между тем в начале 1856 года Россия сконцентрировала свыше 600 000 человек на западных и южных границах, и это не считая кавказской и черноморских линий. Кроме того, удалось создать многочисленные резервы и собрать ополчения.

 

А что же в это время делали представители так называемой прогрессивной общественности? Как водится, развернули антироссийскую пропаганду и распространяли листовки – прокламации.

 

«Написанные бойким языком, с полным старанием сделать их доступными пониманию простого народа и преимущественно солдата, прокламации эти делились на две части: одни были подписаны Герценом, Головиным, Сазоновым и прочими лицами, покинувшими свое отечество; другие – поляками Зенковичем, Забицким и Ворцелем», – отмечал дореволюционный историк, генерал Дубровин.

 

Тем не менее, в армии царила железная дисциплина, и мало кто поддался пропаганде врагов нашего государства. Россия поднималась на Вторую отечественную войну со всеми вытекающими для противника последствиями. И вот тут с дипломатического фронта пришла тревожная новость: к Британии, Франции, Османской империи и Сардинскому королевству открыто присоединилась Австрия. Спустя несколько дней с угрозами Петербургу выступила и Пруссия. К тому времени Николай I умер, и на престоле находился его сын Александр II. Взвесив все за и против, царь принял решение начать переговоры с коалицией.

 

Как уже было сказано выше, договор, завершивший войну, получился отнюдь не унизительным. Об этом знает весь мир. В западной историографии исход Крымской войны для нашей страны оценивается гораздо объективнее, чем в самой России.

 

«Итоги кампании мало повлияли на расстановку международных сил. Дунай было решено сделать международной водной артерией, а Черное море – объявить нейтральным. Но Севастополь пришлось вернуть русским. Россия, ранее занимавшая в Центральной Европе доминирующие позиции, на ближайшие несколько лет лишилась своего былого влияния, но ненадолго. Турецкая империя была спасена, и тоже только на время. Союз Англии и Франции не достиг своих целей. Проблема Святых земель, которую он должен был решить, даже не была упомянута в мирном договоре. А сам договор русский царь аннулировал через четырнадцать лет», – вот так охарактеризовал итоги Крымской войны Кристофер Хибберт. Это британский историк. Для России он нашел куда более корректные слова, чем многие отечественные деятели

 

Читать полностью: http://www.km.ru/v-rossii/2014/06/21/742971-krymskaya-voina-oproverzhenie-antirossiiskoi-lzhi

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Возможно я найду еще какие-то интересные статьи...по Крыму...

 

Но ведь есть и очень мало освещаемый в официальной истории

эпизод нападения Англо-Французских сил на Д.Восток и обороны

Д.Востока организованной контр-адмиралом Невельским.

Это очень красочно опеисано в книгах Задорнова...почитайте...

 

А пока - небольшая справка:

 

27 марта 1854 года Англия и Франция начали войну с Россией.

 

Ввиду явно возникающей угрозы российским дальневосточным владениям Муравьев добился согласия императора на доставку туда припасов, вооружения и солдат караваном барж, сопровождаемых пароходом «Аргунь», по Шилке и Амуру. Комплектация этого каравана совершается в Нерчинске на верфи, созданной еще в 1753 году Ф.И. Соймоновым, выдающимся гидрографом Петровской эпохи, а в Елизаветинские времена губернатором Сибири и начальником планировавшейся им, но не осуществленной тогда экспедиции-сплава по Амуру.

 

14 мая 1854 года генерал-губернатор Восточной Сибири Муравьев начинает первый сплав большой флотилией судов по Шилке и Амуру со снабжением припасами, оружием и солдатами для новых владений России на Дальнем Востоке. Обо всех этих событиях Невельской узнает в первых числах июня от прибывших в Де-Кастри судов с Камчатки. Он отправляется навстречу Муравьеву к Мариинскому посту на озере Кизи, заливе Амура. Прибывший туда 14 июня во главе своей флотилии Муравьев отдает распоряжения о распределении сил и припасов между опорными пунктами Приамурья, Татарского пролива, Сахалина и Петропавловска на Камчатке.

 

В Татарский пролив к заливу Де-Кастри и Императорской Гавани в это время сходятся корабли группы адмирала Е.В. Путятина — фрегат «Паллада» и шхуна «Восток», корвет «Оливуца», транспорт «Князь Меншиков» — и прибывающие из Кронштадта фрегат «Диана» с кораблями Российско-Американской компании «Байкал», «Иртыш», «Двина» и «Николай», а также суда Амурского каравана, включая пароход «Аргунь».

 

Становится известно об уже произошедшем разрыве отношений с западными державами, и начинается подготовка к обороне низовьев Амура и гаваней Приморья и Камчатки.

 

Рассылаются суда с прибывшими по Амуру припасами, оружием и солдатами — на Петропавловск, на Императорскую Гавань, на Николаевск и Мариинск. Начинается сложная операция с попытками переправки в Амур пришедшего с Путятиным фрегата «Паллада» — его подгнившая обшивка может подвести в случае посадки на мель в недостаточно изученных фарватерах.

 

Корвет «Оливуца» отправлен в Петропавловск с распоряжением адмиралу Завойко укреплять Петропавловск и защищаться в нем.

15 июля Муравьев посылает императору донесение об успешном завершении сплава по Амуру, сопровождаемое высокой оценкой деятельности Амурской экспедиции, возглавляемой Невельским.

 

26 августа Невельской перебирается из Петровского в Николаевское, которое по распоряжению Муравьева должно быть главным пунктом обороны Дальнего Востока. Туда из Петровского перевозятся все запасы, материалы и большая часть людей.

 

18–27 августа 1854 года корабли англо-французской коалиции напали на Петропавловск. Неприятель ставил задачей уничтожение превосходящими силами своих тихоокеанских эскадр сравнительно немногочисленного русского флота Тихого океана. Командующий эскадрой адмирал Прайс предполагал найти этот флот в Авачинском заливе у Петропавловска; укрытие его в Охотском море и Татарском проливе казалось ему маловероятным: едва ли там могли существовать удобные для этого гавани.

 

18 августа англо-французская эскадра с десантом на борту вошла в Авачинский залив и атаковала Петропавловск. В ее составе были три фрегата и винтовой корвет. В открытой части Авачинского залива русских кораблей не было, а в гавани Петропавловска, прикрываемой Никольской сопкой, стояло всего два корабля — фрегат «Аврора» и транспорт «Двина». Англичане начали обстрел порта из восьмидесяти орудий. Им могли отвечать лишь восемь орудий русской береговой батареи Попова, стоявших на сопке Никольской. Эта сопка отделяла открытую часть залива и неприятельскую эскадру от двадцати семи орудий русских кораблей, стоявших в гавани и потому не участвовавших в артиллерийской дуэли.

 

Артиллерийская дуэль началась 18 августа меткими выстрелами командира батареи Попова. Существуют разные версии гибели в этот же день командующего неприятельской эскадрой адмирала Д. Прайса. По одной версии, этот адмирал был убит прямым попаданием русской бомбы, по другой — он покончил самоубийством, по третьей — стал жертвой собственной неосторожности с личным оружием.

Последовавшие затем попытки высадки десанта 20 августа оказались неудачными. Вторичная атака десанта была 24 августа с высадкой 926 пехотинцев Гибралтарского полка, отражавшегося силами не более 300 русских. Десант закончился гибелью всего полка и его командира капитана Паркера.

 

Неприятели отошли для сбора более сильной эскадры, с намерением после этого вновь атаковать Петропавловск.

 

Между тем по распоряжению Муравьева, осознавшего теперь трудность обороны Петропавловска, из Иркутска был отправлен через Якутск и далее сухопутным путем, на собаках, по северному побережью Охотского моря казачий есаул Мартынов. Он успел передать Завойко приказание эвакуировать Петропавловский порт и корабли в залив Де-Кастри, упреждая возможность вторичного прихода в Авачинскую губу англо-французской эскадры. Эвакуация Петропавловска была выполнена вовремя. Придя туда весной 1855 года, неприятельская эскадра не обнаружила ни одного русского корабля и никаких воинских сил, кроме есаула Мартынова. Неприятели сожгли береговые склады и решили идти в район Татарского залива. Они ведь не знали еще, что Татарский залив — это не залив, а пролив, через который русские корабли могли бы уйти на север. Расчет был на то, что русский флот сосредоточен в заливе Де-Кастри.

 

А в заливе Де-Кастри в Татарском проливе действительно продолжали собираться русские корабли. Там же находились и 350 солдат, прибывших Амурским караваном на транспортах «Иртыш» и «Двина». Они шли в Петропавловск, но теперь остались в заливе Де-Кастри. Туда же прибыли по распоряжению Муравьева из Петропавловска камчатский генерал-губернатор контр-адмирал Завойко и его корабли «Аврора» и «Двина». После долгих и неудачных, по разным причинам, попыток провести «Палладу» в Амур ее оставят на зимовку в Императорской Гавани, подготовив к взрыву на случай нападения кораблей неприятеля.

 

В это время Муравьеву становится уже ясно, как прав Невельской, считая, что России нельзя ограничиться занятием левого берега Амура, составляющего лишь базис наших действий по освоению и укреплению Приморья. Пока же Николаевск по распоряжению Муравьева становится главным пунктом обороны, и туда приказано перевести всех из Петровского. 25 августа туда перебирается из Петровского и Невельской с женой и ребенком.

 

Зимовка 1854/1855 года в Николаевске более 1050 человек (экипажи судов, солдаты и казаки) проходит вполне благополучно. К ней хорошо подготовились, там построены казармы и вспомогательные сооружения. Продуктами на этот раз зимовка всех собравшихся здесь судов и берегового состава была хорошо обеспечена привезенными из Сибири припасами (ржаной мукой и крупами, даже чаем, кофе и сахаром) и закупленными на месте у гиляков дичью, рыбой, олениной.

 

В январе 1855 года пришла первая зимняя почта из Петербурга, и Невельской получил высочайший приказ от 26 августа 1854 года о производстве в контр-адмиралы. Он продолжал строительство оборонительных сооружений и артиллерийских батарей, а Муравьев отбыл в Иркутск и начал готовить второй караван судов для сплава по Амуру.

С наступлением весны в соответствии с указаниями Муравьева Завойко эвакуировал из Петропавловска семейства служащих, все казенное имущество и хозяйство порта и прибыл 13 мая с кораблями Камчатской флотилии — фрегатом «Аврора», корветом «Оливуца», транспортами «Двина», «Иртыш» и «Байкал» — в залив Де-Кастри.

 

Фрегат «Диана» в это время был послан в помощь группе Путятина в Японию и погиб там при цунами. Моряки построили вместо нее шхуну «Хеда», которую и привели в июне 1855 года через Татарский пролив в устье Амура.

 

Весной 1855 года английская эскадра командора Эллиота в поисках русских судов крейсировала в южной части Татарского пролива. Два корабля, направленные им на разведку в северную часть пролива, обнаружили скопление наших кораблей в заливе Де-Кастри. 9 мая эти неприятельские корабли произвели разведку залива, обменялись несколькими выстрелами с русскими кораблями и ушли на юг, к основной эскадре, за подкреплением.

 

13 мая Завойко провел на флагманском корвете «Оливуца» совещание командиров судов, собравшихся в заливе Де-Кастри. Все они высказывали опасение, что Амурский лиман не скоро освободится ото льда, сделав возможным уход к устью Амура. Если до этого на них нападет неприятель, то придется обороняться, оставаясь в заливе Де-Кастри. В случае невозможности выдержать удар превосходящих сил противника придется взорвать суда и уходить пешком в Николаевск.

 

Однако Невельской настаивал на том, что необходимо немедленно уходить на север, к узкости пролива близ мыса Екатерины и уже там, обороняясь, ожидать возможности входа в лиман, как только он откроется ото льда. Не знающий фарватера неприятель не смог бы преследовать русские суда. Следуя его авторитетному мнению, вся эскадра снялась на другой день с якорей и пошла на север, а там и выяснилось, что вход в лиман уже свободен ото льда, так что 18 мая все суда смогли войти в устье Амура. Только разоруженный корпус фрегата «Паллада» был отбуксирован фрегатом «Диана», уходившим в Японию, в Императорскую Гавань, где и был оставлен до лучших времен.

 

23 мая с берегов залива Де-Кастри было получено сообщение, что через три дня после ухода нашей эскадры туда вновь пришли неприятельские суда, высадили десант, но не нашли на берегу никого и никакого имущества, кроме случайно забытого мешка ржаной муки. Посчитав, что русские корабли могли уйти незамеченными только на юг, ибо на севере нет прохода между материковым берегом и Сахалином, англичане пошли также на юг в поисках исчезнувших кораблей русского флота. Уходя, они не обнаружили ни залива Императорской Гавани, ни остававшегося там корпуса фрегата «Паллада».

 

Все суда, пришедшие из залива Де-Кастри, с Камчатки и в сплаве по Амуру, сосредоточились в Николаевском. В начале лета 1855 года там скопилось до 5000 человек экипажей судов, пехоты, казаков и береговых служащих со своими семьями.

 

 

 

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Присоединяйтесь к обсуждению

Вы можете опубликовать сообщение сейчас, а зарегистрироваться позже. Если у вас есть аккаунт, войдите в него для написания от своего имени.

Гость
Ответить в тему...

×   Вставлено в виде отформатированного текста.   Вставить в виде обычного текста

  Разрешено не более 75 эмодзи.

×   Ваша ссылка была автоматически встроена.   Отобразить как ссылку

×   Ваш предыдущий контент был восстановлен.   Очистить редактор

×   Вы не можете вставить изображения напрямую. Загрузите или вставьте изображения по ссылке.

Загрузка...
×
×
  • Создать...