О Соединенных Штатах Европы

[Алесь]

Была такая работа у Ильича...

О лозунге Соединенные Штаты Европы

Н. Ленин (1915)

 

Социал-Демократ № 44, 23 августа 1915 г.

Печатается по тексту газеты Социал-демократ

 

 

 

В № 40 " Социал-Демократа" мы сообщили, что конференция заграничных секций нашей партии постановила отложить вопрос о лозунге " Соединенные Штаты Европы" до обсуждения в печати экономической стороны дела.

 

Дискуссия по этому вопросу приняла на нашей конференции односторонне-политический характер. Отчасти это вызвано было, может быть, тем, что в манифесте Центрального Комитета этот лозунг прямо формулирован как политический (" ближайшим политическим лозунгом..." – говорится там), причем не только выдвинуты республиканские Соединенные Штаты Европы, но и подчеркнуто специально, что " без революционного низвержения монархий германской, австрийской и русской" этот лозунг бессмыслен и лжив.

 

Возражать против такой постановки вопроса в пределах политической оценки данного лозунга, – например, с той точки зрения, что он заслоняет или ослабляет и т. п. лозунг социалистической революции, совершенно неправильно. Политические преобразования в действительно демократическом направлении, а тем более политические революции, ни в коем случае, никогда, ни при каких условиях не могут ни заслонить, ни ослабить лозунга социалистической революции. Напротив, они всегда приближают, ее, расширяют для нее базу, втягивают в социалистическую борьбу новые слои мелкой буржуазии и полупролетарских масс. А с другой стороны, политические революции неизбежны в ходе социалистической революции, которую нельзя рассматривать, как один акт, а следует рассматривать, как эпоху бурных политических и экономических потрясений, самой обостренной классовой борьбы, гражданской войны, революций и контрреволюций.

 

Но, если лозунг республиканских Соединенных Штатов Европы, поставленный в связь с революционным низвержением трех реакционнейших монархий Европы, с русской во главе, совершенно неуязвим, как политический лозунг, то остается еще важнейший вопрос об экономическом содержании и значении этого лозунга. С точки зрения экономических условий империализма, т. е. вывоза капитала и раздела мира " передовыми" и " цивилизованными" колониальными державами, Соединенные Штаты Европы, при капитализме, либо невозможны, либо реакционны

 

Капитал стал интернациональным и монополистическим. Мир поделен между горсткой великих, т. е. преуспевающих в великом грабеже и угнетении наций, держав. Четыре великих державы Европы: Англия, Франция, Россия и Германия, с населением в 250—300 миллионов, с площадью около 7 млн. кв. километров, имеют колонии с населением почти в полмиллиарда (494,5 млн. ), с площадью в 64,6 млн. кв. км., т. е. почти в половину земного шара (133 млн. кв. км. без полярной области) Прибавьте к этому три азиатские государства: Китай, Турцию, Персию, которых теперь рвут на части разбойники, ведущие " освободительную" войну, именно: Япония, Россия, Англия и Франция В этих трех азиатских государствах, которые можно назвать полуколониями (на деле они теперь на 9/10 – колонии), 360 млн. населения и 14,5 млн. кв. км. площади (т. е почти в 1? ? аза более площади всей Европы).

 

Далее, Англия, Франция и Германия поместили за границей не менее 70 миллиардов рублей капитала. Чтобы получать " законный" доходец с этой приятной суммы, – доходец свыше трех миллиардов рублей ежегодно – служат национальные комитеты миллионеров, называемые правительствами, снабженные войском и военным флотом, " помещающие" в колониях и полуколониях сынков и братцев " господина миллиарда" в качестве вице-королей, консулов, послов, чиновников всяческого рода, попов и прочих пиявок.

 

Так организовано, в эпоху наивысшего развития капитализма, ограбление горсткой великих держав около миллиарда населения земли. И при капитализме иная организация невозможна. Отказаться от колоний, от " сфер влияния" , от вывоза капитала? Думать об этом, значит свести себя на уровень попика, который каждое воскресенье проповедует богатым величие христианства и советует дарить бедным ... ну, если не несколько миллиардов, то несколько сот рублей ежегодно.

 

Соединенные Штаты Европы, при капитализме, равняются соглашению о дележе колоний. Но при капитализме невозможна иная основа, иной принцип дележа, кроме силы. Миллиардер не может делить " национальный доход" капиталистической страны с кем-либо другим иначе, как в пропорции "по капиталу" (и притом еще с добавкой, чтобы крупнейший капитал получил больше, чем ему следует). Капитализм есть частная собственность на средства производства и анархия производства. Проповедовать " справедливый" раздел дохода на такой базе есть прудонизм, тупоумие мещанина и филистера Нельзя делить иначе, как " по силе" . А сила изменяется с ходом экономического развития. После 1871 года Германия усилилась раза в 3—4 быстрее, чем Англия и Франция, Япония – раз в 10 быстрее, чем Россия. Чтобы проверить действительную силу капиталистического государства, нет и быть не может иного средства, кроме войны. Война не есть противоречие основам частной собственности, а прямое и неизбежное развитие этих основ. При капитализме невозможен равномерный рост экономического развития отдельных хозяйств и отдельных государств. При капитализме невозможны иные средства восстановления, время от времени, нарушенного равновесия, как кризисы в промышленности, войны в политике.

 

Конечно, возможны временные соглашения между капиталистами и между державами. В этом смысле возможны и Соединенные Штаты Европы, как соглашение европейских капиталистов... о чем? Только о том, как бы сообща давить социализм в Европе, сообща охранять награбленные колонии против Японии и Америки, которые крайне обижены при теперешнем разделе колоний и которые усилились за последние полвека неизмеримо быстрее, чем отсталая, монархическая, начавшая гнить от старости Европа. По сравнению с Соединенными Штатами Америки, Европа в целом означает экономический застой. На современной экономической основе, т. е. при капитализме, Соединенные Штаты Европы означали бы организацию реакции для задержки более быстрого развития Америки. Те времена, когда дело демократии и дело социализма было связано только с Европой, прошли безвозвратно.

 

Соединенные Штаты мира (а не Европы) являются той государственной формой объединения и свободы наций, которую мы связываем с социализмом, – пока полная победа коммунизма не приведет к окончательному исчезновению всякого, в том числе и демократического, государства. Как самостоятельный лозунг, лозунг Соединенные Штаты мира был бы, однако, едва ли правилен, во-первых, потому, что он сливается с социализмом; во-вторых, потому, что он мог бы породить неправильное толкование о невозможности победы социализма в одной стране и об отношении такой страны к остальным.

 

Неравномерность экономического и политического развития есть безусловный закон капитализма. Отсюда следует, что возможна победа социализма первоначально в немногих или даже в одной, отдельно взятой, капиталистической стране. Победивший пролетариат этой страны, экспроприировав капиталистов и организовав у себя социалистическое производство, встал бы против остального, капиталистического мира, привлекая к себе угнетенные классы других стран, поднимая в них восстание против капиталистов, выступая в случае необходимости даже с военной силой против эксплуататорских классов и их государств. Политической формой общества, в котором побеждает пролетариат, свергая буржуазию, будет демократическая республика, все более централизующая силы пролетариата данной нации или данных наций в борьбе против государств, еще не перешедших к социализму. Невозможно уничтожение классов без диктатуры угнетенного класса, пролетариата. Невозможно свободное объединение наций в социализме без более или менее долгой, упорной борьбы социалистических республик с отсталыми государствами.

 

Вот в силу каких соображений, в результате многократных обсуждений вопроса на конференции заграничных секций РСДРП и после конференции, редакция ЦО пришла к выводу о неправильности лозунга Соединенных Штатов Европы.

[Алесь]

И вот - сбывается???

Или европейское сверхгосударство, или коллапс ЕС

 

Материал предоставлен изданием ИТАР-ТАСС

 

 

Идея создания Соединённых Штатов Европы, которая ещё 5 лет назад казалась наивной и утопической, сегодня неожиданно обретает серьёзные перспективы реализации.

 

Два сценария развития ситуации в еврозоне

 

Историческая аксиома, cогласно которой процессы объединения государств и народов происходят особенно интенсивно при наличии внешней угрозы, вновь подтвердилась в современной Европе. Правда, сегодня в роли внешней угрозы выступает не военная опасность, не какая-нибудь очередная монгольская орда, замаячившая на границах Европы, а финансовый и экономический кризис, который при худших сценариях может оказаться не менее разрушительным.

 

Становится всё очевиднее, что кризис евро не может быть разрешён монетарными методами в долгосрочной перспективе. Можно долго анализировать программы помощи Греции, Ирландии, Португалии, Испании и Кипру, но надо признать, что всё это меры исключительно краткосрочные, они могут лишь отсрочить гибель европейской валюты. Европа столкнулась с глубоким системным кризисом, очень похожим по своему комплексному характеру на экономический кризис СССР 1980-х. Долгосрочное решение лежит в глубинном реформировании всей европейской модели, и никто не может гарантировать, что результаты такой работы будут успешными.

 

Для вывода Европы из кризиса реформирование необходимо сочетать с краткосрочными монетарными мерами по поддержке буксующих финансовых систем целого ряда стран Европы. Их цель — не допустить последовательного дефолта европейских стран до того, как результаты долгосрочных программ начнут давать свои плоды.

 

В краткосрочной перспективе евробонды позволили бы вернуть проблемным странам сообщества возможность занимать деньги на рынках под процентные ставки, которые в разы лучше нынешних, а значит, быстро насытить европейскую финансовую систему ликвидностью. Но, получив от Германии «лёгкие деньги», политические элиты государств сообщества, не отличающиеся немецкой организованностью и способностью адекватно реагировать на изменения, скорее всего, окажутся не в силах провести крайне болезненные, но абсолютно необходимые Европе структурные реформы. И через четыре-пять лет Европа вернётся в исходную точку кризиса евро, только к этому времени Германия будет отягощена грузом обобщённого долга сообщества не меньше, чем Греция сегодня. И просить о помощи будет некого.

 

У ЕС в прошлом уже был болезненный эпизод, когда страны сообщества договорились соблюдать бюджетную дисциплину «под честное слово». Введение в обращение евро предваряло принятие в 1997 году Пакта стабильности и роста, который требовал от участников удерживать дефицит бюджета на уровне трёх процентов, а предел госдолга на уровне 60 процентов ВВП. Это был единственный предохранительный механизм, который мог удержать вместе страны зоны евро, каждая из которых, пользуясь единой валютой, проводила собственную валютную и бюджетную политику.

 

Увы, сами авторы этого документа в Париже и Берлине первыми нарушили его положения всего год спустя после вступления в силу. За Францией и Германией последовали остальные. В итоге к 2008 году из 27 государств 20 нарушили пакт.

 

Никакой реальной процедуры санкций за это не было предусмотрено. Еврокомиссия, которая занималась мониторингом, лишь монотонно выговаривала нарушителям, запуская длительные и малоэффективные «процедуры устранения нарушений».

 

Более того, в 2002 году тогдашний глава Еврокомиссии итальянский социалист Романо Проди заявил, что пакт — это глупый документ, поскольку ограничивает доступ стран зоны евро к кредитам, а следовательно, ограничивает возможности экономического роста, который обеспечивается за счёт госрасходов, оплаченных заёмными деньгами.

 

В случае с Грецией долги после вступления в зону евро только накапливались, апофеоз набора кредитов пришёлся на летнюю Олимпиаду — 2004. Бюджет Игр превышал 10 миллиардов евро, не считая расходов на строительство новой инфраструктуры и обеспечение безопасности. Все эти деньги пришли в виде займов, которые Греция даже не попыталась погасить за последующие годы, придя к бюджетному краху в 2010-м.

 

Итак, первая причина кризиса евро: Европа, особенно её юг, привыкла жить на экономическом росте, основанном на заёмных средствах. Таким образом, страны аккумулировали пузырь «плохих кредитов» подобно американским банкам, спровоцировавшим мировой кризис 2008 года.

 

Второй причиной стала глобализация, вернее, проблемы с адаптацией к ней. Аплодируя принципам свободной торговли, Западная Европа видела только широкие возможности продвижения своих товаров на рынки остального мира. Однако оказалось, что многие европейские отрасли промышленности не способны конкурировать с менее качественной, но гораздо более дешёвой продукцией государств Азии. Даже французское вино на европейском рынке несколько потеснили латиноамериканские конкуренты. А текстильная промышленность Испании погибла почти полностью после снятия в 2005 году квот экспорта на европейский рынок китайской одежды и обуви после присоединения Китая к ВТО.

 

Третья причина: кризис социальной системы, тесно связанный с европейской демографией. Пособия по безработице в ряде стран сообщества достигли таких размеров, что прямо стимулируют нежелание работать. Население стареет, продолжительность жизни увеличивается, соответственно, число получателей пенсий растёт, а число активных налогоплательщиков падает. Социальная нагрузка бьёт и по бизнесу. В Европе самая дорогостоящая рабочая сила в мире, что приводит к стремительному переводу производств в страны СНГ, Азию и Латинскую Америку.

 

Наконец, четвёртый элемент кризиса, который часто недооценивают, — это психологическая смена ориентиров. Образ жизни, пропагандируемый рекламой, СМИ, литературой и кино, сводится к тезису, что работа — это зло, её в жизни должно быть как можно меньше, и для этого необходимо прилагать максимум усилий. Во многих европейских странах принято считать, что «настоящая жизнь начинается на пенсии». Опросы общественного мнения показывают, что в этих странах Европы нормально воспринимают людей, не работающих по принципиальным соображениям.

 

Справедливости ради нужно отметить, что нынешняя финансовая ситуация в государствах Скандинавии едва ли не самая лучшая в Европе. Возможно, причина кроется в нордическом характере, исторической привычке к тяжёлым условиям и стремлении жить по средствам?

 

Структурные реформы, которые необходимы Европе: сокращение социальных выплат, повышение пенсионного возраста, перераспределение госсобственности, возможно, приватизация отдельных госсекторов для обеспечения более эффективного управления, тщательная экономия на госаппарате, определение приоритетных отраслей промышленности для каждой страны и их целевое развитие ускоренными темпами для повышения конкурентоспособности экономик стран ЕС на мировом рынке. Наконец, пересмотр налоговой политики если не для привлечения, то хотя бы удержания бизнеса.

 

Не надо быть экспертом, чтобы понять, насколько сложно в демократическом обществе реализовать подобные реформы, которые неизбежно приведут к падению привычного уровня жизни во всей Европе.

 

Николя Саркози попытался провести пенсионную реформу во Франции — избиратели ему этого не простили. На последних выборах победил социалист Франсуа Олланд, пообещавший французам за счёт богачей вернуть всё, как было до кризиса. Как результат — из Пятой республики нарастает бегство капитала.

 

Когда Франсуа Олланд обращается с идеей введения евробондов к Ангеле Меркель, немцы слышат следующее: «Мы отобрали у своих богатых всё, чтобы обеспечить нынешнему поколению французских избирателей безбедную старость. Теперь и вы, как первая экономика зоны евро, внесите свою долю, причём не только для французов, но для греков, испанцев и остальных государств сообщества». Ни один немецкий политик на это не пойдёт никогда!

[Алесь]

Карт-бланш. Европа шагает правой

 

Праворадикальные партии Европы обретают все больше сторонников и планируют создание мощной антиеэсовской фракции в Европарламенте. В 2014 году каждый четвертый его член будет стремиться к распаду еврозоны и ужесточению иммиграционной политики западных стран. Такие опасения выражают социологи из Фонда Конрада Аденауэра. Результаты их исследования были на днях опубликованы в немецкой прессе.

 

То, что партии евроскептиков во многих странах ЕС давно не считаются маргинальными объединениями и обрели доверие солидной группы избирателей, подтверждает статистика недавних выборов. Британская Партия независимости во главе с Найджелом Фараджем на местных выборах в мае 2013 года получила 26% голосов и 147 мест в муниципальных советах. Результат был признан сенсационным, поскольку еще в прошлом году евроскептикам досталось лишь восемь мест. А кандидат от ультраправого Национального фронта в октябре одержал убедительную победу на кантональных выборах в городе Бриньоль на юге Франции, набрав 53,9% голосов (во втором туре конкуренцию ему составила кандидат от правоцентристского Союза в поддержку народного движения Катрин Делзерс, заручившаяся в первом туре поддержкой 20,8% избирателей, кандидат-социалист выбыл с 14,6% голосов).

 

Праворадикальная партия «Альтернатива для Германии» появилась 6 февраля 2013 года. Ее возглавил ироничный и обаятельный профессор Гамбургского университета Бернд Луке. Спустя семь месяцев в партии состояли 14 тыс. человек. На сентябрьских выборах в Бундестаг Партия антиевро – так ее называют немцы – получила 4,7% голосов, недобрав малую толику до заветного пятипроцентного барьера. Однако эксперты считают, что у команды профессора Луке есть солидные шансы войти в состав другого парламента – Европейского: там барьер составляет 3%.

 

Депутат Европарламента и член Христианско-демократического союза Манфред Вебер в интервью журналу Spiegel заявил, что результаты опросов населения не оставляют сомнений в успехе праворадикалов на выборах 2014 года, и добавил: «Сейчас невозможно сделать иммиграционную политику более либеральной, ведь тогда позиция этих экстремистов только усилится». Почему популярность партий, которые другие политики иронично называют «грязными детьми Европы», неуклонно растет? Немецкие социологи выявили несколько факторов успешности праворадикалов: наличие большой группы разочарованных в политике правительства избирателей, выборная система, не препятствующая развитию новых партий, постоянное обсуждение проблем иммиграции и кризиса в еврозоне. И безусловно, харизматичный лидер или поддержка со стороны крупного бизнесмена.

 

Влиятельным спонсором может похвастаться Партия независимости. Один из самых богатых жителей страны, миллионер Пол Сайкс, недавно пообещал в эфире Би-би-си вложить крупную сумму в предвыборную кампанию британских евроскептиков, чтобы повысить их шансы на победу в парламентских выборах ЕС. Герт Вилдерс, глава нидерландской Партии свободы, считается одним из самых обаятельных и эпатажных ультраправых лидеров Европы. Когда в 2010 году Вилдерса, назвавшего Коран источником исламского терроризма, вызвали в суд, процесс превратился в политическую акцию правого толка.

 

У евроскептиков есть стремление в 2014 году создать единую сильную фракцию в Европарламенте. Герт Вилдерс и Марин Ле Пен всерьез обсуждали формирование антиевропейского блока во время ноябрьской встречи в Гааге, которая завершилась многолюдной пресс-конференцией. Но у правопопулистов, несмотря на их схожие позиции по отношению к исламу и евро, есть немало поводов для конфликтов. Антисемитские взгляды французского лидера не совпадают с позицией Вилдерса, который долгое время жил в Израиле и считает евреев соратниками, ведущими борьбу против мусульман. Нидерландский лидер поддерживает секс-меньшинства, а Марин Ле Пен категорически против однополых браков. Евроскептики Британии и Германии, не пускаясь в подробные объяснения, заявили, что с Гертом Вилдерсом дела иметь не хотят.

 

К европейскому ультраправому движению также принадлежат неонацистские группировки, с которыми сторонники Луке, Ле Пен, Фараджа и Вилдерса не желают иметь ничего общего, – слишком нецивилизованно те себя ведут. Яркий пример – греческая партия «Золотая заря», которая в 2013 году осталась без государственного финансирования. Шестерых членов праворадикального блока арестовали и лишили неприкосновенности за участие в деятельности организованной группировки, виновной в ряде нападений, убийств и отмывании денег. Крайне недемократичную позицию занимает и венгерское неонацистское объединение «Йоббик» («За лучшую Венгрию»). Один из его лидеров Чанад Шегедине публично признался в еврейском происхождении, что вызвало резко негативную реакцию у соратников.

 

Мирные евроскептики на скандалы антисемитского толка силы не тратят, а продолжают двигаться к вершине политического олимпа. «Мы станем партией номер один», – довольно замечает окрыленная поддержкой электората Марин Ле Пен. Если бы популярность ультраправых возросла лишь в одном государстве, это можно было бы списать на причуду, особенность менталитета. Однако и в Германии к Партии антиевро присоединились уважаемые, образованные люди, да и руководит ею не кто-нибудь, а профессор макроэкономики. Деятельность британских евроскептиков финансируется бизнесменом, который весьма умен и знает цену деньгам. Неприязнь по отношению к еврозоне выражают и жители небольших и относительно благополучных европейских стран: Дании, Норвегии, Швеции, Швейцарии. Это уже не безапелляционные выступления националистов-маргиналов, это серьезный сигнал: Евросоюз погряз в кризисе и запутался, Евросоюзу нужны перемены.

 

Читать дальше: http://mnenia.zahav.ru/Articles/3691/kart_...h#ixzz2mwq5LQ1S

[Алесь]

Великобритания намерена изменить отношения с Евросоюзом

Премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмерон планирует провести переговоры о пересмотре отношений с Европой. Он намерен поручить это Министерству иностранных дел страны, известному своими проевропейскими настроениями, хотя такое решение может вызвать серьёзное недовольство соратников премьера по партии, скептически относящихся к Евросоюзу. Корреспондент RT Теса Арсилья рассказывает, почему проведение таких переговоров может открыть ящик Пандоры

 

Как будут складываться в будущем отношения Великобритании и Евросоюза? Возможных сценариев развития событий два: первый – страна остаётся в составе ЕС, однако её положение там пересматривается таким образом, чтобы все стороны были удовлетворены. Второй – окончательный выход из Союза.

 

Своеобразная репетиция переговоров, которую провёл исследовательский центр «Открытая Европа», показала, насколько сложным и болезненным может оказаться процесс пересмотра отношений. Стороны сошлись во мнении, что на континенте растёт скептицизм по отношению к ЕС. Один из участников даже сказал, что это больше похоже на «еврофобию».

 

В самой Великобритании это мнение уже распространилось довольно широко. Одна из самых болезненных тем, связанных с ЕС, – иммиграция. Великобритания указывает на то, что это настоящая эксплуатация британской системы социального обеспечения. Однако ЕС заявляет, что конкретных доказательств этому нет. Лондон же отрицает проявление избирательного подхода. Он требует от ЕС пересмотра существующих отношений, угрожая выходом из союза.

 

Основной вопрос, вытекающий из этой «репетиции»: чего же хочет сама Великобритания? Что касается Европы, – ей предстоит решать, на что она готова пойти, чтобы удовлетворить требования Великобритании, если она вообще окажется на это способна.

[Алесь]

Европа как второй СНГ?

 

Вчера, 08:36

 

 

После Беловежских соглашений хмурого декабря 1991 года могучий СССР умер и вместо него родился на свет ублюдочный СНГ. Европейский Союз, в который до сих пор стремятся некоторые государства (например, Сербия или Украина), нынче лихорадит от волны сепаратизма, которая, как полагают иные аналитики и экономисты, может привести к краху политической и экономической системы ЕС, разрушению наднационального правительства и «параду суверенитетов» — да-да, примерно такому, который вызвало некогда решение троих политиков в Беловежской пуще.

 

Европа как второй СНГ?

 

 

На слуху у европейской общественности в первую очередь Испания и Великобритания. От первой собирается отделиться Страна Басков, от второй в сентябре может отпасть Шотландия (вместе с нефтью).

 

 

Бильбао — административный центр испанской провинции Бискайя — на днях выдержал стотысячный марш баскской сепаратистской организации «ЭТА» (ЕТА, Euskadi Ta Askatasuna, «Страна басков и свобода»). Марширующие потребовали смягчения тюремного режима для своих сидящих по камерам активистов. Два с лишним годам тому назад «ЭТА» прекратила тактику систематических взрывов и убийств чиновников и полицейских, продолжавшуюся сорок лет («Euskadi Ta Askatasuna» была создана в 1959-1962 гг.). Эта организация, добивающаяся отделения Страны Басков от Испании и создания государства Эускади, ответственна за смерть более чем восьмисот человек, не говоря о материальном ущербе.

 

Несмотря на то, что со времён Франко, запретившего баскский язык, последний получил статус государственного, а провинция — статус автономии, местные радикалы требуют отделения от Испании.

 

Раздирают страну и каталонцы — у них тоже автономия, но этого им мало.

 

За независимость высказываются в Андалусии, Валенсии, Галисии, правда, не столь активно, как в Стране Басков или Каталонии.

 

Что останется от Испании, если местный парад суверенитетов состоится? Риторический вопрос. Мадрид очень боится, что первый министр Шотландии, Алекс Сэлмонд, выступающий за независимость своей родины, подаст дурной премьер баскам и каталонцам, а потому испанские власти официально заявили, что заблокируют независимой Шотландии путь в ЕС.

 

По кривой (или прямой, это кому как) дорожке к независимости в авангарде уверенно идёт именно Шотландия. Сэлмонда не напугаешь ни бюрократизмом при вступлении «заново» в ЕС и НАТО, ни угрозой мобильного роуминга от Британии, ни отказом почты Королевства обслуживать шотландцев, ни, наконец, трудностями с обеспечением безопасности и созданием собственной регулярной армии. У Шотландии есть шельфовая нефть, в случае сования палок в колёса Эдинбург легко простит британцам часть совместного государственного долга, а от базы атомных подводных лодок «Трайдент» попросту откажется: ну не агрессивные люди шотландцы, не нужно им ядерное оружие. В случае победы на референдуме Сэлмонд собирается убрать ядерные вооружения с независимой территории и запретить их конституционно. Шотландия будет объявлена безъядерной зоной.

 

Полгода тому назад первый министр доходчиво объяснил шотландцам, британцам и всему мировому сообществу, что при обретении независимости его стране отойдёт 95% от запасов нефти и газа Великобритании — при соблюдении ныне практикуемого принципа равноудалённости от средней линии (речь о шельфах Северного моря).

 

К тому же с точки зрения пропаганды Сэлмонд выбрал для проведения референдума подходящее время — сентябрь. Референдум пройдёт после празднования 700-летия битвы при Бэннокберне (состоялась 23-24 июня 1314 года и кончилась полным поражением Англии, причём силы сторон были неравны: шотландцев — 10000, англичан — 25000. Впрочем, численное превосходство англичан историками оспаривается). Несомненно, празднование 700-летия битвы при Бэннокберне породит мощную волну патриотического настроения, на фоне которой число сепаратистов может существенно увеличиться.

 

Подоплека выступлений шотландцев за независимость не только национальная, но и экономическая. В лондонскую казну каждый год вливается настоящий золотой поток — почти двадцать миллиардов фунтов стерлингов, и всё это только налоги от продажи шотландской нефти. Не Эдинбург, а Лондон решает, как потратить эти деньги. Поэтому Сэлмонд знает, чем пугать политиков-британцев. И те, да, боятся.

 

Дошло уже до того, что Д. Кэмерон стал искать помощи у… Путина. Что-то совершенно необыкновенное.

 

В статье «Кэмерон попросил Путина помочь ему обуздать Сэлмонда» («Herald Scotland», Великобритания; источник перевода — «ИноСМИ») Дэвид Лиск и Пол Хатчен рассказали о том, что правительство Дэвида Кэмерона надеется на поддержку президента России в споре с Шотландией о её выходе из состава Соединённого Королевства.

 

Авторы напоминают, что, по сведениям ИТАР-ТАСС, Британия «крайне заинтересована» в поддержке на референдуме о независимости Шотландии со стороны России: ведь Москва в текущем году заняла пост председателя «Большой восьмёрки».

 

В ответ на сообщения о желании Кэмерона заручиться поддержкой России первый министр Шотландии Алекс Сэлмонд заявил: «Эти сообщения из России поднимают серьёзные вопросы о закулисных играх британского правительства. Если эти сообщения соответствуют реальности, тогда получается, что Вестминстер был пойман с поличным, пытаясь разжечь враждебность по отношению к Шотландии, вместо того, чтобы представлять интересы шотландцев».

 

В последнее время, отмечают журналисты, Кэмерон, видимо, пытается наладить отношения с Путиным. Автор репортажа ИТАР-ТАСС сделал акцент именно на этом моменте. Лондон надеется наладить «особые отношения» с Москвой в преддверии саммита в Сочи. «Мы с нетерпением ждем консультаций России на саммите Большой восьмёрки», — цитирует ИТАР-ТАСС слова представителя кабинета Кэмерона.

 

В этом саммите примут участие лидеры Франции, США, Канады и России. Все они, пишут корреспонденты, негативно относятся к обретению Шотландией независимости.

 

Вот так.

 

И следом за Шотландией о независимости заговорят в Северной Ирландии и в Уэльсе. Впрочем, там давно об этом говорят.

 

Политические позиции былой «Великобритании» в мире серьёзно пошатнутся.

 

А что же другие государства ЕС? Ну, помощи у Путина пока никто, кроме Кэмерона, не просит, но ведь и референдумов, кроме как в Шотландии, больше нигде не назначено. Испанское правительство, аргументируя свою позицию Конституцией, на корню блокирует вопросы о независимости басков, каталонцев и кого бы то ни было. (Кстати, на последних выборах в Стране Басков большинство голосов получила Баскская националистическая партия).

 

Но вот в Бельгии фламандские националисты после победы на выборах в местные органы власти во Фландрии (осень 2012 г.) выдвинули правительству натуральный ультиматум, потребовав превращения страны в конфедерацию. Лидер партии «Новый фламандский альянс» Барт де Вевер, который получил 38% голосов в Антверпене и фактически взял под контроль второй по величине экономический центр страны, заявил, что партия «стала крупнейшей партией Фландрии после Второй мировой войны», которая «получила вотум доверия фламандцев для выхода из экономического и политического кризиса». Фламандский политик подчеркнул, что с франкоязычной Валлонией в составе Бельгии ему не по пути: «У нас две культуры и две демократии… Наш национализм — это не цель, а средство движения к собственной демократии во Фландрии».

 

Во Франции в Бретани живут бретонцы, а вовсе не французы. В Эльзасе партия тамошних «регионалов» под названием «Прежде всего Эльзас» выступает за здоровый национализм, от которого рукой подать до сепаратизма. Даже на относительно бедной Корсике — и то сепаратизм.

 

Но настоящий французский удар по ЕС нанесёт, конечно, не Корсика. Нож уже занесла Марин Ле Пен — та, что выступает против существования Евросоюза, но идёт с этим лозунгом… в Европарламент.

 

Её партии — «Национальному фронту» — прочат победу на выборах в Европарламент в текущем году. Рейтинг националистов выше, чем у французских социалистов. На фоне низкого рейтинга Олланда и его непопулярных решений, а также на фоне экономического кризиса партия «Национальный фронт» уверенно идёт к политической победе.

 

В довесок можно добавить, что в Италии север традиционно недоволен югом: там, дескать, рождаются и промышляют рэкетом, бандитизмом и наркоторговлей новые Корлеоне (кстати, своего персонажа Марио Пьюзо выдумал), а потому Италии лучше разделиться примерно напополам. Сицилия может вообще сделаться независимым островком, где мафия просто станет правительством, причём куда более эффективным, чем нынешнее в Риме.

 

Есть национально-сепаратистские движения и в других европейских государствах. Да что говорить: недовольные водятся даже в Гренландии.

 

Уже и термин появился: балканизация Европы. Указывающий некоторым горе-политикам на исторический пример раскола Югославии. «Балканизация» эта, по прогнозам некоторых аналитиков, может стартовать вслед за распадом на удельные княжества Британии.

 

Из всего этого ясно, что ЕС может распасться не на те страны, из которых сложился, как паззл, изначально. Спустя несколько лет националистическое ускорение, приданное процессам распада, например, Шотландией и испанскими провинциями, может привести к удивительной перекройке карты Западной Европы. Вспоминается и недавний прогноз Патрика Бьюкенена, о котором мы уже писали на «ВО»: европейской цивилизации жить осталось едва ли до конца нынешнего столетия. И действительно: если даже забыть про парад суверенитетов, то толерантность плюс исламизация плюс гомосексуализм плюс старение населения грозят неминуемо превратить Евросоюз и его государства в пшик. Поэтому-то и популярны в ЕС ультраправые партии, выступающие против всего вышеперечисленного.

Обозревал и комментировал Олег Чувакин

[Алесь]

Отказ от евро или Соединенные Штаты Европы?

("El Pais", Испания)

Хосе Игнасио Торребланка (José Ignacio Torreblanca)

 

В прошедшую субботу мы в редакции обсуждали с 25 жителями Барселоны пять возможных сценариев будущего Европы, разработанных группой европейских экспертов, регулярно собиравшихся в течение всего прошедшего года. Проект под названием «Новый пакт для Европы» предлагает гражданам пять вариантов на выбор. У всех свои «за» и «против», но для того, чтобы не мешать дискуссии, я излагаю здесь только аргументы защитников, а не критиков каждого сценария.

 

1. Вернуться обратно. Введение в обращение евро было ошибкой, принесло нам много вреда и чуть не разрушило нашу финансовую систему. Для ввода в обращение единой валюты нужно иметь гораздо больше общего, чем мы имеем: общую национально-культурную самобытность, единые налоги, работающую политическую систему. Давайте будем реалистами: мы не можем и не хотим достичь такого уровня интеграции, при котором могли бы эффективно использовать евро. В мире нет денежных единиц, за которыми бы не стояло конкретное государство, и мы, европейцы, не можем позволить себе зайти столь далеко. Идея Евросоюза сама по себе неплохая, особенно в том, что касается внутреннего рынка и свободного обращения товаров и услуг. Если мы хотим сохранить достижения, а они значительные, то нам следует отказаться от евро.

 

2. Упорядочить использование евро. Евро – хорошая идея, стоящий проект. Но он не сможет работать, если не соблюдать нормы. Во всем виноват не евро, а те, кто совершал махинации и набрал долгов. Выход достаточно простой: совершенно не нужно коренным образом пересматривать договоренности, достаточно лишь расширить полномочия властей в области контроля и введения санкций в отношении государств-нарушителей. Те, кто захочет остаться в еврозоне, должны будут согласиться с утратой суверенитета и быть объектами внешнего контроля, другого пути нет. Если мы все будем соблюдать определенные нормы, это пойдет нам лишь на пользу, мы сохраним большие возможности для действий и значительную часть суверенитета.

 

Читайте также: План по сохранению евро

 

3. Создавать более экономически грамотное правительство. Проблемы евро проистекают не только от невыполнения норм, но и от недостаточно проработанной схемы. Валютный союз предполагает наличие настоящего Центробанка, подобного системе Федерального резерва США; единые налоги; европейские долговые обязательства; фонд страхования вкладов, единый бюджет, единого министра экономики и финансов. Без этих учреждений евро будет слабым и зависимым от кризисов. Если мы какие-то выводы и сделали из нынешнего кризиса, так это то, что евро скован в своих действиях, а европейский Центробанк не может управлять им в одиночку. Правительство, состоящее из экономистов-профессионалов, может быть коллегиальным (как Еврогруппа) и опираться на Еврокомиссию, но оно должно быть способным предпринимать конкретные действия.

 

4. Соединенные Штаты Европы. Экономически грамотное правительство, не опирающееся на политическую систему, столь же абсурдно, как и денежная единица без министерства финансов. Насколько легитимными будут его решения? Почему граждане должны будут с ними соглашаться? Европейцы должны уяснить для себя, что времена политики одной страны ушли в прошлое, а им предстоит создавать демократию в Европе на основе настоящих политических партий и выборов, а не того фарса, при котором нам кажется, что у нас есть парламент и правительство (комиссия), однако в действительности ни одно из них не выполняет своих функций. Если нынешний кризис что-то и доказал, так это то, что проблему представляют государства, и никто не защищает интересов всех европейцев.

 

5. Переосмыслить европейское устройство. Все предыдущие рекомендации ошибочны, поскольку исходят из тезиса «больше Европы или меньше Европы». Но проблема заключается в том, что сама модель себя изжила: граждане уже не хотят ни больше Европы, ни меньше Европы, они хотят «другую» Европу, ту, в которой они будут занимать передовые позиции, а их права будут находиться в центре внимания европейских институтов. Нынешняя модель неэффективна в экономическом плане и демократически нелигитимна. Одним словом, она выработала свой ресурс. Таким образом, прежде чем предпринимать очередные шаги, нам следует подумать о том, насколько они расширяют права граждан и какими полномочиями их наделяют. Просвещенному европейскому деспотизму («все для народа, но без народа») должен быть положен конец.

 

Таковы пять вариантов, вынесенных на обсуждение и голосование. Нам хотелось бы узнать ваше мнение.

[Алесь]

Будущее Европы: сверхдержава или дезинтеграция?

 

("ISN", Швейцария)

Бастьен Ниве (Bastien Nivet)

 

 

11/02/2014

 

Политическая интеграция всегда считалась слабым звеном Европы. Тем не менее, возможность превращения ЕС в великую державу или сверхдержаву стала модной темой в дебатах среди ученых. С тех пор как Европейское экономическое сообщество в 1960-х годах сформулировало свой первый внешнеполитический курс, все большее количество ученых стало обсуждать вопрос о том, какую роль Европа играет, может играть и должна играть в мире.

 

Те, кто считал, что процесс европейской интеграции ведет к возникновению влиятельного глобального игрока, выдвигали самые разные определения. «Европейская сверхдержава», «цивилизационная европейская держава», «нормативная европейская держава», «тихая сверхдержава» – вот лишь несколько богатых поэтическими образами концепций, созданных для выдвижения идеи о том, что объединенная Европа сможет играть центральную роль в мировых делах. Среди основных доводов, выдвигаемых в обоснование оптимистических прогнозов, были утверждения о том, что единая Европа не просто будет суммой составляющих ее частей, но сможет внести значительный вклад в международные отношения.

 

Другие специалисты, такие как Хедли Булл (Hedley Bull), заявляли, что разговоры о державе Евросоюз создают противоречия в терминологии, потому что Европейский Союз существует только посредством свои страны-члены (между которыми зачастую масса разногласий), ибо процесс европейской интеграции на самом деле предназначен для отказа от силовой политики, и потому что до недавнего времени в ЕЭС, а позднее в ЕС отсутствовали инструменты, необходимые для осуществления власти, такие как общая дипломатия и военная мощь.

 

В любом случае, эти усилия показали, что для обращения с Европой как с державой или сверхдержавой требуются более творческие определения этих понятий. В отличие от них, Соединенные Штаты можно назвать мощной державой в любом случае, и при этом не возникает никаких вопросов – за исключением, пожалуй, вопроса о том, правильно используется власть или нет.

 

Такая трудность возникает из характера самого Евросоюза, который зиждется на отказе от применения силы при урегулировании межгосударственных отношений. Весь процесс европейской интеграции связан с поиском ответов на общие вызовы и с урегулированием разногласий посредством общих правил, переговоров и компромиссов. Иными словами, в нем отвергается силовая политика, приводившая к катастрофам в истории XIX и XX веков. Во внешнем плане возникший из данного процесса Евросоюз также полагается на отказ от силы как инструмента политики. Для некоторых стран-членов это является продолжением их собственных стратегических традиций по оказанию влияния и отстаиванию интересов мирными средствами. Для других это новый с исторической точки зрения метод взаимодействия в международных отношениях, приведший к упорядочению процесса их ослабления как держав. Даже при решении дипломатических проблем и вопросов безопасности ЕС делает это такими способами, которые не укладываются в классические представления о силовой политике.

 

Несмотря на разработку общей внешней политики, скажем, в вопросах торговли, сотрудничества и развития, а в последнее время общего курса в сфере внешней политики и безопасности (CFSP), а также общего курса в сфере безопасности и обороны (CSDP), создание европейской сверхдержавы противоречит логике интеграции Европы.

 

В дебатах на тему долгосрочных перспектив европейского влияния за рубежом необходимо также принимать во внимание обратимый характер политической интеграции. С этой точки зрения уроки последнего кризиса оказались парадоксальными.

 

С одной стороны, страны-члены ЕС продемонстрировали значительную политическую волю и способность к сохранению достижений европейской интеграции, таких как экономический и валютный союз, хотя их солидарность и жизнеспособность ЕС как такового подверглась суровым испытаниям. Спасая хрупкую и плохо продуманную еврозону, эти страны продемонстрировали такую спаянность, которая в некоторых случаях действовала в ущерб их рациональным экономическим и финансовым узким интересам. С самого начала в основе схемы экономического и валютного союза лежала скорее политическая, а не монетарная логика. Сейчас страны-члены продемонстрировали свою преданность этой политической концепции, спасая экономический и валютный союз, несмотря на большие экономические издержки. Были также предприняты новые шаги в направлении дальнейшей интеграции по ключевым вопросам, таким как мониторинг национальных бюджетов и создание банковского союза.

 

С другой стороны, усиление во время кризиса взаимного недоверия среди некоторых стран-членов (и их граждан), а также отказ других стран от дальнейшего сплочения и объединения их экономик подает весьма неоднозначные сигналы. Это напоминает нам о том, что европейскую солидарность и сплоченность нельзя воспринимать как данность. Кроме того, сомнению подвергаются некоторые давние основы политической интеграции на фоне опасностей повторной национализации. Это касается, например, общего курса в сфере безопасности и обороны, и общей политики в вопросах предоставления убежища и миграции.

 

В итоге реальность складывается таким образом, что будущее у Европы на сегодня может быть очень разным. Сплочение союза было единственным конечным вариантом, который рассматривался всерьез; но сегодня в действие вступают и другие тенденции, указывающие на дезинтеграцию – как в результате внутреннего ослабления, так и в силу внешнего давления.

 

Предоставляя странам-членам правовой способ для выхода из ЕС, участники переговоров по Лиссабонскому договору в принципе признали, что европейская интеграция может оказаться обратимой. То, что прежде казалось немыслимым, внезапно превратилось в четкую юридическую возможность. Вопреки сложившейся за шесть десятков лет организационной, бюрократической и юридической системе, это стало напоминанием о том, что ЕС выживает только благодаря тому, что этого хотят составляющие его члены. Входящие в его состав государства последовательно показывают, что они поддерживают Евросоюз лишь в силу того, что считают его более эффективным, чем имеющиеся альтернативы.

 

В то же время, страны-члены согласятся на дальнейшую интеграцию, если она поможет им продвигать и отстаивать свои интересы в мире – например, за счет снижения рисков и неопределенностей для их экономик и обществ, которые создаются глобальной взаимозависимостью. Европейцы будут поддерживать союз, если он даст им возможность не просто справляться с международными проблемами и страдать от них, но и формировать международную среду. Иными словами, они будут готовы взять на себя обязательства по дальнейшей интеграции, если ЕС сможет выступить в качестве единой силы. Конечно, парадокс заключается в том, что Евросоюз сможет стать такой силой лишь в том случае, если его члены и их граждане позволят ему это сделать, согласившись на дальнейшую интеграцию.

 

Дезинтеграцию ЕС может вызвать либо добровольный выход из его состава одного или нескольких членов, либо недвусмысленный отказ от общей политики или от некоторых аспектов интеграции. Но она может наступить и из-за постепенного сползания ЕС в пучину бесполезности и неуместности, если Евросоюз не сумеет приспособиться к меняющимся реалиям. Риск внутреннего ослабления тоже не следует недооценивать. Ведь есть масса причин опасаться того, что постепенная «деевропеизация», ведущая в перспективе к распаду ЕС, может оказаться далеко не мирной.

 

Бастьен Ниве – лектор-исследователь высшей школы управления им. Леонардо да Винчи, научный сотрудник парижского аналитического центра Институт международных отношений и стратегий (IRIS).

[Алесь]

Ландсбергис: цель референдума - выход из ЕС

 

("Delfi.lt", Литва)

Литовский политик Витаутас Ландсбергис

 

 

17/02/2014

 

Европарламентарий консерватор Витаутас Ландсбергис сказал, что цель референдума о продаже земли иностранцам - поссориться с Евросоюзом и выйти из него. А это, по словам Ландсбергиса, порадовало бы руководителей России.

 

Такое мнение Ландсбергис высказал 16 феврале в своей речи у Дома подписантов Акта независимости Литвы.

 

«Мы новаторы - в Литве пропихивают неслыханный антиевропейский референдум. Такова его суть, только прячут ее за обман, начиная с того, что наших европейских союзников хитроумно смешивают с иностранцами всего мира. (...) Цель - поссориться с ЕС, я еще лучше, как сообщает господин Шлюжас (один из организаторов референдума - Пранцишкус Шлюжас - BNS), выйти из него. Путин даже в Сочи спит и видит такую Литву», - сказал Ландсбергис.

 

По его словам, если Литва откажется от членства в ЕС, это будет означать возвращение в сферу влияния России.

 

«Люди, которые много говорят о земле, забывают о карте, как будто не учились в школе, а карта напомнила бы, где демократическая Европа, а где путинская Евразия. Так что же дальше выберет Литва? Не нужна Европа, попадаешь в Евразию - назад в клетку», - сказал европарламентарий.

[Алесь]

Депутаты парламента Исландии проголосовали за прекращение переговоров о вступлении в ЕС

 

Депутаты парламента Исландии проголосовали за прекращение переговоров о присоединении к Европейскому союзу. Парламентарии также постановили не проводить референдум о вступлении в Евросоюз.

 

За отказ от присоединения к ЕС проголосовали большинство депутатов от Партии Независимости и от Прогрессивной Партии. Сторонники евроинтеграции призывали парламентариев не спешить с голосованием и провести референдум.

 

По результатам опросов, более половины исландцев поддерживают вступление страны в Евросоюз.

 

Правительство, сформированное упомянутыми партиями, ранее заморозило переговоры с ЕС.

 

Министр иностранных дел Исландии Гуннар Браги Свейнссон сказал, что правительство взвешивает дальнейшие шаги, сообщает Iceland Review.

[Алесь]

Итальянский премьер-министр намерен создать "Соединенные Штаты Европы"

Сегодня, 07:20

 

Италия будет председательствовать в ЕС полгода, начиная с 1 июля

 

 

Reuters

Во время председательствования Италии в ЕС страна сделает все возможное для укрепления единства Европы и создания "Соединенных Штатов Европы". Об этом заявил премьер-министр Италии Маттео Ренци сообщает The Telegraph.

 

Председательствовать в ЕС Италия будет полгода, начиная с 1 июля.

 

"Более сильная и сплоченная Европа — это единственный выход из проблем, возникших в настоящее время", — сказал Ренци.

 

По его мнению, эффективным ответом на результаты выборов в Европарламент станет продвижение привлекательности идеи о единстве Европы, что ЕС — это не только "финансовая или экономическая разминка".

[Алесь]

В Германии призывают создать «Соединенные штаты Европы»

08.12.2017 - 1:30

Лидер Социал-демократической парии Германии (СДПГ) Мартин Шульц призвал к углублению европейской интеграции и созданию «Соединенных штатов Европы» к 2025 году.

Слова политика приводит EU Observer.

«Необходимо европейское конституционное соглашение, которое создаст федеральную Европу», — заявил Шульц.

Глава СДПГ сообщил о планах представить странам-членам Евросоюза соглашение для ратификации, и те участники блока, которые откажутся от документа, по мнению политика, должны будут покинуть ЕС.

Шульц выразил мнение, что только укрепленный союз сможет противостоять движению правых националистов, которое набрало силу в Германии, Австрии, Финляндии, Франции и Нидерландах.