Борис Либкинд

Спасибо!

Ревиталь Народецки Ревиталь Народецки, 14-летняя ашдодская школьница, дочь русскоязычных репатриантов, заняла третье место на международном конкурсе надежд современного искусства, который прошел в Сеуле, в категории «классический балет». В конкурсе приняли участие 700 танцоров из всех стран мира; в одной категории с Ревиталь соревновались 150 юных талантов. Ревиталь, несмотря на свой юный возраст, - солистка балета Валерия Панова, и маэстро тоже не раз отмечал необыкновенный талант девочки. Вместе с труппой балета Ревиталь выступала в этом году на международном конкурсе в Перми и заняла там первое место как танцовщица, подающая большие надежды. Член жюри конкурса, президент Ассоциации балета Южной Кореи д-р Зи Кун Пак был так впечатлен выступлением, что тут же пригласил Ревиталь принять участие в престижном международном конкурсе, организуемом в Корее. Но билеты на конкурс нужно было оплачивать за свой счет, а средств таких не было. На помощь пришел мэр города Ихиель Ласри, который распорядился профинансировать поездку из городского Фонда поддержки выдающихся школьных талантов. Естественно, что об успехе Ревиталь ему сообщили одному из первых. "Это прекрасный результат и огромный подарок и государству, и городу, - отметил Ихиель Ласри. – Ревиталь была в Корее не просто участником и одной из победительниц конкурса. Она являлась и послом культуры и образования, она представляли Израиль и Ашдод". Вице-мэр Ашдода Борис Гитерман также высоко отозвался об успехах девочки. Он давно знаком с семьей Народецких, и неоднократно видел выступления Ревиталь на сцене. Кроме новой балетной победы, стоит отметить и еще один интересный факт – Ревиталь является неоднократной чемпионкой Европы по….каратэ в своей возрастной категории. А это уже заслуга не маэстро Панова, а папы Ревиталь – тренера городской школы каратэ Леонида Народецкого. Об этом сообщила пресс-служба муниципалитета Ашдода. Источник: ZMAN.com

Лариса Мондрус Родилась Лариса Мондрус 15 ноября 1943 года в Риге. В 1962 году окончила Рижское музыкальное училище. В 1964 году приезжает в Москву, и с этого момента начинается новый этап в творчестве молодой певицы. Работа в оркестре Эдди Рознера. В содружестве с инструментальным ансамблем под руководством Эгила Шварца создаются записи новых песен, в которых ярко проявляется ее талант. Основную лепту во всесоюзную известность внесло Центральное телевидение. Начало положил "Новогодний огонек" от 31 декабря 1964 года, где Лариса Мондрус появилась с песней "Лунный свет" Э.Рознера. А "звездным часом" для 22-летней рижанки стал "Теле-огонек" в ночь на 1 января 1966 года, когда Лариса Мондрус "засверкала" в самом центре внимания - за одним столом с космонавтами Ю.Гагариным, Л.Леоновым и П.Беляевым. Тогда она исполнила песню Э.Итенберг "Нас звезды ждут" и упоительно-ликующий твист Э.Шварца "Милый мой фантазер". Для очередного "Новогоднего огонька" певица в паре с М.Магомаевым записала первый игровой клип - "Разговор птиц", произведя изрядный фурор -такого красивого дуэта, тем более с "объяснением в любви", советское телевидение еще не знало. image hosting Певица участвует и в других телепередачах: "Проспект молодости", "Кабачок 13 стульев"; выступает в эфире "Маяка" и "Юности", поет в популярной радиопередаче "С добрым утром!", записывается на пластинки журнала "Кругозор". Складывалась на редкость парадоксальная ситуация: популярность певицы у слушателей создавалось не благодаря, а скорее вопреки властям. Ее приглашают петь в Чехословакию и ГДР, а в Росконцерте заявляют, что заявок на Ларису Мондрус нет. Людям нравятся ее песни о простых человеческих чувствах, а чиновники Минкульта настойчиво рекомендуют ей "гражданскую тематику": "Душенька", ну что вы о любви да о любви. Включите в репертуар что-нибудь патриотическое, - советовал ей один опытный администратор, - Подготовьте, к примеру, "Песни военных лет". Там (палец вверх!) это оценят. Глядишь, и звание получите..." Без объяснения причин Ларису Мондрус вдруг лишали сольных концертов или находили для этого смехотворный предлог. Однажды такой запрет был вызван тем, что она осмелилась выступить в Звездном городке в мини-платье. В другой раз сняли с юбилейной праздничной программы уже за "макси" (от Славы Зайцева) - длинные лоскутные рукава ее платья показались кому-то из жюри "лохмотьями". В марте 1973 года Лариса Мондрус вместе с мужем, Эгилом Шварцем покидают СССР. На Западе певица, начав практически с нуля, добилась того, о чем в Союзе и мечтать не могла: она выпустила десять (!) "гигантов". За короткий период Лариса Мондрус, объездив с гастролями весь белый свет, достигла если не мирового, то уж точно - европейского уровня. В 1977 году ее имя вошло в известный на Западе справочник "Star szene 1977" наряду с именами Э.Фицджеральд, Д.Руссоса, Ф.Синатры, Б.Стрейзанд, К.Готта и других. С 1973 года Лариса Мондрус и Эгил Шварц живут в Мюнхене. За эти тридцать лет певице удалось покорить сердца западной публики, хотя все начиналось с банального поиска номеров телефона Баварского радио и телевидения в одной из телефонных будок города. В начале 1990-х певица, гастролировала в Риге, встречалась с маэстро Раймондом Паулсом, летом 2001 года Лариса Мондрус впервые за 28 лет посетила Москву, где приняла участие в телевизионных передачах и радио-эфирах. А недавно она вместе с сыном участвовала в популярном ток-шоу Первого канала "Большая стирка". Лариса Мондрус (интервью "Российской газете", 15 ноября 2003 г.): "Последнее время занята бизнесом. Заниматься эстрадным искусством в моем возрасте не так легко. С рождением сына для меня перестало быть важным удерживать популярность, захотелось жить другой жизнью, зарабатывать деньги не пением. Мне кажется, что для человека очень важно перевоплощаться, в любой ситуации находить себе применение. Мне это удавалось: первый раз - когда я переехала из Латвии в Москву, где я стала популярной артисткой, второй раз - после переезда из Москвы в Германию. А когда родился Лорен, мне было 38 лет, я подумала, что можно получать удовольствие от жизни не только постоянно гастролируя, и подыскала для себя полезное дело: с помощью мужа в Мюнхене открыла свой обувной магазин, постоянно езжу на выставки или в Милан, или в Дюссельдорф, закупаю товар несколько раз в год. Это очень насыщенная жизнь, тоже отнимающая время от семьи. " А вот как это было Источник: http://borisliebkind.livejournal.com/193891.html

Я рад, что Вам нравится - для того и тружусь. Всё не дождусь цифры 500 тысяч посещений темы (мы уже на пороге). Вы можете посмотреть цифру в подтеме "Святая земля" (просто кликните на название)

Маша Цигаль 3 января 1980 года года в известнейшей московской художественной семье Цигалей-Бирштейн родилась девочка Маша. Ее бабушка Нина Ватолина была известнейшим мастером плакатной графики, сделавшей в 1941-м году плакат «Не болтай!». Дедушка, Макс Бирштейн — выдающийся живописец. Другой дедушка, Владимир Цигаль — скульптор-монументалист, построивший в Москве много памятников. Папа, Александр Цигаль — скульптор. Мама — Анна Бирштейн — художница, чьи работы висят в Третьяковке и Русском Музее. «Родившись в художественной семье, я хотела быть кем угодно, только не художником! – говорит Маша. – Это ужасно, когда в дни рождения всем нужно рисовать подарки!» Куда больше чем рисовать, Маше Цигаль нравилось наряжать маму и украшать дом. Английская и художественная школы, фигурное катание – в ее детстве был весь стандартный воспитательный набор, за исключением, пожалуй, лишь музыкальной школы. Закончив школу общеобразовательную, Маша поступает в Строгановку, к чему лукавить – по блату. «Приехала на экзамен на такси, в белых шортах и майке. Среди абитуриентов обнаружила бородатых мужчин и серьезных женщин с семьями. Рисунок у меня был хуже всех, но меня все равно приняли. Из такой семьи не могли не принять. Могла бы вообще не ходить на экзамен, наверное». image upload В Строгановке Маша Цигаль проучилась три года: пределом терпения стала стажировка в Гусь Хрустальный. Студентка, работающая со стеклом, мечтала о Мурано – а получила хрустальный завод, разрабатывающий сервизы. После чего решила – они со Строгановкой вполне обойдутся друг без друга. В это самое время начались безумные для Москвы девяностые… В 1995 году, познакомившись с модными людьми, Маша Цигаль начинает активную рэйв-деятельность. «Все это было очень богемно и очень похоже на реальную художественную жизнь: как раз на то, чего мне так хотелось, – вспоминает Маша, – Поэтому, к ужасу родителей, я бросила Строгановку и стала активно тусоваться…» Возмущенные родители отселили блудную дочь в отдельную квартиру, оставив без копейки денег – и даже без холодильника. Но безделье продлилось недолго: «часом икс» стало знакомство с Андреем Бартеневым. «Такого я никогда не видела. Я вдруг поняла, как украшает человека желание работать. Полный респект у всех, и самому приятно». Вскоре Маша Цигаль делает первую коллекцию – из грампластинок. «Хотелось делать что-то, но было непонятно из чего. Денег нет, есть только желание. И очень любишь музыку!» Любовь к музыке вылилась в расплавление не лучших ее образцов, записанных на маминых пластинках: дома, вместе с молодым человеком, они переплавляли пластинки типа «Для вас, женщины». Винил мстил нереальной вонью…Так рождалась коллекция «Будем как солнце». Перфоманс был показан в клубе «Эрмитаж». Модели в черных трико несли на себе конструкции из пластинок. В конце показа вышла Маша – с рюкзаком-солнцем (сделанным из пластика, обклеенным фольгой) за спиной. На следующий день на первой полосе «Коммерсанта» вышла статья под заголовком «В «Эрмитаже» взошло Солнце». Солнце нового дня сделало дизайнера Машу Цигаль знаменитостью. А потом был конкурс неукрощенной моды в Риге, в жюри которого сидел Пако Рабанн: он и выдал Маше Цигаль главный приз. «Конструкции из пластинок – это были не вещи, конечно, – вспоминает Маша Цигаль , – Тогда в Москве вместо фэшн-шоу существовали арт-проекты». Это немного осложняло жизнь: художники, занимавшиеся моделированием «вещей, которые можно было носить» не понимали, где их место. Маша Цигаль участвовала в живописных выставках и делала перфомансы, которые можно было продавать клубам как шоу: точно так же, как сегодняшние поп-звезды продают в казино свои концерты. Ее вторая коллекция под названием «Лапландия» – из сплавленного оргстекла, обклеенного орнаментом из серебряной пленки – была именно таким «шоу на продажу». Следующей коллекцией от Маши Цигаль – уже наполовину-авангардной, наполовину носибельной – стала Place Tsigal: ее показали в клубе «Метелица». Для клуба даже пришлось сделать декорации, в которых потом еще долго вел свою программу Андрей Вульф. На подиум вышла Лика Стар, которая тогда, в 1996 году, была поп-звездой, - без нижнего белья, в прозрачном платье. Одежда из коллекции Place Tsigal, с любимыми орнаментами, которые Маша рисовала с детства – кошечками, морячками и тд.. – была первым шагом к прет-а-порте. Вторым таким шагом стала коллекция «Эксгибиционисты». «Это уже были вполне носибельные вещи, которые нужно было где-то шить. Размещать заказы в ателье стоило недешево, а денег ни у кого не было». Выходом из положения стали театральные мастерские: из-за недостатка денег, они с удовольствием брали заказы за скромное вознаграждение. «В этом, собственно, и есть мое отличие от других дизайнеров. Они пришли в моду из советских ателье, а я – из реальной арт-жизни». Дитя реальной арт-жизни, она, при этом, никогда не была поклонником секонд-хендов и помоек. «Я выросла на хороших вещах: моя мама всегда прекрасно одевалась, покупала вещи у спекулянток, носила старинные вещи прабабушки». Поэтому все заработанные на показах и шоу деньги тратились на хорошие ткани. А потом – ткани расписывались, и украшались принтами. Проблема с тканями плюс мода на черный цвет среди московской богемы – коллекцию-97 Маша Цигаль решает делать в черном цвете. Соединив силы со «Станцией 106.8», на тот момент культовой, они делают показ на Пушкинской площади. Подиум тянется от кинотеатра до Тверской улицы; площадь пришлось перекрыть. «У кого-то бизнес, а у меня – шоу», – смеется Маша. Это была коллекция «Фавориты Луны», – готическая, с отличными прическами и моделями с выбеленными лицами и черными глазами. Следующую коллекцию «Эксгибиционисты» Маша Цигаль показывает на только что построенном Сити-мосту. Газеты потом писали, что если бы мост упал, Москва лишилась бы всех знаменитостей. В этой коллекции уже не было никакого авангарда, одежда вполне подходила для того, чтобы ее носить. «К тому моменту у меня уже полностью поменялось мировоззрение: делать арт-перфомансы было больше неинтересно. При этом я не совсем понимала, кто я – художник, стилист или модельер… Нужны были новые силы». И тогда Маша Цигаль отправляется в Лондон – за новыми силами и образованием, все же, оказавшимся необходимым. Несмотря на то, что все в один голос уговаривали ее остаться (глупо уезжать, когда карьера пошла в гору, и все журналы единодушны в выборе дизайнера года), Маша уехала. И променяла все это на London College of Fashion, факультет фэшн-маркетинга. На курсе Маша была единственной русской. Преодолеть снобизм публики очень помог журнал Face, с десятиполосным материалом про Россию – его сделал журналист Бен Айрис, приехавший в Москву и подружившийся с богемой и андеграундом: в этой статье, конечно же, была Машина фотография. И, тем не менее, жизнь в Лондоне отнюдь не была легкой. «Мало денег. Студенческое общежитие. Англия поставила голову на место». Несколько телефонных номеров, привезенных из России, помогли сделать нужные знакомства: Эндрю Логан, с которым Маша познакомилась в Риге, помог устроиться ассистентом к Зандре Родс (Zandra Rhodes). «Работала Золушкой. Делала все: посылала факсы, делал посадку на манекене, заказывала пиццу. Пришлось научиться кроить и шить». Потом ее взял на работу Mr. Pearl – мастер корсетов, человек с самой тонкой в мире талией, вот уже семь лет живущий в корсете – по счастливой случайности, которых так много было у Маши в жизни, он оказался фанатом России. В 2000 году Маше позвонили из Москвы и предложили показаться в галерее «Актер»: учеба в Лондоне была закончена, Москва казалась более перспективной – пришло время возвращаться. «Все задачи, которые я ставила перед собой в Лондоне, были выполнены. Я многому научилась и поняла, что хочу делать в жизни. Определилась с тем, что нужно производить, – что продается, и в чем я сама буду ходить. Тем более, что в Москве появилась новая жизнь и новые люди, взамен бандитов и наркоманов-художников … Мне снова стало здесь интересно». За два года Москва действительно изменилась. В этой ситуации был только один путь: создавать взамен что-нибудь новое. То есть, работать много и тяжело. Лондонская тема корсетов не могла не получить развития: Маша делает коллекцию «Мания Цигаль». Платья с корсетами, прозрачные шнурованные корсажи, белье… Коллекция посвящалась «маниям ХХ века»: мании величия, головокружению от успеха, нимфомании и клептомании. Следующим развитием темы женской сексуальности стала коллекция Forever Love – она была показана на первой московской Russian Fashion Week. «Мне очень хотелось делать нижнее белье, – рассказывает Маша Цигаль, – Но, приехав на Тушинскую чулочно-носочную фабрику, я столкнулась с полным советским беспределом. И поняла тогда, что даже у очень красивой коллекции не будет никаких перспектив получить массовое производство. С такой коллекцией можно сидеть и работать у себя дома, как дорогая швея. Но это – не мой образ жизни». Решив, что нужны какие-то социальные гарантии, Маша вступает в Союз Художников РФ. «Если раньше в анкетах я писала, что безработная, то теперь пишу, что я художник». В 2003-м Маша Цигаль занялась бизнесом серьезно: она занимает деньги, снимает квартиру на Петровке, покупает три швейных машинки – и начинает реализовывать лондонские идеи. Так появляется коллекция XXX (Triple X) (осень-зима 2003/2004) в стиле «спортивный гламур». Источники вдохновения – здоровый образ жизни, современное искусство и музыка электро-клэш. В это же время Маша активно работает с музыкантами: делает им сценические костюмы. Клиенты – «Дискотека Авария», Дима Билан, Децл, группа «Би-2», «Тату». Именно Маша Цигаль придумывает Лене и Юле образы девочек-школьниц в коротеньких юбочках. «Я надела на них короткие юбки в клеточку, сшитые по классическому крою шотландского килта. И еще – маленькие майки. Юля – в розовом цвете, Лена – в голубом. На этих майках ручная шелкография - целующиеся девушки из комиксов 80-х годов». Следующей коллекцией становится весенне-летняя «Five Stars», развивающая тему r’n’b – для уверенных в себе молодых людей с конкретными целями и устремлениями. Моды на r’n’b в то время в Москве не было — она пришла только на следующий год. «Ди-джеи даже отказывались играть эту музыку на показах», – вспоминает Маша. Майки и олимпийки с надписью respect листочки марихуаны, вышитые золотом – вещи из этой коллекции продаются в «Подиуме» и «Е-life» не менее успешно, чем Dolce&Gabbana. Прекрасный финал года: журнал «Лица Года. Кумиры России» снова помещает Машу в список лучших дизайнеров года (впервые они сделали это в 2001-м). И еще: она наконец-то регистрирует бренд; он теперь называется Masha Tsigal Design International. В 2004-м году на гастроли в Москву приезжает Уитни Хьюстон. У нее есть просьба: она хочет купит что-нибудь от русских дизайнеров. Организаторы приносят ей бархатные спортивные костюмы от Маши Цигаль – она покупает пять, и просит познакомить ее с дизайнером («Я зашла к ней в номер в «Балчуге, она обняла меня и сказала спасибо»). На сцену Кремля Уитни выходит в белом спортивном костюме. Еще одна звезда, оценившая одежду от Маши Цигаль по достоинству – Альберт, принц Монако. «Он увидел костюм на одной из вечеринок у олигархов, сразу же нашел меня и попросил сделать такой же». Именной костюм был подарен принцу незамедлительно. Следующая осенне-зимняя коллекция называется O2: это снова комбинезоны и леггинсы, олимпийки с капюшонами и пуховики, джинсы и майки. Восточный полюс теперь притягивает Машу больше, чем западный: в объективе – Япония. «Перед созданием я съездила в Токио, и вдохновилась темой девочек из японских манго-комиксов и темой настоящих парней самураев». Коллекция «весна-лето» под названием ORB, что значит «орбита» или «магический круг», символизирует погружение в глубину: теперь Машу интересуют мистические знаки – пентаграммы, знаки бесконечности, обереги, волшебные символы. Все, что приносит добро, удачу и любовь. Ни одного черного знака, только чистая позитивная энергетика. Энергетика динамичного мегаполиса в сочетании с магией древней каббалы – вот вкус сегодняшнего дня. «Последние два месяца я все время смотрю и читаю манга-комиксы, – призналась Маша Цигаль в феврале 2005-го. Она и сама постепенно становится похожей на девочку-манга: вместо кудряшек – длинные волосы, завязанные в два хвоста… Теперь ее творческая мастерская – просторная студия в здании Центрального Телеграфа, с высоченными потолками. В соответствующем настроении она работает над коллекцией осень-зима 2005, которой уже придумано звучное название – «А». Снова яркие цвета, снова сексуальность и спорт; джинсовая линия, юбки-пачки, пиджаки, платья и майки – 7 апреля 2005 года ее показали на RFW, в шатре на Васильевском спуске. А в 2006 году Цигаль пробует себя в новой роли. Она разрабатывает коллекцию для взрослых и детей и называет ее "Wonderland". В 2007 году в Москве появляется первый бутик "Masha Tsigal". Маша начинает сотрудничать с разными торговыми марками и разрабатывает для каждой компании эксклюзивный дизайн. В 2008 году она организовала показ в рамках "Prague fashion week" с коллекцией под названием "Баланс". В 2010 году выходит новая детская коллекция "Якиманка". В 2010 году Маша также работает дизайнером и стилистом на "Новой волне" в Юрмале, помогая создавать образы конкурсантам. В 2011 году состоялся показ коллекции "ROYAL BAR" осень-зима 2011/2012 гг. источник: www.ok-magazine.ru

А это - документальная иллюстрация той поры: "Хрустальная ночь" 1938 года в Германии

Анна Зегерс Анна Зегерс родилась в 1900 году. Она выросла на берегу Рейна, посещала школу в городе Майнце. Окончив школу, Зегерс продолжала образование в старинном университетском городе Гейдельберге, где она изучала историю искусства, но это не мешало ей горячо воспринимать события современности. Октябрьская революция в России всколыхнула весь мир. Осенью 1918 года германский народ поднял вооруженное восстание. 9 ноября власть кайзера была свергнута. В том же году Анна Зегерс стала членом коммунистической партии Германии. В 1933 году в Германии пришли к власти фашисты. Начало своего правления они ознаменовали зверской расправой с рабочим классом, уничтожением рабочих организаций, уничтожением буржуазно-демократических свобод. Гитлеровцы разожгли костер из тысяч книг, которыми по праву гордился весь мир. Лучшие произведения передовых писателей, в том числе и книги Анны Зегерс, обрели в ту пору в Германии особое значение. Они стали боевым оружием в руках антифашистов. Когда впоследствии в освобожденной Германии был организован День книги, группа берлинской молодежи подарила Анне Зегерс экземпляр ее романа "Спутники", сожженного фашистами. Этот роман тайно хранился двенадцать лет в условиях жесточайшего террора. В 1933 году Анна Зегерс вынуждена была покинуть Германию, и для нее началась тяжелая пора скитаний. Сначала в Париже, а потом в Мексике она нашла временное пристанище. Ни на секунду не теряла она связи с родиной, помогала переправлять в Германию литературу для подпольных организаций. В изгнании Анна Зегерс вместе с другими передовыми деятелями немецкой культуры основала "Новую немецкую газету", издававшуюся в Праге. На страницах газеты она разоблачала гитлеровцев и призывала к непримиримой борьбе с фашизмом. Анна Зегерс всегда умела раскрыть смысл международных событий и дать им правильную оценку. На 1-м Международном конгрессе писателей в защиту культуры в 1935 году в Париже она выступила с речью, в которой говорила о справедливости освободительной борьбы народов и клеймила позором преступления фашистских агрессоров. С 1936 года всех пердовых людей мира волновала судьба республиканской Испании, сражавшейся против Франко и германо-итальянских интервентов. Среди бойцов Интернациональных бригад республиканской армии были добровольцы самых различных национальностей. В 1937 году Анна Зегерс приехала в осажденный Мадрид, для того чтобы принять участие в работе 2-го Международного конгресса писателей. В небольшом рассказе "Встреча" ею создан яркий образ комиссара Интернациональной бригады, испытанного политического руководителя, друга бойцов. Так в годы эмиграции Анна Зегерс активно участвовала во всеобщей мобилизации сил Народного фронта для решительной борьбы с фашистскими поджигателями войны. Подлинный интернационализм Анна Зегерс сочетала с горячей любовью к своей родине. Она неустанно призывала немецкий нород к сопротивлению гитлеризму. Вести о подвигах немецких подпольщиков-антифашистов проникали за границу и укрепляли веру Анны Зегерс в лучшее будущее Германии, достойнейшие представители которой не переставали бороться за мир и свободу. В 1939 году разгорелся пожар Второй мировой войны, а в 1941 гитлеровцы напали на Советский Союз. Еще сильнее возненавидела писательница фашистов — врагов мира, врагов жизни на земле. Роман "Седьмой крест" давно признан лучшим романом Зегерс. Он переведен на многие языки. Роман этот, законченный автором в 1939 году, был первоначально опубликован в 1942 году на языке оригинала в Мексике; главы из него печатались в 1941 году в советском журнале "Октябрь"; в годы второй мировой войны роман получил большую известность и в США, и в странах Латиноамериканского континента. История семи заключенных, которые бежали из гитлеровского концлагеря Вестгофен и из которых только один сумел спастись, волновала читателей разных стран задолго до того, как книга смогла увидеть свет в послевоенной Германии. В "Седьмом кресте" наиболее отчетливо сказалось замечательное умение Анны Зегерс показывать людей в нерасторжимом единстве личного и общественного, ставить острые политические вопросы времени, обращаясь к частной, будничной жизни широких слоев народа. В мировой литературе немного произведений, где тема солидарности угнетенных была бы разработана так достоверно, конкретно, убедительно, как в "Седьмом кресте". В спасении Георга участвуют — осознанно или не до конца осознанно — десятки людей. Под конец романа разворачивается своего рода цепная реакция солидарности: Пауль Редер обращается к Фидлеру, Фидлер — к Крессу, потом к Рейнгардту... И в конце цепи — моряк с решительным лицом, "готовый на любой риск": он вывезет недавнего узника из гитлеровского ада. Само собой понятно, что "Сдьмой крест" — это не просто история семи беглецов или одного беглеца. Тут ставятся вопросы большого исторического масштаба — о степени прочности фашистской диктатуры, о резервах антифашистского сопротивления, в конечном счете — о судьбе Германии. Сразу же после гитлеровского переворота — отчасти и до него — в прогрессивной немецкой литературе стала интенсивно развиваться антифашистская, антигитлеровская тематика. Подтвердились тревожниые предостережения, которые высказывали в своих книгах, написанных задолго до 1933 года, крупнейшие мастера немецкого критического реализма — Генрих и Томас Манны, Арнольд Цвейг, Лион Фейхтвангер: германская империалистическая реакция приняла уродливые, зловещие очертания, возродила в стране Шиллера и Гете средневековое варварство и зверство. Писатели, покинувшие страну, постарались рассказать миру правду о злодеяниях фашизма. В середине 30-х годов появился ряд книг, авторы которых в форме публицистического эссе ("Ненависть" Г. Манна), в форме художественного повествования ("Семья Опперман" Л. Фейхтвангера) или документальной прозы ("Болотные солдаты" В. Лангхоффа) воссоздавали по свежим следам картины гитлеровских преступлений. Анна Зегерс подошла к проблемам германской жизни по-иному, по-своему. Книги, написанные ею в эмиграции, — не только свидетельства, но и исследования; в них представлены не только оба полюса немецкого общества, но и то, что между ними. Писательнича старалась выяснить: почему немалая часть народа Германии пошла за Гитлером? Как удалось нацистам парализовать волю трудящихся к сопротивлению, запугать одних, обмануть других? Именно эти вопросы ставятся в двух книгах, которые она выпустила еще до второй мировой войны, — в повести "Оцененная голова" (1934) и романе "Спасение" (1935). С безжалостной трезвостью Зегерс исследовала — какими способами, благодаря каким социальным, историческим, психологическим факторам нацисты сумели создать себе массовую базу. С такой же трезвостью обрисован коллективный, многоликий образ немецкого народа и в "Седьмом кресте". Писательница никогда не обольщалась — и не обольщала своих читателей — иллюзорными надеждами, легкими решениями. Среди сотни с лишним персонажей "Седьмого креста" есть и отъявленные нацисты, и обыватели, безразличные ко всему, есть и те, кто приспособились к фашистской диктатуре, претерпелись к ней. Зараза гитлеризма проникла в самую гущу трудящегося населения страны, — об этом говорит и страшная судьба Валлау, которого предал бывший товарищ. Сюжет романа "Седьмой крест" построен необычайно искусно: при всей его разветвленности, многоплановости, он отличается большой силой концентрации. Действие почти все время сосредоточено вокруг Георга. В ходе своих скитаний он встречает множество разных людей — и ставит каждого из них перед необходимостью выбора, решения. Посредством тончайшей психологической рентгеноскопии романистка проникает в затаенные мысли то одного, то другого из своих персонажей. Так складывается синтетическая картина настроений немцев из различных общественных слоев в условиях гитлеровского господства. И если среди этих немцев, запуганных или завороженных нацизмом, находится все же немало людей, готовых помочь беглецу-антифашисту, то это значит, — говорила Анна Зегерс своим романом, — что есть в гитлеровском рейхе и силы, способные при благоприятных исторических условиях принять участие в демократическом обновлении страны. Обратим внимание на финал "Седьмого креста". Это, в сущности, счастливый финал, но в нем, как это часто бывает в концовках романов Зегерс, нерасторжимо слиты радость и грусть. Георг уходит навстречу своей боевой судьбе (намеки, рассеянные в разных местах романа, позволяют судить, что он и на чужбине будет продолжать антифашистскую деятельность, быть может, поедет сражаться в Испанию). Недавний пленник Вестгофена, загнанный, затравленный, вырвался наконец на волю, но расставание с родиной дается ему нелегко. Под стать этому смутному настроению — серое небо, дождь. Такой же упрямый осенний дождь льет и в тот вечер, когда в вестгофенском бараке бывшие товарищи Георга по заключению смотрят, как сгорают в печке дрова: арестанты думают — им хочется думать, — что дрова наколоты из того самого креста, утыканного гвоздями, который был приготовлен для Георга Гейслера, но так и остался незанятым. Крест — древний христианский символ страдания, но здесь этот символ переосмыслен, — крест становится в то же время воплощением непобедимой силы человеческого духа. Романы, повести, рассказы, написанные Зегерс в разные периоды, взаимосвязаны не только в силу единства главной темы. В них есть устойчивые, разработанные в разных аспектах мотивы или ситуации, в которых отражается идейная, нравственная природа ее творчества. Писательница любит ставить своих героев перед трудными испытаниями. В разных ее произведениях встают люди рядовые, малоприметные, люди, казалось бы, каких много: будучи поставлены в исключительно сложное положение, они неожиданно, но вполне естественно проявляют готовность к героическому деянию, идут на крайний риск или на смерть, — и Анна Зегерс рассказывает об этом без малейшей патетики, спокойно и просто. Характерен в этом смысле ее ранний рассказ "Шоферские права" (1932); в предельно лаконичной форме, на двух страницах, описан там подвиг шанхайского пролетария, который — мгновенно приняв нужное решение — уничтожает оккупантов и гибнет сам. В романе "Седьмой крест" Георг Гейслер в течение семи дней, ежеминутно рискуя жизнью, спасается от преследующих его гестаповцев и обнаруживает подлинно героические свойства — смелость, находчивость, упорство выдержку. Более того: на многих людей, с которыми он встречается за эти семь дней, он действует как своего рода катализатор гражданского мужества, встряхивает, вовлекает в борьбу равнодушных и пассивных. А между тем он и не обрисован, и не задуман писательницей как личность исключительная. Сама Анна Зегерс говорила: "Гейслер, каким я его вижу и каким я хотела его показать, — обыкновенный человек". Рассказы Анны Зегерс по тематике и манере тесно примыкают к ее романам, иногда — как бы дополняют романы, договаривают то, что не было досказано там. А в романах Зегерс, с другой стороны, иные эпизоды или главы могут читаться, как отдельный законченный рассказ. Таков эпизод из романа "Путь через февраль" (1934) — "Установка пулемета в квартире фрау Кампчик": в нем есть свой самостоятельный сюжет, и он не раз печатался отдельно. Роман "Путь через февраль" был написан Анной Зегерс по свежим следам февральских событий 1934 года в Австрии. В те дни передовые австрийские рабочие сделали героическую попытку преградить дорогу фашизму. Республиканский Шуцбунд — вопреки воле реформистских руководителей социал-демократической партии — выступил с оружием в руках против реакционной политики правительства Дольфуса; австрийские коммунисты, вместе с рядовыми социал-демократами шуцбундовцами, участвовали в февральских боях. Весной 1934 года Анна Зегерс побывала в Австрии, опрашивала участников и свидетелей недавних событий, обошла рабочие районы Вены, где немало домов было изуродовано пулями и снарядами. В романе "Путь через февраль" — как и в написанном позднее "Седьмом кресте" — большое число персонажей из разных общественных слоев; будучи взяты вместе, они дают обобщенный образ страны, народа в момент исторического перелома. В отличие от "Седьмого креста", там нет главного героя, картина событий до некоторой степени мозаична, разбросана. Однако и здесь писательнице удалось через глубинные психологические "просвечивания" передать отражение общественных конфликтов в душе и сознании рядовых труженников. После окончания второй мировой войны Анна Зегерс вернулась к действующим лицам романа "Седьмой крест" и написала два больших рассказа, которые являются как бы эпилогом к роману. В характерах и судьбах частных лиц прослеживаются перипетии и закономерности национальной истории. В рассказе "Саботажники" (1946) снова появляются те честные и смелые люди, которые в свое время помогли Георгу Гейслеру спастись, — Франц Марнет, Герман Шульце, инженер Кресс. В дни войны гитлеровской Германии против Советского Союза они пытаются организовать саботаж на военном заводе. Им не удается вовлечь в свои действия мало-мальски значительную группу рабочих. Однако Герман Шульце, арестованный гестаповцами уже после Сталинградской битвы, чувствует моральное удовлетворение, когда узнает, что гранаты, прошедшие через его руки, не взорвались на поле боя: значит, он жил недаром, умрет недаром. Еще раньше, в 1945 году, был написан рассказ "Конец". здесь досказана история фашиста Циллиха — того, кто был одним из самых яростных истязателей в концлагере Вестгофен. Циллих впервые появился ще в поести "Оцененная голова", написанной вскоре после гитлеровского переворота. В этой повести Циллих — один из тех неимущих крестьян, которые поддались на удочку нацистской демагогии. Этот деревенский бедолага и неудачник, прошедший первоначальную школу жестокости еще на фронтах превой мировой войны, легко дает себя убедить, что во всех несчастьях Германии — а главное, в его собственных несчастьях — виноваты "евреи и красные". Такие типв при гитлеровской диктатуре легко делали карьеру в эсэсовских отрядах. В рассказе "конец" мотив бегства, знакомый нам по ряду произведений Анны Зегерс, возникает в совершенно иной вариации: в роли беглеца на этот раз — Циллих, который столько лет преследовал и травил антифашистов. Читатель, знакомый с романом "Седьмой крест", естественно воспринимает Циллиха в контрастном сопоставлении с Георгом Гейслером. Герою "Седьмого креста" угрожала реальная, смертельная опасность. Иное дело Циллих. Опознанный после войны в деревне одним из бывших заключенных Вестгофена, инженером Вольпертом, Циллих, собственно говоря, не подвергается опасности. Американские оккупационные власти, несмотря на настойчивые заявления Вольперта, не разыскиваю бывшего вестгофенского надзирателя — как не разыскивали многих ему подобных. Но Циллих мечется по стране, одержимый диким страхом: ему не во что верить, у него нет и не может быть друзей — он чувствует себя окруженным глухой неприязнью людей всюду, где бы он ни появлялся. Картина скитаний Циллих дана как бы замедленной съемкой; Анна Зегерс высвечивает самые темные уголки его злодейской души лучом психологического анализа, внимательного и безжалостного. В нем кипят темные страсти: озлобление против былых хозяев Третьего рейха, которые оторвали его, Циллиха, от земли и плуга, а потом бросили на произвол судьбы, сожаление о тех невозвратно ушедших временах, когда можно было мучить по своему произволу беззащитных заключенных, — а главное, звериный страх, все более нарастающий, становящийся невыносимым, доводящий до самоубийства. Самая тяжелая кара постигает Циллиха уже посмертно. И здесь снова Анна Зегерс создает своего рода контрастную параллель к образам прежних своих произведений. Не раз в ее рассказах и романах возникали эпизодические фигуры детей революционеров, антифашистов, — тех, кому суждено продолжить дело отцов. И после Циллиха остается сын подросток; он откровенно радуется известию о смерти отца, воспринимает эту смерть как избавление. Финал рассказа "Конец" заключает в себе поучительное обобщение: разрыв преемственности с поколением отцов для юного Циллиха, как и для многих его сверстников, — начало новой жизни, свободной от позорного наследия прошлого. Каждый человек несет долю ответственности за судьбы своего народа, своей страны: эта мысль отозвалась во многих произведениях Зегерс, написанных за годы эмиграции, — и в "Седьмом кресте", и в законченном уже после краха фашизма большом романе "Мертвые остаются молодыми" (1948), и в рассказах, и в статьях. Монументальный роман "Мертвые остаются молодыми" отображает историю Германии с 1918 по 1945 год. Писательница стремится осмыслить прошлое ради настоящего и будущего. Повествуя о трагедии народа, вовлеченного фашистами в войну, Анна Зегерс своей книгой воспитывает в читателях решимость бороться за мир. В романе изображено множество людских судеб. Но больше всего волнует писательницу судьба семьи берлинского рабочего Гешке. Всю свою жизнь Мария Гешке посвятила сыну, который был ее единственной радостью и надеждой. Пришел к власти фашизм, пришла война, и Мария потеряла сына. Жизнь учит Марию Гешке ненавидеть виновников войны и сопротивляться им. Мария — одна из тысяч трудящихся женщин Германии, одна из тысяч матерей, которых война лишила всего. Сила художественного обобщения помогла писательнице создать этот яркий правдивый образ. С любовью изобразила Зегерс порывистый и смелый характер Ганса, сына Марии. Дружба с коммунистом Мартином, закаленным в многолетних боях с фашизмом, помогает юноше Гансу найти верный путь. Он становится подпольщиком. Зегерс в своем романе показала, что преемственность борьбы за мир и свободу нерушима. Мертвые борцы остаются молодыми потому, что бессмертно дело, за которое они борются. "Путь через февраль", "Седьмой крест", "Мертвые остаются молодыми" — все это звенья в той серии книг о судьбах Германии, которую Зегерс открыла повестью "Оцененная голова" и завершила романом "Доверие". Взятые вместе, эти книги образуют своего рода летопись, без изучения которой не обойдется ни один серьезный историк Германии XX века. Анна Зегерс, мастер человековедения, рисуя множество разнообразнейших характеров и судеб, помогает понять суть сложных социальных процессов, дает увидеть, что творилось в сокровенных глубинах души народа в трудные, драматические периоды его истории. Источник: http://borisliebkind.livejournal.com/183326.html

Нонна Гришаева не только исполнительница песен и романсов, она ещё и их автор! Приняв участие в конкурсе телеканала "Культура" (Россия) "Романс. 21-й век", она вышла в финал и заняла далеко не последнее место. Смотрите

Нонна Гришаева Нонна Гришаева вправе гордиться своими предками. Ведь ее прапрабабушка и прапрадедушка пели в знаменитом Ла Скала. А другой прадед – профессор Новороссийского университета Казанский – переписывался с самим Немировичем-Данченко. Детство Нонны прошло в родной Одессе. Училась в балетной школе, пробовала свои силы на сцене театра и мечтала в будущем стать настоящей актрисой. Уже в десять лет она сыграла свою первую главную роль в Одесском театре оперетты. Девочка росла очень домашним ребенком, и именно это помешало ей сразу же после школы стать актрисой. Нонна отправилась покорять Москву, и почти уже поступила, но в последний момент вмешалась мама, которая побоялась оставлять семнадцатилетнюю дочку в чужом, незнакомом городе. Вернувшись в Одессу, Нонна поступила в музыкальное училище. На зимние каникулы она вместе с другими студентами, сделав новогоднюю музыкальную сказку «Принцесса на горошине», вновь отравилась в Москву. Гастроли с большим успехом прошли на сцене ДК Русакова (позже - театр Романа Виктюка). 53 спектакля! Конечно было нелегко, зато заработали по тем временам хорошие деньги. А главное – это приобретенный опыт, Нонна так гордилась этим своим боевым крещением! Поездка в Москву вновь разбудила в девушке огромное желание стать актрисой. И Нонна в конце концов уговорила маму отпустить ее в столицу - следующим летом Нонна Гришаева приехала в Москву и подала документы в Щукинское училище, сразу на третий тур. Успешно его пройдя, Нонна Гришаева была зачислена на курс В.В. Иванова. На третьем курсе Нонна Гришаева начала работать в популярной юмористической передаче Игоря Угольникова «Оба-На». Здесь она, что называется, «набила руку», и в последствии ей довольно часто предлагали именно комедийные роли. В 1994 году Нонна Гришаева окончила Театральное училище им. Б.В.Щукина. А уже на третий день после выпускного была пышная свадьба - Нонна вышла замуж за актера и музыканта Антона Дерова. Молодую актрису закружило в водовороте семейной и творческой жизни. Работа в театре им. Евг. Вахтангова, съемки в кино, беременность - Нонна, будучи на шестом месяце беременности, снималась одновременно в трех картинах: «Место на земле», «Графиня де Монсоро» и «Первый удар»! А вот в театре дела у Нонны Гришаевой были не столь блестящи. Нет, работы хватало, но той, заветной роли, долгое время не было. Ждать Нонне Гришаевой пришлось почти десять лет. И вот - Дениза в музыкальном спектакле «Мадемуазель Нитуш». Эта роль, казалось, просто была создана для актрисы, за неё она получила звание "Лауреат Театральной премии МК «За лучший женский тандем». В браке с Антоном Деровым у Нонны Гришаевой родилась дочь Настя. С Антоном они прожили семь лет, а затем развелись. В 2006 году Нонна влюбилась в актера Александра Нестерова. Он сделал ей необычное предложение – пожениться в Праге, церемония бракосочетания прошла в старинной ратуше на центральной, Староместской, площади чешской столицы. Личную жизнь актриса с успехом совмещает с работой в театре и кино. В 2004-2006 годах Нонна Гришаева снялась в нескольких фильмах и сериалах: «Холостяки», «Моя прекрасная няня», «Надежда уходит последней», «Ландыш серебристый», «Люба, дети и завод», «Утесов. Песня длинною в жизнь», «Кто в доме хозяин?», «Азирис Нуна». А затем пришла пора «Дня выборов». Стоит заметить, что к тому времени Нонна Гришаева уже несколько лет с большим успехом играла в спектаклях «Квартета И»: «День Радио», «День Выборов», «Быстрее, чем кролики», и именно успех этих проектов и подтолкнул к идее создания полнометражных фильмов. В комедии «День выборов» Нонна вновь, как и десять лет назад, снималась беременной. Вплоть до 7-го месяца! Но зрители и здесь это вряд ли заметили. Параллельно с «Днем выборов» шли съемки в фильмах «Клуб 69» и «Карнавальная ночь. 50 лет спустя». Вслед за «Днем радио» в 2008 году на экраны вышла очередная комедия - «День выборов», также поставленная по популярному спектаклю «Квартета И». В 2010 Нонна вновь сыграла в одном фильме с этими актёрами - "О чем говорят мужчины", в 2009-2011гг. Гришаева сыграла одну из главных ролей - маму в популярном сериале "Папины дочки". В 2006 г. Нонне Гришаевой было присвоено звание Заслуженной артистки Российской Федерации. Источник: http://www.liveinternet.ru/users/liebkind37/post219599322/

Руфь Зернова ЗЕРНО́ВА Руфь Александровна (псевдоним, настоящая фамилия Зевина; 1919, Одесса, – 2004, Иерусалим), русская писательница. Участвовала в гражданской войне в Испании (1938–39 гг.; переводчик при советском военном советнике), была ранена. В 1947 г. окончила филологический факультет Ленинградского университета. В 1949 г. вместе с мужем И. Серманом была арестована по обвинению в «распространении анти­советских клеветнических измышлений». Освобождена в 1954 г. Руфь Зернова с мужем Ильёй Серманом Печаталась с 1955 г. в журналах «Новый мир», «Юность», «Звезда», «Огонек» и др. Выпустила несколько сборников рассказов и повестей: «Скорпионовы ягоды» (1961), «Свет и тени» (1963), «Бакалао» (1963), «Длинное-длинное лето» (1967), «Солнечная сторона» (1968), «Рассказы про Антона» (1968), «Немые звонки» (1974). С 1976 г. жила в Израиле. Активно выступала как публицист (статьи о литературе) и переводчик (с итальянского, испанского, французского, английского языков). Переводила книги Э. Визеля и воспоминания Голды Меир «Моя жизнь» (издательство «Библиотека-Алия», Иер., 1984). Опубликовала сборники «Женские рассказы» (1981), «Это было при нас» (1988), «Израиль и окрестности» (издательство «Библиотека-Алия», Иер., 1990), «Длинные тени» (1996). Ее произведения переведены на польский, чешский, словацкий, итальянский и английский языки. С первых рассказов определился круг тем и особенности творчества Зерновой: мастерство рассказа и композиции, точное и живое слово. Писательницу отличает интерес к будничному течению жизни, по видимости тривиальным явлениям и обыкновенным людям, в которых она умеет разглядеть яркие личности («Помидора», «Сильва», «Скорпионовы ягоды», «Бронзовый бык» и др.). Зернова пишет о женских судьбах, в которых за бытом и рутинностью будней часто скрыта драма («Городской романс», «Люськина судьба»). Ее камерные рассказы повествуют о глубоких чувствах («Тонечка», «Письмо», «Немые звонки»). Некоторые рассказы основаны на испанских впечатлениях («Бакалао», «Два дня в Восточных Пиренеях», «Скользкая тропа»). В произведениях Зерновой занимательный сюжет сочетается с психологизмом. Это относится и к рассказам о реальных людях (книги «Это было при нас», «Длинные тени»). Зернова размышляет о драматизме еврейской судьбы («Наши дороги домой», «Попутчики» и др.), рассказывает о жизни израильтян («На улицах Рамота», «Лаборантка Орна»). Книга мемуарной прозы «Длинные тени» достоверно передает атмосферу 1930–40-х гг. в Советском Союзе, судьбы интеллигенции в этот период. Источник: http://borisliebkind.livejournal.com/170238.html

Елизавета Эйхенбаум На «Ленфильме» советских лет среди сотрудниц монтажной мастерской существовал неписанный закон: в актеров не влюбляться! Но Елизавета Эйхенбаум этот закон нарушила и полюбила артиста — Олега Даля. Полюбила, почувствовав и приняв в нем то, что другие — его коллеги, родственники, близкие, — может быть, не могли или не хотели разглядеть в этом человеке в полной мере: нежность, чуткость, ранимость, беззащитность... «Человек без кожи», — сказала о своем любимом Елизавета Даль. Вместе они прожили десять нелегких, трагических и счастливых лет, в которых было все: радость и умиротворение, ссоры и обиды, встречи и расставания... Быть женой талантливого артиста всегда нелегко, тем более артиста такого склада, как Олег Даль. Он был «неудобным» актером и человеком — чересчур честным, чересчур принципиальным, чересчур прямым. Даль не уживался ни с кем, уходил из театров и от режиссеров, прерывал съемки, пил. Он не был отмечен ни одной из кинематографических наград. С горькой иронией Олег Даль называл себя не народным, а «инородным» артистом. Но женщина, предназначенная ему судьбой, любила не «вопреки чему-то» и не «за что-то», — она просто любила и была счастлива от того, что ее любовь взаимна. Годы, прожитые вместе с Далем, Елизавета считала «самым большим подарком Судьбы». Они познакомились 19 августа 1969 года, когда Елиза­вета Эйхенбаум праздновала в ресторане свой тридцать второй день рождения. Это было в Нарве, на съемках кар­тины режиссера Г. М. Козинцева «Король Лир». Олег Даль играл в этом фильме роль Шута, а Лиза работала монтаже­ром. «То, что я попала на фильм "Король Лир", сыграло в моей жизни огромную роль, — вспоминала позднее Ели­завета Даль. — Для меня до сих пор есть в этом что-то мистическое: если бы этот фильм снимал не Григорий Михайлович, а кто-то другой, но снимался бы Олег, — мы бы не стали мужем и женой. Что-то тут было... Я помню приход Григория Михайловича на очередной просмотр материала и его слова, обращенные ко мне: "Лиза, какой у нас вчера был Олег на съемке!!!". Я подумала тогда — по­чему Козинцев говорит об этом мне, может быть, он что-то знает больше меня? Тогда у меня самой еще не было никаких серьезных мыслей о нас с Олегом...». Никакого романа на «Короле Лире» у них не случилось. Но стран­но — едва они познакомились, Лиза там, в Нарве, вдруг сказала Олегу: «Приходи ко мне в Ленинграде, я покажу тебе, что такое счастье». И потом сама себе удивлялась. Почему она вдруг произнесла эти слова? Откуда у нее по­явилась уверенность, что она может создать для этого че­ловека семейное, домашнее счастье? Однако так все и слу­чилось. Даль пришел к ней, и они были вместе до самой его смерти. О том, как они встретились в Ленинграде впервые пос­ле съемок «Короля Лира», Елизавета Даль вспоминает: «Как раз в это время у меня был романчик с Сережей Довлатовым, служившим тогда секретарем у писательницы Веры Пановой. Однажды вечером он сидел у меня дома, мы жарили мясо и пили водку. Позвонил Олег, попросил раз­решения прийти. Я его пригласила. И вот два моих по­клонника весь вечер пытались пересидеть друг друга. В ка­кой-то момент я вызвала Олега в коридор и предложила ему уйти вместе с Сережей, а затем самому вернуться. Он так сердито посмотрел на меня, но послушался... Я увиде­ла в его глазах, что это ему жутко не понравилось. Потом, когда хорошо узнала Даля, поняла, что он не любил и, не умел хитрить. Никогда и ни в чем. Даже в мелочах. Так вот: Олег Даль с Сережей Довлатовым ушли вместе, а по­том Даль позвонил мне из автомата. Спросил очень стро­го: "Ну и что ты скажешь?" Я сказала просто: "Приходи". Он пришел... Рано утром ему надо было ехать в аэропорт — он улетал с театром "Современник" в Ташкент и Алма-Ату на гастроли... Перед уходом Олег предложил разбу­дить маму, сказав, что хочет попросить у нее моей руки. "Мы должны зарегистрироваться, так как будем много ез­дить и жить в гостиницах. Я не хочу, чтобы нас селили в разных номерах", — заявил Олег». Это было в мае 1970 года, а уже 27 ноября того же года Олег Даль и Елизавета Эйхен­баум (по отцу Апраксина) стали мужем и женой. Лиза не собиралась менять свою девичью фамилию, но в загсе Олег так строго на нее посмотрел и засиял, как ребенок, когда она согласилась стать Даль... «Почему я вышла за Олега, хотя видела, что он сильно пьет? С ним мне было интересно. Мне было уже 32 года, и я думала, что справлюсь с его слабостью. Каким-то внут­ренним чувством ощущала: этого человека нельзя огор­чить отказом...» — говорила Е. Даль. Первые годы их се­мейной жизни были особенно трудными: Даль очень сильно пил, потом стал «зашиваться» и мог подолгу не пить, по­том снова срывался... «Тогда Олег пил всерьез, и я не могла к этому привыкнуть, не могла справиться, — вспомина­ла Елизавета Алексеевна. — Справлялась в основном моя мама, которая его обожала с самого первого дня, — и он ее тоже. Был момент, когда я просто не могла ходить на работу — он не приходил ночевать или приходил ограб­ленный, с него снимали часы, шапку... Мне приходилось ездить за ним в вытрезвитель. И вместе с тем были чудные месяцы, когда он не пил и все было замечательно... Олег понимал прекрасно, что у нас рушилась жизнь, очень хо­тел избавиться от этой- привычки. Все это в его дневнике записано. Он понимал, но ничего не мог сделать. Хотя был человеком очень сильной воли». Но несмотря ни на что Олег и Лиза почти не ссори­лись — во многом благодаря Лизиному терпению, ее уме­нию прощать. Лишь поначалу она обижалась, когда муж, даже будучи трезвым, в бешенстве срывал на ней злость! Потом она поняла, что весь этот гнев к ней не относится что Олегу просто надо выплеснуть эмоции, освободиться от них. Она училась терпеть. И научилась. А промолчав, не ответив ему тем же, тут же, через пять минут, получала от него такую, пусть не высказываемую словами, благо­дарность за то, что все приняла на себя, улыбнувшись, нисколько не обидевшись... Лиза почувствовала главное: Олегу очень важно знать, что он может прийти домой та­кой, какой он есть, и его поймут. Ему не надо было тра­тить дополнительные силы на то, чтобы притворяться, иг­рать, актерствовать еще и дома. «Живя с Олегом, я с каждым днем менялась, переделывала себя. Я жила его жизнью», — говорила Елизавета Даль. До встречи друг с другом и Лиза, и Олег уже имели опыт семейной жизни. Даль был женат на актрисе Татьяне Лавровой, их брак продержался совсем недолго — всего полгода, а Елизавета четыре года была замужем за Леони­дом Квинихидзе, впоследствии ставшим известным кино­режиссером (зрители знают его по фильмам «Соломенная шляпка», «Небесные ласточки»). Это были ранние, сту­денческие браки. Семейные отношения по разным причи­нам не сложились. «Неудивительно, что из этого ничего не получилось», — сказал о своем первом супружеском опыте Олег Даль. Через два года после того, как Олег и Лиза поженились, они переехали в Москву, поменяв роскошную ленинград­скую квартиру в писательском доме на двухкомнатную «хру­щевку» в конце Ленинского проспекта. Квартирка была кро­хотная, слышимость жуткая, живущая этажом ниже старушка возмущалась вполне серьезно: ваши котята топают и меша­ют мне спать... Однако новоселы не унывали. «Мы жили там вчетвером, — вспоминает Лиза. — Олег, я, мама и чувство мора. Когда к нам кто-то неожиданно приходил, я не мог­ла сказать, что Олега нет дома, потому что в квартире отку­да-нибудь обязательно торчали то его нога, то рука, то его нос... Мама Олега жила в двухкомнатной квартире в Любли­но. В это время Олег перешел из "Современника" в Театр на Малой Бронной, директором которого тогда был Дупак — очень предприимчивый человек. Олег попросил его помочь обменять наши две квартиры на одну в центре, в противном случае он пригрозил уйти из театра, так как ездить ему при­ходилось очень далеко. Дупак нам помог. В 1978 году мы переехали в четырехкомнатную квартиру на Смоленском бульваре. Олег полюбил эту свою квартиру, всячески ее бла­гоустраивал». С этой квартирой в самом центре Москвы, которую артист обожал, связана странная история. Когда-то Олег Даль с актером Игорем Васильевым проезжал мимо этого дома — он еще строился — и сказал: «Я буду здесь жить, это будет мой дом». Сказал — и забыл. Вспомнил лишь через десять лет, когда пришел сюда со смотровым орде­ром. Даль был счастлив в этой квартире. Раньше он часто называл себя бродягой и говорил, что не любит дом, теперь все изменилось. «Это не квартира, — говорил он. — Это — сон». Но чувство домашнего тепла, уюта пришло к нему не только и не столько благодаря новому дому, а главным об­разом благодаря той душевной близости, которая существо­вала в их семье. «Олег сразу подружился с моей мамой.... Ее отец, мой дед — Борис Михайлович Эйхенбаум — был знаменитым литературоведом, профессором, учителем Анд­роникова и соратником Тынянова и Шкловского. Когда деда не стало, я думала, что таких людей больше нет. И вдруг в Олеге я открыла похожие черты», — говорит Елизавета Алексеевна. Даль обожал свою тещу Ольгу Борисовну, и та отвечала ему взаимностью. «Он мне понравился с первого взгляда. Удивительные глаза... — рассказывала О. Эйхенбаум. — Когда я на него первый раз посмотрела, то сказала себе: "Ну вот, пропала моя Лиза!". Я знала, что он давно холо­стяк, разошелся с Таней Лавровой и пять лет жил один... У меня, кстати, не было впечатления, что он безумно влю­бился в мою дочь. Правда, совершенно очаровательные Письма из Алма-Аты меня убедили в Лизином выборе... Человек он был особенный, поэтому мне с ним было очень легко. Я далеко не всех Лизиных поклонников любила, так что я совсем не каждому была бы легкой тещей...». Свою обожаемую тещу Даль называл Олей, Олечкой. Так же ста­ла звать свою маму и Лиза. Еще Олег Даль называл своих женщин Старшая и Младшая Кенгуру. Называл без ехид­ства и злости — по-доброму. «Почему кенгуру?» — спро­сили как-то Елизавету Алексеевну. Она рассмеялась в от­вет: «Наверное, потому, что мы сумки таскали очень тяжелые». Потом они сделали из холла Олегу кабинет, и его счас­тье стало просто запредельным. Он мог, когда хотел, оста­ваться наедине с собой. Читал, писал, рисовал, слушал музыку. Теперь он говорил Елизавете Алексеевне серьезно и церемонно: «Сударыня! Вы на сегодня свободны. Я но­чью буду писать. А засну потом на диванчике, в кабине­те». Ольга Борисовна восклицала: «Олежечка! Но диван­чик-то узенький». — «Я тоже узенький», — успокаивал Даль тещу. На Смоленский бульвар Олег позднее привез и свою маму. Обе мамы — и Олега, и Лизы — не работали, будучи уже пенсионерками. И Лиза не работала. Так хотел Даль. Он говорил: «Когда ты служишь мне, ты приносишь боль­ше пользы кинематографии, чем сидя за монтажным сто­лом. Там тебя могут заменить». И Лиза стала служить Оле­гу. И никогда не жалела об этом. Жена одного актера как-то сказала Лизе: «Конечно, он тебя любит! А чего ж не лю­бить... Ты ему каждый день с утра до вечера говоришь, что он — гений». Лиза рассмеялась. Она если и говорила Далю, что он — гений, то лишь в шутку, всерьез он ей этого не позволил бы... Майя Кристалинская, с которой Даль од­нажды познакомил Лизу, посмотрев внимательно на нее, сказала: «Вы, наверное, очень счастливая». Елизавета за­думалась и после небольшой паузы согласилась: «Да». Но с тех пор на этот вопрос отвечала не раздумывая. Елизавета Алексеевна Даль как-то сказала о том, что очень важно знать, что ты счастлива именно в тот момент, когда ты действительно счастлива; не после, не потом, когда все пройдет и ты вдруг спохватишься и начнешь убивать­ся: ах, я, оказывается, была счастлива тогда и не знала, не догадывалась об этом; нет, надо знать о своем счастье в момент его рождения, в момент существования. Елизавета Даль часто вспоминала о том, как в 1973 году, в день ее рождения, на съемках в Таллинне картины «Вариант "Омега"» Олег подарил ей ведро роз. Ровно тридцать шесть штук, и там же, в Таллинне, представляя ее Ролану Быкову, ска­зал гордо и значительно: «Лиза Эйхенбаум, она же — гра­финя Апраксина, она же теперь — Даль». Такие яркие вспышки счастливых мгновений, которые случались в их жизни, они оба очень ценили и берегли в своей памяти. Елизавете эти воспоминания помогали выжить тогда, ког­да Олега уже не было рядом. Конечно, они приносили не только утешение, но и боль, и страдания. «Странно: когда я вспоминаю нашу жизнь, вижу ИХ вдвоем, ЕГО и ТУ Лизу. Не меня. ТУ Лизу похоронили вместе с Олегом, а я осталась как какой-то свидетель, — вспоминала Е. Даль. — Это не выдуманный образ, а мое ощущение. Я всегда вижу не себя с ним вместе, а их двоих. Не знаю, почему...». Даль был одинок в актерской среде. Лиза как никто другой понимала это. Она познакомила его с замечатель­ными литераторами — Шкловским, Андрониковым, Ка­вериным. Даль этих великих стариков обожал. И они его нежно любили. Но все же по-настоящему близких друзей у Олега Даля не было. Он был закрытым человеком, а окру­жающим нередко казалось — хмурым и нелюдимым, хотя это было не так. «Многим Олег казался мрачным челове­ком, но дома он всегда был веселым и добрым, — рас­сказывает Елизавета Алексеевна. — У него была заветная мечта — сыграть комедийную роль. Однажды Олег очень смешно изображал старика, и мне вдруг стало страшно: я поняла, что он сам никогда стариком не будет. Меня ни­когда не покидало ощущение, что его связывает с жизнью тонкая ниточка, которая может оборваться в любую се­кунду». Осуществить свою давнюю мечту Олегу Далю не довелось. Казалось, она уже почти сбылась — артиста при­гласили в Киев сыграть в долгожданной комедии, но спу­стя три дня после приезда в Украину — 3 марта 1981 года — Олег Даль ушел из жизни. Он предчувствовал свой уход — в дневнике артиста есть мысли о смерти. В октябре 1980 го­да он записал: «Стал думать часто о смерти. Удручает ник­чемность. Но хочется драться. Жестоко. Если уж уходить, то уходить в неистовой драке. Изо всех сил стараться ска­зать все, о чем думал и думаю. Главное — сделать». Свой Дневник, который артист вел с 1971 года, он никому и никогда не показывал. Только иногда звал жену и тещу к себе в кабинет и читал небольшие отрывки из своих запи­сей. «Полностью дневник я прочитала только после того как его не стало, — вспоминала Е. Даль — И пришла в ужас. Я знала, как ему было трудно, как он страдал, не вписыва­ясь в существующую систему. Но я даже не подозревала, как разрывалось его сердце». «Я следующий», — сказал Даль на похоронах Владими­ра Высоцкого, который не был ему другом, но который очень близок ему духовно. Актеру А. Ромашину, жившему неподалеку от Ваганьковского кладбища, примерно в то же время он сказал такую фразу: «Толя, ты живешь там же? Я скоро там буду». И все же, хотя мысли о смерти преследовали его, актер не стремился к ней, как считали многие его коллеги. Некоторые из них думали даже, что Даль покончил с собой. То, что Олег Даль не желал смер­ти, подтверждает и вдова артиста: «Олег очень любил жизнь. Всё это грязные слухи о том, что он много пил и умер из-за пьянства. В последние годы особенно не пил. У него было слабое здоровье. Олег сам наложил запрет на спирт­ное. В Москве ходили слухи, что он покончил жизнь са­моубийством. А он умер просто во сне от остановки серд­ца, оно у него было слабое с детства. Последние месяцы мы жили в Монино, на даче под Москвой. За это время он мне сказал очень много хороших слов. Как-то пришел ут­ром на кухню и рассказал, что ему приснился Володя Вы­соцкий, который звал с собой. Я ответила: "Володя по­дождет, Олежек, ему там не скучно"». Уже «после всего» одна приятельница сказала Лизе Даль: «Теперь он тебе все время будет чудиться. Ты выйдешь из дома, и вдруг чья-то походка, чей-то поворот головы, чьи-то черты лица напомнят его». Но никто, никогда, нигде и ничем не напомнил ей его. «Еще до знакомства с Олегом, когда я только смотрела его в кино, он поражал меня ка­кой-то нездешностью. Таким нездешним и остался», — говорила Е. Даль. Не «народным», а «инородным» артис­том Даль называл себя совсем не случайно. В нем дейст­вительно чувствовалась некоторая инородность. При этом он был очень требовательным к себе, к искусству и к кол­легам человеком. Э. Радзинский очень хорошо сказал, что Даль был болен прекрасной болезнью — манией совер­шенства. Именно она, может быть, не позволила ему сде­лать больше, чем он сделал. Он уходил из одного театра в другой, от одного режиссера к другому. При этом Даль с блеском играл в самых разных филь­мах — от классики до сказок и приключений. Он любил почти все свои роли и был недоволен лишь одной своей работой — картиной «Земля Санникова». Остальные ему и Дизе нравилось смотреть вместе — это «было почти семейным ритуалом». Когда мужа не стало, Елизавета Даль смот­рела фильмы с его участием еще чаще. «Это для меня встре­ча каждый раз. Односторонняя, но встреча, — говорила она. — Помимо того, что показывают по ТВ, у меня еще есть кассеты, я смотрю, когда мне хочется, и это для меня радость». После смерти мужа Елизавета Алексеевна не делала по­пыток вновь устроить свою личную жизнь. «Я никем не мог­ла заменить Олега. Ведь я его до конца так и не узнала. Это был абсолютно таинственный, загадочный человек. Я могла угадать любое его желание, понять его состояние, простить все что угодно, но как человек и как артист он остался для меня полнейшей загадкой». Елизавета Даль пережила мужа на двадцать два года. Двад­цать два года она хранила память о нем. Без истерик, без надрыва, без публичных страданий. Она просто любила его. Как будто он не умер. Ее любовь к нему была тихой, сдер­жанной, живой, теплой, деликатной. Лиза Даль никогда не играла роль безутешной вдовы. Не искала нужных знакомств. А последнее время почти не выходила из дома. Она часто сидела в кабинете мужа, где все осталось прежним и напо­минало о нем: театральные афиши, фотографии, книги, на столе — проигрыватель и любимые пластинки. «Я всегда буду любить и помнить Олега, — говорила Елизавета Алексеев­на. — У меня такое чувство, словно меня похоронили вместе с ним. И я сейчас живу только для того, чтобы было кому рассказать об актере и человеке Олеге Дале...» Вдова великого актера умерла, не дожив пяти дней до его Дня рождения. 25 мая 2003 года Олегу Далю исполнилось бы 62 года. Годы, прожитые без мужа, были нелегкими для Ели­заветы во всех отношениях. Детей у нее не было, но Лизе нужно было заботиться о двух мамах — своей и Олега. Пос­ле долгого перерыва она пошла работать на студию «Союз-спортфильм» — на «Мосфильм», где было много знакомых, Идти не хотела. Когда через несколько лет обе мамы, одна следом за другой, ушли из жизни, Лиза осталась совсем одна. Но в начале 90-х судьба подарила ей встречу с тогда еще совсем молоденькой девушкой — Ларисой Мезенцевой Бездетная Елизавета Алексеевна полюбила ее как дочь, и Ларисе она стала второй матерью. «Лиза была очень боль­на, — вспоминала Л. Мезенцева о последних днях жизни Е. Даль. — Ее мучили бронхиальная астма и ишемия. Мы покупали нужные лекарства, но ее пенсии и моей зарплаты даже если бы мы год ничего не ели, не хватило бы, чтобы оплатить Лизе хорошее лечение. Ее смерть была неожидан­ной, внезапной. Утром, уходя на работу, я спросила: "Ну, как ты?". Она ответила: "Знаешь, сегодня мне много луч­ше!". Я спокойно отработала, а когда вернулась домой, на­шла ее уже мертвой. Она ушла за несколько часов до моего возвращения домой». Она ушла к тому, кого всю свою жизнь помнила и любила. Наверное, душа ее истосковалась так, что сил больше просто не осталось... У писателя Виктора Конецкого, который был соседом Елизаветы и Олега по дому на Петроградской стороне в Ле­нинграде, есть рассказ «Артист», посвященный Олегу Далю. Его невозможно читать без слез. Там есть такие строчки: «Заканчиваю словами из письма жены Олега: "Осиротев­ший наш родной сосед! Я помню, как в твою незапертую дверь он приходил на ваш мужской совет. Душа его бывает и теперь с тобой. Открыта ей к тебе дорога. Ты передай, что я люблю его, как души любят Бога. Найди слова — я их теперь не знаю, всегда любившая его как женщина земная"». Источник: http://vk.com/away.php?to=http%3A%2F%2Ffam...post=4941487_38

Шарлотта Саломон Немецкая художница Шарлотта Саломон родилась 95 лет назад в либеральной еврейской семье хирурга профессора Альберта Саломона (1883-1976) и его жена Фрэнсис (урожденной Грюнвальд) (1890-1926). Она выросла в буржуазной среде в Берлин-Шарлоттенбург. После самоубийства матери, выбросившейся из окна в 1926 до следующего брака отца в 1930 году с певицей Паулой Линдберг Шарлотта была домохозяйкой. С 1927 года она училась в средней школе принцессы Бисмарк, и школе для девочек Шарлоттенбурга. Бросила школу в 1933 году, за год до окончания средней школы, в связи с антисемитской враждебностью одноклассников и педагогов. Поступила (с испытательным сроком) на зимний семестр 1935/36 в Школу изобразительных и прикладных искусств (ныне - Университет искусств в Берлине). Несмотря на продолжающиеся преследования евреев, Шарлотта Саломон была зачислена в феврале 1936 года на постоянную учебу, поскольку её отец был ветераном Первой мировой войны и имел особые привилегии. В конкурсе, проходившем в стенах художественной школы, Шарлотта завоевала первое место, но, увы, жюри отказало ей в награждении по одной-единственной причине – из-за еврейского происхождения молодой художницы. Шарлотта была вынуждена покинуть университет осенью 1937 года, а в январе 1939 года эмигрировала во Францию. Там она жила с бабушкой и дедушкой в Вильфранш-сюр-Мер в Ницце. В июне 1940 года немецкие войска оккупировали большую часть Франции, а 22 июня маршал Петен заключил перемирие с Германией, которое предполагало, среди прочего, доставку 200 тысяч французских евреев в гестапо.С того времени Шарлотта Саломон и её дедушка (бабушка умерла в марте) были интернированы в концентрационный лагерь Гюрс, откуда спустя короткое время дедушка был освобожден в связи с преклонным возрастом. Однако смерть бабушки и опыт интернирования привёл художницу к глубокой депрессии. Для восстановления она снова начала по совету врача рисовать. В июне 1943 года Шарлотта вышла замуж за австрийского беженца Александра Наглера, которого она встретила сразу после побега из лагеря. После оккупации Южной Франции германскими войсками в 1943 году Шарлотта Саломон была арестована 24 сентября в Ницце. После ареста Шарлотту, бывшую на пятом месяце беременности, и ее молодого мужа отправили по железной дороге в нацистский транзитный лагерь в Дранси в окрестностях Парижа, а оттуда узников 7 октября 1943 г. спецпоездом № 60 переправили в Освенцим, где беременных женщин, как правило, сразу уничтожали. В день приезда, 10 октября 1943 г., 26-летняя Шарлотта Саломон и ее нерожденный ребенок погибли в газовой камере концлагеря. Александр Наглер тоже умер в Освенциме от истощения (предположительно это произошло 1 января 1944 года). В последние годы жизни Шарлотта создала (в течение 18 месяцев) около 1325 работ гуашью в стиле экспрессионизма. Примерно 800 страниц формата 32,5 х 25 см были выбраны ею и пронумерованы. Вместе с пояснительным текстом и ссылками на музыку они получили жизнь под названием «Жизнь? Или театр? Ваша жизнь». В 1961 году работы Шарлотты были впервые показаны публично. В 1963 году появилась первая книга с её избранными работами «Жизнь? Или театр?». Немецкая поэтесса и писательница Эльза Ласкер-Шюлер продемонстрировала работы Шарлотты Саломон впервые в форме живой радиопьесы в составе художественного коллектива «Artcore» совместно с актером Бодо Примусом. Большая часть работ талантливой художницы была показана в разных городах Германии, в Локарно и в Тель-Авиве. А в 1972 году все работы Шарлотты Саломон (переданные ее родителями) стали собственностью Еврейского исторического музея Амстердама. В 1981 году вышло в свет полное издание книги "Жизнь? Или театр?" под редакцией Джудит Герцберг, английский перевод текстов Лейлы Венневиц (Viking Press, New York). Тогда же при участии Герцберг режиссер Франц Вайс снял художественный фильм "Шарлотта". Источник: http://www.newswe.com/index.php?go=Pages&a...iew&id=4766

Мишель Киган 24-летняя британская актриса Мишель Киган в интервью британскому таблоиду The Sun, опубликованном 1 апреля, вернулась к теме готовности позировать для Playboy или сниматься обнаженной в кино. Судя по серьезному тону актрисы, речь не идет о первоапрельской шутке. Интервью Киган цитируется британскими и американскими СМИ. Подобно многим другим актрисам, Мишель Киган говорила о фотосессии для Playboy, как о неком серьезном этапе в ее творческой карьере, подчеркивая готовность раздеться перед камерой ради "чего-то, сделанного со вкусом". Некоторые комментаторы отмечают, что обычно актрисы подразумевают в таких случаях не только высокий профессионализм фотографа, дизайнера и редактора, но также внушительный гонорар. Отметим, что в октябре прошлого года Мишель уже говорила о намерении сняться для Playboy в интервью еженедельнику The Sunday People. Но ожидания ее фанатов пока не оправдались. Актриса Мишель Элизабет Киган известна миллионам зрителей, прежде всего, как исполнительница роли главной героини Тины в сериале "Coronation Street". В 2009-2011 годах Мишель трижды была признана самой сексуальной актрисой британских сериалов. Ее фотография украшала обложку мужского журнала FHM в январе 2011 года, это издание дважды включало ее в ТОП-30 самых сексуальных женщин современности. Необычную красоту Киган на сайте Wikipedia объясняют "гибралтарским" происхождением ее бабушки. Но судя по аннотации на сайте allstarpics, экзотическая красота этой брюнетки может иметь и другое объяснение: среди ее предков были евреи, в графе Religion указано "Jewish". Источник: http://forum.stepashka.com/t570503/

Ханся (Анна) Верцберг Мама будущего знаменитого мима Марселя Марсо Ханся (Анна) Верцберг родилась в Яблуневе недалеко от города Коломыя (ранее – Польша, ныне Украина, Ивано-Франковская область). Когда девочке исполнилось восемь лет, их семья бежала от еврейских погромов в Эльзас, который тогда принадлежал Германии. Там она позднее вышла замуж за еврея Шарля Мангеля (по некоторым источникам, его фамилия была Иоселович). В 1923 году в Страсбурге (Франция) у них родился сын. Назвали его Исер, но для друзей он был Маркел (во французском варианте «Марсель»). Когда мальчику исполнилось пятнадцать, семье пришлось бежать уже от немцев, однако отцу, кошерному мяснику, спастись не удалось – он погиб в Освенциме. Марсель и его брат Ален избежали депортации, взяв себе для поддельных паспортов фамилию наполеоновского генерала – Марсо. «Страсбург опустел, – вспоминал актер. – Мои родители вместе со мной отправились на юг Франции. Я понимал, что война ужасна, и мы это ощутили на себе. Но в семнадцать лет я пошел в Сопротивление, а после освобождения Парижа вступил во Французскую национальную армию». Марселю было двадцать, когда он, благодаря уникальному дару – мгновенно менять свое выражение лица и походку, – переправил в Швейцарию и спас более семидесяти еврейских детей. С риском для жизни он проходил мимо постового, а тот всякий раз принимал его за другого человека. В 1944 году вместе с американскими солдатами юноша воевал за освобождение Франции, служил переводчиком генерала де Голля. Артистическую карьеру Марсель Марсо начинал в театральной школе Шарля Дюлана парижского театра Сары Бернар. Его учителем был Этьен Декру. Молодой Марсо довольно быстро приобрел известность, его карьера стартовала там же, в самом центре Парижа, на сцене театра Сары Бернар, где он дебютировал с пантомимой "Пракситель и Золотая рыбка". В 1947 году Марсель Марсо создал образ Бипа - клоуна в обтягивающем полосатом свитере и с помятым котелком на голове. Давно стали классикой приключения Бипа: его встречи со львом или с бабочкой, путешествия на поезде и на корабле. Марсель Марсо создал жанр, в котором у него не было соперников. Тишина, которую он заставил работать на себя, говорила, шептала, кричала. Его сатирические зарисовки, портреты трубочистов, матадоров и скульпторов считаются абсолютными шедеврами. Названия его скетчей, "Клетка", "Идти против ветра", "Создатель масок", "В парке" - стали классикой и живым учебником искусства пантомимы. В 1949 году Марсо получил премию Дебюро - великого мима ХIХ века, за новую работу - "Смерть на рассвете"; в том же году он основал собственный театр Марселя Марсо, в те времена это был единственный в мире театр пантомимы. Спектакли шли на сценах "Елисейского театра", "Театра Ренессанса" и, конечно же, Театра Сары Бернар. В конце пятидесятых в арсенале Марсо было уже 15 спектаклей-пантомим, включавших "Пьеро с Монмартра", "Четырнадцатое июля", «Дон Жуан", "Париж смеется, Париж плачет" и "Шинель" Гоголя. Гастроли Марселя Марсо стал его триумфом. После колоссального успеха в нью-йоркском "Фениксе" в середине 50-х все остальные спектакли в США - в Нью-Йорке, Лос-Анджелесе, Сан-Франциско, Филадельфии, Чикаго, Вашингтоне и других городах – проходили в переполненных залах, где публика могла лишь стоять. Марсель Марсо вошел так же в жизнь миллионов зрителей с серией телеспектаклей. Он много снимался в кино; в фильме "Первый класс" великий мим сыграл 17 ролей! Учителями Марсо были немые комики черно-белого экрана: Чарли Чаплин, Бастер Китон, Харри Ленгдон, Стен Лорел и Оливер Харди. Марсо выступал по всему миру, получил бесчисленное количество премий и почетных званий; бывший мэр Нью-Йорка Рудольф Джулиани объявил 18 марта днем Марселя Марсо. В обычной жизни Марсо был весьма говорлив, любил музыку Баха и Моцарта, классические ленты, такие, как "Гроздья гнева", но и вестерны; ему нравился Спилберг, диснеевские мультики; он любил Хемингуэя и был способен в двухминутной философской пантомиме сказать всё то, что писатели с трудом умещают в толстые тома прозы. Марсо, несмотря на преклонный возраст, не перестает ездить с турне по миру – не так давно прошли его большие гастроли в Аргентине (2003) и в США (2004). А вот дома... В родном Париже школу всемирно известного мима закрыли. Почти 30 лет Международная школа мимической драмы готовила актеров, выступающих в этом жанре. Ее авторитет в мире театра был бесспорен - учиться в школу Марсо приезжали со всего мира. Однако мэрия французской столицы, которая всегда выступала одним из спонсоров проекта, отказалась от финансирования школы Марсо. Власти попросту объединили школу Марсо с парижским театральным институтом, и согласие на это слияние дал сам знаменитый мим. В одном из интервью на вопрос о том, отозвалось ли каким-то образом на его жизни еврейское происхождение, Марсель Марсо отвечал: «Ребенком я сталкивался с антисемитизмом. Во время оккупации Франции моего отца депортировали и отправили в Освенцим, как и многие тысячи евреев, среди которых могли быть Эйнштейн, будущие создатели лекарств от рака и СПИДа. В 1944 году мой отец погиб в концлагере, и я оплакиваю его. Для мира – он один из миллионов безымянных, замученных нацистами. А для меня – тот, кому я посвятил всю свою работу». Великий Марсо вдохновил многих артистов и воспитал множество учеников. С особой нежностью он относился к израильским артистам — миму Ханоху Розену и киноактеру Шайке Офиру, которые учились у мастера в Париже. Кроме того, с Израилем Марсо связывали и родственные отношения: много лет назад на Землю Обетованную приехала из Германии двоюродная сестра Марселя. В Израиле она родила дочь, Ярдену Харази, которая стала впоследствии одной из самых известных израильских певиц. Скончался известный французский актер-мим Марсель Марсо 23 сентября 2007 года в возрасте 84 лет. Похоронен на кладбище Пер-Лашез. Один из некрологов, опубликованный французским изданием «20 minutes», был озаглавлен так: «Марсо молчалив, как никогда»... Источник: http://www.newswe.com/index.php?go=Pages&a...iew&id=4696

Энне Бирман Немецкий фотограф, представительница художественного направления «Новая вещественность» Энне Бирман (настоящие имя и фамилия - Энне Сибилла Штернфельд) родилась в городке Гох в семье фабриканта еврейского происхождения. Получила музыкальное образование, училась на пианистку. В 1919 году вышла замуж за Герберта Бирмана из Геры, сына владельца универмагов, также из еврейской семьи. От этого брака у неё родилось двое детей. В 1922 году Энне прекратила занятия музыкой и начала самостоятельно изучать фотографию. Постепенно совершенствуя своё мастерство, она следовала художественным направлениям «Новая вещественность» и «Новое видение» (Neues Sehen). Э. Бирман была мастером в фотографическом изображении окружающего мира — она создавала великолепные портреты, пейзажи, натюрморты. Её работы публиковались в журналах «Художественный листок», «Форма», «Новый Франкфурт». В 1930 году в Йене была организована персональная выставка Э. Бирман; в том же году вышла в свет работа Франца Ро, посвящённая творчеству фотохудожницы. В 1933 году (14 января), за несколько недель до прихода к власти в Германии национал-социалистов, Э. Бирман умерла от болезни печени. Впоследствии, несмотря на преследования, её семье удалось эмигрировать в Палестину. Из приблизительно 3.000 работ Энне Бирман в эти годы большая часть пропала. Однако в 1997 году городом Гера и местным художественным музеем учреждена премия имени Энне Бирман, которой награждаются лица за достижения в области современной фотографии. В 2002 году в Немецком музее (Мюнхен) состоялась большая ретроспектива творчества Э.Бирман, в 2003 и в 2007 годах она была повторена в музее Шпренгель Ганновера. Источник: http://www.newswe.com/index.php?go=Pages&a...iew&id=4619

Хеди Ламарр Занимательная история: современные технологии, а в частности базовые принципы работы GPS появились на свет благодаря голливудской актрисе первой половины XX века Хеди Ламарр. Эта удивительная женщина нестереотипной красоты своим пытливым умом дала жизнь всем тем мобильным устройствам, спутниковым системам навигации, Wi-Fi, Bluetooth и прочим девайсам, без которых сегодня мы не можем представить себе дальнейшую жизнь. Хеди Ламарр – великолепный образец для подражания. Эта женщина была не только талантливой и обворожительной актрисой, творческой личностью, упрямой и самоуверенной, но и Изобретателем. Своими невероятными идеями Хеди Ламарр подтолкнула несколько поколений разработчиков на реализацию ее задумки. Она смотрела далеко в будущее, к сожалению, вот только те «остальные» смогли рассмотреть и реализовать ее идеи лишь спустя 20 лет. Одна из самых удивительных женщин XX века Всегда интересно проследить, как человеческая судьба поворачивает, споткнувшись на невидимой кочке сюжета. К примеру, картошка, уж если она родилась картошкой, ни при каких обстоятельствах не может податься в другое растение, например, в клубнику. А человек, тот запросто. Жизнь инвариантна. Бывает, родишься картошкой, а на выходе полный артишок. Так и Хеди Ламарр, тогда совсем еще не Ламарр, а Хедвиг Ева Мария Кислер, родилась в еврейской семье в Вене во времена Третьего Рейха. Тщательно с самого детства скрывала свое происхождение: взвешивала и контролировала каждое свое слово. Училась в театральной школе и с ранних лет начала сниматься в кино. В историю кинематографа вошла громко и эпатажно. Самым нашумевшим фильмом, в котором она снялась обнаженной (это первый случай в истории кино), была эротическая кинокартина «Экстаз» чешского режиссера. На самом деле фильм не содержит ничего шокирующего для нашего привычного глаза, однако в начале века картина действительно создала фурор откровенностью сцен! Далее пошли лучшие голливудские фильмы с ее участием: «Алжир», «Шумный город», «Девушки Зигфилда», «Равнина Тортилья» и другие. Сегодня эти кинокартины являются классикой кинематографа! Хеди Ламарр всю жизнь окружали художники новаторы, композиторы-авангардисты, да и сама она была необыкновенным и любознательным человеком. Родом из Европы она сумела достичь высот киноискусства в Голливуде. Однако будучи на пике славы, молодая актриса умудрилась запатентовать идею «сканирования частоты», причем, совершенно не имея технического образования. Ее открытие легло в основу военных сил США, а потом и в основу спутниковых связей и функционирования современных мобильных устройств. На самом деле эта идея пришла ей в голову несколько случайно. Так, на репетиции с одним из композиторов-авангардистов Джорджем Антейлом, Хеди читала статью из газеты о проблемах американского военно-морского флота. Проблема заключалась в том, что торпеды американцев, управляемые по радио для наведения на вражеский корабль, не могли достичь цели ввиду того, что нацисты включали мощный передатчик на той же радиочастоте, на которой американцы ею управляли, то есть просто глушили сигнал управления. И тут Хеди Ламарр посетила мысль – периодически менять радиочастоту управления торпедой для того, чтобы управление осуществлялось не на одной фиксированной частоте, а использовалось несколько частот, что делало бы невозможным заглушить сигнал управления. Между композитором и Хеди разразилась горячая дискуссия. Антейл страстно любил экспериментировать и создавать что-то новое, поэтому он очень охотно поддержал мысль Ламарр о синхронной перемене частоты передатчика управления и приемника торпеды, основываясь на принципе работы механического пианино. Если в соответствии с определенным алгоритмом можно будет изменять частоту, то противник не сможет вклиниваться в сигнал. Вместе с Антейлом они разработали и сам алгоритм: они ввели использование случайного кода на передатчике, с помощью которого можно изменять канал передачи, а потом сделать синхронизацию частотных переходов и на приемник. Именно этот принцип был положен в основу многих современных технологий связи. Таким простым образом была разработана управляемая торпеда в условиях отсутствия микроэлектроники. В 1942 году Хеди Ламарр запатентовала открытие и безвозмездно подарила его правительству США, которое отнеслось к изобретению довольно скептично. Патент долгое время был засекречен. Лишь только к концу 50-х идею начали активно внедрять в область беспроводных коммуникаций. Тем не менее, разработка Хеди Ламарр и Дж.Антейла признана самой значимой технической работой XX века. И сегодняшние передовые технологии обязаны только этой сексапильной актрисе и умной женщине, от воздушного поцелуя которой таяли сердца многих мужчин. Жизнь показала нам еще одну женщину, которая доказала миру, что самым лучшим украшением представительниц слабого пола является, в первую очередь, УМ. «А быть гламурной сможет каждая. Все что от вас требуется безмолвно стоять и выглядеть глупенькой», – именно так парировала Хеди Ламарр. А связь между этой великолепной красавицей и современными технологиями теперь будет длиться долго. Ведь почему-то именно ее образ вдохновил компьютерного художника Джона Коркери создать графический портрет Хеди и сделать его символом программы векторной графики CoralDraw в 1998 году. Правда ирония судьбы заключается в том, что финансовая доля корпорации Coral совсем никак не перепала Хеди Ламарр, а только лишь художнику, не ведающему, насколько бедно актриса доживает свои дни. Кроме того, с 2005 года вся Европа отмечает каждое 9 ноября, день рождения актрисы, как День изобретателя в память о Хеди Ламарр. И как не чествовать поистине красивую и умную женщину. Она – само воплощение гармонии, изящества и достоинства. Ее невероятная сила духа и образ красоты будут жить, и вдохновлять многие поколения на достижение своей мечты и на поиск веры в высшую цель жизни

Ирина Велембовская Русская писательница, прозаик, сценарист, член Союза писателей СССР с 1966 года Ирина Велембовская (настоящая фамилия – Шухгальтер) родилась в Москве 90 лет назад. Отец Ирины Александр Шухгальтер служил юрисконсультом в знаменитом издательстве Сытина. Мать происходила из дворянской семьи и владела несколькими языками. В доме была прекрасная библиотека. Ирина в пять лет уже читала запоем и прочитанное в детстве запоминала на всю жизнь. В 1938 году отца, которому было за шестьдесят, арестовали и на девять лет отправили в воркутинские лагеря, а после освобождения ему еще долго не разрешалось жить в Москве. Ирина вынуждена была уйти из школы и стала работать. В июне 1941 года она поступила на курсы медсестер, чтобы попасть на фронт. Однажды ее послали с подругами охранять склад, и в первую же ночь оттуда пропали несколько пар валенок. Девушек осудили и погнали по этапу на Урал. Ирина возила на подводе воду, толкала вагонетку в горячем цеху, работала на лесоповале, копала огороды. В 1945 г. ей пришлось трудиться на лесозаготовках с интернированными из восточной Европы немцами. Они не были военнопленными – по распоряжению советского правительства в конце войны немецкое гражданское население Румынии, Югославии, Чехословакии, Болгарии, Венгрии, Польши вывозили за Урал на тяжелые принудительные работы. Эти много лет замалчиваемые события впоследствии легли в основу ее замечательного романа «Немцы». Возвратившись, Ирина Александровна поселилась под Москвой в Красной Сосне. Работала дворником, затем на мебельной фабрике (отсюда сюжет повести «Женщины», экранизированной в 1965 г.), потом работала няней в яслях, библиотекарем в школьной библиотеке. Закончила вечернюю школу, стала писать книги, поступила в Литературный институт. Публиковаться начала с 1961 г. Подруги заслушивались ее короткими рассказами, яркими и весёлыми, которые она читала на учительских посиделках. В 1964 г. Велембовская окончила институт, а в 1966 г. была принята в Союз писателей. Вскоре увидели свет сборники ее рассказов и повестей: «Лесная история» (1967), «Третий семестр» (1973), «Вид с балкона» (1981). В центре этих произведений – нелегкая судьба женщины. Наибольшую известность получила повесть «Сладкая женщина» (1973). Без сомнения, в 1960–1970-е гг. Велембовская являлась одной из самых читаемых писательниц в СССР. Ее приглашали на телевидение, на многие киностудии. Она была автором сценариев фильмов «Люди как реки... » (1968), «Впереди день» (1970), «Сладкая женщина» (1976), «Молодая жена» (1978), «Варварин день» (1982). Эти книги и фильмы пользовались популярностью и у нас, и за рубежом. А вот с романом «Немцы» дело обстояло сложнее. Писательница не раз пыталась опубликовать его, но ей неизменно отвечали, что в советской литературе такой темы нет и быть не может. Роман был издан только после ее смерти уже в новой России (2002). Скончалась Ирина Александровна Велембовская 14 марта 1990 года в Москве. Ее книги всегда были близки и понятны читателю. В них исследуются простые и сложные человеческие характеры и судьбы. Она писала о вечном и самом насущном – о семье, любви и дружбе, чести и предательстве, о том непростом, подчас трагическом времени. Эти книги хорошо знают в Германии, США, Китае, Польше, Венгрии, бывшей Чехословакии, а кинозрители помнят и любят фильмы, снятые по ее сценариям. Источник: http://www.newswe.com/index.php?go=Pages&a...iew&id=4591

Регина Спектор Американская певица и пианистка, автор и исполнительница своих песен Регина Спектор родилась в Москве в музыкальной еврейской семье. Ее отец, Илья Спектор — скрипач и фотограф; мать, Белла Спектор — преподаватель музыки. В 1989 году вместе с родителями Регина переехала в Нью-Йорк и поселилась в Бронксе. «Девять с половиной, эта половина как раз очень важна. Я живо помню и Москву, и Пярну в Эстонии, куда мы ездили отдыхать летом. В доме у нас было много музыки. Мы ходили на концерты, балет и оперу, слушали классические записи, папа доставал иностранные диски… Для меня всё было классической музыкой, и даже „Битлз“, которых любили у нас дома. Я не понимала их лирики, а лишь тра-ля-ля… Английский давался мне медленно. Ещё мы слушали русских бардов с их простой музыкой, зато изощрённой философской лирикой». Регина Спектор окончила среднюю еврейскую школу «Салантер Акива Ривердэйл Акадэми» (Salanter Akiba Riverdale Academy) в Бронксе, затем училась в еврейской религиозной школе Фриша (Frisch School) в Парамусе (Paramus, Нью-Джерси) и в государственной школе в Фейр Лон (Fair Lawn High School). Получила классическое музыкальное образование по классу фортепиано, окончила консерваторию в штате Нью-Йорк при Перчейз-колледже по классу композиции. Автор текстов и музыки, Регина Спектор исполняет свои песни, аккомпанируя себе на фортепиано или гитаре. Первый ее альбом «11:11» был записан в студиях Перчейз-колледжа в 2000 году вместе с басистом Крисом Кафнером, продюсером был Ричи Кастеллано, а сопродюсером — Регина Спектор (все они были студентами консерватории в то время). Второй альбом записали в течение одного дня, на Christmas Day 25 декабря 2001, в манхэттенской студии «Антенна» продюсером Джо Мендельсоном (Регина опять была сопродюсером). Изначально запись предназначалась для архива, всего в этот день было записано 27 песен, с одного раза, без дублей. Позднее Регина отобрала 12 из них и в 2001 году выпустила альбом «Songs». Оба альбома Регина Спектор распространяла среди своих друзей и посетителей клубов. Однажды известный ударник из рок-группы «They Might Be The Giants» Алан Безози, пробующий также свои силы как продюсер и начавший работать с Региной, пригласил своего друга, продюсера известной группы «The Strokes» Гордона Рафаэла, на концерт Регины Спектор. Она ему так понравилась, что он немедленно начал записывать её в своей нью-йоркской студии, а затем пригласил её в Лондон для завершения, и в 2003 году выпустил третий альбом певицы «Soviet Kitsch» на собственном рекорд-лейбле. Сопродюсерами альбома были Алан Безози и Регина Спектор. Альбом начал продаваться в 2003 году во время североамериканского тура всемирно известной рок-группы «The Strokes», которая пригласила Регину Спектор в качестве «opener». В этом же качестве Регина продолжила гастроли до конца 2003 года с известной рок-группой «Kings of Leon» в Европе, a летом 2005 года выступала с известной британской рок-группой «Keane» в США. В 2004 году с Региной Спектор заключила контракт компания «Sire», дочерняя компания империи «Warner», в истории которой — альбомы Мадонны, «Depeche Mode», «Ramones», «Talking Heads» и другие. «Sire»/«Warner» взяла готовый альбом «Soviet Kitsch» как первый релиз певицы на этом рекорд-лейбле и стала его дистрибьютером. В записи трэка № 7 на этом альбоме («Whisper») участвовал её младший брат Борух Бер Спектор. Ему также посвящена песня «Bear Spektor». Ранние альбомы Регины Спектор, «11:11» и «Songs», довольно трудно найти, так как они продавались только в США, хотя альбом-компиляция, включающий лучшие песни из трех предыдущих альбомов, Mary Ann Meets the Gravediggers and Other Short Stories, вышедший в 2006 году в Великобритании, продается во всех странах мира. Продюсером альбома «Begin to Hope», вышедшего в июне 2006 года, стал Дэвид Кан, известный, в частности, своим сотрудничеством с Полом Маккартни. Регина, как всегда, была сопродюсером, а среди музыкантов есть гитарист Ник Валенси из рок-группы «The Strokes», а также гитарист Расти Андерсон, работавший с Полом Маккартни. В 2006 году Регина Спектор занимает верхнюю строчку известного журнала «Billboard» — альбом «Begin to Hope» возглавил чарт «Top Heatseekers», хит-парад самых выдающихся молодых исполнителей, и это впервые для артистов российского происхождения. В гораздо более престижном Billboard 200 она заняла довольно высокую позицию No. 20. В ноябре 2007 года альбом «Begin to Hope» стал «золотым» в США (500 000 копий продано). По результатам года журнал Rolling Stone включил её песню «Fidelity» в число лучших 25-ти песен года. В 2009 году вышел очередной альбом певицы «Far», продюсером которого значится знаменитый Джефф Линн, лидер группы ELO. Две песни Регины ("Us" и "Hero") звучат в фильме 500 дней лета. Песня Fidelity звучит в фильме "Любовь и другие лекарства" (англ. Love and other drugs). Песня On the radio звучит в фильме "Страшно красив" В 2011 году песня "My Man" звучит в сериале "Подпольная империя"(Boardwalk Empire). Источник: http://www.newswe.com/index.php?go=Pages&a...iew&id=4569

Сима Штайнер Год сорок первый. Осень Карпат. Давно на востоке фронт. Три месяца в городе немцы стоят. И свастикой скрыт горизонт. Расклеен приказ. И город притих. Сегодня, и завтра, и впредь Евреям нет места среди живых. Евреи должны умереть. Немцы спокойны. Эксцессов не ждут. Ведь Juden - покорный народ. Им приказать - и они придут, Детей, стариков и больных принесут. И акция "мирно" пройдёт. И вот на улицах скорбных колонн Тяжкая поступь слышна... Выхода нет. Из-за тёмных окон Помощь к ним не пришла. Но может быть, кто-то ребёнка спасёт? Ведь вместе же столько лет! Еврейских детей никто не берёт. Молчание - весь ответ. И вот место акции. Вырытый ров. С одной стороны пулемёт. С другой - уступ на двадцать шагов. Эй, schmutzigen Juden, вперёд! Немцы спокойны. Уверенный тон. Евреи раздеться должны, Ведь мёртвых труднее раздеть потом. Эй! Не нарушать "тишины"! Мужчины и женщины вместе в ряд... Ряд голых, беспомощных тел... И злобно овчарки на них рычат, От ужаса белых, как мел. Двадцать шагов на уступ, в никуда... Всей жизни на двадцать шагов! Кто может такое забыть и когда! Нет в мире страшнее врагов! У входа к уступу стоит офицер. Он молод, подтянут и смел. Здесь тренирует он свой глазомер, Ценитель нагих женских тел. - А ну-ка, девчонка, два шага вперёд! Ты мне приглянулась, ей-ей! С тобой проведу я всю ночь напролёт. Прочь руки, паршивый еврей! Она подошла. Встала рядом. Стоит. Тело - белее, чем снег. А в чёрных глазах её радость горит. Радость - одна на всех. Своей наготы не прикрыла она. Кивнула отцу слегка. Взглядом измерила ров до дна... И вверх взлетела рука! Голову немца назад отогнув, За волосы оттянув, Зубами в горло вцепилась ему, Всей грудью к мундиру прильнув! Все замерли. Немец качаясь хрипел. Солдаты не смели стрелять В клубок сплетённых друг с другом тел. Их начали разнимать. Но крепко обняв офицера, как приз, Она скатилась с ним в ров. За ними солдаты прыгнули вниз, Прямо в еврейскую кровь. Не удалось им спасти палача. Он умер у них на руках. Злобно ругаясь и громко крича, Они отгоняли свой страх. Побоище длилось несколько дней... Но те, кто сумел уцелеть, Из уст в уста передали о ней, Что с честью смогла умереть. май - июнь 1980 Этот подвиг совершила Сима Штайнер в октябре 1941 Источник: http://o-p-f.livejournal.com/548008.html

Синтия Озик О́ЗИК Синтия (Ozick, Cynthia; родилась в 1928 г., Нью-Йорк), американская писательница. Родилась в семье аптекаря в нью-йоркском районе Бронкс. Училась в Нью-Йоркском университете; получила ученую степень магистра (специализировалась по литературе) в Университете штата Огайо (1949–50). Еще в юности, увлекшись прозой Г. Джеймса и английской литературой, начала писать рассказы (позднее рассказала об этом в эссе «Уроки Мастера»). Еврейство Озик ощущала интегральной частью своей личности. Осенью 1961 г. один из ее первых рассказов «Бабочка и светофор» появился в журнале «Литерари ревью». В изысканном по форме романе «Доверие» (Н.-Й., 1966) Озик пыталась отобразить многообразие и сумятицу американской жизни, коснуться различных тем, волновавших писателей послевоенной Америки, в частности, последствий Катастрофы европейского еврейства. В 1970 г. Озик, постоянно проявлявшая интерес к проблемам иудаизма, к еврейской традиции и обычаям, посетила Израиль и выступила на писательской конференции. В серии эссе, опубликованных в еврейской прессе, она писала о трудностях, с которыми сталкивается писатель, стремящийся сочетать верность еврейскому «чувству истории» с участием в жизни современной Америки (например, «Святость и ее неудобства», 1972). В сборнике «Рабби-язычник и другие рассказы» (1971) Озик исследует еврейский мир и еврейскую психику. В ее творчестве еврейский мир — это не традиционное еврейское гетто: она создает полуфантастические сюжеты и типы (молодой раввин стал из-за любви к дриаде язычником; адвокат попадает в непонятный ему мир нью-йоркских хасидов /«Кровопролитие»/; старый поэт-идишист безуспешно ищет себе переводчика /«Зависть, или идиш в Америке»/). Часть рассказов вошла также в сборник «Кровопролитие и три новеллы» (Н.-Й., 1976). В новелле «Путермессер и Ксантиппа» — фантастической истории муниципального чиновника, изобретшего нового голема, действие разворачивается на фоне критически изображенного современного Нью-Йорка. Озик выпустила книгу рассказов «Взлет: пять выдуманных историй» (1981–82), сборник эссе «Искусство и страсть» (Н.-Й., 1983) и роман «Каннибальская галактика» (Н.-Й., 1983), тяготеющий более, чем ее прежние произведения, к реалистической манере. Роман рассказывает о драматической судьбе американского еврея, директора одной из школ на Среднем Западе, астронома и философа, мечтающего о новом типе образования, в котором соединились бы еврейские и общие дисциплины. Ее проза отличается отточенностью стиля и остротой мысли. Озик — автор эссе в стиле нового журнализма «Литература и сексуальная политика: протест», опубликованного в феминистском журнале «Мисс», в котором она подвергает критике понятие «женская писательница» и выступает за приоритет творческого воображения над политикой. Роман Озик «Мессия в Стокгольме» (1987) отражает глубокий и основанный на серьезных познаниях интерес писательницы к еврейским проблемам, отличающий ее от большинства других американских писателей-евреев. Озик относится к немногочисленным литераторам США, которые считают себя сугубо еврейскими писателями. Источник: http://www.eleven.co.il/?mode=article&...3054&query=

Этель Мерман Американская актриса и певица, одна из самых знаменитых бродвейских исполнительниц Этель Мерман (Этель Агнес Циммерман) родилась в Нью-Йорке в семье бухгалтера Эдварда Циммермана и его жены Агнес Гарднер, которая была школьной учительницей. Свою карьеру Этель начала в качестве певицы в водевилях, и к концу 1930-х годов, благодаря своему мощному меццо-сопрано, стала ведущей исполнительницей в бродвейских мюзиклах. Её кинодебют состоялся в 1930 году, и в последующие годы она появилась во многих музыкальных фильмах и комедиях, среди которых наиболее известными стали «Не одеваясь» (1934), «Рэгтайм Бэнд Александра» (1938), «Назовите меня мадам» (1953), «Это не дело!» (1954), «Этот безумный, безумный, безумный, безумный мир» (1963) и «Аэроплан!» (1980). За свой вклад в развитие американского кино Этель Мерман удостоена звезды на Голливудской аллее славы. Среди бродвейских постановок наиболее известными с её участием стали «Назовите меня мадам» в 1951-м году, за роль в котором она получила премию «Тони», и «Цыганка» в 1959 году, где Этель играла мать героини Джипси Розы Ли. Этель Мерман продолжала много выступать на Бродвее до 1970 года, когда решила окончательно покинуть театральную сцену. Её последней ролью стала роль Долли Леви в мюзикле «Хэлло, Долли!», который первоначально был написан специально для неё. Этель Мерман четырежды была замужем. От второго мужа, Роберта Левита, она родила двоих детей. Её последним мужем был актёр Эрнест Боргнайн, за которого она вышла в 1964 году и развелась спустя месяц. В апреле 1983 года у Этель была диагностирована глиобластома и вскоре ей была проведена операция по удалению опухоли. Но спустя несколько месяцев у неё начались метастазы и 15 февраля 1984 года актриса умерла. Источник: http://www.newswe.com/index.php?go=Pages&a...iew&id=4447

Натали Портман (Natalie Portman) Американская актриса театра и кино, режиссёр, сценарист, продюсер. Имя при рождении — Натали Хершлаг. Родилась 9 июня 1981 года в Иерусалиме (Израиль) в семье врача и актрисы. Родители актрисы незадолго до рождения Натали переехали из столицы Молдовы Кишинёв в Израиль. Её мать была домохозяйкой, которая теперь работает её агентом. Предками матери являются евреи из России и Австрии, а отца — евреи из Польши, Румынии и Израиля. Когда Натали было три года, семья переехала в США в Вашингтон, а потом в Нью-Йорк. В возрасте 11 лет она была замечена рекламными агентами и приняла участие на кастинге к съёмкам фильма «Леон», в результате которого получила роль Матильды и в 1994 году появилась впервые на экране. После громкого дебюта последовали фильмы «Схватка» (1995) c Робертом Де Ниро и Аль Пачино, «Хорошенькие девочки» (1996) и «Марс атакует!» (1996). В 1998 году успешно дебютировала как театральная актриса. Она играла роль Анны в Бродвейской постановке «Дневник Анны Франк». В 1999 году Портман поступила на психологический факультет Гарвардского Университета. В 1999 году сыграла в фильме «Звёздные войны: Эпизод первый — Скрытая угроза». Далее последовали съёмки фильма «Где угодно, только не здесь», где также снималась Сьюзан Сарандон. Натали Портман за эту картину номинировалась на «Золотой Глобус». Затем в числе прочих работ были «Там, где сердце» (2000) (за эту роль она получила YoungStar Awards) и «Близость» (2004), за которую она была номинирована на Оскар. По словам Натали Портман — она не собирается всю жизнь посвящать актёрской профессии. Владеет пятью языками: английским, немецким, французским, японским и ивритом. 14 июня 2011 года Натали родила своего первого сына. призы и награды "Золотой глобус" — 2000 Номинирована в категориях: Лучшая актриса второго плана — "Где угодно, только не здесь" (1999) Лауреат премии «Золотой глобус» (2005). Премия "Оскар" (2010): Лучшая актриса ("Чёрный лебедь"). последнее обновление информации: 27.06.11 Источник: http://www.kino-teatr.ru/kino/acter/w/hollywood/51587/bio/

Юдит Равиц Израильская певица и композитор Иегудит (Юдит) Равиц родилась и выросла в Беэр-Шеве. Начинала в армейском ансамбле инженерных войск вместе с Нурит Гальрон. Тогда же ее вместе с Корин Алаль пригласил Арик Айнштейн участвовать в своем альбоме "Эрец Исраэль ха-ешана ве ха-това" («Старая добрая Эрец Исраэль»). Втроем они спели песню "Атур мицхех". По окончании военной службы, во время которой Юдит вместе со своей подругой Корин Элаль выступала в армейском ансамбле инженерных войск, обе исполнительницы продолжили совместную работу в музыкальном проекте Арика Айнштейна. В качестве бэк-вокалисток они приняли участие в записи серии альбомов "Старая добрая Эрец Исраэль". Затем сольная карьера Иегудит Равиц пошла на взлет. Настоящая популярность пришла к ней после исполнения песни Одеда Лерера «Слихот» (на слова Леи Гольдберг) на песенном фестивале в 1977 году. Позднее эта композиция стала песней года. После успеха "Слихот" Равиц успешно сотрудничала с музыкантами Йони Рехтером и Дани Литани, записала песни Мати Каспи и Эхуда Манора. В 1979 году вышел ее первый альбом с песнями «Ты взял меня за руку» и «Кто-то». До 2000 года Иегудит Равиц успела выпустить 13 сольных альбомов. В том же году она удочерила девочку. Став матерью, Иегудит поставила музыкальное представление "Детство", в котором исполнила любимые детские песни. В последние годы Юдит много работает с певицей Роной Кейнан, которая написала песню для ее последнего альбома. Супруга Иегудит Равиц – Наоми Канюк, дочь известного израильского писателя Йорама Канюка – того самого, который постановлением окружного суда Тель-Авива в октябре 2011 года был признан (по просьбе заявителя) «не принадлежащим ни к какой религиозной конфессии» и из его удостоверения личности удалена запись «иудей». Весьма своеобразные папа и дочь, хотя удивляться нечему: как говорится, «яблоко от яблони...». Источник: http://borisliebkind.livejournal.com/120479.html

Ясмин Леви Родившаяся в Иерусалиме талантливая израильская певица Ясмин Леви известна исполнением традиционных сефардских песен на ладино и собственных композиций на испанском языке, с использованием элементов фламенко в акустическом сопровождении народных и современных инструментов. Она родилась в микрорайоне Бака еврейской столицы, в семье известного этномузыковеда, фольклориста и радиожурналиста Ицхака Леви (1919-1977), кантора и собирателя сефардского фольклора Турции (откуда он был родом), Андалусии и балканской диаспоры, главного редактора журнала «Аки Иерушалаим» на ладино. Со сценой Ясмин познакомилась еще в раннем детстве, когда аккомпанировала своей матери - певице Кохаве Леви - на фортепьяно. Девочке даже хотелось стать ветеринаром, но судьба распорядилась по-другому… И сейчас, по прошествии лет, Ясмин понимает, что иного и быть не могло. Ведь ее отец был первым крупнейшим специалистом, исследователем и собирателем богатейшей музыкальной традиции испанских евреев-сефардов. Именно он опубликовал антологию сефардских песен (а это ни много, ни мало - фольклор с 1000-летней историей), которые сам разыскал и записал в путешествиях по Балканам, Турции и Северной Африке. Везде, куда бы ни переселялись сефарды, изгнанные в 1492 году из Испании, они сохранили свою музыку, литературу, свой язык ладино - смесь кастильского староиспанского и иврита. Увы, перед смертью Ицхак Леви, разочарованный, видимо, невниманием общества к богатейшему музыкальному наследию сефардов, оставил горькое и поразившее многих завещание: уничтожить всю коллекцию записей сразу после его смерти. Что и было сделано его женой и детьми. Эта печальная судьба бесценных архивов, быть может, и подтолкнула Ясмин к сцене. Песни, которые сейчас исполняет Ясмин, переданы ей не отцом, как было бы понятнее, а матерью, которая преданно сохранила культуру ладино в своей собственной памяти, долгие годы тайно изучая песни сефардов вместе с мужем. Дебютный альбом Ясмин Леви «Romance and Yasmin» (2004) был номинирован на премию журнала «Roots» и радио Би-Би-Си в области этнической музыки в 2005 году как лучший дебют. Помимо народных песен из опубликованных её отцом сборников, Ясмин Леви исполняет песни собственного сочинения на испанском языке, испанские и греческие песни, композиции на переведённые с иврита на испанский язык стихи, в том числе в дуэтах с Наташей Атлас и Амиром Шахсаром, а также современные песни на иврите. Ясмин Леви называют «лучшим голосом Израиля» не только за экстраординарные вокальные данные, но и за распространение древней музыкальной традиции сефардов. В октябре 2009 года британская газета The Telegraph сообщила о выходе в свет нового альбома израильской певицы Ясмин Леви, назвав записанные ею песни "чувственными", а аранжировки - изысканными. Альбом под названием "Sentir" ("Чувствовать") стал четвертым в творческой биографии певицы. В 2006 и 2007 годах Ясмин Леви получала награды, учрежденные британской радио- и телекорпорацией ВВС, в 2005 году о молодой израильской певице писала The Independent. Впрочем, и сегодня, в конце 2011 года, ее гастрольный график расписан на несколько лет вперед... Источник: http://www.newswe.com/index.php?go=Pages&a...iew&id=4384

Евгения Лурье (Пастернак) Советская художница, первая жена Бориса Пастернака Евгения Лурье (в замужестве Пастернак) родилась в Могилёве в семье владельца писчебумажного магазина, одной из четверых детей (сёстры Анна и Гита, брат Семён). Окончила частную гимназию там же в 1916 году, в следующем году сдала экзамены за курс казённой гимназии с золотой медалью и вместе со своей двоюродной сестрой Софьей Лурье уехала в Москву, где поступила на математическое отделение Высших женских курсов на Девичьем Поле. Но вскоре она бросила математику и поступила в Училище живописи, ваяния и зодчества. Брала уроки живописи у Роберта Фалька, стала профессиональным художником-портретистом. В 1918 году заболела туберкулёзом и вернулась в Могилёв, затем вместе со своей кузиной Соней Мейльман уехала на лечение в Крым. В 1919 году вся семья переехала в Петроград, где (с помощью мужа своей старшей сестры Абрама Минца) она устроилась курьером в Смольный. После переезда в Москву Евгения Лурье поступила в училище ваяния и зодчества в мастерскую Штернберга и Кончаловского. 24 января 1922 года вышла замуж за Бориса Пастернака. Утонченная красавица, похожая на прототип женских образов Боттичелли, Евгения была самостоятельным и целеустремленным человеком. После свадьбы молодожены поселились в небольшой комнатке уплотненной квартиры на Волхонке, когда-то принадлежавшей родителям Пастернака. Семейная жизнь складывалась непросто. «Обостренная впечатлительность была равно свойственна им обоим, и это мешало спокойно переносить неизбежные тяготы семейного быта», — позже напишет в своих воспоминаниях их сын Евгений. Кстати, его, первенца, Пастернак назвал именем любимой жены — вопреки еврейской традиции не давать младенцам имена живых родственников. В год женитьбы поэта вышла книга его стихотворений «Сестра моя — жизнь», пролежавших в столе пять лет. Но Евгения Владимировна, обладавшая резким, взрывным характером, не чувствовала, что душевное состояние поэта целиком зависело от успеха работы, которая его поглощала в данный момент. Оба они - «люди искусства». Евгения была талантливой портретисткой и нуждалась в освобожденном быте. Обустройством семейного очага больше приходилось заниматься поэту. Пастернак в те годы умел и любил прибраться в доме, всегда сам нафталинил зимние вещи и довольно неплохо готовил. Однако поэт не мог не понимать, что быт съедает его драгоценное время. В двадцатые годы он отчаянно нуждался и вынужден был браться за любую работу. Супруги часто разлучались. Евгения болела и подолгу лечилась в санаториях. Они скучали друг по другу — письма Пастернака к жене переполнены болью и нежностью: «Ты меня всего пропитала собою, ты вместо крови пылаешь и кружишься во мне». Но совместная жизнь была полна ссор и раздоров. В разговорах постоянно мелькает тема развода. Евгения Владимировна мечтает о «лучшей доле». И однажды ей представилась возможность начать другую жизнь. Летом 1926 года Евгения Владимировна с сыном уехала в Германию, где встретила преуспевающего банкира. Он был очарован молодой художницей и сделал ей предложение. Этот случай непостижимым образом укрепил и любовь, и семью Пастернаков. Евгения Владимировна вернулась домой и отказалась от дальнейших попыток самоутверждения. Отныне она — заботливая жена, устраивающая благополучие мужа. Однако жили они по-прежнему трудно. Заработок не покрывал расходов. «Дома негде повернуться, условия для работы ужасные», — писал Пастернак. За годы жизни с Евгенией Лурье он написал три поэмы, много стихов, повесть «Охранная грамота»... Но любовь постепенно прошла. К этой паре с полным правом относятся слова Маяковского: «Любовная лодка разбилась о быт». Неустроенность быта, безденежье, время, отнятое рутинными делами, раздражали. Пастернаку казалось, что жена зря тратит время, простаивая перед мольбертом. Она при всех делала мужу замечания, спорила с ним. Полная страсти переписка мужа с Мариной Цветаевой вызывала жгучую ревность. По словам сына: «Обостренная впечатлительность была равно свойственна им обоим, и это мешало спокойно переносить неизбежные тяготы семейного быта». Евгения долго не могла поверить в разрыв. Ее мольба: «Больно, больно, не хватает воздуху. Помоги. Спаси меня и Женю. Пусть Зина вернется на свое место», — ничего не изменила. На прежнее место никто не вернулся, и в 1931 году брак Евгении Лурье с Борисом Пастернаком распался. В годы Великой Отечественной войны (с 6 августа 1941 года) Евгения Владимировна находилась с сыном в эвакуации в Ташкенте. Умерла она в Москве 10 июля 1965 года. А от былого чувства Бориса Пастернака к Евгении остались лишь сын и... строки: Годами когда-нибудь в зале концертной Мне Брамса сыграют, – тоской изойду. Я вздрогну, я вспомню союз шестисердый, Прогулки, купанье и клумбу в саду. Художницы робкой, как сон, крутолобость, С беззлобной улыбкой, улыбкой взахлёб, Улыбкой, огромной и светлой, как глобус, Художницы облик, улыбку и лоб... Источник: http://borisliebkind.livejournal.com/118617.html