Иоанна

у них ещё и цифры перетасованы... из поста ведьмочки вконтакте Цифры и Планеты. Каждая планета в астрологии имеет свою цифру. СПК не исключение, только планеты различаются. Далее-цифрв и планета, ей соответствующая. 1- Меркурий 2- Венера 3-Юпитер 4- Луна 5- без планеты 6- Плутон 7-Хирон 8- Марс 9-Уран 10- Нептун 11- Солнце 12- Сатурн. Как видим, 5 без планеты, но косвенно мы считаем её планетой - Венеру. Это связано с тем, что в СПК- используется 11 планет, поэтому одной планетки не хватает

Очень рада за вашу доченьку!

Раминочка, прими самые глубокие соболезнования... вспоминала тебя ! От нас в конце прошлого-начале нынешнего года с перерывом в 2 недели ушли трое близких и дорогих... мама, тётя (её сестра) и Наставник... Шок ошеломляющий. До сих пор не восстановилась.

Здравствуйте! Алесь! Да не прервётся твоя любовь, да продлится твоя жизнь! От всей души желаю исцеления! Благодарю Виктора!

Вот действительно жаль... потому что даже критиковать чью-то теорию - и то надо аргументированно. Кваша основывается на статистике. Я считаю, что критиковать можно, только создав что-то своё, альтернативное... Проверь его теорию, приведи факты нестыковок. На имеющихся у меня данных она прекрасно работает.

Для особо понятливых расшифровываю - для любителей потусить на астрологических форумах Еще какой)) Учитывая количество постов при отсутствии чего? Правильно, образования в данной области. А уж логика так вообще на высоте - раздавать советы, ни имея знаний, ни возможности помочь людям

Алесь, именно Марс по теории АША. Особенно если он в Близнецах - это как минимум 2 брака, а то и все 5. Или несколько коротких гражданских))

Да, и много общего... темперамент, интересы... У Кейт и Уильяма такое же положение. А измены зависят скорее от Марса...

Алесь, не скажи... у меня векторный брак. Кваша описал взаимоотношения в нём так точно, что я просто диву далась... Кваша просто не рекомендует векторные браки и я прекрасно понимаю, почему - это жизнь на вулкане... И это не может считаться счастьем для большинства людей, потому что далеко не у каждого выдержит психика такого постоянного напряга... а для меня (Скорп) и мужа (Овен) это то, что надо... и я прекрасно понимаю, почему у меня не сложилось с отцом ребенка - да потому что там патриархальный брак, который был бы интересен для меня только ровно год, а дальше - застой и рутина... и этот партнёр мне просто опостылел бы со временем... (как было с первым мужем) так что высшие силы знают, чтО делают... А для кого-то счастье - спокойная жизнь и уверенность в завтрашнем дне... но это точно не про меня.

Ну конечно, люди с астрологическим образованием понимают куда меньше любителей потусить... куда уж нам до ваших высот

Но это ни о чем не говорит! Я была матерью-одиночкой, совместимость с отцом ребенка 10, но он нас не захотел признавать)) А с мужем совместимость 1, то есть никакой, но мы оба много лет вполне счастливы (это смотря что считать за счастье))

А вот структурный гороскоп, который Айя посоветовала - ни разу ещё не обманул! Хорошие показатели совместимости по методу Г.Кваши. http://www.xsp.ru/sh/online/btest/btest.php

Точно)) теперь вижу, прости, Алесь)) Однако по карте вижу только, что Луна в одном знаке - хорошее взаимопонимание... тем более, что у обоих она в соединении с Сатурном))

Она выложила синастрию сразу, при этом часть планет отрезана... и построена наверняка в автоматической программе, где орбисы выставлены с точностью до трамвайной остановки...

У нас тоже ветрина... и холодина... А ветер даже дорожные знаки перевернул http://sanktpeterburg.bezformata.com/listnews/znaki-perevertishi-poyavilis-na-ulitce/74655599/

Найди кота среди сов

Спасибо, Настя. Мне важно твоё мнение.

на операцию по пересадке печени (у вас в Израиле) есть даже установленный срок - 5 лет. И как бы хорошо человек себя ни чувствовал, только пять лет... (может, сейчас что-то изменилось, у меня инфа на первую пятилетку этого века). На основании этого думаю, что откачка работает...

да, у него описаны реальные истории... в инете можно найти 2 его книги "Вынос мозга" и вот эти "Записки..."

Реальная история, отрывок из книги Андрея Ломачинского "Записки судмедэксперта" Дерябин - генерал, развелся с женой, временно приткнулся в курсантском общежитии. Рекс - прапорщик, который гонял автора в бытность курсантом. Но одна вещь мне врезалась в память намертво. Далеко за полночь дед Дерябин наконец подустал, и я понял, что пора идти домывать пол или, если Рекс изменил свое решение после генеральского визита, спать. Я поблагодарил генерала и встал из-за стола. Генерал тоже встал и задумчиво посмотрел на настенный календарь: – Подожди минуту. Слушай, ты можешь мне сделать маленькое дело? – Ну, постараюсь. Только мне в город выход не скоро – я «залётчик», нарядов полно ещё, – отвечаю извиняющимся тоном. – Да не надо никуда выходить. Дел-то, через Боткинскую перейти! Я бы не просил, да завтра учёный совет аж на пять вечера назначили – скорее всего опять допоздна затянут. Своих же просить не охота – опять судачить начнут… И ведь ничёго по сути не надо! Надо проторчать с шести до девяти перед кафедрой и дождаться прихода странного человека с ведром цветов. Быть снаружи, в здание не заходить. Ну а вечером ко мне сюда прийти и описать, что видел. Да не бойся ты, не шпионаж это. Если он завтра придёт – ты не ошибёшься, сразу его узнаешь! Так, задание понятно? Тогда после девяти жду с докладом, а в награду я тебе расскажу одну интересную историю. Ну всё. Спокойной ночи! Я вышел из генеральской комнатушки. Заглянул в «банку» к Рексу – тот шумно храпел, развалившись на кушетке. Конечно же будить я его не стал и быстро прошмыгнул к себе – похоже, моё наказание на сегодня закончилось. На следующий день к назначенному времени я был перед клиникой военно-полевой хирургии. Жду. Вот уже наш старшина Абаж-Апулаз погнал курс на вечерний выпас – на ужин, где рыба плюс картошка-пюре, день в день третий год без перемен. А «скотопрогонная тропа» – это прямо-мимо-возле меня, тысячу раз хоженый маршрут. Чтоб меня не заметили, я спрятался за Боткиным, перемещаясь вокруг памятника по мере прохождения курса. Вскоре я понял, что мёрз не зря. Прямо к крыльцу подкатила чёрная «Волга» с госномером. Быстро вылез шофёр в сером пиджаке и при галстуке – крепкий стриженый дядька кагэбэшного вида. Он как-то колко, наверное, профессионально, осмотрел пятачок перед зданием, затем открыл пассажирскую переднюю дверку и вытащил громадный букет цветов. Да каких! Там были каллы, белые лилии, красные короны – ну те, что цветками вниз, и ещё какое-то чудо, похожее на наперстянку. Меня, привыкшего к зимнему репертуару «тюльпан-гвоздика» с лотков кавказцев перед метро, букет потряс. Наконец водила открыл заднюю дверь «персоналки» и помог вылезти пассажиру. Сразу стало ясно – какой-то туз. А вот сам туз выглядел странно. Нет, одет он был что надо – дорогущий плащ-пальто из натуральной чёрной кожи с меховой подбивкой, пожалуй, тоже натуральной. На голове норковая шапка-«пирожок», как у тогдашних совсем больших людей – всяких там членов ЦК или Политбюро. Но первое, что бросилось в глаза, – человек явно страдал тяжёлыми неврологическими расстройствами. Его движения были плохо координированными и перемежались инволюнтарными дерганьями всего тела, руки била крупная, почти паркинсоническая дрожь. Он опёрся на трость и, сильно выбрасывая одну ногу в сторону заковылял к двери. Его шофёр не на шутку встревожился, что человек пошёл один, побежал и первый открыл дверь – даже не столько, чтобы помочь, как скорее убедиться, что «в тамбуре чисто». Я вдруг понял, что первый раз в жизни вижу проводку охраняемой персоны, ведь у наших гнерал-полковников, начальников ВМА и ЦВМУ[4] водилами были простые солдаты, а не профессиональные телохранители. Второе, что совершенно сбило меня с толку, – это страшное уродство. Голова «туза» была несимметричной из-за чудовищных деформаций черепа, один глаз выше другого, очки с сильными линзами с оправой явно под спецзаказ, лицо всё в грубых старых шрамах, но в общем выглядит слишком молодо для старпёра такого ранга. Я хотел было пройти за человеком, да вспомнил, что генерал просил (или приказывал, если угодно) в здание не ходить. Простоял на морозе ещё с полчаса, пока парочка не вышла. Я был далековато, но мне показалось, что у «туза»-урода под очками блестели слёзы. Разглядеть толком я не сумел – его кагэбэшный шоферюга моментально вперил в меня тяжёлый взгляд, он явно запомнил, что я тут был по их приезде. К тому же уже слышался стадный топот идущих со столовки курсов, а попадаться «вне строя» на глаза в мои планы не входило. Оставалось только повернуться и бежать на Факультет. В коморку к Дерябину я попал лишь после вечерней проверки. Дед опять спать явно не торопился. Я подробно, как мог, рассказал (доложил, если угодно) ему, что видел. У самого любопытство свербит, как шило в большой ягодичной мышце. Дед молчит. Я не выдерживаю и спрашиваю, мол кто это, если не секрет? – Секрет! Потом Дерябин видит крайнее разочарование на моей физиономии и добавляет: – Да, правда секрет, не мой секрет – казённый. Но раз обещал, то намёком скажу – это учёный-оборонщик. – Это он вам цветы приносил? – Мне?! Да он со мной не разговаривает, как и с любым врачом в форме! – А что так? – Что, что – а то, что я его должен был убить! – Как убить? – спрашиваю я ошалело. – Да так и убить – очень просто, холодным оружием, скальпель же холодное оружие. – А-аа, ну там, врачебная ошибка! – догадался я. Генерал грозно сверкнул своими глазами: – Запомните, коллега, врачебные ошибки, а тем паче ошибки военного хирурга убийством не являются, как бы прокуроры не внушали нам обратное. А будешь считать иначе – не сможешь работать. Стал бы я тебе из-за этого огород городить! Я должен был преднамеренно убить этого человека, но не просто, а крайне изысканно – в лучших традициях центральноамериканских индейцев, всяких там майя или ацтеков. Я должен был у него вырезать бьющееся сердце! Я думаю, дед гонит, хотя вида не подаю. Генерал с сомнением посмотрел на мою делано-невинную физиономию, поставил чайник и неспешно стал рассказывать: – Цветы эти для его второй мамки в честь его второго дня рождения. О чём речь, сейчас поймешь. Было это по моим понятиям – недавно, по твоим – давно. И был шанс у академии стать вторым местом в мире (а может, и первым!), где была бы осуществлена трансплантация сердца. Это сейчас все привыкли смотреть на западные достижения, как на икону. Тогда же мы им дышали в затылок, и уж что-что, а Южная Африка для нас авторитетом не являлась. Главную роль играл не я, а академик Колесников с госпитальной хирургии. Они там к тому времени уже тонну свиных сердец пошинковали, да и на собаках кое-что отработанно было. Что думаешь, экстракорпоралка[5] у нас слабая была? Что без забугорных оксигенаторов не прошло бы? Да мы тогда уже над пузырьковой оксигенацией смеялись, вместе с «Медполимером» разработали хорошие насосы и мембраны – гемолиз, то есть разрушение кровяных телец во внешних контурах, был весьма приемлемым. Да, была наша оксигенация в основном малопоточной – ну а делов то – двадцать литров дополнительной крови в машину залить! Всё равно больше выбрасываем. А какие наработки по гистосовместимости![6] Да нам неофициально вся Ржевка помогала – я имею в виду Институт экспериментальной военной медицины, они же там со своими «химерами», ну облучённые с чужим костным мозгом, нам все реакции отторжения смоделировали! А про оперативную технику я вообще молчу. Короче, всё готово. Но… Но очень большое «но» остаётся. Через Минздрав такое провести было невозможно, даже через их 4-е Главное управление[7]. И досада, кроме политической вторая главная препона – юридическая. Ну вопрос, когда человека мёртвым считать. Сердце бьётся – значит, жив, а когда сердце мертво – так на что нам такое сердце! Подбил меня Колесников с ним на денёк в Москву съездить, на приватный разговор к начмеду в Министерство обороны. А тут пальма первенства уже утеряна – как раз в те дни «супостаты мотор пересадили». Речь идёт по сути о повторении достигнутого. А ведь в СССР как, раз не первый – значит, и не надо. Что с Луной, что с сердцем. В Управлении же и резко рубить неохота, и напрасно рисковать не желают. Ситуация – ни да ни нет. Хлопцы, разок попробуйте, но из тени не выходите, мы тут наверху за вас не отвечаем. Получится – к орденам и звёздам, нет – к неприятностям. Тогда придумали мы бюрократическую процедуру, которая помогала эти ловушки обойти. Несколько потенциальных реципиентов подобрала Госпиталка, всех протестировали. Дело ВПХ за малым – добыть донора. Мы даже придумали, как нам через Боткинскую с ним «прыгать», тогда ни технологии, ни контейнеров для спецтранспортировки органов и в мыслях ещё не существовало. Кому донорское сердце больше подойдёт – тому и пересадят. Так вот, был у нас документ с печатью ЦВМУ за подписями начмеда и главного хирурга. Было в том документе упомянуто 11 фамилий на 12 пунктов под подпись. Десять военных, ну кто к «донорству» будет приговаривать, одна – пустой бланк (это на согласие от ближайшего родственника «покойника»), и последняя, самая малозначительная подпись вообще считай лаборанта – подтвердить оптимальную совместимость донор-реципиент при «переводе на казнь» в Госпиталку! Ну не совсем, конечно, лаборанта – я специально пробил должность в лаборатории клиники. Ну там иммунология-биохимия всякая, и мгновенно взял туда молоденькую девочку сразу после университета. Нет хоть одной подписи – и «донор» автоматически остаётся в нашей реанимации до самого «перевода» в патанатомию. По понятным причинам намерение держим в тайне и ждём «донора». Через пару недель происходит «подходящий» несчастный случай. Считай, рядом с академией, сразу за Финбаном, пацан 17 лет на мотоцикле влетает головой в трамвай – прямо в ту гулю, что для вагонной сцепки. «Скорая» под боком – пострадавший наш, профильный, доставлен в момент. Прав нет, но редкость – в кармане паспорт. Посмотрел я этого травмированного – категория уже даже не агонирующих, а отагонировавшихся. Травма, не совместимая с жизнью. Но на ЭКГ все ещё работающее сердце! Голову кое-как сложили, с кровотечением справились и быстро на энцефалограмму. Там прямые линии – красота мёртвого мозга. Говорю сотрудникам – боремся с возможной инфекцией, в башке-то точно некрозы пойдут! Ну нельзя же сделать хирургическую обработку травмы мозга в виде ампутации полушарий под ствол, а там всё побито! И, конечно, реанимационное сопровождение и интенсивная терапия по максимуму – тело сохранять живым любой ценой, пока мы наш «адский документ» не подпишем. Первым делом согласие родственников, без него всё дальнейшее бессмысленно. Одеваюсь в форму, беру для контраста с собой молодого офицера и пожилую женщину, чтобы легче было уболтать любого, кто окажется этим ближним родственником. Мчимся по адресу в паспорте куда-то на Лиговку. Заходим. Комната в коммуналке, на полу грязь страшная, на стенах засохшая рвота, вонь вызывает головокружение, из мебели практически ничего, похоже живут там на ящиках. Оказывается, что существует только один ближайший, он же единственный родственник – его мать. Человеком её уже было назвать сложно – полностью спившееся, морально деградировавшее существо. Такого я ещё не видел – её главный вопрос был, а можно ли НЕ забирать тело, чтоб не возиться с похоронами. К сыну, похоже, она вообще не испытывала никаких положительных эмоций, а истерика и вопли моментально сменились откровенными намёками, что по этому поводу надо срочно выпить. Я послал офицера купить ей три бутылки водки. Документ она подписала сразу, как услышала слово «водка»! Получив подпись, мы с брезгливым осадком пулей вылетели из той клоаки. Но ещё более интересную новость я узнал чуть позже, когда в клинику прибыл тот офицер, что был послан за спиртным для «ближайшего родственника». Он столкнулся с другими обитателями той коммуналки и узнал некоторые подробности о самом «доноре» – крайне асоциальный тип, хулиган, исключался за неуспеваемость из школы и ПТУ, хоть и молод – сильно пьет, страшно избивает свою мать! Короче, яблоко от яблони… А ещё через десять минут, как по звонку свыше, в клинику пришёл следователь и принёс ещё более увлекательную информацию – мотоцикл «донора» краденый, точнее, отобранный в результате хулиганского нападения, а сам «донор» и без этого уже под следствием не то за хулиганство, толи за ограбление. Похоже, что за всю жизнь единственное хорошее дело «донору» ещё только предстоит – и это отдать своё сердце другому. Быстро все обзваниваются: собираем заключительный консилиум – бумаги под «приговор» подписывать. Все ставят подписи – сомнений ни у кого нет. Только одну подпись не можем пока поставить – анализы не готовы, времени недостаточно их завершить. В госпитальной хирургии идёт подготовка операционной, а у нас ответственной за лабораторию велено сидеть на работе, пока результатов не будет. Ну вот наконец и это готово – иди, ставь свою последнюю подпись! Тут эта девчушка и говорит, мол, по документу на момент подписания я обязана совершить осмотр! Тю, ты ж дура, думаю. А десяток академиков-профессоров, совершивших осмотр и разбор полдня назад, тебе не авторитет?! Ну вслух ничего такого не говорю, пожалуйста, идите. Смотрите себе тело под аппаратом, только не долго. Она и вправду недолго. Пошла, взяла ЭЭГ, а мы ему энцефалограммы чуть ли не непрерывно гнали – как не было, так и нет там ничего. Мозг – аут! Стетоскоп достала – вот умора, да её в клинике со стетоскопом ни разу не видели. На что он ей вообще? И что она там выслушивать будет – «утопил» ли дежурный реаниматолог его или пока нет? Да мне уже всё равно – счёт, пожалуй, на часы идёт. Что-то она там потрогала, что-то послушала, толком ничего не исследовала – курсант после санитарной практики лучше справится. А потом поворачивается ко мне и так это тихо-тихо, но абсолютно уверенно говорит: – Он живой. Не подпишу я… Девочка, ты деточка! Да ты хоть представляешь какие силы уже задействованы?! Отдаёшь ли ты себе отчёт, что ты тут человек случайный – почти посторонний? А понимаешь ли ты, что городишь ты нам полную чушь – кровь в пластиковом контейнере тоже живая, а вот человек – мёртвый. Тело есть, а человека в нём нету! Короче, ругали мы её, просили, убеждали, угрожали увольнением. Нет, и всё. И ведь сама по себе не упрямая, а тут ни за что не соглашается. Мол, если я ноль – то и делайте без моей подписи. Сделали бы, да не можем мы без твоей подписи. Наутро собрались все главные действующие лица. «Донор» терпит? Да пока терпит – ни отёка легких, ни инфекции, кое-какая моча выделяется. Стараемся, ведём этот «спинно-мозговой препарат» как можем. А может потерпеть, если Колесников в Москву слетает и переутвердит новый документ? Не знаю, надежды мало. Короче, день мы решали, лететь или не лететь. Потом полетели. Что-то сразу не заладилось. А там выходные. Восемь дней волокита заняла. А «донор» терпит! Горжусь – во мужики у меня в клинике, мертвеца столько ведут. Наконец назначен новый консилиум с «вердиктом». Только не состоялся он – ночью на энцефалограмме кое-какие признаки глубокого ритма появились. Всё – дальше по любому не мертвец, а человек. Зовём спецов с нейрохирургии – пусть погадают. Много они не нагадали – ведите как сможете, прогноз неблагоприятный. О том, что это был кандидат в доноры сердца – табу даже думать. Обеспечиваем секретность, как можем. Долго он был в нашей реанимации. Сознания нет (а я тогда был уверен, что и не будет), но мозг ритмы восстанавливает. Попробовали отключить искусственную вентиляцию лёгких. Без ИВЛ дышать пытается! Дальше – больше. Перевели в нейрохирургию. Там ему много чего сделали, но ничего радикального – всё как у нас, что природа даст, то и прогресс. В контакт вступает, что-то старается глазами показать, мычит – говорить пыжится, шевелится. Уже порядком восстановившись, из нейрохирургии он попал в Психиатрию. Наверное для учебного процесса психо-органический синдром[8] демонстрировать. А там вроде вот что было – перечитал все книжки и всем надоел. Ну кто-то и подшутил – сунул ему вузовский учебник по высшей математике. А ещё через полгода комиссия и первая (!) группа инвалидности. А ещё через полгода ещё комиссия – пацана в вуз не берут! Молит-просит – дайте вторую. Что он окончил, я не точно не знаю, по слухам – Московский физтех. Пять лет за два года. Если это не легенда, то на экзамены ходил так – один экзамен в день. Сегодня сдаю ну там математику за первый семестр, завтра сопромат за пятый, послезавтра ещё что-то за девятый. Заходил на любой экзамен вне зависимости от курса. А к концу второго года что-то такое придумал – короче моментально целевое распределение в какой-то сверхсекретный «почтовый ящик». Ну а финал ты сам сегодня видел. Колесников год ходил грознее тучи – полностью подробностей не знаю, но, похоже, кое-что просочилось на самый верх в ЦВМУ и выше в МО. Вроде сам маршал Гречко[9] об этом узнал – может, как байку в бане кто ему рассказал, а может, в сводке прошло, типа вон в ВМА пытались сердце пересадить, да ничего не вышло. Видимо, посчитали там наш подход к решению проблемы авантюрным, направление быстренько прикрыли. Особисты и люди из Главпура[10] нас с самого начала предупреждали – какая-либо информация только в случае полного успеха. Боялись видно, что вражьи голоса злорадно запоют – в Советском Союзе провалилась попытка пересадки сердца, а вот у нас в мире капитала с пересадками всё окей, как зуб вырвать. Нам последствий никаких – пострадавших-то в этой истории нет, да и вообще полная картина известна единицам, и с каждым годом этих «единиц» меньше и меньше становится… Люди, подписавшие этот конфузный документ, молчат, а сам документ мы уничтожили – всё равно он силы без той подписи не имел, чего макулатурой архивы забивать? Всё вроде тихо-спокойно… Забывается потихоньку. Но одна тайна всё же мне покоя не даёт. Невозможно это, ну абсолютно исключено и совершенно не научно. Но факт… Знаешь, никто ему не мог сказать, что он «донором» был. Мы с Колесниковым все варианты перебрали. Некому было рассказать. А он знает! Притом знает всё с самого начала. Даже как под ИВЛ трупом лежал. – Ну вы же сами говорили, учёный не простой, ну там КГБ вокруг всякое. Они же ему и сказали! – предположил я. – Глупости! Не получается так. – Ну а тётка эта? – Нет, нет и нет! Парадокс, что он вообще её знает. А ещё больший парадокс, что всю дальнейшую историю эта иммунологша знает только со слов самого «донора»! Я ведь от неё избавился сразу после отказа подписаться. Два года спустя разыскал её – меня сильно совесть мучила. Предложил вернуться в клинику, посоветовал хорошую тему для диссертации. Она никогда не интересовалась судьбой «донора» – история в её изложении была очень простой: «донор» умер, тему закрыли, генералов надо слушаться. Так она и считала, пока «донор» уже в теперешнем виде не явился к ней ровно в тот же день, как она сказала, что он живой. А сам «донор» знает только то, о чём говорилось в его палате. И значить это может только одно: когда у него на энцефалограмме прямые линии ползли, ОН ВСЁ СЛЫШАЛ!!! Слышал и помнил… Дерябин взял кусочек сахара и обильно полил его валерьянкой: – Ладно, поздно уже. Иди спать и не болтай много!

Это да... Но я тут порылась по своим источникам - есть такая народная примета... что если в течение 40-ка дней после первой смерти происходит вторая, то - ждите третьей, возраст может быть и не таким почтенным... конечно, есть приметы и на вторую близкую смерть, просто люди далеки от этого и, видимо, не обратили внимания... железно - если уронили гроб с покойником... было такое на моих глазах, я тогда только начинала... уронили один край(( родных у усопшей не было, до 40-ка дней умерла ближайшая подруга... (вместе в войну были в эвакуации с детьми) и следом ушел муж второй... да, были в том возрасте, когда уже уходят... первую странницу я знала достаточно хорошо... там была связь - у обоих были покровительницей свт. Екатерина (хотя Екатериной звали только вторую, но я видела именно этот образ на могиле первой... в своём путешествии, значит, связь очевидна) и муж второй, которому было за 80, тоже понятно, почему ушел... но вот здесь похожий случай... Спасибо, вы простимулировали меня поразмыслить... наверняка связь есть, просто я о ней не знаю... буду искать.

Ситуация не моя, подруги из другого города... Семья у них ооочень дружная, между поколениями отношения на редкость теплые (с мужем ей не очень повезло, но и в этом плане найдена спокойная волна, правда, опорой мужа, конечно не назовешь, но так бывает), и вот у них - за 2 месяца умерли папа самой подруги (которому было под 90, и это ожидаемый для меня результат) потом - муж маминой сестры - дядя то бишь (думаю, что даже если он и был на 10-ку моложе, то тоже... событие вполне ожидаемое) и потом - родной дядя, брат матери и тети (тоже возраст не знаю, но за 75 наверняка) осиротевшие женщины в шоке... Почему так вот они дружно ушли, эти столпы семейства... тоже ведь неспроста. Не попадалось такое? Что бы это значило?

Христос?

Не знаю, девчонки, как можно "не своей жизнью" жить... пусть она вам не нравится, и призвание другое, и муж не тот, но... это ваш выбор и ваша жизнь... дело в том, что жизнь может протекать разными путями, которые так или иначе тоже мы выбираем - или под влиянием обстоятельств, или по другим соображениям... в этом случае модель отрезка жизни, в течение которой мы должны получить тот или иной урок, можно представить себе, как новогодний шарик, наполненный несколькими ленточками серпантина, только с двумя хвостиками - на входе и на выходе... то есть по какой-бы ленточке-дорожке ты ни пошел, выйдешь там же... хорошая иллюстрация - Алхимик Коэльо... А не усвоил урок - велком в путь по другой ленточке... ещё более запутанной и сложной, "из шарика" - не выйдешь)) ну вот у меня не та профессия - в душе я лигнгвист-филолог... но что поделаешь - мама просила - "ради меня" и я закончила ВУЗ ради неё)) Луна в 10-м доме, как Еленочка Сергеевна справедливо заметила - влияние мамы на карьеру)) изменить я ничего не могла - закон в то время не позволял получить второе в/о без трех лет отработки по специальности, а работа в науке и учеба в аспирантуре не учитывались)) во время трех лет отработки поступила на заочное, у меня появился ребенок, муж устраивал скандалы на тему "хватит учиться" и другие, выгнал из дому, пришлось снимать... не выдержала нагрузки, бросила учёбу... но ненадолго - я неисправима - решила стать астрологом, выучилась... и тут вмешались высшие силы, не дали мне попасть в зороастризм, стала христианкой... работаю всю жизнь по специальности, потому что в те времена никакая другая работа не позволила бы снимать жильё... а потом у меня уже просто не было денег на переобучение... Но я не скажу, что живу чужой жизнью, потому что есть моменты, в которые я не могу поступить иначе, выбрать другой путь, потому что... потому что в душе словно белка в колесе бежит, пока я не сделаю так, как нужно высшим силам... и я доверяю своей интуиции - если мне что-то ну очень не хочется - идти куда-то и т.п. - лучше не надо, ничего хорошего из этого обычно не получается... Или наоборот, разум говорит остаться, но белочка... заставляет куда-то бежать и побеждает))) бывает, что обстоятельства, не зависящие от меня, складываются так, что полностью на 180 градусов моё намерение изменяется... Например, когда приехала с ребенком на консультацию по записи в педиатрический институт, а профессор сосудистой хирургии вдруг не пришел на работу по причине внезапного инфаркта... (не стала я рисковать здоровьем профессора повторно)) а речь шла о... родимом пятне, которое есть у меня и есть у дочери - на том же месте... (сын чистый, без пятен)) это мы по женской линии меченые... Так что любой путь, по которому идёте - он ваш... а веточка серпантина - та, или другая - не так важно - все они запутанные, везде хорошо, где нас нет)) молодые вы ещё... меня дико колбасило насчет профессии, но я нашла там нишу для себя, где было интересно работать... это экспертизы зданий-памятников... правда, НИИ наш развалили, и коллеги сейчас ходят чуть ли не по миру... ну а у меня началась такая фаза, что стала приемлемой любая работа в рамках профессии... бывает, со временем совсем туго, но вот сейчас окно, и я читаю наш форум, и рада тому, что есть такая возможность))