Перейти к публикации
Форум - Замок

Что мы знаем о русалках?


Рекомендованные сообщения

«Русалка, вроде, женшчына старая, старуха, такое оборвáнэе усё… Такá старэ́нька, страшная»; «кудлата як ведьма, цыцки велики, може задавить»

Русалка литературная — русалка фольклорная: что общего? Ни одному из персонажей народной демонологии не было уделено столько внимания со стороны писателей-романтиков, сколько славянской русалке. Перечень всех художественных «русалочьих» образов, созданных в романтической литературе, занял бы не одну страницу. В творчестве В.А. Жуковского, А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, Н.В. Гоголя, Ореста Сомова, Тараса Шевченко, Леси Украинки, а также польских поэтов А. Мицкевича, Ю. Словацкого, Ю. Залеского, Л. Дунина-Борковского, Т. Ленартовича и многих других — эти загадочные существа изображаются как водные девы, выплывающие по ночам со дна озер и рек, где они якобы живут в хрустальных дворцах. Они греются в лучах месяца, расчесывают свои зеленые волосы, путают путников, заманивают и щекочут их, топят в воде, качаются на ветвях деревьев. Они сказочно хороши собой, обольстительны и стройны, тела их светятся сквозь воду, уста чудно усмехаются, щеки пылают. Эти коварные красавицы ищут любви или мстят неверным возлюбленным. Практически все литературные русалки  утопленницы и обитательницы вод.

Мы с детства привыкли именно к такому однотипному образу, глубоко проникшему в массовое искусство, обыденное сознание, речевые стереотипы. Между тем, такие представления о русалке-красавицеи утопленнице сложились задолго до накопления большого достоверного фольклорного материала и под сильным влиянием опоэтизированного литературного образа. Источником его послужили не столько данные славянской фольклорной традиции, сколько получившие общеевропейское признание популярные мотивы романтической поэзии, активно разрабатывающей поверья о таинственном мире духов, упырей, мертвецов, загадочных мифологических существ. В начале XIX века в творчестве романтиков многих стран Европы уже царили образы пленительных созданий, подобных нашей русалке. Нимфы, наяды, сирены, ундины, мелюзины, роземунды и другие водные или лесные девы изображались в литературе поразительно однотипным набором характеристик: молодые очаровательные существа, часто с рыбьим хвостом, обитающие в воде, расчесывающие свои длинные волосы, любящие пение, музыку и танцы, коварные и опасные, заманивающие молодых людей и т.п. Использование одной и той же стереотипной фольклорной символики как устойчивого знака романтизма привело к тому, что «русалочий» мотив безотказно обслуживал не только два поколения романтиков в Польше, на Украине и в России, но и навсегда вошел в популярные представления о славянском фольклоре.

Подобные представления существовали и раньше. В наиболее ранних источниках, содержащих упоминание о русалках, они определялись как разновидность нимф и наяд: «Русалки — славянские нимфы. Их почитали богинями вод и лесов <…> В простонародии и поныне носится об них таковая баснь, что будто видают их иногда при берегах озер и рек, моющихся и чешущих зеленые свои волосы, а иногда качающихся на деревьях».1) Нечто подобное читаем в работе по славянской мифологии А.С. Кайсарова: «Русалки — это были русские нимфы и наяды».2) Принадлежность русалок к категории «дьяволов» (т.е. персонажей нечистой силы) отмечена (28/29) в «Словаре русских суеверий» М.Д. Чулкова: «Русалки — дьяволы женского рода, живущие в горах, в реках и болотах, они имеют весьма долгие волосы, и уверяют простаки, что часто их видят бегающих по горам и сидящих на берегах рек, где они чешут длинные свои волосы, и когда только увидят они человека, то тотчас бросаются в воду».3)

Первые достоверные этнографические свидетельства (записи из Могилевской губ.) были опубликованы в 1817 г. на польском языке в виленской периодике. Они содержали описание белорусских поверий о том, что русалками становились новорожденные дети, умершие до крещения, что появлялись русалки на земле в период Русальной недели в лесах, где раскачивались на деревьях, заманивая прохожих предложением покачаться вместе с ними; любого, приблизившегося к ним, постигало несчастье: русалки начинали корчить страшные гримасы, которые тут же искажали навеки лица людей, видевших это.4)

Вслед за тем сбор полевых данных о фольклорной русалке происходил достаточно активно. Сложившийся в художественной культуре образ русалки-красавицы настолько прочно вошел в обыденное сознание, что даже этнографы-собиратели надолго оказались в плену этих представлений. Любопытно наблюдать их недоумение н неготовность принять реально существующие поверья, если они расходились с устоявшимися стереотипами. Так, А.В. Терещенко вынужден был сообщить следующее: «Между малороссийскими поселенцами Саратовской губ. переиначены поверья о русалках. Там думают, что они безобразные: косматые, горбатые, с большим брюхом и острыми когтями, длинной гривой и железным крючком, коим они ловят проходящих».5) О белорусских русалках подобным образом писал Н.Я. Никифоровский: «Есть отдельные русалки, которым это имя придается разве в насмешку и которые, кроме женоподобного облика, не имеют ничего общего с симпатичными, ласковыми русалками. Эти русалки стары, с клюками в руках, отвратительно безобразны и грязны <…> злы и угрюмы».6) Пытаясь как-то объяснить эти противоречия, С.В. Максимов утверждал, что образ южнорусских «веселых, шаловливых, увлекательных созданий» — наиболее древний и первобытный, а злых и мстительных севернорусских русалок с чертами «уродливой нечисти» он считал позднейшими извращениями первоначального образа.7)

Как можно, заметить все отклонения от стереотипа красавицы собиратели прошлого века были склонны рассматривать как искажение исконной нормы.

В дальнейшем на основе более подробного изучения украинских, белорусских и южнорусских поверий о русалках лишь к концу XIX — началу XX вв. накопились массовые материалы, содержащие сведения из разных регионов.

Народные представления о русалках. К общим и повсеместным можно отнести поверья о том, что происхождение русалок связано с душами умерших людей — детей или девушек, не вступавших в брак (отсюда и варианты названий — «мертвушки», «мавки», «навки» — от слова «навьи», т.е. души умерших). (29-30)

Более противоречиво описывалась в разных локальных традициях их внешность. На Украине их представляли себе обычно молодыми красивыми девушками в белом с венками на голове. Во многих селах Полесья и Белоруссии о русалках рассказывали как о старых, уродливых, безобразных, страшных бабах. По русским поверьям, внешность русалки характеризуется чаще всего признаками мало привлекательного существа с чертами «нéжити» (т.е. умершего): «русалка волосатая, с закрытыми глазами и в белой одежде», «ходит в белом во всем, косы распустит длинные, лица не видно, руки холодные, сама длинная, высокая»;8) «обнажены, лица синие, бледные, волосы распущены»;9) «совсем как женщины, только в лице краски нет, да руки тощие и холодные, космы больно длинные».10) Лишь в единичных свидетельствах (преимущественно в западных районах украинско-белорусской зоны) упоминается облик полуженщины-полурыбы.

Важнейшая особенность русалок — сезонная ограниченность их пребывания на земле — постоянно фиксировалась в полевых материалах. Еще А.В. Терещенко, опубликовавший свой труд в 1848 году, отметил поверье, что до Троицына дня русалки живут в воде, а с Троицы до Петрова поста выходят из воды и обитают в лесах и на деревьях.11) В дальнейшем все собиратели подтверждали эти сведения: зимуют русалки в воде, а весной (Троицкий период) появляются на земле. Именно поэтому неделя до или после Троицы во многих местах называлась Русальной.

Подробно изучивший все накопленные до начала XX века этнографические данные о русалках Д.К. Зеленин обобщил народные верования о вредоносных и полезных функциях этого персонажа восточнославянской демонологии: русалки пугали по ночам случайных прохожих, преследовали или заманивали в воду, на бездорожье, топили в реке, могли защекотать до смерти, наслать на поля бури и град, вредили посевам, портили и крали пряжу; подобно другим персонажам нечистой силы, они были способны к оборотничеству, отбирали у коров молоко, заплетали коням гривы или гоняли их в хлеву до пены; в то же время они берегли поля от стихийных бедствий, способствовали цветению ржи, опекали ребенка, оставленного жницей в поле, могли предсказать будущее, вернуть хозяевам пропавшую скотнну и т.п.12)

Новые данные о полесской русалке. Что могли помнить об этом персонаже современные жители — носители фольклорной традиции тех регионов, где поверья о русалках еще недавно были наиболее типичными и массовыми? Нам приходилось записывать такие сведения в белорусских и украинских селах Полесья в 70–80 гг. Почти в каждом селе без труда удавалось записывать (преимущественно от старых людей) многие варианты рассказов о том, откуда берутся русалки, когда и где они появляются, как выглядят, об их привычках и вредоносных действиях и т.п. С 1975 до 1986 г. участникам регулярных Полесских экспедиций удалось обследовать более ста сел, в результате чего были получены уникальные данные, которые существенно дополняют представления о русалках, известные ранее по этнографической литературе.13)

Самой яркой и основной чертой полесской русалки является ее принадлежность к миру умерших. Считалось, что дети, умершие неокрещениымн, становились русалками: «Дитя некрещенное як закопають — русалкой становится»; «нехрыщóны девочки як помрýть, — русалки з их були́». Участь стать русалкой ожидала и умерших девушек-невест: «Як дивчына свадьбу не зроби́ла и помрé, як зарýченая умрé, то русалка бýде». Наконец, любая девушка, родившаяся на Русальной неделе, после своей смерти становилась, по полесским поверьям, русалкой: «Як девка на Русáлны ты́ждень рóдицца, то пойде у русалки». Эту же судьбу предсказывали и девушкам, умершим в течение Русальной недели.

Во многих случаях слово русалка употреблялось в Полесье не только для обозначения персонажа определенного класса демонов (подобно домовым, водяным, лешим), но и по отношению к умершим вообще или даже к конкретным умершим жительницам своих села: «Русалки — это мерци́, души умéршие», «ты́е, которые мэ́ртвии, с кладбишча вони прыхóдили»; «Вон у Данилихи в роду есть русалка: дочка ж ее зарученая умерла». Соответственно, на вопрос о внешнем виде русалок часто приходилось слышать, что они появлялись на земле в том самом виде, в каком хоронили покойниц: в нарядном убранстве, с распущенными волосами и с венком на голове (именно так, по местному обычаю, обряжали умерших девушек, как бы устраивая для них символическую свадьбу, т.е. «на тот свет убирають, як до винчáння»).

Наряду с этим в Полесье широко известны и поверья о страшном облике русалок: «Русалка, вроде, женшчына старая, старуха, такое оборвáнэе усё… Такá старэ́нька, страшная»; «кудлата як ведьма, цыцки велики, може задавить»; «длинные волосы у ее, груди большие, як каменья»и т.п. Такой тип внешности фиксировался чаще в зоне Пинского Полесья и затем севернее на территории Белоруссии.

Повсеместно рассказывали, что русалки могли появляться лишь один раз в году на Троицкой или Русальной неделе. Считалось, что они приходят с «того» света и затем возвращаются туда же: « Русалки в мóгилках живуть»; «приходять с того света, потом назад идуть»; «зимой русалки уходять на кладбище, лежать у гробу»; «русалки умéрши усе, лежат всё врэмья у моги́ле, из моги́л выходят на Русáлны тыждень, они только гуляют по житу, а срок выходит — они у мóгилки идут». В этом же ряду стоят свидетельства о переходах русалок из воды на землю и обратно: «Русалки зимой в воде живут, на Русальной неделе из воды вылазят, ходют по житу, потом в воду уходят». Значение воды, реки, моря как границы (30/31) между «тем» и этим светом может быть отмечено в поверьях следующего типа: «Коли Русална недиля проходыть, то русалки уходять у воду, або на тот свет».

Таким образом, по представлениям полешуков, постоянным пристанищем русалок считается «зона смерти» (кладбище, могилы, «тот» свет, рай и вода как граница между мирами), а местами их временного пребывания на земле в троицко-русальный период считались: ржаное или конопляное поле, межи, лес, деревья, места у воды, перекрестки дорог и т.п.

Такое разграничение мест обитания, связанное с сезонным пребыванием русалок на земле, снимало спорные вопросы в дискуссии ученых о том, считать ли ведущим признаком этого персонажа его связь с водой или с растительностью. «Русалки и в жите, и в воде живут, — рассказывали нам в с. Хоробичи Городнянского района Черниговской обл., — зимой они в воде, а в Русалны тыждень выходят в поля и леса».

Вредят ли людям или помогают полесские русалки? Это зависело, по рассказам жителей Полесья, от того, насколько точно соблюдались людьми обычаи и запреты, приуроченные к Русальной неделе, пока русалки якобы пребывали на земле. Особенно строго старались выполнять все нормы поведения те, у кого — как говорилось — «в роду были русалки» (т.е. похоронившие своих незамужних дочерей). Они оставляли на столе на ночь ужин для русалок, всю неделю не подметали в доме пол, воздерживались от работ, связанных с шитьем, тканьем, прядением, не подмазывали печь, не стирали. Эти запреты объяснялись опасением навредить незримо присутствующим среди людей русалкам, которые способны были наказать человека, наслав на него беду: «На Русáлны ты́ждень не ши́ем, не мáжем на дворе, шоб русалкам очей не забрызгать глиною»; на этой неделе не купались в реках, не сажали картошку, не копали, не окучивали, даже не ходили в огород, «бо там буде всюду русалка». Детей не пускали в лес, не позволяли лазить на деревья, приближаться к злаковому полю, предостерегали их: «Не ходи в жито, там русалка ухóпит, залоскóче».

Считалось, что русалка портит посевы тех хозяев, которые не соблюдают запрета работать в поле на Русальной неделе. И, наоборот, оберегают хлеба, если люди почитают праздник русалок. Пребывание этих мифических созданий во ржи в период ее цветения мотивировалось обычно тем, что они якобы способствуют урожаю, охраняют посевы. Кого поймают в ржаном поле, того щекочут до смерти.

Судя по этим свидетельствам, жители Полесья верили в старину, что русалки могли быть вредоносными или полезными, в зависимости от характера строго регламентированных взаимоотношений с человеком. «Русалка кругóм жита ходит: кому порóдит, а кому — не; кому зарóдит дóбре, а кому — ния́к! Зничтожáе (урожай — Л.В.)», — так объясняли нам в селах Брестской обл. способность русалки награждать добром и наказывать бедой.

В тех семьях, в которых приходилось хоронить незамужних дочерей, соблюдался обычай на Русальной неделе вывешивать на ночь во дворе или в доме какую-нибудь одежду, как бы предназначенную для русалок: «Если у кого-то умерла девушкой дочь, то мáтир вéшае одёжу на двóри или под стрéхой» (иногда обязательно ту одежду, которую дочь носила при жизни); «у кого девочки помруть, то выкидають на ночь платочки, хустки, выносять на двор, — русалка походить, погуляе, да и назад повесить».

Поскольку во многих случаях мы сталкивались в Полесье с отношением к русалкам как к своим умершим родственницам, то приходилось слышать, что они не причиняют людям никакого вреда: «Боялися их (русалок — Л.В.) — они ж мэ́ртвый народ… Они погáного ничóго не зробять, поховáются и чолови́к их не бачить».

Несмотря на генетическую связь русалок с душами девушек, умерших до брака, в народных представлениях о них можно отметить признаки, характеризующие русалку как мать: в быличках русалка иногда появляется со своим ребенком на руках или похищает младенца, оставленного жницей в поле. Вообще объектом ее вредоносного воздействия (пугания, преследования, щекотания) чаще всего оказывались, по полесским поверьям, дети и роженицы. Весьма слабо представлены в полесском материале мотивы о любовной связи русалки с человеком.

Таковы в кратком изложении данные, характеризующие восточнославянскую и полесскую русалку. С поэтическим образом ее литературных двойниц фольклорную русалку объединяет немногое: имя, женский облик, принадлежность к миру умерших и частично — связь с водой и лесом. Весь остальной комплекс поверий о ней ставит перед исследователями непростую и до сих пор окончательно не решенную задачу расшифровки исконного значения этого образа для мифологической системы древних славян. Загадочной остается связь имени «русалка» с языческим праздником «русалий», упоминавшимся в древнерусских источниках; сезонность ее появления на земле в период наивысшей вегетации растений; дискуссионным остается и вопрос о смысле и значении ритуала «проводов русалки», известном в восточном Полесье и в южнорусских областях, но об этом мы еще сможем поговорить в одном из следующих номеров журнала.

Примечания

1) Попов М.И. Описание древнего славянского языческого баснословия. СПб., 1768. С. 32.

2) Кайсаров А.С. Славянская и российская мифология. М., 1810. С. 164.

3) Чулков М.Л. Словарь русских суеверий. СПб., 1782. С. 262.

4) Dziennik Wileński. 1817. Т. 3. 5. 403.

5) Терещенко А.В. Быт русского народа. СПб., 1848. Ч. VI. С.127.

6) Никифоровский И.Я. Нечистнки. Свод простонародных в Витебской Белоруссии сказаний о нечистой силе. Вильна, 1907. С. 89.

7) Максимов С.В. Нечистая сила // Собрание сочинений. Т. 18. СПб., 1896. С. 115.

😎 Славянский и балканский фольклор: Духовная культура Полесья на общеславянском фоне. М., 1986. С. 94.

9) Померанцева Э.В. Мифологические персонажи в русском фольклоре. М., 1975. С. 73.

10) Завойко К. Верования, обряды и обычаи великорусов Владимирской губ. // Этнографическое обозрение. 1914, № 3-4. С. 101.

11) Терещенко А.В. Указ. соч. С. 129.

12) Зеленин Д.К. Очерки русской мифологии. Вып. 1. Умершие неестественной смертью и русалки. Пг., 1916.

13) Собранные материалы хранятся в Полесском архиве Института славяноведения и балканистики РАН; включенные в статью цитаты, характеризующие полесскую русалку, взяты из этого архива. Значительная часть этих материалов опубликована в: Виноградова Л.Н. Мифологический аспект полесской «русальной» традиции // Славянский и балканский фольклор: Духовная культура Полесья на общеславянском фоне. М., 1986. С. 88-135.

Виноградова Л.Н. «Что мы знаем о русалках?», “Живая старина”, 1994г., № 4. c. 28/29

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Присоединяйтесь к обсуждению

Вы можете опубликовать сообщение сейчас, а зарегистрироваться позже. Если у вас есть аккаунт, войдите в него для написания от своего имени.

Гость
Ответить в тему...

×   Вставлено в виде отформатированного текста.   Вставить в виде обычного текста

  Разрешено не более 75 эмодзи.

×   Ваша ссылка была автоматически встроена.   Отобразить как ссылку

×   Ваш предыдущий контент был восстановлен.   Очистить редактор

×   Вы не можете вставить изображения напрямую. Загрузите или вставьте изображения по ссылке.

Загрузка...
×
×
  • Создать...