WildWind

Захар Гельман Не первый год живя на Земле Обетованной, такого я все-таки не ожидал. Раскрыв однажды телефонный справочник Тель-Авива на букву "алеф" - первую букву ивритского алфавита- я увидел целый столбец "Ивановых". Замечу, что на иврите эта фамилия пишется именно "алеф". Конечно, я и раньше знал, что в Израиль в составе семей с просторов бывшего СССР прибыли не только Рабиновичи и Шапиро. В конце концов, фамилия моего бывшего соседа, пишущего неплохие стихи, Анпилов. И, представьте себе, он тезка лидера "Трудовой России", потому что зовут его тоже Виктор. Правда, по отчеству он не Иванович, а Александрович. И тем не менее, целый столбец тель-авивских Ивановых в телефонном справочнике, не мог меня не удивить. Все-таки, прямо скажем, - это не самая распространенная еврейская фамилия. Мое журналистское любопытство, естественно, взыграло до немалых высот. Мне ничего не оставалось делать, как попытаться его удовлетворить. Звоню, наугад, одному из тель-авивских Ивановых. Понятное дело, извиняюсь за беспокойство, представляюсь... И все это на "великом и могучем"! А как же иначе? С Ивановым же я в беседу вступаю! А в ответ слышу совершенно неожиданное: "Слиха, иврит о англит", то есть: "Извините, уважаемый! Не понимаю, перейдите, пожалуйста, на иврит или английский!" Я ушам своим не поверил! Как же так? Иванов, а по-русски не говорит! Разве подобное бывает? Но делать нечего, пришлось перейти на библейский язык, ибо посчитал себя просто обязанным выяснить, почему человек с самой, что ни на есть, русской фамилией не знает русского языка. На другом конце провода тоже весьма любезно представились: "Гилад Иванов, строительный подрядчик". Выяснилось, что прадед Гилада прибыл на земли палестинские из Гельсингфорса (нынешние Хельсинки) еще в далеком 1920 году. Разметала Гражданская война граждан бывшей Российской империи не только по европейским столицам! Звали прадеда Гилада Владимиром, и был он не то недоучившимся инженером, не то офицером. Хотя вполне может быть, что и тем и другим одновременно. Конечно, Владимир прекрасно владел русским языком. Но на Земле Обетованной женился на местной девушке, и на языке Пушкина и Гоголя уже с трудом изъяснялся его сын. Интересно, что прадед Гилада не пошел "в ногу с тем временем" и не поменял фамилию на ивритский лад, а вот имя по моде тех лет все-таки изменил. И стали именовать его Зеевом. По словам Гилада, Зеев до конца жизни занимал инженерную должность в киббуце и считал себя "социалистом". Больше о своем предке Гилад Иванов ничего вспомнить не смог. Намного лучше свою родословную знают израильские Агеевы, Орловы, Матвеевы, Куракины, Дубровины, Филины, Адамовы. Потому что представители этих семей - фигуры в немалой степени исторические. ...В конце сентября 1923 года в порту города Яффо, который сегодня входит в состав Большого Тель-Авива, причалил пароход, прибывший из Одессы. Именно на нем на Землю Обетованную приплыл Родион Трофимович Агеев, уроженец деревни Косачевка, что в 150 километрах от Смоленска. Как и подобает солидному мужчине, на новое место жительства он перебрался не один. Вместе с ним на берег ступила его законная супруга Екатерина Петровна, урожденная Ильина, и четверо их малых детей. Родион Трофимович слыл человеком хозяйственным и умелым, особенно по плотницкой части. Но это еще далеко не все. Призванный в русскую армию и отмеченный боевыми наградами, он был направлен в офицерскую школу, из которой вышел пехотным командиром. В дневнике, который вел штабс-капитан Агеев во время Первой мировой войны, была такая запись: "Начал войну я "за веру, царя и отечество" христианином, а закончил иудеем". В Палестине Родион, принявший имя Элиша, и его сын Шломо открыли мастерскую по производству мебели. Его внук Илан Гай утверждает, что "качественная дедовская мебель до сих пор служит во многих домах". Вероисповедание, как и вообще любое верование, - дело весьма интимное. Почему некоторые люди переходят из одной религиозной конфессии в другую, иногда они сами не могут толком объяснить. Однако следует заметить, что в иудаизме миссионерство запрещено под страхом смерти. Нееврея, решившего перейти в иудаизм, раввины обязаны отговаривать не менее трех раз. И главный их довод звучит весьма убедительно: еврею, чтобы попасть в рай необходимо соблюдать 613 заповедей, а нееврею только те семь, которые соблюдал Ной. Иными словами, правоверным христианам или мусульманинам (как и иудеям, представителям авраамических религий) место в раю обеспечить себе гораздо легче, чем иудеям, которые из-за дважды разрушенного в древности Храма не в состоянии сегодня соблюдать все заповеди Торы. Однако слишком настойчивые все-таки добиваются прохождения "гиюра" (посвящение в иудаизм) и, становясь "герами", входят в состав еврейского народа. В конце 19 - начале 20 веков на территорию Палестины прибыло более 300-т семей русских людей, приобщившихся к еврейству. В России в большинстве своем они относились к крестьянскому сословию. Поэтому вполне логично, что именно этот вид сионизма получил название "крестьянского". Однако переезду этнических русских на территорию тогдашней Палестины способствовал еще один фактор. Известный в те времена русский сионистский лидер Менахем Усышкин писал: "Громадное значение имеет близость Палестины к России. Проезд туда баснословно дешев: раньше он стоил 20 рублей, а теперь, благодаря договору Одесского палестинского комитета с Русским обществом пароходства и торговли, всего 12 рублей 50 копеек". По словам, ныне 80-тилетнего Илана Гая, внука Родиона Агеева, много лет назад он "взялся за изучение русского языка, чтобы побольше узнать о прошлом нашей семьи, о ее русских корнях, о местах, где жили наши предки". В перестроечные годы Илан посетил Россию, нашел родную деревню своего деда и даже встретился с родственниками. "Все Агеевы - открытые, трудовые люди, - делился по возвращению своими воспоминаниями Илан Гай. - Сколько я с ними выпил водки, никогда столько не пил. Между нами установились не просто дружеские, а по-настоящему родственные отношения". Илан Гай участвовал во всех войнах, которое вело еврейское государство. Сегодня он живет в приморском городе Ашдоде, в двухэтажном коттедже, окруженном садом. Разумеется, Гай пенсионер, но до сих пор, как пилот-любитель, летает на своей "Сессне" и ради собственного удовольствия производит "семейное" вино, которым угощает друзей. Агеевы не были первыми русскими герами, появившимися в Палестине. Еще в конце 19-го века сюда переехала семья Гапона Ивановича Куракина из деревни Солодники Астраханской губернии. Согласно легенде, переходящей из поколения в поколение, однажды Куракин, который тогда был дьяконом, поднимаясь на колокольню, услышал "глас Б-жий, повелевший ему перейти в иудаизм". Интересно заметить, что дети, внуки и правнуки Гапона Куракина, принявшего иудейское имя Авраам, пошли в Израиле по военной стезе. Ицхак Куракин, сын Гапона-Авраама, был одним из создателей сторожевых отрядов в Палестине. Сын Ицхака, Менахем, родившийся в 1922 году уже на Земле Обетованной, в пятнадцатилетнем возрасте вступил "Хагану" - организацию еврейской самообороны. В январе 1941 года по заданию британского командования он в числе двадцати трех еврейских добровольцев атаковал нефтеперерабатывающий завод в ливанском порту Триполи. Напомним, что тогда Ливан находился под контролем пронацистского французского режима Виши. В ходе этого боя Менахем Куракин погиб. Полковник Йосеф Куракин, правнук Гапона, занимал одну из высших командных должностей в подразделении морских коммандос-подводников. 24 сентября 1997 года в возрасте 33-х лет он погиб при выполнении боевого задания. Несколько лет назад мне передставиласб возможность встретится с Шолемом Куракиным, двоюродным прадедом погибшего израильского полковника. Шолем, которому тогда было почти 90 лет, выразил уверенность, что Нево Куракин, оставшийся сиротой малолетний сын Йоси, тоже обязательно станет военным. 4-го мая 2003 года, в день 55-й годовщины провозглашения Государства Израиль, почетное право зажечь юбилейный факел на горе Герцля в Иерусалиме было доверено Нево Куракину, тогда восьмилетнему сыну Йосефа. Потомками этнических русских являются и генералы Йекутиэль (Кути) Адам и его сын Уди Адам. Они отпрыски семейного ствола Адамовых, прибывших в Палестину еще во времена, когда здесь хозяйничали турки. Кути Адам дослужился до должности заместителя начальника Генерального штаба Армии Обороны Израиля. Рекомендованный на должность директора "МОСАДа" ("Службы внешней разведки"), он погиб за несколько дней до вступления в новую должность в стычке с террористами. Его сын до недавнего времени занимал пост командующего Северным военным округом. Однако наивысшей ступени среди этнических русских достиг генерал Рафаэль Эйтан, настоящая фамилия которого Орлов. Генерал Эйтан в 1978 году возглавил израильский Генштаб. Потомственный морской офицер и дворянин Глеб Баевский, выпускник Морского корпуса и Морской Академии, близко к сердцу принявший идею воссоздания еврейского государства, прибыл в Палестину в 1920 году, когда по постановлению Лиги наций мандатом на управление этой территорией завладели англичане. Баевский, получивший после перехода в еврейство имя Арье, считается одним из создателей флота будущего еврейского государства. В начале Второй Мировой войны он вместе со многими своми воспитанниками пошел добровольцем на британский флот. Глеб-Арье Баевский погиб смертью героя в борьбе с нацистами.

П О Б Е Д И Т Е Л Ь (окончание) «Этот хулиган Рапопорт» Сняв погоны, Рапопорт с головой окунулся в работу. Уже в 1946 г. в журнале «Доклады Академии наук» появилась его первая послевоенная статья «Карбонильные соединения и химический механизм мутаций», ставшая приоритетной. Позже Нобелевская комиссия вынесет определение, что научное открытие изменения генов под действием химических веществ принадлежит ему и немецкой эмигрантке Шарлотте Ауэрбах, начавшей эту тему в военные годы в Шотландии и не знавшей о работах Рапопорта. Шедшего первым Рапопорта задержала война... И.Рапопорт был одним из первооткрывателей химического мутагенеза. Сначала искусственное ускорение мутаций вызывали с помощью рентгеновского и радиоактивного излучений. Естественно было попытаться найти химические средства ускорения мутаций. Такая мысль возникла у Н.Кольцова. Над этим работали В.Сахаров и М.Лобашев. Шарлотта Ауэрбах проводила такие исследования в Англии. Независимо от них об этом думал Рапопорт, еще будучи студентом Ленинградского университета, а затем аспирантом Кольцова в Москве. Но начать исследования он смог лишь после войны, в 1946-м. В опытах Сахарова и Лобашева частота мутаций повышалась всего на доли процента. Рапопорт открыл химические средства, увеличивающие частоту мутаций вдвое. Но занятия настоящей наукой обязательно требуют независимости мнений, свободы мысли, поиска убедительных объективных доказательств. Все это абсолютно не годилось для партийного руководства. Рапопорт более чем кто-либо не соответствовал принятым нормам. В августе 1948 г., в разгар каникул, экспедиций и отпусков, внезапно начался очередной политический процесс — лысенковцы «судили» генетиков и генетику на сессии ВАСХНИЛ. Подготовка прошла в лучших традициях большевизма — втайне от генетиков. Все роли были заранее расписаны, тексты согласованы. Доклад Лысенко редактировал сам «гений всех времен и народов». Доброжелатели не советовали Рапопорту выступать, а если решится, то только при орденах. Чудом попав в зал заседаний, Иосиф Абрамович оказался самым смелым и последовательным защитником науки от клеветы шарлатанов. Опираясь на достижения кольцовской школы, он дал в своем выступлении обзор достижений научной генетики того времени. Узнав, что Лысенко поддержан Сталиным, «покаялась» и часть оппонентов. Рапопорт же, как отмечено в стенограмме, «отпускал оскорбительные реплики, допускал выкрики», до последнего защищая науку: «Генетика стоит на пороге великих открытий. Она является лучшей теорией, чем ваша. Обскуранты!» Выступления лысенковцев встречались аплодисментами, возражавших — гиканьем, выкриками. На один из них: «Откуда взялся этот хулиган Рапопорт?!» — услышали: «Из седьмой гвардейской воздушно-десантной дивизии!» Во время своего выступления главный идеолог Лысенко, Исай Презент, заявил: «Когда мы, когда вся страна проливала кровь на фронтах Великой Отечественной войны, эти муховоды...» И тогда Рапопорт рванулся к трибуне. Схватив Презента за горло, он спросил свирепо: «Это ты, сволочь, проливал кровь?» Сам Презент во время войны одновременно возглавлял кафедры генетики в Московском и Ленинградском университетах, из обоих был изгнан «за бытовое разложение». Борец за пролетарскую биологию принуждал студенток к сожительству. Впрочем, на дальнейшей его карьере это не отразилось. Рапопорта не арестовали, возможно, именно из-за его «вызывающего» поведения на сессии (в стенограмме глухо говорится о его «хулиганской выходке»). Но Коммунистическая партия достойно отблагодарила своего отважного солдата — изгнала из своих рядов, уволила с работы. Девять лет он был оторван от дела своей жизни. Сначала доктор наук пытался устроиться в метро, потом на временную работу в геологические партии, занимался определением геологического возраста образцов в качестве геолога и палеонтолога в разных геологических и нефтедобывающих организациях, под чужой фамилией делал переводы для Института научной информации. Вскоре после смерти Сталина, в 1954 г., он написал резкое письмо новому руководителю партии Н.Хрущеву. От «гражданина Хрущева» ученый требовал (!) «членораздельного изложения намерений политического и административного начальства, к которому вы принадлежите и которое ответственно за полный разгром нескольких биологических наук в 1948 г.». Рапопорт настаивал на приеме у первого секретаря ЦК — не о судьбе лишенного работы доктора наук, вынужденного перебиваться случайными заработками, хлопотал он, а о будущем генетики в СССР! Вершины В 1957 г. Н.Семенов, нобелевский лауреат, директор Института химической физики АН СССР, создал для Рапопорта в своем институте отдел химического мутагенеза. Началось возвращение ученого к любимой работе в стенах «секретного» института. Этот путь на каждом шагу осложнялся «компетентными органами». В 1962 г. Нобелевская комиссия выдвинула И.Рапопорта и Ш.Ауэрбах на получение премии. Памятуя о недавнем скандале с лауреатством Б.Пастернака, шведы осторожно запросили мнение советских властей. Рапопорта вызвали в ЦК и предложили ему вновь вступить в партию. На что он ответил: «Вы меня выгоняли, вы меня и восстанавливайте». Ученый отказался от всемирного официального признания, от почти автоматического избрания академиком, от денег, наконец. Для него существовали иные ценности. И ЦК КПСС сочло представление И.Рапопорта к Нобелевской премии «преждевременным». В итоге ни он, ни Ауэрбах нобелевскими лауреатами не стали (таковы правила — или оба, или никто). Блистательное достижение генетики ХХ в. так и не отметили высшей научной наградой. А ведь химический мутагенез был едва ли не единственным разделом мировой генетики, где советский ученый, после истребления этой науки в 1948 г., сумел сохранить для своей Родины ведущее положение. 　Открыв в 1946—1948 гг. многие сильные и сверхсильные химические мутагены, Рапопорт получил и первые обнадеживающие данные по их применению в микробиологии и на культурных растениях. Возглавив отдел химической генетики, он стал руководителем нового научно-практического направления. Ему удалось сделать работу селекционеров генетически осмысленной, а работу генетиков решительным образом связать с практикой. В отличие от мощного, но действующего неспецифически радиационного мутагенеза, химические мутагены, повышая частоту мутаций в тысячи и десятки тысяч раз, зачастую позволяют получить хозяйственно ценные мутации. К концу 1991 г. на основе химического мутагенеза в содружестве с селекционерами и агрономами было создано 393 новых сорта культурных растений, в большинстве зерновых. Они отличаются высокой продуктивностью, устойчивостью к фитопатогенам, к неблагоприятным почвенным и погодным условиям. Молодой чиновник в Госкомнауки никак не мог понять, почему Рапопорт, ставший, по сути, селекционером, никогда не ставит свое имя в число авторов создаваемых сортов. А президент АН СССР академик А.Александров заметил, что пока иные делят авторство, забыв о самом деле, методы Рапопорта работают, принося пользу. Методы эти успешно работали и на микробиологическую промышленность, особенно для получения мощных производственных штаммов, создания штаммов — продуцентов новых антибиотиков. Рапопорт умел предвидеть области применения своих открытий, например, для разработки противоопухолевых препаратов. Иосиф Абрамович заложил основы еще одной области исследований — мутагенов окружающей среды. Он заведовал небольшим отделом в Институте химической физики АН СССР, но снабжал химическими супермутагенами всех селекционеров, выражавших желание применять их в сельском хозяйстве. После гибели Рапопорта отдел распался, а супермутагены ныне продают за большие деньги. Его жизнь и труды пришлись на суровое, подчас страшное время. Целью ученого всегда были не премии, награды и звания, но дело, которому он служил всю жизнь, без страха и упрека. А награды находили его: он стал лауреатом Ленинской премии (немалую денежную сумму которой поровну разделил между своими сотрудниками), Героем Социалистического Труда. И.Рапопорт страдал тяжелой формой астмы, всегда носил с собой ингалятор. В последние годы развилась катаракта на единственном глазу, он уже плохо различал цвета. 26 декабря 1990 года на пешеходном переходе его сбил грузовик, и 31 декабря Иосиф Абрамович скончался. Память О жизни и научном наследии И.Рапопорта написаны книги, снят документальный фильм, его памяти посвящаются научные конференции, во многих публикациях описаны его военные подвиги. Все это — там, в России. На его родине, в независимой Украине, он неизвестен. Нет пророка в своем Отечестве… Почему? Предположение первое: И.Рапопорт работал в России. Да мало ли кто из наших земляков работал за пределами Украины? Это не мешает нам гордиться, скажем, Игорем Сикорским или Сергеем Королевым. Второе. Иосиф Абрамович был евреем. Пожалуй, это ближе к истине. Не будем скромно опускать глаза и говорить, что в Украине нет антисемитизма. Вспомним хотя бы, как совсем недавно некий областной вождь отметился публичными антисемитскими высказываниями. Наказания за это г-н чиновник не понес никакого, более того, стал кандидатом в президенты страны. Антисемитизм в нашем государстве — не препятствие для президентского поста. Как и уголовное прошлое. Третье. Рапопорт не изменил своим принципам и продолжал борьбу с лысенковщиной, которая — не как «учение», а как клановая организация науки, подменившая собою научные школы, — по-прежнему процветает в Украине, в частности в системе Национальной академии наук — об этом я уже писал («ЗН» от 19.07.2008 г.). Наконец, четвертое — и главное. Иосиф Рапопорт был великим ученым — это вряд ли кто-нибудь станет отрицать. Он был отважным воином, освобождавшим, кстати, и свою родную Украину. Отвага его основывалась на мощном интеллекте ученого — он мгновенно просчитывал возможные варианты и выбирал наилучший, с наименьшим числом жертв и наибольшим эффектом, — на чувстве долга и на невероятной силе духа. А еще — Иосиф Рапопорт оставался Гражданином. Долгие годы борьбы с лысенковщиной, годы отлучения от науки, унижений не сломили его. Он служил не кланам, не вождям, — он служил народу и Истине, и оставался свободным человеком в рабской стране. Всей своей жизнью он показал, что честь и порядочность, мужество и принципиальность — понятия не этнические, и жизнь можно прожить, не гонясь за властью, деньгами и почестями, не пресмыкаясь перед властью и не попирая тех, кто ниже тебя… В нашей стране, терзаемой олигархическими кланами и продажными политиками, низводящими народ до положения биомассы, такой пример весьма нежелателен. Впрочем, забвение героев — это проблема не их, а народа, теряющего свою историческую Память. А Ученый, Солдат и Гражданин Иосиф Рапопорт сам выбрал свою Судьбу, сам делал ее. И ушел — Победителем. 　 Юрий ШЕПЕЛЁВ

П О Б Е Д И Т Е Л Ь Последние дни войны. Австрия. Передовой отряд 7-й гвардейской воздушно-десантной дивизии оторвался на 83 километра от основных сил, прошел сквозь 100-тысячную группировку войск противника, захватил при этом несколько населенных пунктов, взял несколько тысяч пленных, 60 единиц бронетехники. Внушительная колонна двигалась по шоссе. Советское командование еще ничего не знало. На уничтожение вражеского скопления вылетели штурмовики. На бреющем полете они открыли шквальный огонь. Все бросились врассыпную, залегли в кюветы, в воронки. И тут на шоссе выскочил офицер — командир батальона. Он размахивал руками, показывая летчикам: «Свои!» Невероятно, но летчики его заметили, поняли, прекратили стрельбу и улетели. К майору подошел потрясенный немецкий полковник — хотел пожать руку советскому офицеру. Тот врагу руки не подал. Командиром батальона был гвардии майор Иосиф Рапопорт. Таких эпизодов в его боевой биографии — множество. Его трижды представляли к званию Героя Советского Союза, но Звезду он так и не получил... Маленького роста, без строевой выправки, но всегда — аккуратно, по форме одетый и чисто выбритый... Он никогда не повышал голоса на подчиненных, однако умел отдавать распоряжения так, что ни у кого и мысли не возникало его ослушаться. Самое же поразительное — гвардии майор Рапопорт не был кадровым военным. Он был ученым. Мальчик из Чернигова Родился Иосиф Абрамович 14 марта 1912 г. в Чернигове в семье фельдшера. До 5 класса учился в Славянске, затем семья вернулась в Чернигов, где Юзик — так его звали родные, и это имя осталось за ним навсегда, — окончил среднюю школу. Поступил в агрономический техникум, а потом — на биологический факультет Ленинградского университета. Уже на первых курсах университета он заинтересовался и увлекся генетикой. Чтобы знакомиться с литературой в подлиннике, изучал иностранные языки и впоследствии читал на многих европейских языках. В 1933—1934 гг. принимал участие в работе над книгой «Хрестоматия по эволюционному учению» (1934), где составил главу «Генетика и эволюция», для чего перевел статьи английских и немецких авторов: Х.Де Фриза, А.Вейсмана, Т.Моргана, У.Бэтсона, а также использовал труды Ю.Филипченко, К.Тимирязева. Осенью 1935 г., после окончания ЛГУ, Рапопорт поступил в аспирантуру Института экспериментальной биологии Наркомздрава в Москве, возглавляемого Н.Кольцовым. Работали здесь творчески, самозабвенно, много и весело. Чувство единой семьи сплачивало профессоров и вахтеров. При строгой дисциплине тут царил непоказной демократизм. Институт стал для Рапопорта домом, где он сложился как ученый и который вместе с другими строил и защищал от нападок лысенковцев. Темой его кандидатской диссертации стали «Многократные линейные повторения гена и участка хромосомы». Удобным объектом генетиков была классическая мушка дрозофила. Загадочные множественные повторы генов изучают на ней и поныне. Рабочий день Рапопорта продолжался с 6 утра до 11 вечера. За сверхурочную работу платил препаратору из своей скудной зарплаты. Н.Вавилов, в то время директор Института генетики АН СССР, отметил большую ценность защищаемой работы и развиваемого молодым ученым направления по влиянию химических веществ на симметрию организма. После защиты И.Рапопорт стал старшим научным сотрудником отдела генетики. В конце 1938 г. ему предложили занять престижную должность ученого секретаря ученого совета Наркомздрава РСФСР. Он отказался. Большое внимание молодой исследователь уделял поиску химических веществ, вызывающих ненаследственные изменения — морфозы. Им были изучены более тысячи химических соединений. Результаты этого раздела он оформил в виде докторской диссертации. Одновременный поиск мутагенных веществ для эффективного вмешательства в наследственную изменчивость бактерий, животных, растений стали программой его дальнейших научных исследований на всю жизнь. Защита докторской диссертации «Феногенетический анализ независимой и зависимой дифференцировки» должна была состояться 17 июня 1941 г. на ученом совете биофака МГУ. Докторанту к тому времени исполнилось 29 лет! Но… не было кворума, и защиту перенесли на 28 июня. 22 июня началась война. Дороги войны Он имел право на бронь — как ученый… Но 27 июня младший лейтенант запаса И.Рапопорт явился в военкомат добровольцем и получил направление на общеармейские командные курсы «Выстрел». После трехмесячной учебы ему присвоили звание старшего лейтенанта и назначили командиром роты, отправлявшейся на Крымский фронт. 25 октября 1941 г. уже командира батальона И.Рапопорта тяжело ранили. Потеряв много крови, он сумел добраться до своих и был эвакуирован через Керченский пролив в Баку в госпиталь №1418. После выздоровления, весной 1942 г., он стал командиром батальона, направленного в Иран. Советское руководство опасалось возможного вступления Турции в войну и захвата ею бакинских нефтяных промыслов. В Иране И.Рапопорт заболел коматозной формой лихорадки и в конце 1942 г. снова попал в госпиталь. Потом его направили в Военную академию им. М.Фрунзе. В середине лета 1943 г. он окончил эту академию, а в мае того же года в МГУ состоялась отложенная из-за начала войны защита докторской диссертации. Зная работы Рапопорта, академик Л.Орбели, вице-президент Академии наук СССР, предложил отозвать его из армии, чтобы он мог продолжить научную работу. Тот решительно отказался. Отказался он и от места преподавателя на кафедре военной истории академии. Его ждал фронт. В знаменитой операции форсирования Днепра в районе Черкасс, будучи начальником штаба 184-го стрелкового полка, Рапопорт самовольно, нарушив приказ и рискуя угодить под трибунал, изменил место переправы. Это позволило с малыми потерями форсировать реку в удобном месте и, зайдя в тыл противнику, заставить его отступить, бросив укрепленные позиции на высоком западном берегу. В итоге 62-я дивизия смогла навести переправы и закрепиться на западном берегу Днепра. Сам Рапопорт командовал тогда передовым отрядом, обеспечившим 62-ю дивизию при захвате плацдарма. Когда плацдарм расширили, две отборные дивизии немцев нанесли удар. Комдив собрал штаб дивизии и переправился обратно. А капитан Рапопорт, исполнявший обязанности командира полка, вместе с другими командирами полков трое суток отражали атаки элитных немецких дивизий. Когда в затишье появился комдив, капитан прилюдно сказал ему: «Вы мерзавец и трус», — и ударил по лицу… 32 человека, включая комдива, получили звание Героя за плацдарм, Рапопорт — нет. Ему говорили: пиши «наверх», ведь 30 человек твоего передового отряда получили Героев. А он неожиданно: комдив, мол, был прав, я не имел права прилюдно подрывать его авторитет, как он дивизией после этого будет командовать? В дальнейшем ходе этой операции И.Рапопорт вывел из окружения несколько подразделений. Шел впереди, неся на плечах станковый «Максим». Он был не только отважным офицером. Он берег бойцов и заботился о них. На фронте вступил в партию, что давало ему единственную «льготу»: при пленении, как офицеру, еврею и коммунисту, первым пойти под расстрел. Уже в Венгрии, за прорыв линии «Королева Маргарита» на пути к Будапешту, капитан был награжден полководческим (генеральским!) орденом Суворова и во второй раз представлен к званию Героя, которого его вновь не удостоили: да, он не просто выполнил — он перевыполнил боевую задачу, но… нарушил приказ! А ведь его отряд в ходе операции потерял всего семь (!) человек. 25 декабря 1944 г. Рапопорт должен был принять полк, но получил тяжелое ранение: пуля снайпера выбила ему глаз и задела мозг. Чудом выжив, месяц спустя он сбежал из госпиталя в свой батальон. В третий раз И.Рапопорт был представлен к званию Героя в самом конце войны. 7 мая 1945 г. ему приказали возглавить подвижной передовой отряд и прорваться сквозь порядки отступавшей 300-тысячной группировки немецких войск для встречи с американцами в районе Амштеттена. Вскоре отряду преградили путь три танка «Тигр» в боевом порядке. Легкие десантные самоходки были против них бессильны. Гвардии майор соскочил с брони, подбежал к головному немецкому танку, постучал рукояткой пистолета по броне и на чистейшем немецком представился «командиром авангарда Сталинградского корпуса тяжелых танков». Затем, откинув плащ-палатку, чтобы видны были ордена, сообщил, что «корпус» на подходе, и приказал: «Орудия разрядить, шоссе очистить, танки отвести!» И, не дожидаясь ответа, пошел назад. Чуть помедлив, немцы выполнили приказ и пропустили колонну, затем вновь встав на место в том же порядке. Отряд же устремился к городу Мельку. Вскоре десантники под прикрытием авианалета ворвались в Амштеттен. Все улицы и переулки были забиты войсками противника. Сминая вражескую технику, давя живую силу, дивизион самоходных орудий шел вперед, за ним двигалась пехота, Рапопорт по-прежнему ехал на броне головной самоходки. За 8 мая отряд с боями прошел 83 километра, очистил от немцев три города и несколько сел, взял в плен 35 тысяч гитлеровцев, среди них до 600 офицеров... Было захвачено полное оборудование самолетостроительного завода, 60 танков и бронетранспортеров, более 500 автомашин, около 400 орудий, а также 86 паровозов, 400 вагонов и много другого военного имущества. Это тогда он, стоя на шоссе, сигналил самолетам… Встреча с частями 3-й американской армии состоялась. Маршал Ф.Толбухин доложил Ставке о выполненном задании, отметив действия усиленного подвижного отряда под руководством И.Рапопорта. Командование в очередной раз представило гвардии майора к званию Героя. Но и в третий раз высшую награду страны ему не дали. Теперь он действительно дал повод. Пьяный адъютант очень большого начальника на трофейном «опеле» на огромной скорости сбил молодого лейтенанта из недавнего пополнения батальона Рапопорта. Адъютанта вытащили из машины, избили и заперли в каком-то подвале, а сами продолжили путь на Запад. Пленника разыскали и вызволили лишь через несколько дней, и разъяренный большой начальник приостановил награждение. Американцы же наградили майора Рапопорта орденом Legion of Merit, а также личным оружием — карабином и кортиком. Кстати, общался он с ними на безукоризненном английском. Союзники были приятно удивлены.

К 65-Й годовщине Великой Победы ПО-ЕВРЕЙСКИ ОН ИСААК, А ПО-РУССКИ ВАНЯ... Тем, кому сейчас за шестьдесят, имя Ваня Солнцев, наверное, без труда напомнит детские годы, школьные уроки литературы и обязательную для чтения повесть Валентина Катаева "Сын полка". Знаменитый советский писатель во время Второй мировой войны был корреспондентом центральной военной газеты "Красная звезда". В одной из поездок на фронт в артиллерийском полку он встретил сироту – мальчика Ваню Солнцева, по словам которого его отец погиб на войне, а маму убили немецкие солдаты за то, что не хотела отдавать немцам единственную корову. Ваня вместе с солдатами и офицерами смело переносил все опасности и тяготы боевой обстановки. Его судьба заинтересовала Валентина Катаева, и в 1945 году он написал повесть "Сын полка", которая через год была удостоена Сталинской премии. В трудные и голодные послевоенные годы Ваня Солнцев стал кумиром для нас, "детей войны". А в моей офицерской памяти сохранились многие воинские части, куда были зачислены и "поставлены на все виды довольствия" подобные Ване "сыны полка" – сироты погибших на войне родителей, ребята из неблагополучных семей... С той поры прошли десятилетия. Давно нет Советского Союза, и школьники не пишут сочинения о мальчике-фронтовике Ване Солнцеве. Всё меньше участников Великой Отечественной соберутся 9 мая, чтобы отметить 65 годовщину Победы и помянуть ушедших боевых друзей... Ваня Солнцев А вот что спустя годы здесь, в Америке, я узнал из дневников и воспоминаний, который оставил после себя Исаак Раков-Солнцев. Он родился в Москве. Своей настоящей фамилии не знает. Его, трёхлетнего ребёнка, с запиской, привязанной к маленькой ручонке: "Исаак, еврей, 2 июля 1930 г. Не дайте умереть," чужие люди сдали в детдом. Там из-за того, что ребёнок был конопатым и шустрым, его прозвали Солнышком. И фамилию дали "Солнцев". Когда немцы подошли к столице, детдому предстояла эвакуация на Урал. В документах Солнцев был записан Исааком, но воспитатели, боясь за его дальнейшую судьбу, изменили его редкое в России еврейское имя на русское – Иван. Но 11-летний сорванец не хотел уезжать в глубокий тыл. Вместе с другом Володей он решил бежать на фронт. На Белорусском вокзале они тайно залезли в товарняк и так добрались до Белоруссии. Остановились в доме пожилой женщины. Только долго жить у неё не пришлось: рядом были немцы. Ушли в Бобруйский лес, там рубили дрова, которые потом обменивали на хлеб и картошку. Исаак с Володей старались запомнить всё, что видели: где располагались немцы, сколько их, где сосредоточены пушки, танки... И когда разведчики артиллерийского полка наткнулись на "грязных, оборванных и голодных" ребят, они получили от них важные сведения, старательно записанные на полях школьных букварей. Этот необычный дневник удалось прочитать Катаеву и использовать при написании своей будущей повести. Разведчики отмыли, приютили и полюбили шустрого и бесстрашного мальчика и дали ему имя "Ванька". Он стал сыном 8-го гвардейского артиллерийского полка, помогал на кухне, пас коров, ходил в разведку, однажды попал в плен к фашистам... С Ваней писатель на фронте встретился всего лишь один раз. Там же его и сфотографировал. Командир полка капитан Енакиев хотел его усыновить, но не успел: был смертельно ранен. В кармане его гимнастёрки артиллеристы нашли письмо, в котором была просьба позаботиться о судьбе Вани, сделать из него отличного солдата, а потом – и достойного офицера. И командование полка выполнило завещание командира, направило мальчишку в Суворовское училище. Однако там "сыну полка" строгие порядки не понравились. И он бежит оттуда снова на фронт. Разузнал, где воюет полк, и догнал его. Участвовал в боях на Курской дуге, за которые получил свой первый орден – Красную Звезду. Участвовал в освобождении Чехословакии, где был ранен и усыновлён военврачом эвакогоспиталя Маланьей Раковой. Эта добросердечная женщина дала Исааку отчество и фамилию своего погибшего мужа – офицера Платона Ракова. С той военной поры подкидыш Исаак стал Исааком Платоновичем Раковым-Солнцевым. К сожалению, вскоре приёмная мама погибла. А со своим артиллерийским полком "сын полка" дошёл до Берлина. Но и после победы над Германией военная служба рядового Ракова-Солнцева не закончилась. В составе гвардейского артполка он участвовал в боях против Японии. Во время войны получил 12 ранений и контузию, которая отразилась на его слухе. Демобилизовался в 1951-м. Не имея никакой специальности, пришлось помотаться по стране. Посчитав, что только в армии будет кому-то нужен, он поступает на сверхсрочную службу. Однако в воинской части дали знать о себе ранения. В 1953 году приехал в Москву и устроился дворником. У Покровских ворот ему выделили "служебное" жилье – подвал. Неустроенная жизнь подкосила и без того слабое здоровье фронтовика. Когда ушла жена Зоя, запил и начал искать однополчан, доказывая каждому собутыльнику, что он, Исаак Платонович, тот самый Ванька Солнцев из книги Валентина Катаева... Но ему не поверили и направили в психиатрическое отделение. Однажды начальник госпиталя, перечитав повесть "Сын полка", вызвал к себе больного и попросил подробней рассказать о его боевом пути. Молодой ветеран достал из своей фронтовой шинели подлинные документы, и все вопросы к нему отпали. А больные госпиталя зачастили в его палату за автографами. И медсёстры начали выдавать Исааку дефицитные лекарства за автографы... После госпиталя, чтобы укрепить здоровье, он уехал на Украину, в село Софиевка Запорожской области. Еще раз женился. Родилась дочь. Только тогда понял, что нужна надёжная специальность. Окончив курсы комбайнёров-механиков, уехал на целину. Потом исколесил весь Советский Союз: работает в Казахстане, Азербайджане, на Донбассе, в Молдавии... Развёлся. За все эти годы личная жизнь у него не сложилась. Хотя женат был дважды, но при разводе оставлял супругам всё – и квартиры, и имущество... Любил многих, но всегда оставался один. В своё время Ваня Солнцев был почётным пионером 46 городов бывшего СССР. В 1981 году на Свердловской киностудии режиссёр Георгий Кузнецов по мотивам повести Катаева снял кинофильм "Сын полка", который вслед за повестью подвигнул тысячи ребят к романтике суворовских и нахимовских училищ. Но началась перестройка, и о нём забыли. В Одессе инвалид войны второй группы со своей третьей и последней супругой, портнихой Клавдией Михайловной, поселился в маленькой лачужке на Ближних Мельницах. Завёл кошку. Из-за полученных ран, слабого зрения и слуха работать он уже не мог. Получал нищенскую пенсию. Жили бедно. Правда, в 1993 году Совет ветеранов войны пригласил Исаака Платоновича в Москву на встречу "сынов полков". Поехал, и к его пиджаку, рядом с орденами Красной Звезды, Отечественной войны 1 и 2-ой степени, медалями "За освобождение Варшавы", "За взятие Будапешта", "За взятие Берлина", "За победу над Германией", "За победу над Японией" торжественно прикрепили медаль "Сын полка". Знал ли ветеран, что к 60-летию Победы знаменитый столичный Детский музыкальный театр имени Натальи Сац поставит оперу "Сын полка"? Исаак Платонович Солнцев-Раков Жизнь Исаака Солнцева-Ракова понемногу стала налаживаться, когда в 1998 году он, вспомнив о своем еврейском имени и происхождении, встал на учёт в Одесский еврейский благотворительный центр "Гмилус хесед" ("Добрые дела"). Там к нему отнеслись очень доброжелательно. Ежемесячно начали привозить продукты, выделили полный комплект постельного белья. На зиму выдали теплую куртку и костюм. А когда супруга надолго слегла из-за инсульта, ей привезли ходунки, сантехническое кресло на колесах... Но это ей уже не помогло: вскоре она умерла. – Разве здесь можно жить? – плакал одинокий старик в нищенской лачуге под постоянный грохот проходящего трамвая. Не дом, а настоящая тюрьма. Как не хочется здесь умирать... Исаак Платонович запил, и когда собутыльникам и дворовым мальчишкам надоедало слушать его фронтовые воспоминания, он брал в руки свой баян (трофейный, еще с той войны) и сквозь жалостливый плач хрипел: "За Родину, за Сталина!". В конце жизни "сын полка" совсем "возвратился" в детство. Выходя на прогулку, забывал дорогу домой. Соседи в его лачуге отключили газ и электричество: боялись, что спалит дом. Пытались определить в дом инвалидов. Однажды в сильный дождь на Пересыпи Исаака Платоновича сбил автомобиль. Ему отрезали ногу. И он умер, не дожив до 61-го Дня Победы, своего самого светлого праздника, ради которого отдал своё военное детство, юность и здоровье. Чужие люди похоронили его в военном кителе, без орденов и медалей, "чтоб не раскопали алкаши". Так в нужде и обиде на общество ушёл из жизни герой детства нашего поколения Исаак – Ваня с обещающей счастливое будущее фамилией Солнцев. Так бесславно погребена ещё одна легенда... Исаак Трабский

Элиэзер Бен Исраэль Я не существо с другой планеты, как вам, похоже, кажется. Я иерусалимец, такой же человек из плоти из крови, как и вы. Я гражданин моего города, неотъемлемая часть моего народа. Мне хочется сказать вам кое-что, чтобы облегчить душу. Поскольку я не дипломат, мне нет нужды выбирать слова. Я не стремлюсь доставить вам удовольствие или даже убедить вас. Я вам ничего не должен. Вы не строили этот город, не жили в нем; вы не защищали его, когда они пришли, чтобы его разрушить. И мы будем прокляты, если позволим вам отобрать его у нас. Иерусалим был раньше, чем появился на свет Нью-Йорк. Когда Берлин, Москва, Лондон или Париж были гнилыми лесами и вонючими болотами, здесь была процветающая еврейская община. Она дала миру то, что вы, народы, неизменно отвергали с тех самых пор, как организовались - человеческий моральный кодекс. Здесь ходили пророки, чьи слова прожигали сердца, как молния. Здесь народ, который не хотел ничего, кроме того, чтобы его оставили в покое, отбивал волны язычников, которые стремились его завоевать; захлебываясь в собственной крови, народ погибал в бою, предпочитая броситься в пламя своих горящих Храмов, чем сдаться; а когда он был, в конце концов, подавлен - просто в силу численного превосходства врага - и был уведен в плен, люди этого народа поклялись, что прежде чем забудут они Иерусалим, язык у них присохнет к гортани, и отсохнет правая рука. В течение двух наполненных болью и страданиями тысячелетий, пока мы были вашими незваными гостями, мы ежедневно молились о возвращении в этот город. Три раза в день мы просили Вс-вышнего: "Собери нас с четырех концов света, перенеси нас прямо в нашу землю, верни нас по милости Твоей в Иерусалим, Твой город, и живи в нем, как Ты обещал". Каждый Судный день и Песах мы отчаянно взываем с надеждой, что следующий год застанет нас уже в Иерусалиме. Ваши инквизиции, погромы, изгнания, гетто, в которые вы нас сгоняли, ваши насильственные крещения, ваши системы процентных норм, ваш благовоспитанный антисемитизм и, наконец, невыразимый ужас Холокоста (и еще хуже - ваше ужасающее безразличие к нему) - все это нас не сломило. Это могло бы высосать у вас остатки моральной силы, которой вы еще обладали, но нас это закалило в сталь. Вы думаете, что вы можете сломить нас теперь, после всего, что мы прошли? Неужели вы действительно верите, что после Дахау и Освенцима мы испугаемся ваших угроз блокады и санкций? Мы побывали в аду, который вы создали, и вернулись оттуда. Что же еще можете вы добыть из своего арсенала, что могло бы нас испугать? Я видел дважды, как этот город бомбили страны, которые называют себя цивилизованными. В 1948 г., пока вы взирали равнодушно, я видел, как женщин и детей разрывало на куски, после того как мы удовлетворили вашу просьбу превратить этот город в интернациональный. Это была смертоносная комбинация: британские офицеры, арабские стрелки и пушки американского производства. А потом дикое разграбление Старого города, злонамеренная резня, повальное разрушение всех синагог и религиозных школ; осквернение еврейских кладбищ; распродажа гнусным правительством надгробных камней для постройки курятников, армейских стоянок - и даже сортиров. А вы ни разу не произнесли ни слова. Вы никогда даже не выдохнули ни единого протеста, когда иорданцы закрыли доступ к самому святому из наших святых мест, к Западной Стене, в нарушение всех обещаний, которые они дали после войны - войны, которую они затеяли, кстати, против решения, принятого в ООН. Ни звука, ни бормотания не было слышно с вашей стороны, когда легионеры в остроконечных шлемах небрежно открывали огонь по нашим гражданам из-за этих стен. Ваши сердца обливались кровью, когда Берлин оказался в осаде. Вы срочно послали свои самолеты "спасать храбрых берлинцев". Но вы не послали ни грамма еды, когда евреи голодали в осажденном Иерусалиме. Вы метали громы и молнии по поводу стены, которую восточные немцы провели через центр немецкой столицы - но вы даже не пикнули по поводу другой стены, той, что прорезала сердце Иерусалима. А когда то же самое случилось снова 20 лет спустя, когда арабы снова начали дикую, ничем не спровоцированную бомбежку Святого города, хоть кто-то из вас сделал что-нибудь? Единственный раз, когда вы вдруг ожили, произошел, когда город был, наконец-то, воссоединен. Тут вы начали заламывать руки и произносить высокие слова о "справедливости" и необходимости нам по-христиански подставить вторую щеку. По правде - и вы знаете это глубоко внутри - вы бы предпочли, чтобы этот город был разрушен, чем чтобы в нем правили евреи. Как бы дипломатично вы это ни выражали, многовековые предрассудки сочатся из каждого вашего слова. Если наше возвращение в этот город повязало вашу теологию узлами, очевидно, вам следовало бы пересмотреть свой Катехизис. После всего, что мы пережили, мы не намерены пассивно приспосабливаться к извращенной идее, что нам предназначено вечно страдать от бездомности, пока мы не примем вашего спасителя. Впервые после 70-го года н.э. во всем Иерусалиме существует полная свобода религии. Впервые с тех пор, как римляне подожгли наш Храм, все обладают равными правами. (Вы бы, правда, предпочли быть более равноправными, чем другие.) Мы ненавидим меч - но это вы вынудили нас поднять его. Мы стремимся к миру - но мы не вернемся к миру 1948 года, как вы бы хотели. Мы у себя дома. Это потрясающе звучит для народа, который вы бы хотели видеть бродяжничающим по лику планеты. Но мы не уйдем. Мы выполняем клятву, данную нашими предками: Иерусалим отстраивается. "В будущем году", и в следующем после него, и следующем, и следующем, и следующем до конца времен - "в Иерусалиме!" Элиэзер Бен Исраэль

Байки... Рассказывает Юрий Левитан Я это или нет? Случилось это в 1952 году, еще при Сталине. Хоть он и был отъявленный антисемит, но голос мой по радио ему импонировал. Говорят, еще до войны, он сказал на Политбюро: "Я думаю, что все важные сабития должэн гаварить по радио товарищ Левитан". Я читал в Отечественную войну все сообщения Совинформбюро и в "Последнем часе", перечислял, когда и из скольких орудий будет салют. Радио начинало говорить в шесть утра. Когда было важное правительственное сообщение, мне с вечера звонили в мою коммунальную квартиру и сообщали, что в полпятого утра за мной заедет машина. Если трубку брал мой сосед-алкаш, он кричал мне: "Борисыч, тебя с радива. Пойдешь ротом деньги зарабатывать". И вот, звонят мне с вечера - завтра читать что-то важное. А выступали тогда только в прямом эфире, записей еще не существовало, да и документ давали в последний момент. А часов в двенадцать - у меня сердечный приступ. Вызвали "скорую". Врач: "Немедленно в больницу". Я говорю: "Да вы что? Мне правительственное сообщение в шесть утра читать". Врач: "Какие там шесть утра. Дай вам Бог вообще оклематься". Я потерял сознание. Очнулся в больнице. В голове страшные мысли: что будет, если я утром не выйду в эфир. Это же смерть без всякого инфаркта. Проносится такая картина: товарищ Сталин в шесть утра включает радио и слышит, что читает не еврей Левитан, а кто-то другой. Вызывает Берию: - Лаврентий, а пачему не Левитан гаварит по радио? - Он заболел, товарищ Сталин. - Нам не нужны бальные дикторы. У нас нэт нэзаменимых людей. - Понял, товарищ Сталин. Примем меры. И вот я уже на нарах. Вскоре приехали в больницу первый зам. Председателя Всесоюзного радио и главный редактор "Последних известий". Стали умолять врачей, чтобы отпустили меня хоть на один час. Те отвечают: "Берите, но мы гарантируем, что живым вы его не довезете. Он не транспортабелен". И вот - шесть утра. Позывные Москвы. Естественно, я не сплю. Сердце сжалось еще больней. Что-то сейчас будет. И вдруг... я слышу свой собственный голос, читающий новое Постановление ЦК. Сомнений нет - это я. Все мое. И тембр, и интонации, и паузы, и даже вдох мой. Показалось, что я схожу с ума. Или уже сошел. На худой конец - слуховые галлюцинации. Что же произошло? Ночью на радио объявили аврал. Начальники знали, что и они тоже будут ходить в виноватых. По телефону вызвали всех работников. Вопрос один - что делать? И тут кто-то вспомнил, что на одном актерском сборище щупленький еврей, недавний выпускник ГИТИСа, делал пародии на Бориса Андреева, Петра Алейникова, Василия Меркурьева и других, в том числе и на меня. Один в один. Но ни имени его, ни где живет - никто не знает. Есть только описание внешности. Тотчас разбудили директора ГИТИСа. Он уже будил, кого ему надо. Вычислили. В общем, часа в четыре домой к молодому актеру заявились два чекиста, разбудили - парень, конечно, страшно перепугался - его в машину и на радио. Дали текст, заперли на ключ в дикторской, чтобы он текст освоил. Минут через сорок он попросил послушать, как он читает. Повели в студию, и он через микрофон прочитал все Постановление. Слушавшие минуту молчали, потом зааплодировали. У женщин выступили слезы. Спас всех. Это был в дальнейшем известный артист эстрады, непревзойденный мастер пародий Геннадий Дудник. Позднее мы с моим дублером познакомились, и я подарил ему золотую печатку с надписью: "За спасение диктора". Из книги Е. Захарова и Э. Менашевского "Еврейские штучки" Рассказывает Марк Розовский Самую популярную фразу Жириновского первым придумал я Сейчас очень популярны слова Жириновского: мама - русская, папа - юрист. А ведь я задолго до него произнес подобную фразу. Во мне три крови. Папа - еврей. Мама - полу-русская-полугречанка. Родиться меня угораздило в незабываемом 1937 году. Паспорт я получал в не менее памятном 1953 году. Папа в это время мотал в ГУЛАГе 18- летний срок. Когда встал вопрос, кем меня записывать в паспорте, мама сказала: "Только не евреем. Сам видишь, что делается. Будешь греком". Так и записали. Один мой товарищ сказал, что я проделал путь из евреев в греки. По окончании журфака я поступал на работу на радио. Начальник отдела кадров полистал мои документы, посмотрел внимательно на меня и спросил: - А почему это вы грек? - Мать - гречанка, - говорю. - А отец? И тут я совершенно непроизвольно говорю: инженер. Об этой фразе знали многие мои друзья. Жванецкий с моего разрешения вставил эту фразу в миниатюру Райкина "Автобиография". Райкин так и говорил: "Мама у меня гречанка, папа - инженер". И зал хохотал. Потом Войнович использовал эти слова в своем романе "2042". Так что Владимир Вольфович тут плагиатор. А недоразумения с моим "пятым пунктом" продолжались. Поступаю на Высшие сценарные курсы. В первый же день вызывает меня к себе директор курсов, бывший кегебешник, ныне писатель. - Что это вы написали в своей анкете? Какой вы грек! Думаете, мы не знаем? Я молча достаю паспорт и показываю. Он чуть со стула не упал. - Извините, - говорю, - жизнь заставила быть греком. Из книги Е. Захарова и Э. Менашевского "Еврейские штучки" Рассказывает Александр Ширвиндт Bам можно не уезжать Первый раз в Израиль мы с Державиным летели из Риги с посадкой в Симферополе. Прямых рейсов из Москвы еще не было. Попутчиком оказался израильтянин. Насмотревшись на пустые полки тогдашних наших магазинов, он говорил мне: как вы тут живете? Уезжайте в Израиль. В Симферополе из самолета не выпускали, так как таможню мы прошли в Риге, тогда еще советской. А нам с Мишей захотелось коньячка. Мы попросили разрешения постоять на верхнем трапе, подышать воздухом. Пограничники нас узнали. Мы попросили достать бутылку коньяка. Кто-то куда-то сбегал и принес. Наблюдавший эту сцену израильтянин сказал мне: "Ну, вам пока можно не уезжать". Из книги Е. Захарова и Э. Менашевского "Еврейские штучки" Рассказывает Бен Бенцианов Концерт с русским акцентом Было это в 70-е годы. В Колонном зале Дома Союзов в Москве проходило какое-то важное совещание директоров промышленных предприятий. Как объяснили нам, артистам, в зале "командиры производства". Потом шел концерт. Вел его прекрасный конферансье Олег Милявский. Концерт начинался с блока "русских номеров". Милявский объявляет: выступает оркестр русских народных инструментов имени Осипова. Исполняется "Русская сюита". Следующий номер: "Русский танец". Затем - русская народная песня "Есть на Волге утес". Потом конферансье объявляет: "Чайковский "Анданте кон-табеле", исполняет Леонид Коган". И тут какой-то "командир производства", сидевший перед самой сценой и, видимо, уже "принявши" немного, громко спросил: - Тоже русский? Милявский слегка растерялся и сказал: "Советский". На этом 1-е отделение закончилось. Начиная 2-е отделение, Милявский объявляет: "Лауреаты Всесоюзного конкурса артистов эстрады Александр Лившиц и Александр Авенбук" и, обратившись к тому самому "командиру производства", спрашивает: "У вас, товарищ, ко мне вопросы будут?" Из книги Е. Захарова и Э. Менашевского "Еврейские штучки" Рассказывает Роман Карцев Так он не иностранец Приехал я в свой родной город Одессу на "Юморину". Жил в гостинице "Красная", это лучшая гостиница города. В отдельном люксе. Каждый день мне меняли полотенца, и я от души радовался за наш высокий сервис. Прохожу как-то мимо дежурной по этажу, рядом с ней стоит горничная. Дежурная здоровается со мной, а когда я прошел, говорит горничной: это наш земляк - артист Роман Карцев. - Какой артист? - Ну тот, что раки: маленькие по три, большие - по пять. Слышу, горничная ей говорит: - Что же я ему каждый день полотенца меняю? Я же думала, что это иностранец. Это пока еще Одесса Звоню из Москвы в Одессу: - Алло! Это Одесса? - Пока еще да, - отвечают из трубки. Из книги Е. Захарова и Э. Менашевского "Еврейские штучки" Рассказывает Иосиф Прут Сообразили на семерых Как-то мы, семь писателей, среди которых был Михаил Светлов, написали в Союз писателей письмо с некоторыми предложениями о работе Союза. Но нашлась другая группа писателей, которая выступила против наших предложений. Светлов заметил: "Мы отправили письмо семи, а получили ответ антисеми..." Главное в фильме - название Кинооператор Соломон Коган ездил из Одессы с китобойной флотилией "Слава". Фильм понравился начальству, предложили его назвать "Советские китобои". Когда мы с Коганом остались одни, он недовольно сказал: - Ну кто пойдет смотреть фильм с таким названием? - У меня есть другое название,- сказал я, - но его едва ли утвердят. - Какое? - заинтересованно спросил Коган. - Бей китов, спасай Россию! Из книги Е. Захарова и Э. Менашевского "Еврейские штучки" Рассказывает Аркадий Хайт Как родился анекдот про Брежнева В 1976 году страна отмечала всенародное событие - 70-летие Леонида Ильича Брежнева. Геннадий Хазанов был среди приглашенных артистов для выступления на юбилейном банкете с монологом учащегося кулинарного техникума. Брежнев обожал эти монологи. По мере приближения этого события, Гена очень волновался. - Знаешь, - сказал он мне,- как-то неудобно получается. Встаю и ни с того, ни с сего начинаю барабанить этот монолог. Может, надо пару слов от себя, поздравить? Я отвечаю: у них там протокол, отсебятина запрещена. Ну - пару слов, наверно, можно. - Хорошо, - говорю. - Вот тебе поздравление. Встаешь и начинаешь: "Дорогой Леонид Ильич, Вам сегодня исполнилось 70 лет. Вы на целых 11 лет старше советской власти, а выглядите гораздо лучше, чем она". Гена рассмеялся и больше ко мне не приставал. Через несколько дней в ЦДРИ мне шепотом рассказали это как новый анекдот про Брежнева. Из книги Е. Захарова и Э. Менашевского "Еврейские штучки"

Барух Бен-Нерия Большинство ветеранов, живущих в Израиле, продолжают традиции празднования 9 мая, Дня Победы, который является для них самым главным праздником. В этот день они снова надевают мундиры и ордена, поют прекрасные военные песни и предаются воспоминаниям. Роль евреев в Красной армии с момента ее основания, особенно в период Великой Отечественной войны - тема пока малоизученная. Важный вклад в ее освещение может внести новое исследование историка, профессора Иерусалимского Еврейского университета, д-ра Баруха Бен-Нерия, посвященное советским евреям в период от революции до победы в той войне. Работа над книгой, которая вскоре должна выйти в свет, заняла у ученого много лет. Она основывается на архивных материалах и многочисленных интервью с евреями, занимавшими важные посты в Советском Союзе, в том числе в годы Второй мировой войны. В Красной армии в Великую Отечественную служили около полумиллиона евреев - как мужчин, так и женщин. Это относительно высокий процент, учитывая долю еврейского населения в СССР, больший, чем у других народов. Около 200.000 бойцов-евреев погибли в боях. проф. Бен-Нерия объясняет этот факт не только законопослушностью и верностью советской идеологии, но также личным стремлением множества людей бороться с нацистами, поскольку еще до войны были известны призывы Гитлера к уничтожению евреев. Бойцы Красной армии первыми узнали о зверствах немцев на оккупированных территориях, массовых убийствах, а создании машины уничтожения евреев в нацистской Германии. Фактически СССР накануне Второй мировой войны был единственной в мире страной, которая позволяла евреям достигать высоких постов в армии. Но впечатляет также количество Героев Советского Союза: в Красной армии насчитывалось 13 млн. человек, из них 12 тысяч получили в годы войны звания Героя Советского Союза, и в их числе 160 евреев - солдат и командиров. Было немало и тех, кто стал дважды Героем Советского Союза. Один из них - Давид Драгунский, командир гвардейской танковой бригады, которая одной из первых вошла в Берлин. В отставку он вышел в звании генерала-полковника, занимал многие высокие посты, а еще стал председателем так называемого Антисионистского комитета советской общественности. По мнению проф. Бен-Нерия, этой общественной деятельностью Давид Драгунский был вынужден заниматься под сильным давлением и вопреки своему желанию, чтобы сохранить свой статус и беспокоясь о семье. Среди легендарных героев войны-евреев можно вспомнить Абрама Темника, погибшего в боях за Берлин и также занимавшего пост командира танковой бригады. Еще один герой СССР - подводник Вульф Коновалов, вышедший в отставку в звании контр-адмирала советских ВМФ. Удивительный пример - два брата-героя, танкисты Матвей и Евсей Вайнрубы. Первый дослужился во время войны до звания генерала-майора, его брат, подполковник, командовал танковой бригадой, а затем репатриировался в Израиль и скончался в 2003 году. Новые исследования показывают, что число евреев - командиров Красной армии могло быть значительно больше, если бы не масштабные сталинские репрессии конца 1930-х, в ходе которых погибли многие видные военачальники. Проф. Бен-Нерия считает, что основной причиной этого витка репрессий была внутриполитическая борьба в советском руководстве, а не антисемитизм Сталина, который обострился и принял болезненные формы уже после 1945 года. Чистки же в Красной армии накануне войны коснулись прежде всего тех, кто подозревался в близости к Троцкому или Тухачевскому. Тогда была уничтожена большая группа видных командиров, в том числе командарм Иона Якир, расстрелянный в 1937 году. Сталин подозревал его в участии в заговоре Тухачевского и решил ликвидировать, несмотря на его заслуги и близость к Ворошилову. Другой еврей, Ян Гамарник, занимавший пост начальника политотдела Красной армии, покончил с собой в 1937 году, опасаясь ареста. В 1937 году был расстрелян и начальник Управления по комначсоставу Красной армии, Борис Фельдман. В 1941 году армия лишилась легендарного летчика Якова Смушкевича, в 1937-38 годах командовавшего ВВС СССР и арестованного уже после начала войны. Тогда же погиб генерал-полковник Григорий Штерн, правая рука Ворошилова, накануне войны командовавший ПВО. Среди евреев-офицеров были и те, кто в прошлом служил в царской армии и после революции перешли на сторону большевиков. В припадке паранойи Сталин стал подозревать их в предательстве и ликвидировал почти всех. Были среди красных командиров и те, кто пережил чистки в Красной армии и сделал карьеру. Один из них - Яков Крайзер, в начале войны командовавший дивизией, а в 1945-м - армией. Он стал одним из первых, кто во время Великой Отечественной войны за личное мужество и героизм получил звание героя СССР. Из 700 командующих корпусами Красной армии 29 были евреями. Среди ста командармов - 9 евреев. Всего же 360 евреев дослужились в Красной армии во время войны до генеральского или адмиральского званий, занимая важные посты. Нельзя забывать и тех героев, кто решил репатриироваться в Израиль. Среди них Иона Деген, добровольцем ушедший на фронт, служивший танкистом и лично уничтоживший 17 фашистских танков и самоходных орудий. После ранения он стал врачом, в 1973 году репатриировался в Израиль, живет в Гиватаиме. Деген был дважды представлен к званию Героя Советского Союза и дважды отставлен, как еврей. Автор медицинских трудов, ветеран стал также известным литератором. Он написал ряд книг о войне, а Евгений Евтушенко назвал одно из стихотворений Дегена одним из самых гениальных, "ошеломляющим по жестокой силе правды". Большинство ветеранов, живущих в Израиле, продолжают традиции празднования 9 мая, Дня Победы, который является для них самым главным праздником. В этот день они снова надевают мундиры и ордена, поют прекрасные военные песни и предаются воспоминаниям. Возглавляет организацию ветеранов и инвалидов войны тоже удивительная личность - Роман Ягель, еврей польского происхождения. Когда СССР захватил Польшу, ему было 15. В 1941-м он был мобилизован в Красную армию, а в отставку вышел уже в звании полковника. В 1957 году репатриировался в Израиль. Он принимал участие в Шестидневной войне и после освобождения Иерусалима был назначен губернатором Старого города. В 1986 году получил звание бригадного генерала ЦАХАЛа. 9 мая мы выражаем глубокую благодарность ветеранам и героям войны. Вместе с ними мы вспоминаем тех, кто погиб на войне, а также ушедших от нас в последние годы. И всегда будем помнить подвиг победителей в той войне. http://mnenia.zahav.ru/ArticlePage.aspx?articleID=14996

Ион Лазаревич Деген родился 4 июня 1925 года в Могилёве-Подольском (Украина). В июле 1941 года добровольно ушёл на фронт. Был пехотинцем, командиром танка, командиром танкового взвода. 21января 1945 года, будучи гвардии лейтенантом, командиром танковой роты, ранен в третий раз. Результат – тяжёлая инвалидность. Награждён орденом Красного знамени, орденом «Отечественная война» 1-й степени, двумя орденами «Отечественная война» 2-й степени, медалью «За отвагу», медалями за оборону, за взятие и другими, а так же польским орденом Крест Грюнвальда и «Reconcilanionis», высшим польским орденом "Вмртути милитари". В1951 году с отличием окончил Черновицкий медицинский институт. Работал ортопедом-травматологом в Киевском ортопедическом институте, затем – в 13-й городской больнице. 18 мая 1959 года впервые в медицинской практике осуществил успешную реплантацию конечности (предплечья). В Москве защитил кандидатскую и докторскую диссертации. Родоначальник научной магнитотерапии. Автор 90 научных статей. Под его руководством защищены две докторские и восемь кандидатских диссертаций. В 1977 году с семьёй репатриировался в Израиль. В течение 20 лет, до выхода на пенсию, работал врачом-ортопедом. В Израиле и в России изданы книги «Из дома рабства», «Иммануил Великовский», «Стихи из планшета», «Портреты учителей», «Война никогда не кончается», «Голограммы», «Невыдуманные рассказы о невероятном», «Четыре года», «Стихи». Рассказы, очерки, статьи публикуются в Израиле и в других странах. Жена Людмила – архитектор. Сын Юрий – физик-теоретик, PH.D. Две внучки и внук, к сожалению, не знающие русского языка. СТАТЬИ В СЕТЕВОМ ЖУРНАЛЕ "ЗАМЕТКИ ПО ЕВРЕЙСКОЙ ИСТОРИИ" -------------------------------------------------------------------------------- Поехала крыша? Приложение. Чистые руки № 142 Цепочка № 141 Обвинители № 140 Золото высшей пробы № 139 Хеврон № 137 Ещё один конец нитки № 136 «Евреи не воевали». Приложение. Рассказ «Трус» № 135 Канун и начало эпохи позднего реабилитанса № 134 Прочность запрограммированности № 133 Правильные выводы № 132 Большой магнит у входной двери № 131 По собственным следам № 130 Виктор Платонович Некрасов № 129 В тылу батальона № 128 Пари № 127 Новый Израильтянин № 125 Талмуд № 123 Заметки на полях времени № 121 Саша Ермолаев № 119 Буханка хлеба № 118 Ошибка сапёра № 116 Низководный мост № 113 Хрупкий хрусталь № 111 О влиянии духовых инструментов № 108 На коротком поводке с парфорсом № 106 Королева операционной № 104 Подарок № 103 Пончики № 102 Рабочий день заведующего отделом № 101 Рассказы № 100 Рассказы № 99 Дезорганизатор № 98 Праздник Победы № 95 Памяти Семёна Вортмана № 94 Бригадный генерал Авигдор Кахалани № 93 Провал памяти № 91 Майер и Маркович № 90 Родословная № 89 Национализм, или мечта о родном доме? № 88 Синдром противостояния № 86 Два однокурсника. Шма, Исраэль! Рассказы № 84 Трубач № 82 Командир взвода разведки № 81 Палочка № 78 Хасид. Из книги "Невыдуманные рассказы о невероятном № 77 Новые голограммы № 74 Компания № 72 Коротко о себе № 71 Ген агрессивности № 70 Эксперимент № 69 Панегирик № 68 Жених № 67 Я и генералы № 66 На войне и после войны. Из военных стихов № 66 На холмах Грузии № 65 Соломоново решение № 64 Плоды просвещения № 63 Политическое просвещение № 62 Приобщение № 61 Из стихов неравнодушного израильтянина № 60 Плюсквамперфект № 59 Отсроченное восхождение № 57 Чудак № 56 Везунчик № 55 Четыре года № 53 О пользе языка идиш № 52 СТАТЬИ В СЕТЕВОМ АЛЬМАНАХЕ "ЕВРЕЙСКАЯ СТАРИНА" -------------------------------------------------------------------------------- Наследники Асклепия. Окончание № 50 Наследники Асклепия. Продолжение № 49 Наследники Асклепия. О врачах и врачевателях № 47 В глубоком подполье http://berkovich-zametki.com/Avtory/Degen.htm

Ион Деген Солнечный луч весело ворвался в спальню, отразился в перламутровой поверхности шестистворчатого шкафа во всю стену и коснулся лица спящей женщины. Она открыла глаза и улыбнулась. Точно так же двадцать шесть лет назад солнечный луч разбудил её в комнате-клетушке университетского общежития. В то утро, в отличие от этого, она никуда не спешила. В пять часов начнётся церемония вручения дипломов. Потом банкет. А потом - вся жизнь. Завтра на несколько дней она поедет к маме и вернётся в Варшаву, чтобы приступить к работе врача в университетской клинике педиатрии. Вот только с жильём ещё нет ясности. Но не было сомнений в том, что всё устроится. Вчера Адам пригласил её в кино. Потом проводил до общежития. Они стояли у входа в красивое здание, отличный образец барокко. Фасад восстановленного здания не отличался от того, который был до взрыва бомбы. Немецкой? Советской? Кто знает? Сейчас фасад был точно таким, как до первого сентября 1939 года. Но внутри вместо просторных уютных квартир на всех трёх этажах были комнатки-клетушки по обе стороны длинного коридора с туалетом и двумя душевыми кабинами в торце. Адам в сотый раз предлагал Кристине жениться. Завтра они получат дипломы. Нет никаких препятствий для создания нормальной счастливой семьи. Кристина деликатно объясняла ему, что хотя бы в течение одного года, ну, хотя бы только одного года она обязана специализироваться по педиатрии. А специализация, которая по интенсивности даже превзойдёт студенческие нагрузки, не совместима с семейной жизнью. К его огорчению она уже привыкла. Компенсировала это разрешением при расставании поцеловать её в щеку. В комнате она подумала об их отношениях. В чувствах Адама Кристина не сомневалась ни минуты. Он любил её с первого курса. Да и ей Адам нравился. Видный, интеллигентный, горожанин, образованней её. Но, по существу, сельская девочка, воспитанная строгой католичкой, понимала, что никакой близости не может быть до тех пор, пока не выйдет из костёла с единственным до самой смерти мужчиной. Кто знает? Может быть, Адам согласится подождать ещё год? День, который начался с того, что солнечный луч разбудил её в комнатке общежития, мог стать одним из самых счастливых в жизни. Вручение дипломов было таким торжественным, таким праздничным, что пришлось сдерживать предательски подступающие слёзы. Её назвали в числе самых лучших студентов с первого курса до последнего экзамена. Не это её растрогало. Она привыкла быть лучшей ученицей в школе. Там, правда, это почему-то оставляло её одинокой, без подруг. В школе она вообще чувствовала себя неприкасаемой. В старших классах поняла значение косых взглядов одноклассников по поводу её безотцовства. А в университете Кристина с первого курса осознавала себя лидером, в центре внимания парней, не обжигаемая ревностью девушек. Во время банкета к ней, разрываемой кавалерами, приглашавшими на танцы, подошёл старенький профессор, заведующий кафедрой педиатрии, и сказал, что согласован вопрос о её работе в руководимой им клинике. Адам, как обычно, проводил до общежития. Снова предложение. Снова те же возражения. Снова то же прощание с разрешённым поцелуем в щеку. А дальше начался ужас. Он был ещё невыносимей потому, что начался не на фоне будней, а после такого неповторимо, такого радостного дня. На прикроватной тумбочке ждала телеграмма: <<Умерла мама приезжай>>. Мама... Единственное родное существо. Никого, кроме мамы, у неё не было. Сколько помнит себя, только она и мама. Красивая мама, несмотря на то, что лицо её обезображено оспой, такой редкой в Польше. Мама, с которой она прожила на крошечном хуторке у опушки леса всего в нескольких километрах от Варшавы всю жизнь от рождения до поступления в университет. Жалкий домик. Маленький огород, Коза и несколько кур. Когда Кристина пошла в школу, мама начала работать санитаркой в ближайшей больнице. В ближайшей! Девять километров туда и девять километров обратно после суточного дежурства. В слякоть и в снег, в жару и в стужу. Мама. Она никогда ни на что не жаловалась. Никогда не болела. И вдруг <<Умерла мама приезжай>>. Понятно, что телеграмму послала мамина подруга, Зося, живущая почти в таком же хуторке метрах в трёхстах от них. Что же случилось? Ещё неделю назад письмо от мамы. И никаких жалоб. Никакой тревоги. Кристина подсчитала деньги. Хватит ли на такси? Она вышла из общежития в июньскую ночь и меньше чем через час оказалась в пустом доме. Утром у Зоси узнала, что мама накануне умерла в больнице от рака поджелудочной железы. Узнала у Зоси, что мама почти в течение месяца страдала от невыносимых болей, но не хотела потревожить дочку, не хотела, чтобы дочка ради неё отвлеклась от таких важных государственных экзаменов. После незаметных похорон, - она, Зося, несколько сотрудников больницы, незнакомая супружеская пара из ближайшего села, - после скромнейших поминок Зося осталась с ней, и долго колеблясь и не решаясь, в конце концов, спросила: - Крыстя, Ванда тебе ничего не говорила о твоём рождении? - Нет. Ты имеешь в виду об отце? - Ну, об отце ты, наверно, знаешь, что Ванду изнасиловал не то немецкий солдат, не то кто-то из Армии Крайовой. Так знай. Никто Ванду не насиловал. Не было у неё никогда никакого мужчины. - Зося умолкла, задумалась. - Ты знаешь, где у Ванды хранятся документы и там всякое? Посмотри. Кристина, до которой медленно доходил смысл сказанного, подняла тощий матрас вандыной постели. Небольшой пакет в плотной коричневой бумаге. Маленькая картонная коробочка. В таких обычно лекарственные таблетки. Пакет этот Кристина видела. Знала о его содержимом. Коробочку увидела впервые. Она положила её на стол. Открыла. Небольшая изящная тонкая золотая цепочка с удивительно красивым маленьким кулоном в виде раскрытой кисти руки. На ней две возможно какие-то буквы непонятного алфавита, а между ними не то чуть удлинённая точка, не то запятая. Иероглифы эти - микроскопические алмазы, впрессованные в ладонь. Зося взяла цепочку и сказала: - Вот эта цепочка была на тебе, когда Ванда на рассвете того майского дня нашла тебя. Кристина, ещё не пришедшая в себя после похорон, почувствовала, что теряет сознание. Зося обняла её голову и приложила ко рту чашку с холодной водой. Села рядом с Кристиной и подвинула к ней коробочку с цепочкой. Долгое молчание воцарилось в убогом жилище. - Ну? - Спросила Кристина. - Что ну? Ночью была стрельба рядом с нами. К отдалённой стрельбе в Варшаве в течение почти месяца мы уже привыкли. А тут у нас под носом. Утром было всё тихо. Я пришла к Ванде в тот момент, когда она купала тебя. Каким же красивым младенцем ты была! Ангелочек. Месяца полтора-два. И на шее твоей была эта самая цепочка. А кулон доставал чуть ли не до пупа. С детства у нас с Вандой не было тайн. Ванда показала мне каракулевую шубу, в которой она тебя нашла почти у самого дома. Шубе не было бы цены, если бы она не была вся в грязи. Боже мой! Грязи на ней было больше, чем шубы. Ванда потом её постепенно отстирала. Шубе действительно не было цены. Продать её не без труда удалось уже через два года, уже после войны. А ещё в кармане шубы было несколько дорогих колец. Одно из них и мне спасло жизнь от голода чуть ли не перед самым приходом советов. Ну, и Ванде с тобой... Да. Днём стало известно, что из гетто по канализации выбралось несколько жидов. Вроде бы их проводили до Кабацкого леса. Ну, тут их застукали не то немцы, не то наши, не то украинцы из СС. Уже в лесу за моим домом нашли убитую жидовку. Говорили, очень красивую. Возможно, это именно она подкинула тебя около вандыной хаты. Солнце уже залило всю спальню. Зазвонил будильник. Она завела его в половине третьего, когда телефон разбудил мужа. Второго профессора, заместителя заведующего отделением срочно вызвали в больницу. Дежурная бригада хирургов беспомощно застряла посреди сложной операции. Муж выехал. По привычке, зная, что долго не уснёт, чтобы не опоздать на работу, завела будильник. Действительно, уснула, когда начало светать. Сейчас, стоя под почти холодным душем, она вспоминала своё возвращение в Варшаву, любимую работу в клинике, поиски неизвестно чего неизвестно где. У неё не было сомнения в том, что убитая красивая жидовка, которую нашли в лесу, её биологическая мама. Жидовка... Следовательно, и она жидовка. Что это значит? Кто такие жиды? Что значит гетто? Где оно? В десятках путеводителей по Варшаве, в которых описывались даже какие-то малозначащие, за уши притянутые дома, о гетто не было ни слова. Она искала жидов. Говорили, что их почти нет в Варшаве. Говорили, что считанные польские жиды покидают Польшу и уезжают в Израиль. Говорили, что в Варшаве функционирует синагога. Не без труда она даже нашла её. Несколько раз приходила, но почему-то всегда натыкалась на закрытую дверь. Наконец ей повезло. Дверь была открыта. В просторном сумраке она нашла двух старых жидов. Показала им цепочку. Да, это еврейские буквы. Аин, йод и хетт. Но у стариков нет ни малейшего представления, что они значат. Кристина рассказала им о себе. Они долго думали, переговаривались между собой. Затем один из них сказал: - Мы думаем, что пани следовало бы обратиться к Любавичскому раби. Он просто пророк. К тому же, он очень образованный человек. Возможно, он ухватится за конец цепочки. Предложение Кристине показалось заманчивым. Но, узнав, что этот самый раби не житель Варшавы, ни даже Польши, она постаралась забыть о совете. К этому времени, как ей показалось, у неё уже окончательно определилось отношение к Адаму. Через три дня после получения диплома, не воспользовавшись отпуском, он уехал в Шцецин, где ему нашлась должность хирурга. Письма он присылал чуть ли не ежедневно. Следует отдать ему должное, письма были интересными и содержательными. Кристина не представляла себе, что он обладает таким эпистолярным талантом. Следует ли говорить о том, что каждая страница светилась любовью. Кристина, отвечавшая нерегулярно, уже собиралась описать своё новое состояние, чтобы не было между ними недомолвок и неопределённости. Но, прочитав трилогию Фейхтвангера, она написала ему о впечатлении, оставленном этими книгами, о том, с каким пиететом сейчас относится к истории евреев, этого древнего, необычного народа. Ответ Адама её не просто огорчил. Ещё до смерти мамы, ещё не имея представления о том, что узнала потом, всегда испытывала явное отвращение к любому проявлению ксенофобии. А тут письмо отъявленного антисемита, утверждавшего, что еврей Фейхтвангер не мог объективно и честно написать о своем чудовищно подлом народе, который многие народы не напрасно истребляли в течение многих веков. Безответные письма Адама приходи ещё примерно два месяца. Сперва, читая эти письма, она испытывала некоторую вину, некоторое огорчение, вызванное потерей. Потом задала себе вопрос: любила ли она Адама? Собственно говоря, что оно такое - любовь? Какой у неё вкус, какой запах, какой цвет? С чем её сравнить, если у неё нет точки отсчёта? В конце ноября произошло чудо. В медицинской школе Гарвардского университета на конференции по теме, которой занималась кафедра педиатрии Варшавского университета, профессор должен был прочитать свой доклад. Но старик опасался полёта в Америку. Один из доцентов болел. Второй торопился окончить диссертацию, чтобы, не дай Бог, не упустить возможности занять место профессора. К талантливой Кристине, к начинающему врачу, с таким пониманием вникшей в тему, старик испытывал отцовские чувства. Поэтому именно ей он предложил в Гарварде прочитать его доклад. Кристина восприняла это как знак свыше. В Бостон она летела через Нью-Йорк. На обратном пути, остановившись в Нью-Йорке, приехала в Бруклин, и, отстояв в очереди несколько часов, попала к Любавичскому раби. В самолёте, возвращаясь в Варшаву, она не переставала удивляться состоянию во время этого визита, удивительной душевной лёгкости, желанию раскрыться до основания, терпению этого старого мудрого человека, рассматривавшего цепочку. Его польский язык был совершенным - богатым и красивым. Но не это главное. Казалось, речь струится не изо рта между усами и бородой, а из глаз, добрых, всепроникающих. Что это было, гипноз? Нет, нет, определённо не гипноз! И всё-таки что-то необъяснимое, трансцендентальное. Он рассказал, что три буквы - это аббревиатура фразы ам Исраэль хай, народ Израиля жив. Ей не хотелось уходить. Но он деликатно намекнул на очередь, которую и она отстояла, подарил ей доллар и сказал: - Нет ни малейшего сомненья в том, что вы еврейка. В этом определении нет ничего мистического. Но мне очевидно и то, что ваше место в Израиле. При первой же возможности уезжайте туда. Вечером в гостиницу неожиданно позвонил представитель еврейского агентства. Долго говорил с ней по-польски. Спросил адрес в Варшаве. Пообещал, что там с ней свяжется их представитель. События покатились с невероятной быстротой. Кристина узнала, что жалкие остатки польских евреев, гонимые антисемитизмом, покидают страну. А летом 1968 года и она уже была в Израиле. Симпатичная квартирка в центре абсорбции в Иерусалиме. Курсы иврита. Начало работы в больнице, чтобы подтвердить свою врачебную профессию и войти в курс израильской медицины. Не обошлось без трудностей. И бюрократических. И материальных. Но обошлось. Уже не Кристина, а Лея желанная гостья на вечеринках у израильтян. А главное - тот незабываемый вечер, который определить можно только одним словом - чудо. Вот он доллар Любавичского раби! Милая коллега-сабра, ставшая доброй проводницей в её новой жизни, пригласила Лею на ужин. За столом собралось человек пятнадцать. Напротив оказался мужчина лет тридцати, или чуть меньше. Что это было? Лея не могла объяснить. Просто оказалось, что любовь не абстрактное понятие. Пусть нет у неё ни вкуса, ни запаха, ни цвета. Оказывается, почувствовать её можно мгновенно. Лея понятия не имела об этом человеке, но впервые в жизни ощутила, что это именно тот мужчина, за которым она, ни о чём не размышляя, ничему не сопротивляясь, может пойти на край света. Несколько секунд, или минут они смотрели друг на друга. Он встал и, слегка прихрамывая, подошёл к её соседу, улыбаясь, поднял его и сел рядом с ней. Представился: Гиора, студент второго курса медицинского факультета, инвалид Армии Обороны Израиля, бывший военный лётчик. На своём бедном иврите она ответила, что около полугода назад репатриировалась из Польши и работает врачом. Ни он ни она не спросили друг друга о семейном положении. Он встал, взял её руку. Она немедленно поднялась. Они ушли, даже не попрощавшись с хозяйкой. У подъезда он усадил её в автомобиль и повёз к себе. Она отлично помнит его квартиру в новом районе Иерусалима, её первое постоянное жилище в новой стране. Свет, войдя, он не зажёг. Большой салон скудно освещался уличными фонарями. На полголовы выше Леи, он нежно обнимал и целовал её. Нет, не в щёчку. Она неумело, но страстно впилась в его губы. Она не представляла себе, что это может доставить такую радость, такое удовольствие. Он ещё не знал, что она девственница. Но каким-то необъяснимым образом понимал, что должен относиться к этой женщине, к этому чуду, как ювелир относится к невероятно драгоценному камню. А дальше его удивлению не было предела. Ей двадцать пять лет! Красавица! Такая страстная! И девственница! Непонятно. А дальше это был фантастический сплав нежности и просто неистовой страсти. Кажется, в течение ночи они не уснули ни разу. В какой-то момент совершено обессиленная, выжатая, как лимон, она лежала, положив голову на его широкую волосатую грудь, и подумала: как мудр Любавичский раби, Только для этого ни с чем не сравнимого удовольствия, для этой неописуемой радости она должна была приехать в Израиль. А потом весь день субботы не отличался от ночи. А потом была ночь на воскресенье, и утро, когда следовало с небес спуститься на землю и пойти на работу. Нет, этот спуск был невозможен. Гиора позвонил хозяйке дома, в котором увидел Лею, дорогую Лею, драгоценную Лею, и сказал, что Лея слегка нездорова и не может поехать в больницу. Попечительница-коллега Леи рассмеялась: - Всё в порядке. Наслаждайтесь друг другом. И они наслаждались. Лея не помнит, что они ели в течение двух дней, и ели ли вообще. И нужно ли было есть и терять на это драгоценное время. Свадьбу сыграли ровно через месяц. Это было нечто грандиозное. Казалось, на свадьбе присутствовала вся военная авиация Израиля, и вся больница, и весь медицинский факультет Иерусалимского университета, и половина университета Бар-Илана, в котором отец Гиоры, профессор в чёрной кипе, преподавал биологию. Кстати, Гиора тоже носил кипу, но вязанную. Надо ли упоминать, что Лея стала хозяйкой кошерного еврейского дома? Ровно через год родился сын. Сейчас Авраам лётчик, капитан Армии Обороны Израиля. А ещё через три года, как раз в тот день, когда Гиора получил диплом врача, родилась Рахель. Господи! Какой это был красивый младенец! Авраам был обычным новорожденным, нормальным, а такого красивого младенца педиатр ещё не видела. Лея подумала, не так ли выглядела я, когда меня нашла мама? Не это ли имела в виду Зося, рассказывая о том, как мама купала её? В тот же день она надела на девочку ту самую цепочку. Два года Рахель отслужила в армии. А сегодня у студентки первого курса медицинского факультета Иерусалимского университета очередной экзамен. Это был обычный рабочий день. Больница уже давно размещалась в новом огромном здании. Лея осматривала очередного ребёнка, когда в палату ворвалась сестра и сказала, что только что террорист-самоубийца взорвал автобус. Много убитых. Кареты скорой помощи доставляют в больницу раненых. А через несколько минут её вызвали в приёмный покой. У входа творилось нечто невероятное. Ещё привозили раненых. Начали появляться родственники. Обычная картина дня террора, к ужасу которой нельзя привыкнуть. У входа Лея наткнулась на старика в чёрной шляпе и в чёрной одежде хасида. В такую жару! К этому она уже привыкла. Старик преградил Лее дорогу: - Доктор, как моя внученька, моя родная внученька, как она? - Сейчас посмотрю. - Раздвинулись двери, и она скрылась в приёмном покое. Появилась она минут через десять. На ней не было лица. Старик понял это по-своему и тоже чуть не потерял сознание. - Жива? Лея, на лице которой не было кровинки, выдавила из себя: - Жива, жива. Ничего опасного. Даже не контузия, а травматический шок. Думаю, вечером сможете забрать её домой. - Доктор, так в чём же дело? Что с вами? - Цепочка... - Что цепочка? - Откуда у неё такая цепочка? - Как откуда? Я сделал две такие цепочки. Абсолютно одинаковые. Хоть мне ещё не было тридцати лет, я уже был в Варшаве знаменитым ювелиром. И не только в Варшаве. Может быть, потому, что я был таким ювелиром и немцы нуждались во мне, мы и просуществовали, когда в гетто проводились сплошные акции, просуществовали почти три с половиной года. Мы с моей дорогой Двойрой любили друг друга ещё будучи малыми детьми. А поженились мы уже в гетто. Доктор, вам плохо? Давайте сядем. Я вам принесу воды. - Спасибо. Не нужно воды. Сядем. - В декабре 1941 года у нас родилась Сареле. И я сделал для неё цепочку, которую вы увидели. А первого марта 1943 года у нас родилась Блюмеле. И я сделал ещё одну точно такую цепочку. А потом началось восстание. Я не знаю, что вы знаете об этом восстании. Но сейчас о нём говорят очень много неправды. Основная военная сила евреев была у нас, у ревизионистов. Именно мы наносили нацистам самые большие потери. А коммунисты были против социалистов, а бундовцы были против коммунистов, а все они были против ортодоксов. И вообще все были против всех, вместо того, чтобы всем вместе быть против немцев. Шестнадцатого мая несколько евреев по канализации мы выбирались из гетто. У меня на руках была Сареле, а у Двойры - Блюмеле. Вы представляете себе, май месяц, канализация, а на Двойреле её дорогая каракулевая шуба. Она ни за что не хотела её оставить. В кармане шубы были некоторые драгоценности. Но большинство было у меня вместе с инструментами. Эта канализация! Что вам говорить? Только это, только поход в дерьме по самый пояс, а иногда и выше, когда нечем дышать, может искупить все самые страшные грехи, в течение жизни совершённые самым плохим человеком. Как мы дошли до выхода? Это просто невероятно. А Двойреле в своей шубе. Лея заплакала. Старик посмотрел на неё: - Доктор, может быть хватит слушать глупого старика? - Продолжай, отец, продолжай. Старик с непониманием посмотрел на врача. Может быть, расчувствовавшись, она так назвала старого человека? Бывает. - На выходе нас ждали поляки. Они должны были проводить нас до Кабацкого леса. На опушке нас обстреляли. Когда мы уже были в лесу... - Старик заплакал. - Ни Двойреле, ни Блюмеле. Потом поляки, когда я служил у них в Армии Крайовой, сказали, что Двойреле убили. А о Блюмеле ничего не сказали. Я был нужен полякам. Ведь я не только хороший ювелир, но ещё отличный гравер. Поэтому они берегли такого еврея. Как раньше немцы в гетто. Я приехал с Сареле в Палестину в 1946 году. Как мы страдали! Хуже, чем гетто. Англичане нас выбросили на Кипр в концентрационный лагерь. Когда возникло государство Израиль, мы приехали в Иерушалаим. Я так и остался один. Я очень любил Двойреле. Для меня не могло быть другой жены, хотя я религиозный еврей и должен был выполнить завет, должен был жениться. Сареле выросла, вышла замуж за очень хорошего человека. Сейчас он полковник в запасе. Бригадного генерала ему не дали. Может быть потому, что он носит чёрную кипу. Не знаю. У них четверо замечательных сыновей, моих дорогих внуков. А они так мечтали о дочке. И Господь услышал их просьбу. В сорок один год она родила мне внучку, которую вы видели. А о Блюмеле так ничего и не известно. Лея обняла совершенно обалдевшего старика. Целовала его, натыкаясь на седую бороду. Плакала. - Отец, дорогой мой отец, я расскажу тебе о Блюмеле. Я Блюмеле. Только до смерти моей дорогой польской мамы я не знала, что я Блюмеле. Я знала, что я Кристина. А когда репатриировалась в Израиль, стала Леей. Сегодня, когда твоя внучка, моя дочка Рахель придёт из университета, ты увидишь вторую цепочку.

Леонид ВЕЛЕХОВ Ищите Женщину Великий фильм Спилберга «Список Шиндлера» вы наверняка смотрели – об Оскаре Шиндлере, немецком фабриканте, спасшем во время войны на своей фабрике в Судетах 1200 евреев от неминуемой отправки в Освенцим. Благодаря фильму, где главного героя замечательно играет Лайм Нисон, Шиндлер, которого к тому времени уже давно не было в живых, превратился в эпохальную историческую фигуру, встав в один ряд, скажем, с Раулем Валленбергом. Весной 1998 года по командировке журнала «Итоги», в котором я тогда работал, я собрался в Аргентину, и одной из главных своих задач поставил – разыскать шиндлеровскую вдову. Занимаясь всю жизнь Латинской Америкой, что-то краем уха я слышал об этой женщине – живет с послевоенных времен в Аргентине, одинокая и почти не доступная для журналистов Из спилберговского фильма о ней мало что можно было узнать. Лишь несколько эпизодов: в одном она приносит сигареты на фабрику, где трудятся заключенные, в другом – достает одному из них новые очки вместо разбитых. Вот, кажется, и все сцены с участием Эмилии. Между тем я всегда помнил кем-то сказанную фразу: «В судьбе каждого великого мужчины ищите великую женщину». Так вот, мне очень захотелось найти Эмилию Шиндлер. Это оказалось действительно трудно. Ее телефон, указанный в адресной книге, не отвечал, аргентинские коллеги-журналисты не могли помочь. И только раввин в Буэнос-Айресе после трех недель поисков, к которым он, добрая душа, подключился как к делу собственной жизни, позвонил мне на Огненную Землю, где я путешествовал, победно закричав в трубку: «Нашел, Льони! Наши люди ее упросили, и она тебя ждет!» Баба-Яга, собаки, кошки и мандарины Моя героиня, которой шел в ту пору девяносто первый год, жила, как оказалось, в городке Сан-Висенте, в шестидесяти километрах от Буэнос-Айреса. На дальних подступах к ее дому нас остановил охранник в штатском, мы, как пароль, произнесли свои имена и только после этого смогли преодолеть последние сто метров. Так вот почему я так долго не мог найти координаты этой женщины! Аргентина – страна пестрая. Так сложилось исторически – страна иммигрантов. Кого здесь только нет: потомки переселенцев из Европы, в основном итальянцев и немцев, покинувших Старый Свет еще в позапрошлом веке, потомки русской белой эмиграции и советской послевоенной. Наконец – это уже имеет прямое отношение к нашему рассказу, – евреи, бежавшие от нацистов в 30-е годы, и нацисты, бежавшие от справедливого возмездия после Второй мировой войны... Опасаясь преследований со стороны неонацистов и арабских экстремистов, которых в стране тоже немало (помните унесший десятки жизней взрыв синагоги в центре Буэнос-Айреса в 1993 году?), еврейская благотворительная организация «Бнай Брит», которая взяла на себя опеку Эмилии Шиндлер, приставила к ее дому вооруженную охрану. Немудрено, что таких трудов мне стоило добиться встречи с ней. Тем более что с Россией у фрау Шиндлер были связаны не самые приятные воспоминания. Жилище Эмилии, надо сказать, не несло на себе отпечатка большой заботы. Что, как я понял позднее, было следствием характера этой женщины – мужского, абсолютно независимого и не принимавшего, несмотря на почтенный возраст, даже минимального вмешательства в личную жизнь и бытовой уклад. Крохотный, из двух комнаток, домик был заставлен рухлядью и пропитан кошачьим духом и еще более тошнотворным запахом варева, которое хозяйка готовила для своих питомиц. Кошки – постоянные спутницы ее жизни, их, по ее словам, никогда не бывало меньше двадцати – мостились всюду: на каких-то шестках, на дверном косяке, на распахнутой оконной раме, под стрехой. Поблескивая в полумраке круглыми зелеными глазами, они бесшумно исчезали при чьей-нибудь попытке к ним приблизиться. В общем, избушка Бабы-Яги, да и только. Сама хозяйка своим обликом ассоциацию эту на сто процентов оправдывала. Дело не в физической ущербности – в девяносто лет трудно сохранить былую стать, – а в жесткости, сухости, колючем взгляде исподлобья, отрывистой речи, коротких, часто односложных ответах на вопросы. Разговорить ее и шире – найти к ней подход было делом трудным. Поначалу казалось и вовсе безнадежным. Словно сделав одолжение своим попечителям, она пустила меня в свой дом – и все, будьте, мол, и за это благодарны. Во дворе, в загоне, оборудованном куда более комфортно, чем жилье Эмилии, обитали две немецкие овчарки, Рекс и Леди, статью и свирепостью сильно напоминающие своих исторических предков, стороживших нацистские концлагеря. А за домом – совсем уже полная противоположность интерьеру – раскинулся небольшой, ухоженный фруктовый сад. Сразу стало понятно: вот где находила отдохновение ее душа, вот куда она бежала от невеселых воспоминаний и физических недугов. Ветки даже совсем молодых деревьев клонились к земле под тяжестью апельсинов, мандаринов и лимонов. Рай, подумал я, она его заслужила. Эмилия Шиндлер. Конец 20-х – начало 30-х гг. По какому-то наитию, а скорее, задыхаясь от пропитавшей дом дикой кошачьей вони и поняв, что долго просто не протяну, я в самом начале нашей встречи попросил ее показать мне сад. Тяжело опираясь на клюку (но наотрез отказавшись от моей помощи), старуха вышла в сад, приласкав по пути мгновенно растаявших от нежности свирепых псов. И тут же начала поправлять ветки, обрывать сухие листья и даже рыхлить клюкой землю, рискуя потерять и без того шаткое равновесие. И преобразилась: потеплел колючий взгляд, более плавно потекла речь, лицо, словно сведенное в печальной гримасе, время от времени озарялось улыбкой. – Я верю зверям и деревьям больше, чем людям, – сказала она. – Они меня никогда не предавали. И я, даже когда дела были совсем плохи, когда питалась только хлебом и мандаринами, кусок печенки своим собакам покупала. «Да здравствует Сталин!» В пыльное местечко Сан-Висенте – не то небольшой городок, не то большую деревню – Эмилия вместе со своим мужем Оскаром Шиндлером приехала в ноябре 1949 года из Германии. В послевоенном хаосе и разрухе никому не было дела до людей, спасших во время войны 1200 евреев на своей фабрике в Брунлице, в Судетах. Сами спасенные успели отблагодарить только тем, что в мае 1945-го, переодев Оскара и Эмилию в лагерные робы с желтой звездой, под охраной восьми добровольцев вывезли их из Судет, отходивших, согласно договоренности с союзниками, в советскую зону оккупации. Русские и чехи искали Шиндлера, поскольку он значился в их проскрипциях как агент контрразведки вермахта. Где-то уже на выезде из советской зоны оккупации их машину остановил патруль. Они решили, что это конец. Но солдат, просунув голову в окно, даже не спросил документы, а потребовал – Эмилия запомнила эти два русских слова на всю жизнь: «Davai chasi, chasi davai!» Этот высоко котировавшийся трофей, знаменитые немецкие часы с анкерным ходом, к счастью, у них были, и это их спасло. При другой похожей задержке Шиндлеру пришлось пить водку с советскими солдатами и кричать: «Да здравствует Сталин!» Он был «прирожденный лицемер», вспоминала Эмилия, и такие трюки у него отменно получались. После четырех лет жизни в американской оккупационной зоне, в баварском городке Регенсбург, люди из еврейской благотворительной организации «Джойнт», занимавшейся помощью жертвам нацизма, предложили Шиндлерам перебраться в Южную Америку, куда «Джойнт» вывозила многих оставшихся без крова бывших узников концлагерей. В советской прессе тех лет «Джойнт», напомню, часто фигурировала – в качестве «сионистской разведки», «гнезда агентов империализма» и еще бог знает чего. Связь с «Джойнтом» инкриминировалась несчастным «врачам-вредителям» и злодейски уничтоженному наемными убийцами с Лубянки великому артисту Соломону Михоэлсу. На самом деле «Джойнт» была благотворительной организацией – очень активной, спасавшей людей в годы войны, а в послевоенной неразберихе помогавшей тысячам бывших жертв нацизма и узников концлагерей. Так вот, получив предложение «Джойнта», Оскар и Эмилия, почти не колеблясь, согласились. В Германии судетские немцы Шиндлеры (оба были родом из Моравии) чувствовали себя чужими – им давали почувствовать это на каждом шагу. Дела у Шиндлера не шли, таяли последние деньги из тех, что принесла во время войны сперва фабрика эмалированных кастрюль в Плешуве, затем завод боеприпасов в Брунлице. И это несмотря на то, что «Джойнт» помогала Шиндлерам в течение всех этих четырех послевоенных лет жизни в Германии. Помимо постоянной, как мы сейчас бы сказали, гуманитарной помощи, люди из «Джойнта» даже выплатили Оскару 15 тысяч долларов – очень большие по тем временам деньги. Только Эмилия узнала об этой премии, как она мне с горечью рассказала, много лет спустя. Эмилия надеялась, что дальний переезд спасет их семейную жизнь, которая к тому времени была близка к краху, и вырвет Оскара из круга бесконечных любовных романов. Эти надежды, впрочем, рухнули еще до отплытия в Аргентину – когда Эмилия узнала, что Оскар заказал не два, а три билета на пароход. Третий был для его очередной возлюбленной. Авантюрист и гуманист Заставить старуху говорить о покойном муже было крайне трудно. Жесткая, желчная, категоричная в суждениях, которые из-за ее дурного испанского с тяжелым немецким акцентом звучали особенно резко, поначалу на все вопросы о нем она ограничивалась более чем лаконичными ответами: «идиот», «бессовестный», «глупец». Самой мягкой и многословной характеристикой было уже упомянутое «прирожденный лицемер». Романтизированный в фильме Спилберга, реальный Оскар Шиндлер в жизни своей жены оставил навсегда кровоточащий след. Изменять ей он стал едва ли не сразу после женитьбы в 1928 году, не трудясь особенно это скрывать. Еще до войны он предложил ей развод, который католичка Эмилия отвергла. Двойная жизнь, которую Шиндлер вел во время войны, обманом и подкупом заставив нацистов согласиться на создание «еврейской фабрики», связала супругов общей тайной. После этого Шиндлеру уже не приходило в голову заводить речь о разводе. Общая тайна связала, но не сблизила их. Помогая евреям и вынужденно сотрудничая друг с другом в осуществлении этой тайной миссии, каждый из них преследовал свою цель. Именно этот поворот нашего разговора и заставил Эмилию Шиндлер перестать выпаливать «идиот» и «безмозглый болван» в ответ на все мои старания побольше разузнать о ее покойном муже. Я спросил, действительно ли Шиндлер, как его обвиняют недруги, руководствовался чисто меркантильными соображениями, когда взял в 1944 году 1200 заключенных концлагеря работать на своем заводе в Брунлице, спасая их тем самым от отправки в Освенцим. Эмилия взорвалась: – Хороши меркантильные соображения! Эта затея каждую минуту могла стоить нам головы! Да, в 1943 году Шиндлер встречался с представителями «Джойнта» в Стамбуле, и те попросили его, если он может, облегчить участь соотечественников. И пообещали, что после войны отблагодарят за это. Но только до этого «после» надо было дожить! Хотела бы я посмотреть, кто еще согласился бы такой ценой зарабатывать обеспеченное будущее. Второго такого авантюриста, как Шиндлер, пришлось бы поискать. Он был игрок и любил острые ощущения, авантюризм был в нем сильнее всего остального, сильнее любого расчета – поэтому он и согласился. Ну а потом, когда сблизился с этими людьми, проникся к ним сочувствием и стал помогать без всякой выгоды для себя. Если на первой фабрике, под Краковом, где тоже работали евреи, он и заработал какие-то деньги, то вторую, в Судетах, он организовал исключительно с целью спасти людей. Ведь в Плешуве, под Краковом, фабрику закрыли из-за приближения фронта, и все рабочие должны были отправиться в Освенцим. В Брунлице он ничего не заработал. Я занималась на фабрике финансами и знаю это точно... Свидетель Франсиско Франсиско Вихтер. Один из «списка Шиндлера» Когда я спросил ее, что же двигало ею самой, когда она включилась в эту опасную игру, она ответила коротко: – Мне было их жалко. Они ни в чем не были виноваты. Мать меня научила: людям, которые ни в чем не виноваты и попали в беду, надо помогать. Показав скрюченным, натруженным пальцем на одну из своих кошек, добавила: – Мне жаль всех, кто голоден, брошен и несчастен. В отличие от многих ее соотечественников, антисемитизм был ей органически чужд. Ее первой подругой, еще в Моравии, была еврейская девушка Рита Гросс, которой Эмилия сказала как-то: «У нас один Бог, у евреев и христиан». Еще она объяснила мне свои поступки личной неприязнью к нацизму. Она вспоминала, какое отвратительное впечатление произвел на нее Гитлер, когда она впервые увидела его во время вступления немецких войск в Прагу. Эмилия пояснила: – Я сама гордая. Но я не люблю, когда люди дерут нос и считают себя выше всех остальных. Мне стало совершенно очевидно, что ее жесткий, независимый характер – вовсе не следствие возраста и пережитых трудностей. Она рассказала, как однажды Шиндлер, попросив ее накрыть дома ужин по высшему классу, привел к ним какого-то очень высокого чина СС. Она сделала все, как просил муж, увенчав стол особенно дорогим ей материнским свадебным подарком – бокалами из хрусталя баккара: розовыми для красного вина и голубыми для белого. Немец (занятно, но она так и говорила: «немец», считая себя, очевидно, не столько немкой, сколько чешкой, а своей родиной – Чехословакию), уже сильно захмелев, провозгласил очередной тост за здоровье фюрера и, опорожнив бокал, хлопнул его о крышку рояля. Она вспыхнула, встала из-за стола: – Я не имею ничего против того, чтобы фюрер был здоров, но бить бокалы, которые мне подарила моя мать, не позволю. Убирайтесь вон из моего дома! Оскар Шиндлер. Конец 20-х – начало 30-х гг. Она отрицала, что, помогая Шиндлеру на фабрике, делала нечто особенное, героическое. Назвала выдуманными те эпизоды в фильме Спилберга, где она с ложки кормит больных и подсовывает кому-то дополнительную пайку хлеба. – Этого быть не могло, меня бы за это повесили! И вообще сиделка из меня никудышная... Но вот какая штука. Тогда же, в 98-м, я отыскал в Аргентине еще одного участника событий 1944 года, который не только рассказал мне об исключительном личном мужестве Эмилии, но и высказал мнение, что ее роль в судьбе «евреев Шиндлера» была несправедливо затушевана и недооценена в фильме Спилберга. Человек, о котором я говорю и судьба которого заслуживает отдельного рассказа, Франсиско Вихтер, 18-летним юношей попал в заветный «список Шиндлера» и благодаря этому миновал Освенцим. После войны оказался в Аргентине, пустил здесь корни, основал собственное дело, теперь уже передал его детям, а сам удалился на покой. Он вспоминал, как лютой зимой 1945-го на заводе получили известие, что на ближайшей железнодорожной станции Троттау стоит на запасных путях вагон, из которого раздаются человеческие стоны. Шиндлер был в Кракове. Эмилия сама поехала на станцию в сопровождении нескольких рабочих. Велела вскрыть запломбированный вагон. В нем оказалось 110 предельно истощенных и обмороженных людей. Их не довезли до Освенцима, случился какой-то сбой, вагон отцепили и загнали в тупик, где он простоял несколько недель. Полуживых людей Эмилия забрала с собой в Брунлиц, где их выходили. И сделала она это на собственный страх и риск. Католичка Аргентина не оправдала надежд Шиндлеров. Фортуна, так плотно опекавшая их в военные годы, когда они ходили, что называется, по лезвию ножа, похоже, от них отвернулась. Оскар брался то за одно, то за другое дело, вплоть до разведения нутрий, ничто не приносило скорого успеха – и все он бросал на руки верной, по-крестьянски трудолюбивой жены. Она возилась с нутриями, с коровами, обрабатывала несколько гектаров земли в Сан-Висенте. Он прожигал жизнь в Буэнос-Айресе с местными красотками. Денег ему хватало, благодарные евреи содержали его, но от этих щедрот, как рассказывала мне Эмилия, ей не перепало ни сентаво. Тень Оскара окончательно закрыла ее. В 1957 году, когда в Германии вышел закон о компенсациях жертвам нацизма, он поехал туда, чтобы получить причитающиеся ему деньги за фабрику в Брунлице, и больше в Аргентину не возвращался. После себя он оставил кучу долгов, и, по словам Эмилии, она продала все, чтобы с ними расплатиться. Шиндлер в Германии жил обеспеченно, получив сто тысяч марок компенсации и оставаясь на содержании еврейских организаций. Жизнь омрачало только то, что обыватели славного города Франкфурта, где он поселился, косо смотрели на «жидовского спасителя» и несколько раз кидали ему вслед камни с криками: «Жаль, что ты не сдох вместе со своими жидами». Как-то он даже попал в полицию за то, что дал по физиономии типу, обозвавшему его «любителем жидовок». Чтобы развеяться, он часто уезжал в США, где еврейская община его боготворила (в Штатах несколько улиц и площадей были названы его именем еще при жизни), чуть ли не каждый год бывал в Израиле, любил встречать весну в Париже. Постоянно писал Эмилии. Однажды прислал двести марок. Он настолько привык рассчитывать на жену, что просил ее утешить Гисю – ту самую возлюбленную, которую он привез с собой в Аргентину из Германии (и которой, добавляет Эмилия, оставил при отъезде обратно в Германию все припасенные с военных времен драгоценности). Эмилия выполнила и эту просьбу. С Гисей они даже какое-то время дружили. Однако после письма, в котором он пожаловался ей, что в последнее время начал полнеть от хорошего вина и омаров, она бросала его послания в огонь, не вскрывая. В то время она жила тем, что продавала молоко от своих коров. За кормом для них Эмилия каждое утро ходила за пятнадцать километров на усадьбу, принадлежавшую президенту Перону. Когда омут нищеты грозил окончательно поглотить ее, благотворительная еврейская организация «Бнай Брит», действующая в Аргентине, прознала о ее существовании и пришла на помощь. Она продала землю, а евреи купили ей там же, в Сан-Висенте, домик, в котором я ее и навещал. В 1974 году, когда Шиндлер умер, Эмилия, как она меня уверяла, не опечалилась: «Он давно был для меня мертв». Он умер на операционном столе, а оперировал его муж его последней возлюбленной. Та, не в силах скрыть своих чувств, тоже находилась в операционной. Шиндлер завещал похоронить себя в Земле обетованной. Из Германии в Израиль его тело перевозил один из тех людей, которые спасли его и Эмилию в мае 1945-го, вывезя их из Судет в американскую зону. Так закончился земной путь этого человека – великого в своем подвиге и малодушного в своих человеческих слабостях, святого и грешника одновременно. Она только раз, через 37 лет после их расставания, побывала на его могиле. Ее подвезли к надгробной плите на инвалидной коляске (у нее тогда была сломана нога), и она сказала: – Что ж, Оскар, наконец-то мы встретились, хотя момент и неподходящий, чтобы выяснять отношения. Ты мне и при жизни на все вопросы отвечал отговорками, а теперь и вовсе не ответишь. Но все-таки: почему же ты меня так предательски бросил? Впрочем, все это уже неважно. Хотя столько лет мы не виделись, ты давно в могиле, а я, как видишь, стара и беспомощна, перед Богом мы остались теми же, кем и были шестьдесят лет назад: супругами. И я тебе все простила... Эмилия Шиндлер со своими вечными спутниками. 1947 г. Ведь развода она ему так и не дала, католичка... Нелепое сравнение Успех фильма Спилберга внешне переменил жизнь Эмилии Шиндлер, заставив мир вспомнить о ее существовании. Самое удивительное, что, уже снимая, Спилберг понятия не имел о том, что вдова Оскара Шиндлера жива. В 1993 году на съемку знаменитой финальной сцены в Иерусалиме, где все «евреи Шиндлера» собираются на Масличной горе, у его могилы, ее пригласили как... одну из «списка», дожившую до наших дней. Что называется, бюрократический подход: увидели фамилию, занесли в свой реестр, послали приглашение, и никто из десятков людей, через которых прошли все эти бумаги, не обратил внимания на то, что фамилия-то – Шиндлер! Спилберг, по ее словам, понял, что она та самая Эмилия Шиндлер, когда едва ли не все триста оставшихся в живых человек из «списка Шиндлера» (тоже не ведавших, что она жива), мгновенно узнав ее, кинулись к ней «как сумасшедшие» с криками: «Мама! Наша мама!» – Какая я им мама? – рассказывая мне об этом, со своей вечной презрительной гримасой отмахнулась она. – Да и к тому же я была тогда слишком молодой, чтобы заменить им мать. – А вы сами кого-нибудь узнали из этих людей через пятьдесят лет? – спросил я. – Да что вы! Их на фабрике было больше тысячи человек, разве можно было кого-нибудь запомнить? Там, в Иерусалиме, они подходили ко мне, говорили: вы мне однажды дали плитку шоколада... а мне помогли достать новые очки вместо разбитых... Но я никого из них не помню. На мой вопрос о фильме она ответила, что сделан он хорошо, однако неточностей хватает. Особенно, как я понял, ее задела красивая сцена, в которой Шиндлер – Нисон прогуливается верхом с красавицей-любовницей у ворот краковского гетто... Обрушившаяся на нее слава уже мало волновала ее: она пришла слишком поздно. Ее принимали Папа Римский и Клинтон, ее осыпали почестями и наградами. Президент страны, в которой она на протяжении почти пятидесяти лет влачила нищенское существование, в то время как здесь же, в Аргентине, благоденствовал Эйхман и до сих пор беспечно доживают свои дни десятки нацистских преступников, спохватился и дал ей пенсию. Руку помощи протянуло германское посольство. Когда она сломала ногу, к ее услугам немедленно оказался немецкий госпиталь. Но она предпочла больницу еврейской общины в Буэнос-Айресе. «Не люблю я их», – со свойственной ей прямотой сказала она мне о немцах. К тому моменту, как мы встретились, она сто раз могла покинуть свою избушку Бабы-Яги и переехать в самую лучшую буэнос-айресскую богадельню. Но не собиралась этого делать: – Где они были раньше со своей богадельней? Столько лет я прожила здесь, и никто не поинтересовался, кто я такая... Но дело было даже не в застарелой обиде. Основной причиной нежелания переезжать из деревенской хибары был нерешаемый вопрос: «Что станет с моими кошками?» В нашем разговоре от «высоких» вопросов, чувствует ли она себя удовлетворенной тем, что ей удалось спасти столько людей от гибели, она отмахивалась, как от назойливых мух, которых в ее доме было еще больше, чем кошек. Никакого пафоса, никакой лирики, о личном – только скептически, с вечной горькой усмешкой. И только однажды мой вопрос попал в какую-то невидимую цель в самом ее сердце. Я спросил ее, действительно ли реальный Оскар Шиндлер был так красив и обаятелен, как играющий его актер Лайм Нисон. По ее лицу вдруг пробежала какая-то тень, которая, впрочем, тут же сменилась привычной усмешкой: Оскар и Эмилия. Судеты, 1942 г. – Ваш актер в подметки не годится Оскару. Кажется, впервые за весь разговор она назвала его «Оскаром», а не «Шиндлером». В присутствии любви и смерти Вот, пожалуй, и все. После той нашей встречи Эмилия прожила еще три года – насколько я знаю, все в том же домике в Сан-Висенте в окружении своих мистических кошек, абсолютно не мистических, а пробуждающих как раз очень жизненные ассоциации овчарок и райских цитрусовых деревьев. Ее решение за несколько месяцев до смерти вернуться в Германию никаким бытовым объяснениям, конечно, не поддается. Она давно была выше быта. Если верить тому, что, умирая, мы возвращаемся туда, откуда пришли в этот мир, то, значит, и умирать надо там, где мы появились на свет. Вот и вся логика ее возвращения в Германию. Тем более что со второй родиной, Аргентиной, ее мало что связывало. Только, пожалуй, ее сад с тропическими растениями и кофе, который она полюбила, как настоящая «латина». Когда речь в нашем разговоре зашла о кофе, она даже впала на мгновение в поэтический стиль, вспомнив Борхеса: «Кофе, черный, как ночь, горячий, как преисподняя, и сладкий, как любовь...» И еще о любви. Она говорила мне, что Шиндлер все собирался вернуться в Аргентину, за месяц до смерти уже твердо решил возвращаться, но его очередная возлюбленная была против. Бедный Шиндлер: такую он всю жизнь имел почти необъяснимую власть над женщинами, а тут, в последнем случае, воля женщины взяла верх над его волей. Так, может быть, поэтому Эмилия и отправилась умирать в Германию, чтобы выполнить как бы его последнее желание наоборот и быть к нему поближе? Представляю, каким сарказмом она бы меня обдала, если бы услышала это мое предположение... И опять о любви. Шиндлеры спасли от смерти 1200 человек. Большинство из них уже там – там же, где Оскар и Эмилия. Но живут на свете 6000 потомков этих спасенных. И вот «евреи Шиндлеров» – так они сами себя называют – считают, что Эмилия и Оскар спасли 6000 человек.

Что сделала небольшая группа евреев в суровую зиму 1941-1942. Записки наркома Лазарь Ратнер Оружие, которым была завоевана Победа, ковали сыновья и дочери многих народов Советского Союза. Только о евреях я буду говорить в своем сообщении просто потому, что такова его тема. В первые же месяцы войны немцы оккупировали многие наши промышленные районы с военными заводами и стратегическими запасами. Нужно было спасать оставшееся, вывозить на Восток оборудование, специалистов, архивы и там заново создавать военную промышленность. Ведь воевать было нечем. Кому поручить, кто в состоянии организовать в условиях хаоса отступления такое гигантское дело? Одного такого человека Сталин знал, но этого человека, бывшего наркома вооружений Ванникова по его же, Сталина, указанию вот уже месяц в подвалах Лубянки пытками заставляют признаться, что он немецкий шпион. 20-го июля 1941 года. Этого измученного заключенного прямо из тюрьмы привозят в кремлевский кабинет вождя. После короткого разговора создание на Востоке страны в кратчайшие сроки обновленной военной промышленности Сталин возложил на еврея Бориса Львовича Ванникова. Прежде всего, надо было найти те кадры, которые "решают все". А их, талантливых руководителей и специалистов, осталось совсем немного после непрерывных репрессий 30-х годов. Профессор И.Коган в журнале "Алеф" писал: "То, что сделала небольшая группа евреев в суровую зиму 1941-1942 годов на Урале, в Сибири и на Волге, было чудом, которое спасло Советский Союз от гибели". Этих людей разыскал и объединил Б.Л.Ванников. Проектирование и возведение зданий цехов колоссального военно-промышленного комплекса в течение 6-8 месяцев сумели организовать вместе с наркомом строительства Семеном Захаровичем Гинзбургом его помощники Вениамин Дымшиц и Абрам Завенягин. Замнаркома танковой промышленности Исаак Моисеевич Зальцман в Челябинском "танкограде", а затем на заводах Нижнего Тагила и "Уралмаша" организовал производство тяжелых и средних танков, лучших тогда в мире, и к концу 1942 года довел их выпуск до 100 машин в сутки. В ходе войны его заводы построили больше танков, чем вся Германия вместе с ее союзниками. Зальцман как-то сказал Молотову: "Мы дадим танки, только вы не вмешивайтесь!..." Профессор Коган пишет: "...ему это конечно после войны припомнили, но до этого Зальцман делал то, что хотел, и то, что было нужно. Если бы он и другие ждали указаний из Центра, война была бы проиграна". Генерал-майор Хаим Рубинчик, став директором судостроительного завода "Красное Сормово" на Волге, сумел превратить его в танковый и до конца войны выпустить 10000 танков Т-34. Немецкий генерал-лейтенант Шнейдер пишет: "... танк Т-34 показал нашим, привыкшим к победам, танкистам свое превосходство в вооружении, броне и маневренности". Для организации массового производства самолетов много сделали зам. наркома авиационной промышленности Соломон Сандлер и директора заводов Александр Белянский (завод 19, изготавливавший штурмовик ИЛ-2), Матвей Шенкман (завод 16, делавший истребители Ла-5 и Ла-7), Израиль Левин (авиазавод в Саратове) и др. Вообще список евреев-директоров, возглавлявших в ходе войны оборонные заводы, огромен. Так, артиллерийскими заводами руководили: Лев Гонор (завод "Баррикада" , Борис Фраткин (завод им. Калинина), Яков Шифрин (завод им. Ворошилова), Абрам Быховский (завод в Мотовилихе) и др. В 1942 году нарком боеприпасов Борис Львович Ванников стал Героем социалистического труда. В список награжденных Сталин сам вписал его под 27. О вкладе евреев-конструкторов в создание новых видов оружия писалось немного. В 30-х годах была репрессирована группа Лангемака, работавшая над созданием ракетного оружия. Их идеи развили и воплотили в реальные "Катюши" сотрудники ЦАГИ: Шварц, Гвай, Гантмахер, Левин и Шор. Все они получили Сталинские премии в 1941 и 1943 годах. Дважды Герой Соцтруда, пятикратный лауреат Сталинской премии конструктор Нудельман - создатель знаменитой авиационной пушки Н-37. Ею вооружались самолеты Лавочкина и Яковлева, по две Н-37 устанавливались и на штурмовике ИЛ-2. Самолеты, вооруженные этой пушкой, немецкие летчики называли "летающие Фердинанды" и избегали встреч с ними. Вот выдержка из письма командира 133-го авиаполка: "... тов. Нудельман, личный состав нашей части благодарит вас. За полтора месяца наши летчики сбили 70 немецких самолетов. В этом большая заслуга ваших пушек, которые рвут на части фашистские самолеты". Знаменитое оружие Победы, определившее исход многих сражений, самоходная артиллерийская установка СУ-122 была сконструирована под руководством Льва Израилевича Горлицкого. Его самоходки (на базе танка Т-34) участвовали в прорыве блокады Ленинграда, дошли до Берлина. За СУ-122 и более мощную СУ-152 Лев Израилевич был дважды удостоен Сталинской премии. (В настоящее время 94-летний Горлицкий член нашей ветеранской организации на Гатчинской, 22). Немалую помощь пехоте оказывал и 160 мм миномет, сконструированный Исааком Теверовским. Среди создателей лучших танков Второй мировой войны имя главного конструктора челябинского "танкограда" Жозефа Яковлевича Котина, зам. наркома обороны, генерал-полковника. В ходе войны под его руководством были разработаны все модификации тяжелых танков ИС и КВ. Немало еврейских имен и среди советских авиаконструкторов. Девять тысяч высотных истребителей МиГ громили врага в ходе войны, в том числе и первые советские реактивные самолеты. Один из создателей МиГов Михаил Иосифович Гуревич, выдающийся авиаконструктор, Герой соцтруда, лауреат Ленинской и Сталинских премий. Конструктор самых скоростных истребителей Второй мировой войны Ла-5, Ла-7 и Ла-9 Семен Моисеевич Лавочкин. Из 54 тысяч истребителей, произведенных во время войны, 22 тысячи носили индекс "Ла". На них летали многие советские асы, в том числе и трижды герои Покрышкин и Кожедуб. Иван Кожедуб, сбивший 62 немецких самолета, подходя на аэродроме к своему Ла-7, вытягивался, как по команде "смирно" и отдавал самолету честь. В своих воспоминаниях он писал: "Есть человек, которому я обязан не только своей славой, но и самой жизнью. Это конструктор Семен Лавочкин, создавший великий истребитель Ла-7. На этом самолете я не боялся вступать в бой с любым количеством немецких машин. Он, казалось, сам понимал, что нужно делать, куда лететь, в кого стрелять. А уж спасал он меня в самых безнадежных ситуациях". Первым заместителем Лавочкина был Михаил Леонтьевич Миль, еврей, ставший впоследствии генеральным конструктором многих советских вертолетов. Из конструкторского бюро Лавочкина и Семен Арьевич Косберг. С 1958 года он работал у Королева, создавал двигатели для ракет 3-ей ступени. Хорошо известен возглас Гагарина: "Поехали!" когда заработала первая ступень. Но мало известен его крик восторга на 30-й секунде полета: "Косберг сработал!", когда корабль вышел на орбиту. Уже на земле, увидев в толпе встречающих Косберга, Гагарин подошел и обнял его. Герой соцтруда, лауреат Ленинской премии Семен Арьевич Косберг погиб в 1965 году в автокатастрофе. Ближайшими сотрудниками Лавочкина были также талантливые конструкторы Свердлов, Тайц, Фельснер, Хейфец. Кстати, заместителями Туполева были Кербер и Френкель; Яковлева - Донской, Закс и Зонштайн; Петлякова - Изаксон. Уже к началу 1944 года наша армия превосходила гитлеровскую качеством всех видов вооружения, а количеством в 1,5-2 раза Война закончилась в мае, а в июне 45-го американские ученые успешно испытали атомную бомбу. У большинства этих ученых от рук нацистов в Европе погибли все близкие. Они делали бомбу не для Японии. Они надеялись, что атомный взрыв над Берлином станет апофеозом справедливого возмездия. Советская армия опередила их. В конце 1945 года Ванников получил новое правительственное задание: организовать производство и испытание атомной бомбы. В 1949 году в кремлевском кабинете Сталина обсуждается список представленных к наградам за создание атомной бомбы. Первым в нем значился Берия. Сталин, подумав, сказал: "Лаврентия Павловича мы наградим грамотой! А вот товарищ Ванников, я полагаю, достоин Золотой Звезды". Наступила пауза. Кто-то осторожно заметил, что Ванников уже Герой Социалистического Труда, а в положении записано... "Положение писали люди, - перебил Сталин. - Они и исправят это положение". Генерал-полковник Б.Л.Ванников получил вторую Золотую Звезду под 1. В 1954 году за создание водородной бомбы он был удостоен третьей Золотой Звезды и тоже под 1. БОРИС ВАННИКОВ, (1897-1962) Советский государственный деятель Борис Львович Ванников родился 26 августа 1897 г. в поселке Биб-Эйлат (вблизи Баку) в семье рабочего. После окончания начальной школы работал на Бакинских нефтепромыслах подсобным рабочим. В 1917 г. работал помощником десятника на строительстве шоссейной дороги на Кавказе. В 1918-1920 гг. Б.Ванников активно участвовал в революционных событиях и гражданской войне на Кавказе. Он - член российской коммунистической партии с 1919 г. В 1920 г. он переехал в Москву, работал в Наркомате РКИ (рабоче-крестьянской инспекции) и одновременно учился в Московском высшем техническом училище (МВТУ им. Баумана). В 1926 г. Б.Ванников окончил МВТУ и с этого времени по 1937 г. работал инженером, главным инженером и директором ряда военных заводов (Тульского, Пермского). В 1937 г. Ванников был назначен заместителем наркома, а в 1939 г. - наркомом оборонной промышленности СССР. В первых числах июня 1941 г. Ванников был отстранен с поста наркома вооружения СССР и арестован. В июле 1941 г., через месяц после нападения Германии на СССР, ему в тюремную камеру было передано указание Сталина письменно изложить свои соображения о мерах по развитию производства вооружения в условиях начавшейся войны. Через несколько дней Ванникова прямо из тюрьмы привезли к Сталину, который сказал: "Ваша записка - прекрасный документ для работы наркомата вооружения. Мы передадим ее для руководства наркому вооружения". После освобождения в июле 1941 г. Ванников выполнял задания Государственного комитета обороны по производству боеприпасов и восстановлению эвакуированных в глубь страны артиллерийских заводов. В начале февраля 1942 г. Б.Л.Ванников был назначен наркомом боеприпасов СССР, а в июне 1942 г. ему было присвоено звание Героя Социалистического Труда "за исключительно высокие заслуги перед государством в деле организации производства, освоения новых видов артиллерийского и стрелкового вооружения...". В январе 1944 г. Ванникову присвоено звание генерал-лейтенанта, а в ноябре 1944 г. - звание генерал-полковника инженерно-артиллерийской службы. Наркомом боеприпасов Б.Л.Ванников оставался вплоть до июня 1946 г., в течение всей Отечественной войны успешно руководя отраслью, которая бесперебойно обеспечивала фронт боеприпасами и проводила их принципиальное совершенствование. В начале 1946 г. Б.Л.Ванников возглавил Первое Главное управление (ПГУ) при Совете Министров СССР. В задачу ПГУ входила организация производства советской атомной бомбы. По словам академика Ю. Харитона, "блестящий инженер и прекрасный организатор, Б.Л.Ванников быстро сумел найти общий язык с большим коллективом ученых, возглавляемым И.В.Курчатовым....". Б.Л.Ванников активно участвовал и в создании советской водородной бомбы. В 1953-58 гг. он - первый заместитель министра среднего машиностроения СССР. За заслуги в развитии оборонной промышленности ему трижды присваивалось звание Героя Социалистического Труда (1942, 1949 и 1954 гг.) и дважды присуждалась Сталинская премия (1951, 1953 гг.). Он был награжден 6 орденами Ленина, Суворова и Кутузова 1-й степени. Борис Львович Ванников умер в Москве 22 февраля 1962 г. и похоронен на Красной площади у Кремлевской стены. http://s30058420884.mirtesen.ru/blog?q=%D0...%B9%D0%BD%D0%B0

Алёнка, вот как тебе удаётся всю жизнь быть такой понимающей и миролюбивой? Ада, права на 1000%! А посему, из этой темы, пожалуй, удалюсь, пока не перессорилась в вирте с теми, к кому хорошо отношусь в реале.

Не верю в сказки ничьей народности. Хотя читаю их, даже иногда с удовольствием.

Видеоурок "Лента с выступами" http://video.yandex.ru/users/cvetnaya-vesna/view/14 Видеоурок Квадратный жгут http://video.yandex.ru/users/cvetnaya-vesna/view/22 Видеоурок Цепочка и лента «усложнённый квадрат» http://video.yandex.ru/users/cvetnaya-vesna/view/24

Основные сведения о развитии этноса восточно-европейских евреев. Иосиф Кременецкий, Миннеаполис США. http://www.usfamily.net/web/joseph/etnos_v...o_evrop_evr.htm

Не думаю, что церковь Благовещения страдает от отсутствия русских туристов. Судя по масштабам и убранству, там пожертвований со всего мира, видимо хватает. Как и по греческой церкви видно, оба храма не бедствуют. Но я не об этом. Мережковский: Так где правда? Кумушки не зря болтали? И тогда младенец не "Сын Всевышнего", а простой смертный, зачатый во грехе? Или был ангел и зачатие непорочное? Знаешь, я в чудеса, как и в сказки не верю. То есть, для меня вся история от рождения до распятия не выглядит правдоподобной. За что же мне каятся, если я не верю в истинность этой истории и этого персонажа?

Как же не было бы? А его проповеди и люди, которые считали себя его учениками? ==================== Кстати, по поводу Назарета. Там стоит довольно новая церковь Благовещения, где Мария якобы узнала благую весть о своей беременности. А через пару кварталов еще одна, более старая, церковь с источником, где она набирала воду, и в это время услышала благую весть. Слава, так?

Слава, вопрос : ты считаешь, что, если бы Варавва был распят, а Иисус отпущен, то антисемитизмa бы не было?

Вот!!! "Бьют не по паспорту, а по морде" :)

Видимо, я чего-то не понимаю. В чем моя вина? За что и перед кем мне каяться? Я - еврейка. И что?

Саня, ну что значит не боимся? Кто боится, а кто и нет, но все понимают, что у нас нет выбора. Мир сдаст Израиль арабам так же легко, как сдал евреев Европы немцам. Патриотизм - чувство красивое, но дело не только в нем. Я боюсь за детей, и сколько ночей мы не спали, когда из Ливана ракеты сыпались на полстраны, а наши мальчики пытались это прекратить...Помнишь, мы неделю не имели вестей от Ириного Жени? Ира от каждого шороха за окном замирала, боялась, сейчас кто-то из его сослуживцев позвонит в дверь и всё...И таких матерей тысячи. А ты спокойно спишь, когда Вити нет дома? Но все мы понимаем, что, если не наши дети, то никто. И мы благодарны им, и гордимся ими. Но, конечно, волнуемся за них.

Я лишь о том, что, к сожалению, нигде не безопасно. А что касается ощущений. Сразу - очень тревожно, но всё проходит. Я - израильтянка и американка, бываю в Израиле, как минимум, раз в год. Иногда чаще. Что бы ни произошло: теракты, обстрелы - я себя чувствую там замечательно, потому что это - дом. Как и все, волнуюсь за детей, в первую очередь. И да, в арабском квартале Иерусалима опасаюсь шляться. То же самое в НЙ. Я пережила здесь 9/11 и видела весь этот ужас своими глазами. Близнецы = 3 с лишним тысячи жизней. Да, не так часто, как в Израиле, но масштаб! Не дай Б-г такого израильтянам! Да и никому. Но люди беспечены, у них короткая память, и всё быстро уходит в прошлое. Особенно, если трагедия не коснулась лично. Над Манхеттеном уже давно летают самолёты, как и до теракта. И на месте близнецов снова возводят небоскрёбы. Вместо кладбища. И скоро люди будут спокойно работать в новых оффисах, и сидеть в новых кафешках, не слишком задумываясь о том, что когда-то случилось именно в этом месте. Точно также, как и в театре в Москве, где погибли сотни людей, наверное, и сегодня, аншлаг, нет?

После 9/11 в НЙ, взрывов домов и захвата заложников в Москве, о какой безопасности вообще можно говорить?

ВРЕДНЫЕ СОВЕТЫ Если вас поймала мама За любымым делом вашим, Например, за рисованьем В коридоре на обоях, Объясните ей, что это Ваш сюрприз к Восьмому марта. Называется картина: Милой мамочки портрет. Нет приятнее занятья, Чем в носу покавырять. Всем ужасно интересно, Что там спрятано внутри. А кому смотреть противно, Тот пускай и не глядит, Мы же в нос к нему не лезем, Пусть и он не пристает. Если мама в магазине Вам купила только мячик И не хочет остальное, Все,что видит покупать, Встаньте прямо, руки вместе, Открывайте рот пошире И кричите букву: "А-а-а-а!" И когда, роняя сумки, С воплем: "Граждане, тревога!", Покупатели помчатся С продавцами во главе, К вам директор магазина Подползет и скажет маме: "Заберите все бесплатно, Пусть он только замолчит!" Девчонок надо никогда Нигде не пропускать И не давать проходу им Нигде и никогда. Им надо ножки подставлять, Пугать из-за угла, Чтоб сразу поняли они, До них вам дела нет. Девчонку встретил - Быстро ей показывай язык, Пускай не думает она, Что ты в нее влюблен. Если вы с утра решили Хорошо себя вести, Смело в шкаф себя ведите И ныряйте в темноту. Там ни папы нет, ни мамы, Только папины штаны. Там никто не крикнет громко: "Прекрати! Не смей! Не тронь!" Там гораздо проще будет, Не мешая никому, Целый день себя прилично И порядочно вести. Родился девочкой - терпи Подножки и щелчки И подставляй косички всем, Кто дернуть их не прочь. Зато когда нибудь потом Покажешь кукиш им И скажешь: "Фигушки, за вас Я замуж не пойду!" Возьми густой вишневый сок И белый мамин плащ. Лей аккуратно сок на плащ - Появится пятно. Затем чтоб не было пятна На мамином плаще, Плащ надо сунуть целиком В густой вишневый сок. Возьми вишневый мамин плащ И кружку с молоком. Лей аккуратно молоко - Появится пятно. Теперь, чтоб не было пятна На мамином плаще, Плащ надо сунуть целиком В кастрюлю с молоком. Возьми густой вишневый сок И белый мамин плащ... Если друг твой самый лучший Поскользнулся и упал, Покажи на друга пальцем И хватайся за живот. Пусть он видит, лежа в луже, Ты ничуть не огорчен. Настоящий друг не любит Огорчать своих друзей. Если не купили вам пирожное И в кино с собой не взяли вечером, Нужно на родителей обидеться И уйти без шапки в ночь холодную. Но не просто так бродить по улицам, А в дремучий темный лес отправиться. Там вам сразу волк голодный встретится И сейчас же сразу вас он скушает, Вот тогда узнают папа с мамою, Закричат, заплачут и забегают, И помчатся покупать пирожное, И в кино с собой возьмут вас вечером. Если ты пришел к знакомым, Не здоровайся ни с кем. Слов "пожалуйста", "спасибо" Никому не говори. Отвернись и на вопросы Ни на чьи не отвечай. И тогда никто не скажет Про тебя, что ты болтун. Если ты остался дома Без родителей, один, Предложить тебе могу я Интересную игру Под названьем "Смелый повар" Или "Храбрый кулинар". Суть игры в приготовленьи Всевозможных вкусных блюд. Предлагаю для начала Вот такой простой рецепт: Нужно в папины ботинки Вылить мамины духи, А потом ботинки эти Смазать кремом для бритья. И, полив их рыбьим жиром С черной тушью пополам, Бросить в суп, который мама Приготовила с утра. И варить с закрытой крышкой Ровно 70 минут. Что получится, узнаешь, Когда взрослые придут. Посмотрите, что твориться В каждом доме по ночам. Отвернувшись к стенке носом, Молча взрослые лежат. Шевелят они губами В беспросветной темноте И с закрытыми глазами Пяткой дергают во сне. Ни за что не соглашайтесь По ночам идти в кровать. Никому не позволяйте Вас укладывать в постель. Неужели вы хотите Годы детские свои Провести под одеялом, На подушке, без штанов? Не обижайтесь на того, Кто бьет руками вас, И не ленитесь каждый раз Его благодарить За то, что не жалея сил, Он вас руками бьет, А мог бы запросто схватить И палку, и кирпич. Кто не прыгал из окошка Вместе с маминым зонтом, Тот лихим паращютистом Не считается пока. Не лететь ему как птице Над взволнованной толпой, Не лежать ему в больнице С забинтованной ногой. Не соглашайся ни за что Ни с кем и никогда. А кто с тобой согласен, тех Трусливыми зови. За это все тебя начнут Любить и уважать, И всюду будет у тебя Полным-полно друзей. Если в кухне тараканы Маршируют по столу, И устраивают мыши На полу учебный бой, Значит, вам пора на время Прекратить борьбу за мир И все силы ваши бросить На борьбу за чистоту. Если ждет вас наказанье За плохое поведенье, Например, за то, что в ванной Вы свою купали кошку, Не спросивши разрешенья Ни у кошки, ни у мамы, Предложить могу вам способ, Как спастись от наказанья - Головою в пол стучите, Бейте в грудь себя руками, И рыдайте, и кричите: "Ах! Зачем я мучил кошку?! Я достоин страшной кары! Мой позор лишь смерть искупит!" Не пройдет и полминуты, Как рыдая вместе с вами, Вас простят и, чтоб утешить, Побегут за лимонадом. И тогда спокойно кошку Вы опять ведите в ванну. Ведь наябедничать кошка Не сумеет никогда. Если всей семьей купаться Вы отправились к реке, Не мешайте папе с мамой Загорать на берегу, Не устраивайте крика - Дайте взрослым отдохнуть. Ни к кому не приставая Постарайся утонуть. Руками никогда нигде Не трогай ничего, Не впутывайся ни во что И никуда не лезь. В сторонку молча отойди, Стань скромно в уголке. И тихо стой, не шевелясь, До старости своей. Если выеще нетвердо В жизни выбрали дорогу И не знаете, с чего Трудовой свой путь начать, Бейте лампочки в подъездах, Люди скажут вам спасибо. Вы поможете народу Электричество беречь. Если ты попал в больницу И не хочешь там валяться, Жди, пока к тебе в палату Самый главный врач придет. Укуси его, и сразу Кончится твое леченье, В тот же вечер из больницы Заберут тебя домой. Если друг на день рожденья Пригласил тебя к себе, Ты оставь подарок дома - Пригодиться самому. Сесть старайся рядом с тортом. В разговоры не вступай: Ты во время разговора Вдвое меньше съешь конфет. Выбирай куски помельче, Чтоб быстрее проглотить. Не хватай салат руками - Лодкой больше зачерпнешь. Если вдруг дадут орехи, Сыпь их бережно в карман, Но не прячь туда варенье - Трудно будет вынимать. Например, у вас в кармане Оказалась горсть конфет, А навстречу вам попались Ваши верные друзья. Не пугайтесь и не прячьтесь, Не пытайтесь убежать. Не пихайте все конфеты Вместе с фантиками в рот. Подойдите к ним спокойно, Лишних слов не говоря, Быстро вынув из кармана Протяните им ... ладонь. Крепко руки им пожмите, Попращайтесь не спеша, И, свернув за первый угол, Мчитесь быстренько домой. Чтобы дома съесть конфеты, Залезайта под кровать. Потому что там, конечно, Вам не встретится никто. Начиная драку с папой, Затевая с мамой бой, Постарайся сдаться маме, Папа пленных не берет. Кстати, выясни у мамы, Не забыла ли она - Пленных бить ремнем по попе Запрещает красный крест. Посещайте почаще Театральный буфет. Там пирожные с кремом, С пузырьками вода. Как дрова на тарелках Шоколадки лежат, И сквозь трубочку можно Пить молочный коктейль. Не просите билеты На балкон и в партер, Пусть дадут вам билеты В театральный буфет. Уходя из театра Унесете с собой Под трепещущим сердцем В животе бутерброд. Чтобы выгнать из квартиры Разных мух и комаров, Надо сдернуть занавеску И крутить над головой. Полетят со стен картины, С подоконника - цветы, Кувыркнется телевизор, Люстра врежется в паркет. И, от грохота спасаясь, Разлетятся комары, А испуганные мухи Стаей кинутся на юг. Если вы гуляли в шапке, А потом она пропала, Не волнуйтесь, маме дома Можно что-нибудь соврать. Но старайтесь врать красиво, Чтобы глядя восхищенно, Затаив дыханье мама Долго слушала вранье. Но уж если вы наврали Про потеренную шапку, Что ее в бою неравном Отобрал у вас шпион, Постарайтесь, чтобы мама Не ходила возмущаться В иностранную разведку, Там ее не так поймут. Дразниться можно из окна С восьмого этажа. Еще из танка хорошо, Когда крепка броня. Но если хочешь довести Людей до горьких слез, Их безопаснее всего По радио дразнить. Если вас зовут обедать, Гордо прячьтесь под диван И лежите там тихонько, Чтоб не сразу вас нашли. А когда из-под дивана Будут за ноги тащить, Вырывайтесь и кусайтесь, Не сдавайтесь без борьбы. Если все-таки достанут И за стол посадят вас, Опрокидывайте чашку, Выливайте на пол суп, Зажимайте рот руками, Падайте со стула вниз, А котлеты вверх бросайте, Пусть прилипнут к потолку. Через месяц люди скажут С уважением о вас: "С виду он худой и хилый, Но зато характер тверд". Никогда не мойте руки, Шею,уши и лицо. Это глупое занятье Не приводит ни к чему. Вновь испачкаются руки, Шея уши и лицо, Так зачем же тратить силы, Время попусту терять. Стриться тоже бесполезно, Никакого смысла нет, К старости сама собою Облысеет голова. Если к папе или к маме Тетя взрослая пришла И ведет какой-то важный И серьезный разговор, Нужно сзади незаметно К ней подкрасться, а потом Крикнуть громко, прямо в ухо: "Стой! Сдавайся!! Руки вверх!!!" И когда со страху тетя Вместе с стулом упадет, И прольет себе на платье Чай, компот или кисель, То, наверно, очень громко Будет мама хохотать, И, гордясь своим ребенком, Папа руку вам пожмет. За плечо возьмет вас папа И куда-то поведет, Там, наверно, очень долго Будет папа вас хвалить. Если вы по коридору Мчитесь на велосипеде, А навстречу вам из ванной Вышел папа погулять, Не сворачивайте в кухню, В кухне твердый холодильник. Тормозите лучше в папу, Папа мягкий, он простит. Когда тебя родная мать Ведет к зубным врачам, Не жди пощады от нее, Напрасных слез не лей. Молчи, как пленный партизан, И стисни зубы так, Чтоб не сумела их разжать Толпа зубных врачей. Бейте палками лягушек. Это очень интересно. Отрывайте крылья мухам, Пусть побегают пешком. Тренируйтесь ежедневно, И наступит день счастливый - Вас в какое-нибудь царство Примут. Главным палачом.

Противные задачи Каждое утpо, пpовожая pебенка в школу, хочется кpикнуть ему вслед: "Эй, милый, гляди, как бы тебя не надули!". Вpут школьные учебники по истоpии. Беззастенчиво, нагло, пpямо в глаза. Вpут учебники по литеpатуpе. Пpивиpает геогpафия. Hесчастные учителя, те, котоpые не утpатили способности кpаснеть, стаpаются не пользоваться этими "ненаглядными" пособиями. Hи то кого не секpет, что школьные учебники истоpии, литеpатуpы создавались не столько для обучения, сколько для воспитания в духе веpности, пpеданности и непpимиpимости. Hо математика! Она-то уж, казалось бы... Hет. И она туда же! Думаете, ваши дети, сидя на уpоках математики, учились умножать, делить, складывать?. Их там умело и планомеpно подвеpгали идеологической обpаботке. Взгляните, сколько интеpесного узнает, к пpимеpу, тpетьеклассник, pешая задачи из школьного учебника. Пеpсонажи этих маленьких математических новелл то и дело выходят на коммунистические субботники, пpибывают куда-то по комсомольским путевкам, в день pождения В.И.Ленина вступают в пионеpы и т.д. и т.п. Заводы от задачи к задаче пpоизводят все больше свеpхплановой пpодукции, комсомольско-молодежные бpигады ставят pекоpд за pекоpдом, а если как-нибудь вынуть из задач пpодовольствие, доставленное в магазины и пpоданное по баснословно низким ценам, то жить бы нам не тужить еще лет семьдесят. В 1991 году издательство "Пpосвещение" выпустило новые пеpеизданные учебники. Откpываем "Математику" для 4-го класса и на пеpвой же стpанице читаем: "В день коммунистического субботника на одном заводе выпустили 600 легковых машин, а на дpугом..." Вот уже и КПСС вpоде бы нет, а задачи остались. Я убежден: уж что-что, а школьные задачки не должны служить сpедством для воспитания детей в духе ... чего бы то ни было, поэтому пpедлагаю доказательство от пpотивного. То есть альтеpнативные задачи с пpотивоположной идеологической напpавленностью. Эти задачи от пpотивного не пpедназначены для детей. Пусть их pешают наши деятели наpодного обpазования. Hо если и в будущем году учебники не изменятся и выйдут в том же виде, пpидется и мне пpедложить свой пpотивный задачник школьникам. Пионеp Вовочка знал 9 непpиличных слов, а пионеpка Валя - 12 непpиличных слов. По скольку непpиличных слов стали знать он и она после откpовенного pазговоpа в пионеpском лагеpе, если известно, что до пpиезда в лагеpь общих непpиличных слов в их словаpном запасе было 5? В бутылке "Маpтини Россо" один литp жидкости, и стоит она в коммеpческом магазине 550 pублей. Во флакончике одеколона "Чебуpашка" 0.1 литpа жидкости, зато стоит он всего 1 pубль. Пpидумай вопpос и pеши задачу. Суpовой зимой в жилом доме пpоpвало две тpубы: гоpячую и холодную. Из одной тpубы выливается на пол 50 литpов ледяной воды в час, а из дpугой - 5 литpов кипятка в минуту. Замеpзнут жильцы дома или сваpятся? Во вpемя всесоюзной военно-споpтивной игpы "Заpница", в котоpой участвовало 7 миллионов пионеpов и октябpят, 3 миллиона 567 тысяч пионеpов и октябpят было условно убито и pанено. Сколько пионеpов и октябpят условно остались в живых во вpемя всесоюзной военно-споpтивной игpы "Заpница"? Основатель pабочей династии Винтиковых дед Степан выпивал в месяц по 30 бутфылок водки и тpатил на это 63 pубля. Его сын Егоp Винтиков выпивал в месяц 30 бутылок и тpатил на это 108 pублей 60 копеек. Hынче вук Степана Степан Егоpович Винтиков выпивает в месяц те же 30 бутылок водки, тpатя на это 315 pублей. Узнай, сколько стоила водка во вpемена деда, сына и внука? Во вpемя охоты в заповеднике 9 секpетаpей обкомов паpтии убили некотоpое количество лосей. Сколько лосей было убито, если известно, что после того, как 5 лучших лосиных pогов было послано в подаpок Генеpальному секpетаpю, каждый секpетаpь обкома получил по pогам? В видеосалоне на пеpвом сеансе побывало 14 пионеpов и 12 октябpят, а на втоpом - в два pаза больше пионеpов и в два pаза меньше октябpят. Сколько всего пионеpов и октябpят посмотpело супеpсексуальный боевик "Твоя тpуба зовет", котоpый шел в видеосалоне, оpганизованном pайкомом комсомола? Сидя на скамье, диpектоp завода занимает 40 см ее длины. Два его заместителя, сидящие pядом, занимают каждый по 45 см. Бухгалтеp и главный инженеp занимают вместе 1 метp. Пpедседатель месткома вместе в пpедседателем pевизионной комиссии занимают вдвоем 50 см. Может ли сесть pядом с ними еще и паpтоpг, если вся длина скамьи подсудимых 2 метpа 78 см? Газета "Кpасная Ватка" - оpган Кpасноваткинского гоpкома КПСС - пpедставляет собой пpямоугольник, одна стоpона котоpого 40 см, а дpугая - 30 см. Двадцать тpи двадцать четвеpтых газетной площади занимало вpанье, а остальное было отведено на пpогpамму местного телевидения. Какая площадь газеты была отведена на пpогpамму телевидения? Во вpемя всесоюзного субботника половина местных чекистов сажала беpезки, а дpугая половина тpудилась на своих pабочих местах. Каждый чекист, сажавший беpезки, посадил по тpи штуки, а каждый его коллега из дpугой половины - по пять "вpагов наpода". Какое общее число посаженных во вpемя субботника, если известно, что беpезки сажало 14 чекистов? К очеpедной годовщине Великой Октябpьской социалистической pеволюции гоpодской комитет паpтии заготовил 1756 лозунгов и тpанспаpантов. В день годовщины на пpаздничную демонстpацию вышло 37 человек. По скольку лозунгов и тpанспаpантов должден нести каждый демонстpант, чтобы все эти лозунги и тpанспаpанты не пpопали даpом? Пете на уpоке pусской литеpатуpы задали учить стихотвоpение. Слово "Ленин" встpечается в этом стихотвоpении 12 pаз, а слово "паpтия" встpечается в тpи pаза чаще. Узнай, сколько стоpчек в заданном стихотвоpении, если известно, что в каждой стpочке всpечается или слово "Ленин", или слово "паpтия"? Со склада в магазин везли 500 кг бананов, а пpивезли только пятую часть того, что вывезли со склада. Диpектоp магазина пpинял бананы и, отложив половину для своих дpузей и pодственников, пеpедал остальное в овощной отдел. Пpодавщица овощного отдела отложила себе 15 кг и по 10 кг отложила для своих тpех подpуг из дpугих отделов. После чего она 6 бананов съела бесплатно, а остальные стала пpодавать покупателям. Сколько покупателей сумеют пpиобpести бананы, если обезумевшая очеpедь тpебует, чтобы давали по одному банану в pуки, а вес каждого банана пpимеpно 100 гpаммов? Будут ли весы в pавновесии, если на одну чашу весов положить пачку доллаpов весом в 50 гpаммов, а на дpугую - четыpе монеты по 5 копеек и десять монет по 3 копейки? За два часа pаботы бульдозеp pазогнал 256 участников несанкциониpованного митинга. Сколько участников митинга pазгонит бульдозеp за пять часов, если будет pаботать с пpежней пpоизводительностью? Дети pешали задачу пpо то, как в магазин завезли сыp, апельсины и шоколад. Две тpети pешавших задачу не знали, что такое сыp, апельсины и шоколад, а остальные 12 детей спpашивали, что такое магазин. Сколько детей pешали задачу? В хулиганских действиях участвовало 5 комсомольцев и несколько молодых коммунистов. Сколько молодых коммунистов участвовало в меpопpиятии, если известно, что всего в нем участвовало 9 убежденных ленинцев? Генеpал-майоp с генеpал-полковником pаспили бутылку коньяка пятилетней выдеpжки. Сколько звездочек можно было насчитать во вpемя этого события? В колхозе тpудится 40 дедушек, 120 бабушек и 3 внучки. Жучек, кошек и мышек в колхозе неогpаниченное количество. Сколько pепок смогут вытянуть в этом колхозе во вpемя убоpки уpожая? Стаpый большевик Степан Степанович Гоpюшкин pодился в 1890 году, а умеp в 1962 году. С 1928 по 1936 год Степан Степанович сидел как немецкий шпион. С 1938-го по 1946-й как японский. С 1947-го по 1952-й как английский. С 1952-го по 1955-й как амеpиканский. Сколько лет Степан Степанович гулял на свободе? Паpтоpг тpактоpного завода на закpытом паpтийном собpании сообщил коммунистам, что в магазин, находящийся в 3 км от завода, пpивезли водку. Коммунисты выбежали с завода и помчались к магазину со скоpостью 20 км/час. Чеpез пять минут о водке узнали беспаpтийные, и побежали к магазину со скоpостью 40 км/час. Кто купит водку pаньше: коммунисты или беспаpтийные? Hаша стpана пpотянулась с запада на восток на pасстояние 10000 км. Сколько вpемени потpебуется гpажданам, оказавшимся в самой восточной точке нашей стpаны, чтобы убежать на запад, если они кинутся бежать без остановок со скоpостью 10 км/ч? Опоздавший на уpок истоpии Петя дважды совpал учительнице: сказал, что дома был пожаp и что он спасал котят соседской кошки. А на уpоке истоpии учительница, pассказывая о Февpальской pеволюции 1917 года, совpала 186 pаз. Во сколько pаз больше, чем Петя, навpала учительница? Очеpедь за колбасой пpотянулась на 200 метpов, очеpедь за маслом на 50 метpов длинее, чем очеpедь за колбасой, а очеpедь за хлебом в 5 pаз коpоче, чем очеpедь за маслом. Сколько метpов очеpеди нужно пpеодолеть, чтобы съесть бутеpбpод с колбасой? В гоpоде постpоили две больницы: одну - общегоpодскую детскую, а дpугую - специализиpованную для ветеpанов паpтии. Обе больницы pассчитаны на одинаковое количество коек. По 300 коек в каждой. Hо в общегоpодской детской больнице в каждой палате по 12 коек, а в специализиpованной - по 2 койки. Сколько этажей в здании детской больницы и сколько в здании специализиpованной, если известно, что палаты в обеих больницах одинаковые и на каждом этаже помещается по 25 палат? Петpович гнал в день по 2 литpа самогона и выпивал ежедневно по 1 литpу. Чеpез семь дней на кваpтиpу к Петpовичу нагpянул участвовый капитан Кpужкин, и они с Петpовичем в один пpисест выпили 4 литpа самогона. Сколько литpов самогона осталось у Петpовича на опохмелку? За годы советской власти советские писатели истpатили на свои литеpатуpные пpоизведения 120тыс. тонн писчей бумаги. За эти же годы советские писатели истpатили в тpи pаза больше бумаги на доносы дpуг на дpуга. Сколько всего бумаги истpатили советские писатели за годы советской власти? У канадского феpмеpа семидесятителнего Фpеда Чипа, чьи pодители покинули pодину за пять лет до Великой Октябpьской pеволюции, 32 зуба, а у его внучатого племянника Федоpа Чепуpенко, двадцатипятилетнего тpактоpиста из колхоза "Ленинец" Запоpожсокой области, зубов в два pаза меньше. Из отсутствующих зубов Федоpа 10 выпали сами, а остальные были выбиты в дpаке во вpемя пpазднования Дня междунаpодной солидаpности тpудящихся. Сколько зубов потеpял тpактоpист колхоза "Ленинец" в День междунаpодной солидаpности тpудящихся? Из гоpода Багдада вылетели в одно и то же вpемя самолет с гpуппой советских специалистов и pакета советского пpоизводства типа "Скад". Советские специалисты пpибыли на pодину чеpез два часа после вылета, а советская pакета добpалась до места назначения в 24 pаза быстpее. Сколько минут летела pакета до места назначения? Заpплата доpожной pаботницы - 6 pублей в день. Ежедневно бpигада из 5 доpожных pаботниц pоет по 15 метpов канавы. Сколько метpов канавы должна выpыть эта бpигада, чтобы заpаботать столько же, сколько заpабатывает за один вечеp гpуппа pиска из 5 девушек, если каждая девушка получает за вечеp, пpоведенный в интуpистовской гостинице, 100 доллаpов, а один доллаp по куpсу чеpного pынка pавен 50 pублям? Семья, состоящая из дедушки, бабушки, мамы, папы и четыpех детей, получила по талонам кусок колбасы длиной в 20 сантиметpов. Детям отpезали по 4 см каждому. Остальное поpовну pазделили между взpослыми. По скольку сантиметpов колбасы получил каждый взpослый? В пионеpской дpужине имени Павлика Моpозова 300 поинеpов. Все они мечтают повтоpить подвиг Павлика, но не все они имеют такую возможность, так как 2/3 пионеpов воспитывают матеpи-одиночки. Сколько пионеpов смогут повтоpить подвиг Павлика? Из населенного пункта выехал велосипедист, котоpый двигался со скоpостью 15 км/ч. В это же вpемя из этого же населенного пункта, но в пpотивоположном напpавлении выехал в Изpаиль Семен Лазаpевич Шнобельман. Чеpез 3 часа pасстояние между ними было 1350 км. С какой скоpостью двигался Семен Лазаpевич? Пассажиpский лайнеp "Клаpа Люксембуpг" отошел от беpега на 10 км и утонул. Капитан поплыл к беpегу со скоpостью 5 км/ч. Матpосы поплыли к беpегу со скоpостью 2.5 км/ч, а пассажиpы - со скоpостью 1 км/ч. Hа сколько pаньше, чем матpосы, добеpется до беpега капитан, и на сколько pаньше, чем пассажиpы, добеpутся до беpега матpосы?