Колумнистика

[WildWind]

Не надо оправданий

 

25.07.2014

 

ООН создает комиссию по расследованию «военных преступлений ЦАХАЛа». Израиль продолжает операцию в Газе, рассылая предупреждающие письма мирному населению, строя госпитали для палестинцев, рассказывая миру, что не «тварь дрожащая, а право имеет». Но ни одна попытка Израиля оправдаться не увеличивает число сочувствующих ему в Европе. А в израильском обществе растет раздражение: «Сколько можно оправдываться?»

 

Каждый раз, когда объявляют временное перемирие, чтобы доставить в Газу из Израиля очередные гуманитарные грузы, в соцсетях поднимается волна возмущения. Да и я никак не могу взять в толк логику происходящего. Они нам ракеты — мы им еду. Они нам наших убитых детей — мы им электричество. Они — сотни террористов, готовых перерезать нам горло, а мы везем им медикаменты и строим госпитали. В которые они сами бросают ракеты, а мы их снова строим. Кто-то весьма удачно пошутил в Фейсбуке: «Это не война, а какая-то гуманитарная миссия». Конечно, говорить о гуманитарной миссии при сотнях погибших с той стороны сложно. И все-таки. Согласитесь, трудно представить себе советские войска, подвозящие немцам продовольствие.

 

Бредовость этой ситуации компенсируется лишь возможностью оправдаться потом перед мировым сообществом: выложить фотографии этих самых построенных ЦАХАЛом госпиталей в соцсети, показать снимки колонн с гуманитарной помощью залетным министрам иностранных дел западных стран. Министры сочувственно кивают головой, прячутся в бомбоубежищах вместе с жителями юга Израиля и разъезжаются по своим парижам и лондонам. А потом создают комиссию по расследованию «военных преступлений Израиля». Не ХАМАСа, не «Хизбаллы», не прочих шиитов с суннитами, которые ежедневно сотнями вырезают друг друга в соседних государствах. Нет, Израиля, который продолжает поставлять электричество, газ, воду, еду и медикаменты в Газу, откуда в ответ только ракеты и требование стереть Израиль с лица земли.

 

«Уверены ли вы, что Израиль адекватно реагирует на действия палестинцев?» — такой вопрос задают израильским политикам западные журналисты. «Точно неадекватно!» — не ожидая ответа, реагирует мировая общественность. «А что бы делали вы, если бы на Лондон или Париж ежедневно летели ракеты?» — в бессильном гневе спрашивает Израиль. И, кажется, в ответе на этот вопрос таится весь смысл реакции Запада на происходящее здесь.

 

Конечно, причин такой реакции можно найти множество. Начиная с неискоренимого антисемитизма, которым в большей или меньшей степени больны жители Восточной и Западной Европы. И заканчивая обычной пропалестинской пропагандой, на которую покупаются наивные европейцы, верящие во все хорошее и ненавидящее все плохое, о котором им пишут газеты. Но почему все-таки остается риторическим вопрос «А если бы ваши дети проводили каникулы в бомбоубежищах?»

 

Никогда не забуду, как мечтала поехать в маленький французский городок Грасс, что неподалеку от Канн. Там жил Бунин, там умерла Эдит Пиаф, там происходит действие одного из моих любимых романов, «Парфюмера» Патрика Зюскинда. И вот я приезжаю в город, в котором придумали духи и парфюмерию, город, который в моем воображении благоухает стариной и изысканными ароматами. Приезжаю часа в четыре, надеясь походить по узким улочкам, купить духи, поужинать в уютном ресторанчике… Меня встречают заколоченные крест-накрест витрины с пыльными манекенами, рассыпавшимися булочками, очками с битыми стеклами. Как будто хозяева этих магазинчиков бежали, бросая все, не надеясь вернуться, не имея времени даже убрать товар с прилавков. Посреди небольшой площади традиционная французская карусель. Оборванные гирлянды, покосившиеся лошадки с облупившейся краской, унылый одноглазый клоун. Чувствую себя внутри ужастика по Стивену Кингу. Улицы пусты. Растерянно бродит лишь пожилая пара туристов из Америки. Иду за ними. Выходим к знаменитому Нотр-Дам-дю-Пюи, собору XII века с полотнами Рубенса. Вечереет. Храм закрыт, а о его стену пинают пустую пластиковую бутылку арабские пацаны. Их мамаши в хиджабах сидят рядом, оживленно о чем-то говорят, на нас поглядывают с недоумением. Возвращаюсь к парковке. По дороге еще одна крошечная площадь с очаровательными мраморными статуями. Вокруг статуй — пластмассовые стулья, на них чинно восседают мужчины в галабеях и тюбетейках. Пьют чай, разливая его по армудам (это такие турецкие стаканчики).

 

Я никогда не забуду этого ощущения: будто увидела город после войны, после оккупации. Увидела, как в декорациях старого французского городка происходит совсем новая жизнь, расположилась новая цивилизация. А та, старая, ради которой я сюда приехала, бежала, исчезла, растворилась.

И вот теперь мне, кажется, понятно, что не только извечное политическое лицемерие, не только антисемитизм, прикрывающийся гуманизмом, не только политика двойных стандартов являются причинами того, что Израиль совершенно зря пытается взывать к Западу с вопросом «Почему нам нельзя защищаться?» Европа капитулировала, пережив бескровное вторжение, сдала и оставила свои очаровательные города на милость победителя, надеясь таким образом расплатиться за свое чувство вины за колонии, рабство и прочие крестовые походы. И купить собственную безопасность. Потому что если просто пытаться переждать, то, авось, пронесет. Ну сожгут машины в Париже, ну устроят пару терактов в Мадриде или Лондоне, ну взорвут башни-близнецы. Но мы потом оплачем погибших, отправим друг другу сочувственные официальные письма, повесим на страничку в Фейсбуке фотографию горящей свечи. А потом отменим рождественские елки, поможем строить мечети, выйдем на митинги в защиту Газы. Вдруг пронесет?

 

Так Франция отдалась Гитлеру, чтобы продолжать пить кофе с пирожными в своих очаровательных уютных кафе. Заплатив за это жизнями французских евреев, не без удовольствия отправляя их в концлагеря. Так в Восточной Европе приветствовали Гитлера как освободителя. И не только от монструозной советской власти, но и от «жидов», дома которых быстренько занимали сразу после их депортации. И никакие аргументы про гуманизм и ценность человеческой жизни не работают, когда речь заходит о евреях. Тем более когда речь заходит об Израиле — единственной на сегодня стране, которая осмеливается сопротивляться распространяющейся по миру экстремистской чуме. И делает это мужественно, профессионально, красиво, сообща. Раздражая капитулировавшую Европу, вызывая недоумение и злость.

 

Так стоит ли продолжать оправдываться? Стоит ли платить жизнями израильских солдат за возможность снова сказать Западу: «Вот, смотрите, мы им гуманитарную помощь, а они нам ракеты, мы им госпитали, а они нам туннели со взрывчаткой, мы им…»? Стоит ли предупреждать жителей Газы о предстоящих действиях ЦАХАЛа, если их это превращает в живой щит, наших мальчиков заводит в засады, а Европу все равно не впечатляет? Стоит ли пытаться играть по правилам западного мира, который уже давно не рад, что стал заложником этих самых правил? Правил, в которые не очень верит. Правил, которые не очень соблюдает. Правил, которые ведут к уничтожению этого мира, пока он осуждает Израиль за стремление себя сохранить.

 

Алина Ребель

Автор о себе:

Мои бабушка и дедушка дома говорили на идиш, а я обижалась: «Говорите по-русски, я не понимаю!» До сих пор жалею, что идиш так и не выучила. Зато много лет спустя написала книгу «Евреи в России. Самые богатые и влиятельные», выпущенную издательством «Эксмо». В журналистике много лет — сначала было радио, затем печатные и онлайн-издания всех видов и форматов. Но все началось именно с еврейской темы: в университетские годы изучала образ «чужого» — еврея — в английской литературе. Поэтому о том, как мы воспринимаем себя и как они воспринимают нас, знаю почти все. И не только на собственной шкуре.

 

http://www.jewish.ru/columnists/2014/07/news994325508.php

[WildWind]

Мой дом под «Железным куполом»

http://www.jewish.ru/columnists/2014/07/news994325324.php

11.07.2014

 

Израиль снова под огнем. «Как ты себя чувствуешь?» — в панике спрашивают меня друзья из России. Тот же вопрос задают и близкие-израильтяне. «Вот видишь, как у нас тут», — словно проверяют, не сбегу ли, не испугаюсь ли, не передумаю ли. Я много пишу об Израиле, я часто здесь бываю. Но впервые я здесь надолго, почти насовсем.

 

 

Я живу в Хайфе. До сегодняшней ночи здесь было относительно спокойно. Вот только машину моего друга позавчера оплевали арабские подростки, а от звука разорвавшейся в 20 километрах отсюда ракеты в моем доме задрожали стекла. Сегодня ночью и здесь завыла сирена. Соседи, кажется, не стали даже просыпаться. Улицы были пусты. Мы тоже никуда не побежали. Я только натянула шорты и майку и пролистала ленту Фейсбука. Там сразу появились картинки: герой мультфильма про Симпсонов с недоумением на лице, а под ним надпись «3.15. Что это было?» Я прислушиваюсь к новостям, к ритмичной канонаде, которую время от времени доносит ветер, и к своим чувствам.

 

С детства, читая о Второй мировой, я думала, почему же они не бежали. Не уехали туда, где не было этого кошмара, не спаслись. Почему оставались в своих домах, куда приходили немцы, выволакивали женщин за волосы, прикладами забивали детей. Каждый раз, когда в Израиле начиналась война, я из Москвы писала своим близким: «Приезжайте!» И всегда знала, что не приедут. Понимала это, чувствовала. И все-таки писала. Мне казалось, что я трус, что сама бы на их месте улетела на время, пока не затихнет, что умирала бы от ужаса всякий раз при звуках сирены.

 

И вот я здесь. И я никуда не лечу. По статусу я пока еще турист. Но я никуда не лечу. Я хожу на море, варю борщ, работаю, читаю, встречаюсь с друзьями. Не заставляю себя, не перебарываю страх. Просто живу. Да, я не езжу никуда одна по вечерам. Да, я внимательно просматриваю ленту новостей в любую свободную минуту. И каждый раз проверяю себя: неужели я не боюсь?

 

У меня пока нет израильского гражданства, но душой я всегда была здесь. Не доверяя себе, думала, что это идеализм, наивность. Я много писала о своей любви к Израилю, о том, что ощущаю себя его частью, о том, что хочу быть с ним всегда. В горе и в радости. И все-таки в глубине души подозревала, что не справлюсь и убегу, если вдруг ракеты.

 

И вот я здесь. И ракеты, они тоже здесь. Снова. Снова север зовет жителей юга к себе, переждать. Снова дети проводят время не на море и в кафе, а в бомбоубежищах. Снова шаткий, ненадежный мир рассыпался в прах, и каждый прислушивается к звуку сирены. А я варю борщ и думаю об одном: как жаль, что я не служила здесь в армии, как жаль, что я ничего не могу сделать, чтобы защитить свою страну!

«Тебе не хочется уехать?» — снова и снова спрашивают меня. И я ловлю себя на мысли, что мне некуда ехать. И это не отчаянное «некуда», не одинокое и бесприютное, не беззащитное и опустошающее. Это «некуда» про другое. Я — часть этой страны, этой земли, этой войны тоже. Я не умею стрелять, но, если будет нужно, научусь. Я ужасно боюсь крови и боли, но это там, в Москве. А здесь я боюсь собственной бессмысленности, неприменимости, вынужденного бездействия.

 

Я пока всего лишь турист, но я дома. Кажется, впервые в жизни дома по-настоящему. И здесь мне нечего бояться. Потому что, пока я не боюсь, нашим мальчикам и девочкам есть за что воевать, есть куда возвращаться. Пока я не боюсь, ракеты — всего лишь ракеты. Они могут разрушить здания, они могут меня убить. Но они не достигнут своей главной цели — не заставят меня сбежать. Потому что я дома. И это чувство — самый важный «железный купол», которому не страшны ни откровенная злоба беснующихся соседей, ни лицемерное нежелание Запада поддержать наш маленький дом. Мы дома. И, даст Б-г, так будет всегда.

 

Алина Ребель

[WildWind]

Все идет по плану

http://www.jewish.ru/columnists/2014/08/news994325598.php

 

01.08.2014

 

 

Это, правда, нелегко выносить. Это, правда, нож в спину. Когда на фоне того, что происходит в Израиле, ты читаешь новости. Каково это читать? О «бойне, устраиваемой израильской армией в Газе», о «геноциде» палестинцев, о том, что Хавьер Бардем (никогда не любила), Пенелопа Крус (никогда не любила), Педро Альмодовар (никогда не любила) написали открытое письмо лидерам Евросоюза с просьбой остановить Израиль, который бомбит мирное население Газы. Плевать на них сто раз, их голоса сливаются в общем уже хоре. Но ведь все-таки для многих их голоса слышнее. На них обращают внимание. У них есть миллионы поклонников. Редко кто додумается, что Бардем, Крус, Альмодовар — это их аналоги наших Кобзона, Газманова и Валерии.

 

 

Это, правда, нелегко высказать. Это же сколько спокойствия, нейтральности, безэмоциональности надо в себе добыть, чтобы трезво объясняться и находить слова сейчас, когда (как нарочно) весь мир опять против евреев. Нетаниягу такие слова находит. Нетаниягу — железный, он на пике политической формы. Завидую вам, израильтяне, вам есть чем гордиться. Как правильно и хорошо, когда нация объединилась за правое дело, а не за кривое. Как правильно и хорошо, когда рейтинг главы государства взлетел, потому что он защищает свою страну, а не расхищает чужие.

 

 

Это непросто высказать, читая, что Европа выходит на демонстрации с лозунгом «Hitler you were right!» («Гитлер, ты был прав»). Читая, что в Бельгии в кафе уже повесили вывеску «Евреям вход воспрещен». Может быть, хоть израильтянам — ну так, для приличия? Нет, евреям! Первый звоночек. СМИ, которые опубликовали эту информацию (все они еврейские, больше никто на это внимания, разумеется, не обратил), пишут в скобочках, что хозяин кафе — этнический турок. Подмигивают: дескать, что взять. Оказывается, все-таки вызвали полицию, все-таки вывеску сняли, все-таки подали в суд. Отлегло. Не политика государства — частная инициатива. Поторопился парень с частной инициативой, не время еще. Да и написано было на вывеске: «Собакам вход разрешен, а евреям — нет». То есть, ура, постмодернизм, фраза отсылает к нацисткой классике: «Евреям и собакам вход воспрещен» — и обыгрывает ее. А это, поверьте, лучше. Фраза остается в области игры текстов, а действие остается в сфере хулиганства. Но все-таки это крайне «приятный» фон. Этот фон — антисемитские выпады, заявления, погромы, многочисленные нападения на синагоги — достиг в Европе уровня, невиданного со времен 30-х годов прошлого века. Такого не было уже 70 лет.

 

Каково это — не просто терять своих солдат, детей, отцов, друзей, знакомых, но еще и слушать этот слаженный хор об оккупации евреями мирной Газы? Тьфу. Слушать его, зная, что опять выкрутили руки Израилю и договорились о 72-часовом «перемирии». Одностороннем, конечно. Одностороннее перемирие — ноу-хау дипломатии XXI века. То есть мы не стреляем, а по нам стреляют. Ловко.

 

У меня даже родная тетка, израильтянка, в разговоре по скайпу со мной и отцом (мягко говоря, неплохо зная нас и наши настроения) стала вдруг убеждать, что израильские солдаты не уничтожают мирное население Газы. Быстро, скороговоркой, переходя на крик: «Ну ты же не веришь этому про наших солдат!..» Когда мы наконец обрели дар речи, единственное, что смогли сказать: «Ты что, телевизор, что ли, смотришь?»

Знаете историю? Входит в тюремную камеру новенький, залезает на нары, потягивается и произносит вслух: «Все идет по плану. Я в тюрьме». Кстати, это подлинная история, которую мне рассказывал мой друг-диссидент, сидевший в андроповские времена «за религию». Так что все идет по плану: мы хотим жить, мы защищаемся — нас все ненавидят за это. Кому понравятся сильные евреи? Никому. Если уж евреи есть, ну уж если без этого никак, то пусть они будут дрожащие, трусливые, пархатые, идущие на убой (когда у остальных мирных граждан терпение вконец лопнуло).

 

Сколько проживут евреи, если сейчас уйти из Газы? Как быстро они потеряют государство? И как быстро, потеряв государство, исчезнут по всему миру? Сегодняшние неизраильские ассимилированные евреи без Израиля сохранятся недолго. Сознательно или бессознательно, но эта информация хранится в каждой голове.

 

Одно хорошо: нация объединилась. Более 90 процентов израильтян против сворачивания операции в Газе. Оказалось, что ваши «левые» тоже хотят жить. За единение нации спасибо, конечно, ХАМАСу, ООН и лично Бараку Обаме.

 

Я бы даже не обратила внимания, что тут ситуация из ряда вон, если бы моя русская подруга не стала меня расспрашивать. По крови она полурусская, полуукраинка (ей сейчас тоже несладко), редкий интеллигентный человек, без малейших следов ксенофобии. «Юль, я тут на даче все пропустила и не поняла, почему американцы против Израиля. Объясни». Хороший вопрос. Отличный!

 

А что, американцы были разве за Израиль?

 

«А где же еврейское лобби?»

 

О! Классика жанра. Где лобби? Да там же, где и еврейский заговор. Да там же, где моя таки доля за продажу России жидам. Ты, при всем уважении, тоже в плену, извините, стереотипов, что раз Обама вдруг не еврей, то уж точно управляем евреями. Да с чего Америка-то будет за Израиль? У нее свои интересы есть.

 

Однако дать рациональное объяснение, какие же именно интересы заставляют Штаты оказывать давление на Израиль, не так уж просто.

 

То есть какие именно интересы? Нефть? Боязнь мусульманских диаспор в своей стране? Что заставляет так свирепо рубить сук, на котором помещен собственный зад?

 

Нам отсюда, из России, видно, что, расправившись с единственной демократией на Ближнем Востоке, арабские страны примутся за вас, дорогие европейцы и американцы. Даже скучно это повторять.

 

Но все же рационально такое беспрецедентное давление на Израиль не так просто объяснить.

 

И тут читаю третьего дня такие вот юмористические строки:

 

«Обама: Я требую, чтобы Израиль согласился на немедленное и одностороннее прекращение всех активных боевых действий.

 

Нетаниягу: Что получит Израиль взамен на прекращение огня?

 

Обама: Я верю, что ХАМАС остановит ракетные обстрелы, то есть “тишина в обмен на тишину”.

 

Нетаниягу: ХАМАС нарушил все пять решений о прекращении огня. Это террористическая организация, стремящаяся к уничтожению Израиля.

 

Обама: Повторяю, что я ожидаю от Израиля полного прекращения всех активных боевых действий. В течение недели после прекращения огня Израилем начнутся переговоры между Катаром, Турцией и ХАМАСом на основе договоренностей 2012 года. В рамках этих договоренностей Израиль обещал снять режим блокады с сектора Газа».

 

Ну, в общем, все знают эти эпические переговоры. Шуму было много. Потом обе стороны заявили, что никаких таких разговоров не было. Но никто не поверил. Чего уж тут. Если Керри то же самое заявляет официально.

 

Хороши же будут переговоры Израиля с ХАМАСом при посредничестве Катара и Турции, больших и давних друзей Израиля:

 

Нетаниягу: Катар и Турция — самые большие союзники ХАМАСа. Нельзя полагаться на то, что они будут честными посредниками.

 

И тут Обама выдает фразу, широко разошедшуюся в народе как непревзойденный афоризм: «В том положении, в котором находится Израиль, он не может выбирать посредников».

 

А еще жалуетесь на плохие сериалы. Дескать, герои слишком плоские. Один слишком смелый, умный и честный. А другой слишком тупой, недальновидный и злобный. Один трезвый. Второй неадекватный. Этот плохой сериал сам собой снимается на территории Израиля, сектора Газа, Европы и Америки.

 

Но что я могу сказать подруге? Что Обама — дурак? Что Обама — антисемит? Подруга ждет от меня рационального объяснения. Да, нефть, да, диаспоры, да, сфера влияния.

 

Я не большая поклонница конспирологических версий, когда речь идет о внешней политике. Не поклонница ниже-пояса-версий о мусульманских корнях Обамы и его сводном брате, стороннике ХАМАСа. Но и не большая поклонница вообще рациональных версий, когда речь о таких иррациональных явлениях, как война или человеческая ненависть, к которой так или иначе сводятся базовые мотивы любой войны.

 

Что можно объяснить, когда смотришь на лица мальчиков, которые уже погибли в этой войне, когда читаешь информацию об их возрасте: 19 лет, 20 лет... Как поется в еврейской песне, «сам Б-г с детьми играет и забирает их» (перевод с идиш Псоя Короленко)?

 

Эли Визель лучше других описал эту иррациональность: «Если у человечества еще нет лекарства от рака, если оно пока не осваивает Марс, если оно все еще не в силах победить голод и найти новые источники энергии, то это только потому, что те еврейские гении, которые должны были совершить все эти открытия, сгорели в печах Освенцима!»

 

Этот текст с довесочком Боруха Горина: «Человечество продолжает рыть себе могилу» — еще висит сегодня в Фейсбуке.

 

Юлия Меламед

 

Автор о себе:

 

 

 

Режиссер, сценарист, журналист. Сняла около 30 документалок. Не без международных призов. Нью-Йорк, в частности, признал мою работу «лучшим историческим фильмом». Короткометражка «Один» выиграла в 2011 году на Шанхайском международном кинофестивале. Работала на всех федеральных каналах отечественного телевидения в наши лучшие с ним годы. По базовому образованию логопед. Написаны роман и повесть. Роман «В ночь с понедельника на пятницу» можно выловить в Интернете. Училась в Еврейском университете в Москве. В Израиль езжу каждый год. Как год проходит — подступает тоска, и билет как-то сам покупается: значит, пора.

[WildWind]

Вы это делаете каждый день

http://www.jewish.ru/columnists/2014/07/news994325418.php

 

18.07.2014

 

 

 

Мы едем со знакомой из ее дома на территориях в Иерусалим. Она объезжает утреннюю пробку по арабской деревне, мы волнуемся, но она расслабленно машет рукой: «Скорее всего, они не будут бросать в нас камни… Раньше это была христианская деревня, даже церковь сохранилась, но сейчас, конечно, везде все больше мусульман». Ее веселое «скорее всего» меня поражает. Это не знакомый мне русский «авось»: за ее спокойствием стоит нечто большее и мною пока неуловимое. Я всего восемнадцать дней израильтянка, я еще мало чего тут поняла, пока я могу лишь впитывать и пытаться понять.

 

 

В дороге мы говорим о школах. Подруга жалуется на израильские: тут с математикой совсем плохо, дети практически не учатся, дроби проходят чуть ли не в шестом классе! Я поддакиваю, а потом спрашиваю, пораженная: как же тогда получается, что при таком расслабленном подходе к школьному обучению и глобальной идее «главное, чтобы детка хорошо себя чувствовала», Израилю удалось стать одной из ведущих технологически развитых стран в мире? Моя собеседница хмыкает и снова машет рукой: «Ну, вот так здесь все». Необъяснимо.

 

Вообще, конечно, о раздолбайстве и удивительной расслабленности израильтян ходят легенды. Мы и сами с этим сталкиваемся буквально на каждом шагу. Взять, например, пятнадцатилетнего мальчика в кафе, который раз за разом пытается испечь нам блин и после седьмой неудачной попытки предлагает съесть мороженое: оно все равно вкуснее. Или банк, где мы тратим три с лишним часа на открытие счета. Но при этом на каждом шагу оказывается, что система в целом работает. Будто вопреки чему-то, будто сама по себе — до тех пор пока не сталкиваешься с тысячами маленьких человеческих решений, которые сделали Израиль таким, какой он есть.

 

Дальше — просто крошечные зарисовки, которые поражают меня до глубины души.

 

Например, приложение для айфона, сигнализирующее о бомбежках в разных частях страны. Это невообразимо и не укладывается в голове: ведь его кто-то создал, кто-то тестировал! И установлено оно на телефонах всех наших знакомых.

 

Или несколько моих приятелей, которые вернулись из Европы и Америки специально для того, чтобы быть призванными из резерва. Это не безумные патриоты и не жаждущие пострелять юноши. Это взрослые мужчины, отцы и мужья, с хорошей работой и карьерой. Обычные, в общем, израильские мужчины. Не герои.

Или мальчик в военной форме и в инвалидном кресле, видимо, с ДЦП, который на автобусе вместе с нами возвращается в свою часть. Он служит программистом. Три года жизни! Он легко мог бы не служить, и никто не посмотрел бы на него косо, не задавал бы вопросов. Но он служит.

 

Или демонстрация израильтян в Тель-Авиве — против ответного удара по Газе. Во время воздушной тревоги и бомбежки со стороны Газы эти люди разбегались по бомбоубежищам — а потом снова собирались протестовать против нашего удара в ответ. Конечно, они выглядят натуральными сумасшедшими, блаженными фанатиками и не укладываются ни в какие мои предыдущие представления о добре и зле… Но разве не показывает это одновременно и силу, и слабость нашего народа, способного даже во время бомбежек жалеть врагов больше, чем себя?

 

Или, допустим, тот день, когда мы с мужем и детьми застряли в Беэр-Шеве без денег и документов. И совершенно незнакомая взрослая женщина, коллега моей приятельницы, ушла с работы, чтобы одолжить нам денег. «Вернете, когда сможете!» Отдельно стоит упомянуть, что она панически, до истерики и настоящей фобии боится бомбежек, а в тот день сирены звучали несколько раз, и на работу она поехала на такси, лишь бы меньше времени находиться на улице. Но, услышав о нашей ситуации от дальней знакомой, решилась идти пешком к вокзалу. Мы не хотели этого, мы были готовы сами прийти к ней на работу, но эта женщина была непреклонна: «Вы с ума сошли? Вы же с детьми, вас жальче!» Когда мы переходили улицу, она взяла меня за руку.

 

Или бомбежки. Мне кажется, что любой другой народ, выросший под постоянной угрозой смерти, под постоянными авиаударами, уже давно заработал бы огромнейшую травму поколений. Или озлобился бы. Или смирился бы, приобретя ту выученную беспомощность, какая бывает у жестоко битых собак и жертв глобальных катастроф. А здесь этого нет. Вообще. Никто не игнорирует сирены, и благодаря этому мы узнали всех своих соседей — так четко и быстро они выбегали в подъезд. Даже один парень, такой обычный израильский парень необыкновенной красоты, выполз вчера утром вместе со всеми. Похлопал красными глазами, пригладил взъерошенные волосы и пожаловался: «Я всю ночь был на свадьбе друга. Там было так весело! Лег спать час назад — и вот…» Но надо выходить — и он вышел.

При абсолютной уверенности, что нас защитят, что израильский комплекс ПВО — лучший в мире, даже привыкшие ко всему старожилы продолжают четко выполнять инструкции. Вне зависимости от социального статуса, возраста и эмоций, связанных с воздушной тревогой.

 

Мне об этой израильской особенности уже давно рассказывали американцы, работающие с местными программистами. В мирной жизни наши ребята могут быть эмоциональными, обидчивыми, взрывными, забывчивыми и медлительными раздолбаями. Но когда доходит до дела, они собираются и работают так сосредоточенно и с такой скоростью и производительностью, что никому не угнаться.

 

И вот во время воздушных тревог, глядя на то, как слаженно действуют наши соседи (а ни у кого из них не было меньше четырех детей), как сиделка выкатывает коляску с парализованной старушкой, как незнакомые люди пытаются утешить нас, просто заподозрив в нас желторотых и не привыкших к такому олимов, я успокаиваюсь. Наш народ непобедим. Вы сами это знаете. Вы это сами видели. Вы это делаете каждый день.

 

 

Автор о себе:

 

 

Я родилась 1980 году, у меня есть сын и, надеюсь, когда-нибудь будет дочка с кудряшками. Я родилась и выросла в Москве, закончила журфак МГУ и с одиннадцати лет только и делала, что писала. Первых моих гонораров в районной газете хватало ровно на полтора «Сникерса», и поэтому я планировала ездить в горячие точки и спасать мир. Когда я училась на втором курсе, в России начали открываться первые глянцевые журналы, в один из них я случайно написала статью, получила баснословные 200 долларов (в августе 1998-го!) и сразу пропала. Последние несколько лет я редактировала всевозможный глянец, писала о людях и тех удивительных историях, что с ними случаются.

 

 

Алина Фаркаш

[WildWind]

http://izrus.co.il/http://izrus.co.il/tags...8-04/25117.html

 

Сумерки статуса-кво: горькие уроки ''Нерушимой скалы''

 

 

Итак, что мы поняли за последние четыре недели операции "Нерушимая скала"?

 

Что можно не переставая по 12-18 часов в сутки нести бред на 2-м, 10-м и 1-м канале ИТВ. Что бывшие агройсе-политики и горе-дипломаты, хреновые генералы и псевдоэксперты могут часами тарахтеть ни о чем с умным видом, повторяя одни и те же глупости во всех студиях. День за днем, день за днем. Что всякий неизвестный публике случайный депутат, который в обычный день не интересует даже членов своей же фракции, может быть желанным гостем в студии, если у всех остальных ораторов пересохла от болтовни глотка.

 

Что Обама не "отказался" от вмешательства США в политику Ближнего Востока. Он просто сменил традиционный американский курс. Он предал Израиль, Египет и даже саудитов ради своих кумиров - "Мусульманских братьев" и других фундаменталистов. Катар и ХАМАС ему намного ближе, чем Израиль или Египет.

 

Что глава Госдепа Джон Керри действительно ничего не понимает в наших ближневосточных реалиях, однако, судя по всему, это не главное. Раньше мы думали, что он просто неадекватен, однако теперь понимаем, что он, словно попка-дурак, повторяет за своим боссом. Скажет ему Обама мирить тутси с фламандцами - и Керри бросится в бой, совершенно не понимая, почему весь мир хохочет.

 

Что израильские левые очнулись, получив затрещину от ООН, Обамы и ХАМАСа. Я имею в виду нормальных, адекватных левых, не тех моральных уродов, которые выходили на митинги против наших летчиков. Они поняли, что их предали. Что их более или менее "адекватные" партнеры среди арабов никому не нужны, балом же заправляют фундаменталисты. Если Госдеп пытается умилостивить террористов, держащих в заложниках более 1.5 млн своих же собратьев, то кому нужен "мирный процесс", кому нужны территориальные уступки? Даже газета "Гаарец" начала "просыпаться", правда, думаю, что это ненадолго.

 

Что жить на границе с сектором Газа уже невозможно. Все эти цветущие кибуцы, мошавы и региональные советы будут потихоньку вымирать. Угроза ракет, минометных снарядов, а теперь и туннелей - думаю, это может сломать даже самых стойких. Старики останутся, а молодые семьи уедут. Никому не хочется растить поколение детей с травмой психики.

 

Что война по правилам с ХАМАСом - это обед из одного котла с дьяволом. У него всегда ложка длинней будет. И неважно, погибнут ли 400 палестинцев, 1400 или 25 тысяч. Это не играет роли. Более полутора миллионов "двуногих животных" не нужны никому, и их смерть может волновать разве что упырей из Совета по правам человека в ООН. Для ХАМАСа они не более чем инструмент, и чем больше их можно положить - тем больше денежек будет получено от добрых дядей в Дохе, тем сильней будет давление на Израиль. А ради этого можно и самим школу взорвать...

 

Что с такими лидерами мы будем воевать и дальше, платить кровью лучших из лучших, потому что ни у кого нет смелости послать нахрен ООН, ЕС и если надо - то и временного хозяина Белого дома.

[WildWind]

Как только наступит мир

 

http://www.jewish.ru/columnists/2014/07/news994325526.php

 

28.07.2014

 

Готовь сани летом, а телегу зимой. К любой ситуации всегда хорошо подготовиться заранее, какой бы невероятной она ни казалась. Вот вдруг завтра на Ближнем Востоке наступит мир, а мы не готовы? Столько времени воевали, а новый Ближний Восток придется строить по кирпичику на пустом месте. Предлагаю поступить по-еврейски — осмотреться вокруг и вместе подумать, что из военного прошлого мы сможем взять с собой в мирное будущее, чтобы немного сэкономить и даже неплохо заработать.

 

Как только наступит мир, первой и самой важной задачей будет не растерять те навыки и умения, которые стороны накопили за годы вражды. Здесь, разумеется, взоры всего прогрессивного человечества обращены к знатокам строительства туннелей и подземных городов. Не воспользоваться столь уникальным опытом будет настоящим преступлением. В Тель-Авиве вот уже несколько десятилетий власти не могут даже подступиться к строительству метро, которое могло бы раз и навсегда решить проблему городских пробок и хронической нехватки парковок. Поэтому по окончании боевых действий всех палестинских умельцев туннелестроения следует незамедлительно переключить на строительство тель-авивской подземки. Они не только выполнят свою задачу быстро и результативно, но и, используя предыдущий опыт, будут работать тихо и незаметно, не нарушая привычного ритма жизни и покоя горожан. Опыт получения стройматериалов в условиях блокады сектора Газы здесь важен как никогда, ведь теперь палестинцам придется столкнуться с гораздо более хитрым и изворотливым противником — с израильской бюрократией. И вот тогда многолетняя блокада покажется им детской забавой. Ну а после тель-авивского метро станет возможным протянуть ветку по всему Ближнему Востоку — чтобы запросто можно было сгонять к соседям.

 

Как только наступит мир, навыки строительства подземных городов необходимо использовать и в самой Газе, одном из наиболее густонаселенных регионов планеты. Чтобы решить жилищный вопрос, придется строить многоэтажные дома, вот только возводить их можно будет не только над, но и под землей. Подобный новаторский способ градостроения поможет не только справиться с высокой плотностью населения, но и существенно снизить расход электроэнергии. Под землей прохладно, так что кондиционеры будут востребованы гораздо меньше, чем в знаменитых дубайских небоскребах.

 

Как только наступит мир, ни в коем случае не должна пропасть тяга палестинского населения к ракетостроению. И если образцы палестинской ракетной продукции еще значительно уступают импортным изделиям, опыт по их запуску у местных не отнять. Так почему бы не сделать в Газе… космодром? В Казахстане есть Байконур, в Соединенных Штатах — Хьюстон, а на Ближнем Востоке будет Хан-Юнис! Думаю, местное население не станет возражать: оно уже давно привыкло к звуку запускаемых поблизости ракет. Да и вообще, если соединить еврейские мозги с палестинской тягой любой ценой запустить что-нибудь в воздух, успех совместной израильско-палестинской космической индустрии гарантирован.

 

Как только наступит мир, в секторе Газа должны быть обустроены самые лучшие пляжи. Такое количество миротворцев со всего мира столько лет стремилось сюда попасть, невзирая ни на какие испытания и препоны, что теперь они просто обязаны приехать и насладиться плодами мира! Для полной аутентичности процесса в Газу должны ходить не обычные круизные лайнеры, а те самые баржи, на которых некогда сюда пытались доставить контрабандное оружие. Любителям экзотики можно организовать по пути захват судна израильскими коммандос с последующим сопровождением в порт Ашдода. Тем же, кто жаждет интерактива, можно предложить специальную морскую игру «Прорви блокаду». Это состязание двух команд: одна из них должна будет взять морское судно на абордаж, а вторая — с удовольствием поливать штурмующих водой или еще чем-нибудь исключительно мирным и безобидным.

 

Как только наступит мир, на Ближнем Востоке кардинально изменится способ доставки заказанных в интернете товаров. Это раньше к вам домой приезжал курьер на машине или мотороллере. Теперь же доставка будет осуществляться исключительно с помощью авиации. Сначала специальным приспособлением постучат по крыше здания. Удостоверившись, что заказчик дома, посылку с помощью специальной ракеты доставят прямо в окно. Так называемая точечная доставка.

 

Как только наступит мир, нужно будет направить в мирное русло кипучую энергию местного населения. Ну а что может быть более мирным, чем спорт? И вот на первых Играх мирного Ближнего Востока, наряду с традиционными видами спорта, появятся и совсем новые. Например, палестинский биатлон: вместо лыжной дистанции спортсменам нужно будет как можно быстрее проползти ту же дистанцию по туннелю, а стрельбу заменит прицельное камнеметание по мишени. Тем же, кто далек от спорта, будет предложено принять участие в состязаниях по владению фотошопом. Соревнования будут проходить следующим образом: команды получат фотографию, сделанную в совершенно другом месте в другое время, и в кратчайшие сроки должны будут превратить ее в фото, снятое в Израиле. Думаю, у палестинской делегации первое время не будет в этом равных: все-таки какой опыт накоплен!

 

Как только наступит мир…

 

 

 

Автор о себе:

 

Родился в 1972 году в Ленинграде. С 15 лет публиковался в питерских изданиях, в том числе в еврейской газете «АМИ».

В 1991 году репатриировался в Израиль. Учился на факультетах политологии и советологии Еврейского университета в Иерусалиме. После окончания учебы работал в пресс-службе Сионистского форума, в Кнессете, в частных PR-агентствах.

В 2002-2008 работал в Сохнуте — вначале пресс-секретарем по связям с русскоязычными СМИ, а затем руководил отделом репатриации в Москве.

С конца 2008 года живу в Лондоне. В течение двух лет возглавлял отдел по связям с общественностью Всемирного ОРТа.

Опубликовал несколько статей в в журнале «Советник», посвященных формированию имиджа Израиля. Веду авторский блог.

 

 

 

Семен Довжик

[WildWind]

Кто спасет украинских евреев?

 

http://www.jewish.ru/columnists/2014/02/news994323377.php

28.02.2014

 

Евреям больше ничего не угрожает. Этот оптимистичный нарратив много лет звучит в оценках и прогнозах будущего еврейских общин по всему миру. Да, были исключения — Иран, Ирак, другие неспокойные страны. Но в целом считалось, что задача оказания экстренной помощи целым еврейским общинам более не актуальна: не предвидится ни глобальных войн, ни локальных конфликтов. Можно перестать думать о спасении и сосредоточиться на общинном развитии, еврейском образовании, будущих поколениях. И вдруг оказалось, что огромной общине не где-нибудь, а в самой Европе может срочно понадобиться помощь. Речь, разумеется, об Украине.

 

Нас уверяют, что ситуация находится под контролем. Что украинским евреям нечего опасаться. Что несколько бутылок с «коктейлем Молотова», брошенных в здание синагоги в Запорожье, — лишь единичный инцидент. Что победила революция и в новой Украине нет места ксенофобии и антисемитизму. Вот только пока новая Украина встает на ноги, по старой Украине продолжают разгуливать тысячи вооруженных дубинами, а иногда и автоматами людей. Вполне возможно, что намерения у этих людей исключительно благие. Но они только что громили здания местной администрации и отделения милиции, били ненавистных им коррупционеров и мздоимцев. Они почувствовали власть толпы, они могут войти во вкус, и они не торопятся расходиться. Давайте называть вещи своими именами: по Украине прокатилась волна погромов. Просто в этот раз направлены они были против власти, а не евреев. В Киеве десятки убитых, на Западной Украине разграблены тысячи единиц огнестрельного оружия, на востоке военизированные организации мобилизуют своих сторонников в боевые дружины. Есть первые пострадавшие от противостояния в Крыму, там уже звучат крики «Аллах Акбар». Это ли не сигнал к тревоге?

 

Последний раз спасать евреев пришлось из небольшого грузинского города Гори в 2008-м. К ним в дом пришла война, в буквальном смысле этого слова. Война шла туда медленно, и никто из местных евреев не хотел верить, что может произойти то, что произошло. Как правило, те, кто нуждаются уже в физическом спасении, до появления реальной угрозы никуда не собирались ехать. Они давно сделали свой выбор и готовы терпеть очень многое, лишь бы не пришлось сниматься с насиженного места. Сдвинуть их с него способна лишь смертельная опасность. Можно направить в сторону этих евреев обвинительный перст, а можно попытаться понять. И вот они терпеливо ждут, пока эта смертельная опасность приблизится к ним вплотную. Спасенные благодарят своих спасителей, но и ропщут на ожидающие их после неурядицы, неизбежные при налаживании новой жизни. Многие впоследствии возвращаются туда, где совсем недавно властвовали страх и смерть, будучи абсолютно уверенными, что снаряд дважды в одну воронку не падает.

 

За последние 25 лет Израиль не раз спасал евреев на постсоветском пространстве. Вывозил из захваченного душманами Душанбе, из-под бомбежек в Сухуми, из горящей Осетии. Сотни и тысячи людей обязаны своими жизнями немногочисленным израильтянам. Не спецназу, не десантникам, не вооруженным до зубов коммандос. Обычным, безоружным сотрудникам «Натива» и «Сохнута», которых можно было пересчитать по пальцам. Трудно себе представить, но никто из тех, кто в 90-е спасал евреев под пулями, не удостоился в Израиле ни правительственных наград, ни почетных званий. Еврейский народ не знает своих героев. Большинство из этих сотрудников уже не на службе: кто-то давно вышел на пенсию, кого-то с нами уже нет.

 

Героические операции по эвакуации сыграли злую шутку с евреями диаспоры: теперь люди уверены, что в самый последний момент Израиль им обязательно поможет. Как будто Израилю ничего не стоит провернуть еще одну операцию «Энтеббе» в любой точке мира. Что бы ни случилось, думают они, Израиль всегда придет на помощь, поэтому можно расслабиться и спокойно ждать этого последнего момента. Наверное, стоит раз и навсегда развенчать этот миф: никто и никогда не будет высаживать израильский десант для спасения евреев в чужом государстве. Это просто невозможно. Залог успеха подобных операций — в сотрудничестве с властью и силовыми структурами той страны, в которой разгорелся конфликт. В сегодняшней Украине есть только одна власть — власть толпы, а с ней вряд ли удастся прийти к взаимопониманию относительно обеспечения безопасности евреев.

 

К тому же со времен тех самых героических операций в Душанбе и Сухуми многое изменилось. «Натив», создававшийся для связи с евреями Советского Союза и Восточной Европы, практически развален и существует лишь благодаря политическому влиянию своих покровителей. «Сохнут» уже многие годы сотрясают перестройки: с вопросов репатриации и защиты евреев он давно уже переориентировался на еврейское образование в диаспоре. Готовы ли сегодня эти структуры прийти на помощь украинским евреям, если возникнет такая необходимость?

 

Блажен, кто посетил сей мир в его минуты роковые. Не думаю, что найдется много желающих поменяться сейчас местами с евреями Запорожья и Львова, Харькова и Симферополя. Слишком уж зыбкая и нестабильная там сложилась ситуация. Возможно, сами евреи Украины не воспринимают эту угрозу так серьезно. Хотя сделать евреев козлами отпущения проще простого, и антисемитская риторика слышна уже от представителей обоих лагерей. Евреи вообще потенциально в ответе за все. За олигархов. За коррупцию. За Майдан. «За то, что еврейка стреляла в вождя, за то, что она промахнулась». И басни об израильских спецназовцах на Майдане способны сослужить евреям медвежью услугу.

 

Украинская еврейская община, и в особенности ее спонсоры, имеют достаточно средств и возможностей, чтобы самостоятельно позаботиться о собственной безопасности. Но здесь речь идет, скорее, о защите синагог, общинных зданий, культурных центров. Взять на себя обеспечение безопасности самих евреев общине не под силу, это задача государства. Не нужно создавать панику — нужно дать людям необходимую информацию. Любой еврей на Украине должен знать, куда в случае необходимости ему следует обратиться, какие шаги предпринять. Нужно быть готовыми к любому сценарию развития событий, причем готовиться следует и в Киеве, и в Иерусалиме. И пусть эти планы останутся лишь на бумаге.

 

Семен Довжик

[WildWind]

http://www.jewish.ru/columnists/2014/07/news994325558.php

 

Посылки из Газы

 

 

30.07.2014

 

Любое действие имеет свою причину и следствие. Можно пренебрегать законами гравитации, бросая в облака камни, но надо успеть отскочить. Потому что закон гравитации работает, и дальнейшее поведение камня вряд ли будет зависеть от резолюции ООН, даже если поборники гуманизма успеют за нее проголосовать. Законы логики, хотя они менее наглядны, тоже работают безотказно. Единственное исключение — ближневосточная логика. Здесь она срабатывает не сразу: для того чтобы привести к правильным результатам, мысль должна начать движение в обратном направлении. Рассмотрим этот феномен на примере отношений Израиля с ХАМАСом.

 

2005

 

Посылка:

Израиль депортирует из Газы 8 тыс. своих граждан, считавшихся главным препятствием на пути к миру. Палестинцам достается недвижимость и сельхозоборудование уехавших общей стоимостью 100 млн. долларов.

 

Вывод:

Следовательно, причин для конфликта больше нет. Следовательно, наступит мир.

 

Результат:

За восемь лет с освобожденной территории по Израилю было выпущено более 11 тыс. ракет, убивших десятки израильтян и сотни ранивших. Оставленные еврейские поселения и сельскохозяйственные угодья разрушены и разворованы.

 

 

2006

 

Посылка:

Террористическая организация ХАМАС объявляет о своем желании участвовать в открытых демократических выборах.

 

Вывод:

Следовательно, они хотят жить в цивилизованном мире. Следовательно, надо дать им шанс.

 

Результат:

Придя к власти, ХАМАС отменяет демократию и первым делом расправляется с политическими противниками. Тех, кто не успел бежать на Западный берег, убивают. Демократические выборы отменяются. Бюджет анклава переходит под контроль террористической группировки. Население взято в заложники, школы, больницы и мечети строятся для прикрытия ракетных пусковых установок. Свобода слова и другие демократические ценности применяются только в исламской версии. Иностранные журналисты, которые не выражают точку зрения ХАМАСа, в сектор не допускаются. Международная пресса становится рупором ХАМАСа.

 

 

2007

 

Посылка:

Новое правительство Газы объявляет, что все средства будут потрачены на улучшение жизни, разрушенной сионистами, восстановление народного хозяйства и борьбу с безработицей.

 

Вывод:

Следовательно, помимо окончания оккупации, есть еще и экономические предпосылки к миру. Следовательно, надо помочь «ближневосточному Гонконгу» чем только можно.

 

Результат:

Все средства тратятся на закупку цемента для строительства десятков километров подкопов под Израиль и Египет. По подземным туннелям и морем в Газу контрабандой доставляются закупленные ракеты. Безработица достигает 60%, остальные 40% населения заняты на строительстве туннелей и производстве самодельных ракет.

 

 

2008–2012

 

Посылка:

Обстрелы Израиля ракетами не прекращаются. За отсутствием сионисткой оккупации уважительной считается любая причина. Один из обстрелов, как обнаруживает пресса, заказал местный торговец семечками, чтобы спровоцировать закрытие КПП: он узнал, что конкуренты планируют ввезти в Газу из Израиля несколько контейнеров семечек и орешков по демпинговым ценам.

 

Вывод:

Следовательно, надо отнять у террористов оружие. Следовательно, весь цивилизованный мир должен поддержать в этом Израиль, в одиночку противостоящий террору.

 

Результат:

Антитеррористические операции «Литой свинец» и «Облачный столп» были прекращены по требованию государств, которые со своими террористами расправляются как с бешеными собаками: США, России и Турции. Оправдываться за случайные жертвы антитеррористических операций в этих странах не принято. Международная пресса тиражирует фотоснимки, запечатлевшие страдания палестинцев. Когда не хватает реальных картинок, в ход идут фальсификации, сфабрикованные ХАМАСом.

 

 

2009–2014

 

Посылка:

После каждой выволочки террористы требуют от миротворцев подачек, которые позволят им выглядеть победителями, а не поджавшими хвост дворнягами.

 

Вывод:

Следовательно, надо добить загнанного в угол пса и, если не пристрелить, то по крайней мере вырвать зубы, чтобы не бросался на прохожих.

 

Результат:

После каждой антитеррористической операции Израиль выпускает на свободу задержанных террористов, которые возвращаются к террору, а международное сообщество выдает ХАМАСу сотни миллионов долларов на восстановление туннелей и закупку новых ракет. В Европе борьба за освобождение убийц становится главной темой правозащитников. Правда, защите подлежат только убийцы евреев. При этом убийцам арабов, скажем, в Сирии первые 200 тыс. трупов не засчитываются.

 

 

2014

 

Посылка:

ХАМАС начинает прицельный обстрел международного аэропорта имени Бен-Гуриона, угрожая сотням пассажирских лайнеров, связывающих Израиль с миром.

 

Вывод:

Следовательно, практика умиротворения боевиков не работает. Следовательно, нужно уничтожить угрозу, которую террористическая группировка представляет уже для всего мира, включая своих спонсоров.

 

Результат:

Сначала американские, а потом и другие авиакомпании прекращают полеты в Израиль. Госсекретарь США Джон Керри и генсек ООН Пан Ги Мун прибывают на Ближний Восток, чтобы потребовать от Израиля дать ХАМАСу возможность восстановить свой потенциал, вести огонь в удобное для него время, захватывать заложников, обворовывать свое население, подставлять его под ответный удар и визжать на весь мир о том, как нарушают его права.

 

 

Проверочный вопрос:

Что бы вы делали, читатель, если бы были премьер-министром Израиля?

Постарайтесь уложиться в одно предложение. Вам это будет нетрудно.

 

Марк Галесник

[WildWind]

Дайте ЦАХАЛу победить!

http://www.jewish.ru/columnists/2014/07/news994325543.php

 

29.07.2014

 

 

Происходящее сегодня в Газе все чаще называют войной. Это слово просится на язык не только потому, что под обстрелом оказалась практически вся страна, но и потому что, с точки зрения подавляющего большинства евреев Израиля, сейчас идет «безальтернативная война», продолжение так и не закончившейся Войны за независимость. Мнение о невозможности существования с Хамастаном под боком перестало казаться таким уж радикальным. Государство не может функционировать под постоянной угрозой обстрела, даже имея в своем распоряжении комплекс ПРО «Железный купол», а его граждане не могут и не хотят жить в бомбоубежищах.

 

В Израиле, территория которого очень мала, любое событие, угрожающее безопасности населения, воспринимается как затрагивающее каждого лично и служит силой, сплачивающей общество. Но сейчас это чувство плеча сильнее, чем во время предыдущих войн. Например, в обычные дни на работе не принято спорить о политике, поскольку такие разговоры могут посеять раздор и рассорить коллектив. Но только не сейчас. В мессенджерах, где коллеги обычно в сдержанном тоне обсуждают текущие дела, теперь можно увидеть отчеты о сиренах воздушной тревоги, получить приветы с мест военных действий от мобилизованных сотрудников, узнать, на каких участках шоссе машины забрасывают камнями.

 

 

Операция «Нерушимая скала» выходит за рамки лишь еще одного витка арабо-израильского конфликта. И произраильские, и даже некоторые проарабские силы считают, что Израиль находится на переднем крае борьбы за ценности современной западной цивилизации. Неслучайно впервые за долгие годы наряду с дежурным осуждением наших действий организациями, традиционно поддерживающими любые антиизраильские резолюции, стали слышны и иные голоса. Речь идет не только о скрытой поддержке Саудовской Аравии или открытой заинтересованности Каира в разгроме ХАМАСа, который является союзником египетской оппозиции, «Братьев-мусульман». Даже европейские политики начали требовать разоружения палестинской террористической группировки.

 

Восточный квартал города Газа, Саджаия, в котором ХАМАС всегда пользовался широкой поддержкой, по мнению арабских источников, должен был стать символом сопротивления. Он назван в честь борцов с крестовыми походами, арабским словом «мужественные», а одна из его улиц носит имя Салах ад-Дина, олицетворяющего «очищение Ближнего Востока от неверных с Запада». Парадокс истории состоит в том, что сокрушительное поражение кварталу Саджаия, где под домами были прорыты многочисленные туннели, нанесла именно еврейская армия. Этот удар и в особенности дальнейшее уничтожение созданной ХАМАСом фабрики террора должны не только привести к разгрому его злодейских замыслов, но и стать важным ответом на болезненную проблему современного мира.

 

После ужасов Второй мировой войны сформировалась концепция отдаления гражданских лиц от театра военных действий. Она была сформулирована Женевской конвенцией 1949 года. Признание ценности каждой жизни и уважение к личности отдельного человека, независимо от его принадлежности к какому-либо народу или социальной группе, — важный принцип, внесенный в мир Торой и еврейскими пророками. Этот принцип стал тем идеалом, на который ориентируется современный мир (далеко не всегда ему соответствуя).

 

Мусульманский фундаментализм увидел в либеральной концепции Запада его слабость. Терроризм, выбранный в качестве эффективного и психологически действенного оружия, не различает правых и виноватых, ведь его задача — моральное уничтожение противника. Еще задолго до информационной революции действия террориста были направлены на создание события, о котором будут говорить.

 

Признание ценности каждой забранной жизни, с точки зрения террористов, делает тактику террора еще более успешной. Пользуясь трепетным отношением евреев к человеческой жизни, террористы стали создавать живые щиты из мусульманских женщин и детей и размещать свои ракетные установки на территории школ и больниц Газы. Ветеран борьбы с террором британский полковник Ричард Кемп назвал такую тактику беспроигрышной, win-win. Если «щит» сработает, то есть прикроет террористов от израильских атак, хорошо. Если не сработает и погибнут женщины и дети, тоже не страшно, ведь в этом случае ХАМАС получит дополнительное преимущество в информационной войне.

 

Важную иллюстрацию конфликта между гуманизмом и справедливостью можно найти в Торе. В книге Шмот сказано, что потенциального убийцу надо остановить, лишив его жизни. Тора формулирует этот принцип, называя убийцу «обескровленным». Другими словами, убийство ради защиты не считается кровопролитием. Самозащита не только не противоречит принципу святости человеческой жизни, но и оправдывается им. Сохранение жизней безоружных людей — то, чего добивается ЦАХАЛ, предупреждая о готовящейся атаке жителей Газы, — помогает в борьбе с террором, пока не ставит под угрозу жизни наших солдат.

 

Противостояние, в котором стороны действуют, руководствуясь противоположными моральными установками, требует от сил добра изобретения совершенно новой тактики. Опыт прошлых войн, которые велись по известным правилам, здесь мало помогает. Израиль побеждает именно потому, что находит и реализует новые методы борьбы с терроризмом. В очередной раз показывая, что можно бороться и побеждать зверство террора, оставаясь людьми.

 

Израильская армия ищет и находит баланс между достижением поставленных целей с минимальными потерями и стремлением избежать напрасных жертв среди мирного населения. Найденные решения неидеальны, они заслуживают критики уже тем, что горе потерь не позволяет нам смириться с их неизбежностью. Очевидна и понятна реакция тех израильтян, кто требует применить в отношении противника весь потенциал разрушения, которым обладает наша армия. «Если нас в любом случае обвинят в военных преступлениях, зачем рисковать жизнями солдат, стараясь минимизировать жертвы среди гражданского населения Газы?» — рассуждают они. Но на данный момент нет сомнений в том, что герои, погибшие в эти тяжелейшие три недели, спасли нас от масштабной атаки, запланированной и готовой к осуществлению всего через два месяца, в праздник Рош а-Шана. Точно известно, что ХАМАС готовил одновременное проникновение по вырытым туннелям десятков террористов в киббуцы и поселки вокруг Газы.

 

Только что я вернулся с военного кладбища на горе Герцля в Иерусалиме, куда сотни людей пришли проводить в последний путь старшего сержанта инженерных войск, сына нашего сотрудника. Одного из тех, кто ценой своей жизни предотвратил массовый теракт, да отомстит Всевышний за его смерть. Слова бессильны передать чувства тех, кто был на этих и других подобных похоронах. Это и боль, и сочувствие родным и близким, и бессилие от необратимости потери, и молитва в сердце каждого о том, чтобы наши солдаты вернулись домой живыми и здоровыми. Вместе с тем все согласны с необходимостью завершить начатое дело, ради которого погибли эти юноши, — уничтожить фабрику террора, созданную ХАМАСом в Газе. «Дайте ЦАХАЛу победить!» — требуют израильтяне, наученные горьким опытом перемирий.

 

На похоронах военный раввин произнес молитву из 83 псалма: «Боже, не сноси этого, не оставайся глухим, не храни спокойствия! Боже! Вот, враги Твои шумят, и ненавидящие Тебя поднимают голову. Против народа Твоего собираются, зло замышляют... Пусть испытают стыд, пребывают в вечном ужасе, будут обесчещены, пусть сгинут! Пусть знают, что только Ты, чье имя Господь, Всевышний над всей землей!»Комментарий

 

 

Автор о себе:

 

 

Детство мое выпало на ленинградскую оттепель, поэтому на всю жизнь осталась неприязнь ко всяческим заморозкам и застоям. В 1979 году открыл том Талмуда в переводе с ятями, в попытках разобраться в нем уехал в Иерусалим, где и живу в доме на последней горке по дороге к Храмовой горе. Работаю то программистом, чтобы добиваться нужных результатов, то раввином, чтобы эти результаты не переоценивать. Публицистика важна для меня не сама по себе, а как необходимая часть познания и возможность диалога с читателем. Поскольку от попыток разобраться все еще не отказался.

 

Михаэль Кориц

[WildWind]

Гений и еврейство

http://www.jewish.ru/columnists/2014/06/news994325102.php

 

27.06.2014

 

Иногда евреям везло. Потому что некоторые великие ощущали себя евреями и давали выразиться «мускусу иудейства» (по выражению Мандельштама) — выразиться и остаться в истории навсегда.

 

Что это такое, когда гений — плоть от плоти своего народа?

 

У итальянцев таких выразителей национального характера — множество. Вот хотя бы Феллини: какой чудесный и запоминающийся певец итальянщины! А у евреев с гениями, которые чувствовали и выражали бы национальный колорит, как-то не очень.

 

Можно вспомнить многих великих, чье творчество было пропитано иудейством, но кто своего еврейства не признавал. Или признавал, но как-то упираясь, стыдясь, с оговорками. Иудаизм с трудом адаптирует искусство. (Хотя последователи рава Кука оправдывают его. Рав Кук разрешал не только рисунок и живопись, но и секулярную скульптуру, с тем чтобы последние удары тесаком делал нееврей). И искусство с трудом впитывает иудейство. Но с Марком Шагалом евреям определенно повезло. «Если бы я не был евреем, я не был бы художником», — говорил Шагал.

 

Шагал родился, как известно, в Витебске. Известно это потому, что именно Шагал сохранил Витебск для вечности. А что такое Витебск образца 1887 года, года рождения великого художника? Это 35 тысяч евреев, то есть больше половины населения. Это 60 синагог и вполовину меньше церквей. Шагал родился в крохотном домике, похожем на шишку или картошку. Прямо перед ним стояла тюрьма, справа — сумасшедший дом. Люди ходили только домой и в лавку. Больше ходить было некуда. Работали, ели, молились, неумело играли на скрипке. Белорусское захолустье конца XIX века. И звезды над головой.

 

Дед Давид был учителем в хедере, цадиком. Другой дед — хозяином мясной лавки. Он каждый день забивал коров, наскоро прочитав молитву. И вот повсюду разбросаны шкуры, шкуры, шкуры — как простыни и полотенца в другой какой избе.

 

Отец Шагала — простой рабочий в магазине селедки. Да вся семья и жила в селедочной лавке! Отец весь пахнет рыбой, окоченевшими руками всю жизнь таскает бочки, пока толстый хозяин равнодушно наблюдает. Отмывается отец только по пятницам, на шаббат.

 

Как писал по схожему поводу Антон Палыч Чехов, «кто бы мог предположить, что из нужника выйдет такой гений?» Игра природы? Видимо, нет: его деды и бабки, отец и мать, хоть и находились посреди многочисленных своих неблагородно пахнущих товаров, имели душу — ту, которую и унаследовал Шагал.

 

Вечерами тот самый человек, что безжалостно резал коров, столь же безжалостно терзал скрипку, а отец Шагала тихо слушал и смотрел в окно — все в брызгах дождя. Играл неважно, что уж говорить? «А какая разница, хорошо играл или плохо?» — напишет позже художник. А и правда, какая разница!

 

Однажды дед пропал. Было это на Суккот. Его никак не могли найти. Нигде. Оказалось, он забрался на крышу, уселся на трубу и грыз морковку, наслаждаясь хорошей погодкой. Якобы все родственники Шагала были вот такие чудаки. Но сдается мне, что Шагал сам это все и сочинил. И про морковку, и про крышу.

 

Был ли Витебск таким, каким его живописал Шагал? Или этот город — плод фантазии его гения? Помню, в нашей мастерской режиссуры и драматургии, где я училась на Высших курсах сценаристов и режиссеров, один блистательный лектор сказал: «Я раньше думал, что Феллини создал свой собственный мир, пока не побывал в маленьких городках Италии и не понял, что феллинивщина там, действительно, на каждом шагу». Видимо, шагальство тайно обитало в Витебске. Чуткий Шагал его обнаружил и выразил. Как хорошо, что той еврейской жизни коснулся любящий глаз одного гениального человека!

 

Мама Шагала вела бакалейную торговлю. Она обладала каким-то скрытым даром, который передался и сыну, — умела образно и прекрасно говорить. Правда, говорить ей было не с кем. Кто бы стал ее слушать? Дети все время засыпали. Муж все время засыпал. Он и на молитве засыпал всегда на одном и том же слове, смертельно устав за неделю ворочать бочки с селедкой. Шагал писал, что его талант таился в матери. Какими глазами родители смотрели на работы сына? Не понимали? Мало сказать, не понимали. Не принимали всерьез? Тоже мало сказать. Когда дед увидел обнаженную натуру кисти своего внука, то скользнул по ней взглядом и отвернулся. «Да, сынок, я вижу, у тебя есть талант. Но послушай меня, деточка. Может, все-таки лучше тебе стать торговым агентом? Мне жаль тебя. С твоими-то плечами. И откуда на нас такая напасть?» — сокрушалась мама.

 

А еще Шагал обожал бывать в синагоге, смотреть, слушать, молиться. Он «млел от восторга, стоя в синагоге рядом с дедом». Это редкое признание для парижского художника с мировым именем. Здесь, в еврейском местечке, — его душа. Хотя большую часть жизни Шагал провел в Париже.

 

Я не читала ничего более прекрасного, чем шагаловская «Моя жизнь». Книга конгениальна, соприродна его картинам. В ней зафиксирована, сфотографирована уникальная вещь — душа художника. Еврейская душа. Многие великие писали мемуары: и Станиславский, и Михаил Чехов, да мало ли кто еще — и эти мемуары прекрасны. Но книга Шагала стоит особняком. «Дядя Юда молится дома, перед окном. Бормочет себе под нос. Лицо у него желтое, и желтизна сползает с оконного переплета на улицу, ложится на церковный купол. Его я бы мигом нарисовал. Дядя боится подавать мне руку. Говорят, я художник. Вдруг вздумаю и его нарисовать? Господь не велит. Грех». Так он пишет, захлебываясь от любви к своим родным, к своим евреям, желая немедленно умереть от этой любви.

 

Дальше известно что. Петербург. Париж. Мировая слава. По просьбе Шарля де Голля Шагал расписывает Гранд-Опера, по заказу правительства Израиля создает мозаики для парламента в Иерусалиме, для Метрополитен-оперы пишет панно. Удостаивается ордена Почетного легиона. И при этом всю жизнь остается «витебским Шагалом», пишет стихотворения, эссе и мемуары на идиш.

 

Умер исполненный днями, 97-летним улыбчивым стариком, пережив свою любимую и единственную Беллу на 41 год.

 

Повезло евреям с Шагалом. А еще повезло с Фейхтвангером и Бабелем: еврейство было важнейшим элементом их сознания. Но это было в прошлом веке. Потом евреи, разделив на этот раз судьбу всех, прошли через СССР — и забыли тебя, Иерусалим!

 

Кто сегодня из известных русских евреев в искусстве готов говорить о своем еврействе, пусть и косвенно? Столько узнаваемых семитских лиц лезут в русский фольклор. Павел Лунгин снимает «Остров», «Царя» и «Родину» (это новое производство — адаптация популярного израильского сериала «Военнопленные» к родине Лунгина и ее реалиям). Православный Гафт утверждает, что он русский и ничего общего, кроме анекдотов, с евреями не имеет. На странную идефикс Быкова зачем-то еще и отвечают, всерьез и по пунктам.

 

Мой коллега Михаил Дегтярь снимал документальный сериал, где каждая серия была посвящена одной из национальностей, проживающих на территории Российской Федерации. Была там, разумеется, и серия, которую автор назвал «Сыны Израиля». Реакция евреев, которые должны были стать героями этого фильма, сама по себе заслуживает отдельного сценария. Борис Мессерер был возмущен, что его вообще считают евреем, и от съемок отказался, а наш прославленный педиатр Леонид Рошаль пообещал закатать в асфальт или что-то в этом роде, если название фильма не сменят:

 

— Я не сын Израиля, я сын России! — грозно сказал Рошаль.

— Но так написано в Библии...

— Я Библии не читал! — с гордостью сообщил сын советского народа. — Если вы оставите «Сыны Израиля», я позвоню...

 

Ну и так далее...

 

На этом фоне постоянные реплики прокремлевского журналиста и пропагандиста Владимира Соловьева о том, что он еврей (причем почти всегда в тех случаях, когда его о том не спрашивают) добавляют этой картине уже фарсовую краску.

 

Автор о себе:

 

 

 

Режиссер, сценарист, журналист. Сняла около 30 документалок. Не без международных призов. Нью-Йорк, в частности, признал мою работу «лучшим историческим фильмом». Короткометражка «Один» выиграла в 2011 году на Шанхайском международном кинофестивале. Работала на всех федеральных каналах отечественного телевидения в наши лучшие с ним годы. По базовому образованию логопед. Написаны роман и повесть. Роман «В ночь с понедельника на пятницу» можно выловить в Интернете. Училась в Еврейском университете в Москве. В Израиль езжу каждый год. Как год проходит — подступает тоска, и билет как-то сам покупается: значит, пора.

 

Юлия Меламед

[WildWind]

За что бьют евреев?

http://www.jewish.ru/columnists/2014/07/news994325359.php

 

15.07.2014

 

Воскресная демонстрация во Франции против агрессивной оккупационной политики Израиля как-то незаметно обернулась призывами «Смерть евреям!» и нападениями на синагоги. Даже как-то странно. Такая мирная привычная акция против Израиля-агрессора вдруг переросла в погром: протестующие с битами и нацистской символикой двинулись в сторону синагоги, где в тот момент проходила служба в память о трех погибших израильских подростках. А ведь любой европеец вам без запинки скажет, что он против Израиля, а вовсе не против евреев. Все мои попытки узнать у немцев и англичан, почему их СМИ немного антисемитские, вызывают усмешку: «Конечно, не антисемитские! Мы лишь против политики Израиля!» Как от зубов отскакивает. Критика Израиля — она же легитимна. А то, что под ней прячется, — уже уголовщина.

 

В принципе, есть уже один такой документ, в котором все это более красиво изложено: «По своей сути сионизм концентрирует в себе крайний национализм, шовинизм и расовую нетерпимость, оправдание территориальных захватов и аннексий, вооруженный авантюризм, культ политической вседозволенности и безнаказанности, демагогию и идеологические диверсии, грязные маневры и вероломство. Абсурдными являются попытки идеологов сионизма выдать критику сионизма, любое осуждение общественностью агрессивной политики Израиля за “проявление антисемитизма”».

 

Всего 31 год тому назад документ составлен. Во времена первой Ливанской войны, когда (как это всегда бывает) обострились антисемитские (то есть антиизраильские, конечно) настроения. Опубликован был документ в газете «Правда» в 1983-м, андроповском, году. И началось...

 

«По велению своей совести мы обращаемся с призывом ко всем советским гражданам: к деятелям литературы, искусства, журналистам — еще полнее раскрывать в своих произведениях и выступлениях антигуманный характер диверсионной пропаганды и политики сионизма».

 

Таким был ответ СССР на события первой Ливанской войны. Так родился Антисионистский комитет советской общественности. Состоял он исключительно из евреев (Сами! Сами!). Председателем был назначен Давид Абрамович Драгунский. Совершенно бесстрашный генерал, который защищал собою солдат, оказался трусом в невоенной жизни. Родившийся в местечке, прекрасно знавший, что такое антисемитизм, он возглавил Антисионистский комитет, чтобы объяснять, что никакого антисемитизма в СССР не было и нет. Его друзья плакали, слыша его слова.

 

Вот они сидят в президиуме: красивая Быстрицкая в высокой меховой шапке (ну и мода), рядом несмешной Аркадий Райкин и Драгунский, ко всему привыкший, уверенный, улыбающийся — за годы борьбы с евреями нарастил он себе отменную психологическую защиту. А из зала смотрит на них огромный лозунг: «Израильские агрессоры, вон с арабской земли!» Все заседание держат эту растяжку какие-то менее известные евреи, тоже деятели культуры. Как сказал Пушкин, «и я бы мог как шут». Нет, я б не смогла... Драгунский уже не узнал, что Организация освобождения Палестины наградила его посмертно и выделила его семье пенсию. Хорошая память для еврея...

 

Ну, конечно, никакого антисемитизма в СССР не было. В СССР чего не хватишься — ничего не было. Зато в роли антисемитизма крайне успешно выступали антисионистские кампании.

 

Конечно, русский человек не такой подлый лицемер, как европеец. Он может и не врать — честно скажет: жидов не люблю. Но тоже не всегда и не каждый такое скажет. Ведь в СССР антисемитизма нет. (Не веришь — читай выше). Но когда сверху объявляли «Можно!», поднимался и рос в душе человека какой-то справедливый и мощный против евреев протест.

 

Как война — так кампания. Как кампания — так отмашка «можно» ненавидеть. Потому еврея в СССР всегда выставляли ответственным за «преступления сионистов». Январь 1991 года. Операция «Буря в пустыне». На следующий день после бомбардировки Тель-Авива очень довольный одноклассник сказал мне: «Ну че, хорошо вам Саддам вставил?»

 

Вторая Ливанская война. Март 2007 года. Мой помощник, с которым мы очень ладили, вдруг обиделся на то, что я не позволила ему обзывать приезжих из Средней Азии «черно...ми», и спокойно, с улыбкой, не меняя тона, вдруг сказал: «Лучше расскажи, как Израиль совершает ковровые бомбардировки ливанской и палестинской территорий».

 

Июль 2014 года. Операция «Нерушимая скала». «Более четырех миллиардов долларов в год — такая сумма выделяется на поддержку терроризма в Израиле, по-другому это не назовешь. Теперь пришло время нам встать на защиту человеческого достоинства палестинцев», — говорит ведущая новостей российского канала, вещающего на Запад.

 

Мы не антисемиты, антисемиты не мы. Но случилась во Франции вдруг публичная промашка: против политики Израиля — да вдруг «Смерть евреям!». Обычно арабы такое только для внутреннего пользования употребляют. Они хорошо знают, что говорить евреям, что говорить своим, а что — европейцам. Для европейцев у них существует очень знакомая программа. Эту любопытную манеру успешно переняли сейчас российские СМИ. Вершина их творчества — легенда Первого канала о распятом маленьком мальчике в Славянске.

 

А вообще-то, замечу в скобках, это психология любого преступника. Вспомните уголовную лирику. Главный герой в ней всегда бедненький, несчастненький, всеми обиженный. Потому такой «уголовной лирикой» палестинцы издавна пичкают европейцев.

 

Так что погром в синагоге — пустяковый инцидент, который никто, кроме еврейских СМИ, не заметит. Евросоюз традиционно антиизраильский. «Рейтер» — за палестинцев. А Франция — сама халифат.

 

Антисемитизм вечен. Антисемитизм — оборотная сторона избранности, и в этой диалектике, в этой паре они и будут существовать до конца времен.

 

Антисемитизм вечен, как и сами евреи, но он всегда меняет формы. Современная — это антисионизм. Сегодня без еврейского государства евреи во всем мире прекратят существование довольно скоро — значит, надо бить по государству, а не размениваться на позавчерашнюю мелочевку. За что бить евреев? Ну не за то же, что они собрались помолиться согласно своим ветхим предрассудкам. Раньше такое работало. Теперь — нет. Если уж бить евреев, то в первую очередь за их ужасное, недопустимое отношение к арабам.

 

Но это всего лишь новая разновидность того же самого вируса.

 

Юлия Меламед

[WildWind]

Дети и Катастрофа

 

http://www.jewish.ru/columnists/2014/05/news994324268.php

 

02.05.2014

 

 

 

Я щекочу ладошку сына и загибаю его пальчики: «Этому дала, этому дала, этому дала, а вот этому — не дала! Ты в лес не ходил, дров не рубил, печку не топил, кашу не варил... — я останавливаюсь, поглаживая нежный пальчик, и продолжаю: — А потом подумала-подумала и дала каши. Потому что очень любила своего маленького мальчика!»

 

Последние предложения я договариваю смущенной скороговоркой, потому что, с одной стороны, мне неловко за эту слабину, а с другой — ну как можно этому розовому и улыбчивому существу рассказывать, что где-то на свете есть мамы, которые не додают каши своим маленьким детям! Я могу сколько угодно размышлять о детской психологии, но как только мне в нос утыкается пушистая макушка, теряю волю и хочу положить жизнь на то, чтобы моим и вообще ничьим в мире детям никогда не пришлось столкнуться ни с какой жестокостью, несправедливостью, болью и недостатком каши. В этом есть что-то животное, нутряное — желание защитить, уберечь маленьких, дать им лучшую жизнь, чем была у нас.

 

И вдруг новость из Израиля: министр образования там предложил начать изучать историю Холокоста прямо с детского сада. Представляете? То есть наши дети — такие маленькие, розовые, мягкие, беззащитные, наивные и доверчивые — узнают, что совсем, в сущности, недавно таких же розовых, мягких и доверчивых сжигали в печах? Ели на обед? В буквальном смысле, да. И я чувствую, как колотится во мне это нутряное, как бушует и бьется, как протестует против такого зверства.

 

Мои родители были такими же. Меня берегли, боялись волновать или пугать. До шестнадцати лет меня не брали ни на чьи похороны и старались не рассказывать о «плохом» или «страшном». Выросла я, надо сказать, крайне тревожной и нервической барышней. И кстати, у психологов есть ответ, почему так вышло.

 

Вот, допустим, у вас есть в доме комната, в которой заперт дракон. Все знают про дракона, могут на досуге почитать книги по драконоведению, изучить их повадки и вкусы, проверить крепость замков, организовать тревожную кнопку и огнетушитель на случай, если дракон вырвется. Ну, то есть из ужаса, летящего на крыльях ночи и сжигающего все на своем пути, дракон превращается просто в задачу, которую необходимо решить.

 

А вот представьте себе, что в вашем доме есть все та же запертая комната, вы точно знаете, что там — страшное, но не знаете, какое именно. И, на мой взгляд, страшнее этого вот кошмара не придумаешь. Не зря один из самых жутких коротких рассказов-ужастиков звучит так: «Последний человек на Земле сидел в комнате. В дверь постучали». Ограждая ребенка от страшного, мы не избавляем его от страха — он все равно будет чувствовать напряжение вокруг. Мы лишаем его возможности подготовиться к страшному, чтобы встретиться с ним во всеоружии, лицом к лицу.

 

Не зря все народные и классические сюжеты, включая истории из Вечной Книги, современному взрослому кажутся ужасно страшными. Все эти злые сестры, которым то отрубали носок и пятку, то просто отдавали на съедение собакам, злые ведьмы, которых за две ноги привязывали к двум диким скакунам, все эти братоубийства и умерщвление первенцев детским сознанием воспринимаются совершенно иным, удивительным образом. Закаляя. Приучая к схваткам с настоящими драконами, которые непременно встретятся в их взрослой жизни.

 

С этой точки зрения выхолащивание историй для детей, исправление классических сюжетов влечет за собой много проблем в будущем. Дети любят страшное, дети бывают жестоки, но это очень важное, необходимое в их возрасте эволюционное качество. Надо суметь осознать и принять всю боль и несправедливость этого мира еще в детстве, чтобы потом, во взрослом возрасте, тебя не ранил тот простой факт, что не в твоих силах спасти всех голодающих, усыновить всех сирот и вылечить всех больных.

 

Тут, конечно, можно возразить, что сказки сказками, а война — это про настоящих людей, таких же как мы, живших, страдавших. Но тонкость, думаю, в том, что для наших детей поколение войны уже почти ушло в область легенд и мифов. Последним оставшимся в живых участникам войны уже около девяноста лет. Пройдет еще лет двадцать — и не останется никого. Это для нас война — семейная история, бабушки и дедушки, живые свидетели. А что она для наших детей? А чем она будет для наших внуков? Многие ли из тех, кто родился в 20-м веке, с искренней болью и сопереживанием воспринимали историю войны 1812 года? Не превратилась ли она в набор открыток про прошлое? Скажи-ка, дядя, ведь недаром?

 

Я уверена, что чем раньше дети узнают о войне, тем лучше. Другой вопрос — для чего вообще им знать об этом? Для того, чтобы не повторить ничего подобного? Довольно наивная мысль. Иначе не было бы, допустим, в России, стране с таким личным и болезненным восприятием войны, собственных, на родном молоке выращенных скинхедов. Или вот, например, противоположное: некоторые начинают с войны и Холокоста рассказ о еврействе. Так ребенок получает национальную самоидентификацию с осознания того факта, что целый народ, его народ, стал жертвой страшнейшего побоища, какое только знала история. Мне это кажется совершенно неправильным. Возможно, именно с этим и связан тот самый известный комплекс жертвы, которым охвачены многие мои соплеменники.

 

Разговор о войне с детьми я бы начала с рассказа об Израиле и его истории. О том, как посреди пустыни зацвели сады. О том, что эти сады посадили люди, которых только что пытали, унижали, сжигали, пытались стереть с лица земли. А они в ответ построили целую страну. Ту, где они будут дома — хозяевами, которые могут защищать, а не защищаться. Еще бы рассказала о том, что именно Катастрофа показала нам, насколько мы сильные и как много мы можем. И то, как важно быть вместе. И что мы больше никогда, никогда не допустим того, что было. Вот что бы я рассказала своим детям… Если бы была чуть смелее.

 

Алина Фаркаш

[WildWind]

Еврейских фамилий не бывает

 

http://www.jewish.ru/columnists/2014/04/news994323862.php

01.04.2014

 

Эту колонку я начала писать еще месяц назад, когда появилась новость о возможном возвращении испанского гражданства потомкам изгнанных когда-то евреев-сефардов. Все бросились выискивать в опубликованном списке из 5000 сефардских фамилий свои, а кто не нашел — пустился в споры об ономастике. Но вдруг на нас обрушилась Украина и надвинулась Россия. Обсуждать происхождение еврейских фамилий стало непозволительной роскошью и баловством. Что за вегетарианские лингвистические забавы, когда мир на пороге войны?

 

А вчера в сети я наткнулась на спор по поводу двух «документальных фильмов», вышедших в эфир на канале НТВ с разницей в неделю. Журналисты НТВ, видимо, не вполне уверенные в том, что им удастся произвести должное впечатление сообщениями о страшном антисемитизме на Украине, на всякий случай решили добавить старое проверенное. Фашисты/антисемиты/майдановцы на Украине на самом деле — та-дам! — евреи.

 

Вот что говорится, например, о Юлии Тимошенко в фильме «Принцесса у параши»: «Леди Ю откровенно заискивает с фашистскими отморозками, которые правят на Майдане. И это характерно для нынешних лидеров Украины, которые напрочь забывают о своем происхождении, хотя для многих далеко не секрет, что отец дамы с косой, Виктор Абрамович Капительман, имеет еврейские корни».

 

За неделю до этого на том же канале показали фильм, в котором про Арсения Яценюка утверждалось, что он «еврей по матери» и «входит в список пятидесяти самых известных сионистов Украины».

 

Из комментариев в соцсети: «О, ура! Первоначальную версию выволокли. Абрам Кельманович. Люди, ну я вас умоляю, найдите мне живого еврея, у которого папа — венгр. Кельман, Кальман — это венгерское имя, причем королевское».

 

«Википедия» относительно национальности предков Юлии Владимировны помечает в скобках: «латыш». Латвия — редкая страна, граждане которой могли позволить себе носить фамилии Ротберг, Гринберг и прочие, не имея при этом ни грамма еврейской крови. У деда Тимошенко (а не отца, как сказано в материале НТВ) еврейская фамилия? Так вот, еврейских фамилий не бывает. Так утверждают филологи. Не надо путать еврейскую кровь и фамилию, которая звучит, как вам кажется, на еврейский лад. (Если, конечно, эта путаница не намеренная, как в случае с упомянутым фильмом.)

 

Итак, началось все со списка сефардских фамилий, обладатели которых могут претендовать на испанское гражданство.

 

«М»... Мелдола, Мелендес, Меладо, Мелул, Мена, Менахем... Нет, Меламедов нет.

 

Хорошо, тогда «ш». Ищем Шенкер, девичью фамилию моей бабки (хотя шансов мало: такую фамилию могли дать только в Германской империи). О, Шапиро есть (однокурсница)... Шефталь, Шенфель, Шерада, Шифрут...

 

Ну, а Белкиных и Шейниных можно и не искать.

 

Историю своего рода я знаю плохо. Мое любопытство всегда разбивалось о непроницаемую стену, которая выросла в начале XX века и в которую я упиралась каждый раз, когда пыталась расспросить своих родителей.

 

Меня, конечно, вдохновляла история моего деда Самуила Меламеда, по прозвищу Дядя Сэм, которого поставили в гражданскую войну к стенке, а он через стенку перепрыгнул — и был таков. Вы представляете, как деморализован человек, которого поставили к стенке? Какой же силы должна быть эта еврейская витальность, чтобы совершить подвиг бегства. Да, подвиг! Потому что уже отняли волю и приставили дуло. С другой стороны, я помню историю моей двоюродной бабки по матери — Хиси Шейниной, расстрелянной немцами в Белоруссии. Хиси Шейниной, от которой осталось только имя. Но на фоне своих родственников, которые составили ветвистые генеалогические деревья, я выгляжу лентяйкой.

 

Если вокруг сплошь носители фамилий с немецкими корнями, то моя, чисто ивритская фамилия имеет все шансы быть полученной в Испании, рассуждала я. Так началось мое экспресс-исследование. Знаний моих, впрочем, вполне хватало для того, чтобы особенно на этот счет не обольщаться. А знания эти известно какие.

 

Есть сефарды. Их вытурили из Испании в 1492 году, а кого не выгнали — ждали костры инквизиции. Те, кто вынужден был креститься, первыми оказались под подозрением: они выставляли в окна окорока в доказательство того, что едят свинину, шумно и демонстративно ходили в церковь, но как-то без огонька, без души стояли на мессе. А деньги, между прочим, у людей водились... Марраны (крещеные испанские евреи) первыми пошли под трибунал, их телами поддерживался огонь «Христовой милиции», а их деньги оказались в карманах чиновников Священной инквизиции. Уехали они или остались, растворились или сохранили себя как евреев — их сефардские корни и сейчас можно доказать. Говорили они на ладино, варианте испанского; сами смуглые такие, живут в странах Средиземноморья.

 

А есть ашкеназы. Это как раз мы — светлые, носатые, голубоглазые, рыжие. Зато мы очень духовные (смайл) и родом из идиша.

 

Я решила, что по фамилии уже можно понять, откуда еврей родом. Кто-то сказал, что Меламеды не бывают ашкеназами. А и правда, кто бы стал давать моим предкам ивритскую фамилию? Екатерина Вторая?

 

Основная масса евреев получила фамилии в XVIII-XIX веках, после раздела Польши и присоединения западных областей Белоруссии, Украины и Прибалтики. Так в России появились евреи, которых Екатерина решила пересчитать, в связи с чем был издан указ об обязательном присвоении им фамилий. Евреи побогаче выбирали себе фамилии сами, тем, что победнее, их присваивали насильно. У первых мотивация была получить паспорт — записаться в купеческую гильдию, получить ремесленное свидетельство. Вторые стремились не попасть под перепись: подальше от начальства можно было избежать рекрутской повинности и обязанности платить налоги.

 

Еврейские фамилии бывают нескольких типов. Есть образованные от имени отца: Абрамович (сын Абрама), Адамович (сын Адама), Перчик (сын Переца), Рабинович (сын раввина) — или от имени матери: Ривкин (сын Ривки), Белкин (сын Белы, Бейлы), Елькин (сын Эльки). Помню, как в начале 90-х коммунисты искажали фамилию Ельцин и писали ее «Эльцын», полагая, что так выдают ее семитскую суть. Еще один специфический тип еврейских фамилий — фамилии-аббревиатуры, например, Кац (сокращение от «коэн цэдэк») или Барац («бен раби Цадок», «сын рава Цадока»). Фамилии давались и по имени местечка; например, фамилия Авербах происходит от названия городка Ауэрбах, а Хабенский — от местечка Хабно. Большой массив фамилий образован от профессий, которыми занимались евреи. Например, Шенкер произошла от немецко-идишского слова, которое переводится как «бармен».

 

Мое самопальное расследование в конечном итоге привело меня к профессиональным филологам, специалистам по ономастике и генеалогии. «Фамилия не имеет национальности. По фамилии можно только сказать, на каком языке она возникла. Например, в списке сефардских фамилий есть фамилия Иванов. Есть Гордоны — потомки шотландских Гордонов. А есть Гордоны-евреи. Есть Белкины-евреи, а есть Белкины-русские. Есть Лернеры-евреи и Лернеры-немцы, — рассказал мне Владимир Палей, исследователь генеалогии и истории еврейских семей. — Евреям в Российской империи фамилии давал полицейский пристав. И в этом случае все зависело от его родного языка: это он выбирал, писать «Миллер» или «Мельник». Он записывал «Лернер», «Учитель» или «Меламед». На каком языке говорило окружение еврея — такую фамилию он и получал. Фамилию Мельник могут носить и евреи, и неевреи. Есть небольшая подгруппа специфически еврейских фамилий — Меламед, Шойхет, Йоффе, — но их немного».

 

В романе Юлиана Семенова «Приказано выжить» урок по ономастике дает Мюллеру Штирлиц-Исаев. Это описание дня 9 мая, когда карты на стол и маски долой.

 

«— Кстати, ваша настоящая фамилия?

 

— Штирлиц.

 

— Вы из тех немцев, которые родились и выросли в России?

 

— Я из тех русских, которые выросли в Германии...

 

— У вас странная фамилия — Штирлиц.

 

— Вам знакома фамилия Фонвизин?

 

— Вильгельм фон Визин был обербургомистром в Нейштадте, если мне не изменяет память...

 

Штирлиц, вздохнув, снисходительно улыбнулся:

 

— Фонвизин был великим русским писателем... Разве фамилия определяет суть человека?»

 

Поучительно, назидательно, как в любой прозе такого плана того времени. Хотя Фонвизин, «из перерусских русский» (по определению еще одного «русского» Пушкина), на самом деле носил фамилию vonWiesen, а его предок, немецкий рыцарь, оказался в России после Ливонской войны.

 

Так что фамилия предка Тимошенко Капительмана мало что расскажет нам о корнях героини. Ведь еврейских фамилий не бывает. Можно рассуждать лишь относительно языка, из которого она происходит: пишут, что фамилия эта в 50% случаев имеет русское происхождение, в 5% — украинское, в 10% — белорусское, в 30% случаев происходит из языков народов России: татарского, мордовского, башкирского, бурятского, а в 5% — из болгарского и сербского языков.

 

P. S. В результате моего лингвистического анализа выяснилось, что Меламедов почти не было на территории черты оседлости — они жили только в Прибалтике, на Волыни, а также по всей Восточной Галиции и повсеместно в Польше — в Варшаве, в Белостоке и в Лодзе... Мой дядя по фамилии Гольдман тоже происходил из Польши. Его отец приехал в Россию в 1918 году, потому что узнал, что «в России рабочие заводы делят». Ну и, натурально, поехал делить. Слава Всевышнему, остался цел. Их семья уносила ноги с земли, где заводы на халяву, очень давно, вместе с самой первой волной алии в 1972 году.

 

Юлия Меламед

[WildWind]

Мартовская статья, но я ее только сейчас увидела.

 

http://www.jewish.ru/columnists/2014/03/news994323494.php

 

Возвращайтесь, девочки!

 

 

07.03.2014

 

Ее звали Бета — совсем юную девочку-солдатку, кудрявую и застенчивую блондинку. Она была нашей вожатой в лагере. Мы — старший отряд, всего на каких-то три года младше нее. И мы бастовали! Лежали в кроватях и бастовали. Дело в том, что наш «настоящий» вожатый Андрей уехал в тот день сдавать сессию, и мы этим немедленно воспользовались. Отказались просыпаться на утреннюю зарядку, решив выспаться за все предыдущие дни. Игнорировать Бету было легко: во-первых, она помощник вожатого, а не вожатый. Во-вторых, она не говорила по-русски, поэтому можно было притвориться, что не понимаешь ее английского. В-третьих, она была ласковой. Если ты не вставал по сигналу Андрея, он со всей дури с ногами запрыгивал к тебе на кровать — мало кто отваживался доводить ситуацию до такого исхода. А эта смешная израильтянка лишь бегала, причитала, гладила нас по головам и уговаривала. Кто не позволит себе лишний час–другой сна, когда тебя так ласково будят?

 

Выползли мы тогда только к обеду. Бета собрала нас на улице и вдруг сказала: «Бежим!» И что-то в этом «бежим» было такое, что мы не смогли его проигнорировать и побежали за ней. Эта безумная два часа с дикой скоростью носилась по подмосковному лесу, перелетая через коряги и весело тарахтя на английском. Кажется, она рассказывала, как прекрасно мы сейчас проводим время и что-то там про птичек и ромашки. Ее дыхание ни на секунду не сбилось. Остановилась она только в тот момент, когда обнаружила, что даже самые крепкие из мальчиков валяются на тропинке, обессилев.

 

Мы, конечно, пожаловались директору лагеря: наше преступление — проспать завтрак и зарядку — совершенно не соответствует тяжести наказания — двухчасовому кроссу по пересеченной местности. Бета плакала и просила прощения: она искренне думала, что мы страдаем из-за пропущенной физкультуры, и решила нам ее компенсировать.

 

Однако была в этой истории еще одна мысль, которую невозможно было ни выразить словами, ни даже как следует обдумать — настолько невероятной и пугающей она была. Мы и до этого, конечно, знали, что Бета служит в армии, мы даже видели ее фотографии в форме и с автоматом. Но лишь во время этого забега до всех дошло, что она действительно, на самом деле могла воевать на той войне, где по-настоящему стреляют и убивают. Что Бета, возможно, не только рисковала быть убитой, в чем мне представлялся главный ужас войны, но и сама могла стрелять в людей. Что в миллион раз страшнее и невероятнее.

 

Сейчас все мои друзья говорят о войне, думают о войне. Я никогда в жизни не чувствовала ее так близко. Российских и украинских женщин колотит при мысли, что их мальчики могут стрелять друг в друга. Израильские друзья дошли до кровавых споров — по другому поводу, но тоже о войне. «Мне кажется неправильным, что моя дочь пойдет в армию и будет рисковать своей жизнью, в то время когда другие дети…», — моя израильская подруга на этой почве разорвала почти все контакты с соседями. И я думаю о войне, не могу не думать: моя мама с Украины, я живу в Москве, я еврейка — война подступает со всех сторон. А еще я думаю о всех моих подругах, чьи нежные кудрявые дочери и любимые сыновья сейчас служат, и могу только плакать, молиться и шептать то самое: только бы не было войны, только бы ничей мальчик, ничья девочка, никто, никогда, ни в России, ни на Украине, ни в Израиле, нигде и никогда…

 

И это при том, что я очень четко отдаю себе отчет: если все будет хорошо, то большинство моих знакомых российских мальчиков (читай все) служить не будут. А израильские девочки — наоборот. И все мое российское самосознание, взращенное на модели «проводить мальчика на войну и плакать ему вслед: возвращайтесь, мальчики!», рвется на тысячи мелких кусочков.

 

Израильская армейская ситуация, как известно, уникальна. Женщины призываются на службу в Северной Корее, Ливии, Перу, на Кубе и еще в нескольких странах, но там нет всеобщего призыва и есть масса оговорок и ограничений. Из развитых стран всеобщий призыв вводит Норвегия, и то только через год, в 2015-м. Это решение обусловлено борьбой за гендерное равенство и всеобщей победой феминизма. При этом Норвегия последний раз воевала — и то довольно условно — больше семидесяти лет назад, и ничего не предвещает того, что ей придется воевать в ближайшие сто лет.

 

Таким образом, норвежские девушки в армии — это, возможно, красиво, но искусственно. Призывать их будут ради идеи, а не ради насущной необходимости, как в Израиле. Знаете о методе естественных последствий, который лучше всего действует в воспитании детей? «Ты кричал и не хотел надевать варежки» — значит пошел гулять без них, и у тебя замерзли руки. Это естественные последствия, логику которых ребенок понимает довольно быстро. А вот в логической цепочке «ты кричал и не хотел надевать варежки, и за это тебя отшлепала мама» последствия ребенку непонятны. Точнее, он из этого делает вывод, что мама злая, а не что без варежек гулять не стоит.

 

Впрочем, я отвлеклась. Я хотела сказать, что служба девушек в армии — лишь вершина огромного айсберга. Положение еврейской женщины в обществе было уникальным на протяжении всей мировой истории. То, чего европейские и американские феминистки добивались многие десятилетия и добились, в общем-то, сравнительно недавно, наши предки воспринимали как норму в самые древние и дремучие времена. Женщина у нас никогда не была другом человека и объектом мужского воздействия — она всегда была полноправной действующей единицей.

 

Шутки о еврейских мамах возникли отнюдь не на пустом месте. Еврейских девочек учили читать и писать наравне с мальчиками еще в те века, когда не все короли были грамотными. Еврейские женщины вели дела и занимались бизнесом, и это не было забавным исключением — это было поощряемой практикой: если муж занят изучением Торы, то жена должна зарабатывать на жизнь. В старинном гимне «Эшет хаиль» («Достойная женщина») поется не о женщине, отличающейся скромностью и кротостью, а о той, которая «задумает поле и приобретает его», то есть о женщине решительной и деятельной; о той, чья семья «одета в двойные одежды», то есть о женщине успешной и зарабатывающей; о той, которая «уста свои открывает с мудростию», то есть о женщине мудрой и не скрывающей своей мудрости.

 

Неудивительно, что от такой женщины пошло племя революционерок и бунтарок. Наш народ вообще известен своим умением оказаться в центре любой революции в любой стране, и девушки в этом смысле никак не отстают от мужчин. Неудивительно, что из этого племени вышла и первая женщина, занявшая пост премьер-министра в западном мире. И неудивительно, что от них пошла кудрявая Бета и все остальные наши девушки, готовые с оружием или без защищать свой народ.

 

И что самое важное: еврейкам для этого не пришлось бороться за свои права или становиться «как мужчины», как это происходит сейчас во многих странах. Это было естественно, так было всегда. Мы были сильными не вопреки, а благодаря тому, что мы женщины.

 

Что я еще могу сказать? С восьмым марта вас, девочки. С настоящим, не мимозно-майонезным, а с настоящим днем женской солидарности. Той, благодаря которой предотвращаются войны и красивые кудрявые блондинки бегают по лесам для зарядки, а не с автоматами. Потому что автоматы у нас есть, и достать мы их всегда успеем.

 

Алина Фаркаш

[WildWind]

http://9tv.co.il/news/2014/08/07/182409.html

 

07.08.2014 23:00

 

Автор: Евгения Кравчик

 

Нива Бен-Шошан из Негева: "Минное поле чудес"

 

72-часовой режим гуманитарного прекращения огня пока не истек. Главари ХАМАСа угрожают 8 августа в 8 часов утра возобновить обстрелы Израиля, если их требования не будут удовлетворены.

 

А пока пусковые ракетные установки и минометы молчат, я беседую с жителями прифронтовой зоны.

 

Нива Бен-Шошан родилась и выросла в кибуце Брор Хайль, расположенном в пяти минутах езды от города Сдерот. Муж Нивы Юваль — агроном, консультант крупной американской фирмы. В семье Бен-Шошан четверо детей — три сына (старшему 17 лет, младшему 9) и 15-летняя дочь.

 

— Мы — земледельцы новой формации, — говорит Нива. — В наши дни многие члены кибуцев и мошавов — дипломированные специалисты.

 

В 1997 году семейство Бен-Шошан основало винодельню. "Каберне", "Мерло" и "Шираз", которые производят в Негеве из винограда, выращенного в Авдате в пустыне Арава и в Кфар Шамай на севере, известно далеко за пределами Израиля и награждено несколькими медалями.

 

Сегодня, впрочем, мы с Нивой говорим не столько о марочных винах, сколько о войне.

 

Последняя сирена огласила Брор Хайль 6 августа в 14 часов — через 6 часов после вступления в силу режима прекращения огня.

 

 

— Мы с детьми инстинктивно бросились в подвал, — рассказывает Нива, — и зря: тревога оказалась ложной. Обстреливают нас из Газы четырнадцатый год. На практике это выглядит так: встаешь рано утром, готовишь завтрак и четыре бутерброда, чтобы каждый из ребят взял с собой в школу. Стоит детям выйти из дому и сесть в автобус — тебя охватывает жуткая тревога: какой снаряд настигнет их (не приведи Господь!) в дороге — ракетный или минометный? Раздастся ли предупредительный сигнал посреди урока? Придется ли ребятам снова распластаться на полу в туалете, прикрывая голову руками? И так каждый день 13 лет подряд…

 

— Однажды мы с одноклассниками ехали в школу, — рассказывает Галь, 15-летняя дочь Нивы. — И вдруг как свистнет. Вначале свист, потом — гром. "Кассам" упал в нескольких метрах от школьного автобуса. Нас тряхануло, как при землетрясении.

 

— После таких инцидентов, — говорит Нива, — по поселку начинают ползти слухи. "Произошло чудо — снаряд взорвался в нескольких метрах от школьного автобуса, но никто из детей не пострадал". Через пару дней — другое чудо: перелет. Спустя неделю — новое чудо: мина упала на открытой местности, но не взорвалась. Так и живем на минном поле чудес…

 

— Раньше, когда здание школы еще не было защищено от ракетных обстрелов, ученики бросались по сигналу тревоги под парты и закрывали головы ранцами, — вспоминает Галь. — Два года назад здание укрепили. В школе появилось убежище.

 

— Наш кибуц находится в семи километрах от границы с сектором Газа, — говорит Нива Бен-Шошан. — В дни войны мы оказались в эпицентре ракетных обстрелов. Десятки ракет были сбиты в небе у нас над головой. В какие-то дни невозможно было ненадолго подняться в дом из подвала, который мы два года назад забетонировали и переоборудовали в убежище: чуть не каждые 10-15 минут — сигнал воздушной тревоги, а иногда — два-три подряд. Психушка! К тому же постоянный, нескончаемый, тягучий страх изнуряет — к вечеру ты как выжатый лимон, хотя, казалось бы, весь день ничего не делал.

 

— Простите, Нива, а как вы спасались от обстрелов четыре года назад, семь и двенадцать лет назад, когда у вас не было убежища?

 

— Никак! Падали на пол или на траву, прикрывая голову руками: нет у нас полутора минут, чтобы добежать до общественного убежища — Газа рядом. В доме моих родителей (отец — один из основателей кибуца Брор Хайль) и сейчас нет убежища, но эмпирическим путем мама с папой вычислили, что безопаснее всего спускаться на три ступеньки — фасад и лестница выходят на север. На этой ступеньке они и сидят, когда региональный совет Шаар ха-Негев обстреливают.

 

— Знаете, о чем я думаю, когда приезжаю с родителями в центр Израиля или на север? — говорит Галь. — Смотрю на сверстников и тайно им завидую: мы в Негеве не знаем, что значит жить спокойно и беззаботно. Мы существуем в постоянном страхе.

 

— Антитеррористическая операция закончена. Появилось ли чувство облегчения?

 

— К сожалению, нет. Напротив, мною постоянно владеет тревога: с настоящей — большой угрозой Израиль пока не покончил, — говорит Нива. — ХАМАС сохранил часть своего ракетного потенциала. К тому же парализует мысль, что под нашим домом может пролегать не обнаруженный пока наступательный тоннель. Мороз по коже! В последние годы наши поселки все чаще обстреливает вражеская артиллерия. Вместе с тем, когда по телевизору показывают детей, убитых в Газе, я испытываю не меньшую боль, чем от мысли, что и мои дети, не приведи Господь, могут пострадать. Боевики ХАМАСа прикрываются детьми и женщинами, как живым щитом, — тем временем весь мир обвиняет Израиль в "непропорциональном применении силы". А что делать? Пустить нас в расход?! Ситуация сюрреалистическая, но пока, насколько я чувствую, — безвыходная.

 

— Что вы имеете в виду?

 

— Жители поселков, расположенных в непосредственной близости к границе с сектором Газа, ощущают, что антитеррористическая операция была прервана на полуслове, и воинским подразделениям не удалось покончить с угрозой новых обстрелов и тоннельных террористических атак, — объясняет Нива. — Мы не тешим себя иллюзией, что террор можно обуздать. Но если уж армию ввели в Газу, если Израиль похоронил лучших из лучших солдат и офицеров — настоящих героев, нужно было довести дело до конца и обеспечить нам нормальную жизнь хотя бы на несколько лет.

 

— Нива, подсчитали ли у вас в кибуце, какой ущерб причинила война сельскому хозяйству?

 

— Пока нет — времени не было… С другой стороны, в дни войны мы ощутили такую искреннюю моральную поддержку со стороны абсолютно незнакомых людей, живущих в самых отдаленных районах страны, какой не помним уже много лет. В нашем кибуце чуть не каждая семья занимается частным бизнесом — социалистические методы хозяйствования отмерли лет 20 назад. У нас в Негеве ураганные обстрелы, а мы постоянно получаем приглашения привезти свою продукцию на продажу в разные города. И хотя выбраться на север под огнем невозможно, на шоссе тебя подстерегает самая большая опасность — негде укрыться, тем не менее, душевное тепло, которым нас окружили, придало нам сил, помогло выстоять, не сломаться.

[WildWind]

Г.Друктейнис: мы все – израильтяне

 

ru.DELFI.lt

среда, 30 июля 2014 г. 10:22

 

© DELFI (Š.Mažeikos nuotr.)

http://ru.delfi.lt/opinions/comments/gdruk...e.d?id=65424636

 

Сколько я себя помню, при всех общественных строях и в любом веке всегда было за что осуждать Израиль.

 

 

Израиль своими действиями постоянно раздражал «прогрессивную» и международную общественность. Израиль оккупировал и аннексировал. Израиль никогда не выполнял указания резолюций Объединенных Наций, или выполнял их слишком вяло. Израиль все делал слишком медленно и слишком быстро. Израиль слишком много разрушал и слишком много строил.

 

Израиль всегда был слишком агрессивным, а ответы его армии на борьбу свободолюбивых народов никогда не были адекватными и пропорциональными – на брошенный камень, плевок или даже кривой взгляд Израиль отвечал ракетой стоимостью 50 000 долларов, убивающей все на площади квадратного километра. На ясные угрозы уничтожить еврейское государство, альянсы враждебных и агрессивных стран, более мощные силы у границы Израиля евреи отвечали неожиданным ударом и еще одной непредусмотренной победой. Неадекватно.

 

 

 

Израиль был действительно уникальным – своими действиями он даже мог объединить идеологических противников, которые не могли договориться по другим вопросам – как бы ни ненавидел президент США Рональд Рейган Советский Союз, тон его речей, осуждающих инвазию Израиля в 1982 году в Ливан, полностью соответствовал пропагандистскому тону коммунистов.

 

И каждый из нас всегда знал – если бы не США, Израиль давно уже был бы сметен с лица земли. И сейчас знаем, что «финансами Америки управляют евреи», поэтому «Америка всегда будет поддерживать Израиль».

 

На фоне этого знания блекнет и «израильское чудо» - достижения еврейского государства, которые многие из нас видели в Израиле. Как тут не построить такое современное государство и экономику, когда Америка дает столько денег? Только кто нам, литовцам, мешал создать государство еще лучше, когда Европа дала нам столько денег? И даже без войн и без враждебно настроенных представителей других национальностей?

 

Как же не победить этих арабов, когда Америка дает столько автоматов и боеприпасов? (Между прочим, можно вспомнить, что во время войны за независимость Израиля 1948 года США объявили эмбарго для всех воюющих сторон, и преследовали еврейских предпринимателей, контрабандой поставляющих оружие в Израиль – но евреи и без помощи американцев победили в этой войне). Но не надо забывать, что крупные враги Израиля почти всегда были лучше вооружены, правда, советской техникой и оружием (которым, кстати, боролись и против нас – не только в Литве, но и в Венгрии, Чехословакии, Польше).

 

Почему Израиль все равно так поступает, и все равно побеждает, дразня меня, безопасно отдыхающего в Юодкранте? Конечно, еще раз можно перечислить несколько десятков дат и документов, но это уже делалось не раз, и ситуацию на Ближнем Востоке это не проясняет. Можно вспомнить, что не евреи хотели войны, а именно арабы, и именно арабы напали на Израиль в 1948 году, таким образом, теряя не только планируемое государство Палестину, но и земли, предназначенные для этого государства в 1947 году ООН. Можно вспомнить, что не Израиль напал на Иорданию, а именно Иордания напала на Израиль в 1967 году, и лишилась Восточного Иерусалима и всего Западного побережья. Вспомнить, что не Израиль вторгся в Сирию, а Сирия вторглась в Израиль в 1967 году, и лишилась Голанских высот.

 

Но эту моральную проблему можно решить еще проще – выбросив все документы в печку, и просто спросив себя, за что борется и что защищает Израиль?

 

И сразу станет ясно, почему он всегда побеждает и будет побеждать. Потому что, как бы мы не посмотрели, Израиль всегда боролся за нас, и защищал то, что больше всего заботит нас.

 

Ни у еврейского народа, ни у государства Израиль последние две тысячи лет никогда не было диктатора. И хотя израильтяне – не русские, и им не так просто промыть мозги, у них всегда была четкая цель и понимание, ради чего вся эта война. Израиль борется за свободу слова и возможность читать те книги, которые хочется читать. Израиль борется за право голоса женщин (из шести стран мира, где у женщин нет права голоса, пять, как нарочно, находятся по соседству с Израилем). Израиль борется за право жениться по любви, право уезжать и возвращаться, право одеваться так, как нравится, и выражать свои мысли так, как нравится. Просмотрите Конституцию Литвы – Израиль борется за все ее разделы. Именно поэтому Америка всегда будет поддерживать Израиль, как и любую другую страну, исповедующую ценности демократии и свободы.

 

Мы, несомненно, примем еще одну резолюцию, осуждающую действия Израиля, и будем надеяться, что не потеряемся в их серийных номерах. Конечно, США еще раз пообещает ограничить помощь Израилю, но это уже тоже слышали. Очевидно, что Израиль снова не обратит должного внимания на 46-ую резолюцию, чего-то требующую от него (а может, уже 1046-ую?). Потому что евреи это делают много лет.

 

Когда-то, когда только что образовавшееся государство Израиль специальным законом перенесло столицу в Иерусалим, игнорируя решение Объединенных Наций, в ООН прошло голосование за то, чтобы не признавать и осудить такой демарш евреев. Против инициативы евреев голосовали и СССР, и США. Единственным, кто голосовал за признание Иерусалима столицей Израиля, был представитель самого Израиля. Но тогдашний премьер еврейского государства Давид Бен-Гурион ободрил его: «На самом деле, только ваше мнение для нас важно».

 

Потому что в этом и скрывается вся красота и весь парадокс нашей дипломатии. Конечно, мы хотим мира. Да, мы хотим компромисса, который обусловит, что люди всех регионов мира будут здоровыми, образованными и богатыми. Мы знаем, что это возможно, так как видим сходство в нашем образе жизни, которые кто-то защищает. Поэтому в душе мы всегда гордимся Израилем, и будем радоваться его победам, как достижениям 1967 года, так как это была победа против советской военной мощи и союзников, а сегодня это победа нашей цивилизации.

 

Победы Израиля – это победы нашего рационального и критического мышления. Израиль – наш последний бастион, защищающий тот мир, в котором живем и мы, и на который кто-то постоянно покушается. Ни один еврей не сидел за штурвалом похищенных 11 сентября самолетов. Ни один еврей не взорвал себя в лондонских автобусах 7 июля. Ни один еврей не стрелял в литовских военных ни в Афганистане, ни в Косово. И сегодня я спокойно просыпаюсь в Юодкранте, зная, что в мире есть сила, которая может защитить мой образ жизни. Поэтому тайно мы всегда будем любить Израиль. Потому что он наш. Потому что в душе мы все – израильтяне.

 

 

http://ru.delfi.lt/opinions/comments/gdruk...6#ixzz39pBjLnjO

[WildWind]

http://newswe.com/index.php?go=Pages&in=view&id=6244

 

Иметь таких друзей...

 

Евгений Сатановский, Москва

 

Бен-Гурион — не аэропорт, а сам «Старик», - был человеком на редкость практичным. Не чета многим из нынешних, особенно тех, кто составляет «элиту» левого лагеря Израиля.

 

Внуки мапайников борются за создание палестинского государства вместо того, чтобы укреплять еврейское. Они организуют бойкоты своей собственной страны и растрачивают результаты прошлых побед, уговаривая европейцев и американцев оказать давление на израильское правительство. Их идея состоит в том, чтобы оно сломалось и вместо того, за что голосовали избиратели, начало реализовывать очередной эксперимент выжившего из ума нобелевского лауреата или пары стареющих дам: надежды левого лагеря, переживших звездный час своих партий, даже не заметив этого.

 

Отцы-основатели такими глупостями не баловались, отчего Израиль состоялся и даже неплохо выглядит. При всей их социалистической сущности и вере в классовую солидарность, соседей они оценивали трезво. Как, впрочем, и партнеров, а также союзников. Причем, если в отношении СССР какие-то иллюзии у них еще существовали — как-никак, государство рабочих и крестьян, то к Америке относились безо всяких сантиментов. Не то, что нынешняя генерация еврейского народа, пережившая крах социалистической системы и, в точном соответствии с иллюзиями времен штетла, начавшая верить в то, что в США улицы все-таки вымощены золотом.

 

Как писал популярный американский телеведущий Ларри Кинг по поводу аналогичных идей своего папы: «...Приехав в Америку, он понял три вещи. Во-первых, улицы там золотом не вымощены. Во-вторых, они вообще не вымощены. И, в-третьих, мостить их предстоит именно ему». Что не слишком любят вспоминать столпы сегодняшней американской еврейской общины, с удивительным постоянством несущие благостную чушь о перспективах «мирного процесса», которым госсекретарь Керри занимается с таким рвением, как будто других проблем у США просто не осталось.

 

Так вот, в те времена, когда Израиль был еще новеньким, и любой неосторожный шаг мог его похоронить, Бен-Гурион, хорошо понимавший, что еще вчера еврейского государства не было и завтра его тоже может не быть, заключил неформальное соглашение с руководством тогдашних американских еврейских организаций, в соответствии с которым... как бы это повежливей сказать? - все они в полной мере могли использовать свое право промолчать в отношении политики израильского правительства. Поскольку Израиль был на фронте, а они находились даже не в тылу, но просто в другом мире. Как, впрочем, было и в годы Холокоста. Кому в расстрельные рвы, в печи крематориев и в окопы, а кому - на отдых во Флориду. Или на светский раут - бороться за права евреев.

 

Тоже, конечно, дело нужное. Но вторичное. Так как если тех евреев, за права которых шла борьба, перебили бы окончательно, в том числе из-за того, что они бы слушали советчиков из-за океана, толку от нью-йоркских и вашингтонских гениев было бы не слишком много. И тогдашнее израильское руководство это превосходно понимало. Как понимало оно и то, что у Соединенных Штатов Америки, при всей риторике американских президентов в отношении Израиля, есть единственный друг, союзник и партнер - сами Соединенные Штаты. Что не отменяет поддержки ими еврейского государства — тогда и в той мере, в какой это будет им необходимо и выгодно.

 

Или, что то же самое, в какой это необходимо и выгодно будет руководству США. Точнее, тем персонажам из числа этого руководства, которые в своей карьере ставят на Израиль. Что ни в коем случае не отменяет возможности этот самый Израиль подставить или подвести так, как ни одному израильтянину и не снилось. Причем, в самый нужный момент и по любому поводу. Или без повода. Это в истории американо-израильских отношений было десятки раз. При президентах-демократах и президентах-республиканцах. Умных и не очень. Искренне симпатизирующих еврейскому государству или с трудом скрывающих отвращение к нему.

 

И это касалось, касается и касаться будет не только Израиля, но и кого угодно. Партнеров по НАТО и торговых партнеров. Друзей и союзников. Соперников и соратников - нынешних и бывших. Америка так устроена, и обижаться на нее бесполезно. Но учитывать надо. Хотя это и неприятно. Особенно тем, кто привык полагаться на «старшего брата» и искренне верит в то, что мир можно уместить в черно-белую схему, расписав, кто друг, а кто враг. И у Израиля в этой схеме есть вечный, постоянный и верный друг, на которого можно рассчитывать и на плечо которого опереться в трудную минуту, — Соединенные Штаты.

 

То, что этот друг может подвести, играть в собственные игры и использовать Израиль как разменную монету, плохо укладывается в описанную модель мироустройства. Так как тогда он друг только наполовину. А друг наполовину, как известно из классической литературы, - это наполовину враг. Что обидно для людей, положивших добрую часть жизни на укрепление израильско-американских связей. И вообще обидно. Хотя на самом деле все, происходящее на протяжении длительного периода времени после распада СССР, когда автор имел возможность наблюдать всё собственными глазами, лишь подтверждает невеселую истину: использовать Америку можно — иногда, если очень повезет. Надеяться на нее не возбраняется, хотя и бессмысленно. Но всерьез рассчитывать? Увольте.

 

И дело даже не в Полларде, который сидел, сидит и сидеть будет за то, что не смог понять, как может его родина, именуя себя союзником Израиля, скрывать от него информацию об Иране — враге Израиля и противнике Америки. И не в не реализуемых десятилетиями произраильских резолюциях Конгресса США. Но «утечка информации из Пентагона» о том, что это израильская подлодка нанесла удар по сирийскому объекту, где были складированы ракеты «Яхонт» российского производства, — это прямое предательство интересов Израиля. Если, конечно, полагать, что США являются его союзником. Провокация, рассчитанная на то, чтобы стравить Иерусалим с Москвой. И чистой воды подлость. Если забыть о том, что это слово в отношении политиков неприменимо. Так как подлость — суть любой политики.

 

Не любит президент Обама президента Путина. И премьер-министра Нетаниягу тоже не любит. Хотя и в том, и в другом случаях действующая администрация США тратит немало усилий на то, чтобы продемонстрировать обратное. И, отметим, имеет для этого причины. О том, что инструментов давления на Россию у Соединенных Штатов по большому счету нет, известно. Как нет инструментов давления на Китай, Пакистан или Ирак. Не говоря уже об Иране, Северной Корее или Венесуэле. Но и Израиль, имеющий немалый опыт реализации Штатами экспериментов за его счет, сопротивляется попыткам заплатить его национальными интересами по ближневосточным счетам Вашингтона. Чего ж их не подставить?

 

Сомнительно, чтобы это удалось. Тем более, что одновременно Вашингтон попытался выразить неудовольствие в адрес египетской армии, которая в кои-то веки всерьез взялась за исламистов — и собственных, и иностранных, действующих на территории Египта. Эффект скорее будет такой же, как в деле Сноудена, — отрицательный. Ну, да гениев в действующей администрации немного. Любопытно, однако, с каким упорством руководство Соединенных Штатов портит отношения с союзниками. Не то, чтобы речь шла о серьезном охлаждении отношений, тем более с Израилем. Но осадок останется. Как говорили в годы юности автора: иметь таких друзей — врагов уже не надо...

 

 

Колумнист «МЗ» Евгений Сатановский - президент российского негосударственного Института Ближнего Востока

[WildWind]

Рейд по тылам, или Йом-кейф в тени «Несокрушимой скалы»

 

Александр Казарновский, «МЗ»

 

 

Знаете ли Вы, что такое йом-кейф? О, Вы не знаете, что такое йом-кейф! (Где-то я подобный словесный ход уже встречал…). Йом-кейф наступает после того, как ты окончательно офигеваешь от телеразмышлений на тему, что сделают наши вожди – вставят ХАМАСу или подставят, и от гаданий – откуда прилетит к нам в Пардес-Хану ракета, о которой за окном надрывается сирена – с юга из Газы или с севера из Ливана. Как пелось в детстве: «Поедешь на север, поедешь на юг, везде тебя встретит товарищ и друг». И тогда ты выходишь из дому и отправляешься… нет, не в бар, где под ритмичную музыку можно превратить свой желудок в бурдюк с крепким коктейлем. И не на пляж, где за час можно получить цвет кожи, необходимый для того, чтобы стать президентом США.

 

Йом-кейф - это взодраться в шесть утра, наскоро помолившись, чертыхаться, что не успеешь на поезд, но в конце концов все-таки успеть добраться до станции «Рош Аин цафон», влезть в автобус, нанятый Аней Антопольской, бессменной руководительницей амуты «Место встречи», пожать руку одному из лучших в Израиле экскурсоводов Ицхаку Фишелевичу, плюхнуться на сиденье и отправиться в путешествие по самому мною любимому месту на земле – по Самарии, или, по-нашему, по-еврейски – по Шомрону. Сейчас Шомрон – глубокий тыл, одно из самых спокойных мест в стране – куда спокойнее, чем Тель-Авив и даже Хайфа, не говоря уже об Ашдоде. Вот в путешествие по этому тылу мы и отправляемся.

 

 

Автобус катит по шоссе, петляющему среди полувыжженных холмов, постепенно перерастающих в горы. В небе выписывает фигуры авиалайнер. В связи с обстрелами из Газы пассажирские самолеты несколько изменили маршрут и на посадку в Бен-Гурион заходят с востока, то есть отсюда. Итак, что у нас сегодня в программе?

 

…Там, где дорога начинает серпантином подниматься к промышленной зоне Баркан в Шомроне, около дороги находится совсем неприметный люк. Здесь нас встречает Саша Гимбург, инженер-гидролог, проживающий на форпосту у поселения Итамар. Первое, что делает Саша и чем всех озадачивает, – он вытаскивает из багажника своего автомобиля тяжеленный радиатор – обычную комнатную батарею и вываливает в трех шагах от двери автобуса. На вопрос «зачем?» отвечает загадочно: «Когда возвращаться будем – ноги вытирать». Нет, мы, конечно, знаем, что нам предстоит спуск в пещеру, но… слава Б-гу, я в моем Элон Море не раз и не два спускался в пещеру и тоже сталактитовую, и ничего, вылезешь, пыль отряхнешь… При чем здесь батарея? Хватит уже того, что при входе, вернее, при влазе в пещеру нас заставили снять босоножки и надеть бутсы.

 

Саша откручивает шурупы и откидывает металлическую крышку люка.

- Образовался вход в пещеру, - рассказывает он, - либо в результате землетрясения, либо в результате взрыва при строительстве промзоны. Сейчас используется для контроля за стоком и уровнем известковых вод. Сначала вход в пещеру был накрыт брезентом. Потом брезент украли дорогие кузены. Тогда мы сделали металлическое покрытие. Все было ничего, пока на сайте «катом-лаван» я не обнаружил указание точного расположения пещеры и инструкцию для самодеятельных спелеологов, где какой шуруп открутить, чтобы в нее залезть. Пришлось сделать новое, более крепкое покрытие. Когда спуститесь, будьте осторожны – там много проводов – ведь эти исследования очень важны для нас – 40% израильской воды поступает из шомронских скважин.

- А туристов вообще в эту пещеру водят? – спрашивает кто-то из нашей группы.

- Никогда! – отвечает Саша. – Она вне каких либо списков достопримечательностей. А почему – не знаю. Причем, в самом Ариэле есть не хуже – в черте города. И тоже – на замке.

- Саша, - говорю, - а пещера, которая в Элон Морэ?..

- Ну, это совсем несерьезно… - отрезает Саша. Спуск под землю по девятиметровой лестнице начинается.

 

[WildWind]

Я, бывший житель Элон Морэ, навеки в него влюбленный, погружаюсь сначала в полутьму и прохладу, а затем во тьму и почти что холод, а душа моя в печали – за что он так обидел мою маленькую, но уютную элонморевскую пещерку. И только спустившись и оглядевшись, оцениваю – о да! Моя пещерка тут – увы!.. Я стою посреди гигантского подземного зала, где с потолка тянут когти сталактиты, из-под земли вырастают сталагмиты в черных доспехах, а по бокам встали бесформенными чудищами сталагнаты – сталактиты, сросшиеся со сталагмитами. Делаю шаг и тут же понимаю – о как мудро, что мы надели бутсы! А еще лучше было бы «говнодавы» (они же «гады») напялить или еще что-то с суперрифленой подошвой. Скользишь и одновременно увязаешь. Делаю еще шаг и… Когда Дантону в ночь перед казнью предложили бежать за границу, он ответил: «Разве можно унести Родину на подошвах башмаков?» Насчет родины не знаю, а вот половину этой пещеры точно можно. Переходя из одного подземного зала в другой, чувствуешь, как масса пещеры становится все меньше, а масса вязкой черной глины на твоей обуви все больше. А посередине самого первого зала в кружок стоят белые пластиковые стулья.

 

- Экскурсии здесь не проводятся, - объясняет Саша, - но когда к нам приезжают специалисты, мы устраиваем здесь встречи и даже симпозиумы.

 

Я еще раз осматриваюсь. Мощная пещера, хотя и поскромнее, чем Сорек будет. Нет удобных дорожек и мостиков, как в пещере Сорек, да и вся подсветка – из фонариков, что мы принесли с собой, зато – первозданность! Меня вдруг охватывает волнение перед темной красотой этих гигантских изваяний, этих застывших мрачных водопадов, этих стрел, взметнувшихся в никуда. Я знал, что Вс-вышний - великий художник, но что Он еще и великий абстракционист – куда там Кандинскому! – понял впервые.

 

- А еще – чего нет в пещере Сорек, - говорит Саша, - здесь в результате взрыва или землетрясения некоторые сталактиты и сталагмиты раскололись, и, изучая срезы, можно узнать много интересного. Например, их химический состав. Возраст опять же. Ведь сталактиты и сталагмиты «растут» только зимой, когда идут дожди, и у них, как и у деревьев, имеются годовые кольца…

 

Пора наверх – по лестнице, а затем, с трудом ворочая ногами с грязевыми веригами, – скорее бы добраться до батареи!

 

…Мы вновь в автобусе. За окнами проплывает Баркан – одна из крупнейших промзон в Израиле. Здесь, как известно, до недавнего времени имелось 130 предприятий от «бейгель бейгеля» до хайтека. Сейчас поменьше стало. Из-за ширящегося в Европе бойкота продукции, произведенной на «территориях», владельцы некоторых предприятий дрогнули и перевели их на запад, вглубь «зеленой черты». На предприятиях половина работников были евреи, половина – арабы. Евреям раньше до работы и обратно было двадцать минут ехать, теперь – тридцать пять. А у арабов нет права въезжать в «материковый» Израиль. Им пришлось уволиться и остаться без средств к существованию. Причем, речь идет не о двух-трех, а о тысячах людей. Большая «победа» защитников «палестинского» народа!

 

Следующей нашей остановкой стал Хурват Куркуш.

Вынужден вновь использовать оборот, заимствованный у великого юдофила. Знаете ли вы, что такое Хурват Куркуш? Фиг-два вы знаете, что это такое! Ни в каких путеводителях, ни в каких справочниках вы не сможете прочитать об этих захоронениях более чем 2000-летней давности, за последние годы обнаруженных шомронскими энтузиастами. По двум причинам – во-первых, нашли не те, а во-вторых, лежат не те. Сами посудите, откуда здесь взяться еврейским захоронениям, если весь мир и вся наша прогрессивная интеллигенция знают – это искони арабские земли, евреи здесь никогда не жили. А вы говорите – усыпальницы хасмонейской аристократии!

 

Знаете, иногда мне кажется: прежде, чем проводить зачистку Газы, кое-кому из наших интеллектуалов мозги бы не помешало зачистить…

 

 

А пока мы переходим от одного арочного входа в очередную гробницу к другому и заглядываем во тьму, вдыхая вечность. Мне кажется, это не ветерок шуршит в темных пещерках, как в гигантских раковинах, а те, кто здесь некогда обрел последний приют, перешептываются с нами. Мне кажется, что их, наших предков, в час встречи с нами охватывает такое же волнение, какое охватывает нас здесь в час встречи с ними.

 

Но вот захоронения заканчиваются, начинаются огромные, древние, выложенные камнем водосборники. Слова «вода» и «жизнь» в наших краях – синонимы. Здесь наши предки не только умирали, но и жили.

 

 

Мы, кстати, тоже жить хотим. И именно тут, на этом плато, решается, будем ли мы и дальше заниматься этим презренным занятием. Перед нами, как на ладони – Рамат-Ган, Лод, Тель-Авив. Не надо запускать ракеты, на кого Аллах пошлет, как это приходится делать ребятам из Газы. Отсюда по вам, читающим эти строки, можно бить прямой наводкой. Дело за малым – создать их государство и передать ему эти земли.

 

Мы вновь в автобусе. Пока он, петляя, везет нас в поселение Нофим, Ицхак приводит любопытную статистику. Оказывается, вопреки устоявшемуся мнению, религиозные сионисты, так называемые вязаные кипы, составляют лишь треть еврейского населения Иудеи и Самарии. Еще треть – к моему удивлению - харедим (вот уж кого не видно и не слышно, - небось, сидят в своих модиин-илитах и бейтар-илитах и тихо увеличивают процент), и, наконец, треть – светские. То есть вместо идеологически мотивированной группы населения типовой срез израильского общества. По этому поводу когда-то один из основателей поселенческого движения Бени Кацовер в разговоре со мной с удовлетворением отмечал, что «мы уже стали обычным Израилем, у нас даже известный процент голосует за МЕРЕЦ». Как-то это перекликалось с фразой Бен-Гуриона о том, что мы не станем нормальным народом, пока у нас не будет своих воров и проституток.

 

- Мы въезжаем в Нофим, - произносит в микрофон Ицхак. – Поселение смешанное, - добавляет он, и, как рояль с микрофоном в кустах, на экране окна возникают фигуры двух пацанов, шагающих в обнимку – одного в кипе и с пейсами, другого – с ирокезом и серьгой в носу. - Находится Нофим там, где во времена ТАНАХа проходила граница между наделами Менаше и Эфраима. Основано поселение в 1986 году. Живет здесь около 140 семей.

 

«Нофим» переводится, как «виды». Я бы назвал это место так же, как амуту, организовавшую сегодняшнюю поездку – «Место встречи». Место, где нагорье, зыбкое, как небосвод, встречается с небосводом, волнистым, как нагорье. Место, где над пятнами рощ, похожих на зеленые облака, проплывают облака, похожие на белые рощи. Место, где ущелье Кана передает нам привет от тысячелетий, прошелестевших сквозь покрывший его склоны лес Маакудия.

 

В поселке Нофим мы посещаем семью Гальор – Ирит и Моше. Они приехали сюда шесть лет назад, когда поселок выглядел совсем захиревшим. На постройку дома люди здесь получали не по полдунама, как в других местах, а по дунаму. И что?

 

«Наши дети здесь совсем зачахнут!» - рыдала Ирит. Но соседи помогли. А вскоре появились и новые соседи – вселилось еще 15 семей – целый квартал. У поселка открылось второе дыхание. Жизнь наладилась.

 

Ирит и Моше – ювелиры. Ирит занимается тем, что делает замечательные украшения – из рук ее выходят этакие бабочки-звездочки в восточном стиле. Изготавливает она их из материала типа пластилина, именуемого «фимо» (по-русски – полимерная глина), который обжигается в печи – и из кристаллов Сваровского. Продает их по всему Шомрону, а также на различных ярмарках по всему Израилю.

 

Здесь я вынужден сделать небольшое отступление и в третий раз изогнуться гоголеподобным вопросительным знаком: знаете ли вы, что дважды в неделю – по вторникам и пятницам – пешеходная часть улицы Нахалат-Биньямин в Тель-Авиве превращается в Базар ремесленников, где можно купить любые шедевры ручной работы? О, если вы не знали до сих пор, что дважды в неделю… и т.д., как не знал и я, то давайте отправимся туда, потому что это не только базар, но и прямо-таки музей народного творчества под открытым небом, или, как написала в интернете некая Полина Т., средоточие национального креатива. Но сделаем мы это как-нибудь в другой раз, сейчас лишь отмечу, что Ирит является не только одним из источников этого самого национального креатива, но и одним из основателей этой самой ярмарки в Нахалат-Биньямин.

 

Ну, а всё, что не купят у нас, уплывает в Штаты. Там творения Ирит расходятся мгновенно. Она много работает на заказ. Женщины присылают ей свои фотографии в различных платьях, и она под них изготавливает украшения. Пока я вам всё это рассказывал, дамы, в большом обилии населявшие нашу группу экскурсантов, столь активно раскупали маленькие шедевры нательного искусства, что вскоре стенды стали выглядеть как-то сиротливо, словно челюсти, потерявшие половину зубов.

 

Не могу не отметить, что помимо подобной продукции для представительниц пола, спасающего мир собственной красотой, эта семья производит и различные предметы, в народе именуемые иудаикой. Здесь и ханукальные светильники, и указки в форме руки с вытянутым указательным пальцем для чтения Торы, и футляры для мезуз. Все такое же изящное и такое же по-восточному яркое.

 

Кстати, возле Нофим, в Хирбет Шахде, имеются развалины древнего еврейского поселения. Представляете, какой в этих местах можно было бы турбизнес раскрутить, если бы идеология властей не мешала!

 

Мы въезжаем в поселение Кфар-Тапуах. Для меня в последние годы Кфар-Тапуах стал чуть ли не роднее, чем Элон Морэ. Здесь живет моя дочь с внуками, сюда я по мере возможности приезжаю на шабаты, сюда я даже чаще, чем в Элон Морэ, посылаю учеников на шабат.

 

А сегодня мы встречаемся с Ореном и Ади Леви. Она - изготовитель мыла и косметики из природных компонентов, он занимается производством пива. Пиво вкусное – это я точно могу подтвердить. В вопросах косметики не силен, но словосочетание «сто процентов – натуральные продукты» впечатляет. Идея заключается в том, что наша кожа очень чувствительна и, оказывается, очень плохо, хотя нам это не шибко заметно, реагирует на химические компоненты косметики. Далее следует рассказ о процессе изготовления спасительных препаратов без химии, но тут влетают мои внуки и я с удовольствием переключаюсь на них. Так что сотворение природного мыла останется для меня такой же великой тайной, как сотворение философского камня. И для бедного обделенного читателя тоже. Зато читателю будет небезынтересно узнать, что на вопрос, кого бы Ади больше всего хотела пригласить на презентацию ее бизнеса, она ответила: «Лидера партии МЕРЕЦ Захаву Гальон». И на естественное «???!!!» пояснила: «Я выросла в светской лево-настроенной семье. Была активисткой молодежной организации «Ноар МЕРЕЦ». Захава Гальон была моим кумиром. Вот пусть теперь приедет и посмотрит…».

 

Но делать нечего. Мы погружаемся в автобус и пускаемся в обратный путь. Я мысленно благодарю за удовольствие Анечку Антопольскую, а вслух – Ицхака Фишелевича и, достав мобильный телефон, забираюсь в твиттер, чтобы узнать, что произошло в стране, пока я наслаждался красотой Шомрона и вдыхал его пьянящий воздух. Так. Сирены в Ашдоде, в Ашкелоне… разрушения в Сдероте… трое раненых в Саджайе… Знаете ли вы, что такое война в Газе? Увы, вы знаете, что такое война в Газе.

 

 

Фото: Евгения Кахлон

 

http://newswe.com/index.php?go=Pages&in=view&id=7367

[WildWind]

08 августа 2014

Почему я не могу простить этих евреев...

4 августа 2014

Кевин О'Нил

Я не прошу прощения за это название. Евреи должны за многое ответить, особенно евреи Израиля, и не стоит быть к ним снисходительными.

 

Я пишу из Англии, этого драгоценного каменного острова в серебряном море, где наши предки радовались благословенным свободам здорового язычества.

 

Мы смаковали наши изобретательные суеверия и гордились необузданными страстями. Мы молились 14 богам, поклонялись бесам и всю свою жизнь были рабами неумолимого рока, зловеще известного как Вирд. Стандарты у нас были приятно низкими.

 

Конечно, мы были отчаянными головорезами, скованными лишь неизменными решениями богов. Но нам нравилась наша грубая жизнь, и мы сами нравились себе. Мы все были в одной лодке, каждый не лучше и не хуже, чем другие.

 

Однако, как далекие раскаты приближающегося ливня, в 1-ом веке наших берегов достигло учение Еврейского Мессии. Его голос становился все громче. Еврейский Мессия и еврейская Библия станут нашей Немезидой и взломают наш маленький мир.

 

То, что последовало за этим, хорошо документировано, и каждый может найти в Google соответствующие факты. Но для нас это означало, что мы не можем больше наслаждаться жизнью необузданного язычества. Планка нравственности была поднята. Это было грубым пробуждением. Наше каменное убежище было разрушено.

 

Я вспоминаю своего друга, который еще в 70-х годах какое-то время работал на заводе, выпускающем длинные металлические стержни с гальваническим покрытием. Он изготавливал почти 300 таких штук каждый день. Однажды к нему подошел бригадир.

"Слушай, сынок, ты слишком стараешься. Остальные не делают больше 250, и ты заставляешь их плохо выглядеть. Если так пойдет дальше, все должны будут делать 300. Теперь умерь свою прыть, ты же хороший парень".

Он не был настроен прощать моего друга.

 

Точно так же, неужели мы простим евреям то, что они оказываются более этичными, и их нормы морали выше, чем у нас? Они считают, что надо «возлюбить ближнего своего, как самого себя », вместо старой доброй традиционной этики «сделать ему это, прежде чем он сделает это тебе». Получается, что только они поступают хорошо, а все остальные выглядят плохо. Мы могли бы жить под камнем, но это наш камень.

 

Двадцать веков прошло. И нам удалось, с разной степенью успеха, не просто привыкнуть к этой высокой морали, но и убедить себя, что мы так думали всегда. Что эта мораль не имеет ничего общего с евреями, с их Мессией и с их Библией. Но до этого еврейского образования, мы были, как Калибан в нездоровом болоте, довольные своей водой с ягодами в ней. Ах, дикари на свободе.

 

Мы знаем, кто в этом виноват. Евреи. Что они пытаются сделать, ради Петра? Принести небеса на землю? Вот придет пророк. Если бы не было евреев, Бог, скорее всего, остался бы на небе, на своем месте, и никогда не пришел бы на Землю, чтобы разбудить нас и доставить нам неудобства

 

Небеса принадлежат Богу. А Земля была бы наша, если бы не евреи. Непростительно.

 

Теперь вернемся в 1948 год. От 400 до 700 тысяч арабов освободили свои дома по совету своих враждующих братьев из соседних земель. Но с 1948 по 1972 год 820 тысяч евреев были насильно изгнаны из своих домов в арабских странах. 200 тысяч нашли убежище в Европе и Северной Америке, а большинство других в государстве Израиль. Мусульмане сосали грудь у ООН в течение 66 лет, в то время как евреев с самого первого дня кормили и защищали за счет их собратьев-евреев. А где они сейчас? Ищите их и их детей в залах академий, на сцене, в больницах, в среде хай-тека и в космических аппаратах Apollo Space Shuttle.

 

У этих досадных евреев есть гордость и достоинство! Они заставляют нас чувствовать себя плохо, в то время как арабы позволяют любому из нас быть довольным собой.

 

Был проблеск света, когда государство Израиль критиковали за апартеид. О-о, подумал я, серьезный недостаток! Но был разочарован: израильские арабы имеют полное гражданство, и они пользуются равными правами со своими еврейскими соседями. На самом деле, и арабы соседних стран получают бесплатную медицинскую помощь в еврейских больницах.

 

И как будто этого было недостаточно, в ответ на тысячи ракет, летящих из Газы в Израиль, евреи подвергают своих собственных парней опасности в наземной операции для того, чтобы сохранить жизнь невинных палестинцев. Более того, они разбрасывают тысячи листовок, предупреждающих жителей Газы, чтобы те покинули район надвигающейся атаки. Затем, они стреляют резиновой предупреждающей ракетой, стуча ею по крыше за пять минут до реального удара. Наконец, если женщины и дети не покинули здания, израильтяне откладывают удар.

 

Более того, Израиль открыл отделения неотложной медицинской помощи вблизи зоны боевых действий для лечения раненых ... палестинцев! В них входит блок гинекологии. Принимать роды, что ли?!

 

Мне это снится? Ущипните меня.

 

Во время бомбардировки Дрездена в 1945 году всего лишь за 3 дня было сброшено 3900 тонн взрывчатых и зажигательных бомб (ни единой резиновой). Было разрушено две с половиной квадратных мили в центре города и убито от 22,7 до и 25 тысяч человек, в основном мирных жителей. Сравните это с 11 днями, за которые израильтянами было убито 274 человек, несмотря на то, что у них было гораздо более мощное оружие, чем мы имели в 40-х годах. Израильская сдержанность вызывает совершенное недоумение и раздражение лицемеров в ООН.

 

Разве мы предупреждали Дрезден? Нет, конечно, нет! Была ли сброшена фиктивная водородная бомба перед настоящей? Нет! Сжигали ли мы людей, разрывали ли их на клочки и морили их голодом? Да. И мы не принести извинения Германии или Японии за непропорциональную войну! Война была войной, и мы хотели, чтобы она закончилась лучше раньше, чем позже.

 

Как нужно реагировать на врага, который клянется уничтожить вас и ваш образ жизни, изнасиловать вашу жену и поработить ваших детей? Нужно убить их, это то, что нужно сделать! И мы всегда так поступали и никогда не чувствовали себя неловко в этой связи.

 

Но эти надоедливые евреи, с их подниманием моральной планки все выше и выше, пытаются цивилизовать саму войну, сопротивляясь искушению ковровых бомбардировок и возможности покончить с врагом раз и навсегда. Они отказываются от важнейшего элемента внезапности и сначала звонят палестинцам на их сотовые телефоны.

 

А осколки металла от ракет, падающих на Израиль? Они превращают их в произведения искусства, украшая ими свои ​​каминные полки. Они стремятся навести порядок и цивилизацию вплоть до ворот Геенны. Если бы это было возможно, сам черт был бы аннулирован этими сыновьями Давида.

 

Полковник Кемп, британский офицер, принимавший участие во всех крупных конфликтах между 1977 и 2006 годами, сказал об израильтянах:

"На основании моих знаний и опыта, я могу сказать следующее: во время операции Литой свинец, израильские силы обороны сделали больше для защиты прав гражданских лиц в зоне боевых действий, чем любая другая армия в истории войны".

Евреи снова прокладывают путь к большим высотам, что заставляет нас чувствовать себя неудобно с нашими двойными стандартами и нашим одиозным лицемерием.

 

Благослови их Бог.

 

Фото: Вернер Кунц (Flickr)

Перевод: +Elena Lyubchenko

Источник

Опубликовано в блоге "Трансляриум"