Маскарад.

[Полынь]

Carlos SAENZ DE TEJADA

[Полынь]

[Снежная]

И снова возвращаемся на карнавал в Анси

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

[Снежная]

 

 

 

 

 

 

 

 

 

[Снежная]

давно думаю, куда бы приткнуть? и решила, что сюда (в этой теме вроде нет этого рассказа) :)

 

Маскарад La Trua

 

Алия Якубова

 

 

Маскарад… и зал полон гостей. Музыка, смех, официанты с подносами разносят напитки. Вернее напиток. Цвета красного вина…

Огромный зал, и тысячи свечей дарят свой уютный свет. Да, в этот вечер хотелось, чтобы все было именно уютно. Пусть время сегодня устраивает гонку где-нибудь в другом месте, но не в этом зале. А тут сегодня будет бал. Бал-маскарад.

Смотри, все здесь собрались ради тебя. И ты хозяин бала. Ведь очень мало кому твой народ оказывает такую честь. А они пришли чествовать тебя. Чествовать нового Магистра. И выпить бокал крови в твою честь.

Маскарад вампиров…

И ты… равный над равными. Ночь одарила тебя своей красотой, подшлифовав природные черты. Светлая кожа и темная медь волос, тонкое лицо аристократа и глаза. Того странного цвета, который меняется от светло-карего до зеленого в зависимости от настроения. Сейчас, из-за алого камзола они кажутся золотистыми.

Вокруг веселье, дамы стараются тебя очаровать, а иногда и кавалеры. А ты сидишь. Сидишь в кресле и задумчиво вертишь бокал в тонких пальцах. Очень алая жидкость мягко стекает по стенкам. И ты оглядываешь зал сквозь розоватый хрусталь. Ты с гостями, и в то же время одинок. Века за твоими плечами и тысячелетия впереди. И все-таки на сердце отголосок грусти… как липкая паутинка.

Маскарад вампиров…

Здесь нет людей. Им вход запрещен. Только вампиры в костюмах самых разных эпох. Вот черноокая вампирша в платье королевы Елизаветы. Элегантный вампир в японском кимоно. Парад эпох от нынешних времен до Древнего Египта.

Но кто-то там мелькнул среди гостей. Так вроде неприметен, но притягивает взгляд, и в то же время пробуждает что-то внутри… Поспешно добиваешь бокал и уже пристально вглядываешься в зал. Так и есть… Каким-то непостижимым образом в его дом удалось проникнуть человеку. И он хотел узнать, увидеть, что это за человек.

А посмотреть было на что. Юноша, лет двадцати, наверное. Изящный, гибкий, красивый до смазливости. Эдакое андрогинное существо с оленьими глазами цвета весеннего неба, чуть пухловатыми губами и короткими волосами цвета спелой пшеницы. Хотя ему больше подошли бы длинные. Но это отмечаешь лишь по привычке. Тебя пьянит этот юноша, его аромат, аромат его крови. До такой степени, что на какое-то время ты забываешь дышать. И не важно, что крови уже выпито в избытке, от такого деликатеса невозможно отказаться.

Все в зале заметили странного гостя, но неужели только на него он подействовал так сильно? Нет, не похоже… просто гости предоставляют ему, как хозяину дома, право первенства. И не хочется думать, как попал сюда этот смертный… Обожженный жаждой разум рисует совсем другие картины. А может, тут виной не только жажда…

Но ты уже крадешься за этим юношей, как тень, как хищник в ночи. А он так беспечно не замечает тебя. Вдруг ты различаешь ошейник, который не вписывается в его охотничий костюм. Ошейник… значит, он чей-то. Кто-то из вампиров имеет на него свои права.

А юноша выходит на балкон. Пахнуло ароматом ночи. Похоже, здесь его ждут. Вампир… еще один. Силен. Магистр, как и ты. Но его никак не удается узнать. А голос очень знаком:

- Ты вернулся, Диего?

- Да… господин.

- Иди сюда. Накинь мой плащ, а то простынешь.

- А вы?

- Мне это не грозит.

Мягкий, бархатистый смех обволакивает ночь. И память охватывает воспоминание. Как можно было его забыть! Сколько бы не прошло времени… Коришь себя за робкий голос, и все же окликаешь:

- Даниэль…

Вампир оборачивается, отчего длинные волосы цвета ночи взметаются под цилиндром. Как всегда, безупречный стиль, губы изогнутые в легкой усмешке и фантастические фиалковые глаза. Не кровь вампира, а природа окрасила их так.

- Артемис.

Вампир делает шаг, и почему-то хочется бежать. Трусливо, нелепо. И все-таки остаешься усилием воли, и даже говоришь:

- Я не ожидал увидеть тебя здесь.

- Вижу. По твоим глазам. Они так и не научились сдерживать бурю эмоций, - ты смущаешься, а он улыбается такой знакомой улыбкой, словно прекрасно знает, что с тобой происходит. А он и знает. – Я не мог не прийти, не поздравить тебя.

- Что ж, я польщен.

А глаза сами возвращаются к юноше. Странно, он знает, кто вы, и ничуть не боится. Взгляд любопытный и игривый. Похоже, он старается очаровать тебя. Неужели не понимает, с каким огнем играет? Или надеется на заступничество? Какой же от него исходит аромат!

- Я вижу, Диего тебе понравился.

- Зачем ты привел сюда человека?

- Я знал, что он тебе понравиться. Ведь это так? Ты сыт, и все-таки жажда поднимается в тебе…

- Перестань!

Оказывается, Даниэль совсем рядом. Его руки на твоих плечах. Это так знакомо, совсем как раньше. А ты чисто рефлекторно хватаешь его за запястья, пытаешься убрать руки. И снова смех. И голос тихий, так что парень вряд ли слышит:

- Не стоит так себя бояться.

- Бояться нужно за него.

- Вряд ли ты причинишь ему вред, а остальные не посмеют.

- Самоуверен, как всегда, - уже нельзя сдержать улыбки.

- Я скучал по тебе, - крепкое объятье, и руки сами обвивают плечи. - И это мой подарок тебе.

- Это… невозможно!

- Почему? Потому что, едва узнав, что он кому-то принадлежит, ты сам задался целю испросить разрешения?

- Да… - потупленный вздор. – Это слишком щедрый дар.

- Я могу быть щедрым, - теплые пальцы гладят по щеке, чуть задевая ногтями.

- И какова цена этой щедрости?

- Щедрость сомнительна. Диего должен согласиться.

- И если согласиться?

- Решать тебе, - снова рукой по щеке, и глаза сами зажмуриваются.

- Кровь за кровь…

- О да! – знакомое ликование в глазах. Как же знакомо они загораются страстным огнем! Словно и не было этих лет, веков.

- И ты так легко доверишь мне своего парня?

- Если ты настолько не доверяешь себе, я буду рядом, - лукавый взгляд и легкое касанье волосами.

Отстраняешься, чтобы унять внезапную дрожь и слетающее с губ, довольно сухое:

- Хорошо. Быть посему.

Легкий кивок со стороны Даниэля.

- Диего!

Парень тотчас подходит, словно только этого и ждал. Ни малейшего страха! Как же хорош! Ну же, подойди еще ближе. Дай получше рассмотреть. Улыбка сама собой раздвигает губы, показывая клыки. А он все так же спокоен, улыбается в ответ. Вопрос слетает сам собой:

- Ты не боишься?

- Нет.

Он снимает ошейник. Под ним можно заметить, если присмотреться, две белесые точки. Заживший, но весьма красноречивый укус. Ему уже приходилось иметь дело с вампирами. Во всяком случае с одним. А его пальцы уже расстегивают ворот, предлагая.

Ты берешь его за руку, произнеся:

- Нет, не здесь.

- Ты всегда был эстетом в приеме пищи, - усмехнулся Даниэль.

- Во всяком случае этот случай заслуживает подобного отношения.

- Достойный ответ, - его ничем невозможно смутить. – Так веди.

И ты ведешь. Мимо зала, мимо гостей, так, что никто даже не успевает заметить. Мимо кабинета, в спальню. Кажется, дверь сама собой закрывается за вами на замок. Стараешься не замечать, как замирает сердце, и каким еще более соблазнительным становиться аромат, исходящий от юноши. Слышно, как его дыханье стало чаще.

Даниэль разваливается на кровати. Непринужденно, словно в своем собственном доме. На его губах играет улыбка. Лукавая, и в то же время не совсем. Он словно смакует этот момент.

А до тебя снова доноситься восхитительный аромат молодой плоти, и уже становиться все равно. Диего садиться на кровати и снова тянется к воротнику. Но твои руки опережают его. Ты расстегиваешь пуговицы с алчностью ребенка, разворачивающего конфету. Даже не сразу замечаешь, что парень уже лежит на подушках. Ты уже забыл, когда в последний раз так терял голову от запаха юной крови.

Все внимание приковано к жилке, бьющейся на шее. Прикасаешься к ней губами, как к святыне, но клыки уже в полной готовности. Кажется, они сами скользнули в плоть, и та податливо расступилась перед ними. Густой, солоновато-металлический вкус наполняет рот, и с этим вкусом даже нектар не сравниться! Блаженство в каждой капле, каждом глотке. Но ты слишком сыт, чтобы выпить много.

Ты с большой неохотой отстраняешься, оставляя Диего витать в приятных грезах, навеянных природными чарами вампира, и уже готов сам откинуться на подушках, когда чьи-то руки обнимают тебя за плечи. Проворные пальцы расстегивают рубашку, т.к. камзол ты еще раньше скинул сам. Прикосновение пальцев кажется прохладным из-за того, что ты только что напитался и разгорячен. Ты сам назвал цену…

Кровь вампира… редчайший деликатес, способный не только единым глотком утолить любую жажду, но и несущая в себе очень много метафизических свойств. В моменты такого контакта почти невозможно закрыться. И нет желания.

Ты сам убираешь волосы, закрывающие шею. И чувствуешь кожей дыханье. Прикосновенье губ. Снова и снова. Неожиданно жарких. Мгновенный укол, и мир уплывает, кружась, как карусель. Душа взметается ввысь в потоке чистой силы. Слияние двух сил. Так хорошо, что аж больно. Нет ничего, одна лишь сила, наполненная откровениями.

Лишь где-то за наслаждением равномерный гул. Сердце. Не одно. Два сердца, бьющиеся в унисон в бешеном ритме. И кровь… кровь одна на двоих.

Чары вампира растворяются в твоих собственных, возвращая к реальности. Медленно, неохотно. Все еще сжимаемый его руками, ты откидываешься на спину. Смех рвется наружу теплой, окутывающей волной. И с этим смехом выходит и то, что так долго сдерживалось.

И голос твой, чуть хрипловатый:

- Даниэль, неужели ты все это придумал, только чтобы вернуть то, что было?

- О, неужели ты думаешь, что я способен на такую интригу? – снова смех, и его пальцы в твоих волосах.

- Ты? Да без малейших затруднений!

И снова смех тебе в ответ. И ты встаешь, хотя хочешь остаться. Идешь к окну и, распахнув его, вдыхаешь ароматы ночи. Как все стремительно. Неужели короткое безумство смело все остальное…

- Вернуть? – меж тем раздается за спиной. – О, я не загадывал так далеко. Скорее, соблазнить заново. Или ты скажешь, что соблазн не удался?

- Ты совсем не изменился, Артемис. Я рад этому. Мне тебя не хватало.

- В самом деле? – усмешка, возможно горькая, скрывается с губ. – Где же ты нашел этого юношу для своей аферы?

- Не говори так. Когда мы впервые встретились, у меня ничего подобного и в мыслях не было, - вот уже Даниэль сам отворачивается к окну, украдкой кинув взгляд на кровать, где мирно посапывал виновник разговора.

- Неужели он так много значит для тебя? – ты чувствуешь легкий укол совести.

- Он бы пропал без меня. Этот дивный цветок просто сломали бы в грубых руках. Слишком красивый для того места, в котором зарабатывал себе на жизнь.

- В смысле?

- Актер не всегда лишь только актер, тем более в таком балагане. А он в таком состоянии, что за серебрушку готов на все.

- И он так легко пошел за тобой?

- Диего думал, что я его просто купил для определенных целей, и ужасно удивился, когда узнал, что мне ничего такого от него не нужно.

- И не испугался, когда узнал, кто ты?

- Он сказал, что видел гораздо более страшные вещи. К тому же он искренне пытался меня соблазнить. Что, весело? Я тоже смеялся. Мальчик истосковался по заботе.

- А может, по богатому покровителю?

- Как ни странно, нет. Он от чего-то проникся ко мне преданностью. Видел бы ты, какую истерику закатил Диего, когда я предложил ему денег достаточно, чтобы купить дом и спокойно жить в любом уголке мира.

- И ты смог бы так легко с ним расстаться? Когда один запах его крови заставляет забыть обо всем?

- О да, это небывалое наслаждение! Поэтому я и привез его сюда. К тебе.

Ты невольно поворачиваешься к нему лицом, чтобы видеть выражение его глаз, и спрашиваешь:

- Ты правда хочешь начать все с начала?

- А ты?

И вдруг ты понимаешь всю неуместность вопроса…

Последний луч солнца скрывается за горизонтом, и ты просыпаешься. Даниэль уже встал. Ранняя пташка. А рядом кто-то стянул на себя все одеяло. Да еще и в одежде улегся. Ох уж этот Диего! Опять пришел под утро. Хоть бы не притащил никого! А то как обратился, стал эдакой помесью Ромео с Казановой!

Диего, их с Даниэлем дитя во крови…

[Полынь]

Странный такой рассказ, немного в стиле Кузмина...

[Снежная]

Странный такой рассказ, немного в стиле Кузмина...

А чем он странный? Всё понятно, он любит его, а тот который "его" любит другого. ))) И всё это с элементами очень лёгкой эротики завуалировали под маскарад, и даже не плохо написан, на мой взгляд.

 

 

А между тем карнавал в Анси продолжается! :)

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

[Снежная]

 

 

 

 

 

 

 

 

 

[Снежная]

 

 

 

 

 

 

[Снежная]

 

 

 

 

 

 

 

 

На этом карнавал в Анси закончен.

[Полынь]

FABRIZIO RICCARDI

 

 

 

[Полынь]

Margie Resto-Smith

[Полынь]

CALEB O'CONNOR

[Полынь]

Alexey Kiryanov

 

 

[Полынь]

[Полынь]

[Полынь]

Доронина Татьяна - Горе Арлекиново

[Полынь]

Два сфинкса от hilleke

[Полынь]

Лев Зиман

 

Колыбельная из Венеции

 

Любимая, Венеция в окне

Качается на голубой волне,

А если быть точней, то на зеленой.

Венеция, как голова змеи.

Точней, как две змеиных головы,

Теперь представь, что эти две змеи

Целуются, но поцелуй змеи,

Точней укус, не сладкий, а соленый.

 

Любимая, Венеция, как вздох,

Точней, как стон. Как будто это стонет

Старик. Не тот, который вышел в море,

А тот, который прожил на земле.

Точней на берегу, и вот, наедине

С самим собой он думает о море

И стонет, и ему печально вторит

Венецианский старенький причал.

 

Любимая, два слова о причалах,

Они как лихорадки на губах

Венецианский берег обметали,

Венеция заражена чумой,

И мочит губы тухлою водой,

В ней растворен венеЦианский калий.

В Венеции колодцы на замках,

Не день, не год, а долгие века,

Ты спросишь, а откуда здесь вода?

Как все теперь, наверно, из Китая.

 

Любимая, гондолы здесь кишат,

Как черви на заброшенном погосте,

И ползают у города в кишках,

Читай в каналах, а дома, как кости

Чернеют ставнями заброшенных квартир.

Я жил в монастыре, точней, гостил,

А за окном Венеция качалась.

 

Любимая, два слова о домах,

Они здесь составляют населенье,

А люди с птицами уравнены в правах,

Им здесь оставлены полоски у причалов

Да несколько извилистых каналов.

Венеция качается в окне,

И я качаюсь тоже вместе с ней,

Она меня, как в люльке, укачала.

 

Венеция, приятно языку

За «ц» цепляться, как за леденец.

Венеция, ты – я и мой венец,

Я на твоем туманном берегу,

Как в гамаке, качаюсь на волнах,

Рассвета жду, точнее – вапоретто,

Вот он уже летит на всех парах,

Подмигивая красным огоньком,

Два слова я хочу сказать о львах,

Они на каждом здесь встречаются шагу,

Им видно жизнь дается без усилий,

У них здесь даже отрастают крылья.

 

Любимая, Венеция – по мне,

Здесь все ненастоящее вполне,

Я наблюдал, как католический священник

С огромной православной бородой,

На женщину, прекрасную собой,

Смотрел не как монах, а как любовник,

И тем мне симпатичен был и мил,

Надеюсь, что Господь его простил,

Когда любовь он мессой увенчал,

Я ж от него спустился на причал,

И – в монастырь, не правда ли, как в сказке.

 

Теперь я расскажу тебе о масках,

Так вот, о масках, здесь они в ходу,

Меня из них одна пугает – с носом,

Таким, какой чертям приписан Босхом,

Когда они работают в аду,

Над нашим в сети к ним попавшим братом,

От этой темы лучше отойду,

Вернусь в Венецию, она не виновата.

Ей просто выпал жребий незавидный,

Однажды затонуть наполовину,

А половиной все же плыть куда-то.

 

Ты знаешь, чем Венеция богата?

Какое здесь возникло «ноу-хау»?

Вы будете смеяться, но не где-то,

А здесь газету нарекли газетой

(Так называлась мелкая монета)

Но этого им показалось мало,

Они евреев всех согнали в гетто,

Так кузница когда-то называлась.

 

Ну все, тебе давно пора заснуть,

Я рассказал тебе Венецию, как сказку,

Вот посмотри, она у нас в Москве,

Качается на голубой волне,

Прости, прости, конечно, на зеленой,

Вот, львы уже летают над тобой,

Венецианской сказочной волной.

Я усыпил тебя. Любимая, ты спишь?

Я завтра расскажу тебе Париж.

[Полынь]

Erhard GOTTLICHER

[Полынь]

BORIS GRIGORIEV

Портрет режиссера В. Э. Мейерхольда. 1916

[Полынь]

[Полынь]

[Полынь]

arthur berzisnh

[Полынь]