Интервью со звездами

[Che Kryz]

Ритчи Блэкмор: "Я не из тех парней, которые любят покайфовать и повеселиться. Музыка - вещь серьёзная".

 

Он рассорился со своими товарищами по Deep Purple, расстался с 26 музыкантами в Rainbow, затем бросил рок ради исполнения музыки эпохи Возрождения. Теперь гитарист возродил Rainbow, но смягчился ли его характер?

 

Майкл Ханн
Журнал Guardian, четверг 25 мая 2017

 

По обыкновению тех рок-звёзд, кто предпочитает не светиться на публике каждый раз, когда им захочется выпить, у Ритчи Блэкмора есть бар в подвале его дома на Лонг-Айленде. Когда входишь туда, говорит он, можно заметить, “что в нём чувствуется особая аура от частых посещений”.

 

В баре - часы, подарок друга. И в этих часах, говорит Блэкмор, живёт призрак. “Они звенят только тогда, когда соглашаются с чем-нибудь, или когда мы говорим на частоте, доступной для их понимания,” говорит он на полном серьёзе. “Это очень странная вещь. И если мы заводим разговоры о религии, они волнуются и начинают спешить.”

 

Обратите внимание, говорит он, здесь в самом деле нет ничего удивительного. Он заметил, смотря популярные теле-шоу, что призраки в огромном количестве притягиваются к религиозным людям и религиозным символам. “Я не знаю, происходит это от насмешливого отношения к призракам, или эти люди и предметы выделяют энергию, которая их возбуждает. Я смотрел шоу вчера вечером, а они в это время исследовали этот дом и, разумеется, здесь повсюду распятия и картины на религиозные темы. Странно, что никто не догадался об этом раньше и не подумал, что всё это, возможно, повышает активность призраков. Впрочем, я нахожу, что это увлекательно, потому что все мы когда-то закончим свой путь, и неплохо было бы знать, таким ли уж это место было хорошим.”

 

Блэкмор - один из самых эксцентричных персонажей в английской рок-музыке. Но эта эксцентричность не имеет приятные, безобидные свойства, а носит черты довольно злого, непредсказуемого и вспыльчивого нрава. И в Deep Purple и в Rainbow, состав которой он собрал во время летней прогулки по аренам Великобритании, он прослыл человеком переменчивого характера, но с этой переменчивостью мирились, потому что он также имел репутацию одного из крупнейших гитаристов в хард-роке; в конце концов, это тот самый человек, который сочинил самый узнаваемый рок-рифф, Smoke on the Water.
Затем, в 1997, он бросил рок и со своей супругой, Кэндис Найт, начал исполнять музыку средневековья и эпохи Возрождения - одетый в некий вариант костюма той поры - под названием Blackmore’s Night. Он хотел, по его словам, “быть странствующим менестрелем и играть по вечерам хотя бы для 10 человек", и при этом мог позволить себе останавливаться в средневековых замках во время гастролей. И вот этим-то он и занимался в течение примерно 20 лет, пока прошлым летом не возродил группу под названием Rainbow.

 

Одним из преимуществ в Blackmore’s Night было то, что он не должен был выносить капризы некоторых людей, типа Грэма Боннета, который пел на таких хитах Rainbow как Since You Been Gone и All Night Long, и который когда-то имел опрометчивое желание укоротить свою причёску. “Мы были длинноволосой группой,” говорит Блэкмор. “В 79 все носили деним и взъерошенные волосы. Но он выглядел как человек из казино Лас-Вегаса. У него был такой прекрасный голос, и мы думали: ‘О, это всё ерунда. Мы его немного пообтешем.’ Но он так никогда и не поддался на это.” За три месяца до первого концерта Rainbow с Боннетом в Великобритании - он был вторым в череде вокалистов - Блэкмор категорически потребовал, чтобы он не подстригал свои волосы. И вот настал день концерта.

 

“Мы приставили одного из роуди к его раздевалке, чтобы не давать ему выходить, потому что он всё грозился подстричься. Мелочь, конечно, но для меня это стало просто навязчивой идеей. Но он вылез из заднего окна, пошёл и подстригся. Я не видел его, пока мы не вышли на сцену, и, конечно же, он оказался коротко остриженным. Он сделал это специально, чтобы досадить мне.”

 

Блэкмор пришёл в ярость и был охвачен желанием проломить Боннету башку своей гитарой. Прямо на сцене. В Ньюкасле. Перед несколькими тысячами человек. Но он сумел сдержать себя, поскольку другие не поняли бы этого очевидного для него решения. “Это принципиальная вещь,” говорит Блэкмор. “Я воспринял это как оскорбление. Я не думаю, чтобы мне захотелось говорить с ним о чём-то после этого.”

 

Работая в области хард-рока, ты мог быть уверен в неизбежности трёх вещей: смерть, налоги, и что твои пути с Ритчи Блэкмором разойдутся. Через одну только Rainbow прошли 26 музыкантов. Почему?

 

“Мне говорили, что это потому, что я никому не платил. Я не понимаю, почему должна быть какая-то разница. Если ты занимаешься музыкой, ты должен делать это просто так, даром. Ведь музыкальный бизнес только так и движется, не так ли? Я полагал, что музыканты должны были играть задаром.”

 

Это звучит довольно весело в отношении всемирно известной, имеющей международный успех группы.

 

“Мне не до веселья. Я работаю очень напряжённо отнюдь не ради забавы.”

 

Но ради чего он делает это?

 

“Я не думаю, что мир - весёлое место. У меня много чего есть в голове, в некотором смысле, но насчёт веселья я не слишком уверен. Я не очень понимаю, что такое веселье. Я не знаю, почему я должен везде ходить, скаля зубы, говоря тем самым, что все замечательно.

 

“Я просто не вписываюсь в область 'веселья',” продолжает он. “Многие музыканты выражаются так: ‘О, это было весело.’ Ну а я предпочитаю думать, что музыка - очень серьезная вещь, и это совсем не забава. Я не из тех парней, которые любят толочься среди людей и кайфовать от этого; музыка слишком серьезна, и я не считаю, что могу относиться к ней, как к забаве. Это нелёгкий труд, и этим на самом деле приятно заниматься, но веселье? Веселье - это когда кто-то рассказывает анекдот, и все смеются секунд десять. Музыка намного глубже, чем это.”

 

Самым большим его насмешкам зачастую подвергался Иэн Гиллан, бывший его коллега по Deep Purple. Существует документальный фильм о Блэкморе, в котором он в течение немалой части этих полутора часов высмеивает Гиллана, но сегодня его позиция намного более примирительна. Да, он рассказывает о драке, которую эта парочка затеяла в Кливленде, штат Огайо, когда Гиллан залил обед Блэкмора кетчупом, после чего Блэкмор швырнул эту тарелку Гиллану в лицо. Также он рассказывает о преднамеренном провоцировании Гиллана, когда заиграл на концерте вступление к Child in Time, несмотря на то, что Гиллан просил его пропустить эту песню (она требует от вокалиста исполнения очень высоких нот). Но тут же он рассказывает о прогулке на лодках по Темзе с Гилланом и их тогдашними женами. “Я застрял в камышах, в ветках и корнях дерева, которое нависало над водой. И вот я сижу там, на Темзе и не могу никуда сдвинуться. А Иэн был настолько храбр, что нырнул под воду и вытащил лодку - а это была шестиместная лодка - вытащил лодку из ветвей, и я оказался на свободе. Он не обязан был делать это. ”

 

Блэкмор встретил Кэндис Найт на футбольном матче, в котором он принимал участие; история получила развитие, когда он послал роуди, чтобы тот выяснил её имя и телефонный номер. Почему не подошёл сам?

 

“Опасался быть отвергнутым,” говорит он.

 

Как, я не ослышался? После десятилетий участия в колоссальных группах, которые он полностью контролировал с чрезвычайной жёсткостью, он боялся отказа?

 

“Я думаю, что у всех так. Это приводит вот к чему: если ты думаешь, что тебя отвергнут, тебе труднее пытаться подойти. Я думаю, что все это идёт ещё со школы, с тех дней, когда не получалось быть хорошим учеником. Мой отец был довольно строгим человеком, и очень образованным, поэтому я не слишком соответствовал его ожиданиям; он не понимал того, что, черт возьми, я делал. Это оставалось со мною на долгие годы; и вероятно, всё ещё остаётся.”

 

Именно отец купил Блэкмору его первую гитару и вручил ему со словами: “Если ты не научишься играть на ней как следует, я просто тресну ею тебя по голове.” Вот откуда могла исходить мысль разбить голову Боннету...

 

Блэкмору нравится тот факт, что люди считают его самым сердитым человеком в роке - “это держит людей, которых я не люблю, на расстоянии” - но есть признаки того, что к своему 70-летию он несколько смягчился. Он теперь “не таит никакой злобы” к Deep Purple, и поиграл бы с ними снова, если бы его попросили (“Это не очень-то вероятно, хотя...”). Но я подозреваю, что всё ещё неблагоразумно было бы слишком веселиться рядом с ним.