Перейти к публикации
Форум - Замок

Об истории Белоруссии...


Алесь

Рекомендованные сообщения

Хитрая история рождения белорусской государственности

Хитрая история рождения белорусской государственности
© Public domain
В современной Белоруссии День независимости празднуется 3 июля, в день освобождения Минска от нацистской оккупации. Такое решение принял белорусский народ на общегосударственном референдуме 1996 года. Однако впервые белорусы обрели государственность 1 января 1919 года

Точка отсчета

В течение пяти лет после обретения Белоруссией суверенной государственности День независимости отсчитывался от событий 1991 года. То есть от 27 июля, когда Верховный совет БССР принял Декларацию о государственном суверенитете. Минск не принимал никаких дополнительных актов, а просто придал декларации силу конституционного закона.

Но 24 ноября 1996 года на втором, историческом общегосударственном референдуме День независимости волей народа был перенесен на 3 июля. Эта дата осталась в памяти народа как день освобождения Белоруссии от немецко-фашистских захватчиков в 1944 году. О символизме можно спорить. Полностью территория современной Белоруссии была освобождена 27 июля 1944 года. Но тогда, в конце Великой Отечественной войны, размеры республики еще не были определены окончательно.  

Кривые границ

События начала 20-х годов не просто дали Белоруссии статус республики, но определили ее территориальный состав — новому государственному образованию «нарезали» бывшие губернии бывшей Российской империи. В БССР вошли фрагменты Смоленской, Витебской и Минской областей. И не вошли территории западнее «Линии Керзона», аннексированные второй Речью Посполитой. Те, кто сегодня сетует на пакт Молотова— Риббентропа, делают это зря. Пакт всего лишь вернул то, что принадлежало России по международному праву.

В 1926 году, после государственного переворота в Польше и установления там диктатуры Пилсудского, формат Белорусской ССР изменился по соображениям государственной безопасности. Республике передали Речицкий и Гомельский уезды РСФСР. Вплоть до 1939 года Советская Белоруссия была очень непохожа на нынешнюю.

В 1939 году Москва пришла за долгом, который причитался ей с 1921 года. Тогда к Советской Белоруссии присоединили территории Новогрудского, Полесского, Виленского, Белостокского воеводств и так называемую Серединную Литву. Эти приобретения одобрили и Франция, и Великобритания. А Черчилль 1 декабря 1939 года даже публично поддержал возвращение западных границ СССР на Линию Керзона.

Впрочем, в 1943 году его мнение изменилось. На Тегеранской конференции сэр Уинстон, попыхивая сигарой, пытался откусить что-нибудь в пользу Польши. Но Сталин, куривший трубку, был непреклонен. Хотя окончательно границы послевоенной Белоруссии определились лишь к августу 1945 года. Тогда Белостокская область и три района Брестской вернулись Польше. Но уже социалистической. В любом случае этот факт объясняет то, почему Александр Лукашенко в 1996 году предложил назначить Днем независимости именно 3 июля. Но есть в современной истории Белоруссии еще одна дата.

Германский фронт

Первая мировая война была для России неудачной. В 1915 году Польша и Литва были оставлены нашими войсками. Ставка переместилась из Барановичей в Могилев. А Минская и Могилевская губернии стали прифронтовыми. Придерживаясь «скифской» или «кутузовской» тактики, русское командование эвакуировало население, заводы и учебные заведения во внутренние губернии, а то, что не могло вывезти, — уничтожало.

Тем временем на оккупированной Рейхом территории был образован военно-административный округ Обер-Ост. Там все подчинялось германскому командованию. Офицерам германской армии были отданы в управление помещичьи имения, чьи владельцы бежали в Россию. Была выпущена и оккупационная валюта — обер-ост-рубль. Практиковались реквизиции, были введены принудительные оплачиваемые работы. В Беловежской пуще начали работу 7 лесопилок. В школах было введено обязательное изучение немецкого языка, а преподавание на русском было запрещено.

 

От Обер-Ост к БНР

Австро-Венгрия давно имела виды на территорию Юго-Западного края, где планировала создать марионеточную «Украину» с королем-немцем. Но у Германии на будущую Белоруссию никаких планов не было. Немцы плохо понимали Габсбургов и их проект «Украина». Гогенцоллерны представляли себе только Польшу, Литву и Россию. Белорусские же националисты, которые по примеру Украины создали собственную Центральную Раду, упустили шанс и на переговорах в Бресте не были представлены. Поэтому, когда в Минск по условиям Брестского мира вошли германские войска, им пришлось срочно прекращать уличные бои между поляками, белорусами, сионистами и большевиками.

Так 25 марта 1918 года родилась еще одна историческая дата, от которой белорусскую государственность отсчитывают сегодня националисты. В этот день представители кругов, объединенных платформой самостийности, провозгласили создание независимого государства Белорусская Народная Республика. То был клон Украинской Народной Республики, хотя к тому времени немцы разогнали Центральную Раду и поставили гетмана Скоропадского. Ничего подобного тому, что было в Киеве, в Минске не случилось. Немцы не думали не то что признавать, но даже замечать романтических фантазеров. Поэтому БНР просуществовала очень недолго: ровно до того момента, пока в Минске стояли германские войска.

Красный поток

Ультиматум президента США Вильсона включал в себя освобождение всех территорий России и аннулирование Брестского мира. Это не оставляло надежд сторонникам БНР, и они бежали в Литву. Большевики наступали на запад сплошным красным потоком, учреждая по дороге все новые и новые советские республики. Против создания белорусского советского государства выступали представители так называемой «Западной области», территории бывших западных губерний.

«Областники» рассматривали территорию Белоруссии как часть РСФСР. Их взгляды формировались под влиянием идеи мировой революции, а в самоопределении народов и образовании национальных государств они видели ненужное препятствие на пути к ней. За провозглашение Белоруссии как государства выступали белорусские коммунистические организации «Белнацком» и белорусские секции при РКП (б).

Их точка зрения взяла верх. Хотя по иронии судьбы белорусская государственность была провозглашена в Смоленске. Это случилось 30 и 31 декабря 1918-го. Там же, в Смоленске, 1 января 1919 года было объявлено об образовании Советской Социалистической Республики Белоруссия (ССРБ) в составе РСФСР8 января 1919 года правительство ССРБ переехало из Смоленска в Минск. Это событие в современной историографии называется «первым провозглашением». Ибо этому государству суждена была очень короткая история.

Между ССРБ и Литбелом

Уже 31 января 1919 года ССРБ вышла из состава РСФСР, а её независимость официально признало правительство Советской России. Новому «государству» пленум РСДРП(б) выделил территории бывших Минской и Гродненской губерний. А Витебская, Смоленская и Могилёвская губернии вернулись в состав РСФСР. 3.02.1919 I Всебелорусским съездом Советов рабочих, солдатских и красноармейских депутатов принимается Конституция ССРБ. 

Но уже 27 февраля 1919 года концепция поменялась, и в Вильне провозглашается объединение ССРБ и Литовской Советской Республики в единую Литовско-Белорусскую. В историю она вошла под названием Литбел. Причем «старшим братом» в этом объединении большевики видели литовцев.

Двадцатые годы прошлого века были удивительным временем гигантских окон возможностей. Когда бывшие рядовые и вольноопределяющиеся, простые рабочие, мастеровые и «фронтовые офицеры» из солдат свергали и провозглашали государства-республики. Бывшие территории России яростно дрались друг с другом. И на территории Литбела гремели бои советско-польской войны.

Этому государству также не суждено было существовать долго и счастливо. Красная армия была разбита под Варшавой. Создать Польскую Советскую республику, пойти лихим, кавалерийским наскоком дальше, в Германию — этого красным генералам было не суждено. Это сделают другие, через двадцать пять лет. Минск и Киев были заняты поляками. Взошла звезда Второй Речи Посполитой «от моря до моря», в границах 1648 года, как им мечталось. Но уже через год поляков из Минска выбили, и история Белоруссии снова поменяла направление.

Судьба демонов революции

Среди тех, кто тогда творил историю, были поистине великие воины из первого русского спецназа атамана Пунина: Унгерн-Штернберг и Булак-Балахович. Первый попытается вернуть Великую Орду Чингисхана. А второй — Великое Княжество Литовское. Именно он в 1920 году совершит последнюю кампанию Гражданской войны в Европейской части России. Он захватит весь юг Белоруссии, сделает своей атаманской столицей Мозырь. Но коварные ляхи предадут его и разоружат. Он еще послужит в Войске Польском, станет сражаться с вермахтом и погибнет в Варшаве. За это великого авантюриста сделают частью современного польского пантеона героев.

 

Зато верных соратников демона мировой революции товарища Троцкого, создававших одну советскую республику за другой, ждало совершенно иное будущее. Все они, как троцкисты, будут уничтожены в 1937 году, их семьи отправятся в ГУЛАГ, а память о них навсегда канет в историю. Об ССРБ и тем более Литбеле прикажут забыть. А в учебники войдут только события, случившиеся позже. Но это уже другая история.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

  • 2 месяца спустя...

Не растерять, но приумножить. Как и кем создавалась современная Белоруссия

Не растерять, но приумножить. Как и кем создавалась современная Белоруссия
Белоруссия - страна сохраненного советского промышленного наследия. Она сберегла все крупные советские предприятия, которые были символами СССР. Самый известный бренд - Белаз, производящий самые большие на планете самосвалы.Сохранен и экспортирует продукцию Минский тракторный завод, который после войны дал самый массовый сельскохозтрактор «Беларус»

Четвертая пятилетка

Родившиеся в Советском Союзе хорошо помнят, что на уроках истории особо тщательно изучали пятилетние планы — директивные проекты развития экономики. Самой важной считалась первая (1928-1932), которая была объявлена выполненной в четыре года.

Вот этим — «пятилетку в четыре года» — на долгие годы сбили смыслы многим поколениям, кто это учил. На уроках истории в СССР акцент делался на величественной героике коллективного труда общества нового типа «первого в истории государства рабочих и крестьян». Пятилетки противопоставлялись существовавшему до революции стихийному, капиталистическому развитию. Целью курса истории было внушить на всю оставшуюся жизнь, что после крушения капитализма в России, трудящиеся, весело взявшись за коллективный труд, построили нечто грандиозное, на зависть остальному миру.

Безусловно рывок был впечатляющим. Но «пятилетка в четыре года», удивительно совпадала с контрактом, который правительство СССР, через принадлежащую Советскому Союзу американскую фирму «Амторг» заключило с фирмой «Albert Kahn Inc.» Альберта Кана. На заводах Форда его компания доказала возможность быстрого проектирования и возведения промышленных предприятий. На подготовку рабочих чертежей уходила неделя, а корпуса цехов возводились за пять месяцев.

С 1929 по 1932 год американская фирма Кана спроектировала и организовала строительство в СССР практически всех объектов Первой пятилетки. Тракторные заводы в Сталинграде, Челябинске, Харькове; автомобильные в Москве, Нижнем Новгороде; механические цеха в Челябинске, Люберцах, Подольске, Сталинграде, Свердловске; сталелитейные цеха и прокатные станы в Каменском, Коломне, Кузнецке, Магнитогорске, Нижнем Тагиле, Верхнем Тагиле, Сормове и других.

В 1932-м контракт истек, а новый перезаключать не стали. Этого на уроках истории не рассказывали, потому что подобный акцент полностью противоречил концепции «построения социализма в отдельно взятой стране». Получалось, что СССР не построил, а купил индустриализацию в США. Это было бы неудобно взрослым, и непонятно детям. Так что, Вторую пятилетку изучали уже не так тщательно, глава была более сумбурной. Ученики мало что о ней запомнили. Ну а затем из курса истории СССР таинственным образом исчезали «пятилетки», а появлялись снова уже много после войны, в период хрущевских «семилеток».

Ученикам было трудно понять материал, построенный на заведомой манипуляции. Про «пятилетки» ученики не любили. Любили про войну. Именно с началом войны пятилетки и исчезли надолго из повседневности. Третью пятилетку, которая планировалась на 1938 — 1943 годы, можно назвать «пятилеткой войны», потому что все задачи были оборонными. Но случилась катастрофа 1941 года и все, что было построено Albert Kahn Inc в Европейской части СССР было уничтожено или вывезено на восток. Война дала громадные опыт и знания. К пятилетним планам вернулись в 1946 году, уже другими, более сильными. В Четвертую пятилетку и был построен тракторный гигант в Минске.

Чудо на Свислочи

Пятилетки после Великой Отечественной войны показали совсем другую страну, совсем другие подходы и концепции. От прямых покупок западной техники и технологий под прикрытием пропаганды «счастливого коллективного труда», СССР переродился в индустриальное государство, решавшее задачи на чисто прагматичной, деловой основе. Формировался тот Советский Союз, который застало большинство ныне живущих: сверхцентрализованный, плановый, технократический государственный капитализм стоящий на позициях социального равенства, отсутствия угнетения во имя «удовлетворении растущих потребностей граждан». Именно так записали в послевоенной программе КПСС, вместо довоенной «классовой борьбы».

Это был уже другой СССР — страна-фирма, страна-компания, страна-госкорпорация. Где руководили не люди в черных кожанках, с наганами на ремне, а упитанные партийные хозяйственники-менеджеры в английских костюмах и мягких, американских шляпах. Все они не были смешными увальнями. Это были люди прошедшие чудовищную войну, командиры, умевшие поднимать из окопов матом пехоту против немецких пулеметов MG. На фронте и в тылу эти «сталинские соколы» научились планировать и руководить. Если надо — матом, кулаком или сапогом.

1946-й был годом наивысшего могущества и престижа Сталина — «вождя и вдохновителя всех побед». Сегодня в это трудно поверить — это не понять обществу потребления. «Сталин — это свет нашей жизни!» — писал о нем в дневнике Сергей Павлович Королев, отсидевший на Колыме и шарашке почти всю войну.

К вождю относились серьезно, и он, 9 февраля 1946 года, отдал приказ: «восстановить пострадавшие районы страны, а затем превзойти довоенный уровень в значительных размерах». Это было похоже на команду наступать. Так оно и было — для них — людей 40-х. Минский тракторный завод был заложен именно тогда, в 1946-м в столице, освобожденной полтора года назад республики. Первую пятилетку выполнили за четыре года. МТЗ был построен и дал первый трактор через три. Уже без американской фирмы Albert Kahn Inc, только с взятым у не опытом. В 1946-м подписано постановление № 1142 «О строительстве Минского тракторного завода». В 1947-м МТЗ стал всесоюзной ударной стройкой. В 1948-м одобрен проект колесного трактора. 18 июня 1949 года в экспериментальном цехе завершена сборка первого образца колесного трактора заводской конструкции. Главный конструктор МТЗ, Иван Иосифович Дронг предложил присвоить первой машине название «Беларус», с которым она начала свой путь на планете Земля. И выпускается до сих пор.

От индустриализации к эпохе НТР

Тот, кто назвал первый белорусский трактор, не был белорусом. Это был украинец, выпускник Киевского политехнического института, осваивавший на возведенном Albert Kahn Inc Сталинградском тракторном заводе первую советскую тракторную серию. Иван Иосифович Дронг — отец первого белорусского трактора, давший ему имя, как сыну. В 1958 году Беларус (МТЗ-2) получил Гран-при и Золотую медаль на Всемирной выставке в Барселоне, в 1962 — в Нидерландах, в 1963 — во Франции. С послевоенного рывка БССР начинает превращаться из провинциальной и местечковой, в индустриальную республику, сборочный цех СССР. Именно в БССР прописались отрасли, определявшие технический прогресс. Не только трактора и машины, но и приборостроение, радиотехническая, химическая, нефтехимическая, топливно-энергетическая промышленность. В 1950-м, в Минске выпускают советские телевизоры. Это предприятие живо — ПО «Горизонт». В 1960-м впервые в СССР создают компьютер «Минск-1». Крупнейшее предприятие по производству полупроводников и интегральных схем — НПО «Интеграл». «Беларуськалий» родился в 60-е.

Минеральные удобрения до сих пор производят Гродно и Гомель. Искусственные волокна выпускали на Светлогорском заводе, а также на крупнейшем в Европе Могилевском комбинате по производству лавсана. В это же время возникла и нефтеперерабатывающая промышленность Беларуси: те самые Полоцкий и Мозырский НПЗ, которые так часто упоминают сегодня, особенно первое лицо. 1958-й — это БелАЗ в Жодино. Через территорию республики в 60-е прошли газо и нефтепроводы. Открытие Речицкого месторождения нефти сделало Беларусь нефтяной державой. В 1985 году общий объем промышленной продукции БССР превысил довоенный уровень в 38 раз. В республике было полторы тысячи промышленных предприятий. Статус «сборочного цеха» СССР предполагал большое количество рабочей элиты. Особенностью белорусской промышленности являлась высокая доля ориентированных на экспорт предприятий. Качество было одним из самых высоких в СССР. Эта картина должна объяснять место современной Белоруссии. Она полностью сохранила наследство и даже приумножила. 600 тракторов «Беларус» будут поставлены в этом году в Египет. Это очень впечатляюще, особенно на фоне Украины, где все советские заводы и предприятия, куда более важные, чем белорусские, были потеряны целиком.

Создатели — кто они?

«Когда случается бывать в районе тракторного завода, ноги сами несут меня к МТЗ-2, что на пьедестале перед центральной проходной. Он как привет из моего детства» — рассказывает Петр Адамович Амельченко — конструктор МТЗ. Этот человек оставил свой след на этой земле.

Они, люди тех времен, жили, чтобы это сделать. Это было главное, остальное второстепенно. В 1958 году Амельченко окончил с отличием автотракторный факультет БПИ, распределение получил на МТЗ, в отдел главного конструктора. Мечтал делать трансмиссии, но начальник отдела, Петр Иванович Бойков решил направить юношу на разработку кабин. А тот оказался не промах, и через голову начальника сбегал к уже знакомому вам генеральному конструктору Ивану Иосифовичу Дронгу. Убедил, что в группе трансмиссий принесет больше пользы.

Знал, что с той минуты становится нерукопожатным для своего руководителя. «Скверно начинаете, молодой человек, — сказал Петр Иванович. — Идите, и работайте, где хотите». Зарплата молодого специалиста — 80 рублей, жена не работает, на руках грудной сын. Все конструкторы получают премии, Амельченко в опале навсегда. Он создал трактор МТЗ-50. Самый известный, в том числе по кино. «Домой приходили в 10 часов вечера, а то и позднее. Никто не платил нам за сверхурочные», — рассказывает Петр Адамович уже в наши дни. Потом были МТЗ-52, МТЗ-80, МТЗ-82, МТЗ-102… Появятся и модели, не имеющие аналогов во всем мире — горные или крутосклонные тракторы. Брендом СССР был и трактор «Беларус».

Сегодня каждый десятый трактор в мире выходит на МТЗ.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

  • 2 месяца спустя...

Политолог Озимко: Как Сталин не дал Хрущеву присоединить Брест к Украине и как говорит Полесье сегодня

 
Белорусский политический аналитик, старший советник "Евразийского партнерства" Кирилл Озимко считает, что реализация договора о создании Союзного государства России и Белоруссии мог бы решить многие проблемы его Родины

- Кирилл, вы сами из Бреста. В советские послевоенные времена тогдашний руководитель Украины Хрущев хотел, чтобы Брест вошел в состав Украины. Насколько это тогда отвечало этническим реалиям в вашем крае? Насколько я знаю,  в области проживали западные украинцы, действовали бендеровцы. А сейчас они у вас живут? Если да, то какова их политическая ориентация, насколько они русифицированы? Насколько интегрированы в белорусское общество?

— Всё дело в том, что коренное население юга Брестской области (Западного Полесья) вплоть до послевоенной русификации разговаривало на т.н. полесском микроязыке, который гораздо ближе к украинскому литературному, чем к белорусскому. Если мы откроем результаты еще дореволюционной переписи населения 1897 года, то увидим, что большую часть Брестского и Кобринского уездов записали в малороссы. Причем, записывали тогда именно на основании языка общения местных крестьян. Практически на всех этнографических картах России 19 века Западное Полесье отнесено к территории, на которой проживают малороссы.

 

Основываясь на лингвистическом факторе, Хрущев после войны и предложил Сталину включить Полесье в УССР, но последний встал на сторону Пантелеймона Пономаренко, руководившего тогда нашей республикой, и оставил нас в БССР.

Вообще, у края очень интересная история. Еще с конца X века юг Брестчины входил вместе с территорией нынешней Западной Украины в состав Владимиро-Волынского княжества, а в XII-XIV веках эта же территория была ядром уже Галицко-Волынского княжества. Вероятно, это во многом и обусловило тесные культурно-лингвистические связи жителей Брестчины и Волыни.

Что касается деятельности бандеровцев, они считали эту территорию этнически украинской, а потому активно здесь действовали. Тем более, нацисты после оккупации включили ее в состав рейхскомиссаритата Украина, а не Осталанда, как другие белорусские земли.

При всем вышесказанном, определяющим, переломным моментом стало то, что у абсолютного большинства местного населения (крестьян) вплоть до середины 20-го века было очень слабое этнонациональное самосознание. «Западными украинцами» себя почти никто не считал — разве что отдельные проукраинские активисты.

Когда поляки в 1930-е проводили здесь перепись населения — большинство были просто «тутэйшими». У моих прадеда и прабабушки — обычных полесских крестьян — в советских документах в графе «национальность» первое время стояли прочерки. Достались в наследство от «тутэйшести». Уже после войны советские власти всех стали записывать в белорусы, потому что территорию оставили в составе БССР. Моих предков в том числе. И население в целом отнеслось к этому вопросу безразлично: «Теперь мы белорусы? Окей, главное, чтоб не было голода и войны». Хотя продолжали разговаривать на своем диалекте, приближенном к украинскому языку, а на застольях петь не белорусскую «Купалинку», а «Розпрягайтэ, хлопцы, конэй».

За советские годы население, как и в остальной Беларуси, было русифицировано, и сегодня брестчане ничем не отличаются от остальных белорусов. Даже в местных деревнях становится всё меньше и меньше незабываемого полесского диалекта. У потомков украиноязычных людей сегодня абсолютно белорусская идентичность, и большинство об этом не задумывается.

Есть некоторые кружки и культурные инициативы, направленные на поддержание полесского говора, но они малочисленны и не влиятельны, есть ряд активистов-брестчан, которые сознательно пришли к замене национальности на украинскую, но это тоже носит единичный характер.

- По обе стороны западной части белорусско-украинской границы живут полищуки. Они кто больше — украинцы или белорусы? К кому они больше тяготеют — к Белоруссии или к Украине?

— Действительно, по обе стороны белорусско-украинской границы проживают полещуки. В деревнях Брестской области Белоруссии и Волынской области Украины они разговаривают на одном диалекте и поют одни и те же песни во время застолий, имеют идентичные обряды. Но эта общность видна только в деревнях, и только среди старших поколений. Молодежь на Брестчине почти на 100% русскоязычная, а на Волыни — украиноязычная.

И если затрагивать вопрос нашей национальной идентичности, она в целом — и в городах, и в деревнях — зависит от страны проживания. Белорусские полешуки считают себя в абсолютном большинстве белорусами, соответственно, тяготеют к Белоруссии, а украинские — украинцами, тяготеют к Украине. Поэтому говорить о том, что все полешуки по обе стороны границы тяготеют к какой-то одной из сторон, не приходится. Сама по себе полесская идентичность здесь очень слабая. Население воспринимает свой родной регион не в этническом, а сугубо в культурном и природном аспектах.

- Ваш город пограничный. Оказывает ли какое-то влияние Польша на граждан Брестской области? Если да, то какое? Много ли у вас в области католиков и поляков? Если да, то их национальная и конфессиональная принадлежность как-то коррелирует с их политическими убеждениями?

— Принято считать, что раз Брест на границе с Польшей, то здесь должно быть много поляков и католиков. Но на самом деле нет, в Бресте мало поляков и католиков. Их много разве что в Гродно и Гродненской области. Брест же по этническому и религиозному составу почти не отличается от городов Восточной Белоруссии, в Брестской области проживают под 90% белорусов, порядка 5-10% русских, около 3% украинцев, а поляков чуть больше 1%.

Удивительно, но кроме этого — на Брестчине самые сильные позиции у православия в Белоруссии. По числу приходов область опережает даже восточнобелорусские области. И протестантов-баптистов на Брестчине тоже гораздо больше, чем в других областях. Для сравнения: в Брестской области зарегистрировано 388 православных общин, 255 протестантских общин (баптисты и пятидесятники) и всего 65 римско-католических общин.

Если говорить о польском влиянии на Брест — оно ничем не отличается от влияния на остальные регионы Белоруссии. За исключением определенных особенностей, вызванных географическими факторами — малое приграничное движение, тянет польское радио, в том числе белорусское оппозиционное «Радио Рацыя» (вышка находится в Польше, поэтому тянет только в Западной Белоруссии). Еще особенность в том, что брестчане чаще часто ездят в Польшу «на закупы». Но это оказывает, скорее, материальное влияние на город (больше польской одежды, польских вещей, техники), но не этнокультурное и политическое.

Говорить о том, что национальная или религиозная принадлежность коррелирует с политическими взглядами, не приходится. Белорусское общество довольно аполитичное, и никто особо не делится своими взглядами, при этом какая-то социология по этому поводу тоже отсутствует. Но на личном опыте могу сказать, что встречал людей с разными политическими взглядами как среди местных православных, так и среди местных католиков.

- Много ли жителей вашей области выезжают на работу в Польшу?

— Если верить европейской статистике, в последние годы число белорусов, выехавших в Польшу, значительно возросло. Раньше счет шел на тысячи, а в 2018 году поляки выдали порядка 40 тысяч рабочих виз белорусам, а 137 тысяч наших сограждан получили вид на жительство в странах ЕС, среди которых Польша лидирует.

Здесь еще важно отметить, что постоянно растет число абитуриентов из Белоруссии, которые поступают в польские вузы. Счет идет на тысячи. Это тоже большие потери для страны, утечка мозгов.

Сколько среди выезжающих в Польшу брестчан — сказать не берусь, но думаю, что жители западных областей составляют львиную долю уехавших. Белорусы-восточники при миграции склонны выезжать в Россию.

- Белорусский политолог Алексей Дзермант считает, что не должно быть единого государства Белоруссии и России, так как первая должна оставаться независимой. Вместо единого государства должен быть Союз Русских государств. А вы что думаете по этому поводу?

— Конкретно я сторонник исполнения Договора о Союзном государстве 1999 года. Если бы документ был полноценно реализован — мы бы не знали сегодня многих имеющихся проблем, в том числе в торгово-экономической сфере. Потому что очень многие вопросы в отношениях Москвы и Минска не упирались бы две разные позиции, порой противоположные, а координировались бы наднациональными органами. Как, например, это происходит в ЕС — там есть наделенные реальными полномочиями Еврокомиссия и Европарламент, которые координируют отношения стран и контролируют, чтоб национальные правительства выполняли свои обязательства. И та интеграция реально работает.

Но я думаю, что у нас не готовы пойти данным путем. Связано это с особенностями наших политических систем и политических культур: в Минске и Москве сильная централизованная власть, опытные многолетние лидеры, поэтому вряд ли у нас получится создать международные, наднациональные, независимые от сторон органы, поручения которых Минск и Москва будут исполнять, либо которые смогут накладывать санкции на одну из сторон.

А для того, чтобы наша интеграция была прочной, она должна опираться на крепкие союзные институты — коллективные, постоянно действующие, беспристрастные.

- Польский политолог Корейба считает, что Александр Лукашенко своими нередкими конфронтациями с Россией и проведением независимой от Москвы политики объективно работает на интересы Польши. Поэтому требования некоторых польских политиков отстранить Лукашенко от власти идет во вред польским интересам. Разделяете ли вы его мнение?

— Не секрет, что в Варшаве опасаются Москву и воспринимают ее в качестве врага. Поэтому там видят в Прибалтике, Белоруссии и Украине, своего рода, «буферную зону», которая будет отделять и отдалять Польшу от России.

Поэтому логично, что в интересах Польши не допустить роста влияния России в Прибалтике, Белоруссии и Украине — эти республики должны быть как минимум нейтральными, а максимум — на стороне Запада и Польши в их противостоянии с Россией. А кто будет у них при власти, и как кто будет проводить внутреннюю политику — это уже для Варшавы вопрос второстепенный.

Выходит, любая конфронтация между Белоруссией и Россией, а также торможение интеграции играют на руку Варшаве.

- Недавно польский президент Анджей Дуда подписал новую Стратегию национальной безопасности Польши, где главным врагом, понятное дело, названа Россия. В этом документе упоминаются Украина и Грузия, которым надо помогать, чтобы они не стали жертвой Москвы, но вот нет упоминания Белоруссии, хотя у Польши с Белоруссией четырехсот километровая граница. В чем причина? Насколько важна Белоруссия для Польши? Какое место она занимает в ее внешней политике?

 

— Для Польши во внешней политике одинаково важны как Украина, так и Белоруссия. Гораздо более важны, чем та же Грузия или Молдова, потому что две восточнославянские республики непосредственно отделяют страну от России и соседствуют с Польшей по всему периметру восточной границы.

А в новой Стратегии национальной безопасности упоминаются именно Грузия и Украина, потому что именно эти две республики, по мнению польского руководства, пострадали от военных конфликтов с Россией и лишились тем самым ряда территорий. И именно эти республики сегодня сохраняют наиболее напряженные отношения с Россией, поэтому в Польше полагают, что они до сих пор находятся под «российской угрозой», и им в первую очередь надо помогать.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Наследство Лукашенко. С чего начиналась Родина?

Наследство Лукашенко. С чего начиналась Родина?
Белорусские националисты всегда были банкротами. Все попытки создать БНР делались исключительно на немецких штыках. Они исчезали - исчезала и БНР. В 1991-м была попытка реконструкции мертвой модели, которая предсказуемо закончилась летально. Вспоминая то время, белорусы приходят в ужас. То, что есть теперь - результат реконструкции как раз БССР

Вначале была революция

Лукашенко сделал точкой отсчета государственности именно Октябрьский переворот, положивший начало революции, так что 7 ноября — государственный праздник, именуемый, как в советском календаре.

Без революции 1917 года не было бы и белорусской государственности. Это было окно возможностей, которое метко обозначил классик, вложив в уста своего литературного героя, участника гражданской войны фразу: «четыре республики учредил». Там, откуда эта цитата, четко описана не только вся история гражданской войны в России в целом, но и история конкретно белорусской государственности, в частности.

Роман «Аэлита» — ранняя советская фантастика. Написан в 1923-м, и первый вариант лишен каких-либо идеологических купонов: вполне живые люди, их быт после гражданской войны и реальные события, хотя и широкими мазками. Уже в 1937-м книга была редактирована и нашим современникам был дан уже совсем другой роман. Эта хронология очень важна в описании генезиса Республики Беларусь. Прыжок в окно возможностей, учреждение республики, десятилетие поиска формы и содержания, решительно разорванные и выброшенные страницы проекта, наконец, после чудовищной войны, на месте сгоревшей в ее огне лаборатории было построено скучное, современное государствообразующее производство. Именно оно было восстановлено Лукашенко после катастрофы 1991 года и существует до сих пор.

Terra incognita

В 1937-м была подведена черта под тем СССР, который был основан в 1922-м году. От него отказались раньше, просто в 37-м году ликвидировали тех люди, кто руководил проектом в 20-е. В начале 30-х их убрали от руководства, приняли дела, а потом ликвидировали.

«Сталинские репрессии» совсем не были следствием идеологической белиберды. Не было и никакой «ленинской гвардии». Но для людей без образования и управленческого опыта, они вели себя слишком уверенно, управляя гигантским государством, больше современной России, в совершенно не знакомых никому условиях. Так что история СССР 20-х годов — terra incognita. Мы ничего не знаем о ней, хотя многие из нас с начальной школы и до аспирантуры учили до рефлекса. Что 20-е прошли в непрерывных партийных дискуссиях. При этом, за счет чего жило государство, чем и откуда наполняли бюджет, как обеспечивали национальную валюту — ни один советский учебник внятно не объясняет.

Вначале, отказавшись от выплаты внешних долгов Ленин намеренно спровоцировал блокаду и арест российских активов за рубежом. После победы в гражданской войне блокаду сняли и первым государством, подписавшим с большевиками торговое соглашение была Великобритания. Российская экономика была вновь подключена к глобальной. Это обеспечило живучесть большевистского проекта, и он выжил за счет использования золотовалютных резервов. После федерализации России, в 1922 году учредили СССР. С 1923-го Наркомфин восстанавливает фискальную дисциплину буквально под дулом револьвера. В этом же году план Дауэса стабилизировал европейскую экономику и экспорт зерна, леса и нефти дал большевикам первую прибыль в 94 млн. рублей. Первый, и, увы, последний профицит за период НЭПа. Большевики убедились в правильности выбранного курса. Модель СССР встроилась в международную систему конвертируемых валют. К золотому стандарту. Основой экономики стал сырьевой экспорт, а золотой «червонец» обеспечил это.

Красные директора

БССР не должно было быть. Во время гражданской войны часть большевиков считали, что белорусского государства быть не может. По иронии судьбы эти люди и стали первыми руководителями новой республики. Самый первый, Александр Мясников (Мясникян) сражался в бывшем Северо-западном крае и был против белорусской государственнности.

Его единомышленник, Вильгельм Кнорин, говорил: «Время национальных государств прошло». Но в «дискуссии о Белоруссии» победили федерализаторы, которые, тем не менее, очень плохо понимали, что будут создавать. Первый блин вышел… Литвой. Точнее — Литбел — федералистическая литовско-белорусская химера, во главе которой видели литовцев. И вслед за Мясникяном республику возглавил Винцас Мицкявичюс. Но грянула советско-польская война, поставившая крест на проекте «Литбел». А товарищ Мицкявичюс отправляется в отставку, в Москву, где работает по линии Коминтерна до своей смерти при очень странных обстоятельствах, в 1935 году. Но от идеи государства не отказались. А во главе становится Ефим Генкин, убежденный троцкист, сторонник линии Мясникяна-Кнорина. Вступил с последним в конфликт, из-за чего переведен в Армению, к Мясникяну. Расстрелян в 1938 году. Кнорина тоже расстреляют в 1938-м. Память о них увековечена в Белоруссии.

Взлет и падение советского Витте

После образования СССР первым лидером БССР стал Вацлав Богуцкий. Именно он и начал создавать НЭП — возвращение большевистской России в русло модели царского премьера Сергея Витте, основанной на золотом стандарте и включении в мировую экономику при помощи кредитов и инвестиций. Время правления Богуцкого было «медовым месяцем» НЭПа, когда страна отдыхала от «военного коммунизма» и банд в каждом уезде. Ничего и близко похожего на тот СССР, который мы помним, в первой половине 20-х не было. Это была вполне капиталистическая страна с либеральным экономическим курсом, приверженная золотому стандарту. А в социальной политике — жесткой экономии и беспощадному фискальному давлению на бизнес «непманов» и «концессионеров», из которых жестко выжимали все налоги, а самих часто сажали в ДОПР. Но пенитенциарный режим в 20-е тоже был либеральным, весело воспетым Ильфом и Петровым. До ГУЛАГа было еще очень далеко.

«Медовый месяц» скоро закончился. Уже в 1925-м растрата золотого запаса на импорт и завершение безинфляционной ремонетизации исчерпали рост. Это привело к первому серьезному шторму в партии большевиков, который в учебниках обозначен разгромом разных «оппозиций». Цены на внутреннем рынке начали расти быстрее, чем мировые, что стало очень неприятным сюрпризом для Москвы. Сбалансированность национального и международного рынков находилась вне сферы влияния Наркомфина. Поэтому «разгромы» оппозиции не имели ничего общего с политикой. Речь шла о том, как наилучшим образом, используя рыночные механизмы, направить финансовые и товарные активы на индустриализацию и модернизацию экономики. Дебаты стартовали не из-за расхождений в толковании марксизма, а по причине кризиса золотого червонца. Монетарная стабильность стала шататься. И товарищ Богуцкий отправляется в отставку за неэффективность. В 1937 году его расстреляют.

Сталинский переворот

Три года неопределенности 1924 — 1927-го вызваны не дискуссиями, а нестабильностью мировой экономики, к которой СССР был с рождения привязан канатами монетарной политики. Три руководителя сменилось в БССР, ничем они отмечены не были. Лишь после победы условных «сталинистов», во главе ее ставится военачальник, Ян Цудикович Гамарник.

За два года, железной рукой навел он революционный порядок, приведя к общему знаменателю политики жесткой индустриализации соваппарат, умножив на ноль класс «нэпманов», вместе с их экономической базой. Но окончательную победу «сталинистов» обусловили не аппаратные игры и не экономические рычаги жесткой экономии и поддержание международного доверия кредиторов, а внешняя угроза.

Ультиматум Керзона, разрыв отношений с Великобританией, нападение генерала Чжан Сюэляна на КВЖД, что повлекло советско-китайскую войну, выигранную СССР, привело страну к победе «партии войны». Иного пути, кроме жесткой индустриализации, через подавление крестьянства и превращения его в сельскохозяйственных рабочих, не оставалось. Ян Гамарник, как военный, обеспечил это в БССР. Поэтому его тоже нужно было стереть из памяти, что и было сделано в 1937 году.

В 1928-м валютные резервы сократились на 30%, иностранные банки сомневались в платежеспособности СССР. Среди немецких фирм циркулировали аналитические записки, предостерегающие против увеличения кредитования советских партнеров. Эра стабильности, обусловленная «планом Дауэса», в Европе закончилась. И это совпадает с началом индустриализации-коллективизации.

В Белоруссии эту политику провел Николай Федорович Гикало. Он дольше всех занимал пост лидера БССР — с 1932 по 1937 год. Великая депрессия привела к самоизоляции экономик и, как следствие, к уменьшению экспорта капитала из США. Послевоенное экономическое восстановление Европы финансировалось американским капиталом. Только он позволил Германии избегать дефолта, а Англии и Франции возвращать кредиты, полученные от США в годы войны. В 1929 году все это рухнуло. Результатом стал приход к власти в ряде европейских стран национал-консерваторов с жестким режимом. Не избежал этого и СССР. Режим стал жестким, а ДОПРы стали ГУЛАГом.

Все руководители СССР и нацреспублик, которые управляли в период либерально-рыночного социализма 20-х, знали номера счетов в западных банках, финансовые схемы, и (чего греха таить!) были коррумпированы, пошли под расстрел. Абсолютно все довоенные руководители советской Белоруссии были уничтожены. Ян Гамарник, Константин Гей, Николай Гикало, Василий Шарангович, Яков Яковлев, Алексей Волков будут расстреляны в 1937-1938 годах. Во время войны республика на три года будет потеряна, а после Победы Москва начнет с чистого листа. Во главу БССР будут ставить исключительно партийных функционеров белорусского происхождения, с высшим образованием, ориентированных исключительно на хозяйственную работу. Это был «город солнца», который мы и знаем. Развитой социализм.

Именно он даст жизнь современной Белоруссии, передав ей весь генокод, который воплотился в образ Александра Лукашенко и его модели страны. И это уже совсем другая история.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

  • 1 месяц спустя...

В Белоруссии рвутся к власти духовные наследники гитлеровских прислужников (ФОТО, ВИДЕО)

В Белоруссии рвутся к власти духовные наследники гитлеровских прислужников (ФОТО, ВИДЕО) | Русская весна

В редакцию «Русской Весны» поступило обращение левопатриотических общественных объединений Белоруссии, образовавших Координационный совет «Единство».

На республиканском референдуме, состоявшемся 14 мая 1995 года, белорусский народ подавляющим числом голосов (75,1%) отверг символику, запятнанную сотрудничеством белорусских коллаборационистов с немецко-фашистскими оккупантами: знак «Погони» и бело-красно-белый флаг.

 Несмотря на это, в настоящее время, в связи с кампанией по выборам Президента Республики Беларусь, представители современных националистических организаций, растоптав такое понятие, как совесть, вновь бравируют под знаком «Погони» и бело-красно-белым флагом.

Всему миру известно, что в ожесточенной борьбе с фашизмом белорусский народ потерял каждого третьего своего жителя. Применение указанных символов нынешними белорусскими националистами — это кощунственное надругательство над памятью тех, кто отдал свои жизни ради избавления человечества от коричневой чумы.

Решения Нюрнбергского трибунала однозначны: у совершенных гитлеровцами и их приспешниками преступлений нет срока давности.

gorodskoy_teatr_v_minske_v_period_okkupa

Вот так гитлеровские пособники украшали бело-красно-белыми флагами городской театр в Минске, когда проводили свои сборища.
Снимок из Государственного архива Германии (Bundesarchiv), фото 146-2008-0042

Как известно, холуи гитлеровских оккупантов активно участвовали в карательных операциях против партизан, подпольщиков и мирных жителей, часто по жестокости превосходя своих хозяев, на их руках кровь тысяч и тысяч граждан Белоруссии.

К чему может привести увлечение националистическими идеями, теперь хорошо видно на примере Украины, где в результате переворота, инспирированного империалистическими кругами западных стран, прежде всего США, к власти пришли необандеровцы. Некогда богатая и процветающая республика в настоящее время доведена до нищеты, на ее территории идет война, гибнут люди, и конца этому не видно.

Беда в том, что украинское националистическое руководство действует по указаниям из Вашингтона, а сионоамериканский империализм совсем не заинтересован в прекращении братоубийственной войны: чем больше славян погибнет, тем им лучше.

Такие же планы у мирового империализма и в отношении Белоруссии, их цель — оторвать Белоруссию от России, поссорить белорусский и русский народы.

Несмотря на то, что белорусский народ все последние годы не оказывает доверия националистам, прозападная оппозиция, получая с Запада немалые долларовые гранты, вновь и вновь стремится прорваться к власти в белорусском государстве. Причем некоторые ее представители идут на выборы, позиционируя себя как «независимые демократические» кандидаты.

О том, какую демократию они будут проводить в Республике Беларусь, можно судить по действиям необандеровского руководства Украины, которое готовит свой народ к роли пушечного мяса в войне с братским народом России за интересы западных кукловодов.

belorusskiye_kollaboracionisty_period_ok

А вот так белорусские коллаборационисты украшали свастиками и «Погоней» зал театра, где проводили свои «мероприятия» совместно с гитлеровскими оккупантами

На что надеются современные белорусские духовные наследники нацизма?

Они надеются на то, что новое поколение белорусских граждан слабо знает историю и утратило преемственность и память о тех злодеяниях и преступлениях, которые совершались под знаком «Погони» и бело-красно-белым флагом.

Мы, представители левопатриотических общественных объединений Белоруссии, образовавших Координационный совет «Единство», призываем белорусских граждан к бдительности и проголосовать против явных и замаскированных кандидатов на президентскую должность от прозападной оппозиции, чтобы не дать ей возможность для реализации своих коварных и гнусных идей оголтелого национализма, ведущего белорусский народ к войне и неофашизму.

 

Левопатриотические общественные объединения Белоруссии, образовавшие Координационный совет «Единство»:
Патриотическое общественное объединение «Отечество»;
Республиканское общественное объединение «За Союз и коммунистическую партию Союза» (РОО СКПС);
Общественное объединение «За демократию, социальный прогресс и справедливость» (ОО ДСПС);
Международное общественное объединение «За Родину! За Сталина!»
 
Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Являлось ли Великое княжество Литовское белорусским государством

Являлось ли Великое княжество Литовское белорусским государством
© teleskop-by.org
В академической среде дискуссии о национальной принадлежности Великого княжества Литовского (далее ВКЛ) продолжаются до сих пор. Причины кроются в специфике данного государства

Специфика истории ВКЛ 

Великое княжество Литовское существовало на территории сразу нескольких современных держав Восточной Европы: Литвы и Белоруссии полностью, а Латвии, Украины, Польши и России — частично.

Конечно, в Средневековье не было принято национальное деление, хотя балты и славяне в ВКЛ очень серьезно отличались друг от друга уровнем культуры и государственности. При этом создание ВКЛ было делом именно литовской знати, долгое время выполнявшей роль правящего сословия. 

До недавних пор вопрос о преимущественно «белорусской» государственности в ВКЛ вообще не стоял. Он закономерно возник в начале 90-х гг., когда белорусские националисты приступили к переосмыслению средневековой истории. Фактическим «отцом» версии стал писатель Николай Ермолович, не имевший исторического образования, но одержимый идеей полностью нивелировать вклад иных народов в историю ВКЛ.

Для того, чтобы ответить на вынесенный в заголовок вопрос, необходимо не только изучить политическую историю данного государственного образования, но и оценить роль каждого народа в его историческом развитии.

При этом в разные периоды истории Великое княжество Литовское не было однородным в культурном и религиозном отношении. Во многом это сыграло роковую роль в XV-XVI веках, когда внутренние противоречия привели к фактической ликвидации местной государственности и ее растворению в польской по своему характеру Речи Посполитой.

Роль «литовской» и «белорусской» элиты в создании ВКЛ

Белорусско-литовская летопись 1446 года определенно свидетельствует о том, что основание ВКЛ было осуществлено балтскими князьями с территории современной Литвы.

На момент создания литовской государственности (XIII век) все земли, на которых проживают современные белорусы, находились в состоянии глубокой феодальной раздробленности. Полоцкое княжество, даже в пору своего наивысшего могущества находившееся на второстепенных ролях, при потомках Всеслава Чародея (ок. 1029—1101) окончательно распалось на ряд уделов, неизменно продолжавших дробиться в последующее время.

В XII-XIII веках мы не встречаем среди полоцких Рюриковичей сильных личностей, способных объединить страну. Более того, некоторое время Полоцком правит смоленская династия. 

Возникает резонный вопрос: на каком основании создание ВКЛ приписывается западнорусским князьям?

Внятного ответа на него у создателей «белорусской» идентичности ВКЛ нет. Вместо этого они пытаются локализовать историческую Литву в пределах современной Белоруссии, а ее население отнести к славянам.

Вместе с тем непредвзятому историку очевидно, что основатель первой династии литовских князей Миндовг и последующие литовские князья белорусами не могли быть в принципе. Они носили балтские имена, открыто называли себя язычниками, их интересы на первоначальном этапе были локализованы прежде всего в балтских землях. А в середине XIV века Ольгерд и Кейстут, сыновья основателя самой известной династии великих князей литовских Гедимина, даже разделили государство на славянскую и балтскую части, чтобы упростить управление разнородными регионами.

Собственно говоря, летописцы однозначно свидетельствуют, что в западнорусских (белорусских) землях Миндовг и его дружина появились после гражданской войны в Литве. Воспользовавшись полной беспомощностью местной династии Рюриковичей, они взяли на себя роль правящей элиты и начали захватывать местные земли, неспособные оказать им сопротивление. При этом местная западнорусская элита чаще всего сохранила некоторые права в прежних владениях, а часть ее поступила на службу к литовским князьям.

Религиозный аспект

К середине XIII века все западнорусские земли были крещены по православному обряду.

Разумеется, вся западнорусская знать (без исключения) также была православной. Если бы именно она выступила создателем ВКЛ, то государство с самого начала было бы целиком православным.

Однако ничего подобного в Великом княжестве Литовском мы не наблюдаем. От Миндовга до Витовта все литовские князья являются язычниками.

Учитывая значимость религиозного вопроса в то время, мы вынуждены констатировать, что балтская знать настолько чувствовала себя хозяином положения, что не находила нужным уважать религиозные чувства на подчиненных ей территориях. В данном случае мы имеем совершенно уникальную для средневековья ситуацию, когда христианами управляли язычники, а местная знать с этим мирилась.

Литовцы оставались язычниками вплоть до Кревской унии 1385 г., когда сын Ольгерда великий князь Ягайло крестил их по католическому обряду. Это был еще один удар по самолюбию западнорусской знати, так и не сумевшей до конца ассимилировать пришельцев.

Действия литовских князей красноречиво свидетельствуют о том, что православные подданные для них были все-таки покоренным народом. Да, покорение проходило не в форме жестокого противостояния, однако строить свою государственность на наследии полоцких Рюриковичей литовские князья не стремились.

Более того, иногда они (как Ольгерд) даже казнили своих православных подданных за защиту веры.

Отмечу также, что когда принятие христианства стало насущной необходимостью для политических целей, то все литовцы крестились в одночасье по католическому обряду. То есть принятие веры западнорусских земель (православия) для правящей элиты не являлось обязательным. Понятное дело, что ни о каком западнославянском аспекте государственности в таких условиях говорить не приходится.

Культура

Сфера культуры ВКЛ наиболее подвержена мифотворчеству, поскольку является единственной областью, где западнорусский элемент сыграл решающую роль.

Балтские племена на середину XIII века не имели собственной письменности и сформированной государственности. Их элита, утвердившаяся в западнорусских землях, была вынуждена перенимать культурные достижения местного населения, чтобы эффективно управлять им. Однако, как сказано выше, это не приводило к ассимиляции литовцев и превращению их в часть западнорусского народа. 

Здесь уместно привести пример с маньчжурской династией, в свое время утвердившейся в Китае. Ее правящая верхушка заимствовала у покоренных народов язык и некоторые обычаи, однако при этом продолжала считать себя маньчжурами. То есть четко отделяла себя от местного населения, хотя и использовала его культурные достижения.

Принятие определенных культурных навыков и практик не привело к ассимиляции. Литовская знать предпочитала просто быть правящим сословием. Именно поэтому в Великом княжестве Литовском православная культура так и не стала господствующей.

Разумеется, были и обратные примеры, в том числе среди потомков правящих литовских князей. Так, дети Ольгерда от витебской княжны Марии Андрей и Дмитрий были убежденными сторонниками православия и защитниками местных традиций. Впрочем, они скорее ассоциировали себя с западнорусской знатью, чем с литовской элитой.

Часть западнорусской знати, допущенной в окружение литовских князей, пыталась влиять на характер государственности, однако не преуспела в этом. Позже из нее стала формироваться оппозиция правящей династии.

Литва и Москва

Отношения ВКЛ и Москвы — еще одно яркое свидетельство литовского происхождения местной государственности.

Дело в том, что уже при первых успехах московских князей по объединению русских земель интересы почти всех православных феодалов западнорусских земель начинают вращаться вокруг нового центра объединения Руси.

Это свидетельствует о том, что именно православная московская государственность была для православной знати белорусских земель своей, и как этнически русская и как религиозно православная.

Позже это приведет к массовым переходам западнорусских князей под крыло Москвы. До тех пор, пока литовские князья были язычниками, они не слишком преследовали православие, однако с переходом в католичество начались настоящие гонения.

Согласно Городельской унии 1413 года, лишь католические феодалы могли занимать ключевые государственные посты. Если бы государственность ВКЛ была «белорусской», то ничего подобного не могло бы произойти.

Таким образом, уже в XIV веке литовская правящая династия не только не ассимилировалась с местным населением, но и приняла другую веру, которую распространила на литовскую часть своих подданных. А население западнорусских земель, входивших в состав ВКЛ, было вынуждено терпеть гонения на веру и находило спасение в бегстве в московские пределы.

Являлось ли Великое княжество Литовское белорусским государством

Столица

Построение Гедимином столицы в литовских, а не западнорусских землях также не было случайным.

Дело в том, что изначально столица была еще и языческим центром государства. Именно здесь находилась резиденция главного жреца литовских племен, перенесенная из покоренной крестоносцами Пруссии.

Христианские церкви в Вильно присутствовали, но не играли определяющую роль. Как я уже писал выше, литовские князья даже казнили наиболее ретивых православных, пытавшихся христианизировать местное население.

Языческий характер столицы был изжит лишь после того, как литовцы массово перешли в католичество. То есть приняли веру не западнорусских земель, а польских.

По той же самой причине в современном Вильнюсе много памятников литовской и польской культуры, но православные святыни практически отсутствуют.

Коренная Литва

Коренные литовские земли, входившие в состав Великого княжества Литовского, так и не стали по своему характеру западнорусскими.

Более того, всю историю княжества сохранялся определенный антагонизм между ними и белорусско-украинскими территориями.

Правящая литовская династия никогда не делала каких-либо попыток сблизить эти земли. Они и до настоящего момента не имеют ничего общего с Белоруссией и Украиной.

Заключение

Из вышеприведенных тезисов можно сделать следующие выводы:

1) ВКЛ управлялось чуждой западнорусским землям иноземной династией, не разделявшей религиозных воззрений восточных славян.

2) Ближайшее окружение литовских князей состояло из балтской знати, позже крещенной в католичество. Подавляющее большинство магнатских родов ведут свое происхождение из коренной Литвы. Западнорусская знать представлена лишь небольшим количеством родов. 

3) Столица государства располагалась в центре литовских, а не западнорусских земель, там же находился и языческий, а позднее католический ее центр.

4) Использование славянской письменности, а также западнорусской культуры носило вынужденный характер, не влиявший на самоидентификацию.

5) Западнорусская знать в XIV веке связывает свои надежды с единоплеменной Москвой, а не с Литвой.

6) Литовцы оставались в государстве особым этносом, не связанным с западнорусским населением.

Таким образом, нет никаких оснований считать ВКЛ «белорусским» государством. Предки современных белорусов лишь частично приняли участие в государственном строительстве этой державы. Западнорусские земли всегда сохраняли второстепенный характер по сравнению с Литвой.

В конце XIV века начинается борьба между западнорусской знатью и литовцами. Она вылилась в две большие войны — Ягайло с Андреем Полоцким, а позже Сигизмунда Кейстутовича со Свидригайло. Поражение православной партии резко ухудшило положение западнорусского населения. Отныне и до конца существования ВКЛ многие его представители не просто находятся в дискриминационном положении, но и участвуют в противостоянии Москвы с Вильно.

В конечном счете ВКЛ из полуязыческой страны превращается в католическую, а государство перенимает польскую культуру и продолжает свое существование в русле польской государственности.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

  • 2 недели спустя...

Пусть корсиканец, лишь бы не москаль. Война 1812 г. для Белоруссии — гражданская или отечественная?

Пусть корсиканец, лишь бы не москаль. Война 1812 г. для Белоруссии — гражданская или отечественная?
В прошлом году президент Белоруссии Александр Лукашенко выступил с эпатажным заявлением: он назвал Отечественную войну 1812 года, Первую мировую и Великую Отечественную «не нашими войнами». Дескать, белорусы там умирали непонятно за что

Тогдашний председатель Правительства России Дмитрий Медведев возразил «батьке»: «Мне кажется, что ни в коем случае мы не должны бросать хоть какую-то тень на подвиг наших предков, которые защищали свою землю, жили на территории современной России, Белоруссии, они защищали свою землю от захватчиков».

Увы, герои 1812 года уже не считаются в Белоруссии защитниками Родины от захватчиков. Отечественная война рассматривается самостийными историками и идеологами как русско-французская и… гражданская для белорусов! Потому что белорусы, якобы, воевали с обеих сторон.

Представить события 1812 года как белорусскую гражданскую войну несложно, достаточно прибегнуть к системообразующему приёму местечковых националистов — записать в белорусы часть поляков (прежде всего тех, которые родились или жили в Белоруссии).

За время польского господства на территории Белой Руси высшие слои западнорусского общества подверглись тотальной полонизации: шляхтичи Минска, Гродно и Витебска говорили по-польски, считали себя частью народа польского и чрезвычайно болезненно воспринимали разделы Речи Посполитой 1772, 1793, 1795 годов.

Свои политические чаяния они связывали с восстановлением Польши «от можа до можа».

Реализовать польскую мечту вызвался Наполеон Бонапарт, под патронажем которого ещё в 1807 году из части земель прусской и австрийской Польши было создано Великое герцогство Варшавское. Поход на Россию должен был продолжить процесс воссоздания польской государственности.

Первоначально кампания 1812-го и вовсе называлась во Франции «Второй польской войной» («Первая польская» завершилась Тильзитским миром и образованием Варшавского герцогства). В этой связи неудивительно, что значительная часть шляхты Северо-Западного края выступила на стороне Великой армии, воевавшей во многом за польские интересы.

Ян Конопка и Доминик Радзивилл, называющиеся сегодня «великими белорусами», сформировали на территории бывшего Великого княжества Литовского уланские полки, вошедшие в состав наполеоновской армии.

Кроме того, в рядах польского корпуса Юзефа Понятовского сражалось некоторое количество шляхтичей из белорусских губерний. Пехотные и уланские полки Великого княжества Литовского получили нумерацию вслед за полками Варшавского герцогства, то есть они считались частью польских войск.

По распоряжению французского императора в захваченном Вильно было создано Временное правительство — Комиссия Великого княжества Литовского. Полномочия Комиссии распространялись на Виленскую, Гродненскую, Минскую губернии и Белостокскую область, которые были преобразованы в департаменты с двойной (местной шляхетской и французской) администрацией.

Для Витебской и Могилёвской губерний назначались отдельные правления, состоявшие преимущественно из польских помещиков и ксендзов. Основной функцией данных администраций было обеспечение французских войск продовольствием, лошадьми и фуражом.

Восстановленное Наполеоном Великое княжество Литовское воспринималось шляхтичами лишь в качестве переходной ступени к возрождению Польши в границах 1772 года, поэтому Временное правительство ВКЛ сразу после его создания вошло в состав Генеральной конфедерации Королевства Польского.

Политические деятели, принявшие участие в работе новых органов власти на территории Северо-Западного края, рассматриваются в современной белорусской историографии как «свои».

Им приписывается особая литвинская идентичность и стремление создать независимое от Польши Литовское княжество. Однако «литвинство» для шляхтичей XIX века было не более чем региональной разновидностью общепольской национальной идеи («роду литовского, нации польской»), а потому говорить об их литвинском патриотизме несерьёзно.

Шляхта воспринимала ВКЛ как восточную Польшу, «Новопольшу» (название это в итоге не прижилось, но его пытались ввести в общественно-политический дискурс в конце XVIII — начале XIX веков).

«Граждане, поляки! Наконец пробил час нашего счастья, — говорилось в прокламации Комиссии Временного правительства Минского департамента. — Попечением величайшего из монархов и мужеством его непобедимой армии мы возвращены Отечеству.

Временное правительство… извещает об этом радостном сердцу всех поляков событии в надежде, что все достойные поляки будут содействовать всем предначертаниям Правительства, направленным к счастью Отечества и к оправданию надежд Великого Наполеона, великодушного нашего Избавителя».

Не менее красноречивым было воззвание гродненской администрации:

«Настало время показать всему миру, что мы поляки, что мы ещё не утратили того народного духа, коим гордились наши предки. Под влиянием этого именно духа часть горожан соединилась в Конфедерацию.

Акт её, протокол заседания и устав оглашаются для сведения жителей Гродненского уезда, а также и для части его, называемой Сокольским уездом — Советом Конфедерации, призывающей, во имя нашей общей матери Родины, к объединению всех поляков, всех граждан, живущих на Польской земле».

Или, например, депеша в Варшаву от пинской шляхты:

«Мы, обыватели Запинского и Пинского уездов, получив от Его Светлости князя Шварценберга, главнокомандующего Австрийских вспомогательных войск, Акт Генеральной Конфедерации Варшавского Сейма, будучи проникнуты чувством святой любви к Родине, с полнейшей сердечной радостью присоединяемся к Генеральной Конфедерации Варшавского Сейма.
Великие слова сказаны в этом акте — Польское Королевство восстановлено, и польский народ снова объединён в одно тело».

Таким образом, в случае победы Наполеона территория Западной Руси стала бы неотъемлемой частью польского государства, а всё русское население Польши (белорусы и малорусы) вошло бы в состав польской нации, процесс формирования которой предполагал масштабные ассимиляторские практики.

Собственно, политика ополячивания Западной Белоруссии и Западной Украины, проводимая польскими властями в межвоенный период, даёт представление о том, что ждало белорусов и малорусов в восстановленной Речи Посполитой.

Если польская шляхта Северо-Западного края в большинстве своём выступила на стороне Наполеона, то крестьянство, сохранившее русское самосознание и культуру, поддержало российскую власть, не желая возвращения польских порядков.

На оккупированной французами территории белорусы развернули мощное партизанское движение (аналогичное тому, которое было в период Великой Отечественной войны).

Белорусский историк В.Г. Краснянский в своей работе «Минский департамент Великого княжества Литовского» (1902 г.) писал:

«Православные крестьяне-белорусы, составляющие коренную массу населения Минской губернии, совсем иначе относились к французскому владычеству, чем поляки. Для белорусов, этих вековых страдальцев за русскую народность и православие, владычество французов и торжество поляков являлось возвращением к столь ненавистному недавнему прошлому.

Ещё двадцати лет не прошло, как они свободно вздохнули, избавившись от польско-католического гнёта, и теперь снова грозила им та же опасность; с другой стороны, их испытанное в горниле страданий национальное чувство никоим образом не могло примириться и с французским, иноземным и иноверным, владычеством.

Вот почему неприятель, проходя по Минской губернии, на всём её пространстве встречал лишь опустелые деревни. Казалось, всё сельское население вымерло; оно бежало от ненавистных французов и поляков в глубь своих дремучих и болотистых лесов…

В этой глуши, скрытые от чужих глаз, белорусские мужички по-своему обсуждали настоящее положение дел и принимали свои средства к борьбе с врагом. Здесь среди них мы встречаемся с первыми героями партизанской войны…

Стоило только отдельным французским солдатам неосмотрительно удалиться в сторону от движения армии, как они попадали в руки крестьян; расправа с ними была коротка: их беспощадно убивали».

Особенно широкий размах партизанское движение получило в Витебском уезде. Партизаны производили массовое истребление наполеоновских солдат витебского гарнизона, отправлявшихся из города в деревни на поиски продовольствия.

Французский интендант Витебска маркиз де Пасторе признавал в своих записках, что ему с большим трудом удавалось обеспечивать продовольствием 12-тысячный гарнизон города, «из которого выйти было невозможно, не рискуя попасть в руки партизан».

Перед Бородинской битвой Наполеон вынужден был выделить из своих главных сил 10-тысячный отряд и отправить его на помощь витебскому гарнизону, который крестьянские ополченцы фактически держали в осаде.

Ярость белорусов выливалась также в поджоги и разграбления владений польских помещиков, поддерживавших французов. Так, крестьяне деревни Смолевичи Борисовского уезда под предводительством Прокопа Козловского сожгли имение одного из Радзивиллов вместе с самим его хозяином.

Непосредственный участник событий 1812 года А.Х. Бенкендорф писал:

«Дворяне этих губерний Белоруссии, которые всегда были подонками польского дворянства, дорого заплатили за желание освободиться от русского владычества.

Их крестьяне сочли себя свободными от ужасного и бедственного рабства, под гнётом которого они находились благодаря скупости и разврату дворян; они взбунтовались почти во всех деревнях, переломали мебель в домах своих господ, уничтожили фабрики и все заведения и находили в разрушении жилищ своих мелких тиранов столько же варварского наслаждения, сколько последние употребили искусства, чтобы довести их до нищеты».

Помимо народных ополченцев уроженцами Белоруссии были десятки тысяч рекрутов, несших боевую службу в рядах русской армии.

Сформированные на Витебщине четыре полка 3-ей пехотной дивизии защищали на Бородинском поле знаменитые Багратионовы флеши, а 24-ая дивизия, состоявшая из крестьян Минской губернии, героически сражалась у батареи Раевского.

На белорусской земле была окончательно добита Великая армия, именно здесь её отступление из России превратилось в бегство.

Кстати, в конце 1812 года в Белоруссии родилось хорошо знакомое всем ругательное слово «шваль». На самом деле это «chevalle» — по-французски «лошадь». Так измученные, вконец оголодавшие оккупанты умоляли белорусских крестьян дать им хоть какой-нибудь еды — хотя бы конины… Тогда же появилось слово «шаромыжник» — от французского «cher ami» — «дорогой друг». Так французы обращались к белорусам.

Выдающийся филолог и этнограф Евдоким Романов в 1885 году записал в Гомельском уезде белорусскую народную песню периода Отечественной войны 1812 года, в которой Россия называется «матерью», русский император — «белым царём», а казачьего атамана Платова — своим героем.

Мать Росея, мать Росея, мать Росейская земля!
И про тебе, мать Росея, далячо слава пройшла,
Ўсё про Белого Цара, да про Платона (т.е. Платова) казака.
А ў Платона казака не стрижано волоса, не британа борода.
Платон закон уступив, мритву — ножницы купив,
Сабе бороду оббрив, русы волосы обстриг,
Пранцузкую дочь любив, у пранцуза ў гостях быв. Пранцуз его не ўвознав,
За белые руки брав, за тесовый стол сажав, румку водки наливав.
На подносах подносив, ў его милости просив.

Особо отличившиеся в период войны белорусские крестьяне были награждены русским правительством крестами и медалями.

Так, по ходатайству Петра Витгенштейна, Михаила Барклая де Толли и начальника Главного штаба князя Петра Волконского 4 апреля 1817 года Александр І наградил медалями участников Отечественной войны 22 крестьян из деревни Жарцы Витебской губернии.

Весьма примечательна судьба Федоры Мироновой, крестьянки из села Погурщина Полоцкого уезда.

Она доставляла в штаб русской армии сведения о размещении неприятельских войск и складов. После войны владевший крестьянкой польский помещик распорядился выпороть её за то, что она посмела помогать «пшеклентым москалям», а затем продал несчастную в другой уезд. Возмущённая такой несправедливостью, Федора отправилась искать правду в Санкт-Петербург, где за неё взялся ходатайствовать прославленный генерал Е.И. Властов. В результате Федора со всей её семьёй была освобождена от крепостной зависимости, получила серебряную медаль и 500 рублей (фантастическую для тогдашнего крестьянина сумму).

Что касается многочисленного еврейского населения городов и местечек Белоруссии, то оно осталось полностью лояльным России. А.Х. Бенкендорф вспоминал:

«Мы не могли достаточно нахвалиться усердием и привязанностью, которые выказывали нам евреи… Они опасались возвращения польского правительства, при котором подвергались всевозможным несправедливостям и насилиям, и горячо желали успеха нашему оружию и помогали нам, рискуя своей жизнью и даже своим состоянием».

Несмотря на введённую Екатериной II черту оседлости, евреи больше боялись возрождения польского государства, чем гнёта «кровавого царизма».

Таким образом, в Белоруссии в 1812 году сложилась следующая диспозиция: местные поляки — за Наполеона, белорусы с евреями — на стороне России.

Казалось бы, победа в Отечественной войне не может интерпретироваться иначе, как общерусское историческое событие, значимое как для Великороссии, так и для Белоруссии; при этом, безусловно, трагическое для Польши.

Однако белорусские националисты выкидывают свой излюбленный фортель — объявляют поляков белорусами (чем Доминик Иероним Радзивилл не белорус?) и получают в результате нечто вроде братоубийственной гражданской войны, где их симпатии, разумеется, на стороне Наполеона (пусть корсиканец, лишь бы не москаль).

Отсюда и «растут ноги» у заявлений про «не наши войны».

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Чей Гомель? Идентичность второго по величине города Белоруссии в начале XX века

Чей Гомель? Идентичность второго по величине города Белоруссии в начале XX века
© Public domain
Мощным катализатором процессов национального строительства на территории бывшей Российской империи стала Февральская революция 1917 года. После неё народы России начали активно выдвигать национальные проекты и по возможности реализовывать их. Важным элементом этих проектов было определение границ территории, закреплённой за той или иной нацией

Нередко национальные активисты боролись друг с другом за ту или иную территорию.

На Белую Русь (полностью или частично) в начале XX века претендовали аж пять национальных проектов — русский, польский, литовский, украинский и белорусский, при этом бо́льшую часть населения крупных городов Белоруссии составляли евреи, поддерживавшие в разное время то один, то другой проект.

Прекрасной иллюстрацией упорного соперничества различных национальных активистов за Белоруссию является тот факт, что родившиеся на Гродненщине братья Ивановские после падения Российской империи избрали три разные национальные идентичности: Юрий (Ежи) стал поляком, Вацлав — белорусом, Тадеуш — литовцем (все трое сыграли свою роль в деятельности избранных ими национальных движений). Отец же братьев Ивановских — Леонард, скорей всего, имел русскую идентичность, поскольку был лояльным русской власти учёным, к тому же долгое время прожил в Великороссии.

Если на Гродненщине с идентичностью было всё сложно, то на востоке Белой Руси, в Гомеле, русское самосознание тотально доминировало, несмотря на покушения на эти земли со стороны самостийных украинцев и белорусов.

После Февраля 17-го в Гомеле была образована западнорусская организация «Союз белорусской демократии», к которой примкнул выдающийся лингвист профессор Ефимий Карский. Программа организации включала три основных пункта:

1) полное единение Белоруссии с остальной Россией;

2) сохранение целостности территории Белоруссии с городом Вильной как главным её культурным центром;

3) ведение преподавания в учебных заведениях на общегосударственном русском языке, являющемся родным для всех белорусов.

Лидер «Союза белорусской демократии» Павел Васильевич Коронкевич рассматривал белорусов как часть русского народа. В выпущенном в 1917 году историческом очерке он писал:

«Наши предки кривичи, радимичи и дреговичи были сильны только тогда, когда они объединились в одно белорусское племя. Нам предстоит дополнить работу наших предков и объединиться с другими родственными нам племенами — великорусским и малорусским — в одну могучую и несокрушимую народность русскую, давшую нам Достоевского, Пушкина, Тургенева, Толстого и множество других великих русских писателей, к голосу которых прислушивается весь культурный мир».

В годы Гражданской войны Гомель пережил немецкую и украинскую оккупацию (город находился в составе Украинской державы в качестве уезда Черниговской губернии). После захвата города красными в Гомеле вспыхнуло антибольшевистское восстание под руководством Владимира Стрекопытова. 23 марта 1919 года восставшие против Советской власти красноармейцы (в основном это были местные крестьяне-новобранцы) провозгласили в городе Русскую Народную Республику, а себя — 1-й армией Русской Республики.

Заметим, что 25 марта 1918 года была провозглашена Белорусская Народная Республика, куда формально был включён Гомель. Однако, как видим, сами гомельчане считали себя частью русской республики.

Основным требованием повстанцев был созыв Всероссийского учредительного собрания. Численность восставших достигала 10 000 человек. Они удерживали города Гомель (до 29 марта) и Речицу (до 1 апреля).

Восстанию сочувствовали известные гомельчане — архитектор Станислав Шабуневский (по сути, автор нынешней исторической застройки городского центра), будущий Народный художник РСФСР и член Академии художеств СССР Георгий Нисский, священник и краевед Фёдор Жудро. Активно поддержали вооруженное выступление местные железнодорожные рабочие.

После восстановления Советской власти Гомель стал центром созданной большевиками Гомельской губернии РСФСР, в которую также входил Могилёв, и которая граничила на севере с Витебской губернией РСФСР.

После подписания Рижского мирного договора, в соответствии с которым советско-польская граница прошла в 40 километрах западнее Минска, в составе Советской Белоруссии осталось лишь шесть уездов Минской губернии.

В сентябре 1922 года внешнеполитическое ведомство БССР выступило с заявлением: «Народный комиссариат иностранных дел Белорусской Социалистической Советской Республики… признаёт необходимым урегулирование вопроса о восточных границах Белорусской Республики в смысле объединения её с Гомельской, Витебской и частью Смоленской губерний».

ЦБ КП(б) Белоруссии поддержало коллег из Наркомата иностранных дел традиционной советской страшилкой про «великодержавный шовинизм»:

«Ещё до недавнего времени, а отчасти и сейчас, в Витебской и Гомельской губерниях не допускают организации белорусских школ, несмотря на преобладающее большинство белорусского населения в деревне. На этой почве растёт глухое недовольство, и создаётся почва для всяких демагогических и часто справедливых обвинений в великорусском шовинизме и национализме».

Витебские и гомельские коммунисты не желали выхода своих губерний из состава РСФСР, а потому они развернули мощную кампанию против укрупнения Советской Белоруссии.

Упор в этой кампании был сделан на то, что проводимая в БССР политика «белорусизации» не пользуется поддержкой среди населения западных губерний Советской России.

Гомельский губком следующим образом оспаривал белорусскую идентичность подвластной ему административной единицы:

«Перепись 1920 г. показала общее уменьшение белорусского населения по Гомельской губернии вообще, покончивши с легендой о «чисто белорусских уездах», и падение численности белорусского населения почти наполовину в уездах Гомельском, Рогачёвском и Речицком…

Если же от национального определения перейти к вопросам быта, к вопросу о национальной воле населения, мы столкнёмся с явлением, которого не учесть никак нельзя, с отсутствием активной национальной воли населения, а частью даже с наличием враждебного отношения к культурной работе на белорусском языке.

Бывают случаи, когда население чисто белорусского района активно выступает против превращения школы из русской в белорусскую».

Для решений экономических проблем БССР гомельские товарищи предлагали вернуться к идее создания Западной области, предполагавшей инкорпорацию Белоруссии в состав РСФСР.

Арбитром в споре БССР и западных губерний РСФСР выступила Москва, которая ожидаемо поддержала самостийников.

29 ноября 1923 года Политбюро ЦК РКП(б) постановило присоединить к БССР «родственные ей в бытовом, этнографическом и хозяйственно-экономическом отношениях» территории, к которым были отнесены девять уездов Витебской губернии, восемь уездов Гомельской губернии и два уезда Смоленской губернии.

Однако созданная по решению Политбюро комиссия ЦИКа СССР обнаружила, что, согласно переписи 1920 года, русские составляют большинство населения в Велижском, Невельском, Себежском уездах Витебской губернии и Гомельском, Речицком уездах Гомельской губернии. Было решено оставить эти территории, предназначенные для передачи БССР, в составе РСФСР.

Белорусских националистов это решение не удовлетворило. Историк Вацлав Ластовский, находясь в эмиграции, писал:

«Московщина поделилась с Минском белорусскими землями пополам: из половины земель, которыми она обладает, образована «независимая» Белоруссия, а вторую половину [Москва] забрала себе на русификацию…

Этот позорный новый раздел нашей дорогой Родины, наравне с Рижском разделом, вызывает у нас протест, тем более что он подаётся нам в форме какой-то высшей красной справедливости. Исконно белорусско-кривичские земли могут быть вырваны у Белорусского Народа только вместе с его душой!»

Уже через два года после этой филиппики её автор переедет в БССР, где станет академиком белорусской Академии наук и директором Белорусского государственного музея.

В сентябре 1926 года на закрытом заседании Бюро ЦК КП(б) Белоруссии было принято решение «добиваться присоединения к БССР всей Гомельщины и 3-х уездов Псковщины».

Разбирая вопрос об идентичности Гомельщины, ЦК КП(б)Б обратил внимание на любопытный факт — по переписи 1917 года среди деревенского населения Гомельского уезда белорусов насчитывалось 94,6%, а по переписи 1920 года — 22%.

С нашей точки зрения, это объясняется тем, что для воспитанных в Российской империи крестьян понятия «белорус» и «русский» не были взаимоисключающими, а соотносились как часть и целое — «я белорус, значит я русский».

Об этом, в частности, свидетельствует заключение комиссии, проводившей в 1926 году опрос жителей Гомельской губернии: «О своей национальности крестьяне, в большинстве случаев, отвечают в зависимости от того, как им поставлен вопрос: например, «вы русские?», ответ «мы русские»; «вы белорусы?», ответ «мы белорусы»».

То есть широкие народные массы Гомельщины не видели необходимости в национальном обособлении от великорусов и, соответственно, крайне отрицательно относились к присоединению их губернии к БССР.

Бюро Гомельского губкома на закрытом заседании постановило:

«Присоединение к Белоруссии будет встречено с недовольством рабочей массой и преобладающей частью крестьянства губернии и ухудшит политическое настроение трудящихся Гомельщины.

С другой стороны, бюро не видит достаточных и веских оснований для присоединения к Белоруссии, так как промышленность губернии в очень малой степени связана с БССР и экономически губерния тяготеет больше к РСФСР».

Упорное нежелание гомельчан входить в состав БССР заставило Политбюро ЦК ВКП(б) признать просьбу белорусской стороны об укрупнении Советской Белоруссии недостаточно обоснованной и направить в Гомельскую губернию специальную комиссию для «сбора материалов о национальном составе, экономическом положении и настроении местного населения».

По итогам проведённого исследования комиссия пришла к следующим выводам:

«Везде население относится к введению белорусского языка в школах и вообще к белорусизации отрицательно. Тут можно отметить следующее характерное явление: во время бесед о недостатках местной работы и нуждах население нигде не жаловалось на тяжести с.-х. налога и т.п. (были жалобы только на отсутствие заработков и на совхозы), зато встречались жалобы об «освобождении от белорусского языка»…

Комиссия задавала вопросы учителям, чем объясняется отрицательное отношение населения к белорусской школе, и получила ответы, что население не понимает значения белорусизации и что не ведётся достаточной разъяснительной работы.

На тот же вопрос, поставленный крестьянам, комиссия получала разнородные ответы:

«Что за польза, если я детей выучу белорусскому языку?» (деревня Крупейки). «Детям с белорусским языком дальше некуда идти», «еду в Гомель, а там всё на русском», «нам лучше эксперанто».

Или: «на белорусский язык нужно переламывать и малого, и старого», «белорусский язык калечит детей, создаёт мещанину», «это язык старины», «мы хотим идти вперёд, а не назад».

Ответы, свидетельствующие об отсутствии национального самосознания: «свой язык считаю неправильным», «белорусский — никудышный разговор» (деревня Халыч), «с белорусским языком, что мне скажут, «ганак», да и только», «в Воронежской губернии меня называли гомельской бульбой».
Или: «Россию делить мы не собираемся, а если захотим белорусский язык, нам советская власть даст школу на этом языке» (Чечерск).

В отдельных местах крестьяне, в свою очередь, ставили перед комиссией следующий вопрос: «Почему так хотят, чтобы мы повернули свой язык на белорусский?»

На вопрос о причинах отрицательного отношения рабочих к присоединению комиссия получала ответы: «БССР — бедная, и она будет ослаблять нашу фабрику для усиления своего бюджета». «Мы не хотим белорусизироваться».

В заключение надо отметить, что сторонниками белорусизации среди населения Гомельской губернии являются те элементы, которые либо обучались в БССР в ВУЗе и на рабфаке, либо побывали на учительских белорусских курсах, и частично демобилизованные красноармейцы, служившие в армии на территории БССР».

Понимая, что выводы комиссии являются крайне неблагоприятными для БССР-овцев, секретарь ЦК КП(б)Б тов. Криницкий предпринял отчаянную попытку спасти положение — он отправил в Политбюро ЦК ВКП(б) письмо, в котором раскритиковал доклад комиссии, повторил мантру об антибелорусской политике царизма и выразил уверенность, что расширение территории Советской Белоруссии станет значительной победой большевиков в борьбе за умы и сердца трудящихся БССР и Западной Белоруссии.

По всей видимости, письмо Криницкого имело для советского руководства больший вес, нежели обстоятельный доклад специальной комиссии.

18 ноября 1926 года Политбюро ЦК ВКП(б) постановило «считать доказанным белорусский характер населения Гомельского и Речицкого уездов и признать необходимым присоединение отмеченных уездов к БССР».

Оказавшись не по своей воле в составе Советской Белоруссии, жители Гомельщины продолжали отстаивать свою русскость и право говорить на родном языке. Однако в условиях насильственной «белорусизации» у русских не было ни единого шанса на успех в борьбе с номенклатурой БССР и их покровителями из центрального Политбюро.

Таким образом, русский Гомель стал вторым по величине городом сначала советской, а потом и «незалежной» Белоруссии. Впрочем и, до сих пор Гомель остаётся, пожалуй, самым русским городом за пределами Российской Федерации.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Присоединяйтесь к обсуждению

Вы можете опубликовать сообщение сейчас, а зарегистрироваться позже. Если у вас есть аккаунт, войдите в него для написания от своего имени.

Гость
Ответить в тему...

×   Вставлено в виде отформатированного текста.   Вставить в виде обычного текста

  Разрешено не более 75 эмодзи.

×   Ваша ссылка была автоматически встроена.   Отобразить как ссылку

×   Ваш предыдущий контент был восстановлен.   Очистить редактор

×   Вы не можете вставить изображения напрямую. Загрузите или вставьте изображения по ссылке.

Загрузка...
×
×
  • Создать...